Ведьмино счастье-2

Глава 5

Спускаюсь в погреб. Быстро нахожу куриный суп, заботливо сваренный Марфой для ребят. Прихватываю творог.

Поднимаюсь к себе. Какой же длинный день. И завтрашний обещает быть не проще. Кое-как разгребаю уголок полочки в холодильнике. Впихиваю суп. Интересно, кто решил, что гарем существует для развлечения? Одни проблемы. Подпрыгиваю от звука будильника. Пою эльфа. Отмечаю сухие губы варвара. Поить не решаюсь. Лежит для этого неудобно. Может захлебнуться. Скорей бы уже рассвет. Парни очнутся, и проблем будет на две меньше. Приношу себе стул. Умудряюсь наколдовать небольшой резной столик для кувшина и мази. Надоело нагибаться. Столик представляет собой раскидистое деревце цветущей яблоньки. Резная, она смотрится живой. Поверхность у стола выполнена в виде разукрашенного сложным узором круга. Сажусь на стул. Задрёмываю между сигналами будильника. Так странно, убила человека, колдуна, а не скребутся на душе кошки. Не жалко его совсем. Нет чувства вины. Нет сожаления. Очень странно.

Совсем скоро наступит рассвет. Грею суп. Нахожу своё небольшое полотенце. Наливаю полную глубокую миску горячего супа. Достаю стакан для воды. Наполняю кувшин. Переношу всё на столик. Придремываю на стуле, уткнувшись в телефон. Вдруг раздается хриплый голос варвара.

— Пить.

Наливаю полный стакан. Набрасываю полотенце ему на шею. Одной рукой чуть поднимаю тяжёлую голову. Волосы спутанные, липкие от пота и грязи. Второй рукой подношу воду. Пьет жадно. Даю выпить всё.

— Где ведьма, когда она будет нас убивать? Почему мы тут?

Опешила. Ну опять меня записали в исчадья ада.

— А тебя-то за что убивать?

Варвар подлетает над кроватью. Забивается спиной в угол к стене. Смотрит на меня безумными глазами. Его что, трясёт? Варвара? Может, дурман ещё не выветрился до конца?

— Это Вы?! Простите, хозяйка. Я не хотел. Простите. Я думал, это Мирэль.

— Не надо меня так бояться.

— Мирэль, он жив?

— Жив. Ему тоже дали дурман. Он ещё не очнулся.

Выползай из угла. В уборную тебе надо?

— Нет, госпожа.

Глаза круглые, так и трясётся. М-да. И что с ним делать?

— Ну давай, тогда я тебя накормлю. Пока время есть. Надо хорошо кушать, чтобы поправляться. Садись, как тебе удобно.

— Что у меня с руками, хозяйка? Это навсегда так будет?

— Понятия не имею, но до завтрашнего вечера должно полностью пройти. Целитель после лечения так сказал.

Кое-как Эрлик садится. Прикладываю ему на грудь полотенце на манер детского слюнявчика. Довольно забавно смотрится. Кормлю. Ест охотно, что радует. Съедает все. Дышит часто. Испуганно. На любое мое резкое движение вздрагивает.

— Пить ещё хочешь?

— Да, хозяйка.

Протягиваю стакан. Пьет очень жадно.

— Я дождусь, пока эльф придет в себя и уйду надолго. Обедом тебя накормит Тимофей. Ты его уже видел. Только не напугай его, а то уши надеру. И Марфа обидится.

Давай сюда губы — вытру.

Разговариваю очень мягко, как с ребенком. Стараюсь успокоить. Хотя сама засыпаю. Нужно срочно себя взбодрить хоть как-то. Скоро прибудут маги из Империи. Я должна выдержать беседу с ними и быть адекватна.

— Приходи в себя, я ещё загляну попозже. Я, кстати, сделала тут большое окно и балкон — можешь смело пользоваться.

Эрлик.

Очнулся. Пытаюсь осознать, где я и что случилось. Кровать мягкая. В комнате довольно свежо. Я в своей кровати? Рук не чувствую вовсе. Бок ноет. В голове хоровод мыслей. Но соображаю плохо. Мучает дикая жажда. Губы сухие. Прошу пить. Мгновенно кто-то, кто сидит в изголовье, лица не вижу, приподнимает голову, подносит стакан с чистой водой. Мирэль. Жив. Вихрем проносится мысль, о той, кого страшусь теперь больше всего. Спрашиваю про грядущее.

Со мной возится сама Марцелла. Раньше, чем подумал, забился в угол. Если б не стена с той стороны, вовсе бы скатился с кровати. Перед глазами стоит воронка и лицо растерянного Олафа. Что же она со мной сейчас сотворит? Где же граница бездны её терпения ко мне, бесполезному теперь рабу?

Обещает меня не убивать. Успокаивает, кормит и поит. Разрешает пользоваться балконом, который сама же и наколдовала. Не слабо ей колдуется. Наконец, ушла. Самому себе противен от дикого ужаса, что объял меня перед лицом ведьмы и своей беспомощности. Вдруг раздается слабый голос Мирэля.

— Эрлик? Она ушла?

— Ты очнулся. Это ли не чудо. Мы оба всё ещё живы, несмотря ни на что. Ушла. Но вернётся. Она была сейчас очень добра ко мне.

— Меня она убьёт. Зачем я ей теперь нужен. После того, как, хоть и не по своей воле, но допустил Орфеуса во двор. Но я рад за тебя.

— Она вызывала целителя. Почему она станет тебя убивать? — спросил я уже куда менее уверенным голосом.

— Я теперь без волос. Кому я такой нужен? В гаремники я уже не подхожу. Волосы отрастают долго. А ты ещё пытаешься найти логику в её действиях? Ведьма просто решила подлечить, раз уж тут был целитель. А потом замучает до смерти. Кому нужен в доме предавший раб? Разве госпожа станет разбираться в причинах моего проступка.

Я задумался. Господа убивают и за куда меньшие ошибки. Штраф ей не страшен. А ведьмы, вообще, способны на любой поступок. Перед внутренним взором невольно встал исчезнувший в никуда Олаф, что за пару минут до этого признавался ведьме в любви. Что же делать? Я же не брошу эльфа. Отчаянно думаю. Может упасть ей в ноги, пока она в хорошем настроении. Рискнуть? Других идей у меня все равно нет. Осторожно выхожу из комнаты. Стоит у плиты. Как она прекрасна в лучах утреннего солнца, что ласкают её точёную фигуру. Волосы тугими локонами разметались по плечам. Ноги босые. Руки такие невообразимо нежные. Недоступный или всё же доступный соблазн? Какая чудовищная смертельная сила сокрыта в её идеальном теле. Как хочется коснуться её. И какой безмерный ужас накатывает плотной волной от одной мысли о необходимости прикоснуться хотя бы к подолу её домашнего платья. Теперь-то я знаю, на что способна та крошечная молния, что я видел за её спиной в самый первый день, когда, как дурак, смел коснуться её туфельки. Впрочем, не убила же она меня тогда. Вдруг и сейчас повезет, и удастся отмолить у неё жизнь Мирэля. Решаюсь.