Саша.
— Как ты? — внезапно спросила Катя, едва мы вошли к себе в дом. — Так ты не знал?
— О чем?
— Что Даша беременна.
— Нет.
— Я думала, Лёша сказал тебе.
— Нет. А ты не догадывалась?
— Нет. Да и как я могла догадаться?
— У женщин, говорят, на этот счет здорово развито шестое чувство, — произнес я. — Я думал, может, ты догадывалась.
— Нет. Хотя заметить было несложно. Ведь уже на нашей свадьбе над ней подтрунивали за второй кусок торта.
— Кажется, она поправилась на несколько килограмм.
Катя улыбнулась:
— Естественно.
— Уже шесть месяцев! Не верится, что Даша так долго держала все в секрете. Правда, она высокая, и при соответствующей одежде можно скрыть многое. Господи, скоро родится ребенок, а мы до сих пор ничего не знали.
Катя повернулась ко мне и пристально посмотрела на меня.
— Ты же понял, почему они скрывали?
Выдохнув, я опустил голову.
— Понимаю.
— Когда ты выскочил из дома, на Дашу было страшно смотреть…
— Я ведь извинился перед ними и поздравил… — вскипел я.
Катя не успела ничего ответить, как мы оказались в кромешной тьме.
— Ой, что это? — Сорвался у нее с губ глупый вопрос.
— Либо пробки, либо обычное отключение. Сейчас проверю первое.
— Нет, не оставляй меня! — Воскликнула она, вцепившись мне в руку.
— Кать, ты чего? — Глаза постепенно привыкли к темноте. Спасало еще то, что на улице было полнолуние, и свет от луны освещал кухню. — Темноты боишься?
— Немного…
— Судя по тому, как ты схватила меня, то не немного.
— Извини… — Даже в темноте увидел, как покраснело её лицо.
— Хорошо, пойдем вместе…
Она двинулась вслед за мной, можно сказать, наступая на пятки. И тут совершенно неожиданно ударилась бедром об угол небольшой тумбочки, стоявшей в коридоре. Схватившись, за ушибленое место, Катя громко вскрикнула.
— Больно?
— Конечно!
Катя.
С детства боялась темноты, но когда ударилась, стало не до страха. Бедро болело сильно.
Саша протянул руку и потер мое бедро. От его прикосновения меня словно пронзило током, часто задышав, я почувствовала, как сердце мое начинает биться с бешеной скоростью. Накрыв его руку своей, я попыталась убрать ее…и уже в следующее мгновение была прижата к его мускулистому телу.
Губы Саши были теплыми и мягкими, от его поцелуя у меня подкосились ноги. Обвив руками его шею, я крепче прижалась к мужчине. Он терзал мои губы в страстном, полном желания поцелуе, не давая ни секунды, чтобы отдышаться.
Руки его ласкали мою спину, опустив их ниже, он сжал мою попку, и я остро ощутила его возбужденную плоть. Застонав, я провела рукой по его щеке, твердой груди.
Прервав поцелуй, его губы переместились на мою шею, не отрываясь, Саша усадил меня на злосчастную тумбочку. И вдруг он стянул с меня футболку. Засмущавшись, я хотела его отодвинуть, но он не позволил мне этого сделать.
— Саша… — Выдохнула я, когда почувствовала его руки на своей обнаженной груди. Желание разгорелось во мне огромным пламенем, мне захотелось большего, захотелось провести руками по его обнаженному телу…
И тут зажегся свет. Саша отшатнулся от меня.
— Катя, я…
Встав с тумбочки, я одела футболку.
— Все нормально… — Охрипшим голосом проговорила я, не смея поднять на него глаза. — … это все темнота…
— …да, темнота…
— …я спать, спокойной ночи…
— … да, спокойной ночи…
Закрывшись в своей комнате, я сползла по ней на пол и попыталась отдышаться. Что это сейчас было?
Стук в дверь заставил меня вскочить на ноги.
— Кать, нам надо поговорить! — даже через дверь я слышала тяжелое дыхание Саши.
С трудом собравшись, открыла дверь.
— О чем? — Сглотнув, спросила я.
— Я так больше не могу… — выдавил Саша, оперевшись руками о косяк.
— Ты о чем, Саша?
Он взял мою руку и прижал к своей ширинке.
— Вот о чем. Я хочу тебя, Матросова, и только тебя.
Я почувствовала его желание. Желание настоящего мужчины.
Да, он хотел меня и был готов к близости, я чувствовала это. Он хотел ту, через которую не получится просто перешагнуть и отпустить, как других. Забыть уже на утро. Это куда ближе к истине, куда ближе к тому, что можно назвать желанием, — назойливым, быть может, неутоленным, и могу ли я отказать ему? Тому, кто сам вызывает во мне столько чувств, что впору бежать от них сломя голову. Бежать от парня, рядом с которым мне так спокойно, словно я напрочь отрешена от мира со всеми его бедами. К которому меня тянет точно магнитом. Рядом с которым… Да, я должна признаться себе! Рядом с которым я хочу быть больше всего на свете, и которому никогда не признаюсь в том.
— Так что тебя останавливает, Громов? — тихо ответила я, понимая, что устала и хочу только одного. Его…
Никто из нас даже и не понял, кто сделал первый шаг. Мы просто накинулись друг на друга, срывая одежду и лаская друг друга руками и губами.