Глава 8

Рэчел проснулась счастливой, умиротворенной. Она снова была со своим викингом. Но на этот раз все было по-другому. Никаких драконов. Только он и она, он и его Валькирия в объятиях друг друга. Ветер трепал их волосы, когда они плыли по радуге в… Валгаллу.

Вдруг Рэчел вспомнила, где она, повернулась и посмотрела на место рядом. При бледном свете луны она увидела, что никого, кроме нее, нет в постели. Чтобы быть уверенной, она осторожно пошарила по нежной меховой накидке. Джейка не было. Он, наверное, снова спит в сарае. Неожиданно она погрузилась в пучину одиночества. Это было что-то большее, чем одиночество. Она чувствовала себя грубо отвергнутой, и от этого снова расплакалась. «Не будь такой простофилей!». Она села и вытерла слезы со свирепым упрямством. «Он знает, как ты устала».

Полностью проснувшись, Рэчел подсунула под голову подушку. Она почти успокоилась и натянула огромное одеяло почти до подбородка, чтоб не продрогнуть.

«Да, – думала она, – он был так мил, так заботился. Принес в своих огромных ведрах воды, чтоб она могла вымыться. И как он стоял в сарае, пока она не закончила. Я уверена, он был там. Не раз я посматривала в окно, пока сидела в корыте. Потом он помог ей приготовить ужин. И твердо настоял, чтобы она отправилась в постель, пока он мыл посуду. Во второй раз за четыре дня».

Он определенно не получил то, ради чего так старался. Веселье охватило ее, когда она вспомнила ухмылку, появившуюся на лице Джейка в тот первый день, когда мистер Дорсет вызвал его на улицу и объяснил, какие у нее «достоинства».

Он, конечно, уже не тот грозный гигант, каким казался в первую встречу. Но все же, тот ли он, кого она хотела бы в мужья? Как он может быть тем? Они пришли из миров столь разных, что странным является даже сам факт разговора на одном языке. Джейкоб Обейдо Херувим Стоун – человек с гор, первопроходец, колонист – и Рэчел Элизабет Чэмберс, изнеженная, образованная, такая порядочная леди.

«Да, мы такая пара, – думала она. – Я думаю, что если захочу поговорить с ним, придется приносить ящик и становиться на него». Картина, как она тащит ящик на поясе своего фартука показалась ей такой нелепой, что она рассмеялась. Откинувшись, она засунула руки под голову. «Да, я была вырвана из одной жизни и просто засунута в другую. Это так же точно, как мной играет магический страшный дьявол… или, может быть, меня принес сюда древний корабль викингов по небесам».

В своей другой жизни она просто бы вышла замуж за Гордона Стилла или кого-то, похожего на него. Вежливый, здравомыслящий, с многообещающим будущим – скучным будущим.

Его одежда всегда будет в полном порядке, как у человека, пришедшего на похороны.

Мистер Маклин, несчастный мистер Маклин. В Пеории человек, имеющий такой очевидный успех, принимался бы со всеми соответствующими почестями. Но покрой мужского платья, пожалуй, мало значит для кого-либо в Орегоне. Особенно для Джейка, принимая во внимание его грубое обращение к Маклину. Или может, Джейк был таким дерзким из жестокости?

Ее губки проказливо улыбнулись. А может ли мужчина ревновать женщину, которую он по-настоящему не ценит и не любит?

Внезапно она вспомнила, как неловко она себя чувствовала, как была смущена, когда обнаружила, что Джейк наблюдает у ручья. Ее лицо вспыхнуло.

Почувствовав себя разоблаченной, она спрятала руки под мягкое одеяло. Одна рука легла на грудь. Она снова почувствовала, как холодные пальцы брызгали ледяную воду на шею, на плечи, на ложбинку между… двумя бугорками, ставшими от холода более упругими. Она опустила руку на твердые холмики с торчащими сосками. Когда ее пальцы прикрыли их, страстное желание пронзило ее тело.

Нигде в медицинских книгах не упоминалось, чтобы женское тело впадало в такое состояние от одной мысли о мужском прикосновении… о прикосновении рук Джейка. Если она загорается от одной только мысли об этом, что будет, когда он действительно обласкает все ее укромные местечки?

Сообразив, что опасно быть захваченной эмоциями, она почувствовала движение мышц, заключавших путь в ее лоно. Вместо того, чтобы прекратиться, яростное желание нарастало, и в первый раз она поняла правоту слов «плоть слаба», которые она слышала во время проповеди в церкви так много раз.

«О мой Бог». Внезапно она выпрямилась. Она должна постановить эту странную измену со стороны ее тела, подумать о чем-то постороннем. Но о чем? Женщины. Да, те высокомерные женщины. Неужели всегда будет так? Неужели она никогда не освободится от этого позорного пятна на своей репутации? Отверженная.

Рэчел подтянула ноги и обхватила их руками. «Отверженная», – думала она, положив подбородок на колени. Всего лишь раз грубо перепутали и вот – словословие. Неприятная компания не позволила ей даже приготовить несчастного ребенка к похоронам.

«Бедная малышка… ты не должна. Я не должна думать о грустном, только о том, как сейчас малышка Бекки, как она прижимается к сердцу Христа, чувствуя защиту и тепло… Так же и я себя чувствовала, когда Джейк привлек меня к себе». Ее сердце трепетало подобно крыльям воробья, пульс участился. «Я должна гнать эти непорядочные мысли. Мама была бы шокирована. Была бы?» Рэчел подняла руку с колен. «А может и нет», – думала она, увидев свою маму, впервые для себя, другими, взрослыми глазами. Папа редко проходил мимо, не коснувшись ее. Рука на ее плече, легкий поцелуй в щеку. Частые взгляды. А сколько раз она заставала их обнимающимися…

Мысли о родителях, их руках и взаимной нежности переключились на нее и Джейка, на их объятия, когда ничто не разделяет. Кожа ласкает кожу…

«Мне надо остановиться. Мне никогда не удастся заснуть. Сколько времени?» Она посмотрела в окно на звездное небо. Нет даже намека на рассвет. Ей надо еще немного поспать. Спрятавшись под мягкое одеяло, она повернулась на свою сторону и закрыла глаза, но через несколько секунд они внезапно открылись.

«Так дело не пойдет. Мне надо бы согреть немного молока. Мама всегда говорила, что ничто так не успокаивает, как стакан теплого молока. Успокоить все мое тело». Она улыбнулась, наслаждаясь тем, что ее мысли приняли снова это же направление.

«Остановись!» Браня себя, она села и спустила ноги на пол.

Когда Рэчел вошла в общую комнату, горящие угольки привлекли ее внимание. «Хорошо, – подумала она, – я от них зажгу огонь». Она отодвинула качалку и прошла к печке. Раздув золу, засунула несколько щепочек и немного поленьев.

Скрестив руки перед собой, чтобы сохранить тепло, она наблюдала, как пламя лизало кучу дров. Она всегда испытывала удовольствие, стоя перед очагом, глядя на всеизменяющееся пламя.

Как и облачный закат, хотя эти две картины не были одними и теми же. Внезапно что-то прошуршало. Рэчел остановилась и огляделась. Моментально ослепленная темнотой, она неподвижно стояла. Когда ее глаза привыкли к темноте, она увидела его. Джейк не был в сарае – он спал на полу у ее ног, лежа на шкуре медведя. Пальто из буйвола было отброшено в сторону, открывая его великолепные мускулы, прекрасную голую грудь.

Все свои мысли о нем она оставила в постели, а теперь они набросились на нее с такой силой, что ноги подгибались и тряслись. Ее созревшие груди стали твердыми и острыми, натянув ткань ее халата. Кровь стучала в висках. Жарко. Ей было так жарко. Она дотронулась до бретелек и развязала их, все еще не отводя взгляда от ровно дышащей горы, от груди, ровно вздымающейся, и густой шевелюры золотистых волос.

Огонь потрескивал, его глаза отражали огненные блики. Его глаза? Он не спал. Он смотрел на нее.

Часть ее существа хотела отвернуться, но он манил, и она не могла не пойти к нему. Она чувствовала головокружение, будто стояла на краю огромной бездонной пропасти.

Он видел ее воздушной, бесполой. Время шло. Она не знала, сколько прошло. Потом медленно, очень медленно он снял покрывало со своего тела, приглашая ее лечь рядом с ним, трогать его, чувствовать пьянящую теплоту его тела, прижавшегося к ней. Держать. Обнимать.

Он приподнялся на локте.

По своей воле дрожащие руки Рэчел подобрались к пуговицам на халате.

Джейк решил, что он или спит или у него галлюцинации. Окруженный янтарным свечением, стоял перед ним очаровательный призрак его невесты. Ее волосы рассыпались по плечам золотыми нитями, вспыхивали неуловимыми искрами.

Она хотела его так же, как и он ее: он видел это в ее глазах. Больших, удивленных, сгорающих от желания. Его пульс грохотал, он чувствовал невероятную тяжесть. Он чувствовал зов жизни. Она видела, что он зовет, и одну за другой сбросила бретельки сорочки.

Если он дотронется до нее, исчезнет ли очарование? Исчезнет ли призрак? Ему надо испытать. Медленно, очень медленно он протягивал к ней руку.

Она опустила глаза и следила за движениями его зовущей руки, потом за мускулатурой этого тела и, наконец, увидела легкий холмик под одеялом на уровне бедер. Она хотела скользнуть в темноту, прикоснуться к его телу, источавшему такой запах мужской плоти, о котором не мог и мечтать околдовавший ее викинг. Она хотела коснуться его, почувствовать вкус светящейся бронзовой кожи.

Джейк видел, как ее пальцы коснулись плеч и сбросили последние ткани. Ее губы, полные и ароматные, слегка приоткрылись, когда она позволила последним одеждам соскользнуть, обнажая грациозно изогнутое тело.

Его дыхание остановилось. Купаясь в пламени, ее изящная фигура покачивалась в мерцании лунного света. Боже, она была прекрасна. Золотой ангел. Ее грудь, пышная и податливая, звала его, коричневые соски вздулись в ожидании. Это мог быть только сон. Сон или нет, он не может больше ждать. Глядя в ее искрящиеся глаза, он дотронулся до ее руки. Он видел, что она колебалась недолго, потом ее пальцы сжали его руки. Он осторожно потянул, и она уступила, опускаясь на колени. Ее волосы заколыхались, потом рассыпались по его телу, как блестящий водопад.

Каждый дюйм кожи Рэчел чувствовал его желание жизни. Ее ноги вытянулись, соприкасаясь по всей длине с его телом, она почувствовала горячую напряженность его мужского начала, инструмента, который может заполнить и успокоить ее страстное желание.

У нее кружилась голова. Прижимаясь к нему мягким животом, она плавно поворачивалась. Джейк наслаждался теплым запахом, исходившим от ее кожи. Положив Рэчел да себя, он окутал собой это нежное тело. Его пальцы бродили по шелковым прядям, укрывшим их. Таким прекрасным, изменчивым. Он хотел погрузиться в эти волосы, кружить и плавать в них. Остудить разгоряченное тело в водовороте волос. Он спрятал лицо в длинных прядях, свисавших с ее стройной шеи. Сирень, как сирень весной. Он глубоко вдохнул возбуждающий запах, прежде чем повернуть к себе ее полные зовущие губы.

Ее тело дрожало, потом вдруг застыло. Он колебался осторожно. «Если она к вправду девственница, тебе бы лучше двигаться медленно. Успокой ее, она вон как нервничает».

– Не бойся, – прошептал он, касаясь губами ее уха.

Она расслабилась, но ее тело оставалось напряженным. Она желала прийти к нему, хотеть его, и вдруг пугается его странной возбуждающей нежности.

Кровь с шумом бросилась ему в голову – схлынула, наполняя кровью его, пока он не почувствовал, что сейчас взорвется. Он снова почувствовал напряжение и понял, что дрожит всем телом. Никогда ему еще не хотелось женщину с такой силой. Он хотел слиться с ней. Ему потребовалось собрать всю силу воли, чтобы ослабить руку, прижимавшую ее грудь к своей. Его собственное тело дрожало, требовало утоления желания.

Рэчел почувствовала его дрожь, увидела улыбку и поняла, что он позаботится о ней, будет умным и нежным. Все ее страхи улетучились, и она расслабилась.

Джейк почувствовал, как напряжение спало и превратилось в податливое желание, когда он стал гладить и ласкать ее спину. Он снова спрятал голову у нее на затылке, потом медленно прижался губами к ее лбу. Она была горячей, влажной, соленой. Он чувствовал запах ее желания, этот мускусный запах страсти. Он положил свои ноги между ее ногами, прижимая к ней свое изголодавшееся мужское начало.

Рэчел почувствовала звон в ушах, его рот опалил ее лоб, щеку. Когда его губы подобрались к ее рту, она откинула голову, открывая восхитительную шею и путь вниз. Приподнявшись, она опустила руки на его взъерошенные волосы и приблизилась. Он чувствовал запах кедра. Ее дыхание участилось, когда он начал орошать нежными поцелуями ее плечи. Она с трепетом ожидала того момента, когда он станет целовать ниже, желая отдать все. Когда его губы двинулись в другую сторону; она чуть не закричала от потери желаемого.

Он чувствовал ее голод, ее мольбу взять ее. Смакуя драгоценные минуты, он продолжал целовать ее ресницы, потом нашел ее губы и охватил их пьянящую мягкость. Он ласкал их кончиком языка ее рот до тех пор, пока не услышал стон. При этих страстных звуках его сердце чуть не разорвалось. Он больше не мог себя сдерживать.

Прижав к себе, он захватил ее губы в неистовом поцелуе. Его язык входил, исследовал, искал, отступая и снова входил.

Рэчел и не предполагала, что поцелуй может разбудить такую сильную страсть. В безрассудстве она ввела свой язык в его рот, присоединяясь в бешеном танце любви, пока волны желания но потрясли ее тело. Застонав в экстазе, она обвила своими руками его торс, прижала его крепче к своей жаждущей груди, источавшей влажный аромат желания.

Джейк отодвинул ее от себя.

Ее глаза открылись. Почему он ее отвергает? Неужели она вела себя как-то бесстыдно? Затем она увидела его глаза, сгоравшие от вожделения, разглядывающие ее тело.

Осторожно он положил ее голову на толстую мягкую шкуру медведя и дотронулся до истомленной груди. Когда он прикоснулся, ее глаза расширились, потом закрылись. Он дотронулся пальцем до соска, рвущегося к нему наполнявшемуся для него, только для него. Никто и никогда не трогал эти мягкие круглые пятнышки, не ласкал их, не заставлял желать себя. Он был первым. И будет последним. Она была его женщиной. Он наклонился и поцеловал это чудо.

Пронизывающая сладкая боль возникла у нее в паху. Ее руки двигались вниз к полным силы чреслам, гладили бедра и снова возвращались вверх. Его тело стонало от этих прикосновений, и она знала, что ее прикосновения доставляли ему такое же наслаждение, как и ей.

Джейк попеременно оставлял одну сладкую грудь, чтобы попробовать другую, до тех пор, пока настоятельная необходимость обладать им везде не охватила Рэчел, и она заново не загорелась, заставляя свои руки двигаться вниз по его спине.

Он чувствовал, что она начала корчиться от болезненных желаний. Ее тело просило его, умоляло войти в нее, Джейк скользнул рукой по нежной плоти ее живота и промежности.

Она удивилась, как быстро раздвинулись ее ноги и впустили его руки, даже принимая во внимание все возраставшее желание. Его палец нашел ее, открыл, исследовал. Она никогда ничего подобного не испытывала. Она прильнула к нему, требуя большего, гораздо большего. Никто ей не рассказывал, никто не готовил ее. Она знала, что страстное желание охватило ее, но не могла остановиться. Ее руки обжигали его тело в поисках безумного утоления, звезды вспыхивали у нее перед глазами.

Потом внезапно он убрал свои руки и отодвинулся.

– Нет, – простонала она. – Не теперь. Это будет слишком поспешным.

– Но я уже здесь.

Поспешный шепот заставил ее открыть глаза как раз тогда, когда он начал входить в нее.

– Да… – Наконец ее жаждущая пещера была заполнена. – Да…

Он начал продвигаться назад. Запаниковав, ей хотелось, чтобы он остался дольше, – она схватила его, чтобы удержать. Как только она это сделала, он ударом углубился в нее.

Острая боль пронзила ее. Что-то было ужасно не так. Она задохнулась от боли и уперлась ему в грудь. К ее радости, он немного выдвинулся.

– Извини, – прошептал он, углубляясь в ее нежное тело. – Боль уже прошла.

Убрав ее золотые волосы, он покрывал легкими поцелуями ее лицо и шею. Спустя мгновение ее зовущие губы улыбнулись. Схватившиеся за его плечи руки расслабились и обвили его шею. «Слава Богу, – думала она. – Все теперь уже позади».

Он снова поцеловал ее, на этот раз глубоким, полным поцелуем. Его язык вошел, чувствуя ее, двигаясь, приглашая.

Она чувствовала, что отвечает, идет к нему. Она обхватила его голову, стремясь заполнить его так же, как и он ее.

Потом, где-то в глубине ее тела, он начал двигаться. Медленно, очень медленно. Их языки слились в том же жестком ритме, что и тела, и каждая клеточка тела. Рэчел ожила – она пульсировала. Она хотела большего. Она изогнулась вперед, ближе к нему, встречая его, снова и снова, и снова вбирая его глубже, глубже.

Он заполнял ее, поглощая ее до тех пор, пока она не стала отвечать на каждый толчок.

Ее ногти впились в его спину, но он не замечал этого. Рай манил его. Рэчел вздымалась все выше с каждым бешеным соединением. Вдруг, внезапно, в конечном сильнейшем толчке Джейк утолил другой ее голод. Он извергался, освобождая себя, заливая ее.

Прижавшись к нему, она кружилась в ошеломляющем звездопаде, целуя его в ответ на его лихорадочные поцелуи.

Загрузка...