Ветры Осени (Бастард-4)

Глава 37

Темноту озаряют короткие вспышки, а раскаты грома сплетаются в далёкие голоса. Орландо чувствует давление и чужие ладони на груди. Новая вспышка и темнота оголяет мраморную статую Луция Корнелия Суллы, покрытую свежей краской... Нет... это не римский патриций, кто-то другой. Орландо подошёл ближе, давление усилилось до треска рёбер.

На постаменте возвышает его статуя. Только человек запечатлённый в мраморе старше и злее. Взгляд прищурен, вокруг рта плотные складки, а руки в мрачном ожидании сложены на груди. Постамент выполнен из голов, распахнувших рты в беззвучном вопле.

Мёртвый взгляд вымазанных голубой краской глаз пронзает Орландо. От статуи веет чудовищной силой и... тоской. Что подобно дёгтю заполняет душу, сдавливает сердце и забивает глотку.

У ног статуи лежит одинокая, улыбающаяся голова Серкано с того портрета в баронском замке. Мраморные глаза устремлены на статую, а на лице читается смесь гордости и счастья...

... Орландо захрипел и распахнул глаза. Охнул от острой боли во всём теле. От стола в другом конце комнаты к нему бросилась Кармен и герцог. Девушка помогла сесть, а Винченцо сунул под нос пиалу с мутным отваром. Первый глоток обволок язык и горло едкой горечью, но боль попятилась, скаля игольчатые зубы. Второй Орландо сделал, выхватив пиалу и жадно запрокидывая к потолку.

Мутная струйка скользнула из уголка губ и впиталась в серые бинты на шее. Такие же стягивают грудь, бока и левую руку с бедром. Парень скосил взгляд на замотанную кисть, скривился, вспомнив, как поймал рапиру.

— Поздравляю, — наигранно бойко, сказала Кармен, — сегодня твой второй день рождения?

— А?

— Ты умер ночью, — пояснил герцог, — но девочка смогла вернуть.

— О чём ты вообще думал?! — Выпалила Кармен и наотмашь хлестанула Орландо по щеке. — Ты, что в одиночку штурмовал тюрьму?!

— Да... — Пробормотал Орландо, накрыв лицо раненой ладонью, — так и есть.

Девушка поперхнулась, покосилась на Винченцо и отступила к столу. На нём разложена богатая одежда и платье.

— Нам пришлось потратить твои деньги, — пояснил герцог, пожимая плечами, — это всё нужно, чтобы покинуть город без проблем.

— А не слишком ли приметные тряпки? — Спросил Орландо, глядя, как Кармен с мрачным видом примеряет жемчужное ожерелье.

— Стража в первую очередь будет хватать неприметных. — Сказал Винченцо, вздохнул и добавил. — А с твоим видом, мы можем прикрыться от лишних досмотров. Ты настолько в бинтах, что похож на больного лепрой.

— Прекрасно... теперь я ещё и прокажённый.

— Выглядишь не лучше. Насчёт денег не переживай, как вернёмся, получишь вдвое больше!

— Плевать. — Процедил Орландо, хватая герцога за руку и рывком подтягивая. — Крас сказал, что ты знаешь, где могила Серкано! Это и будет твоя плата! Отведи меня к ней!

Лицо герцога дрогнуло. Отступил, но пальцы мечника сдавили лучше тюремных оков.

— Ты уверен? Орландо... я не знаю, что было с тобой эти пятнадцать лет, не знаю, почему ты не постарел и не помнишь ничего. Ты уверен... что хочешь увидеть это? — Пробормотал Винченцо, отводя взгляд.

— Просто. Отведи. На. Могилу.

***

Крытая повозка выехала через главные ворота. Орландо и Винченцо, с замотанными бинтами лицами расположились на одном сиденье, а Кармен в тканевой маске на противоположном. Стражникам девушка поведала горькую историю, о том, как она возила брата и отца лечиться в святые места. Ведь они два рыцаря, что подхватили лепру в магометанском плену. Нехристи держали бедняг в одной камере с прокажёнными, прежде чем вернуть за выкуп.

Впрочем, стражникам хватило одного слова «лепра», чтобы отскочить от повозки. Девушка даже не успела добавить, что все сбережения ушли на выкуп, потому и повозка такая.

Когда городские стены остались позади, Винченцо с наслаждением сорвал бинты и швырнул под ноги. Откинулся на сиденье, сдвинул полог и воззрился на серое небо, будто ожидая увидеть ангелов Господних.

Холодный ветер бросает в лицо запахи умирающей травы и палой листвы. Скрип колёс сплетается с цоканьем копыт и лопотанием краёв тента. Орландо сдвинул бинты на рту и сказал, тихо, так что Винченцо едва разобрал слова:

— Расскажи, откуда ты знаешь меня. Я совсем запутался…