Ветер гасит пламя

Ветер первый Дипломатические танцы

Рудные горы заявили о себе ещё за несколько дней до того, как посольство достигло предгорий. Сначала в просветах леса у прозрачно-голубого осеннего горизонта стала видна тёмно-синяя полоса, напоминающая грозовые облака. На следующий день полоса выросла, приобрела очертания. Вскоре уже можно было различить острые белые шапки самых высоких пиков. Переменился ветер, он то замирал тишиной, то резко, порывисто рвал с головы шапку. Начали редеть деревья, не шумели, обсуждая подступающую зиму, птицы. Зато мыши-пищухи каждую ночь окружали лагерь, пересвистывались и бесстрашно шныряли чуть ли не под ногами людей, стараясь ухватить для своих кладовок лишнюю крошку съестного.

К первым, пусть и невысоким пока, отрогам, лес окончательно сошёл на нет. Лишь изредка попадались заблудившиеся кедры и лиственницы в окружении свиты кустов. Но древесные посланцы выглядели заброшенными сиротами, жались к выступам скал и ложбинкам, не смея посягнуть всерьёз на здешних хозяев — траву и большие мшистые валуны. Впрочем, кедры не забывали горделиво поглядывать на соседей: у них-то хвоя ещё зелёная, а трава вовсю начала желтеть, от неё пахло осенью и прелой мокротой. Да и мшаники уже высохли бурой коркой до следующего лета.

За два дня до перевала караван пересёк границу владений гномов. Не стояло ни межевых столбов, ни таможни, но понятно было сразу. За очередным поворотом дорогу пересекала невидимая черта: восточнее под ногами, копытами и колёсами утрамбованный щебень, а западнее — тщательно пригнанные каменные плиты. Ехать сразу стало легче и быстрее.

Едва дорога влилась в Главный тракт, дипломатический караван тут же оказался зажат со всех сторон всадниками, телегами и пешеходами. Здешний путь был одной из центральных дорог не только в Ставангр, но и в остальные владения гномов. Особенно сейчас, когда начинался сезон непогоды. Два других тракта, идущих из подгорной столицы на другую сторону хребта, в Шахрисабзс и провинцию Яван, в туман оказывались непроходимы. Поэтому на восточной дороге сейчас было не продохнуть.

Повод для отправки посольства был не очень значительный — императорский Совет предлагал Горным мастерам упростить продажу гномьего оружия в Империю в обмен на снижение некоторых пошлин. Поэтому во главе коллегия иностранных дел поставила чиновника средней руки, а посольство насчитывало всего десяток повозок, особого статуса не имело. Гномы же соблюдение законов чтили превыше всего, и попробуй посольство разогнать купцов и проехать без очереди — выгнали бы таких гостей вон. Пришлось плестись наравне с остальными. Расстояние, которое в прочих местах они проезжали за половину дня, здесь не одолели и за день. Хорошо хоть предприимчивые гномы расставили вдоль дороги гостиницы на каждом километре.

Утром постоялый двор покидали в твёрдой уверенности, что уж сегодня-то они обязательно окажутся в подгорной столице. Прибудут туда самое позднее после обеда. Но к полудню движение вдруг резко замедлилось, а потом и вовсе встало. Один из охранников, посланный выяснить, в чём дело, принёс неприятную новость. У перевозившей брёвна телеги лопнули верёвки, и полетевший в разные стороны груз смел ещё несколько повозок с какой-то алхимической гадостью, которая повредила механизмы. Створки ворот заклинило, поэтому пропускают только по одной телеге, по очереди в каждую сторону. И успеют ли наладить всё сегодня — непонятно.

После короткого совещания с помощниками посол решил не возвращаться. День назавтра потеряют, а «время не ждёт». Из соображений безопасности и на случай нападения, вблизи самого перевала гостиниц гномы не строили, разбивать шатры пришлось прямо на открытом всем ветрам пологом склоне… Ночь провели, будто сидели в огромной печной трубе с отличной тягой. К утру промёрзли и ругались все: последнее топливо для костра использовали сварить скудный ужин, небольшого запаса наутро хватило вскипятить по полкружки кипятка на человека. Слишком мало, особенно если не забывать, что приданный отряду маг хорошо разбирался в защитных чарах, но не умел ставить даже простенького полога от ветра.

Посол матерился особенно громко. Сам по себе мужик неплохой, знающий своё дело, старательный, эдакая рабочая лошадка коллегии иностранных дел. Но тут неожиданное назначение ударило в голову осознанием собственной важности и спешности дела, потому он сделал глупость — и признаваться в этом не желал. Оставалось на все корки ругать гномов, единственно и виновных во всём.

Матерился мужик так забористо, что магистр даже невольно заслушался. Хотя сам ругался не менее заковыристо и сразу на нескольких языках — только мысленно. Он давно привык путешествовать хотя бы с минимальным комфортом, тут же пришлось мёрзнуть вместе с остальными. Присланный по запросу коллегии Яванским магистратом парень по имени Этард не владел и каплей магии… А даже в самой Тайной канцелярии лишь немногие знали, что настоящий Этард сидит под замком в одном из потайных домов где-то на середине пути. И вместо него в Турнейг въехал Ислуин. Рисковать столь тщательно проделанной работой из-за минутной тяги к комфорту было нельзя.

Охотников ночевать прямо под перевалом нашлось немного. Да и по части дисциплины до дипломатического каравана им было далеко. Лошади же, хоть и недовольные холодной ночёвкой и завтраком из жёсткой травы, словно почувствовали вслед за людьми, что осталось совсем немного. А потом — тёплый город и заслуженный отдых. Поэтому проявлять характер и капризничать животные не стали. Когда посольство выехало на тракт, остальные ещё только собирались.

Плиты весело мчались под копытами и колёсами, подъём широким полотном пожелтевшей травы обнимал дорогу и неторопливо полз вверх между устремившимися ввысь отвесными каменистыми стенами хребтов. А вот увенчанные снегом верхушки двух пиков, между которыми и расположился перевал, казалось, даже и не думали приближаться. Поэтому, когда тракт сделал очередной изгиб и оказался вблизи седловины, зрелище двух невероятно огромных каменных пирамид, стерегущих перевал, получилось неожиданным. Заворожило, заставило всех замереть, почувствовать себя крошечным муравьём перед ликом подпирающих облака гранитных великанов.

Перегородившая перевал в узком месте стена рядом с горами казалась маленькой, игрушечной, особенно издалека. Но стоило подъехать ближе, как внимание перехватывала уже она. Сложенное из огромных каменных блоков сооружение двадцати метров высотой, запиралось воротами под стать: толстенная плита из расплавленного камня между двумя железными листами. Поэтому открывались ворота не вперёд-назад, как положено нормальным дверям, а ездили по направляющим вправо-влево, прячась при нужде в стену. Неудивительно, что вчера из-за поломки механизма всё встало. Такую махину вручную не сдвинешь.

Видимо, гномы работали всё ночь, так как сейчас щель прохода была куда шире, чем рассказывал вчера посланный на разведку. Проехать могли уже две телеги одновременно. Но дальше явно всё опять заклинило. Стоило подобраться поближе, как, подтверждая предположения, в уши забрался рабочий шум кузницы и стройки, звон металла, стук инструментов, чьи-то крики, ругань и неразборчивые команды.

Впрочем, дипломатическую миссию суета с воротами уже не волновала. Ехали они под посольским штандартом, заметили их наверняка ещё вчера. Здешние горы давно обжиты и изрыты тысячами туннелей с сотнями выходов и окон. Поэтому стоило проехать ворота и остановиться, как навстречу сразу же вышла делегация из полутора десятков гномов в белых плащах с алой каймой понизу и оторочкой из соболя. Посланцы Совета горных мастеров. Дальше дипломатическая машина закрутилась без промедления. Посол вручил малую верительную грамоту, её приняли, громогласно разрешили вооружённым людям войти в Ставангр. Без досмотра и проволочек провели через следующую линию оборонительных стен. После чего дорога разделилась надвое: один путь спускался в долину, и второй нырял в широкий зев ворот, уводивший куда-то внутрь горы.

Переступая порог Центральных ворот, Ислуин мысленно хмыкнул, что к обороне главного входа гномы подошли серьёзно. Судя по направляющим полозьям в полу, толщина створок здесь была вдвое больше, чем у внешней стены, и ворот было аж трое. А длинный и абсолютно прямой коридор длиной в сотню метров наверняка простреливался баллистами и вообще мог сложиться целиком.

Впрочем, уже на середине коридора фортификационные размышления вылетели из головы. После холодной улицы воздух казался горячим: караван прошёл магическую завесу. По телу растеклась блаженная истома тепла, заставила и людей, и гномов спешно расстегнуть осеннюю одежду, утереть с лица пот. Ведь под землёй в городах температура была одна и та же что на родине магистра, что здесь — всегда плюс двадцать пять.

Стоило закончиться привратной части, как дорога изогнулась и влилась в ярко освещённый огромный туннель: не меньше полусотни метров в поперечнике. Главный тракт. Здесь, несмотря на ранее утро, уже передвигались множество людей и гномов, все куда-то спешили. Волы тащили телеги, по специально проложенным рельсам, словно бесконечная змея, стальная цепь волокла за собой груженные какими-то ящиками и мешками вагонетки. На перекрёстках в разные стороны уходили дороги-туннели поменьше. Из них тянуло свежим хлебом, металлом и гарью, каким-то химическим запахами и тысячами других ароматов — в зависимости от того, к жилому или рабочему ярусу вела та или иная дорога. Гора и прилегающий к ней хребет изнутри напоминали лесной пень, который трудолюбивые муравьи источили своими ходами. Разве что каменный «пень» был в тысячи раз больше.

Несмотря на суету, посольство двигалось быстро. Ведь стоило вручить представителям Иностранной курии Совета горных мастеров первую посольскую грамоту — как на всей территории страны гномов дипломатическая миссия получала особый статус и привилегии. Поэтому сейчас впереди шли два гнома в белых туниках и с ярко-алыми алебардами в руках, и громким криком возвещали требование всем освободить дорогу.

Тоннели казались бесконечными, покрытие дороги было идеальным, лошади шли совсем без тряски, а повозки катились словно лодка плывёт в штиль. Монотонное, убаюкивающее движение. Поэтому даже постепенно меняющаяся тональность освещения не настораживала… Пока очередной поворот не вывел к окончанию главного тракта.

Дорогу специально сделали так, чтобы она попадала на окружённую пышной зеленью площадку перед… на первый взгляд казалось, что дальше они въезжают в широкую круглую долину. Не меньше двух-трёх километров в поперечнике, расчерченную проспектами на идеальные квадраты и застроенную домами, виллами и особняками, парками. Долина просто утопала в зелени, ведь почти все постройки тоже окружал сад: от совсем крохотного до большого, с фонтанами и изящными беседками. Все, даже те, кто был в городах гномов не первый раз, замерли в невольном восхищении.

Пару минут спустя наваждение чуть притихло, стало понятно, что они по-прежнему под землёй. И перед ними не долина, а что-то вроде искусственной каверны, где и расположились дома. Но всё равно восторженное удивление покидать лица никак не хотело даже у опытных путников.

Ислуин играл роль молодого парня, попавшего сюда первый раз. Поэтому его просто распирало от восторга и удивления… Впрочем, если оставаться совсем уж честным, наиграно всё было не до конца. Ислуин восторгался гномьими городами всякий раз, когда в них бывал. Бородачи спокойно переносили жизнь в замкнутом пространстве, не зря сеть туннелей и залов вокруг любого их города была полна народу. Вот только едва позволял достаток, как гном старался обязательно переселиться в такую вырубленную в толще скалы долину, которая была сердцем любого города. Причём магистр всегда не понимал одного: почему гномы просто не живут в настоящих долинах, а обязательно устраивают искусственные под землёй? Нет, понятно, что здесь всегда идеальный климат, и небо над головой не просто иллюзия — неизвестным способом оно повторяет настоящее небо над горами, также голубеет, хмурится облаками или темнеет. Разве что солнце и луну не показывает. Но ради создания такой улучшенной копии приходилось выгрызать в толще горы эдакие плоские с одной стороны линзы сорок метров на три — пять километров. Потребный для этого титанический труд каждый раз вызывал у магистра восхищение. Когда он оказывался в столице, где таких вот «долин» было целых семь — восхищение вырастало в разы… Всё равно поведение гномов оставалось вне его понимания.

Стоило добраться до городских кварталов, гости снова начали крутить головами во все стороны. Постройки отличались оригинальностью архитектурных форм: искусные мастера, каждый дом гномы украшали каменными статуями, скульптурами, отделывали мозаичными плитами и декоративной штукатуркой. Стены зачастую покрывали самыми настоящими картинами. Добавить пёструю и уже многолюдную толпу — Ставангр привлекал гостей и купцов чуть ли не со всего известного мира — пока доберёшься до особняка посольства, голова закружится от калейдоскопа окружающих улиц.

Особняк посольства строился по образцу гномьих домов. Прямоугольник, внутренний двор которого занимал бассейн и купальня. К тому же особняк был достаточно велик, чтобы каждому из приехавших нашлась своя комната. Причём селили всех тоже по гномьему укладу. На жилой половине, и чем выше статус гостя — тем глубже в доме расположены его покои. Поэтому Ислуина, имевшего чин мелкого советника, поселили вообще в комнате у внешней стены. Магистр хоть и повздыхал вслух, этому оказался очень доволен. Радости первым окунуться с утра в бассейн его волновали мало, зато из своей комнаты он при некоторой аккуратности легко мог покинуть посольство незаметно. Если возникнет нужда. А пока, дождавшись своей очереди, Ислуин поторопился смыть дорожную пыль, переодеться в парадный камзол и поспешить на пир, устроенный в честь гостей. Гномы были знамениты обстоятельностью в любом деле, поэтому их повара славились далеко за пределами Рудных гор. А посол империи, можно было не сомневаться, нанял себе одного из лучших — тоже не прихоть, а часть статуса. Поэтому магистр заранее готовился весь вечер наслаждаться кулинарными изысками.

Зал для торжеств впечатлял прямо с порога. Полы особого мрамора, которому искусство гномов придало янтарный цвет. На стенах изысканная мозаика, издалека неотличимая от написанных кистью фресок и огромные чеканные панно. Торжественная внушительность идущих вдоль стен огромных сплошь вызолоченных колонн давила своим величием каждого, кто осмелился встать рядом с ними… Но стоило отойти на несколько шагов в сторону, как колонны совершенно терялись в объёме, изящно поддерживая высокий купол потолка. Искусством архитектора можно было восхититься. Оформи залу в гобелены и развесь флаги — она станет давить парадной торжественностью. Укрась всё как сейчас цветами и фонарями, чуть уменьши с помощью фальшивого «потолка» из света и светильников высоту помещения, и зала сразу превратится в уютный пиршественный зал.

Кто-то из оказавшихся в Ставангре первый раз подошёл к стоявшей у стены вазе, ахнул и подозвал остальных. Оказалось, настоящие цветы переплетались с искусственными — но сделано всё было так мастерски, что не потрогав не поймёшь, какой из цветков живой. Магистр мысленно усмехнулся: стоявшие рядом коллеги по посольству явно попытались прикинуть в уме, в какую цену обошёлся зал… Но тут же бросили — проступившая на лицах сумма получалась слишком уж невероятная. Никто из них даже не подумал, что здесь, в сердце подгорной страны, искусство гномов стоит намного дешевле, чем за пределами Рудного хребта. Потому-то послы и пускают пыль в глаза, не рискуя нарваться на обвинение в растрате.

Повар превзошёл самые смелые ожидания магистра. И качеством, и количеством даже для такого второстепенного по значимости стола у самого выхода, где было отведено место младшим помощникам. А уж за центральным столом, где расселись оба посла, их заместители и приглашённые важные гномы — несколько Горных Мастеров заглянули сами, ещё кто-то прислал своих представителей — там царило настоящее обжорство. Супы горячие и холодные, жидкие и густые как сметана, поданные в больших накрытых полотенцем фарфоровых супницах и специальных хлебах, из которых вынули мякиш и превратили в тарелки. Салаты похожие на салаты и на торты. Рыба, мясо, разнообразные рагу… В какой-то момент Ислуин подумал, что в него не влезет уже ни кусочка… Но когда подали печёных поросят, перед фирменным блюдом гномьей кухни магистр не устоял.

Мясо буквально таяло на языке… На втором куске Ислуин чуть не поперхнулся. Сохранить блаженное выражение лица он сумел только чудовищным усилим воли. Потому что мясо очень характерно отдавало резким привкусом базилика, смешанного с гвоздикой и хреном. В поросёнке была первая часть многокомпонентного яда! А маги расслабились, да и не заметят они ничего. Осторожная проверка показала — вместе с ядом в блюдо добавили маскирующие компоненты. Не знаешь точно, что надо искать — не поймёшь. Вот только разные расы хоть и похожи, но физиология и вкусовые рецепторы у них слегка отличаются. Поэтому для каждой приходится накладывать свою защиту, это сложно и снижает эффективность. Отравитель не знал, что среди гостей будет эльф, и маскировать яд от лесного народа даже не думал. Всё равно рассчитано точно. Первая половина безвредна и к вечеру следующего дня распадётся. Нужному же человеку завтра просто подсыплют в питьё вторую часть, после сегодняшнего обжорства всех наверняка будет мучить изжога. А дальше смерть наступит по какой-нибудь естественной причине от колик до инсульта. Тайна убийце гарантирована.

Перед поездкой специалисты Раттрея разрабатывали самые разные сценарии, поэтому Ислуин знал управляющие вкладки всех охранных и следящих амулетов посольства. И сейчас он просто запустил одну из следящих систем… О том, что яд обнаружили, можно было судить только по перекосившемуся на пару мгновений лицу старшего мага охраны. Но владел собой чародей очень хорошо. Если бы Ислуин не следил специально — ничего не заметил. Как не заметил бы, что маг запустил средства обезвреживания яда.

Дальше можно было быть спокойными, другой попытки встревоженная охрана отравителю не даст. Но всё равно остаток пира магистр высидел как на иголках, гадая: кого же пытались убить? Явно кого-то внутри дипломатической миссии. Постороннему дать вторую половину яда очень сложно, а не успеешь сделать это до обеда — и первый ингредиент станет безвреден. Но вот кому?

Утром Ислуин встал рано, почти все пировавшие ещё даже не продрали глаза. Магистр же отправился бродить по консульству и окружающему особняк саду. Проветриться и растрясти тяжесть в желудке после вчерашнего обжорства. Места для прогулки были выбраны так, чтобы всё время оставаться на связи с амулетами охраны. Чародеи как раз выискивали, кому подложили вторую половину яда. Конечно, Ислуин всё равно узнал бы и так. Начальник охраны посольства, в составе которого и приехал магистр, был завербован Хранящими покой. И пусть он понятия не имел, для кого обязан оставлять в тайнике отчёты — делает это станет регулярно. Вот только терпеть до вечера не было сил.

Маги как раз были на середине обхода, когда случился переполох. Рядом с посольством обнаружили тела двух гномов: помощника повара и секретаря одного из Горных Мастеров! Проверка сразу была отложена: теперь убийца не станет рисковать, любая новая смерть неизбежно вызовет подозрения. Всё начальство тут же заперлось в кабинете посла. Прочим обитателям особняка только оставалось беспокойно гадать, во что происходящее выльется.

Идеалом любого жителя Подгорной страны был кузнец-воин: трудолюбивый мастер, всегда готовый встать с секирой на защиту Родины. Поэтому каждый гном, даже самого захудалого рода, всегда имел при себе оружие и умел им владеть. Без боя и повар, и секретарь не сдались. Схватка была жаркая, наверняка их сопровождали на тот свет немало врагов. За это покойников изуродовали, тем самым нанеся оскорбление и их семьям, и Горному Мастеру. Самое поганое — тела нашли на территории города, а нападение-то произошло в границах посольства. То есть формально в Империи!

Руководство весь день заседало, в посольстве повисла тревожная предгрозовая тишина. Когда вечером пришли из городского магистрата, гостей провожали настороженные взгляды… Слух про цель визита пронёсся, ещё когда гномы и посол общались за закрытыми дверями. Маги исследовали следы крови на оружии и на одежде. Среди нападавших были и люди, и гномы. Скорее всего, банда из лишённых рода и людского отребья. Но так как любой из гномов, даже тот, кого не признал своим ни один род, всё равно подданный Подгорной страны — то и нападение будет считаться, как если гном убьёт гнома. И разбирать его будут по внутренним законам. Империя ни при чём.

Ислуин всеобщего ликования не разделял, хотя тоже нацепил на лицо радостную маску. Тем же вечером он достал из тайника отчёт с полной версией выводов городской стражи… И растерянности только добавилось. Следователи рисовали очень простую картину. Один гном из работавшей в посольстве прислуги оказался наводчиком шайки грабителей. Подумав, что все будут заняты на пиру, банда решила залезть в особняк. Но их заметил помощник повара, а когда на него напали, ему кинулся на помощь шедший домой секретарь. Но даже вдвоём ни позвать на помощь, ни отбиться они не смогли. Их убили, и в отместку за сорванное дело изуродовали. А наводчик в страхе бежал вместе с подельниками.

Всё логично… И совершенно неверно. Благодаря своей прогулке Ислуин видел, как вносили тела. А ещё вчера после покушения он внимательно рассматривал гостей. И мог поклясться чем угодно — ни одно из тел не принадлежало секретарю. Хотя одетый в его тунику труп очень на него походил.

Магистр был уверен, что все трое в момент нападения были вместе не случайно. Повар клал в еду отраву, слуга должен был подложить вторую часть яда. И вот тут картина опять разваливалась. Так как непонятно, зачем всех было убивать. Если хотели помешать — лучше шепнуть охране, отравителей возьмут с поличным и передадут городской страже. Подкупить следователей в Подгорной стране почти невозможно, так как в стражу идут не из-за денег, а из-за общественного положения. А ещё гномы чудесно умеют развязывать языки. Имя заказчика вытрясут в два счёта. Если же хотели спрятать концы в воду, то убивать исполнителей надо было после гибели жертвы. Ведь про то, что первая часть плана сорвалась, на момент драки были в курсе только два мага охраны и Ислуин. Даже если заказчик в посольстве, он знать не мог.

А уж личный секретарь Горного Мастера в происходящее не вписывался совсем. Нет, он запросто мог стать заказчиком убийства. Вот только те, кто занимает в обществе столь высокое положение, никогда не общаются с исполнителями напрямую. Для этого у них есть целая армия доверенной прислуги и подчинённых. А ещё вопрос: что ему понадобилось с чёрного хода посольства? Ведь как все видели, господин секретарь вышел из парадного и отправился домой?

Ислуин думал допоздна, и всю ночь ему снились прыгающие с кирками и молотами гномы, которые кричали: «Зачем?» Поэтому проснулся магистр с тяжёлой головой. И чтобы отвлечься, отправился на рынок.

Знаменитые на весь обитаемый мир торговые ряды Ставангра встретили Ислуина шумом и гамом толпы. Хотя ещё было раннее утро, купля и продажа здесь уже шли вовсю. Они вообще, кажется, не останавливались ни на мгновение. Магистр зашёл со стороны центральных кварталов, поэтому и встретили его ряды капитальных и солидных лавок. Главное для таких мест — ощущение чистоты, света, величия, всё должно подчёркивать статус и мастерство хозяина. Поэтому кирпич стен обязательно покрывали или белой штукатуркой с фресками и мозаиками, посвящёнными умениям хозяина, или росписями, имитирующими мрамор. На входе обязательно колонны, внутри отделка из вышитой ткани и меха.

Каждая лавка уже сама по себе была произведением искусства, так что магистр какое-то время бродил, просто наслаждаясь внешним видом. А уж внутри глаза сразу же разбегались от обилия шёлкового товара, вышивок, искусно выделанной и украшенной одежды хоть для защиты от суровых полярных морозов, хоть против южного палящего зноя и тропических штормов. Но больше всего было изделий из металла. Гномы славились как лучшие мастера в любом ремесле, но предпочитали работать именно по металлам.

Впрочем, в крытых лавках Ислуин только смотрел и приценивался. И дело было не столько в деньгах, хотя в нынешнем облике больших трат магистр себе позволить не мог. Владельцы крытых лавок всегда прибыль набирали от количества проданного. Поэтому хотя разлёгшиеся на прилавках изделия гномьих фабрик и были по качеству даже лучше индивидуального заказа многих мастерских Империи — найти по-настоящему интересную вещь в этой части рынка невозможно. Зато удобно выяснить текущие цены и моду этой зимы.

Ислуин как раз вышел из очередной лавки, когда его буквально прижал к стене здоровяк. Гора мышц, рядом с которой Ислуин выглядел хилым хлюпиком.

— Здорово, Этард, — бугай дохнул в лицо запахом чеснока и тухлым ароматом нечищеных зубов. — Смотрю, зазнался совсем?

Ислуин мысленно выругался. Что бугай идёт следом, он заметил три лавки назад. Но решил: приставать в толпе неизвестный не рискнёт. А это оказывается приятель парня, чью личину магистр сейчас носил. Хотя люди Тайной канцелярии были уверены, что Этард никогда из родного города не выезжал. И знакомых, которые могли бы отправиться по делам к гномам, тоже иметь не мог.

Оставалось только делать вид, будто здоровяк обознался.

— Уважаемый господин, мы с вами не знакомы, — залепетал Ислуин. — Вы, возможно, ошиблись…

И тут же извивающимся движением вывернулся и сделал шаг в сторону. Этард парень не очень решительный, чуть что — задаст стрекача. Также собирался поступить и Ислуин.

Бугай характер Этарда явно тоже знал. Поэтому снова его ловить даже не попытался. Вместо этого он ощерился и процедил:

— Значит, за должность имперским шавкам продался. Так-то ты ценишь своих благодетелей, которые тебе это место выхлопотали. Ладно, так и быть. Простим. Только… Где оно?

Ислуин обеспокоенно сделал шаг назад: на них уже стали оглядываться прохожие. А новый скандал после убийства привлечёт ну совсем ненужное внимание. Бугай оценил всё на свой лад. Сжав кулак, он помахал им перед собой и угрожающе сказал:

— Боишься? Правильно, из-под земли достану. Ты, паскуда, почему не отдал? И куда Это запрятал? А ну…

— Я ничего не знаю. Вы обознались, — чуть не взвизгнул магистр.

И поспешил затеряться в толпе. Бегом к другому концу рынка.

Оказавшись среди открытых рядов, магистр сбросил маску испуга и в задумчивости принялся идти вдоль прилавков. В этой части не было зданий, вместо них — длинные прилавки под навесами. Поэтому и торговали здесь гномы попроще, рангом пониже… Впрочем, попроще только по меркам столицы Подгорной Республики. Даже такое вот место стоило больших денег, а право торговать на Главном рынке — признак статуса мастера и его высокого положения в обществе. И торговали здесь нередко настоящим эксклюзивом. Потому-то Ислуин сюда и собирался с самого начала.

Вот только сейчас ему было не до покупок. Он шёл, механически осматривая товары, что-то выспрашивая, прицениваясь. Но внешний мир как бы отдалился. Единственной реальностью стали рассуждения… Слишком уж странным вышел короткий разговор. Слишком много вопросов оставило каждое слово здоровяка.

Да, в Яване оставались организации «патриотов», которые финансировал Шахрисабзс. И кто-то из таких мог бросить про имперских шавок… Но на деле все эти борцы давно превратились в банды на содержании падишаха, и тщательно контролировались Тайной службой. Любой, запятнавший себя знакомством с «патриотами», мог не мечтать даже о самой мелкой должности в магистрате. К тому же Этарда проверяли. Тогда почему здоровяк бросил про благодетелей, которые выхлопотали место в посольстве? Ведь организовали всё люди Раттрея. Они выбрали нужного человека, и они же устроили, чтобы отправили именно его. И главное. Что за «Это», которое якобы осталось у парня? Личные вещи во время подмены тоже проверяли. И сыскари, и маги. Среди имущества Этарда не обнаружилось ничего необычного.

Ислуин был настолько погружён в размышления, что ловкую руку карманника даже не почувствовал. Зато хитрого вора заметил кошелёк… Конечно, любой воришка либо умеет сам чуять охранные чары, либо обзаводится специальным талисманом, который охранки гасит. Вот только даже самые изощрённые амулеты ничего увидеть или испортить в кошельке магистра не могли. Познакомившись с магической сумкой магистра, Раттрей и канцлер были просто заворожены. Каждый загорелся желанием получить такие же поделки для своих тайных агентов. Поэтому, едва мятеж был подавлен, и новый архимаг Манус получил доступ к мастерским Магической Гильдии, работа закипела. За годы спокойной жизни, изготавливая такую же сумку для Лейтис, технологию Ислуин восстановил. Теперь оставалось лишь поставить её на поток… Один из таких кошельков Ислуин взял с собой, спрятав внутри не только мечи и кое-какую полезную мелочь, но и укрыл в свёрнутом пространстве массу охранных чар.

Парнишка дёрнулся было убрать от кошелька прилипшую ладонь. Бесполезно. И почти сразу на запястье смокнулись жёсткие тиски хватки Ислуина. Магистр принялся внимательно осматривать добычу. Судя по всему, это был полукровка человека и гнома. Ислуин по привычке последних лет машинально перевёл возраст на людские годы — лет тринадцать. Впрочем, тут же себя поправил: не стоит расслабляться, даже полукровки живут долго, и воришке не меньше двадцати — двадцати трёх лет. Ни медальона, ни знаков клана на одежде. Но одет по местному обычаю, в тунику без рукавов и сандалии. И держится спокойно. Видимо, отец его всё-таки признал, и сопляк имеет подданство Подгорной страны. Да и клейма преступника ни на лице, ни на плече нет. К тому же жертва чужак. Значит самое большее, что грозит карманнику — получить плетей за попытку кражи. Ведь ничего стащить он не успел.

Воришка, судя по всему, рассуждал также. Испуг в глазах сменялся обречённостью и покорностью… И почти сразу в глазах снова заштормило страхом, паренёк даже закусил губу от испуга, боясь сделать что-то не так: бок кольнуло остриё кинжала. В любом другом случае Ислуин бы просто сдал воришку страже. Но после сцены с бугаем решил не рисковать. Вдруг тот подумал, что неизвестное Это у магистра с собой и подослал его выкрасть? Тогда стоит расспросить исполнителя поподробнее в укромном уголке.

— Дёрнешься — прирежу прямо на месте.

Карманник испуганно закивал и опять прикусил нижнюю губу. Лишённый клана полукровка вряд ли кого-то будет волновать, даже если чужак убьёт его прямо на базаре. За такое самое большее ему грозит штраф. Или исправительные работы, потом высылка и запрет возвращаться. Но деньги откупиться, судя по всему, у чужака найдутся.

— Тогда аккуратно двинулся рядом со мной. Повторю: подумаю, что хочешь сбежать — не жилец.

Парнишка кивнул, и неторопливо под руку пошёл вместе с магистром.

Это только незнакомому с городом кажется, будто в тщательно распланированных гномьих долинах нет ни одного укромного уголка. Не меньше четверти любого поселения занимают парки. Иногда запущенные, если вдруг владелец разорился, но земля ещё числится за ним. Пока парк и особняк не выкупит новый хозяин, так и будет стоять. И местные будут проходить мимо, словно в упор не видят ни дом, ни парк. Вот в такой позаброшенный парк Ислуин и потащил свою добычу.

Едва несколько рядов деревьев надёжно укрыли от случайных взглядов с улицы, и оба оказались на заросшем травой и сорняками пятачке, когда-то бывшей цветником. Магистр швырнул свою жертву к облупившейся стене дома, и не скрывая начал поигрывать кинжалом.

— Итак, мой дорогой, — голос звучал мягко, доверительно — но парнишка испуганно вжал голову в плечи. — У меня к тебе будет несколько простых вопросов. И от того, понравятся ли мне ответы, зависит, в каком виде ты отсюда уйдёшь. И уйдёшь ли вообще.

Паренёк испуганно закивал, явно мысленно вознося молитву о спасении всем гномьим богам. Тюфяк, у которого он надумал спереть кошелёк, вдруг куда-то исчез: спрашивал заматерелый волчара явно из наёмников. А про их привычки парень был наслышан. Знал бы — обошёл стороной как можно дальше. Да вот так неудачно обманулся.

Вдруг за спиной зашуршали ветки кустов. Ислуин, не выпуская кинжала, резко обернулся. И выругался: каким-то образом здоровяк его выследил! И тоже решил воспользоваться глухим местом. Вот только… что-то в нём изменилось.

Будь на месте магистра Этард — ничего бы, наверное, не заметил. Но опытный воин сразу обратил внимание, что чужак из Явана необычно двигается — слишком плавно, но временами рывком. Дышит неестественно равномерно, словно готовит лёгкие к серьёзной нагрузке. Да и руки держит разведя в сторону, и в ладонях… Кастеты?

— Значит, Этард, не хочешь отдавать по-хорошему? Ты свою зубочистку то брось, не приго…

Нервы после покушения в посольстве у Ислуина и так были как струна. А тут ещё странное поведение мужика. Рисковать магистр не стал. И резко хлестнул жгутом воздуха. Переломать твёрдой, как сталь, плетью ноги. Допросить. А потом уже позаботится, чтобы никто никому не разболтал.

Вот только бугай не только почуял жгут — увернулся! Быстрым, слишком быстрым движением. И тут же, зажав в кулаках кастеты, кинулся в атаку сам. Ислуин успел сделать шаг в сторону. Полоснул кинжалом. Бугай опять увернулся с ненормальной для своей массы скоростью. Глянул расширившимися зрачками, опять попытался дотянуться кастетом. Но попал по деревцу, которое от удара треснуло и переломилось. Здоровяк же даже не поморщился, хотя на руке после столкновения как минимум должен был остаться синяк.

Ислуин снова бросил заклятье, теперь «ледяной шторм». Влага из воздуха собралась в сотни острых ледяных игл, полетела со всех сторон. И опять враг сумел остаться цел! Спину защитила толстая куртка, лицо он успел закрыть руками, на кровоточащие ссадины ладоней даже не обратил внимания.

— Не Этард, — со злобой выдохнул яванец. — Имперская паскуда. Где наш человек?!

Что-то выхватил из одежды и раздавил.

— Шэт бы тебя побрал, — только успел выругаться Ислуин.

Так как магия погасла вся. На парк и заброшенный дом легло что-то вроде «круга тишины». А бугай тем временем снова кинулся в атаку. Удар, прыжок, удар. Несколько раз Ислуин достал его кинжалом, но вскользь: распорол одежду и оставил глубокие царапины. Вышла ничья. Бугай слишком шустрый, явно под действием какого-то зелья. Но даже алхимия и магия имеют предел — возможности организма нельзя увеличивать бесконечно. Враг явно рассчитывал драться против клерка из магистрата, а не против профессионального рубаки. В то же время Ислуин хоть и быстр, но недостаточно, чтобы разорвать дистанцию хотя бы на секунду и выхватить из кошелька-хранилища меч. А с одним кинжалом не одолеть. Сбежать тоже не получится. Заминки в кустах будет достаточно, чтобы бугай успел дотянуться и ударить в полную силу.

На несколько секунд враги замерли друг напротив друга, восстанавливая дыхание. И тут в драку вмешался паренёк-карманник, про которого оба забыли. Подхватив с земли ком, он метко бросил его в шею здоровяка. А когда тот дёрнулся и обернулся, второй комок попал в глаза.

Мужик яростно заревел. Подстёгнутое зельями боевое безумие требовало немедленно уничтожить нового врага. Бугай кинулся к парнишке… И на втором шаге забулькал. Паузы Ислуину хватило выхватить меч. Острая как бритва кромка «Сына битвы» словно масло разрубила позвоночник возле шеи. Тут же последовал следующий взмах, подсечь ногу. И добивающий удар, отделивший голову от тела. Судя по зелью, ментальная защита тоже будет стоять. Причём такая, которая в полевых условиях одиночке не по зубам.

Ислуин вытер меч и кинжал об одежду убитого, затем быстро, но тщательно обыскал тело. Ни одной зацепки кто и откуда. После чего понялся и посмотрел на паренька, который так и остался стоять возле стены.

Видно было, что тот боится: лишний свидетель. Но старается страх не показать и удержать под контролем. Выдержал и оценивающий взгляд магистра, глаза не отвёл. А ещё карманник наверняка отменно знает город и у него есть знакомства и возможности, которых приехавший всего несколько дней назад Ислуин лишён.

Магистр посмотрел задумчиво и заинтересованно, и спросил:

— Как тебя зовут?

— Хадльберг, домин?..

— Для тебя — домин Ивар.

Парнишка слегка поклонился. Плечи чуть опустились, спина, до того напоминавшая прямую доску, устало чуть согнулась. Напряжение отпустило. Он слышал, как нападавший обратился к чужаку «Этард». Но парню назвали другое имя, явный знак доверия. Убивать его не будут… И уже не важно, что наверняка за это потребуют услугу.

— Итак, Хадльберг, будем считать, что к моим врагам ты отношения не имеешь.

Парень осторожно кивнул.

— Поэтому я предлагаю тебе сделку.

Глаза парня загорелись. Ислуин на это мысленно фыркнул: даже полукровка — гном есть гном.

— Условия, домин?

— Пока ты работаешь на меня — без моего разрешения никаких краж и прочего. Я оплачиваю аванс и расходы. Ты ищешь, откуда взялся этот, — магистр коснулся тела носком сапога, — кто он. Как только узнаешь, я готов оплатить результат. Полтора оро.

Парень аж задохнулся от услышанного. Золотые монеты Бадахоса имели такое же хождение, как и имперские. Поэтому сумма выходила, особенно для мелкого карманника, просто фантастическая.

— И последнее. Нарушение тайны считается нарушением контракта и карается смертью.

Хадльберг спокойно поклонился и пожал протянутую руку в знак того, что принимает сделку. Про сохранение тайны-то понятно… Но в контракте действуют только те пункты, которые в него включены. Поэтому прозвучать предупреждение должно, но можно его особо не пугаться.

— Тогда держи аванс и на текущие расходы. Меня отыщешь рядом с посольством Империи или на рынке.

Получив монеты, парень тут же убежал. Ислуин чуть задержался, убирая следы и пряча тело. А потом отправился домой. Надо было многое обдумать в спокойной обстановке.

Вернувшись, магистр порадовался, что каждый в посольстве имел отдельную комнату. И сейчас он мог спокойно перерыть вещи Этарда. Вывалив всё на пол, Ислуин принялся внимательно искать. Первыми стали, естественно, камзолы — не вшито ли что-нибудь под подкладку. Но под тканью ничего не чувствовалось, поэтому магистр начал осматривать дорожный мешок, нижнее бельё. Проверил каждую страницу в книгах на предмет симпатических чернил, выдрал из переплёта… Ничего.

— Шэт бы тебя побрал, — в сердцах ругнулся Ислуин. — Я ведь точно знаю, что оно где-то тут. Но где?

Тяжело вздохнув, он принялся осматривать снова. Начать с одежды… На втором из запасных камзолов в одном месте ткань показалась чуть иной. Ощущение на грани восприятия, потому Ислуин и пропустил его в первый раз. И поэтому ничего не заметили следователи Раттрея.

Сердце бешено застучало, забухало торжественным барабаном. Ислуин заставил себя отложить камзол в сторону, несколько раз вздохнул и выдохнул, стараясь успокоиться. В камзоле, кажется, спрятаны какие-то бумаги. Вероятно, наложена защита, от магии до алхимии. И запросто всё может быть заклято на крови — хотя в Империи это и каралось каторгой. Но неведомым хозяевам Этарда на закон, судя по всему, плевать. Вот только на специалиста Воздуха враг вряд ли рассчитывал.

Аккуратно, стараясь не фонить в магическом эфире, Ислуин сотворил вокруг камзола сферу из чистого азота. После чего создал вокруг кистей плёнку из уплотнённого газа — если всё же пламя вспыхнет, своеобразные перчатки помогут вытащить руки без ожогов. И медленно принялся распарывать шов.

Предосторожность оказалась не лишней, хотя и не от огня. Внутри потайного кармана была зашита пыль какого-то контактного яда. Аккуратно её счистив, Ислуин положил на подоконник несколько матово блестевших полупрозрачных листочков не боящейся воды бумаги и принялся читать.

«Когда ход событий приводит к тому, что один из народов вынужден расторгнуть политические узы, связывающие его с другим народом, и занять самостоятельное и равное место среди держав мира, на которое он имеет право, уважительное отношение к мнению соседей требует от него разъяснения причин, побудивших его к такому отделению.

Страна и народ Явана, волею силы ставшие колонией Империи длительное время проявляли терпение, и только необходимость вынуждает нас изменить прежнюю систему своего правительства. Длинный ряд злоупотреблений и насилий со стороны Империи свидетельствует о коварном замысле вынудить народ смириться с неограниченным деспотизмом императоров…»

Дочитав Декларацию независимости, Ислуин на несколько мгновений оторопел, затем принялся ругаться на всех известных ему языках. Особо не заботясь, что его могут услышать. Потом быстро пробежал остальные листы: это было воззвание к Бадахосу о военной помощи против агрессора. То есть против Империи.

Интрига становилась прозрачна, как горный ручей. Главный соперник Империи уже давно мечтал получить прямой торговый путь с Подгорной республикой. Но несколько поколений назад, при помощи тогдашнего Старшего Горного Мастера, императоры успели захватить Яван первыми. Воспользовались тем, что когда один из эмиров поднял мятеж, падишах легко его разгромил и вообразил себя непобедимым полководцем. Задумал расширить свои владения на север. За счёт Империи. Поражение привело к смене династии, новый правитель был готов на любые условия мира, лишь бы ничто не мешало укреплять свою власть в остальной стране. И вот теперь Архипелаг решил переиграть события.

Понятно и почему новую организацию прохлопали ушами подчинённые Раттрея. Слишком привыкли яванские Хранящие покой воевать с дилетантами, а тут за дело взялся Совет внешней разведки Бадахоса. Да и вряд ли в организации много народу. Ведь её назначение — ширма для оправдания вторжения. И Этард, судя по всему, вляпался по уши. Поэтому легко поверил, что выгодное назначение ему устроили именно «новоявленные патриоты». Приехав в Ставангр, он должен был передать всё послу Бадахоса, а уже тот запустил бы остальной процесс. Занятой войной с орками Империи будет не до возвращения мятежной провинции, у которой к тому же за спиной стоит Архипелаг.

Не укладывалось в общую картину одно. Почему гномы пытались отравить Этарда до того, как он передаст Декларацию независимости послу? Именно они в прошлый раз стали причиной разгрома падишаха, пропустив через свои владения один из легионов в тыл армии Шахрисабзса. Сейчас же получается, гномы на стороне Бадахоса? Ведь, в отличие от родины Ислуина, здесь расы тщательно берегут свои секреты от соседей. А «Крик тишины» гномья разработка… Вот только стабилизировать эффект могут исключительно людские маги. В заброшенном саду магистр явно видел результат сотрудничества гномов и бадахосцев. Да и покойный архимаг Уалан применил во время сражения очень похожие чары. Возможно, граф Мурхаг успел и Яван продать бадахосцам. Оставалось надеяться, что отправленный разузнать Хадльберг выяснит про нападавшего что-то сверх того, о чём магистр уже догадался.

Следующие несколько дней Ислуин выбирался лишь на короткие прогулки в условленное место, чтобы проверить: не вернулся ли его разведчик. Всё остальное время он отсиживался в посольстве, предпочитая не рисковать. Нервное напряжение копилось всё сильнее. Времени до момента, когда Бадахос сделает ответный ход — всё меньше. А запасные варианты у них наверняка есть, не мог Совет внешней разведки поставить всю операцию в зависимость от одного курьера. Ислуин ходил мрачный, пару раз даже сорвался, наорал на кого-то под горячую руку. Это не соответствовало характеру Этарда, магистр всё понимал — но ничего с собой поделать не мог.

Когда во время очередной вылазки на рынок перед магистром ненадолго мелькнул Хадльберг, Ислуин почувствовал, как с плеч будто свалилась целая гора. Хотелось бежать вслед за пареньком изо всех сил. Огромным усилием магистр заставил себя сначала на несколько секунд задержаться, а потом ленивым прогулочным шагом двинуться по улице. На перекрёстке с переулком, куда нырнул информатор, Ислуин замер, задумался, будто прикидывая в какую сторону ему идти. Наконец якобы определился с направлением и свернул в проулок.

Хадльберг уже ждал посередине. Место было удобное — с обоих проспектов не просматривается, по бокам глухие стены домов. Поэтому Ислуин отбросил маску мелкого чиновника и двинулся мягкой походкой привыкшего к дракам бойца.

Парень сделал вежливый полупоклон.

— Домин, я выяснил, что вы желали узнать.

Краткий рассказ полностью подтвердил предположения магистра. Здоровяк и в самом деле приехал по Яванскому тракту, остановился в доме одного из купцов с Бадахоса. Совет внешней разведки даже не счёл нужным маскировать здешнюю часть операции. Интересной была разве что информация: один раз яванца видели, когда он выходил из дома Горного Мастера Маргейра. Но пока это лишь подтверждало, что «покойный» секретарь ввязался в драку у посольства не случайно. Впрочем, хоть какая-то зацепка лучше, чем ничего. Теперь можно распутывать загадку дальше, взявшись за Маргейра.

Ислуин отсчитал монеты… И замер, с интересом разглядывая информатора. Тот деньги забрал, но уходить почему-то торопился. Да и взгляд — сейчас Ислуин впервые обратил внимание, что глаза у Хадльберга непривычного не только для гнома, но даже для полукровки цвета сапфира — взгляд твёрдый, блестит, взгляд продавца, а не просителя.

Паренёк выдержал паузу, потом спросил:

— Домин. У меня есть ещё одна информация, которая, полагаю, вас заинтересует. Если сойдёмся в цене.

Ислуин сделал жест, словно пересыпал что-то из ладони в ладонь. Хадльберг намёк понял и продолжил.

— Что вы готовы заплатить за информацию, где прячется якобы покойный секретарь Горного Мастера Маргейра? А также с ним встретиться?

Ислуин фыркнул: надо же, какой умный мальчик. И с нотками веселья в голосе произнёс:

— Много. И возможности у меня тоже большие. Горным Мастером я тебя, конечно, не сделаю. Но в остальном…

Паренёк на это сухо ответил.

— Так высоко я не замахиваюсь. Мне нужен лишь безопасный проезд из Ставангра до какого-нибудь надёжного убежища подальше от здешних мест. Для меня и для моей сестры. Скажем, до Северных княжеств. Устроит также идущий туда корабль.

Ислуин не стесняясь, присвистнул:

— Немало.

Хадльберг спокойно парировал:

— Но и не много. Добавлю, что с властями у нас проблем нет. У нас… Скажем, трудности иного рода.

Магистр кивнул: чего не понять. Видимо, разногласия с кем-то из местных преступных главарей. Вполне решаемо. А если парень и в самом деле поможет распутать клубок, запросил он не так уж и много.

Ислуин протянул руку:

— Сделка. Доставлю живыми туда, куда вы пожелаете.

— Сделка, — крепкое рукопожатие в ответ.

— А теперь — веди.

Они шли довольно долго, куда-то на окраину долины. Хотя и не пришлось сворачивать в туннели пригорода. Судя по теням, время приближалось к полудню, когда Хадльберг вывел наконец магистра на узкую улицу. Пройдя ещё шагов сто, оба вошли в ворота дома, где на первом этаже расположились лавочки, а выше квартиры. Здание, как и остальные в этом районе, было огромное, в восемь этажей. Такие строили для сдачи внаём тем, кому достаток уже позволял жить в одной из подгорных долин, но ещё не хватало денег на собственную усадьбу. И хотя формально всё было распланировано от квадратов улиц до номеров квартир, на деле получались безликие ульи. Постороннему найти кого-нибудь в таком месте очень трудно, почти невозможно. Особенно если арендатор не желал вписывать своё имя и номер квартиры в адресную книгу у ворот.

Но Хадльберг явно знал, куда им нужно. Уверенно он провёл своего спутника через длинный коридор, потом по пустынный в этот час лестнице оба поднялись на четвёртый этаж. Ещё несколько шагов — и вот уже магистр очутился в полутемной комнате с зашторенными окнами. Пламя греющей воздух жаровни слабо боролось с темнотой. Остро пахло какими-то едкими лечебными мазями или притираниями.

На кровати в углу, укрытый несколькими одеялами, лежал гном.

— Я привёл его, домин, — поклонился ему Хадльберг.

Гном на это слабо кивнул, потом махнул рукой: мол, покинь нас. Когда паренёк вышел в коридор, больной низким голосом произнёс:

— Здравствуйте, домин?

Магистр провёл рукой по лицу, сбрасывая иллюзию: всю дорогу сюда он спешно возвращал себе исконный облик.

— Домин Ислуин. Или можете, если удобно, кер Ислуин. Отец императрицы Лейтис и здесь тайный голос императора.

Лицо гнома осветила счастливая улыбка. Временами прерываясь от недостатка сил, один раз надолго закашлявшись, он заговорил:

— В счастливый день юноша встретил вас, а потом привёл ко мне. Когда он рассказал, что нашёл того, кто борется с мятежниками из Явана, я всего лишь решил, что враг моего врага — мой друг. Но подобной благосклонности от Прародителя гор я не ожидал.

И опять закашлялся. Ислуин тут же встал на колени рядом с кроватью, быстро провёл сканирование. Обширная потеря крови, множество ран. И неумелое лечение, которое привело к воспалению. Ничего сложного даже для него. Разве что хлопотно. Вот только всерьёз заняться раненым сейчас не получится. От хорошей порции магии Жизни больной провалится в целебный сон. Поэтому магистр ограничился лишь поверхностной чисткой двух самых загноившихся ран, затем достал из сумки-кошелька склянку и влил в рот укрепляющий эликсир. Этого оказалось достаточно, чтобы мертвенно-бледная кожа порозовела, гном перестал кашлять и смог продолжить.

— Спасибо. Я погибаю в бою, с оружием защищая Республику. Достойная смерть. Именно поэтому Прародитель гор и дал мне шанс через этого юношу отыскать вас и вложить в ваши руки, кер Ислуин, оружие против наших общих врагов.

Магистр продолжил водить ладонью поверх одеяла и, не прекращая сканирования, спросил:

— Расскажите, что именно произошло.

— Предавший Республику Горный Мастер Маргейр всё-таки узнал, что я хочу помешать его планам. Поэтому приказал своему сброду напасть и убить. Я и мои товарищи храбро сражались…

От удивления Ислуин замер посреди движения и резко выдохнул. Вот он, недостающий кусок мозаики! Лежавший на кровати гном ошибается. Если со стороны Подгорной страны за всем и в самом деле стоит Маргейр, то о мыслях своего ближайшего помощника ничего не подозревает. Не зря, как регулярно докладывает в своих отчётах завербованный сотрудник посольства, Горный Мастер роет землю, пытаясь отыскать убийц. Пересечение интересов нескольких игроков, вот что случилось.

Противники Маргейра узнали, что едет курьер с документами. И как только он всё передаст послу Бадахоса, в Яване мятеж, в Республике? Неважно, но тоже что-то произойдёт. Выяснили имя посланца — Этард, и решили его отравить. Ведь только Этард знает, где спрятана почта. Но постоянный посол и постоянный маг посольства завербованы бадахосцами. Поэтому маг через подручного передал всё своему начальнику, а тот отдал приказ устранить повара. С помощью прикормленной банды. Но напали лишённые клана, когда повар встретился с соратниками. Гномы решили, что Маргейр всё знает и погибли, защищая командира. А секретарь после нападения всё же попытался скрыться. Переменил одежду и сделал так, чтобы товарища приняли за него.

Гном заминку оценил по-своему. Несколько раз вдохнув и выдохнув, привыкая к тому, что боли почти нет, он принялся рассказывать.

— Думаю, стоит объяснить с самого начала, чтобы вы поняли. Несколько лет назад Старший Горный Мастер искал поддержки своим отношениям с Империей и старался не допустить слишком уж тесных связей отдельных группировок с падишахом. Тогда мой патрон, как он рассказывал, и увидел слабую сторону Республики. У нас нет единовластного правления. Поэтому даже если самый умный и дальновидный знает, как нужно правильно поступить, толпа далеко не всегда ему позволит.

Гном харкнул, сплюнул накопившуюся мокроту в специальную чашу рядом с кроватью.

— Его слова убедили меня. И не только меня. К тому же Маргейра поддержали немало бесклановых, которым он пообещал изменить статус. Горный Мастер решил заручиться поддержкой Бадахоса. Он говорил — они далеко, и никогда не смогут вмешиваться в наши внутренние дела, как императоры.

Ислуин на это только хмыкнул: хватку Торгового Совета он представлял себе весьма неплохо. И был уверен — одним торговым путём через Яван их аппетиты не ограничатся.

— Вы правы, — было видно, что если бы позволили силы, гном встал и отвесил извинительный поклон. — Но я следовал за своим патроном, так как верил ему. Он умеет убеждать. Я довольно давно начал сомневаться в Горном Мастере, не забота о Родине им двигала, а корысть. Но месяца два назад я случайно услышал разговор Мастера Маргейра и посла Бадахоса. Патрон хвастался, что легко изменит всю Подгорную страну. Так как его противники скованны устаревшими законами, а он давно понял — умный закон соблюдает только тогда, когда ему выгодно. Если же нет, то закон стоит и нужно нарушать для своей пользы.

Словно соглашаясь со словами гнома, по комнате прошелестел сквознячок, пламя в жаровне зачадило, завоняло дымом. Ислуин молча кивнул. Что же, мотив секретаря понятен. Мировоззрение любого гнома имеет опору в трёх столбах. Свой род, Республика и Закон. Закон можно обойти через непредусмотренную лазейку, его можно изменить к своей выгоде. Но открыто заявить, что закон можно и нужно нарушать — святотатство почище осквернения церкви у последователей Единого. Да и к бесклановым гномы относились высокомерно и презрительно как к никчёмным бездельникам. А тут целая армия, которая при поддержке бадахосцев готовится выпотрошить самых богатых купцов и мастеров.

— Домин, знаете, какая новость в политике самая лучшая? Это отсутствие любых новостей. Где вы спрятали доказательства?

— В своём доме, тайник в кабинете. Но пробраться я туда не смогу. И никто не сможет. Да и остановить Маргейра сможет только сам Старший Горный Мастер, а никого из моих сподвижников не пустят даже на порог.

Ислуин рассмеялся, потом щёлкнул пальцами. Раздвинулись шторы, раскрылось окно, впуская свежий воздух.

— Это я беру на себя. И вот вам моё слово! Скоро мы с вами устроим поминальное возлияние на могиле покойного Горного Мастера Маргейра. Или не быть мне Красным стражем.