Взгляд Кигана был прикован к ее лицу, а дыхание-поверхностным.


Не дожидаясь ответа, Амели встала и вышла из палатки. Селин и Яромир секунду-другую смотрели друг на друга, а потом Селин повернулась и побежала за сестрой.


«Нет» — приказал Яромир, поднимаясь на ноги. «Вы останетесь здесь с ним. «Я пойду.»


Селин неуверенно наморщила лоб. «Лейтенант?»


Он поднял одну ладонь в воздух. «Я буду терпелив, но мне нужно поговорить с ней. А вы оставайтесь здесь.»


Повернувшись, он вышел из палатки вслед за Амели. Выйдя, он посмотрел в обе стороны, как раз вовремя, чтобы увидеть, как она исчезает в лесу вокруг лагеря. Он последовал за ней и быстро догнал, увидев, что она прислонилась одной рукой к дереву. Он знал, что она недолюбливает капитана Кигана, но понятия не имел, насколько сильно. Она не хотела бы, чтобы какой-то конкретный человек был виновен. Они были здесь, чтобы узнать правду.


«Амели,» — тихо сказал он.


Она резко обернулась на звук его голоса и, казалось, искренне удивилась, увидев его стоящим рядом. Неужели она думает, что он вот так просто оставит все как есть?


«А кто отравил Кигана?» — спросил он.


На мгновение ему пришло в голову, что она блефовала там, в палатке, говоря Кигану ложь, чтобы держать его подальше от Марии. Но потом Яромир понял, что Амели не способна на такой уровень обмана-Селин, да, но не Амели.


Она смотрела, как он приближается.


«Кто же это?» — повторил он.


«Я не могу вам сказать.»


Несмотря на обещание, данное Селин, он почувствовал, что начинает злиться. «Амелия! Я отвечаю и за вашу защиту, и за разрешение этой ситуации для принца Антона. Если в лагере есть отравитель, я должен знать, кто это.»


«Это не моя тайна, чтобы рассказывать. И это не имеет никакого отношения к тому, что эти солдаты превращаются в Волков. Я могу поклясться в этом. Все кончено, и это больше не повторится.»


Его глаза внимательно изучали ее лицо. За всю свою жизнь, хотя он видел женщин более красивых, чем Амелия, он никогда не знал никого настолько красивого. Ее милое бледное лицо, шелковистые черные волосы и лавандовые глаза притягивали его каждый раз, когда он смотрел на нее. Она могла быть колючей снаружи, но он знал, что это была оболочка, которую она создала для своей собственной защиты.


Кроме того, она заставляла его думать о доме, о замке Сеоне. Он скучал по ней, и она была единственной вещью здесь, которая казалась ему знакомой.


Наклонившись так близко, что он мог видеть желтые искорки в ее радужках, он сказал: «Я же вас спрашиваю.» Учитывая его мягкие манеры и то, что он попросил, а не приказал, он вполне ожидал, что она назовет ему имя.


Она покачала головой.


На секунду он лишился дара речи, и его гнев снова усилился. «Это же не игра! Вы мне скажете кто это прямо сейчас, или я….—"


«Что вы сделаете?» требовательно спросила она. «И что же вы собираетесь делать, Яромир?»


Ее глаза вспыхнули, она тяжело дышала, и он, не раздумывая, схватил ее за затылок и прижался губами к ее губам. Он ожидал, что она оттолкнет его, но, к его бесконечному удивлению, одна из ее рук схватила его за рукав, а затем она поцеловала его.


* *

Амели почти не могла поверить в то, что чувствовал рот Яромира, когда он двигался рядом с ней. Она никогда раньше не целовалась с мужчиной, и чего бы она ни ожидала, это было не так. Она чувствовала исходящую от него силу, силу его челюсти и силу его рук, но он не причинял ей боли. Поцелуй был очень чувствительным. . хорошо. Она схватила его за рукав, потерявшись в этом мгновении, и прижалась губами к его губам, упиваясь им.


Прижав ее к дереву, он просунул язык между ее зубами, и она чуть не задохнулась. Он слегка отстранился.


«Амелия, «- прошептал он.


Затем он снова поцеловал ее, и она не хотела, чтобы он останавливался. Она никогда не чувствовала ничего подобного. Она положила другую руку ему на грудь, и он положил одну руку ей на талию, целуя ее все глубже.


И затем. . внезапно она вспомнила его последнюю любовницу, красивую, надменную, богатую молодую женщину по имени Бриджит. Амели узнала от других солдат, что Бриджит никогда не разрешалось посещать апартаменты Яромира, пока за ней не посылали — так всегда было договорено с любовницами Яромира. Уже около полугода Бриджит спала в его постели, когда он посылал за ней, а когда она ему надоедала, он отбрасывал ее, как багаж, и ни разу не оглянулся.


На протяжении еще одного вздоха Амели вцепилась в рукав его рубашки и с силой поцеловала его. Но она знала, что не сможет этого сделать. Она не могла стать еще одной его послушной любовницей, пока ему не надоест.


Положив ладонь ему на грудь, она толкнула его. Это было самое трудное, что она когда-либо делала.


«Нет» — хрипло ответила она.


Поначалу она не могла пошевелить его телом, поэтому толкнула сильнее, выскользнула из его хватки и попятилась. — «Нет» — повторила она.


Выражение его лица было потерянным, и он сделал спотыкающийся шаг вслед за ней. «Амели?»


Повернувшись, она побежала.


* *

Сидя рядом с Киганом, Селин не могла не почувствовать облегчения, когда капитан снова заснул. Они не разговаривали после того, как Амели и Яромир ушли, но она напоила его водой и обтерла губкой его лицо, и наконец он закрыл глаза, давая ей время подумать.


Ей было любопытно узнать больше о том, что Амели видела в его воспоминаниях, но в данный момент у нее было больше забот. Они были не ближе к разрешению ситуации здесь, чем в тот день, когда они прибыли, и Яромир и Амели, казалось, теряли свою способность работать вместе.


Селин чувствовала себя виноватой за то, что позволила Яромиру пойти за Амели. . но этим двоим действительно нужно было поговорить друг с другом. Им нужно было закрыть растущую пропасть между ними. Чтобы добраться до сути ужасов, происходящих в этом лагере, требовалось сотрудничество и сотрудничество между ними тремя.


Сидя там у кровати Кигана, Селин надеялась, что Яромир не будет так горд, а Амели не позволит своему темпераменту взять верх. . и что несколько мгновений наедине могут дать им обоим шанс дотянуться друг до друга.


Сзади послышались шаги, и она повернула голову как раз вовремя, чтобы увидеть Яромира идущий вокруг подвесного гобелена. При виде его лица все ее надежды тут же рухнули.


«И что же случилось? — спросила она.


Она никогда не видела, чтобы он так отчаянно боролся за контроль над собой, но он проигнорировал ее вопрос и явно старался говорить спокойно.


«Я принял командование лагерем,» — сказал он, — «и теперь отдаю приказы.»- Его голос слегка дрогнул. «Селин. . мы должны решить эту проблему. Мы должны покончить с этим и вернуться домой.»


Интересно, простит ли он ее когда-нибудь за то, что она увидела его в этот момент слабости?


«А что вы хотите делать?» — тихо спросила она.


«Именно так мы и поступили тогда, в Сеоне. Я организую солдат, а вы начинайте читать. Дайте мне имя следующей жертвы, и я возьму его оттуда.»


Она на мгновение закрыла глаза, благодарная за то, что они с Амелией получили свободу действий.


«Вы хотите, чтобы я искала следующую жертву?» — спросила она. «Может быть, будет лучше, если Амели начнет читать прошлое и посмотрит, не сможет ли она узнать, кто это делает?»


«Сколько человек вы или она можете прочитать за один раз, прежде чем устанете?»


«Шесть, может быть, семь. Тогда нам нужно отдохнуть.»


«Любой здесь может оказаться виновным. В шахтерском лагере находится около сорока солдат и более двухсот человек. Поскольку трансформируются только солдаты, вы можете быстрее привязать следующую жертву, читая только их. Как только вы назовете мне имя, у меня появится несколько идей.»- Теперь он стал больше походить на самого себя. «Кроме того, мужчины находятся на грани, и вы намного лучше справляетесь с этим, и у вас есть столько же шансов найти что-то важное, читая будущее, как у Амели-прошлое.»


Селин надеялась, что Яромир не пытается уклониться от работы с Амели. Она посмотрела вниз на спящую фигуру Кигана. — «Возможно, капитан был прав в одном. Если я назову имя солдата, то подвергну его опасности со стороны остальных. Нам придется держать это очень тихо.»


Покачав головой, Яромир сказал: «Нет, как только вы прочтете следующую жертву, я хочу, чтобы вы говорили достаточно громко, чтобы все знали, кто это.»


Она колебалась, гадая, что у него на уме. «Но вы обещаете, что не будете использовать никого из тех, кого я назову в качестве приманки?. как вы сделали в прошлый раз?»


«Доверьтесь мне.»




Глава 11

Хотя Селин знала, что Яромир будет действовать быстро, она не могла сдержать чувство спешки, когда он почти сразу начал собирать мужчин в одной из больших палаток.


Она хотела, чтобы кто-нибудь посидел с Киганом, поэтому она поспешила обратно в палатку, которую делила с Эмили. К счастью, сестра была внутри, но, к несчастью, она сидела на кровати с мрачным лицом. Селин решила не обсуждать, что бы ни произошло с Яромиром. У них не было времени, и Эмили было бы полезнее сосредоточиться на более крупных задачах.


«Яромир принял командование, и он дал разрешил мне читать солдат», — сказала она — «Я начну прямо сейчас».


Эмили встала. «Ой … здорово. А что насчет меня?»


«Ты скоро нам понадобишься, но он хочет, чтобы я начала с чтения будущего. Мне неприятно говорить об этом, но Киган прямо сейчас находится в одиночестве, и мне нужен кто-то чтобы посидел рядом с ним. Он едва ли может выпить стакан воды. Можешь посидеть с ним, пока меня не будет рядом?»


Гримасничая, Эмили кивнула. «Хорошо.»


Известие о том, что Селин освободилась, чтобы использовать свои способности, похоже, оказало несколько исцеляющий эффект на Эмили, и она указала на край кровати.


«Если у тебя есть время чтобы переодеться, то эти платья принесли совсем недавно.»


Подойдя ближе, Селин увидела ее шерстяное платье цвета лаванды, разложенное на краю кровати, вместе с темно-зеленым платьем Эмили. Оба наряда выглядели безупречно.


«О, слава богам», выдохнула Селин.


«Спасибо Мерседес. Это она отстирала их.»


«Подойди и помоги мне вылезти из этого нелепого шелкового платья и одеться во что-нибудь разумное».


Сняв плащ, Селин повернулась, чтобы Эмили смогла расстегнуть ее, и вскоре она почувствовала себя больше похожей на себя. Ей нравилось шерстяное платье цвета лаванды. Оно было теплым и идеально сидело на ней, плотно прилегая к талии с прямой и не слишком пышной юбкой.


Оставив плащ, они с Эмили покинули палатку.


«Я вернусь к тебе с новостями, сразу, как только я закончу,» сказала Селин, когда они разделились.


Эмили направилась к палатке Кигана, а Селин отправилась к большой палатке, где Яромир собрал несколько солдат. Началось смеркаться и она поняла, что скоро им понадобятся фонари.


Войдя в палатку, она несколько удивилась, увидев, по меньшей мере, двадцать солдат внутри. Яромир стоял рядом с тылом, и он должен знать, что она не могла прочитать их всех. Возможно, он


просто хотел узнать о том, что должно произойти. Гвардеец Рюрик стоял рядом с ним. Все головы повернулись, все взгляды были прикованы к ней, и палатка погрузилась в тишину.


Ее первым порывом было закрыть нос рукой. В их нынешнем немытом состоянии, а так как их было много в замкнутом пространстве, они производили сильное зловоние. Они также были напуганы — и друг другом, и тем, что могут стать следующими, кто трансформируется.


Приложив усилия она заставила руки на месте и улыбнулась. Она должна была помочь им расслабиться и довериться ей. Эта задача давалась ей легко. Так было всегда.


«Добрый вечер, джентльмены», — сказала она, все еще улыбаясь. — «Я знаю, что это должно показаться странной просьбой, но я вас уверяю, что мы с лейтенантом пытаемся помочь решить эту проблему и обеспечить всем безопасность. Это наша единственная цель.»


Напряжение внутри палатки немного ослабло, и она посмотрела налево, чтобы увидеть, что два прочных стула — они были доставлены из палатки Кигана. Она расправила спину и с высоко поднятой головой она подошла и села на стул.


«Лейтенант?» спросила она, решив, что лучше всего выглядеть так, как будто она полагается на его авторитет, которым она и является.


Яромир указал на худого мужчину средних лет, стоящего впереди, и указал на пустой стул. «Гвардеец,» — сказал он.


Это был явно приказ, а не «просьба», как деликатно просила его это сделать Селин, но она заметила, как быстро мужчина двигался, и что люди здесь, похоже, не возражали против того, чтобы Яромир занимался организацией порядка или приказывал им.


«Есть, сэр», — сказал мужчина.


У нее появилась мысль, что они были рады, что он взял на себя командование. Им необходим был кто-то, как он, во главе.


Однако, когда мужчина сел перед Селиной, он внезапно снова насторожился, вытирая грязные руки о штаны. «Извините, моя леди. Я не знал, что…».


«Все в порядке», — заверила она его. — «Мне просто нужно прикоснуться к твоей руке».


Протянув руку, она схватила два его пальца и закрыла глаза. Затем она посчитала свои благословения, за то, что ей не нужно было скрывать то, что она действительно здесь делает, или притворяться, что она обеспечивает развлечение — как она иногда делала в прошлом, для Яромира.


«Каковы ваши обязанности сегодня вечером?» спросила она с закрытыми глазами.


«Сегодня ночью? Я буду караулить c южной стороны периметра до середины ночи, а потом меня сменят.»


Селин использовала свой разум, чтобы почувствовать искру его духа, сосредоточиться на нем в его обязанностях среди ночного дозора и двигаться вперед оттуда. Она сразу же соединилась с его духом, но ее не поразил разряд.


«Что насчет завтра?» она спросила. «Какими будут ваши ежедневные обязанности?»


«Я не знаю, госпожа. Лейтенант сказал, что собирается пройтись по списку и переназначить некоторых из нас. Обычно я помогаю заботиться о лошадях.


Селин позволила себе сосредоточиться, пытаясь увидеть будущее этого солдата завтра и то, что должно случиться позднее, но ей так же ничего не пришло.


Открыв глаза, она отпустила его пальцы и похлопала его по руке. «Я не вижу ничего опасного в твоем ближайшем будущем».


Он выдохнул, словно задержал дыхание. «Это все, что вам от меня нужно?»


Она кивнула, и он встал. Она собиралась сама выбрать следующего солдата, когда капрал Куинн прошел сквозь открытый тент палатки, выглядя полуруким.


«Что это …? Я остановился, чтобы проверить капитана, и леди Эмили сказала мне…


«Капрал!» рявкнул Яромир. «Могу ли я поговорить с вами на улице?»


Куинн молчал, но он не выглядел счастливым. Селин предположила, что, хотя он хорошо знал, что Яромир принял командование, Куинн, вероятно, не осознавал, что это повлечет за собой Яромир, открыто противостоящий предыдущим приказам Кигана.


Когда Яромир прошел мимо нее, он тихо спросил: «Ты справишься?»


«Да.»


Оба мужчины вышли из палатки, и некоторые из солдат начали перешептываться между собой. Селин заметила молодого человека с круглым лицом всего в нескольких шагах от нее. У этого в глазах было меньше страха, и он наблюдал за ней с большим любопытством, чем все остальное.


Улыбнувшись ему, она указала на пустой стул.


Не долго думая, он сел.


Протянув руку, она схватила его за пальцы и закрыла глаза. «Каковы ваши обязанности сегодня вечером?»


«Я больше не беру часы до середины ночной смены. Завтра у меня выходной, если лейтенант не примет иного решения.


И снова она почувствовала искру духа молодого человека и сразу же нашла его. Позволяя своему разуму двигаться вперед, она сосредоточилась на его ночных обязанностях и ничего не чувствовала. Затем … когда она двинулась дальше вперед, ее поразил разряд, и она приготовилась.


Мягкие звуки окружавшие ее в палатке исчезли, и она рванулась в туманы, бросаясь вперед, боясь того, что она может увидеть. Хотя она знала, что ей легче учиться или страдать.


Туман рассеялся, и она оказалась среди бела дня. Оглядевшись, она поняла, что находится в лагере шахтеров среди хижин и лачуг.


«Лианна, мы должны сказать ему. Мы не можем так продолжать. Это не правильно.»


Обернувшись, Селин увидела молодого человека с круглым лицом. Он держался за руки с девушкой… и умолял ее. «Позвольте мне поговорить с ним, пожалуйста.»


«Но, Жадон,» — ответила она, — «а что если он скажет «нет»?»


Подойдя ближе, Селин посмотрела на девушку. Ее домотканое платье было потертым, а ее черты были довольно просты: глаза были слишком близко посажены, а рот полон кривых зубов. Но у нее были прекрасные волосы, насыщенного каштанового оттенка, которые она носила в аккуратной, густой косе на спине.


Что еще более важно, она смотрела на молодого солдата, которого она называла Жадон, с открытой любовью, и Селин прекрасно понимала, что в этом лагере не хватает любви.


«Он не откажется», сказал Жадон. «Я все ему объясню».


«Он тебе не поверит. Он не доверяет солдатам.»


«Поверит! Если он захочет помочь с договоренностями, я выйду за тебя замуж завтра перед двадцатью свидетелями, и я поклянусь взять тебя с собой, когда мы уедем, что я всегда буду заботиться о тебе. Если он любит тебя, он захочет для тебя чего-то лучшего, чем это место.


«О, Жадон», выдохнула она, приближаясь к нему.


Наклонившись, он нежно поцеловал ее в губы.


Поцелуй длился всего мгновение или два, прежде чем раздался сердитый крик. «Ты! Что ты делаешь? Убери от нее руки!»


Посмотрев через лагерь, Селин увидела разъяренного мужчину, несущего кирку, идущую к ним. Рука Жадона переместилась на рукоять меча, но девушка ахнула.


«Нет. Ты не можешь драться с моим отцом. Ее голос наполнился болью. «И он никогда не будет слушать то, что вы говорите сейчас. Беги!»


Туман сгустился, и Селин снова оказалась в большой палатке, глядя на молодого солдата, который смотрел в ответ. Все мужчины были насторожены и напряжены.


«Никакой опасности», быстро сказала Селин, каким-то образом улыбнувшись.


Но когда солдаты снова зашептались между собой, она наклонилась вперед. «Тебя зовут Жадон? А ты влюблен в девушку с каштановыми волосами по имени Лианна, дочь шахтера?


Жадон моргнул несколько раз. «Как ты …?»


«В следующий раз, когда ты встретишься с ней около ее дома, вы будете говорить о том, как рассказать ее отцу о ваших планах жениться. Что бы ты ни делал, не целуй Лианну. Даже не держи ее за руку. Он скоро придет, и, если он увидит, что вы дотрагиваетесь до нее, он не будет тебя слушать. Отойдите от нее на шаг или два, и он будет более сговорчивым. Понял?»


На секунду или две он смутился, а затем растерянно кивнул.


Посмотрев на открытый дверной проем, Селин увидела, как Яромир и Куинн наблюдают за ней. Яромир не захотел бы, чтобы она тратила время на помощь двум влюбленным, поэтому она однажды покачала головой и повернулась к Жадону, вставшего с кресла.


Молодой гвардеец Грэм был среди собранных солдат, и ее взгляд упал на него. Он стоял на полпути позади гвардейца Сондерса. Бедный мальчик. Его глаза — один карий, а другой синий — все еще были грустными. Такой хрупкий молодой человек не принадлежал к армии, и она поняла, что он, должно быть, сильно зависел от Рамси. Мысль о том, что случилось с Рамси в том сарае, взволновала ее, и она решила как можно быстрее рассказать об этом Грэму, поэтому она указала на него рукой.


Большинство мужчин теперь выглядели более расслабленными, когда увидели, как происходит этот процесс, и увидели, как двоих мужчин прочитали и сразу же извинились.


Грэм вышел из-за Сондерса и осторожно подошел, опускаясь на стул. «Мне нужно просто зждесь сидеть?»


«По большей части, да», ответила она, протягивая руку. «Мне нужно прикоснуться к твоей руке».


Его пальцы были меньше и тоньше, чем у двух предыдущих солдат, а кожа была теплее. Она закрыла глаза. «Какие у тебя обязанности сегодня ночью?»


Прежде чем он даже ответил, первый разряд ударил ее, и она случайно прикусила губу. Пронесся второй разряд и она попала в туман, уносясь вперед.


Путешествие было коротким.


Когда туман рассеялся, она стояла на улице почти в полной темноте, слушая как кто-то задыхался. Единственный свисающий фонарь на дальней стороне палатки был единственным источником света, но она посмотрела вниз и примерно в двадцати шагах от нее, чтобы увидеть гвардейца Грэма, стоящего на коленях в грязи.


Нет, подумала она, не он.


Тяжело дыша, он изо всех сил пытался вдохнуть, и ей хотелось что-то сделать, чтобы помочь. Грэм закричал, когда его одежда начала трещать по швам. Даже в темноте Селин могла видеть, как на его руках прорастает мех, лицо начинает удлиняться, а грудь разбухает до невероятных размеров.


Через несколько секунд она уже смотрела на огромного волка с красными глазами. Слюна стекала с его клыков.


Со всех сторон начали эхом раздаваться крики других солдат.


Волк присел и зарычал… Это заряжено.


Сцена исчезла.


«Селин!»


Кто-то выкрикнул ее имя, и она открыла глаза, чтобы встать на ноги, ее поддержал Яромир, который держал ее за плечи. Она вернулась в палатку.


«Выходи оттуда», — приказал он. «Что ты увидела?»


Посмотрев вниз, она увидела Грэма в жестком кресле, поскольку он тоже ждал, что она скажет. Ее первым порывом было солгать и сказать, что она просто увидела что-то пугающее в своем собственном будущем, а затем найти способ тихо рассказать Яромиру. Она не хотела выдавать молодого человека перед другими солдатами. Но Яромир дал ей обещание. Он сказал ей доверять ему.


Он выжидательно смотрел на нее.


Против всего, что было в ее природе, она ясно сказала: «Это он. Грэм оборотится следующим.»


* *

Как и ожидал Яромир, когда слова слетели с губ Селин, в палатке вспыхнуло столпотворение — несколько человек достали оружие, а Грэм смотрел на дверной проем, как будто он соберался сбежать.


Яромир отпустил Селин и схватил Грэма за руку.


«Встань!» он кричал на мужчин и затем крикнул: «Куинн! Рюрик!»


Рюрик уже продвигался вперед, придя ему на помощь, и Куинн появился рядом с ним. Капралу было не по себе от отмены Яромиром командования Кигана, но, к счастью, он все еще выполнял приказы.


«Возьми мальчишку под другую руку», — сказал ему Яромир. — «Рюрик, уведи Селину отсюда.»


Не оглядываясь назад и не теряя ни секунды, Яромир направился к выходу.


«В сарай», — сказал он Куинну.


Он шел с одной стороны от Грэма, Куинн с другой, таким образом они наполовину сопровождали, наполовину тащили мальчика через лагерь и в сарай. Оказавшись внутри, Яромир закрыл двери сарая.


Грэм тяжело дышал, что звучало как паника. «Она права? Это случится со мной?»


По правде говоря, Яромир этого не знал. Селин видела будущее, но теперь, когда она выставила мальчика в качестве следующей жертвы, все могло измениться. Они доказали это еще в Сеоне. Будущее может быть изменено одним действием. Однако, кроме него самого, никто, кроме Селин и Эмили, не знал, что будущее может быть изменено, и теперь, когда у него была возможная жертва в его руках, ему нужно было посмотреть, чем это закончится.


«Успокойся», приказал он Грэму. Он показал через киоски к задней части сарая. «Мы собираемся привязать тебя к столбу, чтобы ты никому не навредил, но я обещаю, что мы защитим тебя, пока ты… меняешься.»


Грэм сглотнул и, казалось, пытался совладать с собой. «А что, если я изменюсь?»


«Мы преодолеем это вместе, если это случится». Яромир знал, что ответ прозвучал слабо, но ничего другого сказать он не мог.


* *

Вскоре Селин снова сидела у постели Кигана. Наступила темнота, и несколько небольших огоньков от свечей светились на маленьких столешницах. Она слишком хорошо знала, что, что бы Яромир не имел в виду в отношении бедного Грэма, он не собирался обсуждать это с ней, и ей придется подождать, чтобы все узнать. Поэтому она позволила Рюрику сопроводить ее в палатку Кигана, куда она рассказала Эмили то немногое что ей удалось узнать, и отправила Эмили пойти поесть чего-нибудь и попытаться немного отдохнуть. После того, как ее сестра согласилась и ушла, Селин попросила Рюрика найти Яромира и посмотреть, сможет ли она узнать, что происходит.


Его быстрое согласие предполагало, что он знал не больше, чем она сама.


А теперь… она сидела, ухаживая за Киганом, который находился в полудреме иногда проваливаясь в забвение. Она верила, что он выживет, но отравление грибами было опасным, с различными последствиями. Восстановление Кигана может быть долгим.


Пока она обтирала его лицо, позади нее раздавались шаги. Обернувшись, она надеялась увидеть Яромира, но не удивилась, когда появился Рюрик. Он остановился возле висящего гобелена.


«Грэм в порядке?» она спросила. «Где он?»


Рюрик поколебался, прежде чем ответить. «Лейтенант привязал его к столбу в сарае, и он убедился, что слухи распространяются через оба лагеря».


«Что?»


Селин была в ужасе. Она понятия не имела, что собирался сделать Яромир, но ей и в голову не могло прийти, что он свяжет молодого солдата в сарае.


Рюрик поднял руку и посмотрел вниз, чтобы убедиться, что Киган спит. «Не волнуйся. Лейтенант там, в сарае, прячется. Но никто другой не знает об этом, кроме капрала Куинна.»


«И… — в замешательстве спросила Селин. — Яромир тайно охраняет Грэма?


«Более чем. Я думаю, что он хочет посмотреть, если кто-нибудь пытается посетить, чтобы сделать что-нибудь.»


А потом Селин начала понимать, чем занимается Яромир. Грэм был указан как следующий, кто оборотится. Если бы кто-то специально делал это с мужчинами, как бы он или она отреагировали на то, что следующая жертва была связана в сарае?


Будет ли преступник пытаться проскользнуть внутрь и освободить Грэма, чтобы нанести как можно больше урона? Или… если этот процесс можно повернуть вспять, попытается ли он или она остановить его, чтобы больше не указывать пальцем на Селин?


Но Яромир пообещал, что не будет использовать того, кого она назвала наживкой.


Подожди… он обещал?


Внезапно она захотела остаться одна.


«Что лейтенант хочет, чтобы вы сделали сейчас?» спросила она Рюрика.


«Он сказал мне присматривать за тобой и Эмили».


«Я здесь в порядке. Думаю, что Эмили в нашей палатке. Ты пойдешь и проверишь ее?


Рюрик кивнул и удалился.


Снаружи царила кромешная тьма, и Селин боролась с растущим чувством вины за то, что выдала бедного Грэма. Она должна была знать, что Яромир выкинет что-то подобное. Когда он сказал: «Поверь мне», она подумала, что он никого не подвергнет такому риску, а тем более не сделает что-нибудь унизительное, например, привяжет человека к столбу. Он практически солгал ей глядя в глаза.


Хотел ли он закончить это так сильно, что хотел поставить ее доверие к нему под сомнение?


Часть ее почти не могла его винить. Она тоже хотела пойти домой, в свой магазин… к Антону… это все было так знакомо. Она хотела убежать из этого места.


Дыхание Кигана углубилось, и теперь он, казалось, спал более спокойно. Это был хороший знак. Селин откинулась на спинку стула и на несколько мгновений закрыла глаза.


И в своем частично расслабленном состоянии она почувствовала знакомое ощущение, подобное тому, которое она испытала здесь в первую ночь после того, как залезла в кровать. Снаружи было что-то, что ее звало.


Встав, она наклонилась и поцеловала Кигана в лоб.


Он ненадолго побудет здесь один.


Не в силах себя остановить, она вышла из палатки.


* *

Вместо того, чтобы использовать негабаритную, самодельную подвеску, которая не подходила бы, Яромир связал Грэма двумя веревками, одна из которых была очень слабо обвита вокруг его шеи, а другая — вокруг его лодыжки, обе заканчивались крепкими узлами, и концы обоих были прикреплены к столбу. Поначалу крепко связывать руки и лодыжки молодого человека казалось приемлемым вариантом, но физические изменения, которым подверглись эти мужчины, оказались достаточно сильными, чтобы разорвать звенья в кольчужных доспехах, поэтому Яромир выбрал что-то, из-за чего у волка могут возникнуть проблемы с высвобождением., По крайней мере, они должны задержать зверя на достаточное время для того чтобы Яромир успел сделать… принять любые необходимые меры.


Убедившись, что у Грэма есть еда и вода в пределах досягаемости, Яромир сложил пучки сена и сделал себе укрытие с выгодной позицией, откуда он мог видеть стражника.


Прежде чем скрыться, он сказал Грэму: «Не волнуйся. Я не сведу с тебя глаз и не позволю никому причинить тебе боль. Куинн приказал всем мужчинам держаться подальше от сарая под страхом тюремного заключения.»


Грэм несчастно кивнул. Он явно больше боялся того, что с ним случится, если он начнет меняться.


В настоящее время Яромир ничего не мог сделать, чтобы ослабить этот страх. Поэтому он присел позади сена и убедился, что видит Грэма через щель между пучками. Грэм проигнорировал еду и воду, и через несколько секунд он лег на пол. Единственный фонарь на полу — вне его досягаемости — был единственным источником света, кроме тонкого лунного луча, проникающего через одно из высоких окон.


Яромиру ничего не оставалось, как ждать и наблюдать.


К сожалению, это дало ему слишком много времени для размышлений, а рызмышление было последним, чем он хотел заниматься.


Он беспокоился о том, что Селин подумает о нем, когда узнает, что он сделал, с помощью предоставленной ею информации. Будет ли она когда-нибудь доверять ему снова?


Он очень уважал ее и часто удивлялся ее навыкам целителя, но у нее не было возможности принимать трудные или необходимые решения, и этот недостаток делал ее менее полезной для него.


Хуже того, он не мог выбросить Эмили из головы. То, что он сделал в лесу сегодня днем, было непростительно. Она была молода и неопытна, и она так легко могла влюбиться в него. Он думал, что сможет удовлетворить себя, дразня ее, заигрывая с ней и оставляя любые другие чувства на задней полке. Но все в ней притягивало его, и в момент слабости он сдался… когда он понял, что никогда не сможет дать ей то, что ей нужно: взаимную любовь.


Она заслуживала взаимную любовь.


Он уже был женат на безопасности Замка Сеоне и на защите Антона, и он никогда не мог позволить себе связываться с женщиной, если он не был под полным контролем. Все, что меньше, может сделать его уязвимым, и тем самым сделать замок Сеоне и Антона уязвимым.


Он никогда не должен был позволять себе начинать что-то с Эмили, что не могло быть закончено. Она так легко могла быть ранена, и последнее, что он хотел сделать, это причинить ей боль. Она много для него значила — гораздо больше, чем он хотел признать. Если бы он был простым солдатом в отряде какого-то принца, а она была простой девочкой, помогавшей вести аптечную лавку, он бы женился на ней в одно мгновение и провел остаток своей жизни, пытаясь сделать ее счастливой.


Но он не был простым солдатом.


И она не была простой девушкой. Она была провидцем князя Антона.


И Яромиру нужно чертовски быстро разобраться в себе.


Если… если бы он только мог перестать думать о жестокой манере, с которой она схватила рукав его рубашки и поцеловала его в ответ. В своей жизни он перецеловал больше женщин, чем мог вспомнить, и никогда не чувствовал ничего подобного.


Стараясь сосредоточиться на выполнении поставленной задачи, он прищурился и взглянул через пучки сена, чтобы проверить дыхание Грэма подъемом и падением его груди. Молодой человек, казалось, уснул. Вероятно, это была милость. Тем не менее, Яромир отчаянно надеялся, что эта ночь принесет хоть что-то, некоторую информацию, которую он, Селин или Эмили смогут изучить.


Мягкий царапающий звук привлек его внимание, и он посмотрел вверх и налево. Там… высоко в окне темная тень ползла по подоконнику. Яромир оставался на своей позиции, просто наблюдая/, неуверенный, в том что он видел.


С изящной грацией тень спрыгнула с подоконника, легко приземлившись на пол. Яромир молчал, поскольку освещение от фонаря выставляло новоприбывшего.


Это был черный волк.


Он не был похож на тех существ, в которых превращались солдаты. Постное и длинноногое, это животное казалось обычным волком с блестящими янтарными глазами. Постепенно он приблизился к Грэму, и Яромир поднял дубину, которую он взял с собой на случай несмертельной драки с кем-либо из солдат лагеря. Хотя его меч был в ножнах на бедре, он оставил его там, приседая и готовясь броситься.


Но он не торопился.


Волк не рычал и даже не был готов к охоте. Он просто подошел к Грэму, опустил голову и глубоко вдохнул. При звуке глаза Грэма открылись, и он сел, прислонившись к стене в замешательстве.


Яромир ожидал, что он закричит, но он этого не сделал. Вместо этого страх исчез с его лица, и волк подошел ближе, снова обнюхав его, с ног до гооловы.


Грэм сел и позволил этому случиться.


Яромир, зачарованный странностями, происходящими перед ним, поначалу тоже не двигался, хотя в его голове роились разные мысли. Что здесь происходит? Это таким образом солдаты были обращены? Был ли этот черный волк, что приходил к ним всем и… и что дальше?


Эта последняя мысль побудила его к действию. Он так сильно хотел разгадать эту тайну, что мог ее попробовать, но не за счет жизни Грэма. Если это существо собиралось что-то с ним сделать, его нужно остановить.


Без единого звука Яромир схватил дубину и бросился вперед в надежде, что сможет добраться до волка и ударить его по голове, прежде чем он увидит его приближение.


К несчастью, он обернулся и увидев его помчался прочь, выпрыгнув из зоны досягаемости. Затем он прыгнул на крышу ларька и совершил, казалось бы, невозможный прыжок с крыши ларька к окну.


Все произошло в мгновение ока.


Яромир побежал к стойлу, думая, что он может вскочить и самому прыгнуть к окну, а затем понял, что это за глупость, поэтому он бросился к входным дверям, замедляясь лишь достаточно долго, чтобы позвать Грэма.


«Я скоро вернусь!»


* *

Селин прошла мимо нескольких палаток; затем она остановилась рядом с одной с видом на сарай.


Почему она пришла сюда?


Она не знала, и она постояла несколько минут, наблюдая за стеной сарая. Затем… темная фигура появилась в высоком окне, и она прыгнула на землю, приземлившись на четвереньки. Он помчался к деревьям, как будто он бежал от чего-то.


Селин побежала туда, где исчезла фигура, быстро пробираясь сквозь деревья.


* *

Пробежав через сарай, Яромир проклял того, кто построил его без задней двери. Выбежав через передние двери, он побежал к той стороне сарая, куда спрыгнул волк.


Существо исчезло. Земля под окном была пуста.


Он снова разразился проклятьями, борясь с желанием броситься в лес и начать охоту. Но он не мог просто так уйти. Грэм был привязан к столбу внутри, и Яромир поклялся присматривать за ним по нескольким причинам.


Обернувшись, он остался снаружи, но на мгновение закрыл двери в сарай, как будто их никогда не открывали, и он крикнул: «Гвардеец?» зная, что кто-то услышит его.


«Сэр?»


Мгновение спустя со стороны палатки появился охранник с копьем.


«Вы заступаете в ночной дозор?» Яромир спросил.


«Да сэр.»


«Я делаю обходы, но я не видел капрала Куинна. Если вы знаете, где он, отправьте ему сообщение, что я заметил волка в лагере. Гвардеец напрягся, и Яромир поспешил: «Нет, ни один из этих зверей, просто волк с черной шерстью. Он убежал, когда увидел меня, но мы хотим, чтобы люди знали об этом. Волки обычно не приходят в такой большой лагерь, если они не голодны.


Гвардеец расслабился и кивнул. «О да, сэр. Я передам ваши слова.»


Гвардеец отправился обратно, откуда он пришел. Как только он исчез из поля зрения, Яромир проскользнул обратно в сарай. У него было чувство, что черный волк пришел не только за едой, но… это был просто волк, и на данный момент отправка оповещения была лучшим, что он мог сделать.


* *

Не позволяя себе думать, Селин продолжала идти в темный лес. Она не успела отойти далеко, как две сильные руки схватили ее, обхватили ее тело и прижали ее к дереву.


«Что ты делаешь здесь одна?» прошипел он, прижимая ее на место.


Это был Маркус. Но она уже знала это или никогда бы не вышла сюда. Однако на протяжении всего этого путешествия она устала от того, что мужчины прижимали ее к деревьям. Это должно когда-нибудь закончиться.


«Что ты делал в сарае?» она возразила


Она не боялась его. Она полностью верила, что он способен уничтожить этих пеленских солдат. Но она не была в опасности. Что-то в нем было знакомо, связь, которую она не могла объяснить, как если бы она знала его тысячу лет. Он умрет прежде, чем причинит ей боль. Он убил бы, прежде чем позволил кому-нибудь еще причинить ей боль.


В этом она была уверена.


«Что ты такое?» — тихо спросила она.


«Другая сторона тебя. Ты бы знала это, если бы жила среди своих людей.»


«Я не буду стоять здесь и слушать твои слова. Яромир выгнал тебя из этого сарая? Что ты собирался сделать с Грэмом?»


«Делаю?» Хотя он убрал руки с ее рук, его лицо близко к ее. «Ты же не думаешь, что я имею какое-то отношение к ужасам, происходящим здесь?»


«Я не знаю. Почему ты пошел в сарай в своем… другом обличии?»


«Чтобы понять, что я могу узнать. Я слышал, что ты назвала его следующим человеком, который должен оборотиться, и я хотел почувствовать его запах, почувствовать его, посмотреть, смогу ли я понять, почему это происходит».


«Получилось? Смог что-нибудь выяснить?»


«Нет. Я только видел, нюхал, чувствовал грязного, испуганного солдата Пэлена. Но можешь быть уверена, что что бы ни происходило, это не имеет ко мне никакого отношения. Одна из этих штук убила моего брата.»


Глядя в его темные глаза, Селин очень хотелось ему верить, но она не была уверена. В своей жизни она встречала очень хороших обманщиков — когда-то она сама была такой. Смерть его брата могла быть печальным несчастным случаем.


Его рот изогнулся в легкой улыбке. «Ты все еще не мне не веришь?»


«Я не знаю тебя, и я не знаю, во что верить».


«Ты знаешь меня.» Медленно, он наклонился вперед, давая ей все шансы переместиться в ту или иную сторону или отодвинуться.


Но она не шелохнулась.


Он прижался лбом к ее лбу, и снова действие стало таким знакомым, удобным. «Когда ты видела будущее Грэма, ты видела, как он меняется?» спросил он шепотом.


«Да. Это было ужасно.»


Он сделал шаг назад от нее, и в лунном свете сквозь деревья она могла лучше разглядеть его. Он был босиком, одетый только в бриджи и рубашку, а рубашка была не заправлена и не растрепана, как будто он бросил ее в спешке.


«Тогда взгляни на меня и и скажи, не думаешь ли ты, что я имею какое-то отношение к этим солдатам-волкам», — сказал он.


Стянув рубашку, он обнажил грудь и длинные напряженные мышцы плеч и рук. Селин стояла и смотрела, прислонившись спиной к дереву.


На следующем вдохе он встал на четвереньки, и волосы на его голове начали отступать, когда черный мех прорастал с его кожи. Его лицо удлинилось, а руки превратились в передние лапы.


Через несколько секунд Селин уставилась на высокого черного волка. Он был прекрасен. Не было заметно никакой боли, даже значительных усилий. Изменение было быстрым и естественным.


Волк двинулся вперед, и его задние ноги вышли из штанов Маркуса. Селин присела и протянула руку. Он подошел к ней, облизывая ее руку и затем уткнул свой нос в ее щеку. Когда она немного отодвинулась, она посмотрела ему в глаза. Теперь они были янтарными, а не черными, но она могла видеть его там.


Волком был Маркус.


Несколько мгновений спустя мех отступил, волосы на голове выросли, его морда отступила, и она снова посмотрела в черные глаза мужчины. Он был голым, но потянулся назад за штанами. Он не казался смущенным на расстоянии.


«Я не имею ничего общего с тем, что происходит с этими солдатами», — прошептал он. «Мне все равно, сколько из них умрет, но я не несу за это ответственности. Мои способности естественны, как и у вас, и я не знаю, как передать их кому-то другому, даже если бы захотел. Теперь ты мне веришь?»


К сожалению, она поверила, что означало, что с Киганом в списке, у нее вообще не было подозреваемых. Тем не менее, Яромир может по-другому отнестись к этой ситуации.


Как будто читая ее мысли, Маркус спросил: «Ты сдашь меня своему лейтенанту?»


«Нет. Я этого не сделаю. Не думаю, что это чем-то может помочь.»


Все еще держа штаны перед собой, он потянулся за рубашкой. «Ты должна вернуться в лагерь и остаться там».


Она знала, что он был прав, но было неправильно просто так уйти, она хотела что-то сказать, но она просто понятия не имела, что именно должна сказать. «Маркус, будь осторожен. Не позволяй никому из солдат увидеть тебя… в твоей другой форме. Не дай им повода убить тебя.»


Она развернулась и пошла прочь, скрывшись в лагере. Однажды она уже была среди солдатских палаток, она шла прямо к палатке Кигана и остановилась прямо напротив нее. Он очень чутко спал.


Но она даже не вздрогнула, когда позади нее раздались шаги, и капрал Квинн обошел гобелен. Хотя он выглядел уставшим и обеспокоенным, он, по-видимому, все еще оставался нормальным человеком.


«Простите, что вы так долго отсутствовали», — сказал он. «Я был в ночном дозоре, но я думаю, что мы в максимально возможной безопасности, а лейтенант прячется в сарае, охраняя Грэма». Жаль, что он решил служить при Кигане. Он мог бы хорошо продвинуться по службе. «Твой мужчина, Рюрик, ждет снаружи, чтобы отвезти тебя в твою палатку, чтобы немного отдохнуть».


«О… ты уверен, Капрал? Я не против остаться вместе с капитаном.»


«Нет, иди. Я останусь с ним.»


Селин была не уверена что сможет уснуть, но она была уверена что сможет доползти до одеяла и сомкнуть глаза и отключиться от мира хоть ненадолго.


Она остановилась и сказала — «Спасибо.»


Она уже собралась уйти, но услышала как он сказал «Миледи?»


«Да?»


«Вы… У Вас и вправду было видение о том что следующим оборотившимся будет солдат Грэм? Я не хочу вас оскорблять, но это не просто уловка, которую лейтенант планировал попытаться выманить, кто бы ни был ответственен?


Селин мягко намекнула «Видение было не очень четким, но да, я видела что Грэм менялся.»


«Так значит, ты можешь видеть будущее, а твоя сестра — прошлое?»


Это становилось утомительным. «Конечно, мы можем. Принц Антон никогда бы не рискнул разочаровать своего отца, отправив сюда двух шарлатанов, не так ли?


«Нет… Я полагаю, что нет. Прости меня.»


«Спокойной ночи, Капрал.»


Она вышла из палатки и так обрадовалась, увидев несложного добродушного Рюрика, ожидающего ее снаружи, что взяла его правую руку обеими руками.


«Как Эмили?» спросила она, пока они шли.


«Спит, — ответил он, — но она пошла спать полностью одетая и сказала мне предложить вам то же самое, на всякий случай… в случае..».


Селин кивнула, все еще сжимая его руку. «Да, на всякий случай».




Глава 12

Эмили крепко спала, когда на краю ее сознания послышался какой-то звук. Она перекатилась на бок, и звук повторился. На этот раз она открыла глаза. Перед тем как лечь спать, она оставила их маленький фонарь гореть, и он все еще давал немного света. Первое, что она увидела, была Селин, спящая рядом с ней, одетая в свою лавандовую шерстяную одежду. Эмили осталась в своем собственном светло-голубом платье на случай, если что-то случится ночью.


Неужели Селин издала какой-то звук, который разбудил ее?


Звук раздался снова, и Эмили замерла. Она услышала низкое рычание.


Очень медленно перекатившись к краю кровати, она заглянула в открытое пространство палатки. На нее уставились два красных глаза.


— Селин, — прошептала она, протягивая руку, чтобы коснуться сестры. — Просыпайся!


Селин пробормотала: — Что? Эмили, что ты сказала?


— Проснись, и не двигайся.


На этот раз зверь, сидевший на полу, зарычал, и Селин села.


— Нет! — Закричала Эмили, но было уже слишком поздно.


Это движение заставило огромного волка броситься вперед, и Эмили инстинктивно схватила Селин и скатилась с другой стороны кровати на покрытую мехом землю.


— Рюрик! — Эмили закричала так громко, как только могла, надеясь, что у него в палатке есть копье. — Рюрик!


Обе сестры отпрянули назад, когда волк-зверь приземлился на их кровать, пуская слюни, рыча и нюхая воздух. Его красные глаза остановились на них, и он прыгнул снова. Выругавшись, Эмили оттолкнула Селин в сторону, а затем огляделась в поисках чего-нибудь, что она могла бы использовать в качестве оружия.


Но она не видела ничего, кроме зверя в воздухе, летящего прямо на нее.


Внезапно он взвизгнул и был отброшен в сторону, и Эмили вскочила на ноги. Меньший волк — черный — сбил с ног массивного зверя и принялся рубить его зубами и когтями.


Волк-зверь взревел от боли, когда меньший схватил его за горло и удержал. Придя в себя, Эмили бросилась за своим сапогом, за кинжалом — единственным оружием, которое у нее было в этой палатке. Схватившись за ножны, она выдернула клинок из сапога и повернулась к паре рычащих Волков, катающихся по земле.


— Не трогай черную, — крикнула Селин. — Это Маркус.


Но как только слова слетели с ее губ, черный волк взвизгнул, когда более крупный полоснул его по груди, а массивный рванулся к задней стенке палатки, прорвавшись под брезентовую стену, вырвав при этом колышек палатки и оставив большую часть ткани хлопать на ночном ветру.


Раздался стон, и Эмили обернулась, чтобы увидеть Маркуса, лежащего на земле, обнаженного и истекающего кровью из ран на груди.


— Эмили! — раздался голос.


Рюрик пробежал мимо полога шатра в шатер, размахивая мечом. Он дико огляделся в поисках чего-нибудь, с чем можно было бы бороться, и его глаза опустились на Маркуса, лежащего на полу. Селин опустилась рядом с Марком и прикрыла нижнюю часть его тела своим красным плащом.


— Что… что произошло? — спросил Рюрик


— Оно было в палатке, — Эмили — Один из волков, но Маркус его победил и оно было вынуждено убежать. — Она указала на разорванную палаточную стену, которая колыхалась в ночном воздухе.


— Маркус? — Повторил Рюрик в замешательстве, глядя на обнаженную фигуру Марка и полное отсутствие оружия.


Но затем что-то еще пришло в голову Эмили, что-то более тревожное. — Рюрик… оставайся здесь с ними. Если это существо было Грэмом, то оно должно было напасть на Яромира, чтобы выбраться из сарая!


Она повернулась, чтобы бежать, нырнув в новую «дверь» в задней части палатки.


— Эмили, ты не можешь идти туда одна, — крикнул Рюрик.


— Просто оставайся здесь с Селин!


Оказавшись снаружи, она уже могла слышать, как некоторые солдаты кричали друг другу, так как теперь в лагере был еще один зверь.


Яромир услышал крики и вышел из своих вязанок сена. Грэм лежал на полу и встал.


— Сэр, что это? — Спросил Грэм.


— Даже не знаю.


Яромир услышал, как открылись двери сарая, за ними послышался тихий топот бегущих ног, и крепко сжал дубинку. К его изумлению, в поле зрения появилась Эмили, босая, но одетая в свое светло-голубое платье и с кинжалом в руке.


Она резко остановилась при виде Грэма, привязанного к столбу. — Это не он, — выдохнула она, словно разговаривая сама с собой.


— Эмили! — Яромир чуть не закричал, ожидая ответа.


— В лагере бродит солдат-волк… большой… — выдавила она, все еще тяжело дыша. — Он напал на меня и Селин в нашей постели. Я думала… я думала, что это был Грэм, и что он мог убить тебя. — он напал на тебя в твоем… — она замолчала, оглядываясь на Грэма.


Если чудовищем был не Грэм, то тот, кто стоял за всем этим, изменил тактику и обратил кого-то другого. Это было единственное объяснение, которое пришло в голову Яромиру.


Крики снаружи становились все громче, и он услышал капрала Куинна. — Нет! Не позволяйте ему выйти за периметр! Кто-нибудь, прекратите!


Последовала смесь неразборчивых криков, кульминацией которых стал крик Куинна: — Как ты мог это пропустить?


— Оно вышло за пределы лагеря, — выдохнула Эмили. — Свободно бродит по деревьям. Что же нам делать?


Яромир посмотрел на Грэхема. — Когда одна из этих тварей забирается на деревья, что они обычно делают?


— Обычно они идут прямо к лагерю шахтеров.


Яромир взглянул на клинок в руке Эмили. — Отпусти его.


Селин пережила несколько неловких моментов, в то время как Рюрик явно задавался вопросом — но был слишком вежлив, чтобы спросить — что Маркус делал голым в их палатке, но она осмотрела раны на груди Маркуса, которые были не такими глубокими, как она сначала боялась. Его кожа была исцарапана когтями, и он испытывал некоторую боль, но раны были только поверхностными.


— Надо их обеззаразить, — сказала она поднимаясь.


— Не сейчас. Позже, — сказал Маркус, поднимаясь на ноги с плащом вокруг талии.


Рюрик стоял на страже в дверях, поэтому Селин наклонилась ближе к Марку и прошептала: — Где твоя одежда?


— Снаружи. — ответил он.


— Ты можешь выскользнуть через ту новую дверь в задней части палатки и забрать ее?


Прежде чем она закончила говорить, он был в движении, и несколько мгновений спустя, Эмили прибежала обратно в переднюю дверь, промчавшись мимо Рюрика.


— Это не Грэм! — крикнула она, оглядываясь вокруг и хватая свои ботинки. — Это кто-то другой. Мы пока не знаем, кто именно, но оно вышло за пределы лагеря.


Селин была поражена


Маркус нырнул обратно в разорванную заднюю часть палатки, надел бриджи и натянул рубашку. Он вернул ей плащ.


— Что случилось? — спросил он.


— С Яромиром все в порядке? — Спросила Селин почти одновременно, снова обретя дар речи.


— Он в порядке, — ответила Эмили, натягивая сапоги, — но он перемещает всех в лагерь шахтеров, чтобы мы могли защитить этих людей, пока начнем формировать охотничьи отряды.


Маркус внимательно слушал, потом бросил взгляд на полог палатки.


— Иди, — сказала Селин. — Скорее. Мы встретимся там. — Она потянулась за своими ботинками.


Рядом с Яромиром шли Грэм и Куинн, когда он шел через палатки, поднимая полномасштабную тревогу и выкрикивая приказы, чтобы все двигались в лагерь шахтеров, чтобы защитить гражданских.


— Нам понадобится несколько человек, чтобы принести носилки и перенести капитана, — сказал Куинн. — Я оставил его одного в палатке. У меня не было выбора.


— Конечно, нет, — ответил Яромир. — Используй кого хочешь.


Все солдаты Палена быстро отреагировали. Некоторые из них уже спали, но вскоре все они побежали к тропинке, ведущей к лагерю шахтеров, и снова, казалось, почувствовали облегчение при мысли о том, что за дело взялся офицер. До сих пор никто не реагировал на присутствие Грэма, как будто они тоже ожидали чего-то неожиданного, и больше их ничто не удивляло. Яромир по-прежнему не имел ни малейшего представления, кто из солдат пропал без вести и за каким бедолагой они скоро будут охотиться.


— Яромир! — Крикнула Селин откуда-то сзади.


Остановившись, он оглянулся и увидел ее, Эмили, и Рюрика, бегущих к нему. У Рюрика был меч. Селин была одета в свой красный плащ, но Эмили, должно быть, не беспокоилась и носила только свое синее платье и сапоги. Он подождал, пока они догонят его, и они все двинулись вперед по тропинке между деревьями, выходя со стороны лагеря шахтеров. Несколько Мондялитко и шахтеров стояли у своих жилищ, спрашивая у солдат информацию.


Яромир мельком подумал, не приказать ли им всем вернуться в свои жилища, но решил, что это займет слишком много времени, если они откажутся. Лучше бы он поставил охрану по периметру, а потом сформировал по крайней мере две охотничьи группы.


— Мы не взяли с собой достаточно копий, — внезапно сказал Куинн, оглядываясь по сторонам и сжимая в правой руке единственное высокое копье. — Больше половины мужчин спали, и они просто прибежали, когда мы позвали. Мне нужно будет вернуться к оружейному складу и принести еще.


Задумчиво поджав губы, он посмотрел на Эмили.


— Я приду и помогу, — сказала она. — Ты не можешь нести столько в одиночку.


Яромир повернулся к ней и хотел было приказать сесть в один из фургонов, но тут увидел ее лицо. Она смотрела на него со злым, почти обиженным вызовом.


— Я могу помочь, — отрезала она.


Он мысленно вернулся к тому, как она опустила древко копья на голову последнего волка, а затем опустила еще дважды. Она не была ребенком и не заслуживала, чтобы с ней обращались как с ребенком. Он мог дать ей хотя бы это.


— Иди, — сказал он, протягивая ей свою дубинку. — Возьми это для поездки сюда.


Ее глаза сверкнули, но она взяла оружие и без колебаний последовала за Куином, когда он рысцой направился обратно к тропинке.


Хотя Яромир почувствовал вспышку нежеланного страха в груди, вместе с желанием схватить ее сзади, поднять с земли и приказать сесть в повозку, он прикусил губу и повернулся обратно к лагерю. Эмили не могла чувствовать себя бесполезной, и он это знал.


Кроме того, у него были люди, которых он должен был защищать, солдаты, которых нужно было организовать… и неестественный волк, которого нужно было выследить.


Идя за Куином, Эмили сделала два шага к нему, но она знала, что он торопится. Она не боялась. Он выглядел таким же сильным и быстрым, как Яромир, и у нее было чувство, что он знает, как пользоваться этим копьем. У нее была дубинка, которая была хороша для ближнего боя. Она была уверена, что вдвоем они справятся со всем, что попадется им на пути.


И хотя она продолжала подавлять это чувство, она была благодарна Яромиру за то, что он позволил ей занять свое место среди солдат, помогая защитить семьи Мондялитко и других шахтеров.


— Где хранится дополнительное оружие? — она тяжело дышала, стараясь не отставать.


Куинн оглянулся через плечо и замедлил шаг. — Простите меня, — затем он указал на палатку с провизией. — В стеллажах вдоль восточной стены. Проще охранять еду и оружие в одном центральном месте.


Это имело смысл.


Они были всего в нескольких палатках от места назначения, когда раздалось рычание, и Куинн резко остановился, повернув голову и сжимая копье обеими руками.


Два красных глаза сверкнули из кустов на краю леса, и зверь зарычал громче. Ни Куин, ни Эмили не произнесли ни слова, но она держала дубинку наготове, ожидая неизбежного нападения. Но затем Куинн сменил позу, и Лунный свет отразился от наконечника его копья.


Красные глаза волка поднялись вверх, сосредоточившись на копье, и без предупреждения зверь бросился в лес, исчезая из виду.


— Нет! — крикнул Куинн, подбегая к тому месту, где исчез волк. Он не оглянулся, и Эмили стояла как вкопанная, но он продолжал бежать, пробираясь сквозь кусты, и она поняла, что он идет за волком в одиночку.


Без дальнейших колебаний она бросилась за ним, сама прорвавшись сквозь кусты. Здесь, поскольку ей было легче пробираться сквозь деревья и кустарник — из — за ее меньшего размера-ей было не трудно идти в ногу с Куинном. Один раз ее шерстяная юбка все-таки зацепилась, но она рывком высвободила ее, мечтая о бриджах. Тем не менее, юбка была свободной и по большей части легко двигалась, а это платье доходило только до лодыжек, так что ей не грозила опасность споткнуться.


Немного впереди нее Куинн остановился и опустился на колени. — Кровь идет, — сказал он, поднимая лист.


— О… да, Маркус повредил ему горло раньше. Но я не видел, насколько сильно.


— Маркус? Этот цыганский охотник?


Эмили не ответила. Тон Куинна звучал так же высокомерно, как и у Кигана, когда он произносил имя Маркуса.


Когда Куинн собрался было двинуться вперед, он неуверенно остановился и оглянулся на нее. — Я не хотел, чтобы ты следовал за мной.


— Ты не можешь бороться с этой тварью в одиночку. — Она подняла дубинку. — Доверься мне. Один хороший взмах, и я смогу оглушить его достаточно долго, чтобы ты смог воспользоваться этим копьем.


Хотя он, казалось, был склонен спорить дальше, он также, казалось, стремился идти дальше, пока след не остыл, поэтому он повернулся и двинулся вперед, изучая землю и окружающие кусты. Эмили следовала за ними так тихо, как только могла, но она не слышала рычания или звуков большого существа, двигающегося среди деревьев, и она не могла не думать об их первоначальной миссии — достать больше копий для солдат.


— Куинн… — прошептала она у него за спиной. — А что, если мы его потеряли? Что, если он побежит к лагерю шахтеров и нападет там? Половина людей не вооружена должным образом.


Он был так сосредоточен на изучении Земли, что, казалось, почти не слышал ее. — Мы его не потеряли, — рассеянно сказал он, нюхая листок. — Этот след слишком свежий. Я знаю, что делаю. Я тренировался с охотниками Кимовеска, и они лучшие следопыты в стране.


— Кимовеск? Это граничит с Шетаной. Вы служили под началом принца Дамека?


Она спросила об этом скорее из любопытства, чем из-за чего-либо еще, так как это не было редкостью для солдат, которые иногда перемещались в рядах внутри благородных семей. Но со спины она увидела, как все тело Куинна напряглось от ее вопроса.


«Вы знаете Шетану?» — спросил он.


В этот момент Эмили поняла, что он сделал ошибку, упомянув Кимовеск, и она сделала ошибку, упомянув Шетану. Куинн полагал, что она была придворной дамой Антона в Сеоне, которая не была знакома с провинцией Дамека.


Медленно повернув голову, он снова посмотрел на нее, и даже в темноте она смогла разглядеть глубину его светло-голубых глаз. Она не ответила на его вопрос, но внезапно поняла, что он не собирался давать ей никаких намеков на то, что когда-то служил под началом принца Дамека.


Неужели она здесь одна с человеком, готовым уничтожить солдат, которые служили под его началом?


Ее разум восстал против такой перспективы. Это не мог быть Куинн. Он был здесь единственным, кто хотя бы пытался помочь Яромиру, единственным, кому Яромир доверял.


Но тогда… он был также единственным солдатом Палена, который знал, что Яромир прятался в сарае, наблюдая за Грэмом. Рюрик сказал ей об этом гораздо раньше. И… зверь сегодня ночью каким-то образом появился в палатке Эмили и Селин, когда Яромир был на другом конце лагеря и не смог защитить их.


Неужели заявление Селин относительно Грэма доказало, что они не шарлатаны? Действительно ли Грэм был следующей жертвой? Если Куинн был ответственен за эти ужасы, то не решил ли он тогда избавиться от двух ясновидящих из Сеона?


Но если так, то почему он так решительно настроен на эту охоту? Он явно хотел выследить зверя.


Разве что… он прекрасно знал, что если побежит в лес за волком, она последует за ним. Он достаточно насмотрелся на нее за последние несколько дней и ночей, чтобы понять это. Что, если он хотел, чтобы она последовала за ним, чтобы помочь ему выследить зверя, чтобы он мог позволить ему убить ее и избавиться по крайней мере от одной сестры — той, которая могла видеть прошлое — не вызывая никаких подозрений у себя?


Нет, опять же, она не могла принять ни одно из этих притянутых за уши предположений.


Какой мотив мог быть у Куинна, простого капрала, чтобы закрыть шахту?


Если только… по какой-то причине Деймек не захотел его закрыть, а Куинн все еще работал на него.


— У тебя очень выразительное лицо, — прошептал он.


Она начала пятиться назад. Он держал свое копье прижатым к земле, и он отпустил его, освобождая обе руки, но Эмили все еще сжимала дубинку. Она всегда полагалась на элемент неожиданности, позволяя другим недооценивать себя, пока не станет слишком поздно, и у нее было болезненное чувство в животе, что ее жизнь будет зависеть от этой испытанной и верной тактики.


Поэтому она стояла неподвижно, ожидая, что он сделает первый шаг — попытается отобрать у нее дубинку.


Вместо этого он замахнулся левым кулаком, двигаясь так быстро, что у нее была только секунда, чтобы отступить, и ударил ее по подбородку. Даже тогда сила в его кулаке была ошеломляющей, и она была отброшена в сторону, ударившись о влажную землю и перекатившись.


Через несколько секунд он уже был на ней, вырвав дубинку из ее рук и отбросив ее в сторону.


— Прости, — сказал он, придавливая ее своим весом и хватая за подбородок одной рукой. — Тебе не следовало приходить сюда. Я сделаю это быстро.


Неужели он собирается свернуть ей шею? Смесь страха и ярости охватила Эмили. Как это может быть Куинн? Как никто из них — ни она, ни Селин, ни Яромир — не мог понять ни единого намека? Отступив к единственной оставшейся у нее защите, она схватила его за запястье обеими руками.


Вместо того чтобы бессмысленно пытаться оторвать его руку от своей челюсти, она спросила:


— Почему?


И в мгновение ока она потянулась к искре его духа, пытаясь вырвать его сознание из этого мгновения, чтобы поймать его в ловушку тумана времени. Его дух был силен, и она ухватилась за него.


Почему?


Первый удар пришелся на нее, и она изо всех сил сосредоточилась на том, что привело его сюда. Второй разряд ударил, и они оба были сметены в серо-белый туман, двигаясь назад. И снова она боролась за то, чтобы продолжать тянуть его за собой, но оставаться в стороне. Она не хотела видеть его глазами. Она останется наблюдателем и позволит своему дару показать ей то, что ей нужно увидеть.


Он сопротивлялся, пытаясь вырваться, но она не отпускала его. Здесь она была сильнее всех.


Почему?


Туман рассеялся.



Глава 13

Кимовеск: год назад


Амели оказалась в огромной комнате без окон с каменными стенами. Вдоль трех стен стояли небольшие жаровни, дававшие много света. Копья и арбалеты выстроились вдоль четвертой стены.


Ей потребовалось некоторое время, чтобы осознать открывшуюся перед ней сцену. Только три человека занимали открытое пространство, и все они стояли возле длинного деревянного стола. Сначала она заметила Куина… но на нем был черный плащ поверх доспехов. Затем она увидела женщину средних лет с длинными серебристо-светлыми волосами. На ее лице появились признаки увядающей красоты. Она носила кольца на всех пальцах и была одета в платье из пурпурного шелка.


При виде третьего человека Амели напряглась внутри воспоминаний. На вид ему было лет двадцать пять-двадцать шесть, красивый и стройный. Волосы у него были длинные и темные. Его кожа была бледной почти до белизны, и он носил вышитую тунику без рукавов. Он был похож на Антона — только с более темными и длинными волосами. Но его глаза были жестоки, когда он смотрел вниз на стол.


Принц Дамек.


Странно, Амели никогда не видела его лично, но она видела его в другом воспоминании и знала его лицо.


Затем… ее собственный взгляд опустился на стол, и сцена приобрела нереальное качество. Там лежал мертвый обнаженный мужчина. У него была копна черных волос, смуглая кожа и серебряное кольцо в ухе. Его голова лежала под странным углом, а правая рука свисала со стола. Его запястье было рассечено, и кровь стекала в чашу.


У его ног, также на столе, лежало тело мертвого волка с арбалетной стрелой, все еще торчащей из грудной клетки. Волк был коричневый, с белой грудью и белой лапой.


Амели не могла себе представить, что все это значит.


Дамек расхаживал по комнате, выглядя почти встревоженным. — Лейтенант, — сказал он, — вы клянетесь, что он был в волчьем обличье, когда вы его убили?


— Да, — бесстрастно ответил Куинн. — Я сломал ему шею, и он снова изменился.


Дамек коснулся края стола. — Никто другой не смог бы сделать это для меня, — прошептал он, — Никто.


— Я же сказал, что могу.


Амели хотела ахнуть, когда несколько фактов ударили ее сразу. Во-первых, Куинн не был капралом. Он был офицером в войсках Дамека. Во-вторых, Куинн выследил и убил оборотня-Мондьялитко.


С какой возможной целью?


Амели опустила взгляд обратно на чашу на полу, так как теперь она была наполовину заполнена кровью оборотня. Женщина подняла миску.


— Теперь мне понадобится кровь волка, — сказала она, — его клыки, глаза и два когтя.


Дамек кивнул Куину, который вытащил из-за пояса кинжал и направился к мертвому волку.


Борясь с тошнотой, Амели отвела взгляд и увидела горящий очаг — достаточно большой, чтобы стоять в нем — в другом конце огромной комнаты. Над огнем висел железный крюк, а с него свисал небольшой металлический котелок с выгравированными на нем символами.


Дамек протянул руку к женщине. — Леди Саориз, позвольте мне отнести это вам.


Она протянула ему чашу с властным кивком. Амели понятия не имела, кто эта женщина, но она сосредоточилась на том, чтобы не смотреть на Куинна, когда он получал требуемые части от тела мертвого волка.


Через несколько мгновений все трое направились к пылающему очагу.


Подойдя к нему, Леди Саориза остановилась перед котлом. Дамек стоял по одну сторону от нее, а Куинн — по другую. Амели увидела чашку с горлышком и ручкой и металлическую фляжку на полу.


Не колеблясь, Леди Саориз взяла у Дамека чашу с кровью и вылила ее в котел. Жидкость зашипела, ударившись о дно.


— Теперь кровь волка, — сказала она, — и его зубы, глаза и когти.


Теперь Амели позволила себе взглянуть на Куинна. Его лицо было абсолютно бесстрастным, но он держал свою собственную миску. Он осторожно протянул руку и высыпал содержимое в котел. Эти дополнения звучали менее убедительно.


Леди Саориз потянула за цепочку, висевшую у нее на шее, и достала из выреза халата маленькую бутылочку. Она открыла пробку и вылила содержимое бутылки в котел.


— Трижды очищенная вода, — сказала она Дамеку, — чтобы помочь эликсиру впитаться.


Он ничего не сказал, но его глаза блестели, когда он зачарованно наблюдал за происходящим.


Леди Саориз начала тихонько напевать. Она положила руки по обе стороны котла, и ее голос постепенно стал громче. Амели не могла понять ни слова.


Затем Леди Саориз выкрикнула последнюю, громкую, неразборчивую фразу и, взявшись руками за края котла, устремилась внутрь. Амели могла только представить, насколько горячим должен быть металл и какие повреждения он наносил ее ладоням.


— Ярость, — тихо прошептала Саориз. — Безумие.


Она упала в изнеможении, и ее руки упали с котла.


— Мы должны проверить это, — сказала она. — У вас есть тема для разговора?


Кивнув, Дамек повернулся и зашагал через комнату к боковой двери. Куинн и Леди Саориз последовали за ним. Амели тянуло за ними, но ее переполняло ужасное чувство, что худшее еще не закончилось.


Открыв дверь, Дамек повернулся к Куинну. — Вы принесли кожаные перчатки, как я просил?


— Да.


Куинн вытащил из кармана брюк пару толстых перчаток и надел их.


Услышав дребезжащий звук, Амели выглянула из-за него в узкую комнату. Грязный человек в лохмотьях был прикован наручниками к задней стене. Он в ужасе посмотрел на открытую дверь.


Леди Саориз протянула Куинну фляжку. — Вам нужно только нанести небольшое количество на его голую кожу, — сказала она. — Просто смочите палец в перчатке и дотроньтесь до его кожи. Эликсир впитается мгновенно. Но не стоит попадать на собственную шкуру ни малейшего количества. Вы никогда не должны быть беспечнымы. Это повлияет на вас так же, как и на него.


Взяв у нее фляжку, Куинн смочил затянутый в перчатку указательный палец правой руки несколькими каплями черной жидкости. Затем он вошел в узкую комнату, направился прямо к паникующему мужчине и размазал вещество по его щеке.


— Нет! — закричал мужчина, пытаясь отпрянуть к стене. — Что вы делаете?


Куинн отступил на шаг и оглянулся на дверь. — Как долго?


Амели почти не узнала его голос. Его голос звучал так холодно.


— Неизвестно, — ответила Леди Саориз. — Нам придется подождать.


Все трое замолчали, и единственным звуком, который услышала Амели, был человек в наручниках.


Хныканье от страха. Трудно было сказать, сколько прошло времени, но ей показалось, что прошло меньше часа, когда мужчина в узкой комнате начал задыхаться.


Хотя на это было трудно смотреть, Амели знала, что ей показывают только самое важное, поэтому она посмотрела через пространство между плечами Дамека и Куинна, когда они стояли в дверном проеме.


Беднягу внутри начало рвать… а потом его руки начали превращаться в когти, и его тело начало расширяться. Его челюсть удлинилась, и мех выступил из кожи. Амели оцепенело наблюдала, как он превратился в огромного волка с красными глазами, и он с ревом бросился на цепь на своей передней ноге.


Наручники плотно облегали его мех, но выдержали.


— Клянусь Богом, — изумленно прошептал Дамек, глядя на безумное существо, рычащее и рвущееся на конце своей цепи. С его клыков на пол брызнула слюна. — Саориз, вы сделали это. — выражение его лица изменилось на лицо человека, которому внезапно захотелось перейти к делу, и он повернулся к Куинну. — Убей эту тварь. Мы знаем, что эликсир действует.


Не говоря ни слова, Куинн подошел к оружейной стене, снял арбалет и зарядил его.


Амели не чувствовала, что ей нужно смотреть эту часть, и она повернулась, когда он вернулся к двери и выстрелил. Зверь в комнате закричал, но она все еще слышала его рычание. Куинн зарядил вторую винтовку и выстрелил снова. На этот раз она услышала только тяжелое дыхание и, оглянувшись, увидела, что Куинн слегка нахмурился.


— Я выстрелил ему в глаз, — сказал он. — Их трудно убить.


Вернувшись к стене, он снял тяжелое копье и на этот раз вошел в комнату. Амели услышала громкий сосущий звук, а затем в комнате воцарилась тишина. Снова появился Куинн.


— Он мертв.


Дамек, казалось, начал терять терпение и повернулся к Саоризе. — Миледи, вы, должно быть, очень устали. Не хотите ли пойти отдохнуть?


— Да, пожалуй. Вы довольны?


Он взял ее руку и поцеловал тыльную сторону ладони. — Более чем доволен. Я скоро буду наверху, чтобы навестить вас.


И снова Амели задалась вопросом, что эти двое значат друг для друга — но она не получила никаких ответов.


Когда Леди Саориз вышла из комнаты, шурша пурпурной мантией, Дамек поравнялся с Куином, оценивая его высокую фигуру.


— Ты понимаешь, что это только начало? — Спросил Дамек.


— Да. Что вы хотите сделать дальше?


— Полевое испытание. — Взглянув на стол, Дамек с отвращением скривил губы при виде мертвого Мондьялитко и частично изуродованного тела волка. Одной рукой он подозвал Куинна к очагу, и оба мужчины подошли поближе к огню.


Амели последовала за ним.


— Я собираюсь поместить тебя в армию моего отца в качестве капрала, — сказал Дамек.


— Капрал?


— Да, мне нужен кто-то, кому можно доверять, но не привлекать особого внимания.


— Так вы предлагаете меня своему отцу?


Дамек улыбнулся, и Амели нашла это зрелище пугающим. — О, нет, — сказал он. — Мой отец никогда бы не согласился на связь с кем-либо, кто когда-либо служил мне. Он усомнится в моих мотивах. Нет, я подделал письмо от знакомого моего отца, барона Дризе. Судя по письму, барон очень высокого мнения о вас и хотел бы, чтобы вы получили возможность служить в гвардии королевского двора.


Куинн нахмурился. — И вы думаете, ваш отец поверит в этот бескорыстный поступок?


— Я знаю. Видите ли, барон уже делал это однажды. Это в его природе. Мой отец примет тебя. Но они с Дризе видятся в лучшем случае раз в несколько лет, и я позабочусь о том, чтобы все письма приходили. Между моим отцом и ним происходят перехваты в первые недели после вашего приезда. Уловка не будет раскрыта.


— Значит, я служу капралом. А что потом?


— Ваша первая задача-завоевать доверие вашего командира. Это все, что тебе сейчас нужно сделать. Позже… хотя я не выбрал ни время, ни место, когда я дам слово, мне нужно, чтобы вы нашли способ направить свой контингент в какое-нибудь изолированное место. Затем вы начнете экспериментировать с эликсиром. Начните медленно, возможно, превращая человека каждые несколько недель. Ваша цель состоит в том, чтобы создать и спровоцировать полный крах командной структуры, создать такую атмосферу страха и недоверия, что, хотя большинство людей останутся здоровыми и будут казаться способными к бою, было бы детской игрой въехать и уничтожить их.


— Вы собираетесь напасть на людей своего отца? — Спросил Куинн, но в его голосе не было и намека на обескураженность задачей, которую только что поставил перед ним Дамек.


— Нет, конечно, нет. Вы просто проводите первоначальное испытание, но вам нужно довести его до точки, где порядок нарушен, страх взял верх, контингент может быть уничтожен без особых усилий, и все же снаружи нападающие будут казаться гораздо более сильной силой. Это и есть ключ. Мне нужно создавать ситуации, в которых мои люди всегда будут казаться более сильной силой. Когда вы дойдете до этой точки, вы можете остановиться и послать мне весточку. Я доверяю твоему суждению. Я только хочу знать, будет ли это работать в той степени, которую я себе представляю.


— И если это произойдет, вы будете использовать его против ваших настоящих врагов в более широком масштабе?


— О, да. Я планирую показать отцу, что у меня есть лучшие бойцы в Дроевинке, способные легко разбить любую оппозицию.


— Но почему я должен испытывать это на людях вашего отца?


— Так что, как только ты закончишь свои полевые испытания, я смогу ворваться, посмотреть на героя, когда я остановлю это снова, и спасти положение. Мы легко можем обвинить кого-то в лагере, — он снова улыбнулся. — Не ты, конечно. Я нахожу тебя слишком полезным, но мне нужно произвести впечатление на отца на всех возможных фронтах. Позже, если он узнает, что я делаю с нашими врагами, я могу сказать, что я пытал первоначального предателя и получил знания о его оружии, чтобы использовать себя — в защиту интересов нашей семьи. Это заставит меня выглядеть еще более изобретательным.


— И если я добьюсь успеха в моем… полевом испытании, вы согласитесь на мою награду?


— Чтобы сделать тебя вассалом крепости О'круг и ее владений?


— С меня половина арендной платы. И вы устроите мне брак с благородной женщиной?


— Таково было соглашение. Другие давали мне обещания, но ты единственный человек, который зашел так далеко. Если вы преуспеете в следующей части этой задачи, вассалитет и рента будут вашими, и я женю вас на младшей дочери лорда Шодуара. Это будет приемлемо?


— Лорд Шодуар? — Впервые в ледяных голубых глазах Куинна промелькнул намек на эмоции — возможно, жадность или просто голод. — Да, это приемлемо.


Как только эти слова слетели с его губ, комната исчезла, и в нее ворвался туман. Амели почувствовала, что ее несет вперед… и вперед, пока она не поняла, что прошло некоторое время. Когда туман рассеялся, она оказалась в Большом зале замка, окруженная шумом. Более ста человек собрались за длинными столами для пира.


Принц Ливен, принц Дамек и еще шесть хорошо одетых дворян сидели за столом в верхней части зала, на возвышении. Большинство солдат в зале были одеты в темно-коричневые плащи, поэтому Амели предположила, что сцена происходила в замке Пален, и принц Дамек был здесь с визитом к своему отцу.


Посмотрев вниз, Амели увидела трех мужчин, сидящих прямо перед ней: капитан Киган, Куинн и красивый лейтенант Саллиан. Теперь Куинн носил коричневый плащ войск Ливена. Все трое мужчин пили и смеялись, и после всего лишь нескольких мгновений наблюдения за ними, Амели не могла не отметить легкий дух товарищества между ними. Куинн должен быть либо мастером актерского мастерства, либо настолько психически ненормальным, чтобы убедить себя в своей роли.


— Несколько охранников Дамека предложили после обеда сыграть в кости, — сказал Киган. — Под передними фонарями во дворе.


Саллиан нахмурился. — Сэр… вы уже по уши в долгу перед мастером Терлоном. Может, вам лучше остаться здесь и потанцевать с несколькими девушками? Оставьте себе все монеты, которые у вас есть. На следующий день после завтра день выплаты жалованья, и вы сказали мне, вы обязаны каждую копейку Терлон.


Лицо Кигана напряглось. — Я сам могу выбирать себе развлечения, лейтенант.


Саллиан замолчал, но Куинн смотрел на главную арку зала. Там стоял мальчик лет десяти-одиннадцати и заглядывал внутрь.


— Прошу прощения, джентльмены, — сказал Куинн, вставая. — Природа зовет.


Он направился к арке. Мальчик заметил его приближение и, прежде чем скрыться в коридоре, тихонько сунул ему что-то в руку. Амели подошла к Куину сзади, когда он открыл записку, которая гласила только:


Беседка у реки. На рассвете.


Большой зал исчез, и туман ворвался только на секунду или две, едва достаточно времени для Амели, чтобы почувствовать большое движение. Когда они очистились, она оказалась на берегу небольшой речки, а справа от нее-деревянная беседка.


Куинн уже был там, а принц Демек приближался. Солнце только-только показалось из-за горизонта.


— Я выбрал это место, — сказал Дамек, даже не поздоровавшись. — На севере, выше Энемюска, есть изолированный шахтерский лагерь. Капитан, назначенный моим отцом, умер, и моему отцу трудно заменить его, что неудивительно, поскольку это место звучит как изгнание.


— Он не отдаст приказ одному из своих офицеров?


— С такими трудными заданиями мой отец предпочитает… добровольцев. Он тиран, который ненавидит казаться тираном. — Дамек помолчал и скрестил руки на груди. — Этот шахтерский лагерь идеально подходит для наших целей. Можете ли вы поставить своего капитана в такое положение, когда у него не будет другого выбора, кроме как добровольно?


Несколько мгновений Куинн молчал, словно размышляя. — Да, я справлюсь.


Беседка исчезла, и Амели была захвачена туманом, двигаясь вперед.


Когда они прояснились, она обнаружила, что видит воспоминание, которое уже испытала. Она вернулась в конюшню, сразу же после игры в кости, где Киган проиграл свои деньги в день получки.


Как и в прошлый раз, Киган наклонился вперед, упершись руками в колени, как будто его вот-вот стошнит.


— Что я могу сделать? — спросил он. — Завтра приезжает мастер Терлон. Он сказал, что если я не рассчитаюсь, то он отправится к принцу Ливену.


Саллиан и Куинн наблюдали за происходящим. Но на этот раз Амели заметила, как загорелись глаза Куинн. Он никак не мог организовать случайную игру в кости во дворе, но под его фальшивым беспокойством она видела, что он доволен.


— Не могли бы вы вернуть ему кое-что из ваших покупок? — спросил Саллиан. — Оловянные кубки?


— Он их не возьмет! — рявкнул Киган. — И я не могу вернуть тебе вина за целый сезон. Он уже был пьян. — Он встал и провел руками по лицу. — Принц не может узнать, сколько я должен. Я буду разорен.


Остальная часть разговора продолжалась, как и раньше, только на этот раз Амели полностью сосредоточилась на Куинне.


Она повернулась к Кигану, когда он закрыл глаза и сказал: — Принц и слышать об этом не может.


— Подождите… — начал Саллиан. — Он поколебался, а потом сказал: — Куинн, а как насчет той игры в шахматы? Жесткие десятки, которые вы обещали раздать сегодня вечером? Не могли бы вы позвать капитана? Он лучше играет в карты и может отыграть свое жалованье.


Киган выпрямился, его глаза наполнились надеждой. — Жесткие Десятки?


Саллиан кивнул. — Поскольку принц Дамек приехал сюда с визитом, несколько его офицеров попросили лейтенанта Таннера организовать игру, а Таннер попросил Квинна сдать карты.


— Вы можете меня впустить? — Спросил Киган у Куинна.


И снова Амели перестала слушать слова Кигана, умоляющего ее. Куинн отвел взгляд. — Всё в порядке. Я поговорю с лейтенантом Таннером.


Но когда она повернулась, чтобы увидеть его лицо, то увидела и скрытое облегчение. Должно быть, именно он организовал карточную игру с офицерами Дамека и, вероятно, предложил себя в роли дилера.


Сцена в конюшне исчезла, и Амелия увидела только мерцание тумана, прежде чем они исчезли, и она оказалась в другой маленькой комнате без окон.


И снова она вернулась в то мгновение, которое уже видела — карточная игра с шестью мужчинами, сидящими за круглым столом. Все те же кубки и кувшины с вином были разбросаны по столу. На маленьких столиках в углах комнаты горели свечи.


Куинн сидел там, сдавая карты, и она поняла, как легко это, должно быть, было для него. Никто не заподозрит дилера в игре в твердые десятки, так как дилеру нечего было ни выиграть, ни проиграть. Ему не нужно было побеждать здесь. Ему нужно было только убедиться, что Киган проиграл.


Подойдя к Кигану сзади, она поняла, в какой момент игры она вошла. У него была Трефовая двойка, и когда он взглянул на свою открытую карту, она увидела бубновую десятку. Амели подошла и встала рядом с Куинн. Больше никто даже не взглянул в его сторону, но она заметила, что он держит в руке визитную карточку. Мужчины начали делать ставки, и к тому времени, как они закончили, Киган положил почти все оставшиеся монеты. Один из офицеров Дамека поднял бровь.


— Похоже, вам предстоит сделать выбор, капитан, — сказал он.


Киган не ответил и кивнул Куинну, что ему нужна еще одна карта.


Куинн сдал ему десятку червей, и Киган закрыл глаза, понимая, что проиграл. Амели наблюдала за остальной частью сцены, зная, что Киган вскочит, выйдет из комнаты и вернется с сумкой, содержащей зарплату его людей.


Он сделал.


Куинн пристально смотрел на него, когда он садился, и так же, как и раньше, Киган смотрел через стол. — Сдайте карты, капрал.


Только на этот раз Амели увидела блеск триумфа в глубине голубых глаз Куинна. Больше его никто не видел. Больше никто его даже не заметил.


Комната исчезла, и туман сомкнулся, увлекая ее вперед во времени.


Когда они очистились, она была в Рязанском лагере, и он выглядел так же, как и тогда, когда она видела воспоминания Кигана. Только теперь она смотрела на Куинна. Ранний вечер был ветреным, и он накинул на плечи плащ.


Он был снаружи, среди палаток, и заглянул через клапан ветхой маленькой палатки, едва достаточно большой, чтобы стоять в ней. Но он вошел, и Амели последовала за ним, чтобы посмотреть.


Сначала он надел кожаные перчатки, а потом достал из кармана плаща металлическую фляжку. Вынув пробку, он покрыл кончик указательного пальца черным эликсиром. Закрыв фляжку, он положил ее обратно в карман.


Появившись, он, казалось, выбрал мужчину наугад, но Амели не была в этом уверена. Его взгляд остановился на солдате в Кривом плаще. Амели отметила, что все мужчины были чисты и выбриты в этот момент времени.


— Гвардеец, — позвал Куинн. — Состояние вашего плаща-позор.


Солдат обернулся на звук его голоса. Куинн быстро подошел и поправил накидку, и когда он это сделал, Амели увидела его взгляд.


оставшийся после него горшок растворился в его коже.


— Уже лучше, — сказал Куинн, заканчивая поправлять накидку. — Просто никогда не позволяй лейтенанту Саллиану видеть тебя в таком состоянии.


Гвардеец кивнул и пошел прочь.


Куинн проводил его взглядом. — Меньше часа, — сказал он себе. — Все начинается.


Лагерь исчез, и туман сгустился.




Глава 14

Когда Амели очнулась от воспоминаний, она обнаружила, что смотрит на лицо Куинна, но его выражение было далеким. В какой-то момент он убрал руку с ее подбородка и теперь прижимал обе ладони к Земле.


Она не колебалась.


Выбравшись из-под него, она перекатилась и вытащила кинжал из сапога, держа его перед собой, когда присела на корточки вне его досягаемости.


Его глаза прояснились слишком поздно. Схватившись за нее, он промахнулся, а когда начал бросаться, то увидел Кинжал и замер. Но она почти видела, как работает его мозг, и боялась, что в бою он думает слишком много, как и она — всегда полагаясь на элемент неожиданности. Он не сделает ничего такого, чего можно было бы ожидать.


Затем… удерживая равновесие свободной рукой, она почувствовала, как ее пальцы коснулись зазубренного, Большого Камня.


Как скоро Яромир заметит, что она уже должна вернуться? Наверное, слишком долго, а он даже не знает, где она. Но сначала он пойдет к тайнику с оружием. Не глядя вниз, она обхватила рукой камень.


Ей нужно было отвлечь Куинна на несколько секунд.


— Ты сделал это с Саллианом! — она обвиняла. — Как ты мог? Он был твоим другом.


К ее удивлению, он моргнул и ответил: «Мне пришлось. Я достиг точки, когда мне нужно было больше контроля. С его уходом, даже будучи капралом, я стал бы вторым командиром.»


Возможно, он так долго играл роль, что жаждал быть самим собой и говорить об этих вещах.


— Ты сегодня ночью выставил стражу прямо у наших покоев? Чтобы волк убил Селин и меня?


— Я должен был, — повторил он. — Я выбрал Грэма в качестве следующей цели. Мне следовало выбрать его раньше. Он не солдат. Но… твоя сестра знала, и если она могла видеть будущее, то и ты могла бы видеть прошлое.


— Значит, вы решили не обращать Грэма, а обратили того беднягу, который был ближе всех к нашей палатке?


Он не ответил. Она увидела вспышку в его глазах… и поняла, что он закончил говорить и собирается атаковать — или сделать что-то. Он был опытным солдатом. Лейтенант. Более того, он был достаточно силен, чтобы сломать шею оборотню Мондьялитко. Она хорошо владела кинжалом, но физически не могла сравниться с ним.


Двигаясь так быстро, как только могла, она метнула камень, целясь ему в голову. Она соединилась с треском, и его шея откинулась назад. Пробравшись сквозь кусты, она побежала туда, откуда они пришли— к палатке с провизией.


Яромир немедленно расставил вокруг шахтерского лагеря круг охранников по периметру с запасными людьми. Как только капитан Киган устроился в одной из лачуг, Яромир перешел к более детальной оценке имеющегося оружия. У всех солдат был хотя бы один. Примерно у половины мужчин были копья, у семи — заряженные арбалеты, а у остальных-мечи.


Даже в их теперешнем положении лагерь, безусловно, можно было защитить.


Но как Куинн мог приказать всем собраться здесь, не собрав сначала больше копий и арбалетов? Этот человек, должно быть, был сильно потрясен, если упустил из виду такие мелочи. Эта мысль заставила его подумать, что Куинн и Амели уже должны были вернуться.


Они, вероятно, вернутся рысью в любой момент.


Лучше всего было бы организовать первый охотничий отряд. Оглядевшись по сторонам, он заметил, что слишком многие шахтеры и Мондьялитко все еще были вне своих домов, пытаясь понять, что происходит. Несколько мужчин несли кирки, и Яромир приветствовал их помощь, но он считал, что стариков, женщин и детей следует перенести внутрь за запертые или запертые двери.


Увидев Селин и Рюрика всего в нескольких шагах, он сократил дистанцию. Он мог бы поручить Селин позаботиться о гражданских, а Рюрик мог бы помочь ему с охотой. Яромир знал в подробностях прошлое всех своих людей.


— Рюрик, — сказал он, — разве твой отец не егерь князя Ливена?


— Да, сэр.


— И вы охотились вместе с ним?


Рюрик вложил меч в ножны, но теперь его левая рука сжимала правую, словно этот вопрос выбил его из колеи. — Да, сэр.


— Хорошо. Я хочу, чтобы вы обошли периметр и выбрали еще пятерых мужчин с опытом. Замените их нашими лишними охранниками. Я не хочу, чтобы линия ослабла. Как только Амели и капрал Куинн вернутся с большим количеством оружия, ты сможешь возглавить первый охотничий отряд.


Даже в своем красном плаще Селин слегка дрожала в ночном воздухе, и Яромир повернулся к ней. — Вы можете заставить женщин и детей вернуться в дом? Пусть запирают или блокируют двери.


Конечно, — ответила она.


Но Рюрик не двинулся с места, и на его лбу вспыхнул легкий блеск. — Сэр… возможно, мне лучше остаться здесь. Я единственный человек из Сеона, который у вас есть, и вам понадобится, чтобы я сопровождал вас, когда все закончится.


Яромир напрягся. Рюрик вел себя странно с того самого утра, когда ему приказали заменить Павла, но теперь в его голосе звучало отчаяние. Селин тоже смотрела на него в замешательстве. Рюрик не был трусом. Яромир знал его как крепкого бойца, который однажды спас Антона от несущегося дикого кабана. Рюрик не боялся охоты… Так что же привело его в такое отчаяние?


Он что — то скрывает.


Яромира тошнило от мысли, что один из его доверенных людей хранит тайну… Но этого нельзя было отрицать. Все это было написано на лице Рюрика.


— Все в порядке. — Яромир кивнул. — Просто выбери партию, и я попрошу кого — нибудь другого возглавить ее.


Облегчение промелькнуло на лице Рюрика, и Яромир молниеносно шагнул ему за спину, прижав руки и оторвав ноги от земли.


— Селин! — позвал Яромир.


Ему не нужно было говорить ей, чего он хочет.


Она подошла к ним с протянутой рукой.


Рюрик обезумел, брыкаясь и пытаясь вырваться. — Нет! Селин! Не делай этого. Это не то, что ты думаешь. Не делай этого!


Селин шагнула в сторону, но не замедлила шага. Она знала, что Рюрик никогда не сможет оторваться от Яромира… И Яромир был прав. Она уже несколько дней подозревала, что с Рюриком что-то не так, но он никогда еще не казался таким отчаявшимся. Он что — то скрывал.


Вряд ли сейчас было подходящее время или место для чтения, но они были в опасности от чего-то неизвестного здесь, и ни один возможный ключ не мог быть отложен.


Протянув руку, она схватила его правую руку, крепко прижатую к боку, и закрыла глаза, пытаясь нащупать искру его духа.


Чувство паники ударило ее, как стена. Первый толчок ударил в течение нескольких секунд, за ним немедленно последовал другой толчок, и туман хлынул внутрь. Ее рвануло вперед во времени так быстро, что у неё закружилась голова, мчась по бело-серому коридору.


Туман рассеялся.


Она стояла в большом зале. Рюрик стоял на коленях на каменном полу рядом с ней.


Подняв глаза, Селин увидела мускулистого мужчину с седеющими волосами и гордой осанкой, сидящего в кресле на возвышении наверху. На нем была свободная красная куртка, расшитая золотой нитью. Три кольца с драгоценными камнями на каждой руке украшали его пальцы.


— Мой господин, — сказал Рюрик, склонив голову.


— Отчет моего сына, как всегда, был расплывчатым. Таков его путь. Скажи мне, кто в лагере был ответственным?


Внутри видения мысли Селин лихорадочно метались. Человек на возвышении был принц Ливен. Она никогда не видела его раньше, так как никакое видение будущего никогда не приводило ее в замок Пален. Но что делал Рюрик? Он, казалось, давал принцу отчет, выходящий за рамки того, что разрешил Антон.


— Преступником был капрал Куинн, — сказал Рюрик. — Шпион и лазутчик принца Дамека.


— И эти два… провидца, которых нанял мой сын, раскрыли это для Антона?


— Да, милорд. Князь Антон всегда находчив в тех, кого выбирает себе в услужение.


Как только Ливен собрался снова заговорить, туман сомкнулся, и Селин отшвырнуло назад во времени. Это было самое короткое видение будущего, которое она когда-либо испытывала.


Но когда она открыла глаза и увидела Яромира, держащего Рюрика, она была так потрясена и дезориентирована, что споткнулась, упала на колени и не смогла удержаться от крика.


— Он шпион отца Антона! Он собирается рассказать принцу Ливену все подробности этой миссии, чего не сделал бы Антон!


— Взревел Яромир и толкнул Рюрика вперед.


Одним быстрым движением Яромир выхватил из ножен на поясе кинжал.


— Сэр, нет! — крикнул Рюрик, оборачиваясь. — Я не шпион!


Селин попыталась прийти в себя от быстрого, головокружительного видения и кое-как протиснулась между Яромиром и Рюриком, виня себя за это. Яромир убьет любого, кого заподозрит в предательстве Антона, и она это знала. Однажды она видела тело, лежащее у ее ног.


— Лейтенант! — воскликнула она, подняв руку.


— Я не шпион! — настаивал Рюрик. — Мой отец просил меня поделиться с ним всем, что могло бы сделать Антона лучше для принца Ливена. Князь Антон не станет сообщать о каких-либо темных делах, совершенных его братом, и никогда не скажет ни слова о своих собственных силах. Мой отец… он думал, что я должен использовать свое положение посланника, чтобы сказать принцу Ливену правду, что Антон-лучший лидер. Я никогда не сделаю и не скажу ничего такого, что могло бы причинить ему вред, лейтенант. Вы должны мне поверить.


На лице Яромира все еще было написано убийство, но он еще не ударил… И он слушал.


— Так вот почему вы так отчаянно пытались выжить в этой миссии? — спросила Селин. — Потому что принц Ливен ждет от вас отчета?


Рюрик молча кивнул, не сводя глаз с Яромира.


Затем, когда в голове у нее прояснилось, Селин начала вспоминать более подробное содержание своего видения.


— Яромир… когда принц Ливен спросил имя того, кто виноват во всех смертях здесь, Рюрик сказал ему, что это Куинн.


Яромир перевел взгляд с Рюрика на Селин.


— Что ты сказал?


— Это Куинн! Или это то, что Рюрик говорил Ливену. Амели осталась с ним наедине!


Рюрик растерянно переводил взгляд с одного на другого, но Яромиру было все равно.


Он должен был подумать.


Инстинкт подсказывал ему, что Рюрик не предатель. С ним нужно было что-то делать, но он не был предателем… и Амели была наедине с убийцей.


— Рюрик, оставайся здесь и проследи, чтобы периметр держался, — приказал он. — Селин, отведи этих людей внутрь. Я иду за Амели.


Не дожидаясь ответа ни от одного из них, он повернулся и побежал к тропинке.


Амели почти не могла поверить в это, когда она достигла линии деревьев, не будучи пойманной сзади. Она даже не слышала, как Куинн последовал за ней, и подумала, не оглушил ли его камень.


Однако сейчас, выглядывая из кустов на открытый лагерь, она подумала, что бежать по тропинке к лагерю шахтеров было бы глупо. Возможно, Куинн потерял ее след и тоже наблюдал за ней откуда-то из-за деревьев, ожидая, когда она появится. Хотя он утверждал, что был хорошим следопытом, она не истекала кровью, и было темно. Если бы у нее была приличная фора, ему, возможно, было бы не за чем следить.


Но он все еще мог наблюдать за ней, и если так, то она никогда не убежит от него до самой тропинки.


Глядя прямо перед собой, она увидела вход в огромную палатку с провизией. Это был короткий путь, и там были арбалеты и ссоры — где-то вдоль восточной стены. Она присела на корточки, глубоко вздохнула и побежала так быстро, как только могла, к открытому переднему клапану и бросилась внутрь.


Только тогда она обернулась, чтобы посмотреть, не преследуют ли ее. И снова ее охватило почти недоверие. Где же он? Он поразил ее своей… решительностью.


Грохот раздался в нескольких шагах от того места, где она появилась, и Куинн, спотыкаясь, вышел из леса, неся копье и истекая кровью. Он посмотрел в обе стороны, а затем остановился на палатке с провизией и побежал прямо ко входу.


За исключением общего направления — восточной стены — Амели не знала точно, где здесь хранилось оружие, и Куинн приближался.


Окруженная бочками и штабелями ящиков, она быстро приняла решение, единственное, что пришло ей в голову. Пройдя вглубь палатки и вдоль ряда ящиков, она пригнулась и спряталась.


Оставалось надеяться, что Куинн прибежит, направится прямо к оружию, поверит, что ее здесь нет, а потом снова выбежит на поиски.


После этого… у нее будет несколько вариантов.


У входа послышались шаги, и она услышала, как он тяжело дышит.


После того как Яромир убежал, Селин стояла лицом к Рюрику, но он не смотрел на нее. Его руки дрожали, и, возможно, он винил ее в том, что только что произошло. В каком-то смысле она понимала.


Но она гораздо больше беспокоилась об Амели и надеялась, что Яромир быстро доберется до нее. Как мог убийца быть Куинном? Он был здесь единственным, кому Яромир доверял.


— Рюрик? — спросила Селин, надеясь, что он все еще будет готов работать с ней.


Как раз в этот момент подбежал гвардеец Грэм с копьем в руке, и вид у него был растерянный.


— В чем дело? — спросила Селин. Она нигде не слышала шума.


— Я… я искал, — ответил Грэхем, — и все люди на месте, кроме Сондерса. Он единственный, кто пропал.


Что-то пришло в голову Селин. — Он был сегодня на страже возле нашей палатки?


Грэм печально кивнул, и Селин посочувствовала ему. Если новым солдатом-волком был Сондерс, это означало, что бедняга Грэхем потерял обоих своих друзей.


Рюрик посмотрел сначала на нее, а потом на Грэхема с сочувствием. Похоже, он тоже понимал, что это означает.


— Мне очень жаль, Грэм — сказал он. — Но лейтенант оставил нам приказ, и он был прав насчет этих гражданских. Я собираюсь проверить периметр. Селин, постарайтесь вернуть этих людей в их дома и скажите им запереть двери.


Да, — ответила она, отступая. — Грэм, почему бы вам не прийти и не помочь мне? Думаю, кое-кто из шахтеров вас знает.


Она пыталась дать ему занятие, но тактика сработала, и он пристроился рядом. Сначала они отправились к фургонам Мондьялитко, так как она надеялась получить помощь от Мерседес, чтобы доставить их людей в дом.


Маркуса нигде не было видно, но почти все остальные Мондьялитко были снаружи, осматриваясь. Некоторые из них были вооружены и окружали своих немногочисленных детей. Возможно, в прошлом им не везло, когда они закрывались и оставляли сражение солдатам.


— Мерседес — торопливо сказала Селин. — Нам действительно нужно отвести детей внутрь. Здесь для них небезопасно.


— Как вы думаете, эти солдаты смогут удержать этого зверя?


— Думаю, у них есть неплохие шансы.


Наконец Мерседес кивнула и подошла к группе вооруженных людей. Селин огляделась и увидела Марию, которая стояла в стороне и смотрела в лес.


Селин подошла к ней и мягко сказала: — Марая, входите внутрь.


Девушка не двигалась и не отводила взгляда от деревьев. — Они сожгли тело Саллиана, — прошептала она.


Печаль в ее голосе была душераздирающей, и Селин была озадачена. — Вам нравился Саллиан?


— Он был добр. — Мария медленно кивнула. — И они сожгли его.


Селин даже представить себе не могла, как страдала эта бедная девушка, но сейчас ей хотелось запихнуть Марию в фургон.


— Пойдемте со мной. Пожалуйста.


Мария слегка повернула голову, когда Маркус выбежал из леса на северной стороне. Он все еще был босиком, рубашка свободно болталась поверх бриджей. Спереди на его рубашке виднелись темные пятна от следов когтей на груди, и Селин подумала, насколько сильно они кровоточат. Она пожалела, что не догадалась взять с собой шкатулку.


Он подбежал прямо к ним. — Я сделал полный облет над нами и не увидел никаких признаков зверя.


Приняв решение, Селин наклонилась вперед и прошептала ему на ухо: — Теперь мы знаем, кто виноват, поэтому должны быть в состоянии предотвратить это снова.


Его черные глаза остановились на ее лице.


В этот момент солдат на западной стороне периметра закричал.


Яромир побежал через лагерь Пален прямо к палатке с провизией. Он едва притормозил, проходя через переднюю дверь, но знал, что оружие хранится на стеллажах вдоль восточной стены, и поэтому пробежал через ряды бочек и ящиков, выходя на более открытое место.


Там… он остановился, увидев Куинна, дико мечущегося с копьем в одной руке и кинжалом в другой. Из головы у него текла кровь.


Амели нигде не было видно.


Холодный страх наполнил желудок Яромира, но он изо всех сил старался сохранить лицо спокойным.


— Лейтенант, — сказал Куинн.


— Что случилось? — спросил Яромир, как будто ничего не знал. — Где Амели?


Когда Яромир приблизился, Куинн тыльной стороной руки с кинжалом вытер кровь со лба.


— Зверь напал на нас по дороге, и мы разделились, — ответил Куинн.


— И вы просто бросили ее и пришли сюда?


— Я думал зайти сюда за оружием, а потом поискать ее. — Он нервно огляделся.


— Еще оружие? — спросил Яромир. — У вас уже есть охотничье копье и кинжал. Сколько еще можно использовать?


Куинн перестал оглядываться и уставился прямо на него. Напряжение нарастало, и Яромир решил отказаться от этой уловки. Он выхватил меч.


— Что вы с ней сделали?


Без малейшего предупреждения Куинн резко взмахнул рукоятью копья.


Селин застыла, когда крик разнесся по ночному воздуху. Послышались крики — и еще крики.


Грэхем бросил копье и побежал на шум.


— Не надо! — крикнул он. — Это Сондерс.


Селин могла двигаться и реагировать. Мария подобрала копье и побежала за Грэмом. Не зная, что еще делать, Селин повернулась и увидела, что Маркус ушел.


— Маркус!


Никто не ответил.


Селин побежала за Марией и вскоре обогнула заднюю часть внешнего фургона Мондьялитко, достигнув западного периметра. Первое, что она увидела, были два мертвых солдата на земле, из их горла текла кровь. Рядом лежали копье и заряженный арбалет. Все остальные солдаты, которые были здесь, похоже, бежали. Она не видела Марию.


Только два живых существа теперь занимали ее поле зрения в темноте.


Самым дальним был тот же огромный волк, который напал на нее и Амели в их палатке. Его красные глаза горели, а челюсти были оттянуты назад, обнажая клыки.


В нескольких шагах от нее Грэм стоял на коленях, лицом к зверю, и держал одну руку в воздухе.


— Сондерс. — Это я.


Волк зарычал и бросился в атаку. Селин хотелось закричать, замахать руками, сделать что-нибудь, хоть что-нибудь, чтобы отвлечь его, но звук застрял у нее в горле, и она не могла пошевелиться.


Как в тумане, Мария выбежала из тени позади фургона, мимо Селин, и она размахнулась рукоятью копья, попав волку прямо в лицо. Удар, казалось, едва ли оглушил его, но он немного дрогнул в своем нападении на Грэхема, и это только подрезало его, сбив с ног.


Пока зверь пытался остановиться и развернуться, стройный черный волк ворвался внутрь, ударил его в бок и повалил на землю. Через два вздоха прибежал Рюрик с обнаженным мечом.


Мария подбежала к Грэму, опустилась на колени рядом с ним и громко заплакала. — Это уже не он, — воскликнула она. — Его там нет.


Затем рев обоих волков заглушил все остальное, что она могла бы сказать, и Рюрик в замешательстве наблюдал за битвой зубов и когтей.


— Помоги черному, — крикнула ему Селин. — Это Маркус.


Амели видела, как вбежал Яромир, и она незаметно поползла за ним, надеясь использовать свою лучшую и главную силу — элемент неожиданности — против Куинна.


Она слышала, как они разговаривают, а потом услышала, как меч выскользнул из ножен.


— Что вы с ней сделали? — спросил Яромир, его голос был полон страдания.


Амели вышла из-за высокой груды ящиков и посмотрела поверх бочки, чтобы увидеть.


Прежде чем звук слов затих, Куинн размахнулся рукоятью копья и ударил Яромира по лицу. Амели хотелось закричать. Яромир ожидал прямой атаки, потому что Куинн бросился на него с острием копья.


С треском Яромир упал. Его глаза были закрыты.


Куинн подбросил копье вверх, сжимая его древко ближе к острию, а затем поднял его, чтобы вонзить в грудь Яромира.


У Амели не было никакого оружия, кроме кинжала, и она прекрасно понимала, что ей не сравниться с Куинном. Поэтому она сделала единственно возможное. Она толкнула высокий штабель ящиков рядом с собой, и они упали на Яромира и Куинна с каскадом грохочущих звуков.


Бросившись вперед, она пробежала по верхушкам упавших ящиков, надеясь добраться до Куинна и вонзить кинжал ему в горло, пока он еще не пришел в себя. Добежав до него за несколько секунд, пока он лежал на земле, она ударила вниз своим клинком.


Но его рука скользнула вверх и поймала ее запястье. Не успела она опомниться, как он рывком опустил ее на землю и оказался сверху, придавив коленями ее руки. На этот раз он не схватил ее за челюсть. Вместо этого его рука сомкнулась на ее горле. Подняв глаза, она увидела гнев в глубине его холодных голубых глаз. Он не собирался ломать ей шею. Он хотел, чтобы это было больно.


Его рука медленно сомкнулась, и она попыталась вдохнуть. Сначала боль не была ужасной, но потом стала невыносимой. Он продолжал сжимать руку, и мир начал чернеть.


Селин услышала, как Маркус взвизгнул, когда большой волк щелкнул зубами у него на плече.


Рюрик выронил меч и, схватив упавшее копье, придвинулся поближе к месту схватки, ища место, где бы не ударить Маркуса.


Но то, как он схватил оружие, заставило Селин тоже обернуться, и ее взгляд упал на заряженный арбалет, лежащий рядом с рукой мертвого солдата. Зверь, должно быть, убил его прежде, чем он успел выстрелить. Пробравшись вперед, Селин схватила его и нацелила на массу когтей, зубов и шерсти, катающихся по земле. Она не сводила с них глаз, и когда большой волк внезапно перекатился сверху, она выстрелила, поймав его за ухом. Существо взревело и отпрянуло от Маркуса, яростно тряся головой.


Как только он оторвался от Марка, Рюрик бросился вперед и обеими руками вонзил копье ему в горло, пригвоздив его к земле в потоке крови. Рюрик наступил сапогом на его переднее плечо и попытался удержать копье на месте, пока существо истекало кровью… и, наконец, перестало двигаться.


Маркус — черный волк — попытался подняться на ноги и упал. К тому времени, как Селин добралась до него, он снова был в человеческом обличье, голый, задыхающийся и истекающий кровью. Он не произнес ни слова, когда она сняла плащ и накрыла его, одновременно пытаясь осмотреть его раны. На левом плече спереди виднелась глубокая рана.


Рюрик снял сапог с массивного мертвого волка, подошел и посмотрел на Марка сверху вниз, словно не понимая, что видит. Селин подняла голову и встретилась взглядом с Рюриком. Он был рассказчиком тайн. Это было известно, но, возможно, только там, где речь шла об успехе Антона.


— Он спас нас, — решительно сказала она. — Вы сохраните его тайну?


Через мгновение Рюрик кивнул. Затем, словно не зная, что сказать, он подошел к Грэму и Марии.


Селин снова повернулась к Маркусу. — Мне нужно убедиться, что Амели в безопасности. Потом я возьму свой ящик и займусь этими ранами. Это плечо, возможно, придется зашивать.


Он, казалось, не слышал ее и внимательно изучал ее лицо.


— То, что вы сказали раньше… о том, что знаете, кто виноват, о том, что можете остановить все это, означает, что вы скоро уезжаете, не так ли?


Вопрос сбил ее с толку, и она не была уверена, что он пытался спросить. — Да. У меня есть магазин, своя жизнь дома.


Во всяком случае, его взгляд стал более напряженным. — Вы хотите сказать, что у вас есть кто-то дома?


Она вздрогнула. Мог ли он видеть, как ее преследуют обрывки ее необъяснимой связи с Антоном? Отвернувшись, она не смогла ответить на его вопрос. Ответа не последовало.


Амели была в агонии, и ее мир погружался во тьму.


Затем, внезапно, давление на ее горло исчезло, и она втянула воздух. Какое-то мгновение ничего не имело смысла, но она услышала хрюканье и грохот, и попыталась подняться, прищурившись, чтобы увидеть, что происходит.


Яромир и Куинн, оба с голыми руками, замахивались друг на друга. Где же меч Яромира?


Неужели он видел, как ее душат, и просто ворвался, не задумываясь, чтобы оттащить Куинна?


Куинн со всей силы ударил Яромира в челюсть, откинув его голову назад, но Яромир развернулся и ударил кулаком в лицо Куинна. Затем, каким-то образом, когда Куинн споткнулся, ему удалось поднырнуть за спину Яромира и схватить его за голову.


В панике Амели заставила себя подняться. Она знала, что делает Куинн: пытается ухватиться достаточно крепко, чтобы сломать Яромиру шею. Но рука Яромира метнулась вниз к чему-то на вершине ящика, и следующее, что Амели знала, он проскользнул за Куинн, и Амели увидела, что он схватил: толстый кусок бечевки, оторванный от упавшего ящика.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги