Венец эволюции [СИ]

Глава 19

— И знаете, что сказал тогда Государь? — спросил я, стоя в центре ресторана и находясь в центре внимания всех посетителей. — Он сказал, что каждый обязан внести свой вклад! Каждый может сделать хоть что-то, если не будет искать оправдания. Да, тогда он обращался к дворянским родам, однако спросите себя, а разве вы сделали всё что могли?

Работать с простым народом, мужиками с заводов и в лучшем случае одарённые специалистов с зарплатой всё ещё меньше сотни рублей, было сложно. Однако результаты показывались куда более высокие, чем на собраниях дворян.

— Этот же вопрос я задал совсем недавно на одном из собраний в академии, — я продолжал говорить, попутно вкладывая в нужные слова волю, тем самым с помощью магии ещё лучше расставлял акценты. — И что мне ответили, как вы думаете?!

— Послали нахрен! — предположил мужчина слева, мастер в сталелитейном цеху.

— Рассмеялись! — впервые что-то сказал и владелец ресторана, тоже заинтересовавшийся происходящим, хотя первую половину моего выступления он меня не слушал и читал газету.

— Нет, господа, — я уже говорил куда тише, ведь всё внимание было приковано ко мне. — Меня просто проигнорировали. Понимаете? Они просто не понимали о чём я говорю, их совсем не заботили судьбы солдат, экономическое положение рабочих, трудовые графики крепостных, да и в целом их мысли заняты деньгами, прибылью и поддержанием статуса в глазах других. И как нам быть?

Я уже говорил «нам» и при этом не видел на чьё-нибудь лице возмущения. Всё же оделся я просто, говорил прямо и честно, да и в целом у меня уже имелась довольно положительная репутация среди рабочих после того случая у топливного завода.

Рабочие тем временем начали с усмешкой предлагать всех повесить, а в какой-то момент и вовсе начали звучать цитаты из речей революционеров.

— Хватит говорить! — вдруг произнёс молодой юноша. — Сам Государь же говорит, что мы должны сделать всё! А именно бомбы и…

— Друзья, а что, если я вам скажу, что можно обойтись без насилия? — тут же вмешался я, ведь поток мысли собравшихся начал уезжать не в ту сторону.

— Как?!

— Конкуренция! — и в ответ мне тишина, так что сразу начинаю пояснять. — Как вы слышали, недавно мне пожаловали оружейный завод, ранее принадлежавший подлецам Сухановым. И на нём я уже начал пробовать новую модель, разработанную ещё в прошлому году на моём заводе магических игрушек. И знаете, что показали первые результаты? Что обученные и замотивированные рабочие куда эффективнее справляются со своими задачами. Я уже отказался от рабочих дней по двенадцать часов, сократил норму до десяти, а к августу планирую снизить ещё до девяти. Также работа через день, чтобы у трудящихся было время отдохнуть. И при всём этом мой завод не загнулся, а наоборот начал расцветать. Также этому поспособствовало поднятие зарплаты, они у меня тоже выше, чем к конкурентам. Это вызвало недовольство среди других дворян, привыкший к монополии, но лично мне на мнения дураков — плевать! Тем более мои планы уже одобрил Государь.

— Ну у тебя хорошие условия, а других — нет. Толку от этого.

— А то, что мои действия заставят моих конкурентов адаптироваться, дабы не отстать от меня. Иначе они понесут убытки.

— Так что нам, на митинг выйти? В защиту наших прав? Вы к этому клоните? — спросил всё тот же юноша, засланный революционерами.

— Митинг? Вы с ума сошли? — тут же возмутился я. — Посмотрите, что недавно сделали гвардейцы! Они просто расстреляли всех без разбору. Вы хотите умереть? Ну идите, но вас на смерть я посылать не могу, тем более когда есть другой выход.

— Какой?! Не тяни!

— Господин Карпов, госпожа Синицина, ваш выход!

Я спрыгнул со стола, после чего инициативу взял собственно мой друг Витя Карпов, а также сестра Алёны, Евгения Синицина. Первый выступать на публике не боялся, кроме того, подача у него, скажем, прямо вот уличная, простая, некоторые из людей его даже знали.

Женя тоже из простых слоёв, так что роскошью в глаза не бросается, кроме того она ярка представительница промышленников, а те всегда бок о бок с пролетариатом. Хотя сама Женя также состоит в кругах интеллигенции, что заведомо дискредитирует её в глазах простых мужиков, однако тут нужно выделить очень важный момент: сейчас Женя находилась здесь и была на стороне этих мужиков, а не играла в интеллектуалку на светских баллах.

Витя представлял немногих дворян из академии, тех кто всё же проникся нашими планами и идеями. В основном это были либо бывшие безродные, без каких-то капиталов и владений, либо студенты с горячими сердцами, которые не особо что-то решали, а чаще получали от главы своего рода по шапке.

Женя, завербованная через Алёну, нашла нам союзников среди промышленников, инженеров которые видели технологический прогресс как смысл их жизни.

Вместе мы все входили пока что не зарегистрированное сообщество по интересам «Долг и право». Суть нашей идеи проста и незамысловата, кроется в самом названии. Все должны чтить и уважать свой долг, являющийся также и правом. Какой долг? Какое право? Помогать родине в трудный час, да и не только родине.

В целом, многие тезисы я стянул у белых и у красных. Только убрал всё лишнее и откровенно дебильное, тем самым скосив острые углы. Теперь «святой долг» у нас не только у благородных офицеров, но и у простых мужиков, которые ничем не хуже. Учиться тоже важно, как и стремиться к лучшему, через переменны, но без вот этих радикальных замашек красных. И уж точно без пораженческих лозунгов, которые создаются сбежавшими революционерами в Швейцарии.

Наша держава должна победить, ведь именно народ и является её центром. Никакого пусть немцы победят и дальше мы уже сами власть возьмём. И уж никаких гражданских войн.

Да, у такого подхода имелся существенный минус. Мои лозунги звучали не так громко и рьяно, как у красных и белых. Однако они приходились по душе к тем, кто ещё не определился или не готов был бежать на штыки солдат ради пламени революции.

Дворяне меня почти не поддерживали, а красных я активно критиковал. Кто-то назовёт это выстрелом сначала в ногу, а потом в голову, однако только потому что ещё не понятна вся гениальность моего плана.

Только к ночи собрание закончилось, количество сторонников у нас выросло. Ах да, в чём вся соль? Мы переманивали рабочих, активно и резко. Я собрал вокруг себя рискованных дворян, которые готовы вопреки всему решить и попробовать, что будет если всё же дать чуть лучшие условия своим крепостным.

Кроме того, мы не только переманивали специалистов, мы выкупали и обычных крепостных мужиков, закрывая их незаконченные контракты. Женя давала образование, Витя рабочие места. Образование хоть и не высшее, но знаете, если на мужика хотя бы месяц времени потратить, его КПД вырастит в разы. К тому же обучение происходит на рабочем месте, то есть он не сидит в аудитории, он работает.

— Так-с… — я вышел из ресторана и достал свою тетрадь. — Пф-пф-пф, завтра ещё одно вечернее собрание, нужно переговорить с новыми дворянами. Также неплохо бы начать собирать взносы, а то денег… маловато. Впрочем, в плюс я вышел. А через три дня у меня встреча с генералами, которым я наглядно покажу, что такое дробовик и почему мне стоит выделить ещё больше денег. А то эти одарённые вообще, кажется, не понимают через что проходит обычный рядовой солдат, врываясь во вражескую траншею.

— Господин Лебедев, можно у вас поинтересоваться, какого хрена вы тут устраиваете?

— О, Ольга Николаевна, рад вас видеть…

— Вам жить надоело?

— А что такого?

— В революционеры подались?

— Кто? Я? Да никогда…

— Объяснитесь.

— Разумеется, только говорить придётся в моей карете, я очень спешу.

Ольга Николаевна, уже готовая вынести мне приговор на месте, кратко кивнула и в карету всё же села. В этот же момент её телохранители, снова рассредоточились по периметру, а один сел рядом с кучером.

Далее я начал объяснять перспективы.

— Вы только вдумайтесь, репутация белых после этого только вырастит! Дворяне же таким образом протягивают руку простому народу, уменьшают количество рабочих часов, за свой счёт обучают…

— Ты мне по ушам не езди, я тебя насквозь вижу, — тут же сквозь зубы выдала Ольга Николаевна. — Ты своих дружков к вершинам тащишь и не за счёт повышения собственной репутации, а за счёт контраста на фоне других дворян, которые к твоему дебильному плану не примкнули.

— М-м-м… нет.

— Что «нет»?

— План не дебильный, а гениальный. Кроме того, это повысит эффективность. Потому что эти ваши рода создали монополию. Они вообще особо не двигаются, им даже на войну плевать, а наши действия их растормошат. Начнут шевелиться, думать, развиваться, так глядишь и наносы для фронта будем поставлять через годик.

— А ты не думал, что тебя просто убьют? Ты думаешь монополия случайно создалась? Да рода сами её создали и им очень не понравится, когда что-то начнёт меняться. А если не дай Бог какие-нибудь Орловы или Соколовы начнут нести убытки…

— Кстати, а как на это Государь смотрит? Его вообще подобное положение дел устраивает? Или он заложник ситуации и не может пойти против дворянства?

— За один такой вопрос тебя уже можно отправить на эшафот.

— А я думал у нас расстреливают.

— Ты затеял очень опасную игру.

— Так что Государь думает?

— Он думает, что если ты ещё хоть раз от его имени или от имени его семьи какую-то чушь скажешь, то его терпение лопнет.

— Ольга Николаевна, я вот действительно не понимаю. А что такого я сказал? Вам не понравилось моё прошлое заявление? Что Государь призвал всех внести свой долг? Что он держит в узде зажравшихся дворян? Что он благоволит простым солдатам? Что не так-то? Да я его репутацию только повышаю!

— Дело не в репутации, а в том, что ты говоришь от лица Государя от его имени!

— Технически я говорю от своего имени, пусть и в контексте встреч с Государем.

— Не юли! Ты прекрасно понял в чём проблема. Ещё раз попробуешь своевольничать и я приму меры.

— Мне с вами согласовывать каждое слово? Или что?

— Да.

— Ладно, как знаете… — усмехнулся я, после чего карета остановилась.

А затем я вышел и хлопнул дверью. Карета поехала дальше, а мне ещё нужно решить некоторые организационные вопросы на самом заводе.

Но вообще, это конечно цирк. Я значит решаю их проблемы, благодаря моим действием уже падает и упадёт ещё сильнее пыл рабочих в Петрограде, повышается продуктивность предприятий, уровень жизни становится выше, на фронт, следовательно, едет больше оружия, так я ещё к этим СВОИМ заслугам приписываю Государя, чтобы у того репутация не понизилась, а мне такое говорят…

— Впрочем, ну и пошли они нахрен, — пожал я плечами. — Вань, что с прессом магическим?

— Уже вот-вот запустить в эксплуатацию! — ответил старый солдат Иван, использующий свой протез на все сто.

— Отлично-отлично, — пробурчал я, смотря на шедевр передовой техномагической мысли.

Пресс накладывал руны. Да, руны были простыми, не боевого назначения, кроме того, без одарённого пресс работать не может, что как бы тоже не позволяет отказаться от магов. Однако процесс автоматизирован. А накладываем мы имена тех, кто участвует в наших благотворительных акциях.

Прямо на шашки, после чего они на фронт отравляются. Шашки пока что закупаем оптом, но скоро сами их производить начнём, года через пол.

— Ладно, продолжайте в том же духе, молодцы, в конце месяца выпишу всем премии! — похвалил я рабочих, которые действительно очень сильно старались, дабы не вылететь с рабочего место.

Пряник работал, это славно. Но чувствовалось мне, что скоро мне начнут садиться на шею. Пряник — это конечно хорошо, однако нужно смотреть правде в глаза. Все эти рабочие уже привыкли ко кнуту. Если не бьют — значит можно не работать.

Первые звоночки я уже услышал. Меры будут приняты, потому что благотворительностью я не занимаюсь. И если нужно, то я это объясняю, чтобы никто не принимал жест доброй воли за слабость. Согласитесь, если ты постоянно делаешь жесты доброй воли и об тебя просто вытирают ноги, то ничего кроме плевка в свою сторону ты не дождёшься.

— Ничего-ничего, прорвёмся. Надо будет и Романовы подвинутся, — бурчал я, размышляя вслух и проворачивая ключ в замочной скважине, дабы открыть свой кабинет.

— Куда Романовы подвинуться?

— Матерь божья… — вздрогнул я, едва открыл дверь. — Вы тут откуда взялись?

Екатерина Соколова собственной персоной находилась прямо в моём кабинете, закрытом кабинете. Она спокойно стояла напротив книжной полке и изучала взятые мной из библиотеки академии книги.

— Вы много читаете.

— Да, предпочитаю учиться за счёт чужого опыта.

— Но от ошибок всё равно никто не застрахован.

— И это мне известно, а как вы…

— Бородатый мужчина крайне ухоженной внешности пропустил меня. Кажется… другие работники звали его Бородачом.

— А закрыто почему?

— Для безопасности, наверное, — пожала плечами Екатерина и невинно улыбнулась.

Меня же чуть холодный пот не пробил. Ну Бородач гений, конечно, представительницу рода Соколовы запирать, это же надо до такого додуматься.

— Нужно будет с ним поговорить. Приношу извинения и…

— Не надо слов, Саш, не надо. Давай перейдём сразу к делу.

И Екатерина села в кресло напротив, после чего взглядом указала мне на моё место. Забавно, она вроде и сидит на месте просящего, кресло у неё хуже моего, однако в воздухе прямо витает её самоуверенность и желание самой диктовать правила.

И неудивительно, её род один из самых крупных. Сам Государь к главе рода Соколовых за советом порой ходит. Впрочем, чаще эти моменты обсуждаются на собраниях дворянства. В общем, опасные они, эти Соколовы. Проглотят и косточки выплюнут.

— Так… чем могу быть полезен?

— «Долг и право», это ведь не одноразовая организация? — Екатерина скорее утверждала, чем спрашивала. — Хочу посмотреть на полные списки членов.

— Ещё нет никакой организации, как и списков. Просто…

— Нет-нет, не нужно мне по ушам ездить. Говори прямо. И не ври, ложь я чувствую за версту.

— Это не организация, и я не вру, — уверенно заявил я и соединил ладони, поднеся их к подбородку, а затем уставился прямо на Екатерину, которая решила поиграть со мной в гляделки. — Чего хочет глава рода?

— Он пока что наблюдает. Ему интересно как будут развиваться дальнейшие события.

— Если хотите, то можете вступить…

— Ха-ха-ха, да, лазутчики не соврали. С чувством юмора у тебя всё хорошо.

— Я не дам себя поглотить.

— Знаешь, моя семья бывает очень убедительной.

— А я бываю очень упёртым и принципиальным.

— Ты действительно думаешь отказать Соколовым?

— Вы ещё ничего не предложили.

— В перспективе.

— Нужна конкретика.

Пауза, молчание. Екатерина сверлит меня взглядом, я сверлю её. Пришла тут права качать, в прошлом мире меня смогла убить только ядерная ракета. Ага, испугался Соколовых, проверяй.

— Как ты только столько прожил с таким характером? — усмехнулась Екатерина и поднялась на ноги, после чего достала из сумки пачку купюр. — Благодарность на пять тысяч шашек, на имя Соколовых.

— Пять тысяч? — у меня от такой цифры сердце удар пропустило.

— Да, а что, производственных мощностей не хватит?

— Кхм, хватит. Не переживайте.

— Отлично.

И Екатерина улыбнулась мне в последний раз, после чего ушла. Я же остался смотреть на здоровенную пачку купюр по пятьдесят рублей каждая. Кредитный билет, государственный, двуглавый орёл справа, портер Николая Второго слева. И подпись управляющего. Номер, разумеется, тоже есть.

Да уж, денег у Соколовых очень много, влияние их сильно, да и в самом роде потомственные одарённые. Фактически род Соколовых является армией, да, настоящей армией. Каждый член их рода, ходит с гвардией, многие сражаются на фронте. Сам глава рода, наверное, тоже очень силён в магическом плане.

И они явно положили на меня глаз. Только вот… в мои планы не входит подчинение кому-то. И становится Соколовым-Лебедевым я не планирую. А значит быть конфликту.