Папа уже давно обещал повезти Хуршида в зоопарк: «Вот придет воскресенье, и мы поедем!..» Но воскресенья приходили и уходили, и всегда у папы оказывались какие-то срочные дела. Бабушка даже, наконец, рассердилась:
— Это какой же пример ты подаешь сыну?
Тогда папа улыбнулся и шепнул в ухо Хуршиду:
— Ладно, давай поедем в следующее воскресенье.
И вот это воскресенье впрямь наступило.
Хуршид сам вскочил с постели, умылся, собрался, натянул новую рубашку в клеточку, надел брюки с кармашком, на котором был вышит желтый слоненок. Вот он, Хуршид, какой!
Сперва они ехали в автобусе, потом в метро, потом шли пешком, и только после этого оказались в зоопарке.
О-о-о! Какой слон! Это тебе не желтый слоненок, что вышит на кармашке! Какие огромные у него уши, как смешно он ими встряхивает!
— Ну, Хуршид, чего ты остановился? Пошли скорее к слону.
— Подожди, папа.
— А что такое?
— Посмотри вон туда, папа.
Папа обернулся и увидел большую клетку, отгороженную от зрителей решеткой. Внутри клетки, на вершине серой искусственной скалы, нахохлившись и опустив крылья, сидел печальный Орленок.
— Почему он такой? — Хуршид ухватился за рукав папиного костюма. — Почему все звери веселые, прыгают, выпрашивают конфеты, даже слон машет ушами, а этот Орленок совсем грустный? Пойдем к нему.
— Да что там интересного? — совсем удивился папа. — Самый обыкновенный Орленок. Может, приболел. Мало ли что случается в зоопарке. Пойдем лучше посмотрим, как будут кормить слона.
— Нет, пойдем к Орленку…
Хуршид умел быть упрямым. Пожав плечами, папа сказал:
— Ладно, делай как хочешь. Иди к своему Орленку, а я пока посмотрю слона. Посмотришь, подходи прямо сюда, я буду тебя ждать.
Возле клетки Орленка не было ни одного человека. Понятно. Он ведь был еще совсем маленький и грустный. Это посади в клетку звездного Орла, все бы сюда сбежались. Но звездный Орел никогда не позволит лишить себя свободы. Вот и этот Орленок страдал.
— У тебя что, голова болит? — тихонечко спросил Хуршид.
— Нет, — угрюмо, сверкнув глазом, ответил Орленок. — У меня ничего не болит, но я не хочу жить.
— Почему?
— Потому что я Орленок и хочу стать Орлом. А в клетке Орлом не станешь.
— Почему же ты не убежишь?
— А как я убегу? — еще более угрюмо сказал Орленок. — Тут же кругом сторожа и решетки. Даже ты не сможешь вызволить меня отсюда.
Орленок втянул голову в плечи и совсем затих. Он не ответил больше ни на один вопрос и сразу погрустневший Хуршид пошел искать папу.
Он увидел в тот день медведя, мохнатого и огромного, увидел рысь, на кончиках ушей у которой были красивые кисточки, увидел длинного желтоватого крокодила, как-то уж слишком загадочно взглянувшего на него. Но ничто не могло развеселить Хуршида, так поразил его запертый в клетке Орленок, который мечтал быть Орлом.
А может, Акбала знает, где живут родители Орленка, попавшего в неволю. Может, он сумеет их найти, и они решат, как помочь Орленку?
Точно! Надо искать Акбалу.
С той поры, как Акбала стал официальным помощником дедушки Грома, они виделись редко, но друг друга не забывали.
Солнечный зайчик прыгнул Хуршиду в глаз.
Ну да, это же Нурджон, как он мог забыть о нем?!
Тихонечко, чтобы папа не расслышал, Хуршид спросил:
— Нурджон, слышишь, Нурджон? Ты не знаешь, где сейчас Акбала?
— Знаю, знаю! Я всегда все знаю! — расхвастался солнечный зайчик.
— Ну так скажи, где он. Я вечером хочу побежать к нему.
— Туда, где он находится, не так-то легко добежать.
— Почему?
— Да потому, что его запер в темной пещере сам Повелитель Гор. Наверное, Акбала что-нибудь там такое натворил, вот Повелитель Гор и рассердился.
— Что же ты раньше мне не сказал?
— А ты не спрашивал.
— Ну ладно, Нурджон. Я, конечно, виноват, но опиши мне все-таки дорогу к той пещере. Я должен помочь Акбале, а он, наверное, поможет несчастному Орленку, запертому в клетку.
— Объяснить дорогу я, конечно, могу, — распрыгался легкомысленный Нурджон, — только ты один все равно заблудишься. Давай лучше сделаем так. Скоро дедушка закончит свое дежурство, я провожу его домой и прилечу к тебе. Отправимся к Повелителю Гор вместе. Только ты не усни, Хуршид, а то тебя тяжело будить.
…Наступил вечер, взошли на небосвод звезды. Пришла и ночь, а Нурджон так и не появлялся. Все давно спали — и бабушка, и папа, и мама, наверное, даже Орленок в клетке спал, а Нурджона все не было.
Хуршид и сам чуть не уснул.
— Эй, соня! — услышал он.
Нурджон смущенно прыгал по веткам и объяснял:
— Вот еле-еле выпросил у бабушки Луны светлую арбу. Зато теперь мы легко доберемся до пещеры и вернемся обратно. Учти, нам все нужно сделать до появления на небе Зухры. Эта девчонка такая любопытная, что от нее не отвяжешься. Все и всем расскажет.
Он прыгнул на ветку, с ветки на землю, с земли на арбу:
— Едем!
Светлая арба, скрипя, покатилась по долине. Казалось, она катится медленно, но буквально каждую минуту пейзаж менялся: то долина, то сухая пустыня, то широкая река, то дремучие джунгли. И вот, наконец, начались горы, и арба медленно вкатилась в угрюмое и извилистое ущелье.
— Все, — сказал Нурджон, соскакивая с арбы. — Дальше надо идти пешком. Идем, Хуршид, и не отставай от меня, а то сразу заблудишься в темноте.
Они, правда, шли теперь в полной тьме. Если бы не солнечный зайчик, Хуршид давно бы поломал себе ноги, свалившись в какую-нибудь трещину, но вдвоем они шли и шли, пока не оказались в такой гигантской пещере, где даже солнечный зайчик был еле заметен. Зато немножко светились холодным и неприветливым светом каменные колонны, под которыми на троне, вырубленном из цельного кристалла горного хрусталя, сидел сам Повелитель Гор. Он тоже был сложен из различных кристаллов и когда делал какое-нибудь движение, его борода и волосы, его усы начинали позвякивать, и свет солнечного зайчика тысячекратно отражался в нем и отбрасывался на стены угрюмой и холодной пещеры.
— Дитя человека?! — удивленно пророкотал Повелитель Гор. — Шалуна Нурджона я знаю, он так и норовит заглянуть туда, куда ему вовсе и не надо заглядывать, но зачем пришел сюда ты, дитя человека?
От этого рокочущего голоса, от безнадежного холода, источаемого стенами пещеры, Хуршиду стало так страшно, что он чуть было не побежал к выходу. К счастью, он вовремя вспомнил несчастного Орленка.
— Я по делу пришел, — заговорил он испуганно, но все же твердо. Мне сказали, что вы, Повелитель Гор, заперли в пещере Белого мальчика — Акбалу.
— Это так, — холодно пророкотал Повелитель Гор. — Этот Акбала несколько раз ошибся и неправильно направил грозу. Из-за его неправильных действий чуть не погибли в воде горные кишлаки. Моего любимого горного козла смыло и унесло куда-то в расщелину. Тебе правильно сказали, дитя человека, я действительно наказал Белого мальчика.
— Он же не нарочно! — закричал Хуршид. — Он же еще только учится!
— А ты откуда можешь это знать?
— Акбала — мой друг.
— Вот как? — заинтересовался Повелитель Гор и чуть-чуть повернул голову. Сразу задрожали стены пещеры, как при землетрясении, и Хуршид испугался еще больше. — Зачем ты разыскиваешь этого шалуна? Небось, решили что-нибудь натворить вдвоем, а?
— Нет, Повелитель Гор, я ищу Акбалу не для этого… Он, Акбала, много летает по небу и знает очень многое… Я хочу попросить его найти родителей того Орленка, что сидит сейчас в клетке… Может, родители Орленка помогут ему, а то он очень печальный…
— Да, орлы плохо выдерживают неволю, — пророкотал Повелитель Гор. — Я вижу, у тебя доброе сердце, дитя человека, и ты пришел сюда не ради безделья… Орлы — это мои подданные, и я тоже отвечаю за их судьбу… Тебе повезло, я помогу тебе… Ради такого дела я освобожу Акбалу раньше срока… Но и ты поговори со своим другом, намекни ему, что молнии вовсе не игрушки и играть с ними нельзя…
Он тяжело вздохнул, и от этого вздоха вдруг огромный камень выпал из стены, открыв глухую пещеру, в которой на корточках сидел продрогший Акбала.
— Хуршид! — встревожился он, увидев своего товарища. — Как ты попал сюда? Ты тоже будешь посажен в пещеру?
— Успокойся, Акбала, — пророкотал Повелитель Гор. — Ты свободен. Я освобождаю тебя до срока. Этому человеку нужна твоя помощь, и еще она необходима одному Орленку, попавшему в неволю. Ты теперь знаешь, что такое неволя, так что, надеюсь, поможешь Орленку по-настоящему. Но ты был и остаешься еще и помощником дедушки Грома. Запомни навсегда: молния — это оружие, оно может натворить больших бед. Чем более сильным оружием ты владеешь, Акбала, тем более благородным ты должен быть.
Акбала молча кивнул.
— А теперь идите. Я хочу побыть один.
Акбала, Хуршид и солнечный зайчик бросились вон из пещеры и были рады увидеть небо.
Было утро. Дрожала и переливалась в небе яркая звезда — это юная Зухра расчесывала свои прекрасные волосы.
— Беги домой, Хуршид, — сказал Акбала. — Тебе нельзя опаздывать в школу. А все, что надо сделать, я теперь сделаю сам.
И они расстались.
Но весь день Хуршида что-то мучило, что-то мешало ему, и вечером, увидев Белого мальчика, легко спрыгнувшего с облачка на землю, он сразу спросил:
— Ты нашел Орлов, Акбала?
Акбала печально кивнул.
— А почему ты печален?
— Потому что мы были в зоопарке, Хуршид. К сожалению, мы опоздали. Орленок не выдержал неволи, он умер.
— Как?!
— Он отказался от воды и от пищи. Он был очень гордый и сильный.
— Как жалко…
Хуршид никак не мог сдержаться, слезы сами так и потекли по его смуглым щекам.
— Ой, Хуршид, — воскликнула, выглянув из окна бабушка, — что случилось, почему ты плачешь?
— Это из-за Орленка, бабушка… Тот Орленок, он умер…
— Бедная птица! Бедный мальчик!
— Нет, — сказал, выглядывая из окна, папа Хушида, — если мальчик плачет, это значит, что он понемножку превращается в мужчину. Поди-ка сюда, сынок.
Он усадил Хуршида на колени и сказал:
— Не печалься, сынок. Орленок предпочел смерть неволе, значит, он был гордой и сильной птицей и сам сделал выбор. Учись и ты быть таким же.
— Я обязательно вырасту таким, как Орленок, — шепнул Хуршид сквозь слезы. — И я всегда буду дружить с облаками и травами, с ручьями и ветром, с солнечными зайчиками и далекими звездами. А когда вырасту, стану летать так высоко, как умел летать Орленок, как умеют летать настоящие Орлы.
— Это ты хорошо задумал, сынок, — задумчиво сказал папа. — Одно лишь меня печалит. Знаешь, человек растет долго, очень долго, и часто так случается, что, став взрослым, он вдруг перестает летать.
— Ты думаешь, и со мной так будет? — испугался Хуршид.
— Не знаю, — засмеялся папа. — Может, тебе повезет. Может, ты и впрямь станешь самым первым человеком, который не утерял волшебную способность детства — летать.
И они замолчали.
Каждый из них думал о своем, но оба они думали о вещах по-настоящему серьезных и интересных.