Верни мое сердце, Париж! (СИ)

Глава 7

Однажды, мы с моим художником забрались на одну из крыш. Оттуда открывался великолепный вид на город, который был словно на ладони. Солнце уже клонилось к закату, и казалось, оно окутывает город своим мягким светом.

- А помнишь, ты обещал рассказать о себе, - вдруг вспомнилось мне.

- Ты действительно хочешь этого? – улыбнулся Флоран, мечтательно глядя в небо.

- Хочу! Тем более что ты все знаешь обо мне. Знаешь, что родом из Санкт-Петербурга, учусь на экономиста и в детстве занималась музыкой. А про себя ты так мне и не рассказывал…

- Ладно, если ты так сильно хочешь этого, - улыбнулся Флоран и перевел взгляд на меня. - Только давай присядем.

Он взял меня за руку и подвел к каменной скамейке. Сидя на ней, мы могли наблюдать за жизнью города, который постепенно погружался во мрак. Париж днем и Париж ночью – два совершенно разных города. Если днем он создает впечатление тихого и умиротворенного места, где можно гулять под звуки аккордеона, то вечером для него больше подходят современные биты. Возрастает скорость передвижения машин, люди перемещаются из уютных старых парков в современные ночные клубы, которые переносят их в другой мир. Но когда мы с Флораном сидели на той скамейке и наблюдали за жизнью города свысока, казалось, что мы не причастны к нему. Мы были выше всего этого.

- Я родился в итальянском городе Чериньола, это в провинции Фоджа, - начал свой рассказ Флоран. - Мой отец владеет там сетью гостиниц, он достаточно влиятельный человек. Знаком с мэром, множеством чиновников и предпринимателей. Его все любят и уважают. Я единственный ребенок в семье и, как ты понимаешь, он хотел передать свой бизнес мне.

- Но ты этого не хотел, верно?

- Верно. Мы слишком разные с ним. Я никогда не отличался крепким здоровьем и рано начал проявлять первые признаки артистической натуры. Дома частенько слонялся без дела и зачитывался Золя, Дюма и Мольером. Мне нравилось лежать в гамаке возле нашего дома, смотреть в небо и мечтать. Часами наблюдать за летающими птицами, плывущими белоснежными облаками, а потом быстро сделать их наброски в своей тетрадке. Я мог видеть то, чего не видели другие. Многие говорили, что я не от мира сего, постоянно витаю в облаках. Так думал и отец. Он всегда считал меня ничтожеством, которое ничего не добьется в жизни. Постоянно унижал и оскорблял, но я не обращал на это внимания.

- А мама?

- Мама любила меня. Она всегда говорила, что ее сын по-настоящему талантлив и станет великим художником. Втайне от отца покупала мне холсты и краски только для того, чтобы я мог рисовать. Отец видел это, но молчал. Он был слишком погружен в свои дела, чтобы замечать нас. Мама переживала из-за того, что мы не ладим с отцом, но сделать ничего не могла. Слишком хорошо видела то, что мы с ним разные. Но она любила нас обоих такими, какими мы были. Когда я объявил о своем решении уехать в Париж, она все поняла. Кто-то из нас должен был уехать. Отец тоже все понял и заявил, что лишает меня наследства. Наверное, он хотел меня этим напугать, не знаю. Но это еще больше подстегнуло уехать. Больно было только оставлять маму одну.

- А почему ты решил поехать именно в Париж?

- Все мои друзья перебрались в Рим, но мне там никогда не нравилось. Меня всегда манил Париж. Понимаешь, это сложно объяснить, но я с детства знал, что должен приехать сюда. Для меня Франция всегда ассоциировалась с искусством, к которому я бессознательно тянулся. И вот когда мне исполнилось восемнадцать, я уехал из Италии и перебрался в Париж. Первые несколько месяцев у меня не было постоянного жилья, ел один раз в несколько дней. Сначала перебивался случайными заработками, а потом судьба свела меня с одним художником по имени Тино, он, как и я, был итальянцем. Тино посоветовал мне начать рисовать портреты на улице и предложил вместе снимать студию. Постепенно мои дела начали налаживаться, но неожиданно я узнал, что умерла мама. Мы с ней часто созванивались, но однажды я не смог до нее дозвониться. Телефон был недоступен. Я сразу начал обзванивать всех знакомых, которые могли что-то знать о ней. И только соседка рассказала, что мама умерла два дня назад от инсульта.

- И отец тебе ничего не сказал?

- Нет. Он провел ее похороны без меня. Знаешь, я до сих пор виню себя в ее смерти. Мне не нужно было уезжать, ведь у нее всегда было слабое сердце. Оно просто не выдержало разлуки … Мама слишком сильно любила меня.

Здесь мой художник замолчал. Он устремил свой взгляд в небо, как будто увидел там профиль своей матери. Я же, наоборот, опустила глаза в пол и незаметно смахнула набежавшие слезинки. Казалось, что и у меня возник образ его мамы. Доброе лицо с широкими скулами и такими же, как у Флорана теплыми карими глазами. Да, наверное, она была именно такой…

- Я оставил на могиле букет ее любимых ирисов, - наконец, продолжил Флоран. - Теперь уже ничего не держало меня в Италии, и Париж окончательно стал домом. Здесь меня свела судьба с другими художниками и, наконец, я почувствовал себя не таким одиноким. Знаешь, человеку очень важно знать, что у него есть единомышленники, которые всегда поймут его и поддержат.

- Да, это точно, - я с трудом сдерживала слезы.

- Ну, вот, моя история все-таки испортила тебе настроение, - улыбнулся Флоран и наклонился ко мне.

Он провел тыльной стороной ладони по моей щеке, и даже от этого простого прикосновения у меня перехватило дыхание. Я прикрыла глаза, потому что чувствовала, так нужно сделать. Флоран всегда целовал очень нежно, переходя от уголков губ к их середине. Но в его поцелуе в то же время ощущалась настойчивость.

Он никогда не боялся просто взять и поцеловать меня без прелюдий. Это могло произойти и на оживленной улице, и когда мы были одни в его студии. Мог поцеловать и когда мы разговаривали, и когда молчали. Но каждый раз его поцелуй для меня был незабываем, и неважно, целовал ли он мои губы, лицо или руки.

Флоран привез меня к отелю как обычно глубоко за полночь. В те дни я спала максимум четыре часа в сутки, потому что у нас был ранний подъем. Но я не обращала внимания на недосып и совсем не чувствовала усталости. День проходил в долгих экскурсиях, а весь вечер и часть ночи я проводила с Флораном. Какой уж тут сон?

- Спокойной ночи, мой ангел, - Флоран поцеловал меня на прощание.

- Спокойной ночи, - ответила я.

Мой художник надел шлем и, послав мне воздушный поцелуй, скрылся в темноте парижской ночи. Я немного задержалась на улице, чтобы проводить его взглядом. Скорее бы завтра! Тогда мы снова будем вместе.

Я пробиралась в отеле по уже знакомому мне маршруту. Еще ни разу он не давал сбоев. Постояльцы мирно спали, а персонал разошелся по домам. В отеле было очень тихо, и я шла уже совершенно спокойно, не боясь быть кем-либо замеченной.

В голове витали мысли о Флоране, и мне было безумно хорошо. Еще никогда в жизни я не чувствовала себя настолько счастливой! Кажется, я говорила, что не бывает любви с первого взгляда? Это не так! Все бывает, уж поверьте мне. Теперь я точно знаю, что это за зверь – любовь…

- Варя?

Я остановилась посередине коридора как вкопанная. Не узнать этот голос я не могла.

- Здравствуйте, Татьяна Ивановна, - я резко обернулась, пряча сумку за спиной.

Благо в коридоре царил приятный полумрак, а преподавательница находилась от меня на приличном расстоянии. К тому же она была без очков, а со зрением у нее всегда были проблемы. Так что навряд ли она могла заметить, что я не в сорочке, а в платье. Но мне все равно стало страшно.

- Ты чего не спишь? – женщина прищурилась.

- Да вот… Водички захотелось, - соврала я.

- Ну, хорошо. Попей и ложись спать! Завтра у нас насыщенный день, - улыбнулась Татьяна Ивановна.

И лишь когда она скрылась в своей комнате, я смогла спокойно выдохнуть. Чуть не попалась! На миг почувствовала себя школьницей, прогулявшей урок. Ну, раз в школе у меня такого не было, хоть сейчас почувствую, каково это.

На всякий случай огляделась по сторонам и ускорила шаг. Тихонько открыла комнату своим ключом. Катька уже давно спала, отвернувшись к стенке. Я быстро приняла душ и тоже легла в кровать. Натянула одеяло по самые уши и закрыла глаза. Нужно заснуть, так скорее настанет новый день. Инцидент с преподавательницей быстро забылся, как только я представила лицо моего художника. Ради него я совершаю глупости и нарушаю правила. И совсем об этом не жалею.

Чуть позже Флоран познакомил меня со своим другом, Тино. С тем самым, который помог моему художнику на первых порах в Париже. Тино оказался рослым загорелым брюнетом. Если бы я увидела его на улице, то скорее подумала, что он грузчик, но никак не художник.

По-французски Тино говорил с сильным акцентом, которого я никогда не чувствовала у Флорана. В своей студии Тино показывал мне картины, на которых он изображал в основном какие-то нереальные пейзажи других планет. Он любил яркие краски, что придавало картинам грубость и простоту. Невольно я сравнивала эти картины с творчеством Флорана. Мой художник любил приглушенные нежные тона, лишь иногда разбавляя яркими штрихами. Но это не мешало им дружить и находить общие темы для разговора.

В тот вечер мы сидели в его студии и пили красное вино. Я никогда не злоупотребляла алкоголем, но это вино можно было пить, как обычный виноградный сок. И чем больше я пила, тем сильнее ощущала приятную расслабленность во всем теле.

- Так ты из России? – спросил меня Тино.

- Да, а ты был там?

- Проездом. В своей жизни я много где побывал!

- Он был даже на Мадагаскаре, хотя думаю, что просто врет, - улыбнулся Флоран.

- И ничего не вру, - рассмеялся Тино, ничуть не обидевшись. - Даже Японию посетил, между прочим! Но там слишком скучно для меня. А в России мне понравилось, там девушки красивые!

Тино подмигнул мне, на что я лишь застенчиво улыбнулась. Тут же ладонь Флорана легла на мою руку. Как будто этим он хотел показать другу, чтобы тот не увлекался. Тино тут же все понял и начал рассказывать нам о своей поездке на какие-то острова. Рассказывал так увлеченно, что даже мне показалось, что он привирает.

- В Чили я познакомился с одной девушкой. Ну, и красотка же была! Черные густые волосы, большие темные глаза, фигурка просто загляденье! Я уже, было, хотел жениться на ней, но ее отец был против. Бегал за мной по деревне со своим ружьем, - громко смеялся Тино.

- Почему с ружьем? – удивилась я.

- Оказалось, что он не любит итальянцев. А я не готов отказаться от своей Родины даже за такую красотку, как Габриэлла, - объяснил Тино.

- Вроде же Габриэлла была из Англии? И там ты тоже чуть было не женился на ней, но она неожиданно сбежала с другим? – улыбнулся Флоран.

- Это была другая Габриэлла, - отмахнулся его друг. – Просто мне везет на это имя, вот и все! А я уже рассказывал, как поехал на Тибет и чуть было не стал монахом?

- Нет! Ты что, правда, хотел уйти в монастырь? – моему изумлению не было предела.

- Тино и дня не способен прожить без женщин, - Флоран сделал глоток вина.

- Что верно, то верно, - Тино не мог не согласиться. – Я это понял перед самым постригом. Мне уже подготовили кэсу и собрались побрить на лысо, но я вовремя опомнился и сбежал. Все-таки жизнь без женщин невозможна! Вы – наша радость и боль. Пусть люди говорят, что угодно, но я, ребята, скажу точно: любовь позволяет нам хоть ненадолго почувствовать настоящий вкус жизни. Без нее все было бы так пресно, как без соуса в пасте. Да, истинная любовь приходит не ко всем, но тот, кому посчастливилось ее испытать – прожил стоящую жизнь!

Эти слова запали мне в душу навсегда. Тино замолчал и потянулся к бокалу, а я посмотрела на Флорана и увидела на его лице счастливую улыбку. Значит, не только меня тронули слова его друга.

Через некоторое время Тино вспомнил о каком-то неотложном деле, и мы с Флораном оставили его. Время уже близилось к полночи, и мне нужно было возвращаться в гостиницу. Но только мы с моим художником вышли на улицу и сделали пару шагов, как вдруг неожиданно грянул гром и пошел дождь. Мое тело съежилось от холода, даже недавно выпитое вино не могло помочь мне согреться.

- А я люблю дождь, - вдруг сказал Флоран.

Я обернулась к нему и увидела, что он стоит, широко раскинув руки и подставляя дождю лицо. Он блаженно улыбался, казалось, что ему нравится вот так стоять и мокнуть! А вот мне в тот момент было совсем не до шуток.

- Что ты делаешь? Заболеешь же! – воскликнула и взяла его за руку. - Пойдем скорее под навес!

- Зачем? – улыбнулся Флоран и обнял меня.

У него всегда были холодные руки. Но вот что странно, тогда, под дождем, от его объятий мне стало тепло. А затем его большой палец коснулся моей нижней губы и приоткрыл ее для сладкого поцелуя.

Поначалу я пыталась противиться и завести моего художника в какое-нибудь укрытие, но потом мне уже стало все равно. Чувства захлестнули меня настолько, что я забыла обо всем на свете. Мы целовались под дождем, и казалось, что я нахожусь в каком-то красивом фильме про любовь. Дождь беспощадно хлестал, мы оба промокли до нитки, но никак не могли остановить поцелуй.

- Я люблю тебя, - шумно выдохнул мой художник.

Тут же у меня кольнуло где-то в области сердца. Я сильнее вцепилась в плечи Флорана и подняла на него испуганный взгляд. На меня ласково смотрели огромные карие глаза, и казалось, что время остановилось. Его признание настолько взбудоражило мою чувствительную юную натуру, что я задрожала. То ли от счастья, то ли от холода, сама не могла понять. И только когда его тонкие пальцы сильнее сжали мою талию, я смогла ответить:

- Я тоже люблю тебя…

- Никогда еще не встречал такой девушки, как ты, - сказал Флоран, прижимаясь своей щекой к моей. - Настолько чистой и прекрасной… Скажи, с какой ты планеты?

- Я с планеты Земля, как и ты, - мои губы легонько касались его кожи.

- Нет, этого не может быть. Ты ангел… Ты спустилась с небес, чтобы быть со мной, да?

- Да… Я хочу быть с тобой… - прошептала я и начала гладить его мокрые от дождя волосы.

- Je t’aime… - тихо сказал мой художник.