Ветра зимы

Арианна II [3]

По всему южному побережью Мыса Гнева стояли обветшалые сторожевые башни – их воздвигли еще в стародавние времена, чтобы оповещать побережье о дорнийских налетчиках, приходящих в набег из-за моря. Со временем вокруг башен выросли деревни, а кое-где и целые городки.

«Сапсан» причалил в гавани одного из них, Скорбящего городка, где в свое время на три дня в пути домой задержался кортеж с телом Юного Дракона.

Над крепким деревянным палисадом вокруг башни полоскались на ветру знамена с оленем и львом короля Томмена – знать, в этих местах власть Железного Трона все еще держалась.

– Держите языки за зубами, – предупредила Арианна своих спутников, сходя на берег. – Лучше, если в Королевской Гавани не узнают, что мы здесь проезжали.

Если мятеж лорда Коннингтона подавят, и притом будет известно, что на переговоры с ним и с его претендентом Доран присылал свою дочь — всем несдобровать. Еще один урок, который ей внушил отец: если выбираешь, на чью сторону встать, выбирай тщательно и только такую, у которой есть шансы победить.

Скорбящий городок был достаточно велик, чтобы дорнийцы смогли найти лошадей на продажу, хотя и по цене впятеро большей, чем те могли стоить год назад.

– Кони старые, но добрые, – сказал им продавец, – и по эту сторону от Штормового Предела вы все равно лучше не найдете. Люди Грифона забирают себе всех лошадей и мулов, какие им только на глаза попадутся, и волов тоже. Некоторые дают расписки на пергаменте, если у них попросить денег, но есть и другие – эти вспорют тебе брюхо и заплатят твоими собственными кишками. Если на таких наедете, лучше придержите язык да отдавайте коней миром.

Еще в городке уместились три таверны, и во всех трех в общих залах кишмя кишели слухи. Арианна разослала людей в каждую – послушать, что говорят.

В «Сломанном щите» Деймону Сэнду поведали, что морские налетчики сожгли великий септрий на Острове Людей, а из Дома Матери на Девичьем острове увезли в полон сотню юных послушниц. В «Ткацком станке» Джосс Худ узнал, что из Скорбящего городка на север выступило с полсотни мужчин и подростков – присоединиться к Джону Коннингтону у Грифоньего Гнезда, и среди них был молодой Аддам, сын и наследник старого лорда Уайтхеда. В заведении с уместным названием «Пьяный дорниец» Перышко подслушал разговор о том, что Грифон казнил брата Рыжего Роннета и изнасиловал его девственную сестру, а сам Рыжий Роннет идет на юг – отомстить за смерть брата и бесчестье сестры.

Той ночью Арианна отправила назад в Дорн первого ворона – сообщить отцу обо всем, что они увидели и услышали. Утром, когда среди остроконечных крыш и кривых улочек Скорбящего городка сквозили первые солнечные лучи, отряд выехал на дорогу к Туманному Лесу. К середине утра пошел легкий дождик, а дорнийцы все ехали и ехали на север среди зеленых полей и деревенек. Никаких следов сражений видно не было, но все путники, что попадались отряду на разъезженной дороге, шли навстречу, на юг, и женщины в деревнях смотрели на проезжих исподлобья и не отпускали от себя детей. Дальше на север поля уступили место покатым холмам и густым старым рощам; дорога превратилась в проселок, и деревни стали попадаться реже.

Закат застал дорнийцев на опушке Дожделесья – влажного зеленого царства ручьев и речушек, текущих по темному лесу, грязи и гниющих листьев под ногами. Над водотоками склонялись громадные ивы – больше, чем Арианне когда-либо доводилось видеть; огромные стволы, корявые и морщинистые, точно старческие лица, обросли бородами седого мха. Деревья со всех сторон обступали дорогу, заслоняя солнце: гемлоки и красные кедры, белые дубы, гвардейские сосны, высокие и стройные, точно башни, и исполинские страждеревья, большелистные клены, секвойи, полынники, там и сям даже дикие чардрева. Под спутанными сучьями благоденствовали цветы и папоротники: мечевидник и кочедыжник, колокольчик и дудочная трава, вечерница и жгучецвет, печеночник, медуница и роголистник. Грибы лезли наружу из-под древесных корней, да и с самих стволов тоже, словно пегие ладони, в которых собирался дождь. На других деревьях пушился мох, зеленый, серый, с красной опушкой и иной раз ярко-пурпурный. Камни обросли лишайником, гнилой валежник облепили поганки. Даже воздух здесь был какой-то зеленый.

Арианна как-то слышала, как отец и мейстер Келион спорили с септоном о том, почему северное и южное побережья Дорнийского моря так не похожи друг на друга. Септон уверял, что дело в Дюрране Богоборце, первом Штормовом короле, который украл дочь у Бога моря и Богини ветра, чем и заслужил их ненависть на веки веков. Принц Доран и мейстер склонялись к тому, что дело в воде и ветре и говорили о том, как большие бури, что образуются в Летнем море, собирают там влагу, несут ее на север и разбиваются о Мыс Гнева.

– По какой-то причине бури никогда не задевают Дорна, – говорил отец.

– И я знаю, почему, – отвечал септон, – не родился еще такой дорниец, который сумел бы украсть дочь двух богов.

Путешествие теперь шло куда как медленнее, чем в Дорне: вместо хорошей дороги отряд ехал кривыми прогалинами, которые вились по лесу и так, и этак, через расщелины между заросшими мхом скалами и по глубоким оврагам, захваченным ежевичными кустами. Иногда дорога и вовсе пропадала, утонув в болоте или затерявшись в папоротниках – тогда Арианне и ее товарищам приходилась искать себе новый путь среди молчаливых деревьев. Дождь шел по-прежнему – беспрестанный, нескончаемый. Везде дорнийцев сопровождали звуки капель, и каждую милю пути или около того в хор вступал очередной водопадик.

В лесу в избытке встречались и пещеры – в первую же ночь дорнийцы остановились в одной из них, чтобы укрыться от дождя. В Дорне, бывало, они нередко ездили и по ночам, когда под лунным светом пески загорались серебром – но в Дожделесье было слишком много болот, оврагов и карстовых вымоин, и под древесным пологом, где про луну можно было только вспоминать, царила кромешная тьма.

Перышко разжег костер и изжарил на нем принесенных сиром Гарибальдом пару зайцев с диким луком и грибами, найденными у дороги. Когда отряд отужинал, Элия Сэнд соорудила себе факел из палки и сухого мха и отправилась исследовать недра пещеры.

– Только далеко не забирайся, – предупредила Арианна. – Некоторые пещеры заходят очень далеко – запросто можно заблудиться.

Принцесса проиграла партию в кайвассу Деймону Сэнду, выиграла другую у Джосса Худа, потом ретировалась, оставив Деймона с Джоссом учить правилам Джейн Ледибрайт. Такие игры ей надоели.

«Ним и Тиена, наверное, уже в Королевской Гавани», думала она, устроившись со скрещенными ногами у входа в пещеру и глядя на дождь.

Если и нет, скоро они должны доехать. С ними ушли триста закаленных копейщиков – по Костяному пути, мимо руин Летнего замка и дальше по Королевскому тракту. Если Ланнистеры и вздумали захлопнуть свою западню в Королевском лесу, леди Ним должна была позаботиться о том, чтобы для них это плохо кончилось. Никакие лесные убийцы свою жертву бы и не нашли, впрочем – принц Тристан после трогательного прощания с принцессой Мирцеллой остался в безопасности в Солнечном Копье. «С одним братом все в порядке, – думала Арианна. – А где же Квентин? Он не с Грифоном. Неужели женился на своей драконьей королеве?» «Король Квентин» – звучало по-прежнему глупо. Эта новая Дейнерис Таргариен была лет на шесть младше Арианны – что в ее скучном братце-книгочее может привлечь девушку таких лет? В таком возрасте грезят о прекрасных рыцарях с лукавой улыбкой, не об унылых мальчиках, исполняющих свой долг.

Дейнерис, впрочем, понадобится Дорн – если она хочет воссесть на Железный Трон, ей нужно Солнечное Копье, и если ради этого нужно будет выйти замуж за Квентина, драконья королева может так и сделать. А что если это она там, в Грифоньем Гнезде с Коннингтоном, а все эти разговоры о другом Таргариене – просто хитрость? Тогда с ними может быть и братец.

«Король Квентин» – вдруг придется преклонять перед ним колено?

Нет, лучше и не ломать над этим голову – Квентин либо станет королем, либо нет. «И пусть Дейнерис обойдется с ним поласковее, чем со своим собственным братом».

Настало время спать – завтра предстоит проехать еще немало лиг. Стоило Арианне прилечь, как ей в голову стукнуло: Элия Сэнд так и не вернулась из похода вглубь пещеры. «Ее сестры устроят мне семь разных казней, если с ней что-то случится». Леди Джейн Ледибрайт божилась, что девочка так и не вышла назад ко входу – значит, она до сих пор бродит где-то там во мраке.

Докричаться до Элии дорнийцы так и не сумели – осталось только делать факелы и идти на поиски.

Пещера оказалась намного глубже, чем они могли подумать. От каменного входа, где дорнийцы разбили свой лагерь и привязали коней, расходилась сеть извилистых коридоров – вниз и вниз, зияя черными дырами по обеим сторонам. Потом стены раздались вновь, и искатели оказались в огромной известняковой пещере, больше великого чертога в замке. Криками они потревожили гнездо летучих мышей, которые громко хлопали крыльями над головой – но отвечало дорнийцам только далекое эхо. При обходе зала обнаружились еще три коридора, один такой узкий, что по нему пришлось бы ползти на четвереньках.

– Попробуем сначала другие, – решила Арианна. – Деймон, пойдешь со мной. Гарибальд, Джосс, посмотрите, что там во втором проходе.

Коридор, который себе выбрала Арианна, уже через сотню футов сделался крутым и скользким, держаться на ногах стало тяжело. Один раз она поскользнулась и только чудом не покатилась вниз. Не раз и не два ей в голову приходила мысль повернуть назад – но принцесса видела впереди факел сира Деймона и слышала, как он зовет Элию, и шла дальше. И вдруг она опять оказалась в очередном зале, впятеро больше предыдущего, в окружении леса каменных колонн. Деймон Сэнд подошел сбоку и поднял факел.

– Посмотрите только на резьбу на камне, – сказал он. – Вон те колонны на стене. Видите?

– Лица, – увидела их Арианна. Сколько тут грустных глаз, и все смотрят на нее.

– Когда-то это место принадлежало Детям Леса.

– Тысячу лет назад, – Арианна повернула голову. – Послушай, это там Джосс кричит?

Так и было. Когда они с Деймоном взобрались по скользкому склону к последней норе, Элию как раз и нашли. Коридор привел к недвижному черному озерцу – девочка была там, по пояс в воде: она ловила белых слепых рыб голыми руками, а факел догорал и чадил там, где Элия воткнула его в песок.

– Ты могла погибнуть! – заругалась Арианна, когда ей об этом рассказали.

Она схватила Элию за плечо и встряхнула: – Если бы факел догорел, ты бы осталась одна в темноте, где ничего не видно. Что тебе вообще в голову взбрело?

– Я поймала две рыбки, – похвасталась Элия Сэнд.

– Ты могла погибнуть! – повторила Арианна, и слова отразились эхом от стен пещеры: «Погибнуть… гибнуть… гибнуть…».

Позже, когда они выбрались назад на поверхность и гнев Арианны несколько утих, принцесса отвела девочку в сторону и заставила присесть.

– Элия, это нужно прекратить, – сказала она девочке. – Мы уже не в Дорне, не с твоими сестрами, и это не игра. Дай мне клятву, что будешь изображать служанку, пока мы не вернемся в Солнечное Копье. Я хочу, чтобы ты была тихой, смирной и послушной, и чтобы держала язык за зубами. Больше никаких разговоров про Леди Копье или поединки, и даже не упоминай своего отца или сестер. Люди, с которыми я буду вести переговоры – наемники. Сегодня они служат человеку, который называет себя Джоном Коннингтоном, а завтра запросто могут перекинуться к Ланнистерам. Чтобы завоевать сердце наемника, нужно только золото, а в нем у Утеса Кастерли недостатка нет. Если дурные люди узнают, кто ты такая, тебя могут похитить ради выкупа…

– Нет, – оборвала ее Элия, – это тебя захотят похитить за выкуп, ты же наследница Дорна. Я просто бастард. Твой отец даст за тебя сундук золота, а мой отец мертв.

– Мертв, но не забыт, – сказала Арианна, которая полжизни мечтала о том, чтобы ее отцом был принц Оберин. – Ты – Песчаная Змейка, и принц Доран уплатит любую цену, чтобы уберечь тебя и твоих сестер от беды.

Это, по крайней мере, заставило девочку улыбнуться.

– Ну что, клянешься, или я отправляю тебя домой?

– Клянусь, – несчастным голосом ответила Элия.

– Костями твоего отца.

– Костями моего отца.

«Эту клятву она сдержит», решила Арианна. Она поцеловала кузину в щечку и отправила спать. Может, от этого злоключения и будет какая-то польза.

– Я до сих пор и не знала, какая она дикая, – пожаловалась потом Арианна Деймону Сэнду. – И за что отец послал мне такое наказание?

– В отместку? – предположил рыцарь.

На третий день они добрались до Туманного Леса. Сир Деймон отправил Джосса Худа вперед на разведку – разузнать, кто держит замок.

– На стенах ходит человек двадцать, может, и больше, – отчитался тот по возвращении. – Много телег и оружия. Внутрь заезжают тяжело груженые, наружу выходят пустые. На всех воротах стража.

– А знамена? – спросила Арианна.

– Золотые. И над воротами, и на твердыне.

– Какой на них герб?

– Гербов не видел – ветра нет, знамена висят на древках, как тряпки.

«Досадно». У Золотых Мечей и знамена были тоже золотые, без каких-либо фигур и узоров, но золотыми были и знамена дома Баратеонов, хотя на последних еще должен был быть коронованный олень Штормового Предела.

Обвисшие золотые знамена могли быть и такими, и этакими.

– А какие-нибудь еще знамена там были? Серебряные с серым?

– Я видел только золотые, моя принцесса.

Арианна кивнула: Туманным Лесом владел дом Мертинсов, на чьем гербе был бело-серый филин. Если хозяйских знамен над замком не было, слухи, видно, говорили правду – замок захватили Джон Коннингтон и его наемники.

– Придется рискнуть, – сказала она своему отряду. Осторожность ее отца сослужила Дорну хорошую службу – теперь Арианна это признавала – но сейчас пора проявить дядину храбрость. «Идем к замку».

– Развернуть ваше знамя? – спросил Джосс Худ.

– Пока не надо, – решила Арианна. Обычно полезно показать всем, что ты принцесса, но бывают и времена, когда этого делать не стоит.

В полумиле от ворот замка из леса на дорогу вышли трое в кожаных клепаных колетах и полушлемах. У двоих в руках арбалеты на взводе, третий был вооружен только наглой улыбкой.

– Куда это вы, красавицы мои?

– В Покоренный Лес повидаться с вашим господином, – ответил Деймон Сэнд.

– Хороший ответ, – сказал улыбчивый. – Пойдете с нами.

Новые господа Туманного Леса величали себя Молодой Джон Мадд и Цепочник. Оба, если верить им самим, были рыцарями, и ни тот, ни другой манерами не напоминал ни одного рыцаря, которого Арианне доводилось встречать. Мадд был одет в коричневое с головы до пят – наряд того же цвета, что и кожа, но в ушах у него позвякивала пара золотых монет. Мадды, как Арианна знала, тысячу лет назад были королями на Трезубце, но в этом господине ничего королевского не было, да и молодым он не был. Его отец, видимо, тоже некогда служил в Золотых Мечах и звался «Старый Джон Мадд».

Цепочник был раза в полтора выше Мадда; его широкую грудь украшали две ржавые цепи, повешенные крест-накрест, от пояса до плеч. Если Мадд носил на поясе меч и кинжал, то у Цепочника не было никакого оружия, кроме еще одной цепи – железной, длиной футов пять и вдвое толще и тяжелее, чем цепи у него на груди. Эту цепь он носил наподобие кнута.

Это были люди суровые, грубые и жестокие, неучтивые; шрамы и загрубелые лица говорили о долгой службе в вольных отрядах.

– Сержанты, – шепнул сир Деймон, когда их увидел. – Знаю я эту породу.

Впрочем, когда Арианна назвалась и рассказала, куда едет, сержанты проявили достаточно гостеприимства.

– Переночуете тут, – объявил Мадд. – Кроватей на всех хватит. Утром дам свежих лошадей и провизию, если надо. Мейстер миледи может послать птицу в Грифонье Гнездо, пусть они знают, что вы едете.

– «Они» – это кто? – полюбопытствовала Арианна. – Лорд Коннингтон?

Наемники обменялись взглядами.

– Полумейстер, – сказал Джон Мадд. – Это его вы найдете в Гнезде.

– Грифон в походе, – пояснил Цепочник.

– Куда? – спросил Деймон.

– Этого не скажем, – заявил Мадд. – Цепочник, молчи там.

Цепочник фыркнул:

– Она ж дорнийка, откуда ей знать? Собираетесь к нам присоединиться?

«Это мы еще решим», подумала Арианна Мартелл, но на пока что решила наемников не допрашивать.

Вечером в горнице, высоко в Совиной башне, подали добрый ужин – к нему вышла и вдовая леди Мертинс со своим мейстером. Старушка, даже будучи пленницей в собственном замке, сохраняла живость и бодрость духа.

– Мои сыновья и внуки ушли в поход, когда лорд Ренли созвал свои знамена, – поведала она принцессе и ее спутникам. – С тех пор я их не видела, но они присылают ворона с письмом время от времени. Одного внука у меня ранили на Черноводной, но потом он поправился. Надеюсь, скоро они вернутся и приведут с собой достаточно людей, чтобы вздернуть эту банду воров, – тут она махнула утиной ножкой в сторону Мадда и Цепочника, которые сидели напротив.

– Мы не воры, – возразил Мадд, – мы фуражиры.

– Значит, вы купили всю эту еду у меня во дворе?

– Нафуражировали, – откликнулся Мадд, – и все равно твои люди еще вырастят. Мы служим твоему законному королю, бабуся, – его этот разговор, кажется, забавлял. – Поучилась бы разговаривать с рыцарями как подобает.

– Если вы двое рыцари, то я еще девица, – заявила леди Мертинс, – и буду разговаривать как хочу. Что вы сделаете – убьете меня? Я уже свое отжила.

Принцесса Арианна вмешалась:

– Хорошо ли с вами обращаются, миледи?

– Меня-то не изнасиловали, если вы об этом спрашиваете, – ответила старуха. – Некоторым служанкам не так повезло, как мне. Замужем или нет – их не различали.

– Никто тут никого не насиловал, – заявил Молодой Джон Мадд, – Коннингтон этого бы не допустил. У нас приказы.

Цепочник закивал:

– Может, некоторых девушек уговорили.

– А как же, и крестьян наших небось уговорили отдать вам весь урожай.

Дыни или девичество – вашей братии все едино: что захочется, то и берете, – леди Мертинс повернулась к Арианне. – Если свидитесь с этим лордом Коннингтоном, то скажите ему: я знала его мать, и ей было бы сейчас очень стыдно.

«Может, и стоит», подумала Арианна. Этой ночью она отправила отцу второго ворона.

На обратном пути в свои покои принцесса услышала приглушенный смех из соседней комнаты; остановилась, прислушалась на мгновение, затем резко открыла дверь – оказалось, что Элия Сэнд уютно устроилась у окна и целуется с Перышком. Увидев, что в дверях стоит Арианна, Перышко вскочил на ноги и начал мямлить. «По крайней мере, они оба одеты».

Арианна немного утешилась тем, что прогнала Перышко испепеляющим взглядом и коротким «Вон», а затем повернулась к Элии.

– Этот человек вдвое старше тебя, и он слуга. Он чистит за мейстера птичье дерьмо. Элия, что тебе в голову взбрело?

– Мы просто целовались. Я же не собираюсь идти за него замуж, – Элия с вызовом скрестила на груди руки. – Думаешь, я раньше с мальчиками не целовалась?

– Перышко – мужчина. Слуга, но все равно мужчина, – принцесса не забывала о том, что Элии сейчас столько же, сколько было самой Арианне, когда она отдала свое девичество Деймону Сэнду. – Я тебе не мать, целуйся с мальчиками сколько хочешь, когда вернешься в Дорн. Но здесь и сейчас?

Элия, это не место для поцелуев. Ты пообещала, что будешь тихой, смирной и послушной. Мне к этому прибавить «целомудренной»? Ты поклялась костями своего отца.

– Помню, – пристыженно сказала Элия. – Тихой, смирной и послушной. Не буду больше с ним целоваться.

Кратчайшая дорога от Туманного Леса в Грифонье Гнездо вела через самые зеленые и влажные области Дожделесья – дорога даже в лучшем случае нескорая, и у Арианны с отрядом этот путь занял без малого восемь дней.

Они ехали под шум непрестанного ливня в кронах наверху – под плотным зеленым покрывалом листьев принцесса и ее спутники оставались в неожиданной сухости.

Первые четыре дня пути на север их сопровождал Цепочник с длинным обозом и десятью своими солдатами. Теперь, когда Мадда рядом не было, наемник оказался не таким скупым на слова, и Арианне удалось вытянуть из него всю историю его жизни. Больше всего Цепочник гордился прадедом, который сражался вместе с Черным Драконом на Краснотравном поле и пересек Узкое море вместе со Жгучим Клинком. Сам Цепочник родился прямо в отряде – отец-наемник зачал его с лагерной шлюхой. Хотя сержант с детства говорил на общем языке и привык считать себя вестеросцем, до этой войны он ни разу не ступал на землю Семи Королевств. «История грустная и знакомая», подумала Арианна. Жизненный путь Цепочника был ему под стать – длинный список мест, где он воевал, врагов, которых встретил в бою и убил, ран, которые получил. Принцесса дала ему возможность рассказывать, время от времени подбадривая смехом, прикосновением или вопросом, притворяясь, что заинтересована. Она узнала даже больше, чем нужно, о том, как умело Мадд играет в кости, про Два Меча и его страсть к рыжим девушкам, о том, как кто-то сбежал из отряда с любимым слоном Гарри Стрикленда, про Кису и его кошку, приносящую счастье, и о многих других подвигах и причудах солдат и офицеров Золотых Мечей. На четвертый день Цепочник по неосторожности обмолвился: «…когда мы возьмем Штормовой Предел…».

Принцесса не стала на это отвечать, но надолго задумалась. «Штормовой Предел? Этот Грифон отчаянный малый, кажется – или совсем уж дурак».

Штормовой Предел, служивший вотчиной Баратеонов три столетия и Штормовым королям тысячи лет до того, считался неприступным. Арианне доводилось слышать споры о том, какой замок в королевстве сильнее всех – некоторые называли Утес Кастерли, некоторые Орлиное Гнездо Арренов, некоторые Винтерфелл на стылом Севере, но Штормовой Предел в таких разговорах поминали всегда. Предания гласили, что его выстроил Брандон Строитель, и выстроил так, чтобы замок выстоял против гнева рассерженного бога. У этого замка стены выше и крепче, чем у любого другого замка в Семи Королевствах, от сорока до восьмидесяти футов в толщину. Огромная башня-барабан без окон достала бы лишь до середины Высокой башни в Староместе, но у нее стены отвесные, не ступенчатые, и втрое толще староместских. Ни одна осадная башня не достала бы до зубцов на стенах Штормового Предела, ни один мангонель или требушет не пробил бы их каменную толщу. Неужели Коннингтон собирается затевать осаду? И сколько у него людей? Задолго до того, как замок сдастся, Ланнистеры пришлют армию и снимут осаду и так тоже дело безнадежное.

Ночью, когда Арианна поведала сиру Деймону о том, что узнала от Цепочника, бастард из Дара Богов растерялся не меньше, чем она сама.

– Штормовой Предел, как я слышал, держат верные люди Станниса.

Казалось бы, Коннингтону было бы выгоднее объединиться с другим мятежником, а не воевать с ним.

– Станнис слишком далеко, чтобы ждать от него помощи, – задумалась Арианна. – Захватить несколько мелких замков, пока их лорды и гарнизоны воюют в чужих краях – одно дело. А вот если лорд Коннингтон и его карманный дракончик каким-то образом возьмут одну из сильнейших крепостей в стране…

– …В таком случае стране придется отнестись к ним серьезно, – закончил за нее Деймон, – и под их знамена могут встать кое-кто из тех, кто не любит Ланнистеров.

Той же ночью Арианна написала очередное короткое письмо отцу и велела Перышку отправить его домой с третьим вороном.

Молодой Джон Мадд тоже, видимо, отправлял птиц. На четвертый день, ближе к закату, когда Цепочник с телегами уже уехал своей дорогой, Арианну и ее спутников встретила колонна наемников, которая шла от Грифоньего Гнезда под предводительством самого диковинного существа, которое принцессе только доводилось видеть – с крашеными ногтями и самоцветами в ушах. Лисоно Маар прекрасно говорил на общем языке.

– Имею честь служить отряду Золотых Мечей глазами и ушами, моя принцесса.

– Вы выглядите… – она заколебалась.

– Как женщина? – хохотнул он. – Нет, я не женщина.

– Как Таргариен, – твердо сказала Арианна. У лиснийца глаза были бледносиреневые, волосы спадали бело-золотым каскадом – все-таки было в нем что-то, от чего у нее мурашки бежали по коже. «Интересно, не так ли выглядел Визерис», подумалось ей. Если так, даже к лучшему, что он мертв.

– Я польщен. Говорят, женщины из дома Таргариенов не знают себе равных во всем мире.

– А мужчины из дома Таргариенов?

– О, они еще прекраснее. По правде сказать, я видел только одного, – Маар взял ее за руку и легко поцеловал в запястье. – Туманный Лес прислал весть о том, что вы на подходе, милая принцесса. Нам выпала честь проводить вас в Гнездо, но, боюсь, вы разминулись с лордом Коннингтоном и нашим юным принцем.

– Ушли в поход? — «На Штормовой Предел?»

– Именно.

Лисниец оказался человеком совсем другого склада, чем Цепочник. «Этот лишнего слова не проронит», – это Арианна сообразила, проведя едва ли несколько часов в его компании. Маар был достаточно словоохотлив, но он до совершенства отточил искусство говорить много, не сообщая ничего; всадники из его свиты, с которыми пытались общаться дорнийцы, молчали как рыбы, так что Арианна в конце концов решилась спросить Маара прямо.

Вечером пятого дня пути из Туманного Леса, когда они остановились на привал у развалин старой башни, обросших травой и мхом, она села рядом с командиром наемников и задала вопрос:

– Правда, что у вас есть слоны?

– Несколько, – Лисоно Маар улыбнулся и пожал плечами.

– А драконы? Сколько у вас драконов?

– Один.

– Вы имеете в виду мальчика.

– Принц Эйгон – взрослый мужчина, моя принцесса.

– Может, он летать умеет? Дышать огнем?

Лисниец засмеялся, но его сиреневые глаза остались холодными.

– Вы играете в кайвассу, милорд? – спросила Арианна. – Меня этой игре научил отец. Должна признаться, я не самый сильный игрок, но кое-что знаю: дракон сильнее слона.

– Отряд Золотых Мечей как раз основал дракон.

– Жгучий Клинок был драконом только наполовину, и бастардом к тому же.

Я не мейстер, но историю знаю – вы всего лишь наемники.

– Если вам угодно, моя принцесса, – возразил Маар, лучась любезностью, – мы предпочитаем называть себя вольным братством изгнанников.

– Как пожелаете. Я вас заверяю, ваш отряд на голову выше всех остальных.

Однако Золотые Мечи терпели поражение каждый раз, когда ходили войной на Вестерос. Они проигрывали тогда, когда ими командовал Жгучий Клинок, они подвели всех претендентов-Блэкфайров, потерпели поражение под началом Мейлиса Ужасного.

Это Маара только позабавило.

– Мы, по крайней мере, настойчивые – уж признайте. И в кое-каких из этих поражений были в шаге от победы.

– Или не в шаге. И тот, кто пал в шаге от победы, мертв точно так же, как и тот, кого убили при полном разгроме. Принц Доран, мой отец, человек мудрый и ведет только такие войны, которые может выиграть. Если дела на войне для вашего дракона сложатся неудачно, Золотые Мечи, несомненно, убегут назад за Узкое море, как они это уже делали не раз, и как сделал сам лорд Коннингтон, когда Роберт разбил его в Колокольной битве. Дорн такого убежища не даст. Зачем вообще нам присоединять свои мечи и копья к вашему… рискованному предприятию?

– Принц Эйгон вам родич, моя принцесса. Он сын принца Рейгара и Элии Дорнийской, сестры вашего отца.

– Дейнерис Таргариен тоже нам родня – дочь короля Эйриса, сестра Рейгара.

И у нее есть драконы, – или, по крайней мере, так говорят байки.

«Пламя и кровь».

– И где она? За полмира от нас, в заливе Работорговцев, – сказал Лисоно Маар. – Что до этих хваленых драконов, я их не видел. В кайвассе дракон и правда сильнее слона, а вот на поле боя? Дайте мне слонов, которых я могу увидеть, пощупать и послать на врага – не драконов, существующих только на словах.

Принцесса надолго замолчала, погрузившись в размышления, и в ту же ночь отправила отцу четвертого ворона.

Наконец, в серый сырой день под холодной моросью из моря тумана выросло Грифонье Гнездо. Лисоно Маар поднял руку, звук трубы отдался эхом среди утесов, и ворота замка распахнулись перед ними. Мокрый от дождя флаг над воротами был красно-белым – это принцесса увидела. Цвета Коннингтонов – но и золотые знамена вольного отряда тоже были здесь. Всадники проехали по узкой гряде – «грифоньей глотке» – колонной по двое; внизу с обеих сторон на скалах шумели воды залива Разбитых Кораблей.

В замке поприветствовать дорнийскую принцессу собралась добрая дюжина офицеров Золотых Мечей – они один за другим становились перед ней на колено и прижимались губами к тыльной стороне ладони, а Лисоно Маар представлял коленопреклоненного. Большинство услышанных имен у Арианны в памяти не задержались. Главным у них был человек постарше – с сухощавым морщинистым лицом, гладко выбритый, с длинными волосами, забранными сзади в пучок. «Это не боец», почуяла Арианна.

Лисниец подтвердил ее подозрения, представив командира как Хелдона Полумейстера.

– Мы приготовили покои для вас и ваших людей, принцесса, – сообщил Хелдон, когда с представлениями было покончено. – Надеюсь, они вам подойдут. Знаю, вы хотите встретиться с лордом Коннингтоном, а он желает побеседовать с вами, и как можно скорее. Завтра утром к вашим услугам будет корабль, который отвезет вас к нему.

– Это куда же? – осведомилась Арианна.

– А вам никто не сказал? – Хелдон Полумейстер одарил ее улыбкой, тонкой и острой, как кинжал. – Штормовой Предел в наших руках, там вас и ожидает десница.

Деймон Сэнд приблизился к Арианне и сказал:

– Залив Разбитых Кораблей опасен и в погожий летний день. Безопаснее доехать к Штормовому Пределу по суше.

– Дороги разбило дождями в грязь, путь займет два дня, а может, и три, – предупредил Хелдон Полумейстер. – Морем принцесса доберется туда за полдня или меньше. Прямо сейчас армия из Королевской Гавани идет на Штормовой Предел. Вы будете в большей безопасности, если пересидите битву за стенами.

«Пересижу ли?», подумала Арианна.

– Битву или осаду? – ей совсем не хотелось оказаться взаперти в Штормовом Пределе.

– Битву, битву, – твердо сказал Хелдон. – Принц Эйгон намерен разбить врага в поле.

Арианна обменялась взглядами с Деймоном Сэндом.

– Не окажете любезность показать наши покои? Я хотела бы помыться и переодеться в сухое.

Хелдон поклонился.

– Сейчас же.

Дорнийцев поместили в восточной башне, в покоях со стрельчатыми окнами, выходящими на залив Разбитых Кораблей.

– Ваш брат не в Штормовом Пределе, теперь мы это знаем, – сказал сир Деймон, когда они оказались за закрытыми дверями. – Если у Дейнерис Таргариен и есть драконы, они за полмира от нас и для Дорна бесполезны.

Нам нечего искать в Штормовом Пределе, принцесса. Если бы принц Доран собирался послать вас в самое пекло битвы, он дал бы вам триста рыцарей, а не троих.

«Вот уж не была бы так в этом уверена, сир, – подумала Арианна. – Он отправил моего брата в залив Работорговцев с пятью рыцарями и мейстером».

– Мне надо поговорить с Коннингтоном, – Арианна расстегнула на горле застежку с копьем и солнцем и дала мокрой от дождя верхней одежде соскользнуть с плеч в лужу на полу. – И я хочу поглядеть на этого принцадракона. Если он и правда сын Элии…

– Чей бы он там ни был сын, если Коннингтон встретит Мейса Тирелла в чистом поле, принц Эйгон может скоро оказаться в плену или в могиле.

– Нет, Тирелл не тот человек, чтобы его бояться. Мой дядя Оберин…

– …Мертв, принцесса. И десять тысяч человек – столько будет во всем отряде Золотых Мечей.

– Лорд Коннингтон знает, сколько у него людей, не сомневаюсь. Если он решил рискнуть и дать сражение, он рассчитывает победить.

– Знаете, сколько людей пали в битвах, где рассчитывали победить? – спросил Деймон Сэнд. – Откажите им, принцесса. Не верю я этим наемникам. Не надо ехать в Штормовой Предел.

– А дадут ли мне вообще выбирать? – у Арианны было недоброе предчувствие, что Хелдон Полумейстер и Лисоно Маар утром посадят ее на корабль, захочет она этого или нет. Лучше их и не испытывать.

– Деймон, ты служил оруженосцем моему дяде Оберину, – сказала она ему. – Если бы сейчас с тобой был он, а не я, ты бы тоже посоветовал ему отказаться? – ответа она ждать не стала. – Я знаю, что ты скажешь… и если ты собираешься напомнить, что я не Красный Змей, я это знаю не хуже тебя.

Принц Оберин мертв. Принц Доран стар и болен. Я – наследница Дорна.

– Вот как раз поэтому рисковать и не надо, – рыцарь опустился на одно колено. – Отправьте в Штормовой Предел меня. Если план грифона провалится и Мейс Тирелл отобьет замок, в их руках окажется всего лишь еще один безземельный рыцарь, который присягнул мечом самозванцу в надежде на богатство и славу.

– А если в их руках окажусь я, у Железного Трона будет живое доказательство того, что Дорн сговорился с наемниками и оказал помощь иностранным захватчикам. Очень храбро с твоей стороны рисковать за меня жизнью, сир – за это я тебя благодарю, – она взяла его за руку и подняла на ноги. – Но мой отец поручил это задание мне, а не тебе. Приходи завтра к отплытию – проведаем дракона в его логове.