Верная подруга

Глава 6

Грозовые тучи собрались над маленьким заповедником. С земли, принадлежавшей общине, открывался вид на эвкалипты, которые окружали устье реки. Возле солоноватой воды щипали траву кенгуру.

Тиффани понятия не имела, зачем взяла с собой камеру, когда вышла из коттеджа. Возможно, потому, что после отъезда Джека фотография оказалась панацеей. Сейчас Тиффани хотелось немного успокоиться.

Самый большой кенгуру поднял голову и высокомерно посмотрел на кенгуру поменьше, когда тот осмелился подойти к нему слишком близко. Тиффани сделала несколько снимков. У нее было несколько агрессивное настроение.

Целый час Тиффани злилась из-за Джека. Она старалась примириться со всем, что он ей рассказал.

Щелк, щелк, щелк.

Она делала снимки, будучи вне себя от обиды.

– Он оттолкнул меня, как будто все эти годы близости даже не имели значения.

Щелк, щелк, щелк.

Прогремел гром, и кенгуру скрылись за деревьями. Тиффани начала фотографировать небо. Щелк, щелк, щелк.

– Что это за дружба, если она не может устоять перед первой же настоящей трудностью? Именно в такое время друзья помогают всем, чем могут, и они так поступают, потому что этого хотят!

Она выбирала все более мрачные и беспокойные кадры. Вообще-то снимок засохшего дерева с извилистыми ветками, которые тянулись к потемневшему небу, был неплох. Может быть, она вставит его в рамку и повесит в коттедже. Кому нужны солнечные лучи?

Тиффани зашагала дальше, и тут порыв ветра едва не сбил ее с ног. Снова прогремел гром, уже громче и ближе. Похолодало. Надвигалась гроза, под стать ее настроению. Возможно, Тиффани следовало забеспокоиться, но сейчас ей было все равно.

– Я подумал, что, может быть, найду тебя здесь, – прслышался голос Джека. Он был в нескольких футах от Тиффани, у нее за спиной. – Ты ушла больше часа назад, Тифф, а вот-вот начнется гроза. Как ты думаешь, не пора ли тебе возвращаться?

Она повернулась, собираясь закричать, дать выход ярости, гневу и потрясению.

Но вместо этого сказала дрожащим голосом:

– Тебя не было несколько месяцев – и ничего, я не пропала. Ты только что вернулся, и посмотри, каких прекрасных результатов добился. Тебе незачем было идти за мной. Я смогу найти обратный путь без посторонней помощи, когда буду готова.

– Ты расстроена. Мне жаль, что ты все узнала и встревожилась, но это… это уже позади, Тифф. Вот почему я вернулся. Чтобы мы могли продолжать жить, как раньше, и все другое оставить в прошлом.

– Ты не позволил мне разделить с тобой прошлое. Хоть кто-нибудь знал, через что ты проходишь? – Вот из-за чего она так мучилась. Он был так одинок!

Ее агрессивность уступила место тревоге и… да, нежности.

– Я верю, что там ты работал в фирме, как и сказал, но знал ли твой работодатель, что ты в это время лечишься? – У нее болело сердце. – Я думала, что ты относился к этому как к отпуску. Надо было рассказать нам всем, Джек. Маме, папе, мне, моим братьям. Я могу понять, почему ты не желал рассказывать своим родителям, но мы все поддержали бы тебя.

– Мне было ни к чему, чтобы кто-нибудь знал. У меня были лучшие врачи, лучшее лечение. Когда я полностью восстановил силы, то приехал к тебе.

Джек сжал кулаки и, сунув их в карманы джинсов, встал так, чтобы его широкая спина заслоняла Тиффани от порывов ветра. Он встревоженно смотрел на нее. В его глазах отражались чувства, которые переживала сама Тиффани. Ее сердце дрогнуло.

– Тебе не следовало скрывать, Джек. А если бы ты мне еще сказал, что хочешь, чтобы мы остались друзьями, я была бы там, рядом, как твой друг. Но из-за этих недомолвок я не смогла так поступить.

Тиффани заставила себя признать правду. Джек все еще ее интересовал. Хотя она и пыталась подавить свои чувства, у нее ничего не получалось. Но она была бы ему другом. В любом случае.

Начался ливень, и они промокли. Джек пристально смотрел на нее, Тиффани отвечала ему таким же пристальным взглядом. Чувства, отражавшиеся в его глазах, стали очевидными, хотел он того или нет.

Джек шагнул к ней… и остановился, стиснув зубы… В его глазах были желание, смятение, разочарование. Как ив глазах Тиффани.

Она протянула руку.

– Джек…

– Мы должны укрыться от грозы, – пробормотал он, схватил ее за локоть и потащил к своему джипу.

От его прикосновения рука Тиффани задрожала. Когда они уселись в джип, она бросила взгляд на Джека и вздрогнула – но вовсе не от холода.

Джек пристально смотрел на нее, сжимая руль. Если бы у Тиффани такие дрожали руки, она взяла бы фотоаппарат, висевший у нее на шее, и попробовала бы сфотографировать его лицо. Но нет. Впрочем, она запомнила его выражение. А потом Джек завел мотор. Тиффани сидела всю дорогу, затаив дыхание. Ей казалось, что она не дышала до тех пор, пока они не вернулись.

– Переоденься во что-нибудь сухое, – бросил Тиффани Джек, когда они вошли в коттедж. Он взял полотенце из бельевого шкафа, собираясь вытереться, вошел к себе в комнату и закрыл дверь.

Джек ожидал, что Тиффани все еще будет сердиться. Он оказался не готов к ее состраданию и нежности, которые с легкостью сломали бы его самоконтроль. Когда она промокла под дождем, одежда облепила ее тело, и это подействовало на него возбуждающе.

Что. ж, она уже наверняка вытерлась и сменила одежду. Он постарается снять напряжение, возникшее между ними.

Джек переоделся и вышел из комнаты. Он твердо решил контролировать свои мысли и чувства.

Тиффани оказалась на кухне. На ней были мягкие вязаные брюки и облегающая футболка, на ноги она не надела ничего. Влажные локоны падали ей на плечи. У нее был неуверенный вид. Их взгляды встретились, и она зарделась.

Самообладание и решимость Джека бесследно исчезли.

Он пристально смотрел на Тиффани, еле сдерживая страстное желание.

– Гм… пошел сильный дождь. Можно сказать, гроза. – Тиффани не сводила с него глаз. Его страсть разгорелась еще сильнее.

– Немного воды никогда никому не повредит. – Он пытался говорить небрежным тоном. Но получилось какое-то мрачное бормотание. – По крайней мере, козы укрыты от дождя.

Ему нужно было уйти отсюда. Вернуться под дождь. Придумать какую-то причину, чтобы оказаться подальше от соблазна. Но Джек стоял и пожирал глазами ее фигуру – от влажных волос до ступней, а потом – в обратном направлении. Он не мог двинуться с места.

Дрожащими руками Тиффани взяла чайное полотенце и вытерла им фотоаппарат. Потом наклонилась и очень осторожно положила и то и другое на скамейку у раковины. У нее были очень красивые ягодицы, и… их обтягивали очень тесные брюки.

Джек подавил стон.

Тиффани шагнула вперед, отходя от раковины.

– Ну… гм… я должна…

– Может, я должен… – Пытаясь отвлечься от соблазна, он тоже шагнул вперед.

Она сделала поворот. Он тоже. В результате они столкнулись.

Она прижалась к Джеку, и он, утратив самообладание, сжал Тиффани в объятиях.

Она тоже крепко обняла его.

Джек тихо застонал, признавая, что потерпел поражение, и наклонил голову. Тиффани подняла голову, и их губы встретились.

Вкус ее губ напоминал дождь и саму Тиффани, он оказался таким приятным, таким особенным… Именно о таком мечтал Джек, хотя и считал, что мечтать ему не следовало.

Джек положил руку на затылок Тиффани и еще крепче впился в ее губы, потом провел рукой по спине и еще сильнее прижал всю ее к себе.

– Тифф!

– Я так сердита на тебя, Джек. – Она шутливо ткнула его кулаком в плечо, затем нежно поцеловала.

– Этого не может быть, – замотал он головой. Ему хотелось с ней помириться, но этим его желания не ограничивались. Он не мог сказать точно, чего же он хочет, – наверное, всю ее, до кончиков пальцев.

Слишком долго он ждал, слишком сильно ее желал.

Тиффани прижалась к нему. Джек провел рукой по ее подбородку, погладил нежную кожу за ухом, а другой рукой привлек ее к себе.

Он забыл свои тревоги из-за сходства с отцом, забыл, что пытался защитить ее от собственной его беды. У него вырвалось тихое восклицание.

Он поднял голову, говоря себе, что все еще контролирует ситуацию. Но он уже ничего не контролировал. Он думал только о своем желании и об ответе Тиффани.

Тиффани глядела на Джека и видела раздиравшие его противоречия. Он поддавался своим чувствам. Не говоря ни слова, она подталкивала его к этому.

Поцелуй меня снова, Джек. Пусть между нами не останется барьеров, и я смогу тебе доказать, что для меня есть место в твоей жизни… что я – больше, чем твой друг.

Да, Джек привел ее в ярость… она была расстроена, испугана, подавлена… но все эти чувства со знаком минус заглушались чем-то совсем противоположным. Чем? По крайней мере ей хотелось, чтобы он ей доверял.

– Я не могу оставить тебя в покое, – вырвалось у него. – Мы были друзьями, я скучал по тебе…

Одной – сильной – рукой он прижимал ее к себе, а другой касался ее лица. Она вскинула голову, и они снова поцеловали друг друга в губы.

Тиффани вложила в поцелуй всю сдерживаемую силу своего, чувства.

– Джек… – слетело с ее губ, и он в ответ прошептал ее имя.

– Ты нужна мне. – Он закрыл глаза, гладя ее по волосам. Его лицо выражало страстное желание. – Ты так красива, Тифф.

Неужели он действительно считает ее красивой? Его синие глаза медленно открылись, и… да, она увидела, что так и есть.

Этого она и хотела, к этому и стремилась. Теперь она добилась своего. Джек все понял, отказался от глупых тревог и доверился ей. Должно быть, так оно и есть… верно?

У нее захватило дух. Она провела руками по его плечам, по рукам, спине.

– Ты тоже красивый. Но я все еще на тебя сержусь. – Она принялась покрывать поцелуями его лицо.

Наконец-то Джек с ней честен.

– Этого не должно было случиться, – с отчаянием сказал Джек. Но он снова поцеловал ее в губы, и вскоре Тиффани забыла и о его словах, и о своих собственных.

Не помнила она и того, как они оказались в его спальне. Джек задрал на ней футболку и принялся ласкать ее обнаженную кожу.

Ей тоже хотелось к нему прикасаться. Теперь все так ясно! Джек был сбит с толку, но теперь он поймет свою ошибку, и они смогут сблизиться так, как начали сближаться до того, как он уехал.

Джек должен ей доверять. Вот с чего они начнут.

В глубине души Тиффани понимала, что из-за своих чувств и сегодняшнего напряжения искаженно воспринимает действительность, но она отогнала эту мысль.

– Тиффани! – Джек уткнулся лицом в ее шею, сжал ей запястья и сунул ее руки под просторную рубашку. Но когда она коснулась его голой спины, он вздрогнул.

Тиффани сжала его в объятиях. Джек не умрет. Он выживет, преодолеет свои тревоги, и у них все будет хорошо.

Джек снял с нее футболку и бросил на пол. Его пальцы легко касались ее кожи. Судя по выражению его лица, он был поглощен их близостью.

Он не вполне осознает, что делает. Если бы осознавал, он бы это прекратил.

Ей не хотелось так думать.

– Я не желаю, чтобы нас что-то разлучало.

Тиффани произнесла эти слова, пытаясь бороться с собственной неуверенностью. Она принялась расстегивать пуговицы его рубашки. Ей нужно слиться с его телом. Ее действия, казалось, были вызваны отчаянием, но ей хотелось добиться своего…

Джек чувствовал себя так, словно оказался в густом тумане.

Ho даже туман не мог полностью окутать его разум. Безрассудство Тиффани привело к тому, что Джек понял: он также ведет себя безрассудно.

Что он делает? Ему понадобилась вся его сила воли, но он все-таки сжал руку Тиффани и помешал ей расстегнуть остальные пуговицы. Как они дошли до этого?

Если так будет продолжаться, Тифф захочет, чтобы он связал себя с ней обязательствами.

Он твердо решил не обременять ее собой, помочь ей держаться на некотором расстоянии и жить дальше, не заботясь о нем. Неужели не получится?

– Мы должны это прекратить. – Три пуговицы на его рубашке остались застегнутыми. Через несколько секунд она увидела бы его раны.

Джека охватили паника и отчаяние. Эти чувства не имели ничего общего с его шрамами. Нет. Они объяснялись тем, что не в характере Тиффани – уступить страсти, а потом уйти. Она заслуживает лучшего, а он не может ей этого дать, потому что слишком похож на Сэмюэла. Джек не обратил внимания на внутренний голос, который говорил, что ему не хочется, чтобы она увидела, насколько изменилось его тело. Суть в другом.

– Я не должен был так расслабляться, – вырвалось у него. Он отодвинулся от Тиффани, потом протянул ей футболку, не встречаясь с ней взглядом. – Я поступил с тобой неправильно, позволил себе забыться. Извини.

– Ты не понимаешь, что для меня правильно, иначе… – Она замолчала и, торопливо надев футболку, направилась к двери. У нее был подавленный вид.

– Я понимаю, что обидел тебя, потому что я дурак и эгоист и позволил случиться тому, чего не должен был допустить.

– Ты отказываешься от всего, что мы могли бы разделить, хотя желаешь этого не меньше меня. – Ее глаза сузились от закипающих слез.

– Я говорил тебе, что обязательства – не для меня. Я унаследовал от Сэмюэла…

– Может быть, ты действительно веришь тому, что говорил о Сэмюэле. Я думаю, ты ошибаешься и есть другие, гораздо более глубокие причины!

– Для меня имеешь значение только ты. Твое будущее, твое счастье. И ради твоего счастья это нужно прекратить.

Наступила тишина. Дождь уже кончился, но Тиффани казалось, что он продолжается.

– Ты пришел в себя и оттолкнул меня именно тогда, когда я собиралась коснуться твоего шрама. – Разве он не замечает связи?

– Потому что нам нельзя сближаться. Дружба – это то, что у нас может быть. Я хочу, чтобы мы были друзьями. Ничего другого. А шрам – всего лишь шрам. Я не ношусь с тем, что пережил.

Она шагнула к нему.

– Сними рубашку. Дай мне увидеть этот шрам, который тебя не беспокоит!

Он сжал губы. В его глазах не осталось ни капли тепла.

– Это не театр, Тиффани.

Она поняла, что зашла слишком далеко.

– Извини. Извини, Джек. Я не должна была так говорить. Но тебе нужно позволить себе вылечиться… внутренне… По-моему, ты этого не сделал.

– Если это правда – а я с тобой не согласен, – то мне поможет только наша дружба. – Он твердо и спокойно глядел ей в глаза. – Мы снова стали друзьями, Тифф, и мне нужно, чтобы ты согласилась со мной дружить.

Как она могла стать ему только другом, когда ее тело и чувства нуждались в большем?

Но если она не попытается, не будет ли это эгоистично с ее стороны?

– Я попытаюсь, Джек. – Она постарается быть только другом и будет надеяться, что это окажется возможным после всего, что произошло между ними.