Вельмата. Длинные тени

Глава 24. Зеркальный коридор

Сработал ли ловец снов, или просто усталость навалилась, но ночью Настя спала крепко, и даже без кошмаров. Судя по здоровому и довольному виду, Игорь тоже выспался. Он даже более или менее искренне снова поблагодарил Настю за Ларисину мандалу.

В общем, Настя пребывала в хорошем настроении и уже подумала было, что поездка удалась, но вдруг случайно зацепила взглядом Игоря, пока он умывался. Дверь в ванную оказалась неплотно прикрыта, и сквозь щель Настя увидела его обнажённую спину. А на ней — фиолетово-чёрное пятно, расходящееся лучами-паутинками в разные стороны. И пятно это стало чуть больше, чем то, что она видела в прошлый раз у него на груди.

Настя осторожно отошла от двери. Мерила шагами номер, нервно сцепив руки. Похоже, времени у него остаётся всё меньше. Не до конца пока понятно, почему именно ей выпало всё это прекратить, но дело-то нужно доделать. Да и жалко его — молодой совсем, с чего ему умирать из-за того, что кто-то из его предков где-то здорово нагрешил.

— Поехали домой, — выдала Настя, когда Игорь вышел из ванной.

— А я хотел предложить остаться до утра. Здесь, оказывается, хорошо спится.

— Давно у тебя проблемы со сном? — очень вовремя поинтересовалась Настя.

— Не очень. Просто как-то всё…

— Ну, теперь у тебя есть ловец снов, и всё должно наладиться, — быстро проговорила Настя. — Так что поехали домой. Если что — ещё как-нибудь сюда наведаемся.

— Ладно, давай собираться, — разочарованно протянул Игорь.

Они выписались из отеля и направились в Нижний. Оказалось, они удачно выехали в первой половине дня и сумели добраться до города почти без пробок. Уже на въезде Насте пришло сообщение от Яны, в котором она просила её прибыть к особняку Сергомасовых на улице Пискунова. И желательно поскорее.

— Слушай, а покажешь дом твоих предков на Пискунова? — просительно улыбнулась Игорю Настя.

— Да там и смотреть-то особенно не на что, — пожал плечами Игорь. — Стоит, разваливается. Я хотел его выкупить или хотя бы в аренду взять, но это же объект культурного наследия, там нюансов выше крыши. То нельзя, это нельзя. Шаг влево, шаг вправо без кучи согласований — и можно вообще дом потерять. Даже если кучу денег туда уже вложили.

— Всё равно, давай туда заедем. Нам же по пути.

Игорь в ответ только повёл бровями. Хотя к особняку Настю привёз. Парковаться, правда, пришлось прямо на обочине, но для центра Нижнего это, увы, обычное дело.

— Вот это мне тоже не нравится, — бормотал Игорь, ставя машину ровно. — Места для парковки совсем нет. А что в этом доме можно устроить, если даже машину поставить негде.

— Интересно, что здесь раньше было? — Настя вылезла из авто и теперь рассматривала особняк с ровно выкрашенными стенами, заколоченными окнами и приоткрытой деревянной дверью.

— Квартиры вроде бы. Но это после раскулачивания. Потом конторы. — Игорь засунул руки в карманы и смотрел в другую сторону. Его, похоже, семейное наследие мало интересовало.

В отличие от тех, кто шуршал внутри. Настя подошла к двери и осторожно заглянула в затхлую темноту.

— Здесь что, дверь открыта? — раздался рядом изумлённый возглас Игоря.

— Тихо ты, — шикнула на него Настя и достала телефон.

Яна на отправленный в сообщении знак вопроса ответила сразу. Написала, что можно смело входить. Настя осмотрелась. Кажется, на них никто не обращал внимания, эта в основном деловая улица в выходной почти пустовала.

Настя проскользнула в приоткрытую дверь.

— Эй, ты куда? — Игорь, разумеется, полез следом.

Настя ступала аккуратно, подсвечивая телефонным фонариком путь по пыльному коридору. Рядом послышалось шебуршение, из-за дверного проёма на старый паркет падал слабый свет.

Осторожно заглянув за косяк, Настя выдохнула. Оказалось, у неё внутри всё аж сжалось в комок.

— Привет! — широко улыбнулась Яна, когда Настя прошла в большой зал, где кругом были расставлены свечи в канделябрах.

Настя поздоровалась с Яной, Ларисой и Бородой.

— Как прокатились? — жизнерадостно спросила Яна.

— Нормально, — механически отозвалась Настя, рассматривая какой-то большой предмет в центре комнаты, нарытый тёмным покрывалом.

— Здрасьте, — донёсся откуда-то из-за спины кислый голос Игоря.

— И тебе в канализации не утонуть, — грубовато ответила Яна.

— Разрешите поинтересоваться, с какой целью мы здесь собрались? — притворно вежливо спросил Игорь.

Борода и Лариса усмехнулись. Яна поставила посреди комнаты складной стул и кивнула на него, обращаясь к Игорю:

— Садись.

— Зачем? — резко спросил Игорь.

Яна встала прямо перед ним, скрестила руки и угрожающе спросила:

— Ты жить хочешь? Или собрался сдохнуть через полгода?

Игорь перевёл ошарашенный взгляд на Настю, будто спрашивая, зачем она разболтала о проклятии этим чудикам.

— Это не я им рассказала, а они мне, — попыталась объясниться Настя.

— Не мямли! — рявкнула на неё Яна. — Мы все скачем тут вокруг него. Ты, кстати, выше остальных прыгаешь. А он выпендривается.

— Ты проклятие снять хочешь или нет? — спокойно спросил Борода.

— Ну, допустим… — начал было Игорь, но к нему подошла Яна и, крутанув за плечи, силой усадила на стул. Тот скрипнул, но выдержал.

— Сиди и не рыпайся, — грозно прорычала Яна.

— Что плохого я тебе сделал? — обиженно спросил Игорь.

— Мне? — хохотнула Яна. — Милый, если бы ты мне что-то сделал, то поверь, тебя бы уже давно рыбы обгладывали на дне Волги. Или ты был бы прикопан по области. В пакетах по частям.

— Из-за тебя Вельмате досталось, — пояснил Борода, закатывая рукава рубашки. — А Яна очень не любит, когда обижают слабых. И правильно делает.

— Кто такая эта Вем… Вель… — запинался Игорь.

— Это я, — вздохнула Вельмата, становясь у него за спиной. Откуда-то она знала, что сейчас её зовут именно так. И что под покрывалом — зеркало, и что они будут двигаться по коридору теней, который предстоит построить именно ей.

Вияна и Борода расставили свечи на полу так, чтобы получилось два ряда, ведущих к пока ещё нарытому стеклу. Потом Борода ушёл за зеркало, а Ламзурь (уже не Лариса) заняла его место.

Игорь что-то промямлил и попытался повернуться, но Вельмата мягко взяла его за голову и заставила смотреть вперёд. Вияна и Ламзурь приподняли концы покрывала и потянули их к Вельмате, накрывая по пути и себя, и свечи. Над головой Вельматы распростёрся тёмный полупрозрачный покров, и коридор свечей продолжился в зеркальном отражении.

За стеклом в темноте сидел Игорь, рядом стояли Вельмата, Вияна и Ламзурь. Вокруг них по комнате перемещались тени. В груди Игоря сияло круглое отверстие. Кажется, он это заметил, потому что снова попытался дёрнуться, и его снова пришлось удерживать.

— Ничего, всё нормально, — успокаивающе произнесла Вельмата, поглаживая пальцами по его затылку. Он, кажется, притих, хотя плечи так и остались жёсткими, напряжёнными.

Вельмата сняла руки с плеч Игоря и медленно ступила в зеркальный коридор. Шаг за шагом двигалась между рядами свечей. Хотя при этом оставалась стоять за спиной Игоря. Пройдя по коридору, шагнула за раму зеркала.

И оказалась в вихре. Тени мелькали так быстро, что даже нельзя было хотя бы примерно понять, чьи они. Голоса лились сплошным потоком с разных сторон, в доли секунды меняя интонации.

Вельмата кое-как вдохнула поглубже, а потом выдохнула, приказав теням остановиться. Вмиг пространство стало густым и тягучим, как сироп. Сосредоточившись на Зинаиде Сергомасовой, Вельмата, прикрыв глаза, рассмотрела её силуэт. Он возникал то тут, то там, в разных костюмах, с разными словами и настроением.

— Руки, — пронеслось в мыслях Вельматы.

Тут же проявилась Зинаида. Она перебирала какие-то бумаги, похожие на деньги, только больше, чем обычные купюры.

— Вот тебе приданое, — эхом разнеслось от Зинаиды по пространству. Она передала пачку в другие руки и добавила: — И забудь, что у тебя когда-то были дети.

— Спасибо, барыня, — донеслось в ответ.

— Ты теперь сама — барыня…

Голоса и силуэты растворились.

Вельмата вернула миг передачи денег. Нет, руки Зинаиды хотя и слегка испачканы, но ни золы, ни крови на них не оказалось. Руки другой женщины, которой предназначался откуп, тоже белизной не сияли, но и в про́клятой грязи измазаны не были.

Стало быть, Зинаида просто дала любовнице мужа денег и отпустила её строить другую жизнь. Детей при этом оставила себе. Всё по взаимному согласию, и никто никого не проклинал.

Кто тогда? Где искать? Может, попробовать просмотреть самого Геннадия?

По приказу Вельматы он возник сразу. И уже с дырой в груди, из которой во все стороны тёмными хлопьями сыпалась зола.

Надо отмотать время, вернуться на несколько шагов назад. Тени рывками стали двигаться в обратном направлении.

— Не стыдно тебе обижать вдову? — донёсся откуда-то сердитый голос Зинаиды.

Вельмата ухватилась за эхо и вытянула тени из очередного коридора.

— И что, что вдова? — надменно спрашивал силуэт Геннадия Сергомасова. Ещё без отверстия в груди. — Где нам сарайку-то ставить? В саду? Так там павлины… чтобы вид не портить…

Всё скрыл густой сумрак.

— … брату денег не дал… — донеслось откуда-то.

— … да пусть они провалятся! — огрызнулся Геннадий.

Неужели это его брат наложил проклятие? Или кто-то из семьи?

Вельмата попыталась рассмотреть семейные узы, и вокруг мерцающего силуэта Геннадия возникла паутина переплетающихся линий. Те, что потолще и покороче, вели к бледным теням, но их следов в доме вообще не было. Стало быть, бедных родственников сюда никогда не приглашали. По крайней мере, до проклятия.

— … вдова в суд пошла…

— … ну и пусть провалится, — злобно ответил Геннадий.

Что же это за вдова? Кто она такая? Что они там говорили? Сад? Двор?

Но выйти на улицу нельзя, не получится, коридор теней замкнут в доме. Может, хоть окно есть?

Вельмата долго осматривалась и наконец разглядела в сплошных потоках теней мерцающий свет. За ним дни сменялись ночами, времена года катились нескончаемым колесом.

Сосредоточившись, Вельмата ухватила-таки момент, когда по двору ходил разъярённый Геннадий. Он ругал кого-то на чём свет стоит.

— Что это? Что?! — вопил Геннадий, указывая на землю. — Кто посмел изгадить сад?!

Напрягая зрение, Вельмата рассмотрела на земле какой-то странный круг, будто выложенный не то камешками, не то какими-то мелкими светлыми вещичками. Рядом что-то треснуло. Будто стекло стало медленно раскалываться. Мгновение — свет погас. Потом сквозь мрак проступила бледная картина, где Геннадий Сергомасов лежал на земле в том самом круге, что его так разозлил. Кажется, он был мёртв — в груди зияла громадная дыра. Из которой дымком испарялась кровь, смешанная с пеплом.

Треск стал громче. Пол вибрировал, стены дрожали и накренялись.

Вельмата оттолкнулась от окна и побежала назад. Двигаться было трудно, будто пытаешься быстро идти по вязкому дну реки с сильным течением. Кругом всё звенело, доносились крики.

Но уже стал виден коридор свечей, бежать стало чуть легче. Всё вокруг расщеплялось на мелкие кусочки и рассыпались прямо по следу бегущей во весь дух Вельматы. Она выпрыгнула из рамы и упала на пол, но вдруг её за ногу дёрнуло назад.

Оказалось, вокруг щиколотки скрутилось мерзкое склизкое щупальце. Рывок — и её уже волочёт по полу обратно в зазеркалье.

Вияна выскочила из-за спины Игоря и схватила Вельмату за руку, отчего её тело резко вытянулось. Ламзурь подбежала, взяла её поперёк туловища и тоже рванула прочь от зеркала. Оно накренилось и в миг, когда Вельмату всё-таки сумели оттащить, оглушительно грохнулось на пол. Сверху на него наскочил Борода.

Весь дом крупно вздрогнул.

— Н-да, кто-то очень сильно не хочет, чтобы мы во всём этом разобрались, — задумчиво проговорила Яна, сидя на полу. — Эта ваша Вика, или как её там.

— Сильная тварь, — произнесла Лариса, поднимаясь на ноги и отряхивая подол длинной юбки. — И скользкая.

— Что-то мне нехорошо, — просипел Игорь, держась за грудь и клонясь вперёд.

— Давай-ка, поднимайся. — Борода вздёрнул его на ноги и потащил к выходу. — Тебе просто надо проветриться.

— Почему нельзя оставить всё как было? — в который раз спросила Настя, массируя виски. Она боялась открывать глаза, потому что голова здорово кружилась. Даже пол будто бы раскачивался в разные стороны.

— Потому что твой приятель коня двинет, — сухо произнесла где-то рядом Лариса. — А тебе потом с этим жить. Справишься?

— Ну, пока как-то справлялась, — вздохнула Настя, вспомнив Гошку. Вот бы сейчас гулять с ним по Растяпинску, взявшись за руки, пить кофе в «Ойме» и ни о чём не переживать.

— Это ты про того парня, у которого крысы лицо съели? — спросила Яна на фоне шорохов и стуков. — Его ты вряд ли могла спасти. А этого можешь.

— Я и того могла спасти, — призналась Настя сама себе, продолжая сидеть с закрытыми глазами. — Просто надо было постараться.

— Это как? — спросил приглушённый голос Ларисы. Судя по звенящему звуку, она сметала осколки на полу.

— Не знаю, — пожала плечами Настя. И отметила, что пол вроде бы пришёл в нормальное положение и перестал пытаться её скинуть. — Уговорить его лечь в клинику.

— Он был наркоманом, — шёпотом пояснила Яна, очевидно, для Ларисы.

— Он обещал завязать. — Настя наконец открыла глаза, чтобы увидеть расходящиеся во все стороны радужные круги. — А я верила. Думала, моя любовь его изменит.

Яна хохотнула в голос. Потом прочистила горло и хрипло произнесла:

— Извини.

— Да ладно, — отмахнулась Лариса. — Нельзя спасти человека от самого себя.

— Иногда получается. — Яна сновала по комнате, убирая стулья и раму от зеркала.

Насте вдруг обожгло запястье. Она отдёрнула рукав и увидела, что бусины, которые ей повесили на браслет по бокам черепа, светились красным изнутри.

— Это ещё что? — оторопела Настя.

Яна подошла, глянула на браслет и обеспокоенно произнесла:

— Это опасность. — Она подала Насте руку и помогла встать. — Кто-то пытается к тебе вломиться.

— В дом? — переспросила Настя, всё ещё пытаясь удержаться на качающемся полу.

— Может, в дом… Точно! — воскликнула Яна. — Ты же вроде защиту ставила, когда уезжала. Наверное, кто-то хочет её прорвать.

— У меня же там крысы! И цветы! — Не дожидаясь, пока мир полностью остановится, Настя, шатаясь по синусоиде, рванула к выходу.

— Крысы? — донёсся из-за спины удивлённый шёпот Ларисы.

Яна что-то торопливо отвечала, но Настя уже не слушала. Она выбежала на улицу и тут же чуть не потеряла равновесие, потому что после тьмы особняка дневной свет ослеплял так, что даже не получалось открыть глаза.

— Ей срочно надо домой, — произнесла рядом Яна, поддерживая Настю под лопатки.

— Я отвезу, — ответил слабый голос Игоря.

— Я с вами, — после небольшой паузы сказала Яна. — На всякий случай. Мало ли, кто там.

Настя кое-как приоткрыла глаза, и Яна запихнула её в машину к Игорю. Мотор мягко завёлся, и они покатили по Нижнему прочь от центра.

— У вас всегда так весело? — спросил у кого-то из спутниц Игорь.

— Почти, — бросила в ответ Яна.

Настя наконец смогла нормально открыть глаза. Игорь снова сильно побледнел, аж до оттенка мокрого кирпича. А Яна невозмутимо сточила что-то в смартфоне.

Спохватившись, Настя снова отодвинула рукав. Оказалось, бусины перестали сиять.

— И что бы это значило? — озадаченно проговорила Настя.

— Что они ушли, — механически ответила Яна. Её пальчики порхали по экрану так резво, что глаз не успевал ухватить движений. Вдруг она воскликнула: — Вот, нашла! Старый-старый план улицы Пискунова. Так. Вот особняк Сергомасова, а вот соседний дом. Ага, это была вдова купца Истомина.

— Что-то знакомое, — пробормотала Настя.

— Мы останавливались в Доме купца Истомина. В Растяпинске, — трудно проговорил Игорь. Будто у него в трахее что-то застряло.

— Похоже, это её сын. — Яна неожиданно стала грызть длиннющий красный ноготь, глядя в телефон. — Его отец отделил ещё при жизни. А когда он умер, то Сергомасовы чуть не разорили вдовушку.

— Это она их прокляла? — спросила Настя, поворачиваясь боком, чтобы нормально видеть Яну на заднем сидении. Но та только пожала плечами. Настя, подумав, добавила: — Может, Вика — это её родственница?

— Хорошая версия. — Яна убрала телефон. — С этим потом разберёмся. Сначала надо узнать, кто там ломился к тебе домой.

Действительно. Настя и сама забыла, о чём недавно волновалась. Что кто-то мог навредить её крысам и цветам. Но Яна же сказала, что они ушли. Кто? Сашка? Вика? Какие-то нанятые подонки?

Наконец Игорь свернул в посёлок Изыскателей. Проехал по разбитой дороге до крайнего дома, у подъезда которого что-то громко обсуждали соседки.

Когда Настя вышла из машины, все разом кинулись к ней, голося на все лады.