Везунчик (СИ)

1

Боли в голове у меня появились давно, и как мне казалось, были со мною всю жизнь. Потом появились приступы и последние два года они стали происходить все чаще и чаще.

Сначала появлялась лёгкая ноющая боль в голове. Она то уходила, то появлялась вновь, а потом сразу же за ней приходила резкая боль. Резкая боль приходила неожиданно, выстреливая в висок, и тут же сразу исчезала. Она могла прийти и после часа ноющей боли, а могла и практически сразу ударить меня без предупреждения. Ноющая боль при этом могла не спадать продолжительное время. Но в конце концов и она уходила.

Хорошо, что эти приступы ни разу не случались, когда я был за рулём и никогда не было два приступа подряд. После приступа я терял ориентацию в пространстве и времени. Причём терял не физически, хотя ноги тоже подкашивались, а психологически. После таких приступов, я какое-то время не мог сообразить где я и кто все эти люди вокруг.

Однажды в метро я чуть не уехал на другой конец города из-за этого. Я просто не смог выйти на нужной станции для пересадки. И пока я отходил от приступа, поезд увозил меня всё дальше и дальше.

Ещё появилась проблема с памятью. Долгосрочная работала как обычно, а вот с короткой стали творится чудеса: из головы вылетала информация, из-за чего жена стала на меня обижаться и дошло даже до скандалов. Я забывал, что она меня просила купить 5 минут назад. Я шёл в магазин по её просьбе, но оказавшись там, совершенно не помнил что нужно было купить. Я тогда бродил по всему магазину, смотря на всё подряд, пытаясь понять ту вещь мне нужно брать или нет? Иногда это помогало, но чаще всего нет. И мне приходилось звонить жене, чтобы уточнять список покупок. Разумеется это только ухудшало её отношение ко мне.

А однажды я потерял в толпе детей дочь, когда сопровождал её на экскурсии. Я забыл, как она была одета. Я тогда очень сильно испугался, рыская взглядом по толпе детей, но никак не мог по одежде определить где же моя дочь. Хорошо, что она сразу же нашлась сама. Я тогда в телефоне в заметках описал её одежду.

Исследовав интернет, я поставил сам себе диагноз и назначил лечение: пить витамины. Но их я, то забывал купить, то забывал пить. Как истинно русский человек я надеялся на принцип "Авось" и "Само рассосётся". Времени на врачей тоже не было — я усиленно работал и подрабатывал. Иногда мой рабочий день мог длиться до 12 часов, потому что я с утра шёл на одну подработку, потом на основную работу, а вечером на вторую подработку. Ну а боли в голове я относил как раз к такому режиму работы.

Разумеется, я никому об этом не сказал, даже маме, а тем более жене. Я решил, что сейчас я поработаю, а потом, когда подработка завершиться и будет больше времени на отдых, то проблема сама собой решится.

А эта история началась с неожиданного случая, фантастического стечения обстоятельств и я думаю, что без него всё бы пошло совсем по-другому. Но сначала я увидел сон, который преследовал меня последнее время.

""""

Дым лез в глаза. Я, задыхаясь, полз по ламинату. Где-то впереди меня был кафель и капсула виртуальной реальности — моё спасение. Нога ужасно болела и приходилось работать руками и здоровой ногой. Вот только одна рука была занята внешним диском, корпус у которого почему-то с одного края был поврежден. Я поднял голову, пытаясь рассмотреть, что там впереди, но тут же пожалел об этом — дым проник в нос и я закашлялся. Ничего не было видно. Я был уверен, что ползу правильно, но мне казалось, что я уже прополз достаточно, чтобы достичь кафеля., Однако ламинат и не думал заканчиваться. Я попытался дышать спокойнее и не кашлять и сделал ещё усилие. Я точно на верном пути, я не сомневался в этом. Да и не мог я промахнуться мимо кафеля.

Наглотавшись дыма, я плохо соображал, что делаю, но в голове билась лишь одна мысль: впереди капсула и я должен успеть доползти до неё. Успеть до того, как окончательно наглотаюсь дыма. Только вперед! Но кафеля всё не было и не было. Мне уже казалось, что я ползу целую вечность и уже достаточно наглотался дыма, чтобы угореть от него. Только я не сдавался и не терял надежды, хоть этот густой дым не давал рассмотреть что там впереди. А там где-то должна была быть капсула виртуальной реальности. Но где же она? Я столько времени уже пользу по полу, а её всё нет. Это же мой кабинет, он не такой уж и огромный, но такое ощущение, что я уже прополз огромное расстояние, словно я не в кабинете, а где-то в коридоре. Даже кафель ещё не показался. Отчаянье охватило меня. Силы покидали меня. Нога очень сильно болела при каждом движении, но я упорно продолжал ползти вперёд. Не мог же я ползти кругами вокруг капсулы. Да нет, это невозможно: она там впереди, просто нужно потерпеть, приложить усилия и я достигну её. Ещё метр ещё другой. Чёрт, у меня кабинет в длину всего метров 6 максимум. Где же эта капсула? Где моё спасение? Нельзя сдаваться. Ну же, давай!

*****

Я от страха проснулся весь в поту. Сердце билось как бешеное. В комнате было темно, а на будильнике было 3 часа ночи. Моя жена Ната мирно спала рядом. Дочь сопела в соседней комнате. За окном было тихо и спокойно. Только иногда были слышны редкие машины за окном.

Опять мне приснился сон про дым. Да и как будто это был не я во сне, а мой брат Алексей. Я встал и подошёл к окну. Вид с 18 этажа на ночную дорогу с фонарями был красивым. Очередная машина проехала мимо моего дома и повернула на перекрёстке налево. Город продолжал жить своей жизнью и ему было плевать на мой сон.

Я встряхнул головой и снова лёг, но сон больше не шёл ко мне. В голове были воспоминания о дыме из сна и все эмоции сна. Словно и не сон это был, а все происходило в реальности. Я попытался вспомнить как давно мне снился этот сон и понял, что он снится мне последние лет 5. А начал он мне сниться почти сразу после смерти брата. Воспоминания нахлынули на меня, но я отмахнулся от них. Сейчас не время для них. Да и не любил я вспоминать те самые события. Ведь то, что мне снилось, могло реально происходить с моим братом, погибшим тогда в той самой виртуальной капсуле. Но как тогда развивались события не знал никто. А во сне было слишком много отчаянья. Мне не хотелось думать, что мой брат погиб именно так.

Слишком реальным был этот сон, очень реальным, словно я был тогда там с братом, а точнее, словно я Алексей и все пережил это в реальности. А теперь мне снятся эти воспоминания. Вот только Алексея теперь нет в живых, а сон есть и этот сон мне снится всё чаще и чаще. И всегда одно и тоже — я ползу до капсулы виртуальной реальности, вокруг всё в дыму и я никак не могу доползти. Очень долго ползу и без результата. Сон без намёка на счастливый конец. Ещё ни разу я во сне не дополз до капсулы или до кафеля, на котором капсула стояла в кабинете. Всегда я просыпался раньше того момента, как должен был появиться кафель под моими руками.

"Не я, — поправил я себя, — А мой брат Алексей. Ведь сон мне снится от имени Алексея, а не от себя. И вижу я этот сон всё чаще и чаще".

Машины за окном изредка нарушали полную тишину, а я продолжал лежать. Но мыслей не было. Я прогнал их прочь в надежде, что усну. Опять этот сон разбудил меня и снова посреди ночи. А завтра мне на работу. Точнее уже сегодня. Ведь день уже начался.

Я полежал немного в кровати, успокаивая сердцебиение, а потом неожиданно уснул, словно провалился в чёрную дыру. В этот раз мне ничего не снилось.

*****

Утром мне нужно было отвести дочку к врачу педиатру — нужна была какая-то справка для садика, а у жены было назначено срочное совещание на работе на утро этого дня. Мама, которая обычно забирала дочку с садика и сидела с ней до нашего прихода с работы, немного приболела. И я решил отвести дочку в поликлинику сам, тем более она была недалеко от дома. Это был мой второй поход в детскую поликлинику с дочкой.

Поэтому с утра я остался с дочкой один — жена уехала на работу, даже не позавтракав. Как она сказала, совещание было назначено на раннее утро. Мне это показалось странным, но чего только не может быть.

Мне пришлось самому одевать дочь, причёсывать её, делать ей косички и кормить завтраком. А это тот ещё квест. В целом, я справился с ним блестяще и к 8 утра мы с дочерью уже были в поликлинике. Я надеялся, что мы быстро пройдем, я отведу дочь после этого в садик, а затем рвану на работу. На всё я выделил час времени.

Как обычно, в поликлинике была куча народу, но в наш кабинет было всего три мамы со своими детьми и я даже обрадовался, что мы там проведём не очень много времени. Рано радовался. Во-первых, стали появляться многодетные матери, которые шли без очереди, во-вторых, моя четырёхлетняя егоза Лиза стала немного баловаться. Уж очень скучно было сидеть, а так как здесь были дети её возраста, то она быстро нашла с ними общий язык и они стали носиться по коридору поликлиники, чем вызвали возмущение всех вокруг. Вдобавок, дети громко визжали, играя в прятки, а остальные громко ругались на них, явно повышая голос. Досталось и мне тоже. Меня ругали за то, что я не могу обуздать своего ребёнка. При этом никто не спешил успокаивать остальных детей. Как будто я один был в ответе за всех детей. Я пытался успокоить Лизу, но та показала мне язык и спряталась за диваном, на котором мы ждали своей очереди.

Я хотел уже встать, как понял, что от всей этой ситуации у меня появился шум в голове, который не был похож на прошлые приступы. Также появилась тяжесть по всему телу— это было что-то новое. Словно я стал весить гораздо больше, чем секунду назад. Я решил сидеть дальше, надеясь, что это пройдёт и мы наконец-то пройдём в кабинет.

Но прошло уже больше часа, а мы за это время продвинулись до второго места в очереди. Вдобавок, стали звонить с моей работы и выяснять где я. Я совершенно не ожидал, что столько времени проведу в поликлинике и отпросился всего на час. А на работе что-то сломалось и я стал нужен срочно и желательно вчера. Я разозлился. Этот врач принимал неспешно, а ещё в этот кабинет постоянно заходили другие врачи, а потом выходили из него. Понятно, что принимающий врач тратил время на них и в итоге всё это привело к тому, что очередь практически не двигалась.

В какой-то момент времени шум в моей голове усилился и я с ужасом вдруг понял, что не могу встать. Я словно врос в диван, на котором сидел. Это событие стало полной неожиданностью для меня. И тут ещё пришла та самая тягучая боль в голове, что сопровождает приступы. Я испугался. Таких симптомов у меня ещё не было.

Вот я сижу, смотрю на свою дочь, но не могу повернуть ни головы, не двинуть телом. Такого страха я ещё не испытывал никогда. Спустя несколько секунд, способность двигаться вернулась и по телу словно побежала волна из тысячи иголок. Так бывает, когда ты отсидел ногу и кровообращение в ней восстанавливается. А у меня это было по всему телу. Мне даже показалось, что я вскипел от этого и поспешно встал, как только понял, что снова могу это сделать. Зря я это сделал. Тело резко качнулось и я чуть не упал. Хорошо, что стена была рядом и я рукой опёрся на нее. В глазах потемнело, а в уши словно затолкали вату. Боль в голове усилилась. Неужели приступ? Я ждал резкого удара боли, но внезапно мне стало лучше. Я закрыл глаза и постарался спокойно глубоко подышать. Тяжесть всего тела потихоньку стала уходить.

Когда я открыл глаза и немного пришел в себя, на меня внимательно смотрела женщина, чья очередь была в кабинет к врачу.

— Молодой человек, вам плохо? — спросила она. Я лишь отрицательно кивнул головой в ответ. Я не хотел, чтобы кто-то знал о приступах, о моей слабости. Дочка вообще ничего не заметила — она увлечённо играла в прятки среди холла поликлиники. В это время из кабинета вышла женщина с дочкой и я вздохнул. "Скоро и моя очередь", — мелькнула у меня мысль, радуясь. Это радость придала мне дополнительных сил.

Но дальше произошло то, что обычно редко встречается в нашей жизни: та женщина, что внимательно на меня смотрела, взяла меня за руку, уверенно второй рукой поймала мою дочь Лизу и со словами "Я вас пропускаю вперед", буквально втолкнула меня в кабинет врача. При этом она так посмотрела на очередную многодетную мать, которая хотела пройти без очереди, что та не смогла ничего ей сказать. Так мы с дочкой оказались внутри кабинета врача. От внезапности произошедшего я растерялся и даже полностью пришел в себя. Мне стало вдруг так хорошо и легко, как не было никогда.

— Цель визита? — спросил врач, не отрываясь от какой-то писанины. Это была молодая женщина лет 30–35 и я даже удивился. Жена мне много рассказывала, что на нашем участке работает старая карга. Я же сам последний раз был в поликлинике в прошлом году и совершенно не помнил какой должен был быть врач.

— Справку для садика, — сказал я ей, протягивая документы, а в голове билась только одна мысль: «А не перепутал ли я кабинет?». Хорошо, что дочка ещё вела себя прилично и сразу села на стул. Я же садится не стал, побоялся. Вдруг опять придёт то, что было в коридоре и я снова не смогу встать.

Врач взял карточку, посмотрел её, что-то отметил у себя в документах и перешёл к осмотру дочери. Я успокоился: кабинет был похоже тот, иначе бы нам сказали идти в другой. Это было бы очень здорово, отстояв столько времени в очереди, ошибиться с кабинетом. Но с моей памятью, я уже ни в чём не был уверен.

— Номер садика? — спросила врач и я ответил ей. Она тем временем осматривал дочку, а той всё нравилось. Она воспринимала этот поход к врачу как некую игру. Особенно как врач стучит молоточком по её ногам и рукам. Лиза даже рассмеялась от этого.

Я улыбнулся, глядя на Лизу и вдруг внезапно боль в голове вернулась. Опять уши словно забили ватой, а тело налилось свинцовой тяжестью. Я не мог шелохнуться и даже дышал с трудом. И только благодаря тому, что я уверенно стоял на ногах до этого, я устоял вертикально, а не свалился тут же.

"Два предупреждения перед приступом за такое короткое время" — мелькнула паническая мысль. Это было очень плохо, это событие пугало меня. Причём, таких симптомов у меня ещё никогда не было. Я ещё никогда не терял контроль за телом перед приступом. Ладно, я был бы один, но сейчас рядом была дочь, а значит я не мог позволить себе слабость. Но увы, не всё было в моей власти. Этот приступ сковал моё тело, но я старался бороться с ним и до сих пор не упал вниз, а продолжал уверенно стоять на ногах, хотя это было очень непросто.

Слава богу, врач ничего не заметил, так как был занят заполнением документов. Я же постарался делать глубокие вдохи и выдохи, благо дышать я ещё мог. И тут же, вдруг мне стало лучше и в этот раз меня отпустило не так сильно, как в коридоре. Иголки конечно пробежали по телу, но в более щадящем режиме. Но я не прекратил дышать медленно и как можно глубже. Я даже осмелился сделать два мелких шага по направлению к врачу. Но шёл я как робот и словно через кисель. На последнем шаге мне стало ещё лучше и я даже обрадовался этому.

— Ну что же, ваша девочка вполне здорова, — с улыбкой сказала врач, — Вот ваша справка.

Я нашел в себе силы взять справку и даже поблагодарить врача и мы двинулись к выходу. Лиза потащила меня за руку к выходу так сильно, что я чуть не упал и чуть не выронил из второй руки документы. Я сразу крепко прижал к себе руку с документами, чтобы точно не выронить их. Что-то подсказывало мне, что потом я не смогу поднять их с пола. Не знаю зачем, но я бросил взор на эту мою руку с документами, словно проверяя не потерял ли я ничего. В следующую секунду я сделал шаг вперёд, поднимая голову и только в самый последний момент я посмотрел перед собой.

Вот тут всё и случилось. Сработало всё сразу: Во-первых: случился приступ — резкая головная боль, которую я совершенно не ждал, от чего я немного потерял ориентацию, во-вторых: дверь кабинета резко распахнулась и со словами: "Имею полное право", в кабинет попыталась войти та многодетная мать, которую я подрезал на входе в кабинет.

Что испытывает человек, которому в лоб прилетает дверь? Честно говоря, не знаю — у меня было как раз последствия приступа — полная потеря ориентации и похоже потеря чувствительности, поскольку боли от удара я вообще не почувствовал. Я, шагая вперёд, влетел лбом прямо в торец открытой двери. Кажется, ещё я ударился коленом и грудью в этот торец, но боли не было и поэтому я был не уверен в этом. Единственное, что я почувствовал, как падаю вниз, нарочно медленно, словно в замедленной съёмке.

— Папа! — закричала Лиза откуда-то сзади, но я уже упал на пол, ещё находясь под действием приступа. А потом всё резко потемнело и я куда-то провалился. Сознание угасло и наступила тьма. Сколько времени она продолжалась — я не знал, но когда тьма рассеялась и я снова оказался в дыму. Я снова попал в тот самый сон.

Ничего не поменялось: кругом был дым, нога продолжала болеть, а из глаз лились слезы. Дышать было невозможно, как и всегда, но я упрямо продолжал ползти вперёд. Под руками опять был ламинат. Опять всё повторялось. Я же уже видел сон утром. И вот он повторился спустя такое малое время. И в этот раз, как и утром, да и как прежде, сон был слишком реален. Словно и не сон это был, а реальность. Отчаянье вновь наполнило меня. Я продолжал ползти, хотя понимал, что опять не доползу. Странно, но в этом сне уже были мои эмоции, а не брата. Это было моё отчаянье от того, что сон всё такой же, что опять меня ждёт бесконечное ползание по ламинату. Но я боролся и продолжал ползти. Я полз и полз, но ламинат не заканчивался. Сон тоже не заканчивался, а всё длился и длился. В это раз он длился гораздо дольше, чем обычно. Я совершенно не думал о том, чтоже там со мною в реале после удара лбом о дверь. Все мои мысли и моё внимание были о дыме, о ламинате и капсуле виртуальной реальности, что была там впереди и о сне. Я словно вмешался в этот сон, добавив своих эмоций в него, словно я помогаю брату в этом сне доползти туда, куда он так стремился.

И вот рука в очередной ползок нащупала переход от ламината к кафелю, а значит капсула виртуальной реальности была уже рядом. Я удивился. Неожиданно, но так долгожданно. В этот раз я совсем рядом. Осталось лишь последнее усилие и всё. В капсуле своя система жизнеобеспечения, подача воздуха от баллонов с кислородом, а значит и спасение от дыма. Отчаянье сменилось воодушевлением. Я дополз до кафеля, я сделал это. Ещё одно усилие и рука наткнулась на опору капсулы виртуальной реальности. Всё, я на месте. Теперь осталось лишь подтянуться и залезть внутрь. Я попытался подняться на четвереньки, но внезапно нога заболела так, что я опять упал на кафель и ударился лбом об него. Резко заболела голова. Я поднял голову, но сквозь дым капсулу плохо было видно. Только её опоры были передо мной. Теперь нужно было как-то залезть в капсулу. Вообще в капсулу ложатся обнажённым, но я сомневался, что у меня будет время раздеться до того, как я окончательно надышусь дыма. С огромным трудом я поднял руки вверх и схватился за борт капсулы. Сомнений не осталось — я видел руки брата, а значит всё верно: я смотрю сон от его имени. Вот только я словно помогал брату и это было ново. Этот сон отличался от остальных моих снов.

Я подтянулся и с трудом залез в капсулу. Теперь нужно только её запустить и всё. После запуска гель начал заполнять капсулу, а нога резко заболела. Это не было похоже на сон. Боль была такой реальной и сильной, что я даже растерялся. Разве я сейчас не сплю? Наверное я там без сознания после удара дверью. Однако боль в ноге намекала на то, что это не сон. Я словно сейчас Алексей и заново переживаю всё то, что он пережил тогда, при пожаре. Это было очень странно. Впервые в сон прорвались мои размышления. До этого я был весь в эмоциях брата и не мог их менять. В этот раз всё было по-другому. Гораздо ярче и реальнее, чем обычно, словно я на миг переместился в прошлое, в тело своего брата и переживаю этот момент вместе с ним.

Внезапно я понял, что держу диск в руках. Зачем он в моих руках? С какой целью я притащил его в капсулу? Как подключить диск в капсулу, я знал, но что дальше с ним делать? Я вспомнил как полз с диском по полу, не отпуская его, стараясь не сильно подвергать его нагрузкам. Вот только я не помнил где я взял этот диск. Во всех снах он уже был всегда в моей руке, точнее в руке моего брата. Но сегодня впервые я задал себе вопрос "А зачем?" Алексей зачем-то тащил этот диск с собой, хотя речь шла о его жизни, а значит на диске есть что-то важное.

Но тут сон внезапно закончился на этой мысли и я так и не понял для чего этот диск был в руках моего брата.