Великолепная модель

Глава 8

— Пора просыпаться. — Теплое дыхание Пьетро щекотало губы Аманды, дразня ее.

Он сидел на краю кровати рядом с ней. Аманда открыла глаза как раз вовремя для того, чтобы увидеть его требовательные, ищущие губы. Раньше ей не приходило в голову, что утро может быть таким восхитительным.

Когда она повернулась к Пьетро, он встал, нежно и ласково провел ладонью по ее щеке.

— Я попросил, чтобы в номере прибрали. У тебя как раз есть время, чтобы принять душ, strega[3].

Он не спеша отправился в гостиную.

— Diavolo![4] — крикнула Аманда ему вслед. Спасибо Нино, который любезно расширял ее словарный запас. Хотя она вела себя очень осмотрительно, ассистент Пьетро фыркнул и посмотрел в сторону фотографа, когда во время съемки она спросила, как будет «дьявол» по-итальянски.

Пьетро тут же вернулся в комнату и погнался за ней, громко рыча:

— Я тебе покажу дьявола!

Она завизжала и поспешила скрыться в ванной.

От горячего душа Аманда почувствовала себя замечательно. Она стояла под сильной струей, вода оживляла ее уставшие мышцы. Пять ночей любви с Пьетро были ни с чем не сравнимым наслаждением, но ее телу был нужен и сон.

Она что-то тихо напевала, когда мыла голову. Пять дней полного блаженства… Аманда наклонилась, чтобы намылить ноги и вдруг замерла, почувствовав боль. Занимаясь любовью с Пьетро, она потянула мышцы и даже не заметила этого. При этой мысли она невольно рассмеялась. Пьетро оказался лучшим, самым внимательным любовником, какого можно представить. Отдаваться ему было настоящим счастьем, потому что она понимала: он ничего не утаивает, — и чувствовала, что она значит для него все больше и больше.

Лишь одно омрачало настроение Аманды — то, что Пьетро не догадывается об их с Эми обмане.

Но теперь это не пугало ее так сильно, как раньше. Каждый день они узнавали друг друга все лучше, становились все ближе, и она мало-помалу убеждалась, что Пьетро простит ее, когда все откроется. В конце концов, он полюбил не Эми. Он полюбил ее.

Аманда закончила мыться и вытерлась, прежде чем заметила, что не взяла с собой халат. На полке лежала скомканная рубашка Пьетро. Она расправила складки и надела ее, с удовольствием вдыхая приятный мужской запах.

— Да, корзину роз по этому адресу.

Пьетро убрал трубку ото рта и улыбнулся Аманде.

Она улыбнулась в ответ, обхватив себя руками и кутаясь в поношенную рубашку. Как ни странно, при этих словах Пьетро она почувствовала укол ревности.

Аманде нравилось думать, что он принадлежит только ей. Это лишь являлось подтверждением ее глубоких чувств. Она хотела быть частью его жизни, хотела иметь право на его время и его внимание, право ревновать его. Ладно, может быть, он посылает цветы другой женщине, но сейчас именно она стоит в его комнате, прикрывая наготу его рубашкой.

Чувство собственности еще раз подтверждало то, что она должна будет сделать. Она проигрывала эту сцену в своем воображении сотни раз. И всегда выходило одинаково: сначала он сердится, даже приходит в ярость, но в итоге выслушивает ее объяснения и все понимает.

— Цветы смогут доставить к субботе? — спросил Пьетро.

Услышав ответ, он повесил трубку и подошел к стулу, на котором сидела Аманда. Потом наклонился и положил руки ей на грудь.

— Какой милый наряд, — прошептал он.

Его губы были восхитительно близко к ее уху.

— Спасибо. — Аманда улыбнулась. — Знаешь, под этим на мне ничего нет.

— Niente?[5] Даже твоего любимого кружевного белья?

— Нет даже моего любимого кружевного белья.

Из груди Пьетро вырвался стон. Он наклонился к Аманде и нежно коснулся губами чувствительного местечка у основания ее шеи. Аманда, закрыв глаза от удовольствия, откинулась назад, на его мускулистую грудь. Его сильные руки ласкали ее грудь сквозь тонкую ткань рубашки. Соски тут же затвердели от тепла его ладоней.

Пьетро поцеловал ее в макушку и выпрямился.

— Эта новая манера одеваться мне нравится, но сначала нужно поесть.

Он пересек комнату по направлению к маленькому столику на колесах, на котором был подан завтрак.

Аманда уютно устроилась на стуле и смотрела, как он наливает эспрессо из фарфорового кофейника. Она надеялась, что сумеет выбрать подходящий момент открыться Пьетро. Они пробудут еще неделю или около того во Флоренции, чтобы закончить съемку. А потом у нее в запасе будут еще три недели перед возвращением домой. Не так уж много времени. Нужно поторопиться.

Пьетро поставил на стол блюдо со свежими круассанами и фруктами. Аманда наблюдала за ним, любуясь его ловкими красивыми пальцами. Ее до сих пор бросало в дрожь при мысли о том, как эти руки возбуждают ее.

Позже. Она расскажет ему позже. Когда они окажутся во Флоренции и когда снимки будут готовы.

Аманда намазала свой круассан мармеладом.

— Кто же эта счастливица?

— Счастливица?

— Та, которой ты попросил доставить цветы.

— А, моя мама. У нее в субботу день рождения.

На душе Аманды потеплело, когда она подумала, какой он заботливый сын.

— Ты никогда не рассказывал о своей семье.

Пьетро потянулся за апельсином.

— Вообще-то у нас очень хорошие отношения. По крайней мере у меня с мамой. Отец умер примерно десять лет назад. — Он снял кожуру и слизнул с пальцев сок. — Тебе понравится моя мама. Она очень темпераментная. Никто не дает ей семьдесят пять.

Ее радость усилилась. Эта случайная ремарка походила на приглашение познакомиться с его семьей. Она сглотнула, пытаясь подавить нараставшее чувство вины, и мысленно помолилась, чтобы приглашение осталось в силе, когда он узнает правду.

Забарабанив пальцами по столу, Аманда сделала кое-какие подсчеты.

— Так твоей маме семьдесят пять? Должно быть, она была не столь молода, когда родила тебя?

— Не совсем так. — Пьетро отложил недоеденный апельсин. — Мама на самом деле не моя мама. Нет… — он покачал головой, — это не те слова. Она была мне матерью с того самого дня, как я появился на свет. Но не она меня родила.

В комнате воцарилась тишина. Пьетро погрузился в воспоминания. Молчание длилось так долго, что Аманда начала сомневаться, собирается ли он вообще продолжить рассказ.

— Тебя усыновили? — напомнила она о своем существовании.

— Да. Моя сестра забеременела, когда ей было шестнадцать. Ты знаешь, что тридцать пять лет назад такой проступок был непростительным. По крайней мере в Италии. — Он пожал плечами. — Как бы там ни было, моего отца пригласили на работу в Штаты вскоре после того, как сестра узнала, что ждет ребенка. Это был подходящий момент, чтобы уехать и избежать скандала. И мои родители, то есть мои дедушка с бабушкой, усыновили меня.

Пьетро нахмурился и отправил в рот пару долек апельсина.

— У многих приемные родители.

— Конечно. Но я не знал этого, пока мне не исполнилось двадцать пять. Тогда умер мой отец. — В его улыбке не было тепла, к которому так привыкла Аманда. — Наверное, моя мама, то есть моя бабушка, чувствовала себя виноватой. А может, она просто решила, что мне пора узнать правду. В любом случае единственное, что я знаю, — моя прежняя жизнь, жизнь того, кем я себя представлял, перевернулась с ног на голову всего за несколько мгновений.

Аманда молча пила сок и смотрела на Пьетро, не отводя глаз. Из того, как он это сказал, она поняла, что его душевная рана еще не зажила.

Пьетро ел апельсин, не говоря ни слова и глядя в окно на улицу. Через некоторое время он продолжил:

— Узнать, что женщина, которую я считал сестрой, на самом деле моя мать… Я был потрясен — они так долго скрывали от меня правду! — Он повертел в руках кофейную чашку. На его губах блуждала странная полуулыбка. — Может быть, я принимаю это слишком близко к сердцу, но чувствую себя так, будто меня предали.

Он выглядел таким несчастным, словно все это произошло вчера, а не много лет назад. Аманда сидела не шелохнувшись, боль и смятение в его глазах, казалось, пригвоздили ее к месту.

— Знаешь, я даже не знаю, кто мой отец, — продолжал он. — И я повторяю себе, что это не имеет значения. У меня было чудесное детство и замечательные родители. Но в глубине души я понимаю: это мучит меня. Вот только не представляю почему. — Он покачал головой. — Может, если бы я вырос, зная правду, это было бы сейчас не так важно.

Аманда сглотнула комок в горле и ощутила тяжесть внизу живота. Если его так задело это предательство и он так много пережил, то… Ее охватило странное, леденящее душу предчувствие. И все-таки она собиралась заставить его пройти через это снова.

Ее пальцы дрожали, когда она вытирала их салфеткой. Теперь она была уверена, что заблуждалась. Она полагала, ему будет нетрудно пережить ее обман. Но ведь, узнав правду, он снова почувствует, что его предали! Во всем виновата лишь она одна. Не было пути избежать этого. В тот день, когда ему станет известно ее настоящее имя, она навсегда уйдет из его жизни.

Аманда старалась избегать его взгляда, притворяясь, будто смотрит на улицу, на снующих там людей. Она не может сказать ему сейчас. Это в любом случае положит конец их отношениям, но она по крайней мере спасет карьеру Эми. Аманда рассчитывала, что Пьетро ее простит. Как бы не так, это невозможно. Значит, она подождет. Сначала они закончат съемку для каталога и отправят фотографии в Англию. Тогда уже ничто не будет угрожать Эми.

Она бы отдала все, чтобы ничто не угрожало и Пьетро, но это было не в ее силах.

Они молча доели завтрак, и Пьетро, извинившись, отправился в ванную комнату. Аманда же пошла в спальню паковать свой чемодан. Внезапно она застыла над открытым чемоданом, держа в руках сложенные шорты. Ее глаза остановились на двери ванной. Он, ее любимый, был там.

В груди поднялась тупая боль, на глаза навернулись слезы. Все пропало, все ее планы разрушены в мгновение ока!

Как бы она ни оправдывалась, это разбередит в душе Пьетро старую рану, которая только начала заживать. Почему Аманда была столь эгоистичной? Ее расчеты не предполагали, что признание в обмане способно сильно ранить Пьетро. Она волновалась лишь за себя, даже не допуская мысли, что может потерять любимого. Из-за этого она слишком увлеклась своей «блестящей» идеей.

Значит, она заслужила боль, которую ей придется пережить, но Пьетро здесь ни при чем. То, что она нанесет ему этот страшный удар, мучило ее гораздо больше, чем собственные страдания. Аманда хотела броситься на кровать и зарыдать. Но она лишь судорожно вцепилась в шорты и стала мять их до боли в руках, пока слезы не отступили.

Наконец она бросила шорты в чемодан и подошла к окну. Непролитые слезы застилали глаза, и она видела пышные зеленые сады, окружавшие отель, словно в тумане. Подумать только — всего несколько минут назад она мечтала проскользнуть за ним в ванную комнату! Теперь ей хотелось лишь заползти в маленькую темную норку и умереть там.

Повезло, нечего сказать! Надо же было найти такого мужчину, который не переживет ее признания! Тяжесть внизу живота Аманды сменилась болью, а горло горело от сдерживаемых рыданий. Почему она не выяснила это раньше? Прежде чем узнала, как восхитительно и прекрасно заниматься с ним любовью?

Аманда потерла глаза, отчаянно пытаясь взять себя в руки, пока Пьетро не вышел из ванной. Легкий ветерок колыхал занавески, будто указывая на открытую балконную дверь. Она приняла приглашение и вышла на балкон, стараясь восстановить самообладание.

Перед ее взглядом раскинулся залив, на одном из берегов которого красовался Везувий. В какой бы части города ты ни находился, гора была видна отовсюду. Мысль о том, что они оказались так близко к развалинам древней Помпеи, добавила силы ее чувствам. Было нечто мистическое в том, что расстояние между ней и античной метрополией, похороненной под тысячами тонн лавы, исчислялось всего лишь милями.

У нее в голове промелькнули фрагменты фильма, который она смотрела много раз, будучи еще ребенком. Люди бежали по улицам города целыми семьями, ища укрытия, а гора позади них извергала пламя. Руки Аманды задрожали, и она ухватилась за холодный железный поручень. Она знала, какие чувства должны были испытывать эти люди из далекого прошлого, когда весь мир вокруг них взрывался и рушился, поглощенный огнем и лавой.

Когда они возвращались на машине во Флоренцию, Аманда смотрела в окно. Она боялась заговорить с Пьетро, чтобы все не стало еще хуже, и поэтому притворялась, будто занята созерцанием пролетавших мимо домиков и фруктовых садов. Аманда надеялась, что Пьетро объяснит ее молчание желанием побыть в тишине, пронизанной атмосферой интимности.

Она провела пальцем по приборной панели.

— Ты хорошо ладишь с сестрой? Ты никогда не говорил об этом.

Она украдкой взглянула на него и увидела, как его улыбка растаяла и он сосредоточенно нахмурился.

— У нас теплые отношения. — Он снял одну руку с руля и поднял, как будто хотел схватить пальцами подходящие слова, витающие где-то рядом, в воздухе. — Прежде всего мы никогда не были особенно близки из-за разницы в возрасте. Мне было всего четыре, когда она вышла замуж. После этого она больше не жила с нами. Забавно, — сказал он со смехом, который глубоко ранил Аманду, — но у нее больше не было детей. Меня всегда волновал этот вопрос.

Его плечи слегка дернулись, словно он хотел пожать ими.

Аманда, не в силах остановиться, продолжала задавать опасные вопросы. Она была похожа на зеваку, засмотревшегося на автокатастрофу.

— А что-то изменилось к лучшему, когда ты узнал правду?

— Нет, — быстро ответил Пьетро, — это только ухудшило положение вещей. Она ведь лгала мне. — Он побарабанил пальцами по рулю. — Начнем с того, что мы плохо знали друг друга. И потом, выяснить, что вся твоя семья скрывала от тебя правду… — Его голос делался все тише и тише. — Я думаю, это не лучшее начало для новых отношений.

Отчаяние охватило Аманду, сдавив горло, она почти задыхалась. Но она все-таки не потеряла нить разговора, тянущуюся из клубка, который она начала распутывать.

— Но кажется, у вас с мамой, я имею в виду с бабушкой, очень доверительные отношения.

— Это другое. — Его лицо осветила улыбка. — Она всегда была для меня настоящей матерью, несмотря на то, что не она меня родила. Ничто и никогда не изменит моих чувств к ней. Но моя сестра и я… Нас никогда ничего особенно не связывало. — Выражение его лица было мрачным. — Я просто не понимаю, как можно строить отношения на лжи.

У Аманды закружилась голова, ей было трудно дышать. Итак, она получила ответ на свой вопрос. Он не переносил лжи и обмана. Надеяться ей не на что.

Аманда сильно закусила губу и отвернулась от Пьетро, едва сдерживая рыдания. Она подавила желание разразиться слезами и с огромным трудом расслабилась на сиденье, в то время как машина ехала по извилистой горной дороге.

Они уже почти приехали во Флоренцию, когда Пьетро потянулся к ней и сжал ее руку.

— Ты какая-то молчаливая сегодня. Ты ведь не собираешься заболеть?

Может, ее просто одолела тоска по дому, но она не могла сказать ему это.

— Я просто устала.

Аманда неуверенно улыбнулась.

Последние несколько часов, с тех пор как узнала о его семье все, она пребывала в состоянии глубочайшей депрессии, подобной кошмарному сну. И теперь, вместо того чтобы радоваться возвращению во Флоренцию, наслаждаться каждым мгновением, проведенным с Пьетро, она думала лишь о том, что с каждой милей приближаются роковое объяснение и конец их отношениям.

Глаза Аманды наполнились жгучими слезами. Она отвернулась от Пьетро и стала снова смотреть в окно. Слезы застилали ей глаза, и она видела лишь размытые очертания проносившихся мимо живописных холмов.

Пьетро отпустил ее руку.

— Хотя мне ужасно не хочется это говорить, я думаю, сегодня нам лучше спать раздельно.

— Ты прав.

Аманда теребила свою сумочку. У нее появилось чувство огромной потери. Она хотела быть в его объятиях каждую секунду, которая может стать последней, и никогда не отпускать его. Как мучительно было притворяться, что все хорошо!

Пьетро усмехнулся:

— Я дам тебе поспать сегодня ночью, только если ты согласна, чтобы я забрал тебя завтра. Идет?

— Идет. — Возможно, к завтрашнему дню она придумает, как справиться с эмоциями, захлестнувшими ее. Или завтра она узнает способ открыться ему так, чтобы не причинить боли.

Аманда желала вспомнить все, что было между ними, чтобы сохранить эти воспоминания в укромном уголке сердца. Потом, когда она будет дома совсем одна, сможет заглянуть туда и воскресить в памяти самые лучшие моменты жизни.

Пьетро понизил скорость при въезде в город. Как обычно, крошечный переулок, в который выходили окна квартиры Бьянки, был забит автомобилями и пешеходами. Аманд не успела и глазом моргнуть, а он уже припарковал машину тротуара неподалеку от дома и включил сигнализацию.

— Позвольте проводить вас до дверей, синьорина.

Пьетро достал ее чемоданы из багажника.

Аманда потянулась к ним:

— Я справлюсь сама.

— Не сомневаюсь. Но мной движет тайное желание. Он прижался к ней сзади. — Я надеюсь получить еще один поцелуй, а то не доживу до завтра.

Ноги Аманды подкосились, когда она ощутила его легкое дыхание на своей шее. Его дразнящий шепот мгновенно принес воспоминание о том, как они занимались любовью.

Подойдя к двери, Пьетро поставил вещи на пол и нежно прижал Аманду к стене в коридоре. Она вздохнула, почувствовав, что он прильнул к ней всем своим мускулистым телом. Когда он прикасался к ней так, было легко забыть обо всем, кроме одного — они были счастливы вместе.

Она ответила на его поцелуй со всей страстью, на какую была способна, обнимая и лаская его так, будто боялась потерять.

Так и случится. Теперь каждый поцелуй, каждое прикосновение было как последнее. Она наслаждалась его ласками и в то же время запоминала каждую мелочь, каждую деталь, потому что знала: скоро у нее не останется ничего, кроме этих воспоминаний.

Пьетро отстранился от нее.

— Ты слышала? Могу поклясться, я слышал, как течет вода.

— Нет.

Ее сердце колотилось так неистово, что она не уловила бы ничего, за исключением сильнейшего взрыва.

Он поднял голову, потом пожал плечами:

— Это, должно быть, шумит у меня в голове. Ты сводишь меня с ума, strega.

Губы Пьетро вновь приблизились к ее лицу, он жаждал продолжения.

— Permesso?[6]

Они оба отпрянули друг от друга, удивленные странным голосом.

Аманда выглянула из-за плеча Пьетро и увидела крошечную седовласую женщину, в руках она держала тяжелые сумки с продуктами.

Аманда почувствовала, как заливается краской. Надо же быть пойманными в подъезде, как парочка неопытных тинейджеров!

Пьетро отошел в сторону и наклонил голову.

Женщина улыбалась им. Уголки ее губ поднимались все выше, а улыбка становилась шире и шире.

— L'amore е meraviglioso, nо?[7]

Пьетро улыбнулся в ответ и быстро кивнул:

— Si[8].

Аманда вопросительно взглянула на него. Он чмокнул ее в кончик носа.

— Она сказала, что любовь прекрасна. Я согласился.

Женщина кивнула им и шаркающей походкой направилась к лестнице.

Пьетро обнял Аманду за плечи:

— Я хочу помочь ей с сумками. Увидимся завтра, любовь моя.

Аманда облокотилась об оштукатуренную стену и смотрела, как Пьетро забирает сумки у миниатюрной женщины и поднимается по лестнице вслед за ней.

Она сомневалась, что сможет сдвинуться с места. Любовь моя. Он назвал ее «любовь моя». Даже то, что эти слова вырвались у него невольно, наполняло ее сердце радостью. Ей хотелось кричать от счастья. А может быть, плакать, долго-долго плакать. Скорее всего ей было нужно и то и другое.

Аманда порылась в кошелке в поисках ключа и втащила вещи в квартиру. Дрожащими пальцами закрыла дверь на цепочку. Слезы навернулись ей на глаза. Если бы она могла слышать эти слова всегда! Она ощущала непреодолимое желание расплакаться, в горле стоял комок. С каждой минутой она все лучше понимала, насколько велика будет потеря, когда он узнает правду. Она никогда больше не будет счастлива.

— Эй, наконец-то ты пришла!

Аманда повернулась спиной к входной двери и увидела сестру, выплывающую из ванной, в банном халате и с полотенцем, обвернутым вокруг головы.

Силы разом оставили Аманду, и она чуть не упала, но вовремя успела опереться о дверной косяк.

— А ты что здесь делаешь?

Эми пожала плечами:

— Меня уволили. Во всем виноват актер, исполнявший главную роль. Он меня ненавидел.

— О! — только и смогла сказать Аманда, медленно входя в комнату.

Слава Богу, Пьетро не пришел вместе с ней! Сердце бешено колотилось, так что ей с трудом удалось взять себя в руки.

Эми насторожилась:

— У тебя все в порядке? Ты какая-то бледная.

— Все хорошо. Ты просто меня напугала. Почему не позвонила мне или не предупредила меня как-нибудь иначе о приезде?

— Мэнди, я пыталась! Ты вообще прослушиваешь свой автоответчик?

— Нет. — Аманда, едва державшаяся на ногах, подошла к дивану. — Я только что вернулась из поездки. Мы неделю работали в Сорренто. Тебе не следовало появляться вот так, как черт из табакерки. Что, если бы я пришла не одна? Ты хоть когда-нибудь думаешь о других?

Она начинала злиться.

— Прости.

На лице Эми можно было прочитать все, что угодно, кроме сожаления. Во всяком случае, Аманда не смогла заметить ни малейшего признака раскаяния.

— Но я оставила тебе сообщение. Не моя вина в том, что ты не проверяешь автоответчик! — перешла в наступление Эми.

— Нужно быть более предусмотрительной! — набросилась на сестру Аманда. — А если тебя кто-нибудь увидит? — Прежде чем Аманда успела это осознать, в ней вскипела злость на себя: она ведь просто отыгрывается на Эми! Но остановиться она уже не могла. — Неужели ты никогда не думаешь ни о ком, кроме себя? Как ты полагаешь, хорошо бы я себя чувствовала, если бы со мной пришел еще кто-то? Каким образом мы объяснили бы это?

Эми положила руку на лоб. Она посмотрела на Аманду с нескрываемой обидой:

— Ты права. Я опять сделала глупость, как всегда.

— Ладно, Эми…

Как Аманда ни пыталась, она не могла избавиться от чувства вины за то, что во всем винит сестру. Даже несмотря на то, что она права. Кроме того, сейчас ей гораздо хуже, чем когда-нибудь бывало Эми.

Она уселась на диван.

— Только не делай больше ничего подобного, идет?

— Нет, ты действительно права. — В голосе Эми больше не слышалось задиристых беззаботных ноток. — Я никогда не думаю. Прости, Мэнди. У меня появилась идея, что это будет забавно. По крайней мере пока я ничего не испортила, надеюсь?

Аманду бросило в дрожь при мысли о том, что Эми была очень близка к тому, чтобы на самом деле испортить все.

— Пока нет. Извинения принимаются.

— Хорошо. — Эми подошла к дивану. Грусть исчезла из ее глаз, она весело улыбнулась. — Ну, как идут дела, мисс Модель? Развлекаетесь?

Аманда возвела глаза к потолку:

— Это настоящее проклятие!

— Прости. Я думала, тебе понравится…

— А мне не нравится, — отрезала Аманда.

Она чуть не прикусила язык, заметив, как поражена Эми. Она не хотела, чтобы ее слова звучали так резко. Но меньше всего ей хотелось сейчас рассказывать о Пьетро. Рана была слишком свежа. Она не могла думать о нем без слез и, уж конечно, не была готова столкнуться с реакцией Эми.

— Послушай, мне жаль. — Аманда протянула руки к сестре. — Дело в том, что я проделала долгий путь и очень устала. А почему бы мне не переодеться? Потом мы могли бы… — Она внезапно замолчала, потому что в дверь позвонили. — Возвращайся в ванную комнату! — прошептала Аманда, спрыгнув с дивана. Она помахала Эми рукой, чтобы та быстрее спряталась. — Иду, иду! — прокричала она и повернулась к сестре. Ее голос стал тихим. — Посиди пока там.

Аманда побежала открывать дверь. Сердце колотилось в груди так сильно, что она думала, ее давление никогда больше не придет в норму. Она повернула ключ, приоткрыла дверь, не снимая цепочки, и посмотрела в щель.

Это, конечно, был Пьетро. На его губах расцвела улыбка, как только он увидел ее.

— Я как раз спускался вниз и подумал, что будет неплохо попрощаться еще раз.

— О'кей, — выдавила она. — Пока.

— А поцеловать?

Аманда судорожно сглотнула и сняла цепочку. Этот обман плохо для нее закончится. Да, она не смогла бы быть шпионкой. Ее бы сразу раскусили, окажись она на вражеской территории.

Пьетро осмотрелся вокруг.

— С кем ты разговаривала?

— Ни с кем. — Она задержала дыхание, ожидая, что сейчас он пройдет мимо нее и начнет обыскивать квартиру. — Наверное, тебе опять показалось.

Она немного расслабилась, заметив улыбку у него на лице.

— Думаю, ты права. Тебя не было со мной лишь несколько минут, а твой голос уже звучит в моей голове.

Каждая секунда тянулась как час. Нервы Аманды были напряжены до предела. Казалось, что вот-вот Эми как-нибудь выдаст себя и Пьетро заметит ее.

— Еще один поцелуй.

Она потянулась к нему, обняла и крепко поцеловала в губы.

— Пока.

Его лицо омрачилось:

— К чему такая спешка?

— Я…

Аманда потеряла всякую способность соображать. Ей никак не удавалось придумать подходящий предлог, чтобы побыстрее выставить Пьетро из квартиры.

Она закусила губу, чтобы не вскрикнуть от страха, когда Пьетро шагнул в гостиную. Он потянул носом воздух.

— А, собираешься принять ароматную ванну?.. Нужна компания?

— Нет, — ответила она, пожалуй, слишком поспешно. — Нет, я думала… Просто хочу сказать, если сегодня ночью мы собираемся чуть-чуть поспать, то лучше я приму ванну одна.

Он вздохнул:

— Ты права. Я знаю, что не смогу уйти, после того как сниму с тебя одежду. — Он взял Аманду за руку и коснулся губами ее пальцев. — Твои пальцы холодные как лед. Мне пора, а ты залезай в ванну и согрейся.

— Хорошо. — Она постаралась изобразить широкую беззаботную улыбку. — Увидимся завтра.

— Пока.

— Пока.

Аманда высунула голову за дверь и следила за Пьетро, пока тот не исчез внизу. Когда он скрылся из виду, она быстро закрыла дверь на засов и цепочку.

— Еще один поцелуй, так? — Эми направилась к дивану. Ее мокрые длинные волосы облепили спину. — А я-то спрашивала себя, почему у тебя нет никаких проблем с Пьетро!

— Я же сказала тебе оставаться в ванной.

— Я подглядывала в дверную щелку. Но была при этом очень осторожна. — Эми плюхнулась на диван, подложив под себя голые ноги. — Ну-ка давай расскажи мне об этом.

Аманда уселась на другой край дивана.

— Рассказывать особенно нечего.

Эми фыркнула:

— Да, конечно. И поэтому ему не терпелось тебя поцеловать. Так я и поверила!

— Ладно. — Аманда глубоко вдохнула, чтобы расслабиться. По крайней мере одна проблема будет решена. Она заставила себя посмотреть сестре в глаза. — Ну, мы… м-м… мы встречаемся.

— Я так и поняла. — Казалось, Эми это забавляло. Она подсела поближе. — И как долго вы «встречаетесь»?

— Пару недель.

— И?..

— Что?

— Он тебе нравится?

Аманда взглянула на грубую обивку дивана и вздохнула:

— Да.

— Тогда в чем дело?

— Во-первых, я думала, что ты страшно рассердишься. У меня не было права втягивать в это тебя. Теперь все считают, что у тебя роман с Пьетро.

Аманда удивленно подняла глаза на сестру, когда услышала взрыв смеха.

— Я знаю. — Эми откинула голову назад. Она прямо-таки захлебывалась от смеха. — Это здорово! О нас месяцами будут ходить слухи.

— И ты не злишься?

— Мэнди, как я могу злиться? Ведь это я заставила тебя пойти на обман. Я сама во всем виновата. Кроме того… — она сделала паузу, чтобы вытереть слезы, выступившие от безудержного смеха, — мне кажется, это весело.

— Может быть, и так.

— Тогда почему ты такая мрачная? Теперь, когда об этом думаю, я вижу, что вы с Пьетро прямо созданы друг для друга. Вы оба такие… необычные.

— Знаю.

— Послушай, это же здорово: ты приезжаешь в Италию и встречаешь мужчину своей мечты.

— Да, и у нас возникает только одна большая проблема. Он думает, что я — это ты.

Эми отмахнулась, желая подчеркнуть всю беспочвенность опасений сестры:

— Тоже мне проблема! Просто скажи ему правду. Он наверняка тоже подумает, что это забавно.

Аманда почувствовала, как слезы снова наворачиваются на глаза.

— Нет, он так не подумает.

Она не могла больше сдерживаться, закрыла лицо руками и зарыдала.

— Мэнди, все будет хорошо. — Эми перебралась поближе к сестре и погладила ее по плечу. — Мы сделаем так, что все выйдет отлично.

Аманда несколько раз глубоко вздохнула и попыталась подавить боль, терзавшую сердце.

— Нет, не будет. Как только я скажу ему правду, он возненавидит меня.

— Я уверена, ты принимаешь все слишком близко к сердцу.

— Хотела бы я иметь хоть каплю твоей уверенности.

Аманда вытерла слезы и поведала сестре историю детства Пьетро.

Эми сидела тихо, накручивая прядь волос на указательный палец.

— Я понимаю, о чем ты. Но может быть, он воспримет эту новость по-другому. У тебя все равно есть шанс.

— Спасибо за поддержку, — сказала Аманда, — но у меня на этот счет другое мнение.

— Если я могу как-то помочь…

Аманда увидела, что глаза Эми тоже блестят от слез.

— Я хочу сказать, я больше всех в этом виновата.

Аманда встала. Принять горячую ванну было бы не так уж плохо. Возможно, вода унесет ее печали прочь. Она ласково посмотрела на сестру. Эми была эгоисткой, но Аманда знала, что, когда ей нужна будет поддержка, сестра не раздумывая бросится на помощь.

— Нет, я сама все испортила. Думаю, знаю, что мне нужно теперь делать. — Аманда направилась в спальню, но задержалась в дверях, вспомнив, что Эми все-таки может оказать ей одну услугу. — Я собираюсь сказать ему правду, но я хочу подождать, пока не закончатся съемки.

— Ладно.

— Ты могла бы… м-м… уехать?

— Ты хочешь сказать, уехать сейчас?

Недоверие в голосе Эми заставило Аманду вздрогнуть.

— Ну, может быть, завтра?

Сестра слушала ее, оцепенев от удивления. Аманда продолжала настаивать:

— Только на неделю, хорошо? Тогда я расскажу ему.

Аманда ожидала, что Эми будет протестовать и скажет, что ей неудобно уезжать сию минуту, но она лишь улыбнулась. Эми встала с дивана и подошла к сестре. Она потянулась к Аманде и обняла ее.

— Нет вопросов. Я не подумала, к чему приведет мой приезд сюда. Прятаться все время в этой квартире будет совсем не весело. Я съезжу на Коста-дель-Соль повидать Марселу и Артуро или куда-нибудь еще.

— Спасибо, — вздохнула Аманда, испытывая неимоверное облегчение.

— Не за что. Это самое меньшее, что я могу для тебя сделать. — Эми снова сжала ее в объятиях. — Это сработает.

Аманда неуверенно улыбнулась:

— Надеюсь.