Ветер над пропастью

– По сообщениям наших агентов, – сказал лейтенант, – от взвода, посланного на берег, мало кто уцелел, а амазонки растворились в наступивших сумерках. Теперь их ищет контрразведка, да еще эсеры ведут какую-то мутную игру. Но есть надежда, что им удастся перебраться в Швецию.

– Денег у них осталось немного, так и не научились они их расходовать, – вздохнула Элла.

Прошло три недели с момента описываемых событий. Мичман Александр Сычев завершил свое задание по наблюдению за германскими подводными лодками у берегов Швеции. Сейчас он представлял собой торговца рыбой и шел по небольшому поселку Истад в сторону постоялого двора. Навстречу ему брели две древние старухи, судя по сгорбленным фигурам и грязным лохмотьям. Сейчас будут милостыню просить, – с неудовольствием подумал Александр, который не любил эту братию. Но вдруг он замер, ошарашенный. На него насмешливо смотрели знакомые зеленые глаза. Лицо было замотано платком, но он не мог не узнать этот взгляд.

– Саша, не пугайтесь, это мы! – услышал он знакомый голос. – Саша, накормите нас и мы вам все расскажем.

– Идемте за мной, я снимаю комнату здесь неподалеку. Только зачем такой маскарад?

– Ведите нас скорее, а маскарад… Нас ищет шведская полиция…

Александр провел «девушек» к себе вызвав неудовольствие хозяйки. Еще больше она удивилась, когда он попросил принести побольше еды, но получив щедрое вознаграждение, не стала докучать вопросами странному постояльцу.

– Извините, Саша, – насытившись, начала свой рассказ Вера, – мы уже почти три недели в Швеции, поиздержались, сейчас совсем на мели. Мы высадились в Мальме, решили заработать на дорогу до Питера, устроились на постоялом дворе горничными. Но однажды ночью хозяин наверно перепутал комнаты и заглянул к нам, однако в темноте оступился и выпал из окна. Мы пытались объяснить, что не при делах, но хозяйка вызвала полицию. Пришлось бежать. Теперь, Саша, вся надежда на вас. Задание мы выполнили, наши подруги, должно быть, уже дома.

На другой день, Александр с двумя старушенциями отплыл на остров Борнхольм, где они волшебным образом превратились в молодых девушек и через пару дней отправились пароходом в Хельсинки, а оттуда уже в Питер. Их внезапное появление в штаб-квартире морской разведки произвело фурор.

За прошедший месяц Аля окончательно поправилась и уже почти не хромала. Капитан второго ранга Бугаев, стал капитаном первого ранга, а лейтенант Левитин был произведен в капитаны второго ранга. Он обвенчался с Эллой Юрьевной и получил назначение во Владивосток на должность начальника морской разведки Тихоокеанского флота. Мичмана Сычева тоже ждало повышение. Он стал командиром боевой группы морской разведки и получил чин лейтенанта.

Новоиспеченный лейтенант Сычев продолжал обхаживать свою зеленоглазую красавицу, но Вера вдруг вспомнила, что у нее уже есть жених и она должна ждать его с фронта. У Николая Долина с его голубоглазкой, роман тоже не складывался. Остальные девушки легко простились со своими кавалерами, которые обещали писать и через год непременно приехать за ними. Только Элла тяжело переживала разлуку со своими подопечными и пансионатом. Татьяна Павловна, сама приехала в Питер и забрала амазонок. Элла Юрьевна отправилась за своим мужем к новому месту назначения.

Возвращение

Прошло полгода. В конце июня 1916 года все девушки в нашей группе амазонок достигли совершеннолетия и должны были покинуть пансионат в качестве выпускниц. Правда, подрастала следующая группа. Наша пятерка амазонок должны были определиться с дальнейшей судьбой. Война с Германией продолжалась. Аля уже несколько месяцев успешно заменяла Эллу Юрьевну, став куратором младшей группы амазонок, среди которых полтора года назад появилась Мария Фингерт и уже выделялась своими успехами. Таким образом, судьба Аллы Викентьевны была определена. Остальных девушек настойчиво приглашала морская разведка.

Однажды вечером в ворота пансионата въехала коляска, из которой вышел Иван Михайлович Фингерт. Через пару часов в кабинете Татьяны Павловны состоялась его встреча с воспитанницами пансионата Веры и Ники.

– Никандра Александровна, – с грустным видом обратился он к Нике, – вынужден с прискорбием сообщить вам, что поручик Лискин погиб в бою и похоронен под Могилевым, где находится его родовое гнездо. Это произошло два месяца назад. Мой сын Андрей был ранен в этом же бою и сейчас долечивается в нашем имении. Кроме того, вы уже знаете, что моя опека над вашим состоянием закончена, и я должен, так сказать, передать вам бразды правления. Таким образом, я приглашаю вас и вашу подругу Веру Александровну в ближайшее время посетить мою усадьбу для устройства дальнейших дел.

В глазах Ники заблестели слезы. Письмо от поручика пришло довольно давно, но во время войны письма приходили нерегулярно и такого финала девушка не ожидала.

– Если Татьяна Павловна не возражает, – встревожено сказала Вера, – мы отправимся немедленно.

– Теперь вы свободные девушки, – ответила Татьяна Павловна.

Весь следующий день, Иван Михайлович общался с младшей дочерью, тщетно пытаясь убедить ее вернуться домой. Но рассказы о приключения выпускной группы амазонок уже облетели пансионат, и Маша даже слушать не хотела о возвращении в родные пенаты. Вера и Ника собирали свои вещи, поскольку возвращаться в пансионат уже не планировали. Благодаря состоянию Ники, они могли отправиться куда угодно.

Вечером того же дня в ворота пансионата въехал автомобиль, за рулем которого сидел мичман Долин, а на пассажирском сидении капитан первого ранга Бугаев. Амазонки тепло встретили своих боевых друзей. Все пять выпускниц, немедленно получили приглашение работать в морской разведке. Таня и Света тотчас согласились и бросились собирать вещи. Аля отказалась, все-таки гибель подруги и полученная рана, сильно подействовали на нее.

– Может быть потом, вместе с моими воспитанницами, – сказала она, – сейчас я не могу оставить своих девочек. Я уже так привыкла к ним, да и они ко мне. Теперь я разделю их судьбу, как в свое время Элла Юрьевна разделила нашу.

– Мы тоже, – пока не можем принять ваше предложение, – сказала Ника, – я должна войти во владение своим состоянием, которое говорят очень немаленькое. А Вера собирается встретиться со своим женихом. Возможно, позже мы примем приглашение капитана второго ранга Левитина, который тоже прислал приглашение, и мы отправимся на Дальний Восток.

На следующее утро Иван Фингерт и две амазонки покинули пансионат и к вечеру уже были в усадьбе Фингертов. За два года ничего в усадьбе не изменилось. Андрей встретил их в доме, он еще не совсем оправился от ранения в плечо, правая рука была не перевязи. Девушек разместили в их прежней комнате. За ужином он не сводил с Веры глаз, она краснела и была необычно молчалива, чего раньше за ней не замечалось. В следующие дни она засиживалась в комнате Андрея, причем Нику туда не приглашали. А еще через несколько дней она окончательно перебралась туда под предлогом ухода за раненым. При встрече с Никой, Вера смущалась и отводила взгляд, а прислуга начала называть ее молодая барыня. Иван Михайлович посмеивался, отвешивал ей шутливые поклоны и, наконец, однажды за ужином объявил, что через неделю молодые обвенчаются, но свадьба пышной не будет. Война ведь! Андрей повязку уже снял и заговаривал о своем возвращении в полк. Молодые съездили в Павловск, взяв с собой Нику, которая навестила банк, забрав внушительную сумму, которой щедро поделилась с Верой. Вера купила все необходимое к предстоящему торжеству и выглядела совершенно счастливой.

С Никой тоже происходили некоторые метаморфозы. В первые дни после приезда она много времени проводила в кабинете Ивана Михайловича, который вводил ее в текущее состояние дел в имениях и в банковских счетах. Охарактеризовал управляющих имениями. Затем достал кипу бумаг, в которых были оформлены торговые сделки за последние два года. Не умолчал он и о вознаграждении за свое опекунство, ибо каждый труд должен быть оплачен. Ника, разумеется, ничего против не имела. Поначалу она с трудом заставляла себя вникать в суть всех операций, но уже через несколько дней стала все понимать, чем весьма порадовала своего опекуна. Наконец, Ника торжественно объявила, что отчет принят, и она выражает Ивану Михайловичу благодарность моральную и материальную.

– Погоди, милая, благодарить, – вдруг со вздохом сказал бывший опекун, – после смерти Анны Федоровны не обнаружено никаких драгоценностей. А ведь, я знаю, что у вашей тетки и у вашей матушки было их немало. Ну, за ценности вашей матушки я не в ответе, тут ваша тетка всем распоряжалась. А вот что касается Анны Федоровны…. Я просто теряюсь… Прислуга тут не при чем, давно бы уж всплыло…

– Иван Михайлович, – ответила Ника, – можете про это забыть. В последний мой приезд тетя просветила меня по этому вопросу. Будем считать, что их не существует. И больше к этому возвращаться не будем. Кроме того, имение Анны Федоровны нужно оформить на Веру Александровну Павловскую. Это будет ее приданным. Я уверена, что ее родители люди не простые, но выяснить кто они, пока невозможно.

Бывший опекун внимательно посмотрел на девушку, но ничего не сказал. Однако, было видно, что у него камень с души упал. Ему нравилась воля и решительность его подопечной, его поражал ее ясный и быстрый ум, умение схватывать на лету суть сложных коммерческих операций. Одновременно это же и пугало его. Он был безмерно рад, что сын его выбрал другую девушку. Но тут уже примешивалось другое чувство. В последние дни при деловых встречах с Никой, он стал более тщательно подбирать одежду, подстриг бороду и, сам того не замечая, старался затягивать эти встречи. Осознав, что ему дорога эта девушке, он стал предаваться сладким мечтаниям. Разница в возрасте более тридцати лет не пугала его, да что там говорить, таких браков было немало. Только эти браки совершались с согласия, и даже с превеликим одобрением, родителей девицы. Тут же было все не так. Нет ни родителей, ни близких родственников, а из опекунского возраста она уже вышла. Да и не хотел он как-либо принуждать ее, однако, сам того не сознавая, начал оказывать ей знаки внимания. Как-то постепенно он осознал, что девушка понимает его состояние и, иногда, с удовольствием ловил ее игривые улыбки. Впрочем, умудренный житейским опытом, Иван Михайлович не обольщался. Ведь конкурентов здесь у него нет, а на безрыбье, как известно, и рак рыба. А самое неприятное для него, во всей этой ситуации, было богатство Ники. Именно это обстоятельство и переворачивало все с ног на голову. Ведь даже, если случись такое чудо, и Ника согласиться выйти за него, все будут считать, что он одурачил богатую сироту, чтоб прибрать ее состояние.

Между тем с Никой тоже происходили некоторые метаморфозы. Общаясь с бывшим опекуном, она поняла, что ей стал симпатичен этот большой и сильный человек. Ей импонировала его порядочность в ведении коммерческих дел. Она понимала, что в том состоянии, когда он приступил к опеке, обобрать ее ничего не стоило, и были тому прецеденты. Поэтому она, видя его явные ухаживания, понимала, что материальной подоплеки здесь нет. Возраст ухажера ее тоже не смущал. Лежа в одиночестве в своей комнате, Вера уже прочно обосновалась в комнате Андрея, Ника пыталась представить свою семейную жизнь с Иваном Михайловичем. Но ничего путного в голову не приходило, ее будоражил зов крови, тело требовало мужчину, но, когда пробуждался разум, она ясно осознавала будущую зависимость от мужа и потерю свободы, которую только что обрела. Впрочем, разум просыпался все реже и реже, а тело настойчиво требовало своего. Она была уже готова прыгнуть к нему в постель, но вовремя поняла, что это сразу поставит крест на ее замужестве, да и на репутации появится несмываемое пятно. Нет, инициатором должен быть мужчина. Нужно просто чуть-чуть подтолкнуть его. И Ника слегка изменила стиль одежды, не выходя за нормы приличия, изменила прическу, совсем немного, но внимательный взгляд легко замечал все нюансы.

Иван Михайлович, разумеется, все замечал и уже понял, что теперь за ним решающее слово, но никак не мог поверить своему счастью и не решался на объяснение. Он совсем уже собрался с духом, но вдруг Ника объявила, что хочет навестить свое родовое имение. Объяснение пришлось отложить, и хозяин имения приказал заложить коляску. Воля прелестницы – закон! Через час коляска с Никой и Иваном Михайловичем отправилась в путь. Касание плеч и бедер во время пути, будили в нем забытые воспоминания далекой юности. Ника делала слабые попытки отодвинуться, чтоб дрожь юного тела не выдали ее закипающую страсть. Дорога была ровная, и лошади летели резво. Не прошло и полутора часов, как они прибыли на место. Никто их не встречал, управляющего на месте не оказалось, он отбыл по делам в соседнюю деревню. Вера бродила по усадьбе, пытаясь оживить детские воспоминания, Иван Михайлович сидел в доме и беседовал с дворовыми людьми. Время двигалось к вечеру. Внезапно налетел ветер, небо потемнело, и вдалеке загрохотал гром. «Как не вовремя, – подумал он, – не дай бог, заночевать придется». Он поднялся и двинулся к выходу, чтоб поторопить Нику, ночевать в чужой усадьбе не хотелось. Ника, однако уже шла ему навстречу с умиротворенной довольной улыбкой. Все слова, которые он хотел сказать, замерли на языке, Иван Михайлович невольно залюбовался девушкой.

– Гроза начинается, – объявила Ника, – я приказала горничной принести нам ужин и еще что-нибудь. Хозяйка приехала как-никак. Пусть постараются, нечасто я их беспокою.

– Может быть, успеем вернуться? – с надеждой спросил бывший опекун.

– Поздно! Ночевать будем здесь! – с веселым торжеством ответила Ника.

– Как изволите, сударыня.

Прислуга действительно расстаралась. На ужин подали запеченного гуся и графин с вишневой наливкой. За окнами вовсю хлестал дождь, стало совсем темно. Иван Михайлович любовался девушкой, и она, откровенно поощряя его, грациозно поворачивала голову, все ее движения за столом стали мягкими кошачьими. Казалось, еще немного и она замурлычет. Наливка тоже делала свое дело. Подошла горничная и, наклонившись к Нике, сказала, что комнаты готовы.

– Идемте, Иван Михайлович, – вставая, сказала девушка, – я провожу вас.

Они поднялись на второй этаж и вошли в небольшую комнату, где в вечернем сумеречном свете была видна застеленная кровать, стояли небольшой столик, шкаф и два стула. За окном грохнуло и молния на мгновенье осветила комнату. Ника инстинктивно прижалась к стоящему рядом мужчине, он сжал объятия и начал целовать глаза, волосы, губы. Тело девушки била дрожь, мужчина, чувствуя ответное желание, поднял ее на руки и положил на постель. Быстро и умело он стал избавлять ее от одежды, целуя во все обнаженные места. Затем сбросил свою одежду, но вдруг, словно что-то вспомнил, сдернул скатерть со стола, скатал из нее твердый валик и подложил его под зад девушки.

– Зачем это? – спросила Ника.

– Так надо, – ответил он.

Больше девушка ничего сказать не успела, потому что перестала быть девушкой. Боль была сильной, но не продолжительной. Она сдержала вскрик и, слушая шумное дыхание Ивана, сосредоточилась на своих ощущениях. Какого-то особенного удовольствия она не узнала, было просто приятно, что на ней лежит любимый человек, и она дарит ему счастье. Потом они лежали обнявшись, Иван гладил ее волосы, нежно массировал груди и что-то говорил, она не прислушивалась к его словам и пыталась понять, какие изменения произошли в ее организме и как изменится теперь ее жизнь. Ясно было только одно, – начался новый этап.

– Ника, ну что ты молчишь? Ответь мне! – раздался вдруг требовательный голос Ивана Михайловича.

– Что ответить? – удивленно спросила девушка.

– Я только что просил твоей руки! Ты что, ничего не слышала?

Нику стал разбирать смех.

– Сударь! По-моему, вы только что получили не только руку, но и все остальные части тела.

– Сударыня! Не делайте из меня подлеца! Я совершенно серьезно прошу вас стать моей женой!

– Не обижайтесь, пожалуйста, Иван Михайлович. Я согласна. Вы же заранее знали, что я соглашусь.

– Догадывался, конечно, – довольно улыбаясь, ответил будущий муж.

– Я не пойду в свою комнату и буду спать с вами, – сказала Ника. То, что она заранее приказала прислуге приготовить только одну комнату, она говорить не стала.

Наступило раннее утро, Ника впервые нарушила режим ежедневных тренировок и сидя на крыльце с удовольствием вдыхала свежий, пахнущий луговой травой воздух. Скоро она узнает, каково это быть женой, а потом, может быть, матерью. А потом ее снова начал разбирать смех, когда поняла, что матерью она станет сразу после венчания, а детьми будут Вера с Андреем.

– Пора собираться, сударыня, – сказал, появившись на крыльце, Иван Михайлович. – Сегодня же объявим о нашей женитьбе. Я думаю, обе свадьбы сыграть одновременно, для гостей будет сюрприз. А вам надо позаботиться о нарядах. Мы люди не бедные, такой красавице нужна достойная оправа.

– Надеюсь успеть сшить платье. А об остальном позаботитесь вы, впрочем, не надо излишней пышности.

Ника с Иваном вернулись в комнату. Жених замер, уставившись на кровавое пятно на простыне.

– Вы ожидали иного? – спросила невеста.

– Нет, но с этим надо что-то делать. Давай заберем простыню с собой.

– Зачем, ее постирают здесь. Впрочем, поступайте, как хотите. Я прикажу заложить коляску и подать завтрак.

Через два часа Ника с Иваном подошли к коляске, вдруг Ника что-то вспомнила.

– Подождите меня здесь Иван Михайлович, я скоро вернусь.

– Сударыня, что за тайны! У жены от мужа тайн быть не может, даже если она бывшая амазонка.

– Я пока не жена, тайны есть у каждой женщины, а бывших амазонок не бывает. Ждите, сударь, – сказала Ника и вбежала в дом.

Фингерт обиженно надулся и стал прохаживаться возле коляски. Впрочем, он прожил достаточно на этом свете, чтоб не понимать перипетий семейной жизни. Нигде, никогда и ни у кого, она не была простой и легкой, а при такой разнице в возрасте надо быть готовым ко всему. После женитьбы вольницу надо ограничить, а пилюлю ограничения надо подсластить подарками и светскими развлечениями. К моменту возвращения невесты он уже успокоился и довольно улыбался. Ника тоже улыбнулась, и они отправились в обратный путь.

О своем решении они объявили прямо с порога, вернее объявил Иван Михайлович, а Ника только улыбалась, склонив голову на плечо будущего мужа. Эту весть с восторгом приняли Андрей и Вера, дворовые же люди были, мягко говоря, ошарашены.

– Честно говоря, я ожидал подобный исход, – сказал Андрей с довольной улыбкой, – попа можно не предупреждать, гостей тоже, надо срочно готовить свадебный наряд.

– Мужчины, мы сейчас вас покинем, нам надо кое-что обсудить, – сказала Вера, увлекая Нику в их комнату.

– Я, честно говоря, в шоке, – продолжила Вера, – он, конечно, хороший человек, но ведь возраст… Неужели полюбила… Ведь при твоем богатстве… впрочем, любовь зла… но ведь не до такой же степени…

– Кажется, Вера, я люблю его, – ответила Ника.

– Кажется, или любишь?

– Кажется, люблю… – со смехом ответила подруга.

– А… Сегодня ночью у вас было… Да?

– Да!

– Тогда понятно! Значит, я обрела мамочку!

– И папочку!

Обе подруги залились смехом.

– Надень свадебное платье, – попросила Ника подругу.

Вера с удовольствием выполнила просьбу подруги. Девушка выглядела великолепно. Зеленоглазая белокурая красавица выглядела прекрасно в любом наряде, но в белом свадебном платье была просто королевой.

– Отлично! – воскликнула Ника, – Но кое-чего не хватает. Вот тебе мой свадебный подарок! – И она извлекла их потайного кармана колье, украшенное изумрудами.

Вера тотчас надела его.

– Замечательно выглядишь!

– Я сейчас покажусь Андрею! – воскликнула Вера, поворачиваясь перед небольшим зеркалом.

– Ни в коем случае! Дурная примета.

Однако Андрей сам, вдруг возник на пороге и замер с открытым ртом.

– Андрей Иванович, вам еще рано это видеть! – воскликнула Ника выталкивая его из комнаты.

– Завтра поеду в Павловск и закажу себе такое же, – продолжила она.

– Кстати, Ника, – вдруг посерьезнев, обратилась к ней подруга, – я уже давно в курсе здешней закулисной жизни. Твой жених, должна тебе сообщить, монашескую жизнь не вел и не ведет. В его постели ночует ключница Варвара и отнюдь не по принуждению, а вовсе даже наоборот. Любит она его, давно я это заметила. Я, Ника, не сплетни тебе сообщаю, и не пытаюсь вас рассорить, но эту проблему твой жених должен решить до свадьбы.

– Все, что было до меня, меня не касается, – беззаботно ответила Ника, – Иван Михайлович умный мужчина, не собираюсь ему указывать, а с сегодняшней ночи его спальню займу я. Расскажи, какие планы у тебя с Андреем, ведь ему придется вернуться в полк. Война.

– Сама не знаю, что будет, когда он уедет, я стараюсь об этом не думать, просто наслаждаюсь текущим моментом. Впрочем, теперь мы будем вдвоем, да и война не может длиться вечно, столько стран в нее втянуты.

Мужчины вели свои разговоры, Андрей был очень доволен сложившейся ситуацией. Действительно, лучше ничего придумать нельзя, теперь можно возвращаться в полк со спокойным сердцем. День пролетел в благодушных разговорах и подготовке к венчанию. Надо ли говорить, что ночью Ника по-хозяйски расположилась в кровати хозяина усадьбы, который обнаружив ее, был смущен и обрадован, как мальчишка.

На другой день Ника, по понятным причинам проснулась поздно, вернее поздно вышла из спальни хозяина, и поездку в Павловск пришлось отложить. Выглядела она как сытая кошка, хотя и понимала, что не испытала тех ощущений, описываемых в «запрещенных» книгах и подслушанных историях. Зато ее мужчина получил все сполна, и она знала это и даже испытывала гордость.

Обед, как всегда, сервировали на веранде, и у всех было благодушное настроение, впрочем, оказалось не у всех. Ключница Варвара, проходя с подносом мимо Ники, вдруг прошипела ей в ухо: «Шлюхина дочь». Ника, мгновенно изменившись в лице, сделала резкое движение и встала из-за стола, а Варвара, гремя подносом, отлетела к стене.

Ника, бледная от ярости, двинулась к ней.

– Права не имеете бить! – взвизгнула она со слезами в голосе и попятилась в угол, – Я к мировому пойду пожалуюсь!

– Это еще что? – вдруг строго спроси хозяин усадьбы. – В моем доме прислугу не бьют! Если она виновата, то вы, сударыня, должны сказать мне. Здесь я наказываю виноватых. Что она вам сказала?

– Это вы у нее спросите! А в вашем доме я больше не задержусь! – кипя от ярости, выкрикнула девушка и быстрым шагом направилась к дому.

Иван Михайлович недоуменно посмотрел на всех, пожал плечами и неспешно направился к дому, Андрей направился за ним, а Вера осталась на месте, с любопытством поглядывая на хнычущую Варвару.

– К мировому, значит, пойдешь. Покажешь ему синяк на заднице? Да-а… Оштрафует он Никандру… рубля на три. Или твоя задница больше стоит?

– У меня на других местах синяки найдутся!

– Едва ли его заинтересуют другие места, – продолжала насмешничать Вера.

Из дома выбежал Андрей.

– Вера! – крикнул он, – Ника закрылась в комнате и не открывает! Поговори с ней, а то отец собрался ломать дверь!

В этот момент с другой стороны дома выбежала Ника в костюме амазонки и с черным платком на шее и бросилась к конюшне. Андрей увидел ее и метнулся в дом за отцом. Вера с насмешливой улыбкой наблюдала за разворачивающейся драмой. Фингерты вышли из дома, в этот момент из конюшни вылетела всадница, подняла лошадь на дыбы, хотела что-то сказать, но только махнула рукой и галопом вылетела из ворот усадьбы.

– Отец! Ее надо вернуть! – воскликнул Андрей.

– Сама вернется, – спокойно, даже равнодушно, ответил Иван Михайлович.

– А вот это вряд ли, – так же спокойно ответила Вера.

– Значит, так тому и быть! – резко сказал хозяин усадьбы. – В доме должен быть один хозяин!

Вера пожала плечами и отправилась в дом. Андрей последовал за ней. Дверь в комнату девушек была заперта изнутри на щеколду.

– Ника выпрыгнула в окно, дверь придется ломать, – сказал Андрей.

– Не придется, – ответила Вера. – Тебя, кажется, отец зовет.

Вера вышла во двор, а Андрей отправился к отцу.

– Вот что, Андрей, посади-ка пока Варвару в чулан под замок, чтоб не маячила тут. Завтра я с ней поговорю. Вслед за Никандрой Александровной я не поеду, чай не мальчишка. Если завтра не вернется, значит, моя женитьба отменяется.

Андрей крикнул Семена и приказал ему отвести ключницу в чулан. Тот понимающе ухмыльнулся, сгреб упирающуюся Варвару и потащил к чулану. Варвара перестала упираться.

– Отпусти, ирод! Сама пойду!

Семен отпустил ее и повел в чулан.

– А ведь говорил тебе. Упаси нас бог от барского гнева, а пуще того от барской любви.

– А все же вымела я эту ведьму, – с торжеством сказала Варвара. – Все по-прежнему будет.

– Надейся, девушка, – насмешливо ответил Семен, закрывая дверь чулана на засов. – Барин добрый, вечером выпустит, а пока придумай, что врать будешь.

Андрей вошел в свою комнату, но Веру не обнаружил, вышел и увидел, что дверь в комнату девушек приоткрыта. Удивленный он вошел, даже не постучавшись, и обнаружил там Веру. Дверь была в порядке, и щеколда была на месте.

– Как ты это сделала? – удивленно спросил Андрей.

– Не о том спрашиваешь, – вздохнула девушка, – лучше спроси, как я здесь останусь без тебя. Андрей, возьми меня с собой!

– Это невозможно. Ты не понимаешь, о чем просишь. Война – это грязь, кровь, пот, вши… Там убивают…

– Вот это-то меня не пугает…

– Да половина офицеров передерутся из-за тебя на дуэлях… Про себя уж не говорю…

– Ладно, проехали. Но все равно не представляю, как тут останусь без тебя. Варька меня тоже не жалует, но ее я не боюсь. Ника здесь тоже не при чем.

– Кстати, насчет Ники. Я что-то ничего не понимаю. Завтра с утра мы с тобой съездим к ней в имение, надо ее вернуть. Завтра все остынут, все вопросы решим.

– Андрей, только не надо делать вид, что ты ничего не понял, а то сильно меня разочаруешь. Ты же офицер. Говори все прямо. Ее вернуть может только твой отец. В любом случае я к ней не поеду.

– Отец упрям, а я все же попробую. С Варварой мы договоримся… Кстати, что она такое сказала?

– Спроси у нее, я это повторять не буду.

– Ты пойми, она не просто прислуга. Когда умерла моя мать, мне было десять лет, отец тяжело переживал потерю. Она очень помогла тогда, окружив нас добротой и лаской, и ничего не требовала от отца, оставаясь просто прислугой.

– Как трогательно, – равнодушно ответила Вера. – Ника потеряла обоих родителей в пять лет, ее отдали на воспитание тетке, которая терпеть ее не могла, а в семь лет ее отправили к нам в пансионат, где, да будет тебе известно, казарменный режим. Тетка за десять лет, навестила ее два раза, и только перед смертью признала ее племянницей. Что касается твоего отца, то прежде, чем делать предложение, он должен был решить вопрос с Варварой. Две жены в одном доме – это перебор. У нас ведь Россия, а не Турция.

– Я все понимаю, и все же должен съездить. Ведь не откажется же она быть на нашей свадьбе.

– Как угодно, – задумчиво ответила Вера, – я не поеду.

До вечера в имении стояла тишина. Андрей пытался готовиться к свадьбе, Вера в задумчивости валялась на кровати, хозяин заперся в своем кабинете и сосредоточенно ходил из угла в угол. Вечером старший Фингерт приказал выпустить Варвару.

– Говорить с ней завтра буду, – сказал он сыну.

– Надо что-то, решать, отец… ответил тот.

– Варвара знает свое место! Не гнать же ее из-за бабской склоки.

– В том-то и беда, что знает…

– Цыц! Еще один указчик. Забыл, кто за тобой ходил, когда матери не стало!

– Как тебе угодно, отец, но завтра я съезжу к ней.

– Вот и славно. А я с Варварой переговорю.

Утром Андрей проснулся раньше обычного и вышел во двор. Вера была уже там и выполняла ежедневные акробатические упражнения. Он отправился на конюшню, оседлал коня и, помахав Вере рукой, выехал за ворота усадьбы. Ехал он не спеша, по дороге обдумывая слова, которые скажет Нике. Обязательно надо сказать, что Варвара женщина добрая и хорошая. А если и прошло между ними какое-то недоразумение, то его надо забыть. Все забудется, и они все будут дружить, а этот случай будут вспоминать со смехом через много лет. Андрей поехал быстрее, и на губах у него блуждала глупая улыбка. Конечно, все так и будет. Ведь не может быть, чтоб хорошие люди не могли понять друг друга. У ворот усадьбы Андрей спешился и постучал в калитку. На стук вышел хромой старик, некоторое время смотрел на поручика.

– Барыня уехали на реку, – наконец сказал он и махнул рукой, указывая направление.

Поручик снова вскочил на коня и поскакал к реке. На берегу плескалась стайка мальчишек, на вопрос Андрея снова указали направление, куда он и отправился. Проскакав версты полторы, он оказался на отмели, где река делала поворот. На пологом берегу паслась стреноженная лошадь, чуть далее кучкой лежала одежда, девушки нигде не было видно. Поручик спешился и подошел к одежде. Повернувшись к реке, он увидел выходящую из воды девушку изумительной красоты, она была совершенно голая. Высокие крепкие груди с набухшими сосками чуть колыхались при ходьбе, а черный треугольник волос внизу живота вызвал у поручика естественную реакцию. Понимая абсурдность ситуации, Андрей не мог отвести глаз, а девушка, шагая прямо к нему, не делала ни малейшей попытки прикрыться. Наконец, подойдя к нему почти вплотную, Ника сказала:

– Ну, что же вы поручик! Или не нравлюсь?

Андрей схватил девушку и впился в ее губы. Затем, он быстро сбросил китель на траву и положил на него Нику. Она развела ноги и согнула их в коленях. Поручик почти сразу оказался на ней. После нескольких движений он почувствовал, что девушка отвечает ему. В ответ он ускорил движения и быстро разрядился, с ужасом поняв, что его дама разрядки не получила, а продолжить он не сможет. Ведь ночью и Вера получила свое.

– Вставайте, поручик! – хрипло сказала Ника, – Вы, кажется, завершили процесс.

Андрей встал, Ника тоже поднялась и направилась к реке. Поручик привел в порядок свою одежду, сел на камень и уставился в землю. Он начисто забыл заготовленную речь и совершенно не знал, что теперь делать.

– Эй, поручик! Очнитесь, – услышал он знакомый голос с хрипотцой.

Ника, в мундире амазонки стояла возле своего коня.

– Поехали в усадьбу, Андрей. Уверена, вы еще не завтракали. Там и поговорим, вы ведь за этим приехали.

Андрей встал, вскочил на коня, и они отправились в родовое гнездо Ники. Она провела поручика в небольшую комнату, где стояли два кресла и низкий стол. Ника приказала горничной принести завтрак, и вскоре на столе появился кувшин с яблочным компотом, свежевыпеченные плюшки и кринка с маслом.

– Давайте, угощайтесь поручик, я же знаю, что вы голодны.

Поручик вертел в руках плюшку, краснел, бледнел, пытался что-то сказать, но кроме вздохов и невнятного мычания ничего не мог из себя выдавить.

– Так дело не пойдет… Аня! – крикнула она горничную. – Принеси-ка нам наливочки.

Появился графин с наливкой и два небольших стаканчика. Ника тотчас наполнила их и один подала Андрею.

– Мог бы и поухаживать за дамой! – насмешливо сказала она.

Поручик без промедления опрокинул свой и крякнув поставил пустую тару на стол. Ника пригубила в свою очередь и отставила свою рюмку в сторону.

– Наливайте, поручик, не стесняйтесь. И не бойтесь, я не буду вас больше соблазнять. Считайте происшествие на реке недоразумением, о котором никто не узнает: ни ваша невеста, ни ваш отец, никто. Так, что можете говорить вашу речь, ведь вы ее наверняка заготовили.

Андрей замахнул второй шкалик. В голове немного прояснилось, но он понятия не имел, о чем сейчас можно говорить.

– Так, – насмешливо продолжила Ника, – вашу речь вы забыли и решили просто напиться!

– Довольно насмешничать, Никандра Александровна. Я и так чувствую себя дураком. Вы же понимаете, что я приехал за вами.

– Нет, не понимаю. За мной должен был приехать мой жених, а перед этим утрясти один вопрос, вполне решаемый. Тогда и говорить ничего не надо, я бы пошла за ним, как коза на веревке.

– Ника, мой отец, человек старой закалки, он не будет прогибаться, да и с Варварой вопрос не простой. Мы ведь даже не знаем, что между вами произошло.

– А пора бы узнать! Впрочем, суть не в происшествии, а в том, что две жены – это неправильно. Я не собираюсь ни с кем делить своего мужа. Да и Варвара, по-моему, тоже. А ваш отец не хочет сделать выбор. Ты пойми, Андрей, я не держу на нее зла, дело в вашем отце. Женитьба – это поворот судьбы, но нельзя повернуть одновременно направо и налево. А вообще, поручик, вы и без моих объяснений все понимаете.

– Варвара живет у нас всю жизнь, она после смерти матери заботилась обо мне и об отце… Она ничего не требовала от отца…

– Не продолжайте, поручик! Вы можете возвращаться! Иван Михайлович честно вел дела по моей опеке, и я передала ему определенную сумму. Мы друг другу ничего не должны. Что касается моего возвращения, то передайте ему, что я никогда и ни при каких обстоятельствах не выйду за него замуж. Если, конечно, он об этом спросит. Я думаю, что он уже понял это. И, последнее, вы наверняка хотели знать, буду ли я на вашей свадьбе? Да, буду. Сообщите время и место венчания. Все! Я вас больше не задерживаю, поручик!

С этими словами Ника встала и вышла из комнаты.

Поручик вышел вслед за ней, его конь уже стоял во дворе. Домой Андрей летел во весь опор, он хотел немедленно увидеть Веру. Почему-то чувствовал, что его брак тоже на грани краха. А в усадьбе Фингертов события принимали еще более драматичный оборот. Вера, позавтракав в одиночестве, сидела на террасе. Иван Михайлович с задумчивым видом ходил по горнице. Ключница поднялась на террасу с торжествующим видом.

– Сидишь, ведьма! – злобно сказала она. – Сиди, недолго осталось! Шлюхину дочь вымела отсюда и тебя вымету! Все будет как раньше.

– Как раньше? – задумчиво повторила Вера.

– Что! Что ты сказала!!! – раздался вдруг хриплый вопль.

Вера повернула голову, на террасе стоял Иван Михайлович, который слышал весь разговор и теперь медленно багровел.

– Да! Шлюхина дочь! А что, неправда? – взвизгнула Варвара.

Хозяин усадьбы уже хрипел, медленно сползая по стене на пол. Вера метнулась к нему, подхватила и потащила в дом.

– Пошли за доктором! Быстрее! – крикнула она Варваре.

Та, мгновенно изменившись в лице, выбежала во двор. Вера затащила мужчину в дом в горницу и уложила на диван, а сама побежала в свою комнату и через минуту вернулась со склянкой раствора валерьяны.

– Неси стакан с водой, – сказала она вернувшейся Варваре.

Накапав несколько капель из склянки, Вера попыталась напоить Ивана Михайловича, с третьей попытки ей это удалось. Она расстегнула ему ворот рубахи и положила мокрую тряпку на лоб.

– За доктором послала? – спросила она Варвару.

– Да, Семен уже уехал.

– Пусть лежит на спине, не двигаясь, авось обойдется. А ты пока не лезь к нему на глаза.

В этот момент появился Андрей.

– Отцу твоему стало плохо, – сказала она ему. – Провел дознание, называется. Похоже, права Варвара, без нас тут жилось лучше. Послушай! Да ты, кажется, пьян. Ника напоила? И где ты так извозил мундир?

– Что с отцом?

– Я не доктор. Он допросил Варвару и вот результат. Отдыхай, Андрей, я посижу с твоим отцом.

– Я должен тебе сказать…

– Да не надо. Я и так знаю, что она не вернется.

После полудня появился доктор: пожилой, полный, невысокий мужчина. Осмотрев больного, он выписал рецепты на микстуры, потом отозвал Андрея в сторону и что-то сказал ему. Андрей провел доктора в кабинет отца и приказал прислуге, чтоб нашли Веру и провели в кабинет. Дождавшись пока она подошла, доктор сказал:

– Больному нужен покой, и только покой. Видно, последние дни он вел очень напряженную жизнь. Дело даже не в физических нагрузках, а скорее в умственных. Сейчас он плохо говорит и с трудом двигается. Я думаю, он поправится, но это будет не скоро. Я выписал микстуры, но это так… больше для успокоения больного, большого эффекта не будет. Валерьянку ему больше не давайте. Он ведь не кот. В основном ему нужен покой. Я буду навещать его раз в неделю. Вот, собственно, и все. Да, вот еще, я слышал Андрей Иванович, что у вас на днях свадьба… Советовал бы отложить-с. Для больного крайне неполезно-с. Впрочем, дело не мое, но я вас предупредил.

Доктор уехал. Андрей и Вера стояли во дворе, к ним подошла Варвара с лицом, распухшим от слез.

– Верни ее, – сказала она, глядя на Веру, – я уеду… Уже собралась… Прости, виновата кругом…

– Ты вот что, Варвара, не вздумай никуда уезжать. Ника ему теперь не нужна, теперь ему нужна ты. Да и не вернется она. Ты устроила эту катавасию, ты и наводи порядок. Его сейчас волновать нельзя, а к тебе он привык. Очухается постепенно, ты повинишься, и все у вас вернется в прежнюю колею.

Андрей подхватил Веру под руку и увлек ее на веранду.

– Вера, нам надо поговорить, – сказал он.

– Да мы только этим и занимаемся, по крайней мере, днем, – усмехнулась она.

– Будь серьезней, пожалуйста. Ты ведь слышала, что сказал, доктор.

– Конечно, слышала. Ивану Михайловичу нужен покой, и только покой, ну и микстуры для пущего успокоения.

– Я имею ввиду нашу свадьбу.

– Так это и без докторских советов понятно. Неужели ты будешь играть свадьбу, когда отец в таком состоянии.

– Я хочу знать, что ты об этом думаешь.

– Что я думаю, Андрей, тебе лучше не знать! Впрочем, изволь. Свадьбу, конечно, надо отложить, или отменить, это уж как тебе угодно. Но хуже всего то, что меня это не огорчает.

– Вера, я предлагаю тебе просто обвенчаться без всяких церемоний…

– А вот этого не будет! Может я и сирота безродная, но тайком замуж не пойду!

– А наша любовь…

– Разве ты ее не получаешь? По-моему, тебе не на что жаловаться!

– Вера, я должен вернуться в полк.

– Мы уже это проходили. Возвращайся в полк.

– Ты можешь жить в этом поместье.

– В качестве кого? Впрочем, теперь у меня есть свое поместье. Ника подарила мне часть своего наследства – поместье Анны Федоровны. Есть только одна проблема. Я не хочу быть помещицей.

– Ты дождешься меня с войны?

– А ты вернешься с нее один? Мужчин уже много погибло, а женщин пруд пруди. Мне почему-то кажется, что ты еще тот ловелас, – сказала Вера и ее зеленый взгляд, словно рентген просветил Андрея.

Прошло четыре дня, Ивану Михайловичу стало немного лучше, он даже начал потихоньку передвигаться по комнате, но за эти дни он сильно постарел. В нем было не узнать того крепкого и бодрого мужчину, которым он был еще неделю назад. Варвара ухаживала за ним, стараясь предугадать его желания. Он принял ее появление безучастно и его интерес к происходящему угас. Даже с сыном общался неохотно, а его близкий отъезд воспринял равнодушно. О Нике и о свадьбе сына никто не говорил, а он ни о чем не спрашивал. Жизнь в усадьбе, еще недавно бившая ключом, совершенно замерла. Вера продолжала свои физические упражнения, но к ним уже привыкли и дворовые люди больше не обращали на нее внимания. В день своего отъезда в полк Андрей рано обнаружил свою невесту сидящей в беседке в костюме амазонки, оседланный конь стоял во дворе.

– Андрей, ты сегодня уезжаешь, я тоже уеду прямо сейчас. Не будем давать друг другу клятвы, когда вернешься, найдешь меня, если захочешь.

– Подожди, Вера! Куда ты собралась?

– Не надо кудахтать, ты офицер, а не курица! Найдешь меня, если захочешь. А сейчас, прощайся с отцом и возвращайся в полк. Храни тебя бог!

С этими словам Вера вскочила на коня и ускакала.

– К Никандре Александровне отправилась, – сказала подошедшая ключница.

– А если она беременна? – вдруг спросил Андрей.

– Да нет, барин, не беременна, – усмехнулась Варвара, – вам ли этого не знать.

Андрей, уже готовый к подобному исходу, пошел к отцу прощаться, вещи для отъезда в полк были собраны.

Ника приняла подругу спокойно, о делах в усадьбе она уже знала от дворовых людей.

– Не получилось у нас замужество! – сказала она спокойно, – но я не огорчена.

– Я тоже, – ответила Вера, – скажу больше, я и помещицей быть не хочу.

Ника заметно обрадовалась.

– Мы молоды и впереди у нас вся жизнь! Я ни о чем не буду жалеть, даже, если она окажется короткой.

– Значит, в путь! – воскликнула Вера. – Признайся, ведь у тебя есть план? Куда отправляемся?

– Я давно скучаю по нашим подругам, но больше всего хочу увидеть Эллу. Ведь она звала нас.

– Я целиком и полностью разделяю твое желание!

– Значит, во Владивосток! – радостно воскликнула Ника.

Несколько дней девушки потратили на сборы и разработку маршрута. Однако, решили поступить проще. Ничего с собой не брать, ехать верхом сначала навестить пансионат, затем заехать в Павловск, где Ника собиралась взять деньги на дорогу и на ближайшее время. После этого обязательно посетить Санкт-Петербург, встретиться с подругами и с каперангом Бугаевым. Ника переговорила с управляющим имением, назначенным еще Фингертом, и девушки отправились в путь.

Вдруг Ника остановила своего коня.

– Я не могу так уехать! – крикнула она Вере. – Надо попрощаться.

Девушки свернули на дорогу к Фингертам и через полчаса влетели в ворота усадьбы, взбаламутив сонное царство. Они сразу вошли в дом, отодвинув с пути Варвару, которая пыталась что-то сказать. Иван Михайлович сидел на стуле и безучастно смотрел на вошедших. Ника подбежала к нему, обняла и несколько раз поцеловала глаза, волосы, щеки.

– Простите меня, простите за все… Я не хотела…

На глаза у нее навернулись слезы. На лице бывшего опекуна появилась слабая улыбка. Ничего не говоря, он перекрестил сначала одну, потом другую.

– Идите с богом. И пусть вам повезет, – незнакомым, скрипучим голосом пробормотал он.

Девушки выбежали во двор, вскочили на коней и ускакали. К ночи они прибыли в пансионат, где были радостно встречены воспитанницами и руководством. Через два дня в Санкт-Петербурге, уже переименованном в Петроград, они смогли добиться встречи с капитаном первого ранга Бугаевым. Узнав, что они решили принять приглашение капитана второго ранга Левитина, он оформил им проездные документы до Владивостока и приказ о назначении в Дальневосточное отделение морской разведки.

На дальних берегах

Через неделю, девушки в обычных, не вызывающих удивления платьях, вошли в вагон поезда и устроились в купе, два матроса вслед за ними внесли вещи, которыми амазонки успели обзавестись. Точно по расписанию поезд отправился, путь предстоял длинный и долгий, а первая остановка в Москве.

– Вера, – вдруг заговорила Ника, – давно я твоих стихов не слышала. Неужели перестала писать.

– Не пишутся, почему-то. Они ведь сами получаются, я только записываю.

– А у меня такое чувство, будто я чуть не утонула в болоте, но выбралась, и теперь радуюсь жизни, мне даже петь хочется.

– У меня не так, я как будто была на развилке, где надо было выбрать дорогу. И теперь я не уверена, правильный ли сделала выбор. Я не об усадьбе Фингертов, я о морской разведке Петрограда. Саша Сычев так смотрел на меня, а ведь замуж-то пора. Только очень стыдно от Андрея, хотя я не обещала его ждать, и не виновата в нашем расставании.

– Некоторое время девушки молчали и смотрели в окно вагона.

– А вот послушай! – вдруг сказала Вера.

Нас не готовили к семейной тихой жизни,

Для нас иная выбрана стезя,

Должны мы снова послужить отчизне,

Иначе жить нам, попросту, нельзя!

В дверь купе постучали. Девушки переглянулись. Вера, отодвинувшись к окну, сунула руку в сумочку, где лежал маленький браунинг. Ника быстро расправила платье, чтоб оно не помешало движению ноги.

– Войдите! – бархатным голосом сказала она.

Дверь открылась, и вошел мужчина, в первое мгновенье амазонки его не узнали, затем очень удивились, это был капитан первого ранга Бугаев.

– Сергей Петрович? «Вы едете с нами?» – спросила Вера.

– Да, но только до Москвы, – ответил капитан.

– Присаживайтесь, господин капитан первого ранга, наверное, вы хотите нам что-то сообщить.

– Вы совершенно правы, именно для этого я здесь, но только давайте без чинов, я же в гражданском.

– Мы вас внимательно слушаем, Сергей Петрович.

– Сейчас проводник принесет чай, и мы с вами поговорим.

Действительно, через минуту появился проводник, принес чай и баранки.

– Так вот, сударыни, – начал капитан, – вы, как уже поняли, поступили на службу в Дальневосточное управление морской разведки со всеми вытекающими последствиями, так сказать. А именно вам положено денежное довольствие, бесплатное проживание, проезд к месту службы, ну и что-то там еще. От вас требуется выполнять поставленные вам задачи. Впрочем, все это вы уже знаете. А теперь я расскажу вам, то, что вы пока не знаете. Владивосток, куда вы едете, является нашим главным форпостом на дальнем востоке. Вас встретит ваш старый знакомый, Илья Иванович Левитин, и проводит на снятую для вас квартиру. Сейчас в городе обстановка сложная, впрочем, простой там она никогда не была, особенно после японской войны. Исторически сложилось так, что с давних времен в Сибирь отправляли лихих людей: грабителей, убийц, разбойничков всех мастей, а на Сахалине до недавнего времени была каторга. В результате, в городе скопилось много криминального люда, и в темное время суток в городе не безопасно. Это учтите на будущее.

– Этим нас не испугать, – заметила Ника.

– Да это я так, для сведения. Кроме того, в городе работает японская разведка, наверняка есть и английская. А сейчас я вам обрисую в общих чертах вашу первую задачу. В районе Курильской гряды сейчас орудует пиратская шайка. Грабят небольшие гражданские суда, экипаж чаще всего убивают, а судно пускают на дно. В Японских портах у них есть осведомители, в Канадских – тоже. А вот база у них на одном из Курильских островов. Курилы уже два десятка лет принадлежат Японии, но северные острова они почти не заселили и разбойничкам есть, где спрятаться. Пираты хорошо организованы и от них страдают и Россия, и Япония, и другие страны. А теперь в общих чертах ваша задача. Мы договорились с японской разведкой о совместной операции. Вы легализуетесь в одном из японских портов, вероятно в Нагасаки, там подготовят небольшой пароход с грузом, привлекательным для пиратов. Вы будете на этом пароходе в качестве пассажиров, в определенной точке маршрута произойдет захват судна. Ваша задача, в момент захвата подать сигнал, вероятно ракету. Военные корабли, патрулирующие этот район, должны подойти менее, чем через час. Ваш отход после подачи сигнала еще прорабатывается. Все подробности проведения операции вам расскажет Левитин, он и будет вашим непосредственным руководителем. Однако, есть и другой вариант вашей будущей работы. С Японией сейчас отношения сложные, возможно вам придется работать в качестве агентов нашей разведки в японских портах, а пиратами займутся другие люди. Вот, сударыни, такой план вашей будущей деятельности в общих чертах.

– Немного напоминает нашу работу в Германии, – сказала Вера.

– Напоминает. Только в этот раз мы должны сработать без потерь. Для этого все оставшееся время до прибытия в Москву, мы должны посвятить изучению морских карт побережья Японии и Курильских островов. В Москве я вас покину и до прибытия в конечную точку, вы можете отдыхать.

Бугаев поднялся и вышел, девушки переоделись в дорожную одежду, протерли стол и приготовились к учебе. Работать с картами, правда сухопутными, их обучили еще в пансионате. Хорошая память и развитое мышление помогло им понять и запомнить большую часть информации, которую старался донести капитан Бугаев.

Две недели, проведенные в поезде оставили массу впечатлений от разворачивающихся за окном просторов, железнодорожных станций, маленьких и больших, людей, которые входили и выходили на каждой станции. Однако к концу пути этот вагон девушкам уже смертельно надоел.

На перроне их встретил Левитин, девушки едва не бросились ему на шею, но поскольку правила приличия такого не дозволяли, ограничились словесными приветствиями, а Левитин целованием ручки.

– А где Элла? – воскликнули они в один голос.

– Она ждет вас дома. Мы будем жить в одном доме, наши квартиры почти рядом.

С помощью носильщика девушки погрузились в карету и отправились в путь. Дорога была недлинной, и они сразу увидели бухту Золотой рог и крейсера, стоявшие в ней. Зрелище завораживало. Элла встретила их дома и сразу стала понятна причина отсутствия ее на вокзале. Она была, что называется, на сносях.

– Когда ждете прибавление? – спросила Ника.

– Да, буквально, на днях, – смущенно ответила Элла. – А ведь вы, кажется, тоже собирались замуж?

– Увы, не удалось! – с комичной серьезностью ответила Вера.

– Хотя, была попытка, – сокрушенно добавила Ника, правда вид ее говорил, что не очень-то она и сокрушается.

– Давайте, рассказывайте! – с любопытством сказала Элла.

– Да ничего интересного, – ответила Вера, и вкратце, упустив многие подробности, рассказа о поездке в усадьбу Фингертов.

– Вы, конечно, не все рассказали, – задумчиво сказала Элла, – но, я думаю, замуж вы еще успеете. Тем более, что женихов здесь сколько угодно. У вас будет просто огромный выбор. Смотрите не потеряйтесь. Сегодня вы должны отдохнуть и выспаться, завтра с утра Илья отвезет вас на службу, а вечером мы приглашены на банкет к Самсоновым. Я, конечно, не пойду, а вас Илья Иванович отведет и представит здешнему обществу. Вы, Ника, моя племянница, а вы Вера ее подруга. По легенде вы скучающие аристократки, приехали ради экзотики. Так сказать, мир посмотреть и себя показать этому миру. На службе вам засвечиваться нельзя, впрочем, я, кажется, лезу не в свои дела. Отдыхайте. Завтра Илья вам все расскажет.

Девушки спали как убитые, а проснувшись, из-за смены часовых поясов долго приходили в себя. Илья, облачившись в мундир капитана второго ранга, ждал их в столовой, и за завтраком обрисовал им план на сегодняшний день.

– То, что вам говорил в вагоне капитан Бугаев, пока откладывается. На съедение пиратам, я вас не отдам, а в качестве резидентов русской разведки отправить вас пока невозможно. Вопросы решаются не быстро. Поэтому поработаете пока здесь. В нашем отделении морской разведки кроме меня всего два офицера: лейтенант Семенов Игорь Владимирович и лейтенант Зет Олег Иванович. Кроме того, набрана боевая группа матросов из отпетых головорезов. Храбрости им не занимать, но стреляют не ахти, рукопашному бою не обучены, хотя в трактирных драках первые. В поединке против японца им не устоять. Поняли, на что я намекаю! Поработаете инструкторами месяц, может два.

– Мы готовы, – ответила Ника, а Вера просто кивнула.

– Тогда одевайте ваши мундиры амазонок. Да, вот еще что. Надо соблюдать конспирацию, вас никто не должен узнать, иначе ваша работа в качестве резидентов не состоится. Волосы вы спрячете под черной косынкой, а нижнюю часть лица закроете повязкой так, чтоб дышать вы могли, а узнать вас не могли.

– Этому мы тоже обучены, – жуя бутерброд, сказала Вера.

– Прекрасно, я вас жду внизу, поедем сразу на полигон, он у нас не уступает Питерскому.

Вскоре амазонки, как две черные тени, исчезли в глубине кареты. Левитин был уже там. Через час карета остановилась, амазонки вышли. Огороженное пространство действительно напоминало Петроградский полигон. Левитин сразу провел их в спортзал. Там он представил двух лейтенантов, а девушек представил условно: Веру он назвал Альфа – инструктор по огневой подготовке, а Нику назвал Бета – инструктор по рукопашному бою. Лейтенанты и матросы, в количестве восьми человек, были в рабочей одежде, они с любопытством поглядывали на амазонок. Черная, аккуратно подогнанная по фигуре одежда, подчеркивала женскую суть ее обладательниц и будоражила воображение, а высокие на шнуровке ботинки вызывали даже зависть. Лица были скрыты повязкой, оставались открытыми только глаза.

– Знакомство состоялось, сегодня инструктора проведут ознакомительные занятия, а завтра все будет по распорядку, – сказал Левитин. – Игорь Владимирович и Олег Иванович вы отвечаете за безопасность всего и всех. Бета, сейчас вы проведете ознакомительное занятие по рукопашному бою. Приступайте.

Ника вышла на середину зала.

– Сейчас я вам покажу некоторые упражнения, которые вы будете отрабатывать самостоятельно. Потом я научу вас некоторым специфическим приемам японской борьбы. Затем мы будем проводить спарринги, и в завершение вы узнаете некоторые удары, которые можно применять только к врагу, поскольку обычно они приводят к смертельному исходу. Те, кто усвоит все, чему я буду вас учить, сможет успешно обороняться против трех, четырех противников. Итак, смотрите внимательно.

Лица зрителей выражали сомнение, на некоторых была усмешка. Ника вдруг подпрыгнула и скрутила сальто вперед, затем тотчас сальто назад.

– Это упражнения на координацию. Научившись его выполнять в любой момент, когда захотите, вы будете в совершенстве владеть своим телом.

Лица зрителей теперь выражали сомнение, а Ника перешла к следующему упражнению.

– Теперь упражнение на растяжку. Поверьте, оно вам тоже необходимо.

Девушка подошла к стене и вдруг нанесла удар ногой в стену выше своей головы. Стена отозвалась глухим стуком. Затем она села на шпагат, встала. Теперь лица зрителей выражали крайнюю степень изумления. Только Левитин и Вера остались безучастными.

– А теперь, чтоб у вас не осталось сомнений в моей профессиональной пригодности, предлагаю провести учебный поединок со мной любому желающему. С вашей стороны разрешены любые действия, я же обещаю работать аккуратно, чтоб не травмировать противника. Есть желающие?

Лейтенант Зет сделал шаг, но тотчас был остановлен Левитиным.

– Олег Иванович, вас приглашение не касается. С вами и Игорем Владимировичем, будут индивидуальные занятия, если пожелаете.

Вперед вышел высокий нескладный матрос. Левитин хлопнул в ладоши и крикнул: «Начали!» Матрос быстро вытянул длинные руки, намереваясь схватить амазонку, но схватил воздух и получив несильный удар ногой в голову, тотчас оказался на полу. Вскочив, он снова бросился в атаку, но Ника провела подсечку и опять уронила матроса на пол.

– Стоп! – крикнул Левитин, – бой закончен. Антон, вернись на место.

– Еще есть желающие? – крикнула Ника.

Вышел невысокий рыжий матрос и улыбаясь подошел к амазонке, глядя в сторону. Капитан подал сигнал. Неожиданно быстро он присел и нанес удар головой по корпусу Ники, однако его голова лишь коснулась амазонки, а матрос уже лежал на полу.

– Неплохо! – сказала Ника, – Попробуешь еще?

Однако, матрос, поднявшись на ноги, отрицательно помотал головой и вернулся на место.

– Тогда давайте вдвоем! – предложила Ника.

Матросы недолго посовещались и вышли два крепких черноволосых парня, очень похожие друг на друга. На лицах отражалась напряженная сосредоточенность и внимание. Но капитан не спешил подавать сигнал, с сомнением глядя на Бету. Однако она махнула рукой, показывая, что готова. Раздался хлопок. Парни оказались с разных сторон от амазонки, что ее совершенно не смутило. Она схватила за плечи одного и буквально взлетела в воздух, приземлившись за ними, а оба матроса, споткнувшись друг о друга, оказались на полу.

– Все! Довольно! – крикнул капитан и хлопнул в ладоши. – Я надеюсь, что все поняли. Вам есть чему поучиться.

– Признаем! – крикнул кто-то матросов.

Лейтенанты выглядели несколько сконфуженными.

– Теперь вам покажут бой профессионалов, – сказал капитан.

В центр зала вышли Альфа и Бета. По хлопку капитана начался бой, даже не бой, а танец. Быстрота и точность движений завораживала. Скользящие движения, броски, точные удары ногой, которые у девушек поднимались почти вертикально, вызвали восторженные крики зрителей. Через три минуты девушки остановились и отошли друг от друга. Альфа вернулась на свое место возле капитана. А Бета сказала:

– Надеюсь, вы поняли, что это было просто представление поединка с целью показать различные приемы. Реальный поединок не может продолжаться более трех секунд, там противнику, если он упал, не дадут подняться. Умение спасет вам жизнь, вы должны это знать и все приемы будем отрабатывать до автоматизма. Во время схватки думать будет некогда.

Капитан приказал всем разойтись и через час собраться в тире.

Тир был полностью подобен Питерскому, только стреляли по гальке, собранной с морского побережья. Камешки были подобраны по размеру. Их выставляли на деревянном постаменте по пять штук. Теперь занятия вела Альфа, и для начала предложила матросам упражнение стрельбы с колена из пятизарядного карабина. Естественно, первой стреляла сама, быстро и точно расстреляв мишени. Далее стали стрелять матросы, а девушка подходила к очередному стрелку и давала советы, как правильно держать оружие, целиться и нажимать на курок. Матросы не прекословили и не зубоскалили, а добросовестно пытались повторить ее результат. Но удалось это только одному, тому самому невысокому рыжему матросу.

– Ну, в общем, не плохо, – когда все отстрелялись, сказала Вера, – с завтрашнего дня будем отрабатывать другие упражнения. Только основное время, мы уделим стрельбе из револьвера. Поскольку вы – морская разведка, вам чаще придется пользоваться карманным оружием.

– Альфа, – сказал Левитин, – чтоб у моряков не осталось сомнений в ваших умениях, покажите им свое искусство.

– Мы, конечно, и так не сомневаемся, – сказал один из братьев, участвующих в поединке с Бетой, – но все равно, хотелось бы посмотреть.

– Извольте! – ответила Вера.

Матросы установили мишени на расстоянии двадцати шагов, Альфа взяла револьвер, и попросила еще один. Затем, по сигналу капитана открыла огонь. Стреляла она, не целясь с обеих рук, мишени разлетались одна за другой. Авторитет ее, как инструктора, после этого взлетел на недосягаемую высоту.

– Моряки, мы постараемся передать вам некоторые навыки, которыми владеем сами, но всему обучить просто не успеем, – сказала Бета. – Нас учили боевым искусствам десять лет, изо дня в день. Из двадцати девочек, только шесть выдержали подготовку. У вас значительно меньше времени, но вы все уже взрослые мужчины и осознано пришли в морскую разведку, поэтому придется напрячься.

– У вас, есть вопросы к инструкторам? – спросил капитан.

– Да, – вышел вперед лейтенант Зет, – для морской разведки, важную роль играет холодное оружие, пожалуй, это даже важнее стрельбы из револьвера.

– Я совершенно с вами согласна, – ответила Бета, – и предусмотрю уроки по владению ножом.

– Да тут мы и сами с усами, – улыбаясь, сказал второй из братьев.

– У кого есть нож? – спросила Бета.

Лейтенант достал кортик.

– Это декоративное оружие, – сказала она, взяв его в руку, – надеюсь, выдержит. Видите на стене черное пятно?

На расстоянии шести метров на деревянной стене тира было действительно пятно. Ника быстро взмахнула рукой, и кортик точно вошел в его середину.

– Кто сможет повторить? – спросила она.

Повторить смогли лейтенант Зет и рыжий матрос. Оба брата промахнулись, остальные не стали пробовать.

– Кортик не годится для метания, – сказала Бета, – есть специальные, метательные ножи. Есть ножи для рукопашного боя, есть ножи, для скрытого уничтожения противника, наконец, есть специальные ножи. Подойдите ко мне, Антон.

Ника поманила рыжего матроса, затем достала из потайного кармана нож с коротким зазубренным лезвием и коротким сильным ударом воткнула его в деревянную стойку барьера, с которого велась стрельба по мишеням.

– Попробуй вытащить! – сказала она ему.

Ни с первой, ни со второй попытки нож достать не удалось. Альфа взялась за рукоять и легко достала нож.

– На этом ознакомительное занятие будем считать завершенным, – сказал Левитин, – сейчас перерыв один час, затем бойцы продолжат занятия под руководством своих командиров.

Капитан, оба лейтенанта и девушки отправились в административный корпус. В назначенное время к полигону подъехала карета, и капитан с амазонками уехали.

– Почему они скрывают лица? – спросил Игорь своего товарища, – Неужели такие страшные? Или чтоб заинтриговать?

– Илья сказал, что их готовят к какому-то заданию. Никто не должен их узнать, раньше времени, – ответил Олег.

– Не хотел бы я оказаться у них на пути. А все же интересно взглянуть на них в женской одежде.

– Сегодня у Самсоновых банкет, ты идешь?

– Нет, мы с женой решили сегодня синематограф посетить.

– А я схожу, пожалуй, – сказал Олег.

В карете, между тем, Левитин поинтересовался у амазонок, как они оценивают своих будущих учеников. Девушки обещали сделать все возможное для их обучения, главное, чтоб они сами хотели учиться.

– Дисциплина у них, в общем-то, сносная, вот что я бы посоветовала, – продолжила Ника, – им нужно изменить форму. Нет, тельняшка, голландка, конечно, никуда не денутся, но нужно подогнать их по фигуре, брюки, кстати, тоже. Желательно немного изменить цвет. Пусть брюки и голландка будут черного цвета, бескозырку немного уменьшить, сделать более щегольской. Ботинки бы поменять на более удобные. Такие как у нас не нужно, они созданы для сухопутных действий.

– Над этим можно подумать, – ответил капитан.

– Если это сделать, бойцы морской разведки будут отличаться от остальных матросов, будут гордиться своим подразделением. Форма дисциплинирует.

Вечером Илья с двумя девушками, одетыми как Петроградские модницы, отправился к Самсоновым. Общество там собиралось разношерстное. В основном морские офицеры и девицы на выданье. Но были и гражданские, доктор по женским болезням, владелец двух гражданских пароходов и начальник судоремонтных мастерских. Появление Ники и Веры не прошло незамеченным, два лейтенанта начали перемещаться в их сторону, одного из них, Олега Зет, они узнали сразу. Старшие офицеры тоже заинтересовано поглядывали, но находясь под бдительным оком своих жен, старались скрыть свой интерес. Только недавно овдовевший капитан первого ранга Соловьев, решительно двинулся в их сторону. Илья Иванович немедленно представил девушек всем собравшимся, Нику как племянницу своей жены, а Веру, как ее подругу.

Разговоры военных в основном касались Японии, ее усиления и потерь России. Тема была болезненная для всех моряков. Обсуждали Цусимское сражение, все сходились во мнении, что, если бы русской эскадрой командовал адмирал Макаров, а не Рожественский, исход сражения мог быть иным.

– Не перевелись еще на Руси красавицы, – громогласно объявил каперанг Соловьев, приближаясь к барышням.

– Жаль, что они не смогут остановить японцев и вернуть нам Сахалин, – насмешливо произнесла пожилая дама, с явным неудовольствием наблюдая как к Вере и Нике, словно мухи на мед перемещаются молодые офицеры.

– Вот вы насмешничаете, – ответил каперанг, – а мне недавно рассказали историю, которая произошла на Балтике. В России, оказывается, есть тайный орден женщин амазонок. Так вот, два десятка этих амазонок, верхом на конях проскакали половину Германии, ворвались в порт возле острова Риген, перебили охрану и угнали германскую подводную лодку, доставив ее прямо в Кронштадт.

– Боже мой, капитан, неужели вы верите в подобную чушь, – с гримасой произнесла пожилая дама.

– Поверьте, сударыня, мне верный человек рассказывал, ну может, чуть приукрасил, – улыбаясь, ответил каперанг.

– Как вы думаете, сударыни, по силам вам такое приключение? – сказал он, повернувшись к девушкам.

– Конечно, капитан! – с комичной серьезностью ответила Вера. – Хотите, мы украдем японского императора, вместе с его наложницами. Только вы дайте нам военный корабль да десяток разбойничков.

Капитан громогласно захохотал.

– Браво! – воскликнул он. – Военный корабль обещать не могу, зато разбойничков, запросто. Императора тоже не надо, можно ограничиться наложницами.

– Фи, как это вульгарно! – ответила пожилая дама, покидая их компанию.

– Фи, как вульгарно, – передразнил ее капитан, – половина молодых офицеров не могут найти себе жен. Я вот, тоже, год как овдовел, и, смею вас уверить, мужчина в самом соку.

– Мы будем иметь вас в виду, – сказала Ника с легким поклоном.

– Но хорошо бы и с другими кандидатами познакомиться, – добавила Вера. – Правда, замуж мы не торопимся, еще не осмотрелись в ваших краях.

– Тогда позвольте вам представить Олега Ивановича, – ответил каперанг, – лейтенант, морская разведка, очень перспективный офицер.

Он подвел девушек к уже известному им лейтенанту Зет и, оставив ему Веру, пытался увлечь Нику в сторону, рассказывая какую-то байку.

Олег уже давно не сводил восхищенного взгляда с зеленоглазой блондинки. Он готов был поклясться, что уже видел ее, но никак не мог вспомнить где.

– Сударыня, скажите, где я мог видеть вас, – тушуясь и краснея, сказал он.

– Это ваша манера знакомиться с дамой? – смеясь, ответила она.

– И голос ваш я определенно слышал…

– О-о-о! Вы говорите загадками, сударь… И что вам еще запомнилось? Может быть, вам понравились мои волосы, глаза или мой наряд!

– У вас удивительная манера говорить, совсем не так, как говорят другие девушки. Вы очень смелая. А ваши глаза я уже определенно видел.

Вдруг лейтенант хлопнул себя по лбу.

– Какой же я дурак! – вдруг сказал он. Я все понял. Вы – Альфа, – почти шепотом сказал он, – я никому ничего не скажу, ваша тайна будет сохранена. А ваша подруга – Бета. Верно?

– Верно, – ответила Вера, – и я надеюсь, что офицеры морской разведки умеют хранить тайны.

– Не сомневайтесь, сударыня!

– Наша миссия требует следовать легенде, которая известна пока только капитану Левитину.

– Вы всегда можете рассчитывать на меня!

– Тогда пригласите меня в театр, я уже давно не была на представлениях, а так хочется… А идти без кавалера неприлично… Я права?

– Вы совершенно правы! Я непременно явлюсь к вам с билетами. Вы остановились у Левитиных?

– Нет, но наши квартиры по соседству. Нику тоже возьмем в компанию, или найдите ей кавалера. Капитана Соловьева, я, почему-то, не представляю рядом с ней. Кстати, Игорь Владимирович, был бы весьма уместен.

– Игорь женат. Но в кавалерах у вашей подруги недостатка не будет. Смотрите что происходит. Видите, два мичмана очень старательно подливают в бокал каперангу, а лейтенант Горюнов рассказывает какую-то смешную историю. Через час Соловьев пришвартуется к одной из пожилых дам и благополучно исчезнет с горизонта.

К концу вечера девушки уже были в курсе всех местных новостей. Событий было немного, новостей ждали скорее от девушек, поскольку они прибыли из столицы. Всех волновали события на западном фронте, которые, увы, не радовали. По непроверенным данным, японская армия тоже наращивала мощь. Офицеры сокрушались, что дисциплина на кораблях падает. Среди матросов ведется антивоенная пропаганда. Война уже всем надоела, а отсутствие военных успехов нагоняло тоску и в офицерской среде. Даже среди них находились поборники социальной справедливости. Девушки старались политических полемик избегать, поскольку их служба подразумевала подчинение приказам, а правильным и справедливым они считали все, что идет на благо России. Еще выполняя первое задание в Германии, они общались и с эсерами, и с анархистами, и с другими политическими эмигрантами. Идеи анархии, которая отвергала любую власть, амазонки восприняли, как ребячество. А учения эсеров о всеобщем братстве, равенстве и свободе, тоже вызывали отторжение. Одинаковость во всем, людям не свойственна, да и в общем, в природе такого не бывает. А уж куда приведет общность жен… Короче, ну ее, эту политику…

Девушки возвращались веселые и довольные в обществе Ильи Ивановича. Вера рассказала, что лейтенант Зет сразу рассекретил их, но обещал тайну сохранить.

– А я опять напросилась в театр, – призналась она.

– А меня пригласили в синематограф, но я не напрашивалась, – сказала Ника, – Сеня сам предложил, а я не отказалась.

– Сеня, это лейтенант Горюнов? – спросил Илья.

– Да, это он, – ответила Ника.

– Хороший выбор, одобряю.

– Надеюсь, вы не о синематографе?

– Нет, разумеется. Я о Семене Горюнове. Только прошу вас Ника, придерживаться легенды. Ваше задание прорабатывается и, максимум, через пару месяцев вам придется отправиться в Нагасаки.

Девушки отправились в свою квартиру, чтоб завтра с утра приступить к занятиям на полигоне.

Матросы тренировались без лени и недовольства, стремясь перенять как можно больше боевых приемов. Занятия на полосе препятствий проходили не каждый день и зависели от погоды, зато в спортзале работа шла с опережением плана, правда инструкторам сильно мешали их повязки, скрывающие лица. Наконец, через две недели занятий, капитан подошел к амазонкам и сказал:

– Можете больше не скрывать лица. Не знаю как, но матросы их уже видели. Дальнейшая конспирация не имеет смысла. Я потребовал сохранения тайны. Ваши настоящие имена им неизвестны, поэтому пока вы остаетесь Альфа и Бета. Через три недели вы отправляетесь на задание, и секретность будет снята, поскольку по легенде вы возвратитесь в Петроград. Реальное ваше местоположение буду знать только я, Игорь и Олег.

Девушки с удовольствием избавились от повязок и продолжили занятия. Форму бойцам морской разведки тоже поменяли, по фигуре подгонял каждый сам. Левитин теперь чаще пропадал в штабе, на полигоне командовали лейтенанты. Элла родила здорового мальчика, и амазонки с удовольствием помогали ей с младенцем, ограничив встречи со своими ухажерами, которые уже высказывали серьезные намерения.

Ника, помня, как трудно пришлось им в первой зарубежной миссии из-за нехватки денег, перевела большую часть своих банковских средств в доллары, не отказываясь, конечно, от жалованья инструктора. В конце 1916 амазонок переправили в Нагасаки, где они легализовались в среде русскоязычных эмигрантов, приобретя небольшой домик. Девушки вели праздную жизнь, наблюдали жизнь жителей страны восходящего солнца, а также отмечали перемещение войск, и движение военных кораблей в порту. Владея английским и французским языками, они собирали сведения военного характера. Связным, которому они передавали собранную информацию, был Антон Шевякин, тот самый рыжий матрос, с которым работали на полигоне. Он легализовался среди рыбаков, а встречи проходили в торговых рядах. Японская контрразведка пока никого не беспокоила, а время шло, наступил март 1917 года, и до Дальнего Востока дошли сведения о революции и об отречении царя. В России наступало смутное время, амазонкам перестали поступать денежные средства от Дальневосточного отделения морской разведки. Связной стал реже выходить на связь, а затем просто исчез. Прекращение денежного довольствия, амазонок не слишком огорчило, благодаря Нике денег у них хватало, но надо было открывать свое дело, иначе любым средствам придет конец. Попыток наладить связь с Владивостоком они не делали, чтоб не привлекать внимания контрразведки и просто ожидали появления связного.

Девушки регулярно ходили в условленное место торговых рядов. Но однажды Вера не вернулась домой. Обеспокоенная Ника, не дождавшись ее в привычное время, отправилась на поиски. Ей удалось узнать, что Веру видели с каким-то мальчишкой, славянской внешности, они шли к пирсу, где швартовались небольшие торговые суденышки. Ника успокоилась, думая, что появился связной, и вернулась домой. Спустились сумерки, а Веры все не было, Ника снова забеспокоилась, появились дурные предчувствия.

Вдруг раздался стук в дверь, Ника сунула в потайной карман маленький четырехзарядный браунинг и заглянула в специально предусмотренную смотровую щель. У двери стоял мальчишка славянской внешности, лет десяти. Ника открыла дверь.

– Ваша подруга просила привести вас к ней, – тихо сказал он, глядя куда-то в сторону.

– Где она? – с тревогой спросила Ника.

– Тут недалеко, – ответил он.

Ника набросила на себя черную накидку и вышла из дома, оставив в условном месте знак, который означал возникновение нештатной ситуации. Мальчишка вел почему-то не к пирсу, а к окраине города, где начинались трущобы. Внезапно Ника спиной почувствовала опасность и отскочила в сторону, тотчас из-за спины вперед выскочил мужчина с мешком в руках. Амазонка нанесла сильный удар ребром ладони в основание черепа. Однако спереди выскочили еще двое. Первого она встретила ударом ноги в голову и кувырком ушла в сторону. Второй, споткнувшись о своего товарища, чуть замешкался, этого хватило, чтоб девушка, схватив его голову двумя руками, резко дернула ее, ломая шею. На дороге в тусклом свете луны лежало три неподвижных тела, но мальчишка исчез. За время схватки никто не издал ни звука. Ника, закутавшись в накидку, отошла за угол. Сомнений не осталось – Вера попала в беду, а ее пытались заманить в ловушку. Вести поиски подруги сейчас бесполезно, а оставаться возле трупов опасно, придется вернуться домой и ждать очередных гостей. Одно радовало, это не контрразведка.

Ника вернулась домой, закрыла дверь, и, установив перед дверью простую ловушку, попыталась заснуть. Однако, до утра ее никто не потревожил. Утром она вышла из дома, оставив дверь приоткрытой, спряталась в кустарнике, растущем перед домом. Ждать пришлось не долго. Уже знакомый мальчишка появился на дороге. Неумело маскируясь и прячась за тем же кустарником, он стал наблюдать за домом. Заметив приоткрытую дверь, он прокрался к ней и попытался заглянуть внутрь, но тотчас получил увесистую затрещину и влетел внутрь дома. Ника закрыла дверь и приступила к допросу пленника, который снова попытался улизнуть. Но получив пинок под зад, забился в угол и только злобно зыркал глазами по сторонам.

– Где она? Говори, гаденыш!

Мальчишка молчал и ждал подходящего момента, чтоб удрать. Ника достала устрашающего вида нож. Паренек затрясся и заикаясь пропищал:

– Она на шхуне «Крошка Бетти».

– Давно бы так, – сказала Ника, пряча нож. – Посидишь пока здесь, – добавила она, запирая мальчишку в кладовку, – орать не советую, никто не услышит.

Ника быстро побросала некоторые вещи в сумку, забросила ее за плечо и вышла из дома.

Накануне Вера отправилась в торговые ряды, без особой надежды пытаясь отыскать Антона или хоть кого-нибудь из морской разведки. Никого не встретив, она отправилась в обратный путь. Вдруг перед ней появился мальчишка и с таинственным видом поманил ее за собой. Вера догнала его.

– Эй, чего ты хотел? – спросила она.

– Тетенька, идемте со мной. Мне надо передать вам одну вещь…

– Куда это ты меня тянешь?

– Да тут, пришли уже, – сказал он, сворачивая за угол.

Тут же Вере накинули мешок на голову и моментально спеленали веревкой. Затем сильные руки схватили ее и забросили в повозку. Повозка тут же двинулась. Вера напряглась, намереваясь прекратить это безобразие, и потихоньку вытащила маленький нож, спрятанный на поясе. Но в этот момент, что-то кольнуло ее в бедро и сознание отключилось. Очнулась она на лежанке в маленьком помещении, которое едва освещало небольшое круглое окно. По легкому покачиванию, она поняла, что находится на судне, а через минуту убедилась, что каюта заперта. На правом запястье был стальной браслет и легкая, но прочная цепь соединяла его со скобой возле иллюминатора. Маленький четырехзарядный браунинг, спрятанный под одеждой, исчез.

В это время в капитанскую каюту вошел человек в черном плаще. Сам капитан, невысокий здоровяк, сидел за столом и курил трубку.

– Принесли? – спросил он.

– Слушай, какая-то чертовщина. Трем нашим людям свернули шеи, как курям. Девицы нет, парнишка несет какую-то чушь, я отправил его к «хромому». Пусть местные выясняют, что происходит, а нам надо побыстрее убираться отсюда.

– Так я и думал, что не надо лезть к этим девкам, – зло сказал капитан, – не дай бог связаны с морской разведкой… Карабас совсем ума лишился, мало ему местных. Нет… белую подавай! С рассветом уходим, этой в каюту дай ведро и жратвы какой-нибудь… С цепи не отпускай, наших к ней тоже не пускай, пусть с местными развлекаются.

Ника бродила по причалу, разыскивая «Крошку Бетти», спрашивая всех, кто попадался навстречу, и вскоре выяснила, что такая шхуна действительно швартовалась здесь, но с утра ее никто не видел. Чем она промышляла, никто не хотел говорить. Явно вырисовывались темные делишки морского разбоя. О маршруте ее следования можно было только догадываться, наверняка один из островов Курильской гряды. Оставалось одна ниточка, вернуться домой и еще раз допросить мальчишку.

Уже подходя к дому, Ника заметила шевеление в кустарнике. Она быстро вернулась и обошла дом с другой стороны. В кустарнике кто-то прятался, значит в доме гости. Может это и к лучшему, – подумала Ника и приняв беззаботный вид открыла дверь и вошла, сразу же переместившись в сторону. Тотчас появившийся мужчина попытался нанести удар, но промахнулся, девушка ответила ударом в пах, затем нанесла быстрый и точный удар в голову, отключив нападавшего. Второй мужчина, вышедший из комнаты, выхватил пистолет, но тотчас повалился на пол с ножом в горле. Третий, прятавшийся в кустах, вошел в дом и сразу получил удар ногой в голову. Ника связала первого нападавшего и вставила ему кляп, затем прошла в кладовку, но мальчишку там не обнаружила. Оставалось только допросить единственного пленника и навсегда покинуть этот дом и этот город.

В этот момент раздался стук в дверь, два быстрых удара, интервал, три удара, интервал, два удара. Ника выхватила браунинг, но узнав условный сигнал, спрятала его за спину, затем подошла к двери и резко распахнула ее. На пороге стоял Олег Иванович Зет, одетый в гражданский костюм. Ника втянула его в дом и закрыла дверь.

– Что здесь происходит? – удивленно сказал он, увидев тела на полу.

– Веру похитили, пытались похитить меня, – ответила Ника.

Она в нескольких словах пересказал события последних суток. Олег сообщил ей, что во Владивостоке началась смута. Не на всех кораблях удается держать дисциплину, а морская разведка прекратила существование, поскольку не стало финансирования, да и сведения, добытые ей, никому не нужны.

– Короче, я приехал за вами. Капитан Левитин приказал сообщить вам, что больше вы не на службе и, если захотите, то можете вернуться. А я намереваюсь Вере Александровне предложить руку и сердце…

– Сначала ее надо найти. Веру захватила шайка бандитов и увезла на шхуне «Крошка Бетти». Сейчас я пытаюсь узнать, куда они направились, для этого надо допросить этого, – и она пнула ногой связанного мужика.

– «Крошка Бетти»? Я знаю куда они направились… Забирайте отсюда все ценное, нам надо уходить.

– Я собралась, – ответила Ника и указала на сумку.

Через минуту они вышли из дома и направились на пирс.

– Нам надо на остров Тимушир, – сказал Олег, – Крошка Бетти направляется туда. Это пираты. На Тимушире у них база. Там в пещерах можно спрятать все, что угодно. Два месяца назад туда высадился Игорь Семенов с четырьмя бойцами морской разведки, обратно забрать их пока не смогли. Острова теперь принадлежат Японии.

– Как мы туда попадем? – спросила Ника.

– Договоримся с рыбачьим баркасом, только нужны деньги.

– Деньги есть, – ответила девушка, – идем договариваться. Чем скорее мы отсюда выберемся, тем лучше.

С рыбаками договорились быстро, Ника не стала торговаться и заплатила сразу, сколько запросили. Кроме того, она попросила, чтоб на баркас доставили продукты, палатку и одежду для путешествий по лесистой местности. После полудня баркас вышел в море.

На острове

Вера поняла, что корабль вышел в море и полным ходом идет в северном направлении. Из оружия у нее остался только короткий стилет, спрятанный на бедре. Избавиться от цепи она не пыталась. В море все равно никуда не сбежишь. Бородатый мужик, который приносил еду, на вопросы не отвечал. Оставалось только ждать. Утром следующего дня, корабль замедлил ход, затем начал совершать маневры, а в каюту к Вере вдруг вошел высокий опрятно одетый мужчина. Явно не рядовой матрос, – отметила про себя пленница. Он быстро и ловко избавил ее от цепи.

– Слушай меня внимательно, – сказал он, усевшись на скамью напротив пленницы. – Забудь, кем ты была раньше, что у тебя было раньше. Теперь ты жена нашего вождя, адмирала Карабаса. Если будешь умницей, то станешь нашей королевой. Дурой быть не советую, поскольку женой ты все равно станешь, только мужей у тебя будет много и это тебе не понравится. Бежать отсюда некуда, мы на острове, природа тут суровая, тебе просто не выжить, даже если наши ребята тебя не найдут. Впрочем, искать тебя особо не будут, сама придешь.

Выйдя из каюты на палубу, Вера увидела скалистый берег, вдоль которого шла шхуна. Двигатель работал на малых оборотах, от свежего воздуха закружилась голова. Шхуна входила в узкий проход между двух скал, впереди была небольшая бухта, окруженная скалами разной величины. Судно шло самым малым ходом, наконец, свернув за очередную скалу, двигатель застопорили и бросили якорь. Можно было прыгнуть за борт и доплыть до берега, но погода была холодная, и бежать в мокрой одежде неизвестно куда действительно смысла не было. «Придется стать адмиральшей, – подумала Вера, – надеюсь, ненадолго».

Между тем, из трюма вывели еще пять девушек японок, из трюма команда начала вытаскивать ящики и тюки, а к судну причалил, неизвестно откуда взявшийся баркас. Девушек пересадили на баркас и он направился к дощатой пристани. Там их встретили улыбающиеся парни и повели вдоль берега, Веру вели два бородатых мужика. Вскоре тропинка привела к пещере, на ее стенах горели факелы, и процессия двинулась в подземелье. Вскоре они прибыли в просторное помещение, обставленное мебелью, там были и столы, и стулья, даже лежанки. А главное, вопреки законам природы, там было тепло, казалось, даже пол был теплый. Один из мужиков взял Веру за руку и провел за штору, которая закрывала проход в следующий грот, где сидели трое мужчин и играли в карты. Веру провели мимо них в следующее помещение, обставленное почти роскошно: в углу была огромная кровать, рядом шкаф, а почти посередине большой стол и несколько стульев. В помещении был всего один человек, хотя человеком его можно назвать с большой натяжкой. Он здорово смахивал на гориллу, борода росла почти до глаз, буйная растительность на голове, почти скрывала уши и шею. Такие же заросшие шерстью руки были несоразмерной длины. Ноги же явно были коротковаты.

– Вот, адмирал, доставили тебе королеву, как заказывал, – сказал сопровождавший Веру мужик.

– Хороша! – Прохрипело чудо-юдо, – Нарекаю тебя, Матильда четвертая!

– Почему Матильда и почему четвертая, – равнодушно спросила Вера, обдумывая про себя, куда в эту башку лучше вогнать стилет, в глаз или в ухо. В ухо можно не попасть, зарос, паразит, так что не поймешь, где уши.

– Не боишься! Хвалю! Уважаю смелых, – прорычал пиратский адмирал, – Матильда, потому что в моем государстве королева должна носить это имя. А четвертая, потому что четвертая. – И адмирал захохотал. – Сейчас тебя отведут на женскую половину, приведешь себя в порядок. Сегодня у нас брачная ночь.

– Пошли, – толкнул ее в спину сопровождающий, и они прошли по недлинному тоннелю в следующий грот, в котором были только женщины.

Несколько женщин занимались хозяйственными делами: чинили одежду, стирали, одни уходили куда-то, появлялись другие. Одна из них, очевидно старшая подошла к Вере.

– Вторая где? – спросила она провожатого, который ответил ей грубо и неприлично.

– Ладно, идем со мной, – сказала она, обращаясь к Вере, – вымоешься, отдохнешь с дороги, ночью будет у тебя работа. Да не бойся, с виду он страшен, а на деле не очень… Сделаешь все правильно, будешь королевой, а не ублажишь, может и убить…

Веру повели лабиринтами подземных ходов и вывели наружу. Небольшой дворик, с трех сторон окруженный скалами, почти отвесными, с четвертой был высокий забор, в котором не было ни ворот, ни калитки. Во дворе была настоящая баня, уже натопленная. Алевтина, так представилась женщина, приведшая Веру, завела ее в предбанник.

– Раздевайся, – сказала она ей, – одежду другую тебе дам после помывки, а эту постираю, потом будешь носить, если захочешь.

После бани она принесла для Веры одежду, более подходящую для труженицы борделя, чем для королевы, пусть даже этого придурошного королевства.

– Чего сморщилась? Это только на первую брачную ночь, – сказала Алевтина, – станешь королевой, будет у тебя другой гардероб. Экая ты ладная девка, хоть и не девка уже. Карабасу-то это даже кстати. Не любит он с девками возиться. Иной раз Григорию отдает. Хорошо, что страха в тебе нет. Поладишь с Карабасом, будешь нами править, нравишься ты мне. Девки наши меня не слушают, меж собой собачатся, жалуются на меня кому ни попадя. А толку-то? Баб и девок тут два десятка, а мужиков всего четыре. На каждую по два приходится, но это только по счету, а на деле кому три, а кому ничего.

Вера переоделась, но стилет свой, спрятанный перед помывкой, не нашла.

– Ножик твой я прибрала от греха, – сказала Алевтина, – ни к чему он тебе. Борова этого им не завалишь, только себя, да и меня тоже, угробишь. Потом верну, коли захочешь.

Вера вдруг захохотала:

– Значит, у вас тут Алибаба и сорок разбойников?

– Не у вас, а у нас! А кроме того, две шхуны, баркас, и мы двадцать две женщины, – с гордостью ответила Алевтина. – Чем не королевство?

– Неужели никто не пытался сбежать?

– Сбегают по первости, да только возвращаются потом. Куда тут убежишь? Вокруг берега скалы, в глубине острова лес. Холодно, да и есть чего-то надо. Есть еще японцы на острове, строят поселок, или крепость, но с ними еще хуже, чем с нашими. Наши хоть и разбойники, да еды для нас не жалеют.

В это же время в соседнем дворике происходило совещание. За небольшим столом сидели три человека: сам адмирал Карабас, высокий худой мужик по имени Григорий, и полная ему противоположность, маленький кругленький и лысый мужичонка – Игнат.

– Григорий, – начал Карабас, – ты у нас министр внутренних дел, докладывай, что происходит в нашем королевстве.

– Дык ничего интересного не происходит. Японцы строят дома, может крепость тут будет, военных среди них нет. Наших они видели, но внимания не обращают. Принимают нас: то ли за рыбаков, то ли за контрабандистов. Нет им до нас дела. Если их не трогать, то и дальше спокойно жить будем.

– А как русские, живы еще? Сколько их осталось.

– После той заварушки, они ушли в леса. Наш следопыт сказал, что изначально их было пятеро, пришли они с моря, теперь осталось двое.

– Откуда же им еще прийти! Все с моря приходят. Ладно, специально их искать не будем, хотя они пришли по нашу душу. Пусть охрана бдит, жратвы у них нет, могут наведаться, а главное не прозевайте корабль, который за ними придет. Теперь ты, Игнат, говори. Ты в нашем королевстве министр иностранных дел, поведай нам, что происходит в сопредельных государствах.

– Могу тебя порадовать, адмирал, – начал свой рассказ толстячок. – В России началась великая смута, революцией называется. Царь отрекся, правит временное правительство, германцы наступают. Здесь японцы засуетились, хотят отхватить кусок в Приморье. Армия разбегается по домам. Во флоте дела чуть лучше. Короче говоря, до нас пока никому дела нет, и еще долго не будет. Захватить остров полностью японцы нам не дадут, но если не наглеть и жить тихо, то и нас не тронут.

– Ну, я на это и рассчитывал, – ответил Карабас. – Будем жить с японцами в мире. Наберем капитал на морских дорогах и переберемся на родину.

Ника и Олег двое суток находились в пути. Они изучили карту острова и продумывали план спасения Веры. Для чего ее похитили сомнений не вызывало, тем более что, как выяснилось впоследствии, исчезло еще несколько местных женщин. Олег рассказал, что местоположение пиратов морская разведка определила и даже забросила разведгруппу на остров. Но дальше дела пошли вкривь и вкось. Во флоте начался развал, отделение морской разведки было фактически лишено своего статуса и финансирования, и таким образом было ликвидировано. Японцы к ликвидации пиратской базы интереса не проявили, перед ними маячил другой, более лакомый кусок в виде всего Приморья. Левитин отправился с семьей в Петроград, чтоб определиться с дальнейшей службой, Олегу поручил передать агентам в Нагасаки, что они больше не на службе и вытащить группу Игоря Семенова, если они еще на острове.

Пиратская база могла находиться только в северной части острова, поскольку только там была удобная бухта и там же были пещеры, которые легко было приспособить для скрытного базирования и жилья. Поэтому Олег предложил высадиться на южной конечности острова, пройти через скальные нагромождения, затем через лесной массив и появиться с неожиданной стороны, кроме того, у него была надежда застать группу Семенова.

К вечеру третьего дня пути, Ника, одетая как амазонка и Олег, в походной одежде, на шлюпке высадились на юге острова, забрав с собой экспедиционное снаряжение и продукты. С немалым трудом найдя проход в скалах, они остановились перед лесом и разбили палатку. Приготовив на костре похлебку и чай, они поужинали и забрались в палатку. Влечения друг к дружке они не испытывали, поскольку каждого волновала судьба Веры.

– Полсотни верст до разбойного логова, – сказал Олег. – Если идти по правому берегу, то дорога легче, но нас заметят, да и японцев встретим наверняка. Если идти по центру, или левее, то придется лазить по горам, дня три будем добираться, но можем появиться незамеченными.

– Пойдем скрытно, – ответила Ника, – Вера продержится, надо бы ей дать знать, что мы рядом.

– Как это сделать?

– Пока не знаю…

Весь следующий день они провели в пути, продираясь сквозь кедровые заросли, поднимаясь на холмы и спускаясь, обедали сухарями, запивая их водой из ручья. Запасы провизии и палатка сильно замедляли продвижение. Вечером остановились на ночевку, поставили палатку и собрали сушняк для костра.

– Подожди, не зажигай, – сказала вдруг Ника. – Я чувствую запах костра.

Олег подошел к девушке.

– Я тоже чувствую, – сказал он, – поужинаем всухомятку, завтра с утра проведем разведку, скоро стемнеет.

Проснувшись рано утром, свернув и замаскировав палатку и провизию, Олег и Ника двинулись вперед, ориентируясь на запах костра. До базы пиратов было еще далеко, не менее тридцати верст, значит, или японцы, что маловероятно, или Игорь со своей командой. Олег и Ника разделились, Олег шел медленно, но, не слишком скрываясь, а Ника, не выпуская его из вида кралась на расстоянии двадцати шагов. Внезапно перед Олегом появился невысокий матрос, заросший рыжей щетиной, и упер ему в грудь карабин. Однако, тотчас опустил его.

– Господин лейтенант, – воскликнул он, – слава богу! Мы уж заждались. Третий месяц дожидаемся!

– Где остальные, Антон? – ответил Олег.

– Игорь Владимирович пошел на озеро рыбки добыть, оголодали мы тут совсем. Местным зверьем питаемся. А больше никого нет, погибли ребята. Выследили нас.

Ника подошла и, узнав матроса, сказала:

– Привет, Антон. Где вы обосновались, веди нас. Там и обсудим наши дела, помощи нам ждать неоткуда, придется выбираться самим. Но Веру надо вытащить из пиратского вертепа.

И в ответ на недоуменный взгляд Антона, добавила:

– Альфу похитили пираты и держат у себя в логове, которое, как я поняла, тебе известно.

Антон привел Олега и Нику на небольшую поляну, где в тени деревьев был замаскирован небольшой добротно сделанный шалаш. Чрез некоторое время появился Игорь, такой же заросший, но с большой рыбиной в руке.

– Надо перенести наше имущество сюда, – сказал Олег. – Мы с Антоном сейчас сходим. Ждите нас, потом обсудим наши дела.

Игорь разжег костер, Ника почистила рыбину и поставила котелок на огонь. Вскоре появились Олег и Антон со всей поклажей. Обед организовали, не экономя продуктов, и между делом делились информацией.

– Обнаружив пиратскую базу, – начал свой рассказ Игорь, – мы отправились к японцам, которые ведут строительство каких-то объектов. Я кое-как втолковал им, что на их острове находится пиратское гнездо, ведь острова принадлежат Японии, им и карты в руки. Они со всем согласились, а мы отправились в свой лагерь, который был в лесу в пяти верстах от пиратской базы. Наверное, мы расслабились и вели себя слишком беспечно, или нас предали японцы, потому что на лагерь внезапно напали пираты и начали нас отстреливать, как гусей. И хоть мы тоже в долгу не остались, уйти удалось только нам с Антоном. В результате мы ждем вас уже больше двух месяцев, питаемся охотой и рыбалкой. К карабину осталось пять патронов, кроме него у нас только ножи. Теперь ваша очередь рассказывать.