Великий Некромансер

Глава XIX БИТВА С ИДОЛОМ

Двойняшки пришли в себя не сразу и даже удивились немного, что еще живы. Костя первым делом глянул на плиту, которая прикрыла их от удара. На плите ярко светились изображения змеи и ящерицы, но изображений животных в клеточках не было. Зато на плите появились письмена в виде геометрических фигур. Точно такие же, как были на первой и второй плитах.

— При чем они тут, интересно? — озадачилась Вика.

— Не знаю… — пробормотал Костя и рискнул выставить полглаза из-за плиты.

Идол стоял на своем месте, но изменил позу. Теперь клешни лапы были воздеты к облакам зеленого тумана. Вокруг каждого из шести когтей его крокодильих лап крутились зеленые смерчи. Похоже, лапы Идола постепенно втягивали в себя туман.

— Энергию набирает! — догадался Костя. — Надо скорее заполнять клеточки, а то он как шандарахнет со свежими силами…

— «Кружок с точкой»! — торопливо прикасаясь указательным пальцем к данной фигуре, воскликнула Вика.

— Крайняя левая! — сам себе подсказал Костя и поставил палец в нужную клетку.

Сверкнула вспышка, причем, пожалуй, не менее яркая, чем от молний Идола. Ба-бах! — и грохнуло не менее сильно. А вслед за этим послышался ужасающий рев, исходивший, как видно, из глотки ожившей статуи. Костя не утерпел и на несколько секунд выглянул из-за плиты.

Идол хоть и взревел от ярости, но видимых повреждений не понес. Пострадал лишь его постамент, то есть та огромная круглая «таблетка» из черного блестящего камня, что находилась непосредственно под его ногами. Она обратилась в знакомый серебристо-серый пепел, который разъяренное чудовище теперь стряхивало с ног. Пламя у ног Идола бушевало по-прежнему, и потоки горячего воздуха уносили пепел прочь.

Увидев, что идол опять вытягивает лапы вперед, Костя поспешно убрал голову за плиту. Напоследок он заметил, что толщина плиты составляет сантиметров сорок, а вся внешняя сторона обожжена и оплавлена.

Вспышка! Грохот! Пожалуй, на этот раз удар был послабее.

— Скорее, «квадрат с черточками»! — поторопила Вика. Она забыла добавить: «на горизонтальных сторонах», но Костя и так помнил, что следующей должна быть «его», то есть синяя фигура, а «квадрат с черточками на боковых сторонах» был красный, «Викин».

На сей раз вспышка и грохот получились даже сильнее, чем от удара Идола. А рев чудища уж точно был намного громче, чем в первый раз.

Высунувшись, Костя первым делом посмотрел на внешнюю сторону плиты. Это его здорово огорчило, потому что плита стала на пять сантиметров тоньше. Ежели Идол еще семь залпов сделает, то от плиты и вовсе ничего не останется…

Впрочем, и ответный удар не пропал даром.

Гора-пирамида стала ниже на несколько десятков метров, потому что в пепел обратился один из ее самых высоких ярусов. Теперь Костя понял, что каждая геометрическая фигура отображает определенный ярус пирамиды. «Кружок с точкой» означал постамент, имевший круглое сечение, а «квадрат с черточками на горизонтальных сторонах» — ярус в середине пирамиды, который в плане представлял собой квадрат. Теперь под ногами Идола был постамент треугольного сечения. Наверно, именно его должен был обозначать треугольник с точкой. Но что же тогда означают три треугольника вершинами вверх, или «елочкой», по выражению Вики? И два треугольника вершинами вниз — тоже непонятно. Наконец, каким боком тут сопряженные окружности? Ярусов таких сечений в пирамиде явно не было.

Но в неведении Костя оставался недолго. Дело в том, что Идол со своей укоротившейся пирамиды уже не мог вытянуть руки так высоко, чтоб иметь возможность втягивать в свои когти зеленый туман. И тогда он вместо очередного «выстрела» по плите решил потратить энергию на то, чтоб сделать повыше свой пьедестал. Сперва на верхней грани треугольного постамента, прямо под ногами Идола, возникла одна пирамида, потом другая, наконец, третья. Каким образом идолу удавалось держаться на острие этой ужасно шаткой конструкции, неизвестно — должно быть, колдовство помогало! — но так или иначе он сумел дотянуться до облаков зеленого тумана и вновь стал пополнять запасы энергии.

— Скорее! «Елочку»! — заорал Костя.

Едва красная «елочка» из трех треугольников вершинами вверх зажглась в третьей клеточке на изображении змеи, как сверкнула вспышка, послышался грохот, а затем — разъяренный рев Идола, которому не дали полностью дозаправиться. Гигант, конечно, устоял и даже ответил ударом молнии, но не очень сильным.

В этот раз Костя даже высовываться не стал, а сразу же включил синий треугольник с точкой. Вспышка! Шарарах! И дикий вой Идола, из-под которого в очередной раз вышибли пьедестал, прозвучал для двойняшек, будто веселая музыка.

Пока Идол выл, Костя и Вика успели еще раз бабахнуть и вышибить из пирамиды еще один, средний ярус квадратного сечения. Ответный удар получился совсем слабым, и Костя опять рискнул выглянуть из-за укрытия, чтобы посмотреть, не развалился ли еще Идол и какой толщины нынче плита.

Идол, увы, не развалился, но Костя был готов спорить на бутылку пепси-колы, что чудище примерно на четверть уменьшилось в росте. Тем не менее сдаваться Идол не собирался. Он опять начал тратить энергию на увеличение высоты пирамиды. На сей раз под его ножищами появились два огромных шара, которые громоздились один на другом. Как он на них удерживался — черт его знает, но до облаков зеленого тумана все-таки дотянулся.

Правда, ненадолго — Костя с Викой вышибли их у него из-под ног, заполнив последнюю клетку на изображении змеи. В этот раз вой Идола прозвучал особенно отвратительно и истошно. Изображение змеи вспыхнуло и погасло. В ответ Идол только чуть-чуть пщикнул — вспышка была не ярче, чем от электросварки, а вместо грома получился какой-то треск.

Костя поглядел на чудище и увидел, что оно сильно изменилось. Во-первых, сильно уменьшилось в росте — теперь в нем и двадцати пяти метров не было! А во-вторых, начисто исчезли ноги, превратившись в длинный и черный змеиный хвост. Правда, Идол и на нем умудрился устоять, но, как ни тянулся, достать до тумана не мог.

— Теперь ящерицу заполнять надо! Скорее, пока не очухался! — торопила Вика.

Работа закипела. Викин «квадрат с точкой» снес самый верхний ярус пирамиды, тот, где извивался лишившийся ног Идол, а «перечеркнутый кружок» Кости — самый нижний и самый большой по площади, круглый ярус. Идол попытался соорудить надстройку из двух пирамидок — «два треугольника остриями вниз» — но даже заползти не успел, как двойняшки их уничтожили. Потом еще в три раза укоротившийся Идол лишился еще одного яруса — имевшего, если смотреть на него сверху, ромбовидную форму. После этого красный «перечеркнутый пятиугольник» Вики снес последний, бывший второй снизу, пятигранный ярус пирамиды. Огненный факел, однако, ничуть не уменьшился и бил теперь откуда-то из-под толстого слоя серебристого пепла.

К этому времени Идол настолько съежился, что стал лишь чуть-чуть длиннее Кости и немного ниже Вики. Он, правда, еще барахтался, шипел, искры какие-то пускал и даже соорудил два кубика, немногим больше тех, какими в детсаду играют, но их уничтожили Костины «два квадрата, один внутри другого».

Как только последняя клеточка была заполнена, а последняя подставка Идола превратилась в пепел, изображение ящерицы исчезло с плиты, а сама плита с омерзительным скрежетом погрузилась под землю и исчезла, не оставив после себя никаких следов.

Факел, пылавший на том месте, где раньше высилась пирамида, внезапно резко удлинился и дотянулся аж до облаков зеленого тумана. Едва он лизнул их, как сверкнула оранжевая вспышка, послышался громовой раскат, и зеленые облака мгновенно вспыхнули синим пламенем. В считанные секунды посередине облачного слоя возникла круглая дыра, будто от спички, брошенной в кучу тополиного пуха. Синее пламя, полыхавшее по краям дыры, мгновенно пожрало все облака без остатка, и перед изумленными двойняшками неожиданно заголубело чистое небо, а в самом зените засияло золотистое солнце. Факел мгновенно, будто по команде, погас, но в его свете уже не было нужды. На том месте, где он горел, вдруг ударил фонтан воды, и через несколько мгновений в самом центре огромного зала возникло идеально круглое озеро с маленьким островком посередине. Затем столь же чудесным образом преобразовались и берега: там, где громоздились кучи пепла да камни, появилась почва, потом выросли травы, кусты, деревья с какими-то экзотическими плодами, из которых Костя и Вика узнали только бананы, ананасы и манго. Наконец, на ветках возникли неизвестные двойняшкам певчие птички, появились огромные цветастые попугаи, запорхали никогда не виданные огромные бабочки…

— Как красиво! — восхитилась Вика, аж хлопая глазами от восторга, и процитировала Корнея Чуковского: — «Ай да Африка, чудо-Африка!»

Косте тоже доводилось читать про Танечку и Ванечку, которые не послушались родителей и пошли в Африку гулять. Книжка эта у них с Викой была одна на двоих и очень старая. Говорят, ее еще бабушке, маминой маме, в детстве читали. Но Косте в той же книжке запомнились все-таки другие строчки:

Поэтому, разглядывая все это тропическое великолепие, он не спешил радоваться.

Во-первых, потому, что не заметил, куда подевался Черный идол, точнее, то, что от него напоследок осталось. Во-вторых, Костя хорошо помнил, что сразу за зелеными облаками нет и не может быть никакого голубого неба и солнца, ибо на месте неба находился купол, а на месте солнца — дыра, через которую они с Викой чуть больше часа назад проваливались в эту искусственную сферу, а потом удирали от мутантов-кровопийц. Наконец, в-третьих — и это было самое главное! — несмотря на все чудесные преобразования и исчезновение Черного идола из поля зрения, Великий Некромансер отчего-то не подавал голоса по телепатии. А это означало только одно: источник энергии, враждебной его Великому Замыслу, продолжает действовать.

И еще подозрительнее Костя отнесся к тому, что откуда-то сверху, прямо из небесной сини, в неведомо как возникший райский уголок стали прилетать уже хорошо известные животные: слоны, носороги, бегемоты, крокодилы, львы и прочие… Правда, никто из этой фауны, мягко приземлившись или приводнившись поблизости от двойняшек — даже львы! — не делал никаких попыток их сожрать или хотя бы укусить за пятку. Травоядные принялись щипать травку, пить водичку из озера, а хищники — подкрадываться к травоядным.

— Не нравится мне все это! — озабоченно произнес Костя. — По-моему, нам кто-то мозги пудрит! Ненастоящее все это!

— Ну, ты даешь! — возмутилась Вика. — Как это не настоящее? Вон, смотри, можно даже траву потрогать и деревья… Или банан сорвать! Даже ананас!

— Можно-то оно можно, — хмыкнул Костя, — а живот не заболит от этих фруктов? Здесь явно все искусственное, понарошку! Зебры, жирафы, гну и бородавочники в саванне живут, а гориллы — в джунглях.

— Может, скажешь, что и небо с солнцем искусственные?!

— Запросто! Если оно настоящее, так полетели домой?!

— А зачем лететь? Лучше телепортировать! Р-раз — и дома!

— Хорошо! — согласился Костя. — Попробуем телепортировать. Сплех дог дем!

— Сплех дог дем! — почти одновременно с ним произнесла Вика, и… ничего не получилось.

— Понятно? — назидательно произнес Костя, как будто был старше сестры не на один час, а лет на двадцать. — Это значит, что перескочить отсюда прямо домой нам что-то или кто-то мешает.

— Может, нам Некромансер мешает? — предположила Вика, насупившись.

— Может, и так. Но если он мешает, то это значит, что мы еще не все доделали. Иначе какой смысл?! Кстати, по телепатии его все еще не слыхать. И мы друг с другом только словесно разговариваем. Значит, кто-то нам мешает. А мешать может только Черный идол. Он уменьшился, где-то замаскировался и пакостит!

— Давай все-таки попробуем полетать! — предложила Вика. — Может, получится?! Сплех дог дем!

Вообще-то Костя думал, что и тут ничего не выйдет, но ошибся. Вика оттолкнулась от земли и поплыла вверх.

— Сплех дог дем! — повторил заклинание Костя и тоже подпрыгнул вверх. И сразу почувствовал разницу!

Если во время первого полета он сразу ощутил, что не имеет веса и может, как пушинка, перемещаться в любом направлении, то сейчас все было совсем не так. Ему показалось, будто он не взлетел в воздух, а нырнул в морскую пучину. Правда, на большие глубины Костя никогда не погружался, но однажды попробовал уйти под воду метра на три. И тут же понял, что вода вовсе не мягкая и рыхлая, а упругая и плотная, которая к тому же стремится выпихнуть на поверхность ныряльщика, набравшего полные легкие воздуха.

Так было и сейчас. Костя и Вика, поднявшись в воздух, только первые несколько метров проплыли, не ощущая сопротивления своим усилиям. Воздух, который вроде бы намного менее плотный, чем вода, явно не желал, чтоб они поднялись достаточно высоко. И что удивительно, вопреки законам физики, чем выше поднимались ребята, тем плотнее становился воздух.

— Ну что? — спросил Костя, догнав отдувающуюся Вику, которая утомилась так, будто проплыла не сто метров по воздуху, а метров пятьсот по воде. — Полетали?!

— По-моему, — пропыхтела Вика, — этот Идол не хочет нас выпускать! И это он телепортации мешает и телепатии тоже…

— Скажите, какая новость! — съехидничал Костя. — А я что говорил?! Только знаешь, я думаю, что сил у него все-таки не хватает. Перед первой плитой мы вообще летать не могли. А сейчас — кое-как, но можем. И если мы немного упремся и поднажмем, то выйдем из-под действия его силы!

— Ну давай, упремся! — согласилась Вика, и двойняшки, напрягая все мускулы, поднялись еще на сто метров. Силы были на исходе.

— Слушай! — Костю неожиданно осенило. — Помнишь, как нас унесло к первой плите?!

— Ага! — воскликнула Вика. — Голубое пламя решил попробовать! Точно!

— Только надо вверх ногами перевернуться, — заметил Костя. — А то самим себе ноги сжечь можно!

— Зачем? — возразила Вика. — Ты памятник Гагарину на Ленинском проспекте видел? Надо сделать руки как у него — и ничего себе не сожжешь!

— Только ты отлети от меня подальше! — предупредил Костя и в свою очередь отплыл от Вики в сторону метров на десять. Вика и впрямь приняла такую позу, как Гагарин на памятнике, то есть растопырила руки в стороны, а ноги свела вместе, и выкрикнула:

— Дем!

Две огненные струи резко рванули Вику вверх, но сами при этом унеслись вниз и врезались прямо в гущу пальм. Казалось бы, там должен был начаться пожар, и уж, по крайности, птицы должны были, напугавшись, тучей подняться в воздух. Но ничего такого не произошло. Ни одно деревце не загорелось, и ни одна птица не взлетела! Вика ничего этого не заметила, потому что улетела, а Костя увидел и сразу все понял.

— Дем! — крикнул он, с ладоней вниз плеснули огненные струи, и мальчик сразу же взмыл на триста с лишним метров вверх, как ни противилась тому вражья сила.

Примерно на этой же высоте оказалась и Вика.

— А здесь совсем легко летается! — восторженно завопила она. — Никто не мешает!

— Ты вниз посмотри! — вскричал Костя. — Где твои пальмы и бабочки, а? Куда подевались?!

Когда Вика посмотрела вниз, то у нее лицо вытянулось.

Никакого оазиса с озером, деревьями, кустами, зверями, птицами и бабочками не было и в помине. Там, внизу, по-прежнему лежал огромный кратер, засыпанный серебристо-серым пеплом. Посредине кратера горел коптящий факел, похожий на нефтяной. А в середине этого факела сквозь пламя просматривался небольшой куб из уже знакомого, иссиня-черного гладкого камня. И наверху этого куба виднелась небольшая фигурка черной, блестящей ящерицы…

— Видела?! — прошипел Костя, опасаясь громко орать, чтоб опять не унесло куда-нибудь. — А теперь на небо глянь, на солнышко!

— Ой! — вскрикнула Вика, и брат едва успел ухватить ее за руку, чтоб не отлетела далеко.

И голубого неба, и золотистого солнышка как не бывало. Вместо неба над ребятами простерся грязно-серый купол, не то выдолбленный, не то выжженный в скалах, а вместо солнца чернела дыра шахты.

— Сообразила? — проворчал Костя. — Все это: и небо, и оазис, и солнышко — нам только мерещилось. Этот Идол чертов нам в мозги картинки транслировал, типа виртуальной реальности. Только не через очки и наушники, а прямо в мозги по телепатии… Хорошо еще, что ты никакого бананчика не попробовала! А то бы он тебе под этой маркой какую-нибудь отраву подсунул или, того хуже, какую-нибудь гадину, типа как в фильме «Чужие». Помнишь, которые изнутри людей пожирают?!

— Ужас какой! — ахнула Вика. От этого аханья их с Костей унесло еще выше, поближе к шахте, и тут неожиданно в головах вновь послышался телепатический голос Великого Некромансера, от которого ребята уже успели отвыкнуть.

«Ничего ужасного нет, друзья мои, — вкрадчиво и даже явно заискивающе произнес он. — Вы уже на девяносто процентов выполнили свою миссию. Осталось только добить этого мерзкого Черного идола, который мешает воплощению в жизнь моего Великого Замысла! Если вы спуститесь вниз и хорошенько прицелитесь, то сможете уничтожить его даже одним белым шариком. Он израсходовал почти всю энергию на создание видеоимитации и на то, чтоб воспрепятствовать вашему полету. Он даже не может восстановить защитный слой зеленого тумана, жалкое ничтожество! А ваши силы сейчас таковы, что равных вам нет! Кроме меня, конечно».

— Ну что, атакуем? — голосом бывалого пилота из какого-то кинофильма спросил Костя.

— Ага! — кивнула Вика. — Вперед!

Оба вновь изобразили из себя памятник Гагарину с одноименной площади и дружно крикнули:

— Дем!

Реактивная тяга голубого пламени придала им большую скорость, и двойняшки стремительно спикировали туда, где в коптящем пламени сильно уменьшившегося факела стоял куб из черного камня, на верхней грани которого притаилась ящерица размером с небольшого варана.

— Сплех! Сплех! — с интервалом в секунду прокричали Костя и Вика, белые шарики сорвались с их указательных пальцев и помчались к цели, а двойняшки с невероятной для любого самолета крутизной вышли из пикирования и вновь унеслись вверх.

Бабах! Бабах! — шарики взорвались один за другим, факел погас, будто жалкая свечка от порыва ветра, а облако серебристо-серого пепла заклубилось над тем местом, где только что стоял куб с ящерицей. Когда пепел осел, то стало видно, что ни куба, ни ящерицы больше не существует. Лишь два зеленых пятнышка поблескивали среди пепла. Это были изумрудные глаза Черного идола…