Венец эволюции [СИ]

Глава 24

Время шло, я сидел в тюрьме, а мой план реализовывался. Мне даже не нужно было что-то делать, ведь мои конкуренты, соперники, враги — все они уже сделали достаточно, мне остаётся лишь собрать плоды. Хотя стоит отдать должное и моим друзьям, без них бы тоже ничего не вышло.

И недели не прошло, как в Петрограде начался сущий ужас. Как только я отправился за решётку, так сразу же начались возмущения. Всех в «Долге и праве» повязать не смогли, а остальные начали, возмущаться и требовать.

Красные в сторонке не остались, как и прочие революционеры. Как только вспыхнула искра, нашёлся повод, то тут же спящие ячейки активизировались. Беспорядки захлестнули город, а солдаты уже обсуждали планы по силовому подавлению восставших с помощью полков из соседних губерний.

Каким-то чудом ещё не пролилось слишком много крови. Хотя ладно, хватит ломать комедию, никакого чуда не было. Просто они зря выпустили моих друзей, особенно Кристину, ставшей координатором всех действий.

Однако власть же не могла повязать всех. В плане, та же Кристина обладает чудовищной силой, Виктор и ещё с сотню участников Венца Эволлюции также являются значимым стратегическим ресурсом. Их можно посадить, но а что потом?

Что уж говорить, на моей стороне и некоторые преподаватели, дворяне, которые искренне не понимают, за что их и их коллег вяжут. «Долг и право» ведь реально слова плохого не сказал в адрес текущей власти, скорее даже наоборот.

В результате долго держать большинство моих товарищей было невозможно. Часть выпустили, решив, что без меня там всё накроется. Я стал этакой жертвой для показательной расправы. Всех они подавить не могут? Но одного меня — вполне. Только вот в результате власть получила лишь забастовки, баррикады, а также потенциальное восстание военных.

Да, как только до фронта дошло сведение, что белые снова схватили героя войны Александра Лебедева, бывшего безродного, в одиночку на своём горбу протащившего раненых солдат в битве за Варшавой под палящим взором Кайзера… вы только вдумайтесь, настоящий патриот сражавшийся за свою страну не желая сил и не прося наград сидит в тюрьме, его пытают и готовят к казни! Многих это возмутило, особенно на фоне моих недавних действий и моей всяческой помощи фронту.

И Петроград уже начал бояться, ведь некоторые генералы могут на фоне всего этого взять и развернуться, войти в столицу и посадить на трон кого-то другого, а может и сформировать временное правительство. Меньшевики и большевики не дремлют. Им только повод дай.

— Господин Лебедев! — вскоре дверь в мою камеру отварилась. — Вы в порядке?

— В полном, что происходит?

Революционер докладывал мне о случившемся. Часть солдат отказалась расстреливать мирных жителей. Сами же жители продолжали бунтовать, покидали рабочие места, заводы встали, улицы перекрыты, к дворцу стягиваются все силы, потому что есть опасение, что разгневанные люди пойдут до Государя.

— А ещё мы захватили оружейную, когда солдаты просто покинули посты и разошлись по домам. Мы можем взять зимний дворец прямо сейчас! Красные нас поддержат, часть офицеров из губерний двигаются к нам, но они тоже давно возмущены действиями Государя.

— Красные, их лидеры, где они?

— Их пока что нет. Всё же после недавних событий… часть сбежала и ждёт поражения нашей державы в войне, а другая либо сидит, либо в бегах. Ну кроме Сталина, этот грабит и убивает, собирая деньги на нужды рабоче-крестьянской армии.

— Я понял вас, — уже снаружи тюрьмы, произнёс я, вдыхая свежий воздух.

— Что прикажите?

И я вышел к людям, их было очень много, многие из них меня и знать не знали. А ещё они не знали, что им делать. Они были злы, возмущены, обижены, однако у них не было лидера. Просто стадо, которое вышло и будет бунтовать, ломать, крушить, поджигать и проливать кровь. Если не взять их под контроль.

Также есть и второй вариант. Их просто подавят силой организованные войска Государя. Как только будет нанесён первый удар, прогремят первые выстрелы, то многие побегут, если не будет того, кто поведёт их за собой на штыки. Это мы уже видели на предновогоднем теракте.

Толпе нужен лидер, иначе она будет не грозной силой, а просто мясом, стадом овец.

И я поднялся на грузовик, окинул взглядом людей, что заполнили собой всю улицу. Сколько же их было здесь… не сосчитать. Тем временем из оружейного склада кто-то уже передаёт винтовки. Революционная риторика даёт о себе знать. Наверняка радикально настроенные красные ждут от меня самой очевидной глупости.

Устроить переворот, убить Государя, начать гражданскую войну и проиграть, когда в страну вернётся Ленин или другие красные лидеры. И тогда они просто заберут власть из моих рук, устроив второй переворот. Ведь я буду ослаблен, белые тоже и соперников просто не останется.

Хотя есть и второй сценарий, где меня просто убьют. Но это всё равно будет на руку красным. Ведь я своими действиями так или иначе ослаблю их заклятых врагов. Кроме того, я уже разделил дворянское общество. Вон, военные уже думают в Петроград возвращаться.

Представляете если хотя бы одна дивизия сюда вернётся? Да тут гарнизона на десять тысяч человек в лучшем случае. Да, есть рода, да и сама императорская семья полна сильных одарённых. Но знаете, дворяне при переворотах очень долго делают выбор, сомневаются, а затем переходят на сторону явного победителя. Так что и на них полагаться нельзя.

— Друзья! — громко произнёс я, намеренно избегая слова «товарищи», «леди», «господа». — Я рад видеть вашу сплочённость, ваше рвение и пламя ваших сердец! И мне очень приятно осознавать, что вы не остались в стороне! Однако прошу вас, расходитесь!

И тут же на лицах людей появилось искреннее возмущение, смешанное с непониманием. Шок был настолько силён, что толпа замолкла.

— Господин Лебедев, что вы такое говорите? — чуть ли не шёпотом говорил один из революционеров, пытаясь забраться ко мне на грузовик. — Мы пришли спасать вас, а вы… если мы разойдёмся, вас расстреляют!

— Верно! Неужели вы испугались?! — тут же голос из толпы, наверное, один из красных.

— Ни в коем случае. Кто на фронте воевал, тот уже ничего не боится, — легко отсёк я, при этом не крича, а вкладывая в голос ментальные чары. — Однако, друзья, чего вы хотите добиться своим приходом в дворец?! Солдаты уже ждут вас! Для это и вводилась военная диктатура, чтобы удержать власть! Вы хотите гражданской войны?!

— Мы хотим справедливости, свободы и равенства!

— И вы готовы убить за это своих братьев и отцов?! Может быть своих детей?! Давайте, наши враги только этого и ждут! Да что уж там, веси мир смотрит! Даже наши «союзники» из Антанты только и мечтают как бы мы пали и после не участвовали в делёжке мира! Хотите, чтобы в будущем наша империя была жалкой страной-марионеткой?!

— И что нам просто разойтись?! А затем смотреть как вас расстреливают вместе с другими героями?!

— Никого не расстреляют и я нахожусь в тюрьме по своей воле! — я нагло врал, вернее недоговаривал, но всё же разница здесь небольшая. — А если вы меня хоть сколько-то уважаете, то разойдитесь! Разберите баррикады, верните оружие на склады, а после… уже завтра вы увидите первые изменения!

— Какие изменения?!

— День, один день! Можете точить вилы и собирать дружины, но подождите! Потому что если вы пойдёте сейчас, то вас просто расстреляют всех до единого, а те кто громче всех кричал лозунги, ха-ха-ха… — я рассмеялся во весь голос. — Увидите, они побегут первыми. Вы же просто умрёте и ничего не поменяется. Ни-че-го!

А затем я слез с грузовика, после чего отправился обратно в свою камеру. Красные сейчас начали активно пытаться перехватить инициативу, взять ситуацию под свой контроль, однако после недавних событий, а именно терактов, очень сильно возросло влияние меньшевиков и зелёных. Кроме того, многие «лидеры» небольших групп, это участники «Долга и право».

Виктор дал слово, за ним потянулись самые маргинальные слои. Бородач и другие работники моих предприятий верили каждому моему слову, поэтому тоже послушались и вернулись на рабочие места. Да, мои предприятия были одними из немногих, которые продолжали свою работу.

Также не стоит недооценивать Синициных, которые имели некоторый вес среди промышленников. Инженерный факультет находился в большинстве своём либо на стороне белых, либо на стороне меньшевиков, либо на моей стороне.

Поэтому красные не добились особых успехов. Лишь часть толпы была увлечена за ними, но вскоре и те рассосались, ведь к зимнему дворцу уже стягивали крупнокалиберные орудия. Николай Второй шутить не собирался, ведь понимал, что сделают с ним и его семьёй в случае, если эти безумцы ворвутся в дворец.

Я же спокойно закрыл за собой сломанную дверь в камеру, сел на пол и закрыл глаза, откинув голову на холодную стену. Вскоре толпа разошлась. Часть по домам, как я и говорил. Мне поверили далеко не все, но многие зацепились за эти слова, дабы не бежать на штыки. Они свалили на меня всю ответственность, а сами просто целый день будут сидеть дома.

Мои ребята были заняты делом. Красные же отступили к границам города. Всё же к следующему дню будут переброшены силы из соседних губерний. И нужно напомнить кое-какой факт, Российская Империя, сейчас присядьте, это… Империя.

А Империи не только возглавляются императорами, там не только власть концентрируется в руках военных, но ещё и сами империи объединяют завоёванные народы и территории в единое государство. Единое формально, ведь в Российской Империи далеко не все являются русскими.

А красные же очень любят использовать этот момент в своих целях. Свобода и равенство! Бывшие губернии станут независимыми государствами! Никакого диктата, право на самоопределение и бла-бла-бла, лишь бы армии губерний поддержали их планы устроить гражданскую войну, что должна перерастёт в мировою революцию, после которой не останется ни храмов, ни империй, ни зла и все будут жить в мире.

В общем, суть в том, что красные вполне обосновано полагали найти поддержку. Кроме того и Сталин не дремлет, может быть уже сейчас в других городах к власти пришли большевики. Как знать. Но скорее всего нет. Сил у красных ещё мало, а у белых — много. Да и война только началась. Инфляция всего лишь… даже не сто процентов ещё, благодаря усилиям французских банкиров. Вот когда жрать нечего станет, тогда да, начнётся мясорубка.

— Сукин сын, — меньше чем через час дверь моей камеры снова отварилась.

— И я рад вас видеть, Ольга Николаевна. Как у вас дела?

— Выходи.

— Как прикажете, — ухмыльнулся я, поднялся на ноги. — Что ещё?

— Садись, — Ольга Николаевна указала на стол старшего дознавателя, после чего один из её телохранителей подвинул мне стул. — Что ты хочешь?

— Меня в принципе всё устраивает, — пожал я плечами. — Но от сигаретки не отказался бы…

— Обойдёшься.

— Ладно… — пожал я плечами и замолчал, скрестив руки на груди и уткнувшись взглядом в потолок.

Ольга Николаевна оказалась довольно проницательной женщиной, так что сразу всё поняла, признала ошибку и через секунду мне протянули сигаретку, а затем дали прикурить.

— И ещё я очень давно не ел.

Ещё через двадцать минут один из телохранителей принёс еду, а также графин с водкой, изъятый из запасов старшего дознавателя.

— Что-то ещё? — вроде и ласково, но с какими-то садистскими нотками в голосе спросила меня Ольга Николаевна.

— Можете начинать рассказывать, что вам надо.

— Ты уезжаешь из Петрограда.

— Нет.

— Значит тебя расстреляют.

— Валяйте, — бросил я, накладывая сметанку в борщ, после чего повернулся в сторону телохранителя, одного из. — Спасибо, вы прямо как знали, что я хотел именно борщ со сметаной.

Наваристый такой, сытный, будто прямо этот телохранитель кому-то в дом вломился и украл кастрюлю. Эх, вот они, белые, уже и борщ из вашей квартиры крадут. Хороший лозунг бы получился для красных. Вторым лозунгом был бы «у интеллигенции вместо мозга — говно» ну и или как-то так.

— Как же ты меня задрал, Лебедев, — прямо скрипя зубами от злости прошипела Ольга Николаевна, у которой уже глаз дёргался.

Она бесилась из-за того, что не смогла меня запугать. Более того, несмотря на то что в тюрьме я, расклад полностью в мою пользу.

— А я в вас души не чаю. Это же надо было, заточить меня, да и в такой момент! М-м-м, лучше пиара не придумать. Водочки?

— Я не пью.

— А зря, нервы бы поуспокоили.

— Чего ты добиваешься?

— Восторжествования здравого смысла.

— Устраивая бунты?!

— О Боже, Ольга Николаевна, вот вы серьёзно сейчас? По-вашему, это я устроил?

— Ты один из лидеров.

— Верно. Но толпа вышла не потому что её кто-то попросил. Вы устроили военную диктатуру для чего? Чтобы народ задушить? Мне казалось вы выигрываете время, чтобы исправить собственные ошибки.

— Как их тут исправишь, когда такое твориться…

— Да просто. Для начала приведите меня к Государю. А я с ним уже поговорю.

— Ты уже совсем оборзел. Недостаточного того, что я лично явилась сюда?

— Единственный хороший расклад событий для вас, это тот, в котором вы приведёте меня к Государю для личной беседы.

— Мы не пойдём на уступки. Знаем уже, проходили. Сброд понимает только один язык, язык силы.

— Ну так давай, иди скажи своему отцу, пусть расстреливает всех! А завтра на Петрограде и камня на камне не останется. Сама же знаешь.

— В прошлый раз сработало.

— Ага, давай, проверяй, может и в этот раз сработает. Чего ты вообще ко мне пришла?

— Не разговаривай со мной в таком тоне!

— Веди. Меня. К. Своему. Отцу. Пока. Всю. Твою. Семью. Не. Повесили. Так понятнее?

И вот тут удивился уже я. В какой-то момент мне даже показалось, что я перегнул палку. Ведь вдруг Ольга Николаевна напряглась и побелела. Странно, ментальные чары на неё точно не работают из-за активного барьера, а значит… неужели она действительно так сильно переживает за свою семью?

Нет, понятное дело переживает, но видимо собравшаяся толпа оказала на неё куда большее психологическое влияние. Впрочем, тем лучше для меня.

Вскоре меня вывели на улицу, после чего в сопровождении солдат я отправился к зимнему дворцу. По дороге нам встречались группы людей, которые ещё не расходились. Кроме того, путь наш пролегал в обход «опасных» зон.

По ходу дела из переговоров телохранителей я также узнал, что некоторые солдаты… они не перешли на сторону революционеров, но отказались выполнять приказ по сдерживанию. Многие капитаны и поручики предпочли пропускать группы недовольных рабочие. Некоторые высшие офицеры и вовсе заявили, что помогут провести рабочих до площади напротив дворца, дабы те могли лично осведомить Государя об их проблемах.

Ду уж, понятное дело что тут императорская семья испугалась. Да, они конечно одарённые, но не нужно недооценивать толпу. Кроме того, и среди революционеров есть сильные маги. Как минимум один из красных умеет телепортироваться, прихватывая с собой товарищей. Так что тут шаг влево, шаг право и конец империи.

Государь встретил меня в тронном зале. Гордый и статный, ухоженный и элегантный, от него очень сильно фонило магической энергией, а взгляд его тут ударил меня словно стальная шашка.

Однако несмотря на всю свою силу Николай Второй всё равно почему-то был окружён множеством гвардейцев, а также генералов, которые стояли рядом и готовы были отдать жизнь за своего Государя. Элитная охрана также бдит. Однако Ольга Николаевна всё равно почему-то переживает.

Нет, от своих слов про силу толпы я не отказываюсь, однако Государю вряд ли что-то угрожает. В плане, можно устроить бойню, а затем сбежать по морю, к двоюродному брату, королю Георгу Пятому в Британскую Империю. К слову, сам король Георг и император Вильгельм Второй также являются кровными родственниками, прямые внуки Королевы Виктории. Однако родство не помешало трём монархам устроить войну.

В любом случае, запасные варианты у Николая имелись, прижать его будет очень трудно.

— Ваше Императорское Величество, — поприветствовал я Государя, который продолжал пилить меня взглядом.

— Чего ты добиваешься, Лебедев?