Ветер надежды

Глава 15

Когда Мартин рассказал Чэпмену все, что знал, в глазах у того появилось жесткое выражение.

— Значит, золото, в котором купался Мервин, было по большей части мифом?

— Думаю, да.

— Я не удивлен — меня самого это поражало. Судя по тому, что рассказывала Бенита, он жил весьма широко на свое армейское жалованье. Кроме того, у Мервина была в Суссексе своя яхта. Потом, эти часы — меня не проведешь, я-то хорошо знаю, сколько они стоят. Но почему ты не сказал мне об этом раньше?

— Я хотел, но у меня не было достаточных улик. А принимая во внимание мои чувства к вашей дочери, это выглядело бы как преднамеренная клевета. И потом, во время плавания уже ничего нельзя было сделать. Так же как и вы, я чувствовал, что она должна узнать все сама или, по крайней мере, от вас.

Чэпмен призадумался.

— По крайней мере, это объясняет тот факт, что я — достаточно опытный моряк — однажды ночью обнаружил себя за бортом. Но опять же я не мог доказать вину Мервина.

— Пожалуй. Он дьявольски хитер.

— Я только надеюсь, что он не слишком хитер для Бениты.

— Бенита в глубине души прямой и безыскусный человек, как и ее отец. Людей такого склада невозможно обманывать долго.

— Даже если, — Мартину было больно произносить эти слова, — они ослеплены любовью?

— Даже тогда. Но зато прозрение бывает у них полным и окончательным. Думаю, ты вел себя очень достойно в этом деле. И ты ей нравишься, Мартин.

— Я знаю. Но достаточно ли сильно?

— Достаточно ли для того, чтобы это чувство превратилось в любовь? Кто может сказать? К тому же ей надо сначала оправиться от чувства к Мервину.

— Бенни будет нелегко, когда она узнает, что полюбила мошенника, к тому же способного на убийство.

— Вот именно. Поэтому-то я и не мог ничего сказать ей.

— Что ж, похоже, это придется сделать мне, хотя я не в восторге от такой перспективы.

Оба замолчали, погруженные в свои мысли. Затем Мартин спросил:

— А что вы думаете об этом — о том, что я люблю Бениту? — Он говорил отрывисто и робко. — Во всяком случае, узнав об этом, вы не вышли из себя.

— В этом деле у меня нет права голоса. Бенита будет решать сама.

— Но вы не станете возражать?

— Я бы не стал возражать даже против мусорщика, если он сделает мою дочь счастливой и они подойдут друг другу. Но заметь, я предпочел бы, чтобы этот человек был хороший моряк! Нет, я не позволю ей выйти замуж за негодяя. Но лучше, если она все узнает сама. Ты же видишь теперь, с кем мы имеем дело!

У Мартина будто выросли крылья, когда Чэпмен сказал «мы».

— Я собираюсь поставить кливер, — сказал он, — при таком ветре мы можем выжать еще полузла.

— Спешишь попасть домой? — спросил Чэпмен, вставая к штурвалу.

… Бенита ждала их на старом причале. На ней был костюм из бледно-зеленого льна. Позади нее стоял Дейв. Мартин придерживал лодку, пока Саймон Чэпмен не поставил ногу на ступень причальной лестницы. Бенита обняла отца.

— Приветствую вас на берегу, капитан!

Потом она протянула руку Мартину, но тут же передумала и расцеловала его в обе щеки.

— Спасибо, что доставили его и себя домой живыми и невредимыми.

— Как прекрасно иметь такой комитет по встрече, — весело сказал Чэпмен, взяв дочь за руку. — Ну и куда мы направимся в первую очередь? В яхт-клуб?

— Нет, это можно отложить до вечера. Хочу предупредить — Пратт и компания ждут не дождутся вас обоих.

— Я был уверен, что «Черный лебедь» не придет первым, — вмешался Дейв. — Но вот уж не думал, что вы вернетесь в порт на два дня позднее самых слабых участников регаты.

— Ничего, дождемся следующего года, и тогда берегись! — предупредил его Мартин.

— Я часами всматривалась в горизонт, — улыбнулась Бенита, — а Дейв кудахтал рядом, как курица над выводком цыплят.

— Они там могут говорить что угодно, — Чэпмен мотнул головой в сторону яхт-клуба, — но мы прошли всю дистанцию гонки, и нас никто не брал на буксир.

— Ты, Мартин, непотопляемый! Мне это хорошо известно, — ухмыльнулся Дейв.

— А Мервин? — небрежно спросил Чэпмен. — Как он?

— Ничего не могу тебе о нем сказать, — так же небрежно ответила дочь.

— Тогда задам вопрос поточнее — где он? Надеюсь, не на гауптвахте?

— Не имею ни малейшего представления. — На последнем слове Бенита понизила голос, словно закрывая эту тему, — они как раз подошли к дому номер 10 на старом причале. — Дейв с моей помощью приготовил особый чай. У нас будут омары и все такое прочее. Мы не знали, когда вы придете в порт, и подумали, что вам непременно захочется цивилизованной еды. Спорим, вы там без меня питались одними морскими сухарями и мясными консервами;

— И как это она догадалась? — бросил через плечо Чэпмен Мартину.

Но Мартин не ответил; он не шел, а парил на несколько дюймов над землей после приветственного поцелуя Бениты. Этот поцелуй не был интимным, как на «Черном лебеде», но зато Бенита поцеловала его в присутствии отца и Дейва. Мартин отступил в сторону, пропуская всех в дом. В маленькой комнате было сумрачно и прохладно, особенно по контрасту с ярким блеском моря и солнца. Он прищурил глаза.

— Да, хорошо вернуться домой, но как бы мне хотелось, чтобы мы победили! Что-то я не вижу призового кубка. Дейв, надеюсь, хоть вы-то пришли первыми?

— Спрашиваешь! Пратт держит его у себя. Но я получил денежное вознаграждение, и со мной подписали контракт на следующий год.

— Прекрасно!

— Судя по рассказам мисс Бениты, ваше путешествие было не скучным.

— Нет, не очень.

— Вот вам настоящий чай с настоящим старомодным коровьим молоком — не из банки или из пакета! — воскликнула Бенита.

Чэпмен поднял чашку, и Мартин с облегчением отметил, что край у чашки не отбитый.

— За моих товарищей по плаванию!

Чэпмен прихлебывал чай и поглядывал на свою дочь.

— У тебя все в порядке, Бенни, девочка моя? Выглядишь ты хорошо. А ты, Мартин, как считаешь?

— Я бы сказал, что она похожа в этом своем наряде на нарцисс. Вся зелененькая, тоненькая и с золотой головкой.

— Какой чудесный комплимент! — радостно засмеялась Бенита. — Я и не знала, что у вас такая поэтическая душа.

— Ты будешь удивлена, — заметил ее отец тихо, — но в Мартине скрыто намного больше, чем это видно на первый взгляд.

— Это я знаю, — быстро ответила она и отвернулась к окну.

У Мартина было ощущение, что девушке не по себе. Установилась напряженная тишина, которую нарушил Дейв, предложивший всем взять еще омаров.

— Тут такое произошло в твое отсутствие, Марти! — сказал он. — Половина мыса Херлстоун обвалилась.

— Не могу сказать, что я очень удивлен. Рано или поздно это должно было случиться. Когда?

— В ту ночь, когда разыгрался шторм. Здесь тоже штормило — волны перекатывались через причал, яхты срывало с якорей, половину мола смыло в море, а утром случился этот оползень.

— Для него уже были все условия, — заметил Мартин. — Много недель было сухо, земля растрескалась, а потом хлынул проливной дождь, задул ветер — и пошло!

— Туристы в трейлерах не пострадали, — сказала Бенита, — но многие тут же после обвала уехали домой, наверное, решили, что здесь опасно.

— Я их хорошо понимаю, — отозвался Чэпмен. — Ты видела это место?

— Да, мы с Дейвом как-то вечером дошли до обрыва. На пляже там огромная груда земли и камней. — Она покосилась на Мартина. — К входу в нашу пещеру нельзя подобраться. Поэтому теперь, чтобы разжечь костер из плавника, нам придется плыть в другое место.

Бенита улыбнулась Мартину, и у него дрогнуло сердце. Он поднялся, чтобы помочь Дейву убрать посуду, но девушка опередила обоих.

— Морякам после возвращения из долгого плавания полагается отдых, поэтому не советую удерживать меня. Никто меня не заставит прекратить делать то, что я хочу! Правда, папа?

— Верно, Бенни. Но, по-моему, настало время, когда кому-то стоит попробовать.

Она нахмурилась, но тут Мартин положил ей руки на плечи и мягко усадил в кресло.

— Садитесь и побеседуйте с отцом, милый нарцисс. А мы поработаем пока на кухне. Мне нужно поговорить с Дейвом наедине, так чтобы вы не вмешивались в наш разговор.

Бенита притворилась, что ее ужаснули эти слова.

— Так вы разговаривали со мной в самый первый раз на «Редкой птице». Вы тогда сказали, что любите плавать один на своей яхте.

Но Мартин только улыбнулся и плотно закрыл за собой дверь.

— Ну, что тут случилось? — спросил он своего напарника. — Ты ходил в полицию?

— Нет. Хотя я едва не сделал это, когда вы не вернулись в срок. Как я уже говорил, я знал, что Чэпмен не придет первым, — было ясно, что победит «Грифон», — но не думал, что вы явитесь самыми последними. Потом его дочка приехала через день после нашего прибытия и сообщила, что вы со стариком в безопасности на островах Силли.

— А этот Эрн был с нею?

— Нет, его нигде не было видно.

— Наверное, отправился прямиком в Лондон.

— По-моему, этот парень сюда уже не вернется. Грэнтли и вся его банда сбежали — собрались и уехали на следующий же день после шторма. Поговаривают, что их участок снова будет выставлен на продажу. Местные жители особо не беспокоятся, потому что никто не пострадал во время оползня. Но я-то знаю, в чем дело! Они потеряли путь переправки контрабанды через Ла-Манш. Теперь им пришлось бы использовать обычные способы доставки, а это их не устраивает. Думаю, они отправились искать новое место для своих операций.

— Наверное, нам все-таки следовало сообщить обо всем полиции. Но я не жалею, что мы этого не сделали. У нас ведь не было улик, да в общем-то это и не наше дело.

— Не волнуйся, сынок. В один прекрасный день закон их настигнет. Так всегда бывает — им не удастся ускользнуть от правосудия.

Бенита просунула голову в дверь:

— Некоторые ужасно долго моют посуду. А вы, я вижу, еще и не приступали к делу.

— Прошу прощения, — виновато пробормотал Мартин, — нам с Дейвом о многом нужно было поговорить.

— Нам с папой надо возвращаться в наш коттедж. Папа не был дома больше двух недель. А мне так хочется показать ему свои розы. Вы тоже должны как-нибудь посмотреть на них.

— С удовольствием.

Стоявший позади дочери Чэпмен забасил:

— До встречи сегодня вечером в яхт-клубе, Мартин. И вы, Дейв, тоже приходите.

— Но… — начал Мартин.

— Никаких «но»! Если уж мне придется выслушивать плоские шуточки Пратта и остальной компании, я хочу, чтобы мой штурман был со мной рядом. Надо же мне свалить на кого-то вину!

— Хорошо, в таком случае…

— Тогда до вечера! — Бенита помахала им рукой, и Мартин, закрыв за гостями дверь, повернулся к Дейву.

— Лучше сходи туда, сынок, — посоветовал тот. — Испей горькую чашу до конца. Я уговорил Бениту не говорить никому о том, что ты свалился за борт, а то эти кабинетные моряки совсем умрут со смеху.

— Так она рассказала тебе об этом?

— Ее это очень расстроило. А тебе чертовски повезло, что тебя вытащили из воды.

— Она бы расстроилась еще больше, если бы узнала, что это не было случайностью.

— Вот как! Черт побери! — Дейв в сердцах хлопнул полотенцем по столу. — Этому типу Эрну лучше не появляться больше здесь, не то я сверну ему шею.

— Если раньше этого не сделаю я, — заметил Мартин. — На чужой яхте руки у меня были связаны по многим причинам. Но сейчас — другое дело, поэтому пусть держится от меня подальше. А теперь поговорим о более приятных вещах. Как поживает наш паром и как ты собираешься потратить призовые деньги?

— Ответ на первый вопрос: нормально поживает. И вовсе не благодаря тебе, бросившему его на целых две недели. Что же касается второго вопроса, то какую-то часть я потрачу, а какую-то отложу и оформлю на нее чек.

— А-а-а, так ты участвовал в гонке только из-за денег?

— Ну, по крайней мере, я не упал за борт — из-за кого-то.

Вечером они вместе отправились в яхт-клуб. Он был переполнен, и сквозь табачный дым Мартин разглядел Бениту и ее отца за их обычным столиком у окна. Бенита была одета в платье в розочках — то самое, что было на ней в первый вечер, когда Мартин пришел на встречу с ними в яхт-клуб. Ему показалось, что время вернулось назад, вот только Мервин Эрн на этот раз отсутствовал. Когда Мартин и Дейв сели за один стол с Чэпменом и его дочерью, все повернули к ним головы.

— Вы опоздали, — проворчал старик. — Весь град язвительных насмешек обрушился на меня одного. Разумеется, Бенни была рядом, но от нее мало толку.

— Само собой, я только царственно кивала всем.

Пратт, опираясь на стойку бара, приподнял стакан:

— Лучше поздно, чем никогда!

— Слышишь? — прошипел Чэпмен.

— Помните о будущем годе! — с вызовом откликнулся Мартин.

— А со мной заключат контракт на следующую гонку? — поинтересовалась Бенита.

— Если будешь вести себя хорошо.

— Здесь довольно жарко. — Мартин вытер пот со лба.

— Мистер Эвис счастлив только в море.

— Это зависит от того, кто на борту рядом со мной.

Между бровями у девушки появилась морщинка.

— Я помню, что вы говорили это. И еще помню кое-что. Вы сказали, что жизнь не похожа на безмятежное плавание.

— Извините, мне нужно потолковать с моим капитаном, — сказал Дейв.

Он направился к Пратту, а Чэпмен обратился к дочери:

— Если Мартину жарко, почему бы тебе, Бенни, не вывести его на террасу? Там прохладно. Если, разумеется, тебе это нравится, в отличие от меня, старика.

— Хорошая мысль. Пойдемте, Мартин?

Тот с радостью согласился. На террасе яхт-клуба сидело несколько человек, они пили и курили. Бенита отошла от них как можно дальше и села на низкий парапет. Внизу жила своей жизнью гавань. Здесь же было тихо, спокойно и прохладно, воздух казался солоноватым от моря, сверкающего сотнями отраженных огней. Кто-то позади них захлопнул стеклянную дверь, и сразу стало тихо.

— Здесь очень хорошо, — проговорила Бенита. — Так мирно и красиво!

Мартин поднял голову и втянул носом воздух.

— По-моему, наконец подул южный ветер.

Звонкий смех девушки вспугнул тишину.

— Как это похоже на вас! Вы когда-нибудь думаете о чем-нибудь, кроме ветра, погоды и парусников?

— Да, я думаю о вас. Очень много думаю — гораздо больше, чем следует. Я заметил, что вы не носите теперь часов, подаренных Мервином. Я это сразу заметил — вы так нарядно одеты, а раньше говорили, что будете носить его часы с этим платьем. Но сейчас на вас их нет. Почему?

— Фу! Это долгая история, мистер Эвис! Я не ношу этих часов потому, что вернула их Эрну. Помните, я сказала однажды, что это обручальный подарок? Вот потому-то я и отдала их.

— Вы хотите сказать, что порвали с ним?

— В общем, да.

Мартин опустился на парапет рядом с Бенитой. Он сидел совсем близко от нее, и она не отодвинулась. В этом углу террасы было очень тихо. Внизу нежно, словно целуя берег, плескалась вода. Но Мартин и без этого знал, что ему делать. Он привлек девушку к себе.

— Прошлый раз, когда я вас поцеловал, вы ответили, что помолвлены. Помните? Сейчас вам придется придумать другое возражение…

— Но у меня нет никаких возражений.

Они замерли в долгом поцелуе. Потом Мартин медленно отстранил Бениту.

— Я люблю тебя всей душой и сердцем! Ты это знаешь?

Она молча взяла его за руку и кивнула:

— Знаю. И я также знаю про Мервина. Все знаю! Дейв рассказал мне в тот вечер, когда мы ходили смотреть на оползень. Потом я допросила папу, и он тоже все подтвердил. Но для меня это уже не имело большого значения. В душе я уже давно покончила с ним. Мне просто было жаль его, потому что я решила вернуть ему часы. Поэтому я и полетела вместе с ним на самолете. Я хотела сделать это по-своему.

— Ты придумала какие-нибудь новые возражения против того, чтобы я снова поцеловал тебя?

— Нет, мне это нравится. Но здесь немного шумно. Давай прогуляемся по старому причалу. Он всегда казался мне самым подходящим местом для свиданий.

Она взяла Мартина под руку, и они спустились по ступенькам клуба. У причала стояли на якоре молчаливые лесовозы, на которых светились лишь стояночные огни — все матросы с этих кораблей сошли на берег и пировали сейчас в «Веселом матросе».

— В последний раз, когда мы с тобой были здесь, мы ставили паруса как раз перед гонкой. Кажется, с того дня прошла целая вечность, — сказала Бенита.

— И сейчас я могу сказать тебе, о чем тогда думал.

Бенита взглянула на него, сморщив носик. Мартину очень нравилась эта ее манера.

— Я думал, как было бы замечательно отправиться в плавание вместе со своей девушкой. И чтобы нас было только двое, и чтобы мы любили друг друга.

— Ты делаешь мне предложение?

— А из этого выйдет толк?

— Пока не попытаешься, не узнаешь.

— Сказать по правде, я боюсь.

— Боишься? — В ее голосе звучало изумление. — Кого — хотела бы я знать. Папы? Он согласен, я знаю, потому что уже спрашивала его.

Мартин повернулся к ней:

— Что ж, ты не единственная, кто спрашивал его об этом. Я тоже это сделал.

— Я знаю. Папа мне сказал. Так кого же ты теперь боишься?

— Тебя и того, кого ты назвала «правильным» мужчиной. Помнишь, ты однажды сказала, что привлекаешь только неправильных мужчин?

Бенита засмеялась, запрокинув голову, и Мартин поцеловал ее в шею, в то самое местечко, где зарождался смех.

— Прекрати это, Мартин Эвис! К нам приближается полицейский, и, если ты будешь вести себя подобным образом, он решит, что ты подцепил меня, едва сошел на берег.

Констебль прошествовал мимо, и они пожелали ему доброго вечера.

— Я люблю тебя, Бенита Чэпмен. Я не могу предложить тебе многого, но ты выйдешь за меня замуж?

— Ты не очень-то торопился со своим предложением.

— Выйдешь или нет? Отвечай мне.

— Да, да, напарник…

Они дошли до конца гавани и встали рядышком, глядя на горловину канала.

— Мы переделаем «Редкую птицу» в прогулочную яхту, а на «Черном лебеде» будем совершать длительные путешествия. Папа тоже сможет к нам присоединиться. На «Черном лебеде» — я это хотела сказать.

— Ну конечно. Но на «Редкой птице» будут только капитан и первый помощник.

Бенита расхохоталась.

— Что здесь смешного?

— Я подумала о Мервине.

Мартин был немного задет.

— Черт побери, как ты можешь думать о нем сейчас?

Она прижалась к нему.

— Вполне могу думать. Потому что, если бы не он, я бы никогда не поняла, что люблю именно тебя. Нет, ты всегда мне нравился и вызывал у меня восхищение. С тобой я чувствовала себя защищенной, но это все-таки не совсем то. Только в ту ночь, когда ты свалился за борт, я поняла, что люблю тебя. Когда я поняла, что ты упал в море, я сама едва не бросилась за борт. Ох, Мартин, ты даже не представляешь, что я тогда пережила, — это было ужасно! А в ту минуту, как мы нашли тебя, когда у меня почти не осталось надежды на то, что ты отыщешься, вот тогда я и поняла, что просто не могу потерять тебя.

Мартин глубоко вздохнул и привлек Бениту к себе.

— Бедный старина Мервин! Он совсем не желал такого поворота событий. Но право, ради этого стоило оказаться за бортом. Честное слово, стоило!

Конец