Глава 20

Губернатору Гейнзу было не очень приятно видеть лично Джейка. И Джейк покинул губернаторский дом, чувствуя, как его душит злоба на человека, заключившего с ним определенный договор на определенную тему. Но капитана Эйнсворта не было дома, и у Джейка не было выбора. К тому же губернатор отказался заняться делом, пока не будет точных доказательств, указывающих лично на Маклина. Доподлинных и законных.

– Плохи дела, если торопишься, – сказал Гейнз. – Если кто-то является головой, а ты отрезаешь пальцы, то этого недостаточно. Это только предупредит лидеров.

Да, но Гейнз удивился бы, как несколько этих пальцев могут указать прямо на голову.

– Держите глаза и уши открытыми, – приказал губернатор. – Следите за каждым движением преступников. Через некоторое время записи ми стера Беста будут тихо проверены.

Спускаясь по ступенькам главного здание Джейк заметил, как Бест наблюдал за ним, потом быстро вошел в здание. Случайное совпадение? Отбросив эти мысли, Джейк зашагал в сторону пристани. Проходя мимо ювелирной лавр «Пилоу и Дрю», он заметил в витрине блеск женских украшений. Он остановился и посмотрел в окно. Драгоценности всех цветов были перед ним. Один из камней светился полупрозрачным голубым светом, почти как глаза Рэчел. А другой квадратный камешек отражался тем же блеском, что и ее волосы цвета литого золота в огне. А были жемчужины, нежно кремовые, напоминавшие ее кожу. Может, если он подарит ей кольцо, она поймет, как она ему небезразлична. Как он хочет ее… Только ее. Он порылся в карманах и достал сорок три доллара монетами и двадцать банкнотами. Если он их потратит, ему придется перебиваться какое-то время, но если это поможет Рэчел забыть о Голди, то игра стоит свеч.

– О, плыву, как в тумане. Ты ли это, Джейк? – самодовольный, но тонкий голосок продекламировал сзади.

Повернувшись, он узнал малышку Пэквина. Она была больше похожа на мальчишку. Волосы были, как обычно, убраны под шляпу, а грязная юбка и кофта скрывали малейшие намеки на то, что это была длинноногая девочка.

– Джорджи! Как давно это было! Смотрю, ты еще не утонула. Все еще мчишься по порогам в Далласе?

Глаза сощурились, она рассмеялась.

– Да. И тебя, похоже, еще не придавило деревом. За исключением, может быть, бороды. С трудом узнала тебя. Ты стал красивым. Думаю, что смогу даже выйти за тебя замуж.

– Сожалею. Но я уже…

– Правда? Когда?

– В апреле.

– А, вот почему ты рассматриваешь дамские кольца?

– Да. Вот хотел удивить ее. А ты знаешь, если ты начнешь одеваться как девушка, то у твоей двери начнут толпиться парни с кольцом, а то и двумя.

– Да? Сначала пусть поймают мою лодку. И, кроме того, – сказала она, сметая пушинку со своего загорелого лба, – откуда тебе знать, как я выгляжу в платье?

– Ты забыла. Я видел тебя и твоего отца в прошлом году на открытии дома Клеру.

– И святые хранят нас, беды обходили нас стороной до сих пор. Та миссис Клайнсэсэр видела меня. И теперь всякий раз, когда мы приходим в Портланд, она и ее сплетницы-подружки начинают приставать к папе, чтобы он превратил меня в благовоспитанную девицу, – она нахлобучила свою провалившуюся бесформенную шляпу еще глубже, почти скрыв удивленно изогнутые брови. – Они чуть, было не довели его до пьянства.

– Как там старик Луи?

– Прекрасно, лучше всех, – она широко улыбнулась уверенным выразительным ртом Пэквина. – Фактически даже Кади начинает верить, что папа наконец способен настоять на своем. Мой другой брат, Йоко, работает пилотом, ждет, что Кади вернется на Миссисиппи, и планирует уехать сразу же, как мы вернемся на «Дрим Элен».

– А куда вы с Луи собираетесь?

– Да в твою сторону. Видел ты новенькую «Виламет», которую только что спустили на воду? Мы с папой собираемся управлять ею в течение месяца или больше для одного его друга.

– О, это хорошая красивая посудина. В ней даже салон есть.

– Ага, я знаю. Будем надеяться, что они не откажутся.

Было очень странно, что это сказала девушка. Джейк заглянул в большие соблазнительные глаза, которые были только немного темнее ее медных волос.

Она, наверное, заметила, что озадачила его. Серьезное выражение сменила грубая улыбка.

– Плавать по реке рискованно. Всегда найдется тот, кто высматривает новый корабль, чтоб общипать его. И папа… – она покачала головой. – Ты знаешь, на что он похож после нескольких порций.

– Ну, я думаю, тебе не о чем беспокоиться. В нашей округе нет никого, кроме поселенцев и лесозаготовителей. За исключением нескольких происшествий на четвертое июля… Я ставлю на скачки своего чистокровного жеребца против того, которого привез Маклин. Мы планируем устроить настоящее событие из этого. Тебе тоже надо посмотреть.

– Если ты пообещаешь, что Принц победит, я прибуду к звонку.

– И в платье? – Джейк схватил отвислый край шляпы, стараясь стащить его.

Она наклонилась, чтоб увильнуть.

– Эй, если я смогу увидеть провал Маклина – хотя бы раз, – я оденусь даже по моде. Он испортил реку своими чертовыми бревнами и плотами.

Веселая улыбка Джейка поблекла.

– Что ты имеешь в виду?

– Шум, – сказала она, сердито вращая огромными глазами. – Этот жалобный скрип слышен за милю. Достаточно заставить святого согрешить. Я думаю, что по этой причине люди уходят дальше в ущелье.

– А что они говорят?

– Они говорят, что им не везет с животными, часты пожары и все такое. Но у всех бывают неудачи время от времени. Я думаю, что это из-за шума.

Взяв его руку, она запрыгала на носочках.

– Эй, давай бросим этот разговор, войдем и подыщем твоей жене что-нибудь действительно симпатичное.

Джейк улыбнулся, будто позволял ей вытащить себя в магазин, наполненный стеклянными витринами.

– Ты разбираешься в драгоценностях?

– Конечно. Еще до смерти мамы она отдала меня в школу, мечтала, чтоб я ее закончила, хотя бы несколько семестров. Я могу накрыть стол и сделать отличный реверанс.

Разнообразие колец поразило Джейка. Он не знал, как будет выбирать, даже с помощью Джорджи. Но когда он сказал мистеру Дрю, седому мужчине с вечно грустной улыбкой, сколько денег он может потратить, выбор сократился до двух.

Джорджи примерила их на загоревшие, но все же великолепные изящные пальцы. Кольца оба были симпатичны, но ни у одного не было души и блеска Рэчел.

– Все, что я могу сказать, Джейк, – сказала Джорджи, когда он попросил еще раз примерить голубой сапфир, – это то, что хотелось бы увидеть твою жену. Наверное, это какая-то леди, если ты так себя ведешь. Но, Бога ради, выбери любое из этих проклятых колец.

– О, я полагаю, то, что у тебя на руке. У камня такой же цвет, что и у ее глаз. Я собираюсь его купить.

– Хорошо. Сделано, – она стащила его и сунула в руку мистера Дрю. – Заверните это, пожалуйста. Пока он снова не передумал.

– Но только, – заколебался Джейк, стараясь припомнить Рэчел, – ее глаза темно-голубые у центра, а ближе к краю они превращаются в блестящие льдинки.

Джорджи засунула руки в карманы.

– Ты говоришь как старый, больной любовью поэт, – она круто развернулась.

Выражение ее лица было такое, будто она съела лимон.

Джейк заломил еще сильнее ее мятую шляпу.

– Когда-нибудь ты вырастешь и влюбишься. И тогда ты поймешь.

Она выпрыгнула из-под его рук.

– Что ты имеешь в виду? Когда-нибудь вырастешь? Через четыре месяца мне будет восемнадцать лет. – Ее взгляд отнесло к окну. – Как я уже сказала, не могу дождаться, когда увижу ее. И глянь, как мистер Бест наблюдает за тобой. Я бы сказала, что ты становишься знаменитым.

Джейк обернулся и во второй раз заметил, как Бест рассматривает его с другой стороны улицы. Можно было подумать, что Джейк нацелил на него свой Хаукен, так быстро земельный учетчик развернулся и бросился бежать к зданию управления Орегон-сити… штаб Маклина, когда тот бывал в городе.


С каждым стуком часов возрастала медленная ярость. Скоро часы пробьют полночь. По ночам она часто слышала, как они отбивают одиннадцать или двенадцать, а иногда, что еще хуже, она просыпалась, когда они били час или два. К счастью, Диана всегда крепко спит, иначе бы повороты истосковавшегося тела Рэчел ее побеспокоили. Хотелось надеяться на то, что – будь это желание или возмездие – Джейк страдал хотя бы отчасти так же, как она.

Но логика говорила ей, что он не мучился, не мог страдать, иначе он бы пришел к ней.

Страшный сон, длившийся всю ночь после неудачного посещения Дженнингсов, перешел в другой кошмар – кошмар ее представлений и мыслей. Это продолжалось до обеда, когда ее позвали оказать помощь рабочему лесопилки. Отколовшийся кусок дерева ранил мужчину. Все время, пока она зашивала и перевязывала рану, она ощущала, как длинные щупальца Маклина коснулись и ее.

Позже, когда она наблюдала, как луна медленно передвигалась по ночному небу, она задалась трудным вопросом, Был ли Кайл тем благородным и учтивым джентльменом, каким он был в ее присутствии, или дьявольским злодеем, каким видел его Джейк?

Каждый восход был для нее благословенным облегчением. Она могла заполнить дневные часы работой по дому и шитьем нового платья. Особенно много времени она тратила на платье. А при этом старалась привести свои мысли в порядок, выбросить из головы Джейка. Она примеряла каждую деталь, прошивала каждый стежок с удовольствием.

И не важно, что говорила Эдна и она сама о том, какое хорошее впечатление она должна произвести на общество, она не могла отрицать правду. Она легкомысленно использовала свои лучшие ленты, чтобы украсить довольно низкое декольте хлопкового платья только для того, чтобы увидеть, как заблестят его глаза.

У нее была ничтожная надежда, что Джейк придет в начищенных ботинках, с букетом цветов в руке пригласить ее на праздник возведения сарая. И она не обратит внимания на то, что Маклин уже высказал свое намерение сопровождать ее на танцы… Она мечтала до тех пор, пока не пришла миссис Симпкинс с жалобой на зараженный палец на ноге.

Эта толстощекая дама не могла потерпеть и тут же рассказала Рэчел, что они с мужем заехали к Дженнингсам и узнали, что Джейк оставил им весь свой скот, а сам ушел.

Эта новость разбила все наивные надежды Рэчел. И еще хуже, Рэчел узнала, что глупый распухший палец был только предлогом для разбалтывания волнующих сплетен.

В дополнение к этой обиде, в этот же день, когда они с Эдной чистили картошку в яркой желтой кухне, за таким же столом, Дина занесла записку от Гарви, где он сообщал, что слышал о празднике закладки сарая и собирается вернуться, чтобы сопровождать ее… и он будет с восхитительным сюрпризом.

Эдна, разволновавшись гораздо больше, чем она, забыла манеры, вырвала записку из рук Рэчел и прочитала ее. Быстро просмотрев ее, она покраснела и с видом невинной овечки вернула. Но убеждающая улыбка все-таки сохранилась.

– Прости меня, но я просто хотела убедиться. Спасибо Небесам, он забыл твое грубое поведение после церкви. – Она обхватила Рэчел и крепко обняла.

Рэчел выпрямилась и освободилась от объятий.

– Может, Гарви и простил меня, но я его нет.

Темные глаза Эдны расширились.

– А что ты ему не простила?

Рэчел оперлась о рабочий стол и начала резать другую картофелину.

– Он не в первый раз присылает мне записки с тех пор, как уехал из города.

Эдна резко схватила свой нож для чистки.

– Ты никогда не упоминала об этом.

– Я была так дьявольски рассержена тогда, что если бы что сказала, то, наверное, это были бы сплошные богохульства. Этот мужчина, – сказала она, по ошибке начав выковыривать пятно, принимая его за гниль, – имел наглость послать мне статью о правильном и приемлемом месте женщины.

Кивая, Эдна расхохоталась понимающе.

– Она была напечатана в «Оригониане» в прошлом месяце?

– Не знаю, думаю, так.

– Матти Бейкер показала ее мне. Мы так над этим смеялись!

Рэчел посмотрела на нее с недоверием.

– Вы считаете смешным, что говорят, будто место женщины в богослужении мужчине? Почему, ведь это почти кощунственно? А еще там написано, что каждая женщина глупая, пустая и пагубная? Если бы Гарви был тогда рядом, я бы открутила ему костлявую шею, как цыпленку!

Эдна успокаивающе положила свою руку поверх ее.

– Или бы искромсала бы его, как если бы он был картошкой к среде?

Рэчел опустила глаза и увидела искалеченный картофель, оставшийся после ее работы.

– О, я же его безжалостно испортила, так ведь?

– Садись, – все еще улыбаясь, Эдна толкнула Рэчел в кресло и уселась сама. – Мы с Матти смеялись над тем, какую прекрасную работу проделала жена автора, убеждая его, что он единственный полноправный принц в своем королевстве. Эта женщина, видимо, наставляет ему рога, делает то, что хочет, и… – Эдна приподняла дерзко бровь. – И всегда знает, что делает он.

– Все это прекрасно и хорошо. Но когда кто-то, кого я почти не знаю, посылает мне это в письме…

Эдна пожала руку Рэчел, как будто молодая женщина была беспомощным неграмотным ребенком.

– Моя дорогая, это только подтверждает мои слова. Мистер Бест тобой очень интересуется. И когда он придет, я хочу, чтобы ты вела себя безукоризненно. – Она радостно вскочила. – Интересно, какой там у него сюрприз?

Рэчел не смогла скрыть тревоги в голосе.

– Бумаги о разводе, для подписи. Я даже не сомневаюсь.


– Проснись, проснись!

Глаза Рэчел быстро раскрылись. Она огляделась и увидела Диану, стоящую в их спальне у окна в розовой тени сбитых занавесок.

– Иди быстрей, пока она не кончилась! Радуга!

В халате цвета лаванды, с русыми волосами, поблескивавшими в слабом свете, юная Диана сама была похожа на радугу.

Все еще не проснувшись, Рэчел сдержала свои неодобрения и пошла смотреть на разноцветную виновницу. Присоединяясь к буйной девушке, она выглянула и стала свидетельницей появления одного из самых волнующих созданий Господа – сияющей дуги, которая почти целовалась с верхушками деревьев. Даже ели, похоже, заважничали, побывав под коротким дождем. Действительно волшебное зрелище!

– Смотри! – пронзительный голос Дианы звенел в ушах. – Разве она не самая красивая? – Она сжала запястье Рэчел и подтащила ее ближе. – Вот это вид! Сегодня я познакомлюсь с самым красивым парнем в целом мире. И мы будем танцевать, танцевать…

Заражаясь веселым энтузиазмом Дианы, Рэчел засмеялась и обняла девушку.

– Ты права. Хороший день для праздника. Ничего плохого не должно произойти в такой прекрасный день.

И вообще, сказала она себе в сотый раз с тех пор, как получила записку Гарви, что может случиться страшного, если и Кайл, и Гарви собираются сопровождать ее на танцы? Они джентльмены, и она сможет все уладить.

Ничего плохого не случится? Чепуха и вздор. Червяки и гады. Рэчел ходила туда-назад по голубому с серым ковру, лежавшему по всей длине гостиной.

Три часа назад семья Гриллзов уехала на праздник. И вот она ждет, выдерживая на себе ярды ткани персиковых цветов на кремовом поле и огромное количество дорогих оборок, окаймляющих упругость ее груди. И что из этого? Ни один из ее «джентльменов» еще не показался. Она провела целый час, завивая волосы и подкрашивая губы.

Она приложила прохладные руки к щекам и пошла на кухню ставить чайник. Чашечка чая успокоит ее. Зажигая огонь в плите, она услышала громкий стук. Радость и гнев боролись в ней за превосходство, пока она изучала кочергу, стоявшую у стены. Заинтересованная тем, кто же, наконец, пришел, она пошла к входной двери и открыла ее… почти задохнувшемуся Гарви, стоявшему и нервно теребившему шляпу.

– Спасибо Провидению, вы все еще здесь, – выдохнул он. – Я ужасно сожалею, что опоздал. Я очень стремился вернуться рано. «Виламет» должен был отправиться из Салема в восемь утра сегодня, а это около пятнадцати миль до нас. Но нельзя было найти капитана. Этот его милый симпатичный мальчик искал его по всему городу. И когда капитан Пэквин наконец показался, опоздав на полтора часа, он выглядел так, будто неделю беспробудно пил. И тут же оказалось, что что-то случилось с чертовым двигателем. – Глаза Гарви расширились, и он вздохнул. – О, извините мой язык. Это из-за плохого начала. Но я надеюсь, это будет самый замечательный день. Простите меня, пожалуйста.

Как она могла продолжать сердиться на того, кто так отчаянно старался угодить ей… даже если он послал эту неописуемую статью?

– Конечно, Гарви. Я понимаю. Но я удивлена, что не слышала свистка по прибытии судна.

– А его и не было! Я, в конце концов, поехал сюда сам так быстро, как было возможно.

Он повернулся и указал на элегантного, но слегка блеклого гнедого. Позади животного стояла великолепная двухместная коляска с откидным верхом, с ярко-красными спицами и блестящим кожаным сиденьем, обитым по краю бахромой.

– Видите?

Она вышла из дома.

– О, вы в этой коляске выглядите как преуспевающий банкир. Эта лошадь верховая? Обрезанный хвост и все остальное…

– Итак, вам нравится коляска, верно? – сказал он с довольно тщеславной улыбкой. – Она ваша.

– Не глупите.

– Я серьезно. Мне очень приятно вручить ее вам.

Она посмотрела сначала на коляску, потом снова на него.

– Вы смеетесь?

Он шире распахнул руки.

– Нет, правда. В непогоду или в солнечный день вы можете теперь ехать куда захотите.

– Но откуда коляска? И сколько она стоит?

– Вам не стоит забивать вашу милую головку такими пустяками.

Теперь она возненавидела эту надоедливую фразу. Она утомленно поморщилась.

– Действительно, – настаивал он, беря ее за руку.

Рэчел выдернула ее.

– Я уверена, вы не думаете, что я приму такой дорогой подарок от вас.

– Ну, если быть точным, этот подарок не от меня.

«Может, от Джейка? – вспыхнуло в мозгу. – Конечно, нет, ты глупая девчонка. Тогда от кого?»

– Горожане планируют купить ее и вернуть деньги мистеру Маклину, когда продадут урожай осенью.

– Маклин? – ее голос задрожал от ярости. – Ну, это уже слишком. Перестанете ли вы все когда-нибудь соваться в мою жизнь?

Гарви выпрямился, и голос возвысился, когда он строго ее отчитал.

– О, куда делась та милая юная леди, которой я так восхищался?

Успокоившись, Рэчел вздохнула и улыбнулась.

– Простите мне недостаток манер. Но что касается подарка, мне нужно время обдумать, принимать его или нет. А сейчас позвольте мне взять мои вещи, и мы будем готовы отправиться.

Когда она вернулась, Гарви направил коляску по дороге на юг.

– Далеко ли это? – спросила она, завязывая вежливую беседу.

– Миля или около этого, – он повернулся и усмехнулся. – Не так уж далеко, учитывая то, как я соскучился по вас за две недели.

– Но я чувствовала ваши мысли на расстоянии, – заметила Рэчел, поправляя юбки. – Очень надеюсь, что Орлетта Колфакс будет на этом празднике, – сказала она, круто меняя тему разговора. – Я послала ей записку, приглашая настоятельно приехать. И Эдна согласилась подружиться с ней и представить ее другим леди.

Улыбка Гарви потускнела.

– Вам в действительности не следует водить знакомства с ней, да и с остальными Колфаксами. Они такие… некультурные.

– Но она моя подруга.

– Моя дорогая, если мы хотим обелить ваше истинное имя, спасти репутацию, вы должны расстаться с такими неподходящими связями.

– Мне жаль, что вы так думаете. Но это невозможно, Орлетта была верным другом мне, когда я ужасно нуждалась в помощи. Я не повернусь к ней спиной теперь, когда она нуждается во мне.

– Вы слишком большой альтруист. Но, несмотря на это, я вас люблю.

Перекинув поводья в одну руку, он взял ее руки и сжал их, в то время как его глаза жадно оглядывали ее лицо и декольте.

– Говорил ли я вам, как захватывающе прекрасны вы в этом платье?

– Спасибо, – пробормотала она, освобождая свою руку.

Она внезапно почувствовала себя слишком обнаженной: сильно оголенные плечи предназначались не для его глаз.

Будто прочитав ее мысли, Гарви отвел от нее взгляд и, глядя на дорогу впереди, спросил сдавленным голосом:

– Я случайно видел Джейкоба Стоуна в Орегон-сити на прошлой неделе. Вы ничего о нем не слышали с тех пор?

Мысль о том, что надо говорить с Гарви о Джейке, заставила сжаться ее сердце. Почему именно сегодня нужно подымать этот вопрос?

– Нет, – сказала она как можно спокойнее, надеясь, что такой ответ удовлетворит его.

Нараставший стук молотков достиг ушей Рэчел за полмили до того, как они с Гарви выехали из леса. Был почти полдень, и сарай Бена Стоктона был почти поставлен. Мужчины ползали по верхним перекладинам корпуса, как муравьи по скелету. Они работали вместе очень быстро, стараясь прибить доски до наступления темноты. Острый запах свежесрубленного дерева наполнял воздух, смешиваясь с ароматами запеканки и мяса, стоявших на сделанных наскоро столах. Женщины занимались кастрюлями и сковородами, добавляли ложек, где не хватало, ставили чашки и стаканы, резали мясо и хлеб, готовясь к обеду.

Рэчел чувствовала себя ужасно неловко оттого, что появилась во второй раз на людях с Гарви. Но он, конечно, не обращал на это внимания. Пока он шел – нет, вышагивал вокруг коляски, помогая ей спуститься, – Рэчел искала глазами Орлетту.

Ее приятельница, похоже, чувствовала себя как дома, наливая в чашки кофе. Потом Рэчел заметила хрупкую Эдну на другой стороне от столов. Она разливала по стаканам лимонад.

Эдна увидела Рэчел и помахала ей, потом сказала что-то Орлетте, и та посмотрела, криво усмехнувшись.

Рэчел тоже помахала им в ответ, согретая мыслью о том, что Эдна советовала отбросить предрассудки. Ее обрадовал дружеский прием.

Приезд Рэчел в сопровождении Гарви вызвал движение и среди других женщин. Щедро одаренная природой Матти Бейкер махнула деревянной ложкой:

– Рэчел, дайте мне руку.

Она моментально забыла о Гарви. С протянутой рукой он ждал, чтобы помочь ей выбраться из экипажа. В отличие от рабочей одежды других мужчин, он был одет в свой обычный серый деловой костюм.

– Спасибо, Гарви, – сказала она с небрежной улыбкой.

Спустив ее вниз, он схватил ее руку и повел вдоль ряда обеденных столов и лавок, сделанных из досок, настланных на бочки и бочонки.

Их перехватила Эдна.

– Наконец вы прибыли. Я чуть не послала Питера домой за тобой. Мы сейчас собираемся звать мужчин на обед.

Подошла Матти, сопровождаемая компанией женщин, которых Рэчел видела в церкви.

– Рэчел, дорогая, я так рада, что ты успела к обеду. И вы тоже, мистер Бест, – когда она улыбнулась, в уголках глаз образовалось множество веселеньких морщин.

Потом она округлила глаза, глянув через плечо Гарви.

– О, какие красивые лошадь и коляска, мистер Бест.

– Э-э. Вообще-то, это принадлежит Рэчел.

– Рэчел? – Матти удивленно подняла брови и повернулась к Эдне, которая смотрела такими же озадаченными глазами.

– Матти, ты нас не представила, – сказала усталая блондинка с волосами цвета помоев, стоявшая позади.

– О, да, миссис Стоун – миссис Лумис. Женева, мама друзей Дианы – Хлоу и Мардель.

– И еще троих, – добавила та с подозрительной усмешкой.

– Рада познакомиться с вами, – Рэчел протянула руку.

– Мистер Бест, – сказала Матти, – не хотите ли пройтись, пригласить мужчин к обеду. Пора садиться.

– Конечно, миссис Бейкер, – он выпустил пойманную руку Рэчел и повернулся к ней. – Я вернусь через минуту. Оставьте для меня за столом место рядом с собой.

После того, как он ушел, Матти снова заговорила, на этот раз громким шепотом:

– А теперь, Рэчел, расскажи нам об этой лошади и коляске. – Она и все другие склонились поближе.

– Я даже не знаю, что сказать. Вы, наверное, знаете об этом больше, чем я.

За этим последовала пауза. Все стояли озадаченные. Внезапно Эдна отвела взгляд от Рэчел.

– Пошли, девочки. Мужчины идут. Нам лучше вернуться к работе.

Рэчел надеялась сесть за обедом рядом с Колфаксами или с семьей Гриллзов, но Гарви усадил ее туда, где сидел рыжий компаньон Маклина, Жанет Торнтон и мужчина с толстым подбородком и круглым животом.

Коук Лайэнс встал и снял шляпу.

– Как приятно, что наш стол украшает такая милая леди.

– Здравствуйте, – кивнул другой мужчина, цепляясь своим выпячивающимся животом за край стола, вставая для приветствия.

Жидкость из стаканов исчезла еще до того, как Жанет села.

– Меня зовут Рой Торнтон. Я управляю отелем. Надеюсь, с моей женой вы уже встречались. – Он слегка повернулся и протянул руку к по-рабочему одетой женщине.

Кивнув, миссис Торнтон улыбнулась.

Как и все, Рэчел положила в свою тарелку всех щедрот со стола и уже поднесла ко рту вилку с первым куском жареной свинины, когда через три стола от них поднялась миссис Симпкинс, стуча прутиком по звенящему треугольнику.

– Саблет произнесет сейчас речь, – сказала она, и послышался стук падающих на тарелки вилок.

Ее муж встал, а все остальные опустили головы.

– Всемогущий Боже, мы собрались здесь сегодня с чувством христианской любви и милосердия, чтобы построить хлев для молодого Бена и его новой жены. Благослови наше дело. Мы также просим, чтобы ты не оставил Дженнингсов в трудное для них время. Спасибо за благодарственную щедрость людей, поделившихся своим имуществом с этой потерявшей надежду семьей. Благослови нашу трапезу, которая, возможно, прибавит нам сил, и мы сделаем все дело на сегодня. Во имя Иисуса Христа. Аминь.

Брат Симпкинс не успел опуститься на свое место, как стук ложек и посуды зазвенел в воздухе.

Слезы благодарности выступили на глазах Рэчел, когда она представила, как все повезут Дженнингсам дары, а те даже не знают. Через пелену слез она смотрела на дорогие лица людей, которые не только спасли эту семью, но и ее снабдили домом, лошадью и коляской. Вытирая сырость с лица, она посмотрела на торчащие, как руль велосипеда, огненно-рыжие усы мистера Лайэнса. Они шевелились, когда он жевал.

Он заметил ее взгляд и улыбнулся, нисколько не смутившись.

– Вы знаете, – сказал он, откладывая вилку, – в тот день, когда мы приезжали к вам, мы думали, что выполняем миссию милосердия. Леди вашего воспитания и все такое… Мы думали, что вы ухватитесь за эту возможность вернуться в цивилизацию.

– Понятно, – Рэчел приковала его глубоко посаженные голубые глаза своим напряженным взглядом. – Вы думаете, что дама с хорошим воспитанием может не принимать во внимание супружескую клятву, если ее окружение ей не подходит?

Все остальные за столом повернулись к ним. Лицо Лайэнса вспыхнуло и стало похоже цветом на волосы.

– Полагаю, мы поступили необдуманно. Но дело в том, что мы не хотели, чтобы кто-то с навыками врача провел впустую время в глуши. Мы просто не подумали.

Рэчел дернула бровью.

– Конечно, вы наверняка не подумали. Но я решила забыть этот неприятный эпизод. Давайте договоримся не вспоминать об этом больше? – И она в первый раз подарила ему легкую улыбку.

Гарви дотронулся до нее под столом и пожал ей руку. Она так и не поняла, поздравлял он или порицал. В конце концов, мистер Лайэнс важен Гарви как банкиру.

– Мистер Маклин сказал, что у него проблемы с пароходами в Колумбии, – сказал Гарви, меняя тему.

Когда беседа перешла на бизнес, Рэчел спокойно доела обед. Наслаждаясь пирушкой, она посмотрела на столы и увидела, что сыновья Колфакса сели и туда и сюда. Гарланд сидел рядом с Дианой Гриллз. Она была похожа на юную девушку, готовую наряжаться в гвоздики и лаванду. Потом Рэчел увидела Амоса, горячо спорящего с Карсоном Гриллзом и другим мужчиной. Ее взгляд натолкнулся на Сару Бет, выглядевшую совсем ангелом с детскими голубыми глазами. Ее вьющиеся волосы, спадающие с плеч по обе стороны тонко очерченного лица, прибавляли невинности и гордости. С одной стороны от Сары Бет сидел мужчина, своим квадратным лицом и солидной мускулатурой напоминавший Робби Стоктона. «Это, должно быть, Бен», – подумала она. Он был очарован каждым ее кокетливым движением. Но Мабель Стоктон, сидевшая справа, смотрела так сердито, что один ее взгляд заставил бы скиснуть молоко.

Рэчел повернулась и посмотрела на почти построенный деревянный дом, стоявший поодаль, немного на запад, подальше от запахов хлева. Она не сомневалась, что Сара Бет не может дождаться, когда попадет в свой собственный дом подальше от носа свекрови.

После обеда мужчины и подростки вскочили и снова вернулись к работе. Гарви снял пиджак и галстук, стащил перчатки и присоединился к ним. С сомнением в глазах Бен Стоктон дал ему молоток и несколько гвоздей и указал, какую перекладину надо чинить. Рэчел не могла сдержать смеха видя, что Гарви гораздо чаще попадает мимо гвоздя, чем по нему. И вообще она решила, что до этого он никогда не держал в руках молоток. Но, даже стукнув молотком по большому пальцу вместо гвоздя, он не перестал шутить, и все другие мужчины стали обращаться с ним как с равным. Даже Карсон Гриллз шутил с ним.

После того, как столы были убраны, женщины сели вышивать на стеганом покрывале сплетенные между собой обручальные кольца. Они начали эту работу еще утром. Это будет символом начала новой жизни Сары и Бена в их новом доме. Работая, женщины слегка болтали. Тем же занимались Рэчел и Орлетта. Она бы чувствовала себя еще удобнее, если бы отсутствие Джейка и присутствие Гарви не было бы столь очевидным.

За полчаса до того, как солнце село за покрытые снегом горы, был забит последний гвоздь. Похожий на огромную летящую птицу, построенный сарай отбрасывал гигантскую тень на весь луг. Уставшие мужчины с покрытыми потом и пылью лицами пошли к ручью умыться и переодеть рубашки, пока женщины торопливо накрывали столы продуктами и посудой.

Мужчины вернулись, оставляя влажные следы. Они выглядели оживленными после холодного купания и при мысли, что после ужина они отметят возведение хлева громкими, резвыми танцами. Юбки женщин будут развеваться, а ботинки мужчин громко топать. Приближаясь к столам, они смеялись и подшучивали друг над другом.

Гарви, чьи волосы намокли и были зачесаны назад, а галстук почти развязан, шел прямо к Рэчел. Широкая улыбка и жаждущие глаза.

– Ты мне приготовила ужин, женщина? Я так голоден, что могу съесть лошадь.

Грубый выбор слов изумил Рэчел, и она рассмеялась:

– Идите сюда, добрый рыцарь. Я заняла вам место.

Эти намеки, что она была его любимой женщиной, мучили ее. Она открыла рот, чтобы ответить, но Амос вступился. Он смотрелся как-то глупо в котелке на голове.

– Итак, миссис, – сказал он, протянув одну руку, а другой будто бы держал скрипку. – Вы планируете пройтись в танце со всеми молодыми парнями?

– Конечно, – ответила она, чувствуя, как растет радостное возбуждение по мере приближения времени танцев.

– Вы порадуете нас парочкой песен?

– Что? О, нет. Я не могу.

– А я уверен, можете, – сказал он, уверенно глядя ей в лицо.

И прежде, чем она успела повторить отказ, он спросил:

– Что слышно о Джейке? Он должен был вернуться еще день назад.

– Ничего, – внезапная тревога напомнила ей страшный ночной кошмар.

– Странно. – Он приподнял шляпу и, быстро взглянув на Гарви, развернулся и поспешил к своей жене.

Гарви проследил взглядом за Амосом, пока тот не удалился на достаточное расстояние. Спустя несколько секунд он повернулся к Рэчел.

– Я уверен, вы не пойдете на сцену с этими разбитными людишками.

– Нет, Гарви, – сказала она, не обращая внимания на его высокомерие. – У меня нет таких намерений.

Что-то вдруг привлекло его внимание. Его взгляд опустился и прилип к кому-то за ее спиной. Она повернулась и увидела Кайла Маклина, ехавшего на прекрасном сером жеребце.

– Иди сюда, – сказал Гарви, – нам лучше сесть.

Со своего места за столом Рэчел хорошо видела Маклина. Он спешился и направился к тому месту, где сидела семья Стоктонов. Как всегда, на нее произвел впечатление фасон его костюма, и еще больше то, как хорошо он сидел на нем.

– Рэчел, передай мне хлеб, – сказал Гарви непозволительно грубо.

Она посмотрела на сидящего напротив Гарви, тот сидел спиной к Кайлу.

«И след пропал от его былого юмора. И даже «пожалуйста» забыл, – думала она, подымая хлебницу и подавая ему. – Его безупречные манеры решительно начинают испаряться».

Потом он взял вазу, не сказав «спасибо». При этом он повернулся и глянул на мистера Маклина.

«Нет сомнений, – заключила Рэчел, – мой друг просто ревнует. Появился соперник, более решительный, более удачливый. Но где же Джейк?»

Загрузка...