Вечная тайна любви

4

В среду утром, в половине двенадцатого, Луиза взбежала по ступенькам веранды своего дома. За дверями она оставила свои промокшие кожаные болотные сапоги. Увидев хозяйку, Мэгги раскрыла от удивления рот.

— Знаю, знаю! — пробегая мимо нее, крикнула Луиза. — Я похожа на речную крысу… Но у меня есть всего двадцать минут, чтобы преобразиться в деловую женщину.

Через двадцать минут Луиза была уже в машине. Ехать было недалеко, и вскоре ее старенький «датсун» затормозил перед закрытыми воротами поместья Бейли. Ворота распахнулись, и она проследовала к дому по идущему полукругом проезду.

Луиза вышла из машины с иронической улыбкой на лице. Она критически относилась к модерну в любом его проявлении и во всем ценила совершенство. Газон Бейли выглядел так, будто садовник обрабатывал его стоя на коленях с ножницами для маникюра в руках. Была подстрижена каждая травинка. Три акра земли, окружавшие ее собственный дом, она обрабатывала с помощью проржавевшего трактора, служившего Нэтти уже сорок лет.

Поднимаясь по ступенькам главного входа — а их было всего три, — она знала, что выглядит хорошо, и чувствовала себя уверенно. Уже не первый день с запада на долину Колорадо двигались черные грозовые облака. Зловещие и мрачные, они лишь проплывали над головой, не роняя ни капли дождя. Тучи создавали тяжелую, давящую атмосферу. Однако на душе у Луизы было светло и спокойно. Она была далека от того, чтобы переоценивать свои силы, но если мистер Бейли полагал, что женщину-южанку можно легко завоевать или запугать, он глубоко ошибался.

Дверь ей открыла молодая особа в костюме цвета морской волны. Она провела гостью по длинному коридору во внутренний дворик с бассейном ромбовидной формы. Проходя по коридору, Луиза заметила находившиеся там разнообразные антикварные вещицы, хрусталь и картины в дорогих рамах. Ей предложили сесть в изящное легкое кресло на мягкую ситцевую подушечку. Рядом был стол, накрытый скатертью, на котором стоял фарфоровый сервиз. Однако Артура Бейли что-то не было видно.

— Он сейчас придет, мисс.

— Прекрасно, — отвечала Луиза, улыбнувшись молодой женщине.

Минут пять она просидела на ветру, который трудно было назвать ласковым. Затем в дверях появился Артур Бейли — высокий мужчина с румянцем на щеках и роскошной белой шевелюрой.

— Вы приехали раньше, чем я ожидал, Луиза. Извините, что заставил вас ждать, — веселым тоном произнес он.

— Ничего страшного.

Бейли протянул ей руку, Луиза пожала ее.

— О делах поговорим после завтрака? — предложил хозяин.

— Согласна.

На протяжении всего завтрака она не переставала удивляться, почему ей казалась такой опасной эта встреча. Артур приветливо улыбался ей и держался слегка покровительственно, порой даже проявлял учтивость. Подали великолепный салат с крабами, и хозяин предложил к нему марочное белое вино. Вообще он старался, чтобы Луиза чувствовала себя как дома. Она готовилась дать отпор и вдруг поняла, что с ней общается добродушный сосед, который делал все, чтобы ей понравиться.

Луизу довольно сложно было ввести в заблуждение. Однако в данном случае она подумала, что, вероятно, предвзято судила о мистере Бейли. Даже его заклятые враги признавали, что он нажил свое состояние собственным трудом, будучи необыкновенно целеустремленным человеком. И это не могло не вызывать у нее уважение.

— Мне не слишком часто приходится завтракать с такими очаровательными женщинами, как вы, Луиза. Я уже сказал вам по телефону, что нам следовало это сделать давно.

— Огромное спасибо за приглашение, — ответила Луиза и добавила импульсивно: — У вас великолепный дом, здесь все ухожено с необыкновенной любовью… видно, что этому уделяется много времени и внимания — всей усадьбе. Здесь все просто великолепно.

— Спасибо за добрые слова. Вы, вероятно, слышали от местного винодела, что я вырос в бедной хижине и нанимался работать на плантациях, где добывают жемчуг, будучи еще десятилетним мальчишкой. Должен признаться, что после того, как я познал нищету, у меня появилась с годами слабость к красивым вещам…

Когда молодая особа в костюме цвета морской волны собрала тарелки на поднос и удалилась, Артур подался вперед и извлек из кармана тоненькую сигару. Улыбка у него осталась та же самая — вокруг вообще ничего не изменилось, — но Луиза вдруг почувствовала, как ее охватывает беспокойство. А ведь Артур не делал ничего особенного: он лишь играл с колесиком массивной золотой зажигалки.

Неожиданно перед глазами Луизы вспыхнуло маленькое пламя. Сосед уставился на нее немигающим взглядом.

— Вы не будете возражать, если я закурю? Люблю позволить себе такую роскошь — выкурить после еды хорошую сигару.

Пламя зажигалки колыхалось в воздухе, словно обозначая границы между Луизой и Артуром. Но он не торопился прикурить. Луиза вдруг почувствовала странную внутреннюю дрожь и непреодолимый страх. Бейли, разумеется, не мог знать, что она ненавидит огонь. В любом виде. Никакая боль не может сравниться с той, которую причиняет безжалостное пламя.

— Курите, пожалуйста, — не повышая голоса сказала она.

— Вы уверены, что это не доставит вам неудобства?

Луиза сделала глубокий вдох и заставила себя отвести глаза от пламени, которое ее гипнотизировало.

— Все в порядке, никакого неудобства не будет.

— Прекрасно.

Бейли наконец поднес пламя к кончику сигары. Зажигалка щелкнула — пламя погасло. Вслед за этим хозяин неторопливо взял со стула, стоявшего рядом с ним, две небольшие шкатулки, отделанные черной кожей.

— Я тут принес кое-что и хочу вам показать, — сказал он.

Луиза открыла обе шкатулки и обнаружила внутри них нитки жемчуга на черном бархате. На шкатулках значилось: «Торговая фирма «Ориент». Оба ожерелья испускали какое-то необыкновенное сияние. Без сомнения, оба они были уникальны. Неспециалисту было бы почти невозможно определить разницу в их качестве. Однако, приглядевшись к нитке жемчуга в шкатулке справа от нее, Луиза улыбнулась.

Бейли перехватил ее взгляд и коротко хохотнул.

— Я был уверен, что вы узнаете свой жемчуг, — сказал он. — Прошлой зимой мне случилось быть в Нью-Йорке. Там я его и купил. В другой шкатулке — мой жемчуг. Я добыл его в нашей долине четыре года назад.

— У вас жемчуг высшего качества, — честно призналась Луиза. Однако у нее при этом возникло ощущение, будто ее обдало холодным ветерком. Жемчугу не место в коробке, он должен касаться человеческой кожи. Она не раз пыталась себе представить, как смотрится ее жемчуг на шее какой-нибудь женщины. Вероятно, красиво, ведь для этого он и был предназначен. Жемчуг мог жить и сиять только так — соединяясь с Человеком. Ведь и добывали его не для того, чтобы кто-то держал его в сейфе. Его должны были носить и любоваться им.

— Видите ли, — начал Бейли, — я не только произвожу жемчуг, но и коллекционирую его. Это третья ваша вещь по счету, которую мне довелось видеть.

Сигара Бейли погасла, и он снова щелкнул зажигалкой. Хозяин не спускал с Луизы глаз, и она — сквозь пламя — различала улыбку на его лице.

— Вам есть чем гордиться, дорогая.

— Спасибо… Однако скажите, мистер Бейли, как вы узнали, что это мой жемчуг? — тихо спросила Луиза.

— Радость моя, я могу определить принадлежность любого жемчуга, производимого в нашей долине, — даже в темной комнате, с закрытыми глазами. Мне кажется, что и вам это под силу. Я знаком также с Шерманом… Вы слышали о Шермане из Остина?

— Я с ним не встречалась, но видела его жемчуг.

— Да… Так вот, Шерману вдруг пришло в голову диктовать цены на ожерелья из жемчуга вроде тех, которые сейчас перед вами. — Бейли говорил сердечным, доверительным тоном. — Шерман на протяжении многих лет был в долине Колорадо моим единственным конкурентом. И мне понадобилось целых тридцать лет для того, чтобы получить жемчуг самого высокого качества… Дорогая, вот я смотрю на вас и удивляюсь… Вы так чертовски молоды, а уже добились выдающихся успехов! Либо вам необыкновенно везет, либо вы обладаете каким-то удивительным инстинктом… Вы можете вызвать зависть у многих из тех, кто занимается этим бизнесом.

— Мои предки занимались разведением жемчужниц на протяжении трех поколений, — напомнила Луиза.

— У вас чувствуется хорошее знание дела. Однако, чтобы получить жемчуг такого высокого качества, этих знаний недостаточно. Ваши предки Нэтти зарабатывали на жизнь тем, что продавали дешевые пуговицы и серьги, и нам обоим об этом известно. А потом… простите ради Бога, ваши отец с матерью погибли во время пожара, так, дорогая?

Луиза глянула Бейли в глаза и увидела в них сочувствие и уважение к ее горю. И все же в ней все запаниковало, в голове забилась мысль: «Оставьте меня в покое! Не лезьте ко мне в душу… пожалуйста… Что я вам сделала?»

— Мистер Бейли, для чего вы меня сюда пригласили? — в лоб спросила Луиза.

— Для того чтобы вам помочь. Это единственная моя цель. Когда спортсмен переходит в высшую лигу, он должен быть готов к жесткой игре. Неужели вы думали, что никто не обратит внимания на жемчуг подобного качества? — Собеседник весь подался вперед, используя зажигалку, словно перст указующий. — В вашу лабораторию может легко проникнуть любой недоброжелатель. Облить ее бензином и поднести горящую спичку — дело одной минуты. Вы видите, как охраняется мое поместье? По всему забору пропущено электричество… При вашей же нынешней незащищенности вас могут пустить по миру в мгновение ока…

— Мистер Бейли…

Лицо хозяина расплылось в приветливой улыбке.

— Вы, наверное, думаете, зачем мне обо всем этом беспокоиться, какое мне до всего этого дело. Поверьте, дорогая, это непосредственно касается меня. Одно дело, если у вас кто-то украдет несколько жемчужин. Это, разумеется, ваша проблема. Но она станет и моей, если применяемая вами технология, позволяющая получать жемчуг высокого качества, вдруг попадет в чужие руки. В таком случае конкуренты смогут наводнить рынок отличным жемчугом, а вы и я — мы останемся ни с чем… Но, слава Богу, я в состоянии вам помочь.

Луиза нахмурилась и покачала головой. Однако прежде чем она успела произнести хоть слово, Бейли снова заговорил:

— Вы такая молодая… мне в дочери годитесь. И вы на редкость обаятельны. Но вас в случае чего некому защитить. Я же видел: вам стало не по себе, когда я говорил о том, что вашу лабораторию могут поджечь.

Луиза наконец поняла, с какими намерениями Бейли затеял эту встречу.

— Не знаю, мистер Бейли, что вы желаете мне предложить, но…

— Дело не в моих желаниях. Дело в том, как вы поступите. Вам нужны средства. Защита от нежелательных случайностей. А я в состоянии предложить вам то и другое… Я готов даже взять вас под свое покровительство, если вы согласитесь стать моим партнером… От этого вы только выиграете. Я могу, дорогая, поведать вам такие вещи, о которых вы даже не мечтали. О жемчуге, разумеется. И у меня есть такое оборудование, обладанию которым можно только позавидовать.

Луизе казалось, что она была готова ко всему, что бы ни случилось во время этого завтрака. Оказалось — ко всему, кроме того, что произошло в действительности.

— Вам, должно быть, известно, что единственная форма партнерства, приемлемая для меня, — это использование моей земли.

Бейли издал негромкий протяжный смешок.

— Меньше всего, дорогая, я нуждаюсь в вашей земле. Она уже отдала все соки, которые в ней находились. — Он показал глазами на черную шкатулку справа от Луизы. — Мне всего лишь нужно получить от вас некоторую информацию. Я хочу знать, из какого материала ядрышко, которое вы вводите в раковину, чтобы получить такой качественный жемчуг. Вы же понимаете, что я требую совсем немного. Взамен, вы только послушайте, я могу предоставить вам оборудование для исследований…

— Ага.

Луиза положила на стол салфетку и потянулась за своей сумочкой. Затем негромко, подбирая слова, произнесла:

— Ваше предложение очень заманчиво, но, откровенно говоря, оно меня не устраивает.

В гневе некоторые мужчины выходят из себя, другие становятся замкнутыми. Глаза Бейли лишь холодно блеснули.

— И вы говорите это мне? Да вы просто сумасшедшая.

— Да, знаю. — Луиза попыталась все честно объяснить соседу: не было причин поступать по-иному. — Боюсь, что деловой партнер из меня не получится. Я слишком долго ни от кого не зависела. Поверьте, я ценю ваше предложение. Вы очень добры, а ваш завтрак был просто великолепен.

— Вы совершаете большую ошибку. — В мгновение ока тон Бейли изменился до неузнаваемости: он стал ледяным.

Луиза шла к машине и. все время ощущала эту ледяную холодность человека, который только что, казалось, с таким радушием принимал ее у себя.

Выруливая по подъездной дорожке, она чувствовала, что у нее дрожат руки. И свободно вздохнула лишь после того, как за ней закрылись кованые железные ворота. Страх забрался ей в душу, словно ядовитое снадобье, попавшее в кровь.

А может быть, она выдумала этот страх и сосед был просто добрым человеком? Она старалась себя убедить, что Артур Бейли, без сомнения, добр. Он предложил ей стать его партнером, а это было необыкновенно щедрое предложение. И ей хотелось бы поучиться у такого человека, узнать побольше о жемчуге. Ведь Бейли с его жизненным опытом мог быть ее наставником и учителем. При наличии солидного капитала она могла бы поставить свой бизнес на серьезную основу, чтобы стабильно получать жемчуг высокого качества.

Но мистер Бейли сделал одну ошибку в беседе с ней. Он начал с завуалированных угроз, и Луиза это очень хорошо поняла. Эти угрозы произвели обратное желаемому им действие, как это и всегда бывало с ней. Но ведь они прозвучали недаром.

Неожиданно руки Луизы задрожали так сильно, что ей пришлось свернуть на обочину и остановить автомобиль.

Над рекой со свистом пронесся резкий порыв ветра. Вдали зигзаг молнии прорезал черное небо, и через несколько секунд грянул гром.

— Луиза… Мы сейчас же выходим из воды.

— Чуть погодя. Буря еще далеко.

Луиза работала не поднимая головы. Она стояла по колено в речной воде и пыталась отвязать клетки с раковинами от плота. Современный специалист, оснащенный новейшим оборудованием, может вообще не покидать лодку для того, чтобы выполнить эту несложную работу. Приспособления, которыми пользовалась Луиза, давно устарели.

Небо, казалось, раскололось от внезапного раската грома. Луиза вздрогнула от неожиданности, но тут же взяла себя в руки.

— Луиза…

— Я знаю, знаю… Гроза приближается. Но мне совсем не хочется возвращаться сюда завтра вечером. Постараемся закончить работу сейчас…

Пальцы ее ног ощущали шероховатое, покрытое илом дно. Намокшая серая блузка противно липла к телу. Плечи болели от напряжения, а в горле была сухая горечь.

— Лу…

— Сию минуту!

Весь день она думала о том, что нужно обнести свои владения надежным забором. И в то же время она понимала, что никакой забор не спасет от злоумышленника, который вознамерится нанести ей вред. Среди людей, которых она могла подозревать в подобных планах, мог оказаться и Артур Бейли. Нет, забор не поможет. Женщина способна защитить себя другими способами — силой воли, своей привлекательностью, энергией, гордостью. Кроме того, недоброжелатели никогда не должны знать, что вы их боитесь. Она ненавидела чувство беспомощности…

Молния снова прорезала ночное небо. Она так ярко осветила все вокруг, что Луиза от неожиданности подняла голову. Затем ее словно током ударило: она ощутила руки Грэга, обнявшего ее за талию. Он обнимал ее так властно, с такой силой, что она растерялась и тут же почувствовала, как напрягается все ее тело.

Грэгори легко поднял Луизу над водой, перенес через борт лодки и усадил на корме. Затем стащил рукавицы с рук и швырнул их ей под ноги. В следующую секунду он сам был уже в лодке. Он тут же схватился за весла, сердито глядя на Луизу. Они были недовольны друг другом.

За четыре предыдущие ночи Грэгори ни разу к ней не прикоснулся, до этого самого момента. Луиза по его глазам видела, что дело может кончиться размолвкой.

Она опустила глаза и с легким вздохом спросила как можно осторожнее:

— Со мной, вероятно, было трудновато работать сегодня?

— Упрямая, невыносимая, жестокая, грубая, непоследовательная…

— В таком случае я беру свой вопрос обратно.

— Когда вам удалось последний раз поспать полных восемь часов?

— Снова о том же? Ведь я уже сказала, что мне для сна не нужно больше пяти часов.

Грэгори быстро работал веслом, стараясь вовремя уйти с открытой воды поближе к берегу.

Они провели вместе уже много времени, и Грэг не переставал любоваться ее глазами цвета бирюзы, которые, когда она смеялась, обещали ему небо и звезды в придачу. Он видел ее стоящей по горло в речной грязи. Он слышал, как она звучным шепотом рассказывала ему легенды и мифы о жемчуге. Она работала в таком темпе, который не выдержала бы ни одна женщина. Постепенно она вытянула из него воспоминания — большей частью сумбурные, — которые он никогда никому не рассказывал.

Луиза насторожилась, когда Грэг впервые начал подшучивать над ней. Но оказалось, что, когда ее дразнили, в ней просыпалось чувство юмора. Мужчины, как правило, не знали, как им с нею себя держать. Со времен Адама мужчины и женщины подзадоривали друг друга. Луиза же ощущала себя так, словно только что перешла какой-то важный рубеж и радуется жизни. Розы, шампанское, непринужденный разговор — все это доставляло ей несказанное удовольствие, но и только.

Грэгори подобное поведение выводило из себя. Может быть, дама с огромными глазами цвета бирюзы не отдавала себе кое в чем отчета, но ведь она в действительности искала мужчину, с которым хотела соединить свою судьбу. Ей нужен был тот, кто верил в любовь и умел любить. Требовался человек сильный и заботливый, который способен понять причину ее сдержанности. Но она, казалось, делала все, чтобы продемонстрировать ему обратное.

Молния снова прошлась зигзагом по небу, высвечивая четкие, словно декорации, силуэты деревьев, на мгновение прогоняя таинственные тени, окутавшие болото и реку.

— Люблю грозу, — как бы между прочим сказала Луиза.

— У некоторых, а точнее у большинства, людей живет естественный страх перед молнией и водой.

— Мне много раз приходилось попадать в грозу на нашем катере, — сказала Луиза, поудобнее усаживаясь на корме. — Это — ни с чем не сравнимое зрелище. Вот сейчас вода напоминает черное зеркало… А мне довелось видеть, как волны реки накатывались на берега, а течение становилось стремительным… Ураган срывал листву с деревьев, раскатисто гремел гром… — Луиза тряхнула головой. — Это просто замечательно!

— Мне кажется, что у вас мозги немного набекрень, мисс Нэтти.

— Наверное, — рассмеялась она. — Все мы немного не в себе.

Грэгу хотелось промолчать, но он не сдержался и спросил:

— Так когда вы расскажете мне, что вас сегодня, как вы сказали «немного огорчило»?

— Ничего особенного не случилось.

— Расскажите, — настойчиво повторил Грэг. Весь вечер ее подмывало рассказать Грэгори о своих проблемах. Она знала, что он выслушает ее со вниманием. Ей очень хотелось попросить совета у этого человека, мнением которого она дорожила. К тому же она даже против воли начинала ему доверять.

Но о своих проблемах она ему не сказала и не собиралась этого делать. Тому причиной были ее врожденная гордость и боязнь излишнего сближения. Однако ни то, ни другое не могло до конца объяснить ее молчания. Ее сдерживало то, что эти долгие ночные часы, проведенные вместе, не были похожи на реальную жизнь. Их ночи даже отдаленно не напоминали о том, что в мире существует Бейли, что ей пришлось выгнать Дика Флегерти, что нужно ремонтировать двигатель и платить по закладной. Эти ночные часы были сродни розам, которые он ей дарил; их заполнял высокий, звучный голос Грэга. Ей нравилось, когда он смотрел на нее не отводя взгляда, нравилось, когда он ее поддразнивал. Эти ночные часы скрывали тайну их жемчужин… А шампанское?.. Черт возьми, да она справится с Бейли и ему подобными, если никто не отнимет у нее всех этих ощущений.

— Луиза? У вас проблемы, связанные с бизнесом? А может быть, вы беспокоитесь из-за денег?

Голос Грэгори звучал озабоченно, и это почему-то раздражало Луизу.

— Я сама справлюсь со своими проблемами, Грэг. Они никак не связаны с вами и вашей формулой.

Грэгори пропустил это замечание мимо ушей.

— Если есть сложности с деньгами, то мы можем изменить условия соглашения, которое подписали. Мне этот жемчуг вообще не нужен…

— Забудьте об этом. Да будь я нищенкой, живущей на улице, я бы и то не согласилась взять у вас жемчуг. Он даже не ваш, он принадлежит памяти деда, — сверкая глазами, сказала Луиза.

— Очень хорошо. Тогда скажите мне, что случилось?

— Ничего не случилось.

— Расскажите, что произошло сегодня?

— Боже, вы невыносимы! Может, перестанете наконец?

— Что ж, у вас есть все основания сердиться. Я не имею права вмешиваться в ваши дела. Забудем об этом.

Луиза подтянула колени к груди, обхватила их руками и тяжело вздохнула. Ветер гнал по берегу тучи пыли, поднимая их высоко вверх. От этого ночь становилась еще темнее, а человек чувствовал себя очень одиноким. Грэгори отдалился от Луизы — не физически, но душой. И так было даже спокойнее. Но это рождало обиду.

— Мне не так просто поделиться с вами моими проблемами, — призналась Луиза, помолчав.

— Мне тоже это бывает нелегко.

— Понимаете, Грэг, я не привыкла искать поддержку в людях. И… и мне от вас ничего не нужно. — Она поколебалась, потом сказала: — Эти последние ночи были… приятные. Для вас тоже?

— Да, — едва слышно вымолвил Грэгори. Луиза снова помолчала.

— Откровенность… Иногда легче быть откровенной с чужим человеком, чем с тем, который рядом каждый день. В эти последние ночи мне было приятно, что мы между собой откровенны и что все это происходит естественно, а не под давлением. Безо всяких осложнений.

Она набрала побольше воздуха в легкие.

— Вы не должны думать, что сегодня у меня случилось что-то страшное. Все было не совсем так. Я случайно столкнулась с человеком, от которого можно ожидать мести. Такое может случиться со всяким. Возможно, для таких опасений нет оснований. Я панически боюсь огня, так что не исключено, что на этой почве у меня просто выработался некий невроз. — Она вдруг широко улыбнулась Грэгу. — Вот и все. Так что, как видите, об этом не стоило даже говорить. Понятно? Я предлагаю вообще закрыть разговор на эту тему.

— Луиза… Черт возьми! Почему?..

Вся накопившаяся досада последних дней вылилась в этих словах. Разве у нее что-нибудь узнаешь? Луиза отдалялась от него всякий раз, когда уже казалось, что он близок к разгадке ее тайн. Может быть, дело связано с огнем? Но в этом ли ключ к ее тайнам?

Но в данный момент это не имело значения. Главное было для них — немедленно найти какое-нибудь укрытие. Дождь барабанил по их головам. Грэгори инстинктивно хотелось защитить ее от назойливых капель. Он ощущал это как необходимость. Подобных чувств он прежде никогда еще не испытывал, и это повергло его в какую-то панику. Дело было даже не в дожде. А в этой порядком таки ненормальной местной принцессе, которая уже забыла, чем была занята ее голова еще мгновение назад, и безотчетно хохотала, видя, что они еще далеко от берега.

Когда они к нему приблизились, Грэг спрыгнул в воду. Луиза тут же последовала за ним и кинула ему веревку. Вместе они вытащили лодку на берег и вернулись к ней, чтобы взять сети с раковинами. Дождь барабанил так сильно, что Луизе приходилось кричать, чтобы Грэгори ее услышал.

— Правда, здорово? — выкрикивала она. Что мог он на это сказать?

— Мы этого так долго ждали! — продолжала кричать Луиза. — Было так жарко, земля пересохла, и этот дождь…

— Идешь ты наконец сюда? — рявкнул Грэг.

— Иду, иду…

Они добрались до порога лаборатории промокшие до нитки, разгоряченные и задыхающиеся. Луиза бросила к ногам сетки с раковинами. Грэг последовал ее примеру. Они тяжело дышали. Губы ее были мокрыми от дождевых капель, со лба стекали струйки чистой, прозрачной влаги. Для нее это не представляло большой опасности, поскольку она никогда не употребляла косметики.

Грэгори ничего не мог с собой поделать: его так и тянуло коснуться ее. Это не было намеком на близость. Просто он должен был убрать ее мокрые волосы с лица, вытереть дождевые капли, блестевшие на щеках. В глазах Луизы все еще искрился смех. И ему не хотелось лишать себя всего этого.

Но вдруг она сделалась застенчивой и отпрянула от него. Улыбка погасла на ее лице. Возможно потому, что он так вел себя. Он видел, что она опять настороже. Но, может быть, тому виной были звуки бесновавшейся вокруг бури. Она как будто устыдилась чего-то или испугалась. Грэг очень не любил видеть отражение страха в ее глазах, но ничего другого там уже не было.

Он заключил ее лицо в свои ладони. Она уже знала, что за этим последует. Он склонился к ней и коснулся своими губами ее губ. В это мгновение раздался оглушительный удар грома. Ливень усилился, но Луиза слышала лишь, как бешено бьется ее сердце.

— Нет. Погоди… Пожалуйста…

От него пахло чистым, свежим дождем. Его губы мягко коснулись ее губ. С момента первой их встречи Луиза знала, что Грэг не имеет понятия, что такое терпение. Он искал с ней близости, надеясь, что она хочет того же самого. Он завладел ее ртом, старался разбудить в ней чувственность, все плотнее прижимаясь к ней.

Он весь подался вперед. Оба промокли до нитки. Груди ее были холодными и мокрыми. Он ощутил их упругость, когда прижал ее к себе. Его пальцы ласкали ее волосы, ощущая их мокрую тяжесть. Затем они пробрались к затылку, перешли на плечи и скользнули вдоль спины.

Луиза чувствовала себя очень усталой. Главным образом оттого, что ей надоело бояться. Она устала от одиночества, от своей гордости. Этот ливень многое перепутал. Казалось естественным, что она хочет его близости. Его поцелуи напоминали прикосновения мокрого шелка к телу. Луиза вдруг поняла, что прижимается к Грэгу — неосознанно, беспомощно.

Грэг был поджарый и очень сильный. Когда он целовал ее, она чувствовала его губы, язык и зубы. Он целовался так, будто это был его первый и последний поцелуй.

Луиза потеряла способность рассуждать здраво — и в этом была его, Грэга, вина. Тело его сотрясалось от овладевшего им желания. Она видела его глаза — черные, блестящие, глаза одинокого человека. И она слишком долго была одна. А сейчас внезапно поняла боль этой родственной души.

Она отдавалась ему бездумно, словно это все происходило не с ней самой. Это ощущение усиливалось объявшей их ночью, грозой и беспрерывным шумом дождя. Она чувствовала его язык, блуждавший в поисках наслаждения по потаенным уголкам ее рта. Она чувствовала его нетерпеливые руки, которые скользили вниз, к ее бедрам, и которые все сильнее и крепче прижимали ее. В ней самой волной поднималось желание… Это было удивительно. Что-то яркое расцветало в ее воображении, но она не давала себе труда понять, что это такое.

Желание уже овладело ею и все нарастало. Хотелось без остатка отдаться этому роскошному чувству… Такого с ней никогда не было, да и быть не могло. С помощью Грэга она вступала в неведомые сферы, в пределы того, что запретно. Ей хотелось, чтобы он коснулся руками самых интимных частей ее тела. Ей хотелось ощущать восстание его плоти. От его страстных поцелуев уже болела ее шея, но она хотела чувствовать эту боль. Она принадлежала ему… вся. Рот, руки, пальцы на ногах, каждая клеточка ее тела. Она не возражала, хотя ей было больно. Но эта боль исходила от Грэга.

Когда он оторвался от ее губ, Луиза вдруг почувствовала себя ужасно слабой. И испуганной. Грэг осторожно дотронулся пальцами до ее лица. Она ощущала его тяжелое дыхание.

— Я хочу тебя, — сказал он хриплым шепотом. — Я не имею права просить тебя об этом, но я прошу тебя, Луиза: позволь мне тебя любить.