Верная подруга

Глава 5

Следующие несколько дней Тиффани и Джек работали вместе в относительном согласии – и усердно старались вернуть прежнюю дружбу.

Несмотря ни на что Тиффани действительно начала верить, что они подружатся. Может быть, ей не следовало так беспокоиться. Ну да, Джек стал одеваться по-другому, коротко подстригся и по утрам казался немного нервным. Он все время старался закрыть свое тело. Но это не повод для беспокойства.

Ей хотелось убедить его в том, что он не такой, как его отец. Но в остальном отношения между ними не так уж плохи. Джек ясно дал ей понять, чего он теперь от нее хочет.

– Все хорошо, и если бы не духота, жизнь была бы практически идеальна, – сказала она вслух. Возможно, это было преувеличением, но не насчет духоты: Тиффани очень хотелось распахнуть окна, чтобы впустить ветерок и чтобы сегодня вечером в коттедже стало попрохладнее.

Может быть, ей нужно снять джинсы и надеть шорты, даже если Джек считает, что у нее острые коленки.

Поднялся ветер. Возможно, погода и переменится.

Тиффани решила пока не надевать шорты. Она распахнула окно в спальне коттеджа, потом открыла несколько окон в комнате на веранде. Если оставить открытой и дверь, от ветерка там станет прохладнее.

Джек был у резервуара возле дома ее родителей. Вчера вечером они поговорили с ними по телефону, а потом вызвали местного водопроводчика, и Джек предложил ему свою помощь.

Без сомнения, Джек все еще был там и, работая, напрягал свое мускулистое тело.

Вот почему я здесь, подальше от этих мускулов. Я занимаюсь своими делами, и мне удается справиться с неуместными мыслями. Ты в это веришь?

– Это правда. – Она украдкой взглянула на кровать, где Джек спал каждую ночь, где она мысленно представляла его себе, лежа без сна у себя в комнате и уставившись в потолок. – Хорошо. Может быть, это не так просто, как мне бы хотелось, но я своего добьюсь.

В ногах кровати лежал дорожный несессер Джека с расстегнутой молнией. Внимание Тиффани привлекло нечто неожиданное.

Рядом с аккуратно сложенной рубашкой она увидела пузырек с таблетками. Как правило, Джек не принимал лекарств, но в этом пузырьке было что-то знакомое. Тиффани замерла, сдвинув брови. Она почему-то встревожилась. Это не твое дело.

Но Джек редко принимал даже парацетамол, если мог без этого обойтись, а на такие таблетки явно был выписан рецепт. Ей вспомнилось недавнее утро. Стакан воды… Джек что-то сжал в руке… Скрытность, о которой она с тех пор старалась забыть.

– Таблетки. Он принимает таблетки. И не хочет, чтобы она это знала.

Ей также вспомнилась колкость Сэмюэла Рида в адрес Джека.

Я бы не хотел, чтобы кто-нибудь узнал, что ты сказал своей матери… Ты почти никогда не вел себя как мужчина…

Неужели у Джека неприятности? Он болен? Джек выглядел совершенно здоровым. Она взяла пузырек, прочитала то, что было написано на этикетке… и вспомнила. Несколько дней назад она смотрела по телевизору документальный фильм, в котором упоминалось это лекарство.

Но оно ведь предназначено для…

Нет, не может быть! Тиффани очень хотелось в это поверить. Но не удалось. Потому что теперь на нее нахлынуло слишком много воспоминаний.

Джек никогда прежде не менял фасон прически. Значит, пришлось. И он что-то прятал под просторными рубашками. Поэтому и обнимал ее одной рукой. А она-то считала, что так он ее предупреждает, чтобы она вела себя «как друг»!

Может быть, раньше они и были друзьями, но теперь их отношения изменились. Утратили прежнюю непринужденность. И он не подстригся. У него выпали волосы, а теперь снова начали расти.

– О боже! О боже! – Ей стало страшно. Пальцы, державшие пузырек, задрожали, и она повернулась, собираясь снова спрятать таблетки в несессер Джека.

– Что ты делаешь, черт возьми? – Тихий от сдерживаемой злости голос Джека раздался прямо у нее за спиной.

Она повернулась к нему и увидела, что он в ярости. Его загорелое лицо побледнело. Синие глаза посмотрели на пузырек в руке Тиффани, а потом – на ее лицо.

– Я… я решила открыть все окна, чтобы получше проветрить коттедж. Было так ж-жарко. – Она шагнула к нему. Сердце переполнял страх. Ее подташнивало от волнения. – Несессер был открыт. Я его не открывала, Джек. Таблетки лежали рядом, я их увидела и испугалась. Сэмюэл знает, верно? И едва не проговорился. Вот почему ты пришел в ярость.

Джек стоял в дверях комнаты, то сжимая, то разжимая кулаки. На его лице отражались гнев, смятение и боль.

Он тихо проворчал:

– Это тебя не касалось, Тиффани. Ты не должна была знать.

– Я должна знать. Что с тобой случилось? Когда это произошло? Все ли у тебя… в порядке теперь? – Вопросы рвались прямо из ее сердца. Она все больше и больше боялась за Джека.

Что он имел в виду, говоря, что она не должна была знать?

Джек шагнул в комнату и, взяв у Тиффани пузырек, бросил обратно в несессер и застегнул его на молнию. Его движения были судорожными, он стиснул зубы.

– Просто несколько таблеток…

– Нет. Не пытайся это скрыть. Слишком поздно. С меня достаточно твоих секретов! – У нее на глазах выступили слезы. – Активный ингредиент… – она дрожащей рукой указала на несессер, – для пациентов, которые проходят послеоперационное лечение от рака…

Она говорила с трудом.

– Я видела такие же таблетки в документальном фильме. Там говорилось, как они полезны. Меньше побочных действий. Я это видела, Джек, поэтому не пытайся отрицать.

Джек тихо выругался. Тиффани охватила дрожь. Она схватила Джека за плечи. Казалось, ей крайне необходимо держаться за него, чтобы убедить себя в том, что он здесь, что он дышит, что с ним все в порядке.

Во взгляде Джека была холодная ярость. Но Тиффани не обращала на это внимания.

– Что с тобой случилось, Джек? Ты должен мне рассказать.

– Хорошо. Это правда.

Она не должна была знать, но все-таки узнала. А узнав, испытала страх и боль, в точности, как он и думал. Она узнала, но это ничего не изменило, ничему не помогло. Просто усложнило ситуацию.

– Хорошо, ты все поняла. У меня был рак. Этот эпизод остался в прошлом, поэтому тебе незачем беспокоиться.

– Это был… это был рак легкого? – Она бросила тревожный взгляд на его грудь. – Просторные рубашки… тебе все еще больно?

– Нет. У меня был рак груди, с левой стороны. Опухоль была на пару дюймов выше верхнего ребра.

Широко раскрыв карие глаза, она пристально смотрела на него.

– Но когда? Как? Ты никогда ничего не говорил. Боже мой, Джек! Ты мог умереть, а я даже не знала!

– Я обнаружил опухоль за месяц до поездки за границу.

Джек узнал о проблеме, когда его отношения с Тиффани начали меняться и переходить за грань дружеских: Тогда он не обратил внимания на маленькую опухоль.

– Я не думал, что это что-то серьезное. Но когда она не прошла, я решил выяснить, что это такое.

– Джек… – Тиффани была в отчаянии.

– Теперь я должен полностью выздороветь. Таблетки мне помогают, вот и все.

Он собирался уйти, но она крепко сжала его руку повыше локтя, пытаясь его удержать.

Их взгляды встретились. В ее глазах были боль, тревога и чувство, которое напоминало гнев. Джек отвернулся к открытым окнам. На горизонте виднелись темные тучи. Казалось, что тучи сгущаются и в комнате.

Она опустила руку.

– Когда ты пошел к врачу, Джек? Когда ты узнал о своей болезни?

– Я узнал результаты в тот день, когда сказал тебе, что собираюсь ехать за границу. Я действительно работал, когда был там. Я действительно решил с тобой расстаться, потому что понял: я слишком похож на Сэмюэла, чтобы у меня могли быть счастливые взаимоотношения с тобой или с кем-нибудь еще. Все это было правдой.

В тот вечер он встретился с Тиффани, и их встрече предшествовала тяжелая сцена, которая произошла между ним и Сэмюэлом. Она сильно на него подействовала: ведь он только что узнал о своем состоянии. Джек понял, что унаследовал от Сэмюэла злобу, которую тот проявляет к нему.

– В тот день Сэмюэл насмехался надо мной. Нападение было глупым, но я набросился на него, Тифф.

– Ты наверняка был расстроен. Ты только что узнал ужасную новость…

– Так расстроен, что попытался его ударить? Он не знал об этой новости.

Но Сэмюэл заметил, что Джек начал по-другому относиться к Тиффани. И когда он обозвал Джека дураком за то, что тот собирается связаться с Тиффани, Джек не стерпел.

Что ж, Сэмюэл сам напросился.

– Я заставил себя уйти. Потом пришел к тебе, хотя знал, что не стоит этого делать. Вдруг я так же обижу и тебя? Я уже решил, что буду лечиться за границей. Понял, что должен с тобой расстаться… чтобы наши отношения охладели. Вот почему я ничего тебе не рассказал. Ты бы не захотела меня покинуть и совершила бы ошибку.

– Вообще-то ты отлично справился. Если бы только ты поделился со мной, позволил…

Она замолчала. Ее лучший друг перенес опасное для жизни заболевание и даже ничего ей не сказал.

Он не хотел, чтобы она когда-либо об этом узнала. Ей было больно. Но теперь ей стало страшно.

Джек решил с ней не сближаться, потому что думал, что похож на Сэмюэла. Это печально. Однако есть надежда доказать ему, что он ошибается. Но он скрыл от нее, что болен раком, и не оставил ей выбора.

Ее охватило чувство обиды.

– Почему ты решил меня оттолкнуть? – В ее голосе звучали боль и смятение. Она пыталась посмотреть ему в глаза, но Джек отвел взгляд.

Он провел рукой по коротким волосам.

– Я тебя не отталкивал. Я решил, что буду лечиться частным образом, и понял, что мы не можем продолжать прежние отношения. Принял меры, чтобы все исправить. Это произошло почти одновременно, вот и все.

За стенами коттеджа подул сильный ветер. Тучи закрыли солнце, и в комнате внезапно потемнело, но Тиффани не обратила на это внимания. Она продолжала смотреть на Джека.

– И ты принял все решения за нас обоих.

– Я хотел защитить тебя от огорчений, Тифф. – Он шагнул к ней, потом остановился. – До того как ты оказалась у Колина и Сильвии, тебе уже пришлось многое перенести. Ты выглядела стойкой, но в глубине души была ранимой. Я не хотел, чтобы ты беспокоилась обо мне, а ты бы забеспокоилась… и в результате начала бы страдать.

– Я не ранима. И почему ты решаешь, что я могу и чего не могу вынести?

Да, конечно, она бы волновалась за Джека, но как же иначе!

– Я была твоим лучшим другом, Джек. Ты оттолкнул меня. Можешь себе представить, как я себя из-за этого чувствую?

– Тиффани! – Джек, тихо выругавшись, шагнул вперед и протянул к ней руки.

Неужели он обнимет ее одной рукой, потом погладит по голове и снова с ней расстанется? Она желала настоящей близости. Хотела заключить Джека в объятия, прижаться к нему, быть уверенной в том, что он выздоровел.

Но Джек остановился, и она не двигалась с места. Если он предлагает нечто меньшее, она этого не примет!

– Не понимаю, как ты мог скрыть от меня такую важную вещь. Может быть, я должна это понять. Но я не понимаю, Джек.

– Извини, если обидел тебя. Но я ведь рассказал тебе, почему так поступил. Ради тебя самой! – У него был страдальческий вид.

Тиффани глядела на него и видела отражение собственных чувств. Это казалось ей странным.

– Ты не доверял мне с самого начала.

– Это не так. – Но его взгляд выражал сомнение. – Дело не в доверии. Я должен был тебя защитить. Пожалуйста, пойми…

– Нет, Джек. Я не понимаю. – Тиффани отвернулась. Она помедлила у входа в свою комнату, потом вошла, что-то взяла и вышла из дома.

Джек, не видел, что Тиффани держала в руках. Но он глядел ей вслед и видел ее напряженную спину. Возможно, так лучше всего. Ей требуется время, чтобы понять то, что она узнала. Потом поймет, что он поступил правильно.

Ему нужна ее дружба. Он может этого добиться. Это все, чего он может добиться.

Если иногда ему и приходят в голову другие мысли, они неосуществимы. И к ним так и нужно относиться.