Victory значит победа

Глава 37. На подступах к правде

POV Виктории

Мне было плохо, ужасно плохо. Но не настолько, чтобы ничего не соображать. все-таки присутствие Пожирателей смерти рядом заставляет как-то приструнить свои порывы, как бы ты ни стремился обрести свободу. Безжалостные убийцы не оставят и мокрого места от меня, если я им не нужна. А я, похоже, еще была нужна Кэрроу, не убили же они меня тут же моей палочкой…

— Эта девчонка будет нашей временной защитой, — сказала Алекто на вопрос брата, зачем она тащит меня с ними. — Палочка — то одна. Доберемся до места, откуда можно будет трансгрессировать, там посмотрим, что с ней делать…

Меня вновь подтолкнули едва ли не коленкой под зад, ведь я‑то упиралась изо всех сил. Не хочу опять от кого-то зависеть…

В глазах попеременно темнело и светлело от вспыхивающих кругов. Господи, кретинка, не дави так сильно, мне больно… Но, конечно, не так, как от мысли, что никто, особенно Сириус, не знает, где я…

Я еле удерживала рвущийся из меня стон. Как же дать им знак про мое безнадежное положение?

Вероятно, устав вести меня таким образом из-за своего невысокого роста, Алекто переместила руку и сжала мое предплечье. Стало легче дышать…

В холле, который мы пересекали, было не так уж пусто, как показалось на первый взгляд. В темном углу что-то пошевелилось. Следом послышалось мяуканье. До входных дверей оставалось пять метров, когда к лестнице из бокового коридора вышел мистер Филч.

— Кто тебя потревожил, моя хорошая? Кто здесь бро..?

Мистер Филч, вам же нельзя находиться здесь, вам нечем защититься от этих маньяков!..

Амикус на ходу вскинул мою палочку и направил на дверь, которая была совершенно точно заперта. Еще раз и еще. Послышались щелчки. Не обращая никакого внимания на Филча, не способного остановить сбегающих Пожирателей смерти, брат с сестрой, а заодно и я, шагнули к двери. Под ноги Амикусу метнулась серая тень. От неожиданности он споткнулся, выругался и взмахнул палочкой. Раздался истошный мяв.

Закричал Филч позади. Заорала от ужаса я.

— А — а — а!!

В холле начался невообразимый шум. Амикус от злости снова выругался. Алекто ударила меня по лицу, царапнув ногтями. Моя голова дернулась в сторону, и я захлебнулась криком. Но, увидев, как Пожиратель повернулся к наклонившемуся над кошкой Филчу, вырвалась от женщины и вцепилась в Амикуса. Зеленый луч, вырвавшийся из кончика палочки, которую я ухитрилась отвернуть от старика, угодил в стену. Из нее осколками брызнула каменная крошка.

— Уходим! — крикнула Алекто, когда сверху послышался топот.

Она оттащила меня от брата, ухватив за волосы.

Мой очередной крик оборвался при взмахе палочкой. То есть я кричала, но голос пропал, начисто. Перед тем, как меня поволокли наружу через тяжелые дубовые двери, я успела увидеть вбежавшего в холл Сириуса. Он выкрикнул мое имя…

Я вместе с Кэрроу была от входа на расстоянии метров десять, когда он выбежал из замка.

— Стой, где стоишь, Блэк, — сказала Алекто, обернувшись.

Она держала меня перед собой, прижав к себе локтем за шею. А так как Пожирательница была приблизительно моего роста, мне приходилось стоять, согнувшись в коленях. Ужасно неудобно, а если учесть, что я находилась в полузадушенном состоянии…

— Если ты ей что-нибудь сделаешь, тварь… — охрипшим голосом сказал Сириус, шагнув ближе.

— Обязательно, если еще приблизишься хоть на дюйм.

Я не могла разглядеть в темноте лицо Сириуса, а вот он наверняка видел мои попытки сохранить присутствие духа. Я даже не могла ничего крикнуть ему, чтобы как-то успокоить. Ну зачем, зачем я только помчалась на ночь глядя из уютной, безопасной гостиной, да в придачу заставила Гарри подумать обо мне не знаю что… Похоже, у меня появилась привычка находить приключения на пятую точку безо всяких усилий.

Пока я посыпала голову пеплом, Кэрроу успели отволочь меня к дороге, ведущей к воротам. Сириус остался позади. Он, конечно, не мог втянуть их в бой, ведь Пожиратели воспользовались бы мной как щитом. Бедный мой, не повезло тебе со мной, ненормальная у тебя девушка, как ни крути…

Один раз я попыталась сопротивляться, но, получив от Алекто довольно чувствительную затрещину, поняла, что лучше дождаться более удобного момента. А двое моих похитителей тем временем свернули с дороги к непроглядной стене леса. Я об этом догадалась, потому что не видела, где именно был лес, а где — ворота, темнота кругом стояла почти абсолютная. Ни огонька, ни искорки. Я бежала, вернее, старалась бежать за Кэрроу, спотыкаясь на каждом шагу и поскальзываясь на снегу в своих кроссовках. Да, кстати, на мне не было верхней одежды, то есть я спешила за Алекто на холодном зимнем воздухе в чем была в замке: в джинсах и свитере, под которым имелась одна рубашка. Но мороза пока не замечала, все мои мысли были сосредоточены на том, как бы избавиться от неприятной компании в лице Пожирателей и при этом остаться в целости и сохранности. К тому же я была хоть и теплолюбивая, но морозоустойчивая. Прямо как растение…

Вскоре мы оказались на опушке леса. Слева появился смутный огонек: в окошке избушке Хагрида горел свет. Но вслед нам не прокричал зычный голос «Стойте!» Нас никто не преследовал, посылая в спины Пожирателей заклятия. От совершенной безысходности меня удерживало то, что мое похищение не осталось незамеченным.

— Алекто, брось девчонку! — на бегу крикнул Амикус, опередивший сестру на несколько метров.

Мы были уже в лесу. Алекто запыхалась, таща меня за собой, что, конечно, не давало ей набрать приличной скорости. Впрочем, темнота и так не позволяла бежать, свободно лавируя между деревьями.

— Тебе легко говорить, палочка — то у тебя есть… А девчонка — хоть какая-то гарантия… Нам еще идти и идти.

Она дернула меня за руку, когда я уперлась ногами в землю.

— Она явная гриффиндорка, очень уж меня раздражает.

Будь при мне голос, оглушительно бы завизжала, так, что у нее заложило бы уши, и я бы сбежала, воспользовавшись замешательством Пожирательницы. А заодно бы привлекла внимание моих спасителей и обитателей леса. О, нет, только бы обошлось без этого… в смысле, без последнего пункта.

При очередном быстром шаге я запнулась обо что-то и грохнулась на землю. Алекто, держащая мою руку, потянулась за мной. Ай, блин!.. В мой живот что-то воткнулось и по тому, как невнятно выругалась Пожирательница, поняла, что это был ее локоть. На миг ее пальцы разжались, и я, как могла, быстро встала. На колебания у меня не было времени. Я рванулась в сторону и, не останавливаясь, промчалась несколько сот метров. Удивительно, что ни разу не врезалась ни в одно дерево. Охладил мой пыл раздавшийся где-то вдалеке собачий лай.

Сириус!

Мой бег закончился в лесной чаще, откуда не был виден даже кусочек ночного неба. Я закружила на месте, пытаясь угадать, в каком направлении мне бежать, чтобы не заблудиться еще больше.

Как темно — то!.. Ничего не могу различить. Сириус, где ты! Подай голос… А может, это Клык? Да нет, я что, голос Бродяги не узнаю?..

Едва ли не на ощупь я двинулась между черными очертаниями стволов, тянущихся вверх на десятки метров. Ой! Что это?.. Всего — то ветки… Мое сердце билось где-то в горле. Я и закричать не в состоянии, как плохо, оказывается, без голоса. Хорошо лишь то, что не лишилась что-нибудь другого, более важного. Вот тогда бы действительно было бы хуже некуда.

Я до звона в ушах вслушивалась в лесную тишину, и каждый мой шаг и поскрипывание снега казались очень громкими.

С верхушки дерева вспорхнула птица. Я, вздрогнув, застыла. Как все-таки страшно… и холодно… Мои зубы заклацали так, что, наверное, было слышно в радиусе десяти метров. Я шла осторожно, растопырив для надежности руки, и останавливалась через пару шагов.

— Виктория! — донеслось издалека.

Я здесь! Сириус, я здесь!

Мимо проносилась темнота, то есть я неслась в темноте, а ноги цеплялись за все, что только можно. Поэтому падение было вполне естественным. Не могу так больше… Еще бы немного, и я бы не выдержала. В глазах защипало от подступивших слез. Но тут совсем рядом послышался шорох, и я позабыла о своем намерении разреветься. как-нибудь в другой раз.

Я кое-как встала, опасаясь производить лишнего шума. Здесь кто-то есть?.. Я бы задала этот вопрос вслух, да нечем. Приходилось в полном молчании оглядываться. Наверное, просто какой-нибудь мелкий зверь прошмыгнул, а я вообразила немыслимое… И только собралась двинуться дальше, как услышала нечто такое, что сердце пропустило удар…

Дыхание… Я слышала чье — то дыхание… О, мама, пожалуйста… На меня напал столбняк. Глаза не желали даже моргать, таращась в темноту.

Не хочу умирать, я еще так молода… И еще не сказала самые главные слова в моей жизни всем тем, кто мне дорог, а особенно…

До руки что-то коснулось. А я стояла, боясь пошевелиться. Только бы не потерять самообладание. Господи, что это?! Нет, неправильный вопрос. Кто это? Но сколько бы я не вглядывалась перед собой, этого кого-то, кто производил звуки, увидеть не могла. Руку, светлеющую во мраке, которую я вытянула в сторону, видела, а его нет…

Вдруг пальцы наткнулись на нечто теплое и живое. Я инстинктивно отдернула руку. Да, здесь определенное кто-то стоит!! Паника заставила меня развернуться и… врезаться во что-то. Сначала возникла мысль о неожиданно оказавшемся дереве на моем пути. Но тогда бы звездочек, затанцевавших перед глазами, было бы гораздо больше. Голос, раздавшийся сверху, и вовсе развеял это сомнение.

— Надо же, эта девчонка. Я думал, она убежала.

Мне показалось, что меня резко ударили. Все чувства находились почти в состоянии дисфункции.

— Быстрее, Амикус, там Блэк!

— Я не могу больше бежать, Алекто, может…

— У меня есть идея получше, — тяжело дыша, сказала Алекто. — Фестралы.

— Отпусти меня, мерзкий Пожиратель! — беззвучно кричала я, лягаясь.

Все зря. Он крепко держал меня за руки, хоть и шипел, когда я пинала его по ногам. Что им еще от меня нужно?!.

— Зачем ты ее тащишь? Сам сказал, она нам не нужна, — сказала Алекто, оглянувшись. — Прикончи ее, и дело с концом.

Она стояла на том же месте, где была я минут пять назад, подняв руку вверх, как будто к чему-то тянулась.

— Не сейчас, — отозвался Амикус. — Сначала, я хочу сделать сюрприз. Он еще пожалеет, что принял такой выбор.

— Тогда лети с ней сам.

Алекто подтянулась, держась за воздух, и перекинула ногу через него. Теперь она сидела в пространстве на высоте примерно полтора метра. Под ней словно находилась невидимая лошадь. Даже для меня, занятой борьбой за свободу, этот вид был несколько обескураживающим. Я на мгновение перестала вырываться, а Амикус этим воспользовался. Он обхватил меня за талию и почти зашвырнул в воздух перед собой. Вопреки нахлынувшему на меня страху я не сделала сальто, грохнувшись куда-нибудь в кусты. Я всем телом ощутила под собой живую плоть. Это несомненно было какое-то животное, похожее на лошадь, которую я по какой-то причине не видела.

Фестрал… Это был фестрал. Вспомнила, Сириус с Ремусом говорили…

Очнувшись, я попыталась слезть с этого животного, костлявого и невидимого. Амикус, успевший сесть позади, прижал меня к ребристой спине фестрала.

— Порыпайся у меня… — начал он.

Внезапно прямо на него из темноты прыгнуло что-то быстрое и черное, сбивая его на землю. Лежа поперек спины животного, я подняла голову и увидела, что над распростертым на снегу Пожирателем стоит рычащий пес. Но в эту секунду почувствовала, как подо мной шевельнулся фестрал. Видно, его потревожила вся эта кутерьма. Раздался звук, с каким взмахивают крылья птицы. Очень большой птицы.

Нет — нет — нет!! У фестрала есть крылья, и он собирается взлететь!

— Виктория, прыгай! — крикнул превратившийся обратно в человека Сириус.

Он по — прежнему придавливал к земле Кэрроу, но при этом глядя на меня. Мои ноги болтались в воздухе, не находя опоры. А я же судорожно цеплялась за костистую спину фестрала, начавшего набирать высоту. Не могу, не могу, не могу!! Видя, что от меня все дальше отдаляется земля, я зажмурилась и передвинулась телом по теплой шкуре животного, чтобы не свалиться. Но, сообразив с трудом, что внизу остался Сириус с двумя Пожирателями, приоткрыла глаза. От вида проносящихся мимо темных деревьев внутри все скукожилось, сердце вообще перестало биться. Так мне показалось. Сириуса, естественно, я не увидела. Зато услышала нарастающий звук крыльев второго фестрала.

Кажется, за мной летят Кэрроу… А что с Сириусом?..

Я вновь ощутила биение своего сердца. Что мне делать? Я даже не знаю, как остановить и заставить опуститься это существо. Пришпорить, как лошадь? Или что-нибудь сказать? А вот этого как раз и не могу.

Животное поднималось все выше и выше. Я этого не видела, потому что из-за страха боялась открыть глаза, но чувствовала, что воздух стал холоднее. И все-таки надо было что-то предпринимать.

Стараясь не смотреть вниз, я осторожно повернула голову. В лицо ударил порыв ледяного воздуха. Ах, как хо… лод… но… Кожа на лице тут же застыла, глаза защипало. Мои распущенные волосы безжалостно трепал ветер, дувший не иначе как со стороны Северного полюса.

Лошадка, тпру!.. Спустись, пожалуйста. Ты владеешь телепатией?

— Вот она!..

Я испуганно дернула головой. В ночном небе, затянутом тяжелыми тучами, виднелись две человеческие фигуры, сидящие в пустоте. Если б не знала про фестралов, решила бы, что окончательно свихнулась.

В меня понесся сперва красный луч, затем зеленый. От ужаса я вжалась в спину фестрала, вдавливая колени в худые бока. Почему все желают прикончить меня?!

Фестрал, как будто уловивший мое настроение, подходящее для какого-нибудь триллера, резко взмыл вверх. Я едва не скатилась с него, но вовремя схватилась за развевающуюся гриву. Огромные невидимые крылья обдали меня волной зимнего воздуха. Заклятия улетели в никуда.

С-спасибо, ф-фестральчик… только бы поскорее скрыться от них… давай, а?.. И лети немного пониже, а не то превращусь в неживую льдышку.

Закрыв глаза, я отдалась воле этого странного существа. Пожиратели смерти либо потеряли нас в темноте, либо не стали тратить свое время на погоню. В любом случае, полет продолжался без эксцессов. Он выпал из моего сознания, потому что я ничего не замечала вокруг, уткнувшись в гриву на шее фестрала.

Спустя некоторое время, даже не знаю сколько, десять минут или час, ноги животного коснулись твердой поверхности. Последовал толчок, от которого меня слегка подбросило на спине, и я заскользила с нее. В голове плавал туман из-за охлаждения организма, поэтому соображала я не очень. Но слезла на землю вполне благополучно. Двигаясь почти автоматически, вдруг подумала, зачем же я спустилась с фестрала, когда могла бы полететь на нем обратно, тем более, что он был теплее, чем воздух.

Где ты, лошадка? Вытянув вперед руки, я пыталась нащупать невидимое существо. Если бы кто-нибудь сейчас наблюдал за мной, вероятно, я показалась бы ему слепой девушкой, потерявшейся в пространстве.

Фестрал не находился. Что же мне в таком случае делать? Я остановилась и обняла себя за плечи, дрожа мелкой дрожью. Для полного счастья мне не хватало снова потеряться в незнакомом месте, при этом околев от холода. В августе, когда я шаталась по стране, было по крайней мере тепло. А сейчас… Где я хотя бы нахожусь?

Поблизости ничего особенного не было. Лишь где-то в километре отсюда мерцали какие-то огни. У меня не было выбора. Вернее, был: либо идти туда, трясясь от холода, либо оставаться на месте и медленно коченеть от того же холода, но я выбрала первый вариант. С минуту попрыгала как сумасшедший кенгуру, согревая и разминая свои остывшие конечности, и поплелась, то и дело переходя на бег, в сторону цивилизации. Авось там найдется для меня тепло.

Почему я вечно притягиваю к себе неприятности? Нет, правда, сколько себя помню, со мной ни разу не происходило ничего такого, от чего голова бы шла кругом, я имею в виду, конечно, счастливые моменты. Вот событий, о которых не хотелось бы вспоминать, было достаточно. Те же десять долгих лет, что провела в моей родной школе, принесли мне единственную радость: выпускной. Нет, это не значит, что я законченная пессимистка, просто так сложилось.

Мои рассуждения оборвались, когда я споткнулась и едва не упала. Блин, кажется, засыпаю… Но мне нельзя… нельзя… иначе проснуться смогу потом с трудом…

Где ты, Сириус, ты мне так нужен…

«Виктория?» — внезапно возник в голове как будто призрачный голос — чужая мысль.

Вот до чего доводит охлаждение. У меня начались глюки.

Не спать… Я с усилием подняла веки, уткнувшись затуманенным взглядом в дрожащий свет, исходящий из невысоких построек.

«Виктория? — повторилось в голове наподобие эха. — Ты где?»

«Я здесь, — машинально ответила я, мысленно, конечно. — А… кто это?»

«Сириус», — был мне ответ.

Я так удивилась, что не нашла ничего лучше, чем спросить:

«А что ты делаешь в моей голове?»

«Не знаю. Просто услышал обрывок посторонних мыслей и подумал о тебе… В общем, сейчас даже не важно, как это получилось. Где ты?»

«Понятия не имею. Я оторвалась от Пожирателей и потеряла фестрала.»

«То есть ты высадилась с него?»

«Да.»

«В лесу?»

«Нет, здесь нет никакого леса. Я где-то за пределами Хогвартса.»

«Но там есть какие — нибудь ориентиры, по которым я мог бы тебя найти?»

«Хм… Не уверена… Я направляюсь к каким-то зданиям. По — моему, это поселение типа города, там свет в окнах.»

«Хорошо. Когда увидишь что-нибудь особенное или, может быть, название этого поселения, сообщи мне.»

«Ага… Только поговори со мной, чтобы я не уснула по дороге…»

Невзирая на мысленный диалог, меня клонило в сон, и я двигалась еле — еле. Огни приближались очень медленно. В таком темпе не доберусь до них и к утру.

«Не смей засыпать, Виктория. — Я могла бы смело сказать, что Сириус встревожен, но «голос» в голове был безынтонационен. — У тебя палочка с собой?»

«Нет, они ее отобрали… Еще я в одном свитере, и мне холодно…»

Сириус, кажется, хотел выругаться, но сдержался. Хотя мысли куда труднее остановить, чем слова.

«Потерпи, милая, дойди до этого города и зайди в первую открытую дверь. Я скоро буду с тобой.»

Так, под его ободряющие слова я доплелась до зданий. Да, это был скорее городок, чем крупный поселок. С первого взгляда я поняла, что здание, перед которым я притормозила, частный дом, а в него запросто не войдешь. И отправилась дальше, перейдя автомобильную дорогу. Мимо проносились машины, освещая меня горящими фарами. Вот бы забраться в теплый салон и уснуть на удобном сидении…

Эх, мечты… Не сбыться им в ближайшие минуты. Я еще не нашла ни одной двери, открытой для каждого человека. Жаль, что в таком городке нет метро, а то бы спустилась.

Ну, и где здесь что-нибудь особенное?

Я повертела головой, оказавшись на небольшой площади. Тут было немного теплее, здания, окружавшие меня, заслоняли площадь от ветра.

«Виктория, ты уже добралась?» — спросил Сириус по нашей импровизированной двусторонней «рации».

«Угу. Я вижу пустой фонтан и… здание, похожее на административный центр города… Здесь какая-то надпись… Сейчас.»

Я подошла ко входу двухэтажного дома, приглядываясь к металлической табличке на каменной стене.

«Сириус, город называется Лоэрс.»

«Понял. Я быстро. Целую тебя.»

Теперь поищем тепленькое местечко. Может, это?

Я окинула внимательным взором неоновую вывеску, гласившую, что передо мной паб «Красный бык». Нормальное название… Заглянуть, что ли?

Потянув на себя нехилую деревянную дверь, проскользнула внутрь. О господи, как тепло — то… Почти опьяненная обволокшей меня жарой, я вошла в не слишком большое помещение. Здесь было немного душно и довольно многолюдно, но мне было все равно. Мне бы только дождаться Сириуса.

Из посетителей, по — моему, никто не обратил внимания на мой приход. В одном углу паба сидела шумная компания. В другом — большей частью пары. А возле барной стойки имелось несколько свободных мест. Вот я и направилась туда, чтобы не стоять посреди помещения. Тем более, что на меня начали посматривать. Понятное дело, как может не заинтересовать человек, явившийся с ночной улицы без верхней одежды. Я присела на высокий полукруглый стул у края стойки, по инерции дрожа после холода.

— что-нибудь будете, мисс?

Я оторвала взгляд от блестящей поверхности стойки. На меня выжидающе смотрел бармен, худощавый шатен со слегка веснушчатым лицом. Нет, я ничего не буду, что и показала ему жестом, то есть покачала головой. Я же была лишена голоса. Бармен отошел, никак не выразив свои эмоции. Ну и отлично, разве человек не может просто посидеть, ничего не заказывая? Если честно, по подобным заведениям не хожу. Не скажу, что я такая уж правильная, и наведываться в бары для меня аморально, нет, ответ у меня простой: неинтересно. То же самое касается всяких ночных клубов. А сейчас при мне не было и денег, чтобы за что-то заплатить.

— Привет. Почему такая симпатичная девушка делает здесь одна?

Еще один. Может, придать лицу такое выражение, чтобы никто не смел приближаться ко мне?

Я покосилась на типа, занявший пустующий до этого стул рядом. Мужик как мужик, сразу видно, подсел ко мне не с целью поприставать, смотрит с участием. Но я, естественно, промолчала. Однако его это вроде не смутило. Он продолжал что-то говорить. Ну и пусть…

За моей спиной открылась входная дверь, я почувствовала это по скользнувшему по телу ветерку, и мигом повернулась на сидении. Я думала, это пришел Сириус, но это был не он.

Ах, я же не сказала ему, где именно нахожусь. Он, наверное, ищет меня по городу. Хотя почему же тогда не связался со мной? Интересно, все-таки откуда взялась эта наша телепатическая связь?

Я проводила глазами вошедшего посетителя, направившегося к бару, к тому стулу, на котором раньше сидел мой теперешний сосед. И замерла, зацепившись за его лицо, повернутое ко мне профилем. Очень знакомое лицо. Такое знакомое, что в первую секунду у меня перехватило дыхание от потрясения.

Что?.. Как?.. Откуда?..

Нет, это не может быть он. Просто похожий человек. Неверный свет обманывал зрение. С чего бы ему быть в Шотландии?

«А тебе, в таком случае, с чего быть здесь? — прорезался мой внутренний голос. — Но ты права, что-то мне не слишком верится в его триумфальное возвращение там, где ты меньше всего ожидала увидеть этого негодяя.»

Проснулся, значит? Спал бы дальше…

Забив на голос, я всматривалась на человека, сидящего от меня через два — три метра. И чувствовала, как беспокойно забилось сердце. Неужели спустя пару лет у меня осталось что-то к нему?..

От дальнейших переживаний меня отвлекло прикосновение к плечам.

— Соскучилась? — тихо спросил мужской голос.

«Очень». — сказала я мысленно, обернувшись и встретившись с глазами Сириуса.

Склонившись, он на мгновение прижался к моим губам.

— Ну как ты, согрелась?

Я дотронулась до теплой материи, которая накрывала мои плечи.

— Это моя мантия, достать мог только ее. Если хочешь, могу ее трансфигурировать. Не прямо здесь, конечно…

«Нет, не надо. Так лучше… Сириус, — я снова посмотрела на него, — сними с меня, пожалуйста, заклятие Немоты, которое наложил Пожиратель.»

Его лицо помрачнело, а рука опустилась в карман. Он осмотрелся по сторонам. Тут я снова вспомнила про человека, так похожего на того, которого я когда-то любила. Он пил что-то из широкого бокала, не поднимая глаз от барной стойки. Не знаю, почему, но втайне я желала, чтобы он увидел меня. А вот мой сосед смотрел на нас с Сириусом с нескрываемым любопытством. Впрочем, он, странно дернувшись, взял свой напиток, встал со стула и пересел к другому концу стойки. Сириус, обойдя меня, занял его место. Теперь он сидел спиной к тому человеку.

У меня от волнения засосало под ложечкой.

— Я так рад, что с тобой все в порядке, — сказал Сириус, подавшись ко мне. — Отчасти это я виноват в произошедшем.

— В… каком смысле? — немного хрипловато переспросила я с недоумением.

До чего же приятно вновь разговаривать вслух.

— В таком, что это я настаивал, что в Хогвартсе тебе будет безопасней всего. Как видишь, не безопасней.

Он вздохнул.

— Ну кто же знал, что все так получится, — тихо сказала я, протянув к нему руку. — Ты не виноват.

Не могу видеть, как он переживает, мне становится вдвойне хуже.

— Кто и виноват, так это я сама. Не надо было бродить ночью по замку…

Я обвела взглядом паб. Посетителей в нем поубавилось, и теперь никто шумно не веселился в правом углу помещения. Было сравнительно спокойно.

— Кстати, почему ты бродила по замку? — спросил Сириус, отмахнувшись от бармена, подошедшего к нам. — Гарри, которого мы со Снейпом встретили где-то на четвертом этаже, сказал…

— Что? Гарри что, отправился следом за мной? — озадачилась я.

— Да, он сказал, что ты как-то странно повела себя. Вот и решил последовать за тобой. Но не успел. Так что случилось?

Я уставилась вдаль над плечом Сириуса, смотревшего на меня очень пристально. Что мне ему ответить? С одной стороны хотелось рассказать про совпадения с Лили Поттер и девушкой из сна. Но с другой — предпочла бы оставить это при себе. А ну как он опять начнет сопоставлять меня с Лили, несмотря на то, что я просила его этого не делать.

— Ну… — замялась я.

Что я теряю? Зачем хранить в себе эти неясности? Я устала от преследующих меня снов, не пора ли с ними разобраться?

— В общем, это касается одного моего сна…

Я поерзала на кожаном сидении, устраиваясь поудобнее. Кажется, мы задержимся здесь надолго.

— Сна? Того самого?..

— Нет, другого, но он тоже приснился мне в ту же ночь.

— Хм, подожди, Гарри сказал, что ты смотрела альбом с фотографиями, а потом внезапно убежала… При чем тогда сон?

— При том, что… я узнала девушку, которая и снилась мне на протяжении месяца…

Мне было отчего-то нелегко рассказывать об этом. Я стремилась отдалить эпилог, прерываясь на паузы. То место на барной стойке, которое я рассеянно терла указательным пальцем, уже ярко блестело. Сириус терпеливо ждал.

— Так вот… эту девушку я увидела на фотографиях Гарри…

— Ты хочешь сказать… — наконец сказал он.

Я подняла глаза на него и… тут наткнулась на взгляд из-за его плеча. На меня смотрел мужчина из моего прошлого.

все-таки это был он. Алекс.

Глава 38. О любви, прошлом и настоящем

Время для меня замерло.

Я, как заколдованная, таращилась на Алекса и ничего не замечала вокруг. А он не отрывался от меня.

Так я и сидела, пока из этого транса меня не вывел Сириус.

— Виктория, ты меня слышишь? — с беспокойством спросил он, обхватив ладонями мое лицо. — Что с тобой?

Едва ли не с трудом я возвратила к нему взгляд, чувствуя странное сжатие в области сердца.

— Все нормально… — произнесла я. — Наверное, просто устала… На чем мы с тобой остановились?

— Пока ни на чем. Ты мне нужна здоровой.

— Значит, когда я болела, тебе была безразлична? — поинтересовалась я, отвлекаясь от мыслей об Алексе.

Сириус улыбнулся одними уголками губ.

— Поймала на слове?

— Ага… — протянула я, хитро прищурившись.

— Знаешь, это одно из твоих качеств, которое привлекает в тебе сильнее всего.

— Хм… Какое качество?

— Находить в любой ситуации положительную сторону.

Я польщена, меня только что назвали оптимисткой. Сириус отчасти прав: наверное, чувство юмора — один из факторов, который не дает мне полностью отдаться отчаянию и тоске.

— Это скорее нервное, — сказала я, осторожно заглядывая за его плечо. Слышит ли наш разговор Алекс? А через секунду одернула себя. Какая мне разница? После того, как он поступил со мной, мне ли беспокоиться о том, что чувствует и делает этот человек? Пусть он видит, что я наслаждаюсь жизнью в обществе любимого мужчины…

Я сказала «любимого»? А почему нет?

— Куда ты все смотришь? — спросил Сириус.

Он обернулся, перехватив мой очередной взгляд.

— Э… Никуда… То есть там на стене висит картина…

На стене напротив действительно висела картина, изображающая какую-то долину в закате, но ее я заметила только сейчас.

Говоря это, увидела, как взгляды сидящих рядом мужчин пересеклись. Правда, ненадолго. Засвидетельствовав картину, Сириус повернулся обратно. А Алекс продолжал смотреть в нашу сторону. Лицо у него было совершенно непроницаемым, и я не могла понять, как подействовала на него наша с ним встреча.

Ну зачем опять думаю о нем?! Меня так сильно впечатлила встреча? Черт бы ее побрал…

— Видишь, какими иногда рассеянными бывают творческие люди, не в себе то есть, — сказала я, стараясь говорить буднично, но тут же прошептала: — Сириус, пойдем отсюда…

Здесь мне уже не казалось уютно, и хотелось избавиться от присутствия человека, напомнившего нерадостный эпизод моей жизни. А ведь несколько минут назад желала, чтобы он увидел меня. Сбылась мечта идиотки…

— Пойдем, — отозвался Сириус, вставая.

Его мантия оказалась мне, мягко говоря, великовата. Я хмыкнула, просунув руки в широкие рукава.

— Ничего, переживем, — сказала я, протянув ему ладонь.

Мы сделали пару шагов, как вдруг Сириус круто развернулся, а меня отпустил. Я покачнулась, когда по инерции совершила полный оборот вокруг своей оси. Обретя равновесие, увидела, что он, вывернув руку Алексу, прижимает свою волшебную палочку к его горлу. Мое изумление было так огромно, что я, вытаращив глаза, вскрикнула. Невольно подалась к ним, но Сириус предупреждающе сказал:

— Не подходи, Виктория.

Я и замерла, вперившись в лицо Алекса. Теперь на нем можно было прочесть злость и даже ненависть. К кому? И его как будто не задело то, что в его шею утыкается какая-то деревяшка. Или же он ее не видит, думает, что в руке Сириуса что-то вроде маггловского оружия? Нет, тогда бы он почувствовал металл.

Между прочим, с какой радости Алекс набросился на Сириуса? А это было очевидно.

Я украдкой осмотрелась. Поредевшие посетители с настороженностью и долей любопытства наблюдали за происходящим. Наверное, они тоже недоумевают над причиной небольшой потасовки. Как и я. И бармен.

— Эй, парни, если хотите подраться, выйдите на улицу, — с нескрываемой тревогой сказал он.

Переживает за сохранность своего бара. Понимаю…

Я перевела взгляд на мужчин, которые в разное время занимали определенные места в моей жизни. Алекс смотрел на меня. Я кое-как нацепила маску холодного равнодушия.

А потом пришла мысль, что, может быть, он это сделал из-за меня? В смысле, может, в нем взыграли давние чувства ко мне?

Это показалось настолько диким, что я отбросила эту немыслицу сразу.

А затем Алекс произнес, в первый раз за все время, когда Сириус, не отпуская его вывернутой за спину руки, подтолкнул к выходу:

— Отпусти меня, Блэк.

Сказал по-английски, сдержанно и как будто немного равнодушно.

Я стиснула края мантии, не в силах больше удержать выплеснувшейся на лицо оторопи. Блэк?! Он что, знает Сириуса?!

— Ты ведь не хочешь, чтобы с твоей девушкой что-нибудь…

Остальное Алекс не договорил — Сириус встряхнул его.

Сириус бросил на меня быстрый взгляд. Тревожный. Но что может со мной случиться в маггловском пабе на глазах десятка человек?

Подождите, Алекс мне угрожает??

На всякий случай я отступила от них, придерживая просторную мантию, низ которой складками опускался на пол.

— Ты кто такой? — спросил Сириус.

Он не замечал постороннего внимания. Для него в этот момент существовали двое людей: я, конечно, и этот необычный маггл, осведомленный, кто он такой. Маггл потому, что волшебник, проводящий время в маггловском заведении — почти не встречающееся явление. Чистокровный, в любом случае.

Да Алекс и не может быть каким — либо волшебником, ни полукровным, ни чистокровным, я в этом была уверена на сто процентов.

— Мне еще раз повторить?

Алекс не отвечал. Он смотрел на меня. Кажется, ему не мешало его положение. А я не могла отчего-то встретить его взгляд, меня он жутко смущал, поэтому глядела на Сириуса. В общем, получалась какая-то непонятная ситуация. Никакого проблеска ясности. Я бы внесла ее, но… не ощущала в Алексе положительного настроя. Да и потом, уже не была столь уверена, что это тот самый человек, которого знала раньше.

И все же…

— Сириус, может, отпустишь его? — негромко сказала я, так, чтобы слышали исключительно они вдвоем. — Он же ничего…

— Всего лишь набросился на меня и посылал смутные угрозы в твой адрес. Не могу его просто так отпустить, вдруг он Пожиратель?

Мне стало немного смешно, несмотря на абсолютно серьезную атмосферу. Алекс — Пожиратель?! Да он вряд ли знает о магическом мире, не то что является волшебником. Нет же! Тогда бы я была в курсе…

Сириус потянулся к свободной левой руке Алекса. Потянулся и не успел. Тот сделал рывок, отталкивая от себя Сириуса и едва ли не выворачивая собственную руку в захвате.

Я беззвучно ойкнула, когда он стремительно пронесся мимо, впечатывая плечо во входную дверь. Его и след простыл, а Сириус только бросился за ним.

С секундной задержкой я вывалилась на улицу, тяжелая дверь при этом чуть не прищемила мне пальцы и мантию. Сириус стоял посреди тротуара и озирался во все стороны.

— Он исчез, — сказал мужчина. — Я же говорил…

— Что он Пожиратель? Это невозможно!

Он посмотрел на меня. Я пожалела о вырвавшихся словах. Надо быть осторожнее.

— Почему ты так думаешь?

— Ну… не знаю. Не похож он на Пожирателя. Разве он стал бы ходить в маггловские бары? Магглы же для них отбросы общества…

— Да, в этом ты безусловно права…

Сириус подошел ко мне.

— Но этот тип очень уж подозрителен.

Тип… Я опустила глаза. Какое неопределенное слово. Вроде еще не плохой, но уже и не хороший.

Все! Хватит думать о нем, слишком много чести. Он этого не достоин.

— Ну что, пойдем? — спросил Сириус.

Дверь паба открылась, и он инстинктивно вскинул палочку. На улицу вышел один из посетителей, который остановился при виде нас, но тут же, оглядываясь, набрал скорость и скрылся в темноте за кругом света от ближайшего фонаря. Теперь магглы шарахаются от нас…

— Пойдем, а куда? — чуть тише спросила я.

Вопросец! Ни в Хогвартс, ни в другое известное мне место, пожалуй, нам сейчас не добраться. Как же ужасно неудобно находиться в розыске. Я покосилась на Сириуса. Вот кто об этом лучше всех знает…

— Переместимся сначала в Лондон, а там посмотрим.

Мне было, в общем — то, все равно куда, лишь бы вместе с ним, и чтобы там поблизости не оказалось Пожирателей.

Мы трансгрессировали где-то центре Лондона. На мой вопрос о Гриммолд-плейс Сириус ответил, что предпочел бы пореже бывать там, и я быстро свернула эту тему. Нелюбимый дом, что поделаешь. А у меня в данный момент не то что нелюбимого, желанного не имелось. Живу где придется…

Как же я хочу домой…

За неимением более подоходящего места для ночевки мы отправились в обычную гостиницу, маггловскую, конечно, ибо в магическую для нас ход был заказан. Заселение прошло как обычно, ну, насколько я знаю, я‑то ни разу не жила в отелях. Правда, оплата была произведена волшебными деньгами: фунтов не имелось ни у одного из нас, но Сириус слегка воздействовал на сознание администратора, только чтобы не возникало лишних вопросов. В душе я протестовала против такого приема, но иначе никак. Представляете, что творилось бы в мире, если бы волшебники вот так, исподтишка, использовали свою магию на ничего не подозревающих магглов?

А у нас с ним, похоже, появилась милая традиция: ночевать вдвоем в одной комнате, в этом случае — в номере. Нет, я совсем не против и понимала, что Сириус все равно не стал бы спокойно спать в помещении, разделенном со мной стеной. Хотя, если бы я настояла…

Но я не настояла. Во-первых, так было безопаснее, зная, что мы находимся рядом. Во-вторых, наши отношения позволяли нам такое расположение вещей, потому что, если бы мы не встречались, я бы вряд ли позволила и себе, и ему эту вольность. Несмотря на то, что даже наедине со мной Сириус не заходил дольше поцелуев…

Ах, нашла, о чем думать, место и время совершенно не подходящие. Но с другой стороны… очень даже…

Так, о чем это я?

Ну да, мы с Сириусом отправились в наш номер, располагавшийся на втором этаже. Отель был погружен в сонную тишину, и неудивительно: стояла глубокая ночь, через каких-то три — четыре часа наступит утро. Переступив порог следом за мной, Сириус сразу запечатал дверь и наложил всевозможные чары на помещение.

Я бегло окинула взглядом темную комнату. Она не была похожа на спальню. Нашла в дальнем конце вторую дверь и двинулась туда. За дверью и оказалась спальня. В полутьме кровать выделялась светлым покрывалом, и я, преодолев расстояние до нее, улеглась на краю. Все, больше ничего, надеюсь, не побеспокоит меня до утра. Но Сириус заставил меня открыть глаза, поинтересовавшись, собираюсь ли я спать в обуви. Да, Вообще-то, не мешало бы снять и обувь. и мантию. Так — то лучше…

Сириус же, скинув верхнюю одежду, не спешил бросаться в объятия Морфею. Он бесшумно пересек комнату, в темноте ловко обходя попадавшуюся на пути немногочисленную мебель, и двинулся обратно. Я не выдержала, окликнув его.

— Что? — отозвался он.

Я скорее почувствовала, чем увидела, как он посмотрел в мою сторону.

— О чем ты думаешь?

— Обо всем, что случилось сегодня. Как, например, Кэрроу оказались на свободе? Снейп говорит, их выпустили, но кто это мог сделать? Кроме нас и преподавателей о них никто не знал.

— Кажется, я знаю, кто, — медленно сказала я, потому что вспомнила о некой парочке, бодрствующей этой ночью вместе со мной.

— Знаешь?

Сириус появился на фоне окна, свет с улицы четко обрисовал его силуэт.

— Незадолго до встречи с Пожирателями я едва не столкнулась с Малфоем и Паркинсон. Они о чем-то шептались, сначала я не поняла, о чем, а сейчас…

— Малфой и Паркинсон? — переспросил он, в его голосе чувствовалась недоверчивость. — Ты уверена?

— Ну да. Уверена, что это были Малфой и Паркинсон. А вот в том, что они говорили — не очень, имен они не произносили. — Я немного помолчала, вспоминая. — Они говорили о ком — то, кто не доверяет кому — то и о ком — то, кто поручил что-то сделать Паркинсон. И теперь у меня складывается впечатление, что речь шла о…

— Волдеморте?

Я невольно вздрогнула. Что за ерунда? Когда кто-нибудь произносил при мне это имя, у меня появлялось нехорошее предчувствие. Неужели так повлияли на меня давние слова Снейпа? Кстати, о Снейпе…

— О нем самом. М-м… Сириус, ты не знаешь, где Снейп?

Силуэт возле окна переместился вправо и пропал на мгновение в темноте. Затем я увидела Сириуса рядом.

— Снейп? — удивленно сказал он. — Понятия не имею. А почему ты спрашиваешь?

Правда, зачем спросила? Кто он такой, чтобы я о нем беспокилась?

«Да потому что ты ему тоже должна, — вкрадчиво, совсем по — снейповски, сказал внутренний голос. — Ты просто не можешь жить спокойно, имея за душой долг.»

Господи, да я всем обязана! Что мне теперь, разорваться?!

— Кэрроу видели Снейпа в твоей компании, там, в Хогвартсе. Вы прошли мимо нас… Они пообещали устроить Снейпу веселую жизнь. Вернее, этот Амикус сказал, что… Темный Лорд предательства не прощает.

Я замолчала, прислушиваясь к ночным звукам и дыханию Сириуса.

— Я бы не беспокоился так о Снейпе, — сказал он с легкой усмешкой. — Он мастер изворачиваться. Наплел же он что-то сперва Дамблдору, и тот его принял, как будто ничего и не было, а потом Волдеморту…

— Сириус, прошу тебя, не произноси это имя!

Я вновь умолкла, едва не поперхнувшись. Что на меня нашло?

Кровать немного прогнулась — рядом сел Сириус.

— Что это значит? Какова причина твоих слов?

А что мне ответить? Что Снейп посеял во мне зерно сомнений?

— Виктория?

Сириус взял меня за плечи и повернул к себе, так как я продолжала сидеть, словно набрав в рот воды.

— Прости, немного перестаралась…

— Так почему ты это сказала? — настаивал он. — Раньше ты свободно произносила имя Волде…

— Сириус!

— Я ничего не понимаю!

— Это Снейп сказал… — вздохнув, сказала я и осеклась.

Вноваь произносить имя Снейпа, кажется, было ошибкой: руки Сириуса, лежащие на моих плечах, ощутимо напряглись.

— Снейп? Сказал? Что он тебе сказал?

Я чуть расслабилась. Ну нельзя в самом деле опасаться реакции Сириуса. Я что, не могу говорить о чем вздумаю? Просто Снейп у него как раздражитель, как красная тряпка перед рязъяренным быком.

— Он сказал, что у стен могут быть уши, правда, говорил он это в Хогвартсе… То есть лучше всего имя… э-э… Темного Лорда не произносить вслух.

— Ерунда, Виктория. Ничего от этого не переменится. А Пожиратели смерти не называют Волдеморта по его прозвищу. Не обращай внимания на слова Снейпа, мало ли что он говорит. И вообще, когда ты успела с ним пообщаться?

Интонация его голоса поменялась, теперь в нем проскальзывали нотки возмущения.

— Сириус, ты же сам говорил, что мне можно его не опасаться. Так или нет?

— Так, — нехотя согласился он. — Но я не имел в виду, что ты можешь болтать с ним о чем угодно!

— Я и не болтала! К твоему сведению, я не по своей воле отправлялась в подземелье, чтобы мило поговорить со слизеринцами и их деканом!

В порыве чувств я вскочила на ноги. Не люблю выставлять напоказ свои эмоции, но тут во мне словно включилась какая-то кнопка, снявшая все барьеры. Если мы с Сириусом продолжим в том же духе, то поссоримся.

— А кто тебя туда отправил?

— Это… не важно. Главное, Снейп здесь ни при чем.

— Ты что, его защищаешь? — недоверчиво и в то же время с интересом спросил Сириус. — Похоже, это у вас в крови.

Я, открывшая уже рот для дальнейших протестов, замерла на полувздохе. Теперь уже я ничего не понимала.

— У нас? У кого это — у нас?

— Ведьм из семьи Эвансов, — вставая, сказал он.

Я вновь заткнулась, потрясенно хлопая глазами. Мне не нравятся такие шутки.

— Подожди, ничего не говори.

Как будто я могла что-то сказать. Мне от возмущения не хватало воздуха.

— Виктория, как только ты рассказала про девушку из твоего сна, которую ты узнала на колдографиях Гарри, я сразу понял…

— Что? Что ты понял? — мой голос наконец прорезался, и я заняла оборонительную позицию. — Что я — Эванс? Это смешно!

— Ведь та девушка — Лили?

Сириус приблизился ко мне, вглядываясь сверху вниз в мое лицо.

— Да… — выдавила я. — Но это ничего не значит.

— А какое другое может быть здесь объяснение, Виктория? — очень осторожно спросил он. — Вы с Лили похожи, и твой сон, и колдография — все это части одного целого.

Все это, конечно, звучало убедительно и довольно логично, по крайней мере для самого Сириуса, но его словам я не верила. Слишком нереально.

Постояв немного, слушая его, я развернулась и направилась к выходу. Я, может быть, и терпелива, и когда надо бываю белой и пушистой, но всему в конце концов есть свой предел.

— Ты куда? — окликнул меня Сириус, когда я пересекла номер и дернула на себя дверь.

Она была заперта. Ну да, Сириус запечатал ее.

— Открой мне дверь, пожалуйста.

— Куда ты собралась, Виктория? — повторил он совсем близко.

Я обернулась.

— Ты хочешь представить меня совершенно другим человеком, а я в такие игры не играю. Не пытайся убедить меня в том, чего нет. Я оставлю тебя одного, чтобы ты это понял, поэтому открой дверь.

— Ты думаешь, я тебе позволю уйти, сейчас? Совсем одной? — осведомился Сириус, намеревался спокойно, но ему не удалось сдержать беспокойство.

— А что? Я уже совершеннолетняя, имею право идти одна куда пожелаю!

Все потрясения этой ночи сплелись в один клубок, и я боялась банально сорваться. Господи, какой же я становлюсь истеричкой… Если Сириус ответит на мою провокацию, и это перерастет в ссору, не знаю, что я сделаю!

Я отвернулась, продолжая держаться за дверную ручку. Горло сдавило от с трудом сдерживаемых слез. Меня прямо — таки пронзило напряжением, когда Сириус обнял меня и повернул к себе лицом.

— Мерлин мой, Виктория, я тебя не держу силой, но сейчас не отпущу никуда! — прошептал он в мои волосы. — Мне не важно, кем ты родилась, мне важно, кто ты сейчас.

Первые слова снова заставили меня напрячься. Я подалась из его объятий. Он прижал меня к себе крепче.

— Не важно, говоришь? — пробормотала я. — Но почему-то настаиваешь на невозможном…

— Это не невозможное. Это допустимое.

— Нет! — громким шепотом сказала я, подняв голову.

Почему я так упорствовала? Ведь могла бы просто не поддаваться на эти убеждения, игнорировать их.

Но в следующий момент все это вылетело у меня из головы, протест потонул в поцелуе, которым Сириус накрыл мои губы. Не отрываясь от них, он повлек меня вглубь номера. Ноги наткнулись на препятствие, колени подогнулись, и я опустилась на кровать.

— Сириус… — пробормотала я, кое-как собрав мысли в кучу.

Черт, мне не хотелось отвлекаться от этого преувлекательного занятия, но…

— Сириус… — повторила я, потому что он, найдя мою шею не менее соблазнительной, скользил по ней губами.

— Что? — Он поднял голову и с тревогой посмотрел мне в глаза. — Тебе не нравится?

В смутном сожалении, что прервала такой момент, я покачала головой.

— Не в этом дело… Просто мы забыли о Гарри… Он же не знает ни где мы, ни что с нами…

Сириус секунду или две продолжал смотреть на меня. Затем, пробормотав что-то типа «вот я дурак», потянулся за мантией. Проследив за созданным им Патронусом, пронесшимся сквозь стену, он вернулся на кровать.

— Спасибо, что обо всем помнишь, — тихо сказал он, заключая меня объятия.

— Если бы обо всем, — вздохнула я, положив голову ему на плечо. А многое мне бы хотелось просто забыть.

— Ведь Гарри тебе совсем не чужой, можно сказать, самый родной…

— Что?

Я ощущала странную безмятежность, такую, что все вокруг сейчас казалось второстепенным, что ли. Не было того хаоса, что окружал меня последние четыре месяца, а существовала спокойная темнота гостиничного номера, в которой были только я и Сириус.

— Если все правда, то вы с Гарри приходитесь родственниками.

— Прости, что?!

С неохотой открыв глаза, я выпрямилась.

— Если ты действительно сестра Лили, то Гарри твой племянник, — сказал серьезно Сириус.

— Ты опять? — Я уже не знала, сердиться мне или смеяться.

Гарри — мой племянник?! Так как Гарри был куда как реален, чем погибшая сестра Лили и сама Лили, то это заявление казалось более чем невероятным.

— Любимая, я просто хочу разобраться.

При слове «любимая» мое сердце екнуло. И я готова была лишь ради него простить Сириусу его упорство в отношении моего мнимого родства с Лили Поттер.

— А я не очень. Во-первых, как я могу быть тетей Гарри, если старше его всего на шесть лет?

Сириус хотел ответить, но я не дала ему возможности это сделать.

— И, Во-вторых, самое главное: у меня есть моя родная семья. Родная, я подчеркиваю! Или ты хочешь сказать, что мои родители вовсе не мои, а я — приемная?

Я выжидающе уставилась на него. Сириус молчал, не отводя взгляда.

— Поговорим об этом завтра, — произнес он по истечении целой минуты. — Вернее, уже сегодня.

— Вот, — пробормотала я.

Нет ответа на этот вопрос. И не может быть. Потому что я без всякой тени сомнения могу сказать, что мои родители самые настоящие, родные. Я помню их всю свою жизнь. Я похожа на них, правда, не так сильно, ведь я рыжая и светлокожая, хотя в семье больше нет рыжеволосых. Но одним из первых сознательных вопросов, которые я задала маме, был: почему я одна такая? И не могла не задать: мои волосы, как маяк, притягивали ко мне неуемное внимание окружающих людей, которое причиняло массу неудобств. Так вот, мама сказала, что этот цвет волос проявляется в нашей семье через поколение. Мне пришлось поверить, так как к тому времени из старшего поколения осталась единственная бабушка, да и она не была рыжей.

Верю и сейчас. Неужели родители стали бы мне врать, скрывать что-то? Ради чего? Поэтому у меня не было повода подозревать их в чем-то. Тем более что все происходило с точностью до наоборот: забота иногда переходила всякие границы. Конечно, это может как-то насторожить, но к чему мне придраться? К тому, что мама закатила грандиозный скандал, когда я в шестнадцать лет перекрасилась в жгучую брюнетку? Или к тому, что родители пытались оградить меня от «тлетворного» влияния моей подружки, хотя ее и правда иногда заносило на поворотах? Мои мама и папа очень хорошие люди, и я их безмерно люблю, несмотря ни на что.

А что касается того, что Сириус с таким упорством старается разглядеть во мне погибшую(!) сестру Лили Поттер, может, она в его жизни что-то значила? Нет, вряд ли… Она была, я помню Ремус говорил, младше их, Лили и Мародеров, на тринадцать или четырнадцать лет. А когда произошли все те трагические события, этой девочке было всего семь — восемь лет. Кстати, Сириус вообще видел ее?

Я посмотрела на него. Он лежал на спине, а я пристроилась сбоку. Прижавшись щекой к его плечу, слышала его дыхание, ровное и, кажется, не сонное. Спросить или не надо? Он может подумать, что я заинтересовалась этой неизвестной мне девочкой, и это подтолкнет его к расследованию с новой силой. А я только хочу выяснить, почему он это делает?

— Сириус, ты спишь?

— Нет.

— Можешь ответить мне на один вопрос, не спрашивая ни о чем?

— Попробую, но ничего не обещаю.

Он что, серьезно?

Я незаметно вздохнула.

— Скажи, ты когда — нибудь видел ее?.. Ну, в смысле, сестру… э-э… Лили?

Сириус пошевелился, поворачиваясь.

— Почему ты спрашиваешь?

— Просто ответь.

Не надо было спрашивать, вон какое удивление вызвала своим внезапным вопросом. Но мне было жутко любопытно.

— Да, я видел… ее, — подумав, сказал он. — Несколько раз.

— Можешь не продолжать. Спасибо.

И что мне это дало? Только сильнее разожглось любопытство. Как выглядела та девчонка, личность которой все пытается наложить на меня Сириус?

Он повернулся на бок, глядя на меня.

— Я не собираюсь объяснять, зачем мне… — начала я.

— Ну и не надо, — легко согласился он. — Я просто хочу сказать тебе, как ты мне дорога.

— Ты мне тоже…

Его признание ввело меня в небольшую растерянность. И в волнение.

— Я люблю тебя.

Последовавшая тишина не торопилась прерываться. Это был тот волшебный миг, при котором земля должна уйти из-под ног от счастья или вырасти за спиной крылья и вознести к небесам. Это, может быть, и произошло бы со мной, если бы я стояла. Я чувствовала, что нужно немедленно что-то ответить, Сириус ждал, я видела. Всего три слова. Но мне что-то мешало.

когда-то я пообещала себе ни при каких обстоятельствах не признаваться кому бы то ни было в любви, а в первую очередь ни за что не влюбляться. Слишком глубоко была ранена моя гордость после того, как наши с ним чувства предал человек, который был для меня всем. Человек, исчезнувший вместе надеждой на лучшее накануне моего дня рождения, не сказав ни слова. Удалился из моей жизни, словно нажав «Delete». А всего — то полчаса назад я его снова встретила.

Что это, злой рок? Насмешка судьбы?

Я прикрыла глаза, избавляясь от образа Алекса. Зачем он опять появился?.. Я только начала жить без боли, что в первые дни просто сжигала меня изнутри. И вот теперь где-то глубоко затрепетал отголосок непонимания, напоминая о прошлом.

Легкое прикосновение к руке заставило меня открыть глаза.

— Сириус, я…

Что я собиралась сказать? Может быть, оправдаться? Или все-таки признаться?

Сириус не дал мне закончить, видно, почувствовал мое смятение.

— Если ты не уверена в своих словах, лучше промолчи.

Прямо философия. Я невольно улыбнулась в темноте. Протянула ладонь к его лицу, провела кончиками пальцев по слегка заросшей щеке.

— Я уверена в своих чувствах и словах, — чуть хрипловато сказала я. Надо же, и откуда в моем голосе эта томность? Впрочем, она мне на руку. — Хочешь докажу?

Когда я научилась так говорить? Это просто какая-то ночь открытий…

Сириус ответил положительно, что неудивительно, и я принялась претворять свои слова в жизнь. Как говорится, кто не рискует…

Поглощенная «доказательством» огромного и светлого чувства к самому любимому мужчине на свете, я ощутила его горячую ладонь на талии. Она медленно переместилась дальше, сдвигая вверх рубашку и обнажая мой живот. Пальцы нежно коснулись его.

— Я люблю тебя… — едва слышно шепнула я.

Похоже, ночь обещает быть долгой и бессонной…

Флэшбэк. Двадцать один год назад.

Хогвартс — Экспресс замедлил ход и остановился. По коридору поезда к дверям устремилась толпа школьников. С платформы послышались приветствия встречающих.

Ремус оглянулся в дверях купе на не торопящегося выходить Сириуса, в самый последний момент решившего зачем-то заглянуть в свой сундук.

— Бродяга, ты скоро? — нетерпеливо спросил Джеймс.

Мимо их купе только что прошли их однокурсницы — гриффиндорки.

— Уже, — отозвался Сириус, взял сундук и вышел в коридор, опередив друзей.

— Кажется, он не в настроении, — прокомментировал Джеймс, последовав за ним. — Что же с ним случилось?

— Похоже, Сириус не в восторге от предстоящей встречи с родней, — тихо сказал Ремус.

— Кто там такой умный? — громко спросил Сириус, уловивший разговор приятелей.

Он обернулся. Спешащий за ним Питер Петтигрю едва не врезался в него.

— Осторожно, Питер! — хором сказали Ремус и Джеймс.

— Ты тоже хочешь что-то добавить? — поинтересовался Сириус у него. — А, Хвост?

— Нет, — растерянно сказал Питер. — А надо?

— Попробуй, мой хвостатый друг, — ласково сказал Сириус.

— Да какая муха тебя укусила? — спросил Джеймс, хлопнув его по плечу.

— Большая и толстая.

Сириус мрачно посмотрел в окно, в котором была видна живая река из людей. Все радовались друг другу. Один он не находил для себя ни частички этого счастья в бушующем на платформе море эмоций.

— Ладно, проехали. Пойду поищу своих.

Выйдя из поезда, парни закрутили головами в поисках своих родных. Почти сразу Джеймс, Питер и Ремус отыскали их и разошлись в разные стороны. Сириус остался в одиночестве. Не было похоже, чтобы его дорогая матушка соизволила прибыть на вокзал для встречи своих сыновей.

Сириус внимательно понаблюдал за братом, стоящим почти рядом с барьером. Около Регулуса, едва ли заметный в толпе, крутился их фамильный домовик. Сириус фыркнул. Миссис Блэк прислала вместо себя эльфа. Видимо ей не хочется лишний раз видеть старшего сына. На мгновение взгляды братьев пересеклись, и Сириус отвернулся, демонстрируя этим, что он думает о семье в целом и о брате в частности, якшающемся с такими неприятными личностями, как Снейп и Розье.

— Девочки, скоро увидимся! — услышал он где-то в толпе. — Удачных вам каникул!

Присмотревшись, Сириус увидел блеснувшие на ярком июньском солнце рыжие волосы. Лили Эванс, попрощавшись с подругами, заторопилась к выходу.

— Доберусь как-нибудь сам, — сказал себе под нос парень и тоже направился в ту сторону.

— Лили! Подожди!

К Лили внезапно из-за колонны наперерез кинулся Снейп. Вслед за ней зачем-то затормозил и Сириус.

— Чего тебе? — недовольно спросила девушка. — Дай пройти, я спешу!

— Пожалуйста, дай мне сказать, — взволнованно проговорил Снейп, нервно оглянувшись.

— Мы обо всем уже поговорили, — сухо сказала Лили и обошла слизеринца. — Для тебя, Северус, меня больше нет.

Она перехватила поудобнее свой сундук и шагнула в стену. Миг, и она растворилась в ней.

— Не повезло тебе, Снивелус, — «сочувствующе» сказал Сириус. — Девушки как избегали тебя, так и избегают.

Успев поймать растерянный взгляд Снейпа, он закинул сундук в стоящую у стены тележку и вышел за барьер.

— Мама! Папа! — раздался впереди радостный вопль.

На губах Сириуса появилась невольная улыбка при виде бросившейся Лили в объятия родителей.

— Ну как ты, Лили?

Стройная светловолосая женщина, мать гриффиндорки, слегка отстранила ее от себя, разглядывая дочь.

— Я сдала все экзамены!

— Мы так и думали! Для тебя нет ничего невозможного, дочь, — сказал с гордостью высокий рыжеватый отец Лили. — Дейзи, а ты чего не здороваешься с сестрой?

И только тут Сириус со своего места у барьера заметил, что встречающих Лили не двое, а трое. Просто маленькая рыженькая девчушка, пристроившаяся возле матери, была не выше того же домовика.

— Пивет, Лил, — прощебетал звонкий голосок.

— Привет, Дейзи! — воскликнула девушка, подхватывая на руки сестренку. — Я так соскучилась по тебе.

— Осторожнее, Лили, она вырывается, когда ее берут на руки, — предупредила миссис Эванс.

И точно: на секунду обхватив ручками шею сестры, Дейзи потянулась вниз. Чмокнув в щеку, Лили опустила ее на пол.

— Ну, сколько тебе уже исполнилось? — спросила она, улыбаясь.

Девочка растопырила ладошку, показывая два маленьких пальчика.

— Ты что здесь стоишь? — произнес сзади зловещий голос.

Вздрогнув, Сириус обернулся.

— Тьфу ты, Поттер, напугал меня!

Он снова отвернулся от усмехнувшегося Джеймса. Тот перевел взгляд в сторону семьи Эвансов.

— Наблюдаешь за Эванс? — поднял он брови.

— За которым из них? Их там четверо.

— Эй, вы чего встали?

Оказывается парни создали некоторый затор перед барьером, и позади них образовалась живая очередь в лице Питера, Ремуса и их родителей.

— Здравствуй, Сириус, — поздоровалась с Блэком миссис Поттер.

— Здравствуйте, миссис Поттер. Отлично выглядите, — дерзко сказал он.

Женщина тепло улыбнулась.

— Спасибо. Ты как всегда галантен. Не пойму почему на тебя вместе с Джеймсом почти все время приходят жалобы от профессора Макгонагалл…

— И не говорите, сам не пойму.

— Эй, может, хватит? — вмешался Джеймс, поглядывая на Эвансов. — Мам, идите с папой дальше, мы вас догоним…

— Хм, миссис Поттер, — внезапно сказал Сириус с нехорошей ухмылкой, — видите ту рыжую девушку? Так вот, это ваша будущая невестка.

Джеймс покраснел.

— Ты что несешь, Блэк? — сказал он, когда чета Поттеров, усмехнувшись, отправилась вперед.

— А что, не так, что ли? — хмыкнул Сириус. — Или ты уже передумал? Кто непрерывно говорит о несравненной Эванс? По — моему, твоя мать должна знать о твоей мании, вдруг это можно вылечить?

— А кто здесь совсем недавно пялился на Лили? — в тон ему спросил Джеймс. — Или мне почудилось?

Ремус и Питер удивленно смотрели на них.

— Я не пялился, а наблюдал, и не за Лили, а за всей ее семьей.

— Они уже ушли, — заметил Ремус, — Может, и мы пойдем?

— Да, пойдемте, — неохотно сказал Сириус, вспомнив о собственной семье.

Мало того, что никто не встретил, не считая домовика, так неизвестно какой предстоит прием по его возвращении с учетом его опоздания.

Они преодолели половину зала ожидания Кингс — Кросса, когда перед тележкой с сундуком Джеймса, вертевшего головой во все стороны, пролетело что-то маленькое, блеснув медно — рыжим

— Осторожно! — запоздало воскликнул Ремус, резко останавливая и свою тележку, и Джеймса. — Там…

— Что случилось? — испугался тот.

Четверо парней заглянули вперед.

— …ребенок, — закончил Ремус.

На блестящем плиточном полу сидела рыжеволосая, со смешными, торчащими вверх, хвостиками девочка. На ее личике застыла испуганная гримаска, но она явно не собиралась плакать. Джеймс опрометью бросился к девочке.

— Откуда она здесь взялась? кто-нибудь видел?

— Поздравляю, Сохатый, теперь благосклонности твоей драгоценной Лили тебе не видать как собственных ушей, — мрачно предрек Сириус.

Джеймс застыл с протянутой к девочке рукой. Та потирала голову, которой видимо ударилась об тележку.

— Почему это?

— Потому что эта кроха — ее сестра.

— Ты шутишь?!

— Эй, может быть, вы обратите внимание на ребенка? — вмешался Ремус, подходя к девочке. — Ты ушиблась? — обратился он уже к ней.

Она с настороженностью посмотрела на него, игнорируя протянутую руку. Она поднялась сама. Ее большие серые глаза тревожно обводили взглядом каждого из Мародеров

— Кажется, ты не очень внушаешь ей доверия, Лунатик, — сказал Сириус, наблюдая за ними. — Без обид.

Тот пожал плечами. А Джеймс как стоял, так и стоит, глядя на девочку, словно на уникум.

— Почему она одна? Где Эвансы? — спросил он. — Где твоя мама?

Услышав про свою мать, девочка заозиралась и принялась выискивать ее в сновавшей по вокзалу толпе провожающих и уезжающих.

— Похоже, она потерялась, — прокомментировал молчавший до этого Питер и с сожалением добавил: — А мне нужно идти.

— Мне тоже, — вздохнул Ремус, покосившись на отца, делавшего ему знак уходить.

— Тогда до встречи, — кивнул Сириус. — Надеюсь, мы летом еще увидимся?

— Не знаю, — с грустью сказал Ремус. — Пока, Джеймс. Пока, сестренка Лили, надеюсь, твоя семья тебя скоро найдет.

Джеймс отозвался с легкой растерянностью: он еще переживал столкновение с девочкой, от которой, возможно, зависело его дальнейшее общение с Лили. Петтигрю с Ремусом ушли, а Сириус с Джеймсом остались на месте, стоя по обе стороны от девочки.

— И что мы будем делать? — спросил Джеймс.

— Дождемся ее родителей, — пожал плечами Сириус. — Они наверняка ищут ее.

— Мои родители меня тоже наверняка дожидаются.

— Тогда иди. Я с ней один побуду. Ты не против, кроха?

Девочка задрала голову, глядя на высокого Сириуса как на башню.

— Я не коха! — твердо заявила она.

— Правда? А кто ты?

Сириус присел на корточки, чтобы быть с ней на одном уровне.

— Дизи, — гордо сказала она.

Джеймс недоверчиво смотрел на них.

— Как тебя зовут? — переспросил он.

— Дизи.

— Дейзи, — перевел Сириус. — Еще один прелестный цветок в цветнике Эвансов.

— Слушай, Дейзи, — немного неловко начал Джеймс, наклоняясь к ней, — ты ведь несильно ушиблась?

Ее рука непроизвольно взметнулась к волосам. Но было непохоже, что ей что-либо причиняло страдания. Дейзи помотала головой, тонкие медно — рыжие хвостики затрепыхались вместе с ней.

— Слава Мерлину! — поблагодарил Джеймс, сложив ладони вместе.

Едва он это сказал, прямо к ним рванулась женская фигура.

— Дейзи! Девочка моя!

— Мам! — Голосок Дейзи потонул в объятиях матери, крепко прижавшей ее к себе.

— Дейзи, как ты нас напугала. С тобой все в порядке?

— Миссис Эванс, с ней все хорошо, — осторожно сказал Сириус, поднимаясь на ноги. — Ваша дочка всего лишь набила себе шишку.

Она подвергла Дейзи тщательному осмотру и только потом, спохватившись, вскинула глаза на стоящих рядом юношей.

— Мы знакомы? — спросила она, вставая вместе с дочерью.

— Может быть, поверхностно. Мы учимся вместе с Лили.

— Понятно. Спасибо вам, мальчики, что не оставили Дейзи. Наверное, она засмотрелась на что-то и отстала от нас. Не правда ли, Дейзи?

— Нет! — решительно ответила та.

Сириус улыбнулся ей, а девочка недовольно отвернулась, как бы возмущенная тем, что про нее говорят неправду.

— Хм, по — моему, у тебя на одну поклонницу меньше, — ввернул шепотом Джеймс ему на ухо.

— Ну, мы пойдем, — сказала миссис Эванс.

— Мы проводим вас до выхода, — предложил Сириус, отмахиваясь от приятеля. — Нам по пути.

— Вы говорите, что учитесь с Лили? — сказала миссис Эванс, не выпуская руки дочери, которая добилась, чтобы идти самой. — Вы ее однокурсники?

— Не только, мы учимся на одном факультете, Гриффиндоре, — с прежней расслабленностью ответил Джеймс, толкая вперед тележку с сундуком. — Лили лучшая среди учениц, пожалуй, во всей школе.

— Неужели во всей? — с легким удивлением сказала женщина, но в то же время было заметно, что она давным — давно не сомневается в способностях средней дочери.

— Ну да, раз она еще и староста…

Они вышли из здания вокзала под синее небо июньского дня. Сумеречная прохлада сменилась жарким, обжигающим светом яркого солнца, находящегося высоко в небе. К Джеймсу тут же подошли его родители, и он, с большой неохотой попрощавшись с Сириусом и приветливой мамой Лили, отправился домой.

— А где твои родители? — спросила миссис Эванс. — Как тебя, кстати, зовут?

— Блэк. Сириус Блэк, — совершенно серьезно представился Сириус.

— Сириус Блэк? — улыбнулась она. — Тогда я тебя действительно знаю. А с тобой был Джеймс Поттер?

— Верно, со мной был Джеймс Поттер, мой лучший друг. А знаете о нас, я так полагаю, от Лили?

— Да, Лили как-то говорила о вас. Так где твои родители? Почему никто не встречает тебя?

— Все заняты, — равнодушно сказал он. — Да я живу в Лондоне, так что не заблужусь.

— Точно?

Сириус кивнул, чувствуя тепло, но не от солнца, а от участия постороннего, в общем — то, человека.

— Мам, — позвала Дейзи, на некоторое время оставшаяся без внимания взрослых.

Они посмотрели на нее. На ее личике появилось усталое выражение, и, казалось, она вот-вот уснет. Миссис Эванс взяла дочь на руки. Дейзи в последний раз глянула на Сириуса, подмигнувшего ей, и устроила голову на материнском плече.

— Еще раз спасибо, Сириус, за Дейзи, и до свидания.

Женщина повернулась и направилась к автомобильной стоянке.

— До свидания! — крикнул он вдогонку. — Пока, кроха!

«Я не коха!» — прозвучало у него в голове, и он улыбнулся. Странно, но эта малышка приподняла ему настроение, упорно державшееся на нулевой отметке с момента посадки на Хогвартс — Экспресс.

Я чуть приоткрыла глаза, чтобы убедиться в том, что реальность другая, чем та, которую я видела каких-то несколько мгновений назад.

Все правильно, меня окружала спальня гостиничного номера. Откуда здесь может взяться комната, похожая на кабинет, с книжными шкафами и компьютерным столом? Это все сон…

Как же я от них устала, эти сны меня скоро сведут с ума. Возможно ли от них избавиться? А это идея…

Не совсем проснувшись, я перевернулась на спину и раскинула руки. Мысль меня немного приободрила.

А потом очнулась. О чем-то не том думаю.

Щекам стало немного жарко при воспоминании о…

Я зашарила левой рукой по другой половине постели, одновременно поворачиваясь на бок. Ожидала нежные объятия, а уткнулась в пустоту.

Распахнула глаза.

Никого. Одна смятая простыня. Весело начинается утро.

В комнате Сириуса не оказалось. Где же он?

Я с беспокойством спустила на пол ноги, обозревая красивую, выполненную в пастельных тонах, спальню, сейчас залитую серым утренним светом.

Кстати, сколько время?

Не успела я встать, на пороге появился Сириус. Почти полностью одетый.

— Привет, — улыбнулся он, подходя.

— Привет, — чуть помедлив, сказала я.

После короткого поцелуя он вдруг произнес:

— Нам нужно уходить отсюда. Ты можешь одеться быстро?

Уже открыв рот, чтобы спросить предсказуемое «почему?», я закрыла его и просто кивнула. Надо так надо.

И все-таки спустя три минуты, продравшая глаза и готовая к труду и обороне, мимолетом подумала: «И это вместо «доброе утро, любимая, выглядишь потрясающе…»

Перед тем, как выйти из номера, Сириус бросил на меня непонятный взгляд.

— Обещаю, в следующий раз будет все по-другому, — тихо сказал он, сжав мою ладонь. — И еще… — он отчего-то заколебался, глядя мне в глаза, — ты всегда выглядишь потрясающе.

До меня не сразу дошло. А, осознав о чем он, замерла.

— Ты что, мои мысли прочитал? Это нечестно…

— Прости, это нечаянно получилось. Твои мысли были открыты.

— Как это, открыты? — удивилась я, решив, что сейчас не время для возмущения и смущения.

— Не защищены, не скрыты блоком. Хотя это и не легилименция.

А… Ну теперь более или менее понятно, кроме этой легилименции. Только вот у меня опять возник вопрос, откуда появилась эта связь между нами.

— Вот и я теряюсь в загадках, — сказал Сириус.

— Сириус! — предостерегающе сказала я. — Почему ты читаешь мои мысли, а я твои — нет?

— Наверное, потому, что я какой — никакой окклюмент.

Вероятно, я тупая, так как ничего не поняла. Ладно, об этом потом…

Мы наконец вышли в коридор. Завернули за угол и тут же Сириус едва ли меня не отшвырнул назад.

— Что?..

Но он закрыл ладонью мой рот, прижав к стене меня.

— Там Пожиратели, несколько, — прошептал он.

Или это я услышала у себя в голове?

«Пожиратели? Откуда? Они никак не могли знать, где мы…»

«Вот это меня и беспокоит больше всего. Надень капюшон, пожалуйста. Твои волосы слишком заметны.»

Я выполнила мысленную просьбу Сириуса и накинула на голову капюшон мантии, которая была для удобства же немного подогнана под мою фигуру.

Он протянул мне волшебную палочку.

«У меня их две, помнишь?»

Я кивнула, стиснув ее в руке. Не уверена, что хорошо справлюсь с какими — либо заклятиями, но хоть какая-то защита. Не вечно же мне ждать помощи от Сириуса.

Мы развернулись и направились в противоположный конец коридора. Но и там нас поджидал неприятный сюрприз.

Перед лестницей, ведущей в холл, стояли три Пожирателя смерти. Не наткнулись мы на них лишь потому, что не рискнули идти дальше, не проверив путь на безопасность.

Мы окружены, безо всяких «кажется»…

— Как я и подозревал, он Пожиратель, — сказал Сириус, втянув меня за собой в первую попавшуюся дверь.

— Кто?

— Тот тип из паба. Теперь я уверен, что это он проследил за нами…

— Не может быть… — отрешенно пробормотала я. — Ты уверен?

— По крайней мере похож на него. У меня было всего доля секунды на то, чтобы его рассмотреть.

Его слова вызвали у меня облегчение. Доля секунды еще не гарантия уверенности, что там, в коридоре, стоит Алекс. А то мне было бы очень ужасно неприятно узнать, что я раньше встречалась с Пожирателем смерти.

Глава 39. Правда или ложь?

Помещение, за дверью которого мы с Сириусом затаились, было номером, пустым или заселенным — непонятно. Впрочем, это не было важно, мы должны как-то выбраться отсюда, из гостиницы, незамеченными приближенными красноглазого колдуна.

— Сириус, мы же можем трансгрессировать?

Как мы не додумались до этого раньше? Мы бы уже пять минут как были где-нибудь далеко.

— Не можем, — сказал Сириус. — Увы.

— Не можем?

Я перестала прислушиваться к звукам снаружи и повернулась к нему. Вряд ли он шутит.

— Думаю, этаж накрыт антитрансгрессионными чарами, потому что из нашего номера мне не удалось перенестись.

Да, дела… И что нам теперь делать? С боем прорываться сквозь осаду Пожирателей?

— Можно попытаться спуститься вниз через окно, — задумчиво сказал он, подойдя к подоконнику.

Настороженно косясь на закрытую дверь, я пристроилась рядом. Через окно покинуть ставшим негостеприимным отель — это, конечно, идея. Но снова нецивилизованно выбираться из зданий?.. А что делать, выбирать не приходиться. Только имелась одна небольшая загвоздка: мы находились на втором этаже. Нет, я помню, как прыгала примерно с такой же высоты, однако здесь особо не попрыгаешь, так как это окно выходило на фасадную сторону и везде был, куда ни кинь взгляд, асфальт и камень, да и я не супергероиня, по стенам не ползаю. Сириус — то, может, и спрыгнул бы, превратившись в пса, все-таки на четыре лапы приземляться легче, а мне потом, наверное, нужно будет кости вправлять. Конечно, если бы и я была анимагом… хотя и тогда бы не слишком побегала в городе в этом образе. где-то с полмесяца назад Гарри упросил крестного высчитать его анимагическую форму, просто из любопытства, ведь для занятий анимагией необходимо было довольно много времени, которого ни у кого из нас не имелось в достатке. И при помощи того же Гарри втянули в этот процесс и меня. Не скажу, что согласилась на это с большой охотой: вдруг оказалось бы, что я способна превращаться в какое-нибудь насекомое? Но нет, наиболее вероятным анимагической формой для меня была… кошка, дикая, надо сказать, вроде рыси. Это, наверное, потому что я рыжая? Меня итог немного утешил, не насекомое, и ладно.

Я прижала нос к стеклу, стараясь рассмотреть, что находится под самыми окнами. Может, есть там что-нибудь, что могло бы смягчить прыжок?

— Попробуем? — спросил Сириус, с легким сомнением.

— Ну, если больше нет выхода…

Он привлек меня к себе.

— Я понимаю, что мы рискуем… я рискую…

— Не бери все на себя, — перебила я. — Ведь в первую очередь ты рискуешь из-за меня. Если бы не я…

Я осеклась.

— Что, если бы не ты?

— Ты бы беспокоился только о Гарри… — закончила предложение не совсем так, как намеревалась.

Наверняка Сириус понял, что я хотела сказать. Я опустила глаза, надеясь, что мои мысли об этом не проникли в его голову, когда в коридоре послышались шаги.

Реакция Сириуса оказалась куда быстрее моей. Он схватил меня за руку и затащил за своеобразный предмет интерьера — японскую ширму. Значит, этот номер все-таки заселен.

С полминуты ничего не происходило. Шаги замерли у двери, и установилась тишина. И когда я, сжимая в одной руку ладонь Сириуса, в другой — палочку, уже хотела перевести застопорившееся дыхание, почувствовала, что в номер кто-то вошел.

«Виктория, — раздался в голове голос — мысль, — если будет такая возможность, если сможешь убежать только ты одна, убегай, не дожидаясь меня.»

«Что?»

Я обернулась к Сириусу с таким видом, словно он внезапно заговорил по — китайски.

«Обещай, что сделаешь это.»

«Не буду я этого обещать. Мы уйдем отсюда вместе.»

Я упрямо вздернула подбородок. Да уж, если что-то стукнет мне в голову, от этого мне нелегко отступиться.

Сириус неотрывно смотрел на меня, при этом его мысли невозможно было прочесть.

«До чего же ты упрямая, — озвучил он особенность моего характера, и тут же добавил то, что заставило меня на миг позабыть о присутствии третьего лица в номере. — Дейзи.»

«Что?!» — едва не воскликнула я с вытаращенными от потрясения глазами, но вовремя зажала двумя руками свой рот.

Проникший в номер человек напомнил о себе прозвучавшим в метре от нас грубым голосом. Меня бросило в жар от осознания, что он запросто может обнаружить нас, стоит ему только заглянуть за ширму.

— Здесь никого.

Сириус сжал мое плечо. Я застыла, созецая остановившимся взглядом маленькую щелку в ширме с нарисованной на ней цветущей сакурой. В щелке виднелся край локтя Пожирателя смерти. Я узнала голос, это был Долохов.

— Ты уверен, что они здесь Может, ты зря нас сюда притащил, Эндрюс?

— В этом я уверен как в самом себе. Я видел их вчера входящими в номер на этом этаже, — произнес мужской голос от двери, от которогоо меня еще больше прошиб пот.

Голос Алекса. Вернее, голос того человека из паба, которого я приняла за Алекса, потому что отказываюсь верить в то, что мужчина, пусть и бросивший меня когда-то, сотрудничает с Пожирателями смерти. А это, хоть и очень похожий на него, но другой человек. какой-то Эндрюс.

Сириус, сам того не замечая, сильнее сдавил мое плечо. Я поморщилась, но промолчала, наблюдая за рукой Долохова в щелке. Он шагнул назад и исчез из поля моего зрения.

Кажется, ушли. Выждав еще некоторое время, мы выбрались из ненадежного укрытия. Сириус без раздумий открыл ближайшее окно. В номер ворвался прохладный воздух, принеся с собой надежду на скорую свободу, неполноценную, и все же…

Мы не заметили, как позади открылась дверь.

— Что вы здесь далаете?! — с сильным акцентом вскричал женский голос.

Я крутнулась на месте, готовая палить из палочки во все, что движется.

В двери замерла миниатюрная японка, глядевшая на нас округлившимися от изумления глазами. А я‑то считала, японцы прекрасно владеют собой. Но не в этом случае.

Японка, явная хозяйка этого номера, собралась издать очередной возмущенный восклик. Сириус опередил ее, взмахнув рукой с палочкой. Женский голос как будто отсекли от его владелицы.

Что, впрочем, от этого толку? Внимание Пожирателей, вероятно, было привлечено еще в первый раз.

Со вторым взмахом палочки ошалелый взгляд японки затуманился как раз одновременно с зазвучавшим топотом ног в коридоре.

Почти в один прыжок я подлетела к женщине и, потянув за собой, повалила на пол возле кровати. Хорошо, что она хрупкого телосложения, иначе упасть нам вдвоем было бы проблематично. Почему я это сделала? Наверное, потому что ровно через пять секунд на месте, где стояла до этого японка, появились Пожиратели смерти.

А Сириус не спешил никуда прятаться. И лишь мысленный приказ не дал мне тут же вскочить.

«Не вставай, Виктория!»

Вот в чем было преимущество нашей ментальной связи: мы могли не озвучивать свой разговор вслух.

«Но как же…»

— Блэк!

Долохов.

Я поджала ноги и осторожно придвинула японку ближе к кровати, где нас с порога не было видно. Она находилась в сознании, но не прявляла никаких осмысленных действий. Сейчас мне было не до нее, я думала только, как бы помочь Сириусу.

— Я чуял, что здесь кто-то есть.

В голосе Долохова промелькнула нотка удовлетворения. Должно быть, он осмотрел номер, потому что добавил:

— Где она? Где девчонка?

— Я один Долохов, — сказал Сириус. — С чего ты взял, что я с кем-то?

Он старался говорить спокойно с тенью насмешки. Надо сказать, у него это получалось неплохо. Но неужели Долохов поверит его тону?

— Ну давай, попробуй поищи, — подначил его Сириус.

Я сглотнула. Зачем он это сказал?

Изгибаясь как гусеница, я пододвинула женщину дальше так, чтобы она оказалась наполовину под кроватью за нависающим с нее покрывалом.

— Окно, — произнес кто-то.

— Окно? — повторил Долохов. — Что с ним?

Шаги и голоса переместились вправо, то есть ближе к кровати. Я крепко сжала палочку. Ногти впились в ладонь, отпечатывая на коже четкие полукружья.

«Виктория, не двигайся пока. Когда скажу «беги» — убегай. Поняла?»

«Я‑то поняла. Но как же ты?»

«Не беспокойся за меня. Просто делай так, как я говорю.»

Ничего себе, не беспокойся… А что я, по его мнению, должна делать? Расслабиться? Ну уж нет!

И все-таки дальнейшее произошло не так, как рассчитывала я.

От неудобной позы у меня затекла нога. В нее словно вонзилось несколько сотен игл. Еле выдерживая эту невольную пытку, я осторожно пошевелилась, распрямляя наполовину онемевшую конечность.

По — видимому, Пожиратель смерти стоял к кровати слишком близко, поскольку сказал:

— А это что такое?

Он меня заметил? Ой, мама…

«Беги, Виктория!» — как стартовый выстрел, прозвучал в голове мысленный восклик Сириуса.

Я взвилась вверх потревоженной змеей, едва устояв на ногах, в одной из которых до сих пор чувствовались иглы, и вскочила на кровать. В шаге от меня в самом деле стоял Долохов. Он потянулся ко мне, справившисьс легкой оторопью, но не успел. Я увернулась, спрыгивая на пол.

— Яксли, держи ее! — крикнул он.

Второй находившийся в номере Пожиратель бросился мне наперерез, растопырив в стороны руки, будто собираясь меня обнять. Но тут в него врезался яркий луч заклятия, и Яксли отшвырнуло назад.

«Уходи, — повторил Сириус. — Я задержу их.»

Ох, как мне не нравится это…

Выбегая в коридор, оглянулась. Он сражался с Долоховым, который, отражая его удары, постепенно передвигался к выходу, а Яксли приходил в себя. Он поднял палочку, целясь вменя.

Врешь — не возьмешь…

Я уже бежала по коридору, сломя голову. Моему кроссу неожиданно воспрепятствовал вынырнувший из-за угла человек. Если бы я решила, что это обычный постоялец отеля, то несомненно бы ошиблась.

Моя рука в долю секунды оказалась в крепком захвате, что и резко остановило мой бег. Я инстинктивно задергалась, частично забыв о такой иногда полезной штуке, как волшебная палочка, в данный момент стиснутой в ладони.

— Не хочешь поздороваться, дорогая?

Эти спокойные, но звучащие так издевательски для меня, слова были словно громом среди ясного неба. Если бы подо мной разверзлась земля, я бы куда меньше изумилась.

Я вмиг застыла, вскинув глаза. На меня смотрели бесстрастные карие глаза Алекса, самой большой ошибки в моей жизни.

— Отпусти меня, — из горла вырвался хрип, жалкая пародия на выкрик.

Не думала, что наша встреча произойдет так внезапно, лоб в лоб.

— Ты меня совсем не рада видеть?

— Рада?! Кто ты такой, чтобы я тебе радовалась?!

С моим голосом прорвалось столько ярости и неприязни, что Алекс ослабил хватку. Я вырвала у него свою руку и отошла назад.

— Кто ты?

Не знаю, ответил бы он, но ему точно бы помешал раздавшийся голос Долохова.

— Эндрюс! Где ты?

Алекс повернул голову.

— Уходи, — сказал он, не глядя на меня. — Уходи, но запомни одно: очень зря ты связалась с Блэком. Очень зря.

Я попятилась от него. почему-то повернуться к нему спиной духу не хватило. А вот спросить…

— Скажи… как тебя на самом деле зовут?

Мда… Не «а русский ли ты вообще?» или «ты заодно с Пожирателями смерти?» «Как тебя зовут?»

Но слово не воробей.

— Александр Эндрюс, — коротко сказал он и пошел прочь от меня.

Оказывается, на протяжении всего нашего знакомства Алекс врал мне. Я‑то знала его как русского с обычной русской фамилией. И тут выяснилось, что все это неправда, а может быть, даже и остальная часть его биографии — тоже мистификация? И почему он говорил о Сириусе с таким не то что презрением, а с потаенной ненавистью?

Ой, что это я встала как столб и о чем-то размышляю?! Надо выбираться отсюда, пока…

— Вот она!

Это «пока» воплотилось в реальность, заставляя меня уносить ноги от обладателя голоса, высоковольтным напряжением ударившего по моим и так натянутым нервам.

Я вылетела на лестницу, едва не сбив как раз поворачивающегося в мою сторону Пожирателя смерти. Надо же, пронесло… То есть он среагировал не сразу, я успела продолеть один пролет, когда в стену передо мной угодило заклятие. Я отпрянула от посыпавшихся каменных осколков. На последнем шаге меня угораздило споткнуться и чуть не рыбкой нырнуть вниз, но кое-как смогла ухватиться за перила. В плече вспыхнула резкая боль.

В холле меня встретил еще один Пожиратель.

Господи, сколько их здесь?.. И где все магглы?

Стараясь не обращать внимания на пульсирующую боль, я машинально вскинула руку с палочкой. Мужчина, небольшого роста и с отталкивающей внешностью, увидев меня, остановился. Я нервно оглянулась: погоня была близка. Набрала в легкие побольше воздуха и побежала.

— Ступефай!

Посланное мной заклятие понеслось в Пожирателя, глядевшего на меня так, словно увидел призрака. Хотя, нет, призраки у волшебников обычное явление. В общем, он вроде не собирался мешать мне. Заклятие пролетело мимо. Как жаль…

Из этого странного состояния Пожирателя вывел яростный выкрик.

— Хвост, проклятье! Держи девчонку!

Тот, очнувшись, обернулся, но я уже выбегала на улицу. Спиной почувствовав приближение горячего луча, свернула вправо, уходя от него. Сзади раздался звонкий звук бьющегося стекла.

Не оборачиваться, только вперед!

А впереди была дорога, через которую мне нужно перебежать, чтобы как-то оторваться от Пожирателей.

— Придурочная, ты что делаешь?! — заорал водитель черного «Фольксвагена» в открытое окно.

Ой, забыла, что здесь движение левостороннее… Но во всяком случае, лучше быть придурочной, чем пойманной бандой убийц.

Вслед мне продолжались нестись возмущенные гудки, когда я оказалась на другой стороне улицы, в этот ранний час еще пустынной.

Однако рано же я радовалась. На расстоянии вытянутой руки от меня прямо из воздуха появились темные фигуры.

Накрывшее меня горькое чувство страха побудило закричать.

— Помогите! Сириус!

Двое, казалось, на мгновение опешили, а один из них, Хвост, как будто в испуге заозирался. Мне этого как раз хватило, чтобы нырнуть в проулок между двумя высотными домами.

Удирая от Пожирателей, я потеряла счет времени. Мимо проносились дома, дороги с тротуарами, редкие прохожие, смотревшие на меня по меньшей мере с удивлением. Огромный город стал лабиринтом, в котором я неслась подобно обезумевшему от страха зверю.

Бешеная скорость упала до нуля, лишь когда я выдохлась. Мне не хватало кислорода, в глазах темнело от усталости. Все, больше не могу…

Едва ноги подогнулись, притягивая меня к казавшейся сейчас такой уютной земле, совсем близко послышался негромкий хлопок. И еще один.

Нет! Только не это! Мне не выдержать очередного кросса.

Распрямив дрожащие коленки, я огляделась. По всей видимости, ноги принесли меня к какому-то парку, опоясанному металлической оградой, сквозь которую виднелись купы голых деревьев и вьющиеся между ними дорожки.

Не успев разглядеть направившиеся ко мне две фигуры в темном, но наверняка это были те Пожиратели, я кинулась в парк через изящные кованные ворота. Парк должен иметь сквозной выход на другой стороне, откуда можно было бы оторваться от преследования.

Далеко, правда, убежать не удалось. На повороте одной из аллей передо мной выросло внезапное препятствие, в которое я и врезалась. Не размышляя, кто это или что, не поднимая глаз, я обогнула его и устремилась было дальше.

— Виктория, это ты? — полетел в спину удивленный вопрос, заданный смутно знакомым голосом.

Мой мозг проанализировал это, когда я пробежала метров десять. Запыхавшись, обернулась и увидела одного из близнецов Уизли. Рядом стояла симпатичная темнокожая девушка, с недоумением переводившая взгляд с меня на парня.

— А ты разве не в Хогвартсе должна быть? — спросил он, то ли Джордж, то ли Фред. — Что ты здесь делаешь?

— Уходите отсюда! — крикнула я, глядя за их спины.

— Почему? Что слу?..

— Фред! — закричала девушка, проследив за моим взглядом.

В аллею вбежали Пожиратели, Яксли и Хвост, и приметив объект, то есть меня, запустили по заклятию.

Фред, сообразив, что к чему, схватил спутницу за руку и помчался по направлению ко мне.

Что он делает? Ведь запросто может трансгрессировать…

Промедление едва не стоило мне жизни. В каком-то миллиметре от моей щеки пролетело заклятие, чудом не попавшее в мою потрепанную усталую тушку.

— Протего! — взахлеб заорала я, как ошпаренная взмахнув палочкой.

Не все время держать ее в руке бесполезным предметом, для чего-то же она нужна.

В выросший передо мной прозрачный Щит ударило мощным сгустком энергии. Щит выдержал нехилый напор, к моему слабенькому удивлению. Не до того как-то было…

Но драться с Пожирателями я не была готова. Да и Фред со спутницей имели сходное мнение. Добежав до меня, он протянул свободную руку.

— Держитесь, девочки!

Мне не нужно повторять дважды. Я вцепилась в его ладонь, краем глаза замечая несущееся прямо в Фреда заклятие. Девушка его тоже увидела и, расширив глаза с заплескавшимся в них ужасом, оттолкнула парня. Прежде чем нас, всех троих, утянуло в тесную трубу трансгрессии, я почувствовала неожиданный удар в плечо и стала проваливаться во тьму…

…Она не желала отпускать меня, эта тьма. где-то краешком замутненного сознания я понимала, что должна бы открыть глаза, пошевелить руками, но что-то этому препятствовало. Вроде частично я воспринимала окружающую действительность и в то же время находилась в состоянии отключки. Слышала какие-то звуки, но не могла разобрать их, воспринимала свое положение: Я лежала, и одновременно казалось, что нет.

— …Что с ней?..

Голос, такой далекий.

— Пожиратели…

— …Кто она?.. Почему?..

— …Анжелина… сейчас не время…

На лоб опустилось что-то холодное. Я непроизвольно дернула головой.

— Виктория, ты слышишь? — спросили как будто сверху. Или сбоку.

Я хотела ответить утвердительно или хотя бы кивнуть. Не вышло. Меня словно тащило по тоннелю то вверх, к свету, то обратно во тьму.

— Тот Пожиратель попал в нее заклятием, может, оно какое-нибудь Темное…

— Это было бы очень плохо… ведь контрзаклятий мы не знаем…

— Попробуйте на всякий случай самое обычное.

— Точно… Фините Инкантатем!

По лицу скользнул легкий ветерок. И ничего больше. Тело не спешило откликаться на жалкие потуги моей воли. Меня как будто парализовало всю, и физически, и ментально. Соображать тоже получалось с трудом. Эти гады Пожиратели заколдовали меня так, что я не могла ничего сделать. Даже дать знак находившемся со мной ребятам, девушке Анжелине и близнецам, что слышу их, а также сообщить Сириусу, где я…

Стоп! Сириус! Я про него совсем забыла! Я же могу связаться с ним мысленно…

— Фред, Джордж, идите сюда… — тихо позвал девичий голос.

Мимо прошли шаги, отзывавшиеся легким поскрипыванием деревянного пола.

Что там у них случлось?

— Они ведь за ней пришли?

Кто они? Пожиратели?! Они наши нас?!

— Это разве важно? — Один из близнецов с необычайно для них серьезным тоном. Кажется, это Джордж. По голосам их вроде легче различать. — Главное, их не пропустить.

— Они к нам не пройдут. — Уверенный голос Фреда. — На доме антитрансгрессионные чары. А уж дверь как-нибудь забаррикадируем.

— И что, так и будем сидеть взаперти? Мне нужно домой…

— Анжелина, не паникуй раньше времени. Вон Виктории сейчас хуже всех.

Это точно. Вы не оставите меня, пока я буду дозываться Сириуса?.. Ай, как нос чешется…

«Сириус, ты меня слышишь? Пожалуйста, ответь!»

Ледяная рука страха сжала сердце по истечении некоторого времени. Он почему-то не отзывался. А вдруг с ним что-то случилось?

Тщетно успокаивая себя мыслью, что, может, наша связь не работает по причине большого расстояния, я продолжала взывать к нему. Время от времени накатывала темнота, и я как бы проваливалась в забытье.

«Виктория?! Где ты?»

Я едва не захлебнулась от дикой радости.

«Сириус! Я здесь! То есть…»

А где я нахожусь? В доме близнецов?

«Кажется, я у близнецов Фреда и Джорджа Уизли. Не спрашивай, почему «кажется»…»

Я рухнула в очередную яму беспамятства.

«Виктория, что с тобой? Почему ты не отвечаешь?»

«Сириус… Здесь Пожиратели…»

«Где — здесь?»

«Перед домом, я думаю. Ты знаешь, где Фред с Джорджем живут?»

«Вроде бы у них квартира в Косом переулке. Я пришлю Патронуса.»

«Я… — У меня не хватило смелости сказать, что лежу обездвиженная, не видя ничего вокруг. — Жду тебя…»

Почти сразу после нашего мысленного разговора в комнате раздался голос Сириуса.

— Кто будет здесь? — когда установилась тишина, спросила Анжелина.

— Сириус.

— Сириус Блэк?

Мне так и представилась вытянутое от удивления лицо девушки.

— Он самый, — подтвердил Джордж. — Только не понимаю, откуда он узнал, что Виктория здесь.

— Послушайте, объясните мне, что все это значит. Эта девушка, Сириус Блэк…

Внезапно откуда-то послышался резкий звук, словно кто-то от души пинает дверь. И тут же стало ясно, что так и есть.

— Это что, Блэк так стучится? — нервно прошептала Анжелина.

Если бы. Пожиратели ломятся в дом. Но остальные это уже поняли. Анжелина сдавленно охнула, когда прозвучало что-то, похожее на взрыв.

— Думаете, я не знаю, что вы там!

Снова удар.

— Я здесь камня на камне не оставлю!

— Как жаль, что у нас черного хода нет… — пробормотал рядом со мной Фред.

Я почувствовала прикосновение к руке.

— Не волнуйся, Виктория, мы тебя в обиду не дадим.

Я не волнуюсь за это, я боюсь за вас, Фред.

Удары прекратились. К чему бы это?

Но узнать. в чем дело, не успела. Меня накрыл очередной поток темноты.

— Дейзи… Дейзи… — доносился издалека голос.

Почему Дейзи? Я не Дейзи.

Я пошевелилаь, вырыривая из беспросветного колодца.

— Виктория, ты слышишь меня? — позвали меня совсем близко.

Да, теперь правильно.

Я моргнула, убеждаясь, что сковавшее меня заклятие исчезло. Свет показался мне слишком ярким, и я снова закрыла глаза.

— Сириус, Это ты?.. — пробормотала, облизнув пересохшие губы.

Такое чувство, словно сто лет пролежала обездвиженная.

— Это я.

Прикосновение к руке.

— Хорошо… Где Пожиратели? — был второй мой вопрос.

Моргнула еще раз и осторожно открыла глаза. Села и сразу уткнулась взглядом в сидящего рядом Сириуса. За его плечом маячила фигура одного из близнецов.

— Привет, Джордж.

— Привет, — кивнул он. — Ты как?

Значит, угадала.

Окинув взглядом помещение, совмещающее в себе, похоже, и гостиную, и кухню, и что-то вроде мастерской: на всех доступных горизонтальных поверхностях стояли, лежали какие-то склянки, коробки и много разной непонятной мелочи. Такой творческий беспорядок был мне знаком по совместному проживание с лучшей подругой.

Фред с девушкой Анжелиной стояли чуть в стороне от дивана, на котором располагалась я.

— В порядке… более или менее. Так где Пожиратели?

— Эти уроды снаружи, — ответил Фред. — Сириусу пришлось с боем прорываться сюда.

Я присмотрелась к Сириусу повнимательнее и только сейчас заметила на его правой щеке небольшой кровоподтек. Его ранили!

— Это всего лишь царапина, — сказал он, увидев, куда устремлен мой взволнованный взгляд. — По сравнению с твоим состоянием…

— Если учесть, что заклятие, попавшее в меня, предназначалось совсем не мне… — пробормотала я, спуская ноги на пол.

— Не тебе? А кому же? — нахмурился он, наблюдая за мной.

Я повернула голову в сторону Анжелины и Фреда.

— Фреду… — взволнованно сказала девушка. — Оно предназначалось Фреду.

почему-то она избегала смотреть на меня.

— Мне? — удивленно переспросил Фред.

— Да, — кивнула я. — Чтобы тебя остановить. Но получилось вопреки ожиданиям Пожирателей.

— Ну ничего себе поворот, — обалдело сказал Джордж. — Можно сказать, повезло…

Он осекся, взглянув на меня.

— Ты прав, Джордж, повезло — это не то слово, — спокойно сказала я. — Если бы заклятие попало в Фреда, вышло бы куда хуже.

Сириус смотрел на меня, но промолчал, услышав этот комментарий. Анжелина тоже не пыталась что-нибудь добавить, хотя мне казалось, что она чувствует себя немного виноватой.

— Тебя мучает жажда? — вдруг спросил Сириус.

Как он узнал? А потом поймала себя на том, что в который раз облизываю губы. Отрицать не стала, поэтому кивнула.

— Это заклятие вытягивает из человека все силы, — объяснил он, наколдовывая стакан с водой. — Чем дальше, тем сильнее. Так что двадцать минут — это еще ничего…

— Спасибо… — пробормотала я, принимая стакан, и жадно глотнула свежей прохладной воды.

О, какой кайф!.. Можно подумать, что нужно заполучить заклятием между лопаток, чтобы ощутить настоящее удовольствие от одного только глотка воды, и чтобы мир заиграл новыми красками.

— Знаете, я кое — то придумал! — восклицание Фреда заставило меня от неожиданности подавиться.

Мы с Сириусом дружно уставились на него.

— Я придумал, как вам выбраться отсюда.

— И как? — с интересом спросил Сириус. — У вас есть порт — ключ?

А что, порт — ключ — единственный способ переместиться отсюда наиболее безопасно?

— Нет, к сожалению. Но у нас есть метлы.

— Метлы?! — Я снова едва не поперхнулась.

— Ну да. А что? Садитесь на метлы и на всей доступной скорости вылетаете в окно. Мимо Пожирателей, которые очухаться не успеют, как вы будете в миле от них.

— Ага, знаю, как они не успевают очухиваться, — сказала я, глядя в окно.

— Но это не значит, что мы не можем попытаться, — сказал Сириус.

Можем — то можем, но я до сих пор отчетливо помню свой полет на фестрале, и летать меня больше, мягко говоря, не тянет. У меня образовалась острая форма фобии.

Я пожала плечами в перекрестье взглядов, направленных на мою персону, пытающуюся не дрожать при одной мысли о полетах на больших высотах.

Спустя десять минут, кое-как оправившись от последствия заклятия, я присоединилась к маленькой группе у окна, на которое были наложены Чары иллюзии: заглядывая с другой стороны в квартиру, посторонний мог видеть фальшивую картинку.

— Кроме того, мы можем сбить с толку Пожирателей, — сказал Джордж, вручая мне стеклянный трехгранный флакончик.

— Что это?

что-то знакомое. Я посмотрела на свет сквозь розоватую жидкость.

— А, вспомнила… Это зелье Хамелеон? Помню, вы рассказывали про него, когда мы были у вас в магазине.

— Так точно, — кивнул Джордж. — По вашему желанию оно способно изменить вашу же внешность.

— Сбить с толку Пожирателей? — повторил Сириус. — Изменив внешность? Это, конечно, хорошо, но мне кажется, они все равно догадаются, если из вашего окна вылетят двое, непохожие на нас…

— …Но похожие на нас, — продолжил Фред.

— Ты хочешь предложить нам превратиться в вас? — медленно сказала я.

— Не в нас, — поправил он, — а только, чтобы вы стали похожими на нас. Меня и Анжелину.

Сириус секунду обдумывал предложение.

— Нет, это опасно, в первую очередь для вас, — наконец сказал он. — Я не хочу подставлять вас. А вот Виктории в самом деле не мешало бы изменить внешность.

Я ухмыльнулась, представив себя в образе эльфийки, которую однажды по моей же просьбе показала Тонкс. Вот было бы забавно вырастить пару остроконечных ушей.

— Ну, я только предложил. Выбирайте сами.

Ладно уж, буду просто брюнеткой, а для разнообразия сменю прическу. Надоели длинные волосы.

Когда пришло время старта, я еще надеялась, что полет отменится, и мы выбиремся из дома каким — нибудь другим способом.

Нет, чуда не произошло. Я опасливо покосилась на метлу, этот очень ненадежный вид транспорта, и, глубоко вздохнув, перекинула ногу через древко позади Сириуса.

— Итак, приготовьтесь, — скомандовал Фред, протянув руку к оконной раме.

Я зажмурилась, склонив голову к плечу Сириуса. Лишь бы ничего не видеть вокруг.

— Не бойся, Виктория, прорвемся, — сказал он, прежде чем в гостиную ворвался уличный воздух.

Я судорожно стиснула его чуть повыше талии, когда метла дрогнула и взмыла вперед и вверх. Прощальные слова близнецов и Анжелины едва донеслись до меня, как их унес ветер. Мы вылетели на улицу, меня напоследок приложило неосторожно выставленным локтем об оконную раму, отчего я еще больше возненавидела полеты.

— Вот они, — сквозь зубы сказал Сириус.

Снизу послышались крики.

Метла вильнула в сторону, наверное, уворачиваясь от несущихся в нас заклятий, как и следовало ожидать.

Я еще приходила в себя от старта, а Сириус уже резко устремил метлу вверх.

— Держись за меня крепко, нам нужно набрать высоту, чтобы не попасть на глаза магглам.

Большую часть полета я помнила плохо, потому что провела его крепко зажмурившись и почти вжавшись в спину Сириуса. При каждом пике или повороте мне казалось, что по сравнению с этим, американские горки — просто детская забава. У меня перехватывало дыхание, и я забывала сделать вдох.

— Расслабься, Виктория, все позади, — слегка повернув голову, сказал он. — Мы снижаемся.

— Точ — чно?.. — прошептала я, не рискнув даже одним глазом посмотреть вниз. Его спина была такая надежная, что отрываться от нее не спешила.

— Точно. Сейчас приземлимся, а так как до Хогвартса еще далеко, затем нам придется трансгрессировать.

Ну, перемещение могу перенести и пять раз подряд, а летать, клянусь, больше ни за что не буду. Хоть режьте…

Но полетать, черт возьми, пришлось еще раз. Трансгрессировав к территории школы, Сириус уговорил меня, что нам лучше будет попасть в замок не через главный вход, а через Астрономическую башню. А на нее проникнуть можно, естественно, с воздуха.

— Никогда больше… — бормотала я, ступив на площадку башни и отцепляя от Сириуса свои окаменевшие за время нашего путешествия руки.

— Все хорошо.

Сириус, держа метлу в одной руке, приобнял меня другой.

— Даже забыл, как оказывается, приятно летать.

— Кому приятно, а кому… — Я подняла голову. — Ты давно не летал?

Какой «умный» вопрос…

— Прости…

— Ничего. В последний раз я летал на метле, трудно поверить, шестнадцать лет назад, а вот надо же, не потерял навык.

— Если уж чему-то научился, так это на всю жизнь. Рефлекс.

Я запнулась, услышав приближающиеся шаги. Сириус немного отстранился от меня и опустил руку в карман.

Напрягались мы напрасно, потому что на площадку вышел Гарри.

— Наконец — то! Где вы пропадали?

— Гарри, а где «привет, я по вам так соскучился»? — спросила я.

— Привет, я по вам так соскучился, — повторил он, подходя к нам. — Где вы были?

— Уже лучше, — хмыкнул Сириус. — Привет, Гарри. Поговорим не здесь, а то видишь Дейзи не очень переносит высоту…

Я застыла. Он снова назвал меня этим именем. Почему?!

Гарри тоже удивленно посмотрел на крестного.

— Дейзи? Почему ты Вики назвал Дейзи?

— Да, почему? — фальшивым тоном спросила я.

Гарри, видно, почувствовав в моем голосе неровность, перевел вопросительный взгляд на меня.

— Вики, а почему ты убежала прошлой ночью из гостиной?

— Вот эти два вопроса как раз и связаны между собой, — заявил Сириус, опередив меня, хотя я и не знала, что ответить Гарри.

«Если все правда, вы с Гарри приходитесь друг другу родственниками» — внезапно всплыли в голове слова Сириуса.

Этот парень, носящий фамилию одного из древних магических родов, младше меня самой всего лишь на шесть лет, возможно, мой племянник?

Э, нет, не верю в это ни капли.

— Как связаны? Чем?

— Вы как хотите, но торчать здесь я не намерена, — преувеличенно громко сказала я и двинулась к выходу на лестницу.

— Эй, может, вы наконец объясните, в чем дело? — настаивал Гарри.

— Вчера вечером сбежали Кэрроу, — сказал Сириус. — И получилось так…

— Что я на них наткнулась, — мрачно отозвалась я, спускаясь по крутой полукруглой лестнице. — Вернее, они на меня наткнулись.

Поймав через плечо обеспокоенный взгляд Гарри, я вздохнула.

— Знаю, что сглупила, сразу не вернувшись в гостиную, но я…

Снова запнувшись, замолчала.

— Выходит, это из-за побега Пожирателей Снейп не появился на своих уроках, — задумчиво сказал Гарри.

— А что, его нет в Хогвартсе?

машинально затормозив, я обернулась. Гарри чуть не врезался в меня, а вместе с ним и Сириус. Оба схватили меня за руки, когда я едва не сьехала по ступенькам вниз.

— Все в порядке!

Ощущая прикосновение теплой ладони Гарри, я почувствовала легкое смятение. Обычно не переношу тактильных контактов с чужими людьми, но он особый случай, и мы до этого как-то не успели хоть раз коснуться друг друга…

— Осторожно, свалишься, — сказал Сириус, подтягивая меня на ступеньку рядом с собой.

— Все хорошо, — повтоила я, нетерпеливо. — Я спросила… — Мне пришлось опять оборвать свои слова, так как Гарри почему-то с удивлением воззрился на меня.

— Что еще?

— Э… Твои волосы…

— На этот раз это эксперимент с зельем Хамелеон, — подавив вздох, сказала я, поняв, что с головы упал капюшон, открыв взору мою временную прическу. А она, в общем — то, и не пригодилась. — Я спросила про Снейпа.

— Про Снейпа? — На лице Гарри проявилось еще больше удивления. В подтексте его вопроса прямо — таки слышалось «зачем тебе этот, мягко говоря, нехороший человек?» Наверное, в моем взгляде промелькнуло что — такое, что подтолкнуло его к ответу, потому что Гарри продолжил: — Я не знаю, где он, во всяком случае, уроки он свои пропустил. Гермиона и Рон сказали, — пояснил он.

Значит, в замке Снейпа нет. Из этого следует, что он, вероятно, был призван Волдемортом… Даже произнесенное мысленно это имя вызывает у меня нервный тик.

«Виктория, зачем тебе это?»

«Что это?» — отозвалась я, продолжив спуск. Не сразу обратила внимание на то, что Сириус называет меня поочередно двумя именами.

«Знать что-то про Снейпа?»

«Может, одна я вижу в нем что-то хорошее?»

Мысли понеслись вперед, прежде чем я осознала, о чем подумала. И я пошла в атаку.

«А почему ты называешь меня то Викторией, то какой-то Дейзи? Забыл как меня зовут?»

— Потому что так ее звали, — вслух произнес Сириус.

Мы дошли до самого низа Астрономической башни и поэтому я без осторожности развернулась на пятках.

— Что на этот раз? — недоуменно спросил Гарри. — Кого ее так звали?

— Дейзи Эванс, — ответил мужчина, глядя прямо мне в глаза. — Ее звали Дейзи Эванс.

У меня в животе образовалась воздушная яма. Сделав усилие, я отвернулась. Так это правда, ее звали Дейзи?

— Кто такая Дейзи Эванс? — допытывался Гарри.

— Скоро ты все узнаешь, Гарри, — пообещал Сириус.

Вокруг меня были снова надежные стены Хогвартса, ставшего для меня почти родным. Но гнетущее чувство тревоги не давало полностью войти в прежний ритм жизни, а постоянные попытки Сириуса завести разговор на тему Дейзи Эванс вообще не способствовали даже подобию на расслабленность. Весь день мне приходилось делать вид, что занята и уходить от разговоров тет — а — тет.

— Нет, ну это невозможно…

За соседним столом в библиотеке, где я сидела, надеясь на уединение, расположилась компания гриффиндорских девушек. Они о чем-то между собой шептались и время от времени хихикали, что меня раздражало. Я пыталась сосредоточиться на составе зелья Глоток смерти, уставясь в раскрытую книгу «Зельеделие: за гранью известного», но смысл ускользал от моего сознания, как только долетал до меня смех.

Я захлопнула книгу. Все равно уже поздно, и мадам Пинс сейчас объявит…

— Библиотека закрывается!

Мадам Пинс, напоминающая хищную птицу, подошла к девчонкам и те поспешно повставали со своих мест. Я поднялась следом, сдала книгу и вышла в освещенный коридор. Сзади закрылись двери.

— Можно тебя на минутку?

Меня остановила одна из тех девушек.

— Привет, меня Ромильда зовут.

Я терпеливо ждала, пока она выложит суть своего интереса ко мне.

— Скажи, ты ведь тесно общаешься с Гарри? Гарри Поттером? — уточнила она. А то я не поняла.

— В каком смысле? — скучающе спросила я.

От Джинни я уже знала об этой пылкой поклоннице Гарри, Ромильде Вейн.

— В прямом. Ты можешь отдать ему это наедине?

Она протянула глянцевый кусочек картона.

— Это что? — по инерции спросила я, потому как совершенно не собиралась работать курьером.

— Неважно… Просто передай.

— Послушай, Ромильда, — усмехнулась я, игнорируя открытку, — советую тебе обратить свое внимание на кого-нибудь другого, а не на Гарри. У него есть девушка.

— Если ты говоришь про Джинни Уизли, то они даже едва разговаривают друг с другом. — Лицо Ромильды стало неприветливым.

— А это тебя и не касается.

Она шагнула вперед и повернулась.

— Знаешь, эта прическа тебе не идет, она тебя старит.

В последний раз сумрачно посмотрела на меня и направилась к поджидающим ее подругам.

Подавив желание рассмеяться, я выкинула Ромильду из головы и повернула за угол. кто-то очень прыткий чуть не сбил меня с ног.

— Люси? Привет, ты что здесь сделаешь? — спросила, разглядев знакомую слизеринку.

— Привет, Вики! Я хотела отнести книгу в библиотеку…

— Она уже закрыта, — улыбнулась я, — так что тебе придется завтра. Пойдем, я тебя провожу…

— Нет, не надо! — торопливо сказала Люси. — Меня Шарлотта ждет.

— Ну и что? Обеих провожу…

— Правда, не надо. Пока!

Люси помахала рукой и побежала по коридору, где в отдалении стояла подружка маленькой слизеринки.

Странно, то сама меня ищет, то почему-то избегает.

Пожав плечами, я отправилась в Гриффиндорскую башню. где-то глубоко в душе возникло тоскливое чувство.

Я знала, что не одна, но бывали моменты, когда на меня накатывало острое одиночество. Зачем Сириус потревожил его своим настойчивым вниманием к ассоциации меня с Лили Поттер? Усилив тем, что сказал сегодня днем: «Виктория, а как ты объяснишь то совпадение, что твои родители были в стране примерно в то же время, когда произошла автокатастрофа, в которой погибли Эвансы?» Тогда я только и смогла что выдавить: «Эвансы?..» И даже не знаю, хочу ли, чтобы Сириус рассказал подробнее об этом.

Уже подходя к портрету Полной дамы, вдруг вспомнила, что собиралась попросить у мадам Помфри зелье Сна без сновидений, чтобы хотя бы одну ночь нормально выспаться. Ну что же, значит, сегодня не судьба.

— Вики, можно с тобой поговорить?

Я, поднявшись на вторую ступеньку лестницы, ведущей к спальням для девочек, оглянулась.

— Гарри? — Я была несколько удивлена, завидев Гарри. Если честно, думала, что он где-нибудь вне гостиной, зная его склонность уединяться с друзьями вдали от чужих глаз. А нет. Судя по всему, они находятся в гостиной давно. Я кивнула помахавшей мне Гермионе, сидящей вместе с Роном у камина.

— А это не подождет до завтра? — вновь обратив взгляд на Гарри, спросила я.

— Наверное, и подождало бы, но мне хотелось бы спросить тебя сейчас, — сказал он.

— О чем?

Поколебавшись, спустилась к нему.

— Ты знаешь, о какой Дейзи Эванс говорил Сириус утром?

Меня бросило в жар. Как неожиданно…

— А… почему ты спрашиваешь у меня? — Спокойно сказать это не удалось, и я замаскировала свое волнение под кашлем.

— Потому что Сириус не отвечает прямо на мой вопрос, — сунув руки в карманы брюк, Гарри рассеянно посмотрел вслед Ромильде Вейн. Она обернулась и он повернул голову обратно ко мне. — Понимаешь, Эванс — девичья фамилия моей мамы…

— Знаю… — машинально сказала я и умолкла. — Я имею в виду, что знаю про твою маму.

«И про Дейзи, — встрял внутренний голос. — Расскажи про нее Гарри, и посмейтесь над совпадением вместе.»

— «И дать ему ложную надежду? — возмутилась я. — Еще чего!»

— Подожди-ка… — медленно произнес Гарри. — Ведь Сириус как раз и назвал тебя Дейзи… Помнишь?

— Гарри, ты знаешь, я так устала… — заюлила я. Как же мне не хотелось говорить на эту тему, тем более с ним. — Пойду — ка я…

— Значит, помнишь, — констатировал Гарри. — Хотелось бы знать, почему он тебя так назвал.

— Завтра, Гарри, — ответила я. — Все завтра.

Могу же я надеяться, что он забудет утром об этом разговоре?

Преодолев последнюю ступеньку, остановилась, до сих пор чувствуя, как Гарри смотрит на меня, и свернула в коридор.

…Дверь бесшумно открылась. За нею было темно, словно в склепе, и у девушки сердце сжалось от нехорошего предчувствия. Она, усиленно вглядываясь во тьму, перешагнула через порог. Ей в нос ударил резкий горьковатый запах.

— Профессор? Вы… здесь?

Неожиданно слева от двери прошелестел что-то неразборчивое мужской голос.

— Что?

— Заходите и закройте за собой дверь…

Безо всяких сомнений она выполнила его приказ. Тут же ее обступила полнейшая темнота, отрезав от сумеречного света коридора. Девичья рука машинально опустилась в карман за палочкой.

— Вы где, профессор? — голос ее дрогнул. — Что с вами? Почему вы сидите в темноте?

— Люмос, — через секунду прошептала она.

На кончике палочки, которую она держала перед собой, вспыхнул огонек, заставивший ее на мгновение зажмуриться. А потом она увидела мужчину…

Я резко распахнула глаза. Мое сердце билось где-то в горле. Во всем теле чувствовалась слабость, и несмотря на то, что во сне не было чего-то особо страшного, ощущения были такими, словно приснился целый триллер.

Секунду пялилась в едва видимый полог, а затем села на кровати. Я вспомнила главного персонажа моего сна. Хотя что там помнить, его слабо освещенное лицо прямо — таки стояло передо мной. Да, это был Снейп.

почему-то меня не отпускало странное чувство, что здесь что-то не так. Оно давило, заставляя покрываться мурашками кожу.

В таком положении я провела, наверное, минуты две, ожидая, что вот-вот все пройдет. Но тревога росла.

Почему мне снова приснился Снейп? Неужели это опять сбывающийся сон? Если так, то Снейп должен быть в Хогвартсе, потому что я видела его в замке. В подземелье…

Вновь кольнула колючая тревога. Во сне было как будто что-то странное… Но вот что?

«Ты куда?» — беспокойно заворочался внутренний голос, когда я спустила ноги с кровати.

А я и сама не могла толком ответить, куда. Неужто, в подземелье?

Глава 40. Возвращая долг

В коридоре за портретом Полной дамы было сумрачно и прохладно. Я стояла в дверном проеме неуверенная в том, правильно ли поступаю. Ведь всего какие-то сутки назад вляпалась в очередные неприятности, точно также в одиночестве прогуливаясь по ночному замку.

«Прогуливаясь, ага!» — хмыкнуло мое второе «я».

«Ты когда — нибудь угомонишься?»

— Мисс, вы собираетесь что-нибудь предпринимать? — недовольно заворчала Полная дама. — Или выходите, или заходите. В любом случае закройте дверь.

Наверное, если бы не ее громкий голос, колебалась бы я еще долго.

— И что вам все не спится? — донесся мне вслед ее вопрос.

Этаж за этажом медленно, но верно оказывался у меня над головой. Я методично двигалась к подземельям, но ни разу за это время у меня не возникло мысли кого-нибудь предупредить, позвать с собой. Ворнее, возникало, но я так и не последовала этой разумной мысли. Нет, я, как упрямая ослица, перла и перла к своей цели. Что меня тянуло туда? Тревожная атмосфера сна или сам его факт?

До холла добралась я, ежесекундно озираясь. Один раз меня заставил покрыться холодным потом какой-то шорох. Затем оказалось, что это обходит коридоры мистер Филч со своей неизменной спутницей миссис Норрис. Несмотря на то, что со вчерашней ночи у них я не состою в черном списке, и мистер Филч как бы стал относиться ко мне теплее, я не стала попадаться им на глаза. Только кошка подозрительно обнюхивала воздух возле ниши в стене, где затаилась я.

из-за опасения, что после пробуждения прошло значительное количество времени, путь от холла до класска Зельеделия был преодолен мной за короткий срок. У двери я остановилась, стараясь отдышаться. Здесь меня вновь песетила неуверенность. Что, если я ошиблась, и это обычный сон? Вдруг у меня развилась паранойя?

Но проверить надо, ведь совесть меня загрызет.

«И ничего не загрызу…» — начала она.

На мой робкий стук никто не отозвался.

Правильно, что Снейп будет делать в классе посреди ночи?

Но чтобы закрепить уверенность, я дернула дверь за ручку и приоткрыла ее на пару сантиметров. Там было темно.

— Профессор, Снейп, вы здесь? — вполголоса спросила.

Да уж, ничего умнее не могла придумать? Если только он не затаился в темноте…

Хотя… Стоп! Во сне Снейп как раз находился в темном помещении. В каком?

Поколебавшись, я закрыла дверь. Где же он?

Для очистки совести постояла возле двери и… тут меня что-то толкнуло сделать пару шагов дальше по коридору. Там имелась еще одна дверь, почти сливающаяся с серыми каменными стенами. На ней не было никаких познавательных знаков, но я предположила, что она ведет в личные апартаменты Снейпа.

Не дыша, я застыла, вслушиваясь в тишину подземелий. Или у меня глюки, или за дверью что-то упало, с глухим звуком, словно человек, не удержавшись на ногах, свалился на пол.

«Что там происходит? — боясь сделать лишнее движение, спросила я саму себя. — Или мне все-таки почудилось?»

В ответ раздалось еле слышное дзыньканье. Значит, не послышалось. Следом прозвучал такой тихий голос, произнесший что-то невнятное, что я едва различила в полной тишине, от напряжения звеневшей у меня в ушах.

«И чего встала? — вопросил внутренний голос, он же моя совесть. — Иди отсюда, пока тебя, то есть нас, не застукали подслушивающей под дверью.»

Интересно, а для чего я здесь? Чтобы сразу сорваться с места, как торпеда?

Но словно против своей воли я вдруг поднесла руку к двери. И поскреблась в нее.

«Ты что делаешь?! — возмущалось мое второе «я». — Тебе что, больше всех надо? Видите ли, ей тревожно за какого-то там…»

Мне и так было не по себе, а тут еще в животе все скрутило от волнения.

— Профессор… — произнесла я вслух. — Вы здесь?

В тишине прозвучало так громко, что я замерла от уверенности в нелепости своего занятия. А если я ошиблась, и со Снейпом все в порядке? Я очень не хотела попасть впросак.

Осторожно потрогала дверную ручку. Дверь была явно заперта. Но спустя какое-то мгновение сопротивление исчезло. Дверь оказалась открыта!

Нервы у меня были натянуты до предела. Снейп там и он открыл мне дверь. Нерешительно толкнув ее вперед, я осторожно заглянула внутрь комнаты, судорожно перебирая в голове оправдательные фразы.

В комнате, как и в классе, оказалось темно, лишь где-то в глубине тлел красноватый огонек. Я уловила витающий в воздухе тяжелый запах, здесь как будто было что-то пролито.

— Профессор… вы здесь? — в третий раз повторила тихо.

Секундой позже осознала, что все происходящее до боли похоже на сон.

где-то недалеко от двери послышался голос, произнесший нечто не очень понятное. Застыв у порога, я вытаращилась во тьму, силясь что-либо разглядеть.

— Что?

— Заходите и закройте за собой дверь.

Голос Снейпа прозвучал из темноты негромко, но настолько властно, что я немедленно послушалась его. За спиной раздался сухой щелчок. Я едва не подпрыгнула. У меня почему-то возникло сильное ощущение, что я попала в ловушку.

«А если тебе в следующий раз скажут «Прыгай из окна», ты прыгнешь? — язвительно спросил внутренний голос.

«Я в самом деле сумасшедшая», — покорно призналась я, вдыхая горьковатый запах.

— Вы где, профессор? — поинтересовалась у темноты, засовывая в карман руку за палочкой. — Что с вами? Почему вы сидите в темноте? Люмос, — шепнула я, поднимая палочку.

На ее кончике вспыхнул огонек, озаривший небольшое пространство вокруг.

Прищурившись, я увидела его.

Снейп сидел на полу, привалившись к стене, и смотрел прямо на меня. В его глазах блеснул свет от моей палочки.

Все как во сне…

«Это я удачно зашла… — мелькнуло в голове. — И тут же: — Черт, а вдруг он пьян?..»

Несвоевременная мысль. Но его голос… что с ним?

— А… а что вы там сидите? С вами все в порядке? — спросила я. — Может, вам кого-нибудь позвать?

— Сколько вопросов… — глухо сказал Снейп, прикрыв глаза. — Что вы здесь делаете, мисс Новак?

Я почувствовала, что попала в идиотскую ситуацию. Сказать, что он мне приснился? Снейп подумает, что я чокнутая. Хотя он, наверное, и так думает.

Но зачем же он сам меня тогда сюда впустил?

«Вика, добрая душа, тебе нужно каждому помочь? — обругала я себя. — Прошла бы мимо и не стояла как столб в комнате Снейпа.»

Этот факт ошеломил меня больше всего. Ведь я даже в комнате Сириуса всего один раз, а тут… Я шагнула назад.

— Вы действительно можете мне кое — чем помочь, — наконец сказал Снейп, как будто прочитав мои мысли.

Я вдруг уловила в его голосе кроме обычной сухости еще и усталость, причем неслабую, и молча посмотрела на мужчину, почему-то не делавшего никаких попыток встать.

— Подойдите к тому шкафу и найдите там флакончик.

Я повернула голову вправо, куда показал Снейп, приподняв руку с палочкой. В дальнем углу стоял шкаф, еле различимый во мраке, а немного в стороне краснели странные огоньки. Но, приглядевшись, я сообразила, что это тлеющие угли в камине. Обогнув письменный стол, я подошла к шкафу. На его открытых полках стояли книги.

«И где же этот флакончик?»

Внизу шкафа имелись дверцы, и я, присев на корточки, их распахнула. Вот там — то оказалась целая коллекция баночек, флакончиков и других сосудов с разными наполнителями.

— Профессор Снейп, какой именно флакончик вам нужен?

Молчание.

Он там что, уснул?

— Э-э… сэр, вы меня слышите? — откашлявшись, спросила громче я.

— Естественно, не нужно так орать, мисс Новак, — в свойственной ему манере ответил Снейп. — На флакончике есть этикетка с надписью «Кровоостанавливающее»…

Его голос вновь умолк, странно сорвавшись на последнем слове.

Я осветила целую батарею склянок, стараясь не вникать, для чего ему понадобилось кровоостанавливающее зелье. И так на свою голову ввязалась в авантюру, вылившуюся в неприятную для меня ситуацию. Ни тебе вежливости, ни тебе благодарности… Отыскав нужный флакончик, зажала его в кулаке и пошла обратно.

— Профессор, — позвала я Снейпа, сидевшего в прежней позе, но слегка склонившего голову. Длинные волосы повисли вдоль мужского лица, почти скрывая его.

Снейп отчего-то не отзывался. Моя тревога снова поднялась.

— Профессор… Сэр… Профессор Снейп! — пыталась я как-то привлечь его. — Северус!

Не реагировавший на мои первые попытки, Снейп при упоминании собственного имени пошевелился. Слегка испугавшись своей дерзости, я замерла. Он приподнял голову. Закрытые до этого глаза приоткрылись. Плохое, колючее предчувствие охватило меня, когда я в свете яркого огня палочки увидела, как бледно мужское лицо. И сдавленно охнула, когда на мантии Снейпа блеснуло влажное пятно.

Нет, Снейп вовсе не был пьян, как вначале подумала я, приняв во внимание его подозрительное состояние.

— Сэр, скажите… вы ранены? — тихо спросила я, опускаясь напротив него на корточки. — Может, позвать мадам Помфри?..

Он, не отвечая, смотрел на меня. Я нервно оглянулась: у меня возникло ощущение, что его взгляд направлен куда-то сквозь меня саму. Вспомнив о флакончике в своей руке, чертыхнулась про себя. Что же я, как идиотка, сижу здесь? Ведь неизвестно, сколько Снейп находится в таком состоянии.

«Правильно, помоги ему, он же самый приятнейший человек на земле», — как всегда встрял внутренний голос.

Но я приказала ему заткнуться и больше не возникать. Я ни за что не смогла бы бросить человека погибать. Тем более если его должница.

Откупорив флакончик, я заколебалась. Может, зелье применяется наружно? Но, решив, что все-таки внутренне, протянула его Снейпу.

— Профессор… возьмите, выпейте…

Я медленно поднесла флакончик к его губам, уверенная, что он сейчас очнется и что-нибудь едкое мне выскажет. Но этого не произошло.

— Ну же…

Напряженно прикусив кончик языка, я попыталась осторожно влить зелье ему в рот, а для этого мне пришлось освободить вторую руку. В наступившем полумраке я почувствовала, как Снейп проглатывает густую вяжущую жидкость. Его отрывистое дыхание стало более равномерным. Как же я этого сразу не заметила. Он дышал так, словно был до предела напряжен. Как и я.

Я отняла руку от его лица. Все, моя миссия, как я надеялась, закончилась. Снейп же не будет в восторге, если возьмусь еще и за перевязку…

Нет, конечно! Меня от одной только мысли об этом начинало дергать.

Я и так задержалась здесь. А если кто-нибудь обнаружил мое отсутствие в спальне? Некоторые люди заимели привычку проверять мое нахождение где бы я не была, вдруг кто-нибудь застанет меня в таком неподходящем месте?

Мысль о Сириусе заставила меня встрепенуться. Я поняла, что соскучилась по нему.

— Надеюсь, ему стало лучше… — прошептала я по-русски, глядя на Снейпа. — Кто его ранил?

Ответ напрашивался сам собой, но озвучивать его я не горела желанием. Я поднялась с колен и шагнула к двери. Потом оглянулась. Моя благородная натура сопротивлялась при виде покинутой фигуры на полу. Холодном каменном полу.

Я застыла, закусив губу. Ну, почему я такая правильная?! В эту секунду саму себя едва ли не возненавидела.

Меня толкнуло назад. Глубоко вздохнув, я подошла к Снейпу, не подававшему признаков жизни, по крайней мере видимых. Что мне делать?

Повернув голову, я поискала глазами что-нибудь, где бы можно было разместить Снейпа без опасения за его удобство. Черт, некуда…

А за той дверью что? Спальня, что ли?

Я смерила взглядом расстояние до двери. Недалеко, конечно, но если учесть, что Снейп не сам дойдет туда…

А что, я уже решила его тащить на себе?!

— Профессор… — Я осторожно дотронулась до его плеча. — Вы слышите меня?

На этот раз он не откликнулся, даже когда позвала его по имени.

Эх, будем надеяться, что он не наорет на меня за то, что помогу ему перебраться в более комфортное место, чем жесткий пол.

Я вздохнула, набираясь смелости, и просунула руки подмышки Снейпа. Потянула его наверх. Ой, какой же он тяжелый…

Зашевелилась моя совесть, намереваясь прокомментировать что-нибудь ехидное, но не успела, ибо я сама чуть в обморок не грохнулась: при движении мантия Снейпа распахнулась и гревшая палочка осветила белую рубашку, пропитавшуюся впереди ало — красным. Кажется, я уже упоминала, что с трудом переношу вид чужой крови?..

Не смотрим туда, не смотрим… Так, а теперь шаг за шагом продвигаемся к той двери… Осторожно, профессор, что же вы выскальзываете из моих рук?… Вам же лучше будет, если не останетесь на полу.

Нет, все-таки какой тяжелый этот Снейп.

Наконец я добралась до заветной двери, путь до которой был осложнен еще тем, что двигалась я почти на ощупь. Свет от палочки был направлен куда угодно, только не вперед.

Снейп так и не очнулся. Не знаю, плохо это или хорошо. Что мне тогда делать с его бесчувственным телом?

кое-как открыв дверь, я протиснулась в дверной проем. На мгновение остановилась, приподняв палочку.

Итак, что у нас здесь? Из темноты проступили очертания мебели: стол, шкаф, кровать…

Когда я с облегчением попыталась как можно бережнее сгрузить Снейпа на кровать, то не удержала равновесия и едва ли не упала на него. При этом моя ладонь впечаталась куда-то в район груди Снейпа. Я испуганно отдернула руку, почувствовав что-то влажное под ней.

О, мама… Это же кровь…

На секунду мне стало дурно, но усилием воли вернула себе самообладание.

Как хорошо, что Снейп всего этого не видел, я бы этого не выдержала.

Да уж, чего хорошего, человек без сознания, а я тут радуюсь. Вдруг он тяжело ранен? И крови потерял черт знает сколько?

Вопрос «как тогда Снейп оказался в Хогвартсе?» я оставила без внимания. Как и тот, что был связан с причиной его ранения.

Не отрываясь от лежащего на кровати мужчины, между прочим, в собственной спальне, я шагнула назад. Теперь точно ничем не могу ему помочь. А я пойду обратно в Гриффиндорскую башню и притворюсь, что ничего этого не было. Утром Снейп очнется и тоже, надеюсь, посчитает все приснившимся ночным кошмаром.

Через полминуты я была у входной двери. Сейчас выйду и вздохну свободно. Этот запах действует мне на нервы…

— Алохомора! — сказала я, направив на дверь палочку после того, как безрезультатно подергала ее за ручку.

Но и потом дверь не поддалась. Я, растерявшись, попробовала еще раз. Без изменения.

— Не паникуй, — сказала себе, занервничав. — Это комната Снейпа, значит, только он может открыть свою дверь.

Не паниковать? Не паниковать?! Снейп лежит там и ни на что не реагирует! Как тут не паниковать?!

Я бросилась в спальню.

— Профессор! — с ходу позвала я Снейпа.

Молчание. С таким успехом могла бы кричать на стену.

— Профессор Снейп, пожалуйста, откройте дверь!

Паника начала завладевать мной, отравляя сознание. Я подскочила к Снейпу и затрясла его за плечи. Ну очнитесь же!

«Вика, перестань, — раздался во мне голос разума, — ты только, может быть, хуже делаешь.»

Проклятье! Проклятье, проклятье!!

Я, тяжело дыша, смотрела на Снейпа, выглядящего как покойник. А жив ли он еще?..

Я сглотнула. Как же сразу не сообразила это проверить?!

Приподняла палочку, освещая его лицо. Пульс надо бы проверить.

Готовая мигом отдернуть руку, я прикоснулась к шее Снейпа, там, где проходила сонная артерия. Не найдя знакомого ритмичного биения под кожей, ощутила слабость в коленях.

Нет, так не бывает! Я чуть сильнее прижала пальцы к горлу.

Уф… Пульс был, только очень слабый.

Я выпрямилась. Позвать бы кого-нибудь, а лучше мадам Помфри, она опытная целительница, запросто поможет Снейпу. Но… дверь была заперта. Я не могла ни выйти, ни кого — либо позвать. Если Снейп еще долго не очнется, не выйду отсюда нескоро. Хорошенькая перспектива. А чтобы он скоро пришел в себя, нужно ему в этом помочь.

Может, какое-нибудь полезное зелье найти? Их вон в шкафу сколько… А может, сперва узнать, что все-таки со Снейпом?

Я покосилась на его ставшую красной рубашку. Так, Вика, только от тебя, возможно, зависит его жизнь.

Внутренний голос, странное дело, молчал. Сидит где-нибудь в уголке и трясется. А я докажу, что не боюсь!

Зажмурившись, я протянула руку к верхней пуговице…

Узрев открывшуюся передо мной ужасную рану, на какое-то время потеряла дар речи. Я пялилась на залитую кровью грудь Снейпа, не в силах отвести взгляда.

Бог мой! Кто сделал с ним такое?..

Лишь почувствовав нахлынувшую тошноту, отвернулась. Как мне со всем этим справиться?

Пару раз глубоко вздохнув, чтобы отбросить свои сомнения и страхи, я принялась за работу…

Минут десять спустя, утомившись от мелькавшей передо мной палочки, которую почти не выпускала из рук, отчего в глазах периодически вспыхивали яркие пятна, я присела на край кровати в ногах у Снейпа.

«Я всего лишь спасаю человеческую жизнь», — в очередной раз повторила я, глядя на неумело, но довольно крепко наложенную повязку. Кроме этого, решив, что пользы будет больше, чем вреда, и от Снейпа не убудет, если позаимствую какое-нибудь действенное средство для его же раны, немного порыскала в его коллекции зельев и других наполнителях, содержащихся в различных сосудах. Для такого случая, на мой взгляд, идеально подходило Заживляющее зелье. Оно за какой-то час полностью залечило мои когда-то содранные ладони.

И только когда вновь нащупанный мной пульс Снейпа стал более отчетливым, я немного успокоилась.

Посветила на черный дверной проем. Эх, если бы можно было уйти… Я здесь ощущала себя как в капкане: никуда не деться, пока не придет охотник. Не совсем удачное сравнение, но…

Я вновь посмотрела на пребывающего в беспамятстве Снейпа. Не представляю, как он отреагирует завтра на мое пребывание в его апартаментах. В спальне, конечно же, я не собираюсь оставаться…

Мой взгляд с мужского лица скользул на повязку, на которой проступили красные пятна. Я вздрогнула и опустила глаза на лежащую поверх покрывала руку. Внезапно что-то зацепило мое внимание, и я наклонилась, подсвечивая себе Люмосом. Это что-то было на руке Снейпа, точнее, на самой коже, видневшееся из-под задравшегося рукава.

Четкая черная татуировка в виде скалящегося черепа с высовывающейся изо рта змеей. Я узнала ее: такую же я видела и у Беллатрикс. Выходит, она есть у всех Пожирателей смерти, словно особый знак, отличающий их от остальных волшебников? Вернее, эта татуировка говорит о том, что человек, носящий ее — последователь Волдеморта…

И тут я вспомнила еще кое-что… Мысль, что я видела ее раньше, в первый раз растаяла прежде, чем она успела сформироваться. А сейчас воспоминание предстало передо мной во всей полноте: именно эта татуировка, точь — в — точь как у Снейпа и Беллы, имелась на предплечье Алекса…

Я замерла, словно пораженная Петрификусом. Как… Не может быть… Да нет, я ошибаюсь…

В голове, как из прошлой жизни, пронесся обрывок воспоминания более чем четырехлетней давности.

Было только начало наших с Алексом отношений. Тогда стоял жаркий летний день. Мы проводили его где-то за городом вдали от скопления людей. Когда я увидела на руке Алекса эту примечательную татуировку, в точности уже не помню. Помню, что в тот момент он даже рассердился не то на меня, потому что я ее заметила, не то на себя, потому что предоставил мне такую возможность.

«… — У тебя есть татуировка? — с любопытством спросила я, углядев чуть ниже локтя своего парня бледный рисунок, чуть выделяющийся на коже. — А почему ты не показывал?..»

" — Не трогай!» — едва ли не рявкнул Алекс, когда я потянулась к его руке.

Я остолбенела, прямо как сейчас, от неожиданности вытаращив глаза. Терпеть не могу, когда на меня кричат, поэтому, проглотив обиду, молча отвернулась. Но не это главное. Самым странным было то, что татуировка была почти незаметной, если к ней не приглядываться. Однако детали я разглядела очень хорошо.

Может быть, сказались потрясение и усталость последнего получаса, а может, к этому прибавилось осознание того, кем на самом деле является Алекс, но в конце концов я заплакала. Сначала всхлипнула, пытаясь удержать подступившие слезы. Затем слезный поток ринулся на свободу, разбивая барьер. Мне было так горько. Мало того, что время от времени происходило со мной, доставляя массу неприятностей, так вдобавок наконец узнала всю подноготную бывшего бойфренда…

Александр Эндрюс — не только волшебник, но и, представьте себе, Пожиратель смерти!

Я скривила губы в рыдании, совсем позабыв, где нахожусь.

Как же я была слепа… Не увидеть всех этих странностей, связанных с Алексом… Если он ненавидит магглов, почему же тогда он встречался со мной?!

Рядом что-то шевельнулось, и я от неожиданности подпрыгнула на краю кровати.

Снейп, это был всего лишь Снейп. Я увидела, как дрогнули его губы, словно бы что-то прошептав. Автоматически стирая с щек слезы, наклонилась к нему. Вдруг он очнулся и хочет мне о чем-то сказать? Правда, при этом мне стало немного не по себе.

— Ли… — уловила я еле слышный шепот.

Что «Ли…»?

Мне пришлось наклониться ниже, чтобы расслышать.

— Лили…

Лили? Что он хотел этим сказать?

А потом меня озарило. Да он бредит!

— …не плачь…

Я шмыгнула носом. Не плачу я, не плачу, хоть и не Лили.

Внезапно, когда я подняла голову, выпрямляясь, рука Снейпа оказалась рядом с моей и, соприкоснувшись с ней, его пальцы сомкнулись на моем запястье. Я вздрогнула, палочка выскользнула из вспотевшей ладони и покатилась по полу. Невольно подалась за ней, но крепко сжатые пальца на моей руке не дали мне встать. Я шлепнулась обратно.

— Профессор… — прошептала после двух бесплодных попыток освободить руку. — Отпустите меня…

Вроде Снейп без сознания, а какая же у него сила. Он никак не отреагировал на мои слова, и я снова попыталась расцепить его пальцы.

Кошмар! Никогда не попадала в более дурацкую ситуацию.

— Лили… не уходи…

«Я не Лили», — хотела было сказать я, но осеклась. А что если я ненадолго притворюсь ею, может быть, Снейп тогда отпутит меня?..

— Я… я здесь, — откашлявшись, пробормотала я.

Какой ужас… Наверное, Лили была ему дорога, и притворство — не самый лучший выход, но другого — то все равно у меня не было. Оставалось слабое утешение, что Снейп наутро об этом не вспомнит.

— Проф… — в смысле «Северус», да, — Северус… вы… ты не мог бы отпустить меня?

Сказала я как можно мягче и спокойнее. Подействовало: захват ослаб, и я осторожно высвободила руку. Быстро встала, подняла палочку и вышла из спальни. Пережду ночь в кабинете, ничего больше мне не остается…

Утро, а может быть, и ночь, застало меня в кресле, в котором я уснула после того, как несколько минут устраивалась поудобнее. То есть меня разбудил раздавшийся надо мной голос. Сначала понять ничего не могла, так как зверски хотела спать. Даже, кажется, отмахнулась от голоса, чтобы не мешал.

— Мисс Новак, что вы здесь делаете?

А когда сквозь призрачный сон все-таки осознала, кому он принадлежит, разлепила глаза. Вокруг, как ни странно, было светло. Видимо, здесь действовала особая магия, так как свет исходил не от ламп в помещении. Узрев стоящего перед креслом Снейпа, я дернулась из своего не слишком удобного ложа. Но ноги, как на зло, зацепились друг за друга, и я, не удержавшись, упала на пол. Ну и невезучесть меня не подвела: я больно ударилась коленкой.

Господи, наверное, я снова по — идиотски выгляжу… Запахнув мантию, под которой была лишь черная футболка, нервно пригладила свои растрепанные короткие волосы.

— Что вы здесь делаете?

Вот заладил. Я с досадой подняла на Снейпа глаза, потирая ушибленную ногу. Стоит и смотрит на меня, а сам бледнющий. Как он вообще держится на ногах?

— Мне еще раз повторить?

— Не нужно, я прекрасно слышу, профессор. Вы сами впустили меня. Разве не помните?

Снейп воззрился на меня, точно я произнесла абракадабру.

Я смотрела на него в ответ невинно и хлопала ресницами.

— А выйти не могла, потому что дверь была заблокирована.

— Вы всю ночь провели здесь? — недоверчиво спросил Снейп, по — видимому, вспомнив часть событий.

Я промолчала, красноречиво так. А он не счел нужным переспрашивать. Думаю, ему и так стало ясно, каким образом оказался в спальне и кто обработал его рану. Я потупила глаза. Неумело, конечно, но по-другому не умею.

Наверное, нужно что-то сказать, ибо молчание затянулось, для меня наполняясь неловкостью.

— Се… — Я запнулась, осознав, что едва не назвала Снейпа по имени. — Профессор… как вы себя чувствуете?

Я покраснела еще больше, припомнив, что рыдала над ним.

— Может, позвать мадам Помфри?

Нет, невозможно спокойно находиться под взглядом его грозных очей. Но сейчас они были скорее задумчиво — тревожными. И все равно… А вот теперь и вовсе закрыл глаза.

— Профессор? Я позо…

— Нет, мисс Новак, никого не нужно звать.

Снейп открыл глаза и огляделся, как будто что-то ища. Потом нетвердыми шагами направился к стене, возле которой я обнаружила его ночью. Там на полу виднелись бурые пятна, похожие на… то есть это и была кровь.

Я шагнула вслед за ним. Он вытянул руку, и в его ладонь словно что-то запрыгнуло. Снейп пошатнулся, выпрямляясь и я невольно подалась к нему. Но Снейп отстранил меня, если не грубо, то безо всякой вежливости.

Поняла, он жалеет, что позволяет мне видеть проявления его слабости…

«Вот так — то, Вика, сама ввязалась в это, сама и расплачивайся такой «благодарностью.»

Мужчина, придерживаясь одной рукой за стену, другой сделал жест в направлении двери.

— Уходите, мисс Новак.

— Но, может быть, я позову мадам Помфри? Вам необходима профессиональня помощь…

— Уходите.

Зачем настаиваю? Не хочет — не надо.

Я подошла к двери, положила ладонь на дверную ручку и нажала на нее.

— Подождите!

Я обернулась, думая, что в нем возымел здравый смысл. Снейп подошел к двери, приоткрыл ее и выглянул в коридор.

— Теперь идите.

Хм. Вот оно что. Он опасается за свою репутацию? Как бы меня кто-нибудь не застукал выходящей из его кабинета… Тоже мне…

Я вышла за порог.

— Мисс Новак… — послышалось мне в спину, — спасибо.

— Не за что, — ответила я, оглянувшись через плечо.

Дверь закрылась, а я еще постояла, о чем-то задумавшись. все-таки Снейп не безнадежен. Вдохнула прохладного воздуха, наслаждаясь отсутствием запаха, разлитого в кабинете Снейпа, и поспешила по коридору. Нужно заскочить в спальню, прежде чем отправиться в Большой зал. Наверняка все уже там.

Переодевшись, схватила сумку и бросилась из гостиной, в которой и правда никого не было, в Большой зал. Может, успею что-нибудь перехватить. Нашла неразлучную троицу и села рядом с Гермионой.

— Доброе утро! — поздоровалась я и непринужденно улыбнулась.

Вдруг пронесло и они не заметили, что часть ночи я провела не в спальне?

— Привет, — кивнул Рон, как всегда не теряющий аппетита. — А зачем ты с утра пораньше унеслась в библиотеку? На тебя так Гермиона влияет?

Я непонимающе посмотрела сперва на него, затем на Гермиону, что-то читавшую даже за завтраком.

— В библиотеку? — повторила и поймала странный взгляд Гарри, сидящего напротив.

— Ну да, Гарри сказал.

Гарри кивнул, не отрываясь от меня. Я глядела на него, размышляя, что это значит.

— Ну, раз Гарри сказал… — протянула я и принялась за еду.

Гермиона отвлеклась от книги.

— Рон, отстань от Вики. Она сама прекрасно знает, что ей делать и когда.

Гермиона права, но почему-то в последнее время я действую лишь по обстоятельствам, а не так, как мне хочется.

Когда Большой зал почти опустел, я наконец оторвалась от кубка с чаем: на меня все еще действовал побочный эффект от заклятия, которое заполучила вчера, и, наверное, каждый час на меня накидывалась жажда. Не знаю, как я не умерла ночью в запертом кабинете Снейпа.

— Гарри?

Гарри, почему-то не ушедший вместе с друзьями, поднялся вслед за мной.

— Ты почему еще не ушел?

— Тебя ждал.

Мы двинулись ко входу, огибая длинный стол с двух его сторон.

— Не стоило, я бы и одна успела.

— Нет, я хотел тебя кое о чем спросить.

Я вспомнила о нашем вчерашнем несостоявшемся разговоре. Так вот в чем дело, вот почему он так странно смотрел на меня весь завтрак! Вероятно, Сириус все ему рассказал, про эту немыслимую теорию!

— Вики, подожди!

Гарри прибавил скорость, когда я метеором взлетела по мраморной лестнице.

— Гарри, все это — неправда, — резко остановившись, сказала я. — Просто ему хочется так думать, уж не знаю почему…

— Что — неправда? — спросил он. — Ты о чем?

— Я о Си… — начала я и оборвала себя. — А ты о чем?

Мы что, на разные темы говорим? Вот дуреха, сперва надо было выяснить, о чем Гарри намеревается поговорить.

— Вообще-то, я хотел спросить, где ты была сегодня утром.

— В библиотеке, — не моргнув глазом сказала я. — Ты же сам сказал.

— Ладно, спрошу по-другому. — Гарри снова вперил в меня пристальный взгляд, подозрительный, я бы сказала. — Что ты делала у Снейпа?

Глава 41. Родственные узы?

почему-то в первое мгновение я почувствовала себя неловко, словно меня застали на месте преступления.

— У Снейпа? — фальшиво переспросила я, глядя на переносицу Гарри.

— Да, у него в кабинете.

С этими словами он вытащил из сумки сложенный пергамент. Я, собравшаяся поинтересоваться у него об этой точной информации, замерла с раскрытым ртом. В руках Гарри была Карта Мародеров.

Я дважды дуреха. Сама же ему вчера ее отдала.

— Гарри, это что, допрос? — подняла я брови в попытке не сдавать позиции. — Если я и была у Снейпа, значит, так было нужно. И вообще, мы опаздываем на Трансфигурацию…

В этот момент прозвучал раскатистый гул колокола. Мимо нас промчался как угорелый маленький хаффлпаффовец.

— Уже опоздали.

Через пару минут мы с Гарри под любопытные взгляды вошли в класс Трансфигурации. Профессор Льюис от замечаний по поводу нашего опоздания воздержалась, но наградила меня ледяным вниманием. То, что она меня не выносит, я убедилась давно.

Гарри сел со мной.

— Не против?

— Нет, садись.

Он посмотрела на профессора Льюис, убедился, что ее внимание направлено не на нас, и повернулся ко мне.

— Мы не договорили.

— А после урока никак нельзя?

— Никак. Так что ты делала у Снейпа?

— Гарри, я не буду тебе ни о чем рассказывать, — сказала я, не отрывая глаз от преподавательницы, демонстрирующей сложные формулы для трансфигурации человека. — Лучше сосредоточься на уроке…

— Вики, Сириус не знает.

Мне пришлось — таки посмотреть на него.

— Не знает — о чем?

— О том, где ты находилась в шесть утра.

Не в шесть утра, а половину ночи, но это непринципиально.

— И ты хочешь ему рассказать?

По правде говоря, мне бы этого не хотелось.

— Не расскажу, если ты…

Нас прервали.

— Мисс Новак, будьте добры слушать меня, так как вы находитесь на уроке, — сказала профессор Льюис. — А если вам скучно здесь, я вас не задерживаю.

Она уставилась на меня, как удав на кролика, и сделала жест на дверь.

Я предостерегающе тронула Гарри за руку, намеревавшего ответить ей, глазами показав на выжидающую Паркинсон. Она не приминет сказать какую — нибудь гадость.

Гарри пожал плечами и промолчал. Я приняла самое заинтересованное выражение. Профессор Льюис посверлила меня глазами и продолжила.

Спустя некоторое время мне под руку влез какой-то клочок пергамента. Быстро глянув на Гарри, я развернула его.

«Ты рассказываешь мне про Снейпа — я не говорю Сириусу. Встретимся после уроков около Выручай — комнаты.»

Хм, откуда Гарри известно, что я предпочла бы не говорить Сириусу про свое ночное приключение?

— Гарри, ты шантажист! — тихо, но отчетливо сказала я.

Признаться, я от него такого не ожидала.

Гарри принял невинный вид и вслед за профессором Льюис изобразил палочкой замысловатый пасс.

Остальные уроки прошли практически без каких — либо происшествий. Только посреди Защиты на меня снова глазел весь класс из-за того, что внезапно кончилось действие зелья Хамелеон.

— Тебе внимания не хватает, Новак? — насмешливо прокомментировала Паркинсон.

— А тебе, я гляжу, ума не хватает, Паркинсон? На твоем месте я бы сидела и не лезла, куда тебя не просят!

Теперь пришлось Гарри успокаивающе схватить меня за руку, чтобы я еще что-нибудь не добавила. А мне хотелось. После того, что мне пришлось по ее милости испытать, у меня появилось желание, по меньшей мере, превратить наглую девчонку во что-нибудь неаппетитное.

Паркинсон покраснела от злости, явно не понимая, о чем я. Гриффиндорцы и слизеринцы с любопытством ждали продолжения. Но его не последовало, так как Сириус мигом утихомирил обе стороны.

Поэтому я подошла к гобелену Варнавы Вздрюченного немного в взвинченном состоянии. Гарри уже был там.

— Не сомневался, что ты придешь, — сказал он.

— Почему? — удивилась я.

А я и не сомневалась, что приду хотя бы потому, что не хотела, чтобы Гарри напрасно ждал меня.

— Мне показалось, ты испугалась, когда я спросил тебя о Снейпе.

Я уставилась на него.

— Тебе показалось.

— Может быть, но ты же пришла.

Он три раза прошел перед стеной напротив гобелена и остановился. В камне образовалась небольшая дверь с медной ручкой. Я вошла внутрь, с восторгом разглядывая помещение. Надо сказать, в Выручай — комнате я оказалась в первый раз, до этого лишь наслышанная о ней и ее способности превращаться в того, о чем пожелает нуждающийся в ней человек.

Сейчас она представляла собой уютную гостиную с камином, диваном и прочими атрибутами общей комнаты. На каминной полке стояли колдографии в рамках.

— Я и сам не понимаю, почему получилось так…

— Смотри, кажется, это твои родители.

Я кивнула на снимок молодой пары, счастливо улыбающейся нам. Гарри, закрыв дверь, встал рядом со мной.

— Действительно…

— Может быть, так выглядела гостиная в доме твоих родителей?..

Мы одновременно посмотрели друг на друга.

— В вашем доме, — поправилась я.

— Может быть… — согласился Гарри. — Только я совсем его не помню. Но мы здесь по другому поводу. Давай рассказывай.

— Что значит — давай? — Я повернулась и направилась к окну на противоположной стороне от двери. Из него как будто лился солнечный свет, но самого солнца, да и остального не было видно. Окно было иллюзией. — Я ничего тебе не обещала. И вообще, кто я такая, чтобы ты требовал это от меня?

— Кто ты такая? — задумчиво повторил Гарри. — Ну… ты встречаешься с моим крестным, а значит, и мне не чужая.

Я обернулась.

— А еще мне казалось, что мы… друзья.

Господи, до чего же я сегодня глупа.

— Конечно, друзья.

Для Гарри так много значит наша дружба? Такое впечатление, словно в детстве у него ни с кем не было таких доверительных отношений. Во мне забрезжило какое-то подозрение.

Я оборвала свои мысли.

— Ну ладно, Гарри, я расскажу тебе, только если это останется между нами.

— Без вопросов.

И в течение нескольких минут посвящала его в детали ночного бодрствования. По ходу повествования на лице Гарри увеличивалось и недоверие, и изумление сразу.

— Вики, после того, что с тобой произошло той ночью, как ты осмелилась пойти в подземелье?

— Не читай мне нотаций, Гарри, сама знаю, что поступила необдуманно, но… я не могла не проверить. В конце концов, я помогла человеку.

— Это Снейп — человек? — вновь изумился Гарри. — Зачем ты помогла ему, Вики?

— Как зачем? Он был ранен и нуждался в помощи. Не знаю, как ты, Гарри, а я не смогла бы пройти мимо умирающего человека. Знаешь, что самое страшное в этом мире, кроме предательства? Это когда не на кого положиться, даже если ты уверен в самом себе.

И кого на этот раз я убеждала? Себя или Гарри, который как будто пытался понять, что я говорю?

— Мы сейчас говорим о Снейпе? — Он дернул плечом. — Ладно, больше ни слова о нем, это твое решение, я его не буду оспаривать.

— Спасибо за понимание.

— Хотя я даже рад, что Снейп разоблачен. По крайней мере, Волдеморт лишился одного из своих сильных сторонников.

— Ну вот и все, — с облегчением сказала я, мечтая где-нибудь отоспаться, желательно в одиночестве.

— Не все, — остановил меня Гарри. — Ты должна мне еще кое-что рассказать.

— Нет же, я уже…

— Помнишь, ты вчера обещала рассказать про какую-то Дейзи Эванс?

У меня упало сердце. Совсем забыла об этом обещании.

— Правда?

Я лихорадочно искала повод отмазаться.

— Нет, Гарри, если хочешь, то спрашивай Сириуса…

— Хорошо, — с готовностью кивнул он. — Я спрошу, а ты подожди здесь.

— А…

Я захлопнула рот только после того, как за Гарри закрылась дверь.

«Подожди здесь»! Я возмущенно фыркнула. Может, сбежать?

Нет, это не выход. Пожалуй, все-таки здесь побуду, тут хотя бы никого нет.

Интересно, Сириус расскажет Гарри? И почему вчера не сделал этого?

Устав мерить комнату шагами, я уселась на диван, на котором так и хотелось удобно расположиться, закрыть глаза, и никакого раздражающего щебетания Лаванды рядом…

— Виктория…

Я недовольно приоткрыла глаза. Ни минуты покоя!

На меня смотрел Сириус. Перевела взгляд на стоящего позади Гарри, прямо — таки лучившегося самодовольством. Или мне от недосыпа так казалось? Ну и зачем он своего крестного привел?

— Ну что, рассказал? — Я постаралась произнести как можно равнодушнее, словно меня это ни капли не касается. А почему «словно», я действительно к этой истории ни каким боком не причастна.

Непонятно, кому обращалась, но ответил Сириус.

— Пока нет. Я подумал, что при нашем разговоре ты должна присутствовать непременно.

Я промолчала.

— Гарри имеет право знать.

— Имеет, не спорю, но меня-то зачем сюда приплетать?

— Виктория, если ты не желаешь принять, это не значит, что это неправда.

— Но это неправда!

Я встала с дивана, с колен упала небольшая мягкая подушка. Машинально подняв ее, подошла к окну.

Гарри, наблюдавший за нами, спросил:

— Так что — неправда? И что я имею право знать?

Я едва не передернула плечами, чувствуя затылком взгляды.

— Для начала ты должен кое-что узнать, это касается твоей мамы, — сказал Сириус.

— Мамы? А что есть такого, чего бы не знал я?

— Ну, это касается доже не самой Лили, а ее семьи. На самом деле, кроме твоей тети… хм, Петуньи, у Лили была еще одна сестра.

— Как это… еще сестра?

Я закатила глаза. Нет, это не реакция на слова Гарри, а недовольство того, сколько еще мне терпеть, чтобы снова не сказать, что думаю по этому поводу.

Впрочем, навострила уши. все-таки интересно узнать до конца всю историю.

— Да, младшая.

— Но почему же мне никто не рассказывал про нее? — Гарри был, казалось, порядком потрясен новыми фактами о своих родственниках. — Как ее зовут? Где она сейчас? И почему меня отдали тете Петунье, если была третья сестра? Наверняка, она относилась куда лучше к моей маме, чем тетя Петунья…

— Подожди, Гарри, не все сразу, — остановил поток его вопросов Сириус.

Я оглянулась. Они смотрели друг на друга, как будто вдруг позабыв о моем присутствии. Сириус жестом пригласил парня присесть рядом на диване. На лице Гарри читалось большое волнение исследователя, открывшего мировую тайну, которая перевернет последующую жизнь всего человечества.

— Во-первых, тебе не рассказывали про твою тетю потому, что прошло с тех пор довольно много времени, а именно — девятнадцать лет. Да и некому было рассказывать, про нее мало кто знал из твоего теперешнего окружения. Всего — то Ремус и я…

— Ты сказал с тех пор прошло… — ни на секунду не отрывая взгляда от крестного, сказал Гарри. — А что тогда произошло?

Сириус вздохнул и посмотрел на меня. Я встретила его взгляд стойко, хотя меня и подмывало отвернуться.

— Ну и что произошло девятнадцать лет назад? — повторила я вопрос Гарри.

В то время мне было всего четыре года, и я помню… Или нет? Да кто вообще помнит себя в четыре года?

— Девятнадцать лет назад погибли родители Лили с их маленькой дочерью. Погибли в автокатастрофе, к которой была косвенно причастна и магическая сторона…

Настала полная тишина. Даже я, слушавшая с каплей скептицизма, была поражена. А каково было Гарри?

— В каком смысле — магическая сторона? — нахмурился он.

— В те годы, как известно, шла магическая война. Пожиратели смерти в своей безнаказанности осмелели настолько, что нападали на магглов в открытую. Честно говоря, я подробностей не знаю, только со слов Джеймса. Знаю, что недалеко от места трагедии в небе была обнаружена Темная метка. Лили долго приходила в себя от потрясения…

Конечно, я бы тоже вряд ли сразу оправилась от такого шока! Ведь это самые родные и близкие… А что такое Темная метка?

— А я даже особенно никогда не думал про своих бабушек и дедушек… — как бы самому себе негромко сказал Гарри, глядя на собственные колени.

Он поднял голову.

— Так, значит, она погибла? Сестра мамы погибла?

— Все считали, что погибла. Поэтому ты о ней ничего не знал. А к тому, что ты говорил о тете Петунье… — Сириус помедлил. — Даже если бы кроме нее была ее сестра, та никак не могла бы повлиять на решение отдать тебя в семью Дурслей.

— Почему?

— Потому что ей было бы всего шесть лет. Да, — сказал Сириус, заметив удивление на лице Гарри, — она намного младше своих сестер.

— Но ведь тетя Петунья знала о ней, но и словом ни разу не упомянула о своей сестре… Хотя она и о маме говорила только тогда, когда хотела меня задеть…

Гарри усмехнулся.

Я смотрела на него во все глаза. Его тетя что, совсем не любила племянника?

— Сириус, а зачем ты рассказал мне о сестре мамы только сейчас? И, кстати, как ее звали?

— Ты же сам просил рассказать, — улыбнулся Сириус. — А как ее звали…

— То есть… ты все это время говорил про ту Дейзи?!

Глаза Гарри округлились, словно ему пришла ошеломительная мысль, и он хлопнул себя по лбу.

— Дейзи Эванс! Как же я забыл! Подожди… — Он повернулся к нему с легким недоумением. — А при чем здесь Вики?

— Вот и я про то же… — пробормотала я, теребя в руках подушку.

Момент истины наступил.

— Ты вчера назвал ее Дейзи… Это ведь не может быть…

Гарри молча переводил взгляд то на крестного, то на меня. Сириус не спешил отвечать, видимо, давая ему возможность самому произнести очевидное вслух. Но я опередила их двоих.

— Видишь ли, Гарри, Сириус утверждает, что я… мм… это она.

Руку с зажатой в ней подушкой я обвиняюще ткнула в Сириуса, сидящего с таким видом, как будто так и надо.

— Дейзи Эванс? — переспросил Гарри. — Сестра моей мамы? Моя тетя?

Хм, какая последовательность. Похоже, он еще не переварил эту новость как следует.

— Да, твоя тетя, — подтвердил Сириус, поднимаясь.

— Вики — моя тетя? — Гарри как заклинило. Он сидел и таращился на меня, как баран на новые ворота.

— Нет! — рявкнула я, чтобы сбить с него оторопь. — Я не твоя тетя, Гарри!

Он вновь повернулся к крестному, как видно, за объяснениями. Тот настаивает, а я отрицаю, где уж тут разобраться.

— Гарри, не верь этому, — опять вмешалась я.

— Вооще — то, я еще не знаю, чему верить. Сириус, с чего ты взял, что Вики — та самая Дейзи?

— Вот именно! Совпадения — это разве основание делать вывод?

— А разве твое воспоминание о Лили — это совпадение, Виктория? — парировал Сириус. — Это Во-первых.

— Так ты помнишь мою маму? — Новый поток изумления заставил Гарри встать с дивана и сделать шаг ко мне. — Когда…

— Нет, Гарри, я не помню твою маму, — тише, чем прежде, сказала я. Если честно, я понятия не имела, как оправдать существование того сна. Это было феноменом. — Просто…

— Она приснилась Виктории, — докончил Сириус.

Он подошел ко мне, взял за руку и подвел к Гарри.

— Здрасьте, я ваша тетя, — кисло пробормотала я. Фраза прозвучала как издевательство, и я поморщилась.

Сил сопротивляться дальше оставалось все меньше. Пусть делают, что хотят. Я уже все сказала.

— А Во-вторых? — спросил Гарри. — Ты сказал «Во-первых», а Во-вторых?

— Во-вторых, Дейзи и Виктория одного возраста. К тому же обе рыжеволосые. Ну а в-третьих, Гарри, присмотрись к ней, она хоть немного напоминает твою маму?

Гарри послушно уставился на меня. Я вздохнула и отвела глаза. Терпеть не могу, когда меня вот так в упор разглядывают.

— Не знаю… Наверное, все-таки похожа…

— А можно задать вопрос в тему? — поинтересовалась я, постаравшись, чтобы это прозвучало не очень ехидно. — Вот вы говорите «похожа на Лили», почему только на нее? У нее же есть сестра…

Мне показалось, что после этих слов Гарри чуть не улыбнулся. Его лицо дрогнуло, будто в попытке сохранить серьезное выражение.

— На тетю Петунью? Ты меньше всего похожа на нее.

— А она что, такая… — Я поискала в уме подходящее слово, — особенная?

— Я бы не сказал. Ну, просто… если вас сравнивать, у вас общего едва ли найдется. Моя тетя… — Гарри запнулся. — В смысле, тетя Петунья голубоглазая блондинка, а ты…

— Рыжая и сероглазая, понятно.

— Ты и сейчас не веришь? — спросил Сириус, наблюдая за мной.

— Как же, я верю! — изобразив волнение, я всплеснула руками. — Вы столько доводов привели! Конечно, я Дейзи Эванс, столько лет прожившая в чужой стране, в чужой семье и говорящая на чужом языке. Какие тут могут быть сомнения! А то совпадение, что я встретилась именно с вами, людьми знавшими меня когда-то, просто из ряда вон выходящий случай.

В комнате повисло молчание.

— Ну да, наверное, на твоем месте я бы тоже так говорил, — наконец произнес Гарри. — Кому приятно, когда тебя пытаются убедить в том, что ты другой человек… Я это к тому, — посмотрев на Сириуса, добавил он, — что мы не можем взять и проигнорировать семью Вики. Да и доказательств особых нет…

В голосе его промелькнуло сожаление.

— Я это и не отрицаю, — сказал Сириус, впрочем, не расстраиваясь, что Гарри солидарен с моим мнением, чему, надо сказать, я была признательна. — Если это правда, то и объяснение найдется. А доказательства можно добыть.

— Можно? — На лице Гарри буквально вспыхнула надежда.

— И каким образом? — со скепсисом спросила я. — В прошлое смотаться?

— Нет, далеко идти не придется. Нужно всего лишь заглянуть в твою голову, Виктория.

что-то в этом заявлении меня обескураживало. А Гарри, похоже, догадался. Его лицо, сначала немного озадаченное, просветлело от пришедшей к нему мысли.

— Ты хочешь использовать легилименцию?

Я уже слышала это слово, но что оно обозначает?

— Легилименция — это способность проникать в разум человека, — объяснил Сириус.

Неожиданно вспомнились те странные ощущения в моей голове, когда Снейп очень уж пристально смотрел на меня. Он использовал эту самую легилименцию? Не очень — то и приятная штука… Я чуть было не заикнулась об этом, но вовремя сообразила, что лучше бы Сириусу и Гарри не знать о «коварстве» Снейпа. Они и так были не лучшего мнения о нем.

— Вы что, собираетесь читать мои мысли? — дошло до меня.

Мне заранее не нравилась такая затея.

— Не читать, — поправил Сириус, по его губам скользнула улыбка. — Это не так называемая телепатия, для легилименции нужен зрительный контакт и особое заклинание. Иначе люди давным — давно знали мысли друг друга. Нет, здесь из головы человека легилимент извлекает не слова, не то, о чем он думает, а его эмоции и воспоминания.

— Воспоминания?

— Да, образы, картинки, как тебе угодно. То, что ты пережил когда-то.

Не думала, что воспоминания можно посмотреть, как фотографию или скорее, как видеоролик. Ну да, чему удивляюсь, раньше я и про магию не знала.

— Интересно, — вдруг хмыкнула я, — как же вам удастся извлечь мои воспоминания, о которых я не помню?

Гарри немного обеспокоенно посмотрел на крестного, ожидая, что он и на этот раз найдет объяснение. По Сириусу нельзя было сказать, что его это встревожило, уверенности в нем было хоть отбавляй. Надо же, ничем его не проймешь.

— Не считаю это такой уж проблемой. Просто эти воспоминания спрятаны глубоко в подсознании, так глубоко, что тебе кажется, что не помнишь.

Я покачала головой. Вот упрямый!

— Смотри, не разочаруйся, когда ничего не найдешь.

Он неопределенно пожал плечами, как бы говоря «поживем — увидим». Гарри не был столь воодушевлен, он явно воздерживался от того, чтобы сразу и бесповоротно поверить в нечто призрачное и еще не доказанное.

— Гарри, — улыбнувшись, сказала я, — Я бы рада быть твоей тетушкой, но будем смотреть правде в глаза: это всего лишь даже не догадка, — теория, основанная на совпадениях.

откуда-то взялось внезапное желание провести по его вечным взъерошенным темным волосам, точно передо мной находился младший брат, которого мне в минуты умиления им нравилось немного подразнить. Желание было странное и вроде бы несвоевременное и потому не осуществимое. Хотя моя рука дернулась, реагируя на него. Что это за непонятный скрытый рефлекс?

— Правда? — спросил Гарри.

— Что — правда? — немного удивилась я, потому что несколько отвлеклась на этот порыв.

— Рада быть моей тетей?

Гм, вопрос вполне логичный, а отчего-то меня смутил. Или это чересчур внимательный взгляд Гарри?

— Ну, конечно.

Пора сворачивать разговор.

— Так, ты обо всем узнал, Гарри, могу я быть свободна? — наигранно весело сказала я.

Гарри кивнул. Секунду казалось, что он что-нибудь скажет, но не сказал. За него это сделал Сириус.

— Легилименцию отложим на вечер?

— На вечер? — почему-то с беспокойством переспросила я.

Мне не нравились ни это слово, похожее на какой-то медицинский термин, ни сама его процедура. Но понимала, что Сириус не успокоится, пока не убедится в положительном или отрицательном результате. Нет, я‑то прекрасно знаю, что он будет отрицательным.

— Да, если ты не против. Ты же не против?

— Да нет, пользуйтесь на здоровье моей головой, — любезно разрешила я, не двигаясь с места.

Мне не хотелось куда-то идти. Эта комната не спешила отпускать меня.

— Кстати, Сириус, — сказал Гарри, — я понимаю, это глупый вопрос, но ты когда — нибудь использовал легилименцию? Насколько я понимаю, она куда сложнее, чем окклюменция. Снейп говорил… — он посмотрел на крестного, как бы проверяя его реакцию на это имя, но тому, похоже, было все равно, — когда мы занимались окклюменцией два года назад.

— А окклюменция… — начала я.

— Это защита от проникновений в разум. Нет, почему же глупый вопрос. Легилименцию мне приходилось использовать раза два в жизни. Так что я совершенно не профессионал. Но из известных мне опытных легилиментов были Дамблдор и Снейп. Дамблдора нет, а, — Сириус чуть усмехнулся, — Снейпа вряд ли будем звать. Кстати, Снейп в Хогвартсе.

Он посмотрел на меня. Я вздрогнула. На миг мне показалось, что он знает.

— Мы в курсе, — сказал Гарри, опережая меня.

— Да? Откуда?

— Я еще утром на карте увидел.

— Ясно. Ты так волновалась за него, Виктория, что подумал успокоить тебя насчет него.

Я вскинула глаза Сириуса вместо того, чтобы наоборот опустить. из-за его возможного неодобрения я теперь что, должна подозрительно шарахаться, чтобы он ничего не узнал?

— Снейп в Хогвартсе? Ну и ладно. У него своя голова на плечах есть, чтобы не совершать ошибок.

А сама подумала, что нужно бы сходить к Снейпу, поинтересоваться, как он, хотя бы из вежливости, но так, чтобы меня никто не видел.

— Ну что, пойдемте? — спросил Гарри. — Я ребятам из команды обещал потренироваться после обеда.

— Нет, вы идите, — махнула я рукой. — Я пока останусь. Ведь эта комната может превратиться во что угодно?

У меня появилась идея в этом плане. В предвкушении воплощения в животе заныло.

— Фактически, да, — кивнул Сириус, осматривая помещение. — Если только замыслы не очень масштабны.

— Нет, не очень.

Я хотела сотворить что-нибудь родное, где бы чувствовала себя как дома, а именно нашу с Алисой квартиру, в которой осталась моя прошлая жизнь. Ну, или не всю квартиру, — просто ее часть.

— Ладно, тогда я пойду, — пробормотал Гарри.

Я задумчиво кивнула, не заметив, что Сириус не собирается вместе с ним покидать Выручай — комнату.

Гарри прошлал к двери, стараясь не производить особо громких звуков. Перед тем, как он закрыл ее за собой, я успела увидеть его лицо. Он улыбался, прямо как тогда, когда застал нас с Сириусом в октябре, широко и беспечно.

— По — моему, он очень рад, узнав, что у него есть кто-то родной кроме Дурслей, тетя, причем такая молодая и красивая, — сказал Сириус, когда мы встретились с ним глазами.

— Это вилами по воде, — не согласилась я. — А что, у него родственники настолько плохие?

— Ну, скажем так, они терпели Гарри только из-за боязни перед нами, волшебниками.

— Трудно ему, наверное, было…

Да уж, жить с людьми, не выносящими твое общество, весьма несладко. Лучше быть одному, но подальше от таких родственников.

— Было. Да прошло.

Сириус сел рядом со мной на диван, привлек к себе.

— Гарри сильный парень, выдержал же гнусных магглов, выдержит и сейчас. Интересно, на это ли рассчитывал Дамблдор?..

Он замер, крепко обняв меня, через секунду внезапно произнес:

— Старый интриган…

— Что? — спросила я, подняв голову. — О чем ты?

— Я подумал, что… Да нет, ничего.

Ага, от этого «ничего» он напрягся.

Я обвила руками его шею, ожидая, что он продолжит.

— Так что случилось?

— Ты. Вот что случилось. Ты с нами. А больше ничего для меня сейчас не важно, Маргаритка.

Маргаритка? В смысле, Дейзи? что-то у Сириуса вошло в привычку меня так называть.

— Имейте в виду, мистер Блэк, — сказала я, оторвавшись от него, наградившего меня волнующим поцелуем, — если я вдруг окажусь… хм… Дейзи Эванс, нам придется расстаться.

Сириус, взяв меня за плечии, отстранил от себя.

— Зачем ты так сказала?

— Потому что мысль, что мы знали друг друга, когда я была девочкой, будет…

Что я несу?!

Оборвав фразу, я столкнулась взглядом с потемневшими от какого-то переполнявшего его чувства, вызванного моими словами, синими глазами. Он как будто был… испуган?

— Прости, дурацкая шутка… — пробормотав, я снова его обняла.

— Так это шутка? Действительно, дурацкая…

— Не знаю, что со мной, целый день сама не своя…

А может, это от того резкого запаха, которым я надышалась в кабинете Снейпа? какое-нибудь зелье на основе наркотических компонентов, заставляющее плохо соображать, говорить идиотские вещи… Пусть вся вина ляжет на него.

— Может, пойдем погуляем? — предложил Сириус. — Проветришься, и все пройдет.

Не знаю, гулять меня не очень тянуло, мне хотелось спать.

— Ладно, пойдем.

Свежий воздух все-таки будет больше полезен, чем сон.

На выходе оглянулась. Эксперименты с Выручай — комнатой оставлю на потом.

Всегда неприятно раскрывать обман. Куда больнее узнать о предательстве друга. Но страшнее всего, когда твоя жизнь оказывается всего лишь фантиком от конфеты, блестящей, красивой. Однажды ты разворачиваешь ее и обнаруживаешь, что внутри пусто. кто-то провел тебя и раньше съел твою конфету. Ты остаешься обманутым, но не знаешь, кто это сделал.

После прогулки вокруг замка я вернулась в свою спальню. Домашние задания никто не отменял. Мы с Сириусом договорились, что приду к нему на «сеанс препарирования моей головы» сразу после того, как покончу с парой уроков.

Со страниц учебника по Чарам, который я листала, соскользнул листок бумаги. При более подробном узучении это оказалось второе письмо Алисы. Хм, странно, что он здесь делает, я же вроде убирала его в рюкзак… Машинально пробегая взглядом по строчкам размашистого почерка, подумала, что давно не писала подруге. Последний раз посылала сову больше месяца назад, но, если честно, я просто не знала, о чем бы можно было написать. Об уроках магии, от отношениях с Сириусом или о схватках с Пожирателями смерти? Нет, это подошло бы для разговора при личной встречи, но никак не для письма.

Я вздохнула, перечитывая слова Алисы о своих родителях, точнее, об их реакции на известие о моем местонахождении. Дочитав абзац, — насторожилась. Вернулась к началу и заново, более внимательно, заскользила взглядом по письму. Что же меня напрягло?

«…А когда они услышали, что ты находишься предположительно в Англии, они так обмерли, что я даже, честно говоря, испугалась… Твоя мама воскликнула: «В Англии?! Ты уверена, Алиса, что именно в Англии?» Потом твой папа посмотрел на нее и спросил: «Ты думаешь, что?..» Она тоже на него так посмотрела, как будто забыв обо мне, и заплакала…»

И тут я поняла, что так задело меня здесь. Слово «именно». «Ты уверена, Алиса, что именно в Англии?»

Почему мама сказала так, а не по-другому? Почему «именно» Звучит как будто она до этого могла предполагать об этом варианте, а, услышав, поняла, что он подтвердился…

Я смотрела на письмо и не видела его. Она знала? Или Алиса ошиблась?

А папины слова? «Ты думаешь, что?..» Что? Что он имел в виду?

Неужели моим родителям все-таки есть что скрывать?

Внезапно всплыли слова Сириуса о том, что они были в Британии, почти когда погибли Эвансы.

Мне мой вывод не понравился, но от него я не могла запросто отмахнуться. Кто кого обманывал, я саму себя… или родители — меня?

Глава 42. Я не та, я — другая

Встреча с Гарри в гостиной вызвала у меня волнение. Я вспомнила о легилименции, на которую меня уговорили меня он и Сириус. Теперь же мне дико не хотелось идти на эти крайние меры. В первую очередь из-за вновь прочитанного письма.

— Пойдем, Вики? — спросил Гарри.

Переспрашивать, куда, я не стала. Не совсем же я маразматичка?

Он, явно почувствовав мое волнение, тронул меня за руку.

— Не бойся, в этом ничего сложного нет…

— Я не боюсь, Гарри. Чего мне бояться?

А правда, чего? Забытых воспоминаний? Глупости какие…

— А где Рон и Гермиона? — спросила я, переводя тему.

— Они ушли по делам старост. Скоро придут.

— А Джинни?

— Что — Джинни?

Я смотрела на него, покусывая нижнюю губу. Вмешиваться в чужие дела я ни в коем случае не собиралась. Но подтолкнуть Гарри и Джинни к совместному разговору было бы желательно, ибо ни один из них не шел навстречу друг другу, и видеть, как они избегают всяческих контактов между собой, я уже не могла.

— Ты видел ее сегодня?

— Конечно, на тренировке в последний раз. А почему ты спрашиваешь? — опомнился Гарри.

— На твоем месте я бы давно поговорила с Джинни, — глядя на дверной проем, где как раз появилась младшая Уизли, сказала я.

И двинулась в ее сторону.

— Привет, Джинни.

— Привет, Вики, — немного удивленно кивнула девушка.

Мы разминулись и я вышла из гостиной. Через несколько шагов меня догнал Гарри.

— Про Джинни ты сказала всерьез? — после секундного колебания спросил он. — Что нам нужно поговорить?

— Мне так кажется. Ты не обидешься, если я кое-что скажу?

Я повернула голову. Гарри сначала неопределенно пожал плечами, потом кивеул в знак того, чтобы я продолжала.

— Джинни некоторое время назад рассказала мне о вас. Так вот, мне кажется, ты в какой-то мере неправ. Знаю, это не мое дело, и все же…

— А в чем конкретно я неправ?

— В том, что принял решение один, без участия Джинни.

— Хм… Спасибо, что сказала, — помолчав, произнес Гарри.

— Если надумаешь все же поговорить с ней, пожалуйста, не упоминай про меня.

— Я что, сплетница какая-то?.. — пробормотал он, улыбаясь.

Я хихикнула, представив его в этом амплуа. Чувство тревоги ослабло, но вернувшись на подходе к кабинету Сириуса. Оно даже увеличилось, и я словно ощутила себя восходящей на эшафот.

Тьфу, что за сравнения…

На стук в дверь никто не отозвался, хотя Сириус обещал встретить нас здесь. Потоптавшись в коридоре несколько минут, Гарри отправился поискать крестного в классе.

— Я скоро, — сказал он и скрылся за углом.

Чтобы не торчать возле двери, я переместилась к противоположной стене. С заинтересованным видом уставилась на картину, изображающую лесной пейзаж. из-за деревьев время от времени выглядывало какое-то животное, я не успевала его разглядеть, так как оно снова пугливо исчезало с глаз.

Пока я высматривала этого шустрого зверя, в коридоре гулко зазвучали шаги. Я обернулась, думая, что это Гарри. Но ошиблась. Это был даже не Сириус.

Я следила за приближающейся высокой фигурой. Наверное, он прошел бы мимо и не заметил меня, скрытую полутьмой, если бы я не окликнула.

— Профессор Снейп!

Странно, я опять едва не назвала его по имени. Может быть, потому что оно такое звучное и красивое?.. Но Снейп вряд ли бы оценил мой порыв.

Мужчина остановился. При резком движении полы черной мантии взметнулись вокруг его ног.

— Мисс Новак, — констатировал он.

— Добрый вечер.

Снейп промолчал, ожидая продолжения. Не слишком разговорчивый человек, что поделаешь. Хотя, я сама очень общительная, что ли? Раньше я бы держалась подальше от таких мрачных типов.

— Можно спросить… как вы?

— Если бы я не знал, кому принадлежат помещения за этой дверью, заподозрил бы, что вы караулили меня.

Я понятия не имела, что сделать: то ли обидеться на это подозрение, то ли пропустить мимо ушей. Я промолчала, чтобы он не подумал, что придаю его словам какое-то особое значение.

— Извините… — словно через силу сказал Снейп. — Я не хотел вас ничем таким задеть.

— Все в порядке, — заверила я его.

Кающийся Снейп, знаете ли, то еще зрелище. Только за одну попытку стоило его простить.

— Если хотите знать, то и со мной все в порядке… более или менее, к тому же благодаря вам.

Он замолчал, глядя на меня. Я же не отрицала свою причастность к помощи ему, но говорить о том, что он в порядке, не спешила бы. При таких серьезных ранениях необходимо соблюдать постельный режим как минимум два дня, а он расхаживает по полному сквозняков замку как ни в чем не бывало. Может, всякие зелья и помогают Снейпу находиться в сносном состоянии, но кто поможет восполнить объем потерянной за ночь крови? Совсем он себя не бережет…

— Можно задать вам тогда встречный вопрос, мисс Новак?

— Называйте меня Викторией, — вдруг сболтнул мой язык.

Я сжала губы, как бы испугавшись, что с них сорвется еще что-нибудь легкомысленное.

Кажется, Снейп не усмотрел в моем предложении никакого подтекста.

— Как скажете, Виктория. — В коридоре было довольно темно, лишь метрах в пяти на стене висел факел, слабо освещая нас, но мне почудилось, что Снейп не то усмехнулся, не то улыбнулся. Да уж, это — то мне точно почудилось. — Так мне можно спросить?

Да с чего он такой вежливый? Может, на него так повлияло ночное происшествие?

— Конечно, можно, профессор.

Возникла небольшая заминка, словно я ожидала, что Снейп в свою очередь предложит мне называть его Северусом. Хм, это было бы чересчур.

Я куснула себя за губу, чтобы не улыбнуться самой.

— Каким образом вы оказались в подземелье ночью, да еще за дверью моего кабинета?

Мне сразу же расхотелось улыбаться.

— Вы поверите, если я скажу, что страдаю лунатизмом, — робко спросила я, — и хожу ночью во сне?

— А вы страдаете?

От признания меня избавило появление Гарри. Не потому что не хотелось говорить правду, а потому, что не знала, как ее преподнести.

Гарри и Снейп смерили друг друга презрительно — подозрительными взглядами.

— Странно, что вы на ногах… — протянул парень, подходя ко мне, но глядя на мужчину.

Сердце у меня екнуло, и я как бы случайно ткнула его локтем.

— Наглость — второе счастье, Поттер? Или, скорее, хамство, от которого вы вряд ли когда — либо избавитесь.

Гарри открыл рот, чтобы достойно ответить, но Снейп развернулся и зашагал прочь, почему-то даже не попрощавшись. А еще мне показалось, что он как-то подозрительно посмотрел на меня.

— Ну, Гарри, зачем ты так? — Я повернулась к Гарри.

— Как — так? — прикинулся он простачком, для убедительности округлив глаза. — Это Снейп, с ним по-другому нельзя. Он ненавидел моего отца, теперь же отыгрывается на мне…

— А ты что, маленький мальчик? Не можешь просто игнорировать?

— Да я вообще сказал ему всего — то…

— Вот именно! Что ты ему сказал? Теперь Снейп решит, что я тебе все рассказала.

— И что с того? Какая тебе разница, что он там подумает? — недоумевал Гарри.

— тебе-то вроде не все равно? — усмехнулась я, сложив руки на груди. Я вдруг поймала себя на том, что разговариваю с ним как с близким знакомым.

— Вики…

— Ладно, давай оставим эту тему. Я вижу, что ты меня все-таки не до конца понял.

— Так, а что вы здесь стоите? — послышался рядом голос Сириуса. — Гарри, я же сказал заходить.

Я прошла вслед за ним в его кабинет, Гарри за мной, ни словом не упомянув про Снейпа. Хотя бы за это ему спасибо.

— Ну что, сразу начнем? — спросил Сириус.

— А чего тянуть? — пожала я плечами. — Пациентка в полной боеготовности.

С полминуты он переводил внимательный взгляд с Гарри на меня.

— Что у вас с лицами?

— А что у нас с лицами? Третий глаз появился?

С притворным ужасом я схватилась за лоб.

— Да нет, вроде ничего нет.

Гарри хмыкнул, глядя на мою попытку разрядить атмосферу.

— У вас точно ничего не случилось? — снова спросил Сириус, явно не поверив в мою актерскую игру.

Ну вот, а я так старалась…

— Конечно, — кивнул Гарри.

Я отвернувшись, чтобы никто не увидел, как я покраснела. Кого я обманываю… Мне стало так стыдно, что некоторое время не могла посмотреть на Сириуса, пока он же не позвал меня.

— Виктория, так ты готова?

— Угу. Что нужно делать?

— Ничего особенного. Просто сядь туда и расслабься.

Я подошла к креслу у окна и опустилась на самый край сидения. В животе стало как-то очень неуютно. Но не так страшен черт, как его малюют, а то, что название не располагающее, это еще не значит, что будет неприятно.

Сириус встал передо мной, Гарри отошел куда-то в сторону, наверное, чтобы не слишком смущать меня.

— Итак, насчет три я произношу заклинание…

Я кивнула, наблюдая, как Сириус вынимает палочку и берет ее наизготовку.

— Один… два…

Я не выдержала и зажмурилась, вцепившись руками в край мягкого сидения кресла.

— …три! Легилименс!

Последней моей мыслью было: «Каково же будет разочарование Гарри, когда Сириус ничего не обнаружит!»

А потом с сумасшедшей скоростью, словно в калейдоскопе, где-то в голове понеслись цветные стоп — кадры, нарезанные из моих воспоминаний.

…Совершенно свежее, эпизод сегодняшнего дня… мы с Гарри в Выручай — комнате… я на коленях на полу в кабинете Снейпа…

Сердце заколотилось точно также быстро, как мысли — образы, когда я осознала, что будет дальше. Нет, пусть Сириус этого не увидит…

С усилием вытолкнула то ли Сириуса из своей головы, то ли себя из этого потока воспоминаний.

Оказывается, это неприятно…

Я обнаружила себя почти съехавшей с кресла и наклонившейся к самым коленям.

— Что случилось? — с тревогой спросил Сириус.

— Не знаю… — пролепетала я, не придумав с ходу оправдание.

Приподняла голову, убирая с лица упавшие волосы. Он подошел ко мне, присел на корточки.

— Прости… Наверное, это с непривычки…

— Ты прервала контакт? — спросил Гарри.

Он тоже приблизился к креслу.

— В первый раз я вышвырнул Снейпа… ну, просто потому, что не хотел показывать свои воспоминания ему.

Спасибо тебе, Гарри, напомнил о Снейпе.

Я встретилась со взглядом Сириуса. Он был от меня так близко, что, наверное, и так смог бы прочитать мои мысли.

— Тебе трудно показывать свои воспоминания? — спросил он меня.

— Ну… нелегко, да, — помявшись, сказала я и поспешила добавить: — но это не значит, что прекращу эту… легилименцию.

Только, надеюсь, у меня в голове не так уж много воспоминаний, после просмотра которых мне бы пришлось краснеть или еще что-нибудь.

— Ты уверена? — осведомился Сириус. — Потому что, если ты не готова…

— Я готова, — в третий раз повторила я.

Глубоко вздохнула для пущей убедительности и выпрямилась в кресле. Сириус поднялся и отошел на шаг. Гарри занял удобную позицию у окна.

— Раз… два… три!

Снова замелькали картинки, подобно кинопленке, крутящейся в обратную сторону.

…Побег от Пожирателей… полет на невидимом фестрале… Гарри с фотоальбомом… столкновение с дементорами в Хогсмиде…

Вид тянущейся отвратительной склизской руки вызвал у меня судорогу, и я едва вновь не прервала контакт. Но кое-как удержалась.

Почему у меня так много неприятных воспоминаний? Страшных и заставляющих покрываться холодным потом? Почему их нельзя запереть как старые письма в шкатулку и никогда уже не открывать?

А мысли — птицы все летели и летели.

…Снейп, протягивающий книгу, и я, схватившаяся за ее другой конец… наш с Сириусом поцелуй в библиотеке…ночь, проведенная в больничном крыле… распределение… склонившееся надо мной встревоженное лицо Виктора Крама… растерянное лицо инспектора Грейс…

Руки мои непроизвольно вцепились в кресло, но этого я не осознавала, пребывая во власти давних, но от этого не менее ужасных, воспоминаний.

…Лежащий с закрытыми глазами мужчина, которого я в порыве ярости и страха отшвырнула от себя… прыжок со второго этажа Малфой — менора… я, вцепившаяся в волосы Беллатрикс, и ее перекошенное от ненависти лицо… Волдеморт, сидящий на троне… и двое Пожирателей, взявших меня в кольцо…

На этот раз связь прервал Сириус.

Я, тяжело дыша, невидящим взглядом смотрела впереди себя.

— Виктория, прости!

Он, шагнув вперед, порывисто обнял меня.

— Я должен был предугадать, что вновь переживать такое тебе трудно!

— Что такое? — встревожился Гарри. — Ты что-то увидел? что-то связанное с прошлам Вики?

— Видел, но не совсем то, что ты имеешь в виду, — не сразу ответил Сириус.

— Зря ты прервал, это всего лишь воспоминания, — сказала я ему в плечо. — Я это уже пережила, со мной бы ничего не случилось…

— Но в любом случае, на сегодня хватит.

— Нет, Сириус, давай не будем изводить Гарри неведением, — пробормотала я. — Зачем откладывать на потом?

— что-то не очень убедительно звучит.

— Нет, Вики, я согласен с Сириусом, — вмешался Гарри. — Ты после легилименции выглядешь устало. Я не хочу, чтобы ты пострадала из-за меня.

— Пострадала? — удивилась я, посмотрев на него. — О чем ты? Не нужно мне никаких одолжений. Делайте до конца, раз уж начали. Может, я завтра уже не соглашусь. Я такая непредсказуемая…

Я отстранила от себя Сириуса.

— Давай — давай.

— Ладно, раз ты настаиваешь, — усмехнувшись, сказал он.

Помолчал и добавил:

— Можно спрошу… кое-что?

— Хочешь поинтересоваться, как я подралась с Беллатрикс? — скривила я в фальшивой усмешке губы, как-то сразу догадавшись, о чем он.

Гарри издал неясный звук, будто подавившись.

— Ты подралась… с кем?!

— С Беллатрикс Лестрейндж.

— Как ты умудрилась? — Это уже спросил Сириус.

Похоже, они оба были впечатлены этой новостью.

— А почему ты не рассказывала раньше? — полюбопытствовал Гарри.

— Да что ж, в этом героического? И подралась — это сильно сказано, повыдергивала несколько волосинок, так потом же я сама получила по полной…

Я красноречиво замолчала. Слава богу, они не стали дальше допытываться. Может, тон у меня был небрежный, да только сама так не чувствовала.

Подняла глаза на Сириуса и снова поняла, что у него есть как минимум еще один вопрос. что-то еще в увиденных им воспоминаниях его заинтересовало. А может, он тянул время?

— Спрашивай, — вздохнула я.

— Тот мужчина на земле, — поколебавшись, сказал он, — это ты его так?

Гарри настороженно смотрел на нас, но переспрашивать не спешил.

Хм, Сириус построил предложение так, что поневоле подумаешь, что Вика у нас просто какая-то преступница.

— Ну, я… Это был тот самый первый случай со стихийной магией. Он, этот тип, никак не хотел отставать от меня, ну я и… не выдержала… Но с ним все в порядке, — опережая его уточняющий вопрос, сказала я. — Еще что-нибудь?

— Пожалуй, нет, — улыбнулся он. — А то сегодня точно не успеем.

Да уж, а это были воспоминания только за последние четыре с половиной месяца. Ладно, теперь буду сидеть очень терпеливо…

В третий раз мне показалось все привычным.

Понеслись картинки, относящиеся уже к моей домагической жизни.

…Вечеринка в честь моего дня рождения… лилии, написанные маслом на холсте… университетские лекции… встреча с Сириусом на набережной… знакомство с Алексом…

Мелькнуло и пропало его лицо. Сириус, скорее всего, не узнает в нем того человека, которого видел в Лондоне.

…школьный выпускной… пятый класс: одноклассник, выкрикивающий обидное прозвище… первый урок в ходожественной школе… счастливая я в новом платье, идущая за руку с мамой… мне пять лет: потерянная в огромной толпе…

Ну все, дальше пойдут самые обычные воспоминания о моем детстве, которые, может, я и не помню, но которые поставят окончательную точку в сомнениях Сириуса. Отрицательную.

Но что это… Сначала появилась темнота, словно в голове выключили свет, потом он ослепительно вспыхнул… продолжились воспоминания… и совсем не те, которые ожидала я…

…белые стены и потолок, похожие на больничные… темная мутная вода, смыкающаяся надо мной… пузырьки воздуха, рвущиеся из моего рта… слепящий свет и оглушительный удар… окно автомобиля, из которого виден мост, а внизу блестит вода…

Мне стало нестерпимо страшно. Этого не должно быть в моей голове! Мой сон, мой кошмар… откуда он…

Мысли перемешивались в панике. Остановите… прекратите это!!

Но картинки, непонятные, и от этого пугающие, мчались и мчались.

… испуганное лицо незнакомой женщины, сидящей рядом… счастливая молодая пара в свадебной одежде… стоящий под деревом олень с роскошными ветвистыми рогами… я, с волнением задувающая большой торт с четырьмя свечами… девушка, наставившая палочку на парня с темными неопрятными волосами…

Это меня добило.

— Нет!

Думала, кричу мысленно, оказалось, вслух.

Связь прервалась.

Я с ногами почти забилась в кресло, ничего не видя вокруг.

— Вики! Виктория!

Пришла в себя, когда Сириус и Гарри с двух сторон затеребили меня за плечи.

Я соскочила с кресла.

— Нет! — повторила с надрывом.

Гарри посмотрел на крестного, как бы спрашивая, что такого увидели мы оба.

Мне хотелось убежать, пока Сириус не объяснил ему.

Но ведь все это неправда!

НЕПРАВДА!!!

Я рванула к двери одновременно с раздавшимся в нее стуком.

— Виктория! — крикнул Сириус, намереваясь поймать меня за руку.

Я увернулась и выскочила в открывшийся дверной проем, едва не сбив с ног стоявшую на пороге профессора Льюис.

— Новак! — понеслось вслед. — Да как вы смеете!

Я бежала, не замечая, куда, стены, лестницы слились в один сплошной серый камень. кого-то сбивала на своем пути, кто-то успевал увернуться. кто-то окликал меня, но я не вникала в это. Один раз, запнувшись на одной обманной ступеньке, чуть не перекувыркнулась вниз.

Внезапно выросшая передо мной фигура, заставила остановиться, потому что я врезалась в нее.

— Что с вами, Виктория, куда вы так спешите?

Я машинально подняла голову.

Снейп смотрел сверху вниз с удивленным видом.

Всхлип сам собой вырвался из моего горла.

Удивление Снейпа увеличилось, и это подстегнуло меня.

Я обогнула его и припустила дальше со всей возможной мне скоростью.

Нет, я не могу быть Дейзи Эванс! Пусть это будет неправдой!

Глава 43. Все будет хорошо?

Когда я выскочила из замка, на улице уже сгустился зимний вечер. В лицо ударил морозный воздух и защипал щеки и нос. Я, не видя, летела в темноту, загребая ногами снег, которого становилась все больше. Наконец, споткнулась и упала в сугроб.

Снег обжег руки холодом. Но я не замечала его.

Ощущая горький комок в горле, поднялась на колени. Все мысли были только о тех ярких картинках, выуженных из моего подсознания. Они не спешили никуда исчезать, наоборот, они стояли перед моими глазами непоколебимо, как намертво приклеенные.

Я всхлипнула. Во мне все клокотало, хотело выплеснуться через край слезами непонимания.

— За что… — беззвучно прошептала я.

В бессильно сжатых ладонях растаял снег, закапав мутными каплями — слезами.

Ну, почему… Почему, почему?!

Я выкрикнула с тоскливой яростью, запрокинув лицо вверх. Слова эхом разнеслись над заснеженными окрестностями. где-то вдалеке его подхватил собачий лай.

Во мне что-то порвалось и я, уронив голову, неудержимо заплакала.

За что, мама, за что?.. Зачем все это?.. Зачем вы обманывали меня?

Кто я на самом деле? Кто?! Виктория Кленова… или все-таки Дейзи Эванс?

Я не знаю… Не знаю!!

Мне стало так тошно, что затрясло как в лихорадке. Не услышала, как рядом заскрипел снег под чьими — то тяжелыми шагами.

— Вы чего здесь? — прозвучал сверху рокочущий голос.

Хагрид.

Я не отозвалась, даже когда услышала около себя шумное дыхание.

— Клык, отойди! Мисс, вы чего не в замке? Поздновато вышли погулять.

Мысли странно путались, я никак не могла сосредоточиться на том, чтобы как-то среагировать на внимание Хагрида.

— Мисс, эй, вы никак не слышите меня?

На плече почувствовала тяжесть большой руки и подняла голову.

— А, это ты, Виктория? Чегой — то ты сидишь в снегу?

Я машинально начала стирать слезы со щек, но только еще больше размазала их мокрыми пальцами. Попыталась как-то подняться, но и ослабевшие от холода и шока ноги не распрямлялись. Тогда Хагрид обхватил меня за плечи и с легкостью поставил в вертикальное положение. Придержал, когда я опять пошатнулась.

— Отведу тебя в замок, — подумав, сказал он.

Я мотнула головой, не очень желая возвращаться туда, но промокшая одежда мешала мне оставаться на улице. Так что пришлось плестись следом.

В дверях замка с нами едва не столкнулся Сириус. При виде меня он не сдержал взволнованного восклицания.

— Виктория! Ты где была?

За меня ответил Хагрид.

— Я нашел ее за теплицами в снегу.

Хоть я не смотрела на Сириуса по причине не выплеснувшихся до конца слез, но почувствовала, как тревога его возросла. Он буквально втащил меня в холл.

— Ну, ладно, я пошел, — сказал Хагрид. — Если все в полном порядке…

— Да, спасибо, Хагрид.

Сириус кивнул. Великан затворил за собой двери, отрезая холл от зимней темноты, и наступила тишина. Впрочем, не совсем: за дверями Большого зала слышались многоголосый гул и звуки столовых приборов. Сириус смотрел на меня, я молчала, не поднимая глаз.

— Ты потрясена, я знаю… — осторожно заговорил он. — Не можешь принять, но это не значит, что…

— Пожалуйста, не надо, — почти процедила я. — Я хочу побыть одна. И не провожай меня.

Вероятно, это прозвучало даже несколько грубо, но я не могла ни слушать, ни разговаривать, ничего. Не оглядываясь, направилась к лестнице, хоть взгляд Сириуса жег мой затылок. Даже если ему и хотелось броситься за мной, он этого не сделал, за что мысленно и поблагодарила его. Впрочем, через секунду забыла и о нем, и обо всем остальном тоже. Остались только я и мои неосознанные воспоминания…

Коридор за коридором шла я вперед. Остановилась только тогда, когда увидела на стене гобелен с троллями. Зачем я сюда пришла?

Выручай — комната… Это ли мне нужно? Быть одной и никого не видеть.

Я почти машинально сделала три круга перед каменной стеной. Появилась дверь, и я вошла внутрь.

Там было совсем не так, как днем. Сейчас меня окружала знакомая до боли обстановка, которую не видела уже несколько месяцев. Наверное, мое недавнее желание оказаться в родном доме воплотилось независимо от меня. Все было так, как при моем последнем посещении гостиной в квартире. Простор и уют. Вот те же самые журналы, оставленные подругой на диване, часть которых лежали на полу. Эскизы и рисунки на журнальном столике. Шторы на карнизе и даже чахлое, давно не политое растеньице на подоконнике.

Мне стало так спокойно, что казалось: я вернулась домой. Навсегда.

Но это была всего лишь слабая иллюзия, и я прекрасно об этом знала. Спокойствие спокойствием, и все-таки мне до жути хотелось сделать что-нибудь такое, что бы развеяло напряжение. Например, разбить об стену посуду или какую другую хрупкую вещь.

Комната была не зря Выручай — комнатой, на низком столике внезапно материализовалась целая стопка тонких белых тарелок. Я схватила верхнюю, не думая, и с силой запустила в стену. Осколки со звоном попадали на пол.

Злости хватило ровно на одну посудину. Я обмякла, словно из меня выпустили воздух, и опустилась на диван. Все на свете для меня перестало существовать, мыслей не было, осталась лишь тяжкая тоска.

Все это правда… Несмотря на то, что разум сердце отвергают результат легилименции, — все это правда. И я не смогу просто так оттолкнуть ее, как бы мне этого ни хотелось.

— Лили!

Дом казался большим и пустым, особенно для четырехлетней девчушки. Дейзи сбежала вниз по лестнице, держась для уверенности за деревянные перила, постояла и решила пойти на кухню. Может, Лили была там, с мамой? Она обязательно должна посмотреть, какой красивой Дейзи ее нарисовала.

Сестра вернулась из Хогвартса, школы волшебства, только вчера. Без умолку теперь смеется, говорит про экзамены, выпускной. И еще про Джеймса. Это ее друг, даже жених. У них скоро свадьба, через неделю. Дейзи, как услышала про нее, с тех пор мечтает, чтобы это торжество быстрее наступило. Вот будет тогда здорово! А еще она хочет увидеть Лили в белом платье! Мама говорит, они втроем поедут завтра в город на примерку. То есть это Лили будет мерить, а они с мамой только — любоваться.

Джеймса Дейзи видела в прошлом году и вчера, когда она с родителями ездила встречать Лили. Он и его друзья такие смешные! Лили обещала, что они будут на свадьбе. «По крайней мере, Ремуса я буду рада видеть, — сказала она. — А Сириус должен еще заслужить разрешение.» Дейзи не поняла, почему, ведь он едва ли не самый веселый из них.

— Дейзи, дочка, не поможешь мне? — спросила мама, когда девочка вошла на кухню.

Мама готовила обед, но Лили здесь не было.

— А где Лили?

— Наверное, в саду. Ты что-то хочешь ей показать? — догадалась мама, увидев листок бумаги в руках дочурки.

Дейзи кивнула. Ее желание именно таково, однако секундой позже оно отошло на второй план: внимание Дейзи приковала к себе широкая миска на столе, наполненная белой комковатой массой.

— Не хочешь сначала помочь мне взбить крем?

Мама придвинула к столу стул, на который девочка без промедления взобралась. Отложила в сторону рисунок и потянулась к деревянной взбивалке. Это ее на некоторое время увлекло.

Крем получился вкусным и воздушным. Дейзи окунула пальчик в пенистую однородную массу. Попробовала и причмокнула губами.

— Вкуснятина! — сказала она, выразив одним этим словом свое блаженство.

Мама засмеялась, погладив ее по завивающимся локонам.

— Моя помощница!

Потом, посмотрев на часы, сказала:

— Пойди поищи Лили, что-то она задержалась.

Дейзи, прихватив рисунок, убежала в сад. На первый взгляд там было безлюдно. Впрочем, на второй тоже.

— Лили! — позвала она, пройдя по каменной дорожке, пролегавшей в стороне от главной дороги и ведущей к металлической калитке.

На минуту ее вниманием завладела пролетавшая мимо яркая бабочка, которая, покружившись, опустилась на не менее яркий цветок георгина.

откуда-то донеслись голоса, и Дейзи вскинула голову. Они были на детской площадке, на которой она бывала иногда с родителями или сестрой, то есть сестрами. Но Петунья приезжала редко. А если приезжала — то с Верноном, ее молодым мужем. А он, даже когда не пытался выдавить из себя подобие дружелюбной улыбки, не нравился Дейзи, и она сторонилась их.

Девчушка подошла к кованой дверце, прижав лицо к ней. Дейзи не запрещали выходить за нее, но имелось в виду, что в одиночку ей не стоит куда — либо отлучатся. Но сейчас — то Лили недалеко, так что получается, она не одна, к тому же мама попросила поискать сестру.

Дейзи решительно толкнула калитку и вышла из сада, безошибочно взяв направление к детской площадке. Подойдя к ней, девочка не стала сразу окликать Лили. Обожающая приятные неожиданности, она приготовилась выскочить из-за своего укрытия — небольшого куста, когда Лили будет меньше всего этого ожидать. Но потом передумала: сестра на площадке находилась не одна. Напротив нее стоял темноволосый парень. Они разговаривали, и Дейзи показалось, что Лили сердится. Такой Дейзи видела сестру пару раз, когда та встречалась с Петуньей. Они ссорились, что их младшей сестричке очень не нравилось.

Может, и сейчас Лили поссорилась с этим странным парнем? Тогда, наверное, нужно их отвлечь, ведь ссоры — это очень неприятно.

— Нет, Северус! — вскричала Лили, ее щеки раскраснелись, волосы, идеально причесанные, — растрепались. — Как ты смеешь! Ты и понятия не имеешь! Как ты можешь говорить мне об этом, когда сам…

— Слышишь, Лили, — срывающимся голосом сказал Северус, — не выходи замуж… Как бы ты потом не пожалела об этом своем скоропалительном решении!

Лили сузила глаза. Дейзи испуганно ахнула, увидев, как она выхватила волшебную палочку и наставила на парня, протянувшего к ней руку. Дейзи знала, что этой палочкой можно вытворять всякие чудеса, но что-то ей сейчас подсказывало, что они не настроены на веселое шоу.

— Ты что, угрожаешь мне?!

Тут палочку вынул и Северус.

— Я всего лишь предупреждаю…

— Нет, Северус! Нет!

Яростное восклицание Лили прозвучало для Дейзи стартовым выстрелом. Она выбежала на площадку, едва не споткнувшись из-за поспешности.

— Нет, Севи! — сердито выкрикнула она, повторяя за Лили ее слова.

Северус, перед которым девочка остановилась, удивленно воззрился на нее.

— Нет! — снова убежденно крикнула Дейзи, выставив вперед ладошки.

Из одной из них спланировал к ногам парня немного помятый листок.

— Дейзи! — очнулась Лили, ошеломленная внезапным появлением сестренки. — Ты что здесь делаешь?

Подскочила к ней и развернула к себе, при этом оказавшись близко от Северуса. Дейзи это пришлось не по душе. Она вывернулась из рук Лили и, шагнув к парню, толкнула его в живот. Не имело значения, что ничего явного плохого он не делал, но он обидел Лили, а это было для маленькой Дейзи серьезным нарушением. А она очень любила Лили.

Озадаченный напором Дейзи, Северус подался назад.

— Дейзи! Ты как здесь оказалась? — снова спросила Лили обеспокоенно.

А если бы кто-нибудь прислушался к ее интонациям, то наверняка различил бы еще и еле сдерживающийся смех.

Дейзи, убедившись, что Северус не намерен дальше совершать что-либо плохого, подошла к ней.

— Я тебя искала. — Покрутив головой, она нашла валяющийся на бетонной плитке рисунок. — Вот.

Лили разгладила протянутую ей разрисованную бумагу.

— Это твоя сестра? — после долгого молчания произнес Северус. — Воинственная какая…

— Спасибо, малышка, — сказала Лили, чмокнув в лоб сестру. — Вырастешь, обязательно станешь художницей. И все тебе будут завидовать.

— Лили?

Девушка поднялась, словно не замечая его, а Дейзи строго посмотрела на него.

— Да, это моя сестра, — соизволила сказать Лили, прежде чем он попытался вновь заговорить. — И она не воинственная. Видишь, Севи, — она насмешливо выделила его имя, — меня есть кому защищать. А теперь, после того, что ты тут мне наговорил, уходи. Мы тоже пойдем.

Лили взяла Дейзи за руку и повела с детской площадки. Девочка с легким сожалением глянула на такие манящие качели.

— Лили! Прости меня! — крикнул им вслед Северус.

— Слишком поздно, Северус, — прошептала она.

Сестра показалась Дейзи очень грустной, такой печальной, что девочка порывисто обняла ее.

— Ах, Дейзи, и почему люди не учатся на своих ошибках? — спросила Лили, обняв ее в ответ.

— Я буду, — серьезно сказала Дейзи.

Лили тихонько рассмеялась.

— Надеюсь, что нет.

На подходе к дому их ожидал сюрприз.

Когда из-за поворота дороги раздался резкий рычащий звук, нарастающий с каждым их шагом, сестры остановились. Бровки Дейзи удивленно взметнулись вверх, она увидела выехавший из-за угла дома большой мотоцикл с двумя седоками. Лили прищурилась и скрестила на груди руки.

— Так — так!

Мотоцикл, лихо развернувшись, затормозил на въездной дороге, ведущей к парадной двери дома, где слева от нее виднелись широкие ворота гаража.

— И что вы здесь делаете? — крикнула Лили, подходя к дороге.

Мотор заглох, и с мотоцикла слезли двое черноволосых парней. Дейзи узнала их, это были Джеймс и Сириус.

— И это вместо «я так рада тебя видеть, мой обожаемый Джеймс»? — с фальшивым возмущением спросил парень в очках.

— Вчера только расстались, — фыркнула девушка. Но было видно, что ее недовольство всего лишь напускное.

— Джеймс прямо сразу после вашего расставания начал канючить «хочу увидеть свою невесту или немедленно умру», — присоединившись к приятелю, сказал Сириус таким тоном, что Дейзи, наблюдающая за взрослыми, заулыбалась. Он заметил это и подмигнул ей. — Вот и пришлось везти его к тебе, Лили, чтобы он раньше времени копыта не отбросил. Здравствуйте, леди! Можно к вам в гости?

— Заходите, раз все равно приехали, — милостиво разрешила Лили. — Как вы, кстати, узнали, где наш дом?

— На этой мощной машине имеется очень полезная штуковина — чары Навигации, — объяснил Джеймс, опередив Сириуса.

Они вошли в сад, приблизившись к стоящим рядом с невысокой живой оградой, окружавшей владения семьи Эвансов, двум сестрам.

— Вы не шутите? — удивилась Лили. — Я о таких не слышала…

— Не все же тебе знать, милая.

Джеймс увернулся от подзатыльника.

— Я шучу!

Он притянул девушку к себе. Раздался звук поцелуя.

— Эй, а ничего, что я здесь? — спросил Сириус. — То есть мы.

Дейзи, на которую он кивнул, с интересом смотрела на обнимающуюся парочку.

— Джеймс, сейчас же отпусти меня!

— Ну, я же соску — учился!

— Соскучился! Здесь дети!

— Дети? Ты и Сириуса к ним причисляешь?

Сириус фыркнул.

— Сейчас договоришься, Поттер! Увезу тебя обратно.

Но это не возымело никакого действия на Джеймса.

— Вот так — то, кроха, а меня никто так встречает, — обратился Сириус к Дейзи, опустившись на корточки рядом с ней. — И не целует.

— Я не кроха, — скорее по привычке сказала она, склонив голову к плечу.

— Блэк, прекрати развращать мою сестру!

— Не кроха, — согласился он, не обращая внимания на выкрик Лили. — Давно уже не кроха. Ты маргаритка. Знаешь, у меня есть племянница твоего возраста. Ты по сравнению с ней просто образец спокойствия. Лили! — окликнул он девушку. — А она волшебница или все-таки нет?

Лили, наконец вырвавшись из объятий Джеймса, подошла к ним.

— Я не знаю. Сила проявляется чуть позже. А пока никаких всплесков.

— А что вы хотите, — сказал Джеймс, — даже в чистокровных семьях магия проявляется не сразу. А Дейзи всего четыре. Хотя… Можно прямо сейчас проверить.

— Это как? — заинтересовалась Лили.

— Патронусом. Магглы его как бы не замечают. А если Дейзи увидит его, то сами понимаете…

— Хм, это можно. Но давайте чуть попозже. Пройдемте сначала в дом, с мамой поздороваетесь.

— Ты не экспериментатор, Лили, — заключил Джеймс.

— Какая есть, милый, — обманчиво ласковым тоном сказала она, протянув руку к его лицу.

— Дейзи, пойдем, — шепнул Сириус. — А то сейчас полетят клочки по закоулочкам.

Дейзи улыбнулась.

— Пойдем, — согласилась она и протянула ему ладошку.

Они вместе направились к дому.

— А хочешь покататься на моем мотоцикле?

— Хочу.

— Ты что ей предлагаешь, Сириус? — возмутилась позади запыхавшаяся Лили. — Ей четыре года!

— Так она подрастет и я покатаю ее, — невозмутимо сказал тот. — Правда, кр… — он запнулся и закончил: — маргаритка?

В этот миг дверь открылась и на пороге показалась миссис Эванс с полотенцем в руках.

— О, кого я вижу! Молодые люди! — Ее глаза обвели каждую из образовавшихся пар. — Добрый день!

— Добрый, миссис Эванс, — поздоровались молодые люди.

— Надо же, — пошутила женщина, — не думала, что Дейзи так скоро будет водить парней к нам домой.

Все рассмеялись. Даже Дейзи, несмотря на то, что она не поняла смысла маминых слов.

— Мама, ну, скажешь тоже… — сквозь смех сказала Лили.

— Ладно, — усмехнулась миссис Эванс. — Проходите, Джеймс, Сириус, вы как раз к обеду.

Небольшая компания скрылась за дверью, и на улице стало тихо.

Я приоткрыла сонные глаза. Вот ведь как бывает, думаешь, что всю ночь проваляешься из-за атакующих тебя безжалостных мыслей, а наутро встаешь выспавшимся. И наоборот.

Некоторое время глядела в потолок. Вставать ужасно не хотелось. После всего того, о чем передумала за несколько часов. А сейчас, наверное, было не меньше девяти утра. На уроки все равно опоздала, так что некуда спешить. Да и не тянуло меня этот подвиг.

Но, подумав, что меня скорее всего будут разыскивать, встала и, зевнув, потянулась. Да, жизнь на этом не оборвалась, хоть как бы я не относилась к раскрывшимся подробностям своего детства. Да, я оказалась втянута в хитроумную сеть интриг стервы — судьбы. Да, я вовсе не той национальности, которой считала родной последние девятнадцать лет. Да, мои родители не сочли долгом рассказать мне правду. И, да, мои настоящие родители, а также Лили, родная сестра, погибли…

Горло перехватил спазм. Я глубоко вздохнула, задрожав всем телом.

Кого хочу обмануть, что невзирая на все эти обстоятельства моя жизнь остается прежней? Нет, я так не считаю… далеко так не считаю.

Меня опять охватило волнение. Не могу я спокойно переживать это! Это слишком даже для меня, бывавшей несколько раз на волосок от смерти.

Выручай — комната осталась позади, а я снова не знала, куда иду. Время от времени останавливалась и смотрела в попадавшиеся на пути окна. Там была зима. Как и у меня в душе. Нет, я не сержусь на Сириуса, уговорившего меня на легилименцию. Он считал, что так будет лучше. Как он сказал: «Гарри имеет право знать». Он прав, он тысячу раз прав. Гарри тоже родителей потерял, у него должен быть кто-то родной, включая, конечно, крестного.

Ах, Гарри, Гарри…

Мне нужно обязательно с ним поговорить, он же думает, что я от него скрываюсь. И прямо сейчас!

Нет… Сейчас действительно идут уроки, вокруг тихо. И Сириус тоже несвободен, наверное… А вот с ним как мне теперь общаться? Будто ничего не было? Он же, скорее всего, помнит меня, маленькую девчонку… и неважно, что я сама не помню, все равно этот факт будет смущать меня.

Передо мной оказалась лестница, и я задумчиво присела на верхнюю ступеньку.

А Снейпа, выходит, я тоже знала раньше. Ведь несомненно это он был в последней картинке, прежде чем я оборвала связь. Вот было бы странно, если бы он вдруг вспомнил о Дейзи.

А та незнакомая женщина в машине — вовсе не незнакомка, это моя мама. Настоящая мама…

Нет, не реви, Вика, только не реви. Хуже будет. Или меня теперь можно называть Дейзи?..

Ну, уж нет. Я не Дейзи, а Виктория.

— Виктория…

Я вздрогнула. И почему Сириус меня всегда находит?

Быстрый взгляд вверх и в сторону.

— Можно к тебе?

Сначала я что-то неразборчиво пробормотала, но Сириус вряд ли понял.

— Если хочешь…

Он хотел, поэтому присел рядом.

— Не говори ничего, — попросила я, не глядя на него.

Это было так трудно, не знать, что делать.

Сириус молча обнял меня. Я не отстранилась, хотя появилось такое желание.

— Все будет хорошо, вот увидишь.

Его голос успокаивал. Как хорошо, что есть на свете люди, которым можно довериться. Я невольно прижалась к нему.

— Я… я знаю, ты думаешь, что я должна принять все это, — мне все еще трудно было посмотреть на него, — но это так непросто… Мне необходимо время.

— Я прекрасно понимаю тебя… Виктория. Никто не в состоянии сделать этого сразу.

Вот где был камень преткновения: Сириуса каждый раз при упоминании моего имени подмывало назвать меня прежним.

Ой, как все будет непросто…

— Сириус, пожалуйста, не называй меня Дейзи. Меня зовут Виктория, и точка.

— И не думал даже, Марга… — Наши взгляды встретились, и он закончил: — Виктория.

Сириус улыбнулся уголками губ.

— Прости, не буду больше.

Не уверена, что на этом все закончится. Посмотрим, что будет дальше.

Глава 44. Предложение

Сириусу я сказала, что сама найду Гарри. Если уж разговор предстоит серьезный, мне бы хотелось провести его наедине с Гарри. Сириус согласился, что это разумное решение. Кажется, его успокаивало то, что я больше не предпринимала попыток сбежать и от своего прошлого, и от него самого. Однако не поддерживала беседы, которые неизменно сворачивали в одну сторону: к моему происхождению. Не знаю, почему, но мне было немного неприятно.

— Гарри… — тихо позвала я стоящего в одиночестве… моего племянника?

Впечатление было такое, будто он знал, где я буду искать и ждал меня на пятом этаже перед окном, выходящим на панораму скованного льдом Черного озера. А может, просто шел в библиотеку, остановившись по пути?

Гарри обернулся.

— Мм… Привет.

У меня, вероятно, очень растерянный и глупый вид. Понятия не имею, как начать разговор. Экспромт — это не мое.

— Привет, — сказал он.

Тоже чувствует неловкость из-за того, что не знает, что сказать?

— Как дела?

Вот так спросила! Ничего умнее не пришло в голову?

Я на мгновение опустила голову, прикусив губу.

— Нормально. А у тебя?

— Тоже, — машинально ответила я. — Нет, не «тоже».

Посмотрела на него и фыркнула. Губы задрожали от сдерживаемой улыбки. Гарри хмыкнул.

— Хороший получается разговор у нас. Как у людей, задолжавших друг другу по миллиону.

Я округлила глаза. Неловкость куда-то исчезла.

— Вот это сравнение! Но мы — то ничего друг другу не задолжали?

— Надеюсь, нет.

Наступило молчание, во время которого я собиралась с мыслями.

— Гарри, я хотела с тобой поговорить… обо всем том, что касается нас с тобой…

Он кивнул, внимательно слушая меня.

— О том, что ты узнал… Я узнала… Прости, что говорю как-то сумбурно, я волнуюсь… — Глубокий вздох. — Очень.

— Я тоже, — признался он. — Ты не торопись, я готов подождать.

Было ли это осознанным жестом, но Гарри вдруг протянул руку и, как бы невзначай, коснулся моей ладони. Пальцы у него были теплыми.

Недалеко гулко зазвучали шаги. Через мгновение в коридор вошли Гермиона и Рон.

— Привет, Вики, давно тебя не видели, — сказал последний.

— Не так уж и давно, — улыбнулась я. — Вчера только.

— Ну вот, давно же.

Его взгляд опустился на уровень наших с Гарри рук, которых мы не разъединили.

Гермиона тоже смотрела на нас слегка тревожно, как мне показалось. Я не спрашивала Гарри, рассказал ли он друзьям обо мне, но сейчас вижу, что нет.

— Можно поинтересоваться, что у вас происходит? — продолжал любопытствовать Рон, переглянувшись с Гермионой. — Вики где-то скрывается, даже не показывается в Большой зале. Гарри что-то скрывает. У вас появились какие-то секреты? Гарри, как же Джинни?

Я удивленно моргнула. Зачем он упомянул Джинни?

— У тебя, Рон, мозги набекрень, если ты так подумал, — миролюбиво сказал Гарри.

Теперь я уставилась на него. О чем эти господа болтают?

Гермиона взглянула на меня, как бы спрашивая об этом. Но я ничего не знала и пожала плечами.

— Возможно, у нас и появились секреты, — сказал Гарри, слегка сжав мои пальцы, — решать рассказывать ли их будет Вики.

— А ты говоришь, мозги набекрень, — ничуть не обидевшись, протянул Рон. — Глядя на вас, можно что угодно подумать.

В голове у меня как будто что-то щелкнуло и все встало на свои места. Господи, как глупо — то!

Я нервно фыркнула и неожиданно рассмеялась. Потом резко остановилась, поперхнувшись, и закашлялась. Гарри заботливо похлопал меня по спине.

Вот что может случиться из-за нескончаемых переживаний.

— О… С вами со всеми можно с ума сойти… — пробормотала я, поблагодарив его. — Рональд Уизли, неужели ты способен подумать такое про своего лучшего друга? И вообще, если что-то такое и происходит непонятное, не стоит фантазировать черт знает что. Спросить слабо?

— Спросил как-то лучшего друга, что с вами обоими происходит и что получил в ответ? «Рон, прости, меня Вики и Сириус ждут», — Рон повернулся к Гермионе, молча стоявшей рядом. — А ты чего молчишь? Будто сама всем довольна…

— Рон, — понизив голос, сказала девушка, она явно испытывала неловкость, — я же говорила, если Гарри не хочет рассказывать, значит, так нужно…

— Я не то чтобы не хочу рассказывать, — вздохнул Гарри, вероятно, поняв, что из-за дефицита уделяемого друзьям внимания возникли кое-какие недопонимания между ними, — я не могу этого сделать, потому что тайна не моя. Вернее, не совсем моя, и я обязательно расскажу вам, — он посмотрел на меня, — если Вики позволит.

— Я позволяю, — благосклонно разрешила я, — но не сейчас. Сейчас, Рон и Гермиона, если вы не против, я украду Гарри. Мне нужно с ним поговорить.

Я подхватила Гарри под руку и повела его по коридору.

— Нам бы тоже не мешало поговорить с вами обоими! — крикнул вслед Рон.

— Успеют, не правда ли? — спросил Гарри.

Я кивнула.

— Но ты обязательно, как и обещал, поговори с ними, не нужно держать друзей в неведении.

— Ты действительно не против? Ведь еще вчера ты по-другому относилась к тому, что…

Гарри помялся, невольно потянувшись к своим непокорным вихрам. Сейчас, с другой точки зрения, эта его привычка показалась мне особенно милой. Что ж, правда, что я узнала, не могла не изменить хоть не намного мое отношение к Гарри.

— Что мы родственники? — закончила я.

— Ну да, — кивнул он и хитро добавил: — Тетя Вики.

Я снова рассмеялась, глядя на его довольное выражение лица.

Похоже, нервный смех становится неотъемлемой частью моей жизни.

— Ой, Гарри, какая я тебе тетя Вики? По возрасту мы недалеко ушли друг от друга. Я отношусь к тебе скорее как младшему брату. Хотя это, конечно, не отменяет того факта, что твоя мама на самом деле моя сестра…

Я замедлила шаги. Гарри заметил это и тоже остановился. Не могу я беспечно разговаривать на такие темы на ходу.

— Ну, я передумала обо всем этом ночью и пришла к выводу, что не имею права отталкивать правду… Впрочем, просто — напросто не смогла бы этого сделать.

— Я рад, что ты этого не сделала, — тихо сказал Гарри, не перебивая слушавший меня. — Ведь тогда бы у меня было на одного родного человека меньше. А теперь есть Сириус и ты. К тому же, — он вновь улыбнулся, — вы вместе. Чего еще надо для счастья?

— Ну… наверное, чтобы еще Волдеморта не было, — криво усмехнулась я. — А так не жизнь, а малина.

— Не могу не согласиться, — сразу посерьезнел Гарри. — Знаешь, мне тут пришло в голову… — он запнулся, но продолжил: — как это ни нелепо звучит, если бы не он, мы бы вряд ли встретились. Я бы никогда не узнал о тебе.

— А я о тебе, — подумав, сказала я. Склонила голову к плечу, наблюдая, как он снова взъерошивает свои темные волосы. Точно, волнуется. Впрочем, кто бы не волновался в такой ситуации? — Только я вряд ли скажу ему спасибо.

— Конечно, нет, — поспешно возразил Гарри. — Но и запросто от этого не можем отмахнуться.

— Ты прав…

Да, Гарри прав. Волдеморт, безусловно, маньяк, по которому давно психушка плачет, однако это именно он свел меня с Гарри и Сириусом. Вот такая злая ирония. Хоть роман пиши. А история моего происхождения — вообще латиноамериканский сериал. Домохозяйки слезами обольются.

— Но не будем о плохом. Расскажи, как ты жил все это время, а то я практически не знаю о тебе ничего. Странно, что раньше не спрашивала…

— Да и я почти не знаю о тебе… Вики. Кстати, как мне тебя называть? Сириус сказал, что тебе неприятно имя Дейзи…

— Называй, как называл всегда, — ответила я. — Вики, Виктория, как хочешь. Но не Дейзи. Это имя мне не неприятно, просто я настолько привязалась к своему настоящему, что прошлое кажется чужим. И, кстати, не смей называть меня тетей.

— Почему?

— А что, тебе теперь неловко называть меня просто по имени?

— Нет, что ты.

Мы помолчали, глядя друг на друга.

Какой все-таки он замечательный парень, вдруг подумалось мне. И как жаль, что мне не довелось узнать Гарри раньше. Кто знает, может, он вырос бы на моих глазах, если бы не произошла та трагедия.

Мне сразу представился образ малыша, с самым серьезным видом задающего многочисленные вопросы. Прямо как сейчас.

Я невольно улыбнулась своим мыслям.

— Ты так похожа на маму, — внезапно произнес Гарри, отчего-то заставив меня вздрогнуть. — Только сейчас заметил… Особенно, когда улыбаешься.

— Правда? — чуть смутившись, спросила я.

Странно, когда об этом упоминал Сириус, меня это немного раздражало, а тут…

— Правда. Я всего раз видел, как мама улыбается, но запомнил навсегда.

Я хотела спросить, когда именно, но следующий вопрос Гарри заставил меня замереть.

— Вики… Можно тебя обнять?

— Обнять? — голос взволнованно дрогнул. Такого поворота я не предполагала. Но поспешила ответить, чтобы не ставить в неловкое положение ни Гарри, ни себя: — Ну конечно, можно.

Я мельком оглядела ту часть замка, до которой мы, не заметив за разговорами, добрались. Мы стояли возле винтовой лестницы, по которой в это время спускались две рейвенкловки. Мне было наплевать, что они увидят, и я протянула руки к Гарри. Положила их на плечи. Он был примерно на полголовы выше меня, поэтому ему пришлось слегка наклониться, чтобы обнять меня.

Объятие получилось весьма значимым для меня и трогательным. В эту секунду я со всей ясностью осознала, что Гарри едва ли не самый мой родной человек на всем белом свете. Кровный родственник, во всяком случае. И, что главное, мы понимали друг друга.

Наверное, и ему самому пришла в голову эта мысль, потому что он прямо — таки уткнулся мне куда-то в ухо. Ему стало горячо от дыхания Гарри.

где-то в стороне послышалось сдавленное восклицание. И следом:

— Ну и сцена! Вы хотя бы обнимались где-нибудь за закрытыми дверями, чтобы не травмировать детские души.

Голос был знакомый, Паркинсоновский. Чему я, ясное дело, не обрадовалась. Гарри, когда я, опустив руки, отшагнула назад, сказал, не глядя на Паркинсон:

— Это у тебя-то детская нетравмированная душа, Паркинсон? Она у тебя скорее змеиная. Ты случайно в прошлой жизни не гадюкой была?

— Поттер! — со злости слизеринка зашипела. — Ты…

Я хмыкнула.

— Что, больше прошипеть нечего, когда рядом дружков нет?

И выразительным взглядом обвела коридор, в котором кроме Паркинсон были только две застывшие на лестнице рейвенкловки.

— И надо же, на самом деле нет! — притворно удивилась я.

— Не радуйся раньше времени, Новак! — взяв себя в руки, высокомерно сказала Паркинсон. — Тебе все отзовется.

— А мне, Паркинсон? — поинтересовался Гарри. — Мне тоже отзовется?

— Тебе особенно, Поттер. Темный лорд не дремлет.

Презрительно улыбнувшись, она развернулась и прошествовала мимо нас.

Гарри проводил ее взглядом до угла и посмотрел на меня.

— Умеет Паркинсон все испортить, — сказала я. — Не обращай внимания на ее слова. Тоже мне пророчица. У профессора Трелони научилась так искусно предсказывать?

— Я давно уже не обращаю внимания, — пожал плечами он. — А уж на эту змею — тем более. Хотя насчет Волдеморта, пожалуй, она права…

Над нами послышался сдавленный писк. Я подняла глаза и увидела все тех же девчонок из Рейвенкло. Они испуганно таращились на Гарри.

— Девочки, вы куда-то шли? — крикнула я им. Они закивали, будто китайские болванчики. — Так идите, чего стоите, уши греете?

Наверное, мои слова прозвучали для них достаточно грозно, потому что они мигом сбежали по лестнице и понеслись по коридоре. Тут же забыв про них, я повернулась к Гарри.

— Про что, интересно, права Паркинсон? Что Волдеморт не дремлет? Тоже мне новость, — не знаю, с чего вдруг завелась я. Было просто отличное настроение после разговора с Гарри. Пришла Паркинсон, поплевала в душу, и пожалуйста, — солнце больше не светит, птички не поют. — Этого монстра ничего не будет уже интересовать только тогда, когда от него останется одна кучка пепла.

— Ты чего, Вики? — забеспокоился Гарри.

— А мне надоело все время помнить про этого маньяка! Чтоб он там от икоты скончался!

— Жестоко, — выдавил из себя смешок Гарри.

Я посмотрела на него, похлопала ресницами и фыркнула.

— Прости. Это все из-за Паркинсон.

— Ты же сама сказала не обращать внимания на нее.

— Ну, значит, не только из-за нее, — вздохнула я. — В последнее время столько всего навалилось… не разгребешь.

— Но у тебя есть мы, — напомнил Гарри. — Ты не одна будешь разгребать, если что.

— Спасибо, — смерив его долгим взглядом, сказала я и протянула руку. — Пойдем, чего мы здесь стоим?

Летели дни, декабрь подходил к концу, а с ним и год. Год, который я планировала проводить как всегда с семьей и подругой. Жизнь распорядилась иначе.

Теперь у меня было все по-другому. Постепенно я свыкалась с этой мыслью, с распорядком моей новой жизни и с окружением. Открывшееся мне мое прошлое больше не казалось таким уж невозможным, хотя бы потому, что мне постоянно напоминали, что я не одинока. У меня появились целых две семьи, ведь теперь Гарри для меня был родным человеком в самом наипрямейшем смысле, а про родителей я, конечно, не забывала. Причину того, почему они не рассказали мне правду о том, кто я, может быть, узнаю когда — нибудь от них самих, но отказываться от людей, вырастивших меня, я не могла. Поэтому крепко держалась за нить, связывавшую меня со всеми ими, так много значивших в моей жизни, расколовшейся на две части.

О приближающемся Рождестве я вспомнила, когда замок начал празднично наряжаться. То тут, то там взгляд цеплялся за украшения, появляющиеся в самых разных местах. Несмотря на напряженную атмосферу за пределами Хогвартса, дух праздника в замке чувствовался все сильнее.

— А вы знаете, что будет рождественский бал? — с азартом на лице спросила Лаванда, усевшись напротив меня и Гермионы за гриффиндорским столом.

— Откуда такая информация? — скептично спросила Гермиона. — Бал, насколько я знаю, это грандиозное мероприятие…

— Без умных знаем, — недовольно сверкнула глазами Лаванда.

— А кому же ты тут рассказываешь?

— Кажется, ты здесь не одна.

— О, ты Вики говоришь?

Я удивленно подняла голову от тарелки.

— Что? Вы обо мне?

— Я про бал сказала, ты не слышала?

— Извини, задумалась… Так что там про бал?

— Рождественский. Мне сказала Лиза Турпин из Рейвенкло, ей сказала…

— А, вот откуда ноги растут, — перебила ее Гермиона. — Тогда у этих слухов — правдивости от силы пять процентов.

— Ну, может быть, это будет совсем не как во время Турнира Трех Волшебников, но будет.

Лаванда уверенно кивнула и пересела к Парвати.

— Рождество?.. Бал? — в никуда спросила я. — Турнир? О чем она?

— Да ни о чем, в общем — то. Обо всем, что говорит Лаванда, можно просто забыть.

Гермиона вернулась к своему ужину.

— И где мальчишки ходят? Давно бы уже можно было прийти… Жаль, на Рона нельзя повлиять.

— А на Гарри можно? — улыбнулась я.

— Ты теперь можешь. Как — никак родная… — Гермиона умолкла, покачав головой. — Я привыкнуть не могу… Ты, оказывается, совсем другой человек.

— Да ну что ты, Гермиона, я все та же Виктория. И ты относишься ко мне по — прежнему, правда?

— Да… Но ты же Эванс, тебе это ни о чем не говорит?

— Говорит, но прошлого нет, и его не вернешь, — сказала я, задумчиво ковыряя ложкой в своей тарелке. — Я могу, конечно, сделать себе двойную фамилию, но разве это что-нибудь изменит? То есть еще больше изменит?

— Ну, может быть… Не знаю, как бы я повела себя в такой ситуации, узнав что-то шокирующее о своей семье.

— И не узнавай лучше. Крепче спать будешь. А то вытащишь из шкафа такой вот скелетище…

Я махнула рукой, закрывая тему. У меня этих скелетов набралось несколько штук, один другого хлеще. Что мне делать с ними, до сих пор теряюсь.

Посмотрела на преподавательский стол. Сириуса в Большом зале не было, как и Гарри с Роном. он-то куда пропал? Мальчики, естественно, не могли проводить все время с нами, девочками, поэтому у них изредка находились дела, нас не касающиеся. Но их я видела два часа назад, а Сириуса только днем.

Наши с ним отношения после того, как раскрылась правда, нет, не стали отчужденнее, но появилась какая-то нотка охлажденности, конечно с моей стороны. Сириус замечал это и все же не давил на меня. Понимал, что такое непросто принять так сразу. Я предпочитала не представлять наше знакомство в прошлом, однако иногда мысли об этом проскальзывали независимо от моего желания, особенно, когда я, задумавшись, смотрела на него.

«Подожди, все придет в норму», — говорил Сириус, имея в виду нас с ним.

Я соглашалась и снова задумывалась над этим.

Как мы познакомились? Сколько раз мы виделись? И почему он, вроде как оговорившись, назвал меня однажды «моей крохой»? Но все эти вопросы я задавать ему остерегалась. Не знаю сама, почему мне было это так неприятно. Может, нужно просто все разъяснить и тогда чувство неловкости пройдет?

Гарри и Рон явились на ужин через пять минут.

— Как я люблю каникулы, — пробормотал Рон, набросившись на еду, словно голодный зверь.

— Рон, не торопись, подавишься, — сказала Гермиона автоматически.

И выразительно посмотрела на меня, как бы говоря «что я тебе говорила?»

Я рассмеялась, сразу переведя взгляд на Гарри, приступившего к ужину, как все цивилизованные люди. Вот два совершенно непохожих человека, а лучшие друзья. Хотя что это я, мы с Алисой словно «плюс» и «минус», но жить друг без друга не можем…

Гарри, поймав мой ставший неподвижным взгляд, вопросительно поднял брови. Я стряхнула с себя печальную задумчивость и слегка улыбнулась.

— Кушай, Гарри, дорогой, за крестного, за тетю Вики, — понаблюдав за нами, прокомментировал Рон. — Да если бы за одним столом со мной вдруг оказались мои родственники, я бы вряд ли мог что-нибудь проглотить.

— А ты считаешь, здесь нет твоих родственников? — ехидно спросила Гермиона.

— Джинни не в счет, — отмахнулся он. — Она младшая сестра.

— Ага, всего лишь.

— Ну да. Я говорю про кого-нибудь из взрослых…

— Не продолжай, Рон, — перебил его Гарри. — Ты говоришь о моей… — Он поглядел на меня, с интересом слушающую их разговор. Он помнил о моей просьбе не называть меня тетей Вики. — О Вики.

— Я не о Вики говорю, — возразил Рон, поняв, что сказал что-то лишнее. — А о своих родственниках… Ладно, закрыли тему. Кстати… Джинни… — Он оглядел Гриффиндорский стол, хотя его сестра ушла перед самым их приходом. — Вы еще не помирились?

— Мы и не ссорились.

— Неужели? — не поверил Рон. — Почему же я вас вместе не вижу?

— Ну, наверное, потому что мы не вместе. Больше не вместе, — добавил Гарри.

Он поднялся и вышел из-за стола.

— Что? — разинул рот Рон. — Вы что, расстались?

— Тише, Рон! — шикнула Гермиона.

Я с беспокойством встала следом, когда Гарри, не ответив, зашагал к выходу. Если это действительно так, я обязана догнать его. Ведь это именно я посоветовала ему поговорить с Джинни. Значит, каким-то образом ответственна за последствия этого разговора.

— Гарри, постой… Куда ты спешишь, ты же толком ничего не поел.

Я пристроилась рядом с ним, выходя из Большого зала.

— Я не очень — то голоден. — Он помолчал, потом сказал: — Я знаю, о чем ты хочешь поговорить.

— Ну раз знаешь, давай выкладывай. Вы, правда, расстались?

— Правда. Но это было обоюдным решением, так что ты к этому не причастна. Ты же беспокоишься о том, что к нашему расставанию сподвиг тот разговор, к которому нас подтолкнула ты?

Гарри повернул ко мне голову с затаившейся в уголках губ улыбкой.

— Какой ты проницательный, — усмехнулась я. — Да, я беспокоюсь. Значит, ты считаешь, мне не о чем беспокоиться?

— Правильно. Джинни сама предложила нам расстаться.

Ну и ну… А сама мне говорила, что любит Гарри без памяти. Хотя… с того разговора прошло достаточно времени, мало ли какие перемены произошли в душе Джинни.

— А ты? Как ты к этому отнесся? Прости, если я лезу не в свои дела…

— Ничего ты не лезешь, — возразил Гарри как-то чересчур пылко. — Ты можешь спрашивать, что угодно…

— Даже так? Ну тогда готовься!

Мы пересекли холл и подошли к лестнице, но остановились.

— Мне Джинни нравится, но не более того, — сказал Гарри. — Я думаю, это было всего лишь увлечение. А Джинни цеплялась за него просто по привычке с первого дня нашего знакомства.

— Так что у вас мир и согласие, — заключила я.

— Мир и согласие, — кивнул он.

Это хорошо, это успокаивает. Если бы было по-другому, мне бы, наверное, пришлось мирить их. А мирить двух людей дело зачастую неблагодарное.

Из Большого зала вышли Гермиона и Рон, увидев нас, направились к нам.

— Ну что, все обсудили?

— Все, Рон, все. Ты тоже хочешь о чем-то поговорить?

— Не мешало бы, — буркнул рыжий парень, — а то мы как всегда узнаем обо всем последними.

— Не преувеличивай, — сказала Гермиона, внимательно глядя на Гарри. — И вообще, не будем об этом. Рождество все-таки. Настроение должно быть соответствующим.

— Точно, — поддакнула я задумчиво. Проводила глазами беззаботно щебечущих о чем-то между собой Лаванду и Парвати.

Гермиона тоже, наконец оторвав взгляд от Гарри, посмотрела на подруг.

— Между прочим, вы не в курсе, о каком бале говорила Лаванда?

— Ты нас спрашиваешь? — округлил глаза Рон. — Я лично в первый раз слышу…

— О каком это бале говорила Лаванда? — спросил Гарри.

— Понятия не имею, — фыркнула Гермиона. — Сказала, что от кого-то услышала про Рождественский бал.

— Ну, слухи не рождаются из ниоткуда. Спросим у Сириуса, уж он-то точно должен знать.

«А где он?» — чуть не спросила я.

— А где он, кстати? — спросила Гермиона.

— Он скоро придет, дела у него какие-то.

Дела! А мне ничего не сказал.

Я поймала взгляд Гарри и с невинным видом посмотрела на него. Он каким-то образом почувствовал мое настроение, отнюдь не праздничное?

Мы все вместе поднялись по лестнице, но дальше наши пути разошлись.

— Вы идите, ребята, я одна тут поброжу…

Переходя от одного украшенного морозным узором окна к другому, дышала на заледеневшие стекла и протирала пальцем прозрачные кружочки, в которых были видны заснеженные земли Хогвартса. В конце концов пальцы замерзли, и мне пришлось спрятать руки в широких, но теплых рукавах.

— Привет. Ты тоже кого-то ищешь? — раздался позади как будто сонный голос.

Обернувшись, увидела стоящую в двух шагах Луну Лавгуд, подругу Джинни с Рейвенкло. Странная, с моей точки зрения, девушка. Но эта странность не отвергала обезоруживающую искренность, без которой Луну невозможно представить.

— Нет, я никого не ищу. Хотя… жду, наверное. А ты кого-то ищешь?

— Своих друзей.

— А…

Она имеет в виду что-то абстрактное или же кого-то конкретного. Потому что, о чем говорит эта девушка, не всегда было понятно.

— Гарри Поттера, ты его знаешь…

— Знаю, он мой… То есть он уже, вероятно, где-то далеко отсюда.

Луна кивнула и подошла к окну с нарисованной мной на ледяном стекле снежинкой. Провела пальцем по ней.

— Он для тебя очень близкий человек, — вдруг произнесла она, не оборачиваясь. — Может, даже ближе, чем ты думаешь.

Ты права, Луна, но удивительно, откуда ты это знаешь.

— Завтра Рождество, — задумчиво сказала Луна, неожиданно заговорив о другом. — Я люблю Рождество. Это время похоже на сказку. Люблю запах хвои и висящую повсюду омелу.

Она показала наверх.

Под потолком действительно висела ветка зеленого растения.

— Ты знаешь, что там водятся нарглы?

— Страшные существа? — с любопытством спросила я.

— Нет, скорее вредные.

Я склонила голову, рассматривая светловолосую рейвенкловку. Ее мало кто понимает, вот и пообщаться Луне практически не с кем. Только с Гарри да Джинни…

— Не буду мешать, — сказала она, поворачиваясь.

— Ты не мешаешь.

— Я вам не буду мешать. — Взгляд ее слегка выпуклых голубых глаз задержался поверх моего плеча, и девушка с еле уловимой улыбкой отправилась по коридору.

Я оглянулась, гадая, кого она увидела. В мою сторону шел Сириус.

— Добрый вечер, мисс, — сказал он, подойдя ко мне. — Отчего вы стоите здесь одна?

— Добрый вечер, мистер, — подыграла я ему. — Я не одна была, только что ушла Луна Лавгуд.

— Луна Лавгуд? Шестикурсница с Рейвенкло? Знаю… Необычная девушка.

Сириус посмотрел в том направлении, куда ушла Луна.

— Она была вместе с Гарри в Министерстве, помнишь мы рассказывали тебе?

Еще бы не помнить! Эту историю я не забуду, хотя бы из-за того, что Сириус тогда едва не погиб.

— Гарри говорил, что ее мама погибла, а Луна стала именно такой после этой трагедии. Я не был с Эллой близко знаком, но знаю, что она была одаренной волшебницей.

Ну вот, и у Луны мама погибла… Нужно срочно поменять разговор, пока я окончательно не расстроилась.

— А где ты был?

Я приблизилась к Сириусу и, подняв руку, смахнула с его черных волос капли растаявшего снега. Он поймал ее за запястье и прижал ладонь тыльной стороной к своим губам.

— Где был, там меня уже нет, — ловко увернулся он от прямого ответа.

Значит, ему есть что скрывать?

— Не хочешь говорить? — спокойно спросила я, ибо кокетничать не умела. — Ну и не надо.

— Я на пять минут заглянул в Лондон. Заскочил проверить, как поживают Артур и Молли…

Хм, это только волшебники могут на пять минут заглянуть в Лондон. А потом — раз, и они уже в другом месте.

— И все?

— Виктория, что ты хочешь узнать?

— Ничего.

Раз он сам не говорит, зачем мне выпытывать?

Я задумчиво возвела глаза к потолку, аккуратно забрав у него свою руку. Пусть не думает, что мне крайне интересно, где он пропадал столько времени.

— Как они поживают?

— Кто?

— Артур и Молли? Ты же сказал, что заглядывал к ним.

Сириус хмыкнул, причем таким тоном, будто ему все стало понятно.

— Неплохо поживают. Скучают по детям. — Потом, помолчав, сказал: — Ты знаешь, что мы стоим под омелой?

Я опустила взгляд на него. Он смотрел наверх над нашими головами. Ну как же вовремя перевел тему!

— Стоим, и что?

— Когда в Рождество под омелой оказываются мужчина и женщина, они должны поцеловаться.

Омела… Омела! Я даже как-то и забыла про эту традицию. Вот почему на меня так странно посматривали кое-кто из семикурсников, когда я проходила мимо… О, кошмар!

— Это у вас традиция, а у нас нет.

— У вас, это где?

— У нас… это у нас! — Я вдруг вспомнила, что у них и у нас для меня теперь нет различий. Эти две страны теперь стали обе родными, и разделять их особенности было бы неправильно. — И вообще, как стоим, так можем и уйти.

Я шагнула назад, выбираясь из-под ветки омелы.

— Пойдем лучше отсюда, — смягчила я свое порывистое действие. — Здесь холодно.

По лицу Сириуса нельзя было понять, как он к этому отнесся. Он кивнул и мы отправились дальше по коридору.

Сначала мы шли молча. Я думала о том, что Сириус мог понять мою реакцию не совсем правильно. Я вовсе ничего не имела против этой традиции, просто наши отношения стали как будто запутаннее, и я еще не могла понять, кто я в большей степени для него. Виктория или же Дейзи? Может, это и не имело отношения к традиции целоваться под омелой, но…

Что «но»? К своей досаде я не могла придумать этому оправдание, и это меня беспокоило.

Не надо давать ему повод думать, что я специально так сделала.

Не глядя, нащупала его руку. Он тут же сжал мою ладонь.

— Сириус… скажи, ты знаешь что-нибудь про какой-то рождественский бал?

Странно, вроде не это хотела спросить…

— Знаю. Вообще-то его могло бы и не быть, идея возникла у профессоров Флитвика и Спраут. Пофессор Макгонагалл сперва отказывалась от этой идеи, но ее, идею с балом, поддержал профессор Дамблдор.

— Профессор Дамблдор? — удивленно повторила я.

— Именно так. Он сказал, что школьникам необходимо какое-то развлечение.

— Это да… Все время находиться в пределах школы, это любого наведет на тоску.

— Откуда ты узнала? Это вроде как закрытая информация. Минерва объявит только завтра утром.

— У кое — кого неплохо работают ушки на макушке.

Подняв руку, я пошевелила пальцами над головой.

— Хотя да, слухи распространяются здесь довольно быстро, — согласился Сириус.

Он машинально взглянул вверх, когда мы проходили под очередной омелой. Замедлил было шаг, но я, хмыкнув, потянула его дальше.

А куда мы, кстати, идем? Я завертела головой, заметив, что проходим мимо лестницы, которая была мне смутно знакома.

— Сириус, куда мы идем — то?

— Виктория, ты меня куда-то завела? — удивился он фальшиво, оглядываясь.

— Я завела? Это ты завел! Ты лучше меня замок знаешь.

Он посмотрел на меня и рассмеялся. Глядя на него, невольно улыбнулась и я.

— А я думал, когда ты заметишь. Немного прогулялись, теперь пойдем погреемся… Впрочем…

Сириус почему-то многозначительно умолк и, схватив меня в охапку, притянул к себе.

— Омела, — лаконично сказал он и…

…И вздохнуть свободно я смогла лишь где-то через минуту. Да и то, если нас не прервали, мы бы поставили личный рекорд по продолжительности поцелуя под рождественской омелой.

Пока соображала что да как, в уши ворвался натянутый до звона голос.

— Что вы здесь вытворяете?

Немножко заторможенно я повернула голову. На нас со сдержанным бешенством пялилась, как мне показалось, профессор Льюис.

что-то часто нас застают вместе, лениво пронеслась мысль.

— А что мы вытворяем? — невинно поинтересовался Сириус. — Рождество, омела, романтика… Профессор Льюис, неужели вы забыли, как это бывает?

Нет, она не забыла. Ее вывело из себя совсем другое.

— Вы… Вы забываете, профессор Блэк, что вы преподаватель, а мисс Новак ваша ученица! Вы ведете себя неподобающим…

— Ученица — это Во-вторых, — спокойно сказал он, слегка отпустив меня, но только слегка. — А Во-первых, Виктория — человек взрослый и самостоятельный. И она моя невеста.

Э… Что?..

Я увидела, как лицо профессора Льюис дернулось, прежде чем Сириус повлек меня за собой.

— Счастливого Рождества, Кэтрин.

Мы уже свернули в знакомый коридор, освещенный горящими факелами, а позади еще слышалось эхо наших шагов.

Сириус взмахом вынутой из кармана палочки открыл дверь своего кабинета и закрыл ее, как только мы вошли.

— Сириус… — произнесла я, остановившись у порога. — Мне показалось или ты сказал… что я твоя невеста?

До меня только что дошел смысл его последних слов.

Как же так?

Он сказал это лишь специально для нее, Кэтрин Льюис? Я не особо вникала в их теперешние отношения и не очень этого хотела, но что это значит?

Сириус, постояв, глядя в незажженный камин, обернулся и стремительно подошел ко мне.

— Виктория… — сказал, как выдохнул, он, — ты выйдешь за меня замуж?

Вот это да… Не показалось…

Секунды шли, а я от изумления до сих не вымолвила ни слова. Мы смотрели друг на друга глаза в глаза и молчали.

Наконец он прикоснулся к моим волосам, посылая через них пульсирующий разряд тока, разливающийся по всему телу.

— Твое молчание означает «да» или «нет»? — тихо спросил Сириус.

— Не знаю… — Я на мгновение прикрыла глаза. — Прости… я на самом деле растерялась… Это важный шаг…

— Конечно. Я тебя не тороплю с ответом. Но ты обещаешь подумать?

— Обещаю, — кивнула я.

Куда мне от этого деться… Мысли о возможном замужестве мне едва ли когда приходили в голову, потому что к нему я не стремилась. А теперь, похоже, с ними мне предстоит расстаться нескоро. Чувствую, совсем нескоро…

Рождественская ночь была светла и прекрасна. Сириуса попросила меня не провожать и, пожелав друг другу спокойной ночи и счастливого Рождества, мы расстались до утра. Я шла по замку, рассеянно улыбаясь. В эту удивительную тишину вроде ничего не могло произойти, но все-таки произошло. Но и эта незначительная помеха не смогла испортить мое настроение.

Поднимаясь в Гриффиндорскую башню, я свернула на одну из движущихся лестниц. И когда она начала плавно поворачиваться, в самый последний миг кто-то прыгнул на нижнюю ступеньку. А чтобы не упасть, ему пришлось ухватиться за меня.

Я невольно вскрикнула, по инерции наклонившись назад. Руки сами собой потянулись к перилам.

— Ты… что здесь делаешь? — кое-как удержав равновесие, я вывернулась, чтобы увидеть, кто меня так испугал. Вы не поверите, это был Майкл Корнер.

— Ничего особенного, — ответил он.

— из-за тебя я чуть не свалилась вниз… — Когда я глянула за перила, мое сердце екнуло от головокружительной высоты. — Отпусти меня сейчас же!!

У нас произошла небольшая потасовка, в процессе которой я пыталась отцепить этого нахального мальчишку от себя.

Лестница с легким толчком пристыковалась к площадке седьмого этажа, так что мне пришлось с этим грузом подниматься по ступеням, чтобы добраться до самого верха пока лестница вновь не начала движение. В итоге я выдохлась, но в конце концов Корнер отпустил меня.

Я вскочила на площадку, а лестница вместе с ним поехала дальше. Что он вообще себе навоображал?!

какой-то Корнер странный… Ведет себя не так, как всегда.

Пожав плечами, заторопилась в гостиную. Потом в спальню. Все соседки давно смотрели десятый сон, пора и мне…

Я стянула с себя одежду и повалилась на кровать. Под локтем послышался бумажный хруст. Отодвинув руку, увидела клочок пергамента. Наверное, выпал из кармана. Я сжала его в ладони, но тут же забыла о нем.

Неужели так бывает? — подумалось мне.

Губы снова растянулись в широкой улыбке. Я закрыла глаза и мгновенно уснула.

Глава 45. Записка

Прежде чем открыть глаза, я от души потянулась. Кажется, впервые за продолжительный период просыпаюсь в таком хорошем настроении. Сколько же человеку для счастья нужно, всего какую-то малость, правильно сказал Гарри. Чтобы рядом были близкие люди и немного внимания с их стороны.

Вчера у меня не было времени подумать над предложением Сириуса, значит, поразмышляем сейчас, пока вокруг стоит сонная тишина. «О чем тут думать?» — спросил бы кто-нибудь нетерпеливый. Но я не привыкла бросаться с головой в какую — нибудь авантюру. А брак — в некоторой мере тоже авантюра и приключение в одном флаконе. К нему нужно подходить со смыслом… Впрочем, если люди не могут быть друг без друга… А я не могу…

Я в волнении перевернулась на спину. В нее тут же ткнулся какой-то инородный предмет. Мысли сбились с нужного настроя, пока я доставала его.

Оказалось, это всего — навсего скомканный клочок пергамента. Пергамента? В голове забрезжило воспоминание. Ну да, вчера, когда ложилась, я его нашла на постели и также вместе с ним уснула… какой-нибудь черновик, выпавший из кармана?

Я машинально развернула его и, разглаживая на ладони, мельком посмотрела на неровные строчки. Протянула руку к тумбочке, чтобы положить пергамент, но во мне как будто что-то вдруг включилось, и рука замерла на полпути. Почерк написанной фразы был определенно не мой! Да и строчки были набросаны явно второпях, я так не пишу.

Или это… Не может быть…

Гулко забилось сердце, когда внезапно вспомнила, кто так выводит буквы, с наклоном влево. Ведь сколько раз раньше я находила в своих карманах короткие записки именно с этим почерком. Их мне писал Алекс в период нашего романа. Но откуда взялся этот пергамент с его почерком?! Не мог же он возникнуть из ниоткуда…

А может, это все-таки не Алекс, может, я ошиблась?..

Я приблизила к глазам записку.

«Приходи в восемь часов вечера двадцать пятого декабря в Запретный лес напротив Восточной башни. Я тебя встречу. А.»

Во рту пересохло. Записка была, несомненно, от Алекса. Ведь буква «А» — означает его имя?

Это было настолько неожиданно, что меня буквально сдернуло с кровати. Я хотела быстро встать, но одеяло, которым укрывалась до самого подбородка, из-за спешки обернулось вокруг моих ног. Поэтому, не успев сообразить, я скатилась на холодный пол. Хорошо, что одеяло, свалившееся вместе со мной, смягчило падение и заглушило грохот моего тела. Беззвучно проклиная свою неловкость, я несколько секунд лежала на полу. Надеюсь, никого не разбудила?..

И только встала на колени, прижимая к себе одеяло, как в тишине раздался голос Гермионы:

— Вики, что случилось?

Нет, не умею обойтись без того, чтобы не привлечь внимание.

Гермиона на соседней кровати сонно смотрела на меня, приподняв голову от подушки.

— Ничего, все в порядке. Прости, что разбудила.

Я таки поднялась и, собрав одеяло в ком, швырнула его на кровать.

— А сколько время? — Гермиона, скрыв ладонью зевок, взглянула на свои часы. — Почти семь. Ого, рано ты проснулась.

Я и сама уже увидела, как темно еще в спальне. Вроде поздно легла, а проснулась рано. Наверное, за ночь из меня не выветрились положительные эмоции, накопленные за вчерашний день, вот они меня и разбудили.

— Да уж… Сама не ожидала. С Рождеством тебя, кстати.

— И тебя с Рождеством.

Заметив, что Гермиона вертит в руках неведомо как взявшийся у нее кусок пергамента, испуганно дернулась к ней.

— Это мое, — немного резковато сказала я, едва ли не выдергивая его у нее из пальцев. — Я уронила.

Чтобы как-то сгладить неловкость, натянуто улыбнулась. Не знаю, поверила ли она мне, но если бы она прочитала записку… Может, ничего особенного в ней и не было написано, но сам его факт мог насторожить девушку. В тот момент я не придала значение, что записка была на русском.

Слава богу, Гермиона не стала интересоваться моей реакцией, хотя и удивленно смотрела, как я скомкала пергамент в кулаке.

Теперь все мои мысли занимала только эти две строчки. Я уже не думала о Сириусе и его предложении, перед моими глазами вставали небрежно набросанные фразы, и вплоть до завтрака ничем не могла их затмить. Я все размышляла и размышляла, каким образом записка могла попасть ко мне. Не сам же Алекс подложил ее?

Представив, что он крадется по замку, тут же отмела это дикое предположение. Алекс никак не мог проникнуть в Хогвартс незамеченным, все входы и выходы защищены от вторжения посторонних сильными чарами. Но как же тогда? Мы с Алексом пересекались целых два раза: в пабе «Красный бык» в начале декабря и в гостинице на следующее утро. Возможно, как раз в одну из этих встреч?

Перед мысленным взором пронеслась сцена нашего столкновения в коридоре гостиницы. Вот он хватает меня за руку, я вырываюсь, но он не отпускает. Возможно ли, что именно в тот момент записка и оказалась в кармане мантии. Но тогда возникает вопрос: почему она не попалась мне в руки раньше? Почему я прочитала ее точно в канун предложенной в ней встречи?

Впрочем, это не самое главное. Нужно решить, что мне делать с этим рождественским «подарком». Игнорировать или..?

Нет, Вика, не думай даже! Встречаться с человеком, который открылся тебе с новой, темной, стороны, — просто безумие…

— Вики! Ты о чем задумалась?

На секунду забыв, где нахожусь, я непонимающе повернула голову. В уши, будто до этого чем-то заткнутые, ворвались шум и гвалт. Все школьники в Большом зале были чем-то очень взволнованны и, не скрывая этого, возбужденно переговаривались.

— Я что-то пропустила? — спросила я окликнувшего меня Гарри.

Надо же, как спустилась со всеми на завтрак и что здесь произошло, — все как в тумане. Поблагодарить за это нужно Алекса: все мысли о нем. А это мне очень не нравится.

Я постаралась сосредоточиться на завтраке, который, кстати, едва начала.

— Профессор Макгонагалл объявила про рождественский вечер, который состоится сегодня в семь, — объяснил Гарри, внимательно наблюдая за мной. — С тобой все в порядке?

— Конечно, — бодро ответила я, ложку за ложкой съедая свою порцию кукурузных хлопьев. А это было не нормально для меня, потому что я терпеть не могла хлопья. — А почему ты спрашиваешь?

— Ты с самого утра какая-то бледная. Да и вид у тебя немного отсутствующий.

Я машинально дотронулась до лица. Я бледная?

— Ну, знаешь, зимой моя кожа не может похвастаться бронзовым загаром, — пробормотала, отворачиваясь от Гарри. — Да нет, я отлично себя чувствую. И вообще, праздник на дворе, что может быть не в порядке?

Он промолчал, видимо, считая, что даже в праздники случаются неприятности.

— Ну что я говорила! — торжествующе воскликнула Лаванда. — Я оказалась права.

Она поглядела на Гермиону, которой явно не было особого дела до всей этой кутерьмы. Мне показалось, еще чуть-чуть, и Лаванда покажет язык, до того у нее был довольный вид. Но Гермиона пожала плечами, показывая свое равнодушие, и она потеряла к ней интерес. Зато обратила внимание на меня.

— А ты что скажешь, Вики? Пойдешь на бал?

— Да это и не бал вовсе, — все-таки вмешалась Гермиона. — Так, праздничное мероприятие.

— Сама ты мероприятие. И вообще, я к Вики обращаюсь.

— А с каких, интересно, пор ты так подружилась с Вики? — не унималась Гермиона. — Помнится, ты была настроена против нее отнюдь не мирно.

Мы с Гарри и Роном удивленно переглянулись. Мол, с чего это вдруг она на Лаванду взъелась?

Может, из-за постоянно создаваемого блондинкой беспорядка в спальне? Мне самой не нравилось натыкаться на разбросанные в разных местах чужие вещи, но конфликтовать из-за этого не имела привычки…

— Да ладно, когда это было, — легкомысленно махнула рукой Лаванда. — Сейчас я поняла, что сама была неправа.

Гермиона ошеломленно раскрыла рот. Для нее явно было открытием, что Лаванда умеет признавать свои ошибки. Я незаметно усмехнулась, покачав головой. У меня появилось смутное подозрение, что она завела этот разговор неспроста.

— Забудем нашу ссору, как вчерашний день, — сказала я, когда обе девушки обратили на меня взгляды.

Гарри не выдержал и хмыкнул, как бы говоря, что слова Лаванды его не очень убедили.

— Так ты пойдешь?

— На бал? — слегка удивилась я. — Да нет. Что я там забыла?

Чтобы пресечь дальнейшие вопросы, со звоном опустила в тарелку с остатками завтрака ложку и поднялась. Хоть мысли об Алексе на время покинули меня, я чувствовала беспокойство, не оставляющее ни на минуту. И поэтому особенно проявлялась моя рассеянность. Я опасалась, что кто-нибудь заметит мое состояние и начнет допрашивать меня. Вон мимо внимания Гарри не прошло, до чего я все утро задумчивая… Может, когда минует время встречи, моя нервозность пройдет… Может…

Но нет, вопреки своим надеждам я все больше и больше нервничала. Так как узнать время могла лишь по часам Гермионы, я почти не выходила из спальни. Делала вид, что чрезвычайно увлечена книгой, которая попалась мне под руку первой, и невпопад отвечала на вопросы соседок по комнате. Когда оставалась в одиночестве, подбегала к Гермиониной кровати и заглядывала в циферблат маленького будильника.

Двенадцать часов… два часа дня… пятнадцать минут четвертого и так далее.

Я уже не могла спокойно сидеть на одном месте, мне хотелось бежать куда-то, только не упорно ждать, пока стрелки не достигнут восьми.

Около шести терпение было уже на исходе. Я рывком поднялась с кровати и устремилась к двери. Не сразу услышала, как кто-то меня окликнул.

— Что?

Рассеянно обернувшись, увидела смотревшую на меня Лаванду, крутившуюся перед зеркалом.

— Ты что-то спросила, Лаванда?

Парвати, тут же готовившаяся к предстоящей Рождественской вечеринке, как называла Гермиона бал, обернулась тоже.

— Да, — кивнула блондинка. — Ты же говорила, что не пойдешь на бал?

— Говорила. А что?

— Ну… значит, тебе не понадобится платье?

Сначала я не поняла, о чем она. О каком платье идет речь и как оно связано с балом?

— Я видела у тебя платье, — поспешила сказать Лаванда, заметив на моем лице недоумение. — Синее…

Наконец я сообразила и коротко кивнула. Платье у меня было в единственном экземпляре, но после того, первого и последнего раза, когда я его надевала, оно благополучно переместилось на самое дно сумки и там лежало по сей день. Так что хочет Лаванда? Одолжить его?

— Можно у тебя его попросить на вечер? — приободрившись, спросила она.

Я окинула фигуру девушки критическим взглядом.

— Если честно, Лаванда, оно не мое, так что не могу тебе одолжить.

— Но ты его надевала, я видела! — слегка разочарованно сказала она, вероятно, ожидавшая совсем другой ответ.

— К тому же, — проигнорировала я ее «разоблачающие» меня слова, — оно тебе не подойдет.

— Почему это?

— Потому что оно будет на тебе висеть.

Прищурившись, Лаванда поглядела на себя, потом на меня.

— Не вижу особой разницы. Если тебе жалко, так и скажи.

— Мне не жалко, а говорю как есть. Но ты же волшебница, Лаванда, почему бы тебе не сотворить себе наряд?

— Ты думаешь, это так просто, Вики? — подняла бровь блондинка. — Мне не хочется посреди толпы вдруг оказаться без платья.

— Так попросить помочь того, кто в этом профессионал, — предложила я несколько утомленно.

Лаванда удивленно переглянулась с Парвати. Да, похоже, такая мысль им не приходила в голову.

— Вики, ты гений! Спасибо!

Обрадованная Лаванда пронеслась мимо меня, обдав порывом воздуха, и скрылась в коридоре. Спохватившись, Парвати бросилась следом.

— Мда… Лаванда сказала мне спасибо… — в никуда произнесла я. — Нонсенс.

Шагнула в дверной проем, но остановилась. Конечно, я не собиралась в семь часов идти Большой зал и там развлекаться. И как-то наряжаться, в частности надевать платье — тоже… до той секунды, когда Лаванда не поблагодарила меня.

Почему бы не создать себе праздничное настроение? Среди веселья и улыбающихся людей мысли об Алексе пройдут скорее, чем если я буду в одиночестве бродить по замку. Ведь правда?

«Я уж точно предпочитаю не думать о нем, — заявил внутренний голос, ранее помалкивавший себе в тряпочку. — А может, ты мазохистка?»

Видимо, да, мазохистка… В ко — то веки согласна со своей надоедливой совестью.

Значит, решено? Иду со всеми в Большой зал? Посижу где-нибудь в уголке, понаблюдаю…

Я вернулась к своей кровати, поколебавшись, потянулась к сумке. Вынула платье и расправила его перед собой. Немного мятое, но это даже идет ему.

Правда, к нему снова не было подходящей обуви, если только опять не трансфигурировать ботинки… На свои силы я не полагалась, так что приход Гермионы был кстати.

— Ты передумала? — спросила она в ответ на мою просьбу.

— Передумала, — отчего-то вздохнула я. — Не думаю, что здесь мне будет лучше, все-таки праздник. Тем более католическое Рождество я отмечаю впервые. А ты пойдешь?

— Пойду, — легко сказала Гермиона. — Меня Рон пригласил, как я могла отказать.

А вот меня никто не приглашал, хотя кое-кто должен был… Впрочем, Сириус в первую очередь преподаватель, как же он мог меня пригласить?

Тут я вспомнила наш вчерашний разговор, и внутри у меня все задрожало от волнения. Я до сих пор не знала, что ему скажу. То есть… нет, что же это я, конечно, знаю!

— Вики, уже семь, — напомнила Гермиона. — Пойдем?

— Ты иди, — махнула я рукой. — Я догоню.

Схватила свою расческу и уставилась в зеркало Лаванды, которое она оставила на кровати. Гермиона кивнула и вышла.

Ну, чего я волнуюсь… Это ведь так просто, сказать «да».

«Да» — сказала про себя.

— Да, — повторила вслух.

Ничего не изменилось. Какой толк разговаривать с самой собой?

Накинув на плечи теплую мантию, я последний раз провела расческой по волосам, положила ее на тумбочку и вышла из спальни. Пока спускалась по многочисленным лестницам, казалось, что в замке кроме меня никого нет, даже привидений… И лишь на втором этаже послышалась музыка… если я хоть как-то разбиралась в музыке, это были именно рождественские мотивы. Только ради них стоило пойти.

В холле тоже было почти безлюдно. Мистер Филч, прислонившись к перилам мраморной лестницы, притоптывал в такт музыке, льющейся из распахнутых дверей Большого зала. У его ног сидела Миссис Норрис и, кажется, тоже прислушивалась. Как будто так и надо.

Когда я замедлила шаги в середине холла, из-за угла коридора кто-то вышел. Оглянувшись, увидела Снейпа. Нет бы пойти дальше, но я так и стояла, пока он не приблизился ко мне.

— Добрый вечер, профессор, — чуть помедлив, поздоровалась я.

Надо сказать, что после того столкновения с ним, когда я убежала, потрясенная открывшейся мне правдой, мы больше особо не пересекались. Так что Снейп наверняка до сих пор голову ломает над причиной моего поведения. Впрочем, зачем это ему?..

— Добрый вечер, — выдержав крошечную паузу, ответил мужчина.

Он внимательно посмотрел в мое лицо, будто хотел что-то отыскать в нем. Я выдержала его взгляд, который затем он опустил, скользнув по моей одежде. Но прокомментировать что-либо не успел.

— Вики, наконец — то ты спустилась, — послышался позади голос Гарри. — Гермиона сказала…

Через мгновение рядом появился и он сам. Взгляды его и Снейпа столкнулись, и Гарри умолк.

— Я что, помешал? — осведомился он, не отрывая прищурившихся глаз от Снейпа.

— Нет, Гарри. Я уже иду.

Так как Снейп молчал, я повернулась к Гарри, слегка подтолкнув его в плечо. Но тут мужчина произнес удивительную для него фразу:

— Желаю вам хорошо провести время, Виктория. Думаю, вам это необходимо.

— Разве?.. — только и сказала я, оглянувшись.

Снейп развернулся и зашагал в противоположную от нас сторону.

— Что это сейчас было? — спросил Гарри, уставившись ему вслед.

— Что — это? — уточнила я, сама удивленная пожеланием Снейпа.

— Он назвал тебя по имени! — сказал он таким тоном, словно это было нечто возмутительное.

— Гарри, меня многие зовут по имени. Ладно, пойдем.

Я направилась в Большой зал, откуда доносились бодрые музыкальные ритмы и веселые голоса.

— И часто вы так? Разговариваете? — продолжил он, пристроившись рядом.

— Не беспокойся, не часто, — усмехнулась я, мельком глянув на него. — И давай сменим тему, раз она тебе так неприятна.

Мы вошли в двустворчатые двери и тут же окунулись в истинно праздничную атмосферу. Огромный зал был украшен большими, чуть не до потолка, пушистыми елями и гирляндами из остролиста с омелой. Вместо длинных столов возле стен стояли маленькие круглые столики, а освободившееся пространство превратилось в танцплощадку. Где сейчас и сосредоточилось большинство школьников. Из преподавателей мне на глаза попались деканы факультетов, кроме Снейпа, конечно, и профессор Макгонагалл. Они сидели в стороне, разговаривая и посматривая на своих подопечных, наслаждавшихся предоставленной им свободой рождественского вечера.

— Пойдем туда. — Гарри кивнул в направлении одного из углов зала, выглядевшего издали очень даже уютно.

За столиком сидели Рон и Гермиона, наблюдавшие за нашим приближением.

— Здорово, не правда ли? — вместо приветствия произнес Рон. — Как хорошо, что ты передумала, Вики, а то бы заскучала одна.

— Я не скучаю одна, Рон, — улыбнулась я. — Но не жалею, что пришла сюда. Здесь и правда здорово.

Обошла стол и присела на край кожаного сидения полукруглого дивана.

Неожиданно сбоку появился домовик, держащий в лапках небольшой поднос. Слегка поклонился и предложил нам выбрать, что мы хотим на ужин.

— Вот это да… — с горящими глазами сказал Рон, уставившись в раскрытое меню, которое предоставил домовик. — Прямо как тогда…

— Тогда? — полюбопытствовала я, тоже глянув на строчки перечисленных блюд.

— Ну, во время Святочного бала три года назад, только теперь без дурмстрангцев и шармбатонцев, — с энтузиазмом ответил он. — Тебе что, никто рассказывал про Турнир Трех Волшебников?

— Нет. А что это? — Это сочетание вроде бы вскользь упоминала Лаванда. Наверное, это было что-то грандиозное, если при мне об этом Турнире сказали целых два раза.

— Как? Гарри тебе не рассказывал? Даже то, что он был одним из участников?

— Если хочешь, расскажу потом, — сказал Гарри, пожимая плечами. — Только это не слишком интересно.

— Не интересно? — Рон округлил глаза и стал вдруг настолько похож на своего совенка Свина, что я невольно улыбнулась. — Да это было круто!

Но взглянув на серьезного Гарри, вдруг поскучнел.

— Действительно…

Он снова занялся изучением меню.

— Так это круто или нет? — спросила я, поглядев на Гарри и Гермиону, пославшего ему чуть беспокойный взгляд.

— Это было опасно, — сказала Гермиона вместо него.

— Опасно? — повторила я. — Насколько опасно? Ребята, я понимаю, вам, возможно, не хочется говорить об этом, но я же изведусь от любопытства.

Гарри помолчал еще немного, разглядывая танцующую разряженную толпу.

— В самый последний день Турнира, двадцать четвертого июня, произошло кое-что страшное, событие, которое в дальнейшем перевернуло магический мир…

— Двадцать четвертого?.. Надо же какое совпадение… — пробормотала я, внимательно глядя на него. — У меня день рождения в этот день. Так что произошло двадцать четвертого июня?

Тро друзей разом вскинули головы и уставились на меня с неподдельным изумлением.

— День рождения?! — воскликнул Гарри.

— Ну да… То есть это тот день, который я считаю своим днем рождения. Ведь, как я понимаю, родилась я совсем не в июне… А что?

Мне стало интересно, что случилось еще в тот далекий день кроме того, что именно в мой праздник я в последний раз видела Алекса. Но Гарри, Рон и Гермиона смотрели на меня так, как будто тогда произошло и вправду нечто ужасное, и не спешили меня просвещать.

А потом пришло озарение: ведь это произошло в один день, три года назад! Теперь мне захотелось еще больше узнать об этом событии. А вдруг они как-то связаны между собой?

Мне пришлось поторопить Гарри, потому что увидела, как в нашу сторону сквозь толпу пробирается Сириус. Гарри тоже его заметил и как будто облегченно вздохнул.

— Привет, Сириус! — так и не ответив на мой вопрос, сказал он крестному. — Сядешь с нами?

— Почему бы нет, — согласился Сириус и сел рядом со мной.

Стало тесновато, и потому Гермиона, сидевшая с другой стороны, встала, потянув за собой Рона. А может, и не только поэтому…

— Пойдем, Рон.

— Куда? — не слишком довольно пробурчал он.

— Танцевать. Успеешь еще ознакомиться с меню, никуда оно не денется.

Рон, весь вид которого говорил о том, что он сперва бы поел, а все остальное — потом, поднялся и поплелся за Гермионой. Сириус проводил их взглядом и сказал:

— Здесь еще кто-нибудь желает потанцевать?

Сначала я посмотрела на него, затем на Гарри. И притворилась, что задумалась.

— Если ты о Гарри…

— Нет, Вики, Сириус говорит о тебе, — улыбнулся он.

— Нет, сразу говорю — я пас, — подняла я руки перед собой. — К тому же, ты так и не ответил, что такое этот Турнир и что произошло в последний его день?

Гарри посмотрел на меня так грустно, что я на секунду пожалела, что возобновила разговор.

— Ты спрашиваешь о Турнире Трех Волшебников? — почему-то нахмурился Сириус.

— Да. Рон первый упомянул про него, а теперь никто не хочет мне объяснить… Это какие-то соревнования, так ведь?

— Верно, магические соревнования, проводимые между тремя школами. А почему тебя интересует, что было в последний день?

Он перевел взгляд на Гарри, видимо, решив, что этот вопрос у меня возник с чьей-то подачи.

— Зря я об этом сказал, — пожал плечами Гарри. — Просто Вики очень заинтересовалась…

— Интересное дело, — протянула я, — сами заинтриговали…

— В общем, в тот день… возродился Волдеморт.

Что — что, а этого я точно не ожидала. Ничего себе подарочек на день рождения.

— Действительно, лучше бы молчала…

Если об Алексе я еще могла думать как о человеке из моего прошлого, вызывающем разнообразные воспоминания, то мысли о Волдеморте порождали во мне самые негативные эмоции.

— Ну вот, а я что говорил, — поддакнул Гарри. — Кстати, раз у нас разговор зашел о дне рождении…

— О каком, интересно? — спросил Сириус.

— О дне рождении Вики. Она сказала, что он у нее двадцать четвертого июня, ну… в тот же день…

Сириус понимающе кивнул.

— Я и хотел узнать, а когда у нее настоящий день рождения?

— А зачем тебе? — спросила я. — По — моему, в этом особого смысла нет. Я и отмечать — то его не очень люблю. И потом, кто о нем теперь помнит?

Гарри вопросительно посмотрел на крестного, точно ожидая, что он тут же выдаст готовый ответ.

— Если честно, я помню смутно… Было тепло и, по — моему, была весна… Да, — кивнул Сириус, вспоминая. Я с некоторым удивлением слушала его. — Кажется, это был апрель, конец апреля. А вот какое это было число я вам не скажу.

— Значит, я родилась в апреле?

— Именно. Но мы могли бы не узнать об этом, если бы подружка Лили не проболталась… Сама Лили ни за что бы с нами, Мародерами, не заговорила первая.

— Почему?

— Она нас, мягко говоря, недолюбливала, — слегка улыбнулся Сириус.

Надо же, я об этом даже не знала… Почему мне никто не рассказывал о Лили? Хотя это скорее мое упущение. После всего того, что мне открылось, я должна, нет, просто обязана, была все выведать. Все, что касается моей семьи. Моих НАСТОЯЩИХ родителях и сестрах, Лили и… Петуньи…

Петунья! Она тоже моя сестра! С ней я могу встретиться.

— А ведь есть один человек, который определенно знает точную дату моего рождения, — сказала я, глядя прямо перед собой.

— О ком это ты? — не понял Гарри.

— Совершенно верно, — медленно сказал Сириус, качнув головой. — Сестер Эванс было три.

Гарри понадобилась доля секунды, чтобы его озарило.

— Тетя Петунья!..

— Только вряд ли я решусь на встречу с ней, — тут же сникла я и поправилась: — По крайней мере, в ближайшее время.

— Главное, чтобы ты поняла, что тебе это нужно, — сказал Сириус. — А пока…

Крепко обхватив мою ладонь, лежащую на столе, он потянул меня наверх. Я с легким недоумением подчинилась ему.

— Куда ты?

— Танцевать. Не будешь же ты весь вечер здесь сидеть?

— Э, нет! Сказала же, я не танцую! — запротестовала я, немного запаниковав. Я действительно не предполагала, что буду танцевать. Да и танцевать — то толком не умела, мне просто негде было этой премудрости научиться. К тому же, здесь очень много народу, чтобы хотя бы расслабиться и уступить Сириусу.

— Почему же?

— Потому что!

Сириус просто улыбнулся и ловко снял накинутую на мои плечи мантию.

— Держи, Гарри!

Гарри поймал брошенную ему мантию, что заслужило еще один мой протест. Я не могла позволить, чтобы все вокруг увидели мою татуировку. Черт, зачем я надела это платье!

Но дальше сопротивляться было бы смешно, и я поплелась за Сириусом.

«Имей в виду, на нас сейчас будут пялиться, — мысленно обратилась к нему, когда нас обступило целое море танцующих пар или групп из нескольких человек. — И приготовься к тому, что я оттопчу тебе ноги.»

Как я и предсказывала, на нас со всех сторон скрестились взгляды разной степени удивления. Мне даже показалось, что сквозь толпу на меня смотрит профессор Льюис, а если учесть, как мы вчера расстались, то понятно — с каким чувством.

«Пялятся, ну и пусть, — так же мысленно прозвучал ответ Сириуса. — Просто представь, что в зале только мы с тобой. А про мои ноги не думай, не до такой же степени ты неуклюжа.»

— Ну, спасибо, — фыркнула я, останавливаясь. — Значит, я неуклюжа?

— Ты опять поймала меня на слове? Нет, ты очень даже грациозна…

— Как жираф, я знаю.

Секунду мы смотрели друг на друга, потом Сириус одну руку опустил мне на талию, другой сжал мою ладонь. Мне ничего не оставалось сделать, как положить свободную руку ему на плечо.

— Если ты и жираф, то самый симпатичный на свете, — на полном серьезе сказал он. — Но с кем ассоциируется самом деле человек, можно узнать, раскрыв его анимагическую сущность. Так что, потанцуем, мисс?

— Потанцуем, мистер, — вздохнула я.

Впрочем, ничего страшного в ближайшие несколько минут не произошло. Мы вдвоем двигались легко, никто ни на кого не наступал, да и все вокруг понемногу отводили от нас глаза, сосредотачиваясь на своих партнерах. Потом я увидела, что к нам присоединились другие взрослые: профессор Флитвик пригласил профессора Спраут, а профессор Слагхорн, пришедший позже, танцевал с профессором Льюис. Так что теперь мы с Сириусом не слишком выделялись на общем фоне, и меня постепенно наполняла расслабленность. Пусть этот вечер будет для нас самым умиротворенным, и чтобы это спокойствие ничто не нарушит.

— Виктория, ты подумала над моим предложением? — очень тихо спросил Сириус, наклонившись ко мне.

Умиротворение слетело с меня. Я напряглась, замедляя танец, и, наверное, он это почувствовал.

— Конечно, подумала… Но ты уверен, что хочешь услышать ответ прямо сейчас?

Я подняла голову и посмотрела на него.

— Очень хочу. Прямо сейчас. Немедленно.

Несмотря на волнение, я невольно улыбнулась его словам.

— Подожди, не торопись. Здесь столько народу, что они подумают, увидев твою реакцию…

Я осеклась, потому что рядом с нами произнесли:

— Извините, что помешала. Вы не будете против, мисс Новак, если я украду у вас мистера Блэка на один танец?

Мы с Сириусом одновременно повернули головы к профессору Льюис. Она смотрела на нас с чуть заметной улыбкой. В ее взгляде было что-то змеиное: казалось, еще немного, и она раздует свой капюшон для устрашения. Не хотелось бы отдавать Сириуса в распоряжение этой кобре, но что ж поделать, не съест же она его.

— Я — не против, — прикрывшись маской холодной вежливости, мило улыбнулась я. — Но…

— Вот и отлично, — довольно сказала она, тут же просунув холеную ладонь под руку Сириусу. Я едва зубами не заскрипела, но сдержалась. — Сириус, пойдем, потанцуем.

Сириус хотел было отказаться, но, поймав мой мысленный сигнал, что, мол, все в порядке, передумал.

Я отвернулась, чтобы не видеть, как Кэтрин, улыбаясь, что-то говорит ему, и двинулась сквозь толпу к нашему столику. Там никого не оказалось. Ища глазами Гарри, накинула на плечи свою мантию, оставленную на диване. Гарри нигде не было видно. Наверное, с кем-нибудь танцует… Ладно, подожду всех здесь.

Но мысли о Гарри и Сириусе вылетели у меня из головы в тот момент, когда в кармане мантии мои пальцы наткнулись на скомканный пергамент. Сердце пропустило удар. Записка Алекса.

Подрагивающими руками я развернула ее. Так и есть… «Приходи в восемь часов…»

А сколько сейчас время?

Я машинально покрутила головой, но часов не нашла. Впрочем, мне что-то подсказывало, что вот-вот пробьет восемь. Мои ладони вспотели. где-то на дне желудка словно свернулся колючий еж, покалывая меня острыми иглами.

Зачем ты преследуешь меня, Алекс?.. Что тебе от меня нужно?

Ответ на этот вопрос я могла получить исключительно от него самого.

Будто во сне я поднялась и направилась через зал к выходу. Выбравшись из шумной толпы, замедлила шаги, но останавливаться не стала. Вышла из зала, пересекла холл, в котором не было даже мистера Филча, и на мгновение заколебалась перед закрытыми главными дверями.

«Пожалуйста, кто-нибудь остановите эту сумасшедшую, — ныл внутренний голос. — Она совершает огромнейшую ошибку в своей жизни!»

Если бы меня и правда кто-нибудь задержал, это принесло бы мне только облегчение. Но вокруг не было ни души, и я, словно в каком-то помутнении, потянула на себя дверь. Она оказалась не заперта.

На улице было прохладно, и даже это не остановило меня. Я закуталась в теплую мантию и медленно сошла по каменным ступеням. Изо рта вырвалось облачко пара.

Восточная башня… Где она?

Я немного прошла по очищенной от снега дороге, повернулась к замку. Солнце встает с этой стороны, значит, Восточная башня — вот эта.

Мои ноги сами двинулись к ней, а от нее к лесу, выглядевшему даже днем зловеще. И только когда я завязла в глубоком сугробе, кажущемся песочным барханом, меня привело в себя чувство холода. Поглядела вниз и увидела, что на ногах лишь туфли.

Что же со мной? Зачем иду куда-то?

Я вытащила палочку, но воспользоваться ею не успела.

— Ты все-таки пришла, Виктория? — тихо — тихо раздался будто призрачный голос.

Глава 46. Предательство

Я испуганно вскинула голову. У самой кромки леса, до которого оставалось каких-то пять метров, виднелась темная человеческая фигура, почти неразличимая в густой тени деревьев.

— Алекс… это ты? — с трудом спросила я. Мне стало так страшно в непосредственной близости от Запретного леса и… Алекса, если это был он, конечно, что рвануть назад к замку мне помешал только холод, поползший по моим голым ногам.

— Это я, — согласилась тень, шевельнувшись. — А ты ожидала кого-то другого?

Я промолчала, да и не было в моем ответе никакого толку. Стояла и не понимала, пришла ли я по своей воле или же меня привлекла сюда какая-то другая сила. Ведь я с самого начала не хотела идти на встречу…

— Что же ты стоишь как неродная? — усмехнулся Алекс, выныривая из непроглядной темноты. — Или не рада меня видеть? — спросил он, когда я инстинктивно дернулась назад, но едва не упала, вновь увязнув в сугробе. Ноги замерзли совсем и теперь казались деревянными. Алекс почти мгновенно оказался возле меня и подхватил под локоть.

Первым моим порывом было оттолкнуть его, но кое-как усмирив свои эмоции, я решила, что не нужно выставлять напоказ страх. Пусть он думает, что мне все равно.

— Нет, конечно!.. — Хотела произнести это с вызовом, но получилось жалкое бормотание. — Ты повторяешься. Ты так себя высоко ценишь, что считаешь меня полной дурой?

— Зачем тогда пришла? — будто бы удивленно спросил Алекс.

Он все еще держал меня за руки, в одной из которых была крепко стиснута палочка. На нее он не обращал никакого внимания.

«Вот именно, — нервно поддакнул мой внутренний голос. — Он задал дельный вопрос.»

Я спокойно отняла у него свои руки, хотя сердце у меня стучало, как ненормальное, и встретилась со взглядом карих глаз, чуть блестевших в темноте.

— Спросить «зачем?» Зачем все это тебе было нужно?

Ну вот, спросила, стало как будто легче. Теперь можно уйти, не оглядываясь, несмотря на то, что где-то глубоко внутри хотела услышать ответ…

Вечернюю рождественскую тишину разорвал собачий лай. Я вздрогнула, вдруг вспомнив о Сириусе. Наверное, он ищет меня по всему замку. Мне необходимо вернуться как можно скорее!

— Куда это ты?

Я попыталась отступить, однако Алекс схватил меня за запястье, и я просто провалилась по колени в жгуче — холодный снег. Лаявший Клык надрывался все больше и больше, словно чуя какую-то опасность. Следом раздался голос Хагрида, успокаивавший пса.

— Чертова псина… — тихо, но беззлобно сказал Алекс. — Пойдем, а то не умолкнет.

Почему не умолкнет? Потом сообразила, что скорее всего Клык учуял чужака, то есть Алекса…

— Пойдем? — уставилась я на него, как на ненормального. — Я никуда с тобой не пойду.

— Ты ведь еще не услышала ответ. Ты же хочешь услышать?

Алекс нагнул голову ко мне, словно собираясь поцеловать. Я замерла, на мгновение забыв о холоде, глядя ему в глаза… глаза… его глаза…

Но его лицо остановилось в паре сантиметров от моего.

Так, не отводя от меня взгляда, он взял меня за руку и повлек за собой. Я послушно шла рядом, пока он не повернул голову вперед, и с меня вдруг как будто спал дурман. Вокруг было непроницаемо темно и тихо, только вдали еще слышался надрывный лай Клыка. Я в изумлении завертелась на месте, дергая за руку Алекса.

— Как мы здесь оказались?!

— Пришли сюда.

— Ты… ты… — заикаясь наполовину от возмущения, наполовину от испуга, сказала я, когда поняла, что мы находимся в чаще Запретного леса. — Ты меня заколдовал?

— Нет, с чего ты взяла.

— Тогда загипнотизировал! Зачем ты меня сюда привел?

Я боялась не самой темноты, а того, кто может быть в ней.

— Отпусти меня! — Я вырвала у него свою руку и наугад двинулась в сторону, для надежности вытянув руки перед собой. Но это не помогало. Я еле передвигала ноги в глубоком снегу, поэтому немедленно убежать куда глаза глядят не удалось. Впрочем, глаза ничего и не видели.

— Виктория, нам нужно поговорить, — произнес Алекс, внезапно оказавшись прямо передо мной.

— Нет, не нужно. Я сделала ошибку, придя на встречу. — От долгого пребывания на холодном воздухе и хождения по сугробам я окоченела с головы до ног, а зубы выбивали дробь. — Я и так знаю, почему… ты меня бросил…

Да, неожиданно я поняла, что это правда. Мне вспомнились слова Гарри о том событии, произошедшем в мой день рождения.

— И откуда же? — поинтересовался Алекс после непродолжительного молчания.

— Мне рассказал Гар… — начала я, но чуть не прикусила себе язык, спохватившись. Алексу необязательно знать об этом. — Если простою здесь еще пять минут, тебе будет больше не с кем разговаривать. Я умру от переохлаждения. Так что отпусти меня, и мы расстанемся…

Внезапно в темноте вспыхнул ослепительный свет. Я инстинктивно подняла руку к глазам, прикрываясь от него. Алекс держал в ладони палочку с зажженным на ее кончике Люмосом и смотрел на меня, точнее, на распахнутую мантию, которую я безуспешно пыталась застегнуть.

— Почему ты почти раздета? Ты что, пришла ко мне прямиком с праздничного ужина?

Вот на это мне нечего было сказать. Почему в последнее время я абсолютно не задумываюсь о последствиях перед тем, как что-то сделать совершенно мне не свойственное?

— Это не важно…

Прищурившись, я увидела, как Алекс вдруг навел на меня палочку.

— Ты что собираешься… — Не договорив, я ощутила приятное тепло, растекающееся по телу. — Спасибо…

— Не за что… — Мне показалось, что он улыбнулся, но если и так, то тут же вновь стал серьезным. — Ну так что, теперь не мерзнешь?

Я качнула головой, чувствуя теплую волну, согревающую ноги.

— Но я все равно не могу остаться. Меня будут искать.

«Или уже ищут», — добавила про себя.

Освещенное лицо Алекса заметно напряглось.

— Это Блэк, что ли, будет? — Несмотря на ровный тон, в его голосе проскользнула неприязнь.

И тут, словно в подтверждение, я услышала мысленный зов.

«Виктория, ты куда пропала?»

Я похолодела, но ответить Сириусу не посмела. Да и что? «Не волнуйся, я в Запретном лесу, подснежники ищу»?

— А если и будет, то вряд ли найдет, — продолжал Алекс, не подозревая, что творилось в моей голове.

— Почему?

— Почему? — вскинул он бровь. Жест был настолько знакомым, что екнуло сердце. — Потому что ты со мной.

Господи, Вика, два года прошло, неужели от того чувства осталось хоть что-то? Он не тот Алекс, с которым ты познакомилась, когда вы столкнулись в одной из аллей городского парка. Он… Пожиратель смерти… сторонник Волдеморта…

Я стиснула зубы, когда Сириус снова позвал меня. Надо бы дать ему знать, что со мной все в порядке.

— Я не с тобой, Александр Эндрюс, надеюсь, правильно произнесла твое имя? Что тебе вообще от меня надо?

— Мне нужна ты.

В первое мгновение на меня напал столбняк. Я? Нужна? Ему? А затем мне стало смешно, и я едва не рассмеялась.

Алекс, посмотрев на меня, внезапно вытянул руку с палочкой. Из деревянного кончика вылетела яркая молния, и я вздрогнула. Возникшее странное веселье испарилось. Молния попала в нетронутый снег, который начал постепенно таять. Через некоторое время на том месте образовалась небольшая площадка влажной земли. Алекс, взяв меня за руку, вытянул из сугроба.

— Я не нужна тебе, — усмехнувшись, сказала я и отстранилась от него. — Ведь если бы это было не так, ты не оставил бы меня.

Он вздохнул и посмотрел во тьму между деревьями.

Давай, Алекс, оправдывайся, только на оправдание тебя сейчас и хватит.

— Я не мог с тобой остаться, иначе…

— Иначе — что? Ну что, Алекс? — Спокойствие покинуло меня, и я выкрикнула. — Ты — Пожиратель смерти! Ты служишь красноглазому маньяку, для которого убить человека — плевое дело!! Ты бросил меня именно в тот день, когда я больше всего нуждалась в твоей поддержке!

Может, я была и непоследовательна, но кому от этого хуже.

— Успокойся, детка. Ты же не хочешь, чтобы на твои вопли сбежались обитатели леса?

— Не называй меня так, — сказала я, задрожав. Я уже не знала, что не хочется больше всего: встретиться с этими обитателями или дальше оставаться с Алексом. Хотя не думала, что пребывание с ним грозит мне какой — либо опасностью. Впрочем, особой уверенности тоже не ощущала…

— Почему это? Детка… — поддразнивая, повторил он. Поднял руку и провел по моим волосам. — Рыжая…

Меня невольно отшатнуло от него. Алекс потерял право так делать, его место занял Сириус.

— Тебе неприятно? — скривился он, заметив это. Усмехнулся и убрал руку.

— Пожалуйста, Алекс, дай мне уйти, — попросила я, опустив голову. — И забудем о друг друге…

— Я не могу тебя забыть.

Я посмотрела на него и поняла, что он говорит искренне. Но это не произвело на меня должного впечатления.

— Я ушел от тебя, как требовали тогда обстоятельства…

— Да, возрождение этого урода — чрезвычайно важное обстоятельство, — почти прошептала я. — Так ведь Алекс? Променял меня на него?

Он взглянул на меня так зло, что я пожалела о своих словах.

— Что ты в этом понимаешь? — очень тихо, но отчетливо сказал он, приблизив свое лицо к моему. — Темный Лорд не оставил бы ни единого шанса тому, кто проигнорировал бы его зов в ту ночь.

Мы так и стояли, глядя друг на друга, разделимые лишь каким-то сантиметром. Я прикрыла глаза, чувствуя его неровное дыхание на своих губах.

— Ты прав, я в этом ничего не понимаю… — прошептала, выпрямляясь. — Даже то, что заставило тебя стать на сторону твоего распрекрасного Лорда. Или это не ты сдал нас с Сириусом своим дружкам-Пожирателям?

— Не упоминай при мне о Блэке!

Вздрогнув, я распахнула глаза. Было такое впечатление, что Алекс как будто едва сдерживался, чтобы не зарычать. В его лице появилось нечто дикое, яростное, хищное… Он схватил меня за плечи.

— Я ненавижу Блэка, ясно тебе? Это он подтолкнул меня к принятию Темной метки!

Отдернув рукав, он поднес к моему лицу обнажившуюся до локтя руку. Я оторопело смотрела на будто выжженую на светлой коже черную татуировку. С высунувшейся изо рта змеей на меня ухмылялся череп.

— Ты что такое говоришь? — дребезжащим голосом выдавила я. — Ты с ума сошел?

— Нет, не сошел. Твой Блэк хладнокровно убил человека, который был мне дороже всех на свете.

— Ты ошибаешься, он невиновен!

— Я не о том его помешательстве говорю. Это произошло немного раньше. Валери было всего шестнадцать лет… как и мне… Я поклялся отомстить Блэку, но спустя несколько месяцев его посадили! — Алекс хрипло рассмеялся. — Какая ирония судьбы, не правда ли?

Я стояла, еле дыша. По коже пробегал мороз, не относящийся к зимнему холоду, и каждое произносимое стоящим передо мной мужчиной слово будто кололо меня.

— Когда я увидел тебя в августе, чуть с ума не сошел…

— Ты не мог видеть меня в августе, — слабо возразила я. Мне хотелось исчезнуть прямо на этом месте, лишь бы не слышать всего этого. Может быть, Алекс ревнует и таким образом пытается настроить меня против Сириуса?

— Мог. Ты меня тоже видела. — Он коснулся моего подбородка, заставляя меня поднять голову. — Прости, раньше я не мог тебе признаться, кем на самом деле являюсь. Не знал, что до такой степени привяжусь к человеку после того, как потерял Валери… Не хотел, чтобы ты отвернулась от меня.

— О чем ты? — машинально спросила я, соображая, когда в августе мы могли видеть друг друга. — Ты боялся признаться, что принадлежишь магическому миру, причем — его темной стороне?

— И это тоже. Кстати, почему-то я не очень удивлен, что и ты волшебница.

— Да, но это совсем не приносит мне радости.

Алекс долго молчал, глядя поверх моего плеча куда-то в густую темноту окружающего леса. Потом спросил:

— Ты будешь со мной, Виктория?

Я недоверчиво моргнула.

— Нет, Алекс! Ты что, так и не понял? Я не буду с тобой никогда, потому что мне и без тебя хорошо!

— С Блэком! — сквозь зубы сказал он. — Ты счастлива с этой тварью? — Я пронзила его гневным взглядом. — Сначала он отнял у меня Валери, а потом — и тебя?

— С чего ты вообще взял, что я с ним?

— С того, что я видел вас вместе три раза. Это ли не доказательство? Впрочем, у меня есть и другой источник…

— Даже если и так, то тебя это не должно касаться, — с ответной яростью сказала я. — И уже два года… Как три раза?..

Впрочем, какая мне разница сколько раз и с кем он видел меня? Время, когда это было мне небезразлично, безвозвратно ушло.

— Первый раз — в августе. Помнишь небольшую лесную поляну?

Я слегка удивленно окинула взглядом невидимые во тьме деревья.

— Да, примерно такую, — кивнул Алекс, наблюдая за мной.

Поляна… Помню одну лесную поляну, на которой развернулись боевые действия между…

Я сглотнула. Откуда он знает о той поляне?

— Я был там, — опережая мой вопрос, сказал он.

— И ты тоже?..

Ничего не понимаю… Сириус был в том лесу в своей анимагической форме, но Алекс… кроме оборотней там больше никого не было… Если только…

Нет! Да этого же не может быть!

Странное поведение первого оборотня… Этот пронзительный, почти человеческий взгляд, проникающий в самую душу… Это существо, опасное в полнолуние, почему-то не напало на меня тем вечером, наоборот, оно спасло мне жизнь… Оборотень как будто знал меня…

— Нет… — повторила я, но уже вслух. Ужас буквально скрутил все мои внутренности. — Скажи, что ты замаскировался, превратился в куст, только не говори…

— Это был я. Тот оборотень — я.

Меня потряс не сам факт второй сущности Алекса, ведь узнав тайну Ремуса, я с легкостью приняла ее, а неожиданное признание. Почему, ну почему обо всем я узнаю как бы между прочим?!

Я зажмурилась. Не знаю, что именно чувствовала я в этот момент, все так перемешалось. Но одно лишь могу сказать точно: больше оставаться наедине с Алексом я не хотела.

— Зачем? Зачем ты мне об этом рассказал?

— Чтобы ты знала. Да, я мог бы рассказать еще тогда… но, понимаешь, это было выше моих сил. Ты презираешь меня?

Я подняла голову. Что бы он ни чувствовал сейчас, меня это не должно волновать.

— Нет, с чего бы… Ты признался, тебе стало легче?

Не дожидаясь ответа, я шагнула в сторону и по колени утонула в сугробе.

— Опять сбегаешь? — спросил он. — Значит, все-таки презираешь? Или боишься?

— Знаешь, придумай сам, а я пойду.

Прошло секунд десять, прежде чем Алекс сказал:

— Я не отпущу тебя.

На мгновение замерев, я ощутила поползший вдоль позвоночника холодок. «Алекс мне ничего не сделает, — пронеслось в голове, хотя не очень уверенно. — Он не посмеет…»

Но мысль о том, что внутри него затаился дикий зверь, заставляла поежиться и прибавить скорость. Неудобная обувь как назло мешала мне, загребала снег и цеплялась за погребенные под ним ветки и целые стволы деревьев.

Не знаю, как Алекс так бесшумно умудряется передвигаться, наверное, мое громкое дыхание заглушало остальные звуки, но я вдруг вновь оказалась перед ним. Испуганно вскрикнув, отшатнулась назад.

— Пожалуйста, не трогай меня… — прошептала, стискивая волшебную палочку в ладони.

Вокруг снова налилась чернильная темнота, лишь ослепительно белый снег подсвечивал воздух.

— Прошу тебя, отпусти меня…

Снег скрипел под нашими ногами, и где-то в ночи ухала сова. Я изо всех сил старалась, чтобы страх не взял надо мной контроль, но удавалось это слабо.

— Виктория, не бойся меня. Мы сможем вместе…

Не дослушав, я отпрыгнула от Алекса, когда он протянул руку. Споткнулась об ветку и повалилась назад. Я забарахталась в снегу, будто беспомощное насекомое, угодившее в паутину. Одежда вся промокла, но я этого не замечала, занятая борьбой со снегом. Наконец, найдя точку опоры, поднялась и опять попала в руки Алексу.

— Отпусти! — крикнула, яростно сопротивляясь.

— Если не успокоишься, мне придется обездвижить тебя.

Алекс, похоже, потерял терпение.

«А потом — доставить Волдеморту», — внезапно подумалось мне, и сама испугалась этой мысли.

Ну уж, нет, фигу тебе и твоему Темному Лорду.

Однако я недооценила Алекса.

Больно сжав плечо, он встряхнул меня, а потом коснулся палочкой моей мокрой щеки.

— Я не позволю тебе вернуться в Хогвартс к этому грязному ко… — Я возмущенно пнула пяткой по ноге мужчины, и он запнулся. — Пусть испытает на себе, каково это терять близких людей. А я не сомневаюсь, что ты ему дорога…

Он как-то странно усмехнулся, и я ощутила одновременно волну гнева, страха и тоски. Неужели Алекс настолько ненавидит Сириуса, что вот так запросто пожертвует мной и моими чувствами?..

Как мне помешать ему?

— Зачем?.. — спросила я, и окончание вопроса застрял в горле, потому что где-то совсем рядом раздался чужой голос.

— Стой на месте, Эндрюс, не то голову продырявлю.

Я застыла, услышав его. И не только поэтому. Голос вовсе не был чужим. Он принадлежал…

— Снейп… Какая встреча, — произнес Алекс. Несмотря на то, что он пытался говорить насмешливо, в голосе чувствовалось явное напряжение.

Снейп? Откуда он здесь взялся?

— Неожиданная, не правда ли? — согласился голос Снейпа. Самого мужчины я не видела. — А теперь, не делая резких движений, отпусти девушку.

Как он вообще нашел нас? Все вокруг только и делают что видят в темноте. Кроме меня.

— И не подумаю. С какой радости я должен тебя слушать?

— С такой. Если ты, конечно, хочешь уйти отсюда живым.

— А ты уверен, что успеешь что-то сделать? И не задеть при этом ее?

Я вздрогнула. Зачем он так говорит, ведь минуту назад уверял, что я нужна ему? Выходит, он просто заговаривал мне зубы?

— Ты же знаешь, я не люблю повторять, — бесстрастно сказал Снейп.

Наверное, он стоял за спиной Алекса, потому что его голос звучал немного позади меня.

— Как ты беспокоишься о своих учениках… Или Виктория для тебя не просто ученица? А может, боишься, что Темный Лорд дожидается меня с ней?..

Не нужно было Алексу произносить это, меня как будто ткнули горящей палкой. По молчанию Снейпа можно было предположить, что Алекс попал не в бровь, а в глаз. Это подстегнуло меня еще больше.

Выкрикнув «Люмос!», я вскинула свою палочку и сунула ее в лицо Алексу. Он, не ожидав этого, отвернулся от вспыхнувшего света. Я ударила по руке, которой он держал меня за плечо, и нырнула под нее. Алекс разжал пальцы. С секундным замешательством подался за мной, но я увернулась. Остановил его Снейп.

— Видишь, мне даже не пришлось что-то делать.

Я развернулась. В свете Люмоса увидела стоящие рядом темные фигуры. Та, что справа, держала руку у головы другой. Это и был Снейп.

— Какая жалость, — сказал Алекс, глядя на меня. — Я был бы не прочь посражаться за девушку.

— Когда это у тебя началось? — спросила я.

— Что? — не понял он.

— Проблемы с головой? Обратись к специалисту, чтобы вылечил.

— Дорогая, это не лечится.

— Мисс Новак, хватит болтать, — оборвал Снейп. — Или вы хотите здесь до утра простоять?

Я умолкла. Он прав. Но мне страшно по лесу идти одной…

Неуверенно потоптавшись, я сделала крошечный шажок вперед. Потом оглянулась. Если честно, не помню в какой стороне находится Хогвартс.

Оба мужчины смотрели на меня, пребывая в прежних позах. Лучше бы я не мешкала.

— Пусть ты не со мной, — вдруг сказал Алекс. — Но Блэку ты тоже не достанешься.

Говорил он по-русски, поэтому Снейпу ничего не оставалось делать, кроме как непонимающе переводить взгляд с него на меня.

— Мисс Новак, — предупреждающе начал профессор, но Алекс продолжил.

— Ты порвешь с ним, скажешь ему, что между вами все кончено, в общем, сочинишь что-нибудь в этом духе.

— Ты что, дурак? Конечно, я этого не сделаю, — несколько удивленно сказала я, но по-английски. все-таки здесь был и Снейп.

— Эндрюс, заткнись, — попросил он, ткнув палочкой в шею Алексу. — Мисс Новак, вам нужно повторить трижды, чтобы до вас дошло?

— Конечно, сделаешь. Ты же не хочешь, чтобы с твоей подружкой что-нибудь случилось? Как же ее зовут?

Он изобразил задумчивость. Я, вознамеривавшая уже последовать совету Снейпа, испуганно застыла на месте.

— Имя такое сказочное… Мелисса? Алиса?

— Нет! Ты не посмеешь!

От страха у меня задрожали колени, словно Алиса находилась передо мной, и это не Снейп прижимал палочку к шее Алекса, а он — к Алисе.

— Почему нет? Посмею.

Он ответил мне бледной усмешкой и внезапно выбросил в сторону руку с палочкой. Снейп, вероятно, ожидавший чего-то подобного, ушел от удара, но чуть не получил красным лучом, вырвавшимся из палочки Алекса.

— И учти, если ты расскажешь об этом кому-нибудь, в том числе — ему, — Алекс кивнул на Снейпа, — я узнаю, и тогда кому — то придется туго…

— Ты не посмеешь!! — закричала я, в глазах потемнело, и меня толкнуло вперед.

Я бросилась к нему, стремясь во что бы то ни стало достать и не отпускать. Не сознавая, что делаю, бежала через сугробы и чуть не падала. Видела, что Алекс убегает, уворачиваясь от летевших в него разноцветных лучей, и заставляла себя не останавливаться, несмотря на то, что в боку ужасно закололо.

Страх того, что мне ни за что не успеть, вынуждал меня взмахивать палочкой и яростно рассекать воздух. Вспышки — молнии попадали в снег, деревья, куда угодно, но только не в Алекса…

— Мисс Новак! Виктория, стойте! — позади слышался крик Снейпа.

Рядом маячил свет от палочки, намертво сжатой в моей руке, слегка раздвигая ночную темень, из которой выплывали черные стволы деревьев. Неожиданно что-то ударило по ногам, будто хлыстом стегнуло. Я резко остановилась, словно налетев на невидимую стену, покачнулась и рухнула в снег. Но перед этим приложилась головой об некстати лежавшее здесь поваленное дерево.

На какое-то мгновение наступила полная темнота.

— Виктория, вы слышите меня? — спросили обеспокоенно сверху.

Вздохнув, я открыла глаза и увидела склонившегося надо мной Снейпа. Его лицо было слабо освещенно палочкой, будто бенгальской свечой торчавшей из снега.

— Не молчите! Как вы себя чувствуете?

«Паршиво», — так и хотелось ответить. Голова неприятно гудела, напоминая трансформаторную будку. Но вместо этого я спросила:

— Где он?

— Далеко, — ответил Снейп, поняв, о ком я.

Я снова вздохнула, на этот раз тяжелее, и закрыла глаза, думая об Алексе, предавшем меня. Как после этого жить?

— Виктория, не засыпайте. Вы можете встать?

Ну чего он пристал?

— Отстаньте, — выдохнула я. — Дайте спокойно умереть…

Снейп ничего не сказал, но спустя секунду меня будто выдернуло из снега.

— Вы, видимо, сильно ударились, — прокомментировал он, когда встретился с моим яростным взглядом. Впрочем, злость мигом улеглась и вместо нее наступило равнодушие. — Пойдемте, вас, вероятно, все с собаками разыскивают…

Тонкий такой намек, совсем прозрачный. Я не повелась на него. Мне было все равно.

— Вы вся мокрая, не боитесь подхватить воспаление легких?

Я молчала, внешне не реагируя на слова мужчины. Так же молча приняла палочку, которую он протянул мне, и не дрогнула, когда ощутила знакомое тепло, проникающее мне под одежду.

— Что он вам сказал? — внезапно спросил Снейп. Я посмотрела на него. — Что сказал вам Эндрюс?

— Ничего, — коротко сказала я и отвернулась.

— из-за этого ничего вы кинулись на него, хотя были готовы вернуться в замок. Так что же он вам сказал?

Не дождавшись ответа, он положил руку на мое плечо.

— Пойдемте, Виктория.

Не сопротивляясь, я последовала за Снейпом. Почти весь путь как будто выпал из моей памяти, я не помнила ни как мы выбрались из леса, ни как дошли до замка. Я машинально шагала к главному входу, но, не доходя до дверей нескольких метров, Снейп свернул за угол. Там оказалась неприметная дверь.

— Заходите, — сказал он после того, как отпер ее нескольким взмахами палочки.

Я вошла в мрачноватый коридор, за которым находилась небольшая лестница. Я узнала ее. Гарри как-то говорил, что она ведет в хогвартскую кухню. Снейп закрыл дверь, и стало темно.

— Зачем вы ушли из замка, Виктория? — задал он вопрос, которого не мог не задать. — Вы знали, кто такой Эндрюс, и все равно пошли. Зачем?

— Наверное, потому, что иногда люди бывают непроходимо глупы и совершают наиглупейшие ошибки в своей жизни, — безразлично произнесла я, глядя на темную каменную стену. — Которых потом не исправить.

А почему же он не остановил меня, если видел, куда я иду? И все ли слышал, о чем мы с Алексом говорили?

Только хотела спросить об этом, как виски пронзило болью, и отдалось в затылок. Голова моя бедная, достается тебе…

— Виктория, вам плохо? — заметив, что я слегка изменилась в лице, спросил Снейп.

— Нет, все нормально, — не очень убедительно сказала я и двинулась по коридору.

— Оно и видно. — Он догнал меня, остановил и развернул к себе. — Нужно осмотреть вашу голову. Если у вас сотрясение…

«Было бы что сотрясать…» — горько подумала я, ощупывая затылок. Было не очень больно, но, похоже, приложилась об дерево конкретно…

— Вы хотите этим заняться?

— Посмотрите на меня, — вдруг сказал Снейп.

Я удивленно подняла на него глаза.

— То, о чем говорил Эндрюс — правда.

— В каком смысле?..

— Насчет Блэка и той девушки по имени Валери.

Мне пришлось упереться в стену рукой, чтобы не упасть.

— Вы что, в сговоре с ним? Добить меня решили?

— Я говорю вам затем, чтобы вы не терзали себя. — Я открыла рот, чтобы выразить сомнение, он сделал жест рукой «не перебивайте». — Эта девушка была оборотнем. Этот случай произошел на окраине одного маггловского города, в полнолуние. Блэк просто выполнял свои обязанности, от него ничего не зависело. — Снейп прервался. — А теперь идемте, на вас лица нет.

Мы вышли из коридора, минавали кухню и свернули в ярко освещенный холл. Из раскрытых дверей Большого зала до сих пор доносились музыка и голоса, смешанные с веселым смехом. При виде этой беззаботности меня бросило в жар. Теперь я надолго забуду, что такое веселье. Вопреки ожиданию слова Снейпа не принесли мне желаемого облегчения. Мне было искренне жаль погибшую девушку — оборотня…

— Вики! — раздалось чье — то восклицание.

Обернувшись, я увидела стоящую на самой верхней ступени мраморной лестницы взволнованную Гермиону. — Она здесь! — крикнула она кому — то.

Следом послышались торопливые шаги, и на лестницу выбежали Гарри и Рон.

— Вики! Ты где была? Мы тебя повсюду ищем!

Только спустившись ко мне, все трое заметили Снейпа. Гарри помрачнел, но демонстративно отвернулся от мужчины.

— Что с тобой? — спросил меня Гарри. — Ты как будто… в снегу валялась.

Не подозревая, насколько метко его предположение, он с беспокойством рассматривал мою помятую мантию.

— Мистер Поттер, — сказал Снейп, — проводите мисс Новак в Больничное крыло. И без разговоров, — добавил он, когда тот вознамерился задать ему как минимум два вопроса: «С чего вы взяли, что Вики нужно в Больничное крыло?» и «С какой стати вы распоряжаетесь ею?» — Возможно, у нее сотрясение мозга…

Гермиона беззвучно охнула, а Гарри с Роном уставились на него, точно у профессора на голове вдруг выросли одуванчики.

— Поттер, ну что я говорил! — Снейп раздраженно обошел Гарри и повлек меня по лестнице. Я растерянно шла за ним, не представляя, как объяснить им причину получения предполагаемого сотрясения.

Несмотря на замешательство, Гарри с друзьями догнали нас и сопроводили до самых владений мадам Помфри.

Словно предчувствуя наше появление, она встретила нас почти у порога. Молча выслушав Снейпа, мадам Помфри без промедления приступила к осмотру моей многострадальной головы.

— Я сейчас… — сказал Гарри и вышел в коридор.

Сердце мое сжалось, когда он вернулся вместе с Сириусом.

— Что случилось? — встревоженно спросил Сириус, подбегая к кровати, на которую усадила меня мадам Помфри. Она как раз заканчивала ощупывать мой затылок. — Где ты была, Виктория?

Я кинула на Снейпа, стоящего в сторонке, мимолетный взгляд. Он сжалился надо мной и сказал:

— Мисс Новак поскользнулась и ударилась головой.

— Где? — изумился Сириус.

— Э… я вышла подышать свежим воздухом, — первый раз за все это время произнесла я.

— Но ведь прошел целый час! И потом, двери заперты.

Он явно не слишком поверил в этот рассказ.

— Двери запирают в восемь, — снова пришел мне на помощь Снейп.

— Ну да. Я не заметила, что их закрывают. И тогда решила немного обойти замок… Наверное, когда я упала, не надолго потеряла сознание…

Я была готова провалиться сквозь землю от стыда, а Снейп… Почему он не рассказал все как есть, было для меня очередной загадкой. Во всяком случае, все приняли этот вариант и серьезно обеспокоились за мое здоровье. А также, включая мадам Помфри, настояли на том, чтобы я осталась на ночь в Больничном крыле, несмотря на то, что опасения насчет сотрясения фактически не подтвердились. А мне-то что, я только рада была тишине и одиночеству. Впрочем, одиночества не получилось.

— Ну как же так произошло? — тихо спросил Сириус.

Удостоверившись, что со мной более или менее все в порядке, Снейп ушел, а мадам Помфри скрылась у себя в комнате, предварительно смазав рассеченную кожу на моем затылке каким-то особо пахучим зельем. И теперь я пахла не хуже рождественской ели.

— Не знаю, — пробормотала я, сидя на кровати. — Такая вот я невезучая.

— Не нужно было тебя одну оставлять, — покаялся Гарри.

Я искоса взглянула на Сириуса. Наверное, он сейчас думал о том, что зря согласился на танец с Кэтрин. Я не успела отвернуться, он перехватил мой взгляд.

— В этом никто не виноват, — сказала я, стараясь говорить убедительно. — Виновата только я сама.

— Очень жаль, что так получилось, — внес свою лепту в сожаления моей непутевости Рон. — Теперь ты не потанцуешь, и вообще…

— Я говорила, что не люблю танцевать. А вы идите, вечер еще не закончился, зачем вам здесь скучать…

— Да нет, мы с тобой побудем, — не очень настойчиво сказал Рон, но я видела, что ему не очень хочется сидеть в Больничном крыле.

— Идите — идите! Вы что, думаете, мне станет легче, зная, что испортила вам Рождество?

Я кое-как выпроводила Гарри, Рона и Гермиону. Гарри, смирившись с тем, что праздник проходит мимо меня, обнял свою невезучую и лживую тетушку и попрощался. Но я была уверена, что он сегодня еще заглянет ко мне…

Сириус, как само собой разумеющееся, остался. Я хотела и не хотела этого. Меня даже пугала перспектива предстоящего разговора.

— Ты, правда, себя нормально чувствуешь? Голова не кружится? — спросил он, присаживаясь на край кровати.

— Да, да, нормально… — поспешно закивала я головой. — Нет, не кружится.

Придирчиво глядя на меня, он коснулся моей щеки.

«…Ты порвешь с ним, скажешь ему, что между вами все кончено…» Жестокие слова Алекса каленым железом вонзились в мой мозг.

— Виктория, что с тобой? Ты дрожишь…

— Нет, тебе показалось… — Я опустила голову, чтобы он не увидел мои глаза. — Ты тоже иди, продолжай веселиться.

— Ты считаешь, я могу это делать без тебя? — страшно удивился Сириус, придвигаясь еще ближе ко мне. — К тому же, мы не закончили наш разговор.

Я буквально помертвела. Нет, только не это…

«…Ты же хочешь, чтобы с твоей подружкой что-нибудь случилось? Как же ее зовут?.. Мелисса? Алиса?»

Если с Алисой и правда что-нибудь случится, я этого не переживу… У меня не было гарантии, что слова Алекса — все это блеф. Если бы он угрожал мне, я бы и глазом не моргнула… но Алиса, она так далеко… Как она и моя семья смогут уберечься, если Алексу взбредет в голову реализовать свою угрозу?

Я хотела встать, но страх придавил меня к кровати. Даже намекнуть кому — либо о своих тревогах и то не могла. Откуда мне быть уверенной, что об этом действительно не станет известно маньяку, к которому у меня когда-то были чувства?

— Перед тем, как нас прервали, мы говорили о нас с тобой.

«Сириус, умоляю, не продолжай, я не хочу делать тебе больно… Замолчи, пожалуйста!»

Но тут же испугалась, что он нечаянно прочтет мои мысленные мольбы, постаралась поставить ментальный блок.

— Может, поговорим завтра? — бесцветным голосом спросила я, глядя куда-то перед собой.

— А зачем? — вроде бы чуть растерявшись, сказал он. Как видно, Сириус готовился к более оживленной реакции. — Еще чуть-чуть, и ты бы ответила, но нам помешали… Он понимающе кивнул и погладил меня по плечам. — Конечно, сейчас ты расстроена и, возможно, напугана случившимся… Но ты просто скажи «да» или «нет»…

Обреченность цепко держала меня за горло, я едва не задыхалась под ее тяжестью. На одной чаше весов была мои самые родные и близкие люди, на другой — Сириус, моя судьба, как мне казалось… Я разрывалась от невозможности сделать так, чтобы за мной не оставалось выбора, я предпочла бы умереть, лишь бы не принести кому — то страдания.

Боже, помоги мне…

— Виктория? — Сириус наклонился вперед и заглянул мне в лицо.

Наконец я нашла в себе силы слезть с кровати и на негнущихся ногах приблизиться к узкому окну.

— В чем дело? — спросил Сириус, почувствовав, что со мной что-то не так. — Я что, задаю несвоевременные вопросы? Почему ты так себя ведешь?

Легкий скрип сказал о том, что мужчина поднялся и, скорее всего, идет ко мне.

— Скажи, это как-то связано с тем, что ты выходила из замка?

Он все понял? Он знает?

— Или это Снейп? Почему именно он оказался с тобой?

Ощутив было крохотную надежду, что еще не все потеряно, я вновь сникла.

— А кто еще? Твоя драгоценная Кэтрин?

Мгновением позже сообразив, что сказала, я прикусила язык.

— Драгоценная? — недоверчиво переспросил Сириус. — Мы с тобой не о том говорим.

Подойдя ко мне вплотную, приобнял и положил подбородок мне на макушку. У меня возникло дикое желание оттолкнуть его и убежать куда-нибудь далеко — далеко.

— Так что, ты мне наконец скажешь, будем мы с тобой жить долго и счастливо? — Он выдержал небольшую паузу. — Ты выйдешь за меня?

Ты не представляешь себе, как бы мне этого хотелось, Сириус, я бы все на свете отдала… все, кроме тех, жизнью которых рисковать не имею права…

Во мне ожил робот, для которого эмоций не существует, и вместо этого произнес:

— Прости меня… пожалуйста, прости… Нет…

— Что? Что ты сказала? — Сириус развернул меня к себе. — Я не расслышал.

— Нет… — повторила я, не повышая голоса и не поднимая на него глаз.

Сириус долго молчал, держа свои ладони на моих плечах, и это было страшно.

— Я не понимаю, Виктория, что означает твое «нет»?

— Нет — это ответ на твой вопрос, — мучительно сказала я. — Я не выйду… за тебя… замуж… Мы должны расстаться…

Я сглотнула, ненароком взглянув на Сириуса. Эффект от моих слов был куда жестче, чем от пощечины, если бы вдруг влепила ее ему. В эту самую секунду я возненавидела и себя, и Алекса, и всех приносящих в мир зло людей.

— Это что, шутка? Ты меня разыгрываешь? — напряженно спросил Сириус, прекрасно понимая, что я не способна шутить таким образом. Его пальцы с силой сжали мои плечи. — Я готов поклясться, что еще час назад твой ответ был бы прямо противоположным. А уж то, что мы должны расстаться, — это вообще бред. — Он наклонился ко мне, сокращая расстояние между нашими лицами. — Кто заставил тебя это сказать?

На меня накатил шквал небывалого страха и мимолетного облегчения: я никогда еще не видела Сириуса в таком состоянии.

— Никто… — нетвердым голосом сказала я и, не выдержав, выкрикнула: — Никто! Ясно тебе? Никто!!

Я отшатнулась от него, когда в его глазах отразились непонимание и необъятная боль. Но он постарался скрыть их за злостью.

— Ты думаешь, я поверю в это? Я приму все что угодно, даже то, что на тебя кто-то наложил заклятие Империус, но только не то, что ты сама решила так.

Сириус, не отрывая от меня взгляда, потянулся за палочкой.

— А если это действительно Империус?..

— С ума сошел? Нет на мне никакого Империуса! Уходи! Я прошу тебя, уходи!

Он все-таки вытащил палочку и наставил на меня.

Я испуганно попятилась, пока не уперлась в одну из кроватей и не упала на нее.

Послышался шум: из своей комнаты, встревоженная повышенными голосами, выбежала мадам Помфри.

— Что здесь происходит?

Она изумленно переводила взгляд с Сириуса на меня.

— Мистер Блэк! Вы что такое делаете? Уберите свою палочку и выйдите отсюда!

Сириус в гробовом молчании стиснул палочку так сильно, что костяшки его пальцев побелели, и, резко развернувшись, зашагал прочь. Дверь за ним с грохотом закрылась, и я в ужасе втянула голову в плечи.

На душе было тоскливо и пусто, а вокруг образовывалась глубочайшая бездна, в которую я неумолимо падала…

Глава 47. Так и скажи

В эту ночь, дарящую людям небывалое ощущение сказки, меня словно разделили напополам. Одна часть души билась в истерике, требовала, чтобы я сделала что-нибудь, найти Сириуса и выплеснуть из себя все то, что сжигало меня без остатка. Другая же находилась в состоянии прострации, погружая мысли и чувства в анабиоз.

Вторая часть преобладала над первой, и на какое-то время я превратилась в неподвижную статую, которой ни до чего не было дела. Меня не волновало ни что происходит вокруг, ни где я находилась. Я сидела на кровати, поджав под себя ноги, и неотрывно смотрела в окно напротив. Там шел снег, крупными мокрыми хлопьями налепляясь на стекло, будто стремясь отгородить меня от ночной темноты.

кто-то, кажется, Гарри, приходил ко мне и пытался достучаться до моего замороженного сознания. Не сразу понимая, о чем он говорит, я заторможенно отвечала. Чуть позже, совершенно не успокоенный, а даже наоборот еще больше встревоженный, он ушел ни с чем.

Потом подходила мадам Помфри с целью уложить меня в постель, дабы я смогла хорошенько отдохнуть. Я покорно вняла ее настойчивым просьбам и, раздевшись, легла под одеяло. Но как только госпиталь погрузился в темноту, села по — турецки, наблюдая за падающим снегом.

В конце концов мной постепенно овладела дремота, сомкнувшая мои веки. В затылке то нарастала, то утихала тупая боль, впрочем не принося с собой особых неудобств. Что именно меня разбудило, я не знаю, но внезапно, будто от чьего — то прикосновения, открыла глаза и уставилась в полутьму. Слух чутко уловил какой-то звук, заставивший меня враз выйти из прострации. Горькие, жгучие мысли словно злые осы закружили в голове, норовя побольнее ужалить меня. Я съежилась, едва сдерживаясь, чтобы не застонать. Если бы от этого кошмара можно было укрыться под одеялом, так бы и сделала. И не поэтому, свернувшись на кровати, я замерла, вслушиваясь в тишину.

Первая робкая мысль, что это, возможно, Сириус, разбилась вдребезги, когда человек, производивший шорохи, словно опасаясь обнаружения, притаился тоже. Сириус вряд ли решился бы, тем более вот так, явиться ко мне посреди ночи. Наверняка он меня жутко презирает, а уж увидеть девушку, практически плюнувшей ему в душу, было бы слишком больно…

Пока я мучилась из-за своего недостойного поступка, неизвестный бесшумно проник в госпиталь. Сквозь ресницы увидела, как из полутьмы отделилась невысокая фигура, снова остановилась, осматриваясь. Мне было абсолютно все равно, кто это и с какой целью появился здесь до тех пор, пока он, проходя мимо окна, не оказался на призрачном свету, на короткий миг озарившем его лицо. Несмотря на терзания, во мне зародилось удивление. От двери, явно в мою сторону, медленно, шаг за шагом, приближалась Пэнси Паркинсон.

Дойдя до моей кровати, она посмотрела на меня, потом — на дверь, за которой находилась комната мадам Помфри. Не обнаружив ничего, что заставило бы ее проявить большую осторожность, обошла ширму, стоящую у изножья кровати, и остановилась.

— Новак, ты спишь? — негромко спросила Паркинсон.

Я продолжала беззвучно лежать, пытаясь понять, что понадобилось Паркинсон от меня.

Она шагнула вперед и исчезла из поля моего зрения. Чувствуя ее внимательный взгляд, я притворялась спящей, хотя испытывала желание спугнуть эту девицу. Но без контроля ее действия оставлять не нужно. Еле слышно вздохнув, я, словно во сне, перевернулась на другой бок.

Паркинсон застыла, напряженно вглядываясь в мою закутанную до самого носа фигуру. Спустя целую минуту, убедившись, что я не намерена просыпаться, она наклонилась надо мной. Я уловила тонкий сладковатый аромат, исходящий от нее. В носу защекотало. Мне пришлось приложить усилие, чтобы не чихнуть.

— Знала бы ты, как я тебя ненавижу… — прошептала Паркинсон.

Ненавидит она… Тоже мне, новость… Да я к тебе вообще ничего не ощущаю, милая. Мне все равно, есть ты на свете или нет. Значит, ты пришла, чтобы только сказать мне об этом?

Нет, кажется, не только. Паркинсон выпрямилась и сделала пару шагов в сторону. Воровато оглянувшись на меня, потянулась к моей одежде, висевшей на спинке кровати.

Так — так… Интересно, что тебе нужно от нее, Паркинсон? Ты фетишистка?

Наблюдая за наглой девчонкой, я подобралась, чтобы в случе чего не дать ей спуску. А она тем временем взяла двумя пальцами платье, будто оно вызывало в ней отвращение, и мельком осмотрела. Не найдя его заслуживающим внимания, Паркинсон вернула платье обратно на место. Также изучение подверглась и мантия, которая задержалась в руках слизеринки немного дольше. Она, покопавшись в карманах, поочередно вытащила сначала палочку, затем — альбом, переживший вместе со мной небольшое приключение. Хорошо, что у него была твердая обложка, а то он был бы безнадежно промокшим.

А ну положи мои вещи, Паркинсон, иначе пикнуть не успеешь..

Может быть, если бы она тут же оставила их в покое, ее бы миновала кара в виде моего гнева, но когда Паркинсон сунула свой любопытный нос в альбом, стерпеть этого я не смогла.

Быстро отбросив одеяло, я вскочила с кровати.

— Да ты зарвалась, Паркинсон!

Увидев меня, она застыла, вытаращив глаза, став похожей на собачку чихуахуа. Машинально отступила назад, когда я угрожающе шагнула к ней. Та злость и горечь, что бурлила во мне, вместе с кровью циркулируя по венам, хлынула на Паркинсон. Я рывком вскинула руку и ухватилась за волосы слизеринки. Она взвизгнула, из ее рук попадали на пол мои палочка и альбом.

— Отпусти меня, уродка!

Я дернула ее к себе. Девчонка завопила, непроизвольно потянувшись к своим волосам.

— Что тебе от меня нужно? — спросила я, не испытывая ни малейшего угрызения совести. Ну как объяснить этой злюке, что она меня достала, если она этого не понимает? Только ее же способами.

— Как я порадуюсь, когда ты будешь молить о пощаде! — зашипела Паркинсон в перерыве между воплями, которые, впрочем, были не очень пронзительными. Вероятно, она просто боялась привлечь к себе слишком большое внимание.

— У тебя, что ли? — невесело усмехнулась я.

Яростно исказив лицо, слизеринка неожиданно бросилась на меня. Но я уклонилась, и ее руки скользнули по моей щеке, пройдясь по коже острыми ногтями. Резкая боль привела меня в легкое замешательство. Паркинсон воспользовалась им и вырвалась из моего захвата.

В пылу борьбы мы обе не заметили, как открылась дверь госпиталя, и внутрь вошел кто-то, кто тоже страдал бессонницей.

— Что здесь происходит? — произнес в темноте мужской голос.

Вспыхнул яркий свет. Паркинсон, уцепившаяся за ворот рубашки, что была надета на мне, испуганно шарахнулась от меня, будто я внезапно превратилась в нечто страшное и неприятное. Раздался подозрительный треск.

— Что здесь происходит? — повторил Снейп, в несколько шагов преодолев расстояние до нас.

Мы с Паркинсон молчали, глядя друг на друга. Я — со злостью и некоторым равнодушием, она — с испугом, затем перетекшим в надменность.

— Мисс Паркинсон, что вы здесь делаете? Почему вы находитесь вне своей гостиной, потрудитесь объяснить.

По тому, с какой настойчивостью ее декан обращался к ней, девушка поняла, что от ответа ей не отвертеться.

— Только не говори, что у тебя заболела голова, и ты решила поискать успокаивающее средство у меня в карманах, — фыркнула я, теребя надорванную ткань.

— Вы трогали вещи мисс Новак? — осведомился Снейп, не сводя испытующего взгляда с Паркинсон.

— Она врет, — быстро сказала Пэнси.

— Боже, какая наглость, — закатила я глаза и наябедничала профессору: — А еще она угрожала мне. Накажите ее, а?

Наступила тишина, в течение которой и Паркинсон, и Снейп в удивлении воззрились на меня.

— Мисс Паркинсон, идите в свою гостиную, немедленно, — наконец сказал он. — Позже я к вам зайду.

Паркинсон круто повернулась на пятках и бросилась к выходу.

Мы со Снейпом остались одни, снова. Я подумала о том, как же вовремя он появляется. А не следит ли он за мной?

Я чуть усмехнулась, вспомнив, как он высказал это подозрение в отношение меня. Но вслух спрашивать не стала.

— Вы в порядке, Виктория?

— Да, конечно.

Я поджала пальцы ног, только сейчас почувствовав ледяной холод, исходящий от каменного пола. Снейп шагнул ко мне, слегка отстранив от лица палочку, которую держал в руке.

— У вас царапина на щеке.

Пол все больше холодил мои ступни, но я не решалась при мужчине залезть в постель. Тем более где-то валялись раскиданные Паркинсон мои палочка с альбомом.

— Ничего страшного… — Я машинально дотронулась до саднящей кожи. В голове пронеслось продолжение: «До свадьбы заживет», и болезненно кольнуло сердце.

Присела на корточки, ища взглядом свои вещи. Альбом нашелся сразу. Я потянулась к нему, но Снейп, к которому он был ближе всего, опередил меня. Северус поднял раскрывшийся альбом, лежавший обложкой вверх, перевернул и мельком глянул на слегка подмокшие листы.

Северус? Я назвала его по имени? Конечно, я его и раньше так называла, но случай был другой, и для меня он был всегда Снейпом…

Так, где палочка? Ах, вот она, как далеко укатилась. Подобрав палочку, закатившуюся под соседнюю кровать, я повернулась обратно к Северусу… Опять Северус?

— Мм… Спасибо, — сказала я, поднимаясь.

Он почему-то не торопился возвращать альбом, глядя на него так, будто нашел там что-то интересное для себя.

— Профессор, — снова заговорила я, когда ждать была больше не в силах, — если вы хотите смотреть, смотрите, я не против, но…

Снейп медленно поднял голову, и я встретилась с его взглядом. В нем было что-то такое странное, что голос мой стих, оборвав фразу.

— Кто вы на самом деле?

— Не поняла…

Его вопрос ввел меня в легкий ступор. С чего вдруг он заинтересовался этим?

— Сколько вам лет? — И вновь недоумение, которое, впрочем, немного рассеялось, когда Северус наконец соизволил отдать мне альбом.

Во мне шевельнулось понимание при взгляде на портрет Лили. Тот самый портрет, который я нарисовала после череды повторяющихся снов. Северус… Снейп… Ладно, пусть будет Северус… он не мог не заметить нашу с Лили похожесть, поэтому к нему явилась не лишенная логики мысль, что я…

— Сколько мне лет? Но вы же вроде знаете… В июне будет двадцать четыре… Послушайте, — сказала я, так как он продолжал с ожиданием смотреть на меня, — вам не кажется, что место и время для разговоров не самое удачное?

Похоже, он так не считал. Во всяком случае, не спешил оставлять меня одну.

— Двадцать четыре? — повторил мужчина. — Действительно?

— А что, я должна предъявить вам паспорт? Хотя у вас их нет…

— Я в курсе, что это такое. Так кто же вы?

— У вас есть основание задавать такие вопросы?

Махнув рукой на приличия, я завернулась в свою мантию и уселась на кровать, подобрав под себя замерзшие ноги. Посмотрела на Северуса: мол, что вы будете делать?

Он, ни капли не смущенный, опустился на кровать напротив.

— Портрет этой женщины… Вы нарисовали ее, не зная, кто она?

— А при чем здесь мой возраст? — Я склонила голову к плечу. — Скажите, вы верите в реинкарнацию?

Да, не он один умеет задавать странные вопросы.

— Нет, — с заминкой ответил он, и эта крошечная пауза сказала мне о том, что Северус по крайней мере допускал эту мысль.

Я грустно улыбнулась про себя, думая о том, что же значила для него Лили, если при упоминании о ней, его голос потерял свою обычную бесстрастность.

— Да, я знаю эту женщину, — призналась я, вертя в руках закрытый альбом. — И, да, я знаю, что мы с ней похожи. Вы поэтому спросили, кто я?

— Вероятно, поэтому. Когда вы были брюнеткой, это не бросалось в глаза.

Так вот почему, внезапно сообразила я, он настолько был поражен, увидев меня на праздничном вечере первого сентября! Северуса потрясла моя преображенная внешность, а вовсе не выделяющая меня уникальность.

И тут, откуда ни возьмись, в голове всплыла туманная картинка, где были мы втроем: Лили, Северус и я. " — Нет, Севи!» — крикнул из прошлого детский голосок. Мой голос. Это я кричала молодому Снейпу. когда-то.

— Севи… — еле слышно прошептала я и хмыкнула.

— Что вы сказали? — спросил настоящий Северус, ни на секунду не отрывая от меня взгляда.

— Нет, ничего… — Я положила альбом на колени и уткнулась лицом в ладони. — То есть… — Как мне поступить, рассказывать ему или не стоит? С одной стороны, он уже доказал, и не раз, что ему можно довериться. Но с другой… Хотя, только я одна могу решать, кому раскрываться… — Как бы вы отреагировали, если бы я вам сказала, что… — глубокий вздох, — знаю Лили с детства?

И здесь — то самообладание мужчины впервые дало трещину. Палочка в его руках дрогнула, яркий свет мазнул по глазам.

— А еще, что раньше я была знакома и с вами тоже?

Надо бы поосторожней, как бы человека удар не хватил…

— Не понимаю, что вы такое говорите, Виктория, однако я точно не был с вами знаком…

— С Викторией, может быть, и нет, но с Дейзи Эванс — наверняка.

Сейчас вид у Северуса был примерно такой же, как у Сириуса несколько часов назад, когда я ему прямо в глаза сказала…

При мысли о Сириусе у меня в горле образовался горький комок, помешавший мне нормально вздохнуть.

О господи… Я такая предательница… ничем не лучше Алекса…

— В каком смысле?

Я сморгнула слезы и посмотрела на шокированного Снейпа.

— В том смысле, что когда-то меня звали Дейзи Эванс. Звучит фантастично, не правда ли? Вы спрашивали, кто я на самом деле, так вот, отвечаю: я Дейзи Эванс, сестра Лили Эванс, то есть Поттер…

— Этого не может быть, Дейзи Эванс…

— Нет, не погибла, я же перед вами, — пожала я плечами и поглядела в окно: там шел усиленный снегопад, целая снежная буря, похожая на ту, что происходила у меня в душе. — Вы, наверное, хотите еще спросить: откуда я это знаю? — Я помолчала, ожидая ответа, но услышала только тишину, которая, впрочем, не помешала мне продолжить: — Вот отсюда, — ткнула пальцем себе в лоб. — Представляете, чего мне это стоило, вытащить на белый свет собственные воспоминания?

— И давно вам это известно? — деревянным голосом спросил Северус.

Не знаю, поверил он мне полностью, но явно не считал, что воспоминания можно сфальсифицировать.

— Нет, всего — то меньше месяца.

— Вероятно, для вас это явилось настоящим шоком, Виктория… или Дейзи?

— Несомненно, — кивнула я. — А той Дейзи больше нет, она погибла со своими родителями. Моими родителями… — тише добавила я, вздохнув.

Минуту или две мы пребывали в молчании. Возможно, Северус и дальше продолжал бы сидеть, разглядывая меня, если бы я не сказала, не отрывая взгляда от своих коленей:

— Извините, пожалуйста, но можно мне остаться одной? Тем более вас, наверное, Паркинсон дожидается…

Он, так же не говоря ни слова, поднялся и прошел мимо меня. Секунду я сидела неподвижно, потом обернулась.

— Спокойной ночи… Северус.

Снейп, дошедший до дверей, остановился и оглянулся. А я, слегка удивленная собственной дерзостью, не сумела спрятать улыбку и быстро отвернулась.

— Спокойной ночи, Виктория.

Почти неслышно открылась дверь, и он вышел в коридор. Госпиталь погрузился в ночную тишину.

Я еще немного посидела, глазея на снежную пелену за окном, и, скинув мантию, залезла под одеяло. Несмотря на разговор с Северусом, что-то пробудивший в душе, мне было так плохо, как не было никогда в жизни.

Что мне делать? Как исправить то, что я натворила?

Я отдала бы многое, только бы ничего этого не было… Если бы можно было вернуться назад… Если бы…

Как я тебя ненавижу, Алекс… Лучше бы ты не спасал меня тем августовским вечером, но не предавал…

Утро для меня продлилось до самого полудня, а затем плавно перевалилось через него. Я лежала с закрытыми глазами и притворялась, что сплю, хотя меня никто не навещал. Так не хотелось никуда идти, что-то делать, что с удовольствием осталась бы в Больничном крыле на неопределенный срок. Но понимала, что так бесконечно продолжаться не может. И поэтому, не дожидаясь, пока ко мне кто-нибудь не заявился, оделась и тяжелой походкой направилась к выходу. Мадам Помфри не пыталась меня остановить, лишь крикнув вслед, что если мне станет плохо, немедленно обратиться к ней. А мне и так было плохо, но она же не могла вылечить мою больную душу?..

По идее, сейчас должен был начаться обед, но в замке стояла тишина как в склепе. Ни шагов, ни голосов, никто не спешил в Большой зал по зову своего голодного желудка. В отличие ото всех мне очень хотелось есть, ведь со вчерашнего дня во рту у меня не было ни крошки. Но представив себя среди вполне счастливых людей, я почувствовала глухую тоску.

Входя в Гриффиндорскую гостиную, едва не столкнулась с Гарри, Роном и Гермионой.

— Вики! А мы хотели за тобой идти, — сказал Гарри, отступив назад.

— А я вот она, так что, не нужно больше никуда идти, — вяло сказала я. — И предупреждая вопрос: со мной все нормально.

По лицам ребят можно было прочесть, что они-то явно так не думают. Но противоречить мне не решились.

— Тогда пойдешь с нами на обед? — осторожно спросила Гермиона, словно опасаясь моего неудовольствия.

— Нет, идите одни.

И не глядя на них, пересекла пустую гостиную и взобралась на лестницу. Когда привела себя в порядок и переоделась в теплую одежду, в нерешительности встала у двери, терзаемая голодом и нежеланием находиться с людьми, которые не ведали, что творится внутри меня. А еще я боялась увидеть в глазах Сириуса презрение ко мне…

«Так расскажи ему, дурочка, — жалостливо сказал внутренний голос. — И будет значительно лучше, поверь мне.»

«А как же мои родные, как же Алиса? Что я буду делать, если… если…»

Прислушалась к голосу, может, чего еще дельного посоветует, но он молчал. В бессильном отчаянии я стукнула по двери кулаком. Кто мне подскажет?!

Внезапно дверь открылась и заехала мне прямо по лбу. Охнув, я схватилась за него.

— Вики! Прости, я не знала, что ты здесь! — виновато воскликнула Гермиона, протиснувшись в комнату.

— Ничего, Гермиона… — слабым голосом сказала я.

Отошла от двери и опустилась на ближайшую кровать.

— Прости… Давай посмотрю… — подойдя, кивнула на мой лоб Гермиона.

Я отняла ладонь и подняла голову.

— Кожа покраснела, а так вроде все нормально…

— Скоро голова моя расколется, как кокосовый орех, — пробормотала я, ощупывая лоб. — И нечем будем думать. Впрочем, — усмехнулась с горечью, — думать у меня не получается.

— Что? — удивилась Гермиона.

— Скажи, Гермиона, тебе когда — нибудь приходилось исправлять свои ошибки?

— Ошибки? Вроде нет…

— А рисковать своей жизнью, чтобы спасти чужую?

Гермиона посмотрела на меня так странно, что я не выдержала ее взгляда и вновь опустила голову, обхватив руками.

— Да, приходилось, не раз. Однажды мы с Гарри воспользовались хроноворотом, чтобы в прошлом исправить то, что произошло в будущем. Это было на третьем курсе, а на пятом наше сумасбродство едва не кончилось плачевно…

Из всей речи Гермионы за мой слух зацепилось одно — единственное слово.

— Хроноворот? — переспросила я, воззрившись на нее. — Это та самая штуковина, которую я нашла в комнате Регулуса? С ее помощью перемещаются во времени?

Почему это меня взволновало, я еще до конца не поняла. Ну и что, что хроноворот? Что мне даст это знание о нем?

— Да, — кивнула Гермиона.

— А как он у вас с Гарри оказался? Да еще на третьем курсе?

Гермиона немного смущенно улыбнулась.

— Хроноворот дала мне профессор Макгонагалл под свою ответственность для того, чтобы я бывала на всех уроках сразу. Ведь некоторые начинались в одно время, а я не хотела их пропускать…

— Ну ты гигант, Гермиона, — хмыкнула я, покачав головой. — Такая тяга к учебе бывает у одного на миллион. А каким боком здесь Гарри? И что вы там такое исправляли в пршлом, отчего в будущем никак нельзя было оставить все как есть?

Улыбка исчезла с ее губ, и девушка рассказала об их необычном путешествии во времени. Под конец мне стало нехорошо, я жутко разволновалась и, поднявшись, отошла к окну. Надеясь привести свои чувства в порядок, прижалась травмированным лбом к холодному стеклу.

Черт, почему все мысли сводятся к одному Сириусу? Он столько всего пережил, а тут еще я причинила ему страшную боль. Я бы с небывалым удовольствием перемотала все назад. Если бы у меня был хроноворот…

— Хроноворот… — тихо — тихо прошептала я, неотрывно глядя в заснеженную даль.

— Вики? — осторожно позвала Гермиона.

Я обернулась. Она была явно обеспокоена моим странным поведением.

— Гермиона, — как можно небрежнее спросила я, — а ты не знаешь, где тот хроноворот?

Она удивленно моргнула, не сразу переключившись на мой вопрос.

— Тот? А, ты имеешь в виду… Так он, кажется, у Сириуса… Ну да, точно, с того самого дня.

Мое сердце ухнуло куда-то вниз. У Сириуса… Судьба, рок, фатум, не важно, что, насмехается надо мной, как бы говоря: «Ничего у тебя не получится, совершила глупость, выпутывайся теперь сама».

Я натянуто улыбнулась Гермионе и направилась к двери.

— Ладно, у Сириуса так у Сириуса. Пойдем обедать, я очень есть хочу.

Большой зал был заполнен до отказа, видимо, не я одна была голодна как сто волков. Усевшись между Гермионой и Роном, я сделала вид, что меня здесь нет. Гарри, устроившийся напротив, тоже притворился, что больше всего его сейчас занимает обед, но я‑то чувствовала его настороженность. Кроме того, он смотрел то на меня, то на преподавательский стол, из можно было сделать вывод, что его тревога так же связана с крестным. А находился ли Сириус в зале, я не знала, потому что, прийдя сюда, тут же уткнулась в тарелку перед собой и не крутила во все стороны головой.

Почему, ну почему я такая трусиха? Может, у страха глаза велики, вот и чудится, что все мои переживания — со вселенский масштаб…

— Вики, почему-то мне кажется, что ты думаешь совсем не о хлебе, — сказал Гарри, протянув ко мне руку.

Очнувшись, я опустила взгляд на кусок хлеба, от которого отрывала по кусочку и который теперь, растерзанный вконец, лежал горкой на столе перед тарелкой.

— Да… Задумалась. Это у меня бывает.

Подобрав крошки, я отправила их в рот и, забывшись, посмотрела поверх головами гриффиндорцев. А дойдя взглядом до обедавших почти в полном составе преподавателей, замерла, но глаза отчего-то отвести не смогла.

Среди школьного персонала Сириуса не было. Как и профессор Льюис и Северуса… Не знаю, что чувствовала по отношению к последнему, ведь он вроде должен был бы обратить на меня более пристальное внимание, но, не увидев Сириуса и Кэтрин, я точно не испытала облегчения. Однако, не успела отвернуться, из боковой двери вышел сначала он, а затем и она. Меня как будто окатило контрастным душем.

Они шли к столу, я смотрела, они усаживались на свободные места, я смотрела. Она что-то сказала ему, а он сквозь свою мрачную задумчивость слабо улыбнулся в ответ, я продолжала смотреть! И никто, словно не ощущая моего пронзительного взгляда, не поднял головы и не посмотрел на меня! Конечно, в шумном зале находилось множество людей, и они могли запросто не замечать направленного внимания, но у меня зародилось наистрашнейшее подозрение, что Сириус предпочел игнорировать мою персону…

Так мне и надо!

кое-как отведя глаза от него, я немного посидела неподвижно и встала из-за стола.

— Ты куда? — тут же среагировал Гарри.

— Туда… — неопределенно ответила я.

— Но ты даже не поела толком.

— Я наелась.

— Тремя ложками супа и хлебными крошками? — не поверил Рон. — Ну тогда я гигантский кальмар.

Я слегка дернула плечами и зашагала из зала, провожаемая недоуменными взглядами.

— Вам не кажется, что она странно себя ведет? — напоследок услышала бормотание Рона.

Не зная, куда податься, я хаотично бродила по замку. В конце концов, после долгого шатания, меня прибило к окну в коридоре, заканчивающимся тупиком. На улице было уже довольно темно, но воздух был прозрачен, и вдалеке виднелся огонек, мерцающий в окошке избушки Хагрида. А немного дальше, левее от нее, призрачно поблескивало скованное льдом озеро. К которому, кстати, я ни разу близко не подходила.

На его берегу сверкнуло что-то яркое, похожее на проблеск фонаря. Наверное, Хагрид обходит территорию.

Хагрид? Я вновь посмотрела на освещенное окошко его дома. Тогда кто же там? А может, это не Хагрид, а Северус? Решивший после вчерашнего, что будет не лишне усилить защиту Хогвартса…

Вглядываясь в темноту, я больше не увидела непонятного проблеска. Может, и показалось.

Мучаясь от внутренних переживаний, я снова была готова сорваться с места, только чтобы оторваться от преследуемых меня тяжелых мыслей. Последний взгляд на окно… и снова этот проблеск. На этот раз — около леса.

Такое ощущение, словно кто-то подает знаки…

что-то толкнуло меня в спину, и я побежала по коридору. Вылетев в холл, притормозила и огляделась. Почему, когда кто-то нужен, поблизости часто оказывается малолюдно, а то совсем никого? Набравшись духу, я выглянула за огромную дверную створку. В лицо пахнуло морозной свежестью. И, ясное дело, во дворе было ни зги не видно. Однако же какая-то сила побудила меня сделать пару шагов за порог. Обхватив себя за плечи, я спустилась по мерзлым ступеням и, помешкав, углубилась в темноту двора.

«Мда… Трусиха, говоришь? — протянул внутренний голос. — А гуляешь черте где и черте когда.»

«Это всего лишь школьный двор.»

Конечно, я храбрилась и мне было все-таки не по себе, но что теперь, дрожать в норке, как испуганная мышь? И всего — то мне надо выглянуть за угол.

— Скажи мне, вот куда ты сейчас собралась? — неожиданно спросили сзади.

Я обернулась, да так резко, что ноги зацепились друг за друга. Я потеряла равновесие и замахала руками, предчувствуя скорую встречу с землей. Мое падение предотвратили чьи-то руки, обхватившие меня за плечи.

— Прости, я не хотел тебя напугать.

Обладатель этого этого родного голоса на миг прижал меня к себе, и стало так спокойно, что все страхи вылетели из головы. Но лишь на миг.

Потом я отстранилась и мы вновь оказались друг другу как чужие.

Сириус молчал, я не прерывала тишину тоже, собираясь с мыслями. Сердце стучало так громко, что казалось, его слышно по всей округе. Я стояла, потому что сбегать было бы глупо, и с легкой дрожью ожидала, когда Сириус заговорит.

— Так что ты тут делаешь?

— Я увидела, возле озера сначала, а потом — у леса, странный мерцающий свет, — сказала я чуть хрипловато от волнения. — Мне показалось, там кто-то ходит…

— И что? Ты решила проверить, что это такое?

Если бы в его тоне промелькнула насмешка, я бы вряд ли стала продолжать. Но Сириус спросил заинтересованно, хотя и с едва уловимым раздражением. Впрочем, я его понимаю, ему, наверное, надоело вечно спасать девицу, которая только и делает, что куда-то влипает. В неприятности, я имею в виду.

— Не знаю, — сказала я чистую правду.

— Так, — после недолгого размышления сказал он, — отправляйся в замок, а еще лучше поднимись ко мне… Или это для тебя уже неудобно?

Я, не говоря ни слова, отвернулась и быстро поднялась по ступеням. На секунду оглянулась через плечо. В бледном пятне света, льющемся из окна, промелькнуло что-то стремительное и черное и растворилось в темноте.

Добравшись до комнат Сириуса, я в задумчивости уставилась на дверь. Это ли не шанс? Шанс завладеть хроноворотом…

Моя ладонь легла на дверную ручку, но сомнение все же вгрызлось в меня. А что, если его там нет? Или не успею найти до возвращения Сириуса? Или, что самое ужасное, он застанет меня врасплох?

Конечно, все эти три варианты возможны, и все равно я должна попытаться.

Отомкнув дверь, на которую было наложено не только Запирающее заклинание, но и защитные чары, реагирующие на проникновение с неблаговидными мотивами, я осторожно вошла внутрь. Никакого грома и поражающих меня заклятий. Я облегченно выдохнула. Меня не восприняли как воровку, и то хорошо.

Первым делом плотно закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Обвела взглядом погруженную в сумрак комнату. Где может находиться маленькая хрупкая вещь? В карманах, на полке, в особом недоступном месте? Где?

Ожидая каждую минуту раскрытия, я приступила к поиску.

— Ну где же ты? — прошептала спустя десять минут беспорядочного метания.

Если бы его можно было отыскать с помощью каких-нибудь эффективных чар…

Неожиданно мне вспомнились Манящие чары. По ним у меня состоялся всего один урок, да и результаты, в общем — то, были практически нулевыми. Но опять же, попытка не пытка.

Я вытянула руку с палочкой и слегка взмахнула ею.

— Акцио!

Повертелась на месте, усиленно вглядываясь в темноту.

— Акцио!

В глазах от напряжения заплясали яркие искорки.

— Ак… — начала снова и запнулась. Голова моя пустая, а что именно я призываю? Воздух, что ли? И вполголоса сказала: — Акцио хроноворот!

где-то в углу послышался шорох, а затем, едва я повернулась туда, в меня что-то врезалось. Непроизвольно охнув, я успела подхватив скользнувший вниз хроноворот. Когда за дверью зазвучали шаги, я стояла, прижав к животу ладони, и от паники на мгновение перестала что-либо соображать. Но как только дверь начала открываться, пальца сомкнулись вокруг хроноворота и сунули его в карман мантии.

— Виктория? — удивленно сказал Сириус, словно не сам предложил мне прийти сюда.

Я смотрела на него, позабыв дышать. И лишь когда он подошел ко мне, вздохнула и тут же закашлялась. Успокоившись, подумала о том, что Сириус ведет со мной как-то натянуто.

«А ты что, воображала, что он тебя цветами завалит и серенады будет петь?»

Господи, зачем я ему вру?! Не будет ли лучше все ему рассказать? Здесь, где никого кроме нас нет, и ни единая душа не узнает, о чем мы говорили. И тогда хроноворот не понадобится…

Да! Я расскажу ему прямо сейчас! Немедленно!

Но, видно, Сириус, думал о чем-то другом, потому что едва я открыла рот, он произнес:

— Ты права.

По какой-то причине у меня мелькнула мысль, что он сейчас продолжит: «Нам действительно лучше всего расстаться».

— В чем? — каким-то надтреснувшим голосом спросила я, не решаясь смотреть ему в глаза.

— В том, что возле леса кто-то был.

— Да? — Облегчение мое было столь велико, что я забыла о страхе.

Наши взгляды встретились.

— Да. И я даже знаю, кто.

— И кто? — автоматически спросила я.

Наш односложный разговор напоминал беседу двух секретных агентов, передающих друг другу зашифрованную информацию.

— Пэнси Паркинсон.

— Парки… — начала я; когда до меня дошел весь смысл его слов, осеклась и повторила: — Пэнси Паркинсон? А что она там делала?

— Хотел бы и я знать, но она не говорит.

— То есть ты привел ее в замок?

— Не то что привел, можно сказать, притащил. Мисс Паркинсон упиралась как могла, — мрачно усмехнулся Сириус. — Кстати, как мне кажется, в лесу она была не одна. Во всяком случае, я видел чужие следы.

Она и вправду подавала кому — то световые сигналы, подумалось мне.

— Ну, можно ее как-то разговорить? — неуверенно предположила я. — Есть же зелье специальное…

— Сыворотка правды? Нет, это самый крайний случай. Паркинсон не совершала ничего предосудительного… то есть если бы ее застали на чем-то преступном, сыворотка была бы допустимой мерой.

Сириус отошел от двери и, стянув мантию, небрежно бросил ее в кресло у камина.

— А где Паркинсон сейчас? — спросила я, невольно залюбовавшись его стройной фигурой.

Мы разговаривали сейчас так, как будто ничего и не было, ни моего идиотского похода в лес, ни нашей более бессмысленной ссоры. Хотя Сириус и не ссорился со мной…

— С ней Снейп разбирается.

«Опять?» — чуть не сказала я.

— Между прочим, ты не хочешь мне ничего рассказать? — не оборачиваясь спросил он.

Глава 48. Непрощенные

Иллюзия умиротворения и прежнего понимания между нами рассеялась, и мне стало тягостно от пребывания в обществе обманутого мной же близкого и любимого человека.

— Что с тобой происходит? Я вижу, тебя что-то мучает. Так?

Сириус посмотрел на меня. Я вдруг почувствовала себя обвиняемой на допросе у прокурора, допытывающемся у меня о подробностях совершенного преступления.

— Если не можешь ответить напрямую, просто кивни.

После короткой паузы я качнула головой. Первый шаг сделан.

— Это связано со мной? Гарри? С кем-то из Хогвартса?

На каждый вопрос отвечала отрицанием.

Сириус приблизился и медленно обошел вокруг меня.

— А может, этот кто-то, кто не дает тебе покоя… — наклонившись сзади, тихо сказал он мне рядом с ухом, — Пожиратель, который бродил по Запретному лесу?

Кровь отхлынула от моего лица, я сильно побледнела, едва удержавшись, чтобы не отскочить от Сириуса с воплем «Откуда ты знаешь?»

— С чего ты взял?

И лишь после того, как произнесла это, поняла, что прокололась.

— Снейп рассказал.

Я опустила голову. Значит, рассказал, и Сириус все знает. Зачем тогда он спектакль тут устраивал, заявил бы сразу, что мне теперь нет смысла отпираться…

— Неужели ты думаешь, что он бы умолчал о таком? Пожиратели совсем близко от Хогвартса, несмотря на то, что лес окружен защитным полем, это очень опасно!

А то я не знаю. Единственное, что могу привести в оправдание себе, это то, что личность Пожирателя была мне знакома.

— Ты меня ненавидишь? — не поднимая головы, спросила я. Руки машинально потянулись к кулону, спрятанному под одеждой. Цепочки не было, и на миг мысли сбились. Куда делся мой кулон?

— Мерлин мой, да с какой стати я должен тебя ненавидеть? — искренне изумился Сириус, становясь передо мной.

— Ну как же… На твоем месте я бы себя запрезирала. Такая вроде большая, а глупая как стадо овечек. И… и вообще, я обманула тебя… и Гарри.

— Наверное, на это ты вряд ли пошла, не будь у тебя уважительной причины?

Я вновь кивнула, от всей души благодаря небеса за то, что подарили мне такого чуткого и понимающего человека.

— Ведь этот Пожиратель каким-то образом сначала заманил к себе, а потом что-то потребовал от тебя такое, на что ты никогда не согласилась, если бы у тебя был какой-то выход. Все правильно?

Правильно, да не все. Выходит, Северус далеко не все рассказал Сириусу? Тревога снова забурлила во мне. Я предпочла бы говорить правду целиком или не не говорить вообще ничего.

— А отпустил он тебя потому, что так было выгодно, для него или же Волдеморта, не важно, — продолжил рассуждать Сириус.

Да, Снейп многое утаил. Даже не знаю, хорошо это или плохо…

— Он тебе угрожал? Можешь не отвечать, и так ясно, что да, — видя, как я дернулась, сказал он. — Угрожал сделать что-то, если ты… Если что, Виктория?

Стиснув в волнении руки, я отвернулась от него и подошла к окну.

— Прости, я не могу этого сказать, потому… — голос у меня немного сел, и я едва ли не прохрипела: — что в худшем случае это плохо отразится на моей подруге. А как она сумеет защититься от этого негодяя?

Сириус долго не прерывал тишину, очевидно, раздумывая над моими словами.

— Скажи… это был тот Пожиратель, которого мы встретили в маггловском баре?

— Почему ты спросил?

— Снейп сказал, что его фамилия Эндрюс, а так, кажется, звали того Пожирателя.

— Это он… — нехотя сказала я. Все равно это ничего не изменит.

— Вот я и пытаюсь понять его мотив. Хотя какие могут быть мотивы у Волдемортовских шавок? Подай это да сделай то… А у этого Эндрюса ко мне явно было что-то личное, недаром он тогда набросился на меня. Но что? Хоть убей, не могу вспомнить, было ли что-то, связанное с ним… По крайней мере, мне становится понятен твой неожиданный поступок. И, как уже говорил, тебя не возненавидел или запрезирал. Скорее такое чувство возникло бы у меня, если бы это было предательство.

Я поежилась от его последнего утверждения, как от холодного ветра.

— Например, если бы я вдруг, не дай Мерлин, конечно, застал тебя с кем-нибудь другим.

Несколько удивленная, я посмотрела на Сириуса через плечо. Он был серьезен и даже печален. Острая жалость чуть не толкнула меня к нему в объятия, но я осталась на месте, будто приклеенная к подоконнику.

— С кем, с другим? Ерунда… Мне никто не нужен…

Окончание фразы «кроме тебя» застряло у меня в горле. Впрочем, Сириус все равно понял.

— Мы сделаем все возможное, чтобы с твоей подругой ничего не случилось. — Он подошел ко мне и осторожно привлек к себе. Его прикосновения казались мне электрическим разрядами.

В другое время его обещание было бы как бальзам на больную душу, но вся беда в том, что теперь безоглядно поверить во что бы то ни было стало для меня крайне сложно.

Я потянулась к Сириусу, обняла за шею и легонько коснулась губами его щеки.

— Прости меня, пожалуйста… — шепнула и выскользнула из кольца его рук.

На все мои действия он отреагировал довольно сдержанно. Хотя в последнюю секунду едва не удержал меня.

Закрывая за собой дверь, я увидела, как Сириус без всякого выражения смотрит куда-то в пространство.

Прости, если сможешь…

Я словно прощалась с ним, и это принесло мне еще одну муку.

День кончился быстро, вероятно, потому, что я весь его остаток была погружена в себя. И лишь где-то в полночь от мыслей меня оторвал Гарри.

— Вики! Прием!

— Что? — слегка устало спросила я. — Прием, база Вики слушает.

В гостиной остались мы да еще парочка младшекурсников, о чем-то шепчущихся в дальнем углу. Я сидела забравшись с ногами на диване перед камином и нежилась в тепле горевшего в нем пламени. Гарри присел рядом, явно собираясь полуночничать вместе со мной.

— Прием, — улыбнувшись, сказал он, шутливо поднося к уху кулак. — Вы точно на связи?

— Как слышно, как слышно? — продолжая игру, сказала я, вытаращив в мнимом испуге глаза. — База Гарри, куда вы пропали?

— База Вики, я здесь, — фыркнул он, не сдержавшись.

— Ладно, хорошего понемножку. Выкладывай, зачем вызывал?

Гарри посерьезнел и машинально пригладил торчащие на макушке волосы.

— Да ни о чем конкретно… — Он помедлил, я терпеливо ждала, теребя пуговицу на рубашке. — То есть я хотел спросить, как ты вообще…

— Нормально, Гарри… В смысле не совсем нормально, конечно. Я к вам всем ужасно привыкла, но… — прикусив губу, я гипнотически смотрела на своеобразный танец огня в камине, — но мне многого не хватает…

— Конечно, у меня не так уж многого было в жизни, но я тебя понимаю. Особенно, когда в ней происходит что-то без твоего вмешательства и согласия.

— Ты имеешь в виду злодея на букву «В»?

— Его самого. Странно как-то, ты не находишь, что ему что-то нужно именно от нас двоих?

Вздох вырвался из меня сам собой. Я предпочла бы вообще не упоминать Волдеморта не то что вслух, а мысленно. Потому что меня всякий раз передергивало, когда его образ вставал перед моими глазами. Надо хоть спасибо сказать, что он мне не снится.

Тьфу — тьфу, чтоб не сглазить…

— Странно… Но он ведь не знает, что мы с тобой…

С невольным удивлением мы с Гарри поглядели друг на друга. Надо же, я даже не задумывалась о том, что будет, если Волдеморт пронюхает о нашем родстве… Впрочем, и не хочу!

— Давай не будем об этом, — попросила я, меняя позу на диване. Гарри с готовностью кивнул и чуть ближе придвинулся ко мне. Я грустно улыбнулась и приобняла его за плечи. Он сделал довольное лицо, щурясь на оранжевое пламя. Вылитый кот на солнцепеке. — Почесать за ушком?

Я рассмеялась, когда Гарри изобразил недоумение.

— Ты почему-то напомнил мне кота. А кстати, какой у тебя анимагический облик? Случайно не кот?

— Нет. У меня противоположный от него облик. Между лисом и волком.

И правда, забыла об этом. Между лисом и волком — это потому что они оба относятся к семейству псовых? Почти как его крестный…

— А ты хотел бы быть кем из них?

— Не знаю. Жаль, нельзя выбирать, а то бы выбрал какую — нибудь птицу. К тому же, чтобы стать анимагом, нужно много времени. По крайней мере года четыре. Столько потребовалось Мародерам.

— Да, упорства было им не занимать. Но у них был еще и стимул. Я имею в виду Ремуса.

— Хорошие попались ему друзья, — согласился Гарри, слегка помрачнев. — Хорошие… Только с одним не повезло.

Мы ненадолго замолчали, наблюдая за огнем. Внезапно на диван вспрыгнул Гермионин Крукшенкс. Я вздрогнула, убирая руку с плеча Гарри. Кот, рыжий как то пламя, прошелся по коленям Гарри, потоптался, будто примериваясь, где поудобнее, но тут же прыгнул ко мне. Утробно мурча, он боднул головой мой подбородок.

— Эй, чудо, — строго сказала я ему, — ты не козел, чтобы бодаться.

— Он учуял в тебе родного человека, — улыбнулся Гарри. — Точнее, кошку.

— Мяу, — мурлыкнула я, погладив Крукшенкса по густой, нагретой шерсти. Он задрал ко мне курносую морду, блестя желтыми глазищами. — Точно говорят, кошки потусторонние существа.

Крукшенкс, не обращая ни на что внимания, разлегся у меня на коленях, лениво помахивая пушистым хвостом. Хотела бы я иметь такого же питомца…

— Вики, скажи, ты ведь останешься с нами? — вдруг спросил Гарри.

— Но я и так с вами, — сказала я, посмотрев на него удивленно.

— Не сейчас, потом, когда кончится… все это, — пояснил он.

— А… — чуть погодя сказала я. — Не знаю… Честно, не знаю, Гарри. Не думала об этом. Но, конечно, я тебя не брошу…

— И Сириуса. Вы же вместе, а раз вместе, то и жить будете вдвоем. Или я неправ?

— Прав. Конечно, прав. Куда я теперь денусь от вас?

— Ты говоришь об этом как будто неуверенно, — заметил он.

— До этого еще дожить надо, — вздохнула я, гладя жмурящегося от удовольствия Крукшенкса. — Может, это звучит пессимистично, но когда наступит такой день, возможно еще раз сто что-нибудь произойдет, отчего наша жизнь встанет верхтормашками.

Гарри спорить не стал, задумчиво уставившись в камин. В стеклах его очков отражался огонь, а в зеленых, делавшие их оранжевыми, глазах плясали крошечные костры.

Я снова потянулась к шее, но вспомнив, что кулона там нет, остановила руку на полпути. Ладонь мягко опустилась на спину кота.

— Гарри, ты случайно не видел нигде мой кулон?

— Кулон? Не видел… Ты его потеряла?

— Видимо, да. Не понимаю, куда он мог пропасть. Я его всегда носила, не снимая. А тут исчез куда-то…

Нет, конечно, снимаю, когда, например, хожу в ванную. И сегодня тоже… Хотя не помню, чтобы как раз сегодня снимала кулон… потому что его на мне уже не было.

— Впрочем, я, кажется, знаю, где он… — медленно сказала я. — В Больничном крыле. Наверное, Паркинсон порвала цепочку.

— Как это — Паркинсон? — не понял Гарри, поворачиваясь ко мне всем корпусом. — Что она делала рядом с тобой?

Я коротко обрисовала ему сцену нашего с Паркинсон столкновения. О Северусе предпочла умолчать.

— Вот тогда она, вероятно, и порвала кулон, а я не заметила.

— Странно… — сказал Гарри. — Для чего Паркинсон понадобилось у тебя что-то искать?

— Она разве скажет? Если только подлить ей в чай Сыворотку правды, как я предложила Сириусу. Правда, это относилось к прогулке этой же девицы к Запретному лесу…

— Знаю, — квнул он. — Кстати, Сириусу ты рассказала про ее ночные проделки?

— Н-нет… Забыла… Да мне не кажется это таким важным. Наверняка Паркинсон вздумала устроить мне какую — нибудь пакость из-за только ей одной понятных причин..

— А я не думаю, что это не важно. Тебе напомнить, что именно из-за нее сбежали Кэрроу? И что именно из-за нее ты попалась им в руки?

Это скорее из-за моей дурацкой привычки бродить по ночам, хотелось сказать мне, но не сказала.

— С ней тогда был Малфой.

— Тем более. Откуда ты знаешь, что он и сейчас с ней не проворачивает какую-то аферу?

Голос Гарри был напряжен и суров, и я не могла не проникнуться словами моего дорогого племянника.

— Ты как хочешь, а я расскажу Сириусу. И, надеюсь, ты не побежишь сейчас в Больничное крыло?

— Гарри, ты чего? — засмеялась я. — Отчитываешь меня как неразумную девчонку?

— Ну, я ведь беспокоюсь о тебе, — улыбнулся он тоже. — Тетушка.

С преувеличенным возмущением я протянула руку к диванной подушке. Гарри, засмеявшись над моей неуклюжестью из-за валяющегося у меня на коленях Крукшенкса, пересел чуть дальше. Он ловко поймал подушку.

— Это тебе не снитч ловить, — проворчала я, пытаясь согнать кота.

От однообразной позы, да еще с тяжелым животным на коленях, у меня затекли ноги. Крукшенкс делал вид, что не замечает мои жалкие потуги, и продолжал лежать, как ни в чем не бывало.

— Кис — кис, — позвала я его. — Крукшенкс, толстяк эдакий, сойди с меня.

Ноль реакции. Я с грустью подняла на Гарри глаза.

— Ты иди спать, поздно уже. А мне придется, как видно, переночевать здесь.

Тот сложил руки на груди и улыбнулся, наблюдая за моими попытками.

— Крукшенкс. — Кот даже ухом не повел. — Короста.

Крукшенкс неожиданно зашипел, сорвался с места и как метеор вознесся по лестнице. Я обалдело глядела вслед.

— Что это было? Какая Короста?

— Это единственное слово, которое он прямо — таки ненавидит. А означает оно кличку бывшего питомца Рона.

А… Вот оно что… Ну, я бы тоже невзлюбила такую кличку.

Я со скрипом поднялась, буквально не чувствуя под собой ног. Сделав шаг, едва не упала.

— Поможешь своей старенькой тете Вики дойти до лестницы? — попросила я, когда Гарри поддержал меня за руку. — Ах, где мои семнадцать лет? — добавила с ностальгической ноткой, вызывая у него приступ смеха.

— Я серьезно говорю!..

Наутро, сразу после завтрака я отправилась в Больничное крыло. На вопрос мадам Помфри, не случилось ли чего, ответила, что оставила здесь кое-какую вещь. Она тут же переключилась на свои дела. А я, не заморачиваясь поисками, призвала при помощи Акцио потерянный кулон.

Он действительно был в госпитале. Через секунду кулон лежал у меня на ладони, прилетев со стороны кровати, на которой я ночевала. Странно, но цепочка не была даже повреждена… Или это замочек был слабо закрыт? Впрочем, какая разница, кулон-то нашелся, чему я очень рада. И снова повесила его на шею, ощутив прилив облегчения и тоски по дому.

Когда смогу еще увидеть маму и обнять ее? Я даже не помнила, когда в последний раз говорила, как сильно ее люблю…

Просидев пару часов в библиотеке за компанию с Гермионой, мне неожиданно сделался несколько неприятен вид книги, пестревшей руническими знаками. Они превратились в непонятную мешанину и заплясали перед глазами. Я заморгала, отведя от раскрытой страницы взгляд. Надо беречь зрение, не то частые визиты в библиотеку на нем скажутся не очень хорошо. Да и неплохо было бы род занятий как-то чередовать, а то что я кроме книг вижу? Бумагу и карандаш, и все. Прогулки пошли бы мне на пользу, но уже второй день где-то в глубине затаился бессознательный страх. Вчера это я так, доказывала самой себе, что не боюсь, а на самом деле…

Я вздохнула и закрыла «Словарь Рун».

— Гермиона, тебе не хочется сходить во двор? — спросила с упоением читавшую рядом «Магические артефакты» Гермиону.

— Что? — пробормотала она, не сразу отрываясь от толстенной книги. — Сходить во двор?

— Да. Подышать свежим воздухом. А книгу потом почитаешь.

— Конечно, пойдем, — кивнула Гермиона, никак не выражая недовольство, что я вмешалась в ее священное «общение» с книгой.

— А ты что-нибудь нашла? — вежливо поинтересовалась я, имея в виду предметы, принадлежавшие когда-то Основателям Хогвартса, которые она искала на страницах «Магических артефактов».

— Нет пока. Впрочем, я не уверена, что Волдеморт стал бы делать вместилищем куска души вещь, хоть раз бы упоминавшуюся в каких — либо книгах, доступных каждому человеку.

— А сколько всего должно быть?

— Неизвестных нам хоркруксов, — понизила голос Гермиона, — два.

— А если считать те и те?

— Получается три. Медальон-то обезврежен.

Я почесала переносицу, поражаясь тому, какой же Волдеморт конченный психопат. Разделить свою душу на семь частей, да еще припрятать в укромные места, это надо до такого додуматься. Жажда власти еще никого не доводила до добра, вот и он, недочеловек в квадрате, скоро поплатится за все зло, что принес в этот мир…

Гермиона отнесла книгу на место, и мы вышли из библиотеки под пристальным взором мадам Пинс. Однако до улицы не дошли. То есть мы спустились в холл и почти открыли входную дверь, но как раз в этот момент меня позвали.

— Виктория!

Я замерла с протянутой рукой. из-за угла коридора показался Снейп. Гермиона остановилась вместе со мной, глядя на приближающегося мужчину.

Он замедлил шаги, увидев, что я отнюдь не одна.

— Профессор? — произнесла я, чувствуя, как Гермиона с интересом ожидает продолжения разговора.

— Мисс Новак, — уже по-другому заговорил Северус, — могу я вас попросить помочь мне в приготовлении зелья…

До крайности изумленная Гермиона, присутствие которой явно тяготило профессора, не сдержала приглушенного возгласа, замаскированного под кашель. Чтобы Северус добровольно попросил кого — либо — это уже нонсенс, а уж допустить к зельям — одно из чудес света. А мне почему-то сперва показалось, что он хотел задержать меня в замке.

— Меня? — не меньше удивилась я.

Уж кто-то, а я вряд ли больше всего подхожу для роли помощницы профессионального зельедела. Если ему так понадобился человек на подхвате, куда разумнее попросить кого-нибудь, кто в зельях разбирается лучше. Ту же Гермиону, например.

— Вас, естественно. Или здесь две мисс Новак? — Северус посмотрел на меня в упор. А потом вскользь — на Гермиону. — Если мисс Грейнджер желает…

— Что? — выдохнула она еще до того, как он закончил фразу.

Мне показалось, что он произнес это как бы нехотя, будто безнадежно.

— Мисс Грейнджер, вам известно, что перебивать невежливо?

Гермиона торопливо закрыла рот ладонью.

— Если мисс Грейнджер желает составить вам компанию, мисс Новак, я возражать не буду, — закончил Северус свою мысль.

— Но мы хотели пойти на улицу пока… — начала я, совсем не предвкушая провести светлые часы суток в мрачных подземельях. Однако, неожиданно для себя, ощутила на своем локте ладонь Гермионы. Девушка как будто упрашивала меня согласиться на это заманчивое, если не для меня, то для нее, предложение. — Вообще-то… Ладно.

— Другого от вас я и не ожидал, — сказал загадочно он. — Спасибо.

Гермионе за эти несколько минут пришлось пережить второе потрясение. Он развернулся и зашагал ко входу в подземелье, уверенный, что мы незамедлительно отправимся за ним. А Гермиона круглыми от обуревавших ее чувств глазами уставилась на меня.

— Ты не знаешь, что с ним? — прошептала она, беря мою ладонь, и, неосознанно, сжала ее.

— Понятия не имею, — чистосердечно сказала я. — Ну что, пойдем?

Мы бросились догонять мужчину. Он дошел до класса зельеделия, но заходить туда не стал, как думала я, а открыл дверь соседнего кабинета.

— Это какой-то день чудес, — вполголоса сказала Гермиона, но, приблизившись к дожидающемуся нас Северусу, предусмотрительно умолкла.

И под взглядом профессора, не скрывая своего волнения, первая вошла в кабинет. Может, она чувствовала себя эдаким первопроходцем из гриффиндорских учеников, которому добровольно пришлось переступить порог сего помещения, но на лице ее так и сквозил восторг.

— Сэр, — обратила Гермиона к Снейпу, закрывшему за собой дверь, — а можно спросить, что за зелье будем готовить?

— Мисс Грейнджер… — сказал он, собираясь произнести что-нибудь в своей обычной манере, но, встретив взгляд моих слегка прищуренных глаз, запнулся и свернул предложение в несколько иную форму: — Вы как всегда неуемно любопытны. Впрочем, это качество поощримо, если оно касается учебы. — Гермиона чуть растерянно переглянулась со мной. Я подбадривающе улыбнулась ей. Пусть Северус не думает, что раз ему не по душе ее огромный энтузиазм, он может говорить неприятные вещи. А вообще, мне снова показалось, что девушка стесняет его, потому что намеревался насладиться обществом меня одной… — Насчет зелья… Это будет Крововосстанавливающее. Оно довольно трудоемкое, и лучше готовить его в паре…

Гермиона с неослабевающим вниманием кивнула, точно сейчас собираясь сдавать экзамен по Зельеделию. А мне, честно говоря, было все равно, душа к этому предмету у меня почему-то не лежала. Что бы ни говорил профессор Слагхорн, что мои успехи в Зельях для новичка очень даже неплохи, как бы ни хвалил, я интересовалась ими постольку — поскольку. Вот и теперь не рвалась к подготовленному рабочему месту, расположенному рядом со столом. Было видно, что Северус действительно собирался заняться Крововосстанавливающим зельем.

— Мисс Новак, — окликнул он меня. — Вы можете мне назвать составляющие этого зелья?

— Не верьте профессору Слагхорну, сэр, — слегка улыбнувшись, сказала я. — Говоря о моих способностях, он немного преувеличивает. Ведь невозможно за несколько месяцев стать асом в чем бы то ни было? — Мужчина смотрел на меня с таким видом, словно и не ожидал от меня подробного рассказа о компонентах. — Хотя ингредиенты я, наверное, могу назвать. Настой болотника обыкновенного, экстракт белогорянки южной, крысиные хвосты… — при произнесении очередного составляющего я едва удержала отвращение, — спорыш… И еще что-то, я не помню…

— Неплохо для новичка, занимающегося Зельеделием всего несколько месяцев. Некоторые семикурсники и этого бы не знали. Итак, если вы настроились на то, чтобы помочь мне, мисс, прошу подойти сюда…

Следующие полтора часа пролетели почти незаметно. Процесс приготовления Крововосстанавливающего зелья, на первый взгляд казавшийся сложным, оказался довольно легким, но, как и сказал Северус, трудоемким, в том плане, что варящееся зелье нельзя было надолго оставлять без присмотра. Пять минут, и оно никуда бы не годилось. Поэтому Гермиона и Северус не отходили от котла, следя за консистенцией жидкости в нем, а я была кем-то вроде подсобного работника: резала и отмеряла необходимые компоненты. И даже, собрав всю свою смелость в кулак, накрошила крысиные хвосты, правда, едва ли не глядя. И только, когда я прошлась острым лезвием по своим пальцам, Северус отобрал у меня нож и попросил Гермионе сменить меня. А она выглядела такой сосредоточенной и при этом счастливой, словно ждала поработать с мастером зелий наравне всю жизнь. Я порадовалась за нее.

— Мисс Новак, что у вас там? — спросил Северус, подтягивая меня за руку к себе. — Вы сильно поранились?

— Совсем немножко, — призналась я. — Я, видите ли, не привыкла резать различные части… мертвых животных.

Вот поэтому мне и не быть хорошим зельеделом, добавила про себя. Но вслух повторять не посмела. Зачем разочаровывать Северуса? А вот, интересно, Лили любила зелья?

— Привыкание приходит со временем. Почти ни одно зелье не обходится без органического компонента, и если это у вас вызывает неприятие…

Он сделал красноречивую паузу, имея в виду то, о чем я подумала несколько секунд назад.

— Проследите за зельем, не нужно, чтобы оно закипело. Я сейчас вернусь.

Я задумчиво кивнула, держа руку с порезанным пальцем перед собой. Мне было жарко. Мантию я сняла еще в начале работы с ингредиентами, но теперь распаренное тепло от горячего котла проникло под толстый свитер. Как — никак мы с Гермионой отправлялись на морозную улицу.

А она тем временем закончила с крысиными хвостами, заглянула в котел и подошла ко мне.

— Я тоже сначала боялась даже на слизняков смотреть, а не то что кого-то резать. Но приспособилась. — Гермиона пожала плечами. — Наверное, потому что мне интересно Зельеделие.

— И поэтому ты так рвалась сюда? — хитро улыбнулась я.

— Ну, ты ведь не против? — почему-то покраснела она.

— Да нет, Гермиона, не беспокойся. Се… Профессор Снейп строгий преподаватель, но справедливый. Правда… если вычитание баллов можно назвать справедливостью.

— Просто он не умеет быть другим… Мне так кажется.

Разговор прервал сам предмет нашего обсуждения. Гермиона сразу отошла к котлу и принялась помешивать загустевшее зелье. Я протянула руку с порезом, как только Северус откупорил принесенный с собой флакон. Маслянистая пахучая капля растеклась по образовавшеймя корочке крови. Он придержал мою ладонь, но быстро убрал руку, бросив взгляд на Гермиону.

— Мисс Грейнджер, — в его голосе промелькнуло раздражение, — вам не знакомы элементарные правила безопасности? Если в готовящееся зелье попадет чужеродный предмет, оно безнадежно испорченно. Ваши волосы, — лаконично добавил он, видя, что Гермиона с недоумением смотрит то на него, то в котел.

Поняв, о чем речь, девушка смущенно дотронулась до своих пышных волос, свободно ниспадавших на плечи.

— Извините…

Она заправила за уши волосы и на всякий случай отошла от котла.

Минут через пять зелье было готово, и мы с Гермионой могли уходить. Северус поблагодарил нас, сдержанно и сухо, и на прощание послал мне странный взгляд. Мне почудилось, что он хочет еще что-то сказать, но не решился в присутствии Гермионы.

— До свидания, профессор. Рады были вам помочь.

Он кивнул, и мы с Гермионой вышли из кабинета. Она едва заметно вздохнула.

— И все-таки этот человек меня просто поражает… Ну что, пойдем на улицу?

— Не знаю, мне что-то расхотелось, — призналась я, хотя голова была несколько тяжелая после паров, которыми надышалась возле котла. — Да и темно уже, наверное….

Добравшись до холла, мы окончательно решили никуда не ходить. К тому же, встретившиеся там Гарри и Рон с метлами наперевес обрисовали ситуацию на улице, лаконично указав на свои покрасневшие носы и щеки.

— Замерзли, бедняжки? — с жалостью спросила я, глядя на клацающих зубами парней. — А вот у профессора Снейпа жарко как летом. Может, пойдете погреетесь?

Похлопывающий себя по щекам Рон остановился на полувзмахе.

— Вы были у Снейпа? С какого перепугу?

Гарри тоже перестал топтаться на месте, разминая замерзшие ноги, и уставился на меня.

— Это правда?

— Правда, — согласилась Гермиона. — Мы помогали ему с зельем. Он сам нас попросил.

— Мда… — глубокомысленно протянул Рон, возобновляя прерванное занятие. — Странно, что он не слизеринцев своих приспособил к делу. Или Снейп решил не беспокоить их во время каникул?

— Ладно, идемте наверх, — сказал Гарри, снова закидывая свою Молнию на плечо. — А то здесь как-то прохладно. По дороге расскажете, чего это вы вздумали помочь Снейпу.

Отсутствие мантии я обнаружила только когда уютно устроилась вечером на своей кровати. Видимо, по природной рассеянности оставила ее в кабинете Снейпа, но непонятно, как это я не заметила, что мантии на мне нет, если в холле было и правда прохладно. Я бы и не побеспокоилась о ней до утра, если бы не вспомнила о хроновороте, лежавшем в кармане со вчерашнего нашего с Сириусом разговора. А перекладывать хроноворот я не решилась по причине его ценности, боясь, что о нем кто-нибудь узнает. Вернуть его Сириусу, потому как хроноворот мне вроде бы больше не был нужен, я еще не придумала как. Так что предложение забыть о мантии до утра и не волноваться, даже не обсуждалось. А что, если Северус найдет хроноворот? Впрочем, я не думаю, что обыскивать чужие карманы, как Паркинсон, у него в привычках…

Прикрыв лицо руками, я покачалась взад — вперед, надеясь наткнуться на какую — нибудь умную мысль. Мысль не приходила, и я спустила ноги с кровати. Если честно, мне было неохота тащиться через весь замок и тем более — идти в подземелье. Но беспокойство за хроноворот сделало свое дело — я отправилась вон из теплой спальни и не менее теплой гостиной, благо время было еще совсем детское. Всего — то девять часов.

По пути мне попались двое рейвенкловцев, один из которых — Майкл Корнер, равнодушно скользнувший по мне взглядом, и одна хаффлпаффская староста, такая сонная, что при виде ее и мне захотелось спать. А в холле, спускаясь по лестнице, я встретила профессора Льюис, которая как раз начала подниматься мне навстречу. Поравнявший с ней, инстинктивно замедлила шаги. Та даже остановилась, вперившись в мое лицо, и я пожалела, что не вышла из гостиной на минуту позже.

— Мисс Новак, далеко собрались? — обманчиво слащавым голосом спросила она.

— Нет, не очень, — сказала я, подавив желание ответить грубо «Какая вам разница?»

Отвернувшись, я спустилась на ступень ниже.

— Будьте осторожны, — усмехнулась Кэтрин. — А то не дай Мерлин, что-нибудь случится.

Не отвечая, я сбежала вниз. Что может случится со мной в подземелье? Или она имеет в виду что-то реальное?

Но, не забивая голову «напутствием» Кэтрин, в следующий миг я входила в обитель слизеринцев и вечной мрачной прохлады. В полутемных коридорах так же царила безлюдность, слизеринцы, видимо, сами не очень — то любили проводить здесь свободное время, предпочитая находиться в более уютной гостиной. Но если она у них придерживается «фирменного» колора, зеленого и серебристого, лично для меня она вряд ли была бы уютной. Несмотря на то, что зеленый — мой любимый цвет.

Вскоре я стояла перед дверью кабинета Северуса. Постучала не колеблясь. Мне не пришлось долго ждать. Дверь открылась сразу, явив стоящего на пороге хозяина помещения.

— Простите, что так не вовремя, — не дав ему даже открыть рот, заговорила я. — Мне очень неудобно, но я забыла у вас свою мантию. Днем, — добавила поспешно, словно я могла оставить когда-то еще.

— А если не так быстро? — произнес Северус, выдержав основательную паузу.

Я с легкой досадой уставилась на него, совершенно точно уверенная, что он прекрасно понял, о чем протороторила я. Хлопнула ресницами и повторила, на этот раз медленней.

— Я такая рассеянная, вечно что-нибудь забуду…

— Зайдете?

Он предлагает мне самой забрать мантию? А я‑то, наивная, полагала, что Северус, как истинный джентльмен, принесет ее мне. Да и хотелось поскорее вернуться в Гриффиндорскую гостиную.

Я стояла, изображая тормоз, и сжимала ладони. А может, он все-таки обнаружил хроноворот и хочет поговорить о нем? Ну, не могу же я кричать на все подземелье «Отдайте мне мантию!»?

Северус отошел немного в сторону, приоткрывая дверь шире, когда неуверенность отпустила меня, и я шагнула через порог. Мантию увидела тут же. Она висела, перекинутая через спинку кресла, куда я и отложила ее сегодня, когда мне стало жарко. Значит, Северус и не трогал ее? Зачем же тогда это приглашение войти?

Он закрыл дверь. Я ощутила легкое недоумение, но, не задерживаясь у порога, прошла к креслу и взяла мантию Первым делом незаметно пощупала содержимое кармана. Хроноворот был на месте. Я перевела дух и накинула мантию на себя. Ну вот, вроде бы все…

Я вернулась к двери, а Северус и не собирался открывать ее передо мной. Что ж, придется опять самой.

— Виктория… — остановил он меня в полуметре от нее. — Вы действительно та Дейзи Эванс?

Как говорится: «Упс…»

— По крайней мере мои воспоминания подтверждают это. Сама я помню свою детство очень смутно, да и то, начиная лет с пяти. А как известно, с той трагедии прошло больше девятнадцати лет…

что-то подсказывало мне, неспроста он завел этот разговор. Возможно, у него возникли ко мне какие-то вопросы. А может, Северус надеется на разговор? Или ему просто не с кем поговорить? А с кем, правда? Он весьма замкнутый человек, всегда проводит время наедине с собой, исключая, конечно, уроки, и долгие задушевные беседы с кем бы то ни было ему не светят.

— И Поттер ваш…

— Гарри, — с легкой улыбкой поправила я его. — Да, Гарри мой племянник, вы правильно сделали вывод…

Тут я поняла, что не знаю, как следует мне обращаться к Северусу. Профессор? Сэр? Или по имени, как сделала ночью в госпитале?

— Хотя, если не ошибаюсь, племянников у меня теперь двое. Впрочем, как и сестер… было две…

Я взялась за дверную ручку, посчитав, что разговор закончен, но что-то не давало мне вот так уйти. Я прямо — таки ощущала волнение Северуса, несмотря на его полную внешнюю невозмутимость.

— Значит, вы совсем не помните ее… их? — спросил он, воспользовавшись моей медлительностью.

— Нет. Я не помню никого из семьи, ни родителей, ни Лили с Петуньей.

— Но ваша сестра Петунья живет где-то в центре страны. Вы можете повидаться с ней.

Только хочу ли? После того, что я узнала о ней от Гарри, о ее обращении к нему… Как она могла так поступить с родным племянником?

— Могла бы, наверное, если бы на меня не велась охота в лице Пожирателей…

Лицо самого Северуса, стоявшего метрах в двух от меня, чуть дрогнуло.

— А вы были знакомы и с Петуньей? — с плохо скрываемым любопытством спросила я.

— Не так хорошо, как… — он на секунду запнулся, словно забыв ее имя, — с Лили.

— И давно вы знаете моих сестер?

— С тех пор, как нам с Лили исполнилось по десять лет. А Петунье, соответственно, было… двенадцать, наверное.

Мне показалось, или Северус мимолетно улыбнулся? Я удержалась от того, чтобы от удивления не раскрыть рот. Это на него так действуют воспоминания о его детстве?

— А я думала, вы познакомились с Лили, когда учились вместе…

У меня действительно была такая мысль, что они, видясь на уроках, сумели преодолеть неприязнь двух факультетов, и у них таким образом завязалось общение.

Северус на миг окаменел, пронзая меня потемневшим взглядом.

— Вы, видимо, наслушались россказней Блэка. Впрочем, мне нет никакого дела до него. С Лили мы познакомились еще до этих так называемых Мародеров.

— Извините, если это запретная для вас тема, я больше ни словом… — Я уставилась на блестевшие в ореоле невидимых источников света носы своих ботинок и загадала, что если он сейчас скажет «нет», так и быть, останусь еще ненадолго. Исключительно в просветительных целях.

— Нет, что вы, Виктория, это не запретная тема. Единственное, что я не потерплю, так это искаженной в ваших глазах действительности тех лет.

— Мне почти ничего неизвестно, — призналась я, поднимая глаза на повернувшегося ко мне в полоборота Северуса.

— Не может быть, чтобы Блэк вам ничего не рассказывал.

— Почти ничего, — пожала я плечами. — Я сама не слишком расспрашивала. К тому же, на одно и то же событие люди смотрят по — разному и, как следствие, воспринимают по — своему.

— Не спорю, — сказал Северус. — Но если вы хотите, чтобы я рассказал вам о Петунье, то разочарую вас. С ней мы пересекались всего несколько раз, и эти встречи нельзя назвать приятными.

— А о Лили? — тихо спросила я. В конце концов, о Петунье я могу расспросить ее саму, когда — нибудь… в ближайшем будущем. Может, даже и о родителях, а вот о Лили, боюсь, она не станет рассказывать… почему-то мне так кажется.

Отвернувшись от двери, я сделала пробный шаг к Северусу. Он молчал, однако чувствовалось, что он был готов к этому вопросу, просто сейчас собирается с мыслями.

— Лили… — сказал он, прикрыв глаза. Он произнес это имя так, как будто оно ему одновременно приносило несравненное наслаждение и нескончаемую горечь. — Лили была прекрасным человеком.

И только одним этим предложением Северус дал мне понять, что отношение его к Лили не ограничивалось дружеским общением.

«Ой, — подумалось мне. — Здесь замешана тайная влюбленность?»

Я, чуть смущенная этим открытием, почесала переносицу.

— Она едва ли не единственная, кто принимал меня таким, какой я есть.

— А где вы познакомились? — осторожно спросила я, чтобы не спугнуть его настроение.

— Наши семьи жили недалеко друг от друга. где-то на полпути находилась детская площадка, куда приходили ваши сестры. Там и произошла наша первая встреча.

Судя, с какой легкостью Северус поделился своим воспоминанием, он не считал его глубоко личным. А может, это потому, что рассказывал не кому-нибудь, а мне…

— И вы общались до самого… — Я хотела сказать «до самого конца», но сбилась.

Северус не отвечал так долго, что я испугалась. А вдруг он сейчас выгонит меня?

— К сожалению, нет, Виктория. Мы перестали общаться задолго до трагедии.

«Но почему?!» — пронеслось в голове.

— И в этом полностью моя вина, — глухо сказал он, отвечая на мой немой вопрос. — Я совершил самую большую ошибку в своей жизни… которой теперь никогда не исправить.

Не может быть… Моя рука непроизвольно опустилась в карман и нащупала лежащий там хроноворот.

— Я очень жалею об этом и, наверное, буду жалеть до скончания дней своих, — будто сам себе говорил Северус, не глядя на меня. Он словно забыл о моем присутствии. Я даже задержала дыхание, притворившись невидимкой, и слушала, слушала… — Я хотел доказать себе и ей в первую очередь, что хоть чего-то стою, но это увлечение обернулось против меня самого. Она отвернулась от меня. Она погибла и теперь ее нет. И знаете, что самое ужасное, Виктория? — Я вздрогнула, посмотрев на него. Северус стоял, опустив голову, отчего за повисшими черными прядями волос не было видно его лица. — Я никогда не смогу попросить прощения у Лили. Никогда…

То, как он это произнес, заставило меня взглянуть на этого мужчину по — иному. В его жизни была подруга детства, а потом и юности, которая определила, невольно, конечно, его путь. А когда она погибла, он оказался на распутье. Острая, почти болезненная, жалость к нему кольнула меня, и я, независимо от своего желания, подалась к Северусу. Не знаю, что именно собиралась сделать, но я вдруг произнесла:

— Думаю, она бы вас простила…

Он не поднял головы, не посмотрел на меня, хотя я стояла совсем рядом.

— Люди имеют право на ошибку, — горько сказала я, подумав в другом направлении.

— Но не дважды, Виктория, не дважды…

Он наконец взглянул на меня, и наши глаза встретились.

— А ты так похожа на нее… Дейзи Эванс. Сразу видно, что вы сестры. Если бы не разница в возрасте и… глаза, вас можно было бы принять за близнецов.

Зря он это сказал. В горле стало горячо — горячо, а в уголках глаз защипало от подступивших слез сожаления. Теперь уже я поднесла руку к лицу, стремясь скрыть проступившее на нем смятение. В этот момент почувствовала на своем плече прикосновение и… не знаю, как так получилось, но Северус мягко, будто неуверенно, приобнял меня и осторожно прижал к себе.

Может быть, завтра он будет корить себя в том, что раскрыл передо мной душу, будет жалеть о мимолетной слабости и, встречая, обходить меня стороной… Но сейчас…

На посторонние звуки я отреагировала не сразу. Когда обернулась на распахивающуюся дверь, было уже поздно. В проеме стоял Сириус. Я испытала настоящий шок, увидев, как изменилось его лицо. Он смотрел на меня, вернее, — на нас с Северусом, не больше нескольких секунд и, не произнеся ни единого слова, стремительно развернулся.

Дверь негромко закрылась, а я все глядела на нее. Потом во мне что-то оборвалось, я во всей мере осознала, какую сцену увидел Сириус. Со стороны могло показаться, что…

Мамочка моя!..

Забыв о Снейпе, до сих пор державшем руку на моем плече, я подскочила к двери, рывком раскрыла и помчалась по темному коридору. Только бы догнать Сириуса и объяснить ему, что он неправильно все понял…

От быстрого бега сердце колотилось, как бешеное, и, казалось, вот-вот пробьет грудную клетку. Я подлетела к комнате Сириуса в тот самый момент, когда дверь звонко захлопнулась. Дернула на себя. Она не поддалась. Тогда я заколотила по ней кулаками.

— Сириус! Открой! Пожалуйста!

Ни шороха в ответ. Меня охватило отчаяние.

— Прошу тебя!

Из глаз потекли горячие слезы, застилая все вокруг. Я билась в безмолвную дверь. Сириус не откликался, словно его там и не было. Мысленные просьбы тоже оставались без ответа. Почему так все происходит?..

Я даже разрыдаться толком не смогла: горло сжал спазм. Просто съехала спиной по двери и опустилась на каменный пол.

Это мне напомнило первый день моего пребывания в Малфой — мэнор, когда я точно также ломилась в запертую дверь, только сейчас была снаружи. От этого воспоминания стало только хуже.

— Пожалуйста, Сириус, не отталкивай меня… — придушенно прохрипела в дверную щель.

Если он и услышал меня, то вряд ли что-нибудь разобрал.

«Виктория, не надо, не унижайся. Сейчас я все равно не смогу тебя выслушать.»

«Но почему?!» — мысленно вскричала я, но опять наткнулась на глухое молчание.

Горькое отчаяние заново затопило меня, потому что я прекрасно понимала, что чаша терпения Сириуса переполнилась, и достучаться до него сейчас не казалось возможным.

где-то через полчаса забылась, погрузившись в тягостную тишину и склонив голову к коленям. Усталость взяла свое и веки, сначала сопротивляясь моему нежеланию уснуть, сонно сомкнулись.

Вдруг я увидела так ясно и близко, но одновременно так далеко лица своих родителей. Вокруг было темно и все очертания расплывались в будто мареве тумана. Потом появилась чья-то фигура, держащая что-то в руках. Она обернулась. Это был мужчина. Он растянул тонкие губы в зловещей ухмылке. Мама беззвучно закричала….

Меня словно подбросило за шкирку. Я удержалась на ногах, чувствуя, как внутри все замутило от подбирающегося страха.

— Мама! — крикнула я, но голос подвел меня и из горла вырвался только хрип. — Сириус!

Я дернула дверную ручку. Заперто.

— Помоги…

Рука нырнула за палочкой в карман, но вместо нее нашла хроноворот. зачем-то я вытащила его и, звякнув длинной цепочкой, накинула себе на шею.

Внезапно снизу послышалось короткое мяуканье. Я машинально поглядела на пол. Возле двери крутился Крукшенкс. Но мне было не до него.

Я не могу больше оставаться здесь… Меня душило отчаяние вперемежку с безнадежной тоской. Огромный замок вопреки тому, что я привязалась к нему за эти месяцы, давил на меня, холодные серые стены надвигались со всех сторон, грозя превратиться в тюрьму. А видение лишь подстегивало бежать… бежать…

Тяжело дыша, я побежала. Стояла глухая полночь, все спали. И только мои торопливые шаги, звучавшие на каменном полу, разрывали тишину замка. Я не знала, куда бегу, действуя по наитию. Главное, выбраться на улицу, успеть… не дать свершиться… чему?

Под ноги бросилось что-то пушистое, и я едва не скатилась вниз головой по лестнице.

Крукшенкс. Он догнал меня у холла и теперь вел себя наистраннейшим образом.

— Чего тебе надо? — слабым голосом спросила я, когда кот зашипел. Шерсть на нем вздыбилась.

Сделала шаг в сторону, он издал дикий мяв, будто ему наступили на хвост. Я кое-как прорвалась сквозь его блокаду и с размаху врезалась во входную дверь. После нескольких попыток открыть ее, я сама взвыла.

Выпустите меня! Я хочу домой!

Крукшенкс продолжал мяукать на высокой ноте и шипеть на меня, перебудив, наверное, весь замок. И точно: откуда-то послышались далекие шаги.

— Угомонись, несчастное животное! — негромко, но недовольно сказали слева. — Заткнись, я тебя прошу.

Призрачный свет скользнул по холлу.

— Виктория? Что вы здесь де…

Северус замолчал, потому что с лестницы раздался взволнованный голос Гарри:

— Крукшенкс, что с тобой?

— Поттер, а вы что разгуливаете? Тоже страдаете лунатизмом?

Наверху вспыхнул огонек, отразившись в стеклах очков Гарри. Он не успел ответить, так как тоже увидел меня.

— Вики… Почему ты здесь?

— Эй, чего Крукшенкс воет? — позади Гарри спросил сонный голос Рона. — Может, отравился чем?..

— Тихо! — властно остановил его Северус. — Потом будете разбираться, кто и чем отравился. Виктория, куда вы собрались?

Если бы я могла говорить, все равно бы ничего вразумительного не сказала. И тут Рон воскликнул, не заботясь о тишине, которой не было и в помине из-за жуткого мява Крукшенкса:

— Смотрите! Что это? У Вики на шее!

Нет, не о хроновороте он говорил, хотя длинная цепочка с небольшими часами несомненно была у всех на виду. Опустив голову, я увидела голубоватое свечение, исходившее от моего кулона. Что это?..

Гарри догадался быстрее всех.

— Паркинсон… — отчетливо прошептал он. — Вики! Снимай! Скорее снимай его! Это порт — ключ!

Я и сама сообразила, что так светится активизировавшийся порт — ключ. Холодный ужас вполз в меня, растекаясь по всему телу отвратительной змеей. Я в безумной панике схватилась за кулон, пытаясь стянуть его с себя. У меня всего не больше полминуты, и если не успею…

Гарри буквально съехал с лестницы, и понесся ко мне. Я ожесточенно дергала кулон, стараясь расстегнуть цепочку.

— Поттер! Не сметь! — страшным голосом закричал Северус, поняв, что Гарри спешит мне на помощь. Он вытащил свою палочку и, в свою очередь, бросился следом. Ко мне бежала целая толпа, потому что и Рон не отставал от Гарри.

— Что случилось?

На секунду вскинув глаза, я увидела на вершине лестницы Сириуса. Отвечать ему ни у кого не было времени.

Когда цепочка наконец оказалась у меня в руке, она вдруг налилась ярким голубым светом. Гарри схватил мою руку, заставляя разжать ладонь, но сам кулон за что-то зацепился и…

— Гарри! — закричала я, отталкивая его от себя, осознав, что сейчас произойдет. — Отпусти меня!

— Виктория! Гарри! — услышала где-то в отдалении восклицание Сириуса.

— Прости!! — закричала было я, но в эту самую секунду ощутила сильный рывок.

Меня закрутило в пространстве, словно пылинку в воздушном потоке. Однко ни одна мысль не успела промелькнуть, ни одно чувство не сменило тот хаос, что обитал во мне, пока все вокруг не обрело материальность. Я шлепнулась на пол, ударившись коленями и едва не отбив руку, которой все еще держалась за цепочку кулона. За плечо намертво цеплялся Гарри и теперь тоже, не устояв на ногах, растянулся вместе со мной. Рядом с ним мелькнула рыжеволосая голова Рона.

— Не может быть, — ворвался в уши холодный шипящий голос, — кроме девчонки к нам пожаловал сам Гарри Поттер!

Ужас придавил меня к прохладному полу. Этот голос я ни за что не смогла бы спутать с кем — либо другим. Это был Волдеморт…

Глава 49. Непредвиденные обстоятельства

… — Какой неожиданный сюрприз. Признаться, я даже не ожидал.

Меня парализовал дикий страх, и я, как лежала на животе, так продолжала напоминать выкинутую на берег рыбу. Гарри рядом пошевелился, как только услышал знакомые ледяные интонации, и на насколько мог стремительно вскочил на ноги. Я услышала сдавленный вздох Рона, когда он дернулся вслед.

— Мисс Паркинсон, вы отлично справились с заданием.

И лишь произнесенное имя слизеринки заставило меня поднять голову. В нескольких шагах от нас стоял Волдеморт в окружении не одного Пожирателя смерти. На его бледных, почти неразличимых губах нарисовалась довольная ухмылка. Это было страшное зрелище, и я не выдержала, взвилась вверх, едва не опрокинувшись обратно и при этом задев Гарри. Ладонь, в которой была стиснута цепочка кулона, разжалась, и он упал на пол. Послышалось легкое звяканье.

— Паркинсон еще поплатится за это, — произнес Гарри, не скрывая ярости и какого-то другого чувства, возможно, ужаса от безвыходной ситуации, в которую мы угодили втроем.

Хотя мои глаза приковывал к себе Волдеморт, я увидела невысокую фигуру Паркинсон, задвинутую между двумя другими Пожирателями смерти. Все они были в черных мантиях до пола, но никто из них не скрывал своего лица.

— Самоуверенный Гарри, — протянул Волдеморт. — Уж не думаешь ли ты, что сможешь выбраться отсюда?

Среди Пожирателей раздались негромкие смешки. Гарри нащупал мою руку и сильно сжал ее. У меня даже не было сил на то, чтобы пожать его ладонь в ответ.

— Как интересно получилось: вместо одной девчонки мне достался двойной подарок. — Красноглазый маньяк лениво шагнул к нам. — Неплохой рождественский презент, не правда ли?

Гарри вместе с Роном подались назад. Он задвинул меня к себе за спину, не отпуская моей руки. Иногда, в критические моменты, возникают совсем несвоевременные импульсы и мысли, вот и я почему-то подумала о том, что хроноворот находится на всеобщем обозрении и что неплохо бы его спрятать. Не отрываясь от белого лица Волдеморта, я стиснула свободной рукой круглые часы и просунула их в горловину свитера. Хроноворот скользнул внутрь.

— Тебе придется подавиться…

Едва Гарри это произнес, я наткнулась спиной на какое-то препятствие. Гарри и Рон не успели среагировать и врезались в меня.

— Поттер… — театрально вздохнул Волдеморт. — Ты у меня как кость в горле, не пора ли положить этому конец?

Он поднял палочку, которую небрежно держал длинными белыми пальцами. У меня от страха потемнело в глазах. Как оказалась в руке моя палочка, лежавшая в кармане, я не помнила, но, вдруг до боли стиснув ее, я выскочила вперед.

— Нет!

Раскинув руки в стороны, я как могла заслонила Гарри, а вместе с ним и Рона, который пребывал, может быть, в большем шоке, чем мы вдвоем.

— Что — нет?

Волдеморт, не ожидавший моей прыти, с удивлением воззрился на меня. Когда наши взгляды пересеклись, у меня по спине пробежал озноб, и я едва не зажмурилась. Смотреть в его глаза было подобно пытке.

— Не трогай его!

Мой придушенный крик слабым эхом вознесся под высокий потолок и растворился в полутьме странного помещения, похожего на… библиотеку с его тянущимися вверх шкафами — стеллажами. Вот только самих книг на бесчисленных полках не было видно…

— Поттера не трогать? — повторил Волдеморт таким тоном, словно говоря: «Что за бред ты несешь, девчонка?» — Хм… Странно, это мне напоминает что-то до боли знакомое. Ну конечно, совсем как в ту ночь в доме Поттеров. Эта надоедливая грязнокровка, Лили Поттер, также умоляла меня пощадить своего сына.

При этих словах Гарри позади меня дернулся, из его горла вырвался низкий звук, похожий на едва слышный стон.

— А теперь взрослого Гарри защищает… — Волдеморт сделал небольшую паузу, свинцовой тяжестью ударившую меня по нервам, — ах, как это трогательно, — ее родная сестра. Не так ли, Дейзи Эванс?

Я вздохнула и не смогла выдохнуть. Но как? Откуда он узнал? Впрочем, это не столь важно сейчас. Я должна защитить Гарри и Рона…

— Ладно, довольно разговоров, — оборвал сам себя Волдеморт. Он поднял палочку. — Пришел твой последний час, Поттер… Отойди, девочка.

— Нет!!

Я, словно испуганное животное, стремившееся загородить собой своих детенышей, пыталась укрыть двоих подростков, превосходивших меня ростом. Но тут, будто опомнившись, рядом со мной возник Рон. Он держал в руке палочку, дрожавшую мелкой дрожью, как и весь ее владелец. Это был храбрый поступок, но бесполезный…

Волдеморт усмехнулся и резко взмахнул палочкой. В следующий миг я почувствовала, как меня отшвырнуло в одну сторону, а Рона — в противоположную. Падение было довольно болезненным, но поднялась я сразу, хотя и покачнулась при этом. Увидев оставшегося наедине с беспощадным маньяком Гарри, со страшной мыслью, что не успею, помчалась к нему. Но не сделала и двух шагов. Меня перехватили.

— Вот ты и попалась, маленькая дрянь, — довольно прошептал мне в ухо женский голос. Беллатрикс.

На другой стороне точно также забился в грубых руках Пожирателя Рон, когда остановили и его. Мой взгляд безумно метался по лицам, не задерживаясь на чьем — либо дольше секунды. Но когда он в очередной раз прошелся по лицу Пожирателя, держащего Рона, сердце пропустило удар. На мгновение это помещение перестало для меня существовать.

Это был Долохов! Долохов, которого я видела в своем сне, вместе с родителями! Он находился здесь, а не с ними! Я ошиблась, то был обычный сон, в нем просто спроецировались мои страхи! И значит, родителям ничего не угрожает!

От этого блаженного осознания в коленях образовалась слабость, и я почти повисла на руках Беллы.

— Эй, грязнокровка… — прошептала она, едва не уронив меня. — Что с тобой?

— Если ты что-нибудь с ними сделаешь!.. — яростно закричал Гарри, продолжая поединок с Волдемортом, который пока не заметил моего состояния.

— То — что, Гарри? — спросил тот и расхохотался. — Придешь ко мне с того света в виде призрака?

Внезапно я распрямилась и ударила Беллу тормошившую меня, в подбородок макушкой. Послышался неприятный хруст, у меня в глазах затанцевали звездочки. Пожирательница издала короткий крик, и я дернулась из ее ослабевших рук.

— Лишнего убейте, — одновременно с этим сказал Волдеморт и посмотрел на Беллу.

В этот момент я уже бежала, но не к Гарри, а к Долохову, с которым боролся Рон, понявший, что слова Темного лорда относились непосредственно в его адрес. Взмахнула палочкой на бегу, отчаянно выкрикивая Ослепляющее заклинание. Рон, молодец, сообразивший уклониться, нагнулся, и луч попал в лицо Долохову. Тот, инстинктивно замотавший головой, попытался вслепую задержать вырывающегося Рона. Ему помешал Гарри, ухитрившийся проскочить под носом Волдеморта.

— Задержите Поттера! — рявкнул Волдеморт, яростно поворачиваясь в мою сторону.

Стоявшие до этого в бездействии остальные Пожиратели, зашевелились и, как тараканы, бросились врассыпную.

— Бегите! — завопила я, когда мальчишки, не достигнув уходящих куда-то вдаль множества рядов стеллажей, затормозили. В них полетели разноцветные лучи.

По ногам хлестнуло заклинание, и я споткнулась.

— Бегите, черт вас возьми! — заорала из последних сил.

Меня не убьют, по крайней мере, сразу, а у Гарри и тем более Рона ни единого шанса остаться в живых.

Рон, догадавшись об этом раньше Гарри, потянул его за собой. Тот сопротивлялся, стремясь ко мне и расшвыривая в Пожирателей заклятия, но в конце концов, его другу удалось затащить в проход между ближайшими стеллажами. Они скрылись с глаз, и я бессильно опустила голову.

Однако долго разлеживаться мне не дали. Больно схватили за руки и грубо поставили на ноги.

— Самой умной себя считаешь? — зашипела Беллатрикс, приставив палочку к моей шее.

Я чувствовала, что ей нестерпимо хочется сделать со мной что-нибудь непременно такое, от чего бы ее просто перекосило от удовольствия. Но рядом стоял Волдеморт, и она не рискнула бы вновь пойти против его воли. Впрочем, этот маньяк тоже был разозлен не на шутку.

— Мой Лорд, похвольте мне… — начала Пожирательница.

— Нет, Белла. Отпусти девчонку.

— Но…

— Отпусти. Она отсюда уже не сбежит. С Поттером мы, конечно, промахнулись… Но и он никуда не денется, в Отделе Тайн не трансгрессируешь, а до верхних уровней мальчика поймают.

Говоря это, Волдеморт смотрел на меня. Белла с явной неохотой отпустила мои руки, и я осталась на месте, несмотря на то, что дикий страх гнал меня прочь. Но все равно, попытайся я убежать, Во-первых, предательски дрожащие ноги несомненно подвели бы меня, а Во-вторых, куда более вероятно, я на кого-нибудь из Пожирателей бы обязательно напоролась, тем более в этой полутьме незнакомого помещения…

Поэтому трясясь от перспективы ужасной участи, таращилась на мантию Волдеморта и лихорадочно думала о его словах.

Что такое Отдел Тайн? Почему Гарри и Рона до верхних уровней могут поймать, и сколько всего этих уровней? И успели ли они вообще убежать от Пожирателей?

— Я до сих пор удивляюсь, как тебе удалось обмануть всех моих людей в августе и беспрепятственно покинуть границы охраняемой усадьбы. Может, тебе кто-то помог?

Я молчала как глухонемая. Даже если он и узнает о Северусе, тот далеко отсюда, и раскрытие правды вряд ли удвоит ненависть Волдеморта к разоблаченному двойному агенту.

— Нет? Или молчание — знак согласия?

Он приблизился ровно настолько, чтобы у меня в голове опять все перемешалось.

— Хотя мне и не нужен твой ответ, — все что я захочу узнать, смогу увидеть в твоей голове.

Я закрыла глаза, изо всех сил стиснув ладони, отчего по телу прошли волны жара. В правой руке все еще находилась моя палочка, которую никто не стремился отнять. Конечно, Волдеморт видел ее, но то ли не обращал на эту мелочь особого внимания, то ли не считал, что я сумею что-то сделать всерьез ему с его — то опытом и силой…

— Но это не важно. Здесь нет никаких окон, в которые ты могла бы выпрыгнуть. Мы даже не в обычном здании, что возвышается в несколько этажей над землей.

«А где?» — пискнула я мысленно.

А в голову, будто только и дожидаясь этого, ворвался голос Сириуса.

«Виктория! Ты меня слышишь?! Отзовись, умоляю!»

Я настолько не была готова к нему, что впала в ступор. Передо мной стоит Волдеморт и с увлечением о чем-то говорит, точно я была его старинной подругой, с которой он делится планами на будущее, а где-то далеко с ума от беспокойства сходил Сириус, но голос которого я сейчас слышала очень хорошо по причине нашей странной связи.

«Он мне ничем не сможет помочь», — мелькнула обреченная мысль.

«Виктория?! Девочка моя, ты где?!»

— Ты знаешь, где мы находимся? — спросил Волдеморт.

«Ты… ты как?»

«Сириус, со мной почти в полном порядке…»

«Где ты? Гарри и Рон с тобой?»

— Не знаешь, конечно, — продолжал Темный Лорд, не добившись от меня ни словечка, ни кивка. Я все также пусто пялилась в никуда, вероятно, напоминая манекен. — А вот Поттер не мог не узнать Зал Пророчеств, который он разворотил полтора года назад.

«Виктория, почему ты не отвечаешь? Волдеморт… он рядом?»

«Сириус, мы находимся в Министерстве магии… ведь это там есть Отдел Тайн и Зал Пророчеств?»

«Да… Но почему?..»

«Понятия не имею, порт — ключ переместил нас именно сюда… Гарри и Рон сбежали, я очень надеюсь, что далеко…»

«То есть как… А ты?!»

«А что я… Главное, они не…»

Я с усилием прервала связь и сосредоточилась на реальности, чтобы не пропустить что-нибудь действительно важное. Я ни за что не сдамся им просто так… Ни за что!

— Ну и правильно, на мой взгляд, — разлепив пересохшие губы, произнесла я. Голос показался мне абсолютно чужим. — Пророчества ваши — фигня полнейшая.

Вокруг воцарилась тишина. Все, кто тут присутствовал, в обалдении уставились на меня. Даже, казалось, Волдеморт пребывал в легкой оторопи. А может, он просто не понял смысла слова «фигня»?

— Значит, ты не веришь в пророчества?

Я же ему только что сказала, вот тупой!

— Нет, не верю, — собрав все презрение, что чувствовала к нему, повторила я.

— А я вот верю, — пропустив мои интонации мимо ушей, сказал он.

«Поздравляю, урод», — фыркнула мысленно и равнодушно посмотрела на бредущего по проходу между стеллажами Долохова. Перехватив мой взгляд, он возвратил мне его, полный злобной ненависти.

Волдеморт тоже обратил внимание на своего приближенного, когда тот подошел на расстояния выстрела… из моей палочки.

— Где Поттер?

— Милорд, он… — хотел ответить Долохов с достоинством, но в голосе мелькнула растерянность.

— Вы его поймали?

— Почти… Они перебегают из зала в зал, и… исчезают оттуда.

Глаза Волдеморта сузились.

— В каком смысле исчезают? Отдел Тайн накрыт антитрансгрессионными чарами.

— И все-таки…

— Этих мальчишек на этот раз всего двое, что, опять никак не можете с ними справиться?

Голоса Волдеморт не повышал, но от него повеяло арктическим холодом, и Долохова, отпетого отморозка, это заметно задело. Наверное, он пожалел, что пришел раньше времени.

— Иди и без Поттера не возвращайся.

Долохов кивнул, развернулся и стремительно зашагал между стеллажами, темноту вокруг которых озаряли горевшие свечи в напольных канделябрах. Я зачарованно смотрела на холодное голубое пламя, пока Волдеморт очередным вопросом не возвратил меня на грешную землю.

— Помнится, в прошлый раз ты была более разговорчивой, почему сейчас не требуешь объяснить, зачем ты здесь?

Вот псих, он еще поиздеваться решил! Чтобы я снова унижалась?..

— Плевать мне на это с высокого дерева, — и, скривив губы, добавила: — Мистер Лорд.

Я все так же дрожала от страха, и не только за себя, но и за Гарри с Роном, однако в этот раз испытывала еще и ярость, от которой нервы были натянуты до предела.

Рядом зашипела, словно потревоженная змея, Беллатрикс, мечтая, вероятно, сделать из меня бифштекс с кровью. Волдеморт опять, как и тогда, остался спокоен и глух к моему бунтарскому поведению.

— Дерзкая девчонка, — усмехнулся он, однако ж глаза его в свете мертвенного сияния свечей, как мне показалось, недобро полыхнули. — Совсем как Поттер. Кровные узы, одним словом. Кстати, он хоть знает, что ты его родная тетушка? Потерянная сестра его мамочки — грязнокровки, лежащей сейчас в земле…

Гнев во мне закипел, забурлил, едва не ослепляя меня.

— Гнусный убийца! — закричала я, вскинув голову и воткнув взгляд в белое, отвратительное человекоподобное лицо. — Не смей говорить о ней! Ты даже мизинца ее не стоишь!!

Свет в помещении вдруг сделался прерывистым — это замигало голубое пламя свечей, словно затрепетав от налетевшего сквозняка. Два шага были преодолены за рекордную долю секунды, палочка, которая так и оставалась зажатой в моей руке, нацелилась прямо на Волдеморта, и… затем я обнаружила себя летевшей на спине по блестевшему черному полу, пока меня не остановил один из стеллажей, в который врезалась плечом.

И снова сообразить ничего не успела, как оказалась в вертикальном положении с расходящимися перед глазами разноцветными кругами — следствием удара.

— Мне, как ты недавно выразилась, плевать с высокого дерева, как и что ты обо мне думаешь, — совсем рядом, так близко, что показалось, что на меня дыхнула сама смерть, послышался голос Волдеморта. Я втянула голову в плечи и попыталась отшатнуться. Увы, не получилось, — он держал меня за локоть, а кончик его волшебной палочки касался подбородка. — Клянусь тебе, Дейзи Эванс. Не против, если я буду называть тебя Дейзи, а не Виктория?

Меня передернуло от отвращения. В желудке опасно забурлило. Честное слово, меня сейчас стошнит…

— Идем.

Я могла бы засопротивляться, но толку от этого… И как послушная болонка на поводке двинулась следом, сдерживая тошноту.

Волдеморт подвел меня к стеллажу, стоявшему почти в самом конце среди таких же прочих, выделяющемуся разве что тем, что на его полках лежали пергаментные свитки. Их было немного, да и лежали не вплотную друг к другу. Часть свитков была покрыта тонким слоем пыли, на которых все же виднелись следы от пальцев. кто-то, вероятно, трогал пергаменты, но по какой-то причине не разворачивал.

— Думаю, ты догадываешься, что это такое. — Он выпустил мою руку, и мне показалось, что тиски, сжимавшие ее, распались на куски. — Зал Пророчеств содержал множества предсказаний, хранившихся здесь с основания Министерства. Но явился Поттер и уничтожил все пророчества, заключенные в магические оболочки. Нетронутыми остались лишь те, что записаны от руки на пергаментах. Как правило, это предсказания, сделанные до прошлого века.

Я слушала его вполуха, косясь на черневшую впереди дверь. Она была не единственная, в другой стене виднелись еще две. В общем, как я подозревала, двери располагались по всему периметру помещения, и все они ведут в остальные комнаты Отдела Тайн. Если, конечно, я правильно запомнила рассказ Гарри о его с друзьями побоище с Пожирателями смерти позапрошлым летом. Все эти комнаты, или залы, соединяются между собой, а где-то в центре находится крутящееся помещение с ведущими в них дверями, среди которых и та, что выводит из Отдела Тайн. То есть на один уровень выше. Сколько всего этажей я предпочла не думать заранее. Мне бы сначала от Волдеморта и своры Пожирателей ноги сделать…

— Возьми этот свиток.

Меня как будто толкнули.

— Что?

— Протяни руку и возьми свиток, — повторил нетерпеливо Волдеморт.

— Не буду, — снова я продемонстрировала свое упрямство, с опозданием сообразив, что это может выйти мне боком. Хотелось еще добавить: «Тебе надо, сам и бери», но глаза его, красные, будто принадлежащие самому дьяволу, уже буравили мое лицо.

Рука сама собой потянулась к средней полке, к тому свитку, на который указал Волдеморт. Пергамент был шершавым и теплым.

— Теперь разверни и читай.

Помня о его методах воспитания непослушных девиц, я молча развернула не такой уж длинный свиток и увидела десяток строк убористого каллиграфического почерка. Что в тексте было написано, поняла далеко не сразу. Похоже, эту запись сделали много столетий назад, язык был явно староанглийским.

— Я не настолько хорошо владею английским, чтобы прочитать это.

— А ты попробуй, — ласково — змеиным голосом сказал он.

Сволочь.

Я окинула взглядом весь текст и вернулась к началу. Нет, никаких шансов.

— Вслух, — добавил он.

Сволочь в квадрате.

Если ему так приспичило узнать, что здесь написано, почему понадобилось, чтобы прочитала именно я?

— «…Когда в мире магическом произойдут значительные перемены…» — Я споткнулась на особо непонятном слове и, наверное, целых пять минут тупо пялилась на него, лихорадочно перебирая в уме все похожие на него понятия. — «В ночь, когда взойдет кровавая луна, высшая магия вольет частицу себя в новую жизнь…»

Тьфу, бред какой-то… На кой Волдеморту эта проза?

— Дальше, — коротко приказал он по прошествии долгого молчания.

— «…Одарит силою, которая принадлежит свету и тьме, создавая гармонию с природой и повелевая ею…» — Я отдышалась немного и, ни мало не вникая в смысл этой писанины, продолжила: — «…Демон и ангел сойдутся вместе, и родится у союза магглорожденной волшебницы, отмеченной цветком, и мага, носящего темное имя, наследник… До десятого лунного цикла сила будет пребывать в состоянии выбора, наследник сможет принять свой дар либо отказаться от него…»

Закончив эту литературную пытку, я потерла в глаза.

— Все. Я прочитала, теперь отпустите меня.

Волдеморт, все это время стоявший со мной возле стеллажа, шевельнулся и внезапно рассмеялся. Смех у него был холодный, если не сказать обжигающе — ледяной.

Я резко вскинула голову, напуганная странной переменой в его настроении.

— До тебя так и не дошло? — оборвав кошмарный смех, сказал он. — В этом предсказании говорится и о тебе тоже.

Да он куда сильнее на голову больной, чем я думала раньше! Пророчество — и обо мне? Чушь полная, и ничего больше!

— В каком месте? — с преувеличенным вызовом спросила я, естественно, не глядя на Волдеморта. — Про демона и ангела?

Если ангел я, то он — демон…

— Про магглорожденную волшебницу.

— Чего?! — Страх на мгновение покинул меня, и я вытаращилась на него. А потом мне стало одновременно и смешно, и жутко не по себе. Я сглотнула, припомнив строки от начала и до конца. Что этот маньяк хочет от меня?..

— Мне нужен этот наследник, — озвучил мой мысленный вопрос Волдеморт, почти снисходительно глядя на меня из-под полуприкрытых век. — Точнее, не он сам, а его дар. Но это уже мелочи…

— Вот псих… — пробормотала я. Внутри образовывалась сосущая пустота, похожая на черную дыру, которая поглощала все без остатка. — С чего вы взяли, что это обо мне?!

Он слегка скривил рот в ухмылке, но ничего не ответил. Отвернулся, делая вид, что меня здесь уже не существует, и позвал Беллатрикс, маячившую невдалеке.

— Милорд?

Она с готовностью подошла и встала перед ним по стойке «смирно». На меня кинула косой взгляд, поглаживая пальцами с длинными ногтями свою палочку.

— Позови Люциуса и Хвоста.

— Слушаю, — с заминкой ответила Белла.

Видимо, ее заветная мечта поквитаться со мной пролетела как фанера над Парижем. А теперь нужно бежать…

Воспользовавшись тем, что они оба, и Волдеморт, и Пожирательница, пока заняты вниманием друг друга, я на носках отшагнула от Темного Лорда, стоящего от меня в опасной близости. Если успею за крохотный отрезок времени отойти хотя бы на пять метров, у меня появится шанс на призрачную свободу.

Полметра. Белла поклонилась своему господину.

Еще полметра. Волдеморт начал оборачиваться, пока что не отводя взгляда от женщины.

Целый метр. Она, прежде чем отправиться с поручением, посмотрела поверх его плеча, прямо на меня. Наши глаза встретились.

— Милорд! — пронзительно крикнула Белла. — Девчонка!

Волдеморт, уже наполовину повернувшись, от ее вопля заметно поморщился. А потом увидел, как я понемногу пячусь от них. И тогда — то я подпрыгнула на месте и, больше не заботясь о безопасности, рванула по проходу. Раз — в стеллаж попал яркий луч. Я отскочила в сторону, будто безумный кролик от охотника, и по инерции налетела в противоположный шкаф. Он даже не шелохнулся под напором.

Кругом были одни стеллажи. Стеллажи и свечи, голубое пламя которых так и притягивало к себе взгляд, мешая различить в полутьме выход из этого лабиринта.

— Виктория, — послышался голос Волдеморта, когда я очутилась за несколько рядов от него, — тебе не выбраться отсюда в одиночку. Поттера наверняка уже поймали, а у тебя есть возможность все исправить…

Я притаилась, напряженно вглядываясь в темноту между полками. чьи-то легкие шаги раздавались то там, то здесь, и на каждый шорох я реагировала быстрым поворотом вокруг своей оси.

— Признаюсь честно, мне бы не хотелось причинить какой — либо вред тебе. Поэтому предлагаю заключить в некотором роде сделку. — Он помолчал, несомненно пытаясь понять, где я. Я же, еле дыша, отступила в следующий проход мимо массивного канделябра. Пламя чуть шевельнулось от легкого движения воздуха. — Ты немедленно принимаешь мою власть, и Поттер останется жив, конечно, с моими же условиями.

Что Волдеморт просто — напросто заговаривает мне зубы, я нисколько не сомневалась. Это же надо быть совершенно круглой идиткой, чтобы хоть на секунду поверить его словам. Может, он и в самом деле не хочет, чтобы я покалечилась, во всяком случае, в физическом плане, но то, что он пощадит Гарри… А ведь с ним и Рон, но про него ни словечком не упомянул.

Где они сейчас? Ах, если бы я могла и с Гарри мысленно связываться… И что тогда? А тогда бы у меня не сжималось все внутри от безызвестности.

— Итак, Виктория, — вновь произнес Волдеморт, я не могла толком определить, где он находится, — каким будет твое решение? От тебя зависит судьба Гарри.

В руке хрустнул пергамент, когда ладонь невольно сжалась в кулак. Предсказание. В ней оставалось древнее предсказание, из-за которого все и началось. Я скомкала свиток и хотела выбросить, но передумала и быстро сунула в карман.

— Молчишь? Ну молчи, тебе все равно не простоять здесь вечно.

Осторожно пригибаясь, я приблизилась к концу ряда и увидела напротив светлеющую стену, а в ней немного левее — черный прямоугольник двери. Сердце забилось часто — часто, от переполнившего меня волнения в кровь проник адреналин. Если бы только успеть добежать…

— Милорд!

Я подпрыгнула от неожиданности и ухватилась за стеллаж.

— Мы загнали Поттера в угол! Он в наших руках.

Я успела зажать ладонью рот, прежде чем из горла вырвался хоть какой-то звук.

— Где он?

— В Зале Смерти. Его приятель сбежал…

— Хорошо. Ты слышала, девчонка? — повысил голос Волдеморт. — Твой племянничек все-таки попался, как я и говорил. Признай свое поражение и выходи.

Ну, конечно! Размечтался! Сейчас только разбегусь…

И больше не медля ни секунды, я устремилась к такой манящей двери.

— Вон она!

Визгливый голос Беллатрикс пронзительной сиреной ударил по барабанным перепонкам, но дверь была уже близко…

Я рывком открыла ее и влетела к кому — то прямо в руки. Этот кто-то не растерялся и почти обнял меня, стиснув руки.

— Держи ее, Малфой!

Следом вбежала Беллатрикс, до меня отчетливо донеслось ее тяжелое дыхание.

Изловчившись, я лягнула что есть силы по мужским ногам, видно, довольно чувствительно, потому что Малфой едва не взвыл. Объятие несколько ослабло, и я рванулась в сторону. Удача и на этот раз улыбнулась мне, давая возможность увернуться и от подавшегося за мной этого Малфоя, блондина, как и Драко, как я успела заметить, и от Беллы, посылавшей в его адрес проклятия из-за медлительности мужчины.

— Люциус, ты кретин! Догони девчонку!

Помещение, в которое я попала, до боли напоминало космическое пространство. В черном непроглядном покрывале звездного неба висели, будто самые настоящие, планеты Солнечной системы. Через несколько секунд я в буквальном смысле потерялась среди небесных тел, закружилась голова, и потолок с полом поменялись местами.

Мимо, кружа своими кольцами, величественно проплыл Сатурн. Я в испуге присела на короточки, хоть и понимала, что все здесь ненастоящее. Зато правдоподобное. И здесь удобно прятаться от Пожирателей, но оставаться надолго мне не позволяли мысли о Гарри и Роне. Если Гарри схватили, почему Рон сбежал?

Где же этот выход, наконец?

Наткнувшись на стену, я почти на ощупь шла вдоль нее. Люмос зажигать остарегалась — Пожиратели сбегутся на свет как голодные гиены на добычу. Впрочем, света даже не понадобилось, вернее, он вспыхнул со всех сторон без моего участия. Иллюзия перевернутого пространства рассеялась, и пол занял свое законное место.

Ко мне приближались несколько человек, рассредоточившись так, что у меня не имелось ни малейшей лазейки между ними. В спину упиралась холодная стена, а впереди и с двух сторон, постепенно сужая свой полукруг, надвигались Пожиратели.

Глаза быстро скользили по лицам, а мозг судорожно искал вариант менее кровопролитного прорыва.

— Что, грязнокровка, мы оказались в тупичке, да? — издевательски ухмыльнулась Белла, поигрывая палочкой.

Я вскинула свою, стараясь следить за всеми Пожирателями сразу. Среди них была Паркинсон. Она выглядела довольно нерадостно, словно ее сзади подстегивали хлыстом. Встретившись со мной взглядом, она сделала каменное лицо и, в явной попытке подбодрить себя, приподняла подбородок. Но в конце концов не выдержала и отвела глаза.

Боишься, малолетняя преступница? Правильно, что боишься. Отольются кошке мышкины слезки…

Между нами постепенно сокращалось расстояние, и Беллатрикс улыбалась все торжественнее.

— Четверо против одного? — пробормотала я, выплескивая накопившееся напряжение.

Молниеносный взмах палочкой и в цель, которой избрала наиболее безобидного на мой взгляд Пожирателя — невысокого обрюзгшего человека — Хвоста, понесся сверкающий луч. Хвост, а я теперь знала, что это Питер Петтигрю, сдавший своих друзей, Джеймса и Лили, Волдеморту, и возненавидела еще сильнее, не сообразив защититься с помощью чар, отскочил вбок.

— Ты жалкий трус, Петтигрю! — не выдержав, крикнула я с презрением. — Предавать ты умеешь, а как доходит до битвы, дрожишь, сложив лапки!

Его глаза расширились в изумлении.

Яростно взвизгнув, Белла сорвалась с места и побежала на меня. Казалось бы, самообладание у меня кончилось давным — давно, однако вместо того, чтобы удариться в панику, я рванулась навстречу. И когда между нами оставалось всего ничего, Белла все-таки затормозила, иначе столкновение было бы неизбежно.

Это промедление спасло меня: рядом внезапно возник… Рон. Никто, и даже я сама, опомнится не успел, как он схватил меня за руку и бешено взмахнул палочкой, так что послышался звук рассеченного воздуха.

— Трансферум Экстра!

Меня рывком затянуло в пространство, и спустя мгновение я стояла вместе с Роном совсем в другом месте.

— Рон… — только и смогла произнести.

— Не сейчас, Вики, — перебил он и потянул за собой. — Нам нужно освободить Гарри.

Я замолчала, лишь повертела головой, осматриваясь. Мы оказались в большом, конечно же, полутемном помещении, похожем на прямоугольный амфитеатр. Сердце болезненно сжалось: я узнала эту комнату. Она приснилась мне в начале августа, как и Сириус, лежащий возле арки…

Арка… Да, она стояла здесь, внизу на платформе…

Словно под гипнозом, позабыв, что нужно спешить, я приблизилась к краю самой верхней ступени. Глаза отыскали странное сооружение, состоящее из невысокого каменного возвышения и стоящей на нем арки, в проеме которой висела черная штора.

Но вот из-за арки показались несколько человеческих фигур, и оцепенение спало с меня.

Гарри! Там был Гарри!

Я устремилась за опередившем меня Роном и, рискуя скатиться кубарем вниз, торопливо начала спускаться по крутым каменным ступеням. Не достигая пола, свернула вправо и побежала по третьему ярусу. На другой половине зала сражался против троих Пожирателей Гарри. Он уворачивался от заклятий и посылал их в ответ, но все-таки сдерживал атаку Долохова, Амикуса и Алекто Кэрроу. Непонятно как, но сдерживал. И несмотря на это чудо, я почувствовала насколько Гарри устал.

Держись, Гарри, я иду к тебе!

Выпрыгнув из-за арки, я налетела на стоявшего ко мне спиной Долохова.

— Импедимента! Ступефай! Получай, ублюдок! — заорала, когда тот виртуозно изобразил падающий самолет.

Рон в свою очередь атаковал Амикуса Кэрроу, но тот, в отличие от Долохова, почти сразу развернулся и с ходу рубанул палочкой. Моей палочкой!

Рон отпрыгнул в сторону. Гарри занялся одной Алекто.

— Ну, давай, Поттер! — крикнула в азарте она, посылая заклятие за заклятием. — Не советую отвлекаться.

И именно в этот момент, когда Гарри все-таки ослабил внимание, посмотрев на меня, он пошатнулся от попавшего в руку луча.

Вскрикнув, я вскинула палочку, собираясь проучить Алекто. Но, перепрыгивая через лежащего Долохова, неожиданно споткнулась: это он, очнувшись от краткого забытья, схватил мою ногу в районе лодыжки. Я грохнулась на пол, едва успев смягчить падение выставленными вперед руками. Из ладони вылетела палочка и покатилась к платформе. Отбрыкиваясь от Долохова, я растянулась во весь рост вслед за палочкой

Оставалось каких-то пара сантиметров, пальцы скребнули по воздуху, и… На ладонь опустилась чья-то тяжелая ступня. Сверху послышался каркающий смех Амикуса Кэрроу. Пронзительная огненная боль вспыхнула сначала в кисти, в которой раздался отчетливый хруст, а потом растеклась до локтя. Я не смогла сдержать крика, пытаясь выдернуть руку.

Боже, как больно…

Когда препятствие исчезло, мне пришлось забыть о палочке и подтянуть руку к себе. А вот Долохов не дал этого сделать. Не выпуская моей ноги, он прижал меня к полу, лишая возможности нормально двигаться и дышать. Прижимая поврежденную кисть к груди, я оперлась другой рукой о пол и снова сделала попытку отползти. Не получалось… Долохов был слишком силен и тяжел.

— Отпусти меня… — сквозь зубы прошипела я, безуспешно стараясь дотянуться до него.

В забывчивости вытянула правую руку и боль снова обожгла ее. Из горла вырвался стон. Мне ни за что не спихнуть с себя Пожирателя…

От накатывающей, как прибой, боли мне стало дурно. Пол перед глазами уплывал от меня, становясь черной бездной.

Каким образом Долохов убрался с меня, я не уловила. Просто он перестал давить на спину, и воздух беспрепятственно проник в легкие. Не до конца веря в свою свободу, я села на колени. А услышав знакомый голос, оглянулась.

По каменным ступеням мчался Сириус, за его спиной черным флагом развевалась мантия. А вслед за ним, не отставая, бежала Гермиона.

Откуда они здесь?

Пошатываясь, я немедленно поднялась на ноги. Но вместо того, чтобы кинуться им навстречу, затопталась на месте, выискивая свою палочку.

Гарри и Рон все еще сражались с Кэрроу, которых как будто не брала усталость, а Долохов снова валялся в стороне, на этот раз в полном бессознании. Палочки нигде не было видно. Меня охватило отчаяние. Ну где она?!

— Виктория, ты в порядке?! — Сириус перескочил сразу через две последние ступени, подбежал ко мне и схватил за плечи.

— Не совсем… У меня, кажется, кисть сломана…

Я быстро глянула на свою руку, прижатую к груди, и перевела взгляд на Гарри. Алекто загнала его на платформу и шаг за шагом заставляла отступать к арке. Старая шторина призывно заколыхалась.

— Помоги Гарри! — крикнула я в ужасе Сириусу.

Но он бросился наперерез Пожирательнице еще до того, как фраза закончилась. А когда я увидела его и Гарри на фоне арки, меня пронзил мистический ужас. кое-как отведя глаза, посмотрела на Рона. Ему на подмогу пришла Гермиона. С диким видом она снова и снова швыряла в Амикуса яркие молнии заклятий, и в конце концов одна из них угодила в его руку. Из пальцев мужчины вырвалась волшебная палочка, которая, прочертив в воздухе широкую дугу, упала на верхние ступени.

Я и сообразить не успела, как уже бежала к ней. Подскочив, она покатилась вниз. Пока ловила ее, сверху послышались яростные крики. Взгляд туда показал высыпавших в зал Пожирателей смерти. И не только. Впереди всех стоял Волдеморт, устремив яростный взгляд на платформу.

— Блэк! — выкрикнула Беллатрикс даже немного удивленно. — Ты что здесь делаешь?

Сжав в левой руке новообретенную палочку, я начала отступать. Волдеморт меня пока не заметил, но это дело секунды.

— Уходим! — закричал Сириус, в последний раз отбивая атаку Алекто.

Я неслась во весь дух вдоль нижней ступени в противоположную от Пожирателей и Волдеморта сторону. Вознеслась на вершину лестницы и приостановилась в ожидании бегущих за мной Гарри, Сириуса, Гермионы и Рона. И едва не поплатилась за это жизнью.

Мимо пролетело заклятие, опалив мне волосы. Я шарахнулась от него, опасно покачнувшись на краю ступени. Подгоняя остальных, Сириус вбежал наверх и, схватив меня за свободную, то есть правую руку, повлек за собой.

— Она моя, Блэк! — кипя от гнева, заорал Волдеморт. Я прямо — таки ощутила исходящую от него силу. — Ты знаешь, что становится с теми, кто переходит мне дорогу!

Но мы уже вбегали в соседнее помещение. Сириус, круто развернувшись, запечатал дверь. С упавшим сердцем я увидела, что мы вновь оказались в Зале Пророчеств.

На первый взгляд он был пуст, но это не так. На звук нашего вторжения из-за дальних стеллажей выскочили несколько человек. Обнаружив, что мы совсем не, кого они ожидали, Пожиратели слегка растерялись, зато Сириус и Гермиона первыми показали им что к чему.

— Нам надо убираться отсюда! — сквозь зубы сказал Сириус, сбив с ног, как кеглю, одного из них.

Дверь потряс громовой удар.

— Скорее!

— Порт — ключ! — вдруг крикнул Гарри. — Вики, где кулон? Мы можем переместиться обратно в Хогвартс…

— Не знаю… — почти простонала я, рука горела огнем, принося неимоверное страдание. — Он упал на пол там, где мы переместились.

— Возьмитесь друг за друга! Я призову его!

Сириус вскинул палочку, произнося Призывные чары.

Мы встали вплотную друг к другу, переплетая между собой руки. Мне было труднее всего, кисть болела так, что казалось, вместо нее одна пульсирующая боль. Гарри выручил меня, сжав левое предплечье.

Внезапно меня посетила страшная мысль. А что, если кулона уже нет, вдруг его забрали отсюда или просто сняли с него чары?

И затем дверь сорвали с петель, а из-за стеллажей напротив стали выбегать Пожиратели, пробравшиеся через другие входы.

Я увидела летящую к Сириусу тонкую цепочку. Он поднял руку, готовясь поймать кулон, но, почувствовав устремленный на меня ледяной взгляд, обернулась. Волдеморт скривил в нетерпеливой ярости лицо, отчего еще больше стал напоминать дьявола, и швырнул заклятием.

В кого? В Сириуса, в Гарри или во всех вместе? Или, быть может, он целился в кого-то другого, но попал в меня. Луч пронзил точно середину грудной клетки, и кожу под одеждой обожгло раскаленным металлом. Одновременно с этим последовал ощутимый рывок, и меня со всеми утянуло в пространство. Мир вокруг странно завертелся…

Приземление было очень неудачным и болезненным. Я свалилась мешком на землю и долго не могла отдышаться. Внезапно расплывшиеся перед моими глазами разноцветные круги остановились и ощущение дикого верчения прекратилось. Руку, на которую я упала, придавив всем телом, пронзила нестерпимая боль. Застонав, я приподнялась на коленях. Но снова тяжело свалилась обратно. Вокруг было темно и холодно, однако меня, погрузившуюся на некоторое время в оцепенение, это не волновало. Если бы не неудобство, создаваемое моим положением, и боль, теперь появившаяся и под свитером, там, куда попало заклятие Волдеморта, я бы пришла в себя еще нескоро.

— Мамочка… — Шепот получился еле слышный.

Пошевелившись, я подняла голову. И только тут поняла, что не чувствую ни руки держащего меня Гарри, ни движения кого — либо остальных. Я и не слышала ничего такого, что могло бы указывать на присутствие людей.

— Гарри… — просипела под нахлынувшим страхом. — Сириус…

Ответом мне была тишина.

Нет… Нет!

— Гарри! — громче позвала я, задрожав.

Оглянулась. Никого.

— Сириус!!

Пожалуйста… кто-нибудь…

С трудом поднявшись, сделала шаг. И вдруг увидела лежащую неподалеку одинокую фигуру. Сердце гулко забилось. Я упала возле нее и как безумная затормошила ее.

— Гарри!

Ослепленная темнотой и страхом, я далеко не сразу обнаружила, что лежащее тело принадлежит девушке.

— Герм…

Имя Гермионы застряло в горле, потому что, когда я перевернула ее, на меня уставилось бледное лицо Пэнси Паркинсон. Даже если бы внезапно подо мной разверзлась земля, ничто больше меня так не потрясло.

Паркинсон находилась без сознания, и только поэтому ее спасло от моей ярости. Я взвилась на ноги, покачнулась, но удержала равновесие.

Быть того не может! Вместо Сириуса, Гарри, Рона и Гермионы здесь валялась одна мерзавка — слизеринка, благодаря которой все и произошло!

Я задыхалась от гнева, страха и боли. Под свитером становилось все дискомфортнее, словно там тлели угли, разгораясь сильнее и сильнее под потоком свежего воздуха. Переложив палочку в карман, я просунула здоровую руку в горловину свитера, а нащупав цепочку, вытянула ее наружу.

Хроноворот… Он был горячим, почти обжигающим. Наверное, это в него попало заклятие, и хроноворот меня спас… Ведь если бы не он, вряд ли я бы сейчас здесь стояла… А если заклятие попало в него, может, это как-то и связано с исчезновением Гермионы, Гарри, Рона и Сириуса?.. Не могли же они просто так испариться…

Меня пронзила ошеломительная мысль. А вдруг заклятие каким-то образом запустило действие хроноворота, и я сейчас… Да нет… Это невозможно…

Но вопреки собственным неубедительным возражениям, я почувствовала головокружение и слабость во всем теле. Нет, жизнь не может со мной так поступить… Пожалуйста, пусть это будут только мои неуклюжие домыслы…

Чтобы хоть как-то утешить себя, я попыталась найти что-нибудь знакомое и вгляделась в темноту. Немного в стороне возвышалась громада замка с вкрапленными редкими светлячками — окнами. А прямо передо мной растилалось тусклое зеркало Черного озера. Хогвартс… Это был Хогвартс…

— Э-э… А это еще что такое? — послышался издалека рокочущий голос.

В ночи сверкнул свет. Под тяжелыми ногами ощутимо содрогалась земля. Через минуту из темноты вышла огромная фигура, держащая в руках фонарь.

— Ты как здесь оказалась? — спросил Хагрид, глядя на меня сквозь густые заросли волос, занимавшие добрую половину его большого лица.

Умирая от дикого облегчения, я медленно осела на заснеженную землю. Затем сознание покинуло меня…