Вечная ложь

12

АЛЕССИЯ

На следующее утро после того, как Лука зашел ко мне в квартиру, я понятия не имела, чего ожидать. Наш разговор немного успокоил меня, но у меня по-прежнему не было ответов. Он знал, что я волнуюсь, и убеждал меня доверять ему. Я знала, что у него есть секреты, но его заверения меня успокаивали.

Но ничего не изменилось.

Я по-прежнему не была уверена в Луке, но не отталкивала его. Для принятия решения не было крайнего срока, поэтому, пока у меня не было больше информации, я старалась оградить себя и осторожно продвигаться вперед.

Мы не разговаривали с тех пор, как он уехал, а значит, я не была уверена, забирает ли он меня и что между нами происходит. Я вела себя так, как будто это был любой другой обычный день, за исключением выбора наряда. На случай, если я увижу его, я надела шелковую блузку с более низким вырезом, чем обычно надеваю на работу. Мое желание понравиться Луке, очевидно, перевесило мои опасения по поводу него, не говоря уже о риске того, что Роджер может начать действовать.

Лука ничего не сказал о том, чтобы подвезти меня, поэтому я не стала откладывать запланированную встречу с Лео. Вместо того чтобы почувствовать отчаяние от того, что от него ничего не слышно, я почувствовала облегчение и уверенность в том, что Лука услышал мою просьбу притормозить и приложил усилия, чтобы дать мне пространство. Его действия в значительной степени ослабили мои опасения по поводу его властных наклонностей. Знание того, что у меня есть право голоса в отношениях и он уважает мои желания, было не менее привлекательным, чем его напористый, контролирующий характер. Единственный способ, чтобы это сработало, был обоюдный контакт. Я не была уверена, что добрый, уважительный мужчина без задней мысли вызовет у меня интерес, так же как эгоистичный контролер сведет меня с ума. Должен быть тонкий баланс между ними, и оказалось, что Лука может пройти по этой тонкой грани.

Мое утро прошло гладко, я отвечала на электронные письма без перерывов. Чувствуя себя немного спокойнее из-за ситуации с Лукой, я смогла сосредоточиться на работе и выполнила несколько задач, которые отошли на второй план. Я была настолько в своей тарелке, что почти не заметила, когда Роджер вошел в мой кабинет. Я сидела за своим столом, просматривая распечатанные черновики раскадровки рекламного ролика, когда он подошел, подошел к моему столу и встал надо мной, вместо того чтобы занять один из свободных стульев.

— Привет, Роджер. Как дела? — спросила я без привычной бодрости, которую обычно вливала в свой голос.

Его взгляд задержался на моей груди, и я поняла, что он мог видеть низ моей и без того откровенной блузки с его точки зрения. Смущение затопило меня, мои щеки пылали от разочарования и возмущения. Я прочистила горло и откинулась на стуле, подняв рубашку, чтобы прикрыть себя при движении.

— Я хотел спросить о вывеске 'скоро будет' на здании DMV, — рассеянно сказал он.

— Она должна появиться восемнадцатого числа.

Он кивнул, его глаза снова опустились на мою грудь. — Ты всегда устраиваешь для меня шоу, не так ли? Тебе нравится дразнить — я знаю этот тип. В один прекрасный день я трахну эти сиськи, и тебе это понравится. — Его тонкие губы приподнялись в развратной улыбке, прежде чем он вышел из кабинета.

Я не могла пошевелиться. Я была в шоке.

Можно подумать, что после года общения с этим человеком меня это не удивит, но он никогда не был так откровенно развратен. Домогательства Роджера становились все хуже. Почти так же расстроило то, что я поняла, что совершенно забыла сходить в отдел кадров и написать заявление.

Как я могла забыть?

Меня словно окатило ведром ледяной воды, и дрожь охватила все тело с ног до головы. Он заставил меня чувствовать себя такой грязной и пристыженной, хотя я знала, что не сделала ничего плохого. Роджер пугал меня, и это так злило меня, что я не могла видеть ясно. Я представляла, как буду без устали бить его бейсбольной битой, а ведь я никогда не обидела и мухи — вот как глубоко он меня раздражал.

Я хотела, чтобы он ушел из моей жизни, чтобы я могла жить спокойно.

Сделав пару глубоких вдохов, я встала на шаткие ноги, опираясь на стол, пока не почувствовала себя достаточно устойчивой, чтобы идти. С высоко поднятым подбородком я спустилась на девятый этаж в отдел кадров. Дверь в их апартаменты была заперта, на окне висела табличка: Весь день на обучении.

Черт побери! Из всех гребаных дней.

Слезы навернулись на глаза, и рыдания сдавили грудь. Я хотела, чтобы эта пытка закончилась. Я не хотела ждать еще один день, чтобы его вышвырнули из этого здания, но у меня не было выбора. Конечно, подача жалобы — это только начало того, что может стать длительным процессом. Неизвестно, как долго мне придется иметь дело со злым, мстительным боссом, которому нравилось сексуально домогаться меня.

Я выбежала обратно на лестничную клетку и прислонилась к стене. Флуоресцентные лампы давали тусклое освещение, и в бетонных стенах было жутко тихо, но это было именно то, что мне было нужно — защитное ограждение моей личной крепости. Я не думала, что смогу вернуться в свой стеклянный офис, где меня будут разглядывать и изучать, как драгоценности в витрине.

Это было слишком.

Все утро я делала храброе лицо и обманывала себя, полагая, что все будет хорошо, и в глубине души я знала, что в конце концов так и будет, но в тот момент мне казалось, что все идет к краху. Постоянное давление со стороны моей семьи, стресс от выяснения отношений с Лукой, напряжение от общения с Роджером — это было слишком. Каждое новое давление давило на меня все сильнее и сильнее, а комментарий Роджера стал последней каплей, которая привела в действие мой спусковой крючок.

Мне нужно было уйти.

Я не могла вернуться в свой кабинет, даже за сумочкой. Вместо этого я глубоко вдохнула, медленно спускаясь по девяти лестничным пролетам, вышла на первый этаж и ошеломленно прошла через вестибюль. Один из охранников, с которым я часто общалась, спросил, все ли со мной в порядке, и попытался попросить меня присесть, но я заверила его, что со мной все в порядке, и выскользнула из здания.

Я шла без цели. Вдали от своего обычного целеустремленного шага я шла бесцельно, не обращая внимания на людей и действия вокруг меня. В какой-то момент я заметила колледж Стерна, который находился всего в паре кварталов от здания Triton. В остальном же мои мысли были пустыми, как будто мой мозг перегрузился и отключился.

Я все время очень старалась быть такой, какой меня хотели видеть родители. Идеальных людей не бывает, но, клянусь Богом, я старалась и чувствовала, что мне этого непростительно мало. Я не знала, кем я должна быть. Возможно, если бы у меня было более сильное чувство собственного достоинства, я бы знала, как справиться с Лукой. Он увлек меня за собой, как крошечный листок, унесенный океанским течением, пока я не оказалась окружена им, не видя дороги к берегу. Я думала, что смогу справиться с ним так же, как с Роджером, но я была дурой в обоих случаях.

Лукой нельзя было управлять, так же как торнадо или землетрясением.

А что касается Роджера — я обманывала себя, что консервативная одежда и игнорирование его поведения — это эффективная стратегия борьбы с его поведением. Осознание того, как я ошибалась, заставило меня почувствовать себя слабой и жалкой. Единственное, чего я добилась, — это позволила ему продолжать охотиться на меня. Я должна была сообщить о нем с самого первого инцидента, но вместо этого я сказала себе, что разобраться с ним было необходимо, не увидев в этом лжи, а лишь трусость.

Я боялась, что другие узнают о том, что говорил и делал мой босс, и чем дольше это продолжалось, тем более невозможным казалось рассказать кому-либо. Каждый неуместный комментарий и пристальный взгляд был лопатой, полной грязи, брошенной на то место, где я лежала, в яму, которую я сама себе создала. Вина и стыд были невыносимы.

В процветающем городе с миллионами людей я вдруг почувствовала себя не больше муравья.

Незначительной.

Ничтожной.

По моей щеке потекла слеза, а зрение затуманилось в тот момент, когда носок моей ноги зацепился за неровность тротуара, и я покатилась вперед. Прежде чем я успела упасть на землю, сильные руки подхватили меня. Моя голова вскинулась, и я задохнулась от удивления, втягивая полной грудью прогорклый сладковатый воздух с запахом дешевого одеколона. На меня смотрел крупный мужчина с татуировками, ползущими по шее, и бритой головой.

В блеске его глаз было холодное безумие, посылающее болт электрического адреналина по моему позвоночнику, до самых пальцев рук и ног. Мужчина был огромен и не выглядел так, как будто в его жизни не было ни одного здравого дня.

— Надо смотреть, куда идешь, леди, — сказал он, проводя взглядом по моему телу, его руки все еще крепко сжимали мои руки.

Мои глаза метались вокруг в поисках помощи, но я быстро поняла, что забрела слишком близко к реке и стою под эстакадой Рузвельта. Вокруг не было ни души, чтобы помочь мне, только ровный гул машин над головой и нежное воркование голубей, гнездящихся под мостом.

— Отпусти меня, — шипела я, вырываясь из его цепкой хватки. Я попятилась назад и наткнулась на еще одно тело. Еще двое бандитов стояли у меня за спиной, явно забавляясь моим нарастающим страхом. Я отпрянула от них, отступив в сторону, пока они не обошли меня с трех сторон, прижав спиной к бетонному столбу.

Первый мужчина сделал небольшой шаг вперед. — Нет причин для паники, нам просто нужны твои деньги.

— У меня... у меня нет денег. Я оставила все в офисе.

— Не лги, леди, — сердито процедил он. — Никто, выглядящий так прекрасно, как ты, не будет бродить по городу без ничего. Отдай нам гребаные деньги, и можешь уходить.

— Я была расстроена, когда уходила... Клянусь, у меня ничего нет с собой. Пожалуйста, просто отпустите меня. — Мой голос дрожал, а в глазах стояла угроза слез.

— Ладно, хочешь сделать это трудным путем — пожалуйста. Мы найдем это в любом случае. — Он шагнул вперед и схватил меня за бедра, нащупывая карманы в швах моих брюк. — Ты засунула их себе в лифчик? Где ты их прячешь?

Как это могло произойти?

Мне оставалось только надеяться, что деньги — это все, что ему нужно. От этой мысли по моим венам прокатилась волна безудержной паники, и я толкнула мужчину в грудь. — Отойдите от меня. Я же сказал вам, у меня ничего нет.

Мужчина едва устоял на ногах, схватил вырез моей блузки вместе с краем чашечки бюстгальтера и оттянул ее от моего тела, чтобы заглянуть внутрь в поисках спрятанных наличных. Это заняло всего несколько секунд, но мне показалось, что прошла целая вечность. Как только я смогла двигаться, осознав происходящее, я ударила его по рукам. — Не трогай меня, — шипела я в ответ на его ядовитый взгляд.

— Какого черта? — раздался рядом с нами разъяренный рык. Быстро приближаясь к нашей маленькой вечеринке, Лука спустился, как ангел-мститель, с рычанием на губах и черными от ярости глазами.

— Это не имеет к тебе никакого отношения, парень. Просто уходи, — предупредил бандит, прижавший меня к колонне. Двое его друзей подошли ближе к его спине, помогая сформировать единый фронт.

Лука ничуть не смутился. Если бы я не знала лучше, я бы сказала, что этот вызов взволновал его. Он выглядел почти жаждущим борьбы, которая разгоралась. — Вот тут ты ошибаешься. Видишь ли, она моя, так что это имеет ко мне самое непосредственное отношение.

Воспользовавшись моментом отвлечения, я сделала выпад в сторону от нападавшего и скрылась в безопасном месте за спиной Луки. Бегство было всего в нескольких футах, но мое сердце бешено колотилось в груди, барабаня по ушам своим напряженным ритмом. — Давай уйдем, пожалуйста, Лука, — прошептала я, крепко обхватив его руку.

— Этот парень думает, что сможет нас взять, — насмехался один из насмешников, сжимая руки в кулаки.

— Три к одному — не очень хорошие шансы, — добавил лидер, когда мужчины выстроились рядом друг с другом, словно стая рыб, собравшихся, чтобы запугать голодную акулу.

Рука Луки потянула за мои сжатые пальцы, убирая мои руки с его руки. — Отойди, Алессия, — пробормотал он себе под нос.

Собирался ли он драться с этими людьми? Их было трое — он собирался убить себя! — Лука, пожалуйста, давай просто уйдем.

— Да, Лука, тебе, наверное, стоит сделать то, что говорит эта сука, и поскорее убраться отсюда. Не хотелось бы, чтобы твое милое личико перекосило.

Ужас, который я испытывала за себя всего несколько секунд до этого, быстро перерос в сжимающий кишки страх за Луку. Стоявшие перед ним мужчины были безжалостны и достаточно велики, чтобы посадить Луку на задницу... или еще хуже.

В считанные секунды сцена превратилась в хаос.

Лидер поднял свой мясистый кулак и шагнул вперед, возможно, чтобы нанести удар, а возможно, просто для устрашения — в любом случае, я никогда не узнаю. Лука начал действовать, нанеся удар по лицу мужчины с тошнотворным хрустом, а затем нанес столь же сокрушительные удары двум другим мужчинам в быстрой последовательности.

Когда мужчины оправились от удивления, они попытались атаковать, но Лука вертелся и изворачивался, как Флойд Мейвезер, танцующий на ринге. Он наносил удары кулаками, коленями, ногами, даже локтями. Каждая его часть была оружием. Это было похоже на то, как будто передо мной разыгрывается фильм про героя боевика.

Лука был одержим.

В считанные минуты один из бандитов упал на землю без сознания, а двое других отползли в тень. Лука наблюдал за их удаляющимися формами, провел рукой по своим взъерошенным волосам, затем плюнул на неподвижное тело бессознательного мужчины. Если не считать пота на лбу и мелких брызг крови на белой рубашке, он выглядел собранным и невредимым.

Он казался непобедимым.

Беспощадным.

Он действительно был ангелом-мстителем. В полумраке под мостом я хотела только одного: чтобы он взял меня на руки и никогда не отпускал.

Когда он повернулся, чтобы найти меня, его испепеляющий взгляд остановился на мне, и из моей груди вырвался всхлип облегчения, когда я бросилась к нему. Он крепко прижал меня к себе, надежно удерживая в своих объятиях, давая мне возможность пережить шок от случившегося.

— Ш-ш-ш, ты в порядке. Я держу тебя, — прошептал Лука в мои волосы, а его рука успокаивающе поглаживала мою спину.

Он не задавал мне вопросов и не требовал ответов. Вместо этого он предложил мне простой комфорт своего присутствия и заверения.

В конце концов, мое вздрагивающее дыхание успокоилось, и я подняла свое залитое слезами лицо к его лицу. — Спасибо, что спас меня. Если бы ты не... Я не знаю, что было бы... — Мое горло сжалось от этой мысли, я не могла произнести слова.

— Давай отвезем тебя домой, а потом мы сможем поговорить. — Он отстранился, оглядел мое тело, затем стиснул зубы и взял мою руку в свою. Лука повел меня к перекрестку улиц, где поймал такси. Он помог мне забраться внутрь, постоянно держа меня под руку. Он назвал таксисту мой адрес, и я оцепенело отметила, что мои ключи и сумочка остались в офисе, поэтому он перенаправил такси в Triton.

— Я сбегаю за твоими вещами — не двигайся, поняла? — проинструктировал он, поднимаясь с заднего сиденья.

Я шатко кивнула, слишком дезориентированная, чтобы возражать. — Моя сумочка в левом нижнем ящике. Кажется, я оставила телефон на столе. — На работе будут гадать, куда я пошла, но мне было все равно. С последствиями своего исчезновения я разберусь позже.

Когда Лука вернулся, он передал мне мои вещи и направил такси к моему дому. Я не знала, какой у него был план, да меня это и не волновало. Я просто почувствовала облегчение от того, что кто-то другой руководит шоу. Я была слишком ошеломлена, чтобы принимать решения — сначала инцидент с Роджером, потом попытка ограбления и наблюдение за тем, как Лука избивает мужчин до кровавого месива. Мой мозг пытался обработать все это, застряв в петле обратной связи образов, не в состоянии придать значение ни одному из них.

Лука повел меня наверх, используя мои ключи, чтобы открыть дверь, и отвел меня прямо в ванную. Он не стал включать свет, предпочтя положиться на мягкий солнечный свет, проникающий через окна. Зайдя в стеклянную душевую кабинку, он включил воду, затем встал передо мной.

— Давай заберем тебя в душ — это поможет тебе почувствовать себя лучше. Подними руки, — хрипло приказал он.

Я сделала то, что мне было сказано.

Под присмотром Луки я чувствовала себя в безопасности. Возможно, это была ошибка, но в тот момент мне нужно было чувствовать себя в безопасности. Я не думала о том, что мне делать, и о последствиях своих действий. Я позволяла Луке принимать решения, потому что это было правильно.

Он ощущался правильно.

Я устала от лишних размышлений. Я просто хотела чувствовать себя хорошо, и Лука дал мне это.

Он поднял мою блузку над головой. Шелковый шлейф на моем торсе и руках — это то, с чем я сталкивалась каждый день, но под пристальным взглядом Луки я чувствовала, как каждый сантиметр моей кожи оживает, когда мягкая ткань струится мимо. Он бросил блузку на пол, не отрывая взгляда от моего тела, затем положил свои широкие ладони на мои бедра и приказал мне повернуться, после чего расстегнул молнию на юбке и позволил ткани собраться у моих ног. Я переступила с каблуков, когда руки Луки скользнули от поясницы к бретельке бюстгальтера. Простым прикосновением застежка освободилась. Его руки поднялись, чтобы пропустить бретельки через мои плечи, остановившись на верхней части рук.

— Он пометил тебя, — пробормотал Лука, поглаживая кожу с синяками. — Я должен был убить их.

Я медленно повернулась к нему лицом, полностью обнаженная, за исключением обрывка шелка, прикрывающего мою самую интимную зону. Лицо Луки представляло собой исследование суровых линий и бурных эмоций, и почему-то, видя, как он расстраивается из-за меня, я чувствовала себя лучше. Знание того, что ему не все равно, что он рядом, чтобы защитить меня, было именно тем, что мне было нужно.

Я запустила руки под его пиджак и спустила ткань на его плечи. Его глаза вспыхнули с настороженным голодом, когда его пальцы начали расстегивать пуговицы на рубашке. По очереди мы раздевались, пока не оказались полностью обнаженными друг перед другом.

Лука был самым красивым мужчиной, которого я когда-либо видела.

Мое дыхание стало поверхностным, когда я пробежалась взглядом по его рельефному телу. Каждый аспект был абсолютным совершенством — загорелая, оливковая кожа с россыпью черных волос на груди, спускающихся по подтянутому животу к тому месту, где его толстый ствол жадно устремлялся ко мне. Все в нем было твердым и мощным — на его теле не было ни одного мягкого места.

— Давай отведем тебя в душ, прежде чем я нагну тебя над раковиной. — Его голос был гортанным рычанием, свидетельствовавшим о его непрочной хватке над контролем.

Я вошла в кабинку, наслаждаясь обжигающей водой и теплым облаком пара, который помогал согреть мое замерзшее тело. Когда мои волосы намокли, Лука налил в руку шампунь и заставил меня выйти из потока воды. Его толстые пальцы поскребли мою кожу головы, распределяя мыло по моим длинным волосам.

Чтобы удержаться на ногах, я ухватилась руками за его бока, которые подрагивали и извивались под моими пальцами. Увлеченная движением его тела, я перешла к его прессу, кончиками пальцев проводя по изгибам и впадинам каждой мышцы.

— Ополоснись, — рявкнул он, и мои глаза метнулись к его лицу.

Он был на самой грани контроля, висел на одной ниточке.

Я откинула голову назад и смыла пену с волос, чувствуя, как вода стекает между грудей и по телу, где я ощущала его пронзительный взгляд. Когда я открыла глаза, Лука сжимал в кулаке свой член, лениво поглаживая толстый красный кончик. Взяв кусок мыла, он намылил руки, а затем поднял их, чтобы помассировать мою ноющую грудь, его большие пальцы провели по моим торчащим соскам.

Мое тело выгнулось в его руках, ощущения от его прикосновений были более захватывающими, чем я могла себе представить. Отбросив свою сдержанность, Лука издал дикий рык и поднял меня на руки.

— Я всего лишь хотел помыть тебя, помочь тебе избавиться от прикосновений этого мудака, но я не могу этого сделать. Мне нужно трахнуть тебя, Алессия. — Он перенес нас под струю воды, чтобы смыть мыло, затем прижал мою спину к прохладной плитке, и я задыхалась, выгибаясь от холода. Воспользовавшись моим движением, он взял мою грудь в свой теплый рот, гневно посасывая плоть. Когда он отпустил меня со звучным хлопком, это ощущение послало вспышку удовольствия прямо в мою сердцевину.

— Подожди, Лука. Я принимаю таблетки, но как насчет защиты? — спросила я, задыхаясь.

— Я проверил себя после нашей поездки в лифте.

— Самонадеянно.

— Уверенно.

— А как насчет меня? Меня не проверяли после последней ежегодной проверки.

— Ты обнажалась перед кем-то с тех пор? — спросил он, стиснув зубы при этом предположении.

— Нет.

Его губы растянулись в хищной ухмылке, прежде чем он подался вперед и прижал меня к стене. Я глубоко задыхалась, прижимаясь затылком к кафелю, чтобы ослабить давление от его проникновения. Лука наклонился и стал посасывать мою шею, выходя из меня и снова входя в меня в медленном, но устойчивом ритме.

— Я единственный, кто имеет право помечать тебя, — произнес он, когда его толчки набрали скорость. — Если кто-нибудь еще, блядь, прикоснется к тебе, я его похороню.

Его слова разожгли огонь внутри меня, и я вцепилась в его плечи, чтобы не сгореть. Его обжигающие прикосновения, жар, пульсирующий в моем сердце — это было слишком. Я чувствовала, как пламя лижет, сжигает мои внутренности. Я собиралась воспламениться, и я не была уверена, что переживу это. Не как та девушка, которой я была. Пламя между нами было опасным для жизни, но теперь не было никакой возможности отступить.

Лука толчками проникал внутрь меня, разжигая пламя, и я чувствовала, как часть меня расплавляется и сливается с Лукой, соединяя нас. Я задыхалась и царапалась, ошеломленная размахом ощущений, когда огонь охватил меня, и я взорвалась в пламени. Мои мышцы судорожно сокращались, подергиваясь и сжимаясь, когда жгучее наслаждение разливалось по моим венам.

Я лишь смутно заметила, когда Лука хрипло выдохнул. Прижимая меня к себе, он дрожал, когда его член пульсировал внутри меня, а мое пламя медленно сгорало. В огне не осталось топлива, только обломки.

Я лежала на нем, тлея в пепле той девушки, которой была всего несколько мгновений назад.

Никогда за последние годы я бы не подумала, что секс может быть преображающим, но это было до Луки. Прижавшись к его плечам, я знала, что моя жизнь никогда не будет прежней.