Великий морской змей

Глава1

В КОТОРОЙ Я ПЫТАЮСЬ УБЕДИТЬ НЕВЕРУЮЩИХ ЧИТАТЕЛЕЙ В СУЩЕСТВОВАНИИ МОРСКОГО ЗМЕЯ

В летние месяцы, которые голландцы и немцы иронически именуют "временем огурцов", а англичане со свойственной им заносчивостью — "бестолковым сезоном", в печати, как правило, появляются сообщения о морском змее. Можно допустить, что это происходит из-за нехватки обычной информации, наводняющей газеты и еженедельники в другие сезоны (список тем опускаю). На самом же деле все обстоит иначе. Просто в это время загадочное существо в самом деле является людям. А чаще видят его потому, что на каникулах у отдыхающих на море обостряется зрение или им просто ничего больше не остается, как созерцать поверхность океана. И — видеть нечто.

Гигантский морской змей стал головной болью всех зоологов. Ведь чтобы добиться истины, все обращаются прежде всего к ним. Покопавшись в научных журналах, можно обнаружить там совершенно разные по содержанию материалы о нашем подопечном. Профессор Леон Вайян из Национального музея естественной истории еще в начале века высказался так:

"Существование морского чудовища, вульгарно обозванного термином "морской змей", сегодня не представляется сомнительным".

И профессор не одинок в своих оптимистических выводах. Далеко не одинок. И до него, и после многие ученые склонялись к такому же мнению…

В компании тех, кто верит в морского змея

Обычно в деле изучения загадочных животных главный аргумент скептиков таков: "Ввиду того что профессор X., ознакомившись с историей вопроса, высказался отрицательно, можно считать, что вопрос закрыт".

К удовольствию читателей, которым предоставлена роль судей, позволим себе привести иные мнения по поводу морского змея. И вы сможете без всякого стыда присоединиться к верующим в его существование!

И вы поймете, почему в специальной литературе найти место для морского змея весьма проблематично — ведь описания такие разные! В зоологических библиотеках он проходит в разделе "Фольклор и верования коренного населения" под заголовком Insertae sedis (ситуация, сомнительная с точки зрения классификации).

К 1820 году некоторые столпы науки с международной известностью все же позволили себе высказаться в пользу морского чудища. В Лондоне сэр Джозеф Бэнкс, старый спутник Кука, стал арбитром в споре о существовании животного и сам высказался в его пользу. Во Франции в 1817 году, после появления у берегов Атлантики загадочного монстра, Дюкротэ де Бленвиль, профессор зоологии и сравнительной анатомии в Париже, вынужден был признать:

"Если сегодня мы захотим скрыть появление гигантского морского змея, то нам придется теряться в догадках, кто же появился на поверхности океана у мыса Анны — большого роста, длинный, быстро плывущий?"

А несколько лет спустя сэр Уильям Джексон Хукер, известнейший ботаник, позволил себе такое высказывание:

"Мы не можем сегодня так же, как раньше, относиться к гидрам и сиренам, потому что все они не противоречат законам науки. Их надо признать за факт в естественной истории, а не за абсурдные выдумки скандинавской мифологии. Нельзя сбрасывать со счетов такие достоверные свидетельства, которые поступают со всех концов света".

В Германии профессор Генрих Ратке недвусмысленно заявил:

"Не представляет сомнений, что в Норвежском море живет похожее на рептилию животное значительных размеров".

С годами у этого мнения нашлось множество приверженцев. Э. Д. Бартлетт, долгое время бывший директором зоопарков Британии, посчитал просто некрасивым отрицать целую цепь свидетельств только на том основании, что "на сегодняшний день не представляется возможным определить точную природу искомых существ". В 1823 году Томас Хаксли, "бульдог Дарвина", как он сам себя именовал, опубликовал в «Таймс» письмо, где недвусмысленно высказался:

"Мне не кажется возможным априори утверждать, что в наших морях не могут выжить с древнейших времен, с мела, рептилии около 15 метров длины. С геологической точки зрения это имело место вчера".

И наконец, в "библии морской биологии" — в книге Джорджа Б. Гуда и Тарлстона Бина "Океаническая ихтиология", вышедшей в 1895 году, — написано:

"Не исключено наличие в морях, на неопределенных глубинах, некоторых животных, неведомых науке, огромных размеров, которые появляются на поверхности и порождают истории подобно истории о гигантском морском змее".

Такая формулировка не должна удивлять нас — ведь это строки из классического труда! Надо признать, что все мэтры американской океанографии были того же мнения.

Среди других известных натуралистов прошлого века следует назвать Филиппа Госса и преподобного Джона Джорджа Вуда, а также доктора Антона Корнелиса Удеманса, председателя Нидерландского зоологического и ботанического общества в Гааге.

В то же время находились и другие натуралисты, не такие видные, но которые с неменьшим энтузиазмом боролись за признание морского змея: Лоренц Окен и Людвиг фон Фрорип в Германии, Эдвард Ньюмен в Англии и Бенджамин Силлимен в США.

В двадцатом веке положение ненамного изменилось. В 1903 году крупный специалист по млекопитающим из Национального музея естественной истории в Париже Эдуар-Луи Труэссар вынужден был признать, что вот уже несколько лет гигантский морской змей перестал быть мифом. Его коллега профессор Эмиль Раковица из лаборатории морской биологии в Баньель-сюр-Мер был настолько убежден в существовании животного, что настаивал в 1904 году на организации экспедиции для его идентификации и поимки, и поднял кампанию в печати.

В Парижском музее, колыбели французских зоологов и кузнице научных кадров, морской змей всегда был объектом пристального внимания и любви. На выставке в 1954 году, посвященной открытию целаканта, целая витрина была зарезервирована для нашего подопечного. Во Франции, как мы увидим дальше, большинство морских зоологов верят в существование чудовища.

И сегодня многие крупные научные силы стоят на стороне загадочного обитателя морей и океанов. У. Томпсон, анатом и профессор зоологии колледжа в Данди, надеется, что когда-нибудь не только рисунки очевидцев, но и поимка самого зверя или находка его останков позволят раскрыть тайну. Среди приверженцев монстра, кстати, и открыватель уже упомянутого целаканта профессор Дж. Смит из Южной Африки. Что же касается специалистов из Скриппсовского института океанографии, то они думают над созданием ловушки для морского змея.

Однако справедливости ради давайте заглянем и в лагерь оппозиции.

А что там, у противников?

Главным образом пожимание плечами и приверженность устоявшимся взглядам. Следует отметить, что среди оппонентов не встречается в таком множестве имен маститых ученых. Лишь Ричард Оуэн, этот английский Кювье, опубликовал длинное письмо, пытаясь обосновать саму невозможность существования морского змея. Мы еще познакомимся с его доводами. Кроме него можно назвать сэра Артура Кейта, весьма нелестно высказывавшегося в адрес лох-несского чудовища.

"Единственно когда я приму на веру его наличие, — писал Оуэн, — это при условии, если он окажется на моем препарационном столе, покинув, таким образом, мир призраков".

Ну а что касается Кейта, то последние годы жизни он посвятил изучению черепа так называемого "человека из Пилтдауна", который на поверку оказался блестящей подделкой.

Бедный мистер Кейт! Он навсегда остался в истории науки как ученый, который отказывался верить в лох-несского монстра, но крепко уверовавший в человека из Пилтдауна!

В целом отношение зоологов дня сегодняшнего к морскому змею можно выразить с помощью статьи "Морской змей" из "Британской энциклопедии":

"…При условии, что все претенденты на роль морского змея могут быть идентифицированы с помощью известных животных или других естественных объектов, зоологам остается лишь отрицать наличие такого существа несмотря ни на что".

Но все же и сегодня в стане противников находятся трезвые головы, такие, как доктор Джеймс Оливер, директор Американского музея естественной истории, который пишет:

"Некоторые неисправимые спрашивают: "Почему ученые так уверены, что в глубинах морей нет странных существ, пусть даже похожих на морского змея?" Эти люди вспоминают латимерию (целаканта), кистеперую рыбу, поднятую из глубин океана Дж. Смитом в конце 30-х годов. Конечно, ученые допускают такую возможность. Но они, эти ученые, прекрасно изучили основные тенденции эволюции животного мира, они знают границы допустимого у этих видов. Все виды, обнаруженные в наше время, являли формы, близкие к уже обнаруженным видам и зоологическим группам, известным многие столетия. Все живые ныне рептилии дышат легкими. Ни одно пресмыкающееся не может автономно обитать в глубинах, не нуждаясь в кислороде. Движения вверх-вниз от поверхности к глубинам требуют от животного колоссальных усилий, ни одно существо не может жить на разных глубинах (однако это не мешает кашалотам опускаться на глубины более километра!). Любая рептилия из подводного мира непременно вышла бы на визуальный контакт с человеком".

Короче говоря, доктор Оливер хочет сказать, что морского змея нет, потому что не может существовать гигантской подводной рептилии.

Но разве кто-нибудь утверждал, что морской змей — непременно глубоководное животное и вообще что это — рептилия?

Давайте четко поставим вопрос

Итак, главный недостаток морского змея — его название. Очень легко доказать, что большинство неведомых животных, которых снабжали этим названием, на поверку оказывались вовсе не рептилиями. Вопрос нужно поставить иначе: признавать или нет в океане наличие одного или нескольких видов гигантских животных более-менее вытянутой формы, неизвестных пока науке? Я предлагаю использовать название "морской змей" условно, не придавая ему узкого зоологического значения. В самом деле, говорят же "летучие мыши", "сумчатые кошки" и "летучие драконы", хотя все знают, что речь идет совсем не о снабженных крыльями и сумками мышах, кошках и драконах.

Кроме того, люди, верящие в морского змея, — не простофили, у них есть для этого достаточно оснований, а неверие только вредит науке. Причем данные поступают не от случайных свидетелей, а от капитанов судов, астронавтов, океанологов, морских офицеров и врачей.

"Покажите нам одну-две особи — и мы поверим", — говорят оппоненты. Мы же обращаемся здесь к тем, кто поверит нам на слово и, может быть, поможет тому, чтобы монстр занял место в морском аквариуме или, что хуже, в зале музея естественной истории.

Существуют несколько типов доказательств. Мы основываемся на трех — свидетельства, сопутствующие указания и прямое наблюдение. Конечно, речь идет о психически нормальных людях, а не тех, кто выходит во всевозможные астральные планы и видит черт знает что.

Таким образом, существование зоологического объекта может быть установлено на основании свидетельских показаний и наблюдений в конкретных условиях. Причем речь идет о целом животном, определенном визуально. К сожалению, часто видят только часть его — и это на руку оппонентам, отвергающим нечто. Между тем никто из них не видел атом и ядро Земли, не знаком лично с Навуходоносором и Жанной д'Арк и даже не видел останков их тел. Но кто возьмется на основании этого отрицать их существование в реальной жизни?

Охота на недоразумения и мистификации

Свидетельства существования морского змея будут во множестве рассыпаны по всей этой книге. Как говаривал доктор Фредерик Льюкас, двадцать лет возглавлявший Американский музей естественной истории, "есть много доказательств подлинности животного — их больше, чем попыток совершить подлог. Дадим же змею шанс, на который он имеет право".

Во всяком случае, хрупкость свидетельств тоже нельзя сбрасывать со счетов. Свидетели могут быть искренними и могут ошибаться, могут оказаться злоумышленниками, чтобы заставить заблуждаться нас. Ложная мистификация и неверная идентификация тоже не исключены.

В первом случае за неизвестное существо принимается животное, уже знакомое нам. В случае с Мировым океаном такое происходит нередко. Но чаще всего случается такое: миф о морском змее объясняют встречей с одним из следующих феноменов — морскими свиньями, плывущими цепочкой; полетом морских птиц; массой водорослей; сельдевыми акулами, скатами, кальмарами-гигантами, ушастыми тюленями и некоторыми другими персонажами. Когда следуют такого рода сопоставления, свидетельства надо сразу отводить. Не исключено, что при этом ускользнут какие-то важные показания, но лучше застраховаться от ошибок и отобрать самые стоящие.

Остается опасность мистификации. «Уток» на эту тему появляется достаточно много — слишком соблазнительный материал. Как отделить зерна от плевел? И возможно ли это вообще?

Определять процентное содержание «уток» среди прочих свидетельств — удел криминалистов. Но можно попробовать и нам. «Утки» обычно очень точны, даже категоричны, оперируют данными, которые известны узкому кругу специалистов, и еще в них описываются, как правило, драматические события, при которых случилось то или иное наблюдение…

Кому нужны «утки»? Немногим. Тем, кому хочется поразвлечь друзей таким необычным способом. Снискать недолгую славу первооткрывателя.

Надави немного — и лопнет шарик…

Один немаловажный штрих. Всегда находились люди, готовые фабриковать подделки с одной лишь целью — поддержать свою теорию, недостаточно подкрепленную реальными обстоятельствами. Так и с морским змеем. Человек старательно описывает его таким, каким он… хотел бы его видеть в жизни. Подлинный же защитник морского змея в самую последнюю очередь позволит себе придумать встречу с неведомым существом. Поэтому если в досье на морского змея и есть бесспорные свидетельства, они ни в коем случае не должны быть многочисленны.

Существование морского змея формально доказано

Из числа подлинных сообщений о морском змее можно выделить наиболее точные, которые не подвергаются никаким сомнениям. Априори эта совокупность свидетельств должна быть разнородной, ведь маловероятно, чтобы такие крупные морские животные вытянутой формы, которых наблюдали по всему миру на протяжении веков под общей этикеткой "морской змей", принадлежали к одному-единственному виду. И даже если случайно это мог оказаться один вид, должны иметься расхождения в возрасте и поле, должны учитываться географические формы, сезонные изменения и просто индивидуальные особенности. Один взгляд на в целом одинаковые показания дает все же некоторые расхождения.

Проблема в том, чтобы определить, сколько типов задействовано в этой истории и сколько черт у каждого из этих типов. Не говоря уже об установлении какого-либо зоологического порядка и иерархии. Все выделенные характеристики должны быть разложены по полочкам и классифицированы. Если это проделать, то выяснится, что у голубых животных всегда четыре лапы, а у желтых — две. После этого установим, что четырехлапые голубые водятся по всей Атлантике, а двуногие желтые — только в тропических водах этого океана. По сезонам тоже получится соответствующий расклад. И выделится целое число несомненных черт, присущих тому или иному животному. И характеристики по северу Тихого океана уже нельзя будет спутать с «атлантическими». Так что с наблюдениями все в порядке, дело в людях, которые мешают исследованиям в целом и — не верят.

Почему о монстре мало говорят?

Ничто так ярко не рисует атмосферу неверия и непризнания, в которой утонула проблема морского змея, как заявление капитана Крингла с корабля «Умфкули», который после наблюдения в 1893 году во время отпуска некоего существа описал его со всей тщательностью. Вот что из этого вышло:

"Я был с такой силой высмеян, что теперь уже сомневаюсь: может быть, это не я, а кто-то еще видел морского змея?"

Таких случаев много. Вот почему остальные, боясь мучительных последствий, предпочитают молчать или же разражаются воспоминаниями через много лет, и то не всегда. Вот так в воспоминаниях британского адмирала Л. Флита, опубликованных в 1922 году, можно найти следующий пассаж:

"Наконец мы пошли назад на Бермуды. В открытом море Моубрей и я заметили нечто, что сочли морским змеем, но предпочли скрыть этот факт ввиду скептического отношения британской общественности".

Удивительно, что такое происходит и сегодня. Создается впечатление, что на протяжении десятилетий о существах не поступало никаких свидетельств, тогда как в конце прошлого века о них говорили каждый год. Большинство специалистов даже думают, что вид находится на грани исчезновения и остались считанные экземпляры. Но это явное заблуждение. Достаточно изучить все свидетельства на протяжении столетий, чтобы в этом убедиться. Так, совершенно отсутствуют свидетельства до середины XVII века, имеются данные только за 1639 год. Между 1650-м и 1700-м — целых пять и между 1700-м и 1750-м — четыре. Далее, между 1750-м и 1800-м их число возрастает до двадцати. Но по-настоящему многочисленными они становятся со второй половины XIX века — 165 между 1800-м и 1850-м и 150 между 1850-м и 1900-м. Такая частота не уменьшается и в XX веке, а, наоборот, увеличивается до 160 с 1900-го по 1950-й. И уже более тридцати наблюдений — с 1950-го по 1960-й. Принимая во внимание ошибки и мистификации, можно установить цифру — в среднем по два в год, и так до наших дней. Так что кажущееся отсутствие сведений — иллюзия, основанная на двух факторах.

Во-первых, газеты стали крайне редко печатать подобные сообщения. Их нужно искать на последних полосах внизу колонки.

Во-вторых, до середины прошлого века наблюдения, за редким исключением, велись в Северной Атлантике — с одной стороны там Норвегия, а с другой — США и Канада. Естественно, что одним и тем же странам надоедало тиражировать одну и ту же информацию. Но зато сведения увеличивались за счет других регионов.

Распространение змея вдоль наших берегов стало фактом, который требует объяснения. Не подвергаясь преследованию, как китообразные, морской змей перестал быть угрожаемым видом. Как и остальные крупные животные, скрытный и пугливый, он, способный совершать длительные миграции, убоялся пароходов и самолетов и стал держаться удальенных от человеческой активоности мест. А места эти занимают сегодня все меньшую и меньшую площадь поверхности океанов.

Но в то же время возросли и, так сказать, наблюдательные способности человека с помощью самолетов и вертолетов, а также подводных лодок и быстроходных судов, хотя еще Пьер Дени де Монфор, крестный отец гигантского кракена, высказывался по поводу шумов, производимых современной жизнью, которая отнюдь не упрощает работу зоологов, особенно на море:

"Именно поэтому животные уходят от берегов, именно поэтому все реже встречается гигантский кракен, о котором древние натуралисты говорили чаще, чем современные".

Слова де Монфора о кракене вполне справедливы и для морского змея (к этому осталось прибавить разве что морские учения, глубоководные погружения и стрельбу из всех видов вооружений, загрязнение среды).

Все потаенные животные скрываются задолго до того, как к ним подходят какие-нибудь плавсредства: их отпугивают не только шумы двигателей и запахи, но даже громкие разговоры, смех, крики.

Так что морской змей медленно, но верно уступает цивилизации свои пространства.

Море скрывает не одного неведомого гиганта

По всему видно, что свидетельств о существовании гигантского морского змея хоть отбавляй. Мне удалось собрать около пятисот. Причем есть не только данные, полученные от наблюдателей-одиночек, но и коллективные наблюдения — от ста и более человек!

Всего более тысячи человек задействовано в истории с морским змеем за последние три столетия. К этому числу можно добавить экипажи судов, причем их показания не включают таких реальных существ, как медуз, супергигантских кальмаров, китовых акул, нарвалов и других, содержащихся в книжках по зоологии. Имеются отдельные наброски увиденного и нечеткие снимки. Но осязаемых доказательств нет, хотя и другие океанские гиганты, ставшие реальными, стали известны только благодаря визуальным наблюдениям. Есть китообразные, чье существование допускается наукой, хотя ни одного трупа не было обследовано. Такова история кита с двумя спинными плавниками, замеченного впервые франко-американским натуралистом Рафинеском, но его подлинность была доказана лишь в октябре 1819 года, когда Куа и Гаймар обнаружили в районе Сандвичевых островов целое стадо таких китов во время исследовательского вояжа на «Урании» и "Физисьен":

"Все на борту были немало удивлены, когда увидели у них спереди рог или загибающийся назад плавник, такой же, как на спине…"

До сих пор никто так и не поймал ни одного экземпляра этого вида, которого Куа и Гаймар назвали Delphinus rhiniceros.

С другой стороны, неизвестный вид кашалота (Physeter tursio), снабженный необычно высокостоящим спинным плавником, несколько раз отмечался у Шетлендских островов, причем его видел такой широко признанный авторитет, как Роберт Сибальд, основатель науки о китообразных. Но ни один натуралист не удостоился счастья исследовать скелет этого животного, достигающего длины 18 метров. Сам Филипп Госс наблюдал в Северной Атлантике на подходе к Ямайке стадо огромных дельфинов с вытянутыми розовыми мордами, длиной 9 метров, неизвестного вида. "Тело вытянутое, черное сверху, белое снизу…" Ни одно из этих существ так и не было поймано.

Напомним, что речь идет о незнакомых видах, относящихся к известным семействам или отрядам, а не о морском змее, принимаемом пока на веру!

Упомянем еще одно китообразное с очень высоким спинным плавником, появляющееся в антарктических водах. Его впервые упомянули сэр Джеймс Росс и Маккормик. Оба твердо заявили, что это не косатка, у которой плавник меньше размером. Доктор Эдуард Уилсон, ходивший с экспедицией Скотта на «Дискавери» в 1901–1904 годах, вспоминает:

"28 января 1902 года мы видели трех на широте ледника Росса, а 8 февраля — еще четырех. Они были абсолютно черные сверху, но белые вокруг рта или подбородка. Длина их — от 6 до 9 метров. Но самым примечательным был непропорционально высокий спинной плавник, острый, как сабля, высотой от 90 до 120 сантиметров".

Как было уже сказано, об этом животном собрано всего несколько свидетельств и его останки не красуются ни в одном музее, но почему-то мало кто сомневается в его существовании.

Потому что ему посчастливилось не походить никоим образом на змея!

Морской змей — вовсе не морской змей

Итак, хватит лишних слов. Да, скажете вы, если морской змей — не «утка», то что же это такое?! Единственное, что можно утверждать наверняка, — это то, что большинство существ, окрещенных как "морской змей", на самом деле вовсе не они. Нет, есть много видов морских змей в теплых водах Тихого и Индийского океанов. Их всего около пятидесяти, и они распределяются по 15 родам, образуя единое семейство Hydrophiides, а именно водяных змей. Внутри семейства есть два уровня специализации — подсемейство, приспособленное к морской среде и не выносящее жизни на суше, и промежуточное подсемейство между морскими и сухопутными рептилиями, в частности кобрами.

В то время как первые стали живородящими, вторые остались яйцекладущими и вылезают на сушу откладывать яйца. У большинства морских рептилий ноздри расположены вверху морды, что позволяет им дышать, не поднимая головы над поверхностью, а у самой примитивной змеи Laticauda ноздри расположены по бокам, как у наземных рептилий.

Большинство рептилий хорошо плавают, но в теплой и спокойной воде. Плавание в море, которое практически не бывает спокойным, требует особых способностей. Поэтому у морских пресмыкающихся тело обычно сжато с боков, что увеличивает их несущую поверхность, и они двигаются горизонтальными движениями, как все рептилии.

Вершины своего строения достигли представители подсемейства Hydrophiines, например Hydrophis fasciatus и Microcephalus gracilis, у которых голова и шея вытянуты и утончены, в то время как брюшная полость, наоборот, утолщена и достигает 4–5 диаметров шеи. Это делает их похожими на плезиозавров в миниатюре, но приводит к потере плавательных способностей, хотя при охоте на добычу позволяет им использовать большое брюхо как рычаг для нападения, в основном на угрей.

Как мы поняли, морской рептилией так просто не станешь — нужны особая анатомия и физиология. Это позволит нам внимательнее изучать проблемы больших морских змеев.

Так же как и их сухопутные родственники — кобры, гадюки, мамбы, коралловые змейки, морские змеи весьма ядовиты. Их яд еще более опасен, чем у первых. Но они не так агрессивны, и рыбаки в Индии нередко набирают их десятками в свои сети, берут их руками и спокойно выбрасывают в море. Опасны они лишь для купающихся в сезон муссонов, когда, взбудораженные штормами, сильным ветром и волнами, они заходят в реки и бросаются на все, что попадается на их пути, вгрызаясь в привлекательные для них предметы.

Превратности роста

Большинство видов морских змей не превышают длины 1 метра 30 сантиметров. Но два вида Hydropis достигают 2, 5 метра. Так что нам остается признать, что морские змеи не имеют ничего общего с так называемым морским змеем. Даже самые маленькие особи последнего, о которых сообщали свидетели, составляли в длину не менее 6 метров, а самые крупные — 75 (высота собора Парижской Богоматери!).

Но даже такие большие размеры не превышают границ возможного. Имеется скелет диплодока из Вайоминга длиной 26 метров 65 сантиметров. По отдельным фрагментам костей динозавров, достигающим 2 метров и более, можно заключить, что были особи длиной за 40 метров, например атлантозавры. А если имелись такие большие позвоночные, которые вели сухопутный образ жизни, то что говорить о морских монстрах, ведь океан — колыбель гигантов… Так что 75-метровый морской змей остается в допустимых природой границах, если учитывать его общую массу.

Даже если это существо — не рептилия в привычном значении этого слова, оно несет ее черты. Прежде всего это касается тех частей, которые выступают из воды (отсюда и заблуждения): длинная цилиндрическая шея или вытянутый хвост. У крупного животного на эти части тела приходится около четверти части длины (из 75 метров — около 20), так что чемпион среди морских змеев по массе не превышает крупное, всем хорошо известное китообразное, живущее в наше время.

Как мы видим, нет ничего невозможного в существовании гигантского морского змея априори. Ни в его размерах, ни в повадках нет ничего необычного. Он просто уклоняется от экзаменовки со стороны ученых на протяжении столетий!

Вот перед вами его история, история одного из самых загадочных, будоражащих воображение существ планеты. Может быть, это самое фантастическое, что подготовила нам природа.

Я не претендую на полноту освещения темы, но могу с гордостью утверждать, что потратил на сбор сведений около 12 лет, проведя поиски в крупнейших библиотеках мира.

Что же касается тех, кто продолжает отрицать существование гигантских существ неизвестного вида в морских глубинах, то я адресую их к предыдущей моей книге о кракене, который за это время уже перешел из объектов криптозоологии в конкретные персонажи учебников. Думаю, что такая же честь ожидает и Великого Морского Змея!