Ветер надежды

Глава 9

Саймон Чэпмен давал всем последнее наставления. Они совершили еще несколько тренировочных выходов в море, включая одно ночное плавание. Мартин нашел, что яхта легка в управлении, но до сих пор так и не опробовал ее при сильном ветре.

— Мне кажется, что на этой яхте можно прекрасно использовать ветер любой силы.

— Так вы считаете, что у нас неплохие шансы? — спросил обрадованный Чэпмен.

— Да, я думаю так.

— Папа, расскажи нам о наших обязанностях, — попросила Бенита.

— Я считаю, что не стоит равномерно распределять вахты днем. Я знаю членов своей команды — они захотят одновременно заниматься всем. Значит, лучше для вас, если все вы останетесь от зари до заката на палубе, при условии, что у каждого будет достаточный перерыв на еду.

— Верно, гораздо важнее ночные вахты, — согласился Мартин.

— Я долго думал над этим, — сказал Чэпмен, — и пришел к выводу, что четыре часа вахты и четыре часа отдыха — разумное решение. При том условии, конечно, что в чрезвычайных обстоятельствах все четверо должны быть наготове, — значит, вы будете спать не раздеваясь. Ну так вот, очевидно, что Мартин и Мервин — самые дееспособные члены команды. Не надо ставить их на вахту в паре, а в перерывах Бенни и ее старого отца. Глупо было бы ставить на вахту Бенни и Мервина вместе — они будут отвлекаться от работы.

— Папа, что ты говоришь? — громко запротестовала Бенита. — Я прекрасно знаю, что яхта — прежде всего! Особенно в такой гонке, как эта.

— Успокойся, девочка. Ты знаешь, и Мервин тоже, и не будем больше говорить об этом. Однако лучше, если мы вас разделим. Поэтому ночное расписание будет такое: мы с Мервином дежурим с восьми до двенадцати. Бенита и Мартин с полуночи до четырех утра. Потом до восьми утра — снова я и Мервин. Затем Бенита встанет и приготовит завтрак, если надо, ей поможет Мартин. Мартину придется, как штурману, многое делать до полуночи, но, думаю, это честное распределение обязанностей. Согласны?

Все согласились, но Мартину показалось, что Мервин не слишком доволен.

Бар и библиотека были сняты с яхты; из книг остались лишь таблицы отливов и приливов, мореходный календарь и карты. За одну ночь судно из роскошной яхты превратилось в строго функциональное плавсредство, и Чэпмен смотрел на это не без удовольствия. Он смеялся и шутил, Бенита радовалась, но Мартин подумал, что капитан «Черного лебедя» выглядит не слишком здоровым. У него промелькнула мысль, что, если Чэпмен внезапно умрет, его дочь вольна будет поступать так, как ей захочется. А ее желания явно были устремлены к Мервину.

Эта мысль напугала Мартина, он молился про себя, чтобы с отцом Бениты ничего не случилось и чтобы морское плавание пошло ему на пользу. Чэпмен честен и прям и благополучие дочери ставит превыше всего. Мартин считал, что эти качества Чэпмена скажутся, когда придет время разоблачить Эрна.

Утро в тот день, когда началась Блэкморская гонка, выдалось таким же, как все предыдущие. Над Британскими островами стоял антициклон, легкий бриз чуть рябил воду в гавани, и только набегающие волны создавали впечатление движения на море.

Дейв отправился к Пратту на «Грифон» очень рано. Мартин оставался на пароме, пока сменная команда не приступила к работе. Мервин и Чэпмен провели ночь на борту «Черного лебедя». По их совету Бенита осталась ночевать в коттедже.

Интерес, проявленный Эрном к регате, удивлял Мартина. В свете того, что он знал теперь о Мервине, этот интерес выглядел странным и подозрительным. Конечно, если он ставил на Бениту, как на источник будущего безбедного существования, ему не хотелось бы выпускать девушку из виду и тем более оставлять ее в обществе Мартина. Но в теперешней ситуации он не представлял для Мервина реальной угрозы, и они оба это знали. Здесь явно было что-то другое! Мартин все думал, что бы это могло значить.

— Ну вот и я! — На пороге дома стояла Бенита, в руках у нее был новенький рюкзачок. — Все готово?

— Должен сказать, у вас подходящий вид для вашей новой роли! — улыбнулся Эвис.

Мартин запер дверь и положил ключ под коврик.

— Не думаю, что Дейв вернется домой первым. Но у нас с ним такой уговор.

Они зашагали вдоль старого причала, миновали сухогрузы с зерном, огромные лесовозы и подошли к стоянке яхт у мола.

— Вы что-то очень молчаливы сегодня. Думаете о чем-нибудь? — спросила Бенита, бросив рюкзак в лодку.

Разумеется, он не мог сказать ей, о чем на самом деле думает, поэтому ответил кратко:

— О наших шансах в этой гонке.

— Я должна была догадаться. — Она поморщилась. — Хотя мне показалось, что вы думали о чем-то другом. А я обычно не ошибаюсь…

— Правда? — Мартин прижал весла к себе и зажег трубку: так он мог не смотреть на нее, а делать вид, что сосредоточился на курении. — Стало быть, мне нужно быть очень осторожным, когда я думаю.

— Да уж, постарайтесь! — Она явно посмеивалась над ним, и в Мартине что-то вспыхнуло:

— Ну, если уж так хотите знать, я думал, что Мервину очень повезло.

— Надеюсь. — Бенита глубоко вздохнула. Весла вспенили спокойную воду. — Я постараюсь быть ему хорошей женой.

— Он уже сделал вам предложение?

— О, Господи, конечно! Много раз. Но Эрн объявит об этом официально — папе и другим людям — только после окончания регаты.

Мартин не понял, почему тот решил так поступить. Бените это тоже, видимо, было неясно, потому что она продолжала:

— Я, правда, не понимаю, какое это имеет значение. Может, если папа будет праздновать победу, мысль о разлуке со мной не слишком его огорчит.

Лодка мягко стукнулась о борт «Черного лебедя». Чэпмен вышел на палубу и приветствовал их. Неподалеку покачивался на якоре «Грифон», а на других яхтах ставили паруса, чтобы отправиться к стартовой линии.

Настала пора двигаться и им. Ветра было так мало, что все участники гонки начали продвижение к старту задолго до выстрела стартовой пушки. Яхты медленно скользили по воде, и гонщики улыбались друг другу. Дейв приветствовал экипаж «Черного лебедя» легким взмахом руки, когда «Грифон» двинулся к глубоководной части канала. На противоположной стороне гавани маневрировало британское судно, построенное в Клайде, но имевшее на борту датского капитана и команду.

Чэпмен, встав к штурвалу, направил «Черного лебедя» вперед. Все суда медленно подходили к стартовой линии. Когда же, наконец, грянет пушка? Гонщики ждали и ждали, то и дело поглядывая на часы. В воздухе сгущалось напряжение. Похоже, все боялись не услышать звук выстрела, хотя в такое тихое утро это казалось маловероятным. В этой тишине можно было даже расслышать гул толпы, собравшейся в гавани. На причале присутствовал и телеоператор, хотя Мартин был уверен, что, как только суда выйдут в открытое море, только специализированные издания по парусному спорту будут помнить о том, что около тридцати небольших парусников отправились в шестисотмильное плавание на запад.

Следом за Чэпменом шел «Молодой лебедь» из местного яхт-клуба. Его владелец выглядел чуть постарше школьника, и такой же была вся команда — студенты на каникулах. По другую сторону от них, рядом с «Грифоном», двигался «Лунный свет». Мартин заметил множество яхт, которые он видел раньше в других регатах. Были тут и новые парусники, некоторые из них пришли сюда с другой стороны Ла-Манша.

Взгляд Мартина переместился на палубу своего судна. Бенита сидела на верхней ступени трапа, ведущего в кают-компанию, так что в любую секунду могла спуститься вниз. Отец велел ей не болтаться под ногами, пока они не пересекут старт и не выберутся на открытую воду.

Мартин бросил на девушку короткий взгляд, она улыбнулась, заставив его сердце учащенно забиться. Он отвернулся и встретил взгляд Мервина — тот как будто не смотрел ни на что в особенности, однако видел все насквозь. Мартин перевел взгляд на Саймона Чэпмена, напряженно смотревшего вперед. В этот момент грянул пушечный выстрел, и точно вовремя «Грифон» и «Черный лебедь» миновали линию старта.

— Прекрасно рассчитали время! Превосходно! Удачный старт — половина успеха! — воскликнул Чэпмен.

Мартин кивнул:

— На этом курсе «Грифон» немного вырвется вперед — он для него самый лучший. Но при смене галса ему придется задержаться, и тогда мы обгоним его.

На другом галсе они действительно обошли яхту Пратта, но потом она снова проскользнула вперед на длину корпуса. «Грифон» первым миновал узкую часть фарватера, следующим должен был пройти «Черный лебедь». Но внезапно «Морская фея» пересекла у него курс прямо перед самым носом, и Чэпмену пришлось отвернуть, чтобы избежать столкновения.

— Грязный прием! — гневно воскликнул Мервин.

— В любви и на войне все дозволено, — откликнулась Бенита.

— Не волнуйтесь, этим они добились лишь временного выигрыша, — успокоил всех Мартин. — Мы навалимся на них, как только окажемся в открытом море.

— А я и не волнуюсь! — бросил Чэпмен. — Ну-ка, Мервин, закрепи штурвал.

Миновав горло канала, «Черный лебедь» медленно вышел на морской простор. Сначала всем показалось, что ветер подул сильнее и скорость выросла. Мартин и Мервин постоянно меняли и настраивали различные паруса, пытаясь поймать каждый порыв ветра, однако скоро легкий бриз утих, и яхта оказалась в полосе полного штиля.

Бенита перебралась из каюты к ним в кокпит.

— Ну что, настал тот самый момент, когда мы бросимся в воду поплавать?

— К черту такую погоду! — раздраженно воскликнул Мервин.

— Мы все в одном положении. — Чэпмен оглядел яхты с обвисшими парусами.

Мартин напряженно всматривался в горизонт.

— Впереди полоса ветра. До нее не доберешься, пока идешь так близко к берегу. Разрешите поменять курс, капитан?

— Разрешение дано.

Они с трудом обошли «Золотого карпа» и «Грифона», который тоже медленно, но неуклонно двигался в другом направлении. Дейв перегнулся через поручень и крикнул:

— Повеселитесь во Франции!

— До встречи в Ирландии! — откликнулся Мартин.

Очень медленно «Черный лебедь» двигался в открытое море, ловя каждое слабое дуновение ветра. Совсем близко от скал они увидели «Грифона», двигавшегося к западу.

— Пратт держится в опасной близости от берега, чтобы использовать течение из узкой части канала, — заметил Чэпмен. Он слегка повернул штурвал, и паруса начали наполняться ветром и звенеть. — Слава Богу, наконец хоть что-то подуло!

— Это все старина Мартин. Папа, немедленно присвой ему звание вице-адмирала. Он сдвинул с места нашу яхту.

— А зачем, как ты думаешь, я взял его с собой? — спросил Чэпмен.

Время шло, и ветер немного усилился, хотя и сейчас это был всего лишь легкий переменчивый бриз. «Грифон» и другие яхты полностью скрылись из поля зрения, только крошечный треугольник паруса иногда появлялся на горизонте к северу от них. Было невозможно понять, что это за судно, а вскоре и этот парус исчез.

К пяти часам дня «Черный лебедь» уже шел устойчивым ходом. Другие суда пока не попадались, только однажды они увидели очень далеко черное пятнышко — надстройку танкера, корпус которого за горизонтом был невидим. Солнце опустилось, и ветер снова утих. Но яхта продолжала скользить вперед.

— Где мы точно находимся? — спросила Бенита у Мервина, и тот показал на карте:

— Вот здесь — на полпути между Портлендским мысом и Шербуром. Мы проплыли около пятидесяти миль, а при том ветре, который мы имели или, точнее, не имели вовсе, это совсем неплохо.

— Интересно, как дела у других? — Мартин думал прежде всего о Дейве.

Солнце зашло, и вокруг зажглось множество огоньков. Ла-Манш, выглядевший днем почти пустынным, оказывается, был забит судами. К северу от «Черного лебедя» поблескивала цепочка медленно движущихся огней — вероятно, это были их соперники по гонке. К югу мигал мощный маяк на французском побережье.

Бенита приготовила на ужин салат с цыпленком.

— К салату полагается вино. Особенно когда мы так близко от Франции. Но вы же знаете, что по этому поводу сказал Мартин, а я только рабыня на кухне и делаю, что приказывают.

— Да, мы заметили это, — сдержанно отозвался ее отец, но все же взглянул на дочь с нежностью. — Мы еще сделаем из нее заправского моряка!

В полночь он и Мервин сдали вахту, и к штурвалу встал Мартин.

— Это был длинный и трудный день для вас, — обратился он к Бените, — так что можете тоже немного поспать. В такую тихую ночь я прекрасно управлюсь один.

— Нет, я совсем не устала. Ведь я почти ничего не делала. Кроме того, если вы останетесь в одиночестве, то можете задремать. А я не дам вам заснуть.

Это верно — она не даст заснуть ни ему самому, ни его чувствам.

Красные и зеленые навигационные огни раскачивались на топе мачты. Сквозь иллюминаторы кают-компании пробивался свет. Ночь уже наступила, хотя небо еще оставалось светлым. Время от времени волна, разбивавшаяся о нос яхты, вспыхивала бледным сиянием.

— Как красиво! — воскликнула Бенита. — Я так рада, что оказалась здесь!

— Да, ночью идти под парусом очень приятно, — пробормотал Мартин, хотя предпочел бы сказать: «Я рад тому, что мы оба здесь. Ты даже представить не можешь, как я рад!»

Бенита сидела в кокпите напротив него, опустив руки, и он с трудом различал черты ее лица.

— Странно, — заговорила она, — здесь, посреди пролива, море не такое неспокойное, как бывает, когда выходишь на яхте из узкого места или огибаешь мыс Херлстоун.

— Я же говорил вам. Может, вы хоть иногда будете верить тому, что я говорю.

— Хотя бы иногда? Ничего себе! Я всегда верила вам, Мартин. Я вообще считаю вас очень хорошим и умным человеком. Я рада, что мы с вами познакомились. И уверена, папа тоже этому рад. Я сейчас заглянула в кубрик — он спит как младенец.

— А Мервин? — Мартин не мог удержаться от этого вопроса.

— Обещайте никому не говорить — он только что начал храпеть. Мне будет что рассказать судье при разводе! — Бенита придвинулась к Мартину. — Прошло уже не меньше двух часов нашей вахты. Давайте я сменю вас. Мервин и папа будут менять друг друга, а вы что, должны стоять неподвижно? Идите, я подержу руль.

Мартин уступил ей штурвал, но не сдвинулся с места.

— Держите его в одном положении и наблюдайте за компасом. Я хочу придерживаться этого курса как можно дольше. У меня ощущение; что в этих водах мы можем поймать больше ветра, чем у побережья Англии, где, похоже, идут остальные яхты. — Он протянул руку и слегка повернул штурвал. — Следите за ним, вы немного сбились с курса. — Мартин убрал руку, и Бенита наклонилась, чтобы посмотреть на стрелку компаса на светящемся диске. — Правильно, теперь твердо держите штурвал.

Час спустя она уже крепко спала, прикорнув к плечу Мартина, и ему совсем не хотелось нарушать такое положение вещей. Наконец, взглянув на светящийся циферблат часов, он осторожно разбудил ее.

— Пора браться за штурвал, напарник, — прошептал он, — скоро наша вахта закончится.

Бенита заворочалась, зевнула и широко открыла глаза.

— Как вы меня назвали? — спросила она.

— Забудьте об этом. Беритесь за штурвал, если еще не передумали, и покажите им, какая вы умница!

В кубрике зажегся свет, откинулась крышка люка, и появился Чэпмен, а за ним — Мервин, который направился к штурвалу.

— Я только что смотрел на барометр, — сказал Мервин, — давление наконец падает. Немного, но все-таки падает. Так что завтра, возможно, мы прибавим в скорости.

Когда Мартин ложился спать, он подумал, что Мервин как-то очень спешит завершить гонку. Раньше он и сам того желал, однако теперь ему хотелось, чтобы все это тянулось подольше. Пусть Блэкморская регата растянется на целый месяц, и пусть ветер останется там, где он спит сейчас — совсем как Бенита у него на плече.