Великое колесо

ГЛАВА 11

— Идет, — сказал Джерри Сома.

Сома и Скарн уединились в тесном салоне для коктейлей на борту принадлежавшего «Великому колесу» транспортного (судна «Диск Хайка». Гигантский корабль входил во Впадину IКаспара; недавно он перехватил кодированное сообщение, (отправленное с одной из расположенных поблизости военных баз. В переговорной рубке теперь корпели над его расшифровкой.

Сома нагнулся над портативным переговорным устройством, вслушиваясь в поток разрозненных сообщений. Преобладал и отрывочные чирикающие сигналы — компьютеры (беседовали друг с другом. Но в эфир выходили и астронавты — (они в основном рассказывали друг другу байки.

— Черт побери, — возмутился Джерри, — только послушай. Мешанина какая-то.

— Интересно, как люди вообще воспринимают последние события? — сказал Скарн.

— Закрывают глаза — вот как воспринимают, — обронил Сома. — Живут, точно во сне. Истинное положение вещей их не волнует — опомнятся лишь при начале осады. — Он повернулся к собеседнику. — Ага, поймал нечто интересное. Кажется, говорили об инопланетной машине вероятности. Возможно, нас это заинтересует.

— Неужели ты действительно полагаешь, что хадраниксы переправятся через Впадину?

— Запросто. И тогда война начнется по-настоящему.

— «Колесо» могло бы помочь, — с трудом выдавил рандоматик, — вместо того чтобы…

И умолк. «Вместо того чтобы усугублять положение», — собирался сказать он.

Опасность грозила цивилизации сразу с двух сторон. Если человечеству не было суждено попасть в рабство к хадраниксам, то Маргарита Дом как пить дать подомнет цивилизацию под себя.

«Возможно, общение с властями все-таки повлияло на его позицию», — подумал Скарн. Теперь ему казалось, будто все вокруг сошли с ума: миром фактически правили азартные игроки, которым ничего не стоило поставить на кон всю цивилизацию.

Ранее Чейн уже обсудил эту проблему с Сомой. Несмотря на события последних дней, Джерри по-прежнему относился к нему сердечно и не отказывал в помощи. Когда речь заходила о Доме, Сома выражался вполне определенно.

— Дом не может без настоящего азарта, — обмолвился он как-то. — Азарт проникает в самые потаенные уголки его души и творит с ним поистине мистические вещи. Азарт для него — почти религия.

Скарн помнил, что сказал по этому поводу сам Маргарита. По его словам, в основе всего сущего лежат не формальные законы, а азарт и случайность. И потому настоящей жизнью являлась только жизнь бок о бок со случайностью.

С точки зрения Легитимного правительства подобная позиция казалась сущим безумием. Власти руководствовались лишь формальными законами. И тем не менее Дом добился своего: ибо теперь «Великому колесу» придется столкнуться с себе подобными — с такими же игроками, которым, возможно, была подконтрольна цивилизация покрупнее и помощнее человеческой.

Сома обратил внимание на задумчивость собеседника.

— Думаете о Кэденс, да? Вам придется доказать свою полезность, и лишь после этого председатель осчастливит вас другой женщиной.

Неожиданно прикрепленный к лацкану куртки Скарна медальон зазвенел, сигнализируя, что Дом требует рандоматика к себе. Допив коктейль, Скарн поднялся и, не проронив более ни слова, удалился.

Минуя просторный холл, Скарн взглянул на настенную роспись, изображавшую Госпожу, Джонни-Игрока, Даму Кубков и прочих святых своеобразного игорного пантеона. И вдруг ученому подумалось: сколько времени должно пройти, чтобы подобные легенды выкристаллизовались в официальную религию? Еще столетие или два? Чейн был уверен, что Маргарита Дом верил — и вполне искренне — в существование этих сверхъестественных персонажей.

Чем в действительности была для Дома приближающаяся великая игра? Уж не религиозным ли обрядом в честь Госпожи?

Скарн приближался к апартаментам Маргариты, наслаждаясь особой атмосферой, какой не было больше нигде во владениях «Колеса», включая и облетавшие окраинные планеты игорные корабли. Только здесь можно было уловить особый дух азарта, насладиться особенной акустикой, когда каждый звук оставлял незабываемое ощущение бесконечного пространства. Космический корабль был огромен — настоящая планета. На его борту собрались те, кого Дом пожелал взять с собой: математики, кое-кто из советников, некоторые техники. Ну и разумеется, его личная команда тренированных игроков.

События разворачивались стремительно. Поступило сообщение, что игра вроде бы назначена и будто бы даже установлен срок. Место встречи, выбранное в силу принадлежавшего ему права устроителем игры, не могло не удивить; не какое-нибудь местечко за пределами обитаемого космоса, поближе к сердцу галактики и, возможно, обители «Галактического колеса» — а Впадина Каспара, где в настоящий момент было полным-полно правительственных войск. Выбранное место внушало Скарну беспокойство; никто не знал, почему игру решили проводить именно здесь.

Войдя в отсек, считавшийся личными апартаментами Маргариты, рандоматик заставил себя успокоиться. Каждый раз, встречаясь с Домом, Скарн с большим трудом приводил к общему знаменателю разнообразные чувства, которые он питал к этому человеку: восхищение, даже преданность боролись в нем с отвращением и убеждением, что только ему, Скарну, под силу бросить вызов надвигающейся катастрофе.

Дверь в покои председателя «Великого колеса» закрылась за Скарном. Ученый окунулся в причудливо-иллюзорную атмосферу, которая царила в покоях Маргариты: все, на что ни падал здесь взгляд, на поверку оказывалось совсем не тем, чем казалось поначалу. Скарн опустил глаза, чтобы не отвлекаться на оптические иллюзии, не заглядывать в коридоры, на самом деле являющиеся глухими стенами, не пугаться атак разнообразных чудищ, которые были выполненными с потрясающим реализмом.

Как и все владения Дома, апартаменты на борту «Диска Хайка» были оборудованы с учетом вкуса хозяина. Сейчас Скарн пересекал конструкцию, смахивавшую на так называемые китайские коробочки: за одной комнатой оказывалась другая, меньшая по размеру, следом — еще меньшая и так далее. В конце концов анфилада закончилась помещением совсем уж во вкусе Маргариты: то была крохотная клетушка, где не было ни пяди пустоты и где не нашлось бы места более чем для двух человек.

Комнатка была выкрашена в яично-желтый цвет и отделана в стиле, известном как «упадочное барокко». Дом при виде гостя растянул губы в приветливой улыбке.

— А, Скарн, присаживайтесь. Я вот собрался совершить первый ход — как раз обдумываю, как лучше поступить. Наденьте шлем, будьте добры!

Скарн уже давно понял, что ему предстоит очередная тренировка. В углу комнаты стояла идентификационная машина. Усевшись напротив главы тайного общества и избегая его взгляда, Скарн водрузил на голову шлем и схватился за серебряные рукояти, чтобы замкнуть цепь.

К этому времени Чейн стал для Дома постоянным партнером по игре; не подлежало сомнению, что в любой игре против галактики они должны были выступать в одной команде. Как только идентификационная машина заработала, партнеры погрузились в интеллектуальную игру, считавшуюся теоретиками «Колеса» идеалом тренировочного пособия.

Они столкнулись с ситуацией, доступной только абстрактному мышлению. То был один из раскладов каббалы, только очищенный от условностей, необходимых человеческому разуму для полноценного восприятия, состоящий из самых основных образов и символов, используемых в тысяче других игр. Дом был уверен, что при игре с галактикой им придется столкнуться с чем-то подобным.

Наконец игра завершилась. Дом снял шлем и погрузился размышления. Они выиграли, но лишь благодаря благоприятному распределению элементов случайности в самом начале сеанса.

— Сыграем еще раз, — предложил председатель. — Я что-то не уверен.

Скарн завершил второй тур, ощущая усталость. Несколько минут они обсуждали новый гамбит. Наконец Скарн выразительно вздохнул.

— Вы в курсе, что за сообщение получено по каналу связи из Впадины? — поинтересовался он.

— Да, — сказал Маргарита. — Все предсказуемо. Хотя и обнаружился один интригующий момент…

— Для вас это сообщение что-нибудь означает? — спросил Скарн. — Что будет с игрой, если хадраниксы все же прорвутся?

Брови Дома взметнулись кверху.

— Чейн, я полагал, что вы уже во всем разобрались. Именно потому мы вынуждены вступить в игру с галактикой так поспешно.

Скарн несколько мгновений размышлял над услышанным — и его осенило. Если Легитимное правительство проиграет войну с хадраниксами, это будет означать конец теперешнему привилегированному положению «Великого колеса» — возможно, и конец человечеству в его нынешнем виде. Впрочем, лидеры тайного общества не особенно пеклись о благе человечества — лишь о себе и о продолжении деятельности «Колеса». Контакт с галактикой же сулил новые возможности для развития — не исключались выгодные предприятия в среде неведомых пока цивилизаций или что-то еще, что можно было урвать у мощного галактического синдиката.

Крысы торопились обеспечить себе будущее, которое ждало их после бегства с тонущего корабля.

И снова Скарн ощутил окружающий Дома ледяной холод. Чувство видовой принадлежности и преданность своему роду напрочь отсутствовали у Маргариты. Возможно, это компенсировалось преданностью «Великому колесу».

— Вы в самом деле полагаете, что правительство проиграет войну? — спросил ученый.

— На этот счет у меня нет ни малейших сомнений.

— А я-то считал вас безрассудным, — процедил Скарн. — Выходит, вы играете наверняка — ставите на всех лошадей сразу.

— Разумеется. Легитимное правительство может и выиграть, однако мы выиграем в любом случае.

Оглядевшись, Скарн обнаружил, что интерьер желтой комнаты ему знаком. Рандоматик взглянул на старинные часы из золоченой бронзы — те показывали без трех десять. Профессор уже знал, что антикварная безделушка отбивает каждый час мелодичным боем.

Между тем сформировавшийся в душе у Скарна еще несколько дней назад план был теперь принят окончательно. Игрок поднялся и, не обращая внимания на удивленный взгляд Маргариты, подошел к секретеру, который занимал почти все пространство у одной из стен тесной комнаты.

Глава тайного общества даже не шелохнулся, когда Скарн выдвинул ящик и извлек два однозарядных дуэльных пистолета ручной работы. Хозяин сам показал их ему, когда демонстрировал хранившиеся в комнате сокровища. Как и часы, пистолеты тоже были антикварными — изготовленными триста лет назад копиями оружия, сделанного и вовсе за тысячу лет до этого момента.

Скарн вытащил один патрон из коробочки с боеприпасами. Сейчас он мог запросто пристрелить Дома, но знал, что никогда не пойдет на подобный шаг. Тем не менее ничто не мешало ему пойти другим путем.

Скарн зарядил один пистолет, после чего убрал оба обратно в выложенный бархатом футляр и повернул его несколько раз вокруг своей оси. Затем он вернулся на место.

Водрузив футляр на стол, профессор снял крышку и снова повернул его несколько раз. Теперь он и сам не знал, который из пистолетов заряжен.

— Чейн, что вы надумали? — спокойно осведомился глава тайного общества.

— Хочу сыграть в другую игру, — пояснил Скарн. — Называется она «пятьдесят на пятьдесят». Вот это действительно игра, где принципы рандоматики бесполезны. Здесь наши шансы равны. — Ученый сглотнул слюну. — Заряжен только один пистолет. Я сам не знаю, какой именно. Выберите один. Когда пробьют часы, мы оба выстрелим.

Дом усмехнулся.

— Ага, понимаю. По-прежнему пытаетесь помешать мне добраться до пункта назначения, только сделать это вы решили с честью. — Помолчав, Маргарита добавил: — В свое время существовала похожая и фа под названием «русская рулетка». О подобной версии мне также доводилось слышать. Насколько я понимаю, это любопытная разновидность дуэли для ограниченных пространств.

Не колеблясь, председатель «Великого колеса» взял один пистолет за изогнутую лакированную рукоять, взвел курок и упер Скарну в грудь напротив сердца.

Напрягшись, Скарн несколько неуклюже последовал примеру собеседника. Дуэлянтов отделяли друг от друга каких-нибудь два фута. Скарн быстро взглянул на циферблат часов — они показывали без одной минуты десять.

Рандоматик вспомнил вдруг, что хоть и исключил из поединка элемент навыка, фактор удачи все равно никуда не исчез. Тем не менее Скарн надеялся, что в последнее время Дом не экспериментировал с удачей.

Маргарита улыбался — лицо его исказилось странной ухмылкой, в которой можно было угадать напряжение. Сам Скарн ощущал, как кровь отливает от его лица, пока антикварные часы отмеряли последние секунды.

Тишина оборвалась неожиданно — часы отбили первый из положенных десяти ударов. Скарн мгновенно спустил курок.

Раздался странный звук, напоминающий сухой треск. После чего воцарилась еще более глубокая тишина.

Дом так и не выстрелил.

Внезапно председатель «Великого колеса» сухо рассмеялся. Переломив свой пистолет надвое, Маргарита извлек из него патрон. После чего вырвал оружие из помертвевших пальцев рандоматика и убрал оба пистолета в коробку. И лишь после этого Дом позволил себе расхохотаться от души.

— Как интересно! — проговорил он, плача от смеха. — Судя по всему, уважаемый, вы обязаны мне жизнью. Возможно, мне даже представится случай напомнить вам об этом. Долг, как известно, платежом красен.

Председатель «Великого колеса» небрежно убрал коробку с пистолетами обратно в ящик секретера.

— Вот вам и адреналин в крови, — заключил он. — А теперь, Скарн, я предложил бы разыграть гамбит еще разок…