Вечно

Глава 37

Теплая июньская погода стремительно быстро уступила место свойственной Каролине июльской жаре. Температура воздуха на территории штата достигала трехзначных[27] показателей, порождая грозы и практически каждодневные ливни. Вновь появившиеся светлячки, мерцающие в ночном небе, дарили Хейвен чувство умиротворения.

Каждый день она выбиралась на свежий воздух вместе с Кармином, прогуливаясь босиком по заднему двору. Она забиралась на деревья и изучала насекомых, собирала цветы и резвилась в брызгах спринклера, в то время как Кармин только лишь наблюдал за происходящим и подбадривал ее. Поддержка с его стороны стала для Хейвен бесценной, и она не могла представить ни единого дня без Кармина.

В то же время, она понимала, что это было неизбежно. Они оба это знали.

– Ты не опоздаешь, братишка? – спросил Доминик, заходя в гостиную. Хейвен тяжело вздохнула – мгновение назад она задала аналогичный вопрос. В течение последнего получаса она пыталась заставить Кармина отправиться в дорогу, однако ее слова не возымели на него никакого действия – он так и не сдвинулся с места.

– Я не поеду, – ответил Кармин, ссутулившись.

Доминик рассмеялся.

– Почему? Боишься, что тебе надерут задницу?

– Не боюсь.

– Тогда прекращай ныть и поезжай.

В ответ Кармин только лишь проворчал нечто неразборчивое, по-прежнему не демонстрируя никаких признаков того, что он куда-то собирается. Планировалось, что он отправится на неделю в футбольный лагерь, расположенный в городке Чапел-Хилл. Казалось, ему действительно хотелось посетить этот лагерь, поскольку он безостановочно говорил о том, чем он занимался в лагере в прошлый раз. Хейвен внимательно слушала его, хотя и не знала, что представляет собой пересечение линии скримиджа или помеха пасу. Она была просто благодарна ему за то, что он делился с нею своими воспоминаниями.

Однако, проснувшись утром, Хейвен не увидела улыбки на лице Кармина. От волнительного предвкушения предстоящей поездки не осталось и следа. На его лице Хейвен увидела только лишь одно – собственную тревогу, отражавшуюся теперь и от него.

– Тебе пора, – сказала она одновременно с Кармином, который, в свою очередь, произнес ту же самую фразу, которую он повторял на протяжении всего дня: «Я не поеду».

Хейвен всегда считала упрямство Кармина частью его обаяния, однако теперь оно начинало сводить с ума.

– Тебе пора, – повторила она.

Проигнорировав все увещевания, Кармин сосредоточился на телевизионной передаче, однако Хейвен заметила, что время от времени он поглядывал на часы. Время поджимало, и они оба это понимали. Он должен был прибыть в Университет Северной Каролины к пяти часам вечера для того, чтобы пройти регистрацию. На часах уже было начало второго.

– Я буду здесь, когда ты вернешься.

Внимание Кармина моментально переключилось на Хейвен.

– Разумеется, ты будешь здесь. Где еще ты можешь быть?

Хейвен вздохнула – не следовало этого говорить.

– Не беспокойся за нее, чувак, – сказал Доминик, расхаживая позади них. – У меня есть планы на эту неделю. Она будет так занята, что даже и не заметит твоего отсутствия.

Хейвен улыбнулась, хотя ни на секунду и не поверила его словам.

– Ты втянешь ее в такие неприятности, какие она самостоятельно и за всю жизнь себе не найдет, – ответил Кармин. – Может, именно по этой причине я никуда и не еду.

– Значит, ты ей не доверяешь, – сказал Доминик, рассмеявшись.

На лице Кармина промелькнул гнев.

– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.

– Боишься, что она не справится без тебя?

– Я знаю, что справится.

– Так почему же ты тогда не едешь?

Кармин промолчал, бросив на брата сердитый взгляд.

Спустя несколько минут домой вернулся доктор ДеМарко.

– Я думал, что ты уже уехал, – сказал он, остановившись в дверях гостиной и обращаясь к Кармину. – Ты не опоздаешь?

Выражение лица Кармина смягчилось.

– Вы отстанете от меня или нет? Сейчас поеду.

Покачав головой, доктор ДеМарко покинул гостиную.

– Так-то, будь мужчиной! Чем быстрее ты уедешь, тем скорее мы с Хейвен начнем веселиться, – сказал Доминик, шлепнув Кармина по плечу.

Потерев плечо, Кармин вновь проигнорировал брата. После того, как Доминик вышел из гостиной, Кармин притянул к себе Хейвен.

– Я бы спрятал тебе в своем чемодане и взял бы с собой, если бы мог.

– Не волнуйся. Иди, забивай голы и продвигай мяч.

– Я – квотербек, tesoro. Я не забиваю голы. И это зовется «игрой на вынос», а не «продвижением мяча».

– О. Что ж, тогда иди, будь квотербеком.

Рассмеявшись, Кармин выпустил ее из своих объятий.

– Не допускай того, чтобы этот cafone[28] заставлял тебя делать то, что тебе не по душе, хорошо?

– Хорошо. Всего лишь неделя, со мной все будет в порядке, – ответила Хейвен. Она не знала, кого именно она пыталась убедить – себя или Кармина.

Кивнув, он провел кончиками пальцев по ее щеке, и, поцеловав ее на прощание, поднялся на ноги.

– Скоро увидимся.

– Прощай, Кармин, – ответила Хейвен.

Кармин остановился, услышав ее ответ, его плечи напряглись. Хейвен подумала, что он обернется и что-нибудь ей скажет, однако он только лишь покачал головой и покинул комнату.

Хейвен осталась в гостиной, в то время как Кармин, взяв свои вещи, направился к входной двери.

– Ты точно опоздаешь, – сказал доктор ДеМарко, выйдя в фойе.

– Я еду. Этого мало?

* * *

В тот вечер в спальне Кармина царили тишина и безмолвие, без него комната казалась совершенно пустой. Зайдя на носочках в его спальню и прихватив с собой любимую подушку Кармина, Хейвен вернулась в свою комнату и закрыла за собой дверь. Забравшись в постель, она уткнулась лицом в подушку, хранившую знакомый ей аромат, который окутал ее словно теплый покров.

Закрывая глаза, Хейвен больше всего желала как можно скорее заснуть.

Следующим утром ее разбудил громкий стук в дверь, отдававшийся эхом через всю комнату. Поспешно выбравшись из постели, Хейвен услышала голос Доминика, донесшийся до нее из коридора.

– Проснись и пой! Нас ждут дела.

Посмотрев на часы, Хейвен с удивлением обнаружила, что было еще только начало восьмого. Открыв дверь после очередного стука, она увидела на пороге широко улыбающегося Доминика.

– Так устала вчера, что не смогла переодеться? – спросил он, приподняв брови.

Осмотрев себя, Хейвен поняла, что по-прежнему была одета в ту же самую одежду, что и накануне.

– Я забыла об этом. Почему ты так рано встал?

– Потому что я умираю с голоду! Пора завтракать.

– Мне нужно что-нибудь приготовить?

Доминик рассмеялся.

– Разумеется, нет. Черт возьми, ты хоть проснулась? Ты на самом деле думаешь, что я вытащил бы тебя из постели для того, чтобы ты что-нибудь мне приготовила? Мы поедем завтракать.

* * *

Ресторанчик «Crossroads Diner» был заполнен посетителями, когда Хейвен и Доминик прибыли на завтрак. К большому неудовольствию ожидающих в очереди людей, Доминику моментально удалось заполучить столик.

Пока Хейвен занимала место в кабинке, к ним подошла официантка, поприветствовавшая Доминика. Просмотрев меню, Хейвен заказала французский тост, в то время как Доминик озвучил целый список, включавший в себя яйца, бекон, сосиски, блинчики, фрукты и тост. Хейвен это нисколько не удивило, поскольку она уже успела привыкнуть к его рациону, однако она все равно застенчиво улыбнулась.

– Что я могу сказать? Растущий организм.

– Думаю, ты уже вырос, Дом.

Рассмеявшись, он закатал рукава и напряг свои слабые мышцы.

– Мне нужна энергия. Это единственное оружие, которым я обладаю, и само по себе оно в нужную форму не придет, сестренка.

– Сестренка, – отозвалась она эхом.

– Да, именно ею ты для меня и стала, – сказал Доминик. – Когда-нибудь ты, наверное, узаконишь этот статус, выйдя замуж за моего засранца-брата.

Хейвен улыбнулась при мысли об этом.

После того, как официантка принесла их заказ, они оба приступили к завтраку. Несмотря на то, что в зале было шумно, за их столиком царила комфортная тишина.

– Ты когда-нибудь думала, что все будет вот так? – спросил Доминик.

– Как?

В ответ Доминик махнул в воздухе вилкой, обводя окружающее их пространство.

– Вот так. Переезд, новая жизнь, семья, встреча с Кармином. Все в целом. Ты когда-нибудь думала, что такое случится?

Хейвен размышляла над его вопросом, в то время как Доминик продолжал завтракать.

– Моя мама всегда говорила о том, что меня ожидает нечто подобное, но мне казалось, что я продолжу жить той жизнью, которой жила до этого, и что лучше всего было бы к ней просто привыкнуть.

– Я тебя понимаю, – сказал Доминик. – Ты знала, что меня усыновили?

Этот вопрос застал Хейвен врасплох.

– Нет.

– Это правда. Моя настоящая мать… вообще, нет, забудь об этом. Маура была моей настоящей матерью во всех возможных аспектах. Женщина, которая меня родила, была изнасилована, поэтому я просто неожиданно взял и появился на свет.

– У меня такая же история.

– Я так и подумал, – продолжил Доминик. – Видишь, мы с тобой не такие уж и разные. В действительности, в этом мы все похожи. Единственное отличие заключается в том, что моя мама обнаружила меня вовремя и спасла от той катастрофы, которой могла бы обернуться моя жизнь. Я все время думаю о том, где бы я был, если бы они не приняли меня в свою семью.

– Тебе повезло.

– Так и есть, – согласился Доминик. – Вы с Кармином тоже похожи. Мой брат – избалованный засранец. Именно поэтому он такой привередливый. Все постоянно с ним носились. Не подумай, будто я сетую на недостаток внимания, потому что в действительности мне его хватало, однако Кармин всегда привлекал к себе внимание другого рода.

– Какого именно?

– Внимание со стороны… друзей моего отца, – Доминик осмотрелся по сторонам, желая убедиться в том, что никто не подслушивал их беседу. – У нас дома хранится альбом с детскими фотографиями, и, просмотрев его, можно с легкостью сказать, что нас воспринимали по-разному. На моих крестинах присутствовало около двух дюжин гостей. Атмосфера была непринужденной, в нашем доме проходил обед для членов семьи и друзей. Крестины Кармина проходили всего лишь через несколько дней после моих, и в наш дом съехались сотни людей, желавших выказать свое уважение. Обед проходил в арендованном зале ресторана.

– Это ужасно, – сказала Хейвен, нахмурившись.

– На самом деле, нет, – заметил Доминик. – Думаю, раньше меня терзала свойственная детям зависть, но на самом деле я совершенно не завидую своему брату. Еще до того, как он научился ходить, люди начали заваливать его подарками и планировать его будущее. И подобные люди ничего не делают беспричинно. Они всегда ожидают получить что-то взамен, и я рад тому, что они никогда не оказывали на меня подобного давления.

– Почему выбор пал на него? – спросила Хейвен. – А не на тебя?

– Потому что именно он приходится сыном моему отцу, и именно это заботит их больше всего – итальянская кровь… Или, по крайней мере, это заботило их раньше. Не знаю, что именно их теперь волнует. Как бы там ни было, мы отошли от темы. Я говорил о том, что Кармин избалован, но в глубине души он, как и прежде, остается все тем же испуганным мальчиком, который пытается найти свое место. И ты точно так же, как и он, ищешь свое место в этом мире. Вы оба искали одно и то же. Моя мама назвала бы это судьбой.

– Ого, это… глубокомысленно.

* * *

После завтрака Доминик направился к дому Харперов для того, чтобы забрать Тесс. Забросив сумку в машину и забравшись на заднее сиденье, она скрестила на груди руки, не произнеся ни слова и сохраняя свойственное ей серьезное выражение лица.

Когда они подъехали к дому, Тесс достала из сумки подарочный пакет и протянула его Хейвен.

– Это купальник. Я подумала, что у тебя его нет.

Хейвен была застигнута врасплох. Подарок?

– Спасибо, но мне не нужен купальник.

Казалось, ответ Хейвен позабавил Тесс.

– Если ты поедешь с нами на озеро, дорогая, то тебе определенно понадобится купальник.

– На озеро? – переспросила Хейвен. – На какое озеро?

– Сегодняшний день мы проведем на озере Аврора, – ответил Доминик. – Будет весело.

– И я должна надеть купальник? – спросила Хейвен, смотря на подарочный пакет.

– Да, можешь надеть его под одежду, – ответила Тесс, кивнув.

Зайдя в дом, Хейвен направилась прямиком в свою комнату. Раздевшись и сбросив одежду в кучу на полу, она достала купальник. Это был черный сдельный купальник, завязывающийся на шее и переходящий в короткие шорты. Надев купальник, и крепко завязав тесемки, Хейвен поправила материал, дабы убедиться в том, что ее тело было прикрыто.

В то время, пока Хейвен разбирала пальцами пряди своих волнистых волос, в комнату вошла Тесс.

– Я рада тому, что он тебе подошел, – сказала она, поднимая волосы Хейвен наверх для того, чтобы потуже завязать купальник. – Давай, одевайся и поедем.

* * *

Озеро Аврора, располагавшееся в долине, находилось в десяти минутах езды к югу от окраин Дуранте. Озеро окружало жилое сообщество – несколько сотен жителей проживали вдоль 27-мильной изолированной береговой линии. Озеро Аврора не было самым популярным озером штата, и на звание озера с самой чистой водой претендовать тоже не смогло бы, однако местные жители видели в нем олицетворение спокойствия. Несмотря на то, что водоем был некогда создан рукой человека, большая часть окружавших его земель, не отданных под застройку, сумела избежать встречи с прелестями цивилизации.

Выбравшись с заднего сиденья машины и осмотревшись по сторонам, Хейвен увидела вдалеке озеро. Водная гладь простиралась на многие мили, береговую линию озера окаймляли высокие, хвойные деревья. Огромные размеры озера ничуть не напугали Хейвен – напротив, она мгновенно ощутила спокойствие. Неподалеку от лужайки, на которой они припарковались, находился светло-коричневый песок, напомнивший Хейвен о земле штата, в котором она провела большую часть своей жизни.

– Добро пожаловать в рай… точнее, в наш вариант рая, – сказал Доминик, пытаясь удержать правой рукой складные шезлонги. Они направились к воде и разместились на песке в полутени. Небо было безоблачным, теплый летний бриз приятно ласкал кожу Хейвен.

После того, как Доминик направился к воде, Хейвен последовала примеру Тесс и сняла свою одежду, оставшись в одном купальнике. Присев на шезлонг, она стала наблюдать за людьми, отдыхающими возле озера. Тесс и Доминик присоединились к играющим в волейбол, тогда как Хейвен предпочла просто отдохнуть и насладиться солнечными лучами.

На лице Хейвен стали выступать капельки пота, когда температура воздуха начала неумолимо повышаться. Достав из переносного холодильника бутылку воды, она сделала несколько глотков. Она закашлялась, услышав раздавшийся рядом с ней знакомый голос, и едва не подавилась водой.

– Прощу прощения, – сказала она, откашлявшись и развернувшись лицом к Николасу. Сделав глубокий вдох, она почувствовала буквально обжигающий легкие воздух. – Что ты сказал?

Не отрываясь от Хейвен, Николас присел на шезлонг Тесс. Хейвен перевела взгляд на волейбольную площадку, беспокоясь о том, что могут подумать о происходящем Доминик и Тесс.

Вытянув перед собой ноги, Николас занял комфортную позу.

– Я сказал, что был уверен в том, что Кармин не разрешит тебе сюда приехать.

– Он не указывает мне, что делать, – ответила Хейвен, прищурившись.

– Хорошо, – сказал Николас. – Я удивился тому, что ты приехала сюда, в то время как ему сюда приезжать нельзя.

– В смысле?

– Если Кармин по-прежнему является тем же самым человеком, которого я знал, то его не обрадовало бы твое пребывание здесь, поскольку ему въезд сюда отныне запрещен. Ну, знаешь, из-за того, что он пытался меня убить.

О подобном Хейвен и подумать не могла.

– Ты здесь живешь?

Кивнув, Николас указал жестом им за спину. Обернувшись, Хейвен заметила белый, двухэтажный дом, находившийся приблизительно в ста ярдах от них. Дом окружали и другие жилые сооружение, однако он выделялся на их фоне свежей краской.

– Можно и так сказать, – отозвался Николас. – Формально, ты сидишь у меня во дворе.

– Кармин перестал быть тем человеком, которого ты знал, – сказала Хейвен. – И он не пытался тебя убить. Это было недоразумение.

Николас сухо рассмеялся.

– По-твоему, стрельба – это недоразумение? А он неплохо запудрил тебе мозги.

– Нет, мозги запрудили тебе, – ответила Хейвен. – Кармин совершал ошибки, но он – хороший человек. Нет нужды сидеть здесь и строить из себя святого. Это глупо! Меня в то время еще здесь не было, но даже я понимаю, что вы оба ведете себе нелепо из-за этой… этой… вражды. Пора уже забыть об этом, потому что я не позволю тебе говорить со мной о нем в подобном тоне.

Поднявшись, она направилась подальше от шезлонгов, миновав подошедшего к ней Доминика.

– Хейвен, подожди! – воскликнул Николас, однако она проигнорировала его и направилась к кромке воды. Она услышала, что он подошел сзади, однако намеренно не обращала на него никакого внимания. – Мне трудно поверить в то, что его действительно кто-то может заботить, только и всего, я не хотел тебя обижать. Просто мне не нравится мысль о том, что он пользуется тобой в твоей ситуации.

Хейвен сердито посмотрела на Николаса, когда он остановился рядом с ней.

– Ты ничего не знаешь о моей ситуации! Кармин поддерживает меня! Он всем рискует ради меня, поэтому как ты вообще смеешь его судить – он гораздо храбрее, чем ты когда-либо будешь!

Уловив краем глаза какое-то движение, Хейвен обернулась и заметила наблюдающего за ними Доминика.

– Он ведь тебе не докучает?

– Да брось. Ты же знаешь, что я не стал бы… – начал Николас, обернувшись.

– Этот вопрос был адресован не тебе, – сказал Доминик. – Я обращался к Хейвен.

– Все в порядке, – ответила она. – Мы просто разговаривали.

Пристально посмотрев на Хейвен, Доминик перевел взгляд на Николаса.

– Не груби ей. Я хорошо к тебе отношусь, и ты это знаешь, но ты получишь по заслугам, если расстроишь ее.

– Я понял, – ответил Николас. – Я не хотел ее огорчать.

После того, как Доминик вернулся на волейбольную площадку, Хейвен и Николас вновь развернулись к воде.

– Зайдешь в воду? – спросил он.

– Ни за что.

– Почему?

– Я не умею плавать.

– Можно просто помочить ноги, для этого необязательно уметь плавать, – сказал он, снимая футболку и бросая ее на песок. Сделав несколько шагов по дну озера, Николас остановился, когда вода дошла до колен, и обернулся к Хейвен. – Чего ты ждешь?

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Доверься мне, – у Хейвен вырвался резкий, циничный смешок, когда эти слова сорвались с его губ, и он моментально пошел на попятную. – Ладно, можешь мне не верить. Но неужели ты думаешь, что я настолько глуп, что решу как-то тебе навредить под пристальным наблюдением Дома? Я же уже говорил тебе о том, что не планирую из-за тебя умирать – какой бы милой и славной ты ни была. И, я гарантирую, Дом отправит меня на тот свет, если ты утонешь.

Немного помешкав, Хейвен все же сделала несколько шагов вперед. Теплая вода приятно охлаждала ее разгоряченную кожу, ее босые ноги погрузились в мягкий песок. Сделав еще несколько шагов, она остановилась, когда вода дошла ей до талии.

– Думаю, этого достаточно.

– Приятно, правда?

Кивнув, Хейвен провела руками по водной глади, показавшейся ей невероятно тихой и умиротворенной.

– Должно быть, здесь здорово жить.

– Так и есть. Я бы все время проводил в воде, если бы мог. Это мое любимое место. Кармин его тоже любил до тех пор, пока не сошел с ума.

– Он не сходил с ума.

– Да, ты права. Он всегда был сумасшедшим. Было время, когда этот безумный придурок прыгал с пристани после наступления темноты. Глубина озера составляла около пятидесяти футов.

– Ты прыгал вместе с ним?

– Разумеется, – ответил Николас, помедлив.

Между ними воцарилась неловкая тишина, пока Хейвен смотрела на длинную деревянную пристань. Она прекрасно знала, как именно Кармин относился к Николасу, и никогда намеренно не оскорбила бы его каким-либо своим поступком, однако теперь она стала задумываться о том, что именно она могла бы помочь им преодолеть имеющиеся разногласия. Они оба затаили обиду, однако Хейвен казалось, что они вполне смогли бы двигаться дальше. Кармин столько всего для нее сделал, и она не могла избавиться от мысли о том, что ей представился шанс сделать для него что-нибудь взамен.

– Почему шесть боится семи? – спросил Николас, разряжая атмосферу с помощью шутки.

– Я не знаю. Почему?

– Потому что «seven», «eight», «nine», – усмехнулся он. – Поняла? «Seven ate nine»[29].

– Я поняла, – ответила Хейвен, кивнув.

– Но ты не посмеялась. Ты никогда не смеешься.

– На самом деле, было не очень смешно.

Николас тяжело вздохнул.

– Зачем мальчик выбросил свой бутерброд в окно? – Хейвен пожала плечами. – Ему хотелось увидеть летающее масло.

– Летающее масло? – переспросила она, повторяя слова Николаса и только после этого понимая его шутку. – О, «butterfly»[30].

– Да, «butterfly». Почему парня уволили с завода по производству апельсинового сока? – Хейвен вновь пожала плечами. – Он не умел концентрироваться.

– Аналогия с апельсиновым соком, который изготавливают из концентрата?

– Да, – ответил Николас, потирая руками лицо. – А тебя трудно рассмешить. Раньше мне всегда удавалось смешить людей. С тем же успехом я мог бы спросить у тебя о том, зачем курица перешла дорогу[31].

– И зачем?

– Чтобы попасть на другую сторону, разумеется, – Николас всплеснул руками, заметив улыбку Хейвен. – Черт возьми, ты никогда не слышала эту шутку?

– Нет.

– Тебе нужно добавить побольше юмора в свою жизнь. Кармин лишает тебя чувства юмора.

Не дав Хейвен возможности ответить, Николас скрылся под водой, окатив ее брызгами. После того, как он вынырнул, Хейвен встретила его тяжелым вздохом.

– Это было не смешно.

Выйдя из воды, Николас поднял с песка свою рубашку.

– Как и все, что я говорю и делаю.

Немного помедлив, Хейвен все же последовала примеру Николаса и вышла на песок, не желая оставаться в воде в одиночку. Когда они вернулись к шезлонгам, Хейвен достала полотенце, в то время как Николас плюхнулся на шезлонг.

Вытершись, Хейвен присела на краешек своего шезлонга. Ее волосы слегка намокли, поэтому, перекинув их через плечо, она начала разбирать их пальцами на прядки. Она бросила взгляд на Николаса, насторожившись от того, что он притих, и заметила, что он внимательно рассматривал ее обнаженную спину. Смутившись, она вновь прикрыла волосами свои шрамы.

Николас не стал заострять на этом внимания, сохраняя молчание и наслаждаясь скрывающей их от солнца тенью. Тишина вновь становилась неловкой, поэтому Хейвен решила что-нибудь сказать, однако Николас заговорил первым, опережая ее.

– Так вы на самом деле влюблены? Все серьезно?

Хейвен улыбнулась.

– Да.

Взяв сумку Тесс, Николас начал копаться в ней. Хейвен в шоке наблюдала за тем, как он, достав из сумки ручку и старый чек, начал что-то на нем писать.

– Это мой номер, – сказал он, протягивая Хейвен чек. – Можешь позвонить мне, если тебе когда-нибудь что-то понадобится. Обещаю, что не стану говорить ничего плохого о твоем парне… по крайней мере, постараюсь.

Взяв чек, она увидела написанный на нем номер. 555-0121.

– Эм, хорошо.

– Нет ничего преступного в наличии людей, с которыми можно поговорить, – добавил он, поднимаясь. – Увидимся.

* * *

На следующее утро Хейвен вновь проснулась в начале восьмого, и причиной ее пробуждения снова послужил не знающий устали Доминик, постучавшийся в ее дверь. Выбравшись из постели, Хейвен побрела к двери, вновь обнаружив в коридоре улыбающегося Доминика.

– Привет, twinkle toes. Я очень рад тому, что на сей раз ты не забыла про пижаму.

Они вновь отправились на завтрак в «Crossroads Diner», выбрав ту же самую кабинку и заказав ту же самую еду, что и накануне.

Неделя прошла в дымке повторяющихся событий – по утрам Хейвен завтракала вместе с Домиником, а дни они проводили вместе с Тесс. Иногда к ним заглядывала Диа, заезжавшая для того, чтобы поиграть с ними в какую-нибудь игру или просто посмотреть телевизор. Вечерние занятия Хейвен выбирала для себя самостоятельно. Обычно вечера она проводила в библиотеке, читая в лунном свете, льющемся в окно. Она неустанно изучала новый материал, готовясь к тесту, и решала практические задания, которые перед отъездом распечатал для нее Кармин. Она практически не готовила и не убиралась в доме – чаще всего она только лишь готовила сэндвичи и загружала посуду в посудомоечную машину. Пренебрежение своими обязанностями беспокоило Хейвен, однако всякий раз, когда она пыталась прибраться, Доминик куда-нибудь ее утягивал. Она боялась того, что мог подумать об этом доктор ДеМарко, однако он, казалось, вовсе не замечал происходящего. Днем он работал, а вечера проводил в своем кабинете на первом этаже, появляясь лишь изредка.

Шел уже шестой день отъезда Кармина, когда Хейвен сидела в гостиной вместе с Домиником, смотря на настенные часы. Она отсчитывала утекающие секунды, каждая из которых приближала ее к возвращению Кармина.

Когда большая стрелка дошла до отметки в четыре часа вечера, Хейвен невольно улыбнулась – Кармин должен был вернуться уже через двадцать четыре часа. Она направилась на кухню для того, чтобы приготовить легкие закуски, однако вернулась в гостиную с пустыми руками.

– Нам действительно нужны продукты.

Не отрываясь от фильма, Доминик засунул в карман руки и достал ключи от своей машины.

– Держи, возьми мою машину.

Доминик бросил ключи Хейвен, однако она не успела их поймать, поскольку его предложение застало ее врасплох. Ключи приземлились на пол с громким лязгом.

– Что? – спросила она, поднимая ключи.

– Ты же сказала, что тебе нужны продукты.

– Я сказала, что нам нужны продукты, но я не имела в виду того, что я собираюсь, ну, знаешь… поехать за ними.

– Погоди, ты не хочешь за ними ехать?

– У меня нет денег, – ответила Хейвен. – И я никогда…

– Nella vita: chi non risica – non rosica, помнишь? Если тебе удается преодолевать себя и обжиматься с моим братом, то шопинг не должен составить для тебя никакого труда. Кармин куда страшнее, чем «Save ‘N Shop».

Не дав Хейвен возможности ответить, Доминик бросил ей кредитную карточку, которую она вновь не поймала. Карточка приземлилась возле ее ног, и, немного помедлив, она подняла ее.

– Ты уверен?

– Да. Ты ведь видела, как нужно пользоваться такими картами, да? Просто проведи ею на кассе и напиши свое имя внизу чека. Они все равно никогда их не проверяют.

Улыбаясь, Хейвен покинула гостиную и вышла из дома. Она ощущала нарастающее внутри нее предвкушение, смешанное с легким страхом. Она направилась к продуктовому магазину, делая по дороге глубокие вдохи для того, чтобы сохранить спокойствие.

Приехав в магазин, Хейвен приступила к делу, складывая в тележку все то, что им требовалось в доме. Выбирая коробку хлопьев «Lucky Charms», она почувствовала приближавшегося к ней по проходу человека. Ее сердце учащенно забилось, когда, обернувшись, она обнаружила рядом с собой Николаса, корзина которого была заполнена продуктами.

– Ты следишь за мной?

– Я пришел сюда раньше тебя. И уже все взял, – ответил он, рассмеявшись.

В доказательство своих слов он поднял вверх корзину с продуктами. Посмотрев на нее, Хейвен заметила различные закуски, чипсы, сладости, колу и полуфабрикаты, предназначенные для приготовления в микроволновке.

– Маловато настоящих продуктов.

– Да, но я не готовлю, поэтому таков мой рацион, – ответил он, изучая ее тележку, и замечая коробку «Lucky Charms», которую Хейвен держала в руках. – Возможно, я знаю несколько шуток про эльфов[32].

– Я бы не удивилась, – ответила Хейвен, опуская коробку с хлопьями в тележку. – Кажется, ты никогда не страдаешь от недостатка шуток.

– Каждому парню нужно уметь чем-то привлекать девушек. Кармин сводит их с ума итальянским, а я заставляю их смеяться.

– И это помогает? То, что ты рассказываешь им шутки?

– Ты спрашиваешь о том, помогает ли мне это затащить кого-нибудь в постель?

Хейвен покраснела, понимая, что именно об этом она и спросила Николаса. Он рассмеялся, заметив ее реакцию.

– Да, за последние годы это помогло мне заполучить достаточное количество девушек. Спасибо, что спросила.

– Прости, мне не следовало об этом спрашивать.

– Ничего страшного. Я этого не стыжусь, – сказал Николас. – Кстати, о постели – когда возвращается твой парень? Кармин уехал на целую неделю? Должно быть, это стало для него настоящей пыткой.

Хейвен в шоке уставилась на него.

– Я не стану обсуждать это с тобой.

– То есть ты можешь у меня об этом спрашивать, а я – не могу? Мне просто интересно, как он справляется с моногамными отношениями.

– Почему бы тебе не спросить у него лично?

– Мне нечего ему сказать, – ответил Николас, недоверчиво смотря на Хейвен.

– Для человека, который заявляет о том, что ему плевать, ты определенно слишком сильно интересуешься его жизнью, – сказала Хейвен. – И он отлично справляется. Спасибо, что спросил.

Николас рассмеялся.

– Я тебя очень плохо знаю, но даже я вижу, что ты изменилась. Что-то подсказывает мне, что та девушка, с которой я пытался флиртовать после футбольного матча, не отчитала бы меня сейчас подобным образом. Черт, возможно, я ошибаюсь. Может быть, Кармин действительно тебе подходит.

Хейвен не ожидала того, что Николас пойдет на уступку.

– Он мне подходит.

– Но он по-прежнему мудак, – добавил Николас, похлопывая Хейвен по плечу. – Мне пора. Береги себя.

После того, как Николас отошел от нее на несколько шагов, Хейвен вновь окликнула его.

– Ты так и не рассказал мне шутку про эльфа.

– О, что происходит после того, как эльф падает в реку? Он намокает, – в ответ Хейвен только лишь посмотрела на Николаса, не улавливая сути шутки. – Да, эта совсем несмешная. Думаю, это единственный раз, когда у меня в запасе действительно нет шуток.

* * *

– Блять!

Запястье Кармина пронзила острая боль, его пальцы моментально онемели. Он потряс рукой, пытаясь избавиться от неприятного ощущения.

– Просто потряси рукой, ДеМарко! – крикнул тренер Вудс.

Кармин тяжело вздохнул, сгибая пальцы. Что он, по его мнению, делал?

Сказать, что у Кармина выдалась плохая неделя, значило не сказать ничего. Ему не хотелось оставлять Хейвен, но он понимал, что ему придется это сделать, если он хочет сохранить за собой место в команде. По дороге в Чапел-Хилл он пытался мысленно настроиться, убеждая себя в том, что его пребывание в лагере будет приятным.

К тому времени, когда он припарковался на стоянке Университета Северной Каролины, ему практически удалось себя в этом убедить, однако вся его уверенность моментально улетучилась, когда ему сообщили о том, что он будет проживать в одной комнате с Райаном Томпсоном. Работники университета хотели, чтобы он провел целую неделю в пятнадцатифутовой комнате вместе с Райаном. Услышав эту новость, Кармин окончательно убедился в том, что он приехал в самое что ни на есть чистилище.

И это было только начало. В первый же день на поле Грэма посетила блестящая идея завязать драку. Несмотря на то, что он беспрестанно подкалывал Кармина, тот пытался сдерживаться и молчал, однако через несколько часов он все же потерял самообладание. Бросившись на Грэма, Кармин в ходе драки получил локтем по лицу, однако это не шло ни в какое сравнение с двумя подбитыми глазами Грэма.

Кармин был не в форме, у него болело запястье, и половина команды по той или иной причине была на него зла. Ему же, в свою очередь, хотелось только лишь поиграть немного в футбол и вернуться домой к своей девушке, но, казалось, карма все же настигла его.

И даже Тесс Харпер не была такой сукой, какой была настигшая его карма. Шел уже шестой день пребывания Кармина в лагере, и он был невероятно близок к тому, чтобы показать всем собравшимся средний палец и демонстративно удалиться. Тренер Вудс терроризировал его с того самого мгновения, как он ступил на поле, и раздражение Кармина уже практически достигло критической точки.

– Вернись в игру! – прокричал тренер, сопровождая свои слова звуками свистка. Встав в линию, Кармин взял мяч. Сделав несколько шагов назад, он обвел взглядом поле, ища принимающего по имени Итан. Сделав ему передачу, Кармин наблюдал за идеальной спиралью, которую проделал мяч в воздухе. Он ухмыльнулся, когда Итан поймал мяч.

– Сотри эту ухмылочку со своего лица, ДеМарко, – сказал тренер Вудс. – На этом поле нет места твоему эго.

Рассмеявшись, Грэм намеренно задел Кармина корпусом.

– Дерзкий Кармин.

– Меган тоже называет меня «дерзким», – сказал Кармин. – Только по другой причине.

Прищурившись, Грэм толкнул Кармина, приближаясь затем к его лицу. Потеряв терпение, Кармин замахнулся и ударил Грэма в челюсть, от чего его руку вновь пронзила боль. В ответ Грэм бросился на Кармина, однако в их драку вмешались другие члены команды, оттолкнувшие их друг от друга. Тренер Вудс рассерженно засвистел.

– Прекратите! Меня не волнуют ваши разногласия, но вы должны оставлять их за пределами поля. ДеМарко, приложи лед к запястью. Если ты получишь травму во время своих разборок, то я посажу тебя на скамейку на весь сезон. Мне плевать на то, каким хорошим игроком ты себя считаешь – незаменимых нет. Все свободны. Выспитесь хорошенько, парни, потому что я ожидаю увидеть вас завтра на поле ровно в девять утра.

За покидающим поле Кармином проследовал отстававший на несколько шагов Райан.

– Уж лучше Грэм, чем я, – пробормотал он едва слышно, однако Кармин все равно услышал его слова.

Оглянувшись, Кармин усмехнулся.

– Лагерь еще не закончился. Ты еще можешь успеть вывести меня из себя.

После принятия душа члены команды направились в кафетерий, однако у Кармина не возникло совершенно никакого аппетита, когда он увидел кашеобразную пасту, которую там подавали. Вместо ужина он немного погулял по кампусу, после чего вернулся в свою комнату, расположенную на третьем этаже студенческого общежития. Он лег на неудобный матрас, терзаемый болью в запястье и усталостью.

Ему удалось заснуть, однако вскоре его разбудил настойчивый стук в дверь. Выругавшись, Кармин побрел к двери. Открыв дверь, он поморщился от яркого света, освещающего коридор, и увидел Райана.

– Ты меня разбудил.

– Ты запер дверь, – ответил Райан, пожав плечами.

– Vaffanculo, – сказал Кармин, возвращаясь в кровать. У него не было сил даже на то, чтобы злиться.

* * *

На следующее утро будильник прозвонил в восемь утра. Кармин стучал по нему до тех пор, пока тот не замолчал. Глаза Кармина по-прежнему закрывались от усталости, его тело ныло от боли, однако мысль о том, что он, наконец-то, сможет вернуться домой, была достаточным стимулом для того, чтобы выбраться из постели.

Одевшись и уже практически выйдя из комнаты, он остановился, ощутив внезапный порыв, и развернулся. Схватив подушку Райана, он вытянул ее из-под его головы. Это движение разбудило Райана, и он сел на кровати, часто моргая.

– Ты не услышал будильник, – сказал Кармин, стукнув его подушкой по лицу. – Опоздаешь.

Схватив подушку, Райан уставился на Кармина.

– Спасибо.

– Не за что.

Пропустив завтрак, Кармин направился прямиком в раздевалку, где тренер перевязал ему запястье. Ровно в девять часов утра вся команда вышла на футбольное поле.

В начале тренировочного матча игроки продолжали допускать ошибки, неумело обращаясь с мячом и пропуская подачи Кармина так часто, что он уже сбился со счету. Игроки атаки были настолько медлительными, что Кармина сбивали чаще обычного – боль в спине теперь нисколько не уступала боли в запястье. Тренер Вудс ругал игроков за плохую игру, заставляя их бегать с высоко поднятыми коленями до тех пор, пока они не оказались на грани обморока.

После финального свистка, освидетельствовавшего окончание лагеря, тренер подозвал к себе Кармина.

– Что? – спросил уставший и расстроенный Кармин, которому хотелось только лишь одного – вернуться домой.

Тренер Вудс похлопал Кармина по плечу.

– Ты хорошо играл, – Кармин промолчал, он не ожидал услышать от тренера подобных слов. – Я строг к тебе из-за того, что вижу твой потенциал, – продолжил тренер. – Ты смог бы многого добиться, если бы научился держать свой темперамент в узде. За тренировками наблюдали тренеры Университета Северной Каролины, и, возможно, мне не следует об этом говорить, но они заинтересовались тобой.

– Серьезно?

– Да, но им не нравятся вспыльчивые люди, ДеМарко. Никому не нравятся.

Кармин остался на поле, наблюдая за тем, как удаляется тренер Вудс. Люди редко говорили ему о том, что у него есть потенциал – обычно это касалось только лишь преступной жизни. И, стоило признать, это было приятно слышать.

* * *

К тому времени, когда Кармин достиг городской черты Дуранте, было уже начало десятого. Предвкушение нарастало с каждой милей. Подъехав к дому и выйдя из машины, Кармин потянулся, разминая ноющую спину, и достал свои сумки.

Он был уже на полпути к крыльцу, когда входная дверь распахнулась и на улице показалась Хейвен. Он остановился, заметив ее неукротимый энтузиазм, когда она бросилась к нему. Их тела столкнулись с такой силой, что Кармин слегка попятился назад, в то время как Хейвен уткнулась лицом в его грудь.

Бросив сумки на землю, Кармин обнял Хейвен, смотревшую на него с обожанием и легким беспокойством во взгляде.

– Твое лицо, – сказала она, нежно проводя кончиками пальцев по синяку, оставленному Грэмом на лице Кармина. – Что случилось?

– Я упал, – ответил Кармин, усмехнувшись.

Закатив глаза, Хейвен встала на носочки и поцеловала Кармина, запустив руки в его волосы. В ее поцелуе чувствовалась страсть. Кармин рассмеялся, когда Хейвен, спустя несколько мгновений, оторвалась от него.

– Если меня будут так встречать, то, возможно, мне следует почаще уезжать.

Хейвен покачала головой.

– Ни за что! Тебе запрещено меня покидать.

– Хорошо, – согласился Кармин, обнимая ее крепче. – Я пиздец как скучал по тебе, колибри.

– Я тоже по тебе скучала. Меня мучила бессонница.

– И меня, – сказал Кармин, зевая.

Взяв Кармина за руку, Хейвен потянула его к дому.

– Пойдем, поспим.

Кармин миновал кабинет отца и комнату брата, предпочтя отдых приветствиям. Он разделся до боксеров, когда они зашли в его спальню. Подойдя к Кармину, Хейвен опустила руку на его обнаженную грудь, проводя кончиками пальцев по дорожке волос.

– У тебя мышцы груди стали тверже, – заметила она.

– Я немного потренировался, – сказал Кармин, водя пальцами по лямке ее лифчика. – У тебя полоски от купальника.

– Думаю, я немного загорела, – сказала Хейвен, посмотрев на свою грудь.

– Ты занималась чем-нибудь интересным, пока меня не было? – спросил Кармин, пока они забирались в постель.

Хейвен пожала плечами.

– Всем понемногу, но, в основном, будничными вещами.

Будничными вещами. Даже в самых смелых мечтах Кармин не допускал того, что он когда-нибудь услышит от Хейвен подобные слова.

* * *

– Вот, – сказала Хейвен следующим утром, широко улыбаясь и протягивая Кармину листок бумаги.

Это был набросанный карандашом эскиз, представлявший собой пейзаж – трава, деревья, кусты и цветы. Посмотрев на рисунок, Кармин узнал изображенное на нем место – они ездили туда, когда Кармин учил Хейвен стрелять. Ее рисунок был практически безукоризненным, абсолютно все детали находились именно там, где они и должны были находиться. Например, небольшое поваленное дерево валялось на поляне с тех самых пор, как Кармин впервые ее обнаружил; оно частично ограждало поляну от зарослей. Хейвен запечатлела даже переплетающиеся ветви, растущие с западной стороны. Для большинства подобные вещи остались бы незамеченными, однако Хейвен запечатлела их в мельчайших подробностях, и это было удивительно, поскольку она видела это место всего лишь единожды.

– Это потрясающе, – сказал Кармин. – Как ты все это запомнила?

– Я могу воспроизвести это в памяти.

– Именно так ты и рисуешь? Воспроизводишь все в памяти?

– Да, – ответила Хейвен. – Разве ты не так же все запоминаешь?

– Если бы. Большинство людей запоминает только лишь определенные детали, но ты, кажется, можешь воспроизвести в памяти всю картинку целиком.

– Это хорошо? Ты ведь не считаешь меня странной?

– Разумеется, это хорошо, – ответил Кармин, рассмеявшись.

Положив рисунок на кровать, он наклонился к Хейвен для того, чтобы поцеловать ее, однако его спину пронзила боль. Заворчав, он потер спину.

– У тебя что-то болит? – спросила Хейвен, с беспокойством смотря на Кармина.

– Тело ноет после лагеря. Они хорошенько меня обработали.

– Правда? – спросила она, когда Кармин сел на диван, массируя спину. – Ты очень напряжен.

У Кармина вырвался непроизвольный стон, когда Хейвен коснулась его.

– Ты слишком добра ко мне.

– Ты все время это говоришь, – заметила Хейвен, – как будто прикасаться к тебе невыносимо. Что случилось? Тебя сшибли?

– Сшибли? – переспросил Кармин, рассмеявшись.

– Разве не так говорят, когда игрока сбивают с ног?

– Когда игроков сбивают с ног, то это называется «остановкой игрока, несущего мяч». Когда с ног сбивают меня, говорят «квотербек в мешке». Две разные вещи. Но, да, меня сшибли.

– О, но, в целом, ты хорошо провел время в лагере?

– Нормально. Я произвел впечатление на некоторых тренеров университета. Они упоминали о том, что я смогу играть за них после окончания школы.

Хейвен оживилась.

– Как в тех играх, которые показывают по телевизору?

– Да, некоторые игры показывают по телевизору. Не знаю, хочу ли я учиться там, но приятно осознавать, что у меня имеется подобный вариант.

– Куда бы ты хотел поехать после школы? – спросила Хейвен, продолжая разминать его спину.

– Туда, куда захочешь ты, – ответил Кармин. – Я оставляю этот выбор за тобой.