Вечная Война: Окольный путь (СИ)

Глава 15 Дурные вести

Двигались они очень медленно, но заявить, что в пути он испытывает дискомфорт, Клент не мог. Прошел уже месяц с тех пор, как армия вышла в поход, и оставалось всего несколько дней пути до границы королевства. Большую часть времени Клент проводил, изучая карты, в особенности место предстоящей битвы, или инспектируя младших офицеров.

Сложно было угодить главнокомандующему королевской армии. Сложно, если не сказать невозможно. Каждый командир должен был поименно знать всех своих подчиненных, способности каждого из них, их слабости и страхи, даже краткую биографию каждого.

Дисциплина в каждом отряде должна была быть на наивысшем уровне. Любое неповиновение, своеволие и даже нерасторопность среди солдат сулили наказание не только провинившемуся, но и его непосредственному командиру. Все в армии Клента работало, как хорошо смазанный механизм, но его это, похоже, совсем не утешало. С каждым днем он становился все мрачнее, все свирепее; слуги боялись попадаться ему на глаза, солдат бросало в дрожь от одного упоминания о нем… а главнокомандующий все больше походил на дикого зверя, нежели на человека.

Остальные генералы тоже были заняты от рассвета до заката. Но когда Клент потребовал их присутствия у себя в шатре, каждый прибыл так быстро, как только мог.

Шатер у Клента был большой, очень большой. Но обстановка в нем была по-военному строгая, что неизменно радовало генерала. Пол был устелен шкурами, на них стояли большой круглый стол, девять стульев без всякой обшивки и деревянная подставка с оружием — ничего лишнего.

Один за другим обескураженные генералы занимали свои места за столом. Клент ожидал их здесь с самого утра, и на их поклоны и торжественные приветствия, отвечал лишь коротким кивком и жестом приглашал садиться. До того, как генерал Доршам, который прибыл последним, не занял свое место, Клент не проронил ни слова. Он только разглядывал лежащую на столе карту. Карту района Воющий Край, располагающегося на севере в центральной части материка.

— Сегодня утром прибыл гонец из Листена, — внезапно прервал тишину Клент. Все присутствующие насторожились, потому что голос у него был мрачнее обычного. — Он принес нам очень плохие вести. Согласно последним сведеньям от моих шпионов, Ошгурт ведет свою армию вдоль горного хребта. — Присутствующих эта новость очень взволновала, но Клент не дал возможности кому-нибудь из них высказаться. — Сообщение было отправлено две недели назад во все замки, которые могли встретиться нам по пути, но, к сожалению, мы получили его только сейчас.

Гробовая тишина воцарилась в шатре. Даже гомон, раздающийся снаружи, бесследно исчезал, не успев попасть внутрь.

— Вы уверены, что этим сведениям можно верить? — наконец спросил Доршам. — Что, если ваших шпионов вычислили и заставили отправить дезинформацию?

— Это исключено. Для таких случаев у нас имеется специальный шифр, но в послании его не было. Поэтому причин не верить у нас нет.

— Где сейчас находится противник?

Клент разгладил лежащую на столе карту.

— Вот, — он указал пальцем на участок в десяти днях пути от границы, — точно сказать нельзя, но не далее, чем здесь.

Все взгляды устремились на карту с таким интересом, словно сам Ошгурт сидел на ней.

— Что ж, это не так уж далеко от нас, — сказал Тулдриг, расслабленно откинувшись на спинку стула, — мы планировали ударить с севера, теперь придется ударить с юга. Так или иначе, мимо нас он не проскочит.

— Вопрос не в том: проскочит он мимо нас или нет, уважаемый генерал Тулдриг, — обратился к нему Лунс. — Проблема заключается в том, что разработанная нами ранее стратегия, совершенно не пригодна в такой ситуации. Полагаю, у вас уже имеются какие-то соображения на этот счет, генерал Клент?

Клент окинул присутствующих угрюмым взглядом и уже собирался что-то произнести, как послышался звонкий голос Олтори.

— Не вижу причин для утомительных дискуссий, — говорил он. — Если мы не можем, пользуясь преимуществами рельефа, отгонять вражескую армию короткими набегами, то следует просто нанести один сильный удар и разбить уже это треклятое войско.

В шатре повисло неловкое молчание, и только Олтори нарушал его, ерзая на стуле и вопросительно поглядывая на остальных.

— Боюсь, что без «утомительных дискуссий» мы обойтись не сможем, уважаемый генерал Олтори, — попытался разрядить ситуацию Горнвуд. — Вы, верно, забыли, но наша стратегия основывалась на том, что вражеская армия к моменту боевых действий, будет без предводителя. — Горнвуд с едва скрываемой иронией взглянул на Клента. — Известно ли что-нибудь о результате задания, которое вы поручили «пауку»?

Клент сжал челюсти, и черты его лица резко обострились.

— Нет, генерал Горнвуд, никаких известий на этот счет не поступало, — едва сдерживая свой гнев, ответил ему Клент. Нужно брать инициативу в свои руки, иначе эта пустая болтовня затянется до глубокой ночи. — Несмотря на это, у нас нет иного выбора, кроме как продолжить наступление. Как вы все успели убедиться, местность, в которой нам предстоит встретиться с врагом, представляет собой мертвую пустыню. Поэтому возможностей для маневров нам представится немного. И все же — (я и представить не мог, что когда-нибудь произнесу такое) — генерал Олтори прав. Нам остается лишь сойтись в открытом бою.

Недовольство появилось почти на всех присутствующих здесь лицах, только Олтори самодовольно заулыбался, выставляя напоказ свои пожелтевшие зубы.

— При всем уважении, генерал, — дрожащим голосом произнес Мъян, — я не думаю, что это наилучший вариант для нас. Враг превосходит нас численностью на тридцать тысяч! Сойтись с ним в открытом бою — это безумие!

— Успокойтесь, генерал Мъян! — рявкнул Клент. Трусость среди солдат он считал непростительной, но трусость среди офицеров, а тем более генералов, вызывала у него отвращение. — Своим поведением вы позорите всех генералов, когда-либо служивших на благо королевства! — Мъян пристыжено потупил взгляд, а остальные сделали вид, что ничего не слышали. — Наш долг остановить эту армию, и мы это сделаем!

— Я предлагаю оставить споры и перейти к обсуждению тактики боя, — вмешался Харнегл. — Если нам предстоит встретиться в открытом поле с такой многочисленной армией, то каждый наш ход должен быть продуман до мелочей.

Клент согласно кивнул, и даже немного приостыл. Харнегл, несмотря на свой юный возраст и скудный опыт, обладал острым умом и твердым характером. Кленту это нравилось, он пророчил этому парню лавры великого генерала.

— Если позволите, уважаемые генералы, — начал Ролкен, до сих пор молча наблюдавший за всеми, — у меня есть некие соображения. Поскольку условия рельефа мы обратить на свою сторону не можем, у нас остается только эффект неожиданности.

— Что именно у вас на уме? — нетерпеливо спросил Тулдриг.

— Все очень просто, генерал Тулдриг. Мы должны ввести врага в замешательство, лишить его возможности адекватно оценивать происходящее. — Ролкен уперся локтями в стол и сложил пальцы домиком. — Пока у нас есть такая возможность, предлагаю рассредоточить наша силы. Две тысячи конницы и три тысячи пеших войск следует послать на север, так, чтобы они оказались прямо на пути противника. Остальные же войска пройдут южнее и нацелятся на его левый фланг.

За несколько часов до рассвета, северная часть войска нанесет удар по спящему врагу. Во мраке ночи противник расценит это, как полномасштабное нападение, и построит свои силы соответственно.

Как только это случится, основные войска вступят в бой, ударив врага в незащищенное место. Здесь вперед следует послать тяжелую конницу, так как в центре и в тылу останутся только лучники и резервные войска. После того, как наша кавалерия проредит вражеские ряды, мы бросим в бой пехоту, чтобы та добила раненого зверя.

Все устремили взгляды на Клента, но тот ничем не выказал своего мнения касательно этого плана.

— Боюсь, это слишком самонадеянно с нашей стороны, — сказал Доршам. — Что, если вражеские разведчики обнаружат нас раньше и догадаются о наших намерениях?

— Есть и другая опасность, — добавил Лунс, — если войска, производящие отвлекающий маневр, не смогут пробить оборону врага, если их отбросят и противник сгруппируется должным образом, что нам тогда останется делать?

Доршам открыл было рот, чтобы ответить, но Харенгл опередил его.

— Ваши замечания вполне уместны, уважаемые генералы, но я бы не отбрасывал план генерала Ролкена так скоро. Если вы позволите, — обратился он к Ролкену, — я внесу некие изменения. Вместо двух тысяч конницы, я предлагаю послать одну, но к трем тысячам мечей — добавить две тысячи лучников. Раз уж мы атакуем спящего врага, этим нужно пользоваться с максимальной выгодой. Конницу мы разобьем на двадцать маленьких отрядов, они войдут в лагерь и наделают там шума. В это время лучники подойдут на расстояние выстрела и осыплют лагерь огненными стрелами. Конница отступит, а врагам не останется ничего делать, кроме как бежать вперед, где их будет ждать наша пехота.

— Вы еще молоды, генерал Харнегл, — устало произнес Горнвуд, — и не осознаете, насколько рискован предлагаемый вами план.

Харнегл и Ролкен нахмурились и бросили враждебный взгляд на Горнвуда, но тот сделал вид, что ничего не заметил.

Воющий Край, как вам, полагаю, известно, получил свое название за постоянно бушующие там ветра, благодаря которым на множество верст вдоль горы нет ни одного холма или впадины. Лесов там тоже нет; и единственным прикрытием для нас может послужить прихотливый туман, который временами накрывает это гиблое место.

Горнвуд смиренно сложил руки на стол и окинул присутствующих пронизывающим взглядом.

— В лучшем случае враг заметит нас за два дня пути, уважаемые генералы, и мы должны исходить из этого. Как бы увлекательно ни звучал план генералов Ролкена и Харнегла, он, скорее, сгодится для написания новой песни, но никак не для применения его в реальном бою.

— Мы все здесь четко поняли вашу позицию, генерал Горнвуд, — прервал его Клент, — если вы можете предложить другой план, мы вас внимательно слушаем, если же нет — кончайте пустословить и дайте высказаться другим.

— Конечно, генерал Клент, прошу прощения. Стариков порой так тянет поболтать, — усмехнулся на мгновение Горнвуд, но тут же посерьезнел и продолжил: — Как бы нам этого ни хотелось, но нам придется дать открытый бой врагу.

Большинство генералов недовольно закряхтели, и только Тулдриг довольно засверкал своими серыми глазами. Ему, похоже, не терпелось выехать на поле брани и показать, чего он стоит с копьем в руке. Клент заметил это и еле заметно улыбнулся, похоже, он не собирался мешать ему в этом.

— Неужто вы забыли, что враг превосходит нас числом на тридцать тысяч? — запротестовал Лунс. — Как вы собираетесь перекрыть это преимущество?

— Мы заставим врага открыться, генерал Лунс, а затем нанесем удар в его слабое место, — безмятежно ответил Горнвуд. — Мой план состоит в следующем: тридцать тысяч человек нанесут удар с фронта — десять тысяч конницы, двенадцать тысяч пехоты и восемь тысяч лучников. Вернее, в бой вступят только пехотинцы и лучники, конница же, пока будет ждать в тылу. Оставшиеся солдаты обойдут врагов с юга и нанесут удар там. Таким образом, им придется вести бой сразу на два фронта. Их северный фланг останется беззащитным, тогда-то наша конница и врежется в него.

— По-вашему, это менее рисковый план? — не скрывая иронии, спросил Ролкен. Но Горнвуд пропустил это мимо ушей, устремив свой взгляд на Клента; тот выглядел весьма озадаченным.

— Боюсь, что не могу вас поддержать, — сказал Лунс, поняв, что главнокомандующий не скоро к ним присоединиться. — Разделив свою армию таким образом, мы рассеем наши силы, тем самым подвергнув опасности всех нас. Не вижу причин полагать, что двадцать тысяч воинов с одной стороны и двадцать тысяч с другой смогут нанести достаточный вред вдвое большему войску, чтобы заставить его забыть о бдительности и не заметить десятитысячный табун коней, приближающихся к ним.

— Вы, как я вижу, имеете менее рискованный план; прошу вас, поделитесь вашими мыслями.

Лунс бросил рассерженный взгляд на Горнвуда и схватился двумя пальцами за короткую седую бороду, как он всегда делал в моменты, когда гнев переполнял его. Он открыл рот, чтобы ответить, но не успел, Клент встал из-за стола, и все замерли в пугающем волнении.

Вид главнокомандующего и раньше заставлял многих содрогнуться, но сейчас он был самим страхом во плоти. Хотя плоти на нем осталось совсем немного. Его лицо так обтянуло череп, что, казалось, вот-вот лопнет, и белые кости выступят наружу; под глазами образовались черные синяки, а щеки впали внутрь. Бархатный камзол не мог скрыть того, что и тело генерала претерпело подобные изменения. Но держался он твердо и уверенно, что добавляло этой картине еще больше ужаса.

— Я услышал достаточно, — тихим голосом заявил он. — Теперь я скажу вам, как мы поступим. Сначала мы разделим наших лучников на две группы по девять тысяч человек в каждой. Пехоту мы также разделим, но в первой группе будет семь тысяч, а во второй пятнадцать. Конницу мы отошлем на север немного ранее. Пехота выстроится в центре, а лучники по обеим ее сторонам; нужно будет смастерить баррикады, пока все леса не остались позади.

Речь Клента была отрывистой и очень тихой, не все слова удавалось разобрать. Иногда казалось, что он делает над собой усилие, чтобы сказать очередное слово, но никто из генералов не решился перебивать его.

— Когда войска выстроятся, семь тысяч пехоты пойдут в атаку. Нет нужды отправлять туда элиту, но позаботьтесь, чтобы они не дрогнули при первой же пролитой капле крови. Их задачей будет нанести как можно больший урон врагу за короткое время и заставить его мобилизовать все свои силы.

Как только цель будет достигнута, они должны отступить. Враг попытается догнать их и пустит в ход свою кавалерию, тогда у наших лучников появится шанс проявить себя. Остальная пехота в это время должна уже будет соединиться с авангардом и совместно дать бой основным силам противника. Наши лучники, укрывшись за баррикадами, отрежут конницу врага, наша же кавалерия, выждав время, сможет ударить в тыл противника и обратить его в бегство.

— Но генерал, — почти жалобно произнес Доршам, когда убедился, что тот закончил, — этот план не сработает, если враг увидит нашу расстановку.

Губы Клента немного скривились: если не вглядываться, это можно было принять за улыбку.

— Не беспокойтесь генерал Доршам, наша расстановка останется тайной для врага, я об этом позабочусь.

С этим словами Клент покинул шатер, оставив обескураженных генералов, в недоумении поглядывать друг на друга.