Вернуть вчера

Глава 7

Когда мы уже покидали гостеприимную квартиру, Стив выдал мне с полдюжины своих бесценных книг.

— Вернешь их завтра вечером, — сказал он. — Вот тогда и поговорим.

Я взвесил в руке тяжелый сверток и спросил:

— А как ты узнал, что я владею техников быстрого чтения?

Он усмехнулся.

— Элементарно, Ватсон. Люди, которым приходится много заниматься перед сдачей экзаменов поневоле становятся быстрыми чтецами. А астронавтам постоянно приходится проходить через переэкзаменовки, так что…

— Сдаюсь, твоя взяла, — сказал я.

— Хорошо. Тогда до завтра. До свидания, Лиз. Спасибо, что нашли время зайти.

— Тебе спасибо, что пригласил, — ответила она. — Знаешь, Стив, ты тоже захаживай ко мне в общежитие. Я накормлю тебя настоящим обедом. Там, на собственной кухне стряпня у меня получается намного лучше.

— Бесспорно, — вежливо согласился он.

По дороге к станции метро Лиз сказала:

— Тебе повезло. Ты ему понравился, и возможно он даже возьмет тебя к себе на работу. Но лично мне кажется, что для твоего же блага тебе было бы куда лучше отправиться на Окраины.

— Это еще почему?

— А потому что я слишком хорошо знаю Стива. И пока я возилась на кухне с ужином, у нас с ним состоялся довольно длинный разговор. Он признался, что будь ты даже самой распоследней сволочью, он бы все равно взял тебя, уже только потому, что ты астронавт.

— Приятно узнать, что моя квалификация может пригодиться еще где-то, а не только на Окраинах, — заметил я.

— Но я все-таки считаю, что ты не должен соглашаться на предложение Стива.

— Почему же нет? Мне показалось, что вы с ним были друзьями.

— Были и остаемся. Но даже несмотря на всю его частную практику он был и остается полицейским. А полицейские глядят на мир по-другому, иначе, чем все прочие люди, подобно тому, как и мы мыслим не так, как те, кто всю жизнь просидел на своей планете, ни разу так и не высунув носа в космос. Он полицейский, а это значит, что он может быть безрассуден, когда того от него потребует обстановка и даже безо всякой необходимости. И он не станет думать о том, на сколько больных мозолей ему придется наступить, прежде чем дело будет доведено до успешного завершения.

— Большинство полицейских, — заметил я, — избегают топтаться по чужим мозолям, в особенности, если их обладателям можно запросто двинуть в морду.

— К Стиву это не относится, — сказала она. — Кстати, это одна из причин, по которой он уволился из органов.

Разговаривая о том о сем, мы заняли места в капсуле, помчавшейся по пневматическому туннелю в сторону космопорта. Затем мы миновали ярко освещенную взлетно-посадочную площадку, обойдя стороной участок, где шли оживленные работы по разгрузке большого грузового корабля с рудой, и направились к общежитию. Интересно, подумал я, а получили все-таки эти ребята свою почту или нет. Хотя большинство персонала, за исключением дежурного офицера и механика наверняка уже разъехались по домам, и вряд ли они станут беспокоиться из-за каких-то нескольких писем. Вот ведь счастливые, с завистью думал я, у них есть дома, куда можно поехать на ночь, и корабль, на котором можно жить, если больше отправиться решительно некуда.

— Ты, небось, будешь читать сегодня всю ночь напролет, — ворвался в мои раздумья голос Лиз.

— Да. Начну прямо сейчас.

— Ладно. Занимайся своими делами, а я тем временем сварю кофе и принесу тебе.

Я лежал на своей койке, пробегая глазами начало самой первой книги, взятой мной из стопки, когда она появилась на пороге моей комнаты. В руках у нее был поднос, на котором стоял вакуумный кофейник, чашка и лежала пачка сигарет.

— Спасибо, Лиз, — поблагодарил я.

— Я рада услужить тебе, Джонни, — сказала она. — И мне хотелось бы порадовать тебя еще больше.

Я взглянул на нее. Она была задрапирована в легкую, полупрозрачную тунику, под которой явно больше ничего не было. Ко мне пришло внезапное осознание, что у нее очень красивая фигура. На лице ее уже появились ранние морщины, но порой даже морщины могут украсить лицо, являясь признаком житейского опыта. Это был как раз тот случай. Я задумался о том, с чего это я с самого начала записал ее в старухи, решив, что ее отношение ко мне может быть исключительно материнским. А хотя бы и так, но ведь большинство мужчин нуждаются в матери ничуть не меньше, чем в любовнице.

Она поставила кофе и посуду на ночной столик и присела на краешек моей кровати. Я чувствовал близость и жар ее тела… и это совершенно не трогало меня. Хотя, вообще-то… я обнял ее за талию, и она не стала сопротивляться. Тогда я поцеловал ее.

— Лиз, ради Бога, прости меня. Но я не могу.

— Я понимаю, — безразлично прошептала она. — Я все понимаю. О, Джонни! Просто я подумала, что ты быстрее выбросишь из головы ту женщину, если переспишь с кем-нибудь еще.

— Я знаю. Но…

— Но ты не можешь, — отрывисто проговорила она, вставая с кровати. Ничего, это пройдет. А пока вот тебе кофе и сигареты. Больше я ничего не могу тебе дать.

— Мне очень жаль, что так получилось, Лиз, — сказал я.

— И мне тоже, — отозвалась она.

Она направилась к двери. Я смотрел ей вслед, и сердце мое разрывалось от жалости. Она вышла в коридор, а я снова вернулся к книгам. Это оказалось поистине занимательное чтение, одна книга была лучше другой. В некоторых из них рассказывалось о том, как частный детектив распутывал сложнейшие дела, основываясь на одних лишь логических выводах, в то время, как полицейские томились от безделья, восхищенно наблюдая за ним со стороны; в других частный детектив действовал, как слон в посудной лавке, без меры заливая в себя виски и попутно соблазняя обворожительных блондинок, время от времени будучи бит и полицейскими и бандитами, но тем не менее в конце концов все же раскрывая запутаннейшие преступления. Я понятия не имел, к чему мне все это, но тем не менее стоически продолжал чтение.

Было уже совсем поздно, когда я наконец выключил свет и уснул, а на следующее утро Лиз не стала будить меня, позволив поспать подольше. Было уже около полудня, когда она все же потревожила мой сон.

— Извини, Джонни, но тебя просят подойти к телефону, — проговорила она, просунув голову в дверь.

— Уже иду, — отозвался я.

С трудом свалившись с кровати, я набросил на себя халат и поспешил в кабинет. С крохотного экрана видеотелефона на меня глядело широкое лицо консула по делам Земли, который заговорил со мной тут же, как только я оказался в поле зрения сканера.

— Доброе утро, мистер Петерсен. Или точнее сказать добрый день? Но не важно.

— Доброе утро, сэр.

— Я насчет вашего… эээ… контракта.

— Контракта?

— С "Курьерской Службой Окраин". Ну так как? Вы еще не надумали подписать его?

— Нет. И ничего подписывать я не собираюсь.

Консул смущенно кашлянул.

— Дело в том, что я уже звонил вам сегодня с утра. У меня для вас есть хорошие новости. Корабль "Вальсирующая Матильда" компании "Строгий Капитан", направляющийся с Новой Каледонии на планету Дальнюю через Элсинор, отклонился от курса и произвел вынужденную посадку на Каринтии. Я могу организовать ваш перелет на ней к Окраинным Мирам. Если, конечно, вы соизволите подписать контракт.

— Я уже сказал, что ничего подписывать не буду.

— В таком случае, мистер Петерсен, как представитель правительства Окраин я прекращаю какие бы то ни было переговоры с вами.

— А как консул по делам Земли?

— К сожалению, в этом качестве я буду нести ответственность за вас до тех пор, пока не отправлю вас обратно на "Дельте Эридани".

— Обратно на Землю?

— А то куда же еще?

— А что если я не захочу покидать Каринтию?

— В таком случае, как консул по делам Земли я слагаю с себя всякую ответственность за вашу дальнейшую судьбу. Правительство Земной Империи не будет оплачивать счета за ваше проживание в общежитии. И тогда ваша депортация будет проведена — и вне всякого сомнения, случится это довольно скоро — силами местных властей.

— А если мне удастся найти здесь работу?

В ответ он презрительно рассмеялся.

— Не смешите меня. В обычной жизни, друг мой, астронавты нигде и никому не нужны.

— Счастливо оставаться, — сказал я и положил трубку.

Лиз, ставшая свидетельницей этого разговора, сказала с укоризной:

— Ты слишком уверен в себе, Джонни.

— Ты так считаешь?

— Я считаю, что зря ты отказался от его предложения. На Окраинах ты смог бы начать новую жизнь.

— Я начну новую жизнь здесь.

— Нет, Джонни. Здесь начать жить заново тебе не удастся. Ты останешься здесь в надежде обрести нечто такое, что однажды уже было тобой утрачено навсегда.

— То, что кончено, — сказал я, — всегда можно начать заново.

— Нельзя. Черт возьми, я хоть и не имею привычки подслушивать под дверями, но только я все равно знала, чувствовала, что ты изо дня в день пытался дозвониться до этой стервы, и каждый раз она отшивала тебя.

— Она не стерва, — резко возразил я. — А если уж говорить о том, что произошло той ночью, то тогда не повезло нам обоим. Просто трагическое стечение обстоятельств, только и всего.

— Трагическим оно было только для тебя, — ехидно заметила она.

— Перестань, Лиз. Как говорят на Новой Каледонии, я должен покориться судьбе.

— Ладно, дело твое. — Она сменила тему разговора, напуская на себя нарочито веселый вид. — Завтракать будешь? Или сразу приступим к обеду?

— Какая разница, главное, чтобы было чего съесть, — ответил я. — И если уж на то пошло, то я с удовольствием съел бы пару больших, хрустящих трубочек и немного сыра.

— Но мне нравится готовить самой, — с вызовом сказала она.

— Ну ладно, а на закуску у нас будет что-нибудь из домашней стряпни.

Это было единственное, что я мог для нее сделать, и мне искренне хотелось порадовать ее чем-то более существенным.