Весь мир у ног

Глава 14 Соль земли

— Подъем, прибываем! — Я открыла глаза и потрясенно охнула: оказывается, я сладко досыпала на спине дракона. Он, скосив на меня оранжевый глаз, полюбовался моим изумлением и фыркнул, выпустив из ноздрей белую струю пара.

— Доброе утро, Гаррет!

Я восторженно огляделась. Мы плавно подлетали к самому восхитительному строению, которое я видела в своей жизни. Это был небольшой замок, стоящий над гигантским водопадом — такой, наверно, мог получиться, если бы Миссисипи или Амазонка встретились с Гранд-каньоном. На фоне водопада сам замок и скальный уступ, на котором он стоял, смотрелись крошечным изящным росчерком. Вся эта картина была подсвечена утренними лучами, а над водопадом сверкало сразу несколько разноразмерных радуг.

— Боже мой! Гаррет, это невообразимо! — Я так засмотрелась на всю эту красоту, что уронила одеяло. — Ой!

Одеяло тут же свернулось трубочкой и ринулось нас догонять, а настигнув, развернулось и улеглось мне на плечи. Я рассмеялась.

— Ты летел всю ночь, чтобы показать мне всю эту красоту? — Я прижалась к теплой спине и нежно поцеловала дракона в ближайшую чешуйку. — Благодарю!

— Не всю, — мурлыкнул дракон, — но вставать пришлось рано. Оденешься на лету? Мне кажется, нас встречают. Ты конечно, хороша и завернутая в одеяло и даже развернутая. Ммм… особенно развернутая. — Голос его снова сорвался в басовитое мурлыканье. — Но лучше одеться, — буднично закончил он. Я ахнула и засуетилась.

Благодаря магической поддержке Гаррета одевание технически проблем не представляло, хотя психологически это было непросто — например, встать на мчащемся на большой высоте драконе, чтобы надеть и застегнуть штаны, я смогла с огромным трудом. Я взвизгивала и цеплялась за чешую, Гаррет искренне развлекался. Наконец я оделась, убрала одеяло в сумку и даже собрала волосы в подобие хвоста. Нас действительно встречали: две тонкие фигурки появились на верхушке одной из башен.

— Маруська! — радостно воскликнула я, присмотревшись. — О Гаррет, как здорово! Спасибо!

Гаррет аккуратно сел, и я лихо соскочила с его спины — тренировки не прошли даром. На несколько минут мне стало не до него, я так соскучилась по моей девочке! А когда мы наконец разомкнули объятия, Гаррет уже подходил к нам в своем любимом просторном жилете, надетом поверх свободной белоснежной рубашки.

— Несса Сашша, счастлив видеть вас, — церемонно поклонился Шорр. — И очень рад, что у вас все хорошо, — смерил он нас с Гарретом внимательным взглядом.

Гаррет привлек к себе обоих детей и по очереди чмокнул их в румяные щеки.

— Ну, путешествие идет вам на пользу, что не может не радовать, — весело сказал он. Взглянув на меня, изнывающую от любопытства, сжалился. — Моя несса, добро пожаловать в Эрр Рралл, родовое гнездо нашей Семьи. Я буду счастлив представить тебя своим опекунам и наставникам.

— Эрр Рраллы, мне кажется, проявляют нетерпение, насколько это слово к ним вообще применимо. — Шорр рассмеялся. — Никогда не думал, что увижу их такими.

— Значит, не будем заставлять их ждать. — Гаррет церемонно подал мне руку, и мы шагнули в недра замка.

К моему изумлению, опекуны Гаррета предпочли для встречи драконий облик. Они величественно застыли в дальнем конце огромного каменного зала, какого-то очень обжитого и уютного, несмотря на совершенно гигантские размеры. Две почти одинаковые пары лимонно-желтых с золотистыми искрами глаз уставились на меня. Я смутилась и чуть не свалилась, споткнувшись на ровном месте.

— Сс-здравсствуйте!

Я не очень поняла, сколько голосов прозвучало, два или один.

— Здравствуйте, — робко пробормотала я, вцепившись в руку Гаррета.

— Привет! — Гаррет подвел меня поближе в драконам, — это моя…

— Сс-знаем, — сказал один из них, но я не смогла определить, который. Они синхронно мигнули. — Хорошшая девочка, малышш, сс-золотая…

Драконы надолго замолчали. Я смотрела на них, и мне казалось, что вечность смотрит на меня из их лимонных глаз. Они сумасшедше стары, поняла я, стары даже для драконов. А человек так и вовсе не способен представить себе такую бесконечно долгую жизнь, такую бездну мудрости, жизненного опыта и чего-то еще, что я чувствовала краем сознания, но чему у меня не было имени. Смотреть на них было чем-то сродни любованию звездным небом — то же самое ощущение запредельного, ни с чем не сопоставимого масштаба.

— Наконецсс-то она созрела для тебя, малышш. — Снова зазвучал неторопливый голос. — Мы сс-знали, шшто Шшааа — это не то. Демиурги, конеч-шшно, юмориссты… Но, главное, усспели…

— Ну, нашли о чем говорить с места в карьер, сбивать с толку мою ддайю, — возмутился Гаррет, еще не забывший моего вчерашнего «выступления», и, подойдя, нежно потерся щеками с одним, потом с другим драконом.

— Мы слишшком сстары для глупосстей и церемоний. — Насмешка в голосе эрр Рраллов была почти осязаемой. — Да и она не из тех, кого проссто ссмутить. Ты ищешшь защиты для нее, малышш? Ей не нужна защита.

— А что ей нужно? — удивился Гаррет.

— Ты сс-знаешшь ссам, шшто ей нужно. — Один из драконов вдруг изогнул шею и наклонился ко мне, огромные лимонные глаза рассматривали меня почти в упор.

— Я хотел еще, чтобы вы посмотрели на ее магические блоки, — нетерпеливо начал Гаррет, снова беря меня за руку, — что мне с ними делать?

— Жди… — Драконы смотрели на меня, и от их взглядов мне было тепло и щекотно.

— А вот еще странная реакция на… — продолжал Гаррет.

— Шш-жулик, — ехидно ответили ему, — она и так ссовссем твоя, не шш-жадничай. У васс ессть вссе, шшто вам нушжно, детишшки. Проссто не пряччьтессь… и шш-ждите…

— От чего? От чего нам не прятаться? — не выдержала я. Драконы мурлычуще хихикнули, одновременно.

— Смешшная… — проговорил один из них, и я снова не поняла какой. — Какие вы смешшные детишшки.

— Гаррет! И так спешшите… Друг от друга, юная несса, друг от друга… Ценой сскрытноссти мошш-жет быть жизнь, помните это.

Я дернула плечом. Смерти я никогда особенно не боялась, уж не знаю почему.

— А кто тебе ссказал, шш го это будет твоя шш-жизнь, глупышшка? — Насмешливый голос дракона налился укоризной. Я хотела спросить еще, но Гаррет предостерегающе покачал головой.

— Идите, смешшные детишшки, играть в ссвои смешшные игрушшки… Вссе у васс хорошшо — и ссейччасс, и в будущщем. Мы усстали быть здессь, сслиш-шком тессно… — Драконы опустили свои головы на лапы, лимонные глаза сонно сощурились. — Идите… Ссудьба, за которой ты так долго гонялсся, малышш, догнала тебя. И теперь потащщит вперед, будет вессти тебя за руччку. Не ссопротивляйсся, а то будет оччень больно. — Гаррет вздрогнул и молча кивнул. Мне показалось, что он встревожен.

Мы вышли из зала. Гаррет был задумчив. Шорр и Маруська ждали нас в просторной столовой за накрытым столом.

— Ну, как все прошло? — Шорр совершенно не удивился, увидев нас так скоро. — Эрр Рраллы сказали вам хоть что-нибудь?

— Да, полно всего, но как обычно — пока оно не случится, не поймешь, что они имели в виду. — Гаррет тряхнул головой и посмотрел на меня. — Ясно одно, пытаться снимать твою магическую блокаду не следует, как ни странно. Так что пока будешь так… Жаль, я-то рассчитывал, что ты обретешь крылья совсем скоро.

Он поковырялся в стоящих на столе тарелках, и, выудив продолговатый овощ, похожий на соленый огурец, только темно-свекольного цвета, с аппетитом им захрустел.

— Ой, я же не показала! Мама, мама, смотри, что у меня теперь есть! — радостно подскочила ко мне моя девочка, закатывая рукав. — Шорр сказал, что это его самый любимый цвет! — На ее предплечье красовался узенький браслет из изящных золотисто-бежевых чешуек. Шорр счастливо улыбнулся, глядя на свою алайю. Гаррет рассмеялся, глядя на умиленное лицо сына.

— А что они сказали вам? — поинтересовался он у Шорра.

— Что кровь — это вода. И чтобы я никуда не пускал Маррусю одну, пока не пойму, что уже можно. — Мужчины переглянулись и расхохотались. — Как обычно, в общем.

Поймав мой вопросительный взгляд, Гаррет снова рассмеялся и отвесил мне шутливый поклон:

— Я потрясен вашей выдержкой, несса! Всего один вопрос за десять минут! Как вы только выдержали эту ужасную пытку?

Я поискала глазами, чем бы в него запустить, но ничего не нашла.

— Такой героизм должен быть вознагражден, — продолжал Гаррет, словно не заметив моих угрожающих взглядов. — Сейчас мы поедим, и я тебе объясню все, что ты не поняла.

Я немедленно сменила гнев на милость и кивнула.

Обеденный зал был обставлен в стиле, который на Земле назвали бы рустикальным — грубый длинный стол, тяжелые основательные стулья. Но до чего вся эта мебель была удобной и какой-то… ласковой, что ли. На стол хотелось положить руки, в стульях каждый изгиб казался неслучайным, даже глазок чуть выпирающего на первый взгляд сучка был явно оставлен специально и ласкал ладонь. Гаррет заметил, как я украдкой нежно погладила краешек стола, наслаждаясь живой шелковистой структурой неизвестного мне дерева.

— Нравится? — с улыбкой спросил он.

— Очень! — горячо ответила я. — Знаешь, я давно обратила внимание, что все вещи у вас здесь очень… правильные. Мне, если честно, всегда не хватало этого на Земле, там как-то иначе все устроено, и почти любая вещь требует компромисса. Одежда всегда чуть-чуть не из того материала, слегка не того фасона или цвета. У мебели, как ни подбирай, всегда найдется изъян. И очень редко создаются вещи, которые сделаны… навсегда. Большинство вещей как будто немножко временные, одноразовые, даже те, которые не должны быть такими. Но не будешь же делать каждую мелочь под себя, это сколько ремесел придется освоить, жизни не хватит. Хотя я подумывала начать шить, если честно — особенно меня бесила одежда. А здесь даже она меня совсем не напрягает. Ну, — я злопамятно прищурилась, — та, что я сама себе выбираю.

— Я понимаю тебя, Сашша. — Гаррет погладил стул кончиком пальца, и мне показалось, что спинка чуть-чуть прогнулась под его пальцем, как ласковый ленивый кот. Ощущение живого усилилось, еще чуть-чуть — и стул мурлыкнет в ответ.

Я подпрыгнула.

— Гаррет, что это — магия?

Гаррет, а вслед за ним и Шорр снова расхохотались, чуть погодя и мы с Маруськой тоже засмеялись, настолько легко и радостно звучал в этой зале смех. Так, словно мы жили здесь вместе и дружно долгие годы, и некуда было спешить, не о чем беспокоиться.

— О нет, моя несса, никакой магии, только мастерство и время. — Гаррет покачал головой. — Но как ты чувствительна к настоящему… Эту мебель ньес Ласс эрр Рралл, которого ты имела честь сегодня видеть, сделал пару тысяч лет назад для своей алайи, нессы Ллиры, с которой ты теперь тоже знакома. Они тогда еще время от времени принимали человеческий облик. Драконы с возрастом теряют эту способность, где-то после семи-восьми тысяч лет.

— Сколько же им? — изумленно спросила Маруська.

— Почти десять тысяч лет, — вступил в разговор Шорр. — Не сомневаюсь, нессы, вы почувствовали это, когда стояли рядом с ними. От них веет чем-то таким, что просто мурашки по коже, каждый раз меня охватывает трепет!

— Мне тоже почудилось что-то такое, будто они — соль земли, и на них держится этот мир, — нерешительно сказала Маруська.

И Гаррет ответил:

— Так и есть, юная несса, так и есть. Соль и суть этого мира — это магия, а магия — это драконы. За свою долгую жизнь эрр Рраллы срослись с Тассином накрепко…

Мы потрясенно и благоговейно помолчали. Потом Гаррет лукаво прищурился, взглянув на меня:

— Что касается мебели… Догадаешься, в чем тут дело? Никакой магии! Подсказка: на Земле, хоть и крайне редко, тоже встречаются подобные вещи. Некоторые из них ухитряются пережить свой срок на долгие столетия. Что есть в них, чего нет в других похожих предметах?

Я помедлила, а потом неуверенно произнесла:

— Мне кажется, что они живые, и в них есть какая-то душа.

— Браво, моя несса! Именно — живые вещи. И в них — часть души их создателя. И чем тщательнее первоначальный замысел, чем строже к себе автор при создании такой вещи, чем глубже он способен проникнуть в ее суть на каждом шаге созидания, тем прекраснее и завершеннее эта вещь, тем больше будет удовольствие от ее использования. И тем дольше она проживет. Это верно для творений слабых человеческих рук на Земле, а то, что ты видишь сейчас, создано зрелым драконом. Это практически квинтэссенция верного подхода к созданию вещей. Из представителей других рас к этой стороне бытия оказались неравнодушны гномы. Поэтому вещи гномьего производства так ценятся, почти вся мебель в Резиденции Тесса — с Дваллиты, материка гномов. А одежду и обувь, что ты носишь, шьют лепреконы, они с гномами в очень близком родстве.

Мы просидели за столом еще почти два часа. Неспешно ковырялись в тарелках со всякими вкусностями, слушали рассказы Маруськи и Шорра о путешествии. У меня, конечно, разгорелись глаза, до чего интересные места, оказывается, попадались на Тессе. Поев, дети улетели — Шорр обернулся драконом чудесного золотисто-кофейного цвета с глазами цвета старого золота, а Маруська на его спине смотрелась светлой сказочной феей. Мы же оставались в замке до утра, спешить было некуда.

Гаррет показал мне, откуда здесь открывается самый сногсшибательный вид на закатное солнце, и мы устроились на парапете башни над водопадом. Мой алайя обожал восходы и закаты и всегда знал, откуда лучшего всего их наблюдать, это я уже заметила.

Облако водяной пыли поднималось почти к самым нашим ступням. Я думала, что мы не сможем говорить из-за грохота воды, но шум был едва слышным.

— Магия, — пояснил Гаррет в ответ на мое удивление, — и сырости здесь нет тоже поэтому. Иначе все бы покрылось плесенью. Ну, спрашивай, я же вижу, ты подпрыгиваешь, — улыбнулся он. — Только сразу предупреждаю: смысла большей части слов эрр Рраллов я не понял.

— А это были пророчества? — Меня распирало от любопытства. — Это такое качество именно этих драконов или все так могут? Как оно работает? Почему ты не спросил их про убийцу Шша? Что значит, что судьба будет тебя вести? Почему они сказали, что им тесно?

— Тише, тише! — Гаррет покачал головой. — О Демиурги, как вы смогли запихать в такого мелкого воробушка такой запредельный объем любопытства? И под каким же давлением оно должно находиться там, внутри, боюсь себе даже представить!

— Гаррет, — укоризненно начала я, — хватит уже меня шпынять!

— Что ты, моя несравненная несса, — дракон тепло улыбнулся и притянул меня к себе, — разве я могу тебя, как ты говоришь, «шпынять»? Я неустанно восхищаюсь тобой, клянусь! Итак, в строгом значении этого слова это не совсем…

В строгом значении этого слова высказывания эрр Рраллов не были пророчествами. Это было их ощущение от реальности, с которой они за десять тысяч лет плотно переплелись своей магией. Десять тысяч лет! Они уже были и путешествовали по этому миру, когда на Земле только закончился ледниковый период, а в Междуречье зарождались первые цивилизации. Они впитывали в себя магию этого мира, а их магия, их мысли, слова и дела вплетались во все происходящее на Тассине долгие тысячи лет. И теперь они чувствовали взаимосвязи этого мира — тончайшие хрупкие цепочки причин и следствий, жизни и смерти существ — прошлые, настоящие и будущие. Их драконье сознание простиралось в мире, оно и было миром, а мир был ими. От попытки просто представить, как такое возможно, у меня закружилась голова. Так бывает, если долго и напряженно вглядываться в звездное небо, пытаясь представить себе размер Вселенной…

Наш разговор с эрр Рраллами был, оказывается, феноменально длинным, подробным и вразумительным. Поскольку любое их слово порождало волну возмущений, запускало своеобразные помехи в картину мира, последние годы они почти не говорили ни с кем. Собственно, по этой причине они в свое время не назвали Гаррету убийцу Шша.

— А что они тебе сказали? Ты же приходил к ним с этим вопросом? — заинтересовалась я.

— Сказали, что я на правильном пути, но этот путь будет длиннее, чем мне хочется. Ну и, как обычно, что я торопливый мальчишшка и не понимаю, что лучшше. — Гаррет не отказал себе в удовольствии передразнить эрр Рраллов. В тот момент, когда он это сказал, крупная капля из водопада, игнорируя законы тяготения, долетела до башни и шлепнулась ему прямо на нос. Он помотал головой и рассмеялся, погрозив водопаду пальцем.

— Это не случайно? — захихикала я.

— Нет конечно! Подозреваю, что эта капля ждала меня еще до приезда. Эрр Рраллы видят меня насквозь. — Гаррет улыбнулся и покачал головой. — А представь, каково мне было, когда в возрасте лет пяти-шести я попал к ним на воспитание. Они уже и тогда были такими, как сейчас. А я — нормальный подвижный любознательный пацан. Не такой любознательный, как ты, конечно, но вопросов у меня, помнится, было немало.

— Боже, — расхохоталась я, — представляю, каково было им. Дракон скорчил обиженную мину, но не выдержал и тоже рассмеялся.

— А почему они назвали тебя жуликом? — спросила я. Гаррет заерзал, потом махнул рукой — мол, все равно пропадать, и признался:

— Я так хотел, чтобы ты сильнее откликалась на мой зов, моя несса, что позволил себе применить… приворотную магию. — Он смутился.

— Гаррет! — изумленно ахнула я.

— В этом нет ничего плохого, — горячо начал оправдываться дракон, — она работает только между алайями и просто немного расслабляет, усиливает доверие нежелание. Например, я бы обязательно применил ее, чтобы быстрее увезти тебя с Земли, если бы мы встретились, как положено, двадцать лет назад. Шорр именно так подстегнул чувства Марруси, чтобы не рисковать понапрасну, задерживаясь на Земле. Ничего предосудительного! Прости, я знаю, это было лишнее. — Он прижал меня к себе, зарываясь носом в волосы на макушке. — Просто… Демиурги, я никак не могу насытиться тобой, я так долго ждал! Видеть тебя так близко и чувствовать, как ты далека от меня, это было невыносимо. Мне хотелось стиснуть тебя в объятиях и зацеловать всю, с ног до головы, каждую ночь сводить тебя с ума своими ласками и чувствовать, как ты выгибаешься мне навстречу… А максимум, что я мог себе позволить, — это прикоснуться к тебе кончиками пальцев во время «медосмотра» или взять на руки, когда мы шли на веранду. Никогда бы не подумал, что моя выдержка подвергнется таким суровым испытаниям. — Он поймал мою руку и поцеловал запястье. — Неужели ты ничего не замечала?

— Ну какие-то странности были, — задумчиво протянула я, — но я относила их к особенностям драконьей психологии. Нельзя же сразу безошибочно понимать существо совершенно нового вида, да еще в другом мире. То, что ты вот так вот с первой минуты в меня страстно влюблен, но скрываешь это, чтобы меня не напугать, конечно, не могло даже прийти мне в голову. Я больше опасалась, что драконы едят иномирских несс или в жертву, скажем, их приносят…

Гаррет ошарашенно подпрыгнул.

— Хорошенького же ты была обо мне мнения!

— Да нет, ты мне показался вполне симпатичным. Но ведь ты дракон. Кто знал, чего от тебя ждать, — резонно возразила я. — Странно, что я не помню таких панических приступов в начале нашего знакомства.

— Помилосердствуй, Сашша, ты едва дышала, да и с магией у тебя были странные проблемы. Я не рискнул бы твоим драгоценным здоровьем, даже если бы это стоило мне вечности без тебя. Лишь когда угроза миновала, я… — Он замолк.

Я улыбнулась и запустила руку в его волосы.

— А зачем ты применял ее этой ночью? Ведь я и так откликнулась. — Гаррет совсем смешался.

— Считается, что при этом ощущения абсолютно сумасшедшие. А я хочу, чтобы ты была от меня без ума.

— Действительно жулик, — облегченно рассмеялась я, дергая его за густые волосы.

Дракон виновато покачал головой и закрыл глаза.

Я притянула его к себе и нежно коснулась губами сомкнутых век.

— Я и так без ума от тебя, Гаррет! И ощущения от тебя у меня абсолютно сумасшедшие, клянусь!

Мой алайя солнечно улыбнулся.

— Так почему эрр Рраллам тесно? И что за судьба тебя догнала? — затормошила его я.

— Насчет «тесно» все просто. — Гаррет улегся, умостив голову у меня на коленях, и блаженно зажмурился. — Эрр Рраллы своим сознанием распределены по всему Тассину. Не фокусируясь ни на чем конкретно, они присутствуют везде. Не хмурься, моя несса, я и сам понимаю это лишь теоретически, но не способен пока представить. — Он поймал мою руку и теперь нежно поглаживал ее. — А ради встречи с нами они как бы собрали все, ну или большую часть сознания, сюда, сконцентрировались на разговоре с нами. Это для них довольно утомительно. Мы редко общаемся подолгу из-за этого.

— Ммм, общую идею, кажется, уловила, — задумчиво сказала я. — А про судьбу?

— Здесь не очень понятно. Еще когда погибла Шша, они сказали, что судьба сама догонит меня и поведет за руку. Я думал, что это про твое появление, но, видимо, будет что-то еще. — Гаррет покачал головой. — Насколько я понимаю, будет момент, когда мне нужно будет довериться событиям, не пытаться все изменить, плыть по течению. Очень боюсь не угадать, если честно, — признался он. — Потому что мне кажется, что это будет связано с тобой, моя несса.

— Даже если со мной что-то случится, я вернусь, — торжественно пообещала я. — Я теперь знаю про реинкарнации, и у меня есть ты. Я никуда не денусь, клянусь!

Гаррет невесело усмехнулся. А я вдруг заинтересовалась совсем другой темой.

— Слушай, Гаррет, вот ты говоришь, все здесь держится на магии, даже климат. А если ослабеет источник? И вообще вы так много всего делаете на магии, а не случится такого, что магия — вдруг — закончится? Как на Земле.

— Нет, не случится, — успокоил меня дракон. Земля — особый случай. Такое ощущение, что магию там просто перекрыли после окончания терраформирования. А Тассин — это магически замкнутая система, и нельзя взять из него что-то бесследно. Мы берем магию для заклинания, когда оно заканчивается, магия возвращается в мир. Да даже пока оно есть — магия присутствует, только вдругой форме, в таком вот собранном виде. Как вода — она может быть паром, водой или льдом. А магия может быть чистой энергией, заклинанием или концентрированной магией в материальной форме. Твой кулон, например, это чистая магия. Законы сохранения энергии, пусть чуть сложнее их примитивной земной трактовки, но действуют и здесь.

— Ну знаешь… Вон, на Земле та же нефть тоже остается в замкнутом пространстве мира. В виде пластмассы, бензина и всего такого. Но как-то это совсем другое. С магией такого не случится?

Не то чтобы вопрос магической экологии меня крайне беспокоил, просто стало любопытно.

— Ну при этом важно не менять качества. Как я уже сказал, известные людям законы сохранения крайне примитивны, потому что не включают в рассмотрение такую субстанцию, как жизнь. На Земле берут живую нефть и делают из нее мертвую пластмассу. Берут живое дерево — и хорошо, если из целого дерева получится хотя бы пара живых спичек.

— А в вашей магии всегда есть жизнь? — спросила я. Гаррет не ответил, и я склонилась к нему посмотреть, почему он молчит. Дракон замер, уставившись в пространство, вид у него был потрясенный, будто он увидел привидение.

Наконец он очнулся и сказал ошарашенно:

— Ты гениальна, моя прелестная несса! В той магии нет жизни, она как пластмасса и бензин вашего мира.

— Вот почему она так отвратительна. Но, — он с усилием потер лоб, — я даже примерно не представляю, как можно отделить от магии жизнь, сама идея кажется запредельно дикой!

Мы просидели до поздней ночи, строя различные предположения, но так ничего и не придумали. В спальне, обставленной тяжеловесной добротной мебелью, было восхитительно уютно. Мы, обнявшись, свернулись на бледно-желтых простынях огромной кровати и очень быстро заснули.