Victory значит победа

Глава 50. В ловушке прошлого

Просыпаться так не хотелось. Постель была удобной, одеяло теплым, хотя и тонким, а подушка — мягкой. От белья исходил запах свежести и чуточку мандарина. Почему мандарина, не знаю, но все вместе напоминало родной дом, где к каждой вещи прикасались мамины руки.

Да, конечно, я дома, вместе с родителями, пришла в гости и осталась ночевать. Тем более были выходные, никуда спешить не надо. А Алисе потом позвоню…

Я слегка улыбнулась сквозь ускользающий сон, пытаясь сохранить его. Ну, еще немножко, еще несколько минуточек, прежде чем мама заглянет ко мне и начнет будить… А она обязательно это сделает, потому что в выходные могу проваляться до одиннадцати.

где-то вдалеке послышался приглушенный голос, вернее, даже два. Родители, конечно же. Завтракают, наверное…

А странный мне сегодня сон приснился… что-то про… Про что? Я поднапрягла память, и она услужливо подсунула мне образ человека отталкивающей внешности. Хм… Ужастик, что ли?

Рядом прозвучали мягкие шаги. Женский голос что-то негромко произнес.

Мама…

— Мам, я сейчас… — сонно пробормотала я, уткнувшись носом в приятно пахнущее одеяло. — Уже встаю…

Секунду подождала, наслаждаясь блаженным покоем, и перевернулась на бок. В руке, от кончиков пальцев до локтя, всколыхнулась острая боль, как будто кожу, а вместе с ней мышцы вспороли кухонным ножом. От потрясения я распахнула глаза.

— Нет…

Жалобный стон вырвался из горла не столько из-за боли, сколько из-за воспоминания о причине ее появления.

Я вовсе не дома… Дом далеко, как и мои родители. Но где же я тогда?..

Мой взгляд уперся в потолок с круглыми лампами, смотревшими на меня словно ослепшие глаза. Пространство вокруг заполнял блеклый утренний свет. Несмотря на то, что я видела часть помещения с укрытыми тенью предметами мебели, его узнала сразу. И так же незамедлительно облегчение придавило меня к постели.

Это было больничное крыло… Я в Хогвартсе… Даже не верится, ведь еще совсем недавно надежды на спасение практически не было. И только чудесное появление Сириуса и Гермионы повлиял на кажущуюся безвыходной ситуацию. А я уже в третий раз попадаю в госпиталь с различными травмами, что можно теперь абонемент выписывать… Мадам Помфри становится для меня все роднее и роднее…

Внезапно я чуть не подпрыгнула на кровати.

Сириус! Гарри, Гермиона, Рон! Где они? Почему до сих пор не слышу их голоса? Мой кулон, превращенный в порт — ключ, перенес нас вместе, всех пятерых… Вернее, должен был бы перенести на территорию Хогвартса… Но даже если мы каким-то образом разделились, остальные — то все равно оказались бы здесь рано или поздно. А может, они тоже, как и я, находятся в госпитале, просто, думая, что я еще не пришла в себя, решили не тревожить меня?

С затаившимся в груди холодком, но грозящим заполнить каждую клеточку моего тела, я села на постели. На голову, будто глубоко нахлобученная шапка, навалилась пренеприятнейшее ощущение тяжести. кое-как сфокусировавшись на окружающем меня помещении с дюжиной стоящих в два ряда кроватей, я обвела его взглядом. Все они, исключая мою и соседнюю, были аккуратно заправлены. А у второй занятой кровати стояла женщина. Вероятно, услышав мои телодвижения, она обернулась.

— Вы уже проснулись, мисс?

Голос был таким знакомым… Мадам Помфри собственной персоной. Я была готова обнять каждого, кого увижу.

— Да, я уже проснулась, — сказала, точнее, просипела я, едва не зарыдав.

Она подошла ко мне привычной строгой заботой на немолодом лице.

— Как вы себя чувствуете?

Вдруг припомнилось мое первое посещение больничного крыла, когда мадам Помфри вот также вела допрос о моем состоянии. Хотя оно и сейчас было далеко от идеального, мне захотелось улыбнуться, и губы скривились в улыбке, которую вряд ли можно было бы назвать веселой.

— Приемлемо, — ответила я, думая, что целительница наверняка вспомнит мои давние слова.

Она, что и неудивительно, не улыбнулась, а даже наоборот, посмотрела более озабоченно.

— То есть нет, конечно… — пробормотала я. Неосторожно шевельнула травмированной рукой и опять чуть не взвыла. — Мадам Помфри, у меня рука болит…

Показала на горевшую огнем правую кисть, лежащую поверх одеяла. Только сейчас я обнаружила, что все еще в одежде, а отсутствовали на мне лишь мантия и обувь.

— Скорее всего это перелом…

Целительница, не говоря ни слова, достала палочку из кармана своего фартука. Провела ею над моей ладонью, после чего кожа будто бы озарилась красноватым свечением.

— У вас действительно перелом, мисс…

Она умолкла, посмотрев мне в глаза.

— Вы меня знаете?

Я замерла с открытым ртом. Не понимаю, это что, шутка?

— Конечно, знаю… Вы меня тоже знаете.

— Вы что-то путаете, мисс, мы с вами точно не знакомы. — Мадам Помфри нахмурилась и встревоженно глянула в сторону дверей. — Наверное, это последствие шока… — как бы про себя добавила она.

— Да нет же! — Я с возрастающим страхом подалась к ней. — Я Виктория… вы… я…

Мне хотелось сказать, что в Хогвартсе я учусь и живу уже четыре месяца, и как мадам Помфри могла об этом забыть. Но в ту же минуту я вспомнила последние мгновения перед тем, как порт — ключ всех нас перенес из Зала пророчеств. И о том, как я очутилась на берегу Черного озера в компании лишь одной Паркинсон, как хроноворот жег мне кожу, нагревшись, вероятно, от попавшего в него заклятия, и своих нелепых предположениях насчет… Эту дикую теорию подтверждала странная забывчивость мадам Помфри… А… Хагрид тоже меня не признал?

— Так вас зовут Виктория?

Я с недоумением вскинула на нее глаза. Машинально кивнула. Потом потрясла головой, надеясь избавиться от бредовых мыслей.

Они не желали исчезать. Тогда я зашарила левой рукой по свитеру. Хроноворот! Где хроноворот?! Вот он-то в отличие от мыслей куда-то испарился.

Мадам Помфри, которая все это время наблюдала за моими действиями, сочувственно спросила:

— Вас что-то беспокоит?

Да! Беспокоит! Я понятия не имею, куда пропали Сириус, Гарри, Гермиона и Рон! А также хроноворот! И… и где нахожусь я сама… вернее, в каком времени… Я сглотнула, боясь продолжить мысль.

Если это не настоящее… то есть не то время, в котором живу я, то какое? Может, меня отбросило на полгода назад, когда здесь меня еще никто не знал? Хотя нет, не на полгода, потому что на улице было холодно и на земле лежал снег. Значит, больше чем на полгода… На год, полтора?

Мне стало дурно от мысли, что я оказалась далеко в прошлом. Целый год…

— Выпейте это, — сказала мадам Помфри, успевшая отлучиться и вернуться обратно.

Я автоматически взяла протянутый стакан, в котором была мутноватая жидкость, и чуть не плеснула себе на колени: так задрожала моя рука.

— Выпейте. Это Костерост, он восстановит поврежденные кости.

Бездумно глотнув из стакана, я тут же закашлялась: до того противным оказался вкус.

— Согласна, вкус у Костероста неприятный, — ворчливо сказала целительница, — но вам, милочка, обязательно нужно выпить до дна. Я пока позову директора.

Она отошла от меня, а я, отпивая целебное зелье маленькими глотками, смотрела вслед. Смелости спросить, который на дворе год, у меня пока не хватило. Я боялась услышать ответ… Ответ, который отнял бы последнююю надежду увидеть с расставшимися со мной людьми.

Эффект от выпитого Костероста появился почти сразу. Сначала в ладони стало немного щекотно, будто под кожу пробралась целая сотня муравьев, бегая туда — сюда, потом щекотка исчезла, но образовалось ощущение многочисленных уколов. Мне показалось, что туда же, под кожу, вонзились бесчисленное множество острых игл.

Морщась, я поставила стакан на прикроватный столик и прикрыла глаза. Пусть все это окажется только сном, кошмарным, но сном! И профессор Макгонагалл, которую сейчас позовет мадам Помфри, объяснит, почему та ведет себя так, словно видит меня впервые в своей жизни.

И лишь затаившийся страх свербил все сильнее: я никак не могла понять, куда пропал хроноворот.

Вновь где-то в отдалении послышались голоса. Вот открылась дверь, и они стали отчетливее. Стараясь не обращать внимания на боль в руке, я вздохнула и открыла глаза.

— Итак, как дела, Поппи?

— Думаю, вы сами все выясните, Альбус.

Меня как будто ударили. Я повернула голову к вошедшим, да так и застыла. Метрах в пяти от меня стояла профессор Макгонагалл, как и думала я, но совсем не это заставило меня таращить глаза и беззвучно открывать рот. Рядом и чуть впереди от нее стоял… Альбус Дамблдор, портрет которого я видела в кабинете директора. Альбус Дамблдор! Живой и совсем не бесплотный, хотя он не должен быть здесь. Потому что он был мертв, я это точно знала! Я могла бы закричать от неожиданности, но на меня напал столбняк, на некоторое время превративший в статую потрясенной лягушки.

Профессора заметили мое странное состояние и переглянулись.

— Мне кажется, мисс, вас что-то очень взволновало, — сказал Альбус Дамблдор, неотрывно глядя на меня.

Его голос, такой знакомый и в то же время незнакомый, вывел меня из столбняка. Я подпрыгнула и вскочила с кровати как пробка из-под шампанского, при этом продолжая усиленно таращиться на живого Дамблдора.

В мозгу вспыхнула беспощадная мысль: я действительно провалилась в прошлое, ибо бывший директор Хогвартса никак не мог быть призраком.

Вика, сейчас же прийди в себя! — прикрикнул мой внутренний голос. Несмотря на его некоторое занудство, он иногда меня на самом деле выручал. И вот сейчас, как бы ни была я потрясена доказательством преужаснейшего предположения, он заставил меня согласиться с тем, что проявление эмоций — это не выход. Что думает Дамблдор, видя такую реакцию на него? Что он вызывает ужас? А почему? Потому что в ближайшем будущем его нет? Впрочем, этого он знать не может…

В этот момент, когда, наткнувшись на стоящую позади кровать, я упала на нее, совсем рядом послышался сдавленный вздох. Кровать оказалась той, на которой лежал еще кто-то. Я покосилась на топорщившееся одеяло и увидела Паркинсон, выпучившую глаза из-под него. С каждой секундой на ее лице увеличивался испуг, превращающийся в страх. Ярость, которую Паркинсон ясно прочитала на моем лице, заглушила другие эмоции, я забыла о Дамблдоре и других не менее важных вещах.

— Мер — рзавка! — буквально прорычала я, напрягшись.

Паркинсон взвизгнула и вылетела из-под одеяла, однако не достаточно быстро из-за того же одеяла. Она упала, а я, преисполненная жаждой мести, вскочила на кровать.

— Что вы делаете? — в изумлении вскричала мадам Помфри.

Паркинсон неуклюже поднялась и ринулась прочь от меня. Я — за ней. Злость настолько овладела мной, что кроме того, чтобы сделать этой мерзавке как можно больнее, ни о чем другом думать не могла. Даже, когда нечаянно ударилась травмированной кистью, и жгучая боль стрельнула до самого локтя, я не остановилась.

Заметив в госпитале остальных и, вероятно, выбрав из двух зол меньшее, девчонка метнулась в сторону профессоров Дамблдора и Макгонагалл.

— Помогите! — крикнула она, забежав за их спины. — Она сумасшедшая!

— Ну прекратите это безобразие, Альбус! — почти взмолилась мадам Помфри.

И тут произошла волшебная метаморфоза: имя Дамблдора превратила Паркинсон из просто испуганной в крайне обалдевшую от ужаса. Так как оба профессора расступились, я увидела, как она застыла, уставясь на старого директора с выражением недоверчивого шока.

— Ну и кто из нас сумасшедший, Паркинсон? — прошипела я, однако не сбавляя скорости.

А она смотрела — смотрела, и потом как завизжит! Не знала, что так можно визжать, не удивлюсь, если Паркинсон услышали даже на верхних этажах.

— Вы… вы… — при этом произносила она, заикаясь и пятясь назад.

Черт, у нее же истерика, она не знает о хроновороте, поэтому может сейчас закричать о том, что Дамблдора нет среди живых. Хоть мне было и наплевать на Паркинсон, но на чувства старого директора — нет. Так что нужно заткнуть ее.

Я подбежала к ней, размахнулась левой рукой и что есть силы треснула Паркинсон по щеке. Ее голова дернулась, крик, точнее, визг оборвался, а она сама покачнулась. Я медленно обернулась к профессорам, пребывавшим, мягко говоря, в оторопи.

— Извините, это у нее припадок, — сказала, впервые обратившись к ним. — Иногда такое случается.

— Честно сказать, мисс, вы тоже повели себя несколько… неадекватно, — с сомнением сказала профессор Макгонагалл.

— Минерва, ты не знаешь причину ее поступка, — мягко возразил Дамблдор, все также наблюдая за мной.

— Зря вы не вмешались, — сердито сказала мадам Помфри из другого конца больничного крыла. — Еще бы немного — и одна бы точно покалечила другую.

Что они говорят обо мне в третьем лице? Неприятно, знаете ли…

Посмотрела на Паркинсон: она ошалело хлопала глазами, явно не зная, что делать.

— Мисс, вы все еще негативно настроены против вашей…

— Она не моя! — яростнее, чем следовало бы, крикнула я профессору Дамблдору. — И, да, я все еще хочу прикончть эту мерзавку!

Мадам Помфри ахнула, профессор Макгонагалл нахмуренно свела брови. Директор же не вздрогнул, дотронулся словно бы в рассеянности до своей длинной бороды и сделал шаг вперед.

— Но вы же понимаете, мисс, что вам никто не позволит причинить какой — либо вред этой девушке в стенах Хогвартса независимо от того, что она совершила.

— У меня веские причины, чтобы этого желать, поверьте, — резко сказала я: мне до сих пор не верилось в реальность прошлого.

— Я верю вам. И все же, если вы не против, давайте присядем и вы расскаже нам о себе.

Во мне все бунтовало, и предложение Дамблдора не показалось таким уж заманчивым. Но выяснить кое-что нужно было как можно скорее. Расправиться с Паркинсон я всегда успею.

Потом мне пришла неожиданная мысль. Я резко остановилась, будто налетев на стену.

— Скажите… вы не знаете, кто она такая? — подрагивающим голосом спросила я, показав на Паркинсон.

«Пожалуйста, скажите, что знаете… Умоляю вас…»

Профессор Макгонагалл удивленно посмотрела на своего старшего коллегу.

— Лично я никогда не видела эту девушку… А почему вы спрашиваете?

Чтобы преподаватель не признал свою ученицу, проучившуюся в Хогвартсе шесть лет? Это значит… значит…

— Не может быть… Не может быть…

— О чем вы?

— Пожалуй, я догадываюсь, — задумчиво сказал профессор Дамблдор. Вот теперь он выглядел встревоженным. — Присядьте, дитя мое. Вы тоже, — обратился он к притихшей Паркинсон, находившейся на прежнем месте.

Она вздрогнула и, как сомнамбула, двинулась к одной из кроватей. Я опустилась на ту, на которой пришла в себя. Профессора Макгонагалл и Дамблдор подошли к соседней, но присел на край только последний.

— Итак, для начала можно узнать, как вас зовут?

— Виктория, — пробормотала я, пытаясь осмыслить происходящее. — Меня зовут Виктория… Кленова.

Моя настоящая фамилия сорвалась с языка сама собой. Впрочем, поправляться я не стала: тот псевдоним, который взяла себе на время учебы в школе, мне надоел, да и не играл сейчас особой роли.

— Вы русская? — В тоне Дамблдора промелькнуло удивление.

— Да… То есть не совсем, можно сказать, наполовину. Но это не важно.

— Ну ладно. А вы, мисс?

Паркинсон воззрилась на директора с таким видом, будто он был говорящей табуреткой, и отвечать ему не собиралась.

— Новак… скажи, что все это иллюзия, — вместо этого обратилась она ко мне. — Ведь его нет… не может быть…

Я потянулась к своей мантии, висящей на спинке кровати, и достала из кармана палочку.

— Заткнись! Иначе горько пожалеешь, — прошипела, наставив ее на девчонку.

— Вам действительно кажется целесообразным угрожать ей, Виктория? — спросил профессор Дамблдор, остро взглянув на меня поверх половинчатых очков.

— Да. И она знает, за что. Ее зовут Паркинсон, Пэнси Паркинсон, и она распоследняя…

— Не надо подробностей, — попросил он.

— Паркинсон? — повторила профессор Макгонагалл. — Вы, случайно, не родственница Ричарду Паркинсону?

Сначала она что-то невнятно промычала, затем выдала:

— Это мой отец…

— Отец?

На строгом лице женщины отразилось недоумение.

— Вы, вероятно, перепутали. Этот Ричард Паркинсон выпустился из Хогвартса лишь в…

— Видишь ли, Паркинсон, — перебила я профессора Макгонагалл. Хоть это было невежливо, но я сделала это для того, чтобы отстрочить тот момент, когда станет известно точное время нашего нахождения. Мне было очень страшно предположить, что это за время. — Когда сработал порт — ключ, при мне находился один предмет, очень хрупкий между прочим, и он, возможно, активизировался тоже. Хочешь, я тебя обрадую?

— Виктория, вы, конечно, говорите об этом предмете?

Дамблдор, как фокусник, вытащил из кармана своего сиреневого одеяния… хроноворот. Я не слишком удивилась, но с облегчением выдохнула.

— Так он у вас, профессор…

— Что это? — поинтересовалась преподавательница, заглядывая ему за плечо.

— Это хроноворот, не совсем обычный хроноворот. Из чего следует вывод, что эти девушки оказались на территории Хогвартса не без его помощи.

— Хроноворот?! — вскричала, ожив, Паркинсон. — Новак, у тебя был хроноворот?

— Почему был? Он и сейчас…

— Ты хочешь сказать… — визгливым шепотом сказала она, уставившись на круглую серебряную вещицу в руках Дамблдора, — сказать, что… мы… мы где-то в прошлом?!

— Как ты быстро догадалась, — с ядовитым сарказмом сказала я.

У Паркинсон был такой вид, словно она вот-вот упадет в обморок.

— Так вы, что же, из будущего? — уточнила профессор Макгонагалл, глаза за ее четырехугольными очками расширились.

— Вы же ее не узнали, — кивнула я на слизеринку. — А почему хроноворот не совсем обычный?

— Потому что обычные хроновороты ограничены в перемещениях во времени, максимум на что они способны — это отправить человека примерно на восемь с половиной тысяч часов в прошлое. Это, как известно, примерно год. — Директор приподнял хроноворот за цепочку. — А такой хроноворот иного рода. Он вполне мог переместить человека в отдаленное прошлое: на десять, пятнадцать лет назад. Да и выглядит он по-другому, чем обычные.

Я слушала и пыталась понять, что же в словах Дамблдора меня задело.

— Где мы находимся? — вскричала Паркинсон. Она вскочила с кровати и стремительно направилась к преподавателям. — В каком времени?

Директор не спеша поднялся, протянул мне хроноворот.

— Возвращаю его вам.

Я приняла его. Он был теплым то ли от рук Дамблдора, то ли от чего-то другого. А может, еще не остыл после сильного нагревания. Это меня встревожило. Но как бы то ни было, я могу воспользоваться им хоть прямо сейчас и переместиться в свое время… ко всем, кто там остался.

— Какой сейчас год?!

Ну вот, опять началось. А меня, если честно, не сильно волновало, какой год, мне хотелось как можно скорее попасть обратно.

— Паркинсон, если ты надеешься на то, что от этого тебе станет легче, ты ошибаешься. Но имей в виду, со мной ты не вернешься.

Она с перекошенным от неконтролируемого страха лицом метнулась в мою сторону. Я презрительно фыркнула и отступила от нее, когда Паркинсон обхватила меня за руку.

— Это за то, что из-за тебя едва не погибли Гарри и Рон. А будь они здесь, я бы за твою жизнь не дала и ломаного кната.

— Новак… ты… ты не сделаешь этого… Я не знала, что они будут с тобой!

— Но ты была определенно рада.

— Меня заставили это сделать, и если…

— Ну да, ну да… — покивала я с фальшивым сочувствием, потом повернулась к Дамблдору. Он с профессором Макгонагалл почему-то не вмешивались в наши разборки. — Вы поможете мне вернуться? Ведь я даже понятия не имею, как пользоваться хроноворотом.

— Боюсь, мисс Кленова, — ответил он не сразу, и такое начало мне не понравилось, — что даже вам одной не получится вернуться. Взгляните на хроноворот, вам ничего не кажется подозрительным?

— Не знаю… — севшим голосом пробормотала я, посмотрев на круглый циферблат. В нем ничего не изменилось. Да и что могло измениться? И тут мне в глаза бросилась странная особенность: весь металлический корпус был как будто оплавлен… и стрелки тоже… — Мамочка… В него попало заклятье… Вернее, целились в меня, но…

Дамблдор нахмурился и теперь больше не напоминал добродушного дедушку.

— Целились в вас, а попали в хроноворот? Тогда ясно, отчего он так нагрелся.

Наступила гнетущая тишина, тотчас зазвеневшая у меня в ушах, словно перед ними взяли и устроили концерт из металлических тарелок.

— Профессор… но ведь его можно как-то восстановить?

Вся моя смелость, подпитывавшаяся надеждой, что не все потеряно, лопнула как мыльный пузырь, вместо нее пришел страх.

— Увы, как ни прискорбно сообщать об этом, но хроноворот невозможно восстановить.

— Нет… — Колени подогнулись, и я бессильно упала на кровать. — Нет… Только не это…

Ставший абсолютно бесполезным хроноворот выпал из моей ладони, но, зацепившись за палец длинной цепочкой, закачался как маятник.

— Вы что это, серьезно? — прошептала Паркинсон.

— Серьезнее не бывает, — печально ответил директор.

— Так какой сейчас год? — глухо спросила я, спрятав лицо в ладонях. Мне хотелось выть от тоски.

Дамблдор вздохнул и сказал:

— Сейчас восьмое января тысяча девятьсот семьдесят восьмого года.

— Что?! — хором воскликнули мы с Паркинсон. — Семьдесят восьмого?!

Я ушам своим не верила. Семьдесят восьмой год? Нет, мне так не могло снова не повезти. Если это правда, хотя с чего Дамблдору вдруг врать, то между нами и настоящим…

— Целых двадцать лет…

Как это много…

— Двадцать лет? — потрясенно переспросила профессор Макгонагалл. — Вы прибыли из будущего, которое будет через двадцать лет?

У меня не было сил даже на то, чтобы кивнуть.

Из своей комнаты вышла мадам Помфри, не присутствовавшая при нашем с директором разговоре.

— Ну что, больше драки не будет?

— Нет, Поппи, — сказал Дамблдр. — Принеси, пожалуйста, успокоительного зелья.

— Нужно было еще раньше это сделать.

Выпив свою порцию успокоительного, я поднялась и, пошатываясь, направилась к дверям госппиталя. Мне было здесь тесно.

— Куда вы, мисс Кленова?

— На улицу, — сказала заплетающимся языком, словно внезапно опьянев от зелья. — Мне нужен свежий воздух.

Никто задерживать меня не стал. Впрочем, если бы кто-то попытался, то без труда остановил бы меня.

Когда до выхода оставалось совсем немного, дверь открылась, заставив меня слегка вздрогнуть.

— Профессор, вы и правда здесь, — произнес кто-то, вошедший в больничное крыло. — А я думал, меня обманули.

Я подняла голову и увидела темноволосого парня с до боли знакомым лицом. Он с интересом смотрел на меня.

— Гарри?.. — выдавила я, вновь не доверившись своим чувствам. — Это ты?

Глава 51. Снова вместе

— Гарри!

Но прежде чем я осознала что к чему, меня толкнуло вперед.

Я крепко обняла парня и поняла свою ошибку только тогда, когда он произнес:

— Мне, конечно, очень приятно, но кто вы, прекрасная незнакомка?

Мои руки невольно разжались, я медленно отстранилась от парня, оказавшегося совсем не Гарри, и встретилась с удивленным взглядом карих глаз… Джеймса Поттера.

Боясь закричать, я зажала рот ладонью и начала постепенно отступать.

— Мистер Поттер, вы что-то хотели спросить? — поинтересовался Дамблдор, появляясь рядом и при этом закрывая собой меня от парня.

— Вроде бы да… — протянул он, видно, сбитый с толку моим странным поведением. — А кто эта девушка?

— По — моему, вы совсем не за этим разъяснением пришли сюда.

— Вы правы, но…

из-за Дамблдора показалась растрепанная голова Джеймса Поттера, и мои нервы не выдержали. Я бросилась вон из госпиталя и бежала до тех пор, пока не уперлась в гигантские створки — главный вход замка. На улице, где расцветало невзрачное январское утро, голова, гудевшая от обилия впечатлений, немного прояснилась. Разум твердил о невозможности существования факторов, которых я успела лицезреть, глаза же упорно доказывали обратное.

Прошлое… Семьдесят восьмой год… Живые и вполне реальные Альбус Дамблдор и… Джеймс Поттер. Именно его появление зарождало во мне уверенность, что я схожу с ума. Или сойду в ближайшее время.

Все здесь выглядит точно так же, как и через двадцать лет. Замок, поле для квиддича, избушка Хагрида, Черное озеро, серое небо над головой и даже, казалось, сугробы снега были те же. Только люди, находящиеся в Хогвартсе, другие. Хотя есть и те, которых я знаю в будущем, профессор Макгонагалл, например. Она стала чуть моложе, как и мадам Помфри, я не заметила этого сразу, но сейчас, призадумавшись, поняла, что на лицах этих женщин поубавилось морщин.

— Боже, как же мне выбраться отсюда… — прошептала я пересохшими губами, глядя на темную стену леса, окружавшую Хогвартс.

— Мисс Кленова… — послышалось рядом.

Вздрогнув, я подняла голову.

— Я вам не помешаю? — спросил Дамблдор.

— Нет… Не помешаете.

Его присутствие не давало мне подумать о чем-то постороннем, поэтому, с минуту простояв молча, спросила:

— Значит, у меня нет никакого выхода? Я не смогу вернуться в свое время?

— Если бы мне были известны другие способы перемещения во времени, я бы не колеблясь предложил их вам. Но такие способы, увы, мне неизвестны. Как правило, хроноворотами пользуются, чтобы переместиться на короткий отрезок времени, то есть на несколько часов назад, чтобы потом добраться к начальной точке своим ходом.

— Ясно… — горестно пробормотала я, поежившись под налетевшим порывом ветра. — Я останусь здесь навсегда и надеяться не на что…

— Надеяться всегда есть на что, — мягко сказал директор. — Если я не знаю, возможно ли путешествовать во времени без хроноворота, это еще не значит, что таких способов не существует.

Он просто утешает меня, чтобы я не впала в истерику и не поддалась панике. Но как тут обойтись без паники, если мне будет встречаться тот же Джеймс Поттер? Или даже… Меня обдало холодом при мысли о людях, с которыми он общался… общается… Остальные Мародеры и… Лили!..

Внезапно мне стало страшно. Они все здесь живые и… такие молодые. Я ни за что на свете не смогла бы заговорить с восемнадцатилетним Сириусом. Это было бы как пытка, как напоминание о том, что я потеряла…

— Возможно, они существуют, но сколько времени пройдет, пока они отыщутся. — Холод проникал под кожу все глубже. Безнадежность острыми коготками царапала сердце. — Что мне делать здесь, зная, что люди, которые мне дороги, остались там?.. А вдруг с ними что-нибудь случилось, когда сработал хроноворот?

Из моего рта вырвалось облачко пара, на мгновение скрыв от меня далекие ворота, за которыми кончалась территория Хогвартса.

— Мисс Кленова, мне кажется, вы замерзли.

Я с непониманием посмотрела на Дамблдора, заговорившего совсем о другом. С его белоснежными волосами и бородой, как ребенок с игрушками, играл ветер — бродяга, подергивая их за кончики. Потом опустила взгляд на себя и обнаружила, что мантии на мне нет. Что ж, рассеянность — для меня уже норма. Хорошо хоть обувь надела, иначе подумала бы, что начальная стадия склероза мне обеспечена.

— Возьмите. — Я вдруг увидела, что директор протягивает… мою мантию. Не может быть, что он заботливо прихватил ее с собой… Но это было не так, потому что в его длинных пальцах мелькнула волшебная палочка. Я машинально нашарила свою, торчавшую из кармана штанов. Ни за что больше ее не упущу.

— Спасибо…

Теплая ткань мантии легла мне на плечи, изгоняя зимний холод. На глаза навернулись слезы, когда вспомнился поход в Косой переулок, в том числе и в магазин мадам Малкин, где и была куплена эта мантия. Как давно это было… будто сто лет назад… То есть теперь уже сто лет вперед…

— Значит, вы говорите, что вместе с вами был еще кто-то?

Стараясь не шмыгнуть носом, я кивнула. Заплакать при таком великом волшебнике было бы для меня ужаснейшей катастрофой. Возможно, он бы понял мое состояние, но от этого не стало бы легче.

— Да, еще четыре человека… Исключая Паркинсон. У нас был порт — ключ, который сработал, я думаю, одновременно с хроноворотом.

— И вы также думаете, что ваши спутники остались в своем времени?

— Скорее всего… Ведь когда перемещение прекратилось, в Хогвартсе оказались только мы с Паркинсон, которой, кстати, и быть здесь не должно.

— Но если предположить, что действие хроноворота из-за сильного нагрева закончилось раньше действия порт — ключа, то вполне возможно ваших спутников отбросило дальше в пространстве.

Я открыла рот, чтобы сказать, что это опять — таки всего лишь предположение, ни на чем конкретно не основанное, и не успела ничего возразить. откуда-то издалека послышались крики. кто-то явно кого-то звал.

— Это точно не кто-то из школьников, большинство из них досматривает десятый сон, — сказал профессор Дамблдор, как и я, ища нарушителя утренней тишины. Он шагнул вперед и, глядя куда-то вдаль, приложил козырьком ладонь ко лбу.

Я повернулась вслед за ним и увидела недалеко от леса две темные точки. Они определенно двигались к замку. Между нами было еще довольно большое расстояние, я не могла их толком рассмотреть, но внутри уже задрожало от волнения.

— Мисс Кленова, кажется, они зовут вас.

— Не может быть… — прошептала я, вытягивая шею и так, и эдак, будто это могло мне как-то помочь. — Гарри… Гарри и Гермиона…

Секунда, и Дамблдор остался позади. Я летела как на крыльях навстречу двум людям, которых не надеялась снова увидеть. Глубокие, нетронутые сугробы хватали меня за ноги, чтобы не дать мне выбраться из них, но я с легкостью выпрыгивала из снежных барханов и бежала дальше.

Две точки увеличились, превратившись в две человеческие фигуры. Теперь я услышала, что они кричали: мое имя. где-то на середине пути мы наконец встретились.

— Вики! — в один голос воскликнули Гарри и Гермиона.

— Гарри! Гермиона! — возопила я и только теперь расплакалась.

Мы бросились друг другу в объятия.

— Вы целы? С вами все в порядке? Где вы были? Где Сириус и Рон?

— Целы. С нами все в порядке. Мы были в лесу, искали тебя, — отвечали Гермиона с Гарри. — А разве Сириуса и Рона еще нет?

Первая волна радости схлынула. Мы тревожно переглянулись.

— Нет, их еще нет. Значит, будем ждать. — Я тяжело вздохнула, но теперь — то хоть знала, что рано или поздно они с нами встретятся.

— А ты-то как сама? — спросил Гарри, всматриваясь в меня. — Как твоя рука?

— Мадам Помфри напоила меня Костеростом, теперь жду, когда все кости срастутся.

Я осторожно пошевелила пальцами, чувствуя, как под кожей до сих пор жжет.

— Ну что, пойдемте? — предложила Гермиона. — Нужно все рассказать директору. Ты виделась с профессором Макгонагалл, Вики?

Не только с ней, Гермиона… Едва представив реакцию ее и Гарри, в животе сделалось очень неуютно.

— А кто там? — спросил Гарри, устремив взгляд за меня. Прищурился, вглядываясь в высокую фигуру, стоящую на склоне холма. — Как будто кто-то знакомый…

— Подождите… Мне нужно вам кое-что сказать… — Я потянула его за рукав, когда он был готов пойти к замку. Гарри и Гермиона вопросительно посмотрели на меня. Я глубоко вздохнула. — У меня с собой был хроноворот…

Гарри это сообщение как будто не слишком удивило.

— Да, я видел его у тебя на шее. Не буду спрашивать, зачем он тебе понадобился…

— А почему ты говоришь об этом сейчас? — встревожилась Гермиона. — Не потом, когда бы мы зашли в замок?

Я скрыла побледневшее лицо в ладонях, мне было боязно признаваться.

— Хроноворот… активизировался, да? — тихо сказал Гарри. — Когда мы воспользовались порт — ключом?

— Не сам, конечно… В него попало заклятие… — Я посмотрела на него и Гермиону, ожидая шквал эмоций.

Она охнула, широко распахнув глаза. Он сохранил спокойствие, по крайней мере, внешнее, и снова поглядел на замок.

— Мы в прошлом, ты это хочешь сказать?

— Д-да…

— И как далеко?

О боже, дай мне мужества…

— В семьдесят восьмом…

На лице Гарри наконец проступило потрясение, этого он никак не ожидал.

— Круто мы попали…

Гермиона ничего не сказала, она лишь хлопала ресницами, таким образом выражая полнейший шок.

— Там, возле замка, стоит… профессор Дамблдор.

— Ну раз это семьдесять восьмой год, нечего удивляться… — пробормотал Гарри. — Идемте, надо со всем этим разобраться.

Испытывая некоторое облегчение, но при этом терзаясь чувством вины, что обрекла всех на неизвестное прошлое, я поплелась обратно вместе с Гермионой и Гарри. На этот раз путь дался мне тяжелее.

Дамблдор, который стоял на том же месте, встретил нас внимательным взглядом и едва уловимой улыбкой.

— Добро пожаловать в Хогвартс, молодые люди. Я так думаю, мисс Кленова вам успела все рассказать?

Гарри при упоминании моей фамилии поглядел на меня.

— Не спрашивай, Гарри… — слабо пожала плечами я.

— Здравствуйте, профессор Дамблдор, — произнес он, взволнованно взъерошив волосы, и кивнул: — Да, Вики нам уже рассказала.

Он старался не пялиться на директора, но глаза его упорно возвращались к Дамблдору.

А тот с любопытством смотрел на Гарри.

— Что ж, не будем задерживаться на улице, здесь довольно ветренно. Пройдемте в замок и сразу в мой кабинет.

Школа все еще была погружена в умиротворенную тишину, указывающую на то, что обитатели замка только начинают свой день. Наша маленькая процессия во главе с Альбусом Дамблдором пересекла безлюдный холл и поднялась по мраморной лестнице, но пока мы шли по коридору, нам встретились несколько заспанных стершекурсников — гриффиндорцев. Проходя мимо, я невольно задержала дыхание, подумав о Мародерах. Но это, к моему великому облегчению, были не они. Двое парней поздоровались с директором и с нескрываемым интересом провожали нас взглядом. Не удивлюсь, если к завтраку о нас будет известно всему Гриффиндору, если не всей школе.

Вскоре мы входили в директорский кабинет. Здесь было почти точно также, как и на тот момент, когда я бывала в кабинете. Только на маленьком столике стояли какие-то непонятные предметы, да отсутствовал один портрет: самого Дамблдора. И возле окна стоял высокий насест, на котором восседала крупная птица ало — золотого цвета. Я узнала ее по картинке из книги, которую когда-то читала: это был феникс.

— Присаживайтесь. — Директор взмахнул палочкой, и перед большим столом появились три одинаковых стула с мягкими сидениями.

Гарри без раздумий опустился на крайний, хотя на лице его мелькнуло сомнение. Мы с Гермионой последовали его примеру.

— Профессор, Дамблдор… — начал Гарри, выпрямившись, — то, что мы в семьдесят восьмом — это правда? Нет, я, конечно, верю Вики… И все же… Ведь получается, до нашего времени… целых двадцать лет.

— Тем не менее, это правда, молодые люди. Я понимаю, вы оказались здесь совершенно случайно, и от этого ваше пребывание в прошлом становится еще более тяжелым.

Гарри и Гермиона тревожно переглянулись. Я же рассматривала свои руки, лежащие на коленях, так тщательно, словно они интересовали меня больше всего.

— Но хроноворот…

— Его повредило заклятием.

— Не может быть… — сдавленно прошептала Гаремиона.

Кажется, это выражение станет для нас самым популярным.

— Что же в таком случае нам делать?

— Во-первых, не отчаиваться, — сказал Дамблдор, сложив пальцы рук вместе. — Во-вторых, искать выход. Возможно, он найдется там, где меньше всего ожидаешь. Ну а в-третьих… Мисс Кленова говорила, что вас было шестеро?

— Пятеро, — поправил Гарри. — Но остальные двое неизвестно где…

— Ну, судя по вашему скорому объединению с мисс Кленовой, они тоже не заставят вас долго ждать. Так что, в-третьих, вы должны быть все вместе. Надеюсь, вы знаете, чем чреваты последствия даже легчайшего вмешательства в прошлое?

Мы втроем одновременно кивнули. Не сомневаюсь, все вспомнили про эффект бабочки.

— И это очень хорошо, — сказал Дамблдор, оглядев нас. — А теперь…

Его прервал резкий стук в дверь, которая тут же уверенно открылась. Когда в кабинет вошла профессор Макгонагалл, строгая и непоколебимая, директор поднялся.

— Прошу вас, мисс Паркинсон, входите, не бойтесь, — отрывисто сказала она, посторонившись.

Гарри немедленно взвился пружиной, как только Паркинсон показалась на пороге.

— А эта что здесь делает?! — с изумлением и яростью воскликнул он.

Глаза профессора Макгонагалл обратились к нему и тотчас выдали ее хорошо сдерживаемые эмоции. Тонкие брови приподнялись, а крылья носа едва заметно затрепетали.

— Мистер Поттер, но…

Паркинсон, увидев нас, попыталась снова юркнуть за женщину. Это было довольно странное зрелище. Еще какие-то сутки назад самодовольная слизеринка лишь под страхом смерти стала бы прятаться за спиной декана Гриффиндора.

— Здравствуйте, профессор, — слегка улыбнулся Гарри. — Рад вас снова видеть.

— Минерва, это не Джеймс Поттер, — мягко сказал Дамблдор.

— Да, теперь я вижу… — растерянно кивнула она. — Но как похож…

Затем посмотрела на меня, но свои соображения никак не прокомментировала.

А я, наблюдая за жавшейся возле стены Паркинсон, вдруг «услышала» в голове зов.

«Виктория, ответь, пожалуйста!»

Меня охватило волнение и, чуть ли не подпрыгивая на стуле от нетерпения, я мысленно обратилась к Сириусу.

«Ты где?!»

«Слава Мерлину! Виктория, ты в порядке? Я, то есть мы с Роном, уже на подходе к Хогвартсу…»

«Да, я в порядке. Мы с Гарри и Гермионой в Хогвартсе, в кабинете директора… Сириус… я должна тебе кое в чем признаться…»

«Случайно не в том, что ты взяла хроноворот, и он каким-то образом сработал?»

«Ты знаешь…» — Я похолодела. Как Сириус об этом узнал?

«Знаю. Но поговорим об этом, когда мы встретимся.»

«Ладно… Мы ждем вас.»

Наш разговор длился не больше полминуты, так что никто, вероятно, не заметил моего отсутствующего взгляда.

— Гарри, — позвала я племянника, потому что он явно хотел начать разборки с Паркинсон, — Рон и твой крестный уже идут сюда.

Не только он, но и остальные посмотрели на меня.

— Откуда… — Гарри замолчал и кивнул, как будто что-то вспомнив. — Здорово.

— Минерва, — обратился к профессору Макгонагалл Дамблдор, — встреть, пожалуйста, наших очередных гостей и проводи их сюда.

Она ушла, но примерно через две минуты, в течение которых в кабинете стояла довольно напряженая тишина, дверь распахнулась. Внутрь буквально влетели Рон и Сириус. За ними вошла крайне ошеломленная профессор Макгонагалл.

— Нет, это что, правда?! — с порога воскликнул Рон, увидел седовласого директора и добавил: — Вот это обалдеть…

С сжимающимся от волнения сердцем я встала со стула.

— Рон! Сириус! Ну, как вы? — подбежала к ним Гермиона.

— Замечательно, — отозвался Сириус, оглядел всех нас и задержался на мне взглядом. Сделал такое движение, словно хотел обнять меня, но сдержался и посмотрел на Дамблдора. — Доброе утро, профессор, давно не виделись.

Нельзя было сказать, что тот потрясен сверх меры, но что впечатлен — это точно.

— Мистер Блэк, я полагаю?

— Да, это я, — усмехнулся Сириус. — С трудом узнаете? Я тоже иногда себя не узнаю, особенно по утрам.

— Сириус? — А вот профессор Макгонагалл с неприкрытым изумлением взирала на него. — Даже не верится…

— Ну, все-таки двадцать лет — это довольно большой срок. Хотя не для меня восемнадцатилетнего. — Он махнул рукой на дверь. — Но это лирика. Перейдем к проблемам более насущным.

— А как вы вычислили, что сейчас не наше время? — поинтересовался Гарри. — И, кстати, почему нас всех так разбросало?

— Мне кажется, я догадываюсь… — тихо сказала я. — То заклятие, которое послал В… — Осеклась, подумав, что никто из прошлого не должен знать ничего конкретного о будущем, даже Дамблдор, и продолжила: — Перед тем, как сработал порт — ключ, в меня попало заклятие.

— Что? — в один голос вскричали Гарри и Рон. — Оно в тебя попало?

— Кто его послал? — нахмурился Сириус.

— Думаю, ты знаешь кто. — Я переступила с ноги на ногу. Мне хотелось сесть, но остальные стояли, и я не решилась. — Видно, он хотел разделить нас всех, но заклятие при этом попало в хроноворот… и вот что получилось.

— В хроноворот? — переспросил Рон. — И как это понимать?

— Хана хроновороту, — вместо меня ответил Гарри мрачно. — Вот как это пониать, Рон. Пути назад нет.

К горлу подкатил комок. Я чувствовала, как все на меня смотрят и, не выдержав, рухнула на стул. Опустила голову, и волосы закрыли мое лицо.

— Простите меня… Это я во всем виновата…

— Я бы так сказал: во всем виновата эта мартышка, — произнес Рон.

Как он меня назвал? Я подняла голову. Нет, Рон смотрел не на меня, а показывал на стоящую у стены рядом с дверью Паркинсон. Ее лицо вытянулось.

— Сам ты мартышка, Уизли! — взвизгнула она, впервые после того, как вошла в кабинет.

— Мартышка и есть. Вцепилась в меня, перед тем, как мы перенеслись, и держалась до тех пор, пока я не сбросил ее.

— Так вот как она оказалась вместе с нами… — протянул Гарри. — А ты еще и предательница, Паркинсон. Жуткая трусиха?

Я скорее почувствовала, чем увидела, как Сириус напрягся, и буквально уловила исходящие от него импульсы ярости. Его руки сжались, а правая опустилась в карман.

— Ты хоть представляешь себе, во что может вылиться твоя выходка? — спокойным, но опасным тоном спросил он, сузив глаза на прижавшуюся к стене слизеринку.

Она выглядела испуганной, но по привычке продолжала держаться высокомерно. Такое сочетание могло показаться забавным, однако никому из нас было не до смеха.

Неслышно поднявшись, я шагнула к Сириусу и положила ладонь на его скрытую в кармане руку.

— Для Паркинсон уже вылилось.

Он оглянулся. Встретился со мной глазами и, поколебавшись, вынул руку.

— Она оказалась там же, где и мы, — понимающе кивнула Гермиона. — И в такой же безвыходной ситуации.

— Так что разбираться с ней, по — моему, не имеет смысла, — добавила я. — К тому же, ей уже сегодня досталось, не правда ли, Паркинсон?

Она машинально дотронулась до своей щеки и зло сверкнула глазами.

— Я рад, что все так разрешилось, — произнес Дамблдор.

Все, кажется, даже забыли о нем, поэтому слегка удивленно посмотрели на него.

— Ошибаетесь, директор, — сказал Сириус, — еще не все разрешилось, далеко не все.

— На данный момент, Сириус, этого достаточно. До тех пор, пока вы находитесь здесь, лучше всего будет, если между вами останется атмосфера взаимопонимания. — Сириус хотел что-то возразить, но директор поднял руку, останавливая его. — Не перебивай меня, пожалуйста. Без согласия или хотя бы терпения вам будет сложнее, ибо даже незначительные размолвки могут отклонить ваш путь в другую сторону, который отразиться на вашем, подчеркиваю, вашем будущем. Надеюсь, все меня понимают?

— Чего уж тут не понять? — пробормотал Рон, уставившись себе под ноги. — Это называется… как ты там говорил, Гарри?

— Эффект бабочки, — ответил тот. — Только это Вики говорила.

— Люблю фантастику, — пожала я плечами, когда Дамблдор с одобрением кивнул.

— И что вы предлагаете, профессор? — спросил Сириус, сжав мою руку. — Я, конечно могу потерпеть мисс Паркинсон, — он глянул на нее так, что она еще больше впечаталась спиной в стену, — но вот вряд ли — находиться с ней в одном помещении. Думаю, остальные меня поддержат.

— Это точно! — поддакнул Рон. — Как вспомню, что по ее вине нам пришлось пережить, прямо хочется…

Он демонстративно сжал кулак и показал Паркинсон.

— Я предлагаю вам остаться в Хогвартсе, хотя с этим тоже возникают определенные трудности. Я имею в виду людей, которые здесь живут.

Дамблдор повернулся к Сириусу.

— В первую очередь, это касается вас, мистер Блэк. Впрочем, и этого молодого человека тоже. — Внимательный взгляд на Гарри. — Вероятно, я не ошибусь, если скажу, что ваша фамилия Поттер?

Гарри слегка улыбнулся и одновременно чуть заметно напрягся.

— Да, — согласился он, — Поттер. Меня зовут Гарри Поттер. Я…

— Вы, наверное, уже поняли, — сказал Сириус, его лицо смягчилось, — что он неспроста похож на Джеймса.

— Он просто вылитый Джеймс, — подтвердила профессор Макгонагалл. — Вы его сын, Гарри? Другого объяснения я не нахожу.

— Совершенно верно. Джеймс Поттер — мой отец, а мама…

— Неужели Лили Эванс? — улыбнулась она, в ее улыбке промелькнуло несвойственное ей лукавство. — То есть в будущем Поттер? Ведь, насколько мне известно, Джеймс и Лили недавно вместе…

Я от неожиданности едва не вскрикнула, когда Сириус невольно стиснул мою ладонь. Он побледнел, и взгляд его, обращенный на декана Гриффиндора, словно остекленел. Она не могла этого не заметить.

— Сириус, что-то слу…

— Ничего, — резко сказал он, отвернувшись.

На миг кабинет наполнился напряженным молчанием. Лишь слышался какой-то шорох: это в своих рамах двигались портреты директоров, прислушиваясь к нашему разговору.

— Простите, — вздохнул Сириус, проводя рукой по лицу. — Последние дни были очень тяжелыми, а теперь еще и это… Нервы не выдерживают.

— Не жизнь, а сплошная катастрофа… — пробормотала я., осторожно высвобождая свою руку и шевеля побаливавшими пальцами.

— Наверное, надо дать вам отдохнуть, — сказал Дамблдор. — Устроитесь в комнатах, которые будут в вашем распоряжении во время пребывания вас в Хогвартсе. Минерва, у нас, кажется, есть свободные спальни? Желательно на одном этаже…

— Да, есть три такие, — кивнула она, даже не задумавшись. — На третьем этаже, правда, одна из них немного удалена от других.

— Нам это не столь важно, — сказал Сириус признательно. — Главное, чтобы было куда возвращаться.

— Тогда договорились, сейчас вас проводят, вы отдохнете, а потом продолжим разговор.

Все потянулись к выходу. А Гарри вдруг остановился и спросил:

— А она что, тоже с нами?

Я вместе с остальными посмотрела на Паркинсон, на которую он показывал.

— Мистер Поттер, так будет лучше всего, я же вам объяснял. Вы можете не общаться, но разделяться все же нежелательно.

— Но я тоже не хочу находиться рядом с ними! — выпалила Паркинсон, с враждебностью кривя губы. — Почему я должна селиться вместе с ними? Дайте мне отдельную комнату.

— Ишь чего захотела, — фыркнул Рон, подтолкнув к двери Гермиону. — Пойдемте, чего ее слушать.

— А правда, если на выбор три комнаты, то кому — то из нас придется делиться с ней спальней, — сказал Гарри, — а скорее всего Вики и Гермионе. Я не думаю, что они на это согласятся.

— Мне, если честно, все равно, — спокойно сказала я. — Ничего со мной не случится, если буду ночевать под одной крышей с Паркинсон. К тому же, за ней глаз да глаз нужен, мало ли что.

— Я согласна с Вики, — внезапно произнесла Гермиона. — Паркинсон нельзя отпускать далеко одну, она способна на все, и кто знает, что еще может задумать.

— Возможно, вы и правы. Но…

Гарри махнул рукой и вышел из кабинета.

— Эй! — крикнула Паркинсон, когда ее заставили со всеми спуститься вниз. — Я лучше в совятню пойду, чем буду жить с ними!

— А что, это идея, — обернулся к ней Рон. — Ты туда замечательно впишешься. Курица и совы — картина маслом.

С стороны Гарри раздался смешок. Несмотря на тревожное чувство, которое словно впиталось в меня надолго, я улыбнулась. Сириус, шедший рядом, был серьезен и, казалось, думал совсем о другом. Улыбка стерлась с моих губ.

«Сириус, прости меня… Я такая невезучая…»

Он повернул ко мне голову. В его глазах читалась грусть.

«Мне не за что тебя прощать, Виктория. Это я должен просить у тебя прощения.»

«За что?» — спросила я, хотя и догадывалась о ходе его мыслей.

«За то, что повел себя как последняя скотина! За то, что не выслушал тебя прошлым вечером… Возможно, ничего бы этого не было, если бы я…»

Я коснулась его руку.

«Поговорим об этом наедине, ладно? И давай сделаем так, чтобы Гарри ничего не узнал. Я не хочу его еще больше расстраивать.»

Мы шли за профессором Макгонагалл по безлюдным коридорам, и больше никто не попадался нам по пути. Все школьники, вероятно, собрались в Большом зале. Сейчас подошло время завтрака, а потом должны начаться занятия, если Рождественские каникулы, конечно, уже закончились. Я подумала о том, до чего же странно: один Сириус сидит за Гриффиндорским столом и, возможно, беспечно разговаривает со своими друзьями, а другой, взрослый, идет рядом со мной и тоже, может быть, думает о них. О Джеймсе, Ремуса, Питере Петтигрю и Лили. И о том, что, если захочет, то сможет увидеть их всех в любую минуту.

Я вновь вскинула глаза на Сириуса, но затем едва не столкнулась с Гермионой. Профессор Макгонагалл остановилась возле какой-то двери, а вместе с ней затормозили остальные.

— Здесь и вон там, — она показала чуть дальше по коридору, — две свободные комнаты, рассчитанные на четырех проживающих, соответсвенно, по два в каждой. Еще одна находится на восточной стороне. Распределите между собой спальни, и кого-то из вас я провожу дальше.

— Вы просто объясните, где находится комната, мы сами ее найдем, — сказал Сириус.

— Ну хорошо…

Профессор довольно подробно объяснила путь и, попрощавшись, ушла.

Примерно минуту мы молчали, глядя друг на друга. Никто не решался заговорить первым, а Паркинсон, державшаяся метрах в пяти от нас, нервно вздрагивала, когда встречалась с кем-то глазами. Я уверена, она бы давно сбежала от нас, если бы только знала куда.

— Это все из-за меня… — наконец произнесла я, сглотнув. — Что бы вы ни говорили, как бы ни утешали меня, мы оказались здесь по моей вине.

Паркинсон что-то едва слышно пробормотала. Гарри молниеносно развернулся к ней.

— Ты что-то сказала?

Она испуганно отскочила назад, чуть не упав.

— Нет? Вот и держи свой язык за зубами! Если не хочешь, конечно, в курицу превратиться.

Никому в голову не пришло одернуть Гарри. Все враждебно смотрели на слизеринку и только я ощущала вину больше, чем негативные чувства к Паркинсон.

— Вики, — понизив тон, сказал Гарри, — Тебя никто не обвиняет. Ты сама прекрасно знаешь, что это произошло случайно. В хроноворот попало заклятие, ты здесь ни при чем.

— Я тоже так считаю, — кивнул Рон. — Просто сработал закон подлости. Ну, не могло все закончиться благополучно.

— Что, еще кто-то так считает? — горько улыбнулась я.

— Я, — с серьезным лицом подтвердила Гермиона. — Вики, неужели ты думаешь, что мы против тебя? И думаем, как ты?

— Ты тоже считаешь, что я сама себя накручиваю? — требовательно спросила я до сих пор молчавшего Сириуса.

— Ты отлично знаешь мое мнение, — последовал короткий ответ.

— Здорово… Просто замечательно.

В глазах снова защипало, и я отвернулась. Может, я и в самом деле накручиваю себя? А может, все просто жалеют меня, а в действительности…

— По крайней мере, мы встретились с Дамблдором… — проговорил Гарри.

Я, сморгнув слезы, оглянулась. Он стоял, выпрямившись, и невидящим взглядом смотрел перед собой.

— Он здесь живой и совершенно не представляет, что ждет его в будущем.

— И очень хорошо, — резонно заметила Гермиона, положив ему на плечо ладонь. — Никто из живущих в этом времени ни в коем случае не должен знать о том, что будет. Ни словечка. Иначе…

— Да поняли мы! — сказал Рон. — Плохо будет. А может, мы, наконец, зайдем в комнату и там поговорим? Надоело здесь торчать. Но сначала давайте распределимся…

— Девочки отдельно, мальчики отдельно? — предложила она. — Сириус…

— Тоже отдельно. Или ты, Гарри, хочешь по-другому? Например занять комнату с крестным?

— А не все ли равно? — задумчиво сказал Гарри, сунув руки в карманы. — Мы здесь не навсегда, я уверен, Дамблдор что-нибудь придумает. Но раз вы спрашиваете, то мне кажется, с Сириусом должна быть Вики. Потому что они встречаются…

Э… Что?

— Мы с Гермионой тоже встречаемся, — напомнил Рон. — Значит, мы можем тоже…

— Рон… — Гермиона слегка покраснела. — Гарри прав, но пусть они решают сами. Ты согласна, Вики?

Сириус не принимал участия в распределении помещений, полностью погрузившись в себя, поэтому не ведал с кем ему отвели одну из трех комнат.

— Мм… Вряд ли это будет уместно… — вздохнула я. — Мы с Сириусом…

— Что? — сразу вскинулся Гарри. — Что ты хочешь сказать? Вы с ним — что? Поссорились?

— Ничего… — пошла я на попятную. — Нет, мы не поссорились…

Внезапно, отчего все вздрогнули, гулко зазвучал колокол. где-то вдали послышались торопливые шаги: это школьники спешили на занятия. Когда звон, последний раз прокатившись по многочисленным коридорам, умолк, мы, слегка оглушенные, остались стоять в прежних позах.

— Давайте — ка уйдем отсюда, — сказал Сириус. — К нам кто-то идет.

из-за угла и вправду вышел какой-то человек и направился в нашу сторону.

Все, кроме Паркинсон, через секунду входили в ближайшее помещение, довольно просторную комнату с минимумом мебели.

— Паркинсон! — прошипел Рон, высунувшись наружу. — Свалила оттуда!

— Тише! — попросил Сириус.

Мы затаились, дожидаясь, когда человек пройдет мимо. Я прислушалась. Было тихо, и я бы подумала, что за дверью никого нет, если бы почти сразу не раздался мужской голос. И мне тут же представился образ полноватого человека с пышными усами и добродушной улыбкой. Профессор Слагхорн?

— А что это вы здесь делаете, мистер Блэк? У вас нет уроков?

Все, как один, обернулись к Сириусу, прислонившемуся к стене около высокого шкафа. «Мистер Блэк?» — одними губами произнес Гарри. Сириус качнул головой.

— Извините, профессор, меня задержали.

— Ну так поспешите, мой дорогой Регулус. Не хватало, чтобы семестр начинался с опозданий и выговоров.

За дверью стихли шаги, и лишь затем я обнаружила, что затаила дыхание.

— Регулус? — прошептала Гермиона. — Сириус… там что, был твой брат?

Сириус, не отвечая, быстро открыл дверь и вышел в коридор, но там уже никого не было.

— Мы находимся в том времени, когда здесь учился твой брат? — спросил Гарри, обходя крестного.

— Не только, Гарри, — наконец хрипло отозвался он. — Сейчас на седьмом курсе учимся мы… Я и твои родители…

— И Ремус, — подсказала я, перешагивая через порог.

Он посмотрел на меня и кивнул.

— Да, и Ремус.

— А я уже видела Джеймса…

В его лице что-то дрогнуло, и он порывисто взял меня за плечи.

— Когда?!

— Ты видела папу? — взволнованно повторил Гарри.

— Да, видела, когда чуть не столкнулась с ним в дверях госпиталя. — Я вскинула глаза на Сириуса. — Я… я приняла его за Гарри… ведь они так похожи.

— Джеймс тебя тоже видел, — скорее констатировал, чем спросил Сириус. — И что? Как он отреагировал?

Я печально улыбнулась. Джеймсу явно показалось странным мое поведение.

— Он почти наверняка подумал, что я немного… странная.

— Странная?

— Ну… незнакомые люди же не бросаются друг другу на шею с криком «Гарри, это ты?»

— Но вы несовсем незнакомые люди, — заметил Гарри.

— Только Джеймс этого не знает. Я для него маленькая девочка Дейзи. Для остальных, кстати, тоже. И было бы неплохо, если никто из них не догадается, кто мы такие.

— Ясное дело, — сказал Рон, оперевшись плечом о дверной косяк. — Мы же не хотим, чтобы все пошло кувырком?

Никто не хотел.

Я неотрывно наблюдала за Сириусом, который, убрав руки с моих плеч, задумчиво изучает каменную стену перед собой, и потому заметила, каким отрешенным стало его лицо.

— Эй, а где Паркинсон? — поинтересовался Гарри. — Куда она делась?

В коридоре ее не было видно, но я не особо забеспокоилась о ее исчезновении. Если бы проходившие здесь Регулус и профессор Слагхорн увидели Паркинсон, нам бы сразу стало известно об этом. Впрочем, найти девчонку не мешало бы.

— Неужели сбежала? Предпочла совятню?

— Ну и книзл с ней. Меньше мороки, — проворчал Рон, равнодушно оглядывая коридор.

Впереди темнела ниша в стене, но и там затаившейся Паркинсон не оказалось.

— Не скажи, а если он напорется на кого-нибудь из своих родственников и возьмет да и проболтается о нас. Что тогда делать?

— Сейчас уроки идут, так что ни на кого она не напорется, — напомнила Гермиона. — Но давайте все-таки ее поищем. Сириус!

— Да, конечно. — Он махнул рукой, предлагая всем начать поиски. — Вы с Викторией идете туда, а мы с Гарри и Роном — в эту сторону.

Странно, что он не предложил мне пойти вместе с ним. Я проводила их взглядом до поворота, а когда обернулась к Гермионе, обнаружила, что она опередила меня.

Мы с Гермионой бродили по замку, то поднимаясь на один этаж, то спускаясь, но никаких следов Паркинсон не нашли.

— Отыщу ее, пристукну не колеблясь, — вдруг разозлилась я, заглядывая за гобелен. — Одни неприятности от этой идиотки!

— Да уж, — вздохнула Гермиона. — Вот была бы у нас Карта Мародеров, никуда бы она не делась…

Переглянувшись, мы остановились.

— Мародеры… Они здесь в полном составе. Удивительно, правда?

— Еще как… А если учесть, что Сириуса аж двое… Представь, что будет, если они столкнутся.

— Об этом я даже не подумала… — Гермиона нервно заправила за ухо прядь волос. — Но лучше бы им не сталкиваться.

Зазвенел звонок на перемену. Мы не успевали вернуться вовремя к Гарри, Рону и Сириусу. Возможно, им повезло больше.

Школа наполнилась шумом. Ученики выходили из одних классов и перебирались в другие. На лестнице, где стояли мы с Гермионой, показалась группа хаффлпаффовцев. А следом компания гриффиндорцев. Мы невольно прижались к стене. Внезапно я побледнела. К нам неуклонно двигались четыре девушки, одна из которых была рыжеволосой. Она, смеясь, что-то оживленно говорила своей спутнице и при этом жестикулировала. Если глаза меня не обманывали, это была… Лили.

Слишком поздно Гермиона затормошила меня. Наши с Лили взгляды случайно пересеклись, и…

— Пойдем, Вики, — зашептала Гермиона, разворачивая меня в противоположную сторону.

— Эй! Это же та девушка, про которую я говорил!

Сердце ухнуло куда-то вниз. Это кричал Джеймс Поттер.

— Стойте!

Мы ускорили шаги. Гермионе приходилось почти тащить меня за собой, но это не помешало нам вскоре прибыть к одной из нашей комнат. Я чувствовала себя словно выжатый лимон. Ворвавшись внутрь, повалилась на кровать, стоявшую рядом с окном. У перпендикулярной стены находилась еще одна, на нее молча опустилась Гермиона. В таком положении нас и застали остальные, вернувшиеся немного позже.

Глава 52. Нет жизни без тебя…

Сириус аккуратно закрыл за собой дверь, за которой было по — прежнему тихо: видимо, сюда не особо долетали посторонние звуки.

— Вы уже здесь? — сказал Рон, плюхаясь на кровать рядом с Гермионой, отчего та недовольно нахмурилась. — Паркинсон не видели?

— Нет. А вы?

— Конечно нет, а то бы за шкирку притащили. Трусиха, — с отвращением сказал Рон. — Вот куда она делась? Знает же, что Дамблдор говорил…

— Она боится, — сказал Гарри, подходя к окну и отодвигая штору, из-за которой на нас выглянуло серое утро. — На ее месте я бы тоже боялся. Ничего, отсидится где-нибудь, прибежит сама.

— Что с тобой? — негромко спросил Сириус, присаживаясь на край кровати, на которой свернулась калачиком я. — Тебе плохо?

— Да, мне плохо… — глухо ответила я, даже не убирая с лица волосы, хотя они щекотали мне нос. — И я больше никуда не выйду из этой комнаты.

— Почему?

— Потому… — И замолчала.

— Эм… Мы кое — кого видели, — объяснила Гермиона, помедлив.

— Дай угадаю… — Сириус усмехнулся. — кого-то из гриффиндорцев? А если быть точнее, из семикурсников?

— Верно.

— Вы опять столкнулись с моим отцом? — В голосе Гарри слышалось недоверие, а еще едва уловимое чувство, похожее на зависть.

— Если бы только с ним. — Гермиона вздохнула, и я прямо — таки ощутила на себе ее сочувствующий взгляд. — Там была и… твоя мама, Гарри. Не знаю, были ли остальные, мы сразу ушли.

— Мда… — пробормотал Сириус. — Но почему тебя это так расстроило, Виктория? По — моему, встреча с Лили должна бы тебя обрадовать.

— Я не расстроена, я потрясена. — Оттолкнувшись от кровати, я резко села. — Оказывается, я стала очень популярна.

— Популярна?

— Ну да, во всяком случае, среди гриффиндорцев.

— Это из-за того, что Джеймс тебя видел?

Я лишь вздохнула.

— Так что мне лучше не высовываться. Либо… либо уйти из Хогвартса. Но уйти некуда…

— Не тебе одной, Вики, нужно быть крайне осторожным, — заметил Рон, глядя в потолок. — Я тут подумал, а что, если нас вычислят?

— Каким образом? — спросил Гарри. — По внешности? Ну, из всех нас я самый приметный, но если я смогу замаскироваться, пожалуй, никому в голову не придет, что мы связаны с кем-то из Хогвартса. Учитывая, конечно, то, если мы не будем ни с кем особо контактировать.

— Ты прав, Гарри, но нас может кое-что выдать, — вдруг севшим голосом сказала Гермиона.

Все уставились на нее в ожидании.

— Паркинсон? — предположил Рон.

— Я сказала «кое-что», а не «кое-кто», Рон. Карта Мародеров, вот что!

— Гермиона, ты просто умница! — воскликнул Сириус. — Ты совершенно права!

Я почувствовала легкий укол ревности. Он меня ни разу так не называл. Но мигом остыла, это же Гермиона.

— Ты куда? — в один голос поинтересовались мы с Гарри, когда он в два шага преодолел расстояние до двери.

— Попытаюсь что-нибудь сделать, чтобы добыть Карту.

— Но…

Фраза повисла в воздухе. Дверь за Сириусом закрылась. Мы вчетвером молча переглянулись.

— Как бы он… — сказала Гермиона в тревоге и оборвала саму себя.

— А представляете, если Мародеры все-таки отыщут наши имена на Карте? — небрежным тоном сказал Гарри. — Смотрят, а на ней написано: Гермиона Грейнджер, Рон Уизли, Гарри Поттер, Сириус Блэк и… А кстати… — Он посмотрел на меня. — Какое имя изображается на Карте, показывая Вики?

— Ты думаешь, у меня много имен? — подняла я бровь.

— Можно сказать, два.

— Но, Гарри, Карта всегда показывала меня как Викторию Кленову…

— Да, а когда ты узнала, что раньше — то тебя звали Дейзи Эванс?

— Не знаю… — неуверенно пожала плечами я. — Да и так ли это важно? Если Мародеры увидят твое имя впридачу с именем Сириуса, их недоумение вряд ли увеличится, если они обнаружат еще и мое.

Гарри хотел что-то добавить, но его остановил какой-то хлопок. Гермиона невольно вздрогнула. В комнате появился эльф — домовик, держащий в тонких ручках большой поднос.

— Профессор Дамблдор просил передать, чтобы господа приняли этот скромный, но питательный завтрак, и хорошо отдохнули.

Он поставил поднос на небольшой круглый столик, находившийся у стены, и, поклонившись, также с хлопком исчез.

— Мм… Это не лишне, — сказал Рон, пересаживаясь на стул рядом со столом. — Очень даже не лишне.

Он приподнял крышку, накрывавшую одно из блюд, и вдохнул восхитительный аромат, вырвавшийся из-под него.

— Блинчики! — Рон схватил лежащий на тарелке свернутый в трубочку блин с золотистой корочкой и откусил его. — С творогом…

Я хоть и ощущала легкий голод, но аппетита у меня не было. Судя по тому, что и Гарри с Гермионой остались равнодушными при виде энергично жующего друга, у них тоже не возникло желания присоединиться к нему.

— Ну чего вы такие кислые? — спросил Рон, заметив, что мы без особого энтузиазма смотрим на него. — Радуйтесь, что все закончилось именно так, а не иначе.

— Радоваться? — переспросил Гарри с недоумением. — Чему тут радоваться, скажи на милость? Тому, что нас забросило в прошлое? Или тому, что мы не знаем, как отсюда выбраться?

— Радуйтесь тому, что мы хотя бы живы. Или ты забыл, Гарри, что мы оба должны были стать бездыханными телами и валялись бы сейчас у ног этого…

Рона передернуло. Гермиона в ужасе уставилась на него.

— Да, Гермиона, это правда, — сникнув, сказал Гарри. — Это могло бы произойти, если бы не Вики…

— Да, я у нее в неоплатном долгу. — Рон отложил недоеденный блинчик и вздохнул. — Я не знаю, как отблагодарить тебя, Вики.

— Не нужно, Рон, — устало сказала я. — Это я должна сказать тебе огромное спасибо, что увел Гарри. К тому же, ты вернул мне долг, когда спас меня от Пожирателей в том помещении с планетами… Как тебе удалось переместиться, если там нельзя было трансгрессировать?

— Мне снова помогло заклинание Принца, — с легким превосходством улыбнулся он.

— То самое заклинание? — уточнила Гермиона.

Рон кивнул, а я спросила:

— А что это еще за принц такой?

— Это не тот принц, о котором ты подумала, — сказал Гарри, присаживаясь за стол напротив Рона. — Принц — полукровка — так называл себя Снейп в молодости. Тогда же он изобрел несколько весьма полезных заклинаний.

— И он что, ими с вами поделился? как-то не верится…

— Конечно, нет. Он пока не сошел с ума, чтобы делиться чем — либо с ненавистными ему гриффиндорцами. У меня был его старый учебник по Зельеварению с записями, вот в нем — то и нашлись заклинания. Помнишь одно такое, Муффлиато? Оно Снейпа.

Северус хороший зельевар, да впридачу — изобретатель заклинаний? Нехило для одного волшебника. Только был бы он еще не так одинок…

А ведь сейчас ему лет семнадцать, столько же, сколько Мародерам и Лили… Интересно, они все еще общаются или уже нет?.. Хотя какая мне разница, все равно это прошлое, и вмешиваться в него равносильно перемене своей судьбы… А хотелось бы мне изменить ее? Чтобы все пошло другим путем?

Я вдруг представила, что живу в своей семье, настоящей, о магии знаю с детства и в одиннадцать лет еду в Хогвартс. Присутствую при рождении Гарри, общаюсь с сестрами, а также с Мародерами. Я расту на их глазах и для них я всего — навсего младшая сестра Лили. А Сириус… Сириус обращает на меня внимания не больше остальных… Впрочем, как и я на него. Ведь это уже другая реальность.

Из омута фантазий меня вырвала хлопнувшая дверь. Я подняла голову. Вернулся Сириус. В руках у него Карты не было, и поняла, что ему не удалось ее достать.

— Обычно, когда шли занятия, мы носили карту в сумках, поэтому сейчас ее добыть не представляется возможным, к сожалению.

Сириус подошел к столу и, углядев аппетитные блинчики, охотно взял один. Наблюдая, как они с Роном опустошают блюдо, я ощутила увеличивающийся голод. А может, все-таки поесть, нужно же восстанавливать свои силы после всего того, что мы пережили…

За мной потянулись Гарри и Гермиона, не выдержав нашего жадного удовольствия, высветившегося на лицах. Подкрепившись действительно вкусными блинчиками и горячим чаем из стоящего на подносе чайника, мы стали размышлять, что нам делать дальше.

— Искать информацию в библиотеке, — предложила Гермиона, — все то, что касается перемещений во времени.

— Это, конечно, правильно, — сказал Сириус, — но сначала узнаем, что скажет Дамблдор. Возможно, у него уже есть какие — нибудь соображения.

— В конце концов, можно будет использовать другой хроноворот, — сказал Рон, потягиваясь. — А что, чем не вариант?

— Думаешь, так просто взять хроноворот и переместиться? — скептично спросил Гарри. — что-то сомневаюсь. Во-первых, их не так — то легко раздобыть…

— А в Министерстве? Помнишь, сколько их было в Отделе Тайн? И ведь мы запросто проникли туда.

— Рон, — с легкой иронией сказала Гермиона, — хроноворот, с которым мы переместились, рассчитан… был рассчитан на большой отрезок временного пространства. А в Министерстве находятся обычные, такие, какой был у меня на третьем курсе.

— Да и воспользоваться им не сможем без того, чтобы не вмешаться в ход времени, — добавил Гарри. — Если что-то убудет здесь, в будущем обязательно прибудет.

— И это скорее всего уже случилось.

Гарри с Гермионой замолчали и посмотрели на Сириуса. Он поднялся из-за стола и, походив по комнате, приблизился к окну, где стояла я лицом к улице. Но после его слов, развернувшись, я уперлась спиной в подоконник.

— Скорее всего случилось? Что ты имеешь в виду?

Прежде чем ответить, Сириус устало потер лицо, на мгновение закрыв его ладонями.

— Когда я ходил за картой, мне неожиданно пришло в голову, что наша реальность, возможно, уже изменилась. Если не на много, то на одно событие точно.

— Почему ты так решил? — изумилась Гермиона, невольно подавшись к нему.

— Потому что в этом времени оказался я. Вы, конечно, помните, что произошло почти пять лет назад?

Гарри нахмурился и встретился со мной взглядом. Пять лет назад? А что тогда произошло. Я попыталась вспомнить.

— Д-да, — с запинкой ответила Гермиона.

Рон с сосредоточенным видом кивнул. Только я растерянно глядела то на Гарри, то на Сириуса. Он заметил это и сказал:

— В тот год я сбежал из Азкабана.

Я едва не прикусила себе язык.

— Да… но при чем здесь это?

— Представьте, что может случиться в будущем, если Дамблдор из этого времени уже знает, что я совершенно свободный человек.

— Действительно… — прошептала Гермиона. — То есть когда произойдут… все те трагические события, у Дамблдора появится выбор…

— Несмотря на то, что в Азкабане я оказался по приговору Крауча, — усмехнулся Сириус, отворачиваясь к окну. — Но Дамблдор не последний человек в Визенгамоте.

— А он не может подумать, что в будущем тебя могли оправдать? — предположил Рон.

— В таком случае, какой смысл будет отправлять Сириуса… в Азкабан? — спросил Гарри. — Если Дамблдор наперед знает его судьбу…

— Но тогда… — неуверенно сказала, почти пропищала, я, так как голос мой от растущего волнения сел.

По спине побежали мурашки, когда я осознала все последствия от такого поворота.

— …Все изменится… — закончил за меня Сириус.

Мне стало холодно, словно в комнате неожиданно пошел снег.

— Или изменится, но не все, — добавил он. — Во всяком случае, наше сознание эти изменения не затронут, мы будем помнить все, что было.

— Это утешает, — кивнул Рон. — Но только пока мы здесь, от того, будем мы помнить или нет, толку не много.

— Несомненно. Поэтому мы опять возвращаемся к Дамблдору.

В комнате наступила тишина. Все задумались о чем-то. Боковым зрением я заметила, что Сириус поднял руку. И осталась стоять, опустив голову, когда он, помедлив, приобнял меня за плечи.

— Гарри! — воскликнула Гермиона, пристально глядевшая на Гарри. — Что с твоей рукой?

— Где? — Он уставился на свою левую руку, разглаживая рукав мантии. В одном месте, почти на плече, ткань была обожженной. — А… Это меня Алекто Кэрроу ранила. Странно… я ничего не чувствую…

— Мало ли… — встревожился Сириус, убирая руку. — Может быть, эффект от заклятия проявится потом. Тебе нужно в больничное крыло. Я отведу тебя…

— Нет, Сириус, зачем, — отказался Гарри. — Я сам схожу, не нужно нам толпой ходить, лишнее внимание привлекать.

Он направился к двери и остановился. Сунул руку в карман и вытащил комок серебристой материи.

— Знаете, что у меня есть?

— Мантия — невидимка… — ахнул Рон, его глаза азарно загорелись. — Ты ее всегда с собой носишь.

— Ну да, на всякий случай. Но в Министерстве я о ней напрочь забыл, да и некогда было ее надевать. — Гарри повернулся ко мне. — Возьми, Вики, пусть мантия будет у тебя.

— Зачем? — удивилась я.

— Опять же, на всякий случай. Вдруг тебе захочется скрыться от кого-нибудь?

— Это на кого ты намекаешь?

— Ни на кого, — пожал плечами он, но, кажется, понял, о ком говорила я. — Но мне будет спокойнее, если она останется у тебя.

— Кстати, мне тоже, — сказал Сириус. — Возьми и не беспокойся. К тому же, этих мантий теперь целых две.

Его губы дрогнули в грустной улыбке.

— Джеймс в школе ее во всю использовал. Иногда и я. Правда, на седьмом курсе у нас появились другие цели.

— Экзамены? — подняла брови Гермиона.

— Угадала.

— Ну все, иди. — Я подошла к Гарри и слегка подтолкнула вперед. — Не то отведу сама.

— Мы пойдем с ним, — вдруг сказала Гермиона, поглядев на Рона.

На этот раз Гарри почему-то возражать не стал. Перед тем, как они втроем вышли из комнаты, Гарри вручил мне мантию — невидимку. Она оказалась такой невесомой, что, закрыв глаза, можно было подумать, что ее у меня нет.

— А как твоя рука? — спросил Сириус, когда мы остались вдвоем.

— Заживает благодаря Костеросту.

Помолчали, стоя напротив друг друга.

— А ты не ранен?

Я шагнула к нему, внимательно осматривая его со всех сторон.

— Нет, вроде.

— Тогда что это?

Я прикоснулась к его брови, которую пересекала царапина. И как я раньше не заметила?

— А что там?

— Царапина, довольно глубокая. И вот здесь…

Провела пальцем возле правого виска.

— Это, наверное, когда мы свалились с Роном в овраг, где росли колючие кусты. А потом обнаружили, что вас нет, — припомнил Сириус. — Сначала — то я подумал, что портал перенес нас двоих. Страшно перепугался, вообразив, что вы остались в Министерстве, и нам пришлось искать то место, где кончались антитрансгрессионные чары, и только тогда перенеслись в Лондон. Представь наше изумление, когда мы беспрепятственно проникли в Министерство, а в Отделе Тайн никого не обнаружили. Чуть позже Рон углядел дату в кем-то оставленном «Пророке». Там было черным по белому написано «седьмое января тысяча девятьсот семьдесят восьмого года».

— Представляю… — вздохнула я, перебирая пальцами легкую ткань мантии — невидимки. — Ты бы видел, какой концерт устроила Паркинсон, когда очнулась, мне пришлось ее успокаивать…

— Скажи, ты хотела воспользоваться хроноворотом, когда брала его? Что ты хотела исправить?

Сириус положил ладони мне на плечи, не давая отвернуться от него. Я вцепилась в мантию — невидимку как в спасательный круг, избегая смотреть на него. Почему он не спросил сначала про то, что увидел в кабинете Северуса, или считает проблему с хроноворотом более важной?

— Я хотела им воспользоваться, но не была уверена, что сделаю это. — Я помолчала и добавила: — И я не знала, как… Та ситуация, возникшая на Рождество, зашла слишком далеко. У меня не было надежды что-либо исправить, поэтому в голову пришла мысль о хроновороте. Но на следующий день, после разговора с тобой, я о нем забыла, хотя он лежал у меня в кармане.

— Но потом он оказался у тебя на шее, — напомнил Сириус. — Значит, что-то заставило тебя его надеть?

— Это из-за приснившегося сна, — пояснила я, немного расслабившись. — Он был обычным, но в ту секунду, когда я находилась между сном и явью, мне показалось, что в нем все правда… и я словно сошла с ума…

— Виктория… — выдохнул он, крепко обнимая меня.

Снежный ком, который гнездился внутри меня несколько дней, начал постепенно таять. Я стремительно прижалась к Сириусу, словно боялась, что он вдруг исчезнет.

— Прости меня, Маргаритка! Я готов на колени встать, лишь бы ты простила…

Он и в самом деле, скользнув руками по моей талии, опустился на колени. Опешив, я не знала, что сказать.

— Сириус, встань, пожалуйста… — пролепетала я, глядя на него сверху вниз. — Если ты не сделаешь этого прямо сейчас, мне придется тоже…

Так как он не спешил подниматься, я опустилась перед ним.

— Ты не заслужил, чтобы просить прощения на коленях. Я ведь помню, что ты говорил позавчера… про предательство. Как это ни горько признавать, но ты имел полное право повести себя именно так… хотя, все, что ты увидел…

— …Как ты обнимаешься со Снейпом, — мрачно закончил Сириус.

Он пристально посмотрел мне в глаза и поднялся с колен.

— А вот здесь ты не прав, — возразила я.

Он подал мне руку, помогая встать.

— В чем же именно?

Не отпуская моей ладони, уселся на стул возле стола и усадил меня к себе. Против этого я не возражала.

— Не я обнимала его, а он меня.

— А, ну, это полностью меняет дело, — с легкой иронией протянул Сириус.

— Вернее, даже не меня саму, а Дейзи.

— Ты ему рассказала? Зачем?

Я аккуратно свернула мантию — невидимку и положила ее на стол.

— Он сначала увидел в моем альбоме портрет Лили, потом заподозрил, что я имею какое-то отношение к ней. Вот и рассказала.

— Но разве Снейп знает тебя? Хотя, постой… — Он задумался. — Я видел его в твоих воспоминаниях… Его и Лили.

— Да… Этот эпизод я помню очень смутно. Как Лили кричала на него и… я тоже. И даже называла его Севи.

— Севи? — фыркнул Сириус и тут же вновь стал серьезным. — Вполне вероятно. Маргаритка… Мне без тебя было так плохо.

— Мне без тебя тоже, — вздохнула я, обвивая руками его шею, и не стала заострять внимание на том, что он уже второй раз назвал меня цветочным прозвищем. — Жаль, что так произошло.

— Очень жаль. Я бы сам воспользовался хроноворотом, если бы был уверен, что это можно изменить.

— Но теперь мы далеко в прошлом, — печально усмехнулась я, дотронувшись до расцарапанной брови Сириуса.

Он слегка поморщился.

— Больно?

— Вроде ерунда, а саднит, — подтвердил он.

— А так? — Я осторожно коснулась ранки губами, обхватив его лицо руками.

— А так нет… Мм… А здесь тоже.

То же самое было проделано и виском, на котором краснела полоса.

— Больше я не вижу никаких повреждений.

— Грущу, что кусты не исцарапали меня всего. — Сириус с надеждой посмотрел на меня. — Может, сделаешь исключение?

— Так и быть…

Чуть повернув голову, я с нежностью прижалась к его губам. Спустя секунду отстранилась.

— Я очень сильно люблю тебя, жить без тебя не могу… Ты ведь знаешь об этом, да?

Не дожидаясь, когда он ответит, вновь поцеловала его, уже по — настоящему…

Глава 53. Наша легенда

На совет к Дамблдору мы впятером отправились затемно. Все занятия закончились, как и обед, и школьники должны были сидеть за домашними заданиями в своих гостиных. Поэтому, пока мы шли к кабинету директора, слышалась одна тишина, да ветер, завывавший за окнами.

— Ну что, дамы и господа, — произнес Дамблдор после того, как мы расселись на сотворенных из воздуха стульях, — мы снова встретились, чтобы обсудить вашу дальнейшую судьбу… — Он обвел всех взглядом. — А где мисс Паркинсон? что-то случилось?

— Она просто — напросто сбежала, — ответил Сириус. — Компания, настроенных против нее гриффиндорцев, ее не прельстила. Если девчонка в Хогвартсе, это еще ничего, но если она ушла за его пределы…

— А как это выяснить?

— Есть у меня кое-какая мысль, но чтобы осуществить ее, мне нужно кое-что изъять у себя — школьника. Или у Джеймса.

— То есть у вашей четверки? — улыбнулся в усы Дамблдор.

— Именно, — напряженно сказал Сириус, и я поняла, что он подумал об одном из Мародеров — Питере Петтигрю. — И чем скорее, тем лучше.

— Сейчас они, вероятнее всего, находятся в Гриффиндорской башне. Впрочем, зная вас, можно предположить, что они могут быть где угодно. Я прав?

— До седьмого курса — да. Но последние полгода до выпускного мы отдавали свое внимание только учебе. Не верите?

— Почему же, я верю. Так ты хочешь, чтобы они находились в доступных для вас пределах?

— Этого и хочу, — согласился Сириус. — Но только чтобы они не догадались об этом. Я предлагаю кому-нибудь из нас проникнуть в гриффиндорскую гостиную и незаметно взять нужный нам предмет.

— Если ты действительно уверен в своем плане, Сириус…

— Вполне. Мы воспользуемся мантией.

Он посмотрел на меня и незаметно подмигнул. Ну вот, недолго пробыла у меня мантия — невидимка, я даже ее не примеряла.

Я вытащила ее из кармана и протянула ему.

— Мантия — невидимка? — догадался Дамблдор, проследив за моими действиями. — Помнится, я видел такую же у Джеймса Поттера.

— Это она самая, только теперь принадлежит Гарри.

Директор понимающе кивнул.

— И кто же выполнит эту миссию? — спросил Гарри крестного. — Ты?

— Нет, не я. Думаю, лучше всего это сделает кто-то более неприметный, тот, у кого в Хогвартсе из знакомых никого нет.

Наши взгляды переместились на Гермиону, сидящую между Роном и Сириусом.

— Я? — удивилась она. — У меня есть по крайней мере один знакомый здесь — это ты.

— Ну, я имел в виду кого-нибудь из родственников. И потом, по — моему, только ты не попадешь в неприятности.

— Я тоже, между прочим, не попадаю в неприятности, а если это случается, то только… — сказал Рон.

— По моей вине, — закончил Гарри, хмыкнув. — Это ты хотел сказать?

— Ну, почти, — признался тот. — А почему бы эту миссию не возложить на Вики?..

Едва он замолк, Сириус и Гарри одновременно выпалили:

— Нет!

Но я не обиделась, лишь закатила глаза.

— Ладно, — сказала Гермиона, вставая, — я схожу.

Сириус отдал ей мантию, и девушка без всяких церемоний вышла из кабинета. Почти сразу после её ухода прибыла Минерва Макгонагалл.

— Вы обо всем уже договорились?

— Пока нет, — сказал Дамблдор. — начнем, когда вернется Гермиона.

Он поднялся и подошел к сидящему на высокой жердочке фениксу. Тот открыл круглые темные глаза и издал гортанный звук. Дамблдор провел пальцами по алым перьям.

— Фоукс… — прошептал Гарри.

— Вы знакомы с Фоуксом, Гарри? — спросил директор, услышав его.

— Нас, конечно, не представляли друг другу… Фоукс однажды даже помог мне.

Видимо, это было что-то очень серьезное, — заметил он, вновь погладив птицу. — Фениксы благородные существа. Они чувствуют в человеке его силу и истинную сущность.

Фоукс заклекотал, будто подтверждая сказанное Дамблдором, расправил широкие крылья и посмотрел прямо на меня. То есть мне так показалось…

Я украдкой оглянулась на других. Никто больше вроде бы этого не заметил. А может, у меня просто обострилась мания преследования? Вот и чудится, что все за мной следят. Джеймс Поттер, феникс…

К удивлению всех, Гермиона вернулась раньше, чем мы ее ожидали. Дверь открылась будто сама собой, и профессор Макгонагалл, не осведомленная о наличии мантии — невидимки у Гермионы, с удивлением смерила ее взглядом. А Рон воскликнул:

— Гермиона! Выходи, не прячься.

Она стянула с себя мантию и обнаружилась прямо позади него.

— Ну что? — тут же спросил Сириус.

Гермиона молча протянула ему свернутый пергамент, а мне возвратила мантию. Потом села на свое место.

— Все прошло как по маслу, — наконец с довольным видом сказала она. — Я зашла в гриффиндорскую гостиную вместе с каким-то младшекурсником и мне даже не пришлось искать семикурсников… в смысле, Джеймса, Ремуса, тебя, Сириус, и… П-питера Петтигрю. И знаете, что они делали?

— Уроки? — иронично предположил Гарри, посмотрев на крестного.

Сириус, не теряя времени, развернул пергамент и прикоснулся к ней палочкой.

— Как бы не так. Карту они рассматривали и выискивали «двух незнакомок». Нас с Вики то есть.

— Они не успокоятся, пока не удовлетворят свое любопытство, — заявила я.

Дамблдор и Макгонагалл не вмешивались в наш разговор, изредка переглядываясь между собой.

— И как же ты стащила у них карту? — спросил Рон. — Отвлекла чем-нибудь?

— Отвлекла не я, а Лили… Она так неслышно подошла к ним, что Джеймс от неожиданности выронил карту, Вот тогда — то я и воспользовалась случаем, чтобы схватить ее с пола.

— Странно… Лили никогда не подкрадывалась ни к кому, — не отрываясь от пергамента……ю испещренного линиями и точками, сказал Сириус.

— Ну, она и не подкрадывалась… Просто вы… то есть они были поглощены поиском нас с Вики.

— Ты нашел Паркинсон? — спросила я, наклоняясь к нему, проглотив информацию о Лили, словно голодная цапля лягушку.

— Нашел.

— Где она? С совами общается, как и грозилась?

— Очень даже наоборот. В подземелье она.

— А, ну конечно, — фыркнул Рон, — куда пойдет слизеринка, если не в свои родные подземелья!

— В подземельях, говорите? — переспросил Дамблдор. — Можно поинтересоваться, что это за чудесная карта, по которой возможно разыскать человека?

— Директор, вам не будет обидно, если я скажу, что не хочу раскрывать один из наших, Мародерских, секретов? — с невинным видом спросил Сириус, сворачивая пергамент. — А вдруг это потом на будущем отразится?

— Я не настаиваю, Сириус, — улыбнулся тот, усмехнувшись. — Но то, что у вас есть такая вещь, честно говоря, наводит на кое-какие мысли.

— На какие, например?

— Что вы, ты, Джеймс, Ремус и Питер, сильнее, чем кажется, и у вас есть что скрывать.

— Может быть, — односложно сказал Сириус.

— Ну, хватит об этом. Мы здесь для того, чтобы обсудить ваше пребывание в Хогвартсе.

— А как насчет нашего возвращения?

— С ним пока ничего не ясно, к сожалению. Этих хроноворотов, таких, какой у вас, я навел справки, в мире всего полтора десятка.

— И удивительно, что один из них оказался у вас, — добавила профессор Макгонагалл, нарушив свое молчание.

Но не могли же мы сказать, что он нашелся в комнате Регулуса Блэка, поэтому просто переглянулись.

— И я не могу обрадовать вас тем, что к этим хроноворотам имеется хоть какой-то доступ.

— Значит, возможность вернуться в наше время с помощью этих хроноворотов отпадает, — утвердительно сказал Гарри.

— Именно так. И других способов, увы, я тоже не нашел.

— Это, конечно, невеселая новость, — вздохнул Сириус, — но, по крайней мере, мы вместе.

— Все так, — помолчав, согласился Дамблдор. Он не садился за стол, вероятно, из-за стоящей Макгонагалл и время от времени мерил шагами кабинет. — Для того, чтобы ваше пребывание здесь обходилось без лишних проблем, я считаю нужным представить вас школьникам и преподавателям.

— Как это? — изумился Рон. — Зачем? Разве это не вызовет лишние вопросы?

— Как раз это, молодой человек, избавит вас от лишних вопросов и внимания.

— На это я даже не рассчитываю, — пробормотала я, рассматривая книжные шкафы и стены. Наткнувшись на любопытный взгляд портрета какого-то мужчины с черной бородой, отвела глаза. Ну что я говорила…

— Но для нашего представления нам необходимо хотя бы поменять имена, — сказал Сириус. — А Гарри, как самому заметному, еще и замаскироваться.

— И придумать нам легенду, — добавила Гермиона. — Ведь не могли мы оказаться в Хогвартсе из ниоткуда.

— Вот видишь, Минерва, — с ноткой удовлетворения в голосе сказал Дамблдор, — они сами прекрасно понимают свое положение.

— Так — то оно так, — а в голосе декана Гриффиндора промелькнуло сомнение, — но где гарантия, что все пойдет как надо? А если о наших гостях из будущего прознают в Министерстве? Вот будет переполох.

— В Министерстве не узнают, если все будут вести себя как надо.

— Мы — то будем, — сказал Гарри, — все зависит от Паркинсон. Она способна наломать много дров.

— Я поговорю с ней один на один, — пообещал директор, — думаю, я сумею убедить мисс Паркинсон. А теперь… начнем с вашей истории или, как сказала Гермиона, легенды. Мне кажется, лучше всего будет сделать вас, — он указал на Гарри, Рона и Гермиону, — а так же мисс Паркинсон учащимися Салемской школы, что находится в Америке.

— О, мы будем американцами? — хмыкнул Рон. — Круто! А что мы делаем в Хогвартсе?

— Правильный вопрос! Вы приехали перенимать опыт у британских школьников, и возможно, проведете здесь несколько недель.

— А я? — спросила я, заинтригованная тем, что Дамблдор не увидел во мне школьницы. — Разве я не подхожу на роль американской ученицы?

— А разве вы, мисс Кленова, еще не закончили школу?

Он посмотрел на меня поверх очков с легкой хитринкой в голубых глазах.

Мне ничего не оставалось, кроме как развести руками.

— И правда, я как-то забыла об этом. Видно, сказались последние месяцы, проведенные среди школьников.

— Вы преподавали? — с профессиональным интересом осведомилась профессор Макгонагалл.

Прежде чем я успела ответить, Сириус сказал:

— Да, Виктория преподавала, Маггловедение.

Мне удалось практически сразу сделать каменное лицо. Надо же, из учениц я переквалифицировалась в учительницы.

«Сириус, зачем ты это сказал? Я ничего не смыслю в преподавании!»

«Думаешь, я знал о нем, когда начинал первый урок по Защите? Да и нужны тебе расспросы о том, почему ты находилась в Хогвартсе, если уже закончила учебу?»

Я мысленно пожала плечами. Сам пусть выкручивается, если меня разоблачат.

— Значит, вам с мистером Блэком предстоит изобразить преподавателей, сопровождающих учеников.

— Класс… Всегда мечтала… — еле слышно пробормотала я.

— Теперь что касается ваших имен, — продолжил Дамблдор, то ли не услышав мои слова, то ли пропустив их мимо ушей. — Нужно ли менять их всем? Насколько мне известно, у некоторых из вас в Хогвартсе учатся знакомые, родственники, а то и… кое-кто очень близкий.

Сириус улыбнулся, уловив тонкий намек.

— Гарри, как ясно всем, самый заметный среди нас, поэтому ему маскироваться необходимо полностью. У Паркинсон, вероятно, тоже учатся здесь оба родителя. Впрочем, ее отец старше меня на год, значит, он уже выпустился. Мать ее я не знаю, но, по — моему, она учится в Слизерине. Но в любом случае, ее фамилия довольно громкая, нельзя ее оставлять.

— А у меня здесь никого нет, — сказала Гермиона и объяснила: — Я магглорожденная. Гермиона Грейнджер.

— Ясно, — кивнул Дамблдор дружелюбно. — Стало быть вам нет никакой необходимости что-то в себе менять. Ну, а вы, молодой человек?

Меня зовут Рон Уизли, — ответил Рон. — И сейчас в Хогвартсе учится мой старший брат, Билл Уизли.

— Да, есть такой на первом курсе Гриффиндора, — подтвердила профессор Макгонагалл. — Весьма способный мальчик. А у вас, мисс Кленова, я так полагаю, здесь тоже никого нет из знакомых, ибо ваше имя мне ничего не говорит. Вы сами сказали, что вы русская.

— Я сказала, что не совсем, — поправила я. — Но…

И запнулась, потому что не знала, будет ли правильным говорить правду. Однако Гарри, видимо, не счел нужным скрывать мою личность, поэтому коротко сказал:

— Вики моя… родственница.

Когда все повернулись к нему, он округлил глаза.

— А что, это правда. Она сестра моей мамы.

— Так вы Эванс? Но почему у вас другое имя? — Это спросил Дамблдор.

— Сестра Лили Эванс? — Это уже Макгонагалл. — У нее же старшая сестра, и она маггла.

— Да, тетя Петунья, — снова радостно встрял Гарри.

Глядя на него, я старалась не рассмеяться. Такой забавный у Гарри был вид.

— Есть и младшая, — сказал Сириус, усмехнувшись. — И она волшебница.

— И я, пожалуй, оставлю свое имя как есть, — заключила я. — Внешность тоже, потому что резона менять что-то во мне уже нет.

— Потому что вас уже видели, — сказал Дамблдор. Я кивнула, и он подвел итог: — Значит, договорились. Кроме мисс Грейнджер и мисс… Кленовой, всем остальным нужно взять себе другое имя и подправить внешность. Сделаем это прямо сейчас, чтобы уже утром представить вас всей школе.

— Тогда мы с Гермионой можем уйти и подождать вас внизу.

— Лучше идите сразу к нам, — сказал Сириус.

Мы с Гермионой кивнули и вышли из кабинета. День мог завершиться вполне благополучно, если бы он не преподнес мне еще один сюрприз. Не скажу, что очень приятный, но легкое потрясение я точно испытала.

Сворачивая в соседний коридор, освещенный горевшими в стенных скобах факелами, мы были едва не сбиты парой выскочивших навстречу мальчишек.

— Ой, простите! — воскликнул один, светловолосый, притормаживая. — Мы вас не заметили.

— Ничего, все в порядке, — успокоила его Гермиона. — Но я бы не советовала вам так носиться. Сшибете еще кого-нибудь.

— А ты кто такая, чтобы нас учить? — дерзко спросил другой, темноволосый и повыше первого. На вид мальчишкам было лет двенадцать.

— В каком смысле? — на миг Гермиона даже растерялась.

— Ты, кажется, не староста, так что иди куда шла.

Вот сопляк! Я возмущенно просверлила нахала взглядом. А потом показалось, что его лицо мне как будто знакомо.

— Слушай, мелочь пузатая, попридержи свой язык, — металлическим голосом сказала я. — Будь повежливей с теми, кто старше тебя.

Светловолосый мальчик обеспокоенно потянул приятеля за рукав.

— Алекс, ну что ты… Пойдем отсюда…

И вот тут — то меня словно окатило ледяной водой.

Алекс?!

— Сама такая! — презрительно фыркнул Алекс и, повернувшись к нам спиной, зашагал по коридору.

Его друг поспешил следом.

— Ничего себе… детки, — проговорила Гермиона, — из клетки…

Потом заметила мой потрясенный вид.

— Что с тобой, Вики? Тебя так невоспитанность этого мальчишки изумила?

— Да… Почти. Пойдем…

Небольшое происшествие накрепко засело у меня в голове, и всю дорогу я не могла ни о чем другом думать.

Кто бы знал, что снова встречусь с Алексом, да еще в прошлом, когда ему было всего двенадцать лет… Оказывается, он учился в Хогвартсе и был дерзким мальчишкой.

Подойдя к спальне, где мы провели половину дня, я почувствовала, что отчаянно хочу остаться одна.

— Гермиона, не возражаешь, если я пойду дальше? Поищу третью комнату и лягу спать? Очень устала…

— Нет, что ты. Иди, конечно. Я предупрежу остальных, когда они придут.

Поблагодарив Гермиону, я отправилась на поиски комнаты, которая находилась в другой стороне замка. Припомнив приметы, отыскала ее довольно быстро. Внутри было сумрачно, и на моем пути пару раз попадалась какая-то мебель. Наконец, в дальнем конце спальни, а мне показалось, что она чересчур большая, я набрела на кровать, куда и повалилась прямо в одежде. Море впечатлений забирало у меня массу сил. Что мне нужно, так это полноценный сон, а не те обмороки, на которые я стала в последнее время горазда.

Так, Вика, прежде чем заснуть без задних ног, сходи хотя бы в ванную, освежиться тебе не помешает…

Я силой воли заставила себя сесть. А где ванную взять? Хорошо бы, чтобы она была где-нибудь поблизости, не то свалюсь на полпути и до утра меня никто не найдет…

Ванную я обнаружила совсем рядом: в самой спальне имелась еще одна дверь. Так что, смыв с себя грязь и весь негатив, накопленный с этой кошмарной ночи, я мгновенно провалилась в сон, едва голова коснулась подушки.

Разбудили меня тихий голос и нежные прикосновения.

— Просыпайся, Маргаритка, проспишь все на свете.

— Какой странный будильник… — сонно пробормотала я, не открывая глаз. — Цветком меня называет…

Рядом послышался негромкий смех. Моей щеки коснулось горячее дыхание, я немедленно перевернулась на спину, приоткрыла глаза и увидела прямо перед, вернее, над собой лицо Сириуса.

— Доброе утро, цветочек, — прошептал он и поцеловал меня. — Как спалось?

— Мм… Замечательно. А где ты был? — заметив, что он был полностью одет, считая мантию, поинтересовалась я. — Всю ночь гулял?

— Как ты догадалась? Мы с Гарри и Роном были в Хогсмиде и там до утра просидели в «Кабаньей голове».

— Да?.. — протянула я, принимая сидячее положение. Одеяло сползло с меня, и я натянула его по самые плечи. — И что же вы там делали, интересно? Надеюсь, не напивались с горя?

— Нет, что ты. — Сириус отбросил в сторону шутливый тон. — На самом деле мы ходили за этим.

Он показал на пару пакетов, стоящих на столе. Напротив кровати, которая, между прочим, оказалась в спальне в единственном числе, был небольшой камин. Окно наполовину закрывали темно — синие шторы, а большую часть каменного пола описывал ковер средней ворсистости.

Я вернула свое внимание к пакетам.

— А что там?

Сириус принес мне один. Я заглянула внутрь.

— Одежда? Мне?

— Как ты думаешь, в чем предстанешь перед всеми?

Я хотела было заикнуться о своей одежде, в которой попала сюда, но была вынуждена признать, что она годится разве что для ношения вдали от чужих глаз. Рубашку вообще можно выбросить: раскалившийся хроноворот нагрелся настолько, что прожег в ткани дырку. На джинсах, на месте колена, красовалась прореха еще больше, ведь я столько раз падала за одну только ночь, что не могла не порвать штаны.

В пакете оказались несколько вещей, подходящих для того, чтобы выглядеть достойно: черные брюки; пара юбок средней длины черного и серого цветов; черная и белая блузки; мантия, черная, конечно же.

— Ты извини, что все однотонное, просто я подумал, раз мы консервативные американцы, то и одежда должна быть соответственной.

— Я не возражаю… — Среди юбок я обнаружила какое-то яркое пятно и расправила перед собой. Это был бледно — розовый шейный платок. — Однотонное, говоришь?

Я задрала к Сириусу лицо.

— Спасибо!

— Да не за что, — улыбнулся он, наклоняясь. — Главным образом это Дамблдор помог нам. Он выделил кое-какие средства.

— Ему тоже огромное спасибо. Великий человек. — Из меня непроизвольно вырвался вздох. — Я даже представить не могла, что буду разговаривать с ним… вот так… Послушай… А помнишь, когда мы обсуждали легилименцию, ты как-то странно отозвался о Дамблдоре? Что ты имел в виду?

Сириус задумался, и, когда он провел рукой по своим волосам, я заметила кое-какие изменения в его внешности. Если специально не присматриваться, он выглядел как обычно, но при внимательном взгляде можно было выявить отличия. Иссиня — черные волосы стали короче и теперь не доставали до плеч, а черты лица приобрели некоторую резкость.

— А, вон ты о чем… Мне просто тогда пришло в голову, что Дамблдор вполне мог знать о тебе. Не при твоем рождении, а потом, после катастрофы.

— Как это? — Я от удивления выпрямилась на кровати.

— Когда рождаются волшебники, их имена заносятся в специальный список, то есть они с самого первого дня зачисляются в Хогвартс. А так как ты не погибла, была возможность, что твое имя осталось в том списке. Директор школы — первый человек, который его проверяет.

— Но у меня же магия проявилась совсем недавно, так, может быть, мое имя было вычеркнуто из списка много лет назад?

— А, может, и нет. Никто не знает. Вот я и предположил, что Дамблдор мог быть в курсе.

— А когда произошла… катастрофа?

— Произойдет. Больше чем через полгода. Двадцать четвертого июня.

Я вздрогнула. Сириус присел присел рядом, крепко меня обняв.

— Моя семья… Я так хочу увидеть свою семью… Ведь сейчас это возможно.

— Виктория… — Он провел рукой по моим волосам. — Я не знаю…

— Хоть одним глазком… Издалека… Мне больше ничего не нужно. — Я резко повернулась к нему, ощутив, как меня наполняет возбуждение. — Ты знаешь, где живут мои родители?

— Да, мы с Джеймсом были у вас в гостях пару раз.

из-за бурливших во мне эмоций я больше не могла сидеть спокойно.

— И ты знаком с ними?

— Мы с Джеймсом познакомились с тобой и твоей мамой на вокзале Кингс — Кросс, два года назад, если считать в этом времени. Разве я тебе не рассказывал?

— Нет! — воскликнула я, широко распахнув глаза.

В этот момент в дверь постучали.

— Эй! Вы там проснулись? — спросил голос Гарри.

— Уже давно, — откликнулся Сириус, не отрывая взгляда от меня, стоящей сейчас перед ним на ковре. Затем опустил его ниже.

Если учесть, что в данный момент на мне были всего две детали… одежды, это являлось закономерностью. Его заинтересованный взгляд то есть.

Хмыкнув, я вздернула подбородок, прихватила пакет с кровати и направилась в ванную.

Едва дверь закрылась, я услышала, как Сириус впустил Гарри в комнату. Пробыв в ванной пять минут, так как дело не терпело отлагательств, я вышла уже одетая в «одежду консервативной американки», но весьма элегантную.

— Доброе утро, Гарри. Или ты уже не Гарри?

Вот его внешность претерпела многие изменения. Чтобы не быть столь похожим на Джеймса Поттера, Гарри пришлось отказаться от привычного образа, теперь у него на носу сидели не круглые очки, а прямоугольные, непослушные волосы не топорщились во все стороны, а были сильно приглажены. Слегка вытянутое книзу лицо преобразило его так, что Гарри казался другим человеком. Только зеленые глаза и молниевидный шрам остались прежними.

— Теперь меня зовут Гарольд Престон, — сказал он, заулыбавшись.

— Приятно познакомиться, Гарольд, — улыбнулась и я, протягивая руку. — Виктория Кленова, ваша преподавательница чего-то там. Кстати, я не успела спросить, как зовут вас, мистер?

— Саймон Грей, мисс, — учтиво ответил Сириус, поблескивая глазами. — Как вы могли забыть, ведь мы с вами коллеги.

Не выдержав, я засмеялась.

— Идемте, Саймон, Гарольд, а то опоздаем.

Подхватив их под руки, я вышла из комнаты. Но тут же опомнилась.

— Палочка! Голова моя садовая! Мантия! Память моя девичья!

В общем, для мрачной жизни в прошлом, второй день пребывания в нем начался с довольно веселых ноток. Может, наш смех был слегка нарочитым, но по крайней мере, на наших лицах сияли улыбки, а не угрюмые гримасы.

По дороге в учительскую, где предложил встретиться Дамблдор, я узнала, что Рона и Паркинсон для других зовут Реджинальд Уорбик и Пенелопа Скотт. Слизеринку еще вечером, хотя она и сопротивлялась, вывели из подземелий и доставили в кабинет директора. Никто не ведал, о чем был разговор между ними, но оттуда девчонка вышла как примерная гриффиндорка. Впрочем, возможно, это просто первая реакция, а дальше она будет вести себя по — прежнему, по — слизерински.

Знакомство с персоналом школы, а также с самими школьниками произошло так быстро, что, не успев опомниться, я обнаружила себя сидящей за столом преподавателей в Большом зале. Наверное, это потому, что не особо вникала в процесс знакомства и хотела, чтобы все закончилось как можно скорее. А еще я откровенно страшилась встречи с теми, о которых имела представление только с чьих — то слов.

Я помню, как Дамблдор объявил о приезде «американской делегации Салемской магической школы» и выразил надежду, что все отнесутся к нам с истинным британским гостеприимством и уважением. С каким жадным любопытством ученики обратили на нас свое внимание, думаю, можно не описывать. Я с легкой улыбкой, скорее больше похожей на гримасу идиотки, смотрела прямо перед собой и еле удерживалась от желания схватить руку сидящего рядом Сириуса.

Гарри, Гермиона, Рон и Паркинсон, как школьники, сидели за столом Рейвенкло, который выбрали сами. И это понятно: за гриффиндорским находились люди, с которыми у них было связано многое, и пересекаться с ними желательно как можно реже. Паркинсон, как всегда, заупрямилась, но при взгляде на слизеринский стол внезапно притихла.

Несмотря на то, что со вчерашнего ленча у меня крошки во рту не было, я с трудом смогла заставить себя что-то съесть. Вкуса не замечала, с таким же успехом могла жевать кусок картона и сказать, что было очень восхитительно.

— Сириус… — тихонько прошептала я, наклонившись над тарелкой. — Ты видишь их?

Кого «их» Сириус не стал уточнять.

— Вижу, — был короткий ответ. — И они смотрят на нас.

Пауза. Даже не дотрагиваясь его, я знала, как он напряжен.

— Что ты чувствуешь?

— Мне кажется, что я сплю. Ведь во сне возможно все, и даже живые лица людей, которых ты… похоронил много лет назад. Прости… Я не должен этого говорить… сейчас…

— Ничего. Я понимаю… — Я незаметно нащупала его руку. — А что ты чувствуешь, когда смотришь на себя самого?

— Если честно, не знаю… Мы с ним, — Сириус усмехнулся, — словно два разных человека. Тот Сириус Блэк похож на меня, но все-таки другой. Ему, что называется, и море по колено.

Я подняла взгляд от тарелки и осторожно посмотрела в сторону гриффиндорского стола. Мне было крайне любопытно взглянуть собственными глазами на того Сириуса. Хоть я и видела его в своем глубоком детстве, но не помнила отчетливо. Легилименция затронула мои запрятанные в подсознании воспоминания и тем самым заставила их всплыть на его поверхность. Поэтому в голове иногда, когда я пыталась что-то вспомнить, мелькали смутные картинки из далекого прошлого.

Сириус — школьник, почти выпускник, отыскался немного левее середины стола. Его черноволосую голову я увидела сразу. Он сидел спиной ко мне, но время от времени поворачивался к своему соседу, тоже темноволосому юноше с топорщившимися вихрами на затылке. Это был, конечно, Джеймс Поттер. А по другую руку от него сидел еще один парень, не отличающийся высоким ростом и широкими плечами. Я не узнала его, но это точно не Ремус. Ремус уплетал свой завтрак напротив Джеймса и Сириуса. На его обычно бледных щеках играл чуть заметный румянец, а сам он оживленно кивал в ответ что-то говорившим друзьям. Тут внимание парней привлекла присоединившаяся к их разговору рыжеволосая девушка, сидевшая рядом с двумя другими гриффиндорками.

Внутри у меня все болезненно сжалось. Лили. Моя старшая сестра Лили, воспоминания о которой были похожи на плохо напечатанные фотографии.

Наверное, я слишком пристально смотрела на нее, позабыв об осторожности, и Лили почувствовала это. Она вскинула глаза. Наши взгляды на миг встретились, по мне будто прошлись электрошокером…

— Виктория… — позвал Сириус, вмешиваясь в эту связь.

— Что? — Словно под гипнозом я повернулась к нему.

— Будь осторожна.

— Я знаю… — растерянно проговорила я, проводя ладонью по лицу, будто стряхивая наваждение. — Как ты думаешь, можно уже уйти?

— Идем, — без колебаний сказал он.

Мы встали из-за стола и, стараясь быть незаметными, направились не через весь зал, а в боковую дверь, которой пользовались преподаватели. В полутемном коридоре было тихо, и я немного успокоилась.

— Что она обо мне подумает? — вслух спросила я.

— Лили? А что она может подумать?

— Например, что мне что-то от нее нужно.

— Или что это всего лишь совпадение. Если ты не будешь с ней специально сталкиваться, все будет хорошо.

Сириус взял мои руки в свои ладони и легонько сжал.

— Сириус, я не могу до конца поверить в то, что… они все там… — Я мотнула головой на дверь, за которой слышались гомон голосов и звуки столовых приборов. — Что ты там… Лили… Джеймс…

— Ну, насчет меня особо не тревожься. Представь, что я тот — мой двойник, и он ведет себя как ему вздумается.

— Ладно, хотя это и сложно.

— Через пару дней мы более или менее попривыкнем, достаточно для того, чтобы реальность стала реальностью, даже в прошлом, и Джеймс с Лили, и Регулус будут казаться естественными для нас.

— Ты так говоришь, словно не раз бывал в прошлом, — с едва уловимой улыбкой заметила я.

— К счастью, а может, к сожалению, со мной такого не происходило.

— А ты действительно считаешь, что будущее как-то затронуло твое пребывание здесь?

— Это не исключено.

Из коридора мы попали в холл, заполненный уже выходящими из Большого зала школьниками. Пока добирались до верха лестницы, мне пришлось, сжав челюсть, притвориться, что кроме нас с Сириусом никого нет. Нас провожали взглядами, полными любопытства и настороженности. Так и чувствовала крутящиеся в их головах мысли: «Что здесь забыли эти американцы?», несмотря на доступное объяснение Дамблдора. Тем не менее, никто не останавливал нас, не задавал никаких вопросов, и мы благополучно дошли до учительской, где мы надеялись получить расписание уроков.

Через пару минут подошли «наши ученики». Гарри, Рон и Гермиона пребывали в приподнятом настроении, а у первого еще и лихорадочно блестели глаза.

— Я видел их… — шепотом сказал Гарри, оглядев учительскую. — Маму с папой. Они оказались совсем такими, какими я видел их в Омуте памяти.

— Но теперь — то они не ругались, — улыбнулся Сириус, взлохматив его волосы.

Они не встали по обыкновению дыбом, а постепенно легли на место.

— Да, и это здорово… — Голос Гарри захлебнулся восторгом, и тот замолк.

— А я видел Билла, — вставил Рон и усмехнулся. — Он такой мелкий, даже не верится.

Я посмотрела на Гермиону, ожидая, что и она поделится впечатлениями.

— А ты кого-нибудь видела из знакомых?

Она кивнула.

— Да, профессора Снейпа и профессора Льюис.

Я от неожиданности поперхнулась и быстро взглянула на Сириуса. Профессор Льюис? Помню, он как-то упоминал, что она училась курсом младше его. Значит, сейчас ей шестнадцать и зовут ее просто Кэтрин или Кэти.

— Смотри, не назови их при встрече профессорами, — не слишком воодушевленно сказала я.

Наверняка эта профессор Льюис и сказала Сириусу, куда я направилась вчера вечером.

— А где опять Паркинсон? — спросил Сириус, поглядывая на меня.

— Мартышка увидела своих родственников и зов крови превысил в ней другие инстинкты, — отрапортовал Рон и замолчал, когда открылась дверь.

Вошла профессор Макгонагалл. Обвела всех взглядом и спросила то же самое, что и Сириус полминуты назад.

— Где мисс Паркинсон? То есть мисс Скотт?

Рон снова объяснил.

— Родственников? — повторила профессор. — Значит, все-таки в школе учится кто-то из семьи?

— Вроде бы да…

— Ну ладно. Вот ваши расписания. — Она раздала ребятам по пергаменту, потом, подумав, и нас с Сириусом. — Они вам тоже пригодятся. Мистер Престон, мисс Грейнджер, мистер Уорбик, вы будете заниматься вместе с Рейвенкло и Хаффлпаффом, чтобы поменьше пересекаться со своими знакомыми из Гриффиндора и Слизерина. Надеюсь, вы согласитесь, что это наиболее разумно, чем иное решение?

— Бесспорно, — кивнул Гарри.

Остальные его поддержали.

— Впрочем, есть один — два урока в расписании, когда происходит смешение четырех факультетов.

— Мы это переживем как-нибудь, — пробормотал Рон. — Все равно Билл учится на первом курсе.

Кстати, забыла отметить, Рон остался почти самим собой, только волосы стали чуть темнее и нос слегка укоротился. Паркинсон тоже осталась брюнеткой, но с более длинной стрижкой, а губам Маскировочные чары придали некоторую припухлость. Теперь, если отбросить неприязнь к ней, я могла признать, что слизеринка весьма привлекательна.

О чем это я? О красоте Паркинсон? Пора мне в психушку…

— А нам что делать? — спросила я. — Надеюсь, нам не придется, как иностранным учителям, давать уроки?

— Нет, вряд ли. Если, конечно, вы сами не захотите. Но можете присутствовать на занятиях, на каких сочтете нужным. Никто из преподавателей не возражает.

— Тогда нам пора поспешить, — сказала Гермиона. — Уроки начинаются через пять минут. По дороге перехватим Паркинсон…

Рон, Гермиона и Гарри попрощались с нами, а мы с Сириусом пожелали им ни пуха ни пера, и они вышли из учительской.

Профессор посмотрела на нас.

— Ну, что же, если вам, мистер… Грей и мисс Кленова, что-нибудь понадобится, обращайтесь ко мне или вызывайте домовиков. Мне тоже пора идти на урок. Всего доброго!

— Да, спасибо!

— Что будем делать? — помолчав, спросила я, ибо совершенно не знала, чем мы могли бы заняться. Если раньше под видом школьницы я училась в Хогвартсе, то теперь же сама, по идее, должна учить. Впрочем, стараниями Сириуса я «преподавала» Маггловедение, в котором, если призадуматься, ничего сложного не было, просто объясняй, как и на чем строится маггловский мир. То есть в чем состоит значение маггловских изобретений вроде телевизора. Но и преподавать мне не придется.

— Можно пойти в библиотеку и поискать что-нибудь, что касается путешествий во времени, как предлагала Гермиона, — предложил Сириус. — Хотя раньше при одной только мысли о библиотеке мне хотелось зевать. А войдя туда — убежать обратно откуда пришел.

— У тебя что, библиофобия? — хмыкнула я.

— Скорее мадампинсофобия. Ни одно наше посещение библиотеки не обходилось без того, чтобы мадам Пинс не налетала на нас как разъяренный ястреб.

— Мадам Пинс? Она до сих пор… В смысле, и сейчас она здесь?

— Ну, школьный персонал за двадцать лет не намного изменился.

— И мистер Филч здесь работает? — удивилась я. Неужели он и Мародеров гонял по ночам, заставая их вне Гриффиндорской башни?

— Нет, завхоз у нас был другой, не такой злобный, как Филч, но и спуску не давал тоже. Он, кстати, и отобрал у нас карту…

Сириус задумался, потом покачал головой.

— Теперь не отберет.

Вот еще подтверждение того, что будущее не будет прежним, когда вернемся… Сердце болезненно сжалось.

— Но мы будем вместе, несмотря ни на что, Маргаритка!

Я уставилась себе под ноги. Как бы хотелось в это верить! Но а вдруг случится так, что мир изменится, разведя нас в стороны? Что, если Сириус или я свяжем себя с другими людьми?

Меня охватила паника при мысли, что мы с Алексом можем и не расстаться, а наши отношения могут перерасти в нечто большее.

— Что? — спросил Сириус, заметив, что меня слегка перекосило. — Ты не веришь в такой исход? Или тебе не понравилось, как я тебя назвал?

— Ни то, ни другое. Я меня просто больное воображение, вот и лезут в голову всякие дурацки мысли… Хотя насчет этого обращения мы уже говорили. — Я подняла голову, улыбнувшись. — Но ты можешь меня называть как угодно, я не против.

— Правда? Здорово. — Похоже, его это весьма обрадовало. Глаза засияли, а сам Сириус выглядел довольным.

У меня даже уши покраснели от внезапного смущения, когда я прочла в его взгляде, насколько глубоки его чувства ко мне. И в который раз в голове промелькнула мысль, как Сириус смог влюбиться в меня так сильно?

— Пойдем? — пробормотала я, прогоняя забурчавший внутренний голос о моей неуверенности.

В библиотеке мы просидели до конца занятий. Мадам Пинс, оказавшаяся совсем такой, как и через двадцать лет, разве что моложе, сперва подозрительно приглядывала за нами, но потом, расслабившись, перевела свое внимание на забредающих время от времени школьников. А мы с Сириусом, набрав целую стопку подходящих для наших исследований книг, углубились в их содержимое, иногда делясь друг с другом информацией и замечаниями.

— Нет, здесь вряд ли найдется что-нибудь близкое к тому, что нам нужно, — вздохнул Сириус, откладывая очередной фолиант. — Только не в школьной библиотеке. Если и искать, то только в таких местах, куда доступ имеет не каждый человек. Хотя можно попытаться посмотреть в Запретной секции.

Он встал и потянулся, расправляя затекшие руки.

— Пойду поинтересуюсь у мадам Пинс, как обстоит у нас с этим дело.

Я рассеянно кивнула. Он скрылся среди стеллажей.

Не успела погрузиться в чтение «Пространства и времени: теории и факты», как из-за высокого шкафа вышла компания старшекурсников и двинулась в мою сторону. Они, конечно, старались производить как можно меньше шума, но все равно довольно громко переговаривались. Я машинально подняла взгляд со страницы на них и вздрогнула, потому что это были Мародеры, все четверо. На меня напал ступор, поэтому я заслонилась книгой как ширмой лишь когда им до меня оставалось несколько метров.

— …Ну а ты что думал, Джеймс, последний семестр в нашей школьной жизни начался. До экзаменов рукой подать.

Я замерла и даже перестала дышать, услышав этот чуть усталый голос. Голос Ремуса.

— Но мы же не можем теперь ночевать в обнимку с книгами? Я предпочитаю это делать с любимой девушкой.

На этот раз я подняла книгу повыше, чтобы получше отгородиться от проходившего мимо Джеймса.

— Ого! Ты в этом плане настолько далеко продвинулся? Уже с Лили ночуешь?

Насмешливый голос Сириуса — школьника настолько был для меня неожиданен, что я икнула и, нервно дернув рукой, лихо смахнула на пол пару лежащих на краю стола книг.

— Я всего лишь имел в виду… — начал Джеймс совсем рядом со мной и осекся.

Грохот, с каким упали книги, в наполненной тишиной библиотеке показался оглушительным. Испугавшись того, как бы на меня не налетела рассерженная мадам Пинс, я соскользнула со стула и юркнула под стол. Но книги валялись в стороне от него, так что мне пришлось тянуться за ними.

Проходившие парни замолчали, и я уже было обрадовалась, что они все-таки ушли, не обратив на меня никакого внимания, как заметила в щели между полом и доской стола тени от чьих — то ног. Сердце екнуло.

«И почему мне все время так несказанно везет?» — уныло подумала я, гипнотизируя тени.

Ну пусть они уберутся куда-нибудь! Я что, многого прошу?

И только собралась с духом, чтобы взять эти книги, сослужившие мне недобрую службу, сверху раздался счастливый голос Ремуса:

— Вам чем-нибудь помочь?

Я очень ценю вежливость, но только не в этом случае. Но делать было нечего, и я заставила себя вылезти из-под стола.

— Спасибо, однако мне ничего не нужно.

С нервной улыбкой вновь нагнулась подняла толстые книги. Но не положила на стол, а прижала к себе, будто они приносили мне уверенность.

— Ну тогда извините… — сказал Ремус.

Я чувствовала, как все четверо смотрят на меня, узнав ту самую девушку, о которой говорил Джеймс, и не могла ответить им прямым взглядом.

— Так это ты… то есть вы, — поспешно понравился Джеймс, вероятно, отметив мой растрепанный вид.

— Кто я? — довольно сварливо осведомилась я, злясь на себя, что так легко попалась, и на Мародеров, что они не желали уходить.

— Вы та, кто бросилась на шею Джеймсу в больничном крыле, — ответил за него другой голос, до этого не слышимый мной. А еще мне показалось, что он откровенно насмехается надо мной.

Я подняла глаза и уткнула тяжелый взгляд в светловолосого парнишку, смотревшегося на фоне остальных Мародеров довольно незаметно. Это его я видела сидящим возле Джеймса в Большом зале. Стало быть это… Питер Петтигрю по прозвищу Хвост, предатель и вонючая крыса.

На место злости пришли отвращение и гнев, да настолько сильные, что мне вдруг захотелось огреть этого невинного на первый взгляд юношу книгами, которые я прижимала к себе.

С тонких губ Петтигрю исчезла неприятная ухмылка и весь его вид внезапно сделался удивленным, когда два фолианта с глухим звуком опустились на стол.

— Но ведь это правда… — чуть нерешительнее сказал он, отступив назад. Похоже, мой недружелюбный взгляд его пугал.

— Конечно, правда, — вмешался Джеймс. — И мне хотелось бы знать, почему вы это сделали, мисс… мисс…

— Кленова, — помогла я ему, теперь повернув голову и к нему. Со мной ничего не случилось, и я мысленно выдохнула с облегчением. — Неужели вас это так заинтересовало, мистер…

— Поттер, но вы можете называть меня Джеймс. Так почему…

— Хорошо я вам объясню, мистер Поттер. В госпитале я перепутала вас с Гарр… Гарольдом Престоном. Прибыв в Хогвартс, мы с ним разминулись и не виделись несколько часов, поэтому я обрадовалась, когда подумала, что увидела Гарольда…

— Ясно… — протянул Джеймс, по которому нельзя было сказать, что ответ его устроил. — Только…

— …Этот ваш Гарольд совсем непохож на Джеймса, — заявил Сириус, внимательно разглядывая меня. — Как вы могли их спутать?

Знал бы ты, Сириус, как на самом деле выглядит «Гарольд», не задавал бы дурацких вопросов.

На него я упорно не желала смотреть, поэтому напряженно уставилась поверх его плеча и… уткнулась взглядом в стоящую между двумя книжными стеллажами фигуру Сириуса — настоящего. Он кивнул мне, подзывая к себе.

Уф, про него — то я совсем забыла!

— Это потому что я ожидала увидеть Гарольда, — быстро сказала Сириусу — школьнику и чуть не кинулась со всех ног к его взрослому прототипу. — Извините, меня ждут.

Глава 54. Подслушанные разговоры

Мы не заглядывали в библиотеку до самого вечера, впрочем, особой надежды найти там хоть какую — нибудь информацию, нужную нам, не испытывали. Правда, имелась еще Запретная секция, но и тогда шансы, что в ее недрах попадется стоящая книга, вряд ли будут очень высоки. А чтобы проникнуть в нее, необходимо специальное разрешение кого-нибудь из преподавателей или самого директора. И с этим не возникло никаких проблем, потому что Дамблдор с легкостью подписал такое разрешение, но с условием, что одновременно туда могут зайти не больше двух человек. Сам Дамблдор в свою очередь не утешил нас какой-нибудь находкой в нашей сложной проблеме. Так что приходилось лишь терпеливо ждать и пытаться разбираться в ней самостоятельно. И вечером в Запретную секцию отправились Сириус и Гарри.

Я же немного погуляла с Гермионой и Роном на школьном дворе. Паркинсон с высокомерным видом отворачивалась всякий раз, когда оказывалась в нашей компании, но не пыталась сбежать, поняв, что одиночество для нее будет не самым лучшим вариантом. Хотя и заявила, что жить в одной комнате с Гермионой — все равно что очутиться наедине с троллем, то есть приятного мало в обоих случаях.

— Еще ляпнешь подобное, — покраснев от ярости, зарычал тогда Рон, — я не посмотрю, что ты в юбке. В нос получишь!

— Аналогично, — кивнул Гарри мрачно.

— что-то не верится, что вы способны ударить девушку, — хмыкнула Паркинсон, нагло захлопав ресницами.

— Зато я способна, — спокойно сказала я, заходя к ней со спины. — И ты прекрасно знаешь об этом.

Она подскочила на месте и развернулась ко мне.

— Чего подкрадываешься, Новак?

— Тебя напугать, — прошептала я, наклоняясь к ней. — И пора бы тебе уже запомнить, как меня зовут, Паркинсон.

— Мне плевать, как тебя зовут, Новак. И даже то… — Она заколебалась, с вызовом глядя мне в глаза.

— Ну же, договаривай.

— Даже то, кто ты на самом деле.

Девчонка отвела глаза, а я подумала, что фраза первоначально должна была оканчиваться не так.

— Это тебя и не касается, — фыркнул Гарри. — Меньше будешь знать, лучше будешь спать. Впрочем, не думаю, что ты вообще должна спать спокойно, после всего, что ты натворила.

Паркинсон благоразумно промолчала и ретировалась подальше от нас.

И вот сейчас я брела по замку, вспоминая встречу с Мародерами. Мне одновременно хотелось с ними больше не сталкиваться, ибо понятия не имела, как именно вести себя с ними, и все же что-то влекло меня к этой четверке… то есть Петтигрю, конечно, не считается. А про Лили говорить нечего. Едва она появлялась в поле моего зрения, как меня всю сотрясало от волнения и ничего не могла с собой поделать. А что бы было, если бы Лили заговорила со мной?.. Но и желание узнать ее получше только усиливалось.

Если бы я была невидимкой, чтобы незаметно подобраться…

Невидимкой… Невидимкой?

А разве не для этого у меня есть мантия — невидимка? Которую я, кстати, так и не опробовала на себе.

Решительно вытащив ее из кармана, я расправила серебристую невесомую ткань и накинула на голову. Укрытая мантией до самых ног, я, наверное, представляла из себя очень прозрачное привидение. Жаль, рядом не наблюдалось никаких зеркал, чтобы убедиться в этом.

Ткань отлично просвечивала, так что не возникало проблем с видимостью.

— Я, безусловно, очень милое привидение…

Мне пришлось замолчать, потому что в коридоре послышались шаги. Я не стала срывать с головы мантию, а просто отошла к стене, чтобы на меня никто не наткнулся. Оглянулась, посмотреть на людей, постепенно приближающихся ко мне, и застыла, понимая, что иногда мысли могут и сбыться, несмотря на то, хочешь ли ты этого или нет…

По коридору со своими подругами — однокурсницами шла Лили, и звук их шагов четко отражался от каменного пола. Они прошли в нескольких сантиметрах от меня, я уловила слабый запах чьих — то духов и разговор девушек.

— …Странные они какие-то… — сказала одна из подруг.

— Иностранцы все чудаки, — произнесла другая. — Особенно американцы. Хотя эти совсем не уроды. По крайней мере, парни… и этот… как его… их сопровождающий преподаватель тоже ничего.

— По мне так отлично, что они приехали к нам, хоть какие-то разнообразие. Скукотища одна…

— А ты что, Мириам, думаешь, с приездом этих американцев у тебя тут же начнутся головокружительные приключения? — усмехнулась Лили, но довольно невесело. — Я вообще не понимаю, зачем они приехали именно в Хогвартс, как будто других магических школ нет.

— Ну, может, наша оказалась ближе всех? — пожала плечами блондинка, Мириам. — А тебе, Лил, иностранцы не понравились потому, что Джеймс впервые в жизни обратил свое внимание на совсем постороннюю девушку, а не на тебя. Вот ты и бесишься.

— Ничего я не бешусь!

— Бесишься, — подтвердила вторая подруга — брюнетка. — Еще как бесишься, да так, что готова растерзать… Только кого: Джеймса или ту девушку?

— Ну ты загнула, Джейн. Растерзать? Никого я не хочу растерзать. Но в одном ты права… — сказала задумчиво Лили, — за Джеймсом глаз да глаз нужен. Впрочем, я не думаю, что он всерьез может увлечься девушкой старше него.

— Но она рыжая, — заметила Мириам, — а ему, как ты знаешь, очень нравятся рыжеволосые девушки. Я бы на твоём месте была настороже. А с этой американкой… Хм, все время забываю ее имя… Просто — напросто поговорила.

Гриффиндорки свернули за угол, а я, оглушенная услышанным, осталась стоять, переваривая информацию. Волосы на затылке от ужаса встали дыбом.

Лили считает, что Джеймс… Ее Джеймс мог увлечься мной?! Потому что я рыжая? Или потому, что наша с ним встреча произошла так необычно?

Какой кошмар! Я не должна допустить, чтобы между Лили и Джеймсом возникли какие — либо размолвки из-за меня… Опомнившись, я бросилась догонять сестру и ее подруг и едва не врезалась во внезапно вышедшего из-за каменной статуи темноволосого парня. По привычке приготовилась извиниться, но вовремя закрыла рот. Пока на мне мантия — невидимка, разумнее не издавать никаких звуков. Хотя, наверное, топала как слон…

И точно: парень в слизеринской мантии подозрительно покрутил головой, но, не увидев никого, зашагал по коридору, по которому далеко впереди шли Лили и Джейн с Мириам. Не отрывая от них глаз, он прибавил шаг, я, чтобы не отстать, побежала следом.

— Лили! — крикнул парень, когда между ними сократилось расстояние до нескольких метров.

И тут я узнала его. Это был Северус! Северус Снейп, только на двадцать лет моложе.

Чувствуя, как бешено заколотилось мое сердце, я почти остановилась. Встретить за один день стольких знакомых людей — это чересчур для меня. Но вместо того, чтобы развернуться и уйти прочь, я медленно приблизилась к Северусу, который и в школьные годы не выглядел красавцем.

Лили оглянулась. Ее подруги посмотрели на Северуса тоже и с обеих сторон что-то ей зашептали. Затем одна из них, Мириам, прыснула.

Бледное лицо слизеринца окаменело, но его взгляд тверд и настойчив.

— Лили! — повторил он, видя, что она не отзывается и намерена продолжить путь.

— Чего тебе? — наконец спросила Лили недовольно.

— Мне нужно поговорить с собой.

— Тебе нужно, а мне нет, — отрезала она, не оборачиваясь.

— Пожалуйста! — В голосе Северуса прозвучала мольба, но девушка предпочла проигнорировать ее.

— Ну, хорошо, — вынесла она вердикт, немного подумав. — Девочки, вы идите, я вас догоню.

Джейн, презрительно глянув на Северуса, взяла Мириам под руку и двинулась с ней к лестнице, ведущей наверх.

— У тебя есть ровно две минуты, — сказала Лили, когда они, вернее, мы остались одни.

— Давай отойдем куда-нибудь, не будем посреди коридора стоять.

— Иди куда хочешь, Северус, — обманчиво — ласковым тоном сказала она, складывая на груди руки, — хоть на все четыре стороны, но я с тобой никуда не пойду.

Он шагнул к Лили. Она сузила свои зеленые глаза.

— Я бы не советовала ко мне приближаться.

— Ну почему ты со мной так?! — не выдержал Северус.

— Как? По — моему, мы давно раз и навсегда выяснили, почему я с тобой так. Наши пути разошлись с тех пор, как ты выбрал своих дружков и стал почетным членом их элитного клуба. Поправь меня, если я ошибаюсь.

Он молчал и смотрел на нее.

А я не могла вздохнуть лишний раз. При взгляде на эту сцену меня сжигала едкая горечь. Мне бы незаметно уйти, но ноги словно приросли к полу.

— Нам не о чем больше разговаривать… — вздохнула Лили, отворачиваясь. — Да и нет никакого «нас».

— Ты помнишь, какой сегодня день? — хрипловато спросил Северус.

— Помню. Девятое января.

Она прошла до лестницы и лишь оттуда произнесла:

— С днем рождения, Северус. Желаю тебе счастья в твоей нелегкой судьбе.

Лили быстро поднялась по ступенькам. какое-то время мы с Северусом стояли не шевелясь, потом он, нервно дернув головой, умчался в неизвестном направлении. Я же пыталась справиться с беспокойством, навалившимся на меня после «милого» разговора молодого Снейпа и моей сестры. Мне захотелось зареветь, сама не знаю, из-за чего.

День рождения… У него сегодня день рождения, который, судя по виду Северуса, вряд ли вызывал у него самого море позитива…

Очнулась я от своих переживаний только тогда, когда коридор наполнился людьми, и понеслась прямиком в свою комнату.

Со дня нашего попадания в прошлое пролетело, трудно поверить, целых две недели. Сириус оказался, в общем — то, прав: где-то через пять дней жизнь в Хогвартсе стала более привычной, словно мы оставались в своем времени, и я уже не так ужасалась при виде Мародеров, Лили или кого-нибудь другого. Впрочем, встречи с ними, хоть и редкие, все равно приводили меня в трепет. А особенно, когда мне на глаза попадались второкурсник-Алекс, который учился, к моему удивлению, в Рейвенкло, и шестикурсница Кэтрин Льюис. Вот тогда — то у меня начинался приступ неконтролируемой ярости, и я успокаивалась, только унесясь далеко от них.

Но это я говорю про себя. Гарри и Сириусу приходилось чуть сложнее. Правда, они не сталкивались с Джеймсом и Лили напрямую и вообще старались обходить многолюдные места стороной, но чувствовалось, что их тянет к этой парочке. Кроме того, у них был свой раздражитель в лице Питера Петтигрю. Сириус, даже когда видел его имя на карте Мародеров, в бессильном гневе сжимал кулаки, и я опасалась, что однажды они встретятся и Сириус не выдержит. Поэтому мы предпочитали приходить в Большой зал лишь на завтраки, а обедать и ужинать у себя.

Рон с Гермионой переносили положение вещей гораздо лучше, удивляясь только тому, сколько знакомых людей учится в Хогвартсе. Парень посмеивался нас тем, что теперь его самый старший брат Билл младше него на целых шесть лет.

— У тебя здесь брат, — замечал Гарри, — а у меня родители ровесники, с которыми я понятия не имею, как себя вести, если вдруг случайно столкнусь с ними.

— Это что, — хмыкал Рон. — Сириус вон самого себя лицезреет, и ничего.

— А это правда, что встретившись с собой в прошлом, можно потерять рассудок? — спрашивала я, прочитав накануне книгу про путешественников во времени.

— Об этом ничего достоверно неизвестно, — отвечала Гермиона, путешественница со стажем. — Если возвратившийся человек и терял рассудок в прошлом, доказательств, что это произошло именно при встрече самого себя, привести не мог никто. Мне кажется, что это все домыслы, придуманные для того, чтобы отбить охоту у искателей приключений отправляться в прошлое.

А я при этом размышляла о том, что бы произошло, если бы мне каким-то образом вдруг удалось увидеть тебя, живущую сейчас с родителями где-то в Британии. Мысли, ясное дело, тут же перескакивали на них, маму и папу, увидеть которых хотелось все больше. Я не расспрашивала Сириуса ни разу с того утра, когда впервые заговорила с ним о них, а просто представляла, как могли бы они выглядеть. кто-то, а может, оба, должен быть рыжеволосым, раз две их дочери рыжие. А подумав о Петунии, которая по словам Гарри «голубоглазая блондинка», родители представали в моих фантазиях светловолосыми, больше напоминавшие скандинавов.

Эти две недели прошли вроде бы довольно медленно, ведь в ожидании время тянется неимоверно долго, но вместе с тем мы оглянуться не успели, как близился конец января. За эти дни ничего особенного не произошло, поэтому мне казалось, что они похожи как один, сливаясь в сплошную серую массу. Впрочем, я не бездельничала, пока Гарри и остальные продолжали седьмой курс. В часы занятий мы с Сириусом, который тоже лишился своей обычной деятельности, возобновили и мое обучение магическим премудростям. В основном, в него входили Защита от Темных сил, Трансфигурация Чары, и я мало — помалу пополняла свой арсенал магических знаний. Теперь, если измерять силу и умение колдовать школьным курсом, вероятно, я находилась бы на третьем. Так что до уровня любого семикурсника мне еще далеко, что там говорить про взрослого волшебника.

— Но и это довольно неплохо для тебя, учитывая, что ты проучилась всего — ничего, — заметил Сириус. — Да и то, только потому, что упорства тебе не занимать.

— Я что, спорю? — пожала плечами я, растирая уставшие от непрерывного махания палочкой пальцы. — Если бы у меня все получалось с ходу, это был бы действительно нонсенс. Но я не вундеркинд. Да и не кинд уже…

При слове «кинд» я внезапно вспомнила о пророчестве, которое заставил меня прочитать Волдеморт. Наверное, потому что слово переводилось как «ребенок», а в древнем предсказании говорилось именно о каком-то ребенке, вернее, о наследнике, рожденном у кого-то там…

— Кинд… — пробормотала я, чувствуя, как по спине ползет холодок.

— Что? — переспросил Сириус, поглядев на меня.

— Ничего, — поспешно сказала я, отворачиваясь.

О пророчестве я никому, в том числе ему, не говорила, хотя и не вспоминала о нем до этой секунды. Но знала, что скомканный пергамент лежит в кармане моей старой мантии.

— Точно? А то у тебя лицо стало каким-то испуганным.

— Точно. — Не придумав оправдание насчет выражения моего лица, я махнула рукой и попыталась улыбнуться.

Сколько же у меня тайн… И это проклятое пророчество, в которое я не верю, но верит Волдеморт. Алекс, которому всего двенадцать… И разговор, подслушанный мной между Лили и ее подругами. Но про Алекса Сириус вполне может узнать и сам, а вот про остальное…

Рассказать или не рассказать?

А может, Лили уже поняла, что все ее подозрения насчет Джеймса сильно преувеличены, и мне не стоит их опасаться? Ведь мы с Джеймсом за две недели ни разу не пересеклись.

— Сириус… — нерешительно начала я, обернувшись. — Мне нужно…

Но фразу оборвал приглушенный гул колокола, прокатившийся за дверью комнаты. Уроки закончились, и коридоры незамедлительно наполнились голосами, выходящих из классов школьников.

Сириус, отвлекшийся на эти звуки, вновь посмотрел на меня.

— Так что ты хотела сказать?

Теперь я не была столь уверена, что хочу рассказывать о пророчестве. И о Лили, потому что это было несерьезно. Или серьезно?

Я поглубже вздохнула и подробно описала нависшую надо мной проблему. По мере рассказа на лице Сириуса проявлялось все больше и больше недоверчивости.

— Лили боится, что Джеймс слишком много внимания обращает на тебя?

— Я понимаю, это звучит абсурдно, но тем не менее… Я слышала их разговор собственными ушами, и если бы Лили знала, что я стою там…

— Да нет, Виктория, это не может быть так серьезно! Джеймс безумно любит Лили, она его тоже, поэтому все твои опасения необоснованны.

— Я так и знала, что ты это скажешь. Но Лили…

— Нет, это невозможно. Ты, наверное, неправильно поняла ее слова.

— Да все я правильно поняла, — слегка обескураженно возразила я. Впервые Сириус в чем-то категорически не соглашался со мной, более того, он настаивал на моей невнимательности. А это, надо сказать, настораживало. — И все прекрасно слышала. Просто тебе не хочется об этом даже думать.

— Конечно, нет, потому что я знаю, что для Джеймса кроме Лили никого не существует, и она отлично знает об этом.

Я открыла рот, чтобы сказать, что нисколько не сомневаюсь в этом, но Сириус немного раздраженно поднял руки, как бы показывая, что разговор окончен.

— Ничего больше не говори.

Он прошел к двери и, никак не прокомментировав свои действия, вышел из комнаты. Я недоверчиво уставилась на дверь.

Значит, я неправильно все поняла? Ясно… И зачем я только начала этот разговор, кто тянул меня за язык?

Посмотрела на палочку, которую до сих пор держала в руке, и сунула ее в брючный карман. Несмотря на то, что возражения Сириуса были вполне справедливыми, в душе остался неприятный осадок. Он никогда не проявлял ко мне столь откровенную резкость. Как будто я нафантазировала какой-то бред, от которого уши сворачиваются в трубочки. Неужели нельзя было принять мои слова более спокойно?

Раздумывая, чем бы заняться дальше, я накинула мантию и тоже вышла из спальни. Настроение у меня было никакое, и делать особо ничего не хотелось. Надеясь развеяться, я отправилась на улицу, где ветер мигом бросил мне в лицо хлопья снега. Не слишком приятная погода для прогулки… Может, наведаться в Хогсмид? Дорогу знаю, мы однажды были там, так что вряд ли заблужусь.

Меня окликнули, когда я устремилась к воротам, в отличие от нашего времени — незапертым, поэтому старшекурсники могли беспрепятственно выходить за пределы Хогвартса, правда, имея при себе разрешение.

— А… Это вы, — сказала я, увидев подбегающих ко мне Гарри, Гермиону и Рона.

— А кого ты думала встретить? — спросил Гарри.

Честно говоря, не знаю, кого. Сириуса? С надеждой, что он спешить извиниться?

Я неопределенно повела плечом, засовывая руки в карманы.

— Ты куда-то собралась? — тут уже поинтересовалась Гермиона, угадав, что я не просто так стою почти у самых ворот.

— Я хотела пройтись до Хогсмида… Если боитесь оставлять меня одну, присоединяйтесь.

— А почему мы должны бояться оставлять тебя одну? — спросил Рон.

Он еще удивляется. Наивный!

— Я пошутил! — поспешил сказать он, когда я красноречиво вздохнула. — Но здесь — то что может тебе угрожать?

— Неприятности на ровном месте. Я даже удивляюсь, почему вокруг меня до сих пор тихо — мирно.

— А где Сириус? — Гарри осмотрелся, как будто ожидая увидеть крестного поблизости. — Почему ты идешь не с ним?

— Понятия не имею. где он, — сухо ответила я и зашагала дальше.

К моему облегчению, ребята, а особенно Гарри, воздержались от, вероятно, вертевшихся на языках вопросов. Хотя и тревожно переглянулись.

До Хогсмида мы дошли быстро, подгоняемые колючим ветром, дующим нам в спины. Вспомнив, что именно здесь я познакомилась с дементорами, я захотела уйти с холодных деревенских улиц как можно скорее. Поэтому, недолго думая, вбежала на заснеженное крыльцо первого дома и юркнула за дверь. Окутавшая меня в помещении теплота мгновенно согрела мои заледеневшие щеки, и в носу подозрительно захлюпало.

Это были «Три метлы», паб, которым заведовала полноватая мадам Розмерта.

— Погреемся здесь немного и пойдем обратно, — сказала я, повернувшись к зашедшим вслед за мной ребятам.

— Ладно, только сначала сядем куда-нибудь, — сказал Гарри, — чтобы не стоять посреди паба у всех на виду. Туда, например.

Он кивнул на крайний стол, стоящий неподалеку от барной стойки, за которой находилась сама хозяйка, прислуживающая своим клиентам.

— Посидим, — согласилась я, отряхивая с воротника капли растаявшего снега.

Мы устроились за столом, к нам, не торопясь, подошла молоденькая помощница мадам Розмерты, которую тоже правильно было бы назвать мисс. Вряд ли она по возрасту превосходила девушку — официантку…

Когда та спросила, что мы будем, я с опозданием сообразила, что денег — то у меня нет. И зашарила по карманам, надеясь найти завалящуюся мелочь, но Гарри успокаивающе тронул меня за руку и заказал четыре сливочных пива. Вскоре на столе стояли кружки с пенистым напитком, традиционным для магического мира. Обычно я алкогольные напитки не употребляю, даже простое пиво, ибо уже после двух бокалов не то что какого-нибудь крепкого коктейля, — шампанского, моя голова звенит почище колокола и наливается туманом. Но сливочное пиво было скорее как перебродивший лимонад с немного терпким вкусом, и его я приняла без опаски опьянеть. А это получалось у меня легко…

— Я знаю, ты не любишь, когда за тебя платит кто-нибудь другой, — сказал Гарри, видя, что я собралась заговорить. — Но я тебе не абы кто, и это всего лишь сливочное пиво.

— Спасибо, Гарри, — улыбнулась я, подперев рукой подбородок. — Думаю, с тобой согласились бы многие…

Показала глазами на Гермиону и Рона, сидевших немного напряженно. Видно, они размышляли в том же направлении.

— Да расслабьтесь вы, — посоветовал Гарри друзьям. — Чего вдруг такие недовольные лица?

— Конечно, мы благодарны тебе за все, Гарри, — медленно сказала Гермиона, глядя куда-то за наши спины. — Но нас сейчас беспокоит не отсутствие денег.

— У нас проблема посложнее, — добавил Рон. А так как он сидел рядом с ней, напротив нас, то смотрел в ту же сторону.

Мы с Гарри переглянулись и обернулись в сторону двери паба, в который сейчас входили несколько человек. И, судя по всему, возник небольшой затор из-за того, что кто-то очень спешил протиснуться в дверной проем раньше остальных. В троих парнях я узнала Сириуса, Ремуса и Петтигрю. Джеймса видно не было, но вместо него имелась Паркинсон, рукав мантии которой зацепился за дверную ручку. Она нервно дергала его, пытаясь быстрее отделаться от глупой ситуации, привлекшей внимание посетителей к ней, и злилась.

— Чего уставились? — разъярилась Паркинсон на наблюдающих за ней Мародеров. — Валите!

— Ты смотри, какая нервная, — весело прокомментировал Сириус. — Вы американцы все такие бешеные?

— Пойдем, Сириус, — потянул его Ремус, потому что явно понимал, что предложи он помочь слизеринке, она и его пошлет подальше. — Чего ты к ней пристал?

— Это я еще не приставал…

— Слушайте, надо Паркинсон изолировать от них, — прошептала Гермиона, наклонившись вперед. — А то, чего доброго, наброситься на Сириуса…

Прежде чем кто-либо успел что-то сделать, Гарри поднялся и устремился к назревавшему конфликту.

Мадам Розмерта с беспокойством поглядывала на Паркинсон и Мародеров, не покидавших свой пост у порога из-за застрявшего позади разозленной девчонки Петтигрю. Он не мог пройти в помещение, поэтому нерешительно переминался на крыльце, дожидаясь, когда Паркинсон наконец освободит свой рукав и уйдет с его пути.

— Эй! Закройте дверь! Холодно же! — крикнул кто-то из глубины зала, в который задувал ветер с улицы.

Я увидела, как Гарри подошел к Паркинсон, негромко что-то сказал ей и, аккуратно отцепив ее рукав, взял за руку. Ремус, Сириус и Петтигрю проводили их глазами до самого нашего стола. Дверь за Хвостом закрылась и внутри восстановилась тишина.

Со стороны могло показаться, что Гарри привел к нам Паркинсон совершенно по — дружески, несмотря на противоречившее этому выражение ее лица. Оно было угрюмое и стало еще неприветливее, когда девушка встретилась с нашими настороженными взглядами.

— Вот не было печали… — пробурчал Рон, когда Гарри придвинул к столу пятый стул. — Мартышка с нами будет сидеть, что ли?

— Будет, — коротко сказал тот и повернулся Паркинсон, вырвавшей у него свою руку. — Давай садись.

— Ты спятил, Поттер? — очнувшись, презрительно фыркнула она. — С вами?

— Во-первых, не ори, когда мы не одни. Во-вторых, называй меня Гарольд Престон, когда мы не одни. — Гарри прибавил в голосе напор. — И в-третьих, какого тогда лешего ты сюда приперлась?

— И в-четвертых, — добавила я, мило улыбнувшись Паркинсон, — ты будешь делать все, что мы скажем. А теперь не будь букой и сядь за стол, Пенни.

Она молча посмотрела на меня и, сжав губы так, что они побелели, подошла к стулу, стоявшему между мной и Роном.

— Меня зовут Пэнси, — сквозь зубы сказала она, шлепнувшись на сидение.

Рон демонстративно отодвинулся от нее.

— Пэнси — это когда поблизости нет посторонних, — ласково, как слабоумной, объяснила я. — А здесь ты Пенни. И не хмурься, на нас люди смотрят. Они же думают, что мы одна команда.

— Я вас умоляю… — закатила глаза Паркинсон. — Команда.

— И будешь умолять, — фыркнул Рон. — Куда ты денешься?

— Может, тогда и мне что-нибудь принесете? Чтобы картина получилась просто идиллической.

— Да ты наглая, Пар… — Рон запнулся и поправился: — Скотт.

— Этого у нее не отнимешь, — заметила Гермиона. — Но она в чем-то права. Мы не выглядим дружной компанией, Скотт как будто затесалась к нам случайно.

— И те придурки пялятся на нас, — язвительно сказала слизеринка.

Гарри, уже привставший со своего места, угрожающе подался к ней.

— Да-да, ты меня еще побей при всех… Престон, — ухмыльнулась она, но на всякий случай откинулась на спинку стула, подальше от него.

— Знаешь что, Пенни, — все тем же ласковым тоном сказала я, как бы невзначай положив руку позади нее, — я посоветовала бы тебе тщательнее выбирать выражения в адрес Сириуса и Ремуса. Еще такое услышу, твои космы обеднеют на энное количество волос. И заступиться за тебя будет некому.

Против моего весомого аргумента девчонка не нашла что возразить. У меня давно появились подозрения, что из всех нас меня она боится больше всего.

— Дамблдор… — осмелилась — таки пискнуть Паркинсон.

— И Дамблдор тебе не поможет. Поняла?

Она дернула головой, что вероятно, означало положительный ответ.

— Гарольд, принеси ей пивка, пожалуйста, — попросила я Гарри. — Пенни от жажды умирает.

Он хмыкнул и отправился к барной стойке. Вернувшись с кружкой, со стуком поставил ее перед Паркинсон.

— Пей, Пенни, и смотри не подавись, — усмехнулся Гарри.

Она недобро сверкнула глазами, но предпочла не испытывать судьбу язвительным комментарием.

— Слушай, Скотт, — внезапно сказала Гермиона, косясь на устроившихся за соседним столом Мародеров, — все хочу спросить… Кто из твоих знакомых учится в Слизерине?

— С чего ты вообще взяла, что там учится кто-то из моих знакомых, Грейнджер? — презрительно скривилась та. — И какое тебе до этого дело?

— Лично мне нет никакого дела. Но нам всем неплохо бы знать, на кого обратить внимание, если что. А что есть на кого, нетрудно догадаться. Ты все время смотришь на слизеринский стол в Большом зале.

Паркинсон вдруг опустила глаза на кружку.

— Может, я смотрю на профессора Снейпа, а не на кого-то другого?

— Снейп здесь не профессор, — напомнил Гарри. — И вряд ли ты пялишься на него каждый раз, если только не влюбилась в него.

Рон внезапно поперхнулся пивом, которого в этот момент глотнул. Я заметила, как в нашу сторону оглянулись Ремус, Сириус и Хвост. Сириус что-то сказал, а последний захихикал. Я приложила немало усилий, чтобы сохранить невозмутимость, хотя меня передернуло от отвращения.

— По — моему, у тебя чересчур богатая фантазия, Гарольд… — наконец проговорил Рон, откашлявшись. — Влюбиться в Снейпа… Это же надо такое придумать…

— Вообще-то, Снейп тоже человек, — резко сказала Паркинсон. — И если ты думаешь… Уорбик, что он не достоин чьего — то внимания, ты полный кретин!

— Эй, полегче, Скотт, — предупредил Гарри. — Тебя не про Снейпа спрашивали…

— Ну, мать моя в Слизерине, и что? Зовут Матильда Норд. Довольны?

Все кивнули и отстали от Паркинсон с ее вздорным характером. Некоторое время молча пили сливочное пиво. Я подумала, что Сириус, вероятно, уже давно обнаружил наше отсутствие в Хогвартсе, но не ощутила привычного волнения. Мне не очень хотелось встретиться с ним немедленно, потому что была все еще несколько обижена на него. Я, конечно, понимаю, что они слова о настороженности Лили ко мне вызвали в нем протест, в конце концов, он знал ее и Джеймса куда лучше меня, и все же… Он мог хотя бы побеспокоиться по этому поводу, а говорить, что я неправильно поняла давний разговор. Он все равно что объявил, что я попросту наговариваю на Лили и Джеймса!

И, точно подслушав мои мысли, в «Три метлы» вошли они самые, Лили и Джеймс. Я узнала об этом, когда Паркинсон, подняв голову, произнесла:

— Гляди, Престон, твои предки под ручку сюда идут.

Гарри выпрямился, но оборачиваться не стал.

— Все хочу сказать, — передразнивая Гермиону, продолжила она, — твой папаша такой же лохматый, как ты. Впрочем, нет, ты такой же лохматый, как папаша.

Я без предупреждения стукнула девушку по плечу. Она от неожиданности подпрыгнула на стуле и махнула рукой, при этом задев мою кружку, в которой пива оставалось чуть меньше половины. Кружка свалилась мне на колени, я также от неожиданности вскочила на ноги, облитая пенистым напитком. По инерции сделала пару шагов назад и… на кого-то налетела.

— Осторожнее! — воскликнул подозрительно знакомый голос.

С нехорошим предчувствием я повернулась и встретилась с глазами Джеймса Поттера, стоявшего с выставленными вперед ладонями. Немного позади него, застыв, стояла Лили и, слегка прищурившись, смотрела на меня.

Внутри меня все перевернулось. Найдя в себе силы, я смогла сказать вполне спокойно:

— Простите, пожалуйста! Я такая неловкая…

Лили со странным выражением в глазах опустила взгляд на мои ноги, по которым стекало пиво.

— Да ничего. С кем не бывает. Идем, Джеймс.

Она взяла его за руку и потянула к столу остальных Мародеров, конечно же, не пропустивших эту драматичную сцену. Джеймс на мгновение оглянулся. Лили, заметив это, недовольно заставила парня повернуть голову к ней.

Сзади меня кто-то тронул за локоть.

— Вики, может, пойдем отсюда? — предложил Гарри, когда я обернулась.

— Да, пожалуй…

«Виктория, куда пропала? И где остальные, ты не знаешь?»

Ну вот, спохватился, только почему так поздно?

«Мы вместе и находимся в Хогсмиде. Паркинсон тоже здесь.»

«А почему меня не предупредили? Ты ведь наверняка знала, что я буду вас искать. Почему не связалась со мной?»

«Мы в любом случае уже уходим, так что не вижу причины оправдываться.»

Я постаралась отгородиться от Сириуса. Честно говоря, меня эта связь начала немного утомлять, кому будет приятно, когда в твою голову ни с того ни с сего врываются чужие мысли?

Перед тем, как выйти из паба, Гермиона незаметно высушила мои ноги и мантию. Я благодарно улыбнулась ей. А на улице, выведя с собой Паркинсон, как по команде, сделали вид, словно ее здесь нет.

— Эй! Разве вам все равно, куда пойду я? — крикнула она нам вдогонку. — А если я вернусь к этом вашим знакомым в пабе, то что?

Никто не обратил на ее провокации никакого внимания. Не сговариваясь, мы решили игнорировать Паркинсон. Что может быть хуже, чем остаться одному в мире, в котором из знакомых у тебя лишь ненавистные гриффиндорцы, да родители — ровесники? Так что вряд ли она осмелится сунуть нос куда не следует, если, конечно, у нее есть мозги, чтобы это уяснить.

Спустя минут десять, замерзшие, мы подошли к замку. В холле нас поджидал Сириус. У него был обеспокоенный и вместе с тем мрачный вид.

— Неплохо нагулялись? — осведомился он, быстро оглядел всех и теперь смотрел непосредственно на меня.

— Неплохо, да, — подтвердила я. — Слово очень подходящее.

— Мистер Грей, — сказал Гарри, так как в холле было не безлюдно, — мисс Кленова не виновата, что не предупредила вас. Она хотела пойти одна, но мы связались вместе с ней.

Но был встревожен и тоном, с каким его крестный обратился ко мне, и тем, что мы действительно не предупредили Сириуса. Можно было подумать, что он сердит на меня.

— Об этом мы с мисс Кленовой отдельно поговорим.

Я промолчала, представляя, что еще он может сказать.

— А мисс Скотт по дороге потерялась?

Паркинсон, я видела, плелась за нами, но в замок пока не вошла.

— Она снаружи топчется, — доложил Рон. — Не пойму, зачем она вообще за нами в Хогсмид заявилась? Нам нервы потрепать?

Сириус вопросительно посмотрел на него. Махнул рукой в сторону лестницы. Мы дружно отправились наверх, а по дороге красочно описали Сириусу, что произошло в «Трех метлах».

Вечером, ближе к ужину, когда в библиотеке засели Гермиона и Рон, я от нечего делать тренировалась в создании некоторых заклинаний. Например, таких полезных, как заклинание огня, заклинание воды и чары Заморозки. И из палочки вырывались либо искры, поджигавшие дрова в камине, либо водяные струи, которые тушили вспыхивавшее пламя, либо холод, замораживавший натекшую там лужу. где-то с полчаса я таким образом развлекалась, но потом мне это надоело, и Гарри, находившийся вместе со мной в комнате, предложил пройтись по этажу.

— Просто пройтись? — уточнила я, уверенная в том, что у него есть конкретная цель: встретить кого-нибудь из родителей или обоих сразу. Вряд ли Лили и Джеймс выходили у него из головы с того момента, когда увидел их в «Трех метлах».

— Просто. — Гарри пожал плечами. — А как еще? Я знаю, ты думаешь, что мне ужасно хочется увидеть маму с папой…

Я присела на кровать рядом с ним.

— Конечно, знаю. Мне тоже хочется их увидеть, поговорить… Но… Это сложно. По крайней мере для меня…

— Почему? — удивился он. — У тебя же есть мантия — невидимка, что тут сложного? Накинула на себя, и вперед.

— Ну да… Тогда ты тоже без проблем можешь взять мантию и понаблюдать за Джеймсом и Лили.

Он вздохнул, тяжко так.

— Не могу. Получится, что я за ними подглядываю.

— А мне тогда что предлагаешь? — усмехнулась я. — То же самое. А без мантии за ними долго я не понаблюдаю. — Вздохнув, наклонилась к коленям и потерла лицо. — Мне кажется, Лили меня не слишком жалует.

— С чего ты взяла? — на этот раз им овладело изумление.

— Видишь ли… — Я задрала лицо к потолку, словно найдя там что-то увлекательное. — Лили подозревает, что…

Нет, зря я снова об этом заговорила. А вдруг Гарри отреагирует точно так же как Сириус?

— Подозревает — что?

— Что у меня к Джеймсу есть какой-то интерес, — в конце концов закончила я. — Понимаешь, она считает, что я неспроста все время с ним сталкиваюсь.

— Это всего лишь совпадения… — пробормотал Гарри.

— Конечно, совпадения. Однако Лили это все равно не нравится.

— Ты можешь поговорить с ней. Нет, правда…

Да, Лили предложили то же самое. Только, по — моему, она не собирается идти со мной на контакт.

— Ну, как ты себе это представляешь? Привет, Лили, то, что ты напридумывала про меня — абсолютнейшая неправда. Я бы никогда не поступила так с собственной сестрой…

Гарри слегка помрачнел, вероятно, вообразив такую сцену.

Зачем я вообще упомянула при нем про свои тревоги?

— Ладно, Гарри, забудь об этом.

Я коротко взмахнула рукой и встала.

— То есть как это забудь? Мы одна команда. Что касается тебя, то касается и нас. Ты говорила Сириусу?

Он поднялся тоже и вперил в меня обеспокоенный взгляд. Я заколебалась с ответом. Ведь ему-то я преподнесла несколько иную версию. Вздохнула и рассказала Гарри про подслушанный разговор Лили и ее подруг. Под конец его тревога возросла.

— Но тогда тем более нужно все объяснить… Лили! Я не хочу, чтобы мои будущие родители поссорились.

В комнату вошел Сириус.

— Кто поссорился? — поинтересовался он, закрывая дверь.

— Никто, — поспешил сказать Гарри. — Пока никто. Но если мы не предпримем меры, то, возможно, это грозит моим… Джеймсу и Лили.

Своих родителей он иногда называл мамой и папой, а иногда по именам. И это понятно, ведь они здесь пока просто Джеймс Поттер и Лили Эванс.

— Это тебя Виктория просветила? — Сириус этому заявлению явно не обрадовался.

— А, так ты знаешь.

— Гарри, Сириус мне не поверил, — сказала я. — Он все равно что объявил, что я все выдумала.

— Я сказал, что ты, вероятно, неправильно услышала и поняла слова Лили, — терпеливо поправил он.

— Вот видишь! Значит, по — твоему, я не слишком хорошо понимаю английскую речь, так? — Фыркнув, я раздраженно откинула волосы за плечи. Гарри в изумлении таращился на нас.

— Эй, вы чего?

— Виктория, мне кажется, ты приняла все близко к сердцу… Я тебе уже объяснил…

— Знаешь, я то же самое могу сказать и о тебе. Ты принял близко к сердцу, когда две недели назад про меня тебе донесла профессор Льюис.

Почему, ну почему я всегда оказываюсь во всем виновата?!

— Послушайте! — не выдержав, воскликнул Гарри. — Не хватало только, чтобы вы тоже поругались!

— Никто не ругается, Гарри, — успокоил его Сириус. — Виктория скоро поймет, что погорячилась, и…

Я возмущенно сверкнула глазами, развернулась к двери и на всех парах вылетела из комнаты. Едва не сшибла с ног попавшуюся на пути Паркинсон, которая в последний момент успела отскочить в сторону.

— Новак, ты бешеная!

Пыхтя от негодования из-за нежелания Сириуса встать на мою сторону, я неслась по коридорам и сворачивала на лестницы, когда передо мной представали они. Выдохшись, я остановилась. Огляделась. Кажется, это был шестой этаж. Вот класс, где мы занимались изучением Рун.

Нет, я точно бешеная, в первый и последний раз соглашусь с Паркинсон… Что на меня нашло, зачем я убежала?

Потом вспомнила слова Сириуса «Мне кажется, ты приняла все близко к сердцу. Я тебе уже объяснил…» и вновь ощутила обиду. Ясно, что он так защищает своего лучшего друга Джеймса, а мне-то что делать? Ждать, когда меня возненавидит собственная сестра?

Я медленно пошла по коридору, не горя желанием возвращаться в спальню, снова разбираться кто прав, кто виноват меня не вдохновляло. Успокоюсь, приведу мысли в порядок, тогда спущусь обратно.

Пройдя полметра, вдруг услышала голоса. Если честно, встречаться с кем бы то ни было мне тоже не хотелось, а голоса быстро приближались, и я поспешно сунула руку в карман. Нащупала мантию — невидимку, но, кажется, не успевала ее накинуть. Впереди виднелась приоткрытая дверь, она словно приглашала войти внутрь, что я торопливо и сделала.

В помещении было сумрачно и пыльно, судя по тому, как у меня в носу тотчас запершило. Я затаилась возле двери, как оказалось, напрасно, потому что обладатели голосов приблизились к комнате, но не миновали ее.

— Стой! Иди сюда! — произнесли негромко.

Шаги затихли непосредственно за дверью.

— Ты уверен, что ни одна душа не знает, куда ты направился?

Голос принадлежал, вероятно, старшекурснику, который привык командовать.

— Ни одна, клянусь, — ответил другой голос, который прямо — таки ударил по нервам. Это был Петтигрю.

Ладони непроизвольно сжались.

— Гойл, поосторожнее с ним. — Послышалась какая-то возня. — Так, заходите сюда.

Я попятилась, когда дверь распахнулась впустив в полутемное помещение немного света от горевшего в коридоре факела. В непонятном испуге, натыкаясь на что-то спиной, я двигалась наугад, пока не уперлась в стену. Теперь было поздно убираться отсюда с видом, что я очутилась здесь абсолютно случайно.

В комнату вошли несколько человек, и все старшекурсники. Я присела возле стены, скрывшись за невысоким столом. все-таки это был класс, но без окон.

— Снейп, закрой дверь.

У меня перехватило дыхание. Что он здесь делает? Что они здесь делают?

В помещении стало совсем темно и как будто тесно. Но вскоре зажглись несколько огоньков-Люмосов. Слегка выглянув из-за парты, я увидела пять — шесть освещенных фигур. У самой двери стоял Северус. Ближе к центру комнаты находились Петтигрю, два бугая — слизеринца, копии двух постоянно сопровождающих Драко Малфоя парней — переростков, Крэбб и Гойл их, кажется, звали. Были еще трое, которых я не знала, но, несомненно, тоже слизеринцы.

Мне стало очень не по себе, когда представила, что будет, если меня обнаружат.

— Итак, все в курсе, для чего мы здесь? — произнес высокий слизеринец с русыми волосами, голос которого я слышала в самый первый раз.

— Чтоб Петтигрю не застукали с нами, — ухмыльнулся не то Гойл, не то Крэбб.

— А если поточнее?

— Конечно, знаем, — осмелившись, подал голос сам Петтигрю. Он держался немного в стороне от всех, но, как и другие, смотрел на стоящего перед образовавшими полукруг слизеринцами темноволосого парня, повернутого ко мне спиной. — Показать Блэку, как нужно вести себя настоящему слуге нашего повелителя.

— Верно ты говоришь, Петтигрю. Хоть и гриффиндорец, а умеешь мыслить по — слизерински, хладнокровно.

Я съежилась на полу, ничего не понимая. Блэку? С усилием вытаращившись на парня в центре, вдруг сообразила, что раз это не Сириус (ему-то что тут делать?), выходит, там стоит Регулус Блэк, его брат.

— Регулус, ты признаешь свое поведение недостойным для темного мага? — спросил русоволосый, суть приблизившись к нему. Регулус оказался на полголовы ниже старшего слизеринца.

— Нет, — негромко ответил брат Сириуса, приподняв подбородок.

— Нет? Не признаешь? Да ты знаешь, что ты вел себя просто презренно, как какой-то магглолюб? Что тебе нужно было сделать?

Регулус молчал. В свете Люмоса я увидела, как губы русоволосого скривились в усмешке. От нее повеяло опасностью, и я торопливо стиснула свою палочку, чувствуя поползшие по коже мурашки. Господи, зачем меня занесло сюда?

Слизеринец ткнул Регулуса ладонью под ребра. Он рефлекторно согнулся. Я испуганно пискнула и тут же зажала губы ладонью.

— Найти и привести ту девчонку, а потом доказать, что заслужил право носить наш знак, знак, дарующий нам особую власть. Иначе говоря… Что?

Он поднес палочку к лицу Регулуса, уже выпрямившегося. Тот слегка уклонился от брызнувшего ему в глаза яркого света.

— Прикончить маггловское отродье, — сдавленно проговорил Регулус.

— Вот именно. Но ты этого почему-то не сделал.

— Я ее не нашел…

— Значит, плохо искал.

— Эйдан, — внезапно негромко сказал Северус со своего поста у двери, — сюда кто-то идет.

Русоволосый по имени Эйдан жестом приказал всем соблюдать тишину. Свет ненадолго погас, а когда в коридоре прозвучали и затихли вдали шаги, снова вспыхнул.

— В общем, скажи, спасибо, Регулус, что хозяин ничего не знает о твоем промахе. Но имей в виду, что в следующий раз я не буду молчать. — Эйдан повысил тон на пол — октавы. — Все меня поняли?

— А мы — то здесь при чем? — пробасил один из громил.

— Я спрашиваю, все меня поняли?

— Ты здесь самый крутой, что ли, Эйвери? — лениво проронил слизеринец, до сего момента не вступавший в разговор.

— Ты желаешь, что-то сказать, Нотт? — словно в удивлении поднял брови Эйвери. — Ну, говори.

— Мерлин, гонору — то сколько, — усмехнулся Нотт. — Ты бы так при Темном Лорде выступал, а не читал нотации шестикурсникам. Конечно, чем Блэк может тебе ответить?

Северус неслышно подошел к своим сокурсникам. Они смотрели друг на друга, один с угрозой, другой насмешливо.

— Мне показалось, или мы действительно договорились обойтись без стычек? — глядя куда-то между ними, произнес Северус как будто самому себе.

Нотт вновь усмехнулся.

— Старина Северус как всегда прав. Ну, раз собрание закончилось, я, пожалуй, пойду. Увидимся в гостиной.

Он погасил свою палочку и скрылся за дверью. Затем, поглядывая на Эйвери, из помещения стали выходить остальные. Петтигрю неуверенно затоптался на пороге, однако тот ничего не сказал, и он ушел. В темном заброшенном классе оставались Регулус, Эйвери и Северус. Трое слизеринцев с полминуты смотрели друг на друга, затем Эйвери двинулся к выходу и, проходя мимо Регулуса, толкнул того в плечо. Блэк продолжал стоять, не предпринимая никаких попыток достойно ответить Эйвери.

— Помни, что я сказал, Блэк.

После его ухода комната погрузилась во мрак.

Я горячо молила, чтобы и последние двое поскорее ушли. От неудобной позы у меня сводило мышцы ног, а в ноздри упорно лезла застарелая пыль. Хотелось чихнуть, но я приказывала себе не сдаваться. Зажимала нос пальцами и зажмуривалась, когда казалось, что вот-вот не выдержу.

— Иди, Блэк, — в тишине сказал Северус. — Сейчас ужин начнется.

— И что? — спокойно осведомился Регулус. — Сам иди.

Проклятье, что же они стоят как приклеенные? Меня надолго не хватит!

— Дурак ты, Блэк, — внезапно усмехнулся Северус. — Чем ты думал, когда решение принимал?

— Аналогично, Снейп, — скривился тот. — Сам — то хоть рад, что теперь в безвыходном положении оказался?

И, не дожидаясь ответа, зашагал к двери. Я пошевелилась, почувствовав, что онемела правая нога, и мигом пожалела об этом. Слабый, почти неслышный звук, все же довольно отчетливо прозвучал в наполненной гулкой тишиной комнате.

Регулус замедлил шаг и обернулся. В руке Северуса зажегся огонек.

— Что это? — спросил первый.

— Возможно, мышь, — предположил второй.

Он вытянул руку с палочкой в угол, где скорчилась я.

Глава 55. Выход есть всегда

Отсвет от Люмоса упал на меня, но Северус, стоявший с вытянутой рукой, пока не видел «мышь», заставившую двоих слизеринцев насторожиться. Легкая паника накрыла меня с головой, и я, не меняя позы, чтобы не производить еще больше звуков, начала торопливо вынимать из кармана мантию — невидимку. Но не успела.

Она была почти уже у меня в руках, когда над партой показалась голова приблизившегося Северуса. Его горевшая палочка осветила меня всю, и он, увидев открывшуюся перед ним во всей красе картину, замер, явно не ожидая чего-то подобного. Я вскинула глаза и встретилась со взглядом темных глаз, выражавших в эту самую секунду бескрайнее удивление, смешанное с недоверием.

— Ну, что там? — донесся от двери голос Регулуса. — Правда, что ли, мышь?

Не знаю, что заставило меня это сделать, но я вдруг поднесла руку ко рту и прижала палец к губам. Северус замер, на некоторое время онемев от изумления. А я между тем незаметно вытягивала до конца мантию — невидимку.

— Какая там мышь… — наконец выдавил парень, не сводя с меня слегка сузившихся глаз.

Похоже, он совсем не собирался покрывать меня. Как же потом объясняться со слизеринцами? А если они еще расскажут всем, кто здесь был? Мне совсем не улыбалось, чтобы Эйвери, самый опасный из них, узнал о том, что я была случайной свидетельницей их встречи…

— Здесь целая крыса…

Это он в каком смысле, в прямом или переносном?

Губы Северуса сжались, вероятно, это признак того, что оторопь прошла, и он уже испытывает чувство, близкое к злости.

— Крыса? — В голосе Регулуса кроме удивления прибавилось еще и любопытство. — Огромная, видимо, раз ты так потрясен ее видом.

— Не то слово. Хочешь узнать, как ее зовут?

Блэк, кажется, передумал немедленно уходить из темной комнаты. Я услышала его шаги, прозвучавшие совсем близко.

— Ты что, лично знаком с ней? — недоверчиво фыркнул он.

Еще чуть-чуть, и Регулус увидит меня. почему-то я опасалась этого не меньше, чем перспективы, что обо мне прознает Эйвери.

Неотрывный взгляд Северуса жег мое лицо, а палочка светила так, что каждый мой жест не оставался бы в стороне от Снейпа. Я ничего не говорила, потому что понятия не имела, что тут можно сказать. Оправдываться? Вряд ли они поверят в мою катастрофическую невезучесть…

Ну, хоть бы отвернулся на секунду, что ли…

Я стиснула невесомую ткань в руке, готовая при любом удобном случае накинуть ее на себя.

Северус, будто грозный страж, стоял надо мной и отчего-то медлил. Видимо, поджидал, когда Регулус своими глазами увидит меня.

где-то в отдалении раздались неразличимые пока звуки. Я насторожилась, поняв, что по коридору кто-то идет и, вероятно, пройдет мимо двери класса. Хотя я и не знала, что мне это даст, но воспряла духом.

Северус тоже услышал шаги. Вот он моргнул, когда возле самой двери к ним присоединились и голоса. От облегчения, раздувшегося внутри меня словно большой шар, я едва не вскрикнула: в коридоре были Сириус и Гарри! Северус повернул голову, отводя взгляд, направленный теперь на дверь.

А мне только этого и надо. Не теряя драгоценного времени даром, я одним движением расправила мантию — невидимку и лихорадочно набросила себе на голову. Вставать сразу не рискнула, потому что частично онемевшая нога совершенно точно бы меня подвела. Поэтому, оттолкнувшись от грязного пола руками, я отползла в сторону, подальше от стола, над которым по — прежнему нависал Северус с поднятой вверх палочкой.

Голоса Гарри и Сириуса стихли. Ушли? Ну, конечно, зачем им задерживаться в коридоре, если они не подозревают о том, что я здесь задыхаюсь от пыли?

В носу у меня действительно происходила революция, которую я старалась подавить, чтобы не расчихаться.

К Северусу, еще не заметившему моего исчезновения, подошел Регулус. Похоже, присутствие Сириуса с Гарри в непосредственной близости от класса его не особо встревожило.

— Ну и где твоя знакомая крыса? — с сарказмом спросил он, заглядывая за стол.

Северус повернулся обратно и, уставившись в опустевшее пространство, первые секунды не мог справиться с еще одним потрясением.

— Убежала? — ухмыльнулся Регулус и легонько похлопал его по плечу. — Ты не расстраивайся, наверное, она меня испугалась. Я уйду, она и вернется…

Северус неприязнью и раздражением скинул с плеча его руку.

— Ты идиот, Блэк! Это была совсем не крыса, это просто такое образное выражение!

Регулус помрачнел, хотя и продолжал усмехаться.

— Может, прекратишь меня обзывать, Снейп! Не ты один владеешь кое-какими полезными заклинаниями.

Я впечаталась в холодную стену, когда Снейп внезапно подался вперед, опершись одной рукой о стол, и рывком ткнул палочкой воздух. Останься я на том месте, она бы наверняка угодила мне в глаз.

— Ищи ее, Блэк! — прошипел он, обходя стол.

— Ты вдруг повредился умом? — с интересом спросил Регулус, наблюдая за слизеринцем.

— Если хочешь знать, здесь находится американка с совсем не американским именем.

— Нет, точно свихнулся. С какой такой стати тут быть американке? Что она забыла в темном заброшенном классе?

— Вот и я хочу узнать. Между прочим, она слышала все, о чем мы здесь говорили.

— С чего ты взял?

— До тебя до сих пор не дошло? Она здесь, я видел ее.

Усмешка стерлась с губ Регулуса. Он уставился на Северуса с таким видом, будто никак не мог уяснить, что тот говорит.

— Она здесь и слышала все с самого начала?

Северус лишь молча возвел глаза к потолку.

— И куда она делась? — Регулус невольно понизил голос и завертел головой.

— Сам теряюсь, — буркнул Северус, проводя палочкой из стороны в сторону. Вот свет от Люмоса мазнул по моему лицу, и я зажмурилась, испугавшись, что с минуты на минуты буду разоблачена. Вернее, я и так была раскрыта, но мне не хотелось объясняться со слизеринцами, если меня поймают за руку. — В конце концов, она волшебница…

Я подтянула ноги к себе, следя, чтобы мантий накрывала меня всю, когда мимо, в очень опасной близости, прошел Регулус. Он не вынимал палочки, но рука его была опущена в карман.

— Но ведь она же вроде как преподаватель… — пробормотал он.

— Ключевое слово «вроде», — сказал Северус, как будто совсем не смущаясь того, что «эта американка», возможно, слышит каждое их слово. — как-то она слишком молодо выглядит для преподавателя. Все остальные американцы школьники как школьники со своим настоятелем. А вот она…

Значит, Северус не видит во мне молодой учительницы? Интересно… А может, он еще что-то подозревает?

— Слушай, Снейп, зачем мы здесь торчим? — потеряв терпение, спросил Регулус. — Может, эта девушка уже ушла? Или вообще, привиделась тебе? Как бы то ни было, я ухожу.

— Стой! — прорычал Снейп, крутанувшись на пятках. — Тебя что, абсолютно не волнует, что наш разговор может стать достоянием для чужих ушей?

Регулус остановился у порога.

— Мы здесь ни о чем конкретном не говорили… — Он внезапно осекся. из-за недостатка освещения я не могла разглядеть его лица. Вероятно, он о чем-то вспомнил. — Кроме…

— Вот именно!

Ох, если они здесь останутся надолго, мне придется сидеть в запертой комнате либо пока они не уйдут сами, либо пока меня не поймают. Был еще третий вариант: раскрыться самой и уверить слизеринцев, что в моих помыслах нет ничего плохого, но я его всерьез не рассматривала. Впрочем, имелся четвертый пункт: позвать на помощь Сириуса. Он был самым оптимистичным, однако я опасалась последствия нашего с Сириусом расставания, мягко говоря, не очень теплого.

Наткнувшись на непростую дилемму, я осторожно пошевелила казавшимися деревянными ногами. Онемение правой чуть схлынуло, но все равно ощущалось будто от колена и ниже принадлежит не мне. Я покосилась на парней: не заметят ли? Регулус замер возле двери, словно собравшись сторожить ее, Северус рыскал по помещению, обходя его по всему периметру, огибая столы и стулья. Вздохнула и попыталась встать, не упав. Удалось. Я оперлась спиной о стену, дожидаясь, когда кровообращение придет в норму. Онемение постепенно уменьшалось, зато взамен ему появилось до ужаса неприятное чувство колкости в ноге. Я поморщилась, до чего же охота подвигаться, чтобы остановить эту пытку.

В дверь постучали. Я дернулась, а Регулус от неожиданности едва ли не подскочил. Северус, стоящий недалеко от учительского стола, резко направил в ее сторону свою палочку. Никто из парней, похоже, не собирались отзываться. Но тому, кто стоял в коридоре, кажется, и не нужен был ответ, так как дверь почти сразу открылась. Регулус словно прирос к полу.

Я не рассмотрела с первых секунд стоящего на пороге, в классе было темно, а коридор слабо освещали дальние факелы. Впрочем, прозвучавший голос раскрыл личность человека. Сириус. Он вернулся, потому что знает обо мне. Но откуда?

Сириус, завидев Регулуса, замеревшего прямо перед ним, сначала какое-то время молчал.

— Извините, вероятно, я ошибся. Я искал кабинет профессора Слагхорна, — сказал он, скользнув взглядом внутрь комнаты.

Кабинет профессора Слагхорна? Он же прекрасно знает, где тот находится…

Я вдруг спохватилась и, подволакивая ногу, к которой возвращалась чувствительность, заторопилась к двери. Северус стоял далеко от меня, поэтому беспрепятственно добралась до порога, но застыла позади Регулуса, словно не знавшего, что ему делать.

— Вы ошиблись, кабинет профессора Слагхорна совсем в другой стороне, — произнес Блэк, брат Сириуса то есть.

«Сириус заставь его отойти», — мысленно обратилась я к своему любимому.

Он мне не ответил. Я уж было испугалась, что мой «зов» до него не дошел, как Сириус чуть подался вперед, заглядывая в темноту заброшенного класса. Регулус, чтобы не столкнуться с ним, отступил назад. Я проворно отскочила в бок и проскользнула в дверной проем, при этом задев руку Сириуса.

— Мда… Действительно… — как бы в задумчивости протянул он. — Прошу прощения.

Слегка улыбнувшись, как ни в чем не бывало, закрыл дверь, оставляя двух молодых слизеринцев в помещении. И, не оглядываясь, зашагал по коридору, словно позабыв обо мне. Я, уже не таясь, бросилась за Сириусом, на ходу стягивая с себя мантию — невидимку. Вот же ирония судьбы: как только пыльная комната осталась за спиной, чихать абсолютно расхотелось.

— Ты узнал, что я в том классе, по карте? — запыхавшись, спросила я, когда поравнялась с ним.

— По карте, — коротко сказал он.

Минуты две мы шли молча, но, завернув за угол, Сириус остановился. И вот тогда посмотрел на меня в упор.

— Скажи мне, Виктория, как ты оказалась в том классе вместе со Снейпом и Регулусом?

В его словах читался скрытый упрек: почему ты все время влипаешь в неприятности там, где, по сути, их быть не должно. Да, знаю, я такая неудачница…

Мне сделалось грустно. Как я могу это изменить? Что предпринять, чтобы эта полоса невезения наконец прекратилась?

— Я хотела спрятаться от них, хотя в тот момент еще не знала, от кого именно. Но получилось так, что все они зашли прямо вслед за мной.

— Все они? — переспросил Сириус. — кто-то кроме Регулуса и Снейпа?

— Да… — Я вздохнула, размышляя, рассказывать ли про разбор полетов, учиненном Эйвери Регулусу. Наверное, все же стоит рассказать от начала и до конца. — Там были еще четверо слизеринцев — семикурсников и… Один гриффиндорец.

— Гриффиндорец? — спустя секунду повторил он, мигом напрягшись. Ему не понадобилось много времени, чтобы понять, кто этот человек. Но после паузы, в течение которой он глядел мне в глаза, произнес сухим, как засохшая ветка, голосом: — Хвост?

Кивнув, я робко, будто в чем-то виноватая, прикоснулась к его руке.

— Я осталась там, потому что понятия не имела, как выбраться оттуда незамеченной, несмотря на мантию — невидимку.

— Выходит, ты присутствовала на школьном собрании молодых Пожирателей. — Сириус не спрашивал — утверждал.

— Они там собрались из-за Регулуса. Думаю, он уже осознал, в какую адскую ловушку угодил.

Я довольно подробно передала весь разговор, который услышала в классе.

— Не знала, что он стал пожирателем так рано. Ему ведь всего шестнадцать!

— Волдеморт в это время был весьма популярен, — без особого трепета сказал он. Потом пожал плечами. — Скорее всего, Регулуса к принятию решения присоединиться к нему подтолкнуло еще и одобрение родителей. Он был их любимцем, и их мнение для брата было важным. Пойдем, нечего здесь стоять, — без всякого перехода добавил Сириус, беря меня за руку, точно опасаясь, что я опять куда-нибудь пропаду.

Идя за ним, я думала о том, как относились друг к другу братья, было ли между ними хоть какое-то взаимопонимание?

— Так, значит, слизеринцы знать не знают, что ты была там? — спросил Сириус уже на подходе к коридору с нашей комнатой.

— Знают, но не все, — мрачно ответила я. — Снейп меня увидел, прежде чем я успела исчезнуть под мантией.

— Что ж, могло быть и хуже. Главное, чтобы Снейп не доложил остальным. Но не думаю, что он станет это делать.

— Почему?

— Вряд ли ему захочется сознавать, что испугался какой-то… — Он помедлил, подыскивая более подходящее слово.

— Девчонки, — подсказала я. — Причем американки, которая больше похожа на безобидную школьницу, чем на серьезную преподавательницу. А Регулус? Промолчит ли он? Меня он хоть и не видел, но вполне может упомянуть обо мне другим.

— Не знаю… — с сомнением сказал он. — Но тоже вряд ли… Если Регулус, как ты говоришь, понял что к чему, маловероятно, что ему захочется, чтобы кто-нибудь еще пострадал от рук Пожирателей.

Мда… Логично. То — то Регулус не рвался отыскать меня вместе со Снейпом и совершить надо мной расправу. Однако же Снейпа эта встреча чрезвычайно взволновала и, если бы он поймал меня, что бы сделал? Если принадлежность к этой секте для него что-то значит, он бы не сразу отпустил маленькую рыженькую мышку, ушки которой навостряются при звуках чужого разговора…

Поужинав, я долго не решалась настроиться и попросить у Сириуса прощения за свой, сейчас казавшийся глупым, побег, опасаясь затрагивать тему Лили и ее подозрений ко мне. Я не тешила себя надеждой, что он в конце концов принял ее, придя к выводу, что не стоит подвергать наши с ним отношения большим испытаниям. А когда все-таки решилась заговорить, в комнату заглянули Гарри, Рон и Гермиона. По настороженно — встревоженным взглядам последних я поняла, что Гарри не счел нужным скрывать от друзей произошедшее в стенах этого помещения. Ну да, друзья они есть друзья…

Мы с Сириусом добавили им пищу для размышлений, поведав троице о том, что мне пришлось пережить. И, конечно, никого из них это не обрадовало. Перво — наперво их обеспокоила моя безопасность. Гарри, как и Сириус, выразил надежду, что Снейп с Регулусом не станут распространяться обо мне кому ни попадя. Потом я, чтобы перевести тему, поинтересовалась у Гермионы и Рона, как прошла их вылазка в библиотеку, нашли ли они что-нибудь полезное? Увы, ничего утешительного они не смогли рассказать.

— Я тут подумал, — без особой уверенности в голосе сказал Рон, — а что, если нам воспользоваться этим же хроноворотом? Тем, что находится сейчас на своем обычном месте?

— В комнате Регулуса? — понял его Сириус. — Это, конечно, заманчивая идея, но трудновыполнимая. Можно сказать, невозможная. Во-первых, мы не знаем, действительно ли хроноворот находится именно там же, а у Регулуса не поинтересуешься. Во-вторых, как проникнуть в дом незаметно и при этом также безопасно добраться до хроноворота? И в-третьих…

— …Кто может поручиться, что этим самым мы не перевернем ход времени с ног на голову? — закончила Гермиона, вздохнув.

— Никто, — заключил Рон и задумчиво поскреб макушку. — Идея бредовая, как я и предполагал.

— Не бредовая, — пожал плечами Гарри. — Только невыполнимая.

Он посмотрел на меня. В его взгляде читался вопрос, и я сначала подумала, что он относится к только что озвученному предложению, но затем поняла, что Гарри скорее интересует наше с Сириусом перемирие. Я не спешила делать каких — либо знаков, ибо сама не знала, что в данный момент между нами происходит.

Как я и подозревала, с утра моя персона подверглась повышенному вниманию со стороны слизеринского стола. Лишь один раз, прежде чем приступить к завтраку, я окинула неторопливым взором весь зал, стараясь не задерживаться на факультетских столах. Меня, как всегда, тянуло магнитом посмотреть на известных гриффиндорцев, но, преодолев желание, переводила глаза на хаффлпаффцев, рейвенкловцев, а потом и на слизеринцев. Вот тогда — то я и уловила, очень четко и интуитивно, чей-то острый взгляд, направленный непосредственно на меня. Проверять, кому он принадлежит, не стала, потому что, помня о вчерашнем происшествии, догадывалась, кому так приглянулась сегодняшним утром.

Хотя Северус наблюдал за мной, делал он это не в открытую. Рассказал ли Эйвери и другим слизеринцам-Пожирателям, я не знала, но то, что ни на кого из них не натыкалась в течение дня, здорово успокаивало. Впрочем, с ними невозможно было столкнуться, так как в одиночестве я не разгуливала по Хогвартсу, а если и случалось остаться без сопровождения, при малейшем подозрительном шорохе хваталась за мантию — невидимку. Но все-таки из спальни старалась без особой надобности не выходить.

Так миновали друг за другом дни. Я не слишком следила за временем, превратившимся для меня в тягучую, липкую и тяжелую массу, несущую вперед размеренно и степенно свое желеобразное тело. Дни казались похожими как близнецы, и это притупляло чувство времени, а порой и пространства. Иногда я ловила себя на мысли сделать нечто такое, что хоть чуточку добавит красок в однообразие серой рутины. Чтоб только заглушить ворочащуюся на дне души глухую тоску. Почему тоску? Ведь я не была одна — одинешенька, рядом были любимые люди, а вокруг надежные стены замка, такого уже родного, но… давила какая-то тяжесть, объяснение которому не находилось. Враг, темный и сильный, был далеко, здесь и сейчас меня никто не преследовал, разве что Северус, но нынешний Волдеморт ничего обо мне не знал… Если только ему никто не доложит…

Я привычно поежилась, мысленно произнеся это ненавистное имя. Нет, ничего не изменилось, даже двадцать лет нисколько не повлияли на мое отношение к пребыванию образа Волдеморта у меня в мыслях. Все также хотелось загнать его поглубже и переключиться на что-нибудь более позитивное.

Учительская, в которую я спустилась в поисках человеческого общения, как делала иногда, когда одиночество становилось в тягость, была погружена в благостную тишину. Уроки еще не кончились, а Сириус еще не вернулся из леса, где он «разминал лапы» в облике Бродяги. Ведь анимагам необходимо время от времени, чтобы не терять форму и навык, превращаться хотя бы ненадолго. Сириус не имел возможности, не таясь, побегать по территории Хогвартса, поэтому раз в пару дней незаметно уходил в лес.

— Виктория, — оторвал меня от раздумий женский голос, — мы про вас до сих пор почти ничего не знаем.

Я повернула голову к сидящей на небольшом диване рядом со мной молодой еще преподавательнице астрономии, профессору Синистре.

В учительской кроме нее присутствовали профессора Макгонагалл и Слагхорн. Оба тотчас, оторвавшись от своих дел, посмотрели на нас обеих. Нас с Сириусом и прежде расспрашивали о нашей, а иногда о личной, жизни в Америке, но мы всегда держали наготове отрепетированные фразы или ловко уходили от ответов.

— Сколько вам лет? Вы так молодо выглядите…

А разве я не говорила?

— Мм… Двадцать четыре. Почти.

— Преподавать стали сразу после окончания школы? — продолжила расспросы Синистра, видя, что я не пытаюсь сбежать.

— Нет — нет. Преподавателем я стала случайно и совсем недавно. — В этот момент мне показалось, что профессор Макгонагалл прислушивается даже более внимательно, чем остальные, хоть и вернулась лежащим перед ней на столе стопке пергаментов. — До этого я занималась самой обычной маггловской профессией. — А что, я всегда старалась держаться ближе к правде, чтобы не запутаться в собственных показаниях.

— Маггловской? — Любопытство Синистры явно зашкаливало. — А почему?

Тут я немного замешкалась. Как здесь относятся к принадлежности волшебников к маггловскому миру? Но, похоже, молодая учительница ничего не имела против этого, а мнения Слагхорна и Макгонагалл я и так знала наперед.

— Я магглорожденная, поэтому, наверное, хотела быть ближе к семье. К родителям, к… — Голос мой отчего-то дрогнул, и я произнесла: — К сестрам…

Продолжать больше не хотелось. В горле образовался странный комок, и мне пришлось бы прокашляться, чтобы вновь нормально заговорить. На мое счастье, буквально через секунду зазвучал звонок на перемену.

— Аврора, у вас, кажется, сейчас урок? — спросила, поднявшись, профессор Макгонагалл, когда Синистра вознамерилась задать очередной вопрос.

Та закрыла рот и кивнула. За женщинами вышел и профессор Слагхорн, приветливо пожелавший мне не скучать, я подождала, когда за ним закроется дверь, и опустилась обратно на диван. Потянулась к книге, которую отставила Синистра. «Вселенная как на ладони». Интересно, преподаватели читают что-нибудь не на профессиональную тему? Представив строгую Минерву Макгонагалл за чтением любовного романа в яркой обложке, я невольно улыбнулась, широко растянув губы. А что, разве они не люди?

Позади раздался едва уловимый звук, и я быстро обернулась, думая, что пришел Сириус. Но это был не он. В дверях стоял Северус Снейп.

Меня царапнула тревога. В будущем я знала, что от этого человека мне ничего не угрожает, но сейчас было все по-другому. Северус был молод и смотрел на жизнь несколько иначе, чем через двадцать лет.

— Вам чем-то помочь? — спросила я, так как парень просто смотрел на меня, прислонившись плечом к дверному косяку.

Его бледное лицо было мрачно, а темные, почти черные, глаза, не моргая, пронзая мое собственное лицо чуть ли не насквозь. Я с трудом удержалась от того, чтобы не отвести взгляд.

— Вы кого-то ищете? — предприняла я вторую попытку разговорить Северуса. Очень неприятно, когда на тебя вот так неотрывно смотрят, словно желая проникнуть в твои мысли.

А где, кстати, его палочка? Я опустила глаза на руки слизеринца, прерывая зрительный контакт. Снейп хороший легилимент, я не должна допустить, чтобы он залез ко мне в голову.

— Можно сказать, уже нашел, — наконец разлепил губы парень.

— Неужели? — Я напустила на себя удивленный вид.

Он шагнул в учительскую, притворив дверь. Тревога возросла. Но, конечно, это не значит, что произойдет что-то ужасное. Я вынудила себя остаться на диване, когда Северус не спеша приблизился к нему. От его высокой фигуры так и веяло недружелюбием.

— Значит ли это, что вы искали меня?

— Не исключено.

Я вновь не сдвинулась с места после того, как он обошел диван и оказался прямо передо мной, хотя меня и подмывало вскочить и отойти на почтительное расстояние.

— Что вы там делали? — неожиданно, точно бросив дротик, метнул в меня вопросом Северус.

— Где? — Я действительно не сразу сообразила, о чем он.

— Вы прекрасно знаете, где. И нет смысла притворяться, что понятия не имеете о чем идет речь. Я вас видел.

— Нет, правда, я не знаю…

Губы Снейпа искривила презрительная усмешка, и я замолчала. Мысли бешено крутились у меня в голове, напоминая воздушный вихрь, но единственная и спасительная никак не находилась.

— Послушайте, мистер… — Я подождала, чтобы он назвал свое имя, но Северус проигнорировал красноречивую паузу, вновь, как и тогда, нависая надо мной. — Если вы хотите сказать что-то конкретное, говорите.

Немного переместившись влево, я встала и обнаружила, что он стоит от меня очень близко. Но отступить в сторону не дала его рука, внезапно стиснувшая мое запястье. На миг мне стало нехорошо, особенно, когда в другой руке парня появилась палочка. Я напряглась, готовая пойти на поводу своих эмоций…

Однако Снейп ничего не успел предпринять, если и собирался всерьез учинить надо мной расправу. В учительскую кто-то шумно вошел. Парень стремительно убрал и руку с моего запястья, и палочку, спрятав в широком рукаве мантии. Я почти отскочила от него, натолкнулась на диван и чуть не упала на мягкое сидение.

«Может, меня кто-то проклял?» — уныло подумала я, увидев застывшего перед дверью Джеймса Поттера.

Он с нескрываемым изумлением таращился на нас со Снейпом, словно узрев совершенно непристойную картину, а не двух людей, спокойно беседующих друг с другом… Спокойно, ага. Да у меня на лице все написано!

— Джеймс, я тебе говорила, ее здесь нет. — В учительской появилась Лили, которая тут же едва не врезалась в превратившегося в неподвижную статую Джеймса. Она охнула. — Ты чего встал?

Вопрос разрешился сам собой, когда девушка вышла из-за его спины и увидела сначала Северуса, а потом и меня. Неизвестно, чье присутствие здесь из нас двоих для нее стало более неприятным.

— Вы тоже кого-то ищете? — неровным голосом проговорила я, попав между двух огней. — Этот молодой человек не говорит, что ему здесь нужно. — Я покосилась на Снейпа, лицо которого теперь напоминало маску.

— Да, мы ищем профессора Макгонагалл, — произнесла Лили, с сомнением глядя то на меня, то на слизеринца.

Мое сердце стучало так быстро и так громко, что я боялась того, что его слышат все собравшиеся в комнате. Лили… Она здесь… смотрит на меня и разговаривает именно со мной. Это было так чудесно, но вместе с тем вновь ожило ощущение опасности. Голос мой подрагивал, а взгляд метался от Джеймса к Лили, и я могу выдать себя, если не возьму эмоции под контроль.

— Профессор Макгонагалл, а также профессора Слагхорн и Синистра ушли пять минут назад, прямо перед приходом молодого человека.

— Слышишь, Снейп, — расслабившись, сказал Джеймс, — твой декан ушел, так что дуй отсюда.

— У тебя вдруг появились полномочия приказывать, Поттер? — презрительно скривился Северус. — С каких пор?

— Значит, ваша фамилия Снейп? — задумчиво произнесла я, опережая Джеймса, намерившегося дать достойный отпор.

— Да-да, зовут его Снейп, — вновь встрял Джеймс. — Учится в Слизерине, на седьмом курсе.

— Джеймс… — прошипела ему в ухо сердитая Лили. — Замолчи!

Парень недовольно потер ухо. А Северус вдруг сорвался с места, будто ему было нестерпимо находиться в одном помещении с гриффиндорцами, особенно с Лили, и стремительно прошел мимо парочки. Также быстро выйти в коридор ему помешала распахнувшаяся во всю ширь дверь. В учительскую вошла профессор Макгонагалл, следом — Сириус. Увидев слегка подавшегося назад Северуса, он нахмурился, но когда его взгляд наткнулся на Лили и Джеймса, буквально окаменел.

— Мистер Снейп, мисс Эванс, мистер Поттер, что вы здесь делаете? — сухо поинтересовалась профессор Макгонагалл. Затем повернулась ко мне, и я заметила, что она встревожилась. — Мисс Кленова, хорошо, что вы еще здесь. Профессор Дамблдор попросил, чтобы вы и мистер Грей поднялись к нему в кабинет.

Я почувствовала волнение. Дамблдор не стал бы просто так звать нас, если бы у него не было никаких новостей.

— Да, спасибо.

Сириус, словно загипнотизированный, смотрел на Джеймса и Лили, стоящих в паре метров от него. Мне пришлось привлечь его внимание, дотронувшись до его руки. Лили и так странно поглядывает на меня, а тут еще и непонятная реакция Сириуса. Да уж, одним словом, чудаковатые иностранцы.

— Пойдем, Саймон, — негромко сказала я, увлекая его за собой к двери.

— Так что вы здесь делаете, господа? — обратилась профессор Макгонагалл к оставшимся школьникам.

Снейп что-то пробормотал, а ответ Лили и Джеймса заглушил раскатистый звон колокола. Мы с Сириусом подходили к лестнице, когда из учительской почти выбежал Северус. Догнал нас и, не оглядываясь, взлетел по лестнице, обдав меня порывом воздуха напоследок.

— И снова он оказался с тобой в одной комнате, — произнес Сириус.

Я посмотрела на него. Его взгляд был устремлен вперед, и можно было подумать, что эта фраза предназначалась не мне, а кому — то невидимому.

— Ты о Снейпе? — все же уточнила я.

Странно, что он заговорил в первую очередь не о Джеймсе с Лили. Как — никак неожиданная встреча с ними должна была бы вызвать в нем лавину чувств. Или Сириус предпочитал не делиться своими переживаниями по этому поводу? Он и правда не очень охотно говорил о людях, которыми дорожил в прошлом, по крайней мере, после того, как мы перенеслись во времени. А уж с тех пор, как у нас с ним состоялся довольно болезненный разговор о Лили, Джеймсе и обо мне, он стал до крайности суров в этом вопросе.

— О ком же еще… О нем, конечно.

Мы преодолели последнюю ступень и взошли на площадку второго этажа.

— Ну, «он» там был не один. В учительской находился еще и Джеймс.

Сириус вдруг метнул в меня горящий взор, в котором таилось что-то непонятное, но тем не менее слегка напугавшее меня. Я осеклась, и фраза оборвалась на полуслове.

— А что, ты с Джеймсом уже оставалась где-то наедине?

— Ты не говорил, что наедине, — на миг растерявшись, сказала я. — И нет, мы с Джеймсом никогда и нигде больше не пересекались после той встречи в Хогсмиде… Почему ты ведешь себя так… странно?

Будто не заметив, что я остановилась, он продолжил движение.

— Сириус!

Когда он все-таки замедлил шаги, неторопливо приблизилась и встала перед ним.

— В чем дело? — спросил Сириус.

— Это я хочу поинтересоваться, в чем дело. Почему, когда речь заходит о Джеймсе и Лили, ты как будто… выходишь из себя? Что не так? Джеймс, если я не ошибаюсь, твой лучший друг, а ты говоришь о нем так, словно он заклятый враг.

— Что ты выдумываешь? — с ноткой удивления сказал он. — Все совершенно не так.

— А как?

Я настойчиво заглядывала ему в глаза, когда Сириус принимался изучать стену коридора.

— Помнишь наш разговор про подозрения Лили насчет того, что Джеймс якобы оказывает мне повышенное внимание?

— Именно что «якобы», — подтвердил он. — Я уже объяснял тебе, что это невозможно.

— Да, конечно, — с ангельским терпением кивнула я. — Но повел ты тогда себя точно так же, как сейчас. А Гарри, между прочим, очень встревожился.

— А ты его встревожила еще больше, когда вылетела из комнаты, как бешеный бладжер. На что ты обиделась?

— На то же самое! — внезапно рассердилась я. — На то, что ты даже не мог допустить, что такая опасность вполне реальна!

Рядом кто-то закашлялся. Я вздрогнула и одновременно с Сириусом повернулась на звук. К обоюдному смятению, мы увидели стоящего в двух шагах от нас Джеймса.

Ох, сколько он уже здесь стоит? Как много услышал из нашего разговора?

— Извините, — произнес парень, и я могла бы с уверенностью сказать, что он чувствует некоторую неловкость. — Меня профессор Макгонагалл послала передать вам, что пароль в кабинет директора изменился и теперь звучит как «Шоколадный пудинг».

— Я смотрю, профессор Дамблдор большой сладкоежка, — пробормотала я себе под нос.

Джеймс, однако, услышал и не сдержал улыбки. Невольно улыбнулась и я сама. Потом, будто меня толкнули, подняла глаза на Сириуса. Он смотрел на Джеймса затуманившимся взглядом, но то ли задумался о чем-то, то ли стремился увидеть нечто сквозь него.

— Спасибо, Дж… мистер Поттер, — торопливо поблагодарила я своего будущего зятя, подхватила Сириуса под руку и повела его прочь от Джеймса, пока, возможно, что-нибудь не случилось.

— Не за что, — откликнулся тот, естественно, заметив, необъяснимое поведение мужчины и наверняка гадая, что с ним творится. Как и я. — Всегда готов помочь. Только попросите!

Джеймс остался за углом, а мы, больше не останавливаясь, проделали путь до горгульи, охраняющей вход в кабинет директора, за пару минут. Но, прежде чем назвать пароль, я прислонилась к холодной стене, чтобы отдышаться.

— Сириус, ну, что с тобой такое? Я понимаю, трудно вести себя как обычно, когда вдруг сталкиваешься с теми, кто безвозвратно потерян. Хотя и это мне кажется не таким уж невозможным…

Он закрыл глаза, словно чертовски устал, и спрятал лицо в ладонях.

— Сам хотел бы в этом разобраться. Наверное, я не могу пересилить себя, чтобы начать смотреть на Джеймса, Лили или Регулуса по-другому. Тебе и даже Гарри легче относиться к их присутствию, потому что не помните толком ни Джеймса, ни Лили, а Регулуса никогда не видели.

Сириус замолчал и отнял руки от лица. Затем, внимательно глядя на меня, подошел почти вплотную. Мне пришлось запрокинуть голову, уперев затылок в стену, чтобы наблюдать за ним.

— Возможно, тебе это покажется смешным, нелепым… Но я ревную тебя, просто ужасно…

Ой… Такого я точно не ожидала.

— Р-ревнуешь? К к-кому? — Почему я заикаюсь? Мысли о Дамблдоре и его приглашении вдруг задвинулись куда-то назад.

— Лили ревнует Джеймса к тебе, как это странно ни звучит, а я ревную тебя к Джеймсу. Вот.

Я заморгала, пытаясь осмыслить слова Сириуса. В чем здесь закавыка?

— Не понимаю… Ты это что, серьезно?! Меня к Джеймсу?! А ты не перепутал? Может, Джеймса ты ревнуешь ко мне? Потому что он проявляет внимания больше ко мне, а не к тебе?

Он вздохнул, как бы сожалея, что признался.

— Нет, Виктория, я не могу его ревновать, потому… Просто не могу, и все. У Джеймса есть свой Сириус Блэк, с которым он общается каждый день. Я уже терял его, я это пережил. Но ты…

Мне внезапно почудилось, что мои щеки опалило жаром. Ох, не может быть…

— Пойдем, Дамблдор, наверное, нас заждался.

— Нет! Подожди! — Я вцепилась в его руку, поворачивая к себе. — Значит, ты поэтому так отреагировал, когда я сказала тебе о подозрениях Лили?

— Именно поэтому.

— Но это нелогично!

— Ну, я же сказал, что, вероятно, ты сочтешь это нелепым. Пойдем, поговорим потом.

Сириус повернулся к горгулье и произнес пароль. Каменная статуя отпрыгнула в сторону, и он ступил на винтовую лестницу. Я последовала за ним только после того, как он позвал меня. Пользуясь случаем, пока мы одни, я встала на ступеньку выше и обняла Сириуса.

— Ты ненормальный… — вздохнула ему в ухо, пряча такую же дурацкую улыбку.

— Знаю. Мне в последнее время все так говорят. Ты тоже не вполне нормальная, раз согласилась связаться со мной.

Прежде чем лестница довезла нас до самой двери, он крепко прижал меня к себе.

— Парочка психов… — пробормотала я, отстраняясь.

На стук директор отозвался незамедлительно.

— Добрый день! Входите — входите.

В кабинете я быстро огляделась. Кроме нас троих здесь больше никого не было. То есть Гарри и остальные не в курсе, что Дамблдор зачем-то пригласил нас?

— Я решил, что не нужно срочно отрывать от учебы молодых людей, так как не хотел, чтобы их надежда оказалась ложной, — сказал он, заметив мое движение. — Подумал, что сначала должен рассказать вам двоим.

— Но надежда все-таки есть? — спросил Сириус со тщательно скрытым волнением.

Повинуясь приглашающему жесту директора, я присела на стул и стиснула руки на коленях. Но в отличие от Сириуса не старалась замаскировать охватившие меня эмоции.

— Надежда есть, — подтвердил Дамблдор.

— Вы получили доступ к хроновороту? Или это что-то другое?

Совершенно бессознательно мои пальцы дотронулись до висевшего у меня на шее испорченного хроноворота. Носить его я стала несколько дней назад, но зачем и самой себе объяснить не могла. Может, он придавал мне какую-то силу, слепую надежду, что не все потеряно?..

— Увы, хроноворот, как самое надежное средство переместиться во времени, мне достать не удалось. Их в стране всего — навсего два, зарегистрированных, во всяком случае. Один из которых находится в Министерстве, и пробраться к нему почти нет шансов, а другой принадлежит некоему магическому роду. — Профессор сделал театральную паузу и оглядел нас с Сириусом. — Одной из самых известных и древних магических семей.

Во мне забрезжила догадка и, похоже, Сириус сообразил о какой семье идет речь даже быстрее меня. Мы обменялись понимающими взглядами.

— Вы хотите сказать, что хроноворот, этот мощный артефакт, официально принадлежал моей семье? — спросил он.

— Именно так. И, судя по твоей реакции, об этом ты услышал только сейчас.

— Это неудивительно, — развел руками Сириус, — отношения с родителями у меня были напряженными, и просвещать меня насчет наличия такой серьезной вещи в доме они явно считали лишним.

— Можно поинтересоваться, — произнес Дамблдор, немного помолчав, обдумывая его слова, — тот хроноворот, с которым вы перенеслись сюда, случайно не один их этих двух?

Сириус вновь посмотрел на меня и пожал плечами.

— Скрывать, по — моему, незачем. Да, мы его обнаружили в доме моих родителей. Но не спрашивайте, как и почему, все равно я не могу вам полностью рассказать.

— Обойдемся без подробностей, — согласился Дамблдор, почему-то поглядывая на меня, как будто зная, что предмет нашего разговора скрывается под моим свитером. А может, гадая, каким образом хроноворот попал мне в руки в ту роковую ночь…

— Профессор, вы сказали, что надежда вернуться у нас есть, — заговорила я, возвращаясь к главной теме. — Но если это не хроноворот, то что?

— Вы нашли способ переместить нас в наше время? — поддержал меня Сириус, наконец присев рядом.

Директор, наоборот, поднялся из-за стола и, обойдя жердочку Фоукса, подошел к книжному шкафу. Взял с полки какую-то неприметную, но на вид весьма солидную книгу.

— Совершенно верно, — сказал он, снова заняв свое место и положив фолиант на стол. — Способ, о котором я собираюсь вам рассказать, нашелся в этой книге. Называется она «Магические ритуалы и обряды».

— Ритуалы и обряды? — удивленно переспросил Сириус. — В каком смысле?

— В самом прямом. Здесь описаны как обряды, так и ритуалы, связанные с пространственно — временным континуумом.

Словосочетание — то какое знакомое. Где я его слышала?

— И среди них есть такой ритуал, который способен перенести человека во времени, в прошлое или в будущее, в зависимости от того, к какому периоду он принадлежит. Сам человек, конечно же. Ритуал так и называется — «Ритуал Перемещения».

Мы с Сириусом с огромным волнением уставились на Дамблдора, сидящего перед раскрытым фолиантом, содержащим ценную для нас информацию, затем дружно посмотрели друг на друга. Можно ли безоглядно поверить в ее достоверность?

Глава 56. Новые ответы порождают новые вопросы

— А нельзя ли немного подробнее об этом ритуале? — попросил Сириус, слегка подавшись вперед. — В чем состоит его суть? То есть как он действует?

— Я понимаю, при слове «обряд» или «ритуал» первое, что приходит в голову — это таинственная полутьма, начерченная на полу пентаграмма и сложное заклинание. В какой-то степени все эти атрибуты нужны и для совершения ритуала Перемещения. — Дамблдор перевернул страницу. — В нем действительно присутствует пентаграмма, необходимая для заключения энергии, способной перенести человека в пространстве и во времени, в замкнутый магический символ.

— Значит, для того, чтобы нам вновь оказаться в своем времени, нужно всего лишь это? — недоверчиво уточнил Сириус. — Начерченная пентаграмма и какое-то заклинание? Неужели все так просто?

— Для того, чтобы активизировать хроноворот, тоже не нужно много умения и усилий, — с легкой улыбкой сказал директор. Я только могла развесить уши и наблюдать за беседой двух опытных волшебников, слова которых для такой начинающей ведьмочки, как я, казались темным лесом. — Ритуал, в общем — то, не требует огромных сил. Да, для его проведения необходимы правильно произнесенное заклинание, магический символ и, естественно, сам участник сего действа. В вашем случае — целых шесть участников. Однако же есть кое-что, без чего ритуал не состоится. То, что является основным катализатором для временного прыжка, скажем так.

Дамблдор погладил свою белоснежную бороду и уставился в книгу. На минуту, не меньше, в кабинете установилась тишина. Не совсем тишина, конечно: нарисованные люди в рамах издавали какие-то шорохи, да Фоукс на своей жердочке тихонько курлыкал, точно обыкновенная курица — наседка. Я нервно заерзала на стуле и глянула на Сириуса. Он перехватил мой взгляд.

«Ну и как тебе это нравится?»

«Я приму все что угодно, лишь бы выбраться отсюда… Из прошлого, а не из этого кабинета, конечно же.»

По его губам пробежала улыбка.

«И еще бы неплохо узнать, что это за источник такой, — добавила я. — Дамблдор не уснул там случайно?»

«Зачитался», — понимающе кивнул Сириус.

— Простите, что отвлекаю, профессор, — произнес вслух он. — Но вы говорили о чем-то очень важном для ритуала.

— Да-да, — сказал директор, будто никакой паузы и не было. — Этот недостающий элемент — так называемый камень Солнца, применяемый в особых случаях.

почему-то я вдруг подумала о философском камне, о котором когда-то рассказывал Гарри. Наверное, просто слух зацепило слово «камень», а они никак друг с другом не связаны. Ведь философский камень имел другое назначение: превращать материальные вещи в золото и дарить эликсир долголетия.

— А этот камень никак не связан с древней алхимией? — на удачу спросила я.

Мне почудилось, что Дамблдор искренне удивился. Во всяком случае, его голубые глаза пытливо впились в мои. Сразу появилось такое ощущение, что меня разглядывают под лупой, как мелкое, но чрезвычайно любопытное насекомое.

— Вы об этом что-то знаете, Виктория?

— Нет, что вы, — поспешно открестилась я. — Алхимией никогда не увлекалась, а уж о камне Солнца понятия не имею. Просто краем уха слышала кое о чем…

— О чем, если не секрет? — напирал на меня профессор, хитро поблескивая половинками очков. Хотя не знаю, можно ли поблескивать хитро, да и вообще…

Сириус тоже с интересом повернулся ко мне, как если бы я пообещала рассказать им двоим увлекательную историю.

— О философском камне, — брякнула я наконец. И чуть пожала плечами: а что они ожидали? Что я раскрою некую позабытую тайну? — И о том, кто его создатель. Больше ничего.

— Ясно, — кивнул Дамблдор. — И все-таки забавно, что вы упомянули алхимию. Ведь она и породила камень Солнца, как и философский камень. Камнями они, конечно, называются условно, ибо это не природные вещества, но их структура настолько тверда, что напоминают одно из углеродных соединений.

— Алмаз… — пробормотала я и зачем-то покосилась на Сириуса. А вдруг он подумает, что я просто кичусь своими жалкими знаниями, осевшими в подкорке со времен школы?

Да нет, похоже, он только рад послушать меня…

— Алмаз, — согласно повторил Дамблдор.

— Химией я тоже не увлекаюсь, — поспешила сказать я, испугавшись, что он заведет меня в дебри науки, которой не понимаю. — Не мой профиль.

— Так что с этим камнем Солнца? — отвлек его на себя Сириус. — Он обязателен для ритуала, это понятно. Но где его можно взять? Наверное, он вряд ли продается в обычном магазине…

— Вот здесь и кроется небольшая загвоздка. Да, действительно, камень нельзя купить, его вообще трудно найти, если не знаешь его возможное местонахождение. Но, к счастью, среди моих знакомых есть тот человек, который располагает по крайней мере одним таким камнем. Виктория как раз упомянула о нем. — Директор сложил ладони домиком, соединив кончики длинных пальцев вместе. — Создатель философского камня. Николас Фламель.

Ну, конечно же! Фламель алхимик и друг Дамблдора! Уж, наверное, не откажет ему в маленькой просьбе.

— Это хорошая новость, — сказал Сириус и откинулся на спинку стула, расслабляясь. — У нас есть шанс. Но если с камнем ничего не выйдет, что тогда? Переключаться на запасной план с кражей хроноворота?

— Будем пока рассматривать план с ритуалом. Завтра же свяжусь с Николасом и немедленно отправлюсь к нему, если подтвердится наличие у него камня, в чем я не сомневаюсь. Кстати… — Дамблдор перелистнул книгу обратно. — Здесь имеется один нюанс. При перемещении человек оказывается в той ситуации, которая соответствует тому или иному периоду времени, в какой он настроился попасть.

— Как это? — спросила я, не совсем вникнув в суть этого условия.

— Видимо, так: если в это время ты преспокойно обедал, то плюхаешься прямо за стол, но при этом пугаешь всех тех, кто сидит рядом своим безумным видом, — разъяснил Сириус.

— Но прошло уже больше месяца! Значит, можно вернуться туда, откуда мы переместились?

— Вероятно, можно, — сказал Дамблдор. — Здесь говорится, что переместиться в определенный отрезок времени получится лишь в том случае, когда перемещаемый мысленно настроен на эту дату.

— А мне вот интересно, — пробормотала я, — сколько было всего попыток переместиться таким способом? Можно ли всецело положиться на этот ритуал?

— Других вариантов у нас все равно нет, — покачал головой Сириус. — А хроновороты недосягаемы.

— Ну, что ж, посмотрим…

От Дамблдора мы вышли уже под звуки радостного многоголосого гомона и быстрых шагов выходящих из классов школьников.

— К себе пойдем, там подождем ребят? — спросила я, машинально прижавшись к стене, когда мимо на всей скорости пробежал, видимо, изображая сверхзвуковой авиалайнер, какой-то младшекурсник. — Или по пути перехватим?

— Наверное, сразу в комнату, они найдут нас там.

А я подумала о том, что Сириусу не хочется вновь столкнуться с известной нам парочкой, а может, даже со всеми Мародерами.

Мы свернули в следующий коридор, и тут сзади послышался топот. Я сделала шаг в сторону, чтобы снова пропустить слишком торопливого ученика, но тот оказался резвее меня. Удар пришелся на плечо, меня немного развернуло, и я бы точно сейчас сидела на полу, если бы не успела ухватиться за руку Сириуса. Он не растерялся. Придержал меня за плечи и быстро метнулся за слегка притормозившим от столкновения черноволосым мальчишкой.

— А ну стой!

Догнал его и преградил путь. Я восстановила равновесие и выпрямилась. Но тут же застыла в немом испуге: мальчишка этот оказался Алексом! И сейчас навлек на тебя пристальное внимание Сириуса. И что он постоянно передвигается исключительно бегом? Не может просто ходить?

— Стой тебе говорят, — сказал Сириус, когда Алекс — второкурсник рванулся было обратно. — Тебя что, не учили нормально ходить?

Он слегка сжал пальцы на предплечье мальчишки, тот мигом начал сопротивляться.

— Отпустите меня! Вы не имеете права!

Я подошла к ним обоим, преисполненная желанием предотвратить возможные последствия.

— Си… Саймон, отпусти его… Все в полном порядке.

Говорю, а в голове возникла сцена двухмесячной давности. Вот точно также я просила Сириуса отпустить Алекса в маггловском пабе небольшого городка под названием Лоэрс. Только тогда мой бывший парень и по совместительству Пожиратель смерти был взрослым мужчиной, а сейчас Сириус держал двенадцатилетнего мальчишку.

— Что здесь происходит?

В коридоре незаметно появилась профессор Макгонагалл и теперь глядела на всех нас из-под сведенных к переносице тонких бровей. Как минимум, она была встревожена.

— Этот малец едва не сбил с ног Викторию, — сказал Сириус, продолжая держать Алекса. Тот все еще протестовал, но в присутствии профессора Макгонагалл чуть притих.

— Ну, я же жива… — слабо улыбнулась я. Внутри возникло огромное желание во что бы то ни стало увести Сириуса отсюда и как-нибудь заставить забыть об Алексе.

Профессор Макгонагалл перевела строгий взгляд на рейвенкловца. Мне даже показалось, что он потупился, а вспоминая его вызывающее поведение, это слегка удивляло. Впрочем, профессор на многих производила неизгладимое впечатление.

— Мистер Эндрюс, между прочим, это не первое замечание. Почему вы беспрестанно бегаете по замку?..

Внезапно Сириус еще больше нахмурился, во взгляде, направленном на нее, появилось недоумение. Я похолодела. Он ведь знает фамилию Алекса!

— Как вы сказали, профессор? Эндрюс? — переспросил он.

Но его прервали. Я едва не кинулась обнимать Гарри, Рона и Гермиону, когда они показались из-за угла.

— Привет! Вы не представляете, что на уроке зельеварения учудила Парк… — Рон запнулся, заметив в нашей компании посторонних.

Паркинсон, шедшая немного позади них, злобно посмотрела на затылок рыжего парня.

— что-то случилось? — спросил Гарри, с беспокойством заглядывая в небольшой круг, который образовывали мы вчетвером.

Никто ему не ответил, так как Сириус лишь мельком посмотрел на крестника и вновь обратился к профессору Макгонагалл. Я поникла, ясно понимая, что от моего вмешательства будет только хуже.

— Его фамилия Эндрюс? Я правильно расслышал?

— Да, — подтвердила профессор с легким удивлением. — А что такое? Вы хотите подать жалобу его декану? Но я не думаю…

Видимо, Сириус непроизвольно надавил на плечо Алекса сильнее, потому что мальчишка негромко выдохнул.

— Эй, полегче!

Тяжелый, не предвещающий ничего хорошего взгляд заставил его мигом закрыть рот. Алекс выдернул руку из пальцев Сириуса и попятился.

— Мистер Грей, стоило ли так пугать мальчика? — подняла брови Макгонагалл после того, как он сорвался с места и скрылся за поворотом.

— Мальчика! — мрачно хохотнул Сириус, глядя ему вслед. — Это он сейчас невинный ребенок, в будущем же… — Он махнул рукой. — Лучше вам не знать, профессор.

По — моему, зря он это сказал: вон как сжались ее губы, чуть ли не побелели.

— Впрочем, может, я ошибаюсь. Как полностью зовут этого мальчишку?

— Зачем тебе это, Сириус? — тихо спросила она. — Даже если этот мальчик в будущем в чем-то повинен, не нужно раскрывать свои чувства к нему здесь.

— Я не сдержался, это правда. Простите.

Не прибавив больше ни слова, он развернулся и зашагал по коридору. Все остальные, торопливо попрощавшись с профессором, бросились за ним. Паркинсон помедлила, но все же последовала тоже.

— Это что, тот самый Эндрюс? — запыхавшись, спросил Гарри.

— Какой Эндрюс? — заинтересовался Рон, поравнявшись со мной и Сириусом.

Вижу, Сириус все рассказал Гарри, и про наше с Алексом столкновение в декабре, и где на самом деле была я в рождественский вечер. Как бы снова меня не приперли к стенке…

Эти вопросы оставались без ответа до тех пор, пока мы все не свернули в наш коридор. Сириус распахнул дверь в спальню и жестом пригласил заходить.

— Ты тоже, — сказал он замявшейся в нескольких метрах от порога Паркинсон.

— Вы уверены? — нервно усмехнулась она.

— То, о чем мы с Викторией хотим рассказать, касается нас всех.

— Что? — насторожился Гарри. — О чем это вы хотите нам рассказать?

Паркинсон дернула плечами, видимо, решив, что никто ее не прибьет, если останется наедине с нами, и быстро прошла мимо Сириуса. Но углубляться в комнату не стала, а прислонилась к стене рядом с дверью. Наверное, чтобы в случае чего — убежать. Я опустилась на небольшую софу, стоявшую в углу. Гермиона присоединилась ко мне, мальчики устроились на краю кровати. Сириус же закрыл дверь и вышел на середину комнаты, приковывая к себе внимание.

— Недавно Дамблдор вызвал нас к себе, — без предисловия сказал он.

Я тихо вздохнула. Может быть, после этого никто не вспомнит об Алексе? Хотя особо не надеялась на исполнение призрачной мечты.

— Он что-то нашел, да? — затаив дыхание, спросила Гермиона.

— Да, — подтвердил Сириус. Он был серьезен, но не совсем ясно отчего в большей степени: от новости, которую поведал нам Дамблдор или от осознания, что Пожиратель, имеющий к нему личную неприязнь, учится в Хогвартсе? — У нас появился шанс выбраться в наше время.

— Неужели он достал хроноворот? — вытаращил в возбуждении глаза Рон. — Поверить не могу…

— Нет, Рон, это вовсе не хроноворот. — И Сириус рассказал остальным все, о чем мы с ним услышали в кабинете директора. Я помалкивала, уставясь на свои руки, сложенные на коленях.

— Ритуал? — сказала Гермиона после минутной тишины, в течении которой все усваивали информацию. — Подумать только, я даже предположить о таком не могла…

— То есть этот ритуал можно провести хоть завтра? — наморщил лоб Гарри. — И завтра же мы окажемся дома?

— Возможно. Дамблдор сказал, что для этого позарез необходим камень — катализатор, а он находится лишь у считанных людей. Директор пообещал связаться с Фламелем, но только завтра.

— С Фламелем! — воскликнула Гермиона. — С Николасом Фламелем?

— Да, Гермиона, — слегка улыбнулся Сириус. — С тем самым Николасом Фламелем.

— Прошло шесть лет с тех пор, как мы узнали о нем. — Она повернулась к Гарри и Рону. — Помните, как мы перерыли сотни книг, чтобы узнать, кто такой Фламель?

— Сумасшедшее было времечко, — кивнул Рон с ноткой ностальгии. — Впрочем, сейчас ничем не лучше. Мы — то выросли, а проблемы никуда не делись.

— И снова Фламель, — вставил Гарри. — Остается надеяться, что с ритуалом все получится, и этот камень Дамблдор добудет.

— Так или иначе, у нас есть цель, — сказала Гермиона. — Есть за что цепляться, даже если не выйдет завтра, будем пытаться послезавтра. Как вы знаете, нет ничего хуже беспросветного будущего. В нашем случае это выражение принимает еще и буквальный смысл.

Помолчали, раздумывая над ее словами.

— Ну что, пойдемте обедать? — Рон встал и потянулся. — Такие отличные новости способствуют не менее отличному аппетиту.

Паркинсон возле двери зашевелилась. Надо же, непривычно видеть ее настолько притихшей. Мы на нее, что ли, так влияем?

Я поднялась тоже, внутренне радуясь, что все обошлось и тема Алекса осталась позади. Но не тут — то было…

— Подождите, — произнес Гарри. Посмотрел на Сириуса. — Я насчет того мальчишки… Его фамилия Эндрюс… Это тот Эндрюс, пожиратель, угрожавший Вики?

— Как? — выдохнула Гермиона. — Когда?

— А почему мы не знаем? — удивился и Рон.

У меня тревожно засосало под ложечкой, когда они одновременно посмотрели в мою сторону.

— Это произошло в Рождество, — сказал Гарри.

— В Рождество? Но ведь… — Рон оборвал самого себя и нахмурился. — Это что, Снейп тоже был в курсе?

— Он меня спас, — наконец подала голос я.

— Опять?

— Ну, в самом деле, Рон, он же не чудовище… — сказала Гермиона, осторожно поглядывая на меня.

— Но дважды быть обязанным Снейпу!

— Мы сейчас говорим не о Снейпе, — напомнил Гарри. — А об Эндрюсе. Так это он или не он?

— Вероятно, он, — медленно сказал Сириус.

— Если вы имеете в виду Александра Эндрюса, — внезапно заговорила Паркинсон, чем здорово изумила всех, — то это он.

— Откуда ты знаешь? — поинтересовался Гарри, сощурившись.

— А как ты думаешь, Поттер? Проведи ты с этими отморозками столько, сколько я, ты бы тоже запомнил их рожи. — В ее голосе слышалась отчетливая ненависть.

— Как ты высоко ценишь своих коллег, — насмешливо отозвался он. — Отморозки?

— Заткнись! Ты понятия не имеешь!

Выкрикнув это, Паркинсон толкнула дверь и вылетела в коридор.

— О чем это я, интересно, понятия не имею? Развела тут тайну…

Все проводили слизеринку взглядами, но, похоже, никого ее истеричный уход не затронул.

— Кстати, да, — вдруг произнесла Гермиона, — этого мальчика зовут Александр, или Алекс, как называл его приятель.

— Ты его уже видела? — спросил Сириус немного рассеянно.

— Ну да, в самый первый день. Мы с Вики шли из кабинета Дамблдора, а эти двое чуть не сшибли нас, выбежав из соседнего коридора.

— С Вики? — Рассеянности как не бывало. Он смотрел на меня с прежним вниманием, а я думала о том, что если в очередной раз совру, просто не выдержу…

Я дернула головой, что означало кивок. Вот и все, сейчас он спросит…

— почему-то мне кажется, что ты узнала Эндрюса еще в тот раз… Я прав?

Кивнула снова, мечтая, чтобы все отвернулись и перестали глазеть на меня.

— А почему не сказала? — спросил Гарри.

— А зачем? — равнодушно ответила я вопросом на вопрос. — Какой в этом смысл? Ал… — Почти прикусила себе язык, осознав, что едва не совершила ошибку, но, кажется, никто не заметил моей оплошности. — Эндрюс здесь всего — навсего школьник, он не представляет опасности.

— Я не стал бы так уверенно утверждать, — сказал Сириус, отворачиваясь, исполнив тем самым мое желание. — Он угробит кого хочешь, если и дальше будет носиться как угорелый.

Следующего дня я ждала с нетерпением, может быть, даже с большим, чем все остальные. А все потому, что прошло для меня обернулось одним жирным минусом: сколько нервных клеток убили встречи с Джеймсом, объяснения с Сириусом, а уж чего я натерпелась, сидя в темном классе вместе со слизеринцами-Пожирателями — это отдельная тема. Так что приближающийся разговор с Дамблдором завладел моими мыслями до самого утра, и ни о чем другом я думать не могла. Правда, периодически возникал образ Алекса, и тогда в животе появлялся тугой узел. Боялась, что Сириус начнет меня о нем расспрашивать, но он не возобновлял дневного разговора, и напряжение потихоньку отпускало. Хотя, собственно, чего я опасалась? Ну расскажу о наших давних с Алексом отношениях, ну переволнуюсь до болезненных спазмов в желудке… жизнь — то после этого не закончится…

Сразу после субботнего завтрака мы впятером направились к Дамблдору узнать что и как. Но вернулись ни с чем: профессор Макгонагалл доложила нам, что директор отбыл еще ранним утром и до сих пор не возвращался.

На улице стояла вполне благоприятная для прогулок погода, морозная, но безветренная, поэтому, пользуясь возможностью, мы провели время до полудня вне замка.

— Эх, была бы «Молния» со мной, — вздохнул Гарри, когда перед нами выросли трибуны стадиона. — Да хотя бы «Нимбус» — так соскучился без полетов… На школьных метлах особо не разгонишься.

— Помнится, мы летали на «Серебряных стрелах», — сказал Сириус. — Модель неплохая, но на поворотах их порой заносило. Впрочем у Джеймса была своя метла. У меня тоже.

Гарри удивленно посмотрел на него.

— Ты тоже играл в гриффиндорской команде? Как папа?

— Играл, правда, не с самого начала. С четвертого курса. А Джеймс уже на втором вошел в состав команды, в воздухе ему почти не было равных.

— А кем ты был? — с нескрываемым любопытством спросил Рон.

— Загонщиком, — улыбнулся Сириус своим воспоминаниям.

— Может, все-таки попросить одну из школьных метел? — задумчиво сказал Гарри. — Полетать охота.

— Ну, конечно, — поддержала я его. — Сходи к мадам Хуч.

— Я с тобой, — воскликнул Рон, бросившись догонять Гарри, когда он, немного поколебавшись, свернул с протоптанной в снегу дорожки и двинулся через белоснежное поле к домику, где хранились метлы.

Гермиона смотрела друзьям вслед, как бы прикидывая, не отправиться ли и ей за ними, но в конце концов осталась со мной и Сириусом.

— Поднимемся? — кивнул Сириус на трибуну. — Посидим немного, потом пройдемся вокруг озера.

Мы забрались почти на самый верх, благо погода позволяла, и уселись втроем на заледенелую скамью, устремив взгляды на квиддичное поле, очищенное от сугробов. Вскоре появились Гарри и Рон, в руках у них были метла, на которые дала добро мадам Хуч. Заметив нас, они что-то крикнули в унисон и замахали руками.

— Что они говорят? — не поняла я.

— Если мы замерзнем, можем их не ждать, — расшифровал Сириус. — Но не думаю, что они тоже будут долго летать.

— Смотрите, кто это там? — спустя некоторое время произнесла Гермиона, глядя куда-то вниз.

Мы с Сириусом синхронно повернули головы. На краю поля, возле нижней скамьи, стояли четверо фигур, но отсюда не особо разглядишь кто это. Но у двоих из них были повязаны красно — желтые шарфы, значит, кто-то из гриффиндорцев. Они явно заметили летающих над стадионом Гарри и Рона и теперь наблюдали за ними, запрокинув головы.

— Если не ошибаюсь… — медленно сказал Сириус, впившись глазами в человеческие фигуры, — то это вся наша мародерская четверка.

— И правда… — пробормотала Гермиона и встревоженно посмотрела вверх. — Тогда Гарри и Рону лучше всего не пересекаться с ними.

В этот момент ребята начали снижаться, вероятно, еще не видя Мародеров. Гарри напоследок заложил лихой вираж и резко спикировал к полю, отчего сердце у меня буквально замерло. Ну что он вытворяет… На последних метрах Гарри выпрямил горизонтально метлу, затем медленно приземлился. За ним — Рон, но не так эффектно.

Я облегченно выдохнула, изо рта вырвалось облачко пара. Никак не могу привыкнуть к этим выкрутасам на метлах. Даже при виде парящего высоко в воздухе летуна у меня все внутри екает от страха, а при воспоминании о давнем полете с Сириусом подкатывает тошнота…

Мародеры не сводили глаз с мальчишек и о чем-то переговаривались. И только сейчас я приметила у двоих из них в руках метлы. Интересно, кто собирается летать? Я повернулась к Сириусу, сидящему рядом. Может быть, он? А кто еще?

Между тем Гарри и Рон, поудобнее перехватив метла, двинулись через поле, но сделав несколько шагов, остановились: к ним приближались трое Мародеров. Четвертый остался на прежнем месте.

Сириус напряженно выпрямился на скамье и приподнялся с деревянного сидения.

— Ты куда? — спросила я чисто автоматически, ибо подозревала, что у него на уме.

— К Гарри.

Гермиона с беспокойством посмотрела на него снизу вверх, точно опасаясь того, что Сириус сорвется с места и стремительно побежит на поле.

Гарри с Роном не стали уклоняться от встречи с гриффиндорцами, а спокойно дождались, когда они подойдут. Хотя вряд ли спокойно…

Сириус встал во весь рост. Я предупреждающе взяла его за руку.

— Не надо вмешиваться, Сириус. Мне кажется, Гарри и Рон сами справятся.

— Ты так думаешь? — уточнил он, по — прежнему глядя вниз.

— Я так думаю. Скорее подозрение вызовет то, что мы ни с того ни с сего бросимся на помощь.

И, хотя выражение беспокойства на лице Гермионы не менялось, я поняла, что с моим мнением она солидарна.

— Ну ладно…

Сириус кивнул, но садиться обратно не стал. Похоже, его высокая фигура привлекла внимание кого-то из Мародеров, потому что стоявший между Роном и другим, невысоким, гриффиндорцем парень повернул голову. Его взгляд сразу зацепился за Сириуса. На тусклом дневном свету что-то блеснуло, и я узнала Джеймса Поттера. Судя по всему, он сказал остальным про нас, так как они, в том числе Рон с Гарри, посмотрели в нашу сторону. Я едва подавила в тебе желание глупо помахать в ответ руками.

— Вы не хотите уйти? — не оборачиваясь, спросил Сириус.

Я немножко замерзла, однако понаблюдать, как летают молодые Джеймс и Сириус, была совсем не против. Но Сириуса взрослого, кажется, перспектива этого зрелища выводила из душевного равновесия.

— А Гарри и Рон не торопятся уходить, — сказала Гермиона, уперевшись руками в спинку нижней скамьи. — Они что, собираются с ними летать?

Действительно, вместо того, того, чтобы, вскинув на плечи метла, отправиться с поля, и Гарри, и Рон внимательно слушали о чем-то говоривших им двоих Мародеров. Третий же больше помалкивал, но при этом не забывая кивать в такт словам своих друзей. Во мне забурлило едкое раздражение при виде этого неприкрытого раболепства и угодничества. Прихвостень Петтигрю…

Затем Джеймс и Сириус оседлали метла, которые держали в руках, и резко взмыли в небо. У меня опять душа ушла в пятки. Гарри посмотрел на нас. Он не знал, делать, это было видно. Я разделяла его сомнения: с одной стороны предоставлялась такая возможность побыть в обществе Джеймса, а с другой они оба должны вести себя чрезвычайно осторожно, чтобы не вызвать никаких подозрений в свой адрес.

— Эй! Ну как, надумали? — крикнул сверху Джеймс.

— Вы идете? — повторил Сириус, стоявший передо мной и, не дождавшись ответов, стал спускаться по деревянным ступенькам.

И в ту же минуту Гарри, решившись, перекинул ногу через древко метлы и взлетел вверх. Рон последовал его примеру.

Я встрепенулась. Мне, конечно, хотелось посмотреть, что будет дальше, но оставлять Сириуса в одиночестве, когда он, вероятно, переживает больше всех, тоже не могла. Поэтому, бросив последний взгляд на шныряющие в морозном воздухе фигуры, поспешила за ним.

— Я подожду Гарри и Рона! — крикнула вслед Гермиона.

— Ладно! — крикнула на бегу я.

Сириуса догнала уже на выходе со стадиона. Он целеустремленно шагал по узкой протоптанной дорожке, ведущей к озеру.

— Ты ушел из-за Джеймса? — тихонько спросила я спустя минуту или две после того, как приноровилась к его походке. — Тебе до сих пор больно его видеть?

Сириус молчал, и мне показалось, что он не ответит.

— Прости… — начала я, но он прервал мои сожаления по поводу неудачного вопроса.

— Нет, Джеймс здесь не при чем, хотя мне действительно нелегко видеть его. — Он выдержал небольшую паузу, прежде чем продолжить. — Я ушел оттуда потому что знать, что совсем рядом находится мерзкий предатель и ничего с этим нельзя поделать, было выше моих сил. Меня просто разрывает на части от ненависти, когда вижу его вместе с остальными. — Его зубы отчетливо скрипнули, когда Сириус стиснул челюсти. — Так и хочется подойти к Джеймсу, Ремусу и к самому себе и выложить им всю правду о нем. И плевать, что будет.

Я подавила тяжкий вздох. Не у одного него появлялась такая соблазнительная, но совершенно недопустимая мысль.

— Не говори, что я должен держать себя в руках. Сам знаю, что должен.

Но я благоразумно промолчала, давая ему немного выпустить пар.

Дорожка свернула мимо избушки Хагрида, который расчищал небольшое пространство перед крыльцом от завалов снега, нападавшего ночью. Потом узенькая тропинка нырнула вниз с невысокого холма и шла до самого замерзшего, скованного толстым льдом Черного озера. Мы остановились метрах в пяти от берега. Впереди тускло блестела ледяная корка, сквозь которую можно было увидеть темную глубь плещущейся под ней воды.

На противоположном берегу, недалеко от замка веселились, наслаждаясь ясным субботним днем, младшекурсники. До нас доносились радостные вопли тех, кому удавалось попасть заколдованным снежком в чью — нибудь спину.

— Эй, Алекс! — послышался тонкий голос, перешедший в захлебывающийся смех. — Ворон не лови!

Я вздрогнула отчего-то и отвернулась. Потоптавшись, потянула Сириуса за рукав.

— Пойдем дальше? — с надеждой предложила я, вскинув на него глаза.

Он смотрел на толпу школьников, старающихся проводить выходные как можно лучше.

— Алекс… — повторил он, словно пробуя, как это имя, произнесенное им. — что-то мне напоминает… — Сириус, вглядываясь в даль, задумался. — Ах да… Помнишь наш разговор с Ремусом, еще в начале сентября? Мы говорили о том, что, когда мы с тобой встретились той осенью, я назвался своим именем…

— Да… А что? — настороженно сказала я, что-то такое припоминая.

— Я упомянул имя Алекс, и ты как будто вздрогнула. Возможно, с этим именем у тебя было связанно что-то неприятное, поэтому ты так отреагировала. Ведь так?

Мне вдруг почудилось, что вокруг стало холоднее, чем раньше. Почему Сириус вспомнил об этом незначительном эпизоде, это же было сто лет назад!

— А почему ты об этом спрашиваешь? — Я ничего не могла поделать с голосом, он дрожал, и от Сириуса наверняка это не скрылось.

— Ну, мне хочется узнать о твоей жизни побольше, — с небрежностью сказал он, но внимательно наблюдая за мной. — Как ты жила до нашей встречи, с кем общалась. Был ли этот Алекс?

Я вновь почувствовала тугой узел в животе, ничуть не ослабевший после рассуждений с самой собой накануне. Все было бы просто, если бы этот Алекс превратился вдруг в обыкновенного парня, а не был Пожирателем смерти, ненавидящим его, Сириуса.

— Хочешь знать? — Я отвела взгляд, уставившись в темную полосу начинавшегося в пятидесяти метрах от озера Запретного леса. — Ну, был. Но теперь меня с ним ничего не связывает. Вопросов больше нет?

Сириус не торопился с ответом, словно взвешивал в уме что-то.

— Вообще-то есть и, возможно, они тебе не понравятся. И все же не могу не задать их тебе.

Не понравятся — это как пить дать. Но лучше бы он не медлил, а вывалил бы их все сразу на меня.

Я сложила ладони и поднесла к лицу, делая вид, что грею их своим дыханием.

— Скажи мне честно, Виктория, ты знакома с этим Эндрюсом?

Несмотря на странные, весьма подозрительные расспросы об Алексе, этот прямой вопрос застал меня врасплох. В изумлении распахнув глаза, я медленно опустила руки. Сердце бешено колотилось, будто отчаянно хотело вырваться из груди.

— С чего ты взял, что я с ним знакома? — нервно поинтересовалась я.

— На эту мысль меня навело твое странное поведение в присутствии Эндрюса. Вспомнить хотя бы, как ты отозвалась о нем в том пабе, где впервые встретили его.

— А как?

Я опять поднесла руку ко рту, но не с целью согреть, а от волнения вцепиться зубами в ноготь большого пальца, чего раньше за собой не замечала.

— Ты сказала, что он не может быть Пожирателем смерти, да еще с такой категоричностью. Согласись, довольно подозрительно слышать подобное об абсолютно незнакомом человеке. Ты же не могла быть уверена, что он маггл…

— А если я не хочу об этом говорить? — Я с силой дернула за ноготь и чуть не оторвала его. С досадой посмотрела на него, словно это он был во всем виноват, и оставила руку в покое. — Я замерзла. Пойдем в замок.

Он не двинулся с места. Тогда я, пряча глаза, обошла Сириуса.

— Этот твой ответ надо понимать как положительный? — через пару секунд донеслось мне в спину.

Если он и так обо всем догадался, зачем допрашивать меня?

— Ты знакома с ним!

Я двигалась вперед с упорством танка и, пока не уперлась в каменные ступени, ни разу не остановилась. Потом все же оглянулась. Отсюда Сириуса видно не было.

«Зачем скрывать то, что и так очевидно? — с привычным ехидством вмешался давно молчавший мой внутренний голос. — Надеешься, что пройдет какое-то время, и он позабудет об этом разговоре? Зря…»

Конечно, не следовало бы убегать от Сириуса, но всякое упоминание об Алексе словно царапало меня изнутри, не принося ни малейшего облегчения.

Я в нерешительности постояла, обозревая двор, заполненный учениками всех возрастов. В замок мне не особо хотелось, я немного преувеличила, сказав, что замерзла. Надо же было как-то избежать расспросов Сириуса. Поэтому в качестве компромисса я направилась к свободной скамье в углу двора, скрытом от ветра.

Однако холодная каменная скамья не располагала к долгому рассиживанию, и где-то через пять минут я ерзала на ней, поплотнее закутываясь в мантию. Под ней послышался легкий металлический звук. Недоумение мое прошло, когда обнаружился источник. Это была длинная цепочка хроноворота, висевшего почему-то поверх свитера. Вроде бы должен быть под ним.

Поколебавшись, я осторожно взяла хроноворот за круглый серебряный корпус и приблизила к глазам. И уже в который раз подумала о том, знает ли Волдеморт, какую ошибку он совершил, послав в меня то заклятие? Мог ли предвидеть, во что оно выльется?

Конечно же нет. Он и понятия не имеет о хроновороте, иначе… Иначе — что?

Иначе давным — давно попытался бы каким — нибудь изощренным способом добраться до всех нас.

По моей коже прошелся мороз, не имевший отношения к зимнему, и заставил зашевелиться волосы на затылке.

Да нет, не может этого быть! Если бы Волдеморту и было бы известно о хроновороте, разузнать, в каком мы именно времени он физически не мог!

— Очень интересно… — раздался позади негромкий голос настолько неожиданно, что я фактически подпрыгнула на скамье.

Погруженная в свои горькие раздумья, я позабыла обо всем на свете, за что и поплатилась. Хроноворот лежал у меня в ладони, открытый для чужих глаз. Я торопливо сомкнула пальцы, пряча его, и только потом опасливо обернулась.

Стоя в считанных сантиметрах от скамьи, чуть левее от толстого бука, раскинувшего в серое небо голые ветви, на меня смотрел Регулус Блэк.

— Что, простите? — машинально переспросила я, лихорадочно соображая, успел ли парень увидеть хроноворот?

Лицо у Регулуса было, как мне показалось, слегка насмешливым и одновременно взволнованным. С полминуты он лишь сверлил меня настороженным взглядом, затем, когда я начала сомневаться в том, не послышались ли мне его слова, повторил:

— Я говорю: очень интересно.

Стиснутый в ладони хроноворот холодил мою кожу, и я отвернулась от брата Сириуса, стараясь как можно незаметнее засунуть цепочку под мантию.

— Что именно кажется вам интересным?

— Ну, вообще много чего есть интересного, — туманно отозвался Регулус. Он не собирался уходить сию же минуту, и я задалась вопросом, что ему понадобилось от меня. Напустив на себя скучающий вид, я напряженно смотрела вдаль и искала взглядом Гарри или Сириуса. — Но в данном случае мне жутко любопытно, откуда у вас этот хроноворот?

Черт, он все-таки его увидел! Какую же я оплошность допустила, выставив его на всеобщее обозрение… Что теперь делать?

— Какой еще хроноворот? — небрежно — удивленным тоном спросила я, решив до конца играть дурочку. Во мне все дрожало от волнения, точно я превратилась в желе. — О чем вы говорите?

Регулус почти неслышно приблизился и скамье и с легкостью перешагнул через нее. Я заставила себя окинуть его как бы непринужденным взглядом, чуть приподняв брови. Он присел на другом конце скамьи как будто с намерением продолжить наш странный диалог.

— Тот хроноворот, который вы сейчас рассматривали.

Регулус вежливо улыбнулся, и эта его улыбка вдруг затронула что-то в моей душе: я со всей ясностью поняла, что он родной брат Сириуса, несмотря на то, что отношения между ними были не сказать, чтоб очень теплые. Да и не слишком они были похожи, так что их можно было спутать. Но вот глаза и смелый, открытый взгляд — точь — в — точь как у брата.

Я поймала себя на том, что неприкрыто таращусь на Регулуса, которого, похоже, забавляла моя реакция, и быстро отвела взгляд, слегка смутившись.

— Мм… — на миг потеряв нить разговора, пробормотала я. — У меня нет никакого хроноворота, вы ошиблись, мистер…

Краем глаза я заметила, что он по — прежнему смотрит на меня, но теперь уже с задумчивостью.

— Меня зовут Регулус Блэк. Вы ведь знаете об этом?

— По — вашему я провидица, мистер Регулус Блэк? какие-то вы чудные вопросы задаете…

— А вы действительно американка?

— Ну вот, опять… — Губы сами собой растянулись в улыбке. — А почему бы мне не быть ею?

— У вас фамилия европейская…

— Славянская, — уточнила я. — И что?

Ну зачем пустилась в эти откровения? Давно бы ушла, оставив Регулуса размышлять над тем, правда ли был у меня хроноворот или же он ему привиделся…

— А то, что этот хроноворот вы могли достать только в Англии, — невозмутимо сказал парень. — Если быть точнее — в Лондоне.

— Почему? — Вопрос вырвался прежде, чем я успела закрыть рот. Я резко клацнула зубами, находясь в легком замешательстве, в которое загнал меня Регулус.

— Потому, — с расстановкой сказал он, склонив голову к плечу, — что он принадлежит моему отцу.

Меня как будто чем-то тяжелым ударили по затылку. Голова аж дернулась. О таком повороте я даже предположить не могла.

Глава 57. Немного о кольцах, признаниях и пророчестве

С минуту мы с Регулусом рассматривали друг друга. В мыслях царил беспорядок. Я с трудом отвела от него взгляд и сосредоточилась на своих руках, сжимавших мантию у горла, там, где висела цепочка хроноворота. Я быстро отдернула их. Нелепо было надеяться, что Регулус не заметил, как на меня подействовали его последние слова.

— Извините, мистер Блэк, но этот разговор бессмысленен. К тому же, мне нужно срочно уйти.

Я встала. Немного постояла, словно пытаясь вспомнить, куда, собственно, мне нужно уйти, да еще так срочно, и, не глядя на слизеринца, поспешила к дверям замка. Спиной чувствовала его взгляд, направленный на меня, но Регулус не произнес больше ничего, чтобы как-то воспрепятствовать моему уходу.

Он знает… Он знает! То есть он узнал хроноворот, принадлежащий его отцу, однако это не означает, что может выяснить про нас, откуда мы и что здесь делаем…

Эта мысль меня совершенно не успокоила. Надо рассказать всем о подозрениях Регулуса и вместе что-нибудь придумать. Хотя — что?

Я замедлила шаги и осмотрелась. Холл и лестница остались позади, впереди виднелся коридор, ведущий в восточную часть замка. Я могла бы пойти к себе в спальню, но мне не хотелось, там все равно делать было нечего. Если куда и идти, то только в библиотеку — там, по крайней мере, есть чем заняться, к тому же в библиотеке мне обеспечено уединение. Так что, если Регулусу приспичит возобновить наш разговор, у него не получится сделать это громко.

Во владениях мадам Пинс было привычно тихо — здесь и по будням царило безмолвие, а сейчас и подавно, почти все проводили время на улице. Почти, но не все. Кое — кому общения с книгами было маловато и в остальные дни: несколько учеников сидело за столами в разных уголках обширной библиотеки, уткнувшись в раскрытые тома. Я бесшумно прошла мимо стойки, за которой находилась мадам Пинс, и свернула и стеллажам, где можно найти что-нибудь про полезные заклинания и чары, применяемые ежедневно в быту. что-то вроде Согревающего заклинания. А то руки у меня мерзнут просто жуть. Поводив пальцем по корешкам книг, я наугад взяла одну и направилась к ближайшему столу. Там сидел какой-то парень, низко склонившись над страницами ветхого фолианта, так что его длинные темные волосы закрывали лицо. Я как будто налетела на невидимую стену.

Наверное, мое резкое движение привлекло внимание парня, потому что он внезапно поднял голову. Волосы упали ему на плечи, и я увидела бледное лицо с приметным крючковатым носом. Меня словно что-то толкнуло, я стремительно развернулась и, прижимая к себе книгу, заторопилась назад.

— Лили! — негромко воскликнул Северус Снейп.

Не останавливаясь, я юркнула за стеллаж, когда послышался звук отодвигаемого стула. В соседнем проходе было пустынно, и также тихо пробежалась в другой его конец. Осторожно выглянула из-за шкафа. Никого.

Господи, что я делаю? Бегаю от Снейпа… Зачем?

За тем же, зачем совсем недавно сбежала от Регулуса Блэка — чтобы снова не вляпаться в неприятную историю.

Кстати, почему Снейп назвал меня Лили? Разве я так уж похожа на нее?

«А ты так похожа на нее… Дейзи Эванс. Сразу видно, что вы сестры. Если бы не разница в возрасте, вас можно было бы принять за близнецов.» — всплыло в голове непрошенное воспоминание. Это было как будто из прошлой жизни.

В горле образовался горький комок. А ведь действительно, как из прошлой жизни…

По — прежнему прижимая к груди книгу, я хотела прошмыгнуть к выходу библиотеки. Но едва ступила на открытый участок перед дверью, как она отворилась, и внутрь вошли две девушки. Мне пришлось второй раз притвориться столбом.

— Лили, только недолго, — сказала одна девушка.

— Конечно нет, — отмахнулась вторая и уверенно зашагала в глубь библиотеки.

Подруга моей сестры осталась возле порога, окинув скучным взглядом бесчисленные стеллажи с еще более бесчисленными томами. Когда он наткнулся на меня, я наконец ожила. На лице Мириам удивление сменилось настороженностью. Она приоткрыла рот, чтобы что-то произнести, но я не дала ей такой возможности, быстро выскользнула в коридор.

— Мисс, подождите!

Я чуть не припустила быстрее, но вовремя опомнилась. Это кричала не Мириам, а мадам Пинс. Я обернулась. В дверях библиотеки возникла ее сухопарая фигура.

— Вы забыли записать у меня книгу.

— Ох, да… Простите.

Я растерянно взглянула на довольно тяжелую книгу, которую держала в руках. Придется возвращаться…

Мириам стояла немного левее, чем прежде. При виде меня она слегка прищурилась. Я подошла к стойке, где мадам Пинс раскрыла толстую учетную тетрадь, похожую на бухгалтерскую книгу. Обмакнув длинное иссиня — черное перо в чернила, она аккуратно вписала название тома и мое имя. Я нервно глянула по сторонам: не идут ли Северус и Лили?

Не знаю, что обо мне подумала Мириам, но наблюдала она за мной пристально.

Еще раз извинившись, я схватила книгу и кинулась прочь из библиотеки, подгоняемая взглядами мадам Пинс и подруги Лили. Добралась до своей комнаты и там просидела до самого вечера. Ждала, что вот-вот войдет Сириус, начнет допрашивать, засыплет вопросами и уж конечно не позволит мне снова сбежать. Он долго не приходил, так долго, что я приготовилась его разыскивать. Чувство вины жгло меня, что неудивительно. Я должна была сразу рассказать ему про Алекса, еще в день нашей первой встречи, а вместо этого молчала. И своим побегом только все усугубила.

За окном сгустилась темнота. Уже никак не меньше восьми часов. Куда все запропастились?

Я захлопнула книгу так громко, что сама вздрогнула. И одновременно с этим открылась дверь.

— Си… — Со взволнованно заколотившимся сердцем я вскочила с кровати.

На пороге стоял Гарри.

— А… Привет, Гарри.

— Привет. Можно к тебе?

— Ну да, заходи, — слегка неуверенно пригласила я его.

Он вошел и закрыл дверь. На нем была мантия с подозрительно мокрыми полами, волосы всклокочены, а щеки разрумянены. Я не нашла ничего лучшего, чем спросить:

— Ты что, до сих пор летал?

— Нет… Мы полетали до обеда, а потом… Потом просто гуляли.

— Мы — это ты и Рон с Гермионой? Или ты имеешь в виду Джеймса и всех остальных?

Гарри энергично кивнул, глаза его при этом заблестели.

— Ну все понятно… Рассказывай.

Я усмехнулась. Гарри явно распирало от впечатлений, приобретенных за несколько часов, проведенных с отцом.

— Это было… — Он обвел взглядом комнату, подбирая подходящее слово. — что-то.

— Как емко, — ввернула я, улыбаясь.

— В общем, было здорово. Только присутствие Хвоста немного портило настроение, но я старался его не замечать.

— А как же Сириус и Ремус? Они тебя не смущали?

— Да нет… И потом, они не все время были с нами. Знаешь, папа действительно летает шикарно. — Гарри заулыбался при воспоминании. — Жаль, что ты не видела.

— Может, потом увижу…

— Кстати, он сказал, что первый раз видит такой первоклассный полет. А я сказал, что мой полет не сравнится с его.

— Не сравнится? Ну ты скромник! — Я похлопала Гарри по плечу. — Гены — то чьи?

— Но папа этого знать не знает…

Он разом погрустнел. Сел на краешек софы, пригладил волосы.

— Вот бы еще с мамой поговорить…

— Если хочешь, что-нибудь придумаем, — подбодрила я, присаживаясь рядом. — А Лили разве ни разу не подходила к вам?

— Она подходила только тогда к папе, когда уходили мы с Гермионой и Роном. Наверное, сейчас она учиняет ему допрос с пристрастием, что, зачем и почему он общался с нами.

— Вряд ли с пристрастием, — с сомнением сказала я, глядя на свои колени. — Вот если бы с ним находилась я…

Гарри резко поднял голову.

— А что с этим ничего еще не решено?

— Честно говоря, я понятия не имею, как именно решить эту проблему. Может быть, если буду держаться подальше от Джеймса, да и от Лили тоже, она успокоится…

— А с Сириусом вы больше не говорили на эту тему?

Я отвернулась к окну.

— Нет… Между прочим, ты не знаешь, где он?

— А что его еще нет? — удивленно спросил Гарри. — В обед мы с ним столкнулись в холле, и он сказал, что ненадолго сходит в Хогсмид.

Вина с новой силой навалилась на мои плечи. Сириус даже не счел нужным предупредить меня, что уходит в Хогсмид. Так тебе и надо, Вика, получила, что заслужила…

— От Дамблдора тоже никаких вестей? — поинтересовался Гарри, отвлекая меня от угрызений совести.

О нем — то я совсем забыла! А правда, что-то от Дамблдора нет ни слуху ни духу.

Я покачала головой.

— Давай сходим? — предложил Гарри.

Но едва мы встали, снова открылась дверь. Только на этот раз в спальню вошел Сириус.

— Куда собрались?

— Мы хотели посмотреть пришел ли Дамблдор, — за двоих ответил Гарри.

Сириус молчаливо пересек комнату, на ходу расстегивая мантию. Мы с Гарри повернулись вслед за ним.

— Да, он пришел, мы встретились у замка, — произнес он, неторопливо стянув мантию, и продолжил, отвечая на наш немой вопрос: — Но пока ему нечем нас обрадовать. Дамблдор сказал, что Фламель отсутствует в стране и вернется самое меньшее через два дня.

— Жаль, конечно, — сказал Гарри, не слишком расстроившись, — но два дня — это не месяц и даже не год. Главное, чтобы Фламель был не против одолжить нам этот камень.

— Ты прав, — кивнул Сириус и посмотрел на меня.

Собравшись с духом, я смело заглянула ему в глаза.

— Совершенно с вами согласна. — Глубоко вздохнула и, незаметно скрестив пальцы, проговорила: — Мне нужно кое-что вам рассказать.

В лице Сириуса почти ничего не изменилось, а Гарри проявил живой интерес.

— Это касается Регулуса…

— А что с ним такое? — недоуменно спросил Сириус, явно ожидая, что речь пойдет совсем о другом.

— Так получилось, что он увидел у меня хроноворот.

— Как получилось? Регулус что, заходил сюда?

— Нет — нет… Хроноворот был у меня с собой. Понимаю, так глупо…

Я опустила голову с видом «теперь ругайте меня».

— И что? — Это уже Гарри. — Он что-то выяснил?

— Мм… Почти. Он сказал, что этот хроноворот я могла достать только в Лондоне… потому что он «принадлежит его отцу». — Я подняла глаза на Сириуса. — Ну, то есть вашему отцу.

— Откуда Регулус может это знать? — недоуменно пожал плечами Гарри. — Даже если он и видел хроноворот, где гарантия, что это именно тот?

— Он был почему-то в этом уверен. А еще он засомневался, правда ли я американка… И засыпал бы меня и дальше вопросами, кабы я не сбежала от него.

— Был уверен, говоришь? — задумчиво сказал Сириус. — Где хроноворот? Дай его, пожалуйста.

Я подошла к шкафу, в котором висела одежда, в том числе и моя старая мантия. Хроноворот я положила в ее карман. Длинная цепочка звякнула, задев дверцу шкафа. Сириус взял у меня покореженный артефакт и принялся изучать.

— Вот что выдало хроноворот. — Мы сгрудились возле него, на блестевший белым хроноворот упали наши тени. Сириус провел пальцем по тонкому рисунку на верхней части круглого металлического корпуса. Это было похоже на какой-то вензель: среди замысловатого узора в виде маленьких листочков виднелась заглавная переплетенная буква «Б». Я и раньше замечала этот рисунок, но особо не рассматривала, да и в глаза он не сильно бросался.

— «Б» — значит «Блэк»? — почти утвердительно сказал Гарри.

— Скорее всего. С Регулусом, конечно, нужно быть осторожными, но вряд ли он захочет нам навредить.

— Но мы этого не знаем наверняка, — обронила я. — Он так странно смотрел на меня…

— Это понятно, раз Регулус уверен, что у тебя хроноворот нашего отца, — сказал Сириус. — Который, к тому же, ты обнаружила в комнате Регулуса.

— Действительно… — пробормотала я, вспомнив, что дело обстояло именно так.

— Ладно… — Он немного повертел бесполезную вещицу в руках. — Чтобы его еще кто-нибудь невзначай не увидел, я, пожалуй, трансфигурирую хроноворот во что-нибудь маленькое и неброское.

— В кольцо, например, — предложил Гарри. — И не потеряется, и будет не очень заметно.

— Если превратить в тяжелый перстень, то будет еще как заметен, — возразила я.

Сириус положил хроноворот на стол и произвел над ним какие-то сложные пассы палочкой. Прямо на моих глазах он замерцал, а через пару мгновений вместо хроноворота лежало маленькое серебряное колечко, на первый взгляд ничем не примечательное.

— А так пойдет?

— Пойдет, наверное…

Мы втроем смотрели на кольцо, но никто не спешил его брать.

— Бери, — кивнул мне Гарри.

— Нет, — замотала я головой. — Я его точно потеряю. Возьмите сами или отдайте Гермионе.

— Слушайте! — У него внезапно загорелись глаза. — Я знаю, как заставить маму отвести от тебя подозрения.

— В каком смысле? — с опаской спросила я.

— Всего — навсего надо как бы между прочим показать ей кольцо.

— И? — поторопила я его, так как Гарри с победным видом переводил взгляд с крестного на меня. — Ты думаешь, что какое-то колечко убедит Лили в моем ангельском поведении?

— Не какое-то, а обручальное.

Его предложение произвело на меня не меньший эффект, чем недавние слова Регулуса. Я недоверчиво уставилась на Гарри, явно довольного собой.

— Ты шутишь, что ли?

— Похоже, не шутит, — ответил за него Сириус. Он сложил на груди руки и не предпринимал никаких попыток возразить Гарри. Судя по легкой улыбке, он не исключал такого варианта по спасению отношений Лили и Джеймса, а также меня от праведного гнева моей старшей сестры.

— Но у меня нет даже завалящегося колечка, тем более обручального, — привела я железный аргумент.

— А оно на что?

Я покосилась на лежащее на столе колечко и возвела глаза к потолку. Почему я оказываюсь самой крайней?

— Ну, вы тут разбирайтесь сами, — сказал Гарри, поглядывая на нас с Сириусом, и попятился к двери. — А я пошел. Мне еще Рону и Гермионе рассказать надо про Дамблдора и Регулуса.

— Эй… — запоздало обратилась я к нему, но он выскользнул в коридор и был таков.

В комнате установилась тишина. Мне на миг показалось, что Сириус тоже ушел, поэтому я невольно вздрогнула, когда прозвучал совсем рядом его голос.

— Как тебе идея Гарри?

— Неплохая… идея, — нехотя сказала я, разглядывая темень за окном. — Но только… если я его даже и надену, как Лили узнает, что оно обручальное? Мне что, совать ей в лицо руку и при этом твердить о своем скором замужестве?

Ирония в моем голосе была неприкрытая, и маловероятно, что Сириус ее не уловил. Я осеклась, осознав, что последние слова были излишне резковаты. И не ирония это, а скорее сарказм.

Я отвернулась от окна и подошла к кровати. Немного подумав, уселась на нее, поджав под себя ноги.

— Нет, конечно, — ответил Сириус, не двигаясь, но не сводя с меня глаз. — Нужно сделать так, чтобы Лили заметила кольцо у тебя сама.

— Но для этого я должна, как минимум, столкнуться с ней, — заметила я, беря с покрывала библиотечную книгу. — Разве это не рискованное предприятие?

— Не рискованнее, чем сегодняшнее общение Гарри с Джеймсом или подозрение Регулуса. Ты же не станешь себя выдавать чем-то необычным?

— Нет… Если, конечно, это не произойдет нечаянно. — Я наконец взглянула на него, упорно разглядывая название книги последнюю минуту. — Ты действительно полагаешь, что мне необходимо встретиться с Лили?

В течение нескольких секунд он просто смотрел на меня. Я почти затаила дыхание, а сердце сильно билось о грудную клетку. Волнение, которое исходило от меня, было едва ли не осязаемым.

— Во всяком случае хуже от этого точно не будет.

— А если будет?

— Не будет, если все пройдет гладко. Ты ведь хочешь встретиться с Лили.

Я снова уткнулась в обложку книги. Взгляд у меня затуманился.

— Не знаю… — честно призналась я. — Но… наверное, да, хочу.

Сириус подошел к камину, на ходу вынимая палочку, и направил ее в его пустое нутро. Спустя мгновение там весело пылало жаркое пламя. В комнате потеплело, что несомненно способствовало повышению настроения, но несмотря на это, моя тревога не исчезала. Я предчувствовала какой будет следующей тема. Однако Сириус не пытался возобновить утренний разговор, просто глядя на огонь. Что ж, как это ни неприятно, придется самой…

— Сириус… — осторожно начала я, выпрямляя ноги и опуская на пол. — Помнишь, о чем мы сегодня с тобой говорили? — Он повернул голову и чуть погодя кивнул. Его глаза в свете огня блеснули. — Об Эндрюсе, — добавила я, уточняя. Он ждал продолжения. — Не понимаю, зачем я ушла… Но, думаю, ты и так обо всем уже догадался…

— Да, я догадался, что ты была с ним знакома. А почему молчала, ведь ты могла бы с самого начала рассказать?

Я вздохнула, как бы поражаясь тому, что он не понимает очевидных вещей.

— Потому что воспоминание об Ал… то есть Эндрюсе вызывало у меня одну лишь головную боль. Это не тот человек, о котором хотелось бы рассказывать всем подряд… — Мое лицо непроизвольно перекосила нервная гримаса. — Вот ты, например, обходишь стороной разговоры о своей семье, так и я не люблю распространяться о нем.

— Ясно… — Сириус старался сохранить безразличный вид, но плотно сжатые губы выдавали его с головой. Некоторое время он боролся с самим собой, но потом не выдержал: — Ты с ним давно знакома?

Я беспокойно заерзала на покрывале, словно ненароком уселась на ежа.

— Четыре года, но я не…

Он перебил меня:

— У вас были близкие отношения?

Я прикусила губу, как бы не давая сорваться с языка резкому ответу.

— Пожалуйста, давай прекратим этот бессмысленный разговор…

— Были или нет?

Почему он так ведет себя?

— Были! — Я с легким вызовом вскинула подбородок. — Но отнюдь не горжусь этим! Я была бы бесконечно рада, если бы мне удалось забыть обо всем что с ним связано!

— Ты встречалась с Пожирателем смерти! — Этот факт, казалось, не укладывался в голове Сириуса. Теперь он смотрел на меня обвиняюще.

Во мне образовалась мешанина из разнообразных чувств. Да как он смеет говорить со мной в таком тоне!

— Я не знала, что он Пожиратель! — ледяным голосом сказала я, поднявшись на ноги. — У него на лбу не написано, что он служит чертовому Волдеморту! Тебе, может быть, напомнить, что о магическом мире я не ведала до прошлого августа?

Мы так и сверкали яростными взглядами, стоя друг напротив друга. Внезапно в его поведении что-то изменилось, и плечи Сириуса опустились. В глазах появилось выражение, похожее на ужас.

— Виктория… — Он шагнул вперед. — Я не хотел… Прости меня… Не знаю, что нашло на меня…

Я хотела отступить, все еще кипя от злости, но сзади была кровать, и я упала на нее.

— Не знаешь?

Снова поднялась, неловко взмахнув руками, и чуть не шмякнулась обратно.

— Как это понимать?

Он приблизился ко мне с легкой опаской на лице, будто я сейчас наброшусь на него.

— Я действительно не знаю… — сказал он голосом, полным искреннего раскаяния. — Когда представил, что этот Пожиратель имел над тобой власть, меня словно подменили…

— Какую власть, Сириус? — устало спросила я. — Ал… в смысле Эндрюс не имел никакой власти надо мной.

Внутренний голос противно так хмыкнул.

Злость улеглась, я не умела долго на что-то сердиться. Поэтому смягчилась, ощутив, что он на самом деле сожалеет о своей странной вспышке.

Сириус вздохнул, как мне показалось, пересиливая себя.

— Давай забудем о нем. Что было, то прошло. Ты прощаешь меня?

— Ну конечно, — без сомнения сказала я, поднимая на него глаза.

И все-таки что с ним такое творится?

Я ответила на его объятие, но через несколько секунд выскользнула из рук Сириуса.

— Ты ужинала? — спросил он.

— Нет, я не хочу есть. Не возражаешь, если я пораньше лягу?

— Не возражаю… А что с тобой? — заволновался он.

— Ничего особенного… Так, голова немного болит.

— Ладно. Тогда я зайду к ребятам.

Я кивнула, повернувшись к кровати, и палочкой отлеветировала на стол книгу. Поглядывая на меня, Сириус пошел к двери.

— Он правда для тебя больше ничего не значит?

Я обернулась к нему так резко, что заболела шея.

— Прости!

Сириус вышел. Дверь захлопнулась. А я в сердцах топнула ногой и с силой дернула на себя покрывало.

Кто мне объяснит, что здесь происходит?

Утром я встала, когда Сириус еще спал. Со смешанным чувством смотрела на его лицо, выглядевшее во сне тревожным. Все эти вспышки ревности… Откуда они взялись? Разве я хоть раз давала повода?..

Я легонько коснулась кончиками пальцев его щеки. Сириус зашевелился и перевернулся на другой бок. По крайней мере его очередной кошмар отступил.

Выйдя из комнаты, я в задумчивости встала у двери. Завтрак начнется еще через час. Так куда же пойти? В библиотеку? Э, нет, в ближайшее время я туда ни ногой, да и закрыта она сейчас. Воскресенье же…

Замок был погружен в сонную тишину, и я, стараясь идти негромко, спустилась в холл. Остановилась посреди него, внезапно вспомнив, как Гермионин кот, Крукшенкс, со своим диким мявом мешался у меня под ногами. Довольно необычное для него поведение… А может, он пытался о чем-то предупредить? Об опасности? Неужели он знал, что портал должен был сработать?

Эх, Крукшенкс… умел бы ты говорить, а я не понимала тебя… Да все равно в тот момент страх слепил мне разум, и я ничего не соображала. Я боялась… боялась, что тот сон — правда, что мои родители во власти Пожирателей…

— Мамочка… Папочка… — беззвучно прошептала я. — Знали бы вы, где я сейчас…

Но к каким родителям обращалась: биологическим и к тем, с которыми я прожила девятнадцать лет своей вполне счастливой жизни? В этом времени первые, вероятно, нарадоваться не могли на маленькую дочурку по имени Дейзи, а вторые еще не ведали, что скоро в их семье появится пополнение…

Я тоскливо уставилась на громадные входные двери. Ох, как же мне хотелось их увидеть! Моих родителей, дорогих мамочку и папочку.

Эти грустные мысли самым непосредственным образом повлияли на мое настроение, поэтому почти все воскресенье я провела в отрешенности и печали.

— Вики!

Меня осторожно потрясли за плечо. Я подняла глаза.

— Что, Гарри?

— Ты все еще с нами?

Мы вчетвером сидели в комнате Гермионы и Паркинсон, куда я забрела на огонек. Паркинсон где-то пропадала, но мы не особо беспокоились на ее счет, она давным — давно в курсе, что можно, а что нельзя.

— Конечно, с вами. Но если захочу уйти в астрал, я вам заранее сообщу.

— А по — моему, ты уже того… — фыркнул Гарри, сидящий рядом со мной на одной из двух кроватей. — В астрале. Ни на что не реагируешь.

— Я просто задумалась.

— О чем?

— О родителях.

Сидящие напротив нас Гермиона и Рон приняли сочувствующее выражение.

— О настоящих, — призналась я и посмотрела на Гарри. — Об Эвансах.

— О моих бабушке и дедушке, — понимающе кивнул он. — Интересно, какие они были?

— Вот и я хочу узнать. Так сильно, что…

Я не договорила, только слабо махнув рукой.

— А почему бы тебе их не проведать? — спросил Рон. — Если очень хочется.

— Но как? — возразила Гермиона. — Никто не знает, где живут Эвансы, только Лили, но у нее не спросишь.

— Ну почему же никто? — сказала я. — Сириус знает, он мне говорил, что они с Джеймсом пару раз бывали у нас дома.

— А… — слегка удивленно протянула она. — Тогда почему бы не попросить его показать ваш дом?

После того разговора прошел целый месяц, и ни я, ни Сириус больше к нему не возвращались. Да и в тот раз, когда я пожелала увидеть родителей, его не переполнял энтузиазм, чтобы предпринять какие — нибудь попытки для этого. А может, он считал, что это опасно?

На вопрос Гермионы я неопределенно покачала головой.

— Не сегодня — завтра прибудет Николас Фламель, камень Солнца окажется у нас в руках, и тогда будет некогда куда-то отлучаться.

— Не факт, что это произойдет именно завтра, — сказал Гарри. — Если ты не поговоришь с Сириусом, поговорю с ним я.

Я встревожилась.

— Не надо, Гарри. Это всего лишь мимолетное желание…

— Вот именно, желание. К тому же, Эвансы и мои родственники. Могу я хотеть их увидеть?

— Поттеры тоже твои родственники, но не будешь ты и к ним рваться?

Гарри сделал вид, что задумался.

— А что, это идея.

Я усмехнулась и похлопала его по плечу.

— Обойдемся как-нибудь без этого.

Встала и зевнула.

— Ну, я пойду…

Но фразу оборвала вошедшая в спальню Паркинсон. Увидев нашу компанию, она кисло уставилась на меня, стоящую у нее на пути.

— Еще не кончили свои гриффиндорские посиделки?

— А что, хочешь присоединиться? — откликнулся со своего места Рон.

— Ты, я смотрю, большой шутник, Уизли? — ехидно сказала Паркинсон.

— Да, я такой, ты не знала? Кстати, как твоя мать?

— Не твое дело.

Она обошла меня, стараясь не задеть, и встала перед Гарри.

— Будь добр, Поттер, выметайся с моей кровати.

Он посмотрел на нее снизу вверх. Впрочем, Паркинсон не отличалась высоким ростом, так что их лица находились примерно на одном уровне.

— В Слизерине — сплошь грубияны и хамы. А еще кичатся своим аристократизмом.

Комментарии Гарри, по — видимому, обезоружил девушку, потому что она замерла, захлопав глазами. Он поднялся и подошел ко мне.

— Пойдем.

— Да что ты знаешь о воспитанности, Поттер? — понесся нам вслед гневный крик Паркинсон.

— Уф, как ты с ней живешь с ней, Гермиона? — спросил Гарри, когда из комнаты вышли Рон и Гермиона.

— У меня и выбора — то не было, помнишь? — сказала она. — Да я с ней особо не разговариваю, а ночью Паркинсон ведет себя тихо.

— Но ты хоть ставишь какие — нибудь защитные заклинания? — с беспокойством спросил Рон. — А то мало ли…

Гермиона открыла было рот, но в эту минуту совсем рядом послышались приглушенные голоса. Мы разом обернулись.

— А может, ты ошибся?

— Да нет же, я видел, как он направлялся именно в этот коридор…

— Эх, жаль, нет с нами карты… Мигом бы вычислили. Вот куда она делась?

— Поттер, руками не размахивай как мельница!

Гарри сделал большие глаза и молча замахал руками, в точности как его отец, судя по реплике.

— Я что, виноват, что хвост тащится со скоростью черепахи?

Рон, Гермиона и Гарри гурьбой бросились обратно в спальню. В дверном проеме образовалась пробка. Я поспешно вклинилась в нее. Нервно оглянулась, и через секунду из бокового прохода вынырнули четыре фигуры. Заметив меня, Мародеры замолчали.

— Вы что, больные?! — раздался изнутри комнаты крик.

Как бы Паркинсон чего не ляпнула…

— Чего расшумелись! — гаркнула я с испугу, сунувшись в дверь.

Там наступила полная тишина.

— Так — то вот…

На меня вытаращились четыре пары глаз. Вернее, все восемь, потому что Мародеры застыли словно изваяния. Далее их игнорировать не имело смысла.

— Добрый вечер, господа.

Они расслабленно зашевелились, хотя вид у них был слегка настороженный: по — видимому, я выглядела все еще достаточно грозно.

— Добрый вечер, мисс, чуть растягивая слова, отозвался Сириус.

Я едва не поморщилась: его манера разговаривать в то время показалась мне не слишком привлекательной. Краем глаза увидела, как Гарри подошел к двери, прислушиваясь к тому, что происходит в коридоре.

— А мы тут решили пройтись перед сном, — подхватил Джеймс и не спеша двинулся вперед.

— По всему замку, я так понимаю?

— Почему бы и нет? Ведь в нем столько укромных уголков, мест неизученных… Скажите, вам нравится в Хогвартсе?

Еще бы мне не нравится…

— Да, несомненно он произвел на меня неизгладимое впечатление. У нас — то такого великолепия нет и в помине.

Я улыбнулась и повернула голову, как бы ставя точку в разговоре. Но, похоже, Джеймс и Сириус считали это только началом. Ремус же встревоженно следил за ними, он все что он мог сделать — это не отставать от друзей. Со слов Сириуса я знала, что несмотря на высокий статус старосты, Ремус никогда не был в силах полностью повлиять на двух главных нарушителей спокойствия. Петтигрю держался рядом с ним и уж, конечно, вмешиваться не торопился.

— А что у вас есть? — спросил Сириус, останавливаясь в пяти метрах от меня.

Ох, ну зачем он так близко стоит? Мне вполне хватает одного Сириуса, двое — это уже перебор…

— Замка у нас точно нет. — Что там говорил Дамблдор про Салемскую школу? — Зато большая территория и…

— …Множество маленьких домиков, расположенных на ней, — продолжил вышедший в коридор Гарри. — что-то вроде маггловского университетского городка. В центре находится главное трехэтажное здание, а вокруг него одно — и двухэтажные дома. Если вас это интересует.

— А, привет, Гарольд. О, да, нас это интересует. Не каждый же день узнаешь что-то о других магических школах. Да и общаешься с их представителями — тоже не каждый…

— У вас она тоже спрятана от посторонних глаз? — спросил Джеймс.

— Да. И также, как Хогвартс, ненаносима на карту, — добавила Гермиона, выглянувшая из комнаты.

— А ты откуда знаешь? — прищурился он. — Как тебя… Гермиона?

— Ну, ясное дело, если школы спрятаны, то, конечно же, и на картах они не будут видны. — В голосе Гермионы проскользнула нотка раздражения, которая появлялась всякий раз, когда девушка объясняла простые истины.

Я поймала взгляд Гарри и незаметно подмигнула. Следом за Гермионой на пороге появился Рон. Он с любопытством оглядел Мародеров.

— Привет, Реджинальд. Можно тебя звать просто Реджи?

Рон нервно фыркнул и дернул головой.

— А где еще одна ваша подружка? Брюнетка… Пусть и она выходит.

— Я им не подружка! — донесся из комнаты презрительный голос Паркинсон.

— Мисс Скотт нездоровится, поэтому она не сможет с вами поболтать, — многозначительно сказала я. — Верно, Пенни?

Мне почудилось, что внутри послышалось злое шипение.

— Да-да… Ой, как мне плохо…

Слизеринка настолько правдоподобно изобразила страдания, что Гермиона и Рон инстинктивно обернулись.

— А может, тогда позвать мадам Помфри? — проявил заботу сердобольный Ремус. — Она мигом вылечит… мм… Пенелопу.

— Нет, благодарю, — отозвалась я. — Просто не беспокойте ее.

Все закивали.

— Ну, я пойду. Не шумите, ложитесь спать вовремя.

Я протиснулась мимо Сириуса и Джеймса.

— Спокойной ночи!

Как ни странно, ответили мне не только Гарри, Рон и Гермиона.

— А хотите, я вас провожу? — вдруг вызвался Джеймс.

из-за этого я чуть не споткнулась на ровном месте.

— Замок — то очень огромный, нетрудно и заблудиться.

Сириус и Ремус посмотрели на него так, словно он произнес сейчас несусветную чушь. А потом от Сириуса послышалось что-то подозрительно похожее на: «А как же Эванс?»

— Спасибо, но я хорошо ориентируюсь в незнакомых местах и уже знаю дорогу к своей комнате.

Добравшись до знакомой двери за рекордное время, я застала Сириуса сидящим на краю кровати и склонившимся над каким-то мятым пергаментом, который он держал в руках.

— Представляешь, что мне сейчас предложил Джеймс? — едва закрыв дверь, выпалила я.

Он оторвался от пергамента, но не поднялся мне навстречу.

— Джеймс? И что же он предложил?

Странно, как он рассеянно спросил. И что он так внимательно читает?

где-то на краю сознания при виде этого мятого листка мелькнуло острое беспокойство, но затем было задвинуто обратно внезапно влетевшим в комнату Гарри.

— Вики, знаешь почему папа так ведет себя с тобой? — еще не отдышавшись, произнес он. — Да потому, что ты ему напоминаешь маму! И все что он делает в твоем присутствии — делает совершенно бессознательно.

— Э-э… Что?

— Ты так считаешь? — спросил Сириус.

— Ну да. Папа, конечно, не понимает этого в полной мере, но ведь объяснение лежит на поверхности. Достаточно, чтобы Вики и мама оказались рядом.

— А я‑то думала… — протянула я, нахмурившись.

В таком случае, мне просто необходимо держаться от Лили подальше! Да, но как же тогда идея с кольцом?

— А что это у тебя такое, Сириус? — прервал мои мысли вопрос Гарри.

Я уставилась на пергамент в руках Сириуса и… пол поплыл из-под моих ног. Он нашел пророчество…

— Я хотел спросить то же самое у вас. Этот пергамент был скомкан и лежал на полу. Я и заметил его только потому, что наступил на него.

Сириус перевернул его и недоуменно посмотрел на нас с Гарри.

— Виктория, ты не знаешь, что это?

Самым первым моим порывом было откреститься от пророчества, сказать, что понятия не имею, что это такое, и посоветовать Сириусу кинуть пергамент в горевший в камине огонь. Ведь для всех было бы так лучше. Но потом меня что-то дернуло все-таки признаться. Какая разница, если остальные узнают о нем, я‑то не верю во всю эту чушь…

— Да… — почти нормальным голосом ответила я, глядя в камин. — Знаю, что это. Это всего — навсего древнее пророчество…

Глава 58. Раз случайность, два случайность…

Челюсть Гарри отвисла, и он пораженно таращился на меня секунд пять, прежде чем спросить:

— Пророчество? Древнее? То есть как?

— Откуда такие сведения? — более спокойно поинтересовался Сириус. — И как оно вообще здесь оказалось?

Конечно, я ожидала лавину вопросов, однако не торопилась отвечать. Мне нужно было собраться с мыслями. Я прошла к окну и уперлась ладонями в холодный каменный подоконник.

— Это пророчество оказалось здесь, потому что оно было у меня, — решив начать с последнего вопроса, сказала я. — Откуда знаю, что это именно пророчество? Я его сама читала и в курсе, о чем там говорится. Хотя, по моему мнению, все это — адская чушь.

— что-то я не совсем понимаю… — сказал Гарри. — Разве пророчества не содержатся в стеклянных шарах? Мое, например, разбилось, когда… — Он замолчал. Я оглянулась. — Можешь не объяснять. Все те шары, что хранились в Зале Пророчеств, мы уничтожили позапрошлым летом…

— Да, — кивнула я. — Но там были еще свитки пергаментов. Вот это — то один из них.

— И что в нем написано?

— Галиматья, — с готовностью отозвалась я.

— Здесь и правда текст, весьма напоминающий некое предсказание, — сказал Сириус, протягивая мятый лист Гарри. — Да и не современный английский указывает на то, что он по крайней мере позапрошлого века.

Гарри расправил пергамент, приблизив его к глазам.

— «Когда в мире…» — откашлявшись, начал он.

— Нет — нет! Не читай вслух, пожалуйста!

Он невольно вздрогнул, когда я неожиданно это выпалила. Мне жутко не хотелось выслушивать все это еще раз. Я столько натерпелась, читая вслух Волдеморту, словно сказку на ночь, что больше вынести не смогла бы. И так чуть ли не наизусть выучила текст, который как будто отпечатался у меня в мозгу.

«Когда в мире магическом произойдут значительные перемены… В ночь, когда взойдет кровавая луна, высшая магия вольет частицу себя в новую жизнь… Одарит силою, которая принадлежит свету и тьме, создавая гармонию с природой и повелевая ею… Демон и ангел сойдутся вместе, и родится у союза магглорожденной волшебницы, отмеченной цветком, и мага, носящего темное имя, наследник… До десятого лунного цикла сила будет пребывать в состоянии выбора, наследник сможет принять свой дар либо отказаться от него…»

Мы с Сириусом наблюдали за Гарри и время от времени кидали друг на друга взгляды.

— Ну… — произнес Гарри, закончив знакомство с содержанием пергамента. — Действительно, очень похоже на пророчество. Только не совсем понимаю, как оно к тебе попало…

— Вариант тут один: эта бумажка из Зала Пророчеств.

— Да, но…

Гарри замер, пораженный внезапной догадкой.

— То есть, — сказал вместо него нахмурившийся Сириус, — оно попало к тебе в ту самую ночь?

Я уныло кивнула, сжимая и снова разжимая ладони.

— А теперь угадайте, из-за чего был весь этот сыр — бор?

— Ты хочешь сказать… — Гарри умолк, глядя на меня совершенно круглыми глазами.

Сириус наконец поднялся, словно незаконченная мысль не давала ему сидеть спокойно, вынуждая как-то действовать.

— Волдеморт хотел узнать, о чем это пророчество?

— Он и узнал.

— Он тебя заставил?..

— Естественно, заставил, — почему-то сердито сказала я. — А как еще? Когда Гарри и Рон сбежали, он показал мне уцелевшие свитки и с кошмарной ухмылкой предложил взять один.

При этом воспоминании, как и тогда, меня прошиб ледяной холод. Я поежилась, придвинувшись к камину.

— Но при чем здесь ты? Какое отношение к тебе имеет это пророчество?

— Сириус, ты помнишь, что его может взять только тот, о ком оно говорится, — все больше волнуясь, сказал Гарри, впрочем, не отводя от меня взгляда. — Так было в моем случае.

Я скривила губы в безрадостной улыбке, кляня про себя Волдеморта, который в очередной раз повелся на предсказание.

— Виктория, это правда?

— Мм… — невнятно промычала я, склонив голову к каминной полке.

— Что ты сказала?

— Ну не знаю я! Волдеморт сказал, что это дурацкое пророчество про меня. Но я не верю! Ясно?

С неприступным видом я отвернулась от Сириуса и Гарри, смотревших на меня с недоверчивостью и беспокойством, и с прямой спиной уселась на софу. Скрестила ноги, не испытывая при этом чувства защищенности. Послышался шорох: это Гарри вновь распрямлял пергамент.

— Можете выбросить его, а еще лучше киньте в огонь. Пусть сгорит, будто его и не было… И забудьте.

— Выходит, продолжил Сириус, не восприняв всерьез мои слова, — Волдеморт откуда-то узнал про это пророчество и приказал Долохову и Люмбергу похитить тебя, решив, что речь в нем идет о тебе.

— А мы — то думали… — пробормотал Гарри, с мрачным лицом вчитываясь в строки старинного текста.

Сириус жестом попросил у него пергамент и тоже пробежал по нему глазами.

— Мы говорим ни о чем, — устало сказала я, подавляя неистовое желание закрыть уши руками. — Я не верю в эту бессмыслицу. Давайте отложим все разговоры хотя бы до утра. — Как мне ни удавалось управлять своим голосом, в нем проступила заметная жалобная нотка. — Пожалуйста.

— Ну, хорошо, — уступил Сириус.

Гарри кивнул. Переступил с ноги на ногу и не очень охотно шагнул к двери.

— Пойду проверю, справились ли Рон и Гермиона с нашими знакомыми и их неуемным любопытством.

Сириус слегка усмехнулся.

— Иди и помни, что любопытство хоть и неуемное, но вполне естественное.

— Ага. Спокойной ночи! — Гарри оглянулся на пороге. — Не забывай, Вики, что мы всегда с тобой.

— Гарри ведь прав.

Сириус опустился на мягкое сидение софы рядом со мной. Я с неприязнью покосилась на пергамент, который он продолжал держать в руке.

— Мы с тобой всегда, что бы ни случилось.

Ну что мне на это ответить? Поэтому я лишь еле слышно вздохнула.

— Убери его куда-нибудь.

Проследив за моим взглядом, он молча свернул пергамент и сунул в карман. Он что, боится его потерять?

— А мне вот интересно, — произнес Сириус, одновременно обнимая меня одной рукой и поправляя упавшую на лицо прядь моих волос другой, — верно ли мое предположение насчет твоей причастности к пророчеству.

Я нервно пошевелилась, прекрасно понимая, какую такую причастность он имеет в виду. Но ожидаемого вопроса так и не услышал.

— Впрочем, ты подходишь под описание только одного из упомянутых в нем… если можно так выразиться, живых существ.

— К живым существам ты причисляешь, видимо, и ангела с демоном? — пробормотала я, уткнувшись ему в плечо.

— Да, но скорее всего это просто такая метафора, образ высших сил, темной и, соответственно, светлой. О ком еще там говорится? — Он на секунду задумался. — О маге и волшебнице, а также их наследнике, то есть о сыне или дочери. Но первым и последним ты тоже не можешь быть. Остается волшебница.

То же самое говорил Волдеморт. Но мне плевать, что он там говорил! Если я буду верить всем его словам…

Меня точно обожгло.

То есть как буду? Я что, уже готова и дальше увидеться с этим маньяком?!

— Это неправда, — вслух объявила я, резко выпрямляясь.

— Что неправда?

— Пророчество не про меня.

«вот-вот, точно также ты утверждала, когда не хотела верить в то, что твое настоящее имя Дейзи Эванс, — произнес внутренний голос. — И что же оказалось на деле?»

Действительно… Я сникла, испытывая что-то среднее между страхом и растерянностью. Да не может быть такого, чтобы в далеком прошлом кто-то знал обо мне и… Тут я снова выпрямилась и впервые серьезно вдумалась в слова предсказания. В нем ведь говорится не только о волшебнице, но и о неком наследнике, то есть ее теоретическом ребенке, и его отце…

Я слегка вздрогнула и оглянулась, словно ожидая увидеть этого ребенка, который резвится и играет где-то здесь, как само собой разумеющееся.

— Я знаю, что тебе этого не хочется, — тихо сказал Сириус. — Думаю, не всем придется по душе пророчество, особенно, если оно касается смерти или тяжелых испытаний, выпадающих на неопределенное будущее. Такое, как, например, у Гарри. А если немного поразмышлять, это пророчество нельзя назвать приносящим плохое предзнаменование или указывающим на беды, которые произойдут в будущем. А если призадуматься еще глубже, можно понять, что речь в нем идет не столько о волшебнице, сколько о ее наследнике.

На миг забыв о своем решении оставить этот разговор до утра, я с любопытством повернулась к нему.

— Возможно… О нем и его загадочной силе. Знать бы, что это за сила такая, которая позарез понадобилась Вол…

Остаток фразы застрял у меня в горле по причине его странного сжатия. Я даже нормально вздохнуть не могла, так как в сознание с опозданием впивались мои собственные слова, показавшиеся ядовитее змеиного укуса.

— Что ты сказала? — Голос Сириуса почему-то чуть охрип, а сам он смотрел на меня с нескрываемым испугом. — Волдеморту понадобилась сила наследника?

Я вскочила на ноги, едва не задев его по лицу — так резко взмахнула руками.

— Ничего я не говорила!

Он тоже быстро встал с явным намерением узнать все до конца.

— Говорила! Ты сказала про загадочную силу наследника и Волдеморта, который хочет…

— Молчи! — почти прокричала я, зажав уши ладонями.

— Виктория!

Он шагнул ко мне, а я, не отнимая рук от ушей, отбежала в сторону. Постороннему наблюдателю могло бы показаться, что мы играем в какую-то затейливую игру.

— Я не хочу об этом говорить! Пожалуйста, не заставляй меня убегать и от тебя тоже!

Лишь произнеся эти слова, я предельно осторожно отстранила ладони от головы, чтобы услышать, что скажет Сириус.

— Ладно, сейчас не буду, — с заминкой ответил он, пристально глядя на меня. — Но потом ты мне все расскажешь.

— Вот и чудно… — пробормотала я, проигнорировав второе предложение.

Прошла мимо него, направившись в ванную.

— Извини, мне надо освежиться.

Закрыв дверь, я привалилась к ней спиной и медленно села на корточки. Когда же все это кончится? Как я устала от всего этого кошмара… И Сириуса жаль, сколько ему приходится переживать из-за меня… Гарри разве заслужил такую родственницу, которая только и делает что подвергает окружающих опасности…

…где-то вдалеке затихал звонкий смех. Девушка быстро шла по безлюдному длинному коридору, какая-то неясная тревога заставляла ее пальцы сжимать гладкую рукоять волшебной палочки. Еле уловимый шорох позади нее будто подстегнул девушку, и она на миг оглянулась, но тут же прибавила шаг. Свернула за угол, когда кончился коридор, и… уткнулась в небольшую дверь. Она дернула за металлическую ручку. Перед ней предстал темный чулан с щетками и ведрами. Девушка толкнула обратно дверь, торопясь выйти в коридор.

— Лили!

Она развернулась и увидела летящий прямо в нее яркий, похожий на сверкающую стрелу, луч…

Сон оборвался так внезапно, что я еще несколько секунд не могла сообразить, где нахожусь. Нет, то, что это был сон, сомнений никаких не вызывало, но яркость ощущений указывало на то, к какого рода видениям он относится. Давно мне такие сны не снились, чему я была, признаться, рада. И вот, сюрприз…

— Не было печали… — хрипло пробормотала я, не открывая глаз.

Однако тут же опомнилась и распахнула веки. В спальне кроме меня никого не было. Я прислушалась, надеясь уловить шум льющейся в ванной воды. Но тишина стояла полнейшая. Значит, Сириус уже ушел и будить меня не стал. Ну, ладно…

Я села на постели, отбросив одеяло. На подушке рядом выделялось яркое пятно. Я протянула руку, гадая, что это. Долго мучиться не пришлось. Пятно вдруг превратилось в алое картонное сердце, подозрительно напоминающее валентинку, которыми обмениваются влюбленные.

А какой сегодня день? Неужели четырнадцатое февраля? Так скоро?

Внутри двойного сердца оказалась всего одна строчка: «Я думаю, ты и сама все поймешь».

Но вместо ожидаемой радости во мне разлилось острое чувство вины. Ну почему происходит именно так, а не иначе?

Зажав в ладони валентинку, я соскочила с кровати и принялась суетливо одеваться. Найти бы Сириуса и все ему объяснить. И Гарри тоже… Хотя они придут в ужас, узнав подробности в истории с пророчеством.

Наскоро умывшись и сделав впервые в жизни строгий пучок на затылке, тем самым походя на среднестатистическую учительницу, я вышла из комнаты. Сириус, наверное, в Большом зале, если, конечно, завтрак еще не закончился. Но даже если и не там, мне нужно чем-то подкрепиться.

К некоторому моему облегчению, я спускалась в холл не в одиночестве. Тут и там небольшими группками появлялись чуть заспанные гриффиндорцы и рейвенкловцы.

— Доброе утро, мисс! — раздалось сзади так неожиданно, что я, задумавшаяся о своих проблемах, явственно вздрогнула и едва не соскользнула с последних двух ступеней.

Обернувшись, увидела, как с лица Джеймса Поттера сползает улыбка, а стоящий рядом Ремус наполовину тревожно, наполовину раздраженно смотрит на него. Интересно, где они потеряли Сириуса и Петтигрю? Обычно, Мародеры ходят вместе…

— Извините, я не… — начал Джеймс.

— Ничего, все в порядке, — быстро сказала я, пробегая взглядом по проходящим мимо школьникам.

Все они с нескрываемым любопытством глядели на нас с Ремусом и Джеймсом.

— Джеймс не такой оболтус, каким кажется на первый взгляд, — сказал Ремус, в его голосе послышалась нотка оправдания. — Просто иногда его заносит.

— Со слов Ремуса может показаться, что я этакий легкомысленный тип, влезающий в чужие дела без разбору, — фыркнул Джеймс, спустившись на ступень ниже.

— Я так не говорил…

Я занервничала, так как увидела показавшегося в двери, ведущей в подземелья, Регулуса Блэка в компании нескольких других слизеринцев, в том числе уткнувшегося глазами в пол Северуса Снейпа. Когда они поравнялись с лестницей, он поднял голову. Я судорожно отвернулась, успев перехватить настороженный взгляд. Господи, как же много я обращаю на себя внимания. Умела бы в нужный момент становиться невидимкой, сколько бы проблем избежала.

— Мисс, вы что-то уронили!

Совсем забыв о Джеймсе и Ремусе, я дернулась в сторону Большого зала. Джеймс же протягивал мне что-то ярко — красное. Этим «что-то» была моя валентинка. Вот растяпа…

— Ты все меня ждешь? Как мило…

На лестнице рядом с парнями появилась улыбающаяся Лили. Моя рука неловко сжала сердце, раскрывшееся на середине, когда Лили, чмокнув Джеймса в щеку, подняла на меня глаза. Между нами разлилась зловещая тишина.

— Доброе утро, — хлопнув ресницами, произнесла я.

— Доброе утро, — с улыбкой, больше похожей на оскал, отозвалась Лили и перевела взгляд на валентинку, за которую держались мы с Джеймсом. Причем выражение на его лице было до крайности странным.

— Мистер Поттер, можете уже отдать ее мне… Спасибо.

— Мне просто показалось… — разжав пальцы, сказал он. — Там почерк Сириуса…

Спина у меня похолодела, но я постаралась ничем не выдать своего ужаса от слов Джеймса.

— Вы ошиблись, — коротко ответила я и, резко развернувшись, зашагала в Большой зал.

— Будь добр, объясни мне, недалекой, что сейчас было, — донеслось вслед.

— Лили, милая…

— Подожди, Лили! — Это уже Ремус. — Это совсем не то, о чем ты подумала…

— А о чем я подумала?

До боли закусив губу, я влетела в Большой зал и, не глядя по сторонам, заняла свое место за преподавательским столом. Сириуса здесь не оказалось, и это расстроило меня еще больше. Почувствовав, что на глаза наворачиваются непрошенные слезы, я уставилась на тарелку, будто кроме нее нет ничего на свете милее.

— что-то стряслось, Виктория? — произнес сочувственный голос. — Вид у вас совершенно не праздничный.

Не поднимая головы, я могла сказать, что Аврора Синистра уж точно радуется этому дню.

— Нет, что вы… — Несмотря на усилия, мой голос прозвучал как простуженный. — Ничего у меня не стряслось. Наверное, я немного простыла…

— К Поппи сходите, она вас запросто вылечит.

Моля про себя, чтобы Синистра отстала, я уныло принялась за овсянку, стоявшую ближе всего. Однако в горло кусок не лез, и, посидев для приличия несколько минут, вышла из-за стола. У самых дверей меня окружили Гарри, Рон и Гермиона.

— Вики, что произошло между тобой и ма… Лили? — шепотом спросил Гарри.

— Откуда?..

— Она почти не отводила от тебя глаз. Да и на па… Джеймса смотрела так, словно хочет оторвать ему голову.

Я глубоко вздохнула, прежде чем ответить.

— Она, боюсь, превратно поняла одну сцену…

— Какую сцену? — едва ли не испуганно спросил Гарри. — Надеюсь, ты не… не была в это время с Джеймсом?

— Была, но с ним находился еще и Ремус.

Мы вчетвером пересекли холл и прошли то место, где недавно произошла та самая не слишком приятная сцена.

— Вики, а как же идея с кольцом? — поинтересовалась Гермиона, проявляя осведомленность. — Ты не хочешь попробовать?

— Мне кажется, она сама знает, что ей нужно, — нейтрально сказал Рон, ни на кого не глядя.

— Может быть… — пробормотала я, испытывая к нему горячую признательность. Хоть он не давит на психику… — А где Сириус?

— По — моему, он ушел в учительскую вместе с Макгонагалл, — сказал Гарри. — Зачем — не знаю…

— Я краем уха слышала, — осторожно сказала Гермиона, — что преподаватель по Защите еще вчера уехал по каким-то делам в Лондон, но до сих пор не вернулся… Вероятно, это как-то связано…

Она осеклась, когда из двери учительской вышли профессор Макгонагалл, Сириус и профессор Флитвик. Дойдя до нас, они остановились.

— Вы на урок, молодые люди? — поинтересовался крошка Флитвик.

— Да, у нас сейчас Зельеварение, — ответила Гермиона.

— Отлично! — непонятно чему обрадовался он. — Тогда желаю вам успехов. Мистер Грей, — обратился он к Сириусу, — очень хорошо, что выручили нас. Спасибо.

— Да не за что, — рассеянно отозвался Сириус, пройдя взглядом по нашим лицам.

— Я предупрежу учеников, чтобы они никуда не расходились, — сказала профессор Макгонагалл, предоставляя нам возможность поговорить перед началом уроков.

Они с Флитвиком поднялись по лестнице.

— О чем это вы? — спросил Гарри крестного. — От чего ты их выручил?

— У профессора Алберта в семье случились какие-то неурядицы и ему пришлось покинуть Хогвартс на пару дней. Я предложил провести уроки вместо него, и профессор Макгонагалл согласилась. Мне же вести занятия не впервой…

— Что я говорила! — с оттенком самодовольства сказала Гермиона.

— Да тихо ты! — одернул ее Рон. — У нас тут такие дела творятся…

— Какие дела? — помрачнел Сириус, безошибочно выбрав взглядом из всех нас меня.

— Лили и Джеймс… — в конце концов сказала я. — Они поссорились… из-за меня.

— Не прямо из-за тебя, — возразил Гарри. — Это не твоя вина.

Он оборвал фразу на полуслове, когда через холл к подземельям потянулись семикурсники, среди которых были Мародеры, Лили и несколько учеников из других факультетов. Впрочем, двое или трое из них отделились от основной массы и свернули к лестнице. Лили демонстративно не смотрела на шедшего чуть позади Джеймса и первая спустилась в подземелья.

— Вот видите… — пробормотала я, испытывая сожаление и горечь одновременно.

Сириус молчал, провожая взглядом исчезающих в дверном проеме гриффиндорцев.

— Сейчас урок начнется, — наконец произнес он, посмотрев на Гарри, Рона и Гермиону. — Идите, если не хотите опоздать. Что у вас сейчас? Зельеварение?

Они кивнули, дружно обратив лица ко входу в подземелья. В этот момент из Большого зала вышла Паркинсон с отсутствующим видом. Без надменного выражения она казалась вполне нормальной и безобидной на первый взгляд.

— Я думаю, нет нужды повторять…

— Мы будем вести себя ниже травы, тише воды, — сказал Рон, не дожидаясь окончания предложения. — Но за Паркинсон мы не ручаемся. В прошлый раз она едва не уронила в котле Джеймса за его невинное замечание о Снейпе.

— Вот и следите за ней. — Сириус посмотрел на замедлившую напротив нас Паркинсон, будто почувствовавшую, что говорят о ней.

— Легко сказать… Впрочем, ладно…

Гарри, махнув друзьям, направился к подземельям. Когда они трое, а за ними Паркинсон, скрылись с глаз, Сириус повернулся ко мне.

— Так что случилось у вас с Джеймсом и Лили?

Обреченно вздохнув, я поведала ему о недавнем инциденте.

— Не понимаю, почему все время это со мной происходит… Вроде и избегаю кого надо, и осторожна с кем не надо. Знаешь, я иногда думаю, не проклял ли меня кто-нибудь…

— Если бы ты была чьим — нибудь заклятым врагом… А так маловероятно.

Сириус, положив руку мне на локоть, потянул на лестницу.

— Это не очень — то успокаивает. Может, мне запереться в комнате? Хотя это тоже вызовет подозрения… А вдруг…

— Значит, все дело в маленьком куске красного картона? — спросил он, вклиниваясь в мои рассуждения.

Я не сразу вникла, что он так отозвался о валентинке.

— Ну, Вообще-то… — И тут мне вспомнилось кое-что еще. — Джеймс успел заметить что было написано внутри!

— И что?

Несмотря на его спокойный голос, я почувствовала, как он напрягся.

— Он узнал твой почерк.

— Вот как? — спустя некоторое время произнес Сириус.

— Это что же, — вдруг нахмурилась я, — он думает, валентинка эта от другого тебя?

Он неожиданно усмехнулся, хотя в этом не было ничего забавного.

— Да уж, поневоле запутаешься. Один думает одно, вторая — другое. Уверен, это все от того, что мы здесь.

— От нашего пребывания в прошлом? — уточнила я, внутренне холодея.

— Да. И чем дольше, тем больше вероятность того, что последствия будут необратимы.

Мы свернули в многолюдный коридор и потому не могли продолжать эту животрепещущую тему.

— А куда мы… — начала я, стараясь не отстать. — Ах да… У тебя сейчас урок?

— Верно. Не хочешь побыть на нем?

— Разве можно?

— Почему нет, если посидишь где-нибудь в сторонке?

— Пожалуй… — неуверенно сказала я, подумав, как отреагируют на мое присутствие ученики.

Перед классом Защиты от Темных Сил толпились рейвенкловцы, курс этак третий. При виде нас они разом умолкли. На их лицах проступила плохо скрываемая настороженность. Без всякого предисловия Сириус распахнул дверь и вошел в класс. Я следом. Рейвенкловцы же не тронулись с места.

— Проходите, — сказал Сириус застывшим в коридоре ребятам. — Или вам нужно особое приглашение?

Они, подталкивая друг друга, стремились в класс. И едва через порог переступил последний человек, прозвенел звонок, оповещая о начале урока. Я ретировалась в заднюю часть класса, где устроилась за последней партой. Требовать тишины не понадобилось, так как ученики оборвали свои разговоры сами, лишь только Сириус закрыл дверь.

— Как вы, вероятно, уже знаете, вашего преподавателя по Защите сегодня нет в школе. Поэтому этот урок проведу я.

— А почему вы, сэр? — осмелилась спросить одна девочка со светлыми хвостиками. — Вы тоже преподаете Защиту?

Я встретилась глазами с Сириусом. Он едва заметно улыбнулся, несомненно вспомнив собственные уроки, на которых присутствовала я, уже не в качестве зрителя.

— Вы совершенно правы, мисс. Но перейдем непосредственно к самому занятию. Насколько я знаю, вы проходите темных существ?

Ответом ему был одобрительный хор голосов.

Урок закончился так быстро, что я даже удивилась, когда вновь прозвучал звонок. Сириус рассказывал про всяких существ, о которых и понятия-то не имела, очень увлекательно и безраздельно завладел вниманием третьекурсников с самых первых минут.

— Ты им определенно понравился, — сказала я после того, как мы остались в классе вдвоем. — И спустя двадцать лет о тебе будут вспоминать как о хорошем преподавателе.

— Двадцать лет — довольно долгий срок, чтобы помнить об одном уроке, — возразил Сириус, просматривая записи нынешнего учителя Защиты.

— А кстати, когда ты учился на седьмом курсе, профессор ваш и тогда отлучался из Хогвартса?

Он задумался.

— Да нет, вроде бы… Во всяком случае, замен у нас никаких не было. Этого я бы точно не забыл.

Продолжить беседу нам не дали ворвавшиеся в класс, будто ураган, ученики из Гриффиндора, а за ними, чуть спокойнее, — слизеринцы на курс младше предыдущих.

Этот урок, как и первый, прошел незаметно, потому что общение с младшекурсниками не доставляло особых проблем. Хотя некоторые из них были явно недовольны появлением временного преподавателя.

— Я тебя случайно не отвлекаю? — подойдя к Сириусу на перемене, спросила я. — Может, мне лучше уйти?

— Чем это, интересно, лучше? А вдруг ты опять в какую — нибудь историю попадешь?

— Ах, вот оно что… Думаешь, если буду находиться в поле твоего зрения, со мной ничего не произойдет?

— Ты думаешь иначе? — скептически приподнял он бровь. — К тому же, что ты будешь одна делать? В лучшем случае отправишься в библиотеку.

Я помотала головой, улыбаясь.

— Вот и не угадал! Я бы надела мантию — невидимку и прокралась в Гриффиндорскую башню!

— Юмористка, — хмыкнул он.

— С кем поведешься…

В класс вошла очередная партия учеников, и я, взглянув на них, едва не поперхнулась. Зря не ушла сразу, теперь же придется вытерпеть внимание седьмого курса, Слизерина и Гриффиндора одновременно.

— Сириус, ты уверен, что хочешь, чтобы я осталась? — понизив голос, спросила я.

Он оглянулся на с шумом рассаживающихся молодых Джеймса, Сириуса, Ремуса и Питера Петтигрю. В другом ряду расположились Эйвери, Крэбб и остальные слизеринцы. Увидев вместо своего преподавателя нас, все они не выразили особого удивления, видимо, уже осведомленные о замене. Часть них, преимущественно гриффиндорцы, проявляли обычное любопытство, а другая часть — либо равнодушие, либо неодобрение. Эйвери вообще выглядел так, словно он пришел не на урок, а на скучное мероприятие.

— Уверен, — без обиняков ответил Сириус. — С тобой я легче перенесу это занятие.

— Ну, хорошо…

Ободряюще улыбнувшись ему, я вернулась на свое место. Однако, дойдя до стола, вдруг изменила направление и свернула к соседнему ряду. Мне совсем не хотелось сидеть прямо за двумя бугаями — слизеринцами.

— А вы долго будете заменять профессора Алберта? — первым делом поинтересовалась одна из слизеринок.

Она с надменным видом откинулась на спинку стула, скрестив на груди руки, тонкие, белокожие, какие и должны быть у настоящей аристократки.

— Не беспокойтесь, мисс, недолго. Скорее всего, один день. Но если профессор Алберт будет отсутствовать дольше, не откажусь провести занятия и завтра.

Сириус обвел взглядом весь класс, задержав его на сидевшей в середине первого ряда гриффиндорской четверке.

— Итак, если никто не возражает, начнем урок…

К моему удивлению, Мародеры вели себя тихо, не задавая никаких вопросов, правда, иногда перешептываясь между собой, чем вызывали легкое неудовольствие сидящей впереди Лили. На меня тоже как будто не обращали внимания, хотя самые нетерпеливые оборачивались в мою сторону, но от комментариев воздерживались. Самым странным было то, что в их состав входили не Северус, Джеймс или Лили, а кое-кто из слизеринцев и подруги Лили, Мириам и Джейн. Вообще, гриффиндорок было четыре, но незнакомая мне шатенка с нескрываемым интересом внимала каждому слову Сириуса, рассказывавшего что-то о магии темных существ, на этот раз — наиболее опасных, чем те, о которых заслушивались третьекурсники.

— …Воргот одновременно напоминает боггарта и дементора. Это тоже призрак, который питается человеческими страхами и эмоциями, однако отличается от них тем, что не забирает радость и не превращается сам, а проецирует негативные чувства на окружающую среду. Проще говоря, столкнувшись с ворготом, волшебник видит не что иное как мнимую реальность.

— Галлюцинации то есть, — лениво перевел Нотт.

Сириус коротко кивнул.

— А против этих существ имеется какое-нибудь защитное заклинание? — спросила живо Лили, находящаяся непосредственно перед ним. — И где их можно встретить, если что?

Сириус как бы нехотя повернул голову и посмотрел на девушку. Внешне его волнение никак не проявилось, лишь пальцы рук, лежащих на столе, чуть заметно дрогнули.

— Против ворготов, увы, специального заклинания, как против боггартов, нет. Но, так как они обитают в местах сумрачных и влажных, например, в болотистой местности или пещерах, их можно припугнуть ярким светом или огнем.

— Вот уж никогда в жизни я не отправлюсь на болото, — негромко произнес Сириус — семикурсник.

— Откуда ты знаешь? — спросил Джеймс, усмехаясь. — А вдруг когда — нибудь тебя занесет в это малоприятное место, где атакуют галлюцинации… Ты понять не успеешь, как сойдешь с ума.

— Помолчите, — бросила им Лили, не оборачиваясь.

Но Сириус как не услышал ее.

— Как вы считаете, сэр, какое существо опаснее? — обратился он к себе — взрослому. — Эти ворготы или дементоры?

Мне почудилось, Сириус побледнел. Но я сидела довольно далеко, возможно, это было игрой света в сочетании с моей тревогой.

— Они оба опасны по — своему. Я не берусь сравнивать их по той причине, что из этих двух существ сталкивался я лишь с одним.

— С кем?

— С дементором. — Он помолчал. — Но вернемся к уроку…

Честно признаюсь, я была даже рада, когда Защита закончилась. Класс опустел, и я, дождавшись ухода оглядывающихся Мародеров, закрыла дверь.

— Странно, да? — пробормотала, обнимая Сириуса. — Что он, то есть ты, спросил про дементоров?.. Может быть, он что-то почувствовал?

— Нет, не думаю… Дементоры — едва ли не самые страшные существа на свете, к тому же, я упомянул о них…

Он машинально провел рукой по моим волосам, пребывая во власти своих мыслей. Прическе пришел конец, но я даже не обратила на это внимание.

— Так тебе намного лучше.

Волосы небрежно упали мне на плечи.

— Да? Спасибо. Но я же должна соответствовать образу преподавателя.

— Однако не все должны выглядеть как профессор Макгонагалл.

Я фыркнула, едва громко не рассмеявшись.

— По — твоему, я выглядела как она?

— Не очень.

— Благодарю за честный ответ… — не выдержав, захихикала я.

— Так что там насчет пророчества? — круто поменяв тему, спросил Сириус.

Веселья как не бывало.

— Что нужно было от тебя Волдеморту?

Я отстранилась от него, ощутив в груди прежнюю тяжесть.

— А ты еще не догадался?

— Не может быть… — произнес он спустя несколько секунд, не скрывая потрясения. — Этот уб…

— Знаешь, — прервала я его, не испытывая никакого желания ни обсуждать это предположение, ни выслушивать проклятия в адрес Волдеморта, — я, пожалуй, попытаюсь как-нибудь провернуть идею с кольцом. Прямо сейчас найду Лили и…

Сириус не остановил меня, когда я повернулась к двери. Тем более, в эту минуту в коридоре зазвучали многочисленные шаги. В класс, подобно живой реке, ворвалась толпа старшекурсников. Мимо, чему-то довольно улыбаясь, прошла молодая Кэтрин Льюис.

— Держись, — одними губами произнесла я, оглянувшись на Сириуса, и на прощание пошевелила в воздухе пальцами.

На его губах обозначилась легкая улыбка, но глаза выдавали внутреннюю тревогу.

Впрочем, воплотить в жизнь план Гарри мне помешал звонок. Перемена кончилась, а Лили и все остальные, вероятно, сидели на какой-нибудь Трансфигурации. Надо было попросить у Сириуса Карту Мародеров, чтобы убедиться в этом. К тому же, желательно, чтобы Лили находилась одна, а не с подругами или Джеймсом.

Для начала я вернулась в свою комнату. Кольцо… то есть хроноворот, превращенный в кольцо, обнаружился в ящике стола. Надевать или нет? Я поднесла серебряный ободок к безымянному пальцу. Впрочем… не сюда, это будет означать, что я как будто уже замужем… После недолгого колебания кольцо опустилось на средний палец.

Так, ладно… Подожду конца урока и пойду. У меня есть еще сорок минут.

Однако через двадцать минут я не выдержала и вскоре шагала к коридоре, где располагался класс Трансфигурации. почему-то у меня было такое ощущение, что Лили сейчас именно там. Пока добиралась, прошла вторая половину урока. Встав за углом, я устремила взгляд на дверь, надеясь на то, что мое ощущение правильное, и мне не придется рыскать по всему замку в поисках сестры. Спустя минуту после звонка, дверь класса распахнулась, и в коридор вышли первые ученики. Сердце взволнованно забилось при виде знакомых лиц.

— Теперь, Лили, скажи, что хочешь побыть одна… — беззвучно прошептала я, наблюдая из-за угла, как Лили застегивает свою сумку.

Подруги стояли рядом и о чем-то разговаривали. Секундой позже из класса показалась Мародерская четверка.

— Идем сегодня в Хогсмид? — спросил Джеймс, останавливаясь около однокурсниц.

Лили не смотрела на него, продолжая возиться с замком. Зато Мириам, Джейн и девушка, имя которой мне не было известно, встрепенулись и заулыбались. Вероятно, они подумали, что Джеймс адресовал вопрос всем им.

— Я не против, — сказала Мириам. — Ведь сегодня Валентинов день, будет весело.

— Это точно, — присоединилась Джейн. — Можно позвать с собой наших американских гостей…

Лили резко выпрямилась.

— Вы хотите, вот и идите! А я не пойду.

— То есть как?.. — слегка растерялся Джеймс.

— Так. Мне сейчас не до развлечений.

Она обошла парней и устремилась было дальше.

— Лили! Это как понимать?

Джеймс поймал ее за руку, но Лили вывернулась.

— Слушай, Джеймс, если до тебя еще не дошло, я не виновата! — Ее глаза грозно сверкнули. — Можешь пригласить в Хогсмид кого захочешь, хоть… сам знаешь кого.

— Узнаю нашу старую добрую Лили, — усмехнулся Сириус. — Опять магнитные бури?

Я, еле дыша, прижалась спиной к холодной стене. Нужно не медля что-то предпринять, а то… Джеймс с Лили окончательно поссорятся. Я сглотнула, осторожно выглянув из-за угла.

Но никого из гриффиндорцев там уже не оказалось.

Глава 59. Парадоксы времени

Приметную медноволосую голову Лили я обнаружила среди прочих на лестнице. Моя старшая сестричка поднималась на этаж выше в окружении все той же компании. Мне приходилось следовать за ними на значительном расстоянии, чтобы не заметили меня, и лавировать между спешащими по своим делам школьниками, чтобы не потерять из виду гриффиндорцев. Мантия — невидимка лежала в кармане, но я не могла надеть ее, не привлекая к себе внимания.

Проходя мимо окна, уловила чей-то пристальный взгляд. Против воли я оглянулась. Там стояла небольшая группа слизеринцев. Среди них был Регулус Блэк, который и смотрел на меня. Наши глаза встретились. В эту секунду к нему повернулся однокурсник. По шевелящимся губам я поняла, что он что-то спросил у Регулуса. Тот ответил, и другой парень, проследив за его взглядом, увидел меня. Раздался приглушенный смех. Я отчего-то вспыхнула и прибавила шаг.

Шедшие впереди гриффиндорцы вновь куда-то испарились. Волнение подхлестнуло меня. Я почти выскочила в соседний коридор, удачно избежала столкновения с кем-то и успела заметить длинные рыжие волосы, исчезающие вместе с их обладательницей за дверью женского туалета. Поблизости не было видно ни Мародеров, ни подруг Лили, хотя, возможно, они, то есть Джейн и Мириам, зашли с ней, но это никак не придавало мне уверенности. Прошло около полминуты, прежде чем я, набравшись смелости, осторожно открыла дверь.

Внутри, как я и опасалась, находились гриффиндорки — семикурсницы, да еще полным составом. При моем появлении они оборвали разговор, будто на них одновременно наложили заклятие Немоты. Мириам бросила на Лили, стоявшую перед умывальником, многозначительный взгляд. Я сделала вид, что пришла сюда с целью, с какой обычно ходят в туалет: скрылась в одной из кабинок.

— Лили, ты что, правда не хочешь пойти в Хогсмид? — спросила Джейн, возобновляя разговор.

— Правда, — ответила Лили, как мне показалось, не слишком охотно.

Я встала у двери, прислушиваясь, но так, чтобы не было видно моих ног.

— Но почему? Если это из-за… — девушка запнулась, но откашлялась и продолжила: — сама знаешь кого, то, по — моему, это глупо.

— из-за кого? — переспросила четвертая, незнакомая, гриффиндорка с удивлением. — Я думала, у вас с Джеймсом все отлично…

Послышался звук льющейся воды, и потому голос Лили прозвучал немного приглушенно.

— А все отлично, Мэри. Я не иду в Хогсмид не из-за кого-то, а из-за того, что Джеймс, похоже, ничего не понимает.

— Так объясни, — посоветовала Мириам. — И вообще, помнишь, я тебе говорила, что нужно сделать, чтобы это прекратить?

Короткая, но многозначительная пауза. Я была на сто процентов уверена, что четыре пары глаз сейчас смотрят на дверь, за которой притаилась я.

— А при чем здесь… — начала девушка по имени Мэри.

— Мэри! — прошипела Джейн.

Она замолчала, и тут я осознала, что слишком уж тихо в моей кабинке. Вряд ли будет мне на пользу, если Лили подумает, что я подслушиваю. Одновременно со спущенной водой раздался легкий хлопок закрывшейся двери. Кажется, все ушли…

Но я ошиблась. Выйдя из кабинки, я вдруг поймала взгляд стоящей в прежней позе Лили. Мы остались с ней вдвоем, и меня почему-то это чрезвычайно напугало. Хоть я и стремилась к разговору с новообретенной сестрой, на самом деле не была полностью готова столкнуться с ней вот так, лоб в лоб, наедине.

Увидев, что я смотрю на нее, Лили отвела глаза и опустила голову. Неужели она намеренно отпустила однокурсниц, зная, что в туалете находится не одна? Хотела поговорить со мной? Очнувшись, я подошла к другому умывальнику и принялась старательно мыть руки. Лили стояла метрах в двух от меня и просто глядела в раковину. От присутствия девушки, которая долго снилась мне, по спине пробегал холодок, а кожу головы будто стягивало, и от этого казалось, что волосы у меня шевелятся. После двух минут пребывания в воде кожа на кончиках пальцев рук сморщилась тоже, и я в конце концов закрыла кран. Никто из нас не прерывал молчания, пока мы стояли, каждая у своей раковины, но когда я, вытерев руки, сделала шаг в сторону, Лили обернулась.

— Извините, мисс…

Она сделала паузу словно в намеке, что я назову свое имя.

Я замерла, ощущая бешеный ритм сердца. Во рту появилась сухость.

— Кленова. Меня зовут Виктория Кленова.

Я быстро облизнула губы и также украдкой скользнула взглядом по Лили. Может быть, она волновалась тоже, но по ней это было не очень заметно.

— Да, конечно. У вас фамилия необычная, и я ее постоянно забываю.

По крайней мере, голос у нее не сочился ядом. Это было уже кое-что.

— Я хотела бы с вами поговорить. — Лили сложила руки на груди, будто отгораживаясь от меня. — Если вы не против.

Надо же, она сама идет мне навстречу… Что не могло не радовать. У меня было такое чувство, что я парю в невесомости. Одно движение — и перевернусь вверх ногами.

— Не против. О чем вы хотели поговорить?

Все еще избегая смотреть на Лили напрямик, я уставилась куда-то над ее головой.

— Это касается Джеймса Поттера. — Вот она явно не боялась высказать все, что накопилось в ее душе.

Мне, в отличие от Лили, было нелегко остаться на месте и вести невозмутимый диалог.

— А в чем конкретно это выражается… мисс Эванс?

В ее глазах промелькнуло удивление и в какой-то степени — легкое раздражение.

— Ваша фамилия не такая сложная как моя, поэтому я запомнила сразу.

— В чем выражается? — Лили задумалась не сводя с меня настороженного взгляда. — В том, что вы слишком уж часто пересекаетесь.

— Я со многими часто пересекаюсь, — с непониманием в голосе сказала я.

— Да, но с Джеймсом куда чаще, — не согласилась она. — Видите ли… Не знаю, как вам сказать… Мы с Джеймсом встречаемся.

Я еле удержалась от того, чтобы не зажмуриться.

— Я заметила. Но что вы хотите от меня?

Лили глубоко вздохнула, прежде чем ответить.

— Чтобы вы держались от него подальше.

По — моему, все шло не так, как планировала я. Впрочем, плана у меня как такового не было. Предполагалось, что буду импровизировать, но импровизации не моя сильная сторона.

— Вы чего-то боитесь, мисс Эванс? — откровенно спросила я, впервые посмотрев ей в глаза.

Этот вопрос несомненно смутил мою сестричку.

— чего-то, связанное с Джеймсом Поттером?

Она промолчала, продолжая скрещивать руки перед собой.

— Если так, то уверяю, вам нечего бояться.

— Почему? — сощурилась Лили.

Я позволила себе улыбнуться и повторила позу девушки. Ее взгляд опустился с моего лица к руке, на пальце которой тускло блеснул серебряный ободок.

— Мистер Поттер, к счастью для нас обеих, не в моем вкусе. Если я вас поняла правильно, в этом все дело?

Очень надеюсь, ни Джеймс, ни Сириус не узнают о моих словах про папочку Гарри.

— В общем — то… — чуть менее уверенно сказала Лили, но ее прервал раздавшийся быстрый стук в дверь.

Мы обе оглянулись. Однако никто не успел произнести что-либо, так как дверь распахнулась, и за порогом обнаружился Джеймс.

— Лили! Девчонки сказали, что ты здесь…

— Джеймс! — возмутилась Лили. — Это женский туалет!

— Ну и что? Я же не… — Тут он вновь посмотрел на меня и запнулся. Опять перевел взгляд на Лили.

Похоже, мне нужно поскорее сматываться.

— Извините, я пойду, у меня дела.

Я стремительно пересекла туалет, старательно не глядя на Джеймса, застывшего в двери, и протиснулась мимо него. Заворачивая за угол, услышала: «Лили, ну так что, может, объяснишь, что с тобой происходит?»

Если наш разговор с ней возымел хоть какое-то действие на нее, перемирие Лили и Джеймса не за горами. Впервые за долгое время я могла вздохнуть с облегчением.

… — Это будет просто здорово, — с радостной улыбкой сказал Гарри, когда я спустя несколько минут поделилась со всеми своими наблюдениями. — Спасибо тебе, Вики!

— Эх, Гарри, так ведь это все из-за меня… — не без грусти покачала я головой. — Впрочем, не столкнись я с Джеймсом в самый первый день, возможно, ничего бы этого не было.

— Как знать, сказал Сириус задумчиво. — Если не это, возможно, какая-нибудь другая случайность подтолкнула бы к разногласиям Лили и Джеймса. Как, например, та, что случилась сегодня утром. Никто не может предположить, как повлияют на прошлое те или иные действия гостей из будущего.

— А кстати, от Дамблдора нет никаких вестей?

— Он сообщил только то, что Николас Фламель прибудет в течение недели.

— Ну хоть что-то…

— Может, сходим в Хосмид? — помолчав, предложил Рон. — Развеемся…

— Без меня, — сразу отказалась я.

— Почему?

— Мне не удастся расслабиться, если попадаться на глаза Лили или кого-нибудь еще. Этого хватает и здесь.

— А как насчет похода в Лондон? — спросила Гермиона. — На два — три часа, в какую — нибудь маггловскую часть, чтобы не встретить невзначай кого-то из знакомых.

— В Лондон? — повторила я. — Это, конечно, можно, но что мы там будем делать?

— В кафе посидим, в магазины заглянем. Все же лучше, чем уходить с ума от безделья.

— Ты, как всегда, права, Гермиона, — согласился Гарри. — Если никто не против, прямо сейчас можем и отправиться.

— Давайте через полчаса, — сказал Сириус, поднимаясь из-за стола. — Я обещал профессору Макгонагалл зайти к ней.

— Да, конечно…

Все гурьбой вышли из класса Защиты от Темных сил.

— Ты куда, Гермиона? — удивленно спросил Рон, когда девушка двинулась совсем в другую сторону.

— В библиотеку, — последовал предсказуемый ответ.

— Как ее тянет туда…

Я сдержала улыбку. Ведь это относится и ко мне.

— Вики, ну что там с пророчеством? — негромко поинтересовался Гарри точно так же, как Сириус час назад.

Рон и Сириус тут же посмотрели на нас обоих.

— Мм… Разве появилось еще какое-то пророчество, о котором ты не знаешь?

Я упрямо смотрела впереди себя, ни на кого не глядя. Далось оно им! Оно же предрекает не какую — нибудь катастрофу, а всего лишь появление некой силы у новорожденного ребенка…

Эта промелькнувшая беспечная мысль сбила меня с шага. Я запнулась, на мгновение приостановившись.

— Но ты же сама обещала подождать до завтра, до есть до сегодня, — напомнил Гарри, притормаживая вслед за мной.

Досадуя на свою бестолковую реакцию, я зашагала с удвоенной энергией. Остальные поспешили тоже.

— Эй, о каком пророчестве речь? — решил все-таки поинтересоваться Рон.

Недоумение на его веснушчатом лице говорило о том, что Гарри даже не удосужился поделиться с ним, а значит, и с Гермионой, вчерашним открытием. Я вновь объяснять не собиралась, поэтому промолчала. Если захочет, Гарри сам сделает это.

— О пророчестве, касающемся Вики, — коротко сказал он и добавил: — Подробнее расскажу позже.

— Каса… Чего? — пораженно воскликнул Рон.

— Тише, Рон! — предостерегающе произнес Сириус. — Не стоит говорить об этом в коридорах.

— вот-вот, — пробормотала я. — Мне вообще не хочется говорить об этом.

Рон больше не пытался спрашивать, хотя и глядел на меня со смесью изумления и сочувствия.

— Если все же тебе не терпится узнать о нем побольше, — сказала я, адресовав мимолетный взгляд Гарри, — обращайся к Сириусу. Он понимает в этом куда лучше меня.

Мы подошли к вершине мраморной лестницы и остановились. Гарри смотрел на крестного, словно ожидая, что он немедля начнет объяснять смысл предсказания. Но тот, помолчав секунду — другую, покачал головой.

— Не сейчас.

И, глянув напоследок на меня, стремился вниз по ступеням.

— Пойду к Гермионе в библиотеку, — не придумав ничего более оригинального, сказала я, когда парни дружно повернулись ко мне.

— Ты точно там будешь? — спросил Гарри.

— Какие могут быть сомнения?

Замок казался опустевшим. Пока я добиралась до пятого этажа, мне попались всего три — четыре человека. Вероятно, у многих ближайшей целью был Хогсмид. Несмотря на то, что день Святого Валентина выпадал на понедельник, преподаватели разрешили послеполуденное время провести в деревне. На четвертом этаже встретилась идущая мне навстречу веселая компания старшекурсников из Гриффиндора и Рейвенкло. Зацепившись взглядом за смеющуюся Джейн, я ненадолго замерла. Обернулась и еще раз внимательно оглядела удаляющиеся фигуры. А где же Лили? Ведь Джейн ее подруга… Вон рядом и Мириам… Хотя, скорее всего, она вместе с Джеймсом. Если, конечно, они помирились.

От внезапного громкого звонкого смеха я дернулась и крутанулась на месте, будто в приступе иррационального страха, не удержав себя от бесполезных движений. Что меня так испугало? Неужели я настолько превратилась в неврастеничку, что буду теперь вздрагивать от одного только смеха?

Школьники постепенно удалялись, а вместе с ними затихали голоса вперемежку со взрывами хохота. Я шла по почти бесконечному коридору и не понимала своей нервозности. Что было не так? Такое странное ощущение, что за мной кто-то наблюдает. Моя рука сама собой опустилась в карман, внутри которого обхватила рукоять волшебной палочки. Позади послышался какой-то неясный звук, отчего я дернулась опять и оглянулась. И тут — то пришло озарение.

Сон! Все повторяется как в том сне, который приснился мне сегодня утром, и от которого я проснулась!

Потрясенная, я однако же, не останавливаясь, автоматически проскочила поворот, когда коридор все-таки закончился. И, в точности как во сне, едва не врезалась в неприметную дверь. Прерывисто дыша, я уставилась на нее, а потом взялась за дверную ручку. Ну и конечно увидела темный чулан. Несколько долгих секунд пялилась на его содержимое, затем дрожащей рукой толкнула, закрывая, дверь. Возвращаться в коридор мне ужасно не хотелось, потому что я ясно помнила, чем оканчивался сон…

Сердце билось где-то у горла, когда сзади в конце концов раздалось сакраментальное:

— Лили!

При стремительном развороте на сто восемьдесят градусов мои ноги едва не зацепились друг за друга, и мне чудом удалось устоять.

Ох, какая незадача… Прямо в меня несся луч какого-то заклинания. Даже если бы я умела безошибочно колдовать, вряд ли бы успела сотворить прочный щит. Поэтому с зажатой в ладони палочкой бездумно следила за приближающимся лучом, пока…

— Что за черт!

Меня оттолкнули в сторону. Я ударилась о стену и сползла на пол. Повернула голову, в глазах от легкого сотрясения плясали разноцветные огни, и потому не сразу сфокусировала взгляд.

Моим спасителем оказался не кто иной как… Сириус, только на двадцать лет моложе своего настоящего прототипа. Впрочем, он был не один. из-за гобелена, не замеченного мной раньше, наполовину вышел Джеймс и теперь, как и я сама, с изумлением взирал на развернувшуюся перед ним сцену.

Я снова повернула голову, но на этот раз туда, откуда прилетел луч. Может быть, если бы я не знала теперь, на что способен этот человек, мое удивление было бы больше. На углу коридора в немом потрясении застыл Северус Снейп.

— Ты совсем на голову больной, Снейп?! — вскричал Джеймс, выхватывая свою палочку.

Сириус стоял на том месте, где пятью секундами ранее находилась я, и, по — видимому, именно в него угодило заклятие, предназначенное мне. Впрочем, судя по выкрикнувшему Снейпом имени, вообще не мне…

Северус не двигался, принимая на себя весь гнев Джеймса и Сириуса, отходящего от полученного луча. Но, похоже, он не принес семикурснику никакого вреда. Это очень успокаивало, не то бы в разборку вступила бы я…

— Ослеп, что ли, не видишь, в кого целишься? — ощупывая себя в области груди, куда ударило заклинание, поинтересовался он опасным тоном.

Северус по — прежнему молчал, держа палочку в чуть отведенной назад руке, и смотрел на меня одну.

— Хочешь, мы проделаем то же самое с тобой, а, Снивелус?

Джеймс поднял палочку повыше и прицелился в него.

— Нет! Не смейте этого делать!

Держась за стену, я неловко поднялась на ноги. Все равно никто не догадался мне помочь.

— Почему, мисс? — повернулся ко мне Джеймс, возмущенно сверкая глазами. — Он ведь намеревался заколдовать вас…

— А попал в меня, — мрачно вставил Сириус. — И я не спущу ему это с рук.

— Я сказала, нет, иначе мне придется доложить вашим деканам.

У Джеймса опустились руки. Он смотрел на меня так, словно увидел впервые.

— Профессору Слагхорну — пожалуйста, но профессору Макгонагалл зачем?

— Джеймс, ты что, не слышал? — негромко сказал Сириус. — Если мы начнем расправу над Снейпом, тогДа-да. Вы, кстати, в порядке? — обратился он ко мне. — Извините, что я вас так…

— Ничего, я… Со мной все нормально, — качнула я головой, избегая встречаться с ним взглядом. — Вы — то сами как?

— Я? Супер. Уши в кактусы не превратились, значит, — все о`кей.

Я недоверчиво улыбнулась. Узнаю своего Сириуса. Все ему нипочем.

— Ну… хорошо. Тогда до свидания.

Снейп стоял, будто пригвожденный, и я быстро прошла мимо, успев заметить на его бледном лице злое выражение. из-за чего он так? из-за того, что перепутал меня с Лили? Но это я должна негодовать, потому что попалась. С какой вообще стати Снейп хотел что-то сделать с Лили?! С этим мне предстоит еще разобраться, в дали от посторонних глаз…

Метров через тридцать, когда школьники не могли меня больше видеть, мне попались несколько слизеринцев. Они направлялись точно в тот коридор, откуда вышла я. Тревога кольнула меня, да так, что пришлось остановиться. А что, если они пересекутся с Джеймсом и Сириусом? Разойдутся ли они мирно?

Целых две минуты я не могла ничего решить. Мне дико хотелось убедиться, что Сириус и Джеймс вняли моим словам и сейчас находятся там, где нет поблизости никаких слизеринцев. А то знаю я их… Но, с другой стороны, должна давно сидеть вместе с Гермионой в библиотеке. К тому же, если я опять ввяжусь в какую — нибудь неприятность, кто даст гарантию, что оно не закончится плачевно?

В конце концов, первое желание пересилило второе, и я помчалась обратно. В знакомом коридоре было многолюдно. Меня посетило нехорошее предчувствие, когда впереди мелькнуло перекошенное яростью лицо Джеймса. Неразлучные друзья все-таки еще не ушли отсюда, и Снейп здесь же… И все они о чем-то разговаривали на повышенных тонах.

Я чуть не застонала, когда поняла, что этот их разговор вот-вот выйдет из-под контроля.

— А ты не пожалеешь о своих словах, Эйвери? — донесся до меня голос Сириуса, еле сдерживающегося от ярости.

— Чего мне жалеть, Блэк, если это правда.

— Ах ты, слизеринский слизняк! — взорвался Джеймс.

— Гриффиндорский выскочка, — презрительно выплюнул Эйвери, стоящий ко мне спиной.

Рядом прислонился к стене Регулус и с отстраненным видом наблюдал за назревающей ссорой. Будто почувствовав мой взгляд, он вдруг обернулся. Во мне поднялось возмущение. Ему что, совсем нет дела до родного брата?

Я поспешила вперед, пока… Но тут в мою сторону стремительно полетел малиновый луч, и мне пришлось с придушенным писком отскочить к стене. Второй раз за десять минут я ударилась плечом. Неудивительно будет, если на нем появится огромный синяк…

— Прекратите! — закричала я и снова едва не попала под обстрел.

Меня либо не слышали, либо просто не обратили внимания. Правильно, кто я такая? Обыкновенная иностранка.

Я повернулась к Регулусу.

— Сделай что-нибудь!

Он слегка приподнял брови.

— Хотите, чтобы я присоединился?

— Тебе все равно? Там же твой…

Ох, похоже, я проговорилась…

Регулус заинтересованно подался вперед.

— Мой — кто?

Я молчала, нервно поглядывая на конфликтующих старшекурсников.

— Может быть, мой брат? — Он вернулся к стене, сунув руки в карманы. — Только вы это знаете?

Верно, приезжей американке неоткуда почерпнуть подобные сведения. Если, конечно, она не следит за всеми.

— Вы похожи… — нашлась я.

— Так заметно?

По крайней мере, это хоть какая-то правда.

Вместо ответа я решительно направилась к дуэлянтам.

— Перестаньте! Немедленно!

При виде меня Джеймс и Сириус на миг удивленно замерли, из-за чего едва не поплатились. Но после этого с удвоенной силой заработали палочками.

— Не лезьте лучше, — произнесли рядом. — Не то и вам достанется…

Я внезапно развернулась, так что распущенные волосы хлестнули по лицу.

— Это и есть твой принцип, не так ли? — гневно процедила, уставившись на Регулуса. — Быть всегда в стороне?

Говоря это, я начисто позабыла о вкладе Регулуса по уничтожению хоркруксов, и что за ним последовало. Сейчас во мне кипел адреналин.

Регулус вполне спокойно перенес мои обвиняющие слова, хотя его глаза предупреждающе сузились.

— Да что вы знаете обо мне?

Его взгляд вдруг метнулся куда-то за мою спину, а сам парень схватил меня за плечи и толкнул от себя. Близко полыхнуло жаром. В следующую секунду я очутилась на полу. Да что за день — то сегодня такой? Бедную девушку бросают все кому не лень…

— Что здесь происходит?!

Гневный крик пронесся по коридору, разом прекратив дуэль между двумя вражескими сторонами. Я, все еще сидя на полу, обернулась к его обладателю. Точнее, обладательнице, так как на подступах к полю боя возвышалась высокая фигура профессора Макгонагалл. А чуть позади нее… Сириус и Гарри с Роном. Увидев беспомощную меня, Сириус подошел и протянул руку.

— Грасиас! — поблагодарила я его почему-то по — испански, принимая вертикальное положение. Видно, сказывалось бессчетное количество падений.

— Ты что здесь делала? — спросил он, глядя не на меня, а участников сражения и стоящего у стены Регулуса.

Но ответить мне помешала профессор Макгонагалл, голос которой аж звенел от переполнявших ее эмоций.

— Это возмутительно! Что вы здесь устроили! Беспредел!

— Сейчас и тебе достанется… — тихо произнес подошедший Гарри, посмотрев на Сириуса. — И папе.

— А если бы это увидела Лили, — добавил он, — досталось бы и от нее.

— Вам всем назначается взыскание! На неделю!

К моему удивлению, никто из семикурсников не начал возмущаться, оправдывая свои действия. Правда, Эйвери недовольно скривился, пронзая неприязненным взглядом декана Гриффиндора.

— Что кривитесь, мистер Эйвери? — поджала губы она. — Надо было думать, прежде чем ввязываться в драку.

— Я надеюсь, говоря «всем», вы имели в виду и Снейпа? — зло осведомился Сириус, кивая на Северуса, подобно Регулусу, предпочитавшего остаться в стороне.

— Если я говорю «всем», значит, это касается действительно всех, — отчеканила профессор Макгонагалл со все еще нервно трепетавшими крыльями носа. — Так же, как мистера Снейпа и мистера Блэка.

При произнесении этой фамилии на нее одновременно вскинули глаза оба Сириуса и сам Регулус. Видимо, он не ожидал, что наказание коснется и его. Он стоял как громом пораженный, а я ощущала и тревогу, и какое-то мрачное удовлетворение.

— Регулус наказан вместе со мной, — усмехнулся Сириус, однако совсем невесело. — Никогда такого не бывало.

Я незаметно сжала его руку, не представляя, что сказать.

— Всем марш в мой кабинет, — скомандовала профессор Макгонагалл.

И, не оглядываясь, поспешила по коридору, наверное, не сомневаясь, что ученики не проигнорируют ее приказ.

Мы вчетвером не стали дожидаться, когда они потянутся за ней, и первыми покинули «место преступления».

Глава 60. Все серьезно

В Лондон сегодня мы так и не попали. Вернее, мы единодушно решили в этот день обойтись без дальних походов в связи с последним происшествием. И, как чуть позже выяснил Сириус, Макгонагалл запретила всем его участникам идти в Хогсмид. Да… Представляю, как обрадуется Лили… Наверное, до потолка будет прыгать, вместе с Джеймсом и Сириусом.

Когда я пришла к Гермионе в библиотеку, чтобы донести до нее последние новости, она выглядела прямо как Регулус, получивший взыскание наряду с остальными.

— А я уже собралась вас искать… — Она слегка растерянно посмотрела на меня, садясь обратно за стол. — Значит, Сириус и Джеймс подрались со слизеринцами? И их наказали?

Я со вздохом кивнула и искоса глянула на Гарри, который настоял пойти вместе со мной. У меня возникло подозрение, что он просто не хочет, чтобы я оставалась одна. Меньше риска, что опять попаду в какую — нибудь передрягу? Хотя не факт…

— А как к этому отнеслись сам Сириус и Лили?

— Сириус, по — моему, не очень удивился, — ответил Гарри, — но явно встревожился. Ведь наказаны не только он с папой, но и Снейп с Регулусом, не говоря уж об Эйвери. А это из ряда вон выходящий случай…

— Мда… — протянула Гермиона, постукивая пальцами по обложке книги, которую она читала. — А из-за чего они устроили разборки?

И оба посмотрели на меня, словно я всегда готова ответить на любой вопрос.

— Ну, из-за чего могут подраться не переваривающие друг друга люди? — пожала я плечами. — Сами ведь знаете, поводом может стать даже одно — единственное презрительное слово.

— Ну да, — качнула головой девушка, — за примером далеко ходить не надо. — И показала глазами на Гарри. — Ты и Малфой просто жить не можете без того, чтобы не задеть друг друга.

— Вспомнила, — хмыкнул он. — Ты бы еще Дадли сюда приплела. Хотя, по сравнению с Малфоем, он просто невинный младенец…

— Дадли это… — слегка заинтересованно начала я, отвлекаясь от основной темы.

— Сын тети Петуньи, мой кузен, дорогой и горячо любимый…

И мой племянничек в придачу. Мда…

— Но что же все-таки будет? — спросила Гермиона с тревогой. — А нельзя ли уговорить профессора Макгонагалл отменить взыскание для Сириуса и Джеймса? Ну, она ведь понимает, что…

— Гермиона, — со скептическим смешком перебил ее Гарри, — ты можешь припомнить хоть один случай, когда профессор Макгонагалл отменяла собственные распоряжения?

— Гм… — замялась она.

— То — то же. К тому же, если она все-таки избавит папу и Сириуса от взыскания, а слизеринцев нет, как ты думаешь, это вызовет подозрение?

Мы с Гермионой переглянулись и в один голос сказали:

— Наверняка!

Мимолетно улыбнулись, но тут же задумались над сложившейся ситуацией.

— А что ты читала? — спросил Гарри, когда Гермиона снова рассеянно забарабанила пальцами по книге.

Она удивленно подняла к нему глаза.

— Надо же, тебе интересно, что я читаю?

— Ну, ты так поспешно отправилась сюда… Не для того же, чтобы выбрать себе книжку для чтения перед сном, правильно?

Гермиона снисходительно улыбнулась, а я подумала, что Гарри следовало бы быть чуточку повнимательнее со словами, адресованными девушке… Впрочем, Гермиона его подруга и, наверное, уже привыкла…

— Может, и выбрать. Ты ведь знаешь, КАК я жить не могу без того, чтобы не почитать перед сном. Хотя откуда тебе, Гарри, это знать.

Гарри приподнял брови, как бы спрашивая: «Я что-то не так сказал?»

— Ладно, не важно… На самом деле я решила перечитать «Великих Основателей». — Гермиона показала нам с Гарри обложку с потускневшими золочеными буквами в названии. — Подумала, может, найду что-то, что не заметила раньше.

— Ты имеешь в виду какую — нибудь вещь, связанную с Основателями? — спросил, догадавшись, Гарри. — И что, нашла?

— Если честно, меня зацепил один отрывок…

Я хотела поинтересоваться, какой именно отрывок, но в эту минуту к нашему столу почти подлетела встрепанная Паркинсон. А за ней — Рон. Он был одновременно и встревожен, и сердит.

— Слушай, Пар… — он повертел головой и понизил голос, — …кинсон… Не суй нос туда, куда не следует.

— Эй! В чем дело? — спросил Гарри.

— Отвали от меня, Уизли! — огрызнулась слизеринка, на всякий случай отходя ко мне за спину. — Не указывай, как и что мне делать.

— Да что случилось? — не выдержала я, поворачиваясь к ней.

— Она! — Рон вперил в Паркинсон указательный палец. — Сказала кое-что Лили, когда подслушала их с Джеймсом… э-э… разговор.

— Разговор? — хохотнула девушка. — Да их на всю школу было слышно.

Мне это вступление не очень понравилось. Вернее, совсем не понравилось.

— Не поняла. Почему слышно на всю школу? Мы здесь ничего не слышали. И что ты сказала Лили?

Гарри нахмурился и смерил Паркинсон недобрым взглядом.

— Вообще-то… Лили и Джеймс действительно разговаривали довольно громко, — признал Рон.

— Где? — уточнила я.

— В холле. Там старшекурсники собрались, чтобы в Хогсмид пойти.

Так, до меня, кажется, начало доходить…

— В холле ждала Лили Джеймса, а ему и Сириусу в Хогсмид запретили идти.

— Да, — кивнул Рон. — Когда ей стало известно об этом, она, мягко говоря, рассердилась. А узнав из-за чего на них наложили запрет, сперва потеряла дар речи.

— А потом выложила твоему папаше, Поттер, — вставила Паркинсон, ехидно улыбаясь, — все, что она думает про него.

Мне до жути захотелось дать ей хорошую оплеуху, так, чтоб искры полетели. Она уловила маниакальный блеск в моих глазах и беспокойно отступила к шкафу.

— А потом, — добавил Рон угрожающе, — Паркинсон влезла со своим дебильным юмором.

— Да ничего особенного я не говорила!

Наш разговор, видимо, все-таки дошел до ушей мадам Пинс, потому что мы все вздрогнули при ее неожиданном появлении между стеллажами.

— Господа, прошу вас потише! Здесь библиотека.

— Извините… — пробормотала Гермиона, хотя она сама вообще не открывала рта. — Пойдемте отсюда.

Мы дружно двинулись на выход, провожаемые бдительной мадам Пинс. В коридоре также хором повернулись к чуть отставшей Паркинсон.

— Ну, — уставилась я на нее, уперев руки в бедра, — что на этот раз натворила эта красотка? Что именно она сказала Лили?

— Гадость, что еще, — пожал плечами Рон. — Вроде: «На твоем месте я бы давно бросила этого лохматого Поттера. Было бы на что смотреть»…

— Что?! — на высокой ноте воскликнул Гарри.

— Эй, дружище! — заволновался Рон, когда тот вдруг сделал угрожающий шаг к Паркинсон. — Это я приблизительно…

Девушка взвизгнула, совсем как поросенок, которому отдавили хвост, и кинулась прочь по коридору. Только пятки засверкали. Гарри, что странно, помчался следом. Я лишь глазами захлопала, когда их шаги, вернее, топот, затих вдали. Посмотрела на Рона и Гермиону, они ответили такими же очумелыми взглядами.

— Надеюсь, он ее не прибьет… — пробормотал Рон. — А впрочем…

Почесал в затылке.

— Пойдемте, что ли…

— Рон, Паркинсон точно упомянула фамилию Джеймса? — озабоченно спросила Гермиона по дороге.

— Кажется, да… А что?

— А то, что нам это может выйти боком.

— Почему? — не врубался он.

— Пэнси Паркинсон знает, что Джеймс — Поттер, — ответила я за нее, — а вот Пенелопа Скотт понятия об этом не имеет.

— Если только ты нам не сказала. Или Джеймс с Лили в пылу ссоры не заметили этой оговорки.

— Разве что так…

Мы, замолчав, вышли на лестницу. Мимо, хихикая, пробежали несколько девчонок — гриффиндорок. Оглянулись на нас.

— Эй, американцы! Что с вашими друзьями? — крикнула со смешком одна. — Носятся как угорелые.

— Это они в салочки играют, — буркнул Рон. — Детство вспомнили.

— Значит, Гарри и Паркинсон внизу, — резюмировала Гермиона, не обращая внимания на хихикающую стайку наверху.

«Вспомнивших детство» мы действительно нашли внизу почти у самой мраморной лестницы. Они стояли друг напротив друга с непередаваемыми выражениями на лицах.

— Отцепись от меня, Поттер! — разъяренно кричала Паркинсон.

Хорошо, что холл был безлюден, иначе…

— Да сдалась ты мне! Я хочу, чтобы ты извинилась перед ней! — не менее громко восклицал Гарри.

— Ага, уже разбежалась! Ни перед кем я извиняться не собираюсь, и хватит…

— Вы что, хотите всю школу переполошить? — спросил Рон, подходя. — И чтобы все всё про нас узнали?

Они замолчали, и вовремя: с улицы вбежала сердитая Лили и, скользнув по нам взглядом, промчалась по лестнице. Гарри застыл, потом подтолкнул Паркинсон. Она взбрыкнула, правда, беззвучно.

— Лили, подожди!

Снизу кричал Джеймс, показавшийся в дверях. Секундой позже в замок входили Сириус, Ремус и Питер Петтигрю, на лице которого было столько предвкушения, что я сама чуть не взбрыкнула.

— Ну, стой же, черт побери!

Джеймс был порядком обеспокоен и разозлен. Видимо, нежеланием Лили его слушать.

Мы стояли как истуканы, когда она, обдав нас порывом воздуха, прошагала мимо.

— Да ладно тебе нервы себе трепать, — с ленцой сказал Сириус. — К вечеру остынет, тогда и поговоришь с ней.

Я с возмущением уставилась было на него, но опомнилась и отвела глаза.

Однако, похоже, Джеймс не считал как Сириус.

— Я не виноват, что Макгонагалл запретила нам идти в Хогсмид! Не мы первые устроили перестрелку! Это все Эйвери!

Он поднялся до середины лестницы, а Лили сделала вид, что ничего не слышит. Но, впрочем, после этих слов она внезапно остановилась. Обернулась и посмотрела на нас. Мне захотелось сбежать отсюда. Стоявшие внизу Ремус, Сириус и Петтигрю, кто с тревогой, кто с интересом, наблюдали за разборкой, если можно так выразиться.

— Пойдемте, — тихо проговорила я, тронув за руку Гермиону.

Она согласно кивнула, вероятно, тоже жалея, что стала свидетельницей очередной ссоры.

Однако никто не успел никуда уйти, так как к нам вернулась Лили, абсолютно не обращая внимания на Джеймса. Впрочем, на меня и Паркинсон тоже. Она смотрела только на Гарри с Роном, Паркинсон при этом чуть отступила назад.

— Привет, — почти дружелюбно поздоровалась Лили. Почти потому, что не смогла до конца подавить в себе негативные эмоции.

— П-привет, — с запинкой отозвался Рон.

Гарри же вообще рта не открыл, наверное, от изумления потеряв дар речи.

— Вас ведь зовут Реджинальд и Гарольд, я не ошиблась? — как ни в чем не бывало продолжила она, посверкивая изумрудными очами.

— Нет… Не ошиблись, — покачал головой все тот же Рон.

Мне бы вмешаться, но я не знала, как сделать это тактично. Чует мое сердце, неспроста Лили начала этот разговор.

— А меня зовут, как вы, наверное, уже знаете, — изумрудные очи сверкнули в мою сторону, — Лили Эванс. Можно спросить, вы сейчас ничем не заняты?

— А что? — вместо парней поинтересовалась Гермиона, видя их растерянность.

Лили одарила ее мимолетным взглядом, как бы не находя в ней ничего такого, что заслуживало бы внимания.

— Я просто хотела предложить пойти в Хогсмид, в деревню, что недалеко от Хогвартса.

При этих словах Джеймс, прислушивающийся к ней, встрепенулся и двумя широкими шагами преодолел оставшиеся ступени.

— Сегодня Валентинов день, — с милой улыбкой сказала Лили, не глядя на него. — Предполагается, что настроение должно быть праздничным. А какой тут праздник, если его с самого утра кто-нибудь портит. — В ее голосе промелькнули отчетливые нотки. — Ну так что, вы не против?

— Мы… — промямлил Гарри, глазами посылая призыв о помощи.

И сразу поймал взгляд Джеймса, направленный непосредственно на него, в котором читалось явное: «Только попробуй согласиться и ты пожалеешь, что приехал сюда». Ну вот, чего нам не хватало, так это угроз со стороны Джеймса.

— Нет, к сожалению, они не могут пойти с вами, мисс Эванс, — решительно сказала я, спасая Гарри от возможного гнева его будущего отца. Да и Рона тоже.

— Почему же? — слегка насмешливо спросила она. — Боитесь оставить одних?

— Не боюсь, но я отвечаю за них.

Да, смешно… Отвечаю за этих ребят, которые меня саму спасали не раз…

— Что ж… Извините за беспокойство.

Снова вежливая улыбка, и Лили зашагала по коридору, по — прежнему игнорируя Джеймса. А он остался на месте, видимо, поняв, что сейчас не лучшее время выяснять кто прав, кто виноват. Повернулся и спустился в холл к друзьям.

— Ну, как же так! — прошептал Гарри с отчаяньем, поворачивая голову то к Лили, то к Джеймсу. — Они опять поссорились!

Я тяжело вздохнула, не зная, как его утешить. Да уж, стало хуже, чем было до этого.

— Пойдемте, надо Сириусу рассказать…

Рон осмотрелся по сторонам.

— Паркинсон снова куда-то сгинула. Ну и черт с ней.

Найдя Сириуса, мы первым делом просветили его насчет произошедшего инцидента. Он нахмурился и долго молчал, раздумывая.

— Лили, конечно, вспыльчивая, но, в общем, отходчивая. Однако вторая ссора за день — это перебор… Надо сделать так, чтобы они с Джеймсом помирились до нашего отбытия в будущее, — наконец произнес он.

— Да, но как? — спросил Гарри, не в силах скрыть свою нервозность и тревогу. — Я с радостью предприму любые меры.

— Либо подтолкнуть их к мирным переговорам, либо… — Сириус вздохнул, но продолжил: — Либо открыться им.

— Открыться? Рассказать им про нас?

— Но это самый крайний случай. Надеюсь, он не настанет.

— Интересно, как подтолкнуть к мирным переговорам Лили и Джеймса, не открывшись им? — задумчиво произнесла я спустя какое-то время.

— что-нибудь придумаем.

— Кстати, Гермиона, — уже ближе к вечеру вспомнил Гарри, — ты в библиотеке, пока нас не прервали, говорила о каком-то отрывке из книги об Основателях. Что именно привлекло твое внимание? Это имеет отношение к… нашей проблеме?

— А, ну да, — кивнула Гермиона, отворачиваясь от окна, за которым почти сгустилась темнота. — Наизусть я не помню, но, кажется, в одном абзаце говорилось про Ровену Рейвенкло, про ее внешность и качества характера. И какая-то деталь меня зацепила… М-м… — она прикрыла глаза, сосредотачиваясь. — Она, Ровена, была колдуньей сильной, почти наравне с остальными Основателями, человеком добродушным и веселым. Всегда носила платья и мантии цветов своего факультета и… Да! — Гермиона распахнула глаза. — И неизменно появлялась в обществе в диадеме, столь же прекрасной, как она сама…

— Ну и… — поторопил Рон. — В чем тут особенность?

Гермиона нетерпеливо повела плечами. Гарри смотрел на нее, чуть нахмурясь.

— Рон, это очевидно…

— Диадема, — просто сказал он.

Я машинально кивнула в знак согласия. Мне тоже показалось это более вероятным.

— Диадема, — повторил Рон, с секунду помолчал, а потом его лицо просветлело. — Вещь, принадлежащая Рейвенкло, одному из Основателей!

У него был такой вид, как будто он, по меньшей мере, восьмое чудо света открыл. Я сумела спрятать улыбку, переглянувшись с Гермионой.

— Вы думаете, она может быть шестым хоркруксом?

Рон поочередно посмотрел на друзей, затем, словно кто-то мог прятаться в спальне, по сторонам. Но здесь, кроме нас никого не было, а дверь была плотно закрыта. Которая, однако, в следующее мгновение открылась, и в комнату вошел Сириус.

— Опять какие-то секреты? — спросил он, уловив в наших физиономиях что-то особенное.

— Да нет, все то же самое, — сказал Гарри. — Обсуждаем одну известную нам проблему.

— Ну, и как? Успешно?

— Не совсем. Но, похоже, намечается кое-какой сдвиг.

Сириус уселся в кресло, сцепив руки на коленях, и слегка подался вперед.

— А поподробнее?

Пока ребята, дополняя друг друга, рассказывали о своем предположении, я погрузилась в собственные раздумья о двух более насущных проблемах. Ссора Джеймса и Лили — это раз, странное поведение Снейпа — это два. Если с первой я разобраться в одиночку навряд ли могла, то со второй было чуть полегче. Мне нужно — то всего подловить Северуса и выпытать, зачем ему понадобилось посылать в меня заклятие…

— …Значит, вы полагаете, эта диадема — вполне возможно и есть тот самый неизвестный хоркрукс? — подвел итог Сириус.

— Вполне возможно, да, — согласилась Гермиона. — Но мы не можем это проверить, не зная, существует ли диадема в реальности.

— Диадема… — произнес Гарри немного рассеянно. — У меня такое ощущение, будто я слышал или видел нечто подобное…

— Наверное, это воспоминание у тебя осталось еще со времени свадьбы Билла и Флер, — решил Рон. — Похожую диадему тетушка Мюриэль одолжила Флер, помнишь?

— Может быть… — не очень уверенно сказал Гарри.

— А где Паркинсон? — спросила я, потянувшись в кресле. — что-то давно ее не видно.

А так как мы собрались в девичьей спальне, то, вероятно, слизеринка ждала, когда сможет зайти без нашего пристального внимания к ней.

Однако никто особо не забеспокоился, нет и нет этой вредной занозы, кому от этого хуже…

— Сидит где-нибудь, — лениво сказал Рон, — и ногти грызет от злости.

Но Сириус на всякий случай достал Карту Мародеров и развернул, стукнув при этом по ней палочкой.

— Наверное, она опять по старой привычке спустилась в подземелье, — заглядывая ему через плечо, сказал Гарри.

— Почти угадал. Она в холле рядом с его входом.

А у меня, при взгляде на карту, вдруг возникло желание найти на ней еще одно имя.

— Схожу за Паркинсон, — поднялся Сириус. — А то как бы она нам неприятности снова не устроила.

Он собрался свернуть пергамент, но я, как оголодавшая, быстро протянула руку.

— Можно мне? — попросила, когда он слегка удивленно глянул на меня. — Я… э-э… хочу посмотреть, где Лили.

Я спокойно улыбнулась, хотя, по — моему, это мне не шибко удалось, и невинно хлопнула ресницами. Сириус едва заметно усмехнулся, но карту отдал.

— А зачем тебе знать, где ма… Лили? — спросил Гарри, проводив взглядом скрывшегося за дверью Сириуса.

— Ну а вдруг рядом с ее именем я увижу Джеймса? — с наивной надеждой сказала я. — Спорим, ты совсем не против этого?

Гарри спорить, естественно, не стал. Придвинулся ко мне ближе и заглянул в карту. Гермиона с Роном о чем-то вполголоса разговаривали и присоединяться к нам не спешили.

— Вот она, — почти на ухо мне выдохнул Гарри, ткнув пальцем в середину пергамента. — В библиотеке.

Я всмотрелась. Да, точка с именем Лили Эванс замерла на пятом этаже вместе с другой, подписанной именем Мэри Макдональд. Однако Джеймса Поттера поблизости не наблюдалось. Зато недалеко от имен Лили и Мэри обнаружилось то, которое я намеревалась искать по всей карте. По — видимому, Гарри заметил его тоже, потому что сказал:

— Не понял… Что Снейп делает рядом с ней?

И вовсе не рядом. Это на карте кажется, что крошечные точки едва ли не соприкасаются друг с другом, а на самом деле расстояние между людьми, отмеченными на ней, куда больше…

На миг я подняла глаза на Гарри. Он нахмурился и казался немного встревоженным. Для вида я еще поразглядывала карту, нашла одного лишь Ремуса в Гриффиндорской гостиной, ни Сириуса, ни Джеймса, ни Петтигрю с ним почему-то не было, и свернула пергамент. Встала, зевнула, будто дико устала, и взяла курс на дверь.

— Вы тут поболтайте еще, а я пойду к себе.

Не дожидаясь, пока кто-нибудь не остановил меня, я шмыгнула в коридор. И, конечно же, не отправилась к себе, а свернула к лестнице. Поднялась на этаж выше и только тогда опять развернула карту, которую до сих пор держала в руке. Теперь ни Лили с Мэри, ни Снейпа в библиотеке не оказалось. Поискав глазами, я наконец обнаружила однокурсниц в коридоре, ведущем к Гриффиндорской башне. Точка же с именем Северуса переместилась ближе к кабинету Чар. Так он совсем недалеко от меня!

— Вики, а куда ты собралась? — внезапно спросили сзади.

Я среагировала так, будто мне приказали поднять руки вверх. На миллисекунду застыла, затем развернулась и взмахнула руками аки крыльями, отчего из дрогнувших пальцев вылетела карта. Передо мной стоял Гарри, с удивлением уставившись себе под ноги, куда она и приземлилась.

— Тьфу, Гарри, это ты… Что за моду взяли, неслышно подходить со спины? Заикой так ведь недолго стать…

Он выразил легкое раскаяние, впрочем, исчезнувшее с его лица спустя мгновение. К нему вернулся деловой вид.

— Я думал, ты пошла к себе. Заблудилась?

Ага… Вместо третьего этажа, забрела на четвертый.

— Хм… — протянула, раздумывая, как бы ответить поправдивeе. — Нет, не заблудилась. — И прищурилась. — А ты за мной следишь, что ли?

— Наблюдаю, — не смутился Гарри. Нагнулся, поднял Карту, по которой сновали точки — обитатели замка. — А если бы ты опять угодила к слизеринцам?

— Не угодила бы, — возразила я, косясь на пергамент. — Для чего тогда у меня эта карта? Мне нужно…

Замолчала, прикусив нижнюю губу, и прикинула, можно ли рассказать ему о моей цели? Если Гарри узнает о странном поступке Снейпа, вполне возможно, он воспылает к нему праведным гневом и непременно захочет разобраться. Он пылкий парень, загорится чем-нибудь, с трудом остановишь. Однако, с другой стороны, идти за объяснениями к слизеринцу в одиночку все же как-то боязно, а Гарри будет чем-то вроде поддержки. К тому же, опять скрываться ото всех мне уже надоело…

— Что нужно? — переспросил он.

— Мне нужно… поговорить кое с кем.

— Это с кем же?

— Ну… Со Снейпом.

— Чего?! — Он посмотрел на меня почти с испугом. — Со Снейпом? Но зачем? Чтобы выяснить, почему он терся возле ма… Лили?

— Это я и так знаю, — само собой выскочило из меня.

Удивление переросло в изумление. Глаза Гарри стали похожи на глаза домовика — такие же круглые и большие.

— Не понял…

— Дай Карту, пожалуйста, — с досадой попросила я, протянув руку.

Гарри сделал безотчетное движение, потом опомнился.

— Не дам.

— Это что еще за новости? — пришло время удивляться мне. — Я тебя старше, ты должен слушаться меня.

— Конечно, тетя Вики, сию же минуту, я просто забыл.

— Ты шутишь?

— Шучу, — вздохнул он, но карту не отдал.

Я посмотрела на него, похлопала ресницами и развернулась в противоположном направлении.

— Вики!

Он догнал меня.

— Зачем все-таки тебе Снейп нужен?

— Если не хочешь давать мне карту, просто скажи, где он.

Наверное, поняв, что так ничего не добьется, он развернул ее и уткнулся в план замка.

— Э-э… знаешь… — Он нахмурился и поднял голову. — Снейп находится весьма близко. И он не один.

— Весьма близко — это где? И с кем он?

Гарри приложил палец к губам. Я слегка удивилась, но возражать не стала. Ладно, буду нема как рыба, если надо. Пройдя вперед, он огляделся, потом бесшумно подошел к двери, которая, наверное, вела в помещение побольше, чем чулан. Снейп там, что ли?

Я беззвучно показала на дверь. Гарри кивнул и сунул мне под нос карту, ткнув пальцем. Ага… Напротив точек с нашими именами застыли несколько других, с не менее знакомыми именами. Кроме Снейпа, в помещении находились Эйвери, Нотт и Петтигрю. Очередное собрание? Неужели Петтигрю такая уж важная птица, чтобы каждый раз звать его с собой? Хотя, помнится, в прошлую встречу его даже похвалили…

Интересно, о чем они там говорят? Только теперь — то вряд ли узнаем. Наверняка, на двери изнутри наложено какое-нибудь заглушающее заклинание. Я глянула на Гарри. Он прислонил ухо к двери.

— Практически ничего не слышно… — одними губами произнес он, поймав мой взгляд.

— Гарри, пойдем, — шепнула я.

Плохо будет, если слизеринцы нас застукают здесь. А подслушать все равно не сможем.

Он с неохотой подчинился моему жесту, и едва мы сделали пару шагов, за дверью отчетливо послышался звук. Не сговариваясь, мы нырнули за висящий на противоположной стене гобелен. Позади него оказался потайной проход, так что, если кому — то вздумается сунуться к нам, убежать сможем без проблем. Хотя, что мы — преступники какие?

Но, так или иначе, нам пришлось затаиться. Я приложила ладонь к губам, стараясь унять тяжелое дыхание и прислушиваясь изо всех сил.

— …Очень жаль, Северус, что у тебя не получилось, — произнес надменный голос Эйвери, отчего вдоль всего позвоночника пробежал холодок.

— С кем не бывает, — отозвался насмешливый, но в то же время очень неприятный голос Нотта. — Промахи случаются даже у самых стойких.

О чем это они? Мы с Гарри невольно переглянулись.

— И очень жаль, что мы узнали только сейчас.

— Этого больше не повторится, — ровно сказал голос Снейпа.

— Конечно, не повторится. Теперь — то мы не спустим с них глаз. И, кстати… — Эйвери на мгновение замолчал, будто собираясь с мыслями, — эта девчонка, что крутится возле подземелий, нужно выяснить, с чем связано ее любопытство. Петтигрю, понаблюдай за ней, ты же такой… незаметный.

Нотт хмыкнул, но от комментария воздержался.

— Х-хорошо… — согласился Питер. — Я постараюсь…

— Ты не постарайся, а сделай все как надо.

Голоса приблизились. Я бездумно схватила стоящего рядом Гарри за рукав.

— Все, расходимся. И помните, что с этими гриффиндорскими болванами больше не связываемся, как бы они не раздражали. Не думаю, что кому — то из вас…

Шаги миновали гобелен. Напряжение отпустило меня.

— Посмотри, они ушли?

Гарри в полумраке поднес старый пергамент почти к самым глазам.

— Ага, ушли. Только Снейп чего-то мешкает… — прошептал он.

— Подождем две минуты и пойдем. Не надо, чтобы он заподозрил, что мы что-то слышали.

— Ясное дело… О чем они тут говорили? — Гарри задумался. — Девчонка, крутящаяся возле подземелий, похоже, Паркинсон. А вот что не получилось у Снейпа?

— Не знаю… — немного рассеянно сказала я.

— Как бы то ни было, за ним не мешает присмотреть. Как и за Паркинсон. Привлекла к себе внимание! Не думает своей головой.

Он вздохнул. Приоткрыл гобелен, выглянул наружу.

— Все чисто. Пойдем.

Мы вышли. Я повертела головой.

— Где Снейп?

— Да рядом, в соседнем коридоре. — Гарри внимательно посмотрел на меня. — Ты все еще хочешь поговорить с ним?

— Да.

Я, не теряя времени, устремилась в показанном им направлении.

— Но о чем?

— Потом узнаешь.

— А Сириус?

— Что Сириус?

— Он в курсе, что у тебя в планах разговор со Снейпом?

Не сбавляя темпа, я глянула на Гарри уголком глаза и едва заметно усмехнулась.

— Мне знаком ход твоих мыслей. — Это намек на на наш прошлый похожий разговор. — Нет, — он не в курсе, но это не значит, что не узнает. Хотя, думаю, после этого ему захочется самому поговорить со Снейпом.

— С чего вдруг?

— Ну… Потому…

Я не закончила фразу, так как мы свернули за угол и увидели шедшего впереди Снейпа. Он двигался, чуть сгорбясь, медленно, словно в раздумье то ли ему остановиться, то ли идти дальше. Коридор был почти безлюден, только где-то слышались далекие голоса. Просто прекрасно…

— Мистер Снейп, подождите! — воскликнула я, не давая себе времени передумать.

Гарри сбоку странно дернулся, мне показалось, он потянулся за своей палочкой.

А Снейп притормозил, как если бы заметил впереди себя неожиданное препятствие. Обернулся. Я была уверена, что он сейчас же сбежит от нас, уж больно заметно растерялся при виде спешащих к нему «американцев». Впрочем, Северус мигом взял себя в руки, сделал лицо непроницаемым и сбегать никуда не стал.

— Я могу вам чем-то помочь? — спросил он, когда мы с Гарри дошли до него, слегка запыхавшись.

— Да, можете. — Я кинула на парня быстрый взгляд. Пожалуйста, Гарри, только не ляпни что-нибудь… — Вернее, мне хотелось бы узнать кое-что от вас. Помните нашу с вами встречу сегодня днем?

Была бы я одна, спросила бы прямо в лоб.

Гарри помрачнел, но пока молчал, переводя взгляд с меня на Снейпа. Тот не отвечал довольно долго.

— Помню. И что? — наконец произнес он безразлично.

«А то!» — чуть не брякнула я.

— Значит, помните и то, что сделали в тот момент. Вот меня и интересует, зачем?

— Зачем? — поднял он бровь.

Ах, зачем? Дурака валяет?

— Зачем вы это сделали? — едва ли не по слогам повторила я, удерживая вспыхнувшее раздражение.

Гарри нахмурился еще больше, но опять промолчал, лишь глаза прищурил.

— Сделал — что?

Снейп мне просто голову морочит, время тянет, чтобы в удобный момент избавиться от нашего общества.

Я вздохнула, набираясь терпения.

— Имейте в виду, мистер Снейп, если сейчас я не услышу объяснения, ваш декан, вероятно, будет не очень приятно удивлен кое-какой информацией о вас.

— Ви… то есть мисс Кленова… — произнес Гарри, порядком потрясенный моим шантажом.

— Не сейчас, мистер Престон.

из-за угла вынырнула небольшая компания. Северус отступил назад. У меня промелькнула мысль, что вот, этот удобный момент настал. Однако ученики, поглядывая на нас с веселыми смешками, удалились, а он не скрылся вместе с ними. Но, скорее всего, это просто не в его характере, убегать от трудностей…

Наступила тишина, которую вскоре нарушил молодой слизеринец.

— Я ошибся.

— Ошиблись в чем?

— Я спутал вас с… кое с кем.

Знаю я, с кем. Но правда ли это?

— Мне все-таки кажется, вы покривили душой. Вы знали, что я не… — осторожно посмотрела на Гарри, с огромным вниманием ловившего каждое слово, — она.

Тут он напрягся, будто внезапно разгадав смысл нашего разговора, и шагнул вперед.

— Гар… ольд, — предупреждающе сказала я, протянув к нему руку. — Вы сделали это специально, мистер Снейп, признайтесь.

А ведь действительно, если вдуматься, для чего ему заколдовывать Лили, человека, который ему дорог? Я бы еще поняла, если б он хотел совершить что-то, что несомненно настроило ее к нему на лучшее отношение. А так получается несоответствие…

— Что он сделал? — спросил Гарри, бессознательно сжав ладони.

— Если скажу, что да, я сделал это намеренно, ко мне не будет больше никаких вопросов? — поинтересовался Северус, наблюдая за медленно закипающим парнем.

— Что он сделал? — с нажимом повторил он, не набрасываясь на Снейпа только потому, что рядом стояла я.

Он же теперь не отстанет, пока не вытянет из меня всю правду. Но ведь я подозревала, что так и будет, поздно о чем — либо жалеть…

— Я вас не задерживаю, мистер Снейп, — бросила я, размышляя, как бы успокоить Гарри и при этом не направить его ярость против Северуса. Хотя это будет трудновато…

Слизеринец молча развернулся и, вероятно, с облегчением покинул нас.

— Ты, наконец, скажешь, что за секретные переговоры вы здесь устроили? — осведомился Гарри, не успели стихнуть шаги Северуса.

Мне ничего не оставалось, как все рассказать. По мере приближения к эпилогу, его лицо становилось более застывшим. Не исполнилось то, чего опасалась я, он не кинулся расправляться со Снейпом. Гарри непозволительно долго молчал, не глядя на меня, и я не выдержала.

— Ну, давай, ругай. Скажи все, что думаешь обо мне.

— За что? — Он оторвал от стены свой будто приклеившийся к ней взгляд.

— За то, что не рассказала вам все сразу.

— А толку?

Да… Логично.

— Я лучше придумаю, как заставить Снейпа признаться в том, зачем он запустил в тебя заклинанием, и что это было за заклинание. Почему ты не спросила его об этом?

— А как я могла, когда ты тут пыхтел и паром исходил? Ладно… Что толку сейчас рассуждать, как правильно ты сказал. Идем.

Мы прошли до лестницы, спустились на третий этаж. Я почему-то думала о том, что сейчас наступило время ужина, а мне совсем не хочется есть.

— То заклинание куда, говоришь, попало? — ни с того, ни с сего спросил Гарри.

Я чуть оступилась, но успела ухватиться за стену. Мимолетный испуг едва ощутимой волной накрыл меня с головы до ног и исчез.

— Я ничего такого не говорила… С чего ты взял, что оно куда-то попало?

Мы с Гарри резко остановились, потому что дверь, мимо которой мы проходили, неожиданно распахнулась и едва не двинула мне по лбу, как самой крайней. Я машинально схватилась за голову. В коридор вышли Сириус и Регулус, и вместе уставились на нас.

— Ой… — удивленно произнесла я. отчего-то эта встреча произвела на меня впечатление.

— Привет, — поздоровался Сириус, но предпочел не задерживаться. — Идем, Регулус.

Они уже удалялись по коридору, а я лишь что-то бормотала им вслед.

— Вики, — позвал Гарри.

— Что? — с непониманием повернулась к нему я.

— Ты не ответила…

— Куда попало заклинание, спрашиваешь? Посмотри вперед и увидишь. — Мне стало вдруг настолько безразлично, что я махнула на все рукой.

— Ты хочешь сказать… — Гарри слегка вытянул шею, будто намереваясь увидеть еще кого-то кроме братьев Блэк.

— Да, вместо меня оно угодило в Сириуса. Не смотри на меня так, я здесь ни при чем.

На это ему нечего было возразить.

Глава 61. Новость хорошая и новость плохая

— Ты расскажешь Сириусу? Прямо сейчас? — спросила я, не придя ни к какому конкретному выводу.

— Почему я? Ты расскажешь, — довольно спокойно произнес Гарри. — Впрочем… — Он задумался. — Давай сначала выясним у Снейпа, чего он добивался этим. А потом уж… Кстати…

Он замедлил шаги, когда мы свернули в знакомый коридор.

— Что ты там говорила про него и Лили? Ну, когда я спросил, что Снейп крутится возле нее…

Ох, зря я не прикусила вовремя свой язык. Но сказанного не воротишь… Впрочем, что тут особенного? Ну, общался раньше Снейп с Лили, и что с того? К тому же он вряд ли узнает о том, что это я поведала Гарри об их дружбе…

— Понимаешь, Гарри… Снейп все надеется помириться с Лили.

— Помириться? — недоверчиво фыркнул он, но затем его выражение изменилось. — Что ты имеешь в виду? Для того, чтобы помириться, нужно сперва поссориться… Не думаешь ли ты, что…

— Я не думаю, я знаю. — Я вздохнула, представляя, какое потрясение вызовет у него это откровение. — Снейп и Лили раньше общались…

— Ну и что? Они однокурсники, ясное дело, что они могли общаться, на уроках там…

— На уроках — это конечно. Но не только.

Гарри внимательно слушал, не сводя с меня взгляда.

— Если ты сейчас скажешь, что моя мама и Снейп дружили, я ни за что не поверю.

Он для убедительности покачал головой.

— Тем не менее, это так. Зачем мне придумывать?

— Бред, — лаконично высказался Гарри и снова фыркнул.

— Ты не простудился? — на всякий случай спросила я. — Что расфыркался?

Он помотал головой, то ли в ответ на мой вопрос, то ли своим мыслям.

— А откуда ты знаешь, что они… — он изобразил не то преувеличенный ужас, не то отвращение, — дружили?

— Оттуда. — Но все-таки призналась: — Снейп рассказал.

— Сам?

— Нет, через посредника, — теперь уж фыркнула я. — Конечно, сам. В тот же день, когда мы с Гермионой помогали ему с зельем.

Первый шок Гарри прошел, и он стал более спокойно воспринимать эту информацию.

— Невероятно, что он вообще поделился с собой этим. — Он вдруг слегка улыбнулся. Я удивленно подняла брови. — Хотя, возможно, после того, как ты спасла его от неминуемой гибели, Снейп, почувствовал что-то…

— Эй! — воскликнула я, так что от каменных стен отразилось эхо. — Не продолжай! Не хочу знать, что он там почувствовал.

— Благодарность к тебе, — засмеялся Гарри.

У меня возникло подозрение, что он откровенно потешается надо мной.

— Ну-ну, смейся, — зловещим голосом сказала я. — Хорошо смеется тот, кто смеется последним.

— Увидим, — согласился он.

Мы возобновили путь.

— А из-за чего же они тогда поссорились? Снейп и Лили? Если, конечно, это правда.

— Не знаю. Он сказал, что совершил самую большую ошибку в своей жизни. А какую именно, я не знаю.

— Наверняка это становление Пожирателем, — мрачно сказал Гарри. — Это кого хочешь оттолкнет.

Я промолчала. На этот счет можно сколько угодно предположений выдвигать. Но Снейп очень пожалел об этом.

Мы уже подходили к двери спальни Гермионы и Паркинсон, когда оттуда вышел Сириус. В ожидании нас он сложил на груди руки.

— Всего на десять минут ушел, а ты опять куда-то исчезла, — обращаясь непосредственно ко мне, сказал он. — И карты нет, чтобы тебя поискать.

Его взгляд перескочил на Гарри. Я посмотрела на него тоже, подумав, что лучше бы было мне сразу отправиться к себе. Потом сказала бы Сириусу, что давно жду его здесь. Карта была в руке у Гарри, потому Сириус и замолчал. Но ненадолго.

— Рон с Гермионой сказали, что сначала ушла Виктория, затем ты, Гарри. Можно поинтересоваться, куда?

Мы с Гарри непроизвольно переглянулись, что, несомненно, не скрылось от его глаз.

— Ну… — успела произнести я.

— Мы хотели принести книгу, которую читала Гермиона, чтобы подробнее узнать о той диадеме, — бодро соврал Гарри, я вытаращилась было на него, но быстро смекнула что к чему. — Но библиотека уже закрылась.

Опять ложь… Но что делать, приходится из чего-то выбирать.

Из комнаты выглянули все еще находившиеся там Рон и Гермиона.

— Вы чего здесь собрались?

— Выясняем кое-что, — ответил Сириус, не оглянувшись.

Мне было немного неловко, и я нервно покачивалась на пятках, мечтая о том, чтобы это все скорее кончилось. Все — это значит, абсолютно все: бесконечная нервотрепка и Волдеморт с его маниакальным стремлением воплотить дурацкое пророчество в реальность.

Ну вот, опять это пророчество вспомнила, накаркаю еще чего доброго…

— Ладно, раз мы все выяснили, я пошла спать.

— Так рано? — удивился Сириус. — Ты даже не поужинала.

— Не хочу есть. День сегодня какой-то… — я задумалась, подбирая подходящее слово, — не благоприятный.

Ага, не день святого Валентина, а день непрерывных неприятностей. Сплошное «не». И Новый год, кстати, мимо нас прошел. Про Рождество вообще молчу.

Я повернулась, чтобы пойти, куда намеревалась, но тут меня как будто кто-то дернул спросить.

— Сириус, мы недавно видели тебя вместе с твоим братом. Не знаешь, что это может значить?

— Вместе? — уточнил он, однако не очень удивленно. Скорее, задумчиво.

Мы с Гарри дружно кивнули, а Гермиона и Рон лишь переводили взгляды с Сириуса на нас.

— Вряд ли это случайность. Мы с Регулусом не общались с тех пор, как я ушел из дома. — Он сделал небольшую паузу и едва заметно улыбнулся. — На самом деле к этому руку приложила профессор Макгонагалл.

— Как это? — не выдержал Рон. — Заставила вас ходить вместе?

— Не ходить. Встретив меня в холле, когда я забирал оттуда Паркинсон, профессор призналась, что, назначив нам с Джеймсом взыскание, она, как обычно, разделила нас. Джеймса поставила в пару со Снейпом, а меня с Регулусом.

— Зачем? — изумился Гарри. — Чтобы вы опять подрались?

— Чтобы неповадно было, — усмехнулся Сириус. — Но мы — то с Регулусом еще могли потерпеть общество друг друга, а вот Джеймс и Снейп — с трудом.

— А Эйвери и Нотт, выходит, наслаждались обществом друг друга, — пробормотала я. — Знала бы профессор Макгонагалл, что из себя представляют эти слизеринцы.

Сириус разом посерьезнел, вперив в меня пристальный взгляд.

— Ты что-то узнала?

Я почувствовала, как посмотрел в мою сторону Гарри. Наверное, он решил, что я сейчас выложу про нечестный поступок Северуса.

— Мы с Гарри услышали кое-что…

— Может, тогда расскажете? — предложил Сириус, видя мою нерешительность. Он показал на приоткрытую дверь. И впрямь, чего в коридоре стоять.

— Только недолго, — предупредила я.

В комнате у окна скучала Паркинсон. Сейчас она развеселится.

При виде нас она недовольно скривила губы, но предпочла за лучшее промолчать. Верные выводы делает…

— Так что вы там услышали? — спросил Рон.

— Паркинсон здесь? — кивнул Гарри, поняв какие мысли крутились у меня в голове. — Очень хорошо. Ей будет полезно узнать о своей значимости в глазах слизеринцев.

— Чего? — не могла не спросить она.

— Того! Что ты всех нас подставляешь.

Она выпрямилась, явно предчувствуя, что на этот раз ей просто так не отделаться.

— Может, объяснишь, как я вас подставляю?

— Не только нас, но и себя, — добавил Гарри с неприязнью. Он повернулся к крестному. — Мы нечаянно подслушали часть разговора слизеринцев — семикурсников.

— Нечаянно? — переспросил тот.

— Да, нечаянно, — подтвердила я. — Нам что, нужно было уши зажать?

— Так вот, — продолжил Гарри, — оказывается, наша Пенелопа…

— Меня зовут Пэнси!

— …привлекает слишком много внимания. Слизеринцы заметили, что она довольно частенько вертится возле подземелий.

— Я… — открыла рот Пэнси.

— Что, сказать больше нечего?

Она хмуро посмотрела на всех нас и отвернулась к окну.

— И что дальше? — поторопил Сириус.

— Ну, Эйвери это не понравилось, и он решил приглядеть за ней. Мало ли, может, она шпионка какая-нибудь.

Паркинсон едва слышно фыркнула.

— Чья шпионка? Дамблдора, что ли?

— Американских магических спецслужб, — пошутил Рон.

— Для этой роли Паркинсон слишком заметна, — сказала Гермиона. — А шпионы, как правило, ведут себя ниже травы, тише воды.

— Как Хвост, — негромко заметил Сириус. — В этом он был мастер.

Все примолкли, а мы с Гарри вновь переглянулись.

— Что?

— Ээ… — протянула я. — Понимаешь, именно Питеру Эйвери дал задание присмотреть за Паркинсон.

— Неужели? — подозрительно спокойно произнес Сириус. — Хвостику задание дали? Ну-ну…

Повисла тягостная тишина. Гермиона, встрепенувшись, поспешила поменять тему.

— Между прочим, я тут недавно узнала от Рона о каком-то пророчестве… Он сказал, что оно якобы касается Вики.

Ну, спасибо, Гермиона, удружила…

— Это что… правда? — недоверчиво спросила она, поймав мой красноречивый взгляд.

— Про нее или нет, мы можем лишь предполагать, — сказал Сириус осторожно, прекрасно зная, как я отношусь к этому. — Но то, что пророчество существует — это факт.

Гермиона выглядела ошеломленной.

— Кстати, — вмешался Гарри, — вы так и не объяснили в чем заключается суть этого пророчества.

— Только без меня! — решительно заявила я, поворачиваясь к двери. — Я сыта им по горло.

И, прежде чем меня кто-то успел остановить, вышла из комнаты. Вздохнула с облегчением. Ну и денек! Сумасшествие сплошное…

Добралась до спальни без приключений, что само по себе уже странно, однако уснуть сразу мне не удалось. Мысли атаковали голову и уходить никак не желали, и я ворочалась с боку на бок, снова и снова переживая произошедшее со мной за день. В конце концов, усталость взяла свое, и я уснула. Сквозь сон слышала, как пришел Сириус. Передвигался он очень тихо, так, чтобы не разбудить меня, поэтому поверхностный сон постепенно перетек в глубокий.

Однако в какой-то момент меня как будто что-то толкнуло, и я резко проснулась. Комната была погружена во тьму, лишь окно выделялось серым квадратом. На легкое движение рядом я отреагировала поворотом головы, но этим и ограничилась: к губам прикоснулась теплая ладонь, заставляя меня замереть.

«Ничего не говори», — пронеслась в голове чужая мысль.

«Что случилось?» — так же мысленно осмелилась спросить я Сириуса.

«Мне кажется, здесь кто-то есть», — мгновение спустя отозвался он.

Со сна я не очень поняла, о чем он говорит. Здесь кто-то есть? Кроме нас?

«Что ты имеешь в…»

«Тихо, Виктория!»

Ладно, тихо так тихо. Шуметь не буду.

Я прислушалась к ночной тишине. Не знаю, что Сириус смог услышать, но я ничего не различала… Хотя…

Тут вдруг откуда-то раздался еле уловимый шорох, словно… мышь пробежала. Глаза наконец привыкли к темноте, и я увидела светлеющую рядом фигуру Сириуса. Он был напряжен, а в его руке я разглядела волшебную палочку. Значит, не сомневается в присутствии постороннего в комнате. Но кому понадобилось проникать сюда?

Сириус оглянулся на меня, блеснул глазами и приложил палец к губам. Я кивнула, сон с меня окончательно слетел. В тишине, которую так и хотелось назвать оглушительной, вновь раздался какой-то звук, на этот раз отчетливей. И хотя я не ощущала особой опасности, по спине пробежался неприятный холодок. Как хорошо, что со мной Сириус, была бы одна, вероятно, просто — напросто струсила бы.

Он сел на краю кровати, держа перед собой палочку. Я вытянула шею, стараясь не производить лишних движений. Таинственный звук повторился, теперь уже немного в другой стороне. Атмосфера была тревожной как в типичном ужастике. Я неосознанно подтянула к подбородку одеяло, будто бы стремясь отгородиться от возможного потрясения.

На кончике палочки, безо всякого предупреждения, вспыхнул огонек, в темноте показавшийся особенно ярким. Сириус вскочил с кровати и быстро прошел в направлении к источнику звуков, при этом максимально осветив часть комнаты. Ожидавшая что угодно, я с ощутимым облегчением вздохнула, когда не увидела ничего такого, что подтвердило бы мои опасения. В спальне кроме нас с Сириусом никого не оказалось.

Однако рано же я радовалась. Сириус внезапно метнулся куда-то в угол за камином, выругавшись столь изощренно, что я ничего не поняла.

— Ах ты…

Тут я не выдержала и, откинув одеяло, свесила ноги на пол.

— В чем дело? — спросила беспокойно, вглядываясь в отсветы Люмоса.

Вдруг мимо моих ног пронеслось что-то очень быстрое. Я вздрогнула, опустив глаза. По полу стремительно бежало какое-то существо, в полутьме похожее на крупную мышь с длинным хвостом…

— Мерзкая крыса! Никуда ты не уйдешь! — Сириус бросился вслед за ним, стараясь высветить бегущее существо.

Что он хочет сделать? Поймать эту мышь, или кто она там? Почему его так разозлило ее появление здесь? Может, она заблудилась…

Когда с палочки Сириуса сорвался яркий луч, я невольно охнула и моментально встала.

— Что ты делаешь?

Он не ответил, поглощенный погоней за существом. В свете мелькнул длинный чешуйчатый хвост, и до меня наконец дошло, что это вовсе не маленькая безобидная мышка. Это была крыса, крупная, надо сказать. Во мне забрезжило плохое предчувствие.

— Мерзкая тварь… — с непривычной ненавистью прошипел Сириус в тот момент, когда крыса вознамерилась выскользнуть из комнаты сквозь едва заметную щелку между дверью и косяком. Она лихо увернулась от второго луча и проскочила в коридор.

— Черт!

Сириус в спешке напялил штаны, ни на секунду не выпуская палочки из рук.

— Ты куда? — заволновалась я.

Он мельком глянул на меня.

— Жди здесь.

Ну конечно! И умереть от беспокойства?

— Я с тобой!

Он рывком распахнул дверь и выбежал в коридор, не потрудившись даже накинуть что-нибудь сверху. Я устремилась за ним, прихватив свою и его мантии, чтобы нас какой-нибудь случайный свидетель не застал в неподходящем для прогулок по замку виде.

— Сириус! Подожди!

Задыхаясь от быстрого бега, я кое-как догнала его аж в другой части замка. А как догнала, схватилась за его руку.

— Стой! Куда ты бежишь?

Он не остановился, словно бы не обращая внимания на появившийся буксир в виде меня. Я пыхтела, торопясь за ним.

— В чем дело, может, объяснишь?

На этот раз Сириус встал как вкопанный, отчего я врезалась в него.

— Ты что, его не видела?

Я подняла голову, потирая нос.

— Кого — его? Если ты о той крысе, то поче…

— Вот именно!

Он взял меня за плечи и посмотрел прямо в глаза. Это было как-то странно, и я растерялась еще больше.

— Но это не просто крыса.

— А кто? — Тут до меня начало потихоньку доходить. Я открыла рот от удивления. — Ты что, хочешь сказать… Это был анимаг?

— Верно. Хвостом его зовут.

— Но… Но что он делал в нашей комнате?

— Понятия не имею, — с отвращением сказал Сириус. — Но хочу это выяснить. Так что возвращайся и жди меня, никуда не выходи.

— А ты что будешь делать? — с подозрением и тревогой посмотрела я на него. как-то не хотелось отпускать его одного. — Если ты намереваешься поймать Петтигрю…

— Это я и намереваюсь сделать, — прервал меня он, подтолкнув в сторону коридора, из которого мы вышли. — Иди.

— Нет уж, — заупрямилась я, вновь поворачиваясь к нему, как стрелка компаса в направлении севера. — Я не думаю, что бегать в поисках Петтигрю — целесообразно. Скорее всего, он давно сидит в гриффиндорской гостиной и трясется от страха.

Сириус молча слушал, но по его глазам я видела, что хоть он в душе и согласен со мной, смириться с тем, что Хвост останется безнаказанным, ему будет нелегко.

— А может, и не сидит. Я его поймаю и допрошу.

Он оглядел коридор, слабо освещенный висящими в отдалении факелами, и сделал пару шагов к лестнице. Вот же упрямец! Как и я, впрочем. В последнее время я столько дел наворотила своим упрямством.

— Подожди, не ходи никуда!

Я припустила за Сириусом, когда он решительно устремился дальше, настороженно вглядываясь, вслушиваясь в ничем не нарушаемую темноту погруженного в умиротворенное сонное состояние замка.

— Даже если ты его поймаешь, — запыхавшись, проговорила я, — то все равно не сможешь допросить. Откуда Саймону Грею знать, что Питер Петтигрю — анимаг?

Видимо, это достаточно весомый аргумент, потому что Сириус вдруг замедлил шаг.

— Наверное, ты права… — неохотно признал он, помолчав. — Но как узнать, что он делал у нас, не прижав мерзавца к стенке? Вряд ли он оказался там по ошибке.

— А может… правда, Петтигрю перепутал двери? — прикусив губу, посмотрела я на него. — Помнишь, мы с Гарри подслушали разговор Эйвери и других? Ему дали задание проследить за Паркинсон, но, может быть, он не знает, в какой именно комнате она живет. Мы собирались то в одной, то в другой комнате, вот Петтигрю и перепутал.

Конечно, версия не ахти какая, но нужно не дать Сириусу совершить необдуманный поступок. И, похоже, он все-таки немного умерил свой пыл.

— Ладно, пошли.

Он взял меня за руку, словно это он, а не я — за ним, бежал за мной по замку и теперь вел обратно в спальню.

— Будем надеяться, что так и есть. Но меня это совершенно не успокаивает. Петтигрю двуличная тварь… С него станется…

Мы завернули за угол и чуть не столкнулись нос к носу с идущим нам навстречу Альбусом Дамблдором. Мы резко остановились и по инерции тут же подались назад.

— О, молодые люди, вам тоже не спится? — первым заговорил директор, окинув нас внимательным взглядом. Я бы сказала, чересчур внимательным. Но, впрочем, возможно, мне и показалось, при призрачном — то свете горящих факелов.

Сириус хотел было что-то ответить, и наверняка в несдержанной манере: в нем еще не погасла злость на Петтигрю, но я предусмотрительно сжала его ладонь. Он понял, послав мне тот же сигнал.

— Или у вас что-то случилось? — добавил Дамблдор.

Я замотала головой, стискивая у горла мантию, накинутую на плечи.

— Нет, у нас ничего не случилось, — сказал Сириус немного напряженно. Ясно, неожиданное появление Дамблдора слегка ошарашило нас. А вдруг он услышал наш разговор?

— Мы устроили небольшую ночную экскурсию. И уже возвращаемся.

Дамблдор улыбнулся, будто поверив этому объяснению.

— Экскурсии — это хорошо. Главное, вовремя остановиться.

Сказав эту загадочную фразу, он пожелал нам спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — пробормотала я.

— Кстати, — снова поворачиваясь, сказал он, — у меня хорошая новость для вас. Николас прибудет в страну послезавтра.

— Действительно, хорошая новость, — согласился Сириус, немного расслабившись. Он взглянул на меня, и я несмело улыбнулась. Послезавтра наши приключения закончатся, мы все вздохнем спокойно. Вернее, вздохнем спокойно, когда убедимся, что всё по — прежнему.

Дамблдор скрылся за поворотом, напевая под нос какой-то мотив.

— Как ты думаешь… — начала я, дождавшись, когда стихли его шаги.

— Слышал ли он наш разговор? — закончил Сириус. — Не знаю. Если и слышал, то вида не подал. Да и не говорили мы о чем-то конкретном.

— Кроме того, что Петтигрю мерзавец, а ты хочешь вытрясти из него всю правду… — вполголоса пробормотала я, понимая, что к одной проблеме прибавилась до кучи другая.

— Не ломай сейчас голову. Все равно этого не исправишь.

Вот уж точно. У нас больше нет хроноворота, чтобы вернуть все назад. Я имею в виду и ссору Лили и Джеймса тоже…

Сириус с утра озадачил меня вопросом, не видела ли я пергамент, на котором изложено пророчество.

— Конечно, нет, оно же у тебя было.

Я с удивлением посмотрела на него, не понимая до конца, что это значит. Сон еще не слетел с меня, и я не очень соображала что к чему, протирая глаза.

— То — то и оно, что было. — Сириус присел на край кровати, внимательно осматривая комнату, озаренную тусклым утренним светом. — А сейчас нет.

— Зря беспокоишься об этом куске пергамента. — Чего я не понимала, так это того, почему с этим пророчеством столько возни. — Наверное, лежит где-нибудь в кармане, а ты просто не заметил. Кстати, — я устроилась рядом с ним, поджав под себя ноги, — вы вчера разговаривали о нем… Ты до сих пор считаешь, что пророчество обо мне?

И хотя вопрос прозвучал снисходительно, во мне почему-то шевельнулась тревога. С чего бы это?

— Не важно, что я считаю, — сказал Сириус. — Главное, как ты сама относишься к нему.

— Да никак, — облегченно сказала я. — Я все время об этом говорю.

— Через десять минут начнется завтрак, — продолжил он, меняя тему. — Если пойдем в Большой зал, можем понаблюдать за поведением Хвоста. Как он отреагирует на наше появление.

— Только обещай, что не будешь кидаться на него.

— Не беспокойся. Когда надо, я умею сдерживаться.

Он криво усмехнулся, про себя, видимо, желая Петтигрю всяческих несчастий.

Спустя несколько минут, одевшись и умывшись, я стояла возле двери. С той стороны, будто дождавшись этого момента, негромко постучали.

— Привет, — поздоровался стоящий на пороге Гарри.

— Привет, — немного рассеянно откликнулся Сириус. — Мы уже идем.

— А я недавно узнал кое о чем.

— Мы тоже, ночью, — похвасталась я, думая, что Гарри сообщает о приезде Фламеля.

Он слегка удивился.

— Ночью? От кого?

— От Дамблдора.

Похоже, он еще больше прибалдел.

— К вам ночью приходил Дамблдор, чтобы сказать о квиддичном матче?

Тут мы втроем ошарашенно переглянулись. Я, не выдержав, расхохоталась.

— Мы говорим совсем о разном!

Гарри фыркнул, Сириус улыбнулся.

— А о чем таком рассказал вам Дамблдор? И почему ночью?

— Хм, так получилось…

Поправляя мантию, я на секунду опустила глаза и, невольно скользнув взглядом по полу, вдруг увидела возле самого порога какой-то обрывок пергамента. Не раздумывая, наклонилась и подобрала его.

— Ты что-то нашла? — заинтересовался Сириус.

— Да… — Пергамент между тем оказался до боли знакомым. — То, что ты потерял.

— Пророчество, — тут же отреагировал он.

— Только здесь одна его часть.

Я протянула пергамент, оборванный почти посередине.

— А куда делась вторая часть? — спросил Гарри, наблюдая за нашими действиями.

— Кабы знать… — задумчиво изрек Сириус, рассматривая половинку пергамента. — Пойдемте на завтрак.

Мне, если честно, было абсолютно все равно, почему пергамент принял такой вид, однако на краешке сознания мелькнула мысль, что с этим как-то связано ночное происшествие.

По дороге к Большому залу Сириус поведал Гарри и присоединившимся к нам Рону и Гермионе о хорошей новости (послезавтра приезжает Николас Фламель) и не очень (к нам в спальню забрался Хвост). Первой ребята были обрадованы, второй же потрясены.

— Но что ему понадобилось у вас? — гневно нахмурившись, спросил Гарри.

— Вики предполагает, что он просто перепутал комнаты. Хотел залезть к Паркинсон, а получилось — к нам.

Мы, не сговариваясь, посмотрели на бредущую немного позади слизеринку. Поймав наши взгляды, она привычно скривила губы и демонстративно выпрямилась. Мол, мне безразлично, о чем вы там болтаете.

— Может, конечно, такое быть, — сказала Гермиона. — Но если бы я обнаружила у нас в комнате знакомую крысу, не уверена, что дала бы ей спокойно продолжать шнырять вокруг.

На подходе к Большому залу разговор пришлось замять. Дальше разошлись в разные стороны — мы с Сириусом к столу преподавателей, Гарри, Рон, Гермиона и Паркинсон к столу Рейвенкло. Усевшись, я привычно потянулась взглядом к завтракающим гриффиндорцам. Но тех из них, кого хотела увидеть, не нашла.

— Интересно, почему никого из них еще здесь нет? — вполголоса произнес Сириус, глядящий в ту же сторону. — Не может быть такого, чтобы все поголовно проспали. А тут даже Лили нет. Она очень дисциплинированный человек, недаром ее назначили старостой. На пару с Ремусом.

Я встревожилась, но промолчала, придержав свои предположения при себе.

Спустя минут десять, когда большинство учеников покончило с завтраком, присутствующий здесь же Дамблдор привлек к себе внимание негромким покашливанием. Разговоры мигом стихли, все повернули головы к директору.

— Итак, дорогие мои, вот и настал очередной учебный день, — едва ли не торжественно начал он, весело поблескивая очками — половинками. Школьники недоуменно смотрели на него, видимо, стараясь понять, зачем Дамблдору вдруг понадобилось толкать речь. — Но не забывайте, что кроме учебы у нас существуют состязания по квиддичу. — Об этом он мог бы не напоминать. Судя по многочисленным переглядываниям, об учебе школьники думают постольку — поскольку. — И сегодня после обеда я приглашаю всех на стадион, где будут играть команды Гриффиндора и Слизерина.

Ах, вон о каком матче недавно говорил Гарри. Любопытно было бы посмотреть игру своими глазами… О квиддиче — то я в основном только понаслышке знаю. Ведь тренировки не в счет.

— Мне кажется, Дамблдор завел свою речь для нас одних, — усмехнулся Сириус, когда мы шли к выходу между столами Слизерина и Хаффлпаффа. — Мы же здесь как будто американские гости, вот он и пригласил нас официально.

Впереди показалось какое-то столпотворение, через которое было не пробраться.

— Что там такое?

— Кажется, в центр внимания вновь попала наша главная проблема, — сообщил Сириус, с высоты своего роста углядев причину пробки. — Пенелопа Скотт собственной персоной.

Действительно, тут же из толпы донесся визгливый голос Паркинсон. Да что ей неймется?

Сириус начал решительно пробираться вперед, дабы увести Пэнси подальше отсюда. Я же чуть отстала, поэтому сразу затерялась среди школьников, с любопытством тянущих шеи в сторону эпицентра людской массы. Хм… Не буду спешить, а то еще задавят. Я шла, продвигаясь вместе со всеми к раскрытым дверям, и незаметно посматривала вокруг, ища знакомые лица. Тем временем голос Паркинсон затихал, а затор понемногу рассасывался. И когда я наконец выбралась в холл, рядом мелькнул молодой Снейп. У меня сработал рефлекс: прибавив шаг, я подалась к нему и… кто-то ощутимо толкнул меня, отчего я сбилась с шага.

— Упс! Пардон, — произнесли с отчетливой насмешкой. — Нечаянно получилось.

Я молча повернула голову, провожая взглядом удаляющегося вслед за Северусом Эйвери.

— Что он сделал? — спросил незаметно подошедший Гарри.

— Толкнул меня как будто нечаянно. — Я дернула плечом. — Что от него можно ожидать? Явно не цветы и комплименты. Ладно, идите на уроки, я побуду пока здесь… Подожду Сириуса. Кстати, где он? И где Паркинсон?

Гадать нам, впрочем, не пришлось, потому что из учительской вышли они вдвоем. На лицах обоих сквозило тщательно скрываемое раздражение. То есть скрывал — то один Сириус, Паркинсон же была явно взбешена выговором, которым он, вероятно, наградил ее в учительской.

— Что случилось? — негромко поинтересовался Рон.

— Не твое дело, Уизли! — огрызнулась девушка и метнулась к лестнице.

— Похоже, кто-то в толпе задел ее будущую мать, она и завелась, — объяснил Сириус, не пытаясь задержать Паркинсон.

— Подумаешь, — фыркнул Рон. — Задели немножко, нужно сразу же отношения выяснять?

— Я думаю, дело даже не в этом, — тихо сказала Гермиона. — А в том, что она чувствует к своей матери. Мало ли что произошло между ними в будущем. Может, они поссорились, и теперь Паркинсон испытывает вину?

— Ну да. Вина и Паркинсон? Вещи несовместимые…

Прозвенел звонок, раскатистым гулом прокатившись по просторному холлу.

— Все, пойдемте, уроки никто не отменял…

Мы с Сириусом поднялись с ребятами за компанию.

— Что будем делать с Джеймсом и Лили? — спросил он, проводив остальных на трансфигурацию.

У меня не было ни одной дельной мысли. Только ерунда какая-то вроде анонимных записок с указанием места встречи.

— Ничего в голову не приходит, — честно призналась я. — Вот если бы…

— Что? Договаривай.

Я замялась, не зная, как выразить несформировавшуюся идею.

— Если бы можно было сделать так, чтобы Лили всерьез забеспокоилась о Джеймсе.

— То есть, чтобы она подумала, что с ним что-то случилось? Но на самом деле…

— На самом деле нет.

— А забеспокоившись, Лили позабудет о ссоре, и они заживут душа в душу, — с улыбкой закончил Сириус.

— Точно, — кивнула я, прищурившись.

Глава 62. Опасный спорт, или «а мы здесь ни при чем»

Для того, чтобы осуществить план, хотя это даже планом не назовешь, нам нужна была поддержка пострадавшей стороны, то есть — самого Джеймса. Сложность заключалась в том, захочет ли он в этом поучаствовать? И как обойтись без лишних вопросов?

— Мы можем применить Обливиэйт, — словно через силу сказал Сириус. — Потом, когда все закончится.

— Заклинание Памяти? — удивилась я.

Помедлив, он кивнул. Наверное, ему самому было неприятно, что предложил это.

— Сотрем воспоминания твоего с Джеймсом разговора, и он забудет, что когда-то согласился помочь нам. Даже не нам — самому себе с Лили.

— А ты уверен, что Джеймсу необходимо рассказывать о задуманном? В смысле, нельзя ли обойтись без его вмешательства?

— Нельзя. Если мы настроены сделать это во время матча, осведомленность Джеймса необходимая предосторожность. Мне совсем не хочется, чтобы мой лучший друг что-нибудь себе сломал.

— Ну ладно, — согласилась я, выглядывая в окно: там стояла идеальная для квиддичного матча погода. — Только…

— Что?

— Обязательно… мне разговаривать с ним? Может, ты сам?

Сириус лишь улыбнулся.

— Вряд ли я вызову у него такое же доверие, как ты. Будет довольно странно, если я вдруг заговорю с Джеймсом о чем-то личном.

— А если я, это нормально, да? — хмыкнула я.

— Более правдоподобно, скажем так. Вы с ним пересекались много раз, к тому же, он явно симпатизирует тебе.

— Если бы я, как дура, не бросилась ему на шею в первый день, ничего бы этого не было.

— Никто не знает, как бы все обернулось, — дипломатично сказал он. — Посмотрим, где сейчас наш курс.

Коснулся волшебной палочкой старого пергамента, который он расправил на коленях, и на его шероховатой поверхности обозначилась карта замка. Я заглянула Сириусу через плечо.

— Так… В замке его нет… — Палочка сдвинулась к краю карты, где были расположены окрестности Хогвартса. — Вот они, в теплицах. Значит, у них заканчивается Травология. Пойдем, как раз успеем к звонку.

Больше не спрашивая ни о чем, я накинула на себя мантию и поспешила за выходящим из спальни Сириусом. На мгновение обернувшись, он запер заклинанием дверь. Хотя у нас и не было в комнате ничего действительно важного, предосторожность не помешает.

На улице и правда стояла приятная погода: воздух был кристально чист и не чувствовалось ни дуновения ветерка. Сбежав по ледяным каменным ступеням, я вдохнула полной грудью, думая о том, что, если бы не вечно происходящие со мной неприятности, жизнью можно было бы наслаждаться. Но чего не дано, того не дано…

От мыслей меня отвлек донесшийся из замка гул колокола. Я огляделась. Мы уже подходили к теплицам, как и говорил Сириус, поэтому сразу же увидели показавшихся за ними семикурсников. Сириус замедлил шаги, а затем и вовсе остановился. Придержал меня за плечо.

— Подожди. Как только наша четверка приблизится, нужно сделать так, чтобы Джеймс остался один хотя бы на пять минут.

— И как это сделать? — полушепотом спросила я, не отрывая взгляда от направляющихся в нашу сторону гриффиндорцев. Но тут увидела еще кое — кого: на значительном расстоянии от всех шли наши ребята.

— Я знаю, — коротко сказал он, несомненно тоже заметив их. — Идем быстрее.

Мы свернули на почти невидимую тропинку в нетронутом снегу, пробрались к теплицам и обогнули их. Паркинсон, шедшая позади Гарри, Рона и Гермионы, словно почувствовав наше приближение, повернула голову. Я не расслышала, что она произнесла, но явно оповестила всех остальных, потому что они оглянулись тоже. Сириус, не дожидаясь их реакции, махнул рукой, чтобы они продолжали идти. Гарри кивнул и, что-то коротко сказав друзьям, увеличил скорость. Паркинсон было засопротивлялась, но Гермиона увлекла ее за собой.

— Осталось вот это… — Сириус направил палочку прямо на мелькавшие среди других семикурсников четверых Мародеров. Из ее кончика вырвалась молния заклинания.

В следующее мгновение сумка Джеймса внезапно разорвалась по шву и из нее посыпалось содержимое. Заметив небольшую аварию, гриффиндорцы остановились. Мы с Сириусом, наполовину скрытые голыми замерзшими кустами, приблизились к ним настолько, что смогли услышать их разговор.

— Ерунда какая-то, — недоуменно сказал Джеймс, рассматривая образовавшуюся дыру в сумке. — Как она могла порваться? Ничего не понимаю…

— А может, это Хвостик ее прогрыз? — весело спросил Сириус. — Решил проверить на прочность.

— Почему сразу я? — немного обиженно сказал Питер, принимаясь собирать лежащие в снегу вещи.

Я посмотрела на стоящего рядом Сириуса. Он послал в ответ слабую усмешку. Мол, это же Хвост.

— Ну а кто еще? Ты у нас грызун.

— Давай я помогу, — предложил Ремус, кидая на друга укоризненный взгляд.

— Нет, не надо, — вдруг сказал Джеймс, обозревавший панораму из упавших вещей. — Вы идите, я вас потом догоню.

— Скоро матч, — напомнил Сириус.

— Вот именно. Не ждите меня.

Он присел на корточки и начал складывать в одну стопку книги.

— Как хочешь.

Трое Мародеров, оглядываясь, поспешили к замку, к которому в это время подходили опередившие их однокурсники.

— Твоя очередь, — шепнул мне Сириус.

Кивнув, я обошла кусты позади Джеймса и, нервно покусывая губы, направилась к нему. Под ногами скрипнул снег. Парень быстро обернулся. Увидев меня, так же быстро поднялся.

— Здравствуйте, мисс.

Подозреваю, моя фамилия и для него казалась сложной, поэтому он предпочитал именно такой вариант обращения ко мне.

— Здравствуйте, мистер Поттер, — с улыбкой поздоровалась я, делая вид, что оказалась здесь совершенно случайно. Обвела взглядом место происшествия. — Что у вас произошло?

— Да так… Небольшое недоразумение.

Джеймс вернулся к прерванному занятию. Я немного потопталась, раздумывая, как бы половчее начать интересующий меня разговор.

— Вам помочь?

Не дожидаясь ответа, я присела напротив. Он не возражал. Мы вместе собрали почти все вещи, а разговор так и не клеился.

— А вы придете на матч? — внезапно спросил, поднимаясь, Джеймс.

— На матч? — машинально повторила я, прижимая к себе несколько учебников вперемежку с пергаментами. Интересно, он имеет в виду меня одну или нас всех шестерых? — О котором говорил сегодня утром ваш директор?

— О нем самом. Я состою в гриффиндорской команде и сегодня мы играем против Слизерина. Так вы придете?

Зачем он об этом спрашивает?

— Почему нет, приду. Со своими, — уточнила я, подавляя желание посмотреть на Сириуса. Подсказал бы что-нибудь.

— Вы в замок? Сейчас обед начнется.

Мы собрали все Джеймсово имущество и теперь стояли, держа его в руках. Парень первым сделал шаг в сторону замка.

— Да, пожалуй… — неуверенно сказала я, косясь на кусты.

Будет не очень хорошо, если в компании Джеймса меня увидит Лили. Но мне ничего не оставалось, как последовать за ним.

«Спроси его, помирился ли он с Лили? — мысленно пришел на помощь Сириус. — Вернее, со своей девушкой.»

— Скажите, Джеймс, — послушно произнесла я вслух, — вы уже… мм… помирились со своей девушкой?

Вопрос для него был более чем неожиданен, судя по изумленному взгляду, брошенному на меня.

— А вас это так интересует?

— Не то чтобы очень, — осторожно подбирая слова, сказала я. — Просто мне неприятно сознавать, что к вашей ссоре причастна я.

— что-то я не совсем понимаю… Вы — то здесь при чем?

Неужели он до сих пор ни о чем не догадался? Но на этот вопрос я не настроена была отвечать. Пусть сам подумает.

— Так что? Вы помирились?

— Нет… — поколебавшись, ответил Джеймс. — Лили слишком сердита на меня.

Он осекся, что беседует отнюдь не старинным другом.

— Зачем вам это знать?

Мы уже дошли до замка, и я замедлила шаги. Лучше бы закончить разговор снаружи, чтобы не было никаких свидетелей.

— Я могу подсказать, как вам помириться с вашей Лили.

Джеймс встал как столб, не скрывая своего изумления и подозрения. Но, впрочем, в нем превысило любопытство.

— И как же?

Подавив победную улыбку, я принялась излагать простую, как дважды два, схему попавшемуся на крючок будущему родственнику.

Спустя некоторое время мы входили в безлюдный холл. Джеймс хмыкал и искоса поглядывал на меня.

— Мне нужно бежать, — сказал он, — если не хочу опоздать на обед и начало матча.

Я вручила ему его вещи, и он помчался в Большой зал. А затем, словно дождавшись этого момента, откуда-то ко мне подбежали Гарри, Гермиона и Рон. Не успели они озвучить вертевшиеся на языках вопросы, позади раздался голос Сириуса:

— Ну, как все прошло?

— Лучше, чем я ожидала, — произнесла я, оборачиваясь.

— О чем это вы? — спросил Гарри с интересом. — И почему ты, Вики, пришла в замок вместе с Джеймсом?

— Да, что за секреты? — не выдержал и Рон.

Мы с Сириусом переглянулись и обменялись понимающими улыбками.

— Ладно, пойдемте наверх.

За обедом, который принес нам в комнату один из хогвартских домовиков, мы все выложили ребятам.

— И Джеймс согласился? — удивилась Гермиона.

— Согласился, почти сразу, — отодвигая опустевшую тарелку, кивнула я. — Правда, он сперва все пытался выяснить, почему я интересуюсь их с Лили примирением. Но я ловко ушла от ответа.

— То, что Джеймс согласился, говорит о том, насколько дорога ему Лили, — сказал Сириус со сдержанным чувством, похожем на светлую грусть.

Гарри молча смотрел на нас, задумчиво крутя в ладонях ложку.

— А у нас не будет из-за этого неприятностей? — спросила Гермиона немного озабоченно.

— Не будет, Гермиона, — успокоил ее Сириус. — если Джеймс поведет себя как надо, ничего страшного не случится.

— Кстати, он сказал, что снитч должен поймать несмотря ни на что, — вспомнила я.

— Значит, поймает.

Рон встал из-за стола и выглянул в окно.

— Там народ собирается. Может, пойдем и мы?

На стадионе было шумно. Многочисленные зрители, разговаривая, заполняли трибуны и до начала матча оставались считанные минуты. Мы все вшестером, а Паркинсон тоже была с нами, заняли места в самом последнем ряду недалеко от высоких шестов — колец.

— Даже немного странно… — негромко, чтобы не услышали сидящие ниже рейвенкловцы, произнес Сириус, — смотреть свою игру со стороны, при том, что с четвертого курса я ни разу не видел матчи с гриффиндорской командой в качестве зрителя.

— Вот повезло тебе, — сказал Гарри, улыбаясь. — А я, насколько себя помню, на каждом курсе пропускал по матчу. И теперь уже вряд ли полетаю за гриффиндорскую команду.

— Зато ты превосходный ловец, — откликнулся Рон. — Тебя с превеликой радостью возьмут в любую команду после школы. Если, конечно, предпочтешь квиддич карьере аврора.

— Ты хочешь стать аврором? — посмотрел на него крестный.

— Первый раз эта мысль ко мне пришла на четвертом курсе после того, как замаскированный под Грюма Пожиратель смерти сказал, что у меня имеются необходимые для аврора данные.

Гарри пожал плечами, глядя на удивленного Сириуса.

— Это не менее странно, чем то, что чувствуешь ты, правда?

Тот ответить не успел. Раздался громкий свисток. Я, все это время прислушиваясь к их разговору, стремила взор на поле. Там появились две команды, облаченные в красную и зеленые спортивные формы. Между ними стояла мадам Хуч с метлой в руке, как все остальные. У ее ног виднелся большой деревянный ящик: в нем, насколько мне было известно, хранились мячи для квиддича.

Вот капитаны обеих команд подошли друг к другу и пожали руки.

— Мы все ждем от вас честной игры! — донесся до нас ее голос.

Затем она откинула крышку ящика, и из него ядрами взмыли в него разнокалиберные мячи. Мадам Хуч вновь дунула в свой свисток, возвещая о начале матча, и, оседлав метлу, вознеслась в воздух. Обе команды, гриффиндорская и слизеринская, незамедлительно последовали за судьей.

— Ита — ак! Игра началась! — вдруг откуда-то прозвучал магически усиленный мужской голос.

— Это комментирует семикурсник из Рейвенкло, — тихо объяснил Сириус. — Если не ошибаюсь, его зовут Брендон Роули.

Я машинально кивнула, не сводя глаз с неба, где вовсю принялись носиться игроки обеих команд, среди которых метались бладжеры.

— Напомню, — продолжал невидимый Брендон Роули, — эта игра предпоследняя в этом сезоне. Победившая в ней команда, как известно, будет претендовать на кубок. Поэтому…

— Роули! — кто-то отчетливо гаркнул, отчего стало слышно, как поперхнулся комментатор. — Не зевай!

В этом голосе я без труда узнала профессора Макгонагалл.

— Он всегда был немного тормозом, — шепнул Сириус, слегка улыбаясь.

— Ну, хорошо, профессор… Квоффл у Ньюэлл. Она пасует Морган, и та летит к гриффиндорским кольцам! Но на нее пути появляется Макдональд, которая с легкостью перехватывает квоффл.

Часть трибун, где размещались гриффиндорцы, бурно выразила свою радость криками.

— Здорово играешь, — подмигнула я Сириусу, следя за тем, как его молодой прототип легко и просто выделывает в воздухе всяческие пируэты.

Он улыбнулся и незаметно обнял меня.

— Это что. Вот посмотришь, как играет Джеймс, и сразу поймешь кто лучше.

— А я не буду сравнивать. Каждый играет по — своему хорошо. Ты же знаешь, я полный профан в квиддиче.

Но нас прервал возглас комментатора, пронесшийся над стадионом:

— Счет ведет Слизерин!

— Что? — невольно воскликнул Рон. — Мяч только что был у одной из гриффиндорских охотниц! Когда они успели забить?

— Такие вот чудеса в квиддиче бывают, — усмехнулся Гарри, не отрывая взгляда от перемещающихся в небе фигур игроков.

— А может, это я отвык следить за ходом игры с трибун… — пробормотал Рон.

Тут квоффл вновь оказался в руках гриффиндорской охотницы, и загонщики в зеленом оживились. Секунда — в ее направлении понесся бладжер, запущенный битой Клейтона, как любезно сообщил Роули. Девушка увернулась в сторону и, прижимая одной рукой мяч, стремительно полетела к слизеринским кольцам, перед которыми маячил громила старшекурсник. Я охнуть не успела — второй бладжер врезался в затылок охотницы. Она от неожиданности выпустила мяч, и он полетел вниз.

— Нарушение! — гаркнула парившая у края поля мадам Хуч. — Назначаю пенальти.

Раздался свисток.

— Не припомню, чтобы хоть один матч был честным, — пробормотала Гермиона. — Даже Чемпионат мира не обошелся без кровопролития.

— Это соревнования, Гермиона, — с ноткой снисхождения отозвался Сириус, не глядя на нее. — Какой же это спорт, если нет духа соперничества?

Она не выдержала и посмотрела на него. В ее взгляде сквозило легкое возмущение.

— Только не сейчас, — произнес Рон, предупреждающе кладя ладонь на ее руку. — Не надо читать мораль о вреде спорта.

Его голос потонул в гуле восторженных зрителей, возвестивший о том, что пенальти было выполнено блестяще.

— Счет десять — десять!

— Смотрите! — вдруг сказал Гарри, указывая на фигуру в красном, парящую в отдалении от остальных игроков. — Это Джеймс, кажется!

— Что это? Джеймс Поттер внезапно устремляется вниз, — подтверждая его слова, воскликнул Роули. — Похоже, он увидел снитч!

Весь стадион заволновался, наблюдая, как гриффиндорский ловец быстро летит вдоль трибун, припав к древку метлы всем телом.

— Неужели он и правда его увидел? — прошептала Гермиона, сложив ладони перед собой. — А нам что делать? Я имею в виду…

— Нет, это всего лишь обманный маневр, — сказал Сириус, слегка улыбнувшись. — Джеймс всегда так делал, когда хотел отвлечь противников.

И действительно, через некоторое время это выяснилось.

— Блэк не отстает от Поттера. Они летят почти наравне…

— Регулусу далеко до Джеймса, хотя он тоже неплохой ловец, — добавил он.

— …Ого! Вот это поворот! Поттер входит в крутое пике и…

Неожиданно Джеймс направил метлу едва ли не перпендикулярно заснеженному полю и начал стремительно сближаться с ней. Регулус повторил его маневр, уверенный, что Джеймс преследует снитч. Я вцепилась в деревянное ограждение впереди, готовая зажмуриться, если что-то пойдет не так. Как же страшно смотреть…

— …Поттер выходит из пике, а в это время гриффиндорские охотники забивают в слизеринские ворота! — прогремел голос Роули. — Двадцать — десять!

Почти у самой земли Джеймс взмыл вверх. Регулус же затормозил, едва не врезавшись в него, и уже, вероятно, сообразил, что повелся на обманный трюк.

Разозленные этой выходкой, слизеринцы принялись мстить. Сразу оба загонщика, пролетая мимо то ли Макдональд, то ли Доусон, с двух сторон толкнули девушку мощными плечами.

— Ой! — пискнула я от ужаса, когда она чуть не свалилась с метлы.

К слизеринцам уже неслись загонщики в красном, подняв в угрожающем жесте биты.

— Надеюсь, вы их не станете бить? — обратилась я к Сириусу.

— Я‑то здесь при чем? — удивился он.

Раздался свисток, затем еще один, когда шальной бладжер угодил прямо в метлу слизеринской охотницы. Она кувыркнулась в небе, будто провалившись в воздушную яму. Рядом со мной негромко вскрикнули. Я оглянулась и увидела бледную Паркинсон. Надо же, начисто забыла, что она сидит с нами!

— Что? Тоже волнуешься за своих?

Она посмотрела на меня расширившимися глазами. Похоже, ей не менее страшно, чем мне.

— Это моя мама…

— Кто? — не сразу поняла я.

— Сбитая охотница, Матильда Норд…

— Твоя мать играет за слизеринскую команду? — переспросил Гарри.

Лицо девушки вновь приобрело угрюмое выражение. Она явно пожалела, что поддалась мимолетной слабости.

— Что тут удивительного? Твой отец же играет в гриффиндорской.

Паркинсон отвернулась, ограждая себя от лишних расспросов. Мы с Гарри переглянулись. Да, она по — прежнему не больно — то жалует наше общество, но в том, что теперь неразрывно связана с нами, виновата она сама.

Тем временем обе команды удачно забили по голу. Игра продолжалась.

— А где Лили, ты не видишь? — шепнула я Сириусу.

— Думаю, среди остальных гриффиндорцев. — Он кивнул на трибуну напротив, где сидели школьники с повязанными на шеях красно — желтыми шарфами.

— Ну да… Где еще ей быть.

Прищурившись, я зашарила взглядом по далеким фигурам, надеясь угадать Лили по ярким рыжим волосам. Вот она, кажется…

— …Квоффл оказывается у Хиггс, но в нее летит бладжер, и она пасует Макдональд, — ораторствовал Роули. — Ворота Слизерина уже недалеко! Нет! С ней сталкивается Ньюэлл, которая ловким движением отбирает мяч!

Я задрала голову, высматривая наглую Ньюэлл. Слизеринская охотница со всей доступной скоростью неслась в сторону колец Гриффиндора. Не долетая считанных метров до них, резким движением метнула красный мяч прямиком в среднее кольцо, не защищенное вратарем.

Болельщики дружно охнули, одни от восторга, другие — от разочарования.

— Тридцать — тридцать! Слизерин равняет счет!

— Если они опередят нас на пятьдесят очков, нам поможет выиграть лишь пойманный снитч, — проворчал Рон, сжимая от нетерпения ладони. — А этот вратарь сонный какой-то, на его месте я бы ни за что не пропустил мяч. Нет, правда! — сказал он, заметив улыбку на губах Гермионы.

— Я верю! — поспешно согласилась она.

— …Опасный момент! — заорал Роули, отчего я вздрогнула. — Блэк отбивает бладжер, мяч летит на Норд, она увертывается и с другой же стороны к ней несется еще один! Норд перебрасывает квоффл Морган и… он оказывается в воротах!

— Черт! Я же говорил! — простонал Рон.

— Счет тридцать — сорок!

В волнении я искусала себе губы, которые теперь саднили на холодном воздухе. Спортивные мероприятия иногда с головой захватывают, оторваться невозможно.

Внезапно мимо нас, обдав порывом воздуха, промчалась фигура в зеленой форме.

— Это Регулус, — произнес Сириус, провожая его взглядом. — На этот раз он действительно увидел снитч.

где-то и правда мелькнула золотая вспышка. Я подалась вперед, уперевшись в ограждение. За Регулусом, пролетавшим вокруг всего стадиона, сорвался вслед и Джеймс, едва ли не распластавшись на метле.

— Ловцы снова летят за снитчем! Кто окажется быстрее?

Бум! Не понятно отчего, метла Джеймса совершает в воздухе неожиданный кульбит.

— Сириус! — поглядел на крестного изумленный Гарри.

— Это не я, — Сириус показал пустые ладони. — Мы же договорились: когда Джеймс поймает снитч. И не так резко.

— А почему тогда его метла ведет себя очень странно?

Все в недоумении уставились вверх. Никто ничего не понимал, и загадка не разрешалась.

— У меня дежа вю… — произнесла Гермиона каким-то ослабевшим голосом.

— Дежа вю? — повторила я, не раз сталкивавшаяся с подобным чувством.

— Да… Я такое уже видела. Еще на первом курсе. Помните? — Она повернулась к Гарри и Рону. — Тогда Квиррелл заколдовал метлу Гарри.

— Но здесь нет никакого Квиррелла, — сказал Рон, нахмурившись. — Кому, кроме нас, понадобилась наводить чары на метлу Джеймса?

— Тому, кому выгодно, чтобы он не поймал снитч, например, — проговорил Сириус, вглядываясь в происходящее в небе.

Между тем, внимание всего стадиона было приковано к Джеймсу. Вернее, к совсем уж распоявшейся его метле: она металась из стороны в сторону, дергалась и все норовила сбросить с себя парня, словно взбесившаяся лошадь.

— Но так же и убить можно! — прошептала я, чувствуя, как от страха леденеют конечности. — Высота здесь большая. Если он не удержится…

— А ведь Джеймс, наверное, думает, что это наших рук работа, — сказал Гарри.

— Но мы хотели сделать это по-другому! Не на такой высоте!

— …кто-нибудь знает, что творится с метлой Поттера? — громко спросил Роули. — Или мне одному кажется, что с ней не все в порядке?

К Джеймсу спешили его товарищи по команде, готовые подхватить парня в любой момент. Впрочем, хаотичные метания метлы не позволяли им подлететь к нему близко. Я поискала глазами Регулуса: он, вроде бы не замечая, что происходит наверху, сосредоточенно шел по следу золотистого снитча. Если он сейчас поймает его, Слизерин победит.

В эту же секунду, не иначе подслушав мои мысли, от основной массы красно — зеленых фигур отделилась одна и кинулась наперерез Регулусу. На стадионе воцарилась тишина, мне даже почудилось, что я слышу, как свистит рассекаемый метлами морозный воздух.

— Почему никто не остановит матч? — прошептала я.

Ответа не дождалась. Затем посмотрела на Сириуса: он напряженно наблюдал за поединком Джеймса с его собственной метлой, держа в руке палочку. Машинально повернула голову в другую сторону, где сидела Паркинсон. Вернее, должна сидеть, потому что рядом ее не оказалось. Не поняла… Куда это она делась?

Зрители разразились возмущенными воплями, и я тотчас забыла про Паркинсон. Оказалось, что слизеринцы, воспользовавшись тем, что их соперники отвлеклись на Джеймса, забили еще один гол.

— Это несправедливо! — выкрикнул кто-то из болельщиков.

— А ты как думал? — вполголоса проговорил Рон. — Эти змеи способны на все.

И в тот момент, когда счет составил тридцать — пятьдесят очков в пользу Слизерина, метла Джеймса прекратила дергаться и замерла, словно смирившись, что все равно не сможет сбросить своего седока. Гарри громко выдохнул.

— Я передумала, — произнесла я, прижимая ладонь к груди, в которой до сих пор колотилось сердце. — Не нужен нам такой план. Сообразим что-нибудь другое…

— Мы и не будем ничего делать, — сказал Сириус. — Думаю, Лили и так простит Джеймса.

— Откуда…

— Интуиция подсказывает.

— Неужели метла Поттера опять его подводит? — вопил Роули. — Он падает!

Вздрогнув, мы с Сириусом одновременно устремили взгляды вперед.

Там, в небе, крепко обхватив древко метлы руками и ногами, с ужасающей скоростью мчался вниз Джеймс. Такое впечатление, будто он действительно падает. А с противоположной стороны стадиона к нему неслась фигура в зеленом. Все завороженно ждали развязки.

— Он же разобьется… — прошептала Гермиона. — Надо что-нибудь…

И вот, когда до земли оставались считанные метры, а Регулус неумолимо приближался к Джеймсу, оба ловца вытянули руки. В последний момент Джеймс немного выровнял метлу и, задев древком заснеженное поле, внезапно скатился с нее. Над ним, чуть не совершив тот же подвиг, пролетел Регулус.

— Он поймал снитч… — произнес Гарри, перегнувшись через ограждение.

— Кто?

— Джеймс!

Совершивший отнюдь не мягкую посадку Джеймс в подтверждение сказанному поднял вверх руку с сжатой ладонью.

Тишина, которая за этим последовала, показалась оглушительной. Через мгновение ее взорвали радостные крики и бурные овации.

— Поттер поймал снитч!! — надрывался комментатор. — Гриффиндор победил!

Пребывая в эйфории оттого, что все закончилось благополучно, я бросилась обниматься с сидевшими рядом Сириусом, Гарри и Роном с Гермионой. Досталось всем вдоволь. Когда встала, ощутила слабость в коленях. Вот это я переволновалась, словно сама в небе полетала.

На поле приземлился две команды, гриффиндорская возле валяющегося на снегу Джеймса, слизеринская — немного поодаль. Вид у последних мрачен, какой и подобает быть у проигравших. Мы спустились вниз, наблюдая, как толпа вокруг Джеймса возрастает, но сами ближе не подходили.

— Джеймс!

Мы дружно обернулись на чье — то восклицание, в котором явственно прозвучал испуг. Через поле от дальней трибуны бежала Лили. Смешная шапочка почти сползла с ее головы, а щеки то ли от волнения, то ли от мороза раскраснелись. Она ворвалась в толпу, где над Джеймсом хлопотала мадам Хуч.

— Надеюсь, с ним все в порядке? — с тревогой сказал Гарри. — Он так резко упал с метлы.

— Попозже все узнаем, — пообещал Сириус. — А сейчас пойдемте.

Лишь выходя со стадиона, мы заметили отсутствие Пэнси.

— Ну вот, снова — здорово, — закатил глаза Рон. — Как ей нравится пропадать.

— Она исчезла перед самым финалом, — сказала я, растирая замерзшие руки. — Точнее, я заметила, что ее нет. Может быть, она ушла раньше.

— Ничего, найдем, — рассеянно сказал Сириус, мыслями, несомненно, пребывая рядом с Джеймсом. — Никуда она не денется.

— Сириус… — начала я, на всякий случай проверяя, нет ли поблизости посторонних. — А ты все еще хочешь использовать Обливиэйт? Ну… Мы — то вроде как ничего и не делали, не успели.

Гарри немедленно вскинул глаза, точно услышав об этом впервые.

— Я уж конечно не хочу, но… Мы же обо всем договорились. Так надо. Джеймс наверняка поделится вашим разговором со мной, с Ремусом… С Питером.

— А вдруг он уже поделился? — резонно спросила Гермиона.

— Маловероятно. У него было не так уж много времени, а об этом не расскажешь как бы между прочим.

В замке было безлюдно и тихо, потому что мы опередили всех. Неторопливо пересекли холл. На подходе к лестнице Гермиона внезапно остановилась.

— А знаете, что я вспомнила?

— Снова матч на первом курсе? — предположил Рон.

— Нет. Я о сегодняшнем ночном происшествии. — Она посмотрела на нас с Сириусом.

— И что?

— А то, что Питер Петтигрю прекрасно знает, где живет Паркинсон. Он был вместе с остальными, когда они вчетвером появились в нашем коридоре. Ты еще, Вики, тогда сказала им, что Паркинсон плохо себя чувствует и выйти из комнаты не может.

— Да, — кивнула я, вспоминая, что именно так все и было. — А когда я уходила, Джеймс предложил меня проводить. Выходит, это не было случайностью.

— Выходит, не было, — согласился Гарри, непроизвольно сжимая ладони. — И значит, нужно выяснить у Петтигрю, зачем ему понадобилось к вам забираться.

Все ждали ответа Сириуса. Он молчал, никак внешне не отреагировав на это сообщение.

— С ним мы разбираться не будем, — наконец сказал он. — Пока не будем. Вполне возможно, ему просто приказали это сделать, а сам он ни о чем не знает.

Ребята были удивлены, да и я, откровенно говоря, тоже, но никому не пришло в голову оспаривать его решение. По мне, так действительно было лучше.

— В таком случае, я, пожалуй, пойду в библиотеку, — сказала Гермиона. — Перечитаю ту книгу, в которой говорится о диадеме Рейвенкло. Может, найду еще что-нибудь полезное. Кто со мной?

Она внимательно, чуть улыбаясь, посмотрела на Гарри и Рона. Они же мялись, явно не вдохновленные перспективой провести даже несколько минут среди старых книг.

— Хочешь, я пойду? — предложила я, сомневаясь в том, что Сириус меня отпустит.

И точно:

— Нам с тобой сейчас необходимо быть рядом с Джеймсом, чтобы успеть вовремя воспользоваться заклинанием.

— Ну ладно, — решился Рон. — Пойдем, Гермиона. Только, чур, не надолго.

— Хорошо, — шире улыбнулась она.

— Я с вами, можно? — спросил Гарри, когда друзья ушли.

— Конечно.

Джеймс, как выяснилось благодаря карте Мародеров, со стадиона отправился прямиком в больничное крыло. Значило ли это, что он при падении получил серьезную травму?

— Узнаем на месте, — сказал Сириус немного озабоченно.

Выждав минут пять, мы двинулись к госпиталю. В коридоре рядом с приоткрытой дверью было пустынно. Зато внутри шумела пришедшая вместе с Джеймсом целая делегация.

— Молодые люди, — послышался недовольный голос мадам Помфри, — разойдитесь немного.

— Пойдем? — вопросительно посмотрела я на своих спутников. — Или подождем, когда он останется один?

— Теперь — то он не останется один, — усмехнулся Сириус. — Ему не позволят. Придется идти сейчас.

Я знала, насколько ему трудно вновь оказаться лицом к лицу с лучшим другом, хоть он и скрывал свое волнение. Гарри тоже было нелегче, но он по крайней мере уже общался с Джеймсом.

Наше появление заметили далеко не сразу. Все столпились у кровати, стоящей в середине помещения, и назад никто не смотрел. В голове мелькнула дурацкая мысль, что именно на этой кровати я пришла в себя полтора месяца назад.

— Ну, ты крут, Джеймс! — произнес кто-то с нескрываемым восхищением. — Так обойти этих лопухов.

— Под лопухами ты, Пит, конечно, подразумеваешь слизеринцев? — с намеком на насмешку сказал тот.

— Смотри, Пит, не перехвали его, а то зазнается! — фыркнул Сириус — семикурсник. — Возомнит себя королем квиддича.

— А когда такого не было?.. — хихикнула одна из девушек и нечаянно встретилась со мной глазами.

— Что ты хочешь сказать, Мэри? — спросил Джеймс, проследив за ее взглядом, и умолк, увидев нас троих.

Мы приветливо улыбнулись, когда и остальные воззрились в нашу сторону. Повисла несколько неловкая тишина, говорившая о том, что наш приход вне сомнения был совсем уж неожиданен.

— Ну что?!

В госпиталь кто-то ворвался вихрем и пронесся к безмолвной толпе. Лишь мадам Помфри с ворчанием исследовала Джеймса на предмет возможных повреждений.

— Что с Джеймсом?

— Лили, все в порядке, — успокоил он, не сводя, однако, с нас взгляда.

Она недоуменно обернулась. Обнаружила нас, замерла, удивленно подняв брови.

— Добрый день, — в конце концов произнес Сириус самым что ни на есть беспечный тоном, но при этом его голос был как будто чужим. — Мы хотели поздравить вас с отличным матчем и победой.

Глава 63. Хочешь что-то найти, копай глубже

— Мм… Спасибо, мы очень старались, — спустя две — три секунды откликнулся немного расслабившийся Джеймс. Наше внимание — внимание американских гостей, как думали все присутствующие здесь, явно льстило самолюбию этого баловня судьбы. Он довольно щурился, как сытый кот, и словно позабыл о стоящей рядом мадам Помфри, водившей волшебной палочкой над ним. Она напомнила о себе, когда тронула его плечо. Невольно охнув, Джеймс подскочил на месте.

— Прошу прощения, мистер Поттер, — смягчившимся голосом сказала целительница. — Но, похоже, у вас небольшое растяжение плечевых связок.

Услышав диагноз, Лили шагнула вперед.

— Джеймс, но ты же сказал, что с тобой все в порядке! — с возмущением проговорила она. — Что у тебя ничего не болит!

— Лили, — с еле уловимой усмешкой, но в то же время с несомненным беспокойством, произнес Сириус, — неужели ты думаешь, что он начнет перечислять что и где у него болит? Настоящие мужчины страдают молча.

С этими словами он хлопнул Джеймса по плечу, именно по тому, где мадам Помфри обнаружила растяжение. Лицо Джеймса перекосила болезненная гримаса, однако он, как истинный мужчина, не издал ни звука.

Поморщившись, я быстро посмотрела на Сириуса, стоящего рядом. Его взгляд, как и у Гарри, был направлен на лучшего друга, даже не подозревающего о том, кем на самом деле являются Саймон Грей и Гарольд Престон.

— Так! — внезапно рассердилась мадам Помфри. — Не понимаю, к чему тут такое столпотворение! Это больница или что?

Но так как это не особо воздействовало на окруживших Джеймса сокурсников и других членов гриффиндорской команды, она отдала четкий приказ всем освободить больничное крыло.

— Подождете, ничего страшного.

Но мы втроем не выполнил ее просьбу, наоборот, выждав, когда гриффиндорцы исчезнут за дверью, приблизились к кровати Джеймса. Задержавшаяся Лили смерила нас подозрительным взглядом.

— Самый подходящий момент, — едва слышно произнес Гарри.

Сириус медленно опустил руку в карман, неотрывно глядя на Джеймса, сделал короткий шаг и…

— Пожалуй, я останусь с тобой, Джеймс, — преувеличенно громко сказала Лили, возвращаясь. — Ты не против?

— Конечно, не против! — Будущий муж и отец засиял как стоваттная лампочка, не скрывая радости оттого, что она больше не сердится на него.

Гарри, будто зачарованный, не мог отвести от родителей заблестевших глаз. Даже у меня в горле возник странный комок, и я еле сдерживалась, чтобы нечаянно не шмыгнуть носом.

— Хм… Простите, вы хотите еще что-то сказать? — обратилась к нам Лили, видно, устав теряться в догадках, зачем мы до сих пор здесь стоим.

Джеймс, судя по его виду, сам был бы не прочь обмолвиться с нами словом по поводу недавнего разговора, но в присутствии моей сестры не решался. Вряд ли она обрадуется, узнав о «плане», который, впрочем, благополучно провалился стараниями неизвестных лиц.

— Нет. — Ограничившись коротким ответом, Сириус круто развернулся и стремительно пошел к двери.

Мы с Гарри среагировали мгновением спустя, слегка растерявшись из-за его неожиданного маневра, затем заторопились вслед.

— До свидания, — успела бросить на прощание я парочке. — Матч был действительно замечательный, и вы, мистер Поттер, летаете превосходно.

Так и хотелось добавить: «Вот от кого унаследовал талант непревзойденного ловца ваш сын».

Сириуса мы догнали уже миновав ожидающих перед госпиталем гриффиндорцев. Завернув за угол, он замедлил шаги.

— А почему ты ушел? — недоумевая, спросил Гарри. — Разве не ты говорил, что Обливиэйт — необходимая предосторожность?

— Я не смог! — со странной ноткой в голосе, похожей на горечь, сказал Сириус, не глядя в нашу сторону. — Просто не смог. Я слишком преувеличил свои способности, думая, что лишить друга одного воспоминания — это так легко.

— Ну, что ты… — помолчав, неуверенно сказал Гарри. — Наверное, ты прав. Я бы тоже не смог применить заклинание Памяти против кого-то из близких… Например, против Рона или Гермионы…

И тут, будто в такт его словам, из бокового прохода впереди вынырнули упомянутые Гермиона и Рон. В руках девушки была книга, та самая, про Основателей Хогвартса.

— Вы уже все сделали? — спросил Рон, когда мы встретились.

— Не совсем, — быстро сказал Гарри. — А вы что-нибудь нашли?

— Тоже не совсем, — призналась Гермиона, на ходу раскрывая книгу. — Вот, тут говорится, что у Ровены Рейвенкло действительно была диадема, но как она выглядит, мы не знаем… То есть здесь имеется описание, но оно довольно схематичное.

— Значит, нам остается только догадываться, что она из себя представляет.

— А разве во всем замке нет ни одного изображения Рейвенкло? — поинтересовалась я. — Например, я недавно где-то видела старый гобелен с портретом Годрика Гриффиндора…

— Где ты его видела? — искренне удивилась Гермиона. — И когда?

— Когда? — Я задумалась. — Примерно, недели две назад. А вот где… Не помню точно, не то на пятом этаже, не то на шестом. А ты что, никогда не видела его?

Она покачала головой. И, судя по всему, никто, кроме меня самой, этот гобелен не встречал. Странно…

— Несмотря на то, что Хогвартс был построен Основателями, — сказал Сириус, вглядываясь куда-то вдаль, — в нем почти нет их изображений. Я слышал, что, возможно, где-то в глубине замка, в секретных коридорах, существуют портреты всех четырех Основателей, но лично мне ни один не попадался. Хотя мы, Мародеры, облазили замок снизу доверху.

— Гриффиндора я, может быть, и не видел, — медленно сказал Гарри, — но знаю, где находится по крайней мере одно изображение Слизерина.

Все дружно посмотрели на него.

— В Тайной комнате.

— В Тайной… — Рон замолчал, явно что-то вспоминая. — Ах да… После того, как Локхарт долбанул себя Обливиэйтом из моей сломанной палочки, нас с Гермионой завалило камнями. Ни василиска, ни Слизерина мы, ясное дело, не видели.

— И очень хорошо, что не видели, целее остались.

— Да, но нам, в общем — то, не нужны ни Слизерин, ни Гриффиндор, — заметил Сириус. — Нам нужна Рейвенкло, вернее, ее портрет с диадемой.

— Кстати… — замявшись, сказала Гермиона, — забыла сообщить самое главное: диадема эта считается давно пропавшей.

— Давно пропавшей? — На лице Гарри смешались удивление и разочарование. — И как нам найти ее, если она исчезла неизвестно когда?

— Между прочим, мы даже не знаем наверняка, является ли диадема тем, чем мы ее считаем, — спокойно сказал Сириус. — И нашел ли ее вообще кто-нибудь.

Под «кем-нибудь» он конечно имеет в виду Волдеморта, но в целях конспирации вынужден говорить без конкретных имен.

Невольно вздрогнув, я оглянулась, когда позади послышался нарастающий шум многочисленных ног и голосов: это от больничного крыла шли гриффиндорцы, окружившие Джеймса Поттера.

— Дорогу победителям! — весело крикнул кто-то из толпы. Я догадывалась кто, еле заметно улыбаясь Сириусу.

Дорогу мы не стали уступать, а просто свернули в соседний коридор, где было немного сумрачно и тихо.

— Мне кажется, Джеймс не расскажет никому про разговор с Вики, — вдруг произнес Гарри, посмотрев на крестного. — Не знаю почему, но мне так кажется.

— А если расскажет, — сказал тот, слегка усмехнувшись, — то только мне, что, по сути, ничего не изменит. Ведь я‑то как раз знаю об этом. Или буду знать.

— Так… у вас не получилось? — осторожно спросил Рон, столкнувшись с Гермионой удивленным взглядом.

— Не получилось.

Вопросов больше не последовало.

— Стойте! — воскликнула Гермиона, да так неожиданно, что все мы моментально послушались ее. — Я знаю, где можно найти изображение Рейвенкло!

— Ты уверена в этом? — морщась, спросил Гарри, которому Рон из-за резкого торможения наступил на ногу.

— Ну… Вообще-то нет… — со смущением сказала она. — Я слышала, как Луна когда-то говорила Джинни о какой-то статуе в башне Рейвенкло. А сейчас почему-то вот пришло в голову.

При упоминании Джинни Гарри моргнул, а в глазах его мелькнула грусть, что сразу наводило на определенные мысли.

— Но кому, как не самой Рейвенкло, может принадлежать эта статуя?

— Домовому эльфу, — пожал плечами Рон. Гермиона метнула на него колючий взгляд. — Шучу!

— Ты предлагаешь это проверить? — спросил Сириус девушку.

— Почему бы и нет? Чего мы теряем?

— Да ничего, конечно. — Он призадумался. — Попасть в башню Рейвенкло можно только незаметно, иначе расспросов не оберешься. А значит…

— А значит, — подхватил Гарри, — нам нужна мантия — невидимка.

Все уставились на меня. Сперва я не сообразила почему, но через секунду вспомнила, что последний месяц мантия постоянно находится при мне.

— Гм… — глубокомысленно изрекла я, сунув руку в карман. — Она сейчас в комнате. Хочешь, чтобы я сбегала за ней?

— Мы вместе сходим, — опередив Гарри, сказал Сириус.

Ну да, одна бы я дверь не открыла, ведь на ней наложено какое-то мудреное заклинание, которое мне пока не по силам.

— Тогда встретимся у башни Рейвенкло… — Гарри запнулся. — кто-нибудь в курсе, где находится их гостиная?

— Я в курсе, — сказала Гермиона.

Сириус кивнул тоже.

— Идите, мы скоро.

Спустя несколько минут быстрого шага перед нами возникла дверь нашей спальни. Сириус взмахнул палочкой, и она с легким щелчком отворилась.

— Все в порядке, сюда никто не забирался.

Я осмотрелась, но ничего такого, что указывало бы на это, не заметила.

— В противном случае, незваный гость не смог бы выйти обратно, — пояснил он.

— Круто…

На всякий случай я заглянула в шкаф и в ванную. Там и там было пусто. Вынув мантию — невидимку из-под подушки, я вернулась к двери.

— Тебе правда понравился матч? — по пути к гостиной Рейвенкло спросил Сириус.

— Ты сомневаешься? — улыбнулась я.

— Да нет, просто интересуюсь твоим мнением.

— Мне о-очень понравился матч, — заверила я его. — И самое примечательно в нем то, что это первый в моей жизни матч по квиддичу. Я его запомню на всю надолго. Когда бы мне пришлось еще увидеть, как играете вы с Джеймсом?

— Верно… Это редкая удача. — Он провел по лицу ладонью, будто бы желая избавиться от смятения, вызванного моими словами.

Положив руку на его локоть, я прижалась к Сириусу, но почти сразу же отстранилась, когда поблизости раздались чьи-то голоса.

— Знаешь, я очень рада, что увидела их… Лили и Джеймса, — добавила я, словно он мог не понять о ком речь. — Такое чувство, что мой давний сон воплотился в реальность.

Он посмотрел на меня, однако ничего не сказал. Вряд ли то, что чувствовал сам Сириус, можно выразить обычными словами.

— Нам сюда. — Пройдя мимо стоящих вдоль стены старинных доспехов, он остановился перед винтовой лестницей. У нее были такие крутые ступени, что при одном взгляде на них начинала кружится голова.

Гарри, Рон и Гермиона обнаружились чуть в стороне.

— Мы решили, что на разведку пойдет Гермиона. — Взяв у меня мантию — невидимку, Гарри передал ее подруге. — Все равно под мантией не поместится больше двух человек, а при таком скоплении народа хватит и одного.

Гермиона так Гермиона, никто не возражал. Но дожидаться ее, чтобы не привлекать к себе внимания, условились не здесь. Едва она исчезла под легкой серебристой материей, мы вчетвером прошли на значительное расстояние, но при этом держа в поле зрения винтовую лестницу. К которой как раз в эту минуту направлялась целая группа рейвенкловцев. Я на удачу скрестила пальцы, глядя, как они, поднявшись, замерли перед абсолютно гладкой дверью, на которой имелось лишь что-то, по виду напоминающее птицу. Ворон — символ Рейвенкло, что тут удивительного?

Вскоре дверь распахнулась, и школьники вошли в рейвенкловскую гостиную, а Гермиона, видимо, вместе с ними. Долго ждать ее не пришлось.

— Идемте, — прозвучал откуда ни возьмись ее голос.

Мы прошли на несколько шагов, и девушка сняла с себя мантию.

— Ну что, видела статую? — нетерпеливо спросил Рон.

— Да, видела. — Она аккуратно сложила мантию и отдала мне. — Как я и предполагала, это статуя Рейвенкло. И, — Гермиона, выдержав многозначительную паузу, торжествующе посмотрела на нас, — на ее голове есть диадема!

— Здорово, конечно, но нам все равно это мало что дает, — медленно сказал Гарри, не заражаясь ее энтузиазмом. — Как она выглядит хоть?

— Ну… как обычная диадема, — развела руками Гермиона. — Помнишь диадему Флер? Она почти такая же…

— Да, припоминаю… Похожа на небольшую корону.

— Вот, а на диадеме Рейвенкло, вернее, на ее мраморной копии выгравирована кое-какая фраза: «Богатства в мире нет бесценней, чем разум сильный с правой целью».

— Девиз Рейвенкло, да? — хмыкнул Рон. — Ума палата дороже злата, кажется, так говорила Луна?

— Зря иронизируешь, — сказала ему Гермиона. — Это ведь действительно так. Знания иногда бывают нужнее, чем тысяча галлеонов.

— Смотря кому, — пробормотал он.

Вернувшись в комнату, я за неимением другого занятия принялась что-то рисовать на выпрошенном у Гарри пергаменте. Гермиона читала все ту же книгу про Основателей, Гарри и Рон запускали бумажные самолетики, которые кружили по спальне и все норовили заехать мне по макушке. Сириус же, снова обеспокоенный отсутствием Паркинсон, отправился на ее поиски, хотя лично я не видела в исчезновении слизеринки ничего особенного. Ну, ушла с квиддичного матча, так, наверное, потому, что не могла с нами долго находиться. Вернется, куда она денется.

— Вот увидишь, сидит Паркинсон где-нибудь в укромном месте и злится на весь белый свет, — поддержал меня Гарри.

Однако Сириус предпочел проверить это собственными глазами, а не гадать попусту.

— А что ты рисуешь? — спросил Рон меня, когда ему надоело возиться с самолетиками.

— Да так… Все, что в голову приходит. — Я подперла рукой подбородок, разглядывая свои наброски.

Подгоняемый любопытством, Гарри пристроился рядом.

— А вот это кто? — Он ткнул пальцем в эскиз женской головы.

— Задумывалась как Ровена Рейвенкло, но так как я никогда не видела ее, не уверена, что похоже…

— Значит, на ней та самая диадема?

Если то, что представляла я, можно было назвать диадемой, тогда да — диадема.

— Гермиона, — позвал Рон, — хоть на минуту оторвись от книги. Сколько можно читать!

Гермиона как бы нехотя посмотрела на него, но все-таки вняла его просьбе. Подавляя зевок, она присоединилась к друзьям.

— О, это Рейвенкло? — углядев портрет, сразу узнала она. — Только волосы на статуе были кудрявые, как на старинном парике, и…

— Что ты сказала? — внезапно воскликнул Гарри, заставив Гермиону буквально подпрыгнуть.

— Что?

— Что ты сейчас сказала, повтори!

— Ну… Я сказала, волосы на статуе кудрявые…

— А потом?

— Как на старинном парике… А в чем, собственно, дело?

Гарри будто не услышал ее, уставившись куда-то впереди себя.

— Статуя… парик… диадема… Почему мне это что-то напоминает?

Он прикрыл глаза, а мы втроем встревоженно переглянулись.

Тут открылась дверь, и вошел Сириус. Один, без Паркинсон.

— Вспомнил! — Широко улыбнувшись, Гарри распахнул глаза.

— Очень хорошо, что вспомнил, — похвалил Сириус. — А теперь говори, что именно.

— А где Паркинсон? — обернувшись, спросил Рон.

— Там же, где была, — с легким раздражением сказал тот. — На улице перед замком. Она гуляет, видите ли…

Он махнул рукой.

— Черт с Паркинсон, я в няньки к ней не нанимался. Пусть гуляет, замерзнет — сама придет. А у вас что происходит? Что ты, Гарри, вспомнил такое важное?

Мы дружно повернулись к нему за объяснениями.

— Я вспомнил, где видел такую же штуку. — Гарри показал на мой рисунок.

Заинтересовавшись, Сириус подошел ближе и заглянул ко мне через плечо.

— Я так понимаю, это диадема? Ну и где ты ее видел?

— В прошлом году, пряча от Снейпа учебник по Зельеварению, я собственными руками держал старую диадему, похожую на эту… Вы не поверите, где. — Гарри, набрав побольше воздуха, выдохнул: — В Выручай — комнате!

— Почему же не поверю, — сказал Сириус, — я сам там кое-что прятал.

— И что, если не секрет? — осведомилась я, не скрывая любопытства.

— Да так, — хохотнул он. — Плоды наших мародерских изобретений. Честно говоря, уже не помню, что это было, но профессору Макгонагалл ужасно не нравилось. — Он вновь переключил внимание на Гарри. — И ты хочешь, значит, пойти сейчас в Выручай — комнату?

— Хочу. А вдруг нам повезет? Диадема пропала очень давно…

— Вот именно, пропала, — подхватил Рон. — Как же она может оказаться хоркруксом, если, возможно, даже Сами — Знаете-Кто не ведает о ней… И каким образом попала в Выручай — комнату, если все-таки это она?

— А это, Рон, как раз вытекает из твоего первого вопроса, — усмехнулся Сириус. — Подумай хорошенько. Если диадема хоркрукс, то кто, как не сам Волдеморт мог запрятать ее в одном из самых надежных мест в магической Британии?

— Точно, — сказала Гермиона, взволнованно расширив глаза. — Гринготтс и Хогвартс самые безопасные места из ныне известных… И очень может быть, если существует еще один хоркрукс, кроме этого, он находится в хранилище Гринготтса!

— Но вот это мы проверить никак не может, — пожал плечами Рон. — К тому же мы находимся не в нашем времени, а в прошлом, и весьма вероятно, что хоркруксов сейчас даже меньше.

Мы все посмотрели друг на друга, пораженные этим открытием.

— Так что, диадемы, которую ты, Гарри, видел, возможно, еще нет в Выручай — комнате.

— А это я прямо сейчас и проверю.

Гарри решительно направился к двери.

— Я с тобой, — вызвался Рон.

Гермиона тоже не преминула это сделать.

— Тогда и мы, — поглядев на меня, сказал за двоих Сириус. — Для поддержки.

— Хорошо, — уже выходя в коридор, откликнулся Гарри.

Благодаря Карте Мародеров путь до Выручай — комнаты был проделан нами значительно быстрее, потому что, заранее зная о передвижениях обитателей замка, мы вовремя пресекали встречи с ними. Зачем нам лишнее внимание, правда? Рядом с гладкой стеной, скрывающей вход в комнату, тоже никого не обнаружилось. И, когда Гарри в третий раз прошел мимо нее, в стене, напротив гобелена с троллями, немедленно образовалась дверь. Не медля мы вошли внутрь, закрыв ее за собой.

— Вот это да… — вырвалось у Рона, увидевшего во что превратилась Выручай — комната.

Я была не менее впечатлена открывшимся зрелищем. Мы стояли в большом помещении с высокими узкими окнами, через которые падали косые лучи уже сумеречного света. А повсюду высились целые горы самых разнообразных предметов, которые долгие годы прятали здесь обитатели Хогвартса.

— И как мы найдем среди… — Гермиона обвела рукой необычную панораму, — всего этого диадему?

— Может, попробовать призвать ее? — предложила я.

Гарри кивнул и взмахнул палочкой.

— Акцио диадема!

Прошла минута — ничего не произошло.

— Либо ей что-то мешает поддаться чарам, либо ее здесь нет, — прокомментировал Сириус, неспешно обойдя первую гору. — Либо…

Он оглянулся на Гарри, но тот уже открыл рот.

— Либо диадема — хоркрукс, поэтому и не призывается. На медальон эти чары тоже не действовали.

— Давайте тогда разойдемся, а ты пока вспоминай какие — нибудь особые примеры того места, где видел ее.

Я свернула в один из проходов между горами вещей, которые уже вряд ли обретут своих владельцев, и старательно смотрела по сторонам. По соседнему проулку странного города двигался Сириус, и мы время от времени встречались взглядами.

— Я вспомнил кое-что! — откуда-то издали крикнул Гарри. — Там должен быть старый буфет, а на нем — небольшая статуя какого-то волшебника! То есть нет, — немного погодя добавил он, — статуя где-то рядом. На буфет я ее поставлю только через двадцать лет…

Теперь у нас появилась какая — никакая зацепка. Я проходила мимо множества книг, колонны которых образовывали тянущиеся к высокому потолку горные пики, мимо непонятных сооружений и предметов. Здесь были кучи бутылок, флакончиков и всяких склянок с засохшими зельями и без, старая, вышедшая давно из моды, одежда и оружие.

Слева послышался сдавленный вздох Гермионы. Я повернула голову и увидела сквозь своеобразную арку, что она держит в руках древнюю, почти рассыпающуюся книгу.

— Что это? — негромко спросила я.

Гермиона, чуть вздрогнув, подняла на меня глаза.

— Книга с черномагическими ритуалами, — так же тихо ответила она. — Просто кошмар, что она могла находиться у кого-то из школьников.

Она зашвырнула фолиант в глубь острова спрятанных на веки вещей. Я проводила его взглядом и вернулась к поиску.

— Нашел! — через какое-то время раздался возглас Гарри. Но еще через секунду, когда со всех сторон зазвучали торопливые шаги, с досадой крикнул: — Нет, обознался! Извините!

Вдруг сверху пролетело что-то со свистом и врезалось в груду поломанных вещей рядом со мной. Раздался довольно громкий звон, отчего я едва не присела от испуга.

— Рон! — возмущенно воскликнула Гермиона. — Что ты делаешь? Нашел время играть! Это Рон запустил фрисби! — крикнула она нам. — Никого не задело?

— Нет! — отозвалась я, помотав головой, чтобы избавиться от звона в ушах. — Все в порядке.

— Ладно, больше не буду! — громко пообещал Рон с той же стороны, что и Гермиона.

Фрисби, запущенный Роном, при ближайшем рассмотрении оказался волшебной летающей тарелкой, причем с клыками, слабо клацнувшими, когда я наклонилась над ней. Затем, продолжив путь, я вышла к снежному проходу, где столкнулась с Сириусом.

— Ничего? — спросила, машинально двигаясь вместе с ним дальше.

— Ничего. Хотя… — Он кивнул на что-то впереди. Там стоял старый, обшарпанный шкаф, а чуть позади него я углядела еще один, но он был не слишком похож на буфет, о котором говорил Гарри. Может быть, этот?

Мы подошли к шкафу — буфету, старательно ища признаки диадемы, если таковая здесь имеется.

— Сириус, смотри… — шепнула я, указывая на большую плетеную корзину возле пузырчатой стенки буфета.

— Та самая статуя, — произнес он с возрастающим интересом, воззрившись на лежащий внутри корзины каменный бюст кривоносого мага. — Идите все сюда! — крикнул он, подняв голову. — Кажется, мы нашли то, что нужно!

Гарри прибежал почти одновременно с Роном и Гермионой.

— Где? — запыхавшись, выдохнули они.

— Вот шкаф, вот статуя, — сказал Сириус.

Гарри, заглянув в корзину, принялся кружится на месте, словно испорченный вредноскоп. Затем внезапно остановился.

— Здесь!

Он вытащил из кучи хлама парик, больше похожий на серые лохмотья, а под ним лежала… старинная тусклая диадема. Мы впятером уставились на нее во все глаза.

— Она точно… хоркрукс? — прервала я повисшую тишину.

— Нет, первый вопрос должен быть таким: принадлежит ли эта диадема Рейвенкло? — сказал Сириус, протягивая руку к украшению.

Я напряглась, ожидая что угодно. Но не было ни грома, ни чего-то такого, что говорило бы об опасности, исходящей от этой безобидной на вид вещицы. Он внимательно осмотрел ее. В его лице ничего не менялось, и мне на мгновение захотелось, чтобы диадема оказалась самой обычной.

— На внутренней стороне есть крошечное изображение птицы, — наконец произнес Сириус после тщательного исследования. — Вот здесь.

Диадема пошла из рук в руки. Особенно внимательно рассматривал полустертый птичий силуэт Гарри.

— Символ Рейвенкло — ворон, так ведь? — неуверенно спросил он.

— Да, — подтвердила Гермиона. — Стало быть…

— Диадема все-таки принадлежит Рейвенкло, — закончил Рон. — В этом нет никаких сомнений. Иначе слишком много совпадений. Но что меня интересует больше всего, так это то, как она попала в Выручай — комнату?

— Это — то как раз ясно, — не согласилась она. — Волдеморт в ней и спрятал. Выручай — комната — идеальное место для сохранения какой-нибудь ценной вещи. Никто не найдет, если не искать специально.

Я посмотрела на горы никому не нужных теперь уже вещей и согласилась с Гермионой. Кому придет в голову что-то здесь искать? Только всяким авантюристам вроде нас…

— Но когда Сами — Знаете-Кто…

— Прекрати его так называть, Рон! Неужели ты до сих пор не можешь называть Волдеморта Волдемортом?

— …успел спрятать здесь диадему? — упрямо продолжил Рон.

Гермиона, вздохнув, возвела глаза к потолку.

— Я думаю… — нахмурился Гарри, — он побывал в Выручай — комнате в ту ночь, когда просил Дамблдора принять его на работу!

— На работу? — чересчур эмоционально воскликнула я. — В Хогвартс?

— В Хогвартс, да. Это было много лет назад, Дамблдор только — только стал директором.

— Сумасшествие какое-то… — Мне вдруг почему-то стало не по себе. Появилось неотступное желание убраться из этого, наполненного хламом, места. — У меня предложение: пойдемте отсюда?

За высокими окнами стемнело совсем, но полумрак разогнали вспыхнувшие под потолком многоярусные люстры.

— Да, пожалуй, пойдем, — согласился Сириус. — Наше отсутствие вполне мог кто-то заметить.

— Но с диадемой что делать? — с беспокойством спросил Гарри, держа украшение самыми кончиками пальцев. — Не можем же мы просто так оставить ее здесь.

— Почему не можем? — возразил Рон, бросая на нее опасливый взгляд. — Да запросто. Вот взять с собой — да, не можем. Увидит кто-нибудь еще…

Гарри вопросительно посмотрел на нас с Сириусом.

— Диадема ведь была и через двадцать лет здесь, — сказал Сириус. — Так зачем сейчас выносить ее отсюда?

— Гм… Вопрос хороший, — поддержала я, когда подошла моя очередь. — Действительно — зачем?

— А если ее не будет через двадцать лет на прежнем месте? — сказал Гарри. — Благодаря нашему вмешательству будущее, возможно, уже изменилось. Что тогда? А ты что молчишь, Гермиона?

— Ну, Гарри… — замялась девушка, нервно теребя за выбившуюся из прически прядь волос. — Правы вы все. Я не знаю, что еще добавить… Мне кажется, нам действительно не стоит брать с собой диадему…

— Спрашивается, для чего тогда мы здесь?

— Чтобы убедиться, — сказал Сириус. — И мы убедились.

— В том, что это хоркрукс — нет.

Он без всякого предупреждения взмахнул палочкой.

— Акцио диадема!

Диадема не шелохнулась в руках Гарри, но он инстинктивно разжал пальцы, когда Сириус приготовился произнести заклинание второй раз. Она со звоном упала на пол.

— Экспульсо! Инсендио!

Никакого эффекта. Зато Гарри поспешно отпрыгнул назад.

— Теперь точно убедились, — сказал Сириус, тронув диадему носком ботинка. — Положи ее обратно, вернемся за ней через двадцать лет.

Гарри по — прежнему пребывал в сомнении, но пойти против большинства голосов не посмел. И хорошо, что диадема останется здесь, мне, например, было бы не очень уютно, окажись она за пределами этого помещения.

Когда украшение — хоркрукс вновь был спрятан под париком, мы приготовились выйти из Выручай — комнаты.

— Главное, мы теперь знаем, где искать, — сказал Сириус, заметив, как Гарри оглядывается на огромный лабиринт.

— Главное, чтобы она никуда потом не делась, — парировал Гарри.

— Тоже верно. Но на это мы не сможем повлиять, как бы ни было велико желание. — Сириус развернул карту. — Нужно посмотреть, нет ли кого в коридоре, чтобы не…

Он внезапно замолчал, потому что снаружи раздались приглушенные голоса, как если бы кто-то стоял вплотную к стене с той стороны.

— Что за ерунда? Почему дверь не открывается?

Невольно затаив дыхание, я вместе с остальными заглянула в карту. На том месте, где, по идее, должны располагаться наши имена, красовались лишь точки, подписанные «Джеймсом Поттером» и «Сириусом Блэком».

— Этого еще не хватало…

Рон хотел было что-то сказать, но Сириус жестом призвал его к тишине.

— Если дверь не появляется, наверное, в этом есть необходимость.

— Выражайся попонятливей, пожалуйста.

— Пожалуйста: кто-то занял Выручай — комнату до нас.

Голоса отдалились, и мне пришлось прижаться ухом к двери, чтобы услышать продолжение разговора. То же самое сделали и остальные.

— …Была бы у нас карта, мигом бы узнали, кому понадобилась комната…

— Ты забыл, Джеймс, на карте комнаты нет, мы о ней узнали немного позже?

— Точно… — В голосе Поттера — старшего промелькнули нотки разочарования. — К тому же, комната вообще не наносима на карту. А жаль.

— Кстати, что ты хотел мне сообщить такое важное, отчего гостиная никак не подходит для этого разговора?

Снаружи стало совсем тихо — видно, Джеймс и Сириус отошли от двери. Сириус — взрослый сверился с картой.

— Они направились к Гриффиндорской башне. Идемте, пока кто-нибудь не вернулся.

Мы быстро вышли в коридор и почти бегом преодолели расстояние до лестницы, словно спасаясь от неминуемого разоблачения. Пролетом ниже нам попался Северус Снейп. Слегка сутулясь, он спускался по узким каменным ступеням и как будто ничего вокруг себя не замечал. Правда, при нашем приближении он резко вскинул голову, но сразу отвернулся, лишь на мгновение задержавшись взглядом на моем лице.

— Чего он тут расхаживает? — проворчал Рон, глядя в спину удаляющегося Снейпа.

— А почему бы ему тут не расхаживать? — удивилась Гермиона. — По — моему, это не запрещено.

Я молчала, снова задумавшись о вчерашнем инциденте. Какую цель преследовал Северус, когда запускал в меня неизвестное заклинание? Но конечно, это я могла узнать только от него самого. И тет — а — тет, чтобы никто не помешал. А для этого надо припереть Снейпа к стенке и не дать возможности кому бы то ни было проследить за мной. А значит, единственный выход — это позаимствовать карту Мародеров.

После ужина, на который, кстати, Паркинсон не явилась, я размышляла над наиболее легким способом добытия карты, причем чтобы он прошел незамеченным для других. Особенно для Сириуса. Нет, я, естественно, за полное доверие друг к другу, но, боюсь, если он узнает о поступке Северуса, это может не очень хорошо закончится, не в пользу последнего.

Впрочем, скоро мне улыбнулась удача. Карта, которую Сириус выложил ранее из кармана, теперь лежала на столе, примагничивая к себе мой взгляд. Сердце учащенно забилось, словно я собиралась, по крайней мере, похитить нечто очень ценное. Из меня сам собой вырвался тяжелый вздох. Что, Виктория, совесть нечиста? Боишься, что тебя поймают за руку? Тогда откажись от затеи. Да уж, если я откажусь, буду мучиться от сознания того, что так ничего и не выяснила.

— Не хочешь прогуляться со мной и ребятами? — спросил Сириус, врываясь в мои мысли.

— Что? Прогуляться? — Я покачала головой, надеясь, что он не станет настаивать. — Извини, нет особого настроения куда-то идти. Не возражаешь, если я останусь тут?

— Не возражаю, конечно. — Он окинул меня придирчивым взглядом и зачем-то присел рядом. — У тебя все в порядке?

Почему он спрашивает? что-то заметил? Или же я сама невольно выдала свои мысли?

— Да, — осторожно ответила я. — Более или менее. Вот только живу в прошлом, а так все нормально.

Уголки его губ слегка приподнялись — знак, что он понял шутку. Но в глазах таилось беспокойство, и это не удивительно, если вспомнить все неприятности, случившиеся со мной в последнее время.

— Возможно, уже завтра прошлое будет всего лишь прошлым, а светлое будущее — настоящим.

— Очень хочется надеяться на это.

Сириус поднялся, немного прошел к двери и остановился. Неужели возьмет карту? Однако он вдруг вернулся ко мне и, нагнувшись, крепко поцеловал. От неожиданности я вцепилась ему в плечи, а затем не сразу обрела дар речи. Сидела и хлопала ресницами, глядя на него снизу вверх.

— Ты чего?

— Ничего. Разве я не могу просто так поцеловать тебя?

— Можешь, конечно…

И что это я так остро реагирую? Наверное, из-за произошедших недавно разногласий между нами я несколько отвыкла от активных проявлений чувств к моей персоне… У меня на губах расцвела чуть неуверенная, но все же радостная улыбка.

— А может, никуда не ходить? — будто самому себе сказал Сириус. — Проведем вечер вдвоем…

Улыбка погасла. Нет, только не сейчас! Мне надо во что бы то ни стало вытрясти из Снейпа правду, завтра, возможно, будет не до этого…

— Ну, что ты, не стоит отменять свои планы из-за меня, — торопливо заговорила я, вставая. — А вечер мы и так вдвоем проведем.

— из-за тебя я все что угодно отменю, — возразил он, глаза его сверкнули подозрительным блеском. Или мне так показалось? — Ну ладно. Тогда я скоро… И никуда не уходи, будь здесь.

Я закивала как китайский болванчик, незаметно скрещивая наудачу пальцы. Когда Сириус будет возвращаться, узнаю по карте. О которой он, между прочим, забыл.

Для надежности выждав пять минут, я, прихватив карту, как и вчера, устремилась на поиски Снейпа. Если все получится, клянусь, расскажу Сириусу от начала и до конца, сил больше нет скрывать что бы ни было от него… Отношения ведь прежде всего строятся на доверии, а если оно отсутствует, ни к чему хорошему это не приводит. Наши с ним разногласия-тому подтверждение. Оглядевшись, я развернула карту, произнеся обычный пароль. Хоть бы Северус находился не в подземельях, иначе никаких шансов добраться до него. Но нет, точка с его именем замерла на пятом этаже, в библиотеке. Как славно, что он предпочитает книги общению с однокурсниками!.. В приподнятом настроении я поспешила наверх, надеясь, что Северус останется в библиотеке до моего прибытия.

Но он, судя по всему, решил не покидать ее до самого закрытия. Нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу неподалеку, я то и дело смотрела в карту, чтобы проверить местонахождение Сириуса. Пока он вместе с ребятами прогуливался до опушки Запретного леса, можно было не волноваться. Чего не скажешь про Паркинсон. Ее я обнаружила на первом этаже — в холле. Опять она, что ли, взялась за свое? Зачем крутится возле подземелий? Даже если ее мать в Слизерине, это не значит, что Паркинсон должна без конца ходить за ней хвостом…

Мысли о вредной слизеринке как ветром из головы выдуло, едва послышался суровый голос мадам Пинс, возвещающий о том, что библиотека закрывается. Я встрепенулась и сунула карту в карман. Из дверей начали выходить немногочисленные посетители, последним перешагнул порог Северус. Постояв секунду, раздумывая над чем-то, он развернулся и двинулся в противоположном от меня направлении. Чтобы он не заметил преследования, приходилось идти со всеми предосторожностями: застывать на месте, если Снейп вдруг замедлял ход, и шмыгать за какой-нибудь выступ, если ему требовалось зачем-то оглянуться. Каким образом собиралась его задержать, я еще не придумала, но была уверена, что это не составит особого труда. Главное, успеть сделать это до того, как он спустится на первый этаж.

Один раз мои планы чуть не провалились, когда позади кто-то меня окликнул. Сначала я хотела проигнорировать, но Северус, очевидно, тоже услышав зов, оглянулся, и мне ничего не оставалось, как развернуться на сто восемьдесят градусов. Затем нос к носу встретилась с Сириусом — школьником. Я замерла, широко раскрыв глаза. Только его мне не хватало… Как лучше вести себя с ним, я, честно говоря, толком не знала.

— Добрый вечер, мисс, — улыбнувшись, поздоровался он.

— Добрый вечер, мистер, — в той же манере сказала я, отворачиваясь. Нужно догнать Снейпа пока не поздно.

В коридоре его уже не было, поэтому меня невольно потянуло вперед.

Сириус, которого явно не смутило мое суховатое приветствие, зашагал рядом. Подавив желание сорваться с места и убежать за Снейпом, я лишь прибавила ход.

— А где все ваши? — поинтересовался он.

— Кто где… — выдержав паузу, туманно ответила я, намеренно не поворачивая к нему голову. — А где ваши друзья? Почему вы не с ними?

А про себя надеялась, чтобы он вдруг вспомнил о каком-нибудь важном деле и помчался его осуществлять. Или чтобы кто-нибудь отвлек Сириуса…

— Ну… Ремус и Питер, я так думаю, в гриффиндорской гостиной, а вот Джеймс… Помните, профессор Макгонагалл назначила нам взыскание вчера? — внезапно спросил Сириус. Бросив на него быстрый взгляд, я коротко кивнула. — Мы его сейчас отрабатывали, я в паре с Регулусом, моим братом, а Джеймс — со Снейпом, с тем типом, который шел впереди нас.

Если у Джеймса и Северуса отработка должна была окончится только сейчас, то почему последний находился в библиотеке вместо этого? Впрочем, какая мне разница… Может, Снейп попросту не явился на отработку?

У лестницы я приостановилась, пытаясь угадать, куда пошел слизеринец. Не будь рядом Сириуса, посмотрела бы по карте, но он, похоже, в ближайшее время вознамерился сопровождать меня, словно у него не имелось других дел.

— Послушайте… Это правда, что вы предложили Джеймсу помощь сегодня утром?

Мне удалось сохранить на лице невозмутимость, хотя вопрос слегка вывел меня из равновесия. Вот что за интерес у него ко мне! Джеймс ему все рассказал, и Сириуса теперь мучает любопытство.

— Я не знаю, о чем вы говорите, — с мнимой рассеянностью произнесла я и заспешила вниз.

Следом загрохотали шаги.

— То есть как не знаете? То, что произошло на матче, с метлой Джеймса, это ваших рук дело?

— Нет! — искренне ответила я, стараясь изо всех сил оторваться от Сириуса. Если он сию же минуту не отстанет, упущу возможность припереть Снейпа к стенке.

— А чьих тогда?

Парень без труда догнал меня и, когда я спустилась с последней ступеньки, неожиданно оказался впереди. Чтобы не налететь на него, я резко свернула вправо. Оступилась, благодаря своей неловкости, и чуть не упала.

— Вы специально? — пробурчала, отталкивая Сириуса, когда он ухватил меня за руку.

— Нет, что вы… — Он шагнул назад, видимо, опасаясь того, как бы ему снова не досталось. — Простите, я не хотел, чтобы так получилось. Но все же… Джеймс говорит, что вы утром подходили к нему, а я своему лучшему другу верю.

А Сириус все такой же… Пока не добьется своего, не отступится. Упорство — это, конечно, замечательно, однако не в моем случае.

Я не смотрела на него, сжимая в ладони, опущенной в карман, мантию — невидимку. А что, если отвлечь его и быстро накинуть ее на себя? Он опомнится не успеет, как я буду уже далеко.

— Сириус! — раздалось откуда-то девичье щебетание. — Как хорошо, что я тебя встретила!

Мы оба повернули головы и увидели спешащую в нашу сторону миловидную шатенку. Во мне зашевелилось неприятное чувство, когда я узнала в ней Кэтрин Льюис. Даже здесь она умудряется испортить мне настроение, хоть и не подозревает об этом.

— О, здравствуйте. — Словно заметив меня только что, юная гриффиндорка напустила на себя легкую растерянность.

— Здравствуйте. — Сухо кивнув, я воспользовалась случаем и стремительно зашагала прочь. — И до свидания.

— Сириус! Подожди!

Кажется, Сириус собрался продолжить путь со мной, но Кэтрин его перехватила, и ему пришлось остановиться.

— Чего тебе, Кэти? — не то с раздражением, не то с досадой спросил он, пытаясь избавиться от ее общества.

— Я хотела попросить тебя помочь мне с Трансфигурацией. Ты ведь разбираешься в ней…

Я едва не фыркнула вслух. Помочь с Трансфигурацией! Да она сама в ней прекрасно ориентируется! Какой хороший предлог доказать парню, что он лучше всех… Неприязненно поведя плечами, я заспешила дальше.

Глава 64. Дело ясное, что дело темное

Отыскав укромный уголок, я с нетерпением достала карту и…

— Так и знал, что это вы.

Отчетливо вздрогнув, я инстинктивно прижала пергамент к себе и только потом обернулась. Передо мной, словно мрачный инквизитор, стоял Северус Снейп. Ой, когда он успел так неслышно подобраться?.. Я ощутила, как вместо твердой решимости меня наполняет предательская растерянность.

— В каком смысле? — все же спросила я, совладав со своим голосом.

Снейп помолчал, как будто сомневаясь, отвечать ему или нет. Было неуютно оттого, что это он загнал меня в тупик, а не я его. То есть хозяином положения был именно он.

— Вы следили за мной. От самой библиотеки.

Значит, заметил. Да уж, шпионка из меня никудышная. И отпираться глупо, сама же хотела устроить ему допрос третьей степени. Даже хорошо, что произошло вот так, надобность снова бегать по пятам отпала.

— Я не следила, — осторожно, словно ступая по минному полю, сказала я. — Мне нужно с вами поговорить.

В коридоре, кроме нас, никого не было, так что мы могли разговаривать свободно.

— Интересно, о чем? — криво усмехнулся Северус, и не понятно, то ли это его забавляет, то ли вовсе смеется надо мной. — У нас есть какие-то общие темы?

Под пристальным взглядом темных глаз я быстро сунула карту, не потрудившись стереть ее. Впрочем, сделать это в присутствии Снейпа — довольно проблематично.

— Есть по крайней мере одна. — Я вскинула подбородок, чтобы он не думал, что может смутить меня своим неприступным видом. — Мы говорили об этом вчера.

Усмешка исчезла, и Северус вновь обрел невозмутимость.

— А разве вы вчера не все выяснили?

— А вот и нет. Мне нужно знать правду. Стойте, вы куда?

Он внезапно отвернулся и молча прошел мимо меня. Я широкими шагами догнала его, опасаясь, что он опять скроется с моего горизонта.

— Я вам уже все рассказал, — скучным голосом проговорил Северус, сделав попытку обойти меня. Но я подалась в ту же сторону, и он остановился.

— Мне что-то не верится, мистер Снейп.

— Это ваши проблемы.

Я скептично подняла брови.

— Если у меня и будут проблемы, то только не из-за этого. Почему бы вам не рассказать как есть?

— Кажется, я выразился ясно. — В тоне слизеринца проявилось легкое недовольство. Наверное, в душе он проклинал мою настырность и свою неосторожность. — Мне больше нечего добавить.

— Ну тогда… тогда мне придется пойти на крайние меры, — заявила я, решив взять его на испуг. Впрочем, вряд ли это могло всерьез испугать Северуса, разве что — немного обеспокоить.

— Снова пригрозите, что расскажете моему декану? — деланно равнодушным тоном осведомился он.

— Ну, почему декану?.. — Я приняла задумчивый вид. — Сразу директору.

Вот уж не знала, что когда — нибудь примусь за шантаж. Но что поделать, выбора особого у меня не было, читать мысли я не умею, а другими способами добывания информации не располагаю.

Не могу сказать, что Снейп пришел в ужас, но такая перспектива его явно не обрадовала.

— Вы же не хотите, чтобы профессор Дамблдор узнал, чем вы занимаетесь на досуге? К тому же… — я помедлила, вглядываясь в бледное лицо Северуса, — у меня есть два свидетеля.

Вероятно, этим фактом я добила непоколебимое терпение Северуса Снейпа, потому что он вдруг шагнул прямо на меня, отчего пришлось отшатнуться назад.

— Два свидетеля, говорите? — Его ладони незаметно сжались, а крылья носа побелели как будто от ярости.

В этот миг я отчаянно струхнула. Как я могла быть столь беспечной? Что мне стукнуло в голову, что в состоянии одна разговорить Снейпа? Зная при том, какая тайна скрывается в его душе?..

«Но что он может тебе сделать? — вклинился в мое сознание внутренний голос. — Здесь школа, полная народу. Он не посмеет причинить тебе какой — либо вред, не боясь, что об этом кто-нибудь узнает.»

Я немного воспряла духом и распахнула, готовые малодушно зажмуриться, глаза. Снейп приблизился настолько, что почти стоял вплотную. Его взгляд, казалось, пронзал меня насквозь.

— Что ж, раз вам так не терпится все разузнать… — от того, как он это произнес, по коже пробежался колкий холодок. — Я расскажу, но сначала поклянитесь, что ни директор, ни кто-либо в Хогвартсе не узнает об этом от вас.

«Может, вам еще принести Нерушимую клятву?» — едва не сорвалось с моего языка, но я вовремя его прикусила и лишь сказала:

— Хорошо, я клянусь, что, если вы расскажете, буду нема как рыба. Так зачем вы швырнули в меня заклятием?

А про себя подумала, что Сириусу — то точно во всем признаюсь, Северус же не попросил вообще никому не говорить.

Он некоторое время молчал, словно пытаясь поймать меня на лжи, но затем медленно ответил:

— Я хотел быть в курсе ваших действий.

что-то не очень понятно он объяснил.

— Что вы имеете в виду? — удивленно переспросила я. — Быть в курсе? Для чего?

— Помните темный класс, где вы кое — то услышали? — Губы Снейпа снова перекосила кривая усмешка, которая все равно что заявляла о предстоящих неприятных новостях. — Или опять начнете отрицать, что вас там не было? Впрочем, это не важно, я прекрасно знаю, что вы были в том классе, — продолжал он, так как я никак не отреагировала на его вопрос. — Вот мне и стало интересно, как вы поступили с информацией, услышанной тем вечером.

— Значит, это не связано с девушкой по имени Лили? — глупо уточнила я, понимая, что по — прежнему ничего не понимаю. — Лили Эванс, если не ошибаюсь…

— Нет, с ней это никак не связано.

— То есть вы намеренно выкрикнули ее имя, чтобы ввести меня в заблуждение?

— Верно.

Хм… Если Лили здесь ни при чем, то чего Снейп хотел добиться своим поступком? Что значит «хотел быть в курсе моих действий»? И почему лишь сейчас, спустя столько времени? Впрочем, с последним я сама могла разобраться: после того, как меня застукали в классе, мы со Снейпом ни разу не пересекались, исключая ту встречу в учительской. Но для чего все это?..

Очевидно, приняв мои раздумья за знак окончания аудиенции, Северус шагнул вправо, намереваясь обогнуть меня.

— Нет, подождите! — Очнувшись, я удержала его за рукав. — Вы выложили далеко не все.

— Я не собираюсь торчать здесь всю ночь, — довольно беззлобно огрызнулся он, отнимая у меня свою руку.

— Что это было за заклинание? И каким образом вам бы удалось контролировать мои действия?

— Какая вам теперь разница?

Я на секунду замерла, задохнувшись от возмущения. Какая разница? И он еще спрашивает! Да если бы меня вовремя не оттолкнул Сириус, кто знает, может быть, я бы не разговаривала с ним сейчас… Внезапно кольнула тревога. С чего бы? из-за того, что я вспомнила о Сириусе?

— Большая. Отвечайте! — Я вперила в Снейпа мрачный взгляд, еле сдерживаясь, чтобы не вытащить карту. С того момента, как ушел Сириус, минуло никак не меньше сорока минут, и наверняка он с ребятами возвращается в замок, если уже не в замке.

— Это заклятие, — неохотно выдавил из себя Северус, предпочитая смотреть куда угодно, только не на меня. — И оно называется заклятием Привязанности.

Я наморщила лоб. что-то это название мне совсем не нравится. Заклятие Привязанности? Оно что, кого-то к чему-то привязывает?

— Я рассказал вам все, что мог. И помните, вы поклялись не распространяться об этом кому попало.

Быстро проговорив эти две фразы, Северус двинулся от меня прочь, настолько стремительно, что смысла догонять его уже не было.

— Зараза… — только и произнесла я, глядя ему вслед.

Что ж, пусть и не все, но выяснила интересующую меня информацию. Правда, теперь не знала, как с ней поступить. Но все-таки, что это за заклятие такое? Неужели оно и впрямь воздействует на человека так, как подумала я? То есть его название можно воспринимать буквально?.. Северус намеревался привязать меня к себе?..

Подобное предположение ненадолго вывело меня из равновесия. Боже мой… А если это действительно так? Я непроизвольно замедлила шаги, и только тут обнаружила, что иду в неизвестном направлении, оставив далеко позади место допроса. Затем вытащила карту и принялась шарить по ней взглядом. Где Сириус и ребята? Ага… Вот они, как раз подходят к главным дверям. А может, не идти сейчас в спальню, а, наоборот, спуститься в холл? Скажу, что решила размять ноги и заодно встретить их. Тем более была еще одна причина пойти вниз. Нахмурившись, я уставилась на точку, изображавшую Пэнси Паркинсон. Она находилась все на том же месте, что и полчаса назад. Странно, Паркинсон там, что ли, ночевать собралась?

Войдя в холл, я внимательно огляделась. Здесь стояла полная тишина, нарушаемая лишь моими шагами, и никого не было видно. А куда же Паркинсон подевалась? Ушла уже? Я снова развернула старый пергамент и мгновенно нашла ее. Да нет, если верить карте, слизеринка до сих пор в холле… но не в поле моего зрения. Я молчаливо сделала круг, следя за своим перемещением на пергаменте. Когда моя точка застыла напротив другой, с именем Паркинсон, я с недоумением посмотрела на представшую передо мной небольшую деревянную дверь. Кажется, это была не то кладовка, не то чулан. И вот в ней-то обреталась наша пропащая. Чего она здесь забыла? От меня спряталась, что ли?

Внезапно мне почудилось какое-то движение поблизости. Я развернулась, но никого не увидела. Сердце забилось так сильно, словно переживая испуг. До чего нервная я стала, шарахаюсь от малейшего звука. Впрочем, неудивительно… Такой образ жизни, какой веду последние месяцы, никому не пойдет на пользу. На всякий случай я затолкала карту обратно в карман, предварительно произнеся слова, стирающие ее с пергамента, и протянула руку к двери. Сириус, Гарри, Рон и Гермиона почему-то мешкали у входа, но их незримое присутствие успокаивало. Они должны появиться с минуты на минуту, поэтому боязни, что вот-вот произойдет что-то неприятное, как таковой не было.

Однако, едва пальцы коснулись дверной ручки, в голове вспыхнула отчетливая картинка: я стремительно иду по коридору и натыкаюсь на такую же неприметную дверь, вскоре после этого в меня летит яркий луч заклинания… Во рту стало сухо, и я почти отдернула руку, словно обжегшись. Как объяснить свои странные ощущения? Не может быть такого, чтобы это случилось опять. К тому же за этой дверью совершенно точно находилась Паркинсон.

— Пэнси, ты здесь? — поколебавшись, прошептала я, придвинув лицо к щели между дверью и косяком.

В ответ тишина. Меня это, впрочем, не насторожило. Если уж Паркинсон залезла сюда с целью поиграть в прятки, с какой стати ей отзываться?

Вздохнув поглубже, я рывком распахнула дверь. В небольшом закутке, где и в самом деле хранились вещи, столь необходимые для уборки и чистки, таился сумрак, слегка рассеившийся ворвавшимся внутрь светом из холла. Паркинсон, тем не менее, я увидела не сразу. Она сидела на одном из перевернутых верх дном ведер, привалившись плечом к стене. Лицо было скрыто тенью и упавшей на него прядью черных волос. В общем, расслабленная поза девушки говорила о том, что Паркинсон либо дремлет, либо крепко спит. Пораженная, я сделала маленький шажок за порог, не зная, что предпринять в первую очередь.

— Паркинсон, ты что, не нашла лучшего места? — словно боясь разбудить ее, вполголоса проговорила я.

Она не шевельнулась. Ну, точно спит. Но это надо же… Я наклонилась вперед, собирать затормошить ее за плечо, и тут сзади раздался явственный шорох. На этот раз за моей спиной несомненно кто-то был. Не успев не то что обернуться, даже — испугаться, я почувствовала сильный удар по затылку и немедленно провалилась в черную дыру…

…В большой просторной комнате, залитой бледно — желтым светом хрустальной люстры, находились несколько человек, облаченных в темные одежды. Один из них, высокий, бледнокожий мужчина, приковывал к себе внимание. Хотя хозяином этого дома являлся совсем другой человек, главным среди них был все-таки он.

— …Я полагаю, всем все ясно? — холодным, как январская ночь, голосом спросил мужчина.

Его прищуренные, пугающие красноватые глаза прошлись по лицам присутствующих.

— Да, милорд, — ответила молодая женщина с густой копной черных блестящих волос и слегка приподняла подбородок.

Мужчина помолчал, удостоив ее мимолетным взглядом, затем сложил перед собой ладони с длинными бледными пальцами, как будто собираясь помолиться.

— Хорошо, если так, потому что я не повторяю дважды.

Стоявший недалеко от двери парень пошевелился, словно ему наскучила одна и та же поза, и вытащил руку из кармана. Оттуда, вероятно, зацепившись за длинный рукав, выскользнул скомканный пергамент. Тихий звук, с каким он упал на каменный пол, однако привлек внимание высокого мужчины.

— Что это?

Парень, попытавшийся незаметно устранить эту досадную помеху, замер в полупоклоне.

— Ничего, милорд, просто ерунда…

Темноволосая женщина метнула на него недовольный взор.

— Ерунда, говоришь? — вдруг усмехнулся мужчина. — Школьное задание, Эйвери? Хочешь, я его у тебя проверю?

кто-то издал короткий смешок. Теперь на лице женщины появилось удовольствие. Парень, напрягшись, одним движением схватил клочок пергамента и выпрямился. Повинуясь взгляду мужчины, женщина слегка танцующей походкой подошла к Эйвери и протянула руку.

— Прошу, миссис Лестрейндж, — скривил губы он. — Мне нечего скрывать.

Ничего не сказав, она так же плавно вернулась к столу, где сидел мужчина. Бумажный комок опустился на полированную деревянную поверхность.

— Кстати, Эйвери, ты сделал то, что я просил?

— Конечно, милорд… — Парень на мгновение заколебался. — Правда, с этим чуть не вышел провал… Мне пришлось…

— Она здесь? — прервал его мужчина, при этом неторопливо развернув пергамент.

— Да. Но Вообще-то она не одна.

Пергамент был оборван, но красноватые глаза, бегло пройдясь по написанному на нем тексту, внезапно впились в строчки каллиграфического почерка.

— Откуда это у тебя, Эйвери? — резко спросил мужчина, вскинув голову.

В затылке пульсировала тупая боль и именно она привела меня в сознание. Первым моим порывом было поднять руки, чтобы ощупать свою голову, но оказалось, что как раз этого я сделать не могу. Руки были связаны в районе запястий и ко всему прочему вывернуты назад. Боже, что же это… Что произошло? Кто меня связал? А, главное, кто ударил? Впрочем, первое несомненно вытекает из второго. Кто бы ни ударил меня, он делал это не из добрых побуждений…

Потом я вспомнила о Паркинсон и, постанывая, попыталась встать. Неужели она в таком же положении, что и я? То — то она как-то странно смотрелась в темном чулане. Маловероятно, что ей захотелось провести там ночь. Паркинсон хоть и не слишком умная особа, но не до такой же степени…

Подняться никак не удавалось. Вокруг стояла почти кромешная тьма, к которой еще не привыкли глаза, и я постоянно обо что-то ударялась.

— Паркинсон… — проговорила я, стараясь перебороть подступающую панику, — ты здесь?

Никаких звуков в ответ, только мое шумное дыхание. Мне было страшно, страшно настолько, что из горла едва не рвался крик. Но я с усилием загоняла его обратно и в очередной раз переворачивалась со спины на живот, чтобы найти наиболее удобную позу для поднятия себя, как минимум, на колени. Обретя наконец вертикальное положение, я, отдуваясь, огляделась. Но ничего особенного рассмотреть не удалось. Одно было ясно: это был отнюдь не чулан, в котором меня застали врасплох. Черт, понять бы, где я… И куда подевалась Паркинсон.

Только подумала об этом, как откуда-то из темноты послышался слабый стон.

— Паркинсон, это ты? — напрягшись, тут же спросила я, до искр в глазах вглядываясь во тьму. Или искры были следствием удара?..

Стон на мгновение прервался.

— Кто здесь? — прошелестел испуганный голос.

И правда, Паркинсон. Не скажу, что я обрадовалась, но испытала едва уловимое облегчение.

— Ты что, не узнаешь меня?

— Новак? — недоверчиво уточнила она.

— Меня зовут Виктория Кленова, — поправила я с прежним оттенком раздражения.

Девушка, что странно, не стала огрызаться. Она молчала, вероятно, стараясь осознать собственное положение.

— Где мы? — наконец спросила она, почти не скрывая страха.

— Я могу об этом поинтересоваться и у тебя.

— У меня руки связаны, — жалобно проговорила она, не дождавшись окончания фразы.

Не знаю, надеялась ли я, что в отличие от меня Паркинсон окажется более свободной, но от ее слов сжалось сердце.

— Не могу тебя ничем обрадовать. Я связана тоже.

Ах, если бы палочка никуда не делась! Я могла бы дотянуться до нее и попытаться заклинанием как-нибудь ослабить или порвать веревку. Мне пришлось напрячь все силы, чтобы дотянуться до кармана мантии, но затем вспомнила, что в самый последний раз я сунула палочку во внутренний карман. А со связанными за спиной руками до него практически не добраться. Я чуть не застонала от отчаяния.

— Паркинсон, — позвала, еле отгоняя навернувшиесь слезы, — у тебя палочка с собой?

— Понятия не имею! — сквозь зубы сказала она, наверное, занимаясь тем же, что и я: пыталась освободиться.

— Ты можешь ко мне подойти? Тогда я проверю…

— Хочешь меня обыскать? Мою палочку взять?

— Предлагаешь другой вариант?

Еще чуть-чуть, и у меня начнется истерика. Я не боялась ни темноты, ни замкнутого пространства, однако все вместе, да вдобавок впивающаяся в запястья веревка, — плохо сказывается на психике.

— И где ты? — спустя минуту раздался глухой голос слизеринки.

— Здесь. Смотри, не споткнись…

До меня донеслось сдавленное ойканье. Кажется, споткнулась.

— Осторожно…

— Сама осторожно! — сорвалась Паркинсон. — Ничего не видно!

Я решила не обращать внимания. кто-то ведь должен держать себя в руках, хотя и было трудно оставаться спокойной. Когда она наткнулась на меня и при этом наступила на ногу, я еле удержалась, чтобы самой не раскричаться. Нервы были натянуты до предела.

— Скажи мне, Пэнси, дорогая, как ты очутилась в том чулане? — чтобы хоть что-то разъяснить, спросила я.

— В каком еще чулане? — Она спросила это настолько удивленно, что я ни насколько не усомнилась в ее искренности.

— Все понятно… Тот, кто это все сделал, не хотел, чтобы ни ты, ни я увидели его лица.

— Как ты думаешь… мы… мы в Хогвартсе? — прерывающимся голосом задала Паркинсон самый главный вопрос.

Я вздохнула, да так и осталась стоять, задержав дыхание, потому что перед глазами вдруг вспыхнуло видение просторной комнаты и находившихся в ней людей. Прежде чем очнуться, помнится, я видела сон, который, судя по яркости ощущений, никак не мог быть обычным. Вот как раз та комната и те люди мне и приснились. Теперь, кажется, начинаю понимать, где мы находимся и кто нас сюда притащил. Меня прошиб холодный пот. Все стало предельно ясно, и от этого страх увеличился двукратно. Нет… Я не хочу снова…

— Нет, Пэнси, боюсь, мы совсем не в Хогвартсе… — Голос у меня заметно подрагивал, но ничего с собой поделать не могла. Было очень страшно, что там скрывать…

— А где?.. — выдохнула она на расстоянии руки.

— Точно сказать не могу, но предположение есть. Только давай сначала освободимся. Подойди ближе.

В конце концов найдя друг друга, мы принялись за поиски палочки. Вернее, искала одна я, а Паркинсон стоически терпела мои прикосновения. Происходило это довольно долго, учитывая то, что наши руки были связаны за спиной. Приходилось неловкими пальцами, причем не глядя, медленно ощупывать ее мантию.

— А ты уверена, Но… — девушка запнулась на моей фамилии и решила обойтись без имен. — Ты уверена, что наши палочки все еще при нас? Может, их забрали?

— Вряд ли забрали, — напряженно ответила я. — Иначе для чего бы стали связывать руки? Мы все равно не можем отсюда выбраться без подручных средств. Кстати, где была твоя палочка в последний раз? Не напрасно ли я по твоим карманам шарю?

— Она была в мантии, в левом кармане. Так что не напрасно. Если, конечно, она все еще там.

Я вздохнула, перемещаясь на другую сторону. В левом. Что ей стоило сказать об этом раньше? Целых пять минут насмарку. Но едва пальцы наткнулись на что-то твердое между складками, сердце взволнованно сжалось. Неужели?.. Через минуту, кое-как забравшись в карман, я вытащила палочку Паркинсон. Аллилуйя!

— Новак, — раздался свистящий шепот слизеринки, — может, отдашь мне палочку?

— Прекрати меня так называть, — сказала я, пытаясь повернуть палочку таким образом, чтобы она уткнулась кончиком в веревки на руках и при этом не свалилась на пол. — Или у тебя память короткая?

— Отдай мне ее! — перешла Паркинсон на более требовательный тон.

— Вот расправлюсь с веревками, тогда отдам. Не мешай!

Она ненадолго притихла, до меня доносилось лишь ее прерывистое дыхание. Я продолжала воевать с непослушной палочкой в неловких пальцах, пока она наконец не повернулась в нужном направлении.

И тут в тишине раздался отчетливый звук приближающихся шагов, затем — короткий щелчок. Мы обе, Паркинсон и я, одновременно повернулись и, не видя друг друга, столкнулись. Из моих ослабевших пальцев вылетела палочка и с легким стуком покатилась по полу. Ах, черт!

— Что?.. — начала Пэнси, невольно охнув, и не договорила, потому что тьму разогнал упавший на пол прямоугольник света.

Первым делом я увидела ее. Она стояла рядом и, щурясь, смотрела на свет, льющийся из дверного проема. Не ожидая ничего хорошего, я на всякий случай отошла к стене. И была права. На пороге нашей импровизированной тюрьмы показался высокий человек со скрытым тенью лицом. Его силуэт на фоне яркого прямоугольника выглядел довольно зловеще.

— Вы кто? — выкрикнула Паркинсон, стараясь, как всегда, держаться с надменностью. Но это ей удавалось плохо. — Зачем вы нас связали?

Человек не ответил. Постояв на пороге еще пару секунд, он шагнул вперед и приблизился к девушке. Когда его голова немного повернулась, на лицо упал свет. Вместо лица на нем виднелись какие-то темные провалы. Охваченная мистическим ужасом, я не сразу сообразила, что это всего лишь маска с прорезями для глаз и рта. Пришелец безмолвно сжал Паркинсон за плечо и, как ни в чем не бывало, повлек за собой. Выйдя из мимолетного шока, она заголосила.

— Эй! Отпусти меня! Стой, урод!!

Попытки вырваться были с самого начала обречены на провал. Да и куда ей со связанными руками тягаться с Пожирателем…

— Будете вести себя смирно, и никто не пострадает, — произнес глухой голос из-под маски.

Но, конечно, его слова нисколько не произвели на слизеринку впечатления. Она дергалась, вырывалась и громко вопила.

— Помогите!

Этот призыв подтолкнул меня к действию. В самом деле, не могла же я остаться безучастной к происходящему, пусть даже Паркинсон и не самый приятный для меня человек. Встрепенувшись, я подскочила к незнакомцу в маске и… чуть не наткнулась на волшебную палочку, которую он молниеносно наставил на меня. Я замерла, ощутив ее на своем горле.

— Стой, где стоишь, — сказал Пожиратель. — Иначе очень пожалеешь.

Имея в наличии лишь связанные руки, ослушаться я не посмела. Поэтому неподвижно смотрела, как он вместе с верещащей девушкой скрылся за порогом. Меня вновь накрыли темнота и тишина. Теперь, когда я осталась в одиночестве, страх подступил с новой силой. Зачем забрали Пэнси? Вернее, почему забрали ее одну? Зачем вообще похитили?

Впрочем, над этим долго раздумывать не пришлось. Паркинсон на беду свою не вняла нашим убеждениям держаться подальше от подземелий, и вот что вышло. О ней прознал нынешний Волдеморт и захотел выяснить мотив ее интереса к обиталищу слизеринцев. А что, если Паркинсон доведут до того, что она расколется и во всем признается?..

По телу пробежал озноб, я заклацала зубами. И не только от этой ужасающей мысли. На ум снова пришел недавний сон, и я вспомнила некоторые его подробности. Во сне, в той самой комнате, где я впервые встретилась с Волдемортом, были Пожиратели смерти и сам Темный Лорд, но на двадцать лет моложе и имевший более человеческий вид. Так вот, у Эйвери откуда-то взялась часть пророчества, от которого сегодня утром осталась одна половина! Хотя я не помню в точности, что именно было написано на том клочке пергамента, но интуиция прямо — таки кричала о правильности моей догадки. Эйвери отдал исчезнувшую часть пророчества Волдеморту, а значит…

Закрыв глаза, я не сдержала короткого стона и еле устояла на ногах. Открывшаяся мне истина предстала во всей неприглядной красе. Волдеморт знал о пророчестве уже в этом времени! И я собственноручно подтолкнула его к этому! Не захвати я тот пергамент из Зала Пророчеств, он не попал бы со мной в прошлое. А раз так, то не пропала бы его часть, и Эйвери не отдал бы его Волдеморту, а тот, в свою очередь, никогда бы не заинтересовался пророчеством целиком. И тогда… Я открыла глаза, уставясь в темноту. Тогда не состоялось бы похищение, я преспокойно бы встретила утро первого августа дома, и всего бы этого ничего не было…

— Опять это «бы»! — внезапно рассвирипев, заорала я. — Как же я его ненавижу!

Гнев толкнул меня вперед, туда, где находилась дверь.

— Выпустите меня!! Сволочи!

Темнота подло сделала подножку, и я, споткнувшись, полетела на холодный каменный пол. В локте от сильного удара шибануло острой болью. В глазах затанцевали звезды.

— Сириус… — сорвалось непроизвольно с губ.

Словно ожидая этого сигнала, в голове вспыхнул чужой голос — мысль.

«Виктория! Что опять произошло? Где ты?»

От навалившегося облегчения я едва не расплакалась.

«Сириус! Ты не поверишь… я снова попала в неприятность…»

Неприятность! Это еще мягко сказано.

«В чем это выражается? Ты что, откуда-то не можешь выйти?»

Если бы было все так просто… Похоже, Сириус даже мысли не допускал, что я не в Хогвартсе.

«Не только не могу выйти. Я вообще, боюсь, нахожусь не в Хогвартсе…»

Пауза.

«Что?!»

Я прикрыла глаза, чувствуя, как мысли, стараясь обогнать, налезают друг на друга, отчего получался сумбур в голове.

«Понимаешь, когда я обнаружила в чулане Паркинсон, меня ударили сзади… А очнулась уже где-то в полной в темноте и, судя по всему, не в замке…»

«Так где ты?!»

«Я не знаю, хотя догадываюсь… По — моему, мы в Малфой — мэнор…»

«Как… опять?.. Ты уверена?»

«Нет, конечно! Здесь темно, я ничего не вижу… А Паркинсон куда-то увели…»

В мыслях Сириуса проскочило какое-то замысловатое проклятие, которое несомненно относилось к создавшейся ситуации вокруг нас с Паркинсон. Меня это не задело, так как я сама ругала себя и ее на чем стоит свет.

«Держись, Виктория!.. Я…»

Связь с ним отчего-то оборвалась. Наверное, его кто-то отвлек… Но все равно разговор с Сириусом придал мне легкую уверенность, что тьма в конце концов обернется светом. И почему я не сообразила связаться с ним раньше?

Пыхтя, я приподнялась на колени и с остервением принялась дергать затянутые на запястьях веревки, едва ли не скрежеща зубами от напряжения. Полминута, полторы — никакого эффекта. Я внезапно закипела от собственного бессилия. Да что же это такое! Почему ничего не получается?!

И вдруг, после очередного нервно — яростного движения, веревки как будто поддались мне. Не веря до конца своему счастью, я осторожно пошевелила руками и почувствовала, что так и есть, путы ослабли. Таким образом произошло чудо, и вскоре я оказалась на относительной свободе. Раздумывать, как это случилось, впрочем, было некогда.

Когда за дверью послышались еле различимые шаги, я мгновенно схватилась за свою палочку, мирно лежавшую во внутреннем кармане. Руки, долгое время пребывавшие в одном положении, слегка дрожали, а вместе с ними ходила ходуном и палочка. Если это пришли Пожиратели, так просто им не сдамся. Шаги затихли, зато в двери раздался негромкий щелчок. Я сжала палочку сильнее и приготовилась к атаке. В темноте постепенно проявлялась полоска света, которая становилась все шире. На пороге виднелся человеческий силуэт, вернее, даже два силуэта. Я напряженно ждала, пока люди не зайдут внутрь помещения, которое было, как я уже догадалась, чем-то вроде подвала. Один из них, явно вглядываясь во тьму, медленно, словно бы неуверенно, перешагнул через порог. Не успела я до конца сформировать мысль, как тело уже опередило ее, а с губ сорвались слова:

— Импедимента! Экспеллиармус!

Человек на мгновение замер, из его руки вылетела палочка и укатилась куда-то в угол.

— Эй! — возмущенно воскликнул он подозрительно знакомым голосом. — Это же мы!

Кто это «мы», как ни странно, я поняла тут же. От изумления прижала ладонь к губам, чтобы еще что-нибудь ненароком не произнести, но палочку свою не опустила.

— Вы что здесь делаете?

К первому человеку присоединился второй, а затем в дверном проеме показалась третья фигура, которая и вывела меня из столбняка.

— Нам нужно как можно быстрее уходить отсюда, — произнесла она гермиониным голосом.

— Гермиона! Как вы?..

— Не до расспросов сейчас, — перебил меня второй. — Гермиона права, выметаться надо.

Я приблизилась к открытой двери и наконец — то разглядела освещенные лица прибывших. То были Джеймс, Сириус и, конечно, Гермиона. Хотя, почему «конечно»? Они по определению не должны находиться вместе. Но, как бы то ни было, они все втроем стояли передо мной, а за дверью маячила свобода. Словом, лучше бы не мешкать.

— Может, кто-нибудь призовет мою палочку? — вполголоса сказал Джеймс, прежде чем все успели выйти.

Действительно… Виновато взглянув на него, я применила Манящие чары. Мне в руку прыгнули сразу две палочки: Джеймса и Паркинсон. Одну отдала парню, другую же сунула в карман.

— Если это все, идемте, — махнул рукой Сириус и первым исчез за дверью.

Мы с Гермионой вышли следом, шествие замыкал Джеймс. Я машинально посмотрела через плечо, когда послышался тихий щелчок. Джеймс, как ни в чем не бывало, закрыл дверь, а, заметив мой взгляд, пожал плечами.

— Нужно за собой заметать следы.

Из короткого коридора наверх вела крутая лестница. Стоящий впереди Сириус сначала внимательно проверил выход из подвала на предмет безопасности и лишь потом подал знак, что можно двигаться дальше. Мы гуськом поднялись по крутым каменным ступеням, на секунду замерли, прислушиваясь к тишине, и выбрались в ярко освещенный холл, в котором я уже когда-то бывала. У меня перехватило дыхание, а по телу, парализуя волю, пополз липкий страх.

— Не задерживайтесь! — прошептал Джеймс, увидев, что я внезапно встала, словно налетев на что-то невидимое.

Сириус оглянулся и, схватив меня за рукав, потащил вперед. Я подчинилась ему, но когда мы достигли высоких входных дверей, затормозила снова.

— Стойте! Мы не можем оставить Пар… — я вовремя прикусила язык, — Пенелопу здесь.

— Где она, ваша Пенелопа? — спросил Джеймс, держа палочку наизготовку. — Если там, где я думаю, то вытащить ее будет проблематично.

Гермиона тревожно смотрела на меня, но в разговор не вступала. У нее был такой вид, будто она сама до конца не понимала, как очутилась тут.

— Давайте в любом случае уйдем с открытого места, — ровным тоном предложил Сириус. — Нас могут с минуты на минуту обнаружить. Вон там, если не ошибаюсь, одна из гостевых комнат. — Он указал на дверь в противоположной стороне холла.

С зажегшимся удивлением я метнула на него быстрый взгляд. Откуда он знает? Он что, был здесь когда-то? Впрочем, это сейчас ничего не значит…

Мы стремительно пересекли холл, стараясь издавать как можно меньше звуков, и буквально ворвались в залитую вечерним светом комнату. И вовремя: открылась одна из дверей и оттуда кто-то вышел. На какой-то миг я услышала высокий, почти переходящий на крик, голос Паркинсон. Затем все стихло. Мне было жутко не по себе. Почувствовав у своей ладони чью — то руку, я машинально сжала ее. Мою ладонь сжали в ответ. И только поймав взгляд стоящего рядом Сириуса, догадалась, кого это я держу за руку. Мысленно охнув, поспешно отстранилась.

— Ну и что, как будем выручать Пенни? — шепотом поинтересовался Джеймс, прислонившись к двери. — Есть какие — нибудь идеи?

У меня не было ни одной, в чем я честно созналась. Гермиона по — прежнему молчала, однако мне казалось, что ей очень хочется сказать.

— Извините, — произнесла я, беря девушку за руку, — нам надо поговорить.

И, не давая Джеймсу и Сириусу как следует отреагировать, потянула ее за собой.

— Вики, — горячо заговорила Гермиона, — Паркинсон действительно… среди Пожирателей?

— Не только. Там Волдеморт.

Она ахнула, но сразу закрыла рот обеими руками, глядя на меня расширившимися от ужаса глазами. Я мельком посмотрела на парней. Они тоже о чем-то шептались.

— Гермиона, где остальные?

— Боюсь… они даже не знают ни где ты, ни где я… — На ее полускрытом тенью лице проступило страдание. — Я не успела их предупредить, когда помчалась вместе с ними. — Кивок на Сириуса и Джеймса. — У меня просто не было возможности это сделать. Я думала, если мы потеряем твой след, то больше не найдем…

— Вы что, видели…

— Да, именно поэтому мы здесь.

Краем глаза заметив движение, я повернула голову, чтобы как раз увидеть закрывающуюся дверь. В комнате вместе с нами остался один Джеймс.

— Где Сириус? — подбежав к нему, шепотом воскликнула я. — Куда он ушел?

— Не волнуйтесь… как вас… Виктория, его никто не увидит, у него есть отличное… — Он, запнувшись на полуслове, моргнул, когда я порывисто схватила его за руку.

— Он ушел один! Там же… — Пришла моя очередь обрывать фразу, и я от сильного волнения еще крепче стиснула ее. Они же не знают про Волдеморта… Боже, что делать…

«Виктория, как ты?» — ворвался в мои мысли долгожданный голос.

«Сириус! Я в порядке! И ты ни за что не догадаешься, кто вместе со мной…»

«Только не говори, что это Гермиона.»

«Точно! Но она здесь не одна, а с тобой и Джеймсом.»

«Не может быть… А они-то что там делают? Впрочем, — тут же набежала следующая мысль, — с этим потом разберемся… Где вы все сейчас?»

«Ну, мы все там же, в Малфой — мэнор, прячемся… А вы где?»

«Мы рядом, у границы поместья, но внутрь нам так просто не пробиться, здесь действуют антитрансгрессионные чары…»

— Вы слышите меня?

Наш мысленный диалог неожиданно прервали, и мне волей — неволей пришлось вернуться в реальность.

— Что?

Обнаружив, что до сих пор сжимаю руку Джеймса, я торопливо расцепила пальцы. По лицу парня нельзя было определить, изумлен ли он моими порывистыми действиями или нет. Сейчас его скорее волновало происходящее за дверью спальни.

— Я говорю, что пойду на подмогу Сириусу, а вы пока останетесь здесь.

— Зачем? — Я посмотрела на Гермиону. Она явно тоже недоумевала над его планом.

— Что — зачем?

— Нам оставаться здесь. Не лучше ли будет, если мы пойдем все вместе?

— Не лучше. Будем ходить толпой, обязательно попадемся.

Хотя это тоже верно, Ладно, спорить как-то не хочется…

— Кстати, советую вам воспользоваться не дверью, а окном. Но это чуть позже, когда мы подадим знак.

Мы с Гермионой автоматически повернулись к светлому квадрату окна, прикрытому легкими занавесками, через которое виднелись заснеженные кусты, а, оглянувшись обратно на Джеймса, едва заметили, как тот выскальзывает в освещенный холл. Примерно пять минут мы обе стояли как пригвожденные, изо всех сил вслушиваясь в тишину дома, прерываемую иногда далекими голосами. А затем, точно кто-то нажал невидимую кнопку, раздались яростные крики, и вскоре холл наполнился шумом.

— Наверное, это и есть знак, — нервно сказала Гермиона и заспешила к окну, по пути обогнув широкую кровать.

Я же, словно завороженная, пялилась на дверь. А что, если все пошло не так, как задумывали Джеймс с Сириусом, и их обнаружили или, что еще хуже, поймали?

— Вики! — позвала Гермиона. — Нам надо идти.

Но я продолжала стоять, не зная, что предпринять. Тогда, видя мою нерешительность, она подбежала ко мне и, ухватив за локоть, потянула за собой. Окно уже было открыто, и внутрь проникал холодный воздух. Гермиона первая взобралась на подоконник, потом обернулась, очевидно, проверяя, где я.

— Не беспокойся, — махнула я рукой. — Прыгай. Я за тобой.

Кивнув, она свесила ноги и почти бесшумно спрыгнула вниз. Я снова прислушалась, но, когда возле самой двери раздался отчетливый женский голос, птицей взлетела на подоконник. Нарцисса! Там была Нарцисса Малфой!

Глава 65. После драки кулаками… машут

— Хорошо, я посмотрю… — Дверь распахнулась и на пороге выросли две тени. — Вот видишь, здесь никого нет… Да и кто стал бы пря…

Под испуганный женский вскрик, вызванный представшей перед Нарциссой картиной, я перевалилась через подоконник и рухнула в снег, едва при этом не угодив в торчавшие из сугроба кусты. Сверху послышались приближающиеся голоса, и я, поддавшись легкой панике, на четвереньках, словно позабыв, как передвигаться по — человечески, помчалась подальше от окна.

— Вики! — окликнули меня откуда-то сбоку.

Завертев головой, я заметила возле угла дома стоящую Гермиону. Она взволнованно махала руками, слегка подпрыгивая на месте. Со стороны могло показаться, что она пытается согреться.

— Берегись! — вдруг взвизгнула Гермиона.

Я подняла голову и по ее исказившемуся лицу поняла, что мне следует чего-то опасаться сзади. Машинально оглянулась и тут же с коротким вскриком упала лицом в снег. Надо мной пронесся луч заклинания. Ох, мама родная, что это такое делается… Опять началось… Не вставая, я, будто партизан на разведке, поползла по — пластунски, держа курс на Гермиону, которая теперь уже приплясывала от нетерпения. До нее оставалось совсем ничего, когда из темноты выбежали несколько человек. Не заметив меня и Гермионы, юркнувшей за угол, они промчались мимо и снова скрылись где-то вдали среди деревьев, чьи гладкие стволы поблескивали в рассеянном свете, горевшем в окнах особняка. Не задумываясь, кто бы это мог быть, я наконец собралась до Гермионы. Облепленная снегом, чем здорово напоминала снеговика, поднялась на ноги и еле успела ухватиться за ее плечо, начав заваливаться вперед. От пережитого потрясения дрожали колени.

— Ты как? — спросила Гермиона, нервно оглядываясь.

— Н-нормально… — Набившийся куда только можно снег заставлял меня выбивать зубами азбуку Морзе. — Ты не з-знаешь, кто здесь пробегал сейчас?

— Это точно не кто-то из наших, потому что их было четверо.

— Значит, П-пожиратели… — утверждающе заклацала я, дрожа как тростинка на ветру.

— Значит, — безрадостно согласилась она. — Как ты думаешь, с ними все в порядке?

С «ними» — это, конечно, не с Пожирателями.

— Да, д-думаю… Иначе Пожиратели не бегали бы по саду трусцой. Может, пойдем?

— Пойдем, но куда?

— Подальше от этого дома.

На всякий случай взявшись за руки, мы, постоянно оглядываясь, побрели к росшим в глубине сада деревьям. Там, вдали от мало — мальских источников света, темно было так, что хоть глаза выколи. По понятной ассоциации мне вспомнился Запретный лес: одинаково страшно было как там, так и здесь. И неизвестно, что хуже, воинственные кентавры или Пожиратели. Неожиданно где-то в ночи раздался пронзительный вопль. Вздрогнув, мы с Гермионой резко остановились и крепче стиснули свои палочки.

— Кто это? — Гермионе, как и мне, было жутко не по себе.

— Мне показалось, что это снова Паркинсон… Но с чего бы ей так орать, если Джеймс и Сириус вызволили ее из логова Пожирателей?

— Не знаю… Может, ее ранили?

Наши глаза встретились в полумраке.

— Ты не заметила, в какой стороне раздался крик?

— По — моему, вон в той. — Гермиона махнула куда-то влево.

Не сговариваясь, мы тронулись с места и короткими перебежками добрались до какого-то белеющего среди деревьев небольшого строения.

— Кажется, это беседка… — озвучила свою догадку Гермиона, но мигом замолкла, когда из-за беседки метнулась прямо к нам темная фигура.

Я автоматически вскинула палочку и едва успела подумать о Ступефае, как с ее кончика слетел луч. При виде несущегося заклинания человек ловко ушел с его траектории, нырнув вниз.

— Не стреляйте, это я! — воскликнул он знакомым голосом.

— Гарри! — хором воскликнули мы с Гермионой.

отчего-то я сегодня пытаюсь заколдовать исключительно своих.

— Как вы сюда прорвались? Где Сириус и Рон? А Паркинсон не видели? — засыпала я его вопросами, как только он оказался в пределах досягаемости.

— Ну… прорвались мы сюда, конечно, не обычным способом, — сказал Гарри, увлекая нас обеих дальше в сад. — Через ограду при помощи заклинания Левитации.

— Гм, — произнесла Гермиона, но от комментария пока воздержалась.

— Паркинсон видели, она как раз сейчас с Сириусом и Роном, — продолжал он.

— Так это она вопила? — не удержалась я.

— Она, когда с нами столкнулась. Наверное, решила, что мы Пожиратели.

— А Пожиратели теперь уж точно знают, где она. И Волдеморт тоже… — вполголоса добавила я.

Гарри резко повернул ко мне голову.

— Что? Волдеморт тоже здесь?

— Здесь. Иначе зачем Пожирателям похищать нас? Вернее, я думаю, похитить хотели одну Паркинсон, но мое вмешательство внесло некоторые коррективы в их план.

— Гарри, а где Джеймс и Сириус? Другой Сириус я имею в виду, — нарушив наступившее молчание, спросила Гермиона с беспокойством. — Они должны были быть с Паркинсон, но раз она одна…

— Не знаю… — заметно растерялся Гарри. — Может быть, Паркинсон как-то отстала от них, а они сами обошли дом с другой стороны?

— Давайте проверим? — предложила я, чувствуя, как холод тревоги проникает под кожу. А если с ними что-нибудь случилось?

— Сначала найдем Сириуса и Рона.

Мы прошли еще несколько сот метров, обогнули кусты, в темноте похожие на чьи-то торчащие из-под земли длинные костлявые руки, и к нам почти сразу бросились две высокие фигуры.

— Наконец — то! — воскликнула одна и порывисто обняла Гермиону, отчего та тихонько охнула.

А к другой я кинулась сама. Молча прижалась к стиснувшему меня в объятиях Сириусу.

— Вы в порядке? — взволнованно спросил он, стараясь рассмотреть мое лицо.

— Да, да! — энергично закивали мы с Гермионой. — Только вот Джеймс и ты куда-то пропали…

— Ох, а я уже было обрадовался, что мы сейчас же выберемся отсюда, — сказал обнимающий Гермиону Рон, вздыхая. — Малфоевские владения мне ни капли не нравятся. Так и ждешь, что откуда-нибудь вынырнет мерзкий хорек…

— Гм… В этом времени Драко еще нет, — напомнил Гарри. — Впрочем, как и нас.

— Верно, постоянно забываю об этом… Но все равно нужно поскорее убираться, не то совсем не выберемся.

— Главное, на глаза Волдеморту не попасться, — заметила я, немного согревшись в объятиях Сириуса. — Иначе нам точно каюк.

— Вол… — Рон поперхнулся. — Он здесь?

— А вам что, Паркинсон не рассказывала? А где она, кстати?

Я завертела головой, слегка отстранившись от Сириуса.

— Да вон она, — показал Гарри. — Паркинсон, чего ты в кустах сидишь, иди сюда.

За ворохом веток в пяти метрах от нас действительно виднелось какое-то темное пятно.

— Не пойду, — послышался оттуда глухой голос.

— Почему это?

— У меня палочки нет. Я не хочу, чтобы меня укокошили…

— Мда… Странная у тебя логика. Если ты останешься здесь одна, тебя не укокошат, что ли?

— Пошевеливайся давай, у нас времени нет, чтобы тебя еще уговаривать, — потерял терпение Сириус. — Или тебе помочь подняться?

Вскоре, обиженно сопя, Пэнси подошла к нам. Слегка сжалившись, я протянула слизеринке ее палочку. Если нам и правда придется обороняться, она в самом деле будет беззащитна против Пожирателей.

— Держи и не давай мне повода жалеть, что я ее тебе отдала.

Паркинсон с жадностью, точно бредущий по пустыне человек дорвался до воды, выхватила палочку из моей ладони, но, увидев, что на нее все смотрят, замерла.

— Э-э… Спасибо, — с некоторой неловкостью пробормотала она через какое-то время.

— Не за что, — ответила я, понимая, что большего от нее не дождешься. Паркинсон и так наступила на свою гордость, поблагодарив гриффиндорку.

— Надо же, снизошла она, — проворчал Рон, нехотя отпуская Гермиону от себя, когда та решила, что с него хватит объятий. — Да ты, Паркинсон, должна всем в ноги кланяться, а не просто спасибо говорить. Особенно — Вики.

— Вот именно, — поддакнул Гарри, но больше ничего не успел добавить, потому что где-то вдалеке послышался какой-то приглушенный звук.

— Что там опять случилось? — тревожно прошептала Гермиона.

Все смолчали, но наверняка думая об одном и том же.

— Так, — наконец произнес Сириус, и я почувствовала, что он смотрит на меня. — Я проверю, что там происходит, а вы…

— Нет! — еще до того, как он договорил, пылко произнесла я. — Я не переживу, если мы опять разделимся.

— Виктория, это может быть очень опасно, — попытался он возразить. — Ты сама прекрасно знаешь. Будет лучше всего, если вы все сейчас же перенесетесь в Хогвартс…

— Здесь нельзя трансгрессировать, — неуверенно сказала Гермиона. — Я пыталась…

— Верно, но за границей поместья можно, поэтому покиньте его тем же способом, каким мы недавно проникли сюда.

Мы могли бы так препираться еще долго, кабы поблизости не прозвучал отчетливый шорох. Паркинсон, видимо, как самая нервная, от неожиданности подскочила на месте. Сириус мгновенно ухватил ее за плечо, пригвождая к земле, отчего слизеринка остановилась, но, вероятно, чувствуя его крайне негативное настроение, не посмела даже пискнуть. Шорох повторился. Скрипнул снег под чьими — то ногами. Но так как мы вшестером стояли почти не шевелясь, выходило, что эти звуки производил кто-то посторонний. Я практически ощущала затаившуюся в темноте опасность. Затем, под аккомпанемент яростно — торжествующего восклицания, откуда ни возьмись, вылетел ослепительная вспышка заклинания. Меня дернули за руку, отчего я повалилась в снег рядом с деревом, едва не выпустив из пальцев палочку. кое-как поднявшись, мигом с кем-то столкнулась, с кем — рассмотреть не удалось. Было темно, и это давало преимущество Пожирателям перед нами. Они вполне могли перебить нас под покровом ночи, как охотник — куропаток.

— Виктория! Уходи отсюда! — услышала я настойчивый шепот Сириуса, находившегося в шаге от меня. — Бери Гермиону и Паркинсон и постарайтесь пробраться к ограде… Мы задержим их насколько сможем.

Из густой мглы, словно выпущенная из ракетницы — ракета, стремительно вырвался очередной луч. Я отшатнулась и налетела на ствол дерева. Во вражескую сторону понеслась ответная красная слепящая молния.

— Делай, что я говорю! — воскликнул Сириус, не дождавшись от меня положительной реакции.

Господи!.. Но я не могу бросить ни его, ни Гарри с Роном тут одних с бандой опасных сектантов!

Бам! Теперь уже в дерево врезается заклятие. Оно и подстегивает меня. Я бегу почти наугад.

— Гермиона! — кричу, машинально осматриваясь.

— Я здесь! — доносится справа запыхавшийся голос девушки.

Оборачиваюсь и вижу при неверном свете то и дело вспыхивающих лучей Гермиону, а позади нее — высокую темную фигуру. Вместо лица у последней — бледное пятно. Маска.

Рука сама собой поднимается, а губы произносят «Ступефай!»

Расширив в испуге глаза, Гермиона без единого звука падает в снег, а заклятие летит прямиком в Пожирателя. Он не успевает поставить щит и валится вниз, пораженный лучом.

— Где Паркинсон? — спросила я, подбежав к Гермионе, уже поднимающейся на ноги.

— Здесь где-то… — пробормотала она, пятясь от оглушенного Пожирателя.

Впрочем, слизеринку я заметила сама. Паркинсон стояла недалеко, прижавшись спиной к дереву, возле которого сражались Гарри и Рон. Сириуса же отсюда не было видно.

«Ты все еще здесь, Виктория?»

Вздрагиваю. Меня он видит, это ясно.

«Я ухожу… Будь осторожен… Вы будьте осторожны…»

— Пойдем, — шепчу Гермионе, отступая.

— Подожди… — шепчет она в ответ. Затем взмахивает палочкой в направлении Пожирателя, и того опутывают толстые веревки.

Не думаю, что это его надолго задержит, кто-нибудь из своих освободит.

Когда я хватаю Паркинсон за локоть, та не слишком сопротивляется, хотя явно не радуется нашей компании, но выбирать — то не приходится. Мы втроем выходим из-под деревьев, становится светлее. Поблизости — никого. В особняке по — прежнему огни. Кажется, Волдеморт даже не высунул носа наружу, предоставив своим подчиненным действовать самим. Если так, это весьма обнадеживает…

Ограда была уже недалеко. Прячась за всеми попадавшимися нам на пути препятствиями, мы в конце концов достигли ее. Это главное. Как преодолеть ее — уже другая забота. Но расслабляться еще рано.

— Вики… — прошептала Гермиона, тронув меня за плечо. Ее глаза смотрели куда-то вдаль.

Я обернулась. На главной дороге, ведущей к парадному входу особняка, на фоне светлой стены дома отчетливо вырисовывались пять или шесть человеческих силуэтов. И судя по тому, как они двигались, лицом к лицу, с угрожающе поднятыми палочками, там были не только Пожиратели.

— Сириус и Джеймс, — сказала я, и Гермиона кивнула.

Раздумывать, что делать, бежать на подмогу или спасаться самим, времени не оставалось. Ноги уже несли меня в направлении к группе сражающихся людей. Гермиона немного отстала, но побежала следом. За высокими кустами, которые росли вдоль подъездной дороги и образовывали аллею, мы притаились. Глядя сквозь голые ветки, я отстраненно подумала о том, что летом на кустах среди сочной зелени цвели белые цветы.

Впереди сверкали разноцветные вспышки, отвлекая меня от посторонних мыслей. Две фигуры, в которых без сомнений угадывались Джеймс и Сириус, ни на секунду не прекращая отражать удары противников, мало — помалу отступали к воротам. Но все же было понятно, что сила не на их стороне. К тому же Пожирателей в любой момент могло прибавиться.

— Вики, — шепнула Гермиона, явно догадываясь, что я предприму дальше, — не рискуй…

— Пожирателей всего трое, а нас будет четверо. Прорвемся.

С такими словами я вышла на дорогу и оказалась прямо позади беломасочников, внимание которых было всецело поглощено стремлением разделаться с двумя гриффиндорцами. А вот Джеймс и Сириус меня заметили сразу, но озвучивать это, слава богу, не стали. Зато принялись в усиленном темпе обстреливать заклятиями Пожирателей. Тогда я применила Петрификус Тоталус. До сего момента это заклинание оставалось невостребованным, так как, собственно, случай воспользоваться им представился впервые. Поэтому я не знала, насколько сильным получится его эффект, и подействует ли вообще. Эффект превзошел мои ожидания. Сорвавшийся с кончика палочки луч угодил в цель — в спину стоящего посередине мужчины. Тот, застигнутый врасплох, застыл и, покачнувшись, бревном повалился вперед. Двое других Пожирателей, на мгновение забыв о Сириусе с Джеймсом, круто развернулись на сто восемьдесят градусов. Увидев меня, они издали неясные восклицания. Должно быть, очень удивились.

Не нужно было им отвлекаться. Полыхнули вспышки, и вот уже остальные Пожиратели лежат на снегу, не подавая признаков жизни.

— Вовремя вы появились, — переведя дух, произнес Джеймс. — Еще бы чуть-чуть и…

Он не договорил, но и так было понятно, что «чуть-чуть». Заметив краем глаза движение, я мгновенно вскинулась. Но оказалось, это была всего — навсего Гермиона. Встретившись со мной взглядом, она изобразила слабую улыбку.

— А где ваша Пенелопа? — спросил Сириус, держа в поле зрения застывшие на земле фигуры. — Когда мы вытащили ее из дома, она внезапно куда-то делась…

— Да тут она, недалеко, — успокоила я, а сама в легкой тревоге зашарила взглядом по темнеющим в стороне кустам. Вот будет кошмар, если Паркинсон вновь попадется в руки Пожирателям… — Пенни! — негромко позвала я, опасаясь того, что услышит кто-нибудь совершенно нежелательный для нас.

Стояла какая-то неестественная тишина, и это пугало больше, чем если бы воздух вокруг был наполнен звуками битвы.

— Пенни! — на этот раз подала голос Гермиона, осторожно шагнув к краю дороги.

По — прежнему тихо, только налетевший холодный ветер засвистел между ветвями кустарника.

— Пойдемте поищем… — начал Джеймс и осекся.

Я машинально посмотрела на него и увидела, как стремительно меняется выражение его лица. А так как взгляд Сириуса был устремлен в том же направлении, то и он вскоре выглядел не то ошеломленным, не то раздосадованным. Я уловила негромкий, но судорожный вздох Гермионы, и сердце у меня екнуло.

— Не эту ли девочку вы ищете? — раздался незнакомый неприятный мужской голос почти рядом. По спине пробежал озноб, но я боялась оборачиваться, ясно представляя, что увижу сзади. Однако все-таки вынудила себя повернуться, медленно, едва ли чувствуя свои ноги.

В двух шагах возвышался большой, даже огромный, мужчина со спутанными пегими волосами и абсолютно нечеловеческим взглядом. И все же сильнее всего меня потрясло не это. Перед ним стояла перепуганная Паркинсон, которую незнакомец держал за руку, стиснув на предплечье грязные пальцы с длинными желтыми ногтями. Девушка практически находилась на грани обморока. Пожиратель, похоже, не замечал ее состояния, поигрывая палочкой у обнаженной шеи Пэнси.

— Отпусти ее!.. — нетвердым голосом произнесла я, ощущая слабость в коленях. Как бы самой в обморок не упасть…

Мужчина ухмыльнулся, продемонстрировав нам острые клыки, жуткий вид которых наводил на нехорошие ассоциации. Колени чуть подогнулись. Еще один оборотень?..

Затем меня кто-то бесцеремонно отпихнул назад, загородив собой от этого страшного человека. То же самое было проделано с Гермионой, выглядящей, наверное, не лучше меня.

— Ах, эти юные создания, — глумливо протянул Пожиратель. — Такие нежные, сочные… Чудо, что за лакомство.

— Ты, тварь, — произнес Джеймс, кипя от ярости, — отпусти девушку, не то башку продырявлю!

Мужчина захохотал, словно услышав забавный анекдот. Спина Сириуса, стоящего передо мной, ощутимо напряглась.

— Не веришь? — спросил он, явно пытаясь сдерживать эмоции, чтобы легче контролировать себя. — Давая проверим.

Мне хотелось дотронуться до него, но я не посмела. Вдобавок присутствие Пожирателя, который навевал на меня не меньше страха, чем Волдеморт, буквально парализовало мою волю. Поэтому я просто стояла и таращилась на спину Сириуса. Толку от меня было сейчас столько же, сколько от лежащих вповалку троих Пожирателей.

Джеймс, оставив Гермиону в одиночестве, быстро переместился вперед, так что Пожирателю — оборотню пришлось слегка повернуться, чтобы не потерять парня из виду. При этом он дернул на себя безвольную Паркинсон, и ее голова закачалась туда — сюда как у огромной, ни на что не реагирующей куклы. На лице мужчины появился звериный оскал.

— Поиграть захотели? Давайте поиграем… Мне не жалко.

Паркинсон закатила глаза и захрипела, когда его жуткие острые ногти вцепились ей в горло. Мне показалось, что по венам вместо крови потекло нечто обжигающе — холодное. Сириус нетерпеливо пошевелился и метнулся в противоположную от Джеймса сторону. Спустя секунду из его палочки вылетела яркая молния. Заклятие вонзилось в плечо Пожирателя, от которого он лишь поморщился. Не дожидаясь, когда его внимание переключится на него, Джеймс атаковал мужчину с промежутком в миллисекунду. Было видно, что Пожирателю Паркинсон мешается, и он со злобой отшвырнул ее от себя. Она налетела на кусты, потом, сопровождаемая треском ломающихся веток, грохнулась в сугроб. Как по команде, мы с Гермионой бросились к ней. Но мне, как всегда, не повезло. Торопясь на выручку, я даже не удосужилась обойти обездвиженных беломасочников, поэтому споткнулась об окаменевшее тело одного из них. Падение завершилось ожидаемой жесткой посадкой. Ударившись коленями, я на несколько секунд лишилась способности нормально двигаться, а когда вернулась чувствительность, неожиданно уловила рядом шевеление. Меня будто хлыстом стегнуло. С проворством кошки я вскочила на ноги и отпрыгнула подальше от очнувшегося Пожирателя. То ли это плохо сработало мое заклинание, то ли он просто был оглушен. Не разберешь ведь кто есть кто, все в одинаковых масках…

Подслушав мои мысли, не иначе, он сорвал с лица маску. Обернулся, и секунд пять или шесть мы смотрели друг другу в глаза. Невзирая на пропасть в двадцать лет, я узнала его. Это был вездесущий Долохов, набивший мне оскомину своим постоянством в моей жизни. Долохов и, конечно же, Беллатрикс Лестрейндж…

Так, не сводя с меня наливающегося злобой взгляда, Долохов ткнул подобранной с земли палочкой в лежащего под боком напарника. Тот снова ожил. Очнувшись наконец, я принялась лихорадочно перебирать в голове заклинания, которые бы мне очень помогли против этих опасных людей. Как назло, на ум упорно приходили банальный Экспеллиармус и тот же Петрификус Тоталус. Завопив от отчаяния, когда оба Пожирателя распрямились в полный рост, я рубанула палочкой.

— Экспеллиармус!

Долохов уклонился от луча, хотя при этом едва не наступил на третьего сектанта, которого почему-то не соизволил привести в чувство.

Помогите кто-нибудь!

На меня понеслись целых два луча. Охваченная ужасом, я не знала куда деться. Но неожиданно впереди засеребрился морозный воздух и заклятия врезались в возникшее на их пути препятствие в виде прозрачного щита, отчего он слегка завибрировал. Моей спасительницей оказалась Гермиона. Она стояла чуть левее и, сурово сдвинув брови, целилась в Пожирателей. Сириус с Джеймсом по — прежнему сражались с оборотнем и отвлекаться на нас им было не с руки.

«Виктория, у вас все в порядке? Где вы?» — прозвучал привычный зов в голове.

«Нет, у нас совсем не все в порядке! — мысленно вскричала я, убегая от устремившегося за мной Долохова. — Мы до сих пор в Малфой — мэнор и… а-а! Мне сейчас Долохов голову снесет!»

Выделывая широкие зигзаги от куста до куста, я помчалась в единственном доступном направлении — к запертым воротам, за которыми сгустилась непроглядная ночь. Подскочив к металлическим створкам, развернулась спиной к ним. Долохов, ощерившись, замедлил шаг. Ух, как я его ненавижу!

— Ну же, крошка, посмотрим, как ты справишься со мной один на один.

Мерзкий тип, он еще умудряется насмехаться!

— А ты только и умеешь драться с девушками, кретин? — спросила сквозь плотно сжатые зубы я, еле удерживая в замерзших пальцах палочку.

Несмотря на невнятность моей речи, он расслышал слова. И они ему не понравились. Его лицо исказилось от ярости. Он рассек палочкой воздух, и из нее вылетела огненная плеть. Я метнулась вправо, и она хлестнула по кованной створке ворот, но до меня все равно донесся ее жар.

— От тебя останется кучка пепла, — сузил глаза Долохов, взмахивая плетью второй раз.

— Протего Дуалис! — ответила я на это.

Передо мной образовался Двойной Щит. Он принял на себя весь удар плети и завибрировал от напряжения, но все-таки уцелел. Впрочем, через некоторое время исчез, а я, не растерявшись, выпалила:

— Ступефай!

Луч пронесся мимо Долохова, который, казалось, не всерьез воспринимал мои выпады. Какая неосторожная легкомысленность!

Но тут я услышала такое, отчего в животе стало весьма неуютно.

— А кто это здесь вовсю пользуется нашим гостеприимством?

Беллатрикс!

Отвлекшись на ее голос, который узнала бы среди миллиона других, я поплатилась за потерю бдительности. В грудь вонзился алый луч, и я внезапно, перевернувшись вверх ногами, взлетела на воздух. Земля и небо поменялись местами.

— Блэк! Вот уж кого не ожидала увидеть, так это тебя, — насмешливо произнесла Беллатрикс где-то на заднем плане, потому что у меня в ушах зашумело от прилившей к голове крови. — А уж как Темный Лорд будет доволен. Он давно хочет встретиться с тобой.

Что именно ответил Сириус я не расслышала, но явно нечто нелицеприятное для нее, так как тональность в ее пока еще не обретшем хриплость голосе изменилась.

— И ты еще смеешь огрызаться на меня? Забыл, что ты и твой дружок на чужой территории?

Мое незавидное положение совершенно не давало мне следить за происходящим. Я висела вниз головой, словно схваченная кем-то огромным за лодыжки, и изо всех сил старалась перевернуться. Но, увы, ничего не получалось, а только больше создавала себе неудобства тем, что от энергичных движений начало уставать тело. Да и сбившаяся на талии мантия сползала все ниже, угрожая вообще закрыть мне весь обзор. Трепыхаясь, как попавшая в паутину бабочки, я осторожно, чтобы не потерять спрятанные в карманах ценные вещи, стянула полы мантии между ногами.

— Попалась, крошка, — соорудив одну из своих зверских ухмылок, сказал Долохов, наблюдая за моими потугами снизу. — Нечего быть такой самоуверенной.

Вместо ответа я плюнула в него. К моему мимолетному удовольствию, плевок все же угодил куда надо. Не в лицо, конечно, но…

— Ах ты… — зашипел Пожиратель, машинально отряхиваясь.

— Грейбэк, не дай им уйти, — произнесла Беллатрикс где-то рядом. — А это у нас кто?

Женщина, обладающая изуверскими наклонностями, появилась в поле зрения. Долохов охарактеризовал меня столькими «лестными» эпитетами, что, будь я в нормальном состоянии, жутко бы покраснела.

— Хватит! — прервала его Белла, поморщившись. — Ругаешься как низкопробный маггл. — Она смерила меня пристальным взглядом. — Эта девчонка ведь, кажется, была вместе с той брюнеткой… А если она здесь, то и брюнетка должна быть поблизости. Найдите ее!

Несмотря на неудобное положение, от которого шумело в голове и в глазах плавали круги, я завертела шеей, выискивая взглядом Паркинсон. Девушки нигде не было видно, хотя она совсем недавно лежала под кустом. Может, Пэнси сумела спрятаться где-нибудь? Хорошо, если так…

Тот Пожиратель, который только что пришел в себя, внял приказу Беллатрикс и принялся методично обыскивать каждый сугроб, каждую тень, где бы мог притаиться человек. Другой же продолжал сражаться с Гермионой, не прервавшей поединок даже тогда, когда появилась Белла. Я молилась про себя, чтобы она продержалась до конца.

— Кто ты такая? — между тем спросила у меня Пожирательница смерти, и не подумав отменить наложенное Долоховым заклятие. — Как тебя зовут?

Я молчала, борясь с сонливостью, постепенно овладевавшей мной. Если провишу так еще больше пяти минут, мне станет абсолютно безразлично, что творится вокруг.

— Эй, я тебя, кажется, спрашиваю, — нетерпеливо повысила голос Беллатрикс.

— Шла бы ты лесом, — нехотя разлепила я губы.

Ее молодое лицо, которого еще не коснулась печать Азкабана, скривилось в усмешке.

— Ну-ну. Поглядим, как ты сейчас заговоришь.

Женщина чуть повернулась и направила палочку в сторону обменивающихся заклятиями Пожирателя и Гермионы. Мне пришлось слегка подтянуться, чтобы увидеть, как сверкающая вспышка бьет девушку прямо в грудь. Секунду Гермиона стояла, удивленно глядя перед собой, затем, покачнувшись, упала на землю. Мое сердце пропустило удар. Все звуки куда-то исчезли, словно кто-то выключил их.

— Гермиона!!

Я замолотила по воздуху руками, стремясь во что бы то ни стало добраться до Беллатрикс, с хищной улыбкой взирающей на труд рук своих. Меня наполнила такая жгучая ненависть, что было трудно дышать.

— Ступефай! — вспомнив про палочку в окоченевшей ладони, заорала я, направляя ненависть на Беллатрикс.

Прежде чем в нее с силой врезался луч, она с недоумением перевела взгляд на меня, а в следующее мгновение заклинание отшвырнуло Пожирательницу назад. Пролетев метров пять, она, визжа столкнулась с огромным мужчиной по фамилии Грейбэк, чем немного дезориентировала его. Сириус и Джеймс воспользовались этой передышкой и рванули к нам с Гермионой. В этот самый момент в конце аллеи показались три темные фигуры. Глаза еще не различали их лиц, а в душе уже всколыхнулась надежда.

— Попробуй только приблизиться! — зарычал Долохов при виде мчавшегося на всем пару Сириуса. — Ей хуже будет!

Он ткнул в мою сторону палочкой. Парня это, впрочем, не остановило. Одновременно полыхнули две вспышки, и мое лицо обожгло неожиданной болью. Подавившись криком, я инстинктивно прижала к нему руки. Долохову же, судя по его воплю, сильно досталось от Сириуса.

— Гермиона! — вдруг прорвался сквозь шум битвы отчаянный голос Рона. — Что с тобой?!

— Снимите меня отсюда кто-нибудь… — в изнеможении прохрипела я, хлюпая разбитым носом.

И почти в тот же миг ощутила, что действие заклятия, подвесившего меня между небом и землей, прекратилось. Я камнем рухнула вниз. Но, не успев толком сообразить, что происходит, очутилась в чьих — то крепких объятиях.

— Как ты? — прошептал Сириус, настоящий Сириус, не расцепляя рук.

— Чувствую себя летучей мышью, — призналась я, уткнувшись ему в шею.

Но долго насладиться друг другом нам не дали. Заметив над его плечом красный отблеск, я издала горлом нечленораздельный звук и потянула Сириуса за собой вниз. Мы упали вдвоем в снег, а над нами пронесся луч.

— Не вставай пока, — остановил меня Сириус, когда я, испытывая сильное головокружение после пребывания вверх тормашками, вознамерилась подняться следом.

Я было запротестовала, но голова кружилась так, что равновесие могла удержать с трудом. Земля манила к себе, словно мать родная — своего ребенка. В глазах попеременно то светлело, то темнело, а то и вовсе расплывалось, и все же удалось восстановить картину происходящего по отдельным деталям: вот Рон сидит около лежащей без сознания Гермионы и держит ее за руку (страх с новой силой начал душить меня при мысли, что, может быть, ей с каждой минутой становится хуже); вот Сириус — нынешний сражается с неугомонным Долоховым; Гарри стойко отражает хлесткие удары Беллатрикс, оттесняющей его куда-то в темноту; а Джеймс возобновил поединок с оборотнем Грейбэком… Но ведь оставались еще двое Пожирателей! Я прищурилась, напрягая зрение, и в конце концов нашла одного из них: он незаметно подбирался к Рону со спины, а тот, похоже, кроме Гермионы, ничего не видел. Я хотела крикнуть, чтобы предупредить об опасности, но голос, вдобавок ко всем моим неприятностям, сел.

— Рон! — шепотом закричала я, но безуспешно. — Сириус!

Сириус, который явно не знал к кому прийти на помощь в первую очередь и посылал заклятия то в Беллатрикс, то в Долохова, не слыша моего зова. Тогда я перешла к мысленным переговорам.

«Сириус!»

«Что?» — тут же откликнулся он.

«Позади Рона Пожиратель и…»

«Понял.»

Подтверждая свои слова, он стремительно развернулся и, отыскав взглядом Пожирателя, точным движением руки отправил в него заклятие. Тот, споткнувшись, свалился и больше не вставал. Зато Рон, наверняка, услышав его падение, резко обернулся. А увидев распластавшегося в паре метров мужчину в маске, вскочил на ноги. На его лице проступило понимание.

Превозмогая головокружение, я кое-как поднялась и странной, будто пьяной, походкой, направилась к нему. Дойдя, почти без сил опустилась в снег рядом с Гермионой. Она еле дышала.

— Что с ней — присоединившись ко мне, с надрывом спросил Рон.

— Я не знаю… Это все гадина Беллатрикс…

— Что?! — не дослушав, воскликнул он, моментально взвившись вверх. — Это она сделала?!

Выпалив это на высокой ноте, Рон на первой космической скорости унесся на поле сражения. Я осталась одна с Гермионой. В растерянности я погладила девушку по холодной ладони.

— Держись, Гермиона… — Глаза обожгли навернувшиеся слезы, и я снова захлюпала носом, из которого текло что-то горячее. Я облизала губы и ощутила соленый, слегка отдающий металлом, привкус. Кровь… — Все будет хорошо…

Верила ли я сама в это? Не знаю, но мне ничего не оставалось, как подбадривать себя и Гермиону. Впрочем, вряд ли она слышала меня.

Внезапно в аллею вбежали трое человек в масках, привнеся сумятицу в ряды сражающихся. Пожирателей стало больше, и это заставило их воспрять духом. Едва замечая, что делаю, я в сильной тревоге стиснула руку Гермионы. Вспышки заклинаний засверкали чаще, и в аллее стало светло как днем. Сражающемуся Сириусу бок о бок с Джеймсом пришлось переключиться на новоприбывших. Бой был неравный, так что вскоре он начал уставать. Прикусив губу, я смотрела на них, жалея, что ничем не могу помочь. Однако, когда Сириус пошатнулся от угодившего в него красного луча, не выдержала и вскочила. Меня тут же повело в сторону, из-за чего чуть не попала в центр перестрелки.

— Будьте вы прокляты… — пробормотала я, падая обратно в снег.

откуда-то из густой тени кустов метнулась тень человеческая. Все еще способная испытывать удивление, я проследила, как невысокая фигура, держащая в одной руке что-то поблескивающее, другой — сжимающей палочку — разоружила одного из противников Сириуса. Не растерявшись, Пожиратель нырнул вниз, торопясь уклониться от сверкающих тут и там молний, но, впрочем, это его не спасло от заклятия, посланного тем же самым человеком. Отблеск пронесшегося луча на краткий мг осветил лицо последнего.

— Паркинсон!.. — невольно произнесла я, узнав слизеринку.

Почувствовав мой взгляд, она медленно заковыляла ко мне. Уставилась на неподвижную Гермиону.

— Тебе не кажется, что на снегу Грейнджер еще нескоро придет в себя?.. — пробормотала она.

Верно… Голова моя совсем не варит…

Кивнув, я попробовала устоять в вертикальном положении. Не сразу, но удалось. Так, Гермиону мне самой не поднять, значит…

— Мобиликорпус!

Тело Гермионы неспешно оторвалось от земли и застыло сантиметров в двадцати над ней. Меня немного затрясло от усилий, прилагаемых для создания прочных чар. Я повела палочкой, и Гермиона приподнялась выше.

— Милорд! — словно сквозь какую-то преграду донесся приглушенный голос Беллатрикс.

Вздрогнув, я вскинула голову. Нет, только не это… Главные двери особняка распахнулись, и на крыльцо ступил человек, озаренный со спины ярким светом из холла. Волдеморт!

«Сириус! — мысленно возопила я, позабыв о парящей рядом Гермионе. — Он не должен нас увидеть!»

Сириус не откликнулся, слишком поглощенный сражением. А Волдеморт тем временем спускался по мраморным ступням. Я впала в неистовое отчаяние. Как, как нам выбраться отсюда?

Затем что-то произошло. Сириус — взрослый, улучив момент между атаками, взмахнул палочкой, словно рисуя в воздухе полукруг. Аллею наполнило загадочное свечение, и все звуки как будто тонули в тумане, становясь нечеткими, отдаленными.

— Гарри! Быстрее! — крикнул Сириус, чересчур растягивая слова. — Рон! Уходим!

К моему вялому изумлению, все, кто находился в аллее, передвигались до странности медленно, словно на них наложили множественные Чары Помех. Только вот Волдеморт приближался с нормальной скоростью.

кое-как преодолевая натиск Пожирателей, слегка растерянных происходящим, Джеймс, Гарри, Рон и двое Сириусов спустя минуту были у ворот. С плывущей впереди Гермионой я присоединилась к ним. Паркинсон, хромая, брела сзади.

— Как мы сможем выбраться отсюда? — будто мантру повторяла я. — Трансгрессия здесь не работает…

— Заклинание! — лихорадочно воскликнул Гарри, также, как и крестный, растягивая слова. — Заклинание Принца! Рон, давай, перенеси нас куда-нибудь подальше от этого места!

Джеймс и Сириус переглянулись, но даже если они изнывали от любопытства, то, конечно, воздерживались от всяческих расспросов, продолжая отбивать атаки орды Пожирателей. На заклятия же замедляющие чары, к сожалению, не действовали.

Мы сбились в одну кучу, обступив парящую Гермиону, и ждали, когда Рон активирует заклинание. Рон отчего-то мешкал. Я посмотрела на толпу Пожирателей и нечаянно столкнулась взглядом с Волдемортом, как раз в эту секунду остановившимся позади своих верных последователей.

— Господа, — вдруг произнес он, — вы в безвыходном положении. Сдавайтесь…

Видимо, чары постепенно сошли на нет, потому что, заслышав голос повелителя, Пожиратели мгновенно расступились перед ним. Только Грейбэк остался глух к его появлению, угрожающе скаля на нас зубы.

«Хоть бы заклинание подействовало!» — взмолилась я, не в силах отвести глаз от оборотня.

— Белла, Грейбэк, окружайте… — начал Волдеморт, теряя терпение.

Но продолжить не успел.

— Трансферум Экстра! — наконец запальчиво крикнул Рон, сопровождая собственные слова взмахами палочки.

Я поняла, что все получилось, когда в последний раз мелькнули лица Беллатрикс и Грейбэка, метнувшихся к нам, Малфой — мэнор стал куда-то уплывать. Раздался хлопающий звук как при трансгрессии, и нас всех утянуло в пространство. Домой! Я так хочу домой!

Перемещение продолжалось недолго. Уже спустя мгновение меня словно выплюнуло какое-то существо из своего нутра, и я, не удержавшись на ослабевших ногах, повалилась на заснеженную землю. Пальцы на руках замерзли так, что казались совершенно чужими. При падении палочка в конце концов вылетела из одеревеневшей ладони, и Гермиона, парившая в воздухе при помощи заклинания, тяжело устремилась вниз. Не среагировав вовремя, я лишь попыталась смягчить ей удар, подставив под нее руки.

— Ох, Гермиона… прости! — пробормотала я, становясь коленями в снег рядом с ней.

Даже в темноте ночи лицо девушки казалось очень бледным, дыхание же почти не ощущалось. От накатившего панического страха меня практически затрясло. Господи, Гермиона, что с тобой сделала эта ведьма?..

— Гермиона! — на расстоянии вытянутой руки прозвучал громкий крик, заставивший меня дернуться.

Я обернулась. Рон. Весь в снегу, он неловко выбрался их сугроба, куда угодил при перемещении, и снова плюхнулся возле своей подруги.

— Что с ней? Почему она до сих пор без сознания? — не то меня, не то себя самого с истерическими нотками в голосе спросил Рон, принимаясь тормошить ее за обмякшие плечи. — Гермиона, очнись!

— Рон, перестань! — сипло прикрикнув, одернула я его. — Этим ты ей не поможешь! Гермиону нужно согреть, поместить в тепло, и как можно скорее…

— Согреть? — автоматически повторил он, вглядываясь в бескровное девичье лицо. — Что это? — вдруг сказал он, распахивая на ней мантию.

Я хотела снова открыть рот, чтобы воспротивиться его совсем уж неблагоразумным действиям, но мгновенно щелкнула зубами. Моим глазам предстал светло — серый свитер Гермионы с расплывшимся спереди красноречивым темным пятном. Мы с Роном в установившейся зловещей тишине воззрились друг на друга.

— Она ранена?.. — с вопросительной интонацией произнес парень, словно не в силах поверить в увиденное.

— Да, Рон… И мы… мы должны помочь ей…

Тут я впервые огляделась. Куда нас занесло? Со слабой надеждой, что, возможно, мы в Хогвартсе, я, прищурившись, обозрела окрестности. С каждой секундой надежда таяла как дым. Мы находились вовсе не в Хогвартсе, и даже не рядом, а во дворе какого-то небольшого двухэтажного дома, в окне первого этажа которого горел свет.

— А где остальные? — сам собой соскочил с языка вопрос, когда неожиданно обнаружилось, что, кроме нас троих, поблизости никого больше и нет.

Но Рон меня не слышал. Подняв Гермиону на руки, он, чуть пошатываясь, направился к дому. Я медленно встала.

— Ты куда? Рон!

Не отвечая, он стукнул во входную дверь ногой. Растерявшись, я не знала, что делать, впав в подобие прострации. Мы находились неизвестно где, Гермиона ранена, а меня знобило от промокшей насквозь одежды. Вдобавок куда-то подевались все остальные.

В окне дома, где горел свет, шевельнулась занавеска. Мелькнуло чье — то лицо. Рон этого не заметил и ударил ногой в дверь еще раз.

— Пожалуйста, откройте!

— Кто там? — послышался изнутри приглушенный мужской голос. — Что вам нужно?

— У меня раненная девушка… Нужна помощь…

В доме установилась тишина. Затем дверь приоткрылась, и на крыльцо упало полоска неяркого света. из-за плеча Рона я увидела голову мужчины, волосы которого отливали рыжиной.

— Кто вы? — проявляя нелишнюю подозрительность, спросил хозяин дома.

Его взгляд прошелся по Рону с Гермионой на руках, затем переместился на меня. А я стояла, не в силах сдвинуться с места.

— Что с девушкой, вы говорите? — не дожидаясь ответа на первый вопрос, впрочем, тут же уточнил мужчина.

— Она ранена…

— Кристиан, дорогой, впусти его, — раздался где-то позади него мелодичный женский голос. — Посмотри, с девушкой действительно что-то не так.

Поколебавшись, он открыл дверь шире, пропуская Рона внутрь. Тот быстро прошел в дом, а мужчина остался на пороге.

— Мисс! — позвал он, глядя на меня. — Вы с ними?

Усиленно изображая тормоз, я кивнула с некоторым опозданием.

— Заходите и вы, чего уж там.

А как же другие? Сколько раз нам с Сириусом и Гарри приходилось терять друг друга… И снова искать? Впрочем, что это я… мы с Сириусом можем поговорить в любой момент.

Едва я подумала об этом, делая неуверенный шаг к дому, где-то послышался неясный, нарастающий звук. кто-то, прерывисто дыша, бежал сюда. Обернувшись, я увидела за невысоким забором мчащуюся темную человеческую фигуру.

— Эй, кто там еще? — заметив ее тоже, с легким недовольством спросил мужчина. Но тем не менее, не закрывая дверь.

Фигура, не сбавляя скорости проникла во двор, перевалившись через забор, и побежала прямиком ко мне.

— Паркинсон? — в который уже раз за сегодня повторила я, когда на девушку упал бледный свет от окна.

— Грей… Грей… — пытаясь отдышаться, проговорила она, держась за бока. — Грейбэк… Он здесь!

Глава 66. Гости из будущего

Пару секунд я просто смотрела на Паркинсон, честно стараясь вникнуть в смысл ее прерывистой речи.

— Грейбэк? — произнесла я, не в силах повысить шепот до нормального тона, находясь на последних стадиях заморозки.

Кивнув, она подняла на меня глаза.

— Новак… то есть… — запутавшись в именах, слизеринка умолкла. — У тебя кровь… — Она показала на свой нос.

Я совершенно автоматически коснулась верхней губы. Кончики пальцев окрасились красным.

— Нам надо спрятаться, — сказала Паркинсон с жаром. — Грейбэк перенесся вместе с нами…

Я прикрыла глаза, сосредотачиваясь на этой информации. Грейбэк тоже здесь… Это очень плохо… Несмотря на овладевшую мной апатию, где-то в глубине сознания зазвенел тревожный звоночек.

«Виктория! — ворвался в мои мысли «голос» Сириуса. — Где бы вы ни были, найдите место, в котором можно укрыться. Ты поняла меня?»

«Да, конечно… Это из-за Грейбэка?»

«Да. Паркинсон с вами?»

«С нами… Сириус, Гермиона ранена, и я думаю, довольно серьезно. Что нам делать?»

«Главное, не паниковать. В первую очередь нужно обеспечить Гермионе покой. И тепло. Где вы сейчас?»

«Мы во дворе какого-то дома. Рон как раз попросил помощи у его хозяев…»

«Маггловский дом? — зачем-то спросил Сириус. — Двухэтажный, с пристройкой рядом?»

«Н-наверное… — Я почти со скрипом повернула голову, водя взглядом по дому и белеющему строению, стоящему справа от него. — А откуда ты?..»

— Мисс! — послышалось в шаге от меня. — Мисс, что с вами?

С неохотой я открыла глаза и обнаружила прямо перед собой вышедшего из дома рыжеволосого мужчину. Он был одет во что-то домашнее и все равно не побоялся оказаться на морозном воздухе. Его глаза пытливо и в то же время беспокойно смотрели на меня. Увидев мужчину так близко, я в первое мгновение вздрогнула.

— что-то подсказывает мне, что вам просто необходимо согреться. Да и жена не простит, если я оставлю вас на улице. Идемте. — Он приглашающе махнул рукой, поворачиваясь.

Я попробовала пошевелиться, и меня тут же пробрала дрожь. Затем присела на корточки и принялась искать упавшую в снег палочку. Мужчина оглянулся.

— Вы что-то потеряли?

У меня не было сил отвечать, поэтому молча дернула головой, елозя одеревеневшими пальцами по снегу, пока наконец не наткнулась на палочку. Паркинсон неуверенно топталась рядом, наверное, решив, что приглашение согреться было адресовано мне одной. Но все же побрела следом, когда, еле передвигая ноги, я направилась к крыльцу.

— Элизабет! — крикнул в глубь дома мужчина, закрывая за нами дверь. — Принимай новых гостей!

Внутри было тепло, но я по инерции продолжала дрожать, сжавшись до такой степени, что расслабиться смогла бы нескоро. Из широкого дверного проема, ведущего, кажется, в гостиную, выглянула миловидная блондинка средних лет. Увидев нас, она добросердечно улыбнулась.

— Входите, входите! — заметив нашу нерешительность, женщина вместе с мужем увлекла меня и Паркинсон в гостиную. — Что же с вами случилось?

В большой светлой, разбавленной яркими пятнами в интерьере, комнате находился Рон. Он сидел на корточках возле дивана, на котором лежала Гермиона. Позабыв о своем разболтанном состоянии, я со всех ног бросилась к ним.

— Как она?

— Без изменений, — с убитым видом пробормотал парень, даже не повернувшись. Его рука крепко сжимала ладонь Гермионы. Сама она выглядела при ярком свете лампы еще бледнее, зато появились кое-какие изменения: было отчетливо слышно тяжелое, затрудненное дыхание девушки.

— Я не буду спрашивать сейчас, кто вы такие и что произошло с этой девушкой, — произнес, подходя, мужчина. — Но, по — моему, правильнее всего будет сначала осмотреть у нее рану и обработать.

Он говорил дельные вещи, однако на меня снова напал ступор, глядючи на беспомощную Гермиону, а Рон, кажется, не знал, с какого боку подступиться к этому делу. Сглотнув, он посмотрел на меня.

— Не волнуйся, Рон, все будет хорошо… — пробормотала я, вновь не до конца веря в это утверждение.

— Крис, я помогу девушке, — вполголоса сказала женщина мужу. — А ты проверь как там Дейзи.

Меня словно током дернуло. Думая, что ослышалась, я вскинула голову. Блондинка, уловив мой взгляд, подбадривающе улыбнулась.

— Боюсь, как бы дочка не проснулась, — решила пояснить она. — Вообще она спит довольно крепко, но ваш визит ее вполне мог разбудить.

Кристиан вышел из гостиной, и Элизабет принялась деловито осматривать Гермиону. Глядя, как она уверенно расстегивает на девушке мантию, Рон в каком-то испуге попятился назад. Паркинсон же наподобие статуи стояла возле двери, не смея заходить дальше в комнату.

— Вы можете поддержать вашей подруге голову? — попросила женщина, несомненно обращаясь ко мне. — Нужно снять с нее одежду, но сделать это так, чтобы поменьше двигать ее.

Стряхнув с себя оцепенение, я поспешно вняла ее рекомендациям. Не имя дочери этой приветливой женщины меня сейчас должно волновать, а здоровье Гермионы. От нас, и только от нас, зависело ее дальнейшее состояние, и я ни коем образом не могла отвлекаться на что-то иное. Дейзи… Подумаешь! Разве это такое редкое имя?

Гермиона осталась в одной блузке, на которой алело большое пятно. где-то в стороне охнул Рон.

— Никогда такого не видела… — пробормотала, озабоченно хмурясь, Элизабет. — Что могло так легко разрезать три слоя одежды и при этом оставить идеально ровную рану?

Я бы просветила ее, но вряд ли это объяснение уложилось бы в ее картину мира. В то, что здесь живут обыкновенные люди, верилось сразу, а слова женщины это подтверждали. Ведь не отличила же она простое ранение от магического.

Вернулся Кристиан. Его жена на секунду взглянула на него, потянувшись за аптечкой, которую, видимо, принесла раньше.

— Дейзи и правда проснулась, но пообещала не вставать, если ты к ней заглянешь.

Снова резануло мой слух это имя. Я напряженно выпрямилась, но, похоже, никто не заметил этой реакции. Женщина кивнула, а мужчина продолжил:

— А у нас, кажется, сегодня наплыв гостей. За домом я видел еще нескольких человек.

Вскинувшись, Рон стремительно подошел к окну и выглянул на улицу.

— Это кто-то из ваших? — спросил, догадавшись, Кристиан. — Сколько же вас всего?

— Нас всего восемь, — помявшись, ответил Рон.

Девять, если считать Грейбэка, который представляет большую опасность, не только для нас, но и для этих милых людей. Что будет, если Пожиратель в эту самую минуту докладывает Волдеморту о нашем местонахождении?

Меня пробрала дрожь, но не столько от гнетущих мыслей, сколько, наверное, от липнущей к телу холодной мокрой одежды. Я изо всех сил старалась не дрожать, уговаривая себя потерпеть, однако получалось из рук вон плохо. Конечно, можно воспользоваться палочкой и применить Согревающие чары, благо, Сириус научил меня этому нехитрому заклинанию…

Наблюдая, как Элизабет ловко обрабатывает рану Гермионы и накладывает на нее сложенный в несколько раз чистый кусок ткани, я невольно вспомнила похожую сцену из прошлого. Почти также мне пришлось ухаживать за раненным Снейпом. Ту ночь я вряд ли когда забуду. Впрочем, как и эту.

— К счастью, рана неглубокая, — сказала Элизабет, накрывая Гермиону теплым пледом. — Крови ваша подруга потеряла немного. Но я бы рекомендовала незамедлительно отвезти ее в больницу.

— Верно, — согласился ее муж. — Это самое лучшее решение в такой ситуации.

Но самое лучшее — вернуться в Хогвартс, где мадам Помфри безо всяких усилий вылечит Гермиону. Я присела рядом с девушкой и провела пальцами по ее прохладной ладони, видневшейся из-под пледа.

— Да, это будет правильно… — пробормотала я, не замечая повисших перед лицом влажных прядей волос. Наверное, со стороны мой растрепанный вид наводил мысль об утопленнице. Такая же мокрая и бледная.

— Мы… — начал Рон, пристроившись около меня, но его прервал раздавшийся стук в дверь.

Муж с женой переглянулись. Никак не прокомментировав, Кристиан отправился в холл. Послышались голоса. Почти сразу же в гостиную буквально ворвался Гарри, следом вошли Сириус — взрослый и Джеймс с Сириусом — нынешним. Ох, запутаюсь я в них…

— Джеймс! Сириус! — с удивлением воскликнула Элизабет, окинув прибывших быстрым взором. — А вы каким образом здесь очутились?

На ее возглас обернулись все четверо. Два приятеля же выглядели не менее удивленно. Они смотрели на нее и Кристиана так, словно на их глазах вдруг произошло чудо.

— Мы вместе с ними, — сказал Джеймс со убитым с толку видом, кивая на всех нас. — Я и понятия не имел, что вы здесь живете, миссис Эванс.

До меня не сразу дошло, что именно он сказал. Затем, когда слова проникли в сознание, я ощутила странное сжатие в животе. Миссис Эванс?! Джеймс назвал эту женщину миссис Эванс?.. На дрожащих ногах я медленно поднялась и, чувствуя, как бледнею с каждой секундой, взглянула на хозяев этого дома по — иному. Возможно ли такое, что они и есть… мои родители? Их фамилия Эванс, у них дочь Дейзи и они знакомы с Сириусом и Джеймсом. Какое еще может быть здесь объяснение?

Гарри, склонившийся над Гермионой, которой в этот момент не было дела до происходящего, при упоминании знакомой фамилии повернул голову к отцу. Его глаза, я видела, расширились в недоумении, а с губ был готов сорваться вопрос. Но, впрочем, тревога за Гермиону победила в нем все прочие эмоции.

— Что с Гермионой?

Сириус — настоящий же, в отличие от остальных, держался более собранно, хотя напряженная фигура его выдавала сильное волнение. При взгляде на Элизабет и Кристиана он едва заметно сжал губы, однако поспешил переключить внимание на Гермиону, как на больше всех среди нас пострадавшую.

— Жизнь девушки вне опасности, — ответила Элизабет… моя мама? — Я сделала все, что было в моих силах. — Запнулась и спросила: — Значит, вы все волшебники?

— Да, верно… — с каким-то сомнением произнес Сириус — нынешний, наблюдая, как он — взрослый вынимает палочку и проводит ею над Гермионой.

— Что вы делаете? — не удержался от вопроса Кристиан… или мой папа?

Сириус отозвался не сразу, сосредоточенно проделывая несложные движения палочкой.

— Проверяю наличие темных чар… Кровотечение есть? — помешкав, в свою очередь поинтересовался он, оглянувшись на Элизабет.

— Почти нет. Я обработала рану, но, как вы сами понимаете, девушку все равно необходимо показать специалисту. Или… вы в состоянии вылечить ее сами?

При этих словах Рон с зажегшейся в его глазах надеждой посмотрел на Сириуса.

— Кровотечения нет… Темной магии не выявлено тоже… — будто про себя произнес тот, не опуская палочки. — Значит, это не Сектумсемпра.

Гарри, стоявший рядом, отчетливо сглотнул.

— Обычное режущее заклятие… Вылечить сам? — словно только сейчас услышав вопрос Элизабет, повторил он. — Пожалуй… — Он присел на край дивана и направил палочку в район грудной клетки Гермионы. — Вульнера Санентур!

Я завороженно наблюдала, как едва различимая в ярком свете лампы вспышка на миг озарила лицо девушки и растворилась в пледе, которым Гермиона была укрыта. Кристиан, замеревший в дверном проеме гостиной, подошел ближе. Несмотря на остолбенение, в которое я впала при произнесении фамилии хозяев дома, во мне все затрепетало. Мысль, что мы находимся в доме моих настоящих родителей, возбуждала меня сильнее, чем, допустим, неизвестно где слоняющийся Грейбэк. Я просто была не в состоянии подавить увеличивающееся волнение, зная, что совсем близко стоят мои мама и папа.

Заклинание, произнесенное Сириусом, подействовало почти тут же: слегка вздрогнув, Гермиона задышала ровнее. Затем затрепетали ее ресницы, а через некоторое время медленно открылись глаза. Первым, кого увидела Гермиона, был Сириус.

— Си… — хрипло, почти неслышно прошептала она.

— Все в порядке, Гермиона, — опередив ее, сказал он, чуть улыбнувшись.

Она снова закрыла глаза, словно ей было тяжело держать веки открытыми, но потом, вздохнув, нашла в себе силы распахнуть их.

— Привет, Гермиона, — каким-то сдавленным голосом проговорил Рон, хотя сам он буквально светился от радости. — Как ты себя чувствуешь?

— Я как будто побывала в драке, — облизнув губы, сказала девушка. Ее слегка затуманенный взгляд пробежался по лицам всех присутствующих, смотревших на нее, затаив дыхание. Кристиана и Элизабет она удостоила мимолетным вниманием, видимо, ей просто было немного не до них.

— Так и есть, — подбадривающе улыбнулся Гарри. — Драка была, и большая. Хотя скорее ее можно назвать грандиозным сражением.

— А мне вот интересно… — медленно произнес Джеймс. — Как вы узнали, что мы именно там, в поместье Малфоев?

— Это разве сейчас важно? — соизволил ответить Сириус — настоящий, так как Гарри и Рон молчали. — Главное, мы оказались там в нужное время.

— Точно, — кивнул Сириус — нынешний, но не сводя с себя — взрослого глаз, словно что-то в нем его настораживало. — Но что меня больше всего интересует, так это то, зачем Пожирателям смерти понадобилось похищать совершенно посторонних людей?

Намек на нас с Паркинсон, естественно. Слизеринка, кстати, вела себя тише воды, ниже травы, и, казалось, ее нисколько не задевает то, что она находится в доме магглов.

— Или вы от нас что-то скрываете? От всего Хогвартса, от Дамблдора?

Сириуса, готового опровергнуть эти подозрения, опередила Элизабет.

— Подождите… — Она выглядела потрясенной. — Похищать? Кто кого похитил? И почему вы все оказались возле нашего дома? И что, в конце концов, с вами произошло?

— А также почему вы, Джеймс и Сириус, не в школе? — добавил Кристиан, обойдя кресло и встав рядом с женой. — Вряд ли ученикам разрешено отлучаться за ее территорию на ночь глядя. Я прав?

— Мы понимаем, сразу столько вопросов… — в попытке оправдать свое обоснованное любопытство сказала она, коснувшись ладонью руки мужа. — Но и вы нас поймите… Ваше появление… это, по меньшей мере, странно.

— Конечно, — не стал возражать Сириус — школьник. — На вашем месте я бы тоже начал задавать вопросы. По правде говоря, мне самому не все до конца ясно.

Я почувствовала на себе его взгляд. Сердце билось где-то в горле, мешая нормально дышать.

«Сириус! — потеряв всякое самообладание, воззвала я мысленно. — Скажи мне, пожалуйста! Ведь это мои родители?»

Он смотрел куда угодно, только не на людей, которые что-то значили в его жизни в прошлом. Потом повернул голову, и наши глаза встретились. В его взгляде я прочла сожаление.

«Да, Виктория. Элизабет и Кристиан Эвансы — твои родители.»

Хоть я ожидала этого, но все равно слова Сириуса подействовали на меня как шоковый удар. Издав какой-то неясный тонкий звук, похожий на писк, я до боли прикусила губу. Но, видимо, звук был достаточно громкий, потому что все посмотрели в мою сторону.

— Извините… — кое-как выдавила из себя я и отвернулась.

— Ох… Наверное, я поторопилась с вопросами, — вдруг сказала Элизабет… моя мама. Да, мама, потому что теперь я не могла называть ее по имени. — Вы же все, по — моему, еле на ногах держитесь, а кое-кто и ранен, как эта девушка.

Гермиона, с напряженным вниманием слушавшая разговор, при последних словах подняла голову и попыталась сесть.

— Нет — нет, лежи, дорогая! Тебе пока рано вставать.

— Но я вполне… — начала она, прикрыв при этом глаза.

— А по — моему, ты еще не вполне, — сказал Рон, останавливая ее движением руки. — Так что лежи, пока есть возможность.

— Вот именно, — поддержал Крис… мой папа. — Мы вас не гоним, до утра вы можете остаться, а там уж…

Сириус не спешил возражать, наверняка считая, что Гермионе действительно лучше полежать, а не подвергать ее ослабленный организм нагрузкам. Я нервно дернулась, когда позади послышалось:

— Вам, похоже, тоже нужна помощь. У вас лицо залито кровью.

Помедлила и оглянулась. Моя мама стояла в двух шагах и с мягким сочувствием смотрела на меня. Горло сдавило так, что стало почти нечем дышать.

— Идемте я провожу вас в ванную.

Я не знала, что сказать, и продолжала взирать на нее с беспомощностью и недоверием. Видимо, поняв мое состояние по — своему, мама легонько дотронулась до моего локтя. По телу словно электрический заряд прошел. Я инстинктивно подалась назад, едва при этом не наткнувшись на Гарри.

— Все в порядке? — озабоченно спросила она.

— Нет… Да… — промямлила я, пытаясь хоть немного прийти в себя. Но множественные взгляды лишь еще больше нарушали мое душевное равновесие. Вдобавок из-за сильного напряжения вернулось головокружение. Гостиная и обращенные ко мне лица начали куда-то уплывать.

— Пойдемте. — Мама мягко, но твердо потянула меня за собой.

Я не сопротивлялась, ибо понимала, что в противном случае мое поведение вызовет недоумение, а значит — новые вопросы. На мгновение поймала тревожный взгляд Сириуса, и мне вдруг почудилось, что он сейчас кинется вслед за нами.

«Не бойся, — послала я ему сигнал. — Хотела увидеть родителей, что ж, моя мечта сбылась. Так что в обморок, я надеюсь, не упаду.»

«Это хорошо… Но, если честно, в данный момент меня больше всего беспокоит Грейбэк.»

«Да? А что с ним?»

«В том — то и дело: что с ним — ничего не известно.»

«Как? Разве вы его не поймали?»

«Нет. Он сбежал, едва понял, что остался в меньшинстве. И вполне вероятно, что Грейбэк может вернуться, и не один.»

От этой невеселой новости я немного сбилась с шага. Мама ничего не заметила, или сделала вид, что не заметила. Мы вышли из гостиной в холл, а оттуда — в небольшой коридор, заканчивающийся двумя дверями. За одной из них оказалась ванная комната.

— Раздевайтесь пока, а я принесу что-нибудь сухое и теплое. Если вы не против, — сказала мама, стоя на пороге.

Я замотала головой, отчаянно желая не зареветь от того, что не могу признаться ей во всем.

— Вот и хорошо, — улыбнулась она.

Оставшись в одиночестве, я в изнеможении опустилась на краешек ванны. Затем, собравшись с силами, открыла кран и подставила под хлынувшую теплую водяную струю сложенные ладони. Окунула туда лицо. Вода окрасилась розовым.

— Мама, ты здесь? — послышалось от двери.

Будто вспугнутое животное, я резко вскинула голову. Капли воды потекли мне за шиворот. Дверь была чуть приоткрыта, а в узкой щелке виднелось детское личико. Встретившись со мной взглядом, его обладатель, вернее, обладательница в удивлении расширила глаза.

— Ой!

На секунду она исчезла из щелки, но потом заглянула снова.

— Привет. Вы кто?

— П-привет… — проговорила я, вытаращившись на саму себя, только маленькую копию. Моргнула, надеясь, что видение пропадет, но оно никуда не пропадало. Более того, рыжая девочка с точь — в — точь как у меня глазами протиснулась в ванную, смешно сморщив нос.

— А вы не знаете, где мама?

— Нет… не знаю…

Чувствуя приближающуюся истерику, я отступила к дальней стене и закрыла мокрое лицо ладонями. Видеть себя — маленькую было выше моих сил. За дверью прозвучали шаги.

— Вот я… Дейзи! Что ты тут делаешь? — произнесла мама, ее и моя.

До чего же странно говорить о себе в третьем лице…

Я осторожно раздвинула пальцы. Мама положила стопку вещей, которые принесла с собой, на полку и присела перед девочкой. Передо мной, правильнее сказать, но это звучит довольно абсурдно. Поэтому лучше абстрагироваться от той Дейзи, не ассоциировать ее с собой.

— Ты зачем спустилась?

— Я тебя искала, — ответила Дейзи, поглядывая на меня с интересом.

Мама тоже обратила ко мне чуть обеспокоенное лицо.

— Вам моя дочка не помешала?

— Н-нет, что вы… — Что я еще могла сказать? Опустила руки, но уставилась в пол.

— Пойдем — ка, Дейзи. — Она подхватила девочку на руки. — Одежда на полке. Если что, я рядом.

Они вышли. Выждав минуту, я принялась снимать с себя промокшую одежду, попутно отмечая повреждения на теле. Кроме разбитого носа, у меня побаливало колено и плечо. А также на лице и руках имелись мелкие ссадины. Вздохнув, я потрогала синяк на плече. Побывала на поле боя, называется…

Мама вернулась через пять минут, а я до сих пор сидела на краю ванны, бессмысленно взирая на противоположную стену, облицованную светло — голубым кафелем. За это время я успела надеть только чужие, однако почти новые джинсы и темную футболку с короткими рукавами. Впрочем, надевать — то было больше нечего. Интересно, чьи это вещи, Петуньи или Лили? Или, может, самой мамы?

— Как ваш нос? Кровь не идет? — спросила она, подойдя, отчего кожа покрылась целой россыпью мурашек.

Я покачала головой, по известной причине избегая смотреть на нее.

— Ничего не болит?

Снова безмолвный ответ.

— Как вас зовут, можно узнать?

Прикрыла глаза, прежде чем заговорить.

— Вик… Виктория… — запнувшись, буквально прохрипела я, стиснув в руках волшебную палочку, вытащенную из кармана мантии. Куда же деть мантию — невидимку и карту Мародеров понятия не имела, поэтому, поколебавшись, сунула под футболку, которая теперь немного топорщилась на животе.

— Очень приятно. А я Элизабет. Моего мужа зовут Кристиан, вы, наверное, слышали. Может, пройдем в гостиную? Или лучше на кухню, напою вас горячим чаем.

Я напряженно выпрямилась, неловко дернув плечом. Поморщилась. все-таки там, наверное, не просто синяк, а что-то вроде легкого растяжения…

— А говорите, ничего не болит, — сказала мама, от глаз которой не укрылась моя гримаса.

— Там всего лишь синяк.

— Всего лишь? Давайте я посмотрю.

Она решительно отодвинула рукав футболки с плеча и коснулась кожи теплыми пальцами. Надавила сильнее.

— Так больно?

— Не очень…

— А так?

Я ойкнула, совсем как недавно маленькая Дейзи.

— Ага… — Она немного помолчала. — Я думаю, у вас легкая форма растяжения. Внешне ничего не заметно, поэтому…

Мама внезапно осеклась, будто что-то в собственных словах ей показалось странным. Я осторожно скосила на нее взгляд. Она смотрела на меня, вернее, на плечо, но в то же время куда-то мимо.

— Не понимаю… Откуда это у вас… — Она подняла голову. — Наверное, просто показалось. Как, вы говорите, вас зовут?

Тревога с удвоенной силой кольнула меня.

— Правда, идемте в гостиную… — пробормотала я. Не нужно было так надолго уходить от Сириуса и ребят. А если…

— Подождите! Я хочу убедиться, что глаза меня не обманывают.

из-за чего мама вдруг взволновалась? Что такого необычного она могла увидеть?

Она встала напротив, и я машинально отметила, что мы почти одного роста.

— Покажите, пожалуйста, плечо еще раз, — попросила она.

Я медлила, недоумевая над этим, но все же сдвинула рукав.

— Они у вас с самого рождения? Эти родинки? — уточнила она, как странно выдохнув.

— Да… А что?

И лишь затем до меня со всей ясностью дошло, что я невольно выдала себя. В родинках на моем плече, собственно, не было ничего особенного, но ужас крылся в том, что такие же родинки имелись на плече и маленькой Дейзи, небольшие, немного напоминавшие некое созвездие.

— Кто вы? — прямо спросила мама.

— Я не понимаю, о чем вы, — пробормотала я в смятении, не зная, как избежать опасной темы. Придерживая карту и мантию — невидимку под футболкой, я устремилась из ванной. Мамочка, прости меня, но так нужно…

В гостиной, куда я почти вбежала, на первый взгляд все осталось как прежде. Но, переведя дыхание, увидела, что не хватает доброй половины народа. Паркинсон, Гермиона и Рон были на тех же местах, что и раньше, а вот куда-то делись оба Сириуса, Гарри, Джеймс и мой папа.

— А где… остальные?

— Они на улице, — ответил Рон, не отходящий от Гермионы. — Сказали, что на всякий случай установят вокруг дома защитные чары.

— Это еще зачем? — спросила мама, войдя вслед за мной в гостиную.

— На всякий случай, — повторил он, — от разных там нехороших людей.

— То есть вы прибыли в таком виде от этих самых нехороших людей?

Сей вопрос на этот раз остался без ответа.

Я остро ощущала, как она смотрит на меня, и сердце начинало биться сильнее. Что подумала мама, увидев знакомые родинки на моем плече? Могла ли она вообразить, что я похожа на ее дочь?

— Знаете, — произнесла она тихо, чтобы услышала я одна, — у меня возникла фантастическая мысль, что вы неспроста появились здесь. А еще… что вы — копия моей дочери, только повзрослевшая на много лет. Вы ее видели. Дейзи. Не правда ли, как вы похожи?

— Я… я не знаю… не приглядывалась… — Язык ворочался с трудом, словно частично онемев.

— Я бы сказала, что вы — это она, но это ведь невозможно.

На этот раз язык не подчинился мне вовсе. Я стояла, чувствуя себя полностью опустошенной.

— Невозможно? — повторила мама, спрашивая не то меня, не то себя саму. Голос ее звучал неуверенно, даже растерянно, когда я не сделала ни единой попытки как-то опровергнуть ее слова.

Тишина, вязкая подобно сиропу, лезла, забивалась мне в уши.

— Дейзи?..

Глава 67. Ночные откровения

— Дейзи?..

С гулко стучащим сердцем я обернулась. Наверное… Наверное — что? Готовая признаться?

Мамины губы внезапно тронула неуверенная улыбка.

— Господи, ну у меня и фантазия разыгралась! Подумать только, вообразить, что вы каким-то образом вдруг повзрослевшая Дейзи… Вы и правда похожи, но… — Мама, несколько нервно рассмеявшись, махнула рукой. — Простите, меня смутило то, что у вас родинки точь — в — точь как у моей дочки, в том же месте и…

Я открыла рот, но извлечь из себя хоть один звук так и не сумела. Впрочем, в эту минуту в холле послышались многочисленные шаги, и вскоре в гостиной показались все отсутствующие. Паркинсон у стены шевельнулась, проявив вялый интерес. Рон повернул голову, но не встал с дивана. Гермиона по — прежнему лежала, полуприкрыв глаза. Хотя она чувствовала себя значительно лучше, ее все еще окутывала слабость. где-то в глубине меня зашевелился червячок сочувствия, однако все мои мысли сейчас были крутились вокруг новообретенных родителей, и ни о чем другом я думать не могла.

— Ну, что? Как успехи? — спросила мама. — Нам не нужно ожидать новых гостей?

— Надеюсь, что их не будет, — с заминкой ответил Сириус, который взрослый. — Мы навели на дом кое-какие защитные чары, если вы не против…

Мама взглянула на папу, сопровождавшего остальных.

— Не против, конечно, если это в целях безопасности. Они… эти чары… смогут остановить тех людей, которых нам бы стоило опасаться?

— Вполне, — успокоил Сириус. Подошел ко мне. — Во всяком случае, внутрь им не прорваться пока мы здесь.

— А потом? Когда вы уйдете?

— Чары так же будут действовать.

— Впрочем, мы можем рассказать Лили, — негромко сказала мама и объяснила, повернувшись к нему: — Наша дочь волшебница, она сейчас учится в школе…

Услышав имя Лили, Гарри, подошедший к Гермионе и Рону, встрепенулся.

— Незачем тревожить Лили такими вещами, миссис Эванс, — вмешался Джеймс, решительно сверкая глазами. — Мы с Сириусом сами справимся.

Тот Сириус, что помладше, не колеблясь, кивнул, а на лице другого, несмотря на всю его обеспокоенность, мелькнула немного печальная улыбка. Мы встретились глазами.

«Я видела саму себя, — неожиданно произнесла я мысленно. — Теперь понимаю, что ты чувствуешь, видя себя»

Выражение Сириуса поменялось мгновенно.

«Что? Она тебя видела?»

«Да, конечно. Но не это самое главное… — Я перевела взгляд на родителей. Они стояли рядом и о чем-то вполголоса говорили. — Мама… Мама увидела во мне ее. Она меня почти разоблачила».

Сириус тоже посмотрел на них. И тут же, будто бы услышав наш мысленный диалог, они одновременно повернулись к нам.

— Может, раз уж в эту ночь судьба свела нас вместе, познакомимся? — предложил папа. — Ну, Джеймса и Сириуса мы знаем, а вот…

«Если хочешь, мы можем уйти, только скажи. Хотя, мне кажется, едва познакомившись заново с родителями, ты вряд ли уйдешь отсюда так быстро».

«Ты прав… — согласилась я. — И я даже буду рада, если они все узнают».

Это была чистая правда. В этот момент мне было все равно, как наше разоблачение может повлиять на будущее, вернее, настоящее.

«А что с твоим животом? — вдруг спросил Сириус. — Почему ты за него так держишься? Болит?»

Я машинально глянула вниз.

«Нет. Там карта и мантия — невидимка. Я просто не знала, куда их деть. Может, возьмешь их себе?»

— …Они из американской школы волшебства, — ворвался в уши, отвлекая меня от разговора с Сириусом, громкий голос Джеймса. — Она называется Салемская школа. Правильно?

— Правильно, — подтвердил Гарри, не подозревавший о том, что я была на грани разоблачения. Но, думаю, он уже догадался, кто такие на самом деле Элизабет и Кристиан Эвансы. — А теперь мы учимся в Хогвартсе. Впрочем, скоро мы поедем обратно.

— Скоро — это когда? — спросил Сириус, который помладше.

— Ну… Со дня на день. Это надо обговорить с вашим директором.

На какое-то время наступила тишина.

— Что же мы стоим, — прервала ее мама. — Присаживайтесь, вы все, должно быть, устали…

Она обвела задумчивым взглядом гостиную, обставленную просто, но со вкусом. Кроме дивана, на котором лежала Гермиона, имелись два удобных кресла. На другой стороне комнаты, перед камином, стоял еще один небольшой диванчик, но, по — видимому, это не слишком воодушевило маму.

— Не беспокойтесь, насчет этого, миссис Эванс, — сказал Сириус. — Я вовсе не собираюсь сидеть просто так.

— Вы, что же, проведете всю ночь на ногах?

— Мне не привыкать. Кстати… Мне кажется, необходимо предупредить профессора Дамблдора о том, что двое его школьников отсутствуют в Хогвартсе по уважительной причине.

— Сейчас? — поднял брови Джеймс. — Мы вернемся утром и, думаю…

— Никто не заметит вашего отсутствия?

— Это вряд ли, — поддержал самого себя другой Сириус. — По крайней мере, один человек наверняка уже ищет нас. Я про Лили говорю.

Джеймс не нашел что возразить. Он оглянулся на моих родителей. По их спокойной реакции было понятно, что они в курсе отношений Лили и Джеймса.

— Ну, тогда, наверное, так будет лучше всего, — согласился он. — Вы хотите послать Патронуса?

Вместо ответа Сириус достал палочку и быстро взмахнул ею. В воздухе появилось серебристое животное — собака — и, не давая никому опомнится, промчалось сквозь стену.

— Вот так, — слабо улыбнулся он.

Мама и папа с легким недоумением смотрели на Сириуса, словно стараясь вникнуть в то, что находится за пределами их понимания. Затем папа чуть пожал плечами, как бы говоря «Мы не волшебники, нам не дано понимать магию». А может, они и правда не увидели Патронуса?

— Пойду — ка я приготовлю что-нибудь поесть, — произнесла мама. — На тот случай, если кто-то проголодался.

Ее взгляд остановился на Паркинсон, прижавшейся к стене у входа в гостиную.

— Мисс, вы хорошо себя чувствуете? А то вы, как пришли, стоите здесь и, по — моему, не сказали ни слова.

— Я в порядке, — выдавила Пэнси, поняв, что отмолчаться ей не удастся. И на всякий случай добавила: — Спасибо.

— Не беспокойтесь за нее, — с ноткой неприязни откликнулся Гарри. — Пенни у нас крепкая, ничего ее не берет. Даже из неприятностей выходит без особых проблем.

— Вот как? — слегка удивленно сказала мама. — Ладно. Только если что-нибудь понадобится, обращайтесь, всегда готова помочь.

Паркинсон дернула головой, но скорее для того, чтобы от нее отстали. Мама вышла, а оставшиеся в гостиной невольно образовали две группы: мы с Сириусом присоединились к Гарри, Рону и Гермионе, а папа о чем-то, наверное, о Лили, заговорил с Джеймсом и младшим Сириусом.

— Вики, Сириус, — взволнованно зашептал Гарри тут же, косясь на последних, — неужели это то, о чем я подумал?

— А о чем ты подумал? — поинтересовался с улыбкой его крестный.

— Эти Элизабет и Кристиан Эвансы — родители моей мамы? Твои родители, Вики! И значит…

— Твои бабушка с дедушкой, все верно, Гарри.

На нас изумленно вытаращился Рон. Гермиона тоже проявила повышенное внимание к этому факту.

— Правда? Какое же тогда совпадение, что мы оказались рядом с их домом! — неосторожно повысив голос, Рон на секунду умолк. — А ты ведь хотела увидеться с ними, Вики. Что и случилось.

Я молчала. Да и без слов было ясно, что происходит у меня в душе. Долгожданная встреча вызвала целую бурю противоречивых чувств, которая буквально сбивала с ног. С одной стороны, я с ума сходила от безумной радости, с другой же — было отчего-то страшно. Наверное, все-таки оттого, что эту радость может разрушить опасность в виде Пожирателей, в частности — Грейбэк.

Погрузившись в раздумья, я не сразу заметила, как из-под футболки начала выскальзывать карта Мародеров, а когда заметила, не успела поймать ее вовремя. Почти бесшумно сложенный пергамент упал на ковер. что-то невнятно пробормотав, я присела на корточки и попыталась поднять его, не привлекая особого внимания. Не удалось. Джеймс, папа и Сириус уже глядели на меня.

— Эй! — воскликнул неожиданно Джеймс. — Это же наша карта!

— Наша пропавшая карта? — недоуменно переспросил Сириус.

— Ну да. — Откуда ей здесь взяться?

— Мне бы тоже хотелось это узнать. И все же она здесь.

Под их пристальными взглядами я завела руку с пергаментом за спину и неловко поднялась.

— О какой такой карте вы говорите? — не растерявшись, пришел на помощь Гарри, незаметно вытащив пергамент из моей сжатой ладони.

— Которая у вас в руках, — сказал Джеймс, шагнув к нам, и показал на меня.

— У меня ничего нет. — Я вытянула вперед руки.

— Тогда у Гарольда, — не смутился он. — Не знаю, как она у вас оказалась, но карта точно у вас. Покажи, что ты держишь, — попросил он Гарри. Тот с невинным видом продемонстрировал пустые ладони. Джеймс на какую-то секунду растерялся.

— Может, ты ошибся? — предположил Сириус — семикурсник.

— Да нет же! Я что, не узнаю пергамент, который бессчисленное множество раз держал в собственных руках? Сначала карта исчезла, потом мантия…

Он осекся. Чувствуя себя не в своей тарелке, я машинально дотронулась до футболки, где притаилась свернутая мантия — невидимка.

— Если вы имеете в виду эту мантию, — внезапно подала голос Паркинсон, — то она у меня.

Сунув руку в карман, слизеринка вытащила серебристую струящуюся материю. Вытаращив глаза на нее, Джеймс ненадолго потерял дар речи.

— Откуда она у тебя? — вместо него спросил Сириус — школьник. Похоже, история с пропавшей картой и неожиданно оказавшейся у Пэнси мантией — невидимкой только прибавила нам подозрительности в глазах Джеймса и Сириуса, которые и так после битвы в Малфой — мэнор о нашей компании вообразили не знаю что…

— Я ее подобрала возле особняка мистера Малфоя, когда мы оттуда убегали, — объяснила Паркинсон спокойно. — Наверное, вы и уронили ее.

— Да? Странно, я готов поклясться, что тогда мантия была у меня, — протянул недоверчиво Джеймс, забирая у нее свою реликвию.

— Стоп. — Сириус смотрел на слизеринку во все глаза. — Мистера Малфоя? Откуда тебе известно, кому принадлежит тот особняк?

— Как это откуда? Я же была там много раз…

Паркинсон вдруг поперхнулась, когда наткнулась на угрожающий взгляд Гарри. Она старательно закашлялась, отворачиваясь.

— Можно узнать, в чем, собственно, дело? — наконец произнес папа, до этого в молчании следивший за разворачивающимся разговором. — Я, конечно, некоторых вещей не понимаю… Мантии, карты, особняки… И все-таки… Что здесь происходит?

— Что происходит? — спросила вновь появившаяся мама.

— Да, что происходит? Кто вы такие? — громко поинтересовался Джеймс с каплей прорезавшейся в его голосе враждебности.

Не сдержав тяжелого вздоха, я переглянулась с Сириусом и Гарри. Как чувствовала, не обойтись нам без подробных разъяснений. Но, может, оно и к лучшему?

— Я думаю, нет, просто уверен, что эти люди совсем не те, за кого они себя выдают, — заявил Джеймс.

— Как?.. — выдохнула мама. Ее руки, словно внезапно ослабев, повисли вдоль туловища. — Неужели я права… Да нет, этого не может быть…

Папа заметно встревожился.

— О чем ты говоришь, Лиз? Чего не может быть?

Я побледнела, предугадывая дальнейшие слова мамы. Как родители, да и Джеймс с Сириусом, отнесутся к открывшейся правде?

— Представляете… мне пришла сумасшедшая идея, что… — мама улыбнулась, как бы сводя все в шутку, — эта девушка слишком похожа на Дейзи.

— Что? — опешил папа секундой спустя. — В каком смысле — похожа?

— В самом прямом. Ты посмотри, те же глаза, те же волосы…

Все уставились на меня. Я окаменела, ощутив себя выставленным в витрине музейным экспонатом.

— Но, дорогая, Дейзи всего три года…

— Так я же и говорю, сумасшедшая идея! Хотя мне иногда кажется, что мы с девушкой этой знакомы… — Мама замерла, будто пораженная невероятным открытием. Гарри ободряюще сжал мою ладонь. Я почти не заметила этого, неотрывно глядя на родителей. Тишина могла длиться еще долго, если бы ее не нарушил Сириус.

— На самом деле это правда, миссис Эванс. Я прекрасно знаю, что мы не должны этого делать, но раз уж попали сюда…

— Какая правда?

— То, что Виктория действительно Дейзи.

— Чего-о? — хором воскликнули другой Сириус и Джеймс, чуть ли не подпрыгнув от неожиданного заявления. — Что за шутки?

— И правда, — скорее рассердившись, чем растерявшись, сказал папа. — Вы что, разыгрываете нас? Вы — то сами кто такой?

— Чего уж теперь скрывать, — пожал плечами Сириус. — Я — один из них.

Он с небрежностью кивнул в сторону себя — молодого и Джеймса. Те воззрились на него, распахнув в немом потрясении рты.

— Я не в силах понять, что говорит этот мистер, Сириус, — медленно сказал Джеймс. — А ты?

— Аналогично, — подтвердил его приятель.

Сириус усмехнулся. Как видно, его слегка забавляла реакция этих двух близких ему людей.

— Вы абсолютно не похожи ни на одного из нас, — точно также усмехнувшись, заявил Сириус — школьник. — Это раз. Шутка не удалась. Это два.

— Нет, Сириус, — вмешался Джеймс, — давай узнаем, кому выпала честь быть им.

— А ты все такой же остряк, Джеймс, — впервые за все время, что мы находимся в прошлом, обратился к нему напрямую Сириус. — Сохатый.

Это слово, произнесенное с еле уловимой грустью, магическим образом стерло с них двоих всякую напускную насмешливость. Отчетливо клацнули зубы.

— К‑как вы узнали?..

— Так что все это значит? — снова вмешался мой папа. — Знайте, если вам просто вздумалось таким образом пошутить…

— Нет, Крис, — опередила его мама, — я чувствую, что это правда, но как такое возможно, не могу понять… Дейзи? — вновь обратилась ко мне она.

— Да, мама, это я, — кое-как уняв дрожь, сказала я. Целую минуту длилось тяжелое, потрясенное молчание.

— Но… как это вообще возможно? — в конце концов проговорила она, подавшись ко мне. — Девочка моя?.. Не могу в это поверить… Ты… такая взрослая.

Через секунду я оказалась в маминых объятиях. В глазах защипало от подступивших слез захлестнувшего меня небывалого счастья.

— Если ты — Дейзи, — все еще не отойдя от шока, сказал папа, — то кто там?

Он показал на потолок.

— Там тоже Дейзи, только еще очень маленькая.

Выбравшись из маминых объятий, я повернулась к нему.

— Да, знаю, это звучит невероятно, но все же правда.

— Мерлинова борода… — выдавил Джеймс, вытаращившись на меня как на неведому зверушку. — А я‑то думал, кого она мне напоминает…

— Дошло наконец! — невольно фыркнула я. — До вас, мистер Поттер, как до жирафа. Извините, — добавила через секунду. — Когда я волнуюсь, несу чушь.

Глубоко вздохнула, испытывая сильную потребность куда-нибудь сесть, ноги совершенно не держали.

— Ну и… жуть, — немного своеобразно выразил свое мнение Сириус — школьник. — То есть, если я правильно понял, вы — это я, — посмотрел он на себя — будущего, — а я — это вы?

Сириус кивнул. Другой он закатил глаза.

— Жуть, — повторил с большим убеждением. — Нет, но как меня угораздило попасть в прошлое? Да еще… с Дейзи?

— Это весьма больной вопрос, Сириус, — со вздохом сказала я. — Можно мне присесть? А то, боюсь, скоро упаду.

— Конечно! — встрепенувшись, воскликнула мама. — Садись, куда тебе удобно.

Я с небывалым облегчением плюхнулась в кресло, хотя Гермиона вознамерилась было освободить как можно больше места на диване, отодвинувшись в самый угол. Рон попытался водворить ее обратно, в чем, впрочем, не преуспел.

— Я чувствую себя какой-то эгоисткой, — запротестовала девушка. — К тому же не так уж мне и плохо.

— Но ты больше всех пострадала, — продолжал настаивать Рон. — И тебе нужно отдохнуть.

— Я и так отдыхаю, Рон. — Гермиона, заметив, что внезапно стала объектом пристального внимания, осеклась. — Мне действительно намного лучше.

— И хорошо, — кивнула мама с ободряющей улыбкой. — Может, есть хочешь? Или чаю выпьешь?

— Не отказалась бы, — чуть смущенно сказала Гермиона, поплотнее укутываясь в плед. — В горле настоящая пустыня.

— Прекрасно. Тогда я принесу чай на всех, а кто захочет, тому налью.

Мама снова ушла на кухню, а мы в наступившей какой-то неловкой тишине принялись переглядываться. Это продолжалось до тех пор, пока мама не вернулась с подносом в руках. Водрузив его на небольшой столик, стоявший перед диваном, она налила чашку чая и передала ее Гермионе.

— Спасибо.

— Никто больше не желает?

Пожелала я. Мама с удовольствием выполнила просьбу. Затем присела на подлокотник моего кресла.

— Итак… Не расскажите нам что с вами всеми все-таки случилось? И каким образом здесь оказались? Я имею в виду вас в первую очередь, — она обвела взглядом устроившихся на диване Гермиону, Рона, Гарри и Сириуса. — У меня в голове не укладывается… Фантастика какая-то!

— Верное слово, — подметил Джеймс, оккупировавший с другим Сириусом второе кресло. — Фантастика.

— Все произошло по вине одного неправильно сработавшего артефакта, — начал Сириус, сцепив на коленях руки в замок. — Хроноворота.

— Хроноворота? — повторил Джеймс. — Кажется, я слышал о таком… Он перемещает людей во времени?

— Совершенно верно, Джеймс.

Он уставился на своего взрослого друга, покачав головой.

— Не могу привыкнуть к мысли, что это ты… ээ… Сириус.

— Я здесь, куда ты смотришь, — пробормотал Сириус помладше, наоборот, стараясь не глядеть на себя.

— И что там дальше с этим хроноворотом? — поторопил мой папа, чтобы разобраться, что к чему как можно скорее. — Вы, я так понял, переместились во времени? На сколько же лет?

— На двадцать лет назад.

Джеймс издал такой звук, словно чем-то подавился. Я поймала напряженный взгляд Гарри, брошенный, на его родного папочку, и печально вздохнула. Что ж, еще неизвестно, какой будет реакция Поттера — старшего, когда он узнает о своем родстве с Гарри.

— Вы из будущего, которое произойдет только через двадцать лет?!

— Ты произнес почти такие же слова, что и профессор Макгонагалл, — заметила я негромко, грея ладони об чашку с чаем. — Интересно, как ты думаешь, Джеймс, сколько мне лет?

— Ээ… — смешался он. — Семнадцать? — предположил он.

Я постаралась спрятать улыбку. Уголки губ Гермионы дрогнули тоже.

— Сказано же, Джеймс, переместились на двадцать лет, — сказал Сириус — нынешний, с неким чувством, похожим на азарт, сверкая на меня глазами. — Стало быть, крошка Дейзи старше нас на целых пять лет.

Тут по — настоящему поперхнулась я сама. Крошка Дейзи?

— Но зачем вы вообще переместились во времени? — поторопился задать один из главных вопросов папа, стоявший по другую сторону от меня.

— Мы не собирались этого делать, — ответил Гарри. — Хроноворот сработал независимо от нашего желания.

— А что так бывает? — В папином голосе недоверчивости хоть отбавляй. Похоже, он единственный, кто не мог до конца поверить в наш рассказ, несмотря на некоторые подтверждающие его факты.

— Это, можно сказать, уникальный случай.

— Но вы здесь находитесь уже полтора месяца! Почему же до сих пор не вернулись в свое время? — с недоумением спросил Джеймс, который только — только начинал во всей мере сознавать происходящее.

— Конечно, если бы мы были в состоянии вернуться назад, так бы и сделали в тот же день. Но мы не могли. — Сириус помолчал. — Без исправного хроноворота невозможно путешествовать во времени.

— Что это значит? — встревоженно спросила мама. — Вы останетесь здесь… навсегда?

— Нет, надеюсь. Дамблдор обещал найти способ вернуться обратно, но не с помощью хроноворота. И у нас появился шанс не сегодня — завтра его испробовать.

— Да… — протянул его молодой прототип. — Не повезло вам… Хотя, может, в чем-то и повезло. Не каждому ведь удается побывать в прошлом и увидеть себя… — На этот раз он принялся откровенно рассматривать свой более взрослый вариант. — Но неужели я настолько изменился?

— Ну, с возрастом все меняются. Однако сейчас на мне Маскировочные чары.

Сириус вдруг хлопнул себя по лбу.

— Саймон Грей! То — то мне показалось это имя каким-то… знакомым, что ли. Хорошо вы замаскировались, у нас даже никаких подозрений не возникло. Ну, подумаешь, приехали американцы в Хогвартс перенимать опыт, удивительно, конечно, но ничего из ряда вон выходящего.

— Неплохо мы сыграли свои роли? — улыбнулась Гермиона, машинально держащая опустевшую чашку в руках.

— Неплохо — не то слово. Вы нас всех провели. Кстати, — Сириус вопросительно посмотрел на нее, — вы — то втроем… нет, вчетвером кто такие? Ты, Реджинальд, Гарольд и Пенелопа?

Внезапно вспомнив про Паркинсон, будто приклеевшуюся к стене, все оглянулись на слизеринку.

— Меня зовут не Пенелопа, — отозвалась она без всякого намека на презрение или сарказм. У нее был такой усталый вид, словно ей все на свете надоело.

— Понятно… А как?

— Ее зовут Пэнси Паркинсон, — сообщил Гарри.

— Благодарю, Поттер, — фыркнула она. — А то бы без тебя у меня язык отвалился.

— Чего?! — вновь в один голос вскричали Джеймс и Сириус. — Поттер? Паркинсон?

— Без меня у тебя многое что отвалилось бы, — парировал Гарри. — Хотя, впрочем, и наоборот. Где бы ты была без нас?

— В своем времени, — прищурилась Паркинсон.

— Молчала бы лучше, мартышка, — с неприязнью сказал Рон. — Это все произошло из-за тебя как раз!

— Рон, Гарри, перестаньте, — негромко сказала я.

Гарри не нужно было повторять дважды, хотя он много еще чего мог добавить. Рон же не сразу успокоился и отвернулся от Паркинсон, когда заговорил мой папа.

— Что между вами произошло? В чем виновата эта девушка?

— Мисс Паркинсон действительно отчасти виновата в том, что мы оказались в безвыходном положении, — ответил Сириус, не удостоив ее и мимолетным взглядом.

— Хроноворот был не у меня, — почти неслышно пробормотала она.

— Нет, подожди! — нетерпеливо воскликнул Джеймс, от переизбытка чувств вскакивая на ноги. — Фамилия! Почему у Гарри моя фамилия? Мы однофамильцы, что ли? Потому что никаких родственников, кроме моих родителей, у меня нет.

— Нет, напротив, — сдерживая улыбку, сказал Сириус, положив руку на плечо крестнику. — Фамилию Гарри ты дал сам, Джеймс.

У старшего Поттера по мере осмысления этих слов все больше округлялись глаза.

— Это твой сын, — озвучила я то, что сформировалось у него в голове. — То есть будущий сын.

— Привет, папа, — откашлявшись, произнес Гарри и помахал рукой.

— Ха! — воскликнул его ровесник Сириус и хлопнул приятеля по спине, отчего Джеймс чуть пошатнулся. — Вот так сюрприз! Сохатый, ты скоро станешь отцом!

— Это сон… — простонал тот, закрывая ладонями лицо. — Ущипните меня кто-нибудь, чтобы я проснулся… Ай! — Он подпрыгнул на месте.

— Ты же попросил, — с невинным лицом заметил Сириус.

Глядя на них, я еле удерживала нервный смех. Какие они забавные. Я повернула голову и встретилась со взглядом мамы. Она тоже улыбалась.

— Это что, правда? Сын Джеймса?

— И не только его.

— А чей еще?

— Посмотри на глаза Гарри.

Мои слова услышала не только мама. Джеймс мигом вскинулся.

— Зеленые… — против воли прошептала она. — Крис, ты понимаешь, что это значит?..

Папа неопределенно покачал головой, не то отрицая, не то соглашаясь со сказанным ею. Впечатлений на сегодня и так было чересчур.

— Мою маму зовут Лили, — подсказал Гарри, подмигнув мне одним глазом. А может, и показалось от волнения.

— Хммм… — невнятно пробормотал Джеймс, находящийся в легкой прострации из-за потрясения.

— Что ты сказал, дружище? — поинтересовался Сириус.

— Это невероятно… Лили?

— А что тут невероятного? Ты разве не планировал жениться на ней? Вот чудак!

Джеймс, вдруг покраснев, посмотрел на моих родителей.

— Ээ… Миссис Эванс… Мистер Эванс… Я…

Они переглянулись, улыбаясь.

— Дорогой Джеймс, — сказала мама, вставая. — Конечно, мы рады, что Лили станет частью твоей семьи, а ты нашей…

«Как это мило, — вздохнула я мысленно. — Сириус, ты не жалеешь о том, что они все узнали?»

«Нет, не жалею, — незамедлительно отозвался он. — А что касается последствий, так наше время все равно изменилось в большую или меньшую сторону. Жалеть уже ни о чем не стоит».

Правда… Не стоит.

— Выходит, ты наш внук, Гарри, — продолжала мама, подходя к поднявшемуся с дивана Гарри. — Так странно сознавать это… Приятно познакомиться, милый.

— Я тоже рад увидеть вас… бабушка, дедушка, — произнес он, нервничая, наверное, больше всех. — Вы даже не представляете, как.

— Да уж, сюрприз за сюрпризом, — сказал папа, придирчиво разглядывая своего новоявленного внука. — Вот не предполагал даже, какие тайны нас поджидают, когда открывал дверь этому молодому человеку. — Он кивнул на Рона. — Сколько тебе лет? Выглядишь совсем взрослым.

— Гарри семнадцать, — ответил за крестника Сириус. — Но выглядит он немного по-другому. На нем тоже Маскировочные чары. Иначе бы сразу же возникли вопросы по поводу его внешности.

— И как же он выглядит на самом деле? — с легкой опаской взирая на взволнованного Гарри, спросил Джеймс. Он явно никак не мог привыкнуть к мысли, что у него такой взрослый сын. Поколебавшись, Сириус вынул палочку. Два — три коротких взмаха — и с Гарри слетела всякая маскировка. Мама восторженно ахнула, а Джеймс еще больше остолбенел. Кто и наслаждался этой ситуацией — так это младший Сириус.

— Теперь ты понимаешь, Джеймс, почему я перепутала тебя с Гарри в самый первый день? — подала голос я.

— Теперь понимаю… Понимаю и то, откуда у него такой талант к квиддичу. — На похожих лицах, отца и сына, будто в зеркальных отражениях, появились одинаковые чуть смущенные, но искренние улыбки. — Но до чего же странно — иметь сына — ровесника… — Джеймс неловко коснулся ладонью плеча Гарри. — Ну… Гарри… Честно говоря, у меня мысли путаются… Не знаю, что и сказать.

— Ничего, папуля, — сказал тот, блестя глазами, — у тебя будет время, чтобы привыкнуть к этому.

— Это уж точно! — хохотнул Сириус. — Кстати, мы так и не выяснили про Рона, Гермиону и Пен… прошу прощения, Пэнси. Нет ли среди них родственников кого-нибудь из нас?

— Вот еще! — фыркнула негромко Паркинсон, не принимавшая участия в общем ликовании.

— Нет, родственников больше нет, — покачала головой Гермиона, глядя на всех снизу вверх с дивана. — Меня в этом времени вообще никто не знает.

— Моя фамилия Уизли, — сказал Рон. — Может, слышали?

— Да, кажется, — кивнул Сириус. — Уизли, если не ошибаюсь, чистокровные волшебники. Значит, ты их родственник?

— Именно.

— А вообще Рон и Гермиона — мои лучшие друзья, — признался Гарри.

— Понятно. А Пэнси? Ричард Паркинсон случайно не твой родственник?

— Он совсем не случайно мой родственник. Он мой отец. — Слизеринка сложила на груди руки и отвернулась к окну, за которым чернела февральская ночь.

— Так ты слизеринка, что ли? Поэтому тебя так тянуло в подземелья?

— Видишь, Паркинсон, даже они заметили это! — сказал Рон. — Что уж говорить про слизеринцев. Какого рожна тебя опять туда понесло, когда мы английским языком сказали тебе обходить эти подземелья стороной?

— Рон! — предупреждающе произнес Гарри.

Разозлившись, тот не сразу обратил на его тон.

— Что Рон! Эта мартышка снова чуть не погубила нас! из-за нее похитили Вики и ранили Гермиону! Да если бы не счастливая случайность, неизвестно что было бы!

Захлебнувшись негодованием, парень замолчал, тяжело дыша. Повисла гнетущая тишина. От радостной атмосферы, которой была пронизана гостиная, не осталось и следа. Покрасневший Рон прожигал съежившуюся у стены Пэнси жгуче — ненавистным взором.

— Мм… А почему Вики? — только и сказал Джеймс. — Ты имеешь в виду Дейзи?

Головы всех присутствующих, как по команде, повернулись, в мою сторону.

— Рон оговорился, — поторопилась сказать я, почувствовав, что произнесенные в запале слова могут вылиться в нечто большее, чем просто непонимание.

— Да, оговорился, — слегка остыв, подтвердил он, когда я послала ему пронзительный взгляд.

— Странно… — протянул Джеймс, как будто не поверив в это объяснение.

— Правильно ли я расслышала, — произнесла вдруг мама, обратившись к Рону, — ты сказал, кто-то похитил Дейзи?

— Да что ты, мама, никто меня не похищал, — снова вмешалась я.

— Но Гермиона-то действительно была ранена.

На это мне нечего было сказать. К тому же папа поддержал маму.

— Мне кажется, вы должны нам все рассказать. что-то ведь произошло, из-за чего вы явились в таком виде.

Я посмотрела вопросительно на Сириуса. Он едва заметно кивнул, и тогда я поведала о том, как обнаружила Паркинсон в чулане и что за этим последовало.

— …А затем появились вы втроем, — закончила я.

Несколько секунд остальные переваривали информацию.

— Так что, ты не видела, кто ударил тебя? — спросил Гарри, сжимая ладони.

— Нет. Я шагов и то не слышала.

Говорить, что по крайней мере одним из злоумышленников был Эйвери, я не собиралась. Так ведь и про мои видения придется сообщить, что мне совсем не хотелось.

— Но если вы шли за ними следом, значит, должны были увидеть их лица, — заметил Рон, пробежавшись взглядом по Сириусу, Джеймсу и Гермионе.

— Мы не видели, — возразил Джеймс. — Во-первых, на них были маски, а Во-вторых, уже было темно, и мы двигались почти наугад.

— Затем, когда они выбрались за территорию Хогвартса и трансгрессировали, мы чуть не упустили их, — продолжил Сириус. — Помогло то, что в самый последний момент Джеймс успел зацепить их След, и мы перенеслись прямо к воротам поместья Малфоев. Также, не привлекая внимания, проникли внутрь. Остальное вы знаете.

— Но для чего этим людям понадобилось похищать Дейзи и Пэнси? — взволнованно воскликнула мама, стиснув мою руку. — Что такого важного могли дать им две незнакомые девушки?

— Мы предполагаем, Пожирателей смерти заинтересовало повышенное внимание мисс Паркинсон к подземельям, — помедлив, сказал Сириус — настоящий, — и к слизеринцам, как они могли бы подумать. Собственно, кроме этого объяснения, в голову ничего не приходит.

— Держу пари, что кто-то из слизеринцев и есть Пожиратель смерти, — сказал Джеймс. — Иначе откуда бы они узнали? И вполне возможно, этот кто-то — Снейп!

Вся наша компания при упоминании этого имени невольно переглянулась. Гарри прикусил губу, словно чтобы ненароком не проговорится о чем-нибудь важном.

— Точно! — воскликнул другой Сириус. — Именно Снейп ведь пытался заколдовать Ви… Дейзи!

— Что?! — изумленно вытаращился Рон, даже привстав с дивана от неожиданности.

Сириус, который не сводил с меня глаз, выглядел не менее ошеломленно. Лицо его слегка вытянулось.

— Пытался заколдовать? Снейп? Когда?

— Ты что, не рассказала им, Дейзи?

Все вновь уставились на меня. Немного побледнев, я покачала головой.

— Об этом знает только Гарри…

— А ты почему не рассказал? — допытывался Сириус, повернувшись к крестнику.

— Ви… Эм… Дейзи попросила, — ответил Гарри, откашлявшись.

— О каком вы Снейпе говорите? — поинтересовалась мама. — Не о том Северусе Снейпе, который учится вместе с вами, в Хогвартсе?

— Вы его знаете? — как будто удивился Джеймс.

— Конечно, знаю. Снейпы живут неподалеку.

Он разинул рот, но тут же захлопнул его.

— Зря я спросил, ох, зря…

— Пр… Снейп пытался заколдовать Дейзи, и что? — с тревогой спросила Гермиона. — Ему это удалось?

— Нет, конечно! — возмущенно фыркнул Джеймс. — Заклинание попало в Сириуса, когда мы очень вовремя появились.

Оба Сириуса синхронно посмотрели друг на друга. Мне сделалось почему-то неловко.

— Вот оно как… — произнес Сириус постарше. И я в своей голове сразу же услышала его «голос».

«Почему ты не рассказала мне об этом, Виктория?»

«Но я же знаю, как бы ты к этому отнесся! Гарри чуть было не побежал разбираться со Снейпом, едва узнав, что мне пришлось пережить. Так что говорить о тебе?»

«И надо было разобраться со Снейпом! С какой стати он швыряется заклятиями куда ни попадя? Уж я бы с ним так поговорил…»

«Не волнуйся, я с ним уже поговорила.»

Сириус даже не пытался скрыть, как он возмущен. Порывисто поднявшись на ноги, он прошел к окну, где до этого занял пост мой папа.

— Что там? — в тревоге спросила мама.

— Я могу, конечно, ошибаться, но, кажется, вокруг нашего дома кто-то ходит, — отозвался папа. — Уж не те ли люди, которых лучше остерегаться?

Все, кроме нас с Гермионой, повскакивали со своих мест, и даже Паркинсон беспокойно подалась вперед.

Глава 68. На полпути домой

— Пожиратели? — взволнованно выдохнул Рон, прижав нос к оконному стеклу. — Они что, нашли нас?

— Или Грейбэк донес, — добавил Гарри, как и остальные, вглядываясь в ночную темноту. — Да, скорее всего. Только ему известно, что мы здесь.

— Лучше отойдите все от окна, — посоветовал Сириус, вытаскивая свою палочку и направляясь к выходу. — Не привлекайте к себе внимание.

— А ты куда? — спросил Джеймс.

— На разведку. Посмотрю, действительно ли там кто-то есть.

— Я с тобой!

— И я само — собой, — сказал другой Сириус.

— Не нужно, — покачал головой он — старший. — Ни к чему лишний риск.

— Лишний? — поднял брови Джеймс. — Как видно, ты и правда изменился, Сириус.

— Да, Джеймс, изменился, и намного, — помолчав, сказал он.

— Надеюсь, в лучшую сторону? — неуверенно спросил Сириус помладше.

— Надейся. — Он усмехнулся, заметив, как слегка изменилось лицо у его более юной копии. — Шучу. Конечно, в лучшую, иначе быть не могло.

— Но мы все равно пойдем, — сказал Джеймс, решительно сверкая глазами. — Даже не возражай.

На миг взгляд Сириуса, направленный на него, затуманился. Затем он неопределенно повел плечами и отвернулся.

— Как хотите. Я вам запрещать никак не могу.

— Только вы там… поосторожнее, — вымолвила мама, когда они втроем вышли в холл.

— Не беспокойтесь, миссис Эванс! — крикнул Джеймс, и входная дверь захлопнулась.

— Да уж, необычная у нас выдалась ночь, — произнес папа, нарушив повисшее после их ухода молчание. Он подошел к моему креслу. — Чем больше я гляжу на тебя, Дейзи, тем больше понимаю, что это действительно ты. Хотя в это и трудно поверить.

Я непроизвольно затаила дыхание, глядя на него во все глаза. Удивительно, но я сразу почувствовала, что этот дом — мой родной. И оттого теплее становилось на душе.

— Ты так похожа на маму. — Я моргнула и перевела взгляд на нее. Она ласково улыбалась мне.

— Нет, Крис, Дейзи больше похожа на тебя, — возразила она. — И Лили тоже. И между собой они похожи. А вот Петунья… — Мама неожиданно рассмеялась. — Получается, дочка, ты старше даже Петуньи.

— А Гарри ровесник Джеймса, — добавил папа.

Гарри, словно он был в этом виноват, смущенно взъерошил свои волосы.

— Необычно все это… — задумчиво сказал папа, присаживаясь возле меня на подлокотник кресла. — Гости из будущего. Никогда не предполагал, что такое случится с нами. Впрочем, нечто подобное уже было, когда к нам пришла преподавательница из школы магии и сообщила, что Лили волшебница.

Он вдруг почему-то замолчал и с некоторым недоумением воззрился на меня.

— Лиз… так ведь у нас две волшебницы в семье, получается.

— Да, верно… Я как-то не сообразила сразу. Так это же здорово! — Мама просияла. У меня кольнуло сердце. Родители знать не знают, что они не доживут до того времени, когда я стану настоящей волшебницей, и не увидят, как растет их маленькая Дейзи.

Мое горло стиснул спазм, и я отвела глаза, чтобы никто не увидел появившихся в них слез. Я бы почти все отдала, чтобы только с ними ничего не случилось. «А как же твои приемные родители? — спросил внутренний голос. — Они тогда никогда не узнают о тебе. И Алиса.» Пусть. Пусть не узнают. Ведь тогда и им волноваться не придется, когда я исчезну.

Я вздохнула. Все равно ничего этого не изменить, пустые мечты.

Внезапно где-то снаружи послышался неясный шум. Насторожившись, все повернулись к окну. За ним в ночи, словно по заказу, полыхнула красная вспышка. Мама охнула, а Гермиона схватила руку сидящего рядом Рона. Мы с Гарри подлетели к окну и успели увидеть метнувшуюся куда-то в темноту человеческую фигуру. Кто это был, мы точно сказать не могли. Тревожно посмотрев на нахмурившегося Гарри, я дотронулась до его плеча. Как бы он не помчался на подмогу. Гарри продолжал вглядываться в темноту, точно не заметив моего прикосновения.

— Надеюсь, с нашими ребятами все в порядке, — нарушил недолгую тишину папа, — и те люди…

На улице вновь прозвучал звук, похожий на взрыв. Мама вздрогнула, и папа приобнял ее за плечи.

— Что у них там происходит?

Мама осеклась, потому что из холла раздался негромкий детский голос. Меня как током ударило.

— Дейзи! — Она поспешила к выходу, сначала быстро взглянув в мою сторону.

— Ну вот, меня напугали… — нервно прошептала я. — Как бы психологическая травма на всю жизнь не осталась…

Мама вернулась с рыженькой девчушкой на руках. Гарри, Рон и Гермиона уставились на нее во все глаза.

— Знакомьтесь, это Дейзи, — вместо мамы сказала я.

— Очень приятно… — произнес Рон, еле подавляя глупую улыбку.

Я-маленькая с настороженным любопытством рассматривала гостей, в том числе и меня — себя. Наверное, в детстве мне льстило такое внимание. Мда…

— У тебя очень миленькая пижама, Вики, — едва слышно прошептал Гарри.

— Не у меня, а у Дейзи, — шепнула я в ответ, с тревогой думая о происходящем на улице.

— Ты так говоришь, будто она — это не ты.

Я посмотрела на него, качнула головой, но промолчала. Конечно, та девочка — это я, но если буду постоянно думать об этом, с ума сойду.

— Кстати… — Мантия — невидимка никак не желала и дальше оставаться под футболкой, поэтому я вытащила ее и протянула Гарри. — Возьми мантию, мне сейчас ее просто некуда деть.

Он без лишних слов спрятал серебристую материю в карман, и я вздохнула с некоторым облегчением. Нельзя мне доверять такие ценные вещи, могу и потерять, с моей-то везучестью.

— Дейзи, пойдем уложу тебя, — негромко уговаривала мама маленькую — меня.

Но та явно не хотела спать, с любопытством разглядывая гостей.

— Нет, — помотала головой, отчего запрыгали ее рыжие кудряшки. — Можно я останусь? — Девочка состроила умилительную рожицу.

Я невольно фыркнула, но сделала вид, что закашлялась. Каким я, оказывается, была смешным ребенком! Но пусть лучше Дейзи уложат раньше, чем вернется Сириус. Незачем снова видеть ему меня такой малышкой.

— Нет, милая, — твердо сказала мама, поймав мой умоляющий взгляд. — Уже ночь давно, в это время всем детям нужно обязательно спать.

— Ну ма — ам!

К моему счастью, Дейзи не собиралась плакать, хотя выглядела она недовольно. Материнский отказ ее расстроил. Мама со мной на руках отправилась из гостиной, и в эту самую секунду из холла послышался звук открывающейся двери.

— О, Дейзи! Привет! — произнес воодушевленный голос Джеймса. Затем парень осекся, видимо, вспомнив обо мне.

Голосок Дейзи весело поприветствовал Джеймса и Сириуса. И после того, как увидела их, она еще больше запротестовала против ухода.

— Просто кошмар какой я была капризной, — пробормотала я, отворачиваясь к окну.

Голоса Дейзи и уговаривающей ее мамы затихли. Джеймс и двое Сириусов вошли в гостиную.

— Ну что? — заговорил Рон прежде, чем они успели что-то прокомментировать по поводу Дейзи. — За нами действительно проследили Пожиратели?

— Пожиратель, да, но всего лишь один, — подтвердил Сириус постарше. — Все тот же Грейбэк.

— И как теперь быть? — встревожился папа. — И что это были за взрывы на улице?

— Теперь никакой опасности нет, — поспешил успокоить его Джеймс. — Грейбэк хотел сделать из нас котлету, но не получилось. Мы вывели его из строя.

— Что это значит — вывели из строя?

— Значит то, что он больше не побеспокоит нас, — сказал Сириус помладше, косясь в мою сторону. Я сохранила невозмутимый вид, сложив руки на груди, и время от времени посматривала на своего Сириуса. Как он там чувствует себя в присутствии Джеймса? — Оглушили сначала и немного подправили ему память.

Тут уж удивилась Гермиона.

— Вы использовали на нем Обливиэйт?

— Именно. Чтоб он забыл дорогу сюда.

— Но когда Грейбэк очнется, то все равно увидит…

— Гермиона, неужели ты полагаешь, что этот мерзкий выродок остался здесь? — поднял брови Джеймс, затем посмотрел на Гарри. — Прости, сын, но иначе назвать его никак нельзя.

— Ничего, папочка, — слегка ухмыльнулся тот, — меня давно не коробят такие слова. То есть Грейбэка вы отослали куда подальше?

— Естественно. Обездвижили и трансгрессировали вместе с ним туда, откуда ему до нас не добраться.

— Впрочем, он даже о нас не вспомнит, — добавил Сириус.

— Скажите… — робко произнесла я, — этот Грейбэк… он ведь оборотень?

— Совершенно верно, — кивнул Сириус постарше. — Оборотень, причем Пожиратель смерти. Опасное сочетание.

— Ну, сейчас — то не полнолуние, — сказал Джеймс, — так что как оборотень он не опасен.

— Я бы не был так уверен, — не согласился помрачневший Рон. — От него лучше держаться подальше и в остальные дни…

Он что, намекает на своего брата Билла? Это Грейбэк его так изуродовал?..

Ощутив внезапную тошноту, я невольно сглотнула.

— Гм… Может, поговорим о чем-нибудь более приятном? — попытался перевести разговор в другую сторону папа, которому подобные темы явно тоже не пришлись по душе. — Например, о том, каким будет будущее.

— А что, — прищурившись, поддержал его Сириус помладше, — я был бы совсем не прочь послушать о своем будущем. Там лучше, чем сейчас?

Сириус — взрослый смело встретил его пытливый взгляд.

— Не думаю, что это хорошая идея. Я не стал бы сравнивать два совершенно разных времени. И здесь, и там на самом деле можно столько всего можно найти: и хорошего, и плохого. Да, — кивнул он, — у меня тоже было немало такого, о чем не хотелось бы вспоминать.

— Это ясно… — пожал плечами Джеймс. — В жизни, наверное, каждого человека случаются неудачи. Но все-таки хорошего было намного больше?

В его голосе как будто промелькнула надежда.

— Конечно, больше. — В последнюю секунду Сириус, не сдержавшись, отвел глаза.

«Например, я встретил свою Викторию, — услышала я у себя в голове. — А это перевешивает весь тот кошмар, что случился со мной.»

Я не сумела скрыть грустную улыбку, и папа заметил ее.

— А ты, Дейзи? Как у тебя сложилась жизнь?

Я замялась, не зная, как ответить на этот, казалось бы, простой вопрос. От немедленного ответа меня спасло появление мамы.

— Я еле уговорила Дейзи лечь спать, — чуть утомленно сказала она. — Пришлось кое-что пообещать ей…

— Как хорошо, что теперь меня не нужно уговаривать… — пробормотала я. — Ложусь, когда захочу…

Мои слова рассмешили Джеймса и Сириуса. Даже мама слегка улыбнулась.

— Ну, теперь — то ты совсем взрослая, дочка. До сих пор поверить не могу… Взрослая, да к тому же волшебница. Интересно, что сказала бы Лили?

— Кстати, да… — уставился на меня во все глаза Джеймс. — Ты же волшебница!

— А ты, я смотрю, этому факту рад, — подняла я брови.

— Конечно, а почему нет? Представляю, как обрадуется Лили, когда она узнает об этом. Да и Ремус с Питером…

— Нет! — невольно вырвалось у Гарри.

Все повернули к нему головы.

— Что — нет? — удивился восемнадцатилетний Сириус. — Ты не хочешь, чтобы о вас узнал кто-нибудь еще?

Гарри потупился, наверняка пожалев о своем порыве, но потом все-таки коротко кивнул.

— Это было бы лучше для нас. Чем меньше человек в курсе, тем меньше вероятность, что… что что-нибудь пойдет не так.

— Но Лили твоя мама и сестра Дейзи, и почему бы… — Сириус вдруг нахмурился, будто что-то вспоминая. — Я, кажется, начинаю понимать…

— Понимать? Что ты имеешь в виду? — спросил его лучший друг, наблюдающий за меняющимся выражением на его лице.

— Вот почему ты, Дейзи, хотела помирить Джеймса и Лили, предложив ему, — кивок на Джеймса, — тот необычный план. Лили твоя старшая сестричка.

— Как… Что? Помирить? — вычленив из его слов главное, повторила мама. — Джеймс, ты поссорился с Лили?

— Мы уже помирились, — поторопился сказать он, бросив на Сириуса предостерегающий взгляд. Мол, помолчи лучше.

— Благодаря Дейзи? — с легким лукавством спросил папа.

— Нет, на самом деле не благодаря мне. Вернее, не благодаря нам, — сказала я, нервно переплетая пальцы. — кто-то на матче опередил нас.

— Так значит, метлу заколдовали не вы? А кто?

— Мы сами не знаем, — признался Сириус — взрослый. — Но это явно кто-то из слизеринцев. Кому выгодно было вывести тебя из строя? Только им.

Двое друзей — семикурсников переглянулись и дружно выпалили:

— Эйвери!

— Держу пари, что это он, — с уверенностью сказал Джеймс и ударил кулаком об другую раскрытую ладонь. — Эйвери еще пожалеет об этом.

— Забудь о нем, — посоветовал его старший приятель. — Если, конечно, не хочешь снова нарваться на отработку.

— Ну, это вряд ли. Не такой уж я идиот, чтобы опять попасться на глаза Макгонагалл.

— Я согласен, Джим, — внезапно сказал другой Сириус. — Не стоит Эйвери того, чтобы мы на него свое время тратили.

Тот посмотрел на него как на нечто невиданное. Собрался что-то сказать, но потом передумал.

— Может, и не стоит… — пожал плечами.

— Так что там все-таки с будущим? — осведомился Сириус, присаживаясь на диван рядом с Гермионой. — Неужели это такой секрет?

Вся наша компания не то смущенно, не то неловко переглянулась.

— Не секрет, конечно, — ответил Рон. — Но всего мы не можем рассказать… Это… сложно объяснить.

— Тогда не рассказывайте все. Но про вас — то можно? Или про меня? То, что у Джеймса и Лили будет дружная семейная жизнь, это мы уже знаем. Стоит только на Гарри посмотреть.

Сам Гарри при этих словах вздрогнул и тут же опустил глаза, чтобы спрятать свое смятение. Я подошла к нему и одной рукой приобняла за плечи. Он был очень напряжен.

— Мы это выдержим, правда? — почти неслышно шепнула я.

Он кивнул.

— Здорово… — прокомментировал Джеймс, изредка поглядывая на моих родителей: как они отнесутся ко всему этому? — Семейная жизнь и сын вдобавок. Лучше не бывает.

В его интонациях не проскользнуло ни грамма иронии. Он действительно рад, что женится на Лили. А как иначе?

— Надеюсь, и мне хоть что-нибудь перепадет? — вновь спросил Сириус, наблюдая за реакцией своего взрослого варианта. Тот, однако, и бровью не повел.

Вот неугомонный. Неужели ему тоже не терпится узнать, что и он не избежал брачных уз? Вот только его пришлось бы разочаровать…

— И тебе перепадет, — усмехнулся мой Сириус. — В ближайшие двадцать лет.

— А Дейзи так ничего и не ответила, — сказал папа, возвращаясь к прерванному разговору. — Как ты живешь, дочка? У тебя собственная семья не появилась? Вроде уже пора…

Не готовая выворачивать наизнанку свою личную жизнь, я решила свести все к шутке.

— Без комментариев!

— А если серьезно? — присоединилась к нему мама, как видно, вознамерившись до конца вытрясти из меня правду. — Ты еще не вышла замуж?

— Ничем не могу порадовать, — с улыбкой развела я руками.

«Прости, Сириус, рассказать им о тебе я тоже не могу. Боюсь, никто здесь этого не поймет.»

«Ты считаешь? А я уж хотел было попросить твоей руки у мистера и миссис Эванс.»

Зная, что это всего лишь не очень веселая шутка, я ощутила странное томление в груди. Чуть пошевелившись, я посмотрела на стоявшего почти напротив меня Сириуса. Лицо его было слегка отстраненным, словно он думал сейчас о чем-то совсем постороннем.

— Тетечка, — негромко произнес Гарри, состроив пресерьезную, но такую уморительную рожицу, — я был бы вовсе не против еще одного братика или сестричку. Ну, или хотя бы еще одного дядюшку.

Все так и покатились со смеху. Особенно почему-то старался Рон. Даже Паркинсон изобразила подобие улыбки.

— Во-первых, Гарри, — сказала я, отсмеявшись, — разве я тебя не просила не называть меня тетей? А Во-вторых, твое пожелание — не ко мне…

Осекшись, я бросила на хихикающего Джеймса испуганный взгляд. Не начал бы расспрашивать о подробностях его с Лили семейной жизни, о том, сколько у них детей и тому подобное… И ведь не ответишь, что, кроме Гарри, у них больше нет наследников, потому как не успели…

— А что, Гарри, у тебя есть братья и сестры? — спросила мама, понимающе улыбаясь.

Мое сердце болезненно сжалось. Так я и знала…

— Только двоюродный брат, сын тети Петуньи, — осторожно ответил Гарри, вероятно, почувствовав мою нервозность.

— Кстати, — сказал папа, — Петунья. Как она там?

— Вполне счастлива. Она, дядя Вернон и Дадли.

— Ага. Петунья с Верноном все-таки поженились… Но это следовало ожидать. Дейзи, вы с ней часто видитесь?

Часто ли? Я вообще не знаю, как выглядит моя старшая сестра.

— Мм… Н-нет, я давно не видела Петунью.

Проговорив это, я отвернулась от родителей. Никогда не умела врать, глядя в глаза.

— А почему? — В мамином голосе прозвучало искреннее непонимание, и я внутренне сжалась. — Вы что, не общаетесь? Когда вы в последний раз виделись?

Когда? Больше двадцати лет назад.

— В июле, — сказал вдруг Гарри, давая мне возможность перевести дух. — Да, это было в июле, когда мы были у тети Петуньи. Но понимаете, она… относится к магическому миру несколько настороженно и не любит, когда при ней о нем упоминают.

— Вообще-то это похоже на Петунью, — подтвердил папа с некоторым сожалением. — Но неужели она не смирилась с этим даже спустя столько лет?

— Увы, нет, — сказала я, все еще избегая смотреть на родителей.

— Как это грустно, — вздохнула мама и больше темы Петуньи не касалась.

Мы проговорили половину ночи, иногда замолкая и задумываясь о чем-то своем. Решили, что нам все-таки необходимо отдохнуть, лишь тогда, когда заметили задремавшую Гермиону. Она сидела на диване с закрытыми глазами, склонив голову на плечо Рону, который боялся лишний раз пошевелиться.

— Бедная девочка, — прошептала мама, чтобы ненароком не разбудить ее, — ей столько пришлось пережить… Пусть она спит здесь, на диване, не нужно беспокоить.

Никто не стал против этого возражать.

— А остальных можно разместить в спальнях Лили и Петуньи. — Она с долей сомнения оглядела нас. — Вас правда многовато… Но ничего, справимся как-нибудь.

— Я останусь здесь, миссис Эванс, — твердо сказал Сириус постарше. — А девушки действительно пусть отдохнут. Да и остальным не мешало бы тоже.

— Нет — нет, — быстро сказал Гарри, — я спать не хочу. Лучше с тобой побуду.

— А почему не со мной? — вскинулся Джеймс. — Я же твой… отец. А Сириус кто?

— А Сириус мой крестный, — улыбнулся Гарри.

— А что — хорошая идея, — шутливо потер ладони Сириус помладше.

— Это что, по — твоему — крестный главнее родного отца? — не отставал Джеймс.

— Ого, Сохатый, ты уже и ревнуешь, что ли?

— Посмотрю на твою реакцию, когда у тебя появятся свои отпрыски… — пробурчал в сторону он.

Я чуть не поперхнулась. Меня кто-то легонько похлопал по спине. Я обернулась. Сириус.

— Спасибо, — прошептала тихонько.

— Пожалуйста, — чуть заметно усмехнулся он. И только непонятно чему.

— Ну, хорошо, — вмешалась мама, тоже с улыбкой слушавшая разговор Гарри и его будущих родственников. — Дейзи, пойдем покажу комнату… Впрочем, ты и так знаешь, где находится комната Лили. — Я, конечно, благоразумно промолчала. — Но я все равно провожу…

Я без возражений последовала за ней, чувствуя, что во всем теле уже не осталось никаких сил. Проходя мимо Паркинсон, выглядящей так, словно целую неделю провела без сна, мама приостановилась.

— А как же вы, мисс? Не будете же стоять до утра…

Слизеринка вяло посмотрела на нее.

— Идемте с нами, — мягко предложила мама. — Сон — лучшее лекарство, а оно вам, похоже, очень необходимо.

— Послушай хоть раз умного человека, — посоветовала я, когда Пэнси встретилась со мной глазами.

Она равнодушно пожала плечами и в конце концов отошла от стены. Поднявшись на второй этаж, мама подвела нас к первой от лестницы двери. Щелкнул выключатель, и темноту комнаты разогнал вспыхнувший свет.

— Ну вот, располагайтесь здесь. Уверена, Лили была бы не против. — Мама порывисто провела по моим растрепанным волосам рукой. — Дейзи… Вот уж не думала, что нам выпадет возможность увидеть тебя в будущем.

— Но увидели же… — Я быстро смахнула с ресниц готовые упасть слезинки. — Но больше всего повезло мне…

Паркинсон, не дожидаясь меня, проскользнула в комнату. Прошла по ней и замерла перед небольшой кушеткой с наброшенным на ней пледом.

— Спокойной ночи, девочка моя. Выспись как следует.

— Спокойной ночи, мамочка…

Когда мама спустилась, я услышала позади какой-то приглушенный звук. Закрыла дверь и лишь затем заметила, что Пэнси, присев на край кушетки, спрятала лицо в сложенных ладонях. Что ж, даже надменные слизеринцы умеют страдать. Я только спросила:

— Тебе плохо?

— А если да, то что?.. — послышалось спустя несколько секунд.

— Ничего. Утешать я тебя не собираюсь, сама во всем виновата.

— Я знаю… — как-то жалобно всхлипнула девушка и затихла.

Занятая сейчас мыслями о родителях, а не о Паркинсон, у которой вдруг проснулась совесть, я выключила свет и опустилась на кровать, стоявшую к противоположной стены. Спальня Лили, моей старшей сестры. Надо же… Я провела ладонью по идеально ровному покрывалу, словно бы желая навсегда запомнить то, что меня окружало в этом доме, и легла почти на самом краю кровати. Глаза закрылись тут же, как только голова коснулась подушки.

— Спокойной ночи, Пэнси…

И сон утянул меня в свои глубины мгновенно.

Проснулась я с ощущением необычайной легкости. За окном было все еще темно, но чувствовалось приближение утра. Никогда так вроде бы я еще не высыпалась. Потрогала ноющую после вчерашнего удара макушку и синяк на плече. Ничего страшного, к вечеру, думаю, все пройдет. А вечером мы, наверное, уже будем в своем времени… Оживление, которое появилось в первые минуты пробуждения, сменилось грустью. Ведь у меня больше никогда не будет возможности увидеть родителей. И Лили с Джеймсом. Только — только узнав их всех поближе, так скоро потерять.

Паркинсон, прикорнувшая на кушетке, что-то невнятно проговорила во сне. Я посмотрела на нее и встала. Зачем терять драгоценное время на сон, когда можно подольше побыть вместе с мамой и папой… Добралась я до лестницы, погруженную в непроглядную темноту, почти на ощупь. Зажигать Люмос почему-то не хотелось, несмотря на то, что пару раз все-таки споткнулась, еле удержав равновесие. В конце концов спустившись в холл, который казался еще темнее, чем было на лестнице, я замерла, прислушиваясь. А вдруг все спят, и мое хождение по дому — впустую? Хотя это вряд ли, Сириус — то точно не спит, как и Гарри, наверное. Вот к ним и пойду.

Однако вместо того, чтобы свернуть в тускло освещенную гостиную, я зачем-то оглянулась. В помещении напротив таилась тьма, но мне показалось, что там кто-то есть. В предутренней тишине, наполняющей дом, послышался едва различимый звук. Я напрягла слух и вскоре уловила голос, вернее, два голоса. Вероятно, кто-то захотел, чтобы разговор прошел без свидетелей. Или, может быть, просто так совпало. На цыпочках я приблизилась к приоткрытой двери. Кому принадлежат голоса, я узнала только тогда, когда задержала дыхание. На кухне, а я отчего-то была уверена, что это кухня, обнаружились моя мама и Сириус. И чего они там делают?

— …здесь потому, что в гостиной не поговоришь наедине, — сказал мамин голос. — Я хотела спросить тебя о Дейзи.

— Я понимаю… — произнес голос Сириуса. Мне показалось, что в нем присутствует какая-то сдержанность.

— Странно это… — послышался несколько нервный смешок. — Мы с тобой сейчас почти ровесники. А младшая дочка старше Петуньи.

— Мне тоже кажется это невероятным даже спустя полтора месяца. Встретиться с самим собой и не сойти с ума — это, я вам скажу, не каждый сможет…

— Да уж… То — то мне показалось немного странным, что незнакомая девушка так необычно реагирует на Дейзи… Хотя тогда я не придала этому особого значения…

Наступило недолгое молчание, и я представила, как Сириус стоит рядом с дверью, прислонившись к двери, а мама смотрит в окно. Затем пришла мысль, что подслушивать близких людей дело неблагородное, но мне было жуть как любопытно узнать, о чем именно мама хочет расспросить Сириуса.

— Как же все-таки получилось, что вы оказались все вместе?

— Почему вам не спросить прямо, миссис Эванс: каким образом ваша дочь оказалась вместе со мной?

Мама тихонько рассмеялась.

— Собственно, почему бы и нет? Впрочем, насчет этого у меня есть догадки. Ты, насколько я поняла, крестный Гарри, моего внука, а Дейзи его любимая тетя. Вас связывает Гарри, правильно? Или еще что-то?

Мое сердце застучало сильнее, и я, боясь, что этот звук услышат на кухне, осторожно придвинулась к стене.

— Как вам сказать, миссис Эванс… — после короткой паузы произнес Сириус.

— Так и скажи. Я мать, меня просто так не обманешь. Дейзи хоть и не слишком много разговаривала с тобой, я все же уверена, что дело здесь вовсе не в усталости.

— А в чем? — В голосе Сириуса промелькнула улыбка.

— Вот и я хочу спросить тебя: в чем? Что у тебя с моей дочкой, Сириус?

На секунду прикрыв глаза, я решительно отошла от двери. Желание подслушивать и дальше у меня резко поубавилось. Было как-то неловко присутствовать при подобном разговоре, а уж если он велся между твоей родной мамой и любимым человеком…

Немного поколебавшись, я снова поднялась по лестнице и, лишь убедившись, что приватная беседа окончена, неторопливо вошла в гостиную. из-за горевшей в углу лампы здесь царил полумрак. Гермиона по — прежнему спала на диване, укрытая пледом, тут же в кресле дремал Рон. Перед зажженным камином сидели, тихо переговариваясь, папа, Сириус и Джеймс. А Гарри только что подошел к остановившимся возле дивана крестному и моей маме. Он и заметил меня.

— Ви… ээ… Дорогая тетушка, ты уже проснулась?

Все мигом обернулись в мою сторону. Я улыбнулась и помахала рукой.

— Я прекрасно выспалась. А который сейчас час?

— К семи подходит, — ответил папа, вместе с Сириусом и Джеймсом присоединившись к нам.

— Я думаю, — медленно сказал Сириус постарше, — мы должны вернуться в Хогвартс до того, как начнутся уроки. Лучше всего, если вы, — он показал глазами на себя — школьника и Джеймса, — не станете их пропускать. Вопросов к вам меньше будет.

— Да мы не против, — пожал плечами Джеймс. — Лишние вопросы нам действительно ни к чему.

— Но они все равно будут, — заметил Сириус.

Тот кивнул, явно вспомнив о Лили, которая несомненно поинтересуется их исчезновением.

Хоть все понимали, что рано или поздно придется уйти из этого дома, отбытие оттягивали до последнего. Особенно возвращению сопротивлялась я. Здесь, с мамой и папой, мне было так хорошо, так уютно, что никуда уходить не хотелось. Поэтому, когда в конце концов подошло время возвращаться, мои глаза застилали слезы, а в горле стоял комок, мешая нормально говорить. В гостиной столпилась вся наша компания. Выспавшаяся Гермиона была оживлена, Паркинсон же пребывала в мрачном настроении. Отсутствие сна, казалось, не повлияло на самочувствии Джеймса, двух Сириусов и Гарри. Родители тоже выглядели бодро, хотя и немного встревоженно. Рон почти ни на шаг не отходил от Гермионы, словно боясь, что с ней снова что-нибудь случится.

— Ну вот, мы и расстаемся, — сказала мама, с нежной грустью глядя на меня и Гарри. — Даже не знаю, что еще добавить…

— Мы рады, что нам выпала возможность познакомиться со всеми вами, — сказал папа, часто моргая, будто бы желая избавиться от попавшей ему в глаз соринки, — с кем в первый раз, а с кем и заново. — Он посмотрел на меня, стоящую рядом, и притянул к себе. Обняв его, я чуть не заревела в голос. — Теперь я буду знать, Дейзи, какой ты станешь красавицей. Повезет же кому — то.

— Это уж точно, — многозначительно подтвердила мама.

Я оглянулась и увидела, как она быстро улыбается Сириусу. Впрочем, никто этого, кроме меня, не заметил.

— Если кому и повезет, — фыркнула я, отворачиваясь, — то пусть постарается не злить меня, ибо в гневе я страшна.

— Ты настолько внешне преображаешься, — шутливо спросил Сириус помладше, — что из красавицы превращаешься… Молчу! — поспешил сказать он, мой взор перекинулся на него.

У всех был такой вид, словно они еле удерживаются от смеха. У Рона даже губы побелели, так он их сильно сжал.

— Шутник, — вынесла я вердикт серьезным тоном, хотя у самой на лице расползалась улыбка.

— Спасибо, — также серьезно ответил другой Сириус. — Никогда не жаловался на недостаток чувства юмора.

— Давно убедилась в этом.

— Эй! — произнес его младший прототип, напоминая о себе.

— Нам пора, — обрывая предыдущую тему, сказал настоящий Сириус.

Я не возражала, лишь тяжко вздохнула. Ни десять дополнительных минут, ни два часа не помогут мне навсегда вернуть родителей. Наоборот, чем дольше я находилась здесь, тем больше хотелось рассказать им все. И конечно понимала, что делать этого нельзя.

— Держитесь вместе, — напутствовала мама, обнимая всех по очереди. Паркинсон дернулась было, но открыто сопротивляться, видимо, не посмела. Дольше всех в ее крепких объятиях была, естественно, я. — За тебя я, дочка, спокойна, — шепнула она мне, — ты в надежных руках.

— В каком смысле?

Но она, чмокнув меня в макушку, легонько подтолкнула к поджидающим у входной двери ребятам.

— До свидания, миссис Эванс, — благодарно улыбаясь, махали руками Гермиона и Рон, — мистер Эванс. Спасибо за помощь.

— Не за что. Джеймс, я полагаюсь на тебя. Не ссорься с Лили. Гарри, слушайся отца.

— Хорошо, бабушка.

— Сириус…

Оба, младший и старший, одновременно повернули головы.

— Ну, вы сами знаете…

Обняв в последний раз родителей, я вышла вслед за остальными на улицу. Было по — прежнему довольно темно, но на востоке небо уже окрасилось бледно — розовым. Мы встали перед домом, на крыльце которого замерли мама с папой, и, не сговариваясь, взялись за руки.

— Перенесемся все вместе, — предупредил Сириус, сжав мою ладонь, — но в замок войдем по отдельности. Ясно?

— А как же, — откликнулся Джеймс. — И где ты так научился командовать, Сириус?

— Везде понемножку.

— А если поподробнее? — попросил его друг.

— Во всяком случае не сейчас. На счет три.

— Раз…

— Два…

— Пока, мама, папа! — крикнула я в каком-то безудержном отчаянии.

Прощайте… Я буду по вам скучать.

— Три!

Мимолетное сжатие, темнота, и вот ноги снова на твердой земле. Обретя равновесия, я несколько секунд стояла с закрытыми глазами и вдыхала холодный воздух.

— Вики… — тихо позвал Гарри. — Ты в порядке?

Я молча кивнула, стараясь раз и навсегда запечатлеть образ родителей. Затем решительно открыла глаза и, высвободив руки, зашагала к воротам Хогвартса, перед которыми мы очутились. В пустынном дворе школы наша компания немного помедлила.

— Ну что, — сказал Джеймс, поправляя очки, — мы с Сириусом идем первыми… Да, надо ведь сначала Лили успокоить, так что поднимемся сразу в Гриффиндорскую башню… Кстати… Ей можно все рассказать?

— Полагаю, можно, — согласился Сириус, окинув нас вопросительным взглядом. — Вряд ли кто-нибудь будет возражать.

— Никто не будет, — с воодушевлением подтвердил Гарри.

— Только постарайтесь, чтобы…

— Конечно, конечно, — заверил другой Сириус. — Полная конспирация. Сам знаешь, если мы захотим, все пройдет в полной тайне.

Мужчина промолчал, усмехнувшись. Как можно забыть то, о чем вспоминаешь почти каждый день…

— Мы с вами еще встретимся, — многозначительно сказал Джеймс, прежде чем они вдвоем скрылись в замке.

Спустя несколько минут, проведенных в тишине, мы вшестером наконец поднялись по обледенелым каменным ступеням. Шли в молчании. Ни у никого, по — видимому, не было особого желания делиться своими мыслями, предпочитая оставить впечатления пока при себе. Далеко, впрочем, мы уйти не успели. Как оказалось, нас ждали.

— Доброе утро, господа, — произнесла стоявшая наверху мраморной лестницы профессор Макгонагалл. А рядом с ней со слегка растерянным видом топтались Сириус с Джеймсом.

— Вот мы снова и встретились, — вполголоса произнес Джеймс.

— Доброе утро, профессор, — сказал Сириус, взирая на нее снизу вверх. — что-нибудь случилось?

— Нет, мистер Грей… Профессор Дамблдор просил передать вам, чтобы вы сразу, как только вернетесь, зашли к нему в кабинет.

— Вот как?

И хотя в ее словах не было ничего особенного, держу пари, не одна я подумала о ритуале Перемещения. Мы все взволнованно переглянулись. Пусть на этот раз наши ожидания не пропадут даром.

— Спасибо, мы сейчас же зайдем к нему.

— А мы? — подал голос Джеймс.

— Что вы? — сухо уточнила профессор Макгонагалл.

— Нам не нужно идти к директору?

Она на мгновение умолкла, словно задумавшись.

— Ну, Вообще-то… О вас конкретно он не говорил, но… Профессор Дамблдор сказал: чтобы к нему зашли все, поэтому вполне вероятно, он имел в виду и вас двоих.

— Отлично! — почему-то обрадовался Джеймс и подмигнул Гарри.

— Не радуйся раньше времени, — подтолкнул его локтем Сириус. — Еще неизвестно, что нам скажут.

— А мне ясно.

— Мистер Блэк прав, мистер Поттер, — заметила профессор Макгонагалл, строго сведя брови к переносице, — не надейтесь, что ваша самовольная отлучка из школы останется незамеченной.

— Мы не надеемся, профессор, но у нас была уважительная причина…

— Вас директор ждет, — напомнила она.

Так мы и отправились к Дамблдору прежним составом, возглавляемым профессором Макгонагалл. Вскоре винтовая лестница вознесла нас прямо к двери директорского кабинета.

— Итак, — после обычного приветствия сказал Альбус Дамблдор, вставая из-за стола, — вы прибыли. — Его глаза обратились к Джеймсу и Сириусу, изо всех сил делающих расслабленный вид. — Мне было бы весьма интересно узнать, что же заставило вас покинуть территорию школы без всякого предупреждения.

— Это и нас касается, сэр? — с легким намеком на улыбку спросил Сириус — взрослый. — Обещаем, такого больше не повторится.

Хмыкнув, Джеймс исподтишка показал ему большой палец, а Сириус помладше возвел глаза к потолку, не то изумляясь своей наглости, не то увидел на нем что-то более интересное.

— Ну что ж, на сей раз я вас прощаю, — оценив шутку, сказал в тон ему директор. — Присаживайтесь, пожалуйста. В ногах, как говорится, правды нет.

Заскрипели наколдованные стулья, когда все рассаживались перед столом. Профессор Макгонагалл тоже уходить не спешила, но предпочла остаться на ногах.

— Значит, мистер Блэк и мистер Поттер были вместе с вами, так?

— Разве вы не получали Патронуса? — немного удивившись, спросил Джеймс. — Си…

Поняв, что чуть не проговорившись, он осекся. Впрочем, это не ускользнуло от внимания Дамблдора.

— Что вы хотели сказать, мистер Поттер?

— Ничего… — взглянув на моего Сириуса, пошел на понятный Джеймс.

— В самом деле? — Не получив ответа, Дамблдор продолжил: — Да, я действительно получил ваш Патронус, мистер Грей, так что именно благодаря вам нам удалось в какой-то мере убедить мисс Эванс, что с этими двумя господами все в порядке.

Гарри беспокойно шевельнулся. Джеймс виновато покосился на него.

— Мы признаем, что поступили несколько необдуманно, — заговорил Сириус помладше, судя по его тону, не слишком жалевший об этом, — но у нас имелась веская причина…

— Позвольте, мистер Блэк, какая причина у вас могла быть? — осведомилась профессор Макгонагалл, неодобрительно взглянув на него. — Вы вдвоем бросились кого-то выручать из беды? И поэтому вам было некогда поставить в известность даже своих однокурсников?

— Вы угадали, профессор, — победно улыбнулся Джеймс. — Если бы не мы, кое — кому пришлось бы очень туго.

— Вообще-то они правы, — опережая готовую разразиться сердитой тирадой женщину, сказал Сириус — взрослый, поднимаясь. — Их своевременная помощь не дала свершиться нечто чему-то…

Он не договорил: в дверь раздался негромкий, но уверенный стук.

— Войдите! — переглянувшись с коллегой, сказал Дамблдор.

В кабинет быстро, переводя учащенное дыхание, вошла Лили.

— Профессор, я хотела бы…

Поперхнувшись словами, она расширившимися глазами уставилась на собравшихся.

— Так вы здесь… — тихим опасным тоном произнесла Лили, не сводя взгляда с Джеймса, медленно поднимавшегося со стула.

— Доброе утро, мисс Эванс, — поприветствовал ее Дамблдор.

— Доброе утро, профессор… Я хотела узнать кое-что, но теперь вижу, что это без надобности. Ну, что же… — Она помолчала. — Наверное, я пойду.

— Лили, послушай…

— что-то расхотелось мне выслушивать всякие оправдания, надоело. — В ее голосе явственно звучало разочарование.

Моя сестра, на которую я смотрела, почти затаив дыхание, развернулась и открыла дверь. Господи, ну почему она такая упрямая?! Если она сейчас уйдет, может произойти непоправимое…

— Лили, стой!

Я не сразу поняла, что этот призыв принадлежал мне.

Глава 69. Назад, в будущее

В наступившей тишине Лили медленно повернулась и в полном недоумении воззрилась сначала на Джеймса, потом на меня. Постепенно на ее лице проступило недоверие пополам с удивлением.

— Это вы мне? — спросила она с сомнением, точно не до конца уверенная, что обратились именно к ней.

Я кивнула, чувствуя, что сердце вот-вот выскочит из груди, а Джеймс сказал:

— Кажется, здесь только одна Лили, ты не находишь?

Она проигнорировала его замечание, продолжая буравить меня мрачным взглядом. От волнения я ожесточенно теребила воротник своей мантии, но отвести глаза от сестры была не в силах.

— Так… что вы хотели мне сказать?

Я была уверена, что она намеревалась произнести это в более резкой форме, но присутствие преподавателей как-то охлаждало ее порыв. Хотя Лили и сердилась на Джеймса и Сириуса за их самовольное исчезновение из Хогвартса, этот факт все же ее больше растревожил.

— Я хотела сказать, что тебе сначала стоит выслушать, а потом делать выводы, — набралась я наконец смелости заговорить снова.

Казалось, она слегка растерялась. Не отпуская дверной ручки, Лили вопросительно посмотрела на Дамблдора, мол, вы здесь хозяин.

— Что ж, мисс Кленова дело говорит, — согласился он. — Не рубите с плеча, мисс Эванс, не узнав всей правды. Вполне возможно, что этим вы даже спасете чью — нибудь жизнь.

— Профессор, вы серьезно? — не сдержала она удивления.

— Абсолютно. Присаживайтесь, мисс Эванс. Я совершенно уверен, что мистеру Поттеру и мистеру Блэку есть что нам сказать. А также нашим американским гостям. Или уже не таким американским?

Теперь сомнений никаких не оставалось: мимо внимания Дамблдора не ускользнула Джеймсова обмолвка про Патронус Сириуса, и он наверняка понял, что нас в конце концов разоблачили. Кстати о разоблачении…

Я повернулась к сидящему рядом Гарри, и в груди тревожно кольнуло: после того, как Сириус снял с него Маскировочные чары, никто не вспомнил, что их нужно навести заново. Видно, сам Гарри забыл о собственной внешности, жадно внимая каждому слову, каждому жесту Лили, которая, между прочим, ни о чем пока не подозревала. Но это пока.

— А что значит — уже не таким американским?

— Садитесь, мисс Эванс, — повторил директор, наколдовав дополнительный стул возле Гарри.

— Но скоро уроки начнутся…

— Ты, конечно, меня извини, Лили, — произнес Сириус помладше, — но неужели для тебя важнее какие-то уроки, чем то, что с нами произошло?

— Ты меня, конечно, извини, Сириус, но откуда я знаю, что это действительно важно?

— Это действительно очень важно, — сказал Джеймс. — Посмотри на Гарри.

— На кого? — не поняла Лили, присев на край сидения.

— На Гарри. Его ты знаешь как Гарольда.

— Так — так. — Дамблдор вышел из-за стола и, заложив за спину руки, внимательно посмотрел на взволнованного Гарри. — Полагаю, им обо всем известно, Минерва.

Профессор Макгонагалл, словно сожалея об этом, чуть покачала головой, хотя, похоже, наше разоблачение ее не слишком удивило. Лили вслед за Дамблдором повернулась к затаившему дыхание Гарри. Их взгляды встретились. Моя сестра моргнула.

— Джеймс?.. — пораженно прошептала она.

— Я здесь, — откликнулся Джеймс. — А это Гарри.

— К-какой Гарри? — Лили явно растерялась. — П-почему он так похож на тебя?

— Ну, потому что он, — тут Джеймс слегка ухмыльнулся, — мой сын.

Она посмотрела на него как на сумасшедшего.

— Ты разыгрываешь меня, — неожиданно спокойным тоном сказала она, вставая. — Или у тебя не все дома.

— Выходит, у меня тоже — не все дома, — подтвердил Сириус — школьник. — И у них. — Он кивнул на нас шестерых. — Массовый психоз называется.

— Я ничего не понимаю, — призналась Лили, обращаясь то ли к самой себе, то ли ко всем находящимся в кабинете.

И тогда ей все рассказали. Мы с Сириусом поглядывали друг на друга, но в разговор не вмешивались. Лили слушала не перебивая, но с каждой произнесенной фразой выражение ее лица становилось все более потрясенным. Под конец она вообще схватилась за голову.

— Это не может быть правдой… А вы не придумали эту историю, чтобы сбить меня с толку?

— Сговорившись с ними? — осведомился Сириус, кивнув на нас. — И как же ты объяснишь похожесть Гарри с Джеймсом?

Лили неуверенно посмотрела на Гарри.

— Может, это какие-то чары?

— Ну, если ты нам не веришь, спроси самого Гарри, — предложил Джеймс. — Или Викторию, которая на самом деле твоя сестра.

— Или Саймона, который на самом деле — я, — добавил Сириус.

— А если ты и их подозреваешь в сговоре с нами, спроси профессора Дамблдора, он уж точно не будет лгать.

— Благодарю за доверие, мистер Поттер, — слегка поклонившись, сказал директор. — Мисс Эванс… Раз уж так получилось, что наши гости раскрыли свою тайну, ваше знание на это никак не повлияет. Чего не могу сказать про их настоящее.

— Это… правда? Вы из будущего?

— Да, — ответил Гарри, потому что именно на него больше всего смотрела Лили.

— И ты… сын Джеймса?

— Наш сын, — поправил Джеймс. — Твой и мой. Ты рада?

— Сириус? — будто не услышав его вопроса, спросила Лили, переведя взгляд на Сириуса.

— Понимаю, Лили, все это кажется невероятным, но это действительно я, — признался он.

Она глубоко вздохнула, как если бы долго задерживала дыхание, и наконец повернулась ко мне.

— Значит, ты… Дейзи?

Едва я кивнула, она с тихим стоном закрыла лицо руками.

— Господи… Какая же я идиотка! Такое подумать на тебя…

— Ну, ты же ничего не знала, — мягко сказала я.

— А что ты подумала? — настороженно спросил Джеймс.

— Ничего, — быстро сказала Лили, пряча от него глаза. — А теперь рассказывайте, где вы были этой ночью. Мне пока нужно свыкнуться с этим открытием…

— Поддерживаю мисс Эванс, — согласился Дамблдор. — Надеюсь, это не тайна, и вы нам поведаете?

— Нет, не тайна… — подтвердил Сириус постарше, одновременно наблюдая за Лили. — Все началось с того, что мисс Паркинсон пренебрегла нашим советом…

Выслушав историю нашего приключения, рассказанного за сутки уже дважды, директор погрузился в глубокие раздумья. Лили, не отошедшая как следует от предыдущих шокирующих новостей, часто моргала, отчего создавалось такое впечатление, что она еле удерживается от слез.

— Подождите… — прервала повисшую тяжкую тишину профессор Макгонагалл. — Вы хотите сказать, что в Хогвартс… проникли эти ужасные люди? Так называемые Пожиратели смерти?

— Не просто проникли, профессор, — поправил Джеймс, — кто-то из учеников — сам Пожиратель смерти.

— Какая чушь!

— А почему вы не верите в это? Разве то, что произошло с Пэнси и Дейзи, — тому не доказательство?

— Да, мы не можем просто так отмахнуться от этого, — сказал Дамблдор, поворачиваясь к ней. — Придется, разобраться, не напрямую — так окольными путями, не вызывая подозрений.

— Но они же еще школьники! Как… — Профессор Макгонагалл явно не находила слов.

— Том Риддл, как ты помнишь, Минерва, тоже был школьником, и весьма способным. Кем же он стал теперь?

Она со смесью раздражения и тревоги дернула плечами. Сцепила руки в замок, словно ограждая себя от чего-то.

— Вы правы, Альбус… Но Риддл скорее исключение из правил. А если среди семикурсников и есть подобные ему, то уж наверняка подверглись внушению извне.

Профессор, умолкнув ненадолго, резко выпрямилась.

— Молодые люди, если вы хотите успеть на завтрак, прошу поторопиться. Через двадцать минут начнутся занятия.

— Но мы… — запротестовал было Джеймс.

— Никаких «но», мистер Поттер, — отрезала она. — Ночное происшествие не освобождает вас от уроков. Жду всех вас… троих на моем уроке.

Не прибавив больше ни слова, преподавательница вышла из кабинета.

— Профессор… — пробует воздействовать на Дамблдора Сириус, но и это не проходит.

— Увы, ничем не могу помочь, мистер Блэк. Пропускать занятия действительно не стоит.

Джеймс и Сириус с неохотой поднимаются, еле скрывая разочарование. Лили с секундной задержкой — тоже. Они смотрят на нашу компанию, словно ожидая, что мы их остановим. Этого не произошло, и все трое направляются к двери. У порога Лили медленно оборачивается. На ее лице смятение и растерянность: она еще не до конца осознала вылившуюся на нее неожиданную новость.

— Мы ведь не расстаемся навсегда?

— Нет, пока не расстаемся, — кивнул Сириус. — До вечера мы точно будем в замке.

— До вечера? Так мало? — Она, похоже, немного расстроилась. Еще вчера это известие ее бы только обрадовало. — Ну, ладно. Идемте, — поторопила вставших перед ней парней, бросив напоследок недоверчиво — восхищенный взгляд на Гарри.

— У вас определенно будет насыщенный день, — сказал Дамблдор, когда дверь за ними закрылась. — Как ночь — была. — Он свел кончики пальцев вместе. — Что ж, надеюсь, вы знаете, что делаете.

— Мы знаем, — сказал Гарри, все норовя скосить глаза на дверь, будто чувствуя, что за ней кто-то стоит. — Но порой ситуация может выйти из-под контроля, и тогда…

— И тогда все идет совсем не так, как вы ожидали. Это ясно. С кем не бывает. — Директор помолчал. — Вот что мне хотелось бы знать… Малфои действительно поддерживают взгляды и стремления Тома Риддла? Вернее, лорда Волдеморта, как он себя называет?

Тома Риддла? Так вот как его раньше звали… Ну да, каждому маньяку необходимо громкое пафосное имя, ибо с ним он ощущает себя более крутым, более сильным.

Никто не спешил отвечать. Директор конечно видел наше сомнение, но почему-то продолжал выжидательно смотреть на нас. Затем Сириус чуть усмехнулся, откинувшись на спинку слегка скрипнувшего стула.

— Не думаю, что вам так уж нужен ответ.

— Ты прав, — коротко сказал директор.

— Профессор, — впервые за то время, что мы провели в кабинете, заговорила Гермиона, которая, судя по не очень бодрому виду, безуспешно боролась со сном, — вы ведь нас пригласили к себе не только из-за нашего отсутствия в Хогвартсе? Мне так кажется… — прибавила она робко.

— Да, не только из-за этого, мисс Грейнджер, в самом деле.

— Николас Фламель вернулся? — взволнованно спросил Рон.

— Более того, камень Солнца находится здесь, в этой самой комнате.

— Здорово, — сказал Гарри, но как будто без особого энтузиазма.

Что касается меня, то при этом долгожданном известии я не почувствовала радостной эйфории, которая вроде бы должна наполнить мою душу. Нет, конечно, я обрадовалась: мы же возвращаемся в свое время, но в то же время было очень грустно: люди, к которым успели так привыкнуть, снова останутся в прошлом.

— Но, видимо, с ритуалом придется обождать? — спросил Дамблдор. — До вечера?

— Скорее всего, — согласился Сириус без сожаления.

— Тогда… Тогда я лучше пойду на занятия, — сказал вдруг Гарри, торопливо вставая. — Все равно до вечера делать нечего.

— Конечно, иди, — понимающе улыбнулся его крестный.

— А я, если вы не против, пойду к себе в комнату… — отозвалась Гермиона, часто моргая. — Иначе усну на ходу, пока буду добираться до классов, и от меня не будет никакого толку.

— Знаешь, Гермиона, мне кажется, что тебе лучше заглянуть к мадам Помфри, — сказала я, внимательно наблюдая за ней. — Ну так, на всякий случай.

— Ты плохо себя чувствуешь? — испугался Рон. — Если так, Вики права…

— Нет, не плохо, — возразила Гермиона, — всего лишь небольшая слабость. И к мадам Помфри, думаю, не стоит обращаться, высплюсь, и все пройдет.

— Нет, Гермиона, — в свою очередь покачал головой Гарри, — ты нам нужна абсолютно здоровой…

— Ну, ладно. Уговорили.

— Значит, я жду вас сегодня вечером, — сказал Дамблдор нам напоследок. — И во избежание каких-нибудь неприятностей, сообщайте мне о любых мелочах, которые покажутся вам подозрительными.

Заверив его в этом, мы спустились в коридор, где было пустынно и тихо, и на минуту остановились, чтобы согласовать свои планы. Решили так: Гарри, который с помощью Маскировочных чар вновь превратился в Гарольда Престона, Рон и Паркинсон идут на занятия, а Сириус и я провожаем Гермиону в Больничное крыло. Рон, понимая, что в данный момент ничем подруге не сможет помочь, без особых возражений согласился с таким вариантом. А Паркинсон было как будто все равно. Она молчала с тех самых пор, как проснулась, и ни словом не обмолвилась, что думает по этому поводу. Видно, не одна я заметила ее необычное состояние, потому что Гарри как бы между прочим поинтересовался:

— Ты в порядке, Паркинсон? А то молчишь все утро, что не похоже на тебя.

— А ты что, беспокоишься обо мне, Поттер? Очень не похоже на тебя, — парировала девушка, правда скорее по инерции, чем из желания задеть его.

— Язвишь? Значит, в порядке, — пожал Гарри плечами. — Ну, идем, что ли?

— Не спускайте с нее глаз, — напутствовал Сириус, кивая на слизеринку, съежившуюся при одном только его холодном взгляде. — Хотя я бы запер ее в спальне до самого вечера.

— А что, идея интересная, — поддержал его Рон, неприязнь к Паркинсон которого после ночных событий увеличилась двукратно. — Нет этой мартышки — нет проблем.

— Хорошо! Заприте меня! — внезапно горько и с надрывом воскликнула Пэнси. — Все равно никому я не нужна…

Она отошла к стене и, прислонившись к ней, закрыла лицо ладонью.

— Надеешься разжалобить нас, Паркинсон? Не выйдет.

— Может, пойдем уже? — прервал друга Гарри. — Звонок с минуты на минуту…

Конец его фразы потонул в громогласном колокольном гуле. Встрепенувшись, Гарри потянул за собой Рона.

— Паркинсон! Тебе особое приглашение надо?

Отняв ладонь от лица, она с непривычной робостью глянула на Сириуса.

— Чтоб ни на шаг от Гарри и Рона, поняла?

Горячо закивав, она побежала за парнями, только пятки засверкали.

— Пойдем и мы, — напомнила я, беря под руку почти засыпающую Гермиону.

— Да, пойдем, — почему-то вздохнул Сириус.

В больничном крыле мадам Помфри без лишних разговоров осмотрела Гермиону на предмет возможных травм, но через пять минут отпустила ее, сказав, что ничего серьезного у нее нет. Пара мелких ссадин и синяков не в счет. Я облегченно вздохнула. Да, это Беллатрикс ранила Гермиону, но именно на мне лежал груз вины за произошедшее.

— Да, наверное, тебе просто нужно хорошенько выспаться, Гермиона, — чуть улыбнувшись, сказал Сириус, когда мы довели девушку до ее спальни.

— Наверное… — согласилась она, опускаясь на свою кровать, и одним глотком выпила Укрепляющее зелье, которое дала мадам Помфри. — Сражение с Пожирателями меня вымотало… А еще ранение.

— Хочешь, мы с собой побудем? — предложила я с участием.

— А зачем? Если вы опасаетесь оставлять меня одну, я запру дверь изнутри.

— Да, так будет лучше, — согласился Сириус.

Пожелав Гермионе как следует выспаться, мы вышли из комнаты. Тут же следом раздался легкий щелчок. Поглядев друг на друга, мы с Сириусом двинулись дальше по коридору.

— Расскажешь, что нужно было от тебя Снейпу? — наконец нарушил он молчание.

— Ты думаешь, мне это известно? — осторожно спросила я.

— Ты же сама говорила, что разобралась с ним, забыла?

Ах, да, верно, говорила… И скрывать что-либо резона больше нет. Поэтому поведала Сириусу все, что услышала от Снейпа. С каждой фразой он мрачнел все больше и больше, а когда я упомянула о заклятии Привязанности, вдруг прервал меня, остановившись посреди лестничной площадки.

— Так, значит, Снейп все-таки рассказал остальным слизеринцам о тебе?

— Получается, что так… Иначе с чего ему пытаться заколдовать меня?

Сириус помолчал, как видно, стараясь не высказать вслух все то, что думает о Северусе. Его ладони заметно сжались.

— Зря ты мне раньше не сказала. Я бы не оставил это просто так…

— А что бы ты сделал?

— Уж что-нибудь сделал, — хмуро пообещал он. — Как называется то заклятие, ты говоришь?

— Заклятие Привязанности…

— Ни разу не слышал о таком. То есть вряд ли оно пользуется бешеной популярностью и наверняка относится к категории если не темных, то близких к ним. Погоди… Джеймс же вроде говорил, что оно, это заклятие, попало вовсе не в тебя, а в меня…

— Ну да… Ты, вернее, тот ты оттолкнул меня, поэтому заклятие сменило цель. А что?

— что-то подсказывает мне, что с этим заклятием все не так просто… — Он поймал мой взгляд, и я отчего-то ощутила странное беспокойство. — Надо найти о нем какую — нибудь информацию. Давай заглянем в библиотеку?

Во владениях мадам Пинс было малолюдно, а точнее — кроме самой библиотекарши, никого. Она внимательно взглянула на нас, когда мы, поздоровавшись, прошли мимо нее, лишь суховато поприветствовала первых посетителей.

— Как странно, опять мы здесь что-то ищем, — со вздохом сказала я, откладывая в сторону очередной толстенный том. — То способ перемещаться во времени, то какое-то заклятие.

Поиски затянулись. Я вообще не понимала, зачем Сириусу узнавать что-то про это заклятие, ведь никаких побочных эффектов его действие не дало. А может, совсем не подействовало, в противном же случае что-нибудь да проявилось. Но Сириус, похоже, был настроен серьезно: пролистывал книгу за книгой, и образовывающаяся из них гора на столе все росла и росла.

— Ты не устал?

— Да нет. — Он на миг поднял голову. Его сосредоточенное лицо немного расслабилось. — Ладно, просмотрю эти две книги, и пойдем отсюда.

Я подперла рукой подбородок и принялась наблюдать, как мелькают между его пальцев старые пергаментные страницы.

— Вообще, можно спросить Гермиону об этом заклятии, наверняка она что-нибудь да знает…

— Не сомневаюсь. Гермиона очень начитанная девушка, но лучше…

Он вдруг оборвал самого себя и буквально впился глазами в раскрытую где-то на середине книгу.

— Что? Нашел? — Я в волнении подалась вперед.

— Представляешь — да, нашел. — Сириус перевернул обложку и пальцем провел по полустертым готическим буквам: «Духовные заклинания».

— Духовные заклинания? Как это?

— То есть воздействующие на душу человека. Значит, заклятие Привязанности, как ясно из названия, привязывает его к заклинателю именно таким способом.

— Я… я что-то не понимаю… Снейп собирался привязать меня к себе, что ли?..

«Ты же раньше все поняла, — прошептал во мне внутренний голос. — Просто боишься поверить в то, что он способен на это. Вернее, в то, что это заклятие может обрести власть над тобой».

Но ведь оно точно не обрело надо мной власть, я бы почувствовала это. Меня совершенно не тянет к Снейпу.

— Господи, ну и бред… Нет, но на что он надеялся? Что этого никто не заметит?

— Возможно, он хотел вытянуть из тебя нужную ему информацию, а потом просто отменить это заклятие.

Покачав головой, я зажмурилась, представляя, как обернулось бы дело, если бы в тот момент не вмешались Джеймс и Сириус. Сириус! В него же попало заклинание!

— Постой…

— Ты поняла уже, что все пошло по другому пути? — увидев, как я таращусь на него, спросил он каким-то странным тоном. В его глазах появился опасный блеск.

— Ты думаешь… что заклятие подействовало на… тебя? На того тебя? — Я ткнула большим пальцем в сторону дверей библиотеки.

— На него или на меня — разницы нет никакой, потому что мы одно целое.

Мысли стремительно обгоняли друг друга, и у меня слегка закружилась голова оттого, какая завертелась там карусель. Сама не зная зачем, я обхватила ее руками и снова зажмурилась.

— Хочешь сказать, эта связь установилась между тобой и…

— Только не со Снейпом, — мрачно хмыкнул Сириус и подвинул ко мне книгу. — Читай вот здесь.

Я с опаской поглядела на чуть пожелтевшую страницу. Не найдя на ней ничего откровенно ужасного, пробежала глазами небольшой текст, а потом более внимательно прочитала последнее предложение, на которое указал он. «Заклятие имеет побочный эффект — у людей, на которых оно наложено, проявляется ментальная связь…»

— Ментальная связь? Это… — Неприкрытая истина обрушилась на меня столь внезапно, что я ненадолго оцепенела. — Ментальная связь — это телепатия, так? — Он кивнул. — Выходит, заклятие Привязанности подействовало на нас двоих, потому что мы были рядом?

— Ну и потому, что оно попало в меня.

— Но это… странно! Эта ментальная связь проявилась еще там, в будущем… то есть до того, как мы провалились в прошлое. И… и хотя заклятие попало в того тебя, мысленно общаться я могу только с тобой! Почему?

Сириус захлопнул фолиант и угнездил на вершину книжной горы. Затем поднялся.

— Понятия не имею, честно. Да и не важно это, на самом деле. Вопрос в другом: что мы будем делать с неожиданным открытием?

Помогая ему расставить книги по своим местам, я крепко задумалась. А правда — что? На нас обоих висит это заклятие, и, узнав о нем, теперь вряд ли смогу смириться с его существованием в моей жизни. А вдруг то, что чувствует ко мне Сириус, — ненастоящее? Что, если во всем виновато заклятие, что это именно оно явилось катализатором нашего сближения? Вдруг эта любовь всего — навсего пустышка?

Я заморгала, пытаясь прогнать так некстати подступившие слезы. Появись Снейп сейчас прямо передо мной, он мигом бы пожалел о том, что сотворил. Угнетенная подобным предположением, я ударила раскрытой ладонью по корешку ни в чем не повинной книги, которая не желала влезать между своими собратьями.

— Идем.

Сириус протянул мне руку, когда с этим заданием мы справились.

— Куда? — машинально спросила я, избегая смотреть на него.

Мы вышли из библиотеки, постепенно наполняющейся народом, и только тогда ответил:

— Искать Снейпа. Чтобы он отменил это заклятие.

И хотя в этот момент наши стремления совпадали, я без особого азарта встретила его предложение.

— Ты уверен, что… это нужно? Как же наша телепатическая связь, она ведь так удобна…

— Не спорю. Она здорово нам помогала. И все же это… ненастоящее.

Да, все правильно, ненастоящее, и Сириус это понял. Мы вместе только потому, что нас связало дурацкое заклятие, произнесенное Северусом Снейпом в далеком прошлом.

— Вряд ли только поэтому, — сказал Сириус.

— Что — вряд ли? — не вникла я.

— Не думаю, что к нашим чувствам причастно одно заклятие.

— Опять читаешь мои мысли? — дошло до меня. Кольнуло легкое раздражение. Когда я научусь контролировать то, что происходит в моей голове?

— Прости, само собой получилось. Видишь, тебя это напрягает, значит, необходимо устранить проблему. К тому же я не могу позволить, чтобы между нами стояло какое-то заклятие.

— И как только оно исчезнет… — печально произнесла я, отворачиваясь, — мы тут же перестанем интересовать друг друга.

Сириус резко остановился, из-за чего пришлось притормозить и мне. Он взял меня за плечи и повернул к себе. Я поводила глазами туда — сюда: нет ли нежелательных свидетелей?

— С чего ты это взяла?

— Как с чего? Это же очевидно! Заклятие Привязанности! При — вя — зан-нос — ти. Мы с тобой связаны, раз телепатия все-таки действует. Мы и встретились, наверное, благодаря ему. — Я подняла руки и медленно соединила ладони. — Ты заметил, что мы не можем надолго оставаться друг без друга, что нас как будто магнитом притягивает, где бы мы ни находились?

Меня мутило оттого, с каким спокойствием я цедила эти похожие на куски свинца слова. Впрочем, спокойствие это было внешнее, внутри же все дрожало.

Мое настойчивое сопротивление вызвало у Сириуса легкую оторопь, однако он быстро взял себя в руки.

— И вполне естественно, Виктория. Я докажу тебе, что нас тянет друг к другу вовсе не из-за влияния снейпова заклятия.

Он пошел дальше, а я продолжала стоять посреди коридора, ощущая внутри себя какую-то пустоту. Через несколько шагов Сириус обернулся.

— Что с тобой?

— Ничего…

Мотнув головой, я устремилась следом.

— Хочешь поговорить? — спустя минуту спросил он.

— О чем?

Ему не хватило недавнего разговора? Мне — очень даже хватило.

— О твоих родителях.

— Нет, не хочу. — Уставилась себе под ноги. Настроение, и так не слишком радужное, испортилось окончательно.

Сириус не стал настаивать, просто взял меня за руку и ободряюще сжал ладонь.

Родители… Мама и папа. Как я теперь буду без вас?..

Снейпа выследить оказалось не очень и сложно, в этом, как и мне вчера, помогла старая добрая карта Мародеров. Сложнее было убедить его сделать так, как нужно нам. Но когда вместо хрупкой девушки к вам заявляется мужчина, который к тому же более опытный волшебник, и недвусмысленно дает понять, что настроен серьезно, выбирать не приходится.

— Вы что, сговорились? — сквозь зубы процедил Северус, окатывая меня, стоящую позади Сириуса, тонной презрения. Я поежилась и отвела взгляд, напоминая себе, что он сам виноват. — Я смотрю, кое-кто не умеет…

— Я посоветовал бы тебе убавить тон, — резко оборвал его Сириус. — И скажи спасибо, что тебя до сих пор не вызвал директор.

— Ну, как же, уже слышал подобную угрозу, — прищурился Снейп, чуть подавшись в сторону, чтобы, как я думала, поймать мой взгляд. — Не запугаете меня.

— Да что ты! — вроде как удивился Сириус. — А я уверен, что у тебя все-таки присутствует чувство самосохранения, и ты сделаешь все, чтобы избежать любых неприятностей.

Северус скривился, будто от зубной боли, сверкнул глазами, но разразиться яростной речью ему помешал окликнувший его однокурсник.

— Эй, Снейп, куда ты запропастился?

Он развернулся, придерживая за ремень школьную сумку, и вышел из-за статуи, возле которой мы его поймали.

— Надеюсь, ты все правильно уяснил… парень, — вдогонку сказал негромко Сириус.

Тот на мгновение замер, но тут же зашагал дальше. Когда Снейп вместе с другим слизеринцем скрылся за углом, я посмотрела на Сириуса.

— Если он и решит, что у него нет выхода, как он сделает это незаметно? Ведь какой поднимется шум, начни он колдовать у всех на виду. Одним взысканием тут не обойдется.

— Ну, шум Снейпу наверняка не нужен, поэтому будем полагаться на его находчивость, — хмыкнул Сириус.

— А я боялась, что ты назовешь его по имени, — призналась я. — И тогда бы его подозрения усилились…

— После такого-то разговора? Это вряд ли. Впрочем, кто его знает…

Когда наступило обеденное время, замок вновь стал напоминать потревоженный улей: празднуя недолгую свободу от знаний, школьники хлынули в Большой зал. Наши ребята, как мы с Сириусом и думали, вскоре появились на третьем этаже. А пятью минутами позже, вероятно, чтобы не вызывать подозрений, к нам присоединились Джеймс, Сириус и Лили. Затем, чтобы укрыться от нежелательных глаз, мы все устроились в спальне девушек. Гермиона к этому моменту успела уже проснуться и взяться за чтение.

— Питер и Ремус, наверное, решили, что мы каким-то образом обогнали их, — сказал Джеймс, не заметив, как после этих слов быстро переглянулись Гарри с Сириусом. — Мы бы и им все рассказали, но раз вы не хотите…

— Вообще-то, — опередила открывшую рот Гермиону Лили, — они не должны были говорить и нам, потому что это может привести к необратимым последствиям. Но, как я поняла, ваш секрет раскрыла моя мама… — Она посмотрела на меня и поправилась: — Наша мама.

— Верно… — тихо откликнулась я, чувствуя, как внутри разливается тепло при воспоминании о ласковых маминых глазах, светившихся непередаваемой гордостью, когда она узнала, что я волшебница.

— Дейзи… — у нее слегка перехватило дыхание, — знаешь, почему-то я сразу поверила, что это ты.

— Неужели? — удивился Сириус помладше. — А по — моему, твой ошарашенный вид говорил об обратном…

— Посмотрела бы я на тебя в тот момент, когда ты понял, кто такой Саймон. — Она с некоторым превосходством улыбнулась, увидев чуть изменившееся лицо парня. — Надеюсь, Сириус, — теперь она повернулась к его повзрослевшему варианту, — что ты хоть немного изменился, стал серьезным и ответственным.

— Ты считаешь меня несерьезным и безответственным? — усмехнулся он.

— Ну, ты прекрасно знаешь, каким я тебя считаю и как отношусь к тебе. Ведь так?

— Конечно, Лили, — не стал спорить он.

— Вы извините, ребята, но я не могу воспринимать вас двоих как единое целое. все-таки, мне кажется, вы в чем-то отличаетесь друг от друга.

— Мы и отличаемся, — пожал плечами Сириус — семикурсник. — Между нами целых двадцать лет, что-нибудь во мне да изменилось.

— Это уж точно, — кивнула она. — Иначе бы я тебя вряд ли выбрала в крестные своего сына.

Все взгляды, естественно, переместились на Гарри, скромно сидящего рядом с друзьями на одной из двух кроватей.

— Подумать только — сын…

— Если вы и сомневались насчет совместного будущего, — весело сказал Сириус, — то теперь у вас нет иного выбора, как позвать меня на свою свадьбу!

Лили смущенно глянула на него, но, не найдя, что сказать, приблизилась к Гарри и, чуть помедлив, присела напротив него. Коснулась его руки, пальцы Гарри при этом едва заметно дрогнули. Зеленые глаза расширились в волнении.

— Ну, что ж, значит, такова наша судьба. Я не собираюсь отказываться от нее. Хотя ты и был свидетелем наших с Джеймсом… мм… размолвок, Гарри, на самом деле мы…

— Очень любим друг друга, — подсказал с улыбкой Джеймс.

— Да, — согласилась Лили.

— Я это знаю, мама, — с серьезным лицом кивнул Гарри, накрывая ладонью ее руку.

Я увидела, как глаза Гермионы увлажнились, и она украдкой вытерла их. Да и я сама была на грани того, чтобы откровенно не прослезиться. Это было поистине трогательно.

«Как ты думаешь, мои родители и Лили с Джеймсом будут помнить о нас до самого… конца или забудут тут же, как только мы переместимся? — мысленно обратилась я к Сириусу, но наткнулась на глухое молчание. — Сириус?»

Он не отрывал взгляда от счастливого лица Гарри и явно не «слышал» моего вопроса. Неужели нашей телепатической связи больше не существует? Выходит, Снейп отменил то заклятие… Но если все так, то почему никто не обмолвился об этом? Уж кто — кто, а Сириус должен был заметить, как в него летит луч…

— Кстати, — произнес Джеймс, — помните, как Снейп запустил в Дейзи заклинание, а оно попало в Сириуса? — Он кивнул на своего однокурсника. — Похоже, он решил ему отомстить.

Я невольно вздрогнула. У меня что, все мысли на лбу написаны?

— А в чем дело? — спросил Сириус, быстро глянув на меня.

— Северус ЧТО сделал? — пораженно воскликнула Лили.

— Сегодня на Защите мы со слизеринцами повторяли активные заклинания, — пояснил нам Сириус, — а Снейпово заклинание, предназначавшееся Нотту, как и в тот раз, угодило в меня. Хотя он и сказал, что это вышло совершенно случайно, я ему не нисколько не поверил.

— Да кто бы ему поверил! — поморщился Джеймс. — В этом весь Нюниус…

Паркинсон, стоявшая у окна, посмотрела на него исподлобья. Ее лицо напряглось, как если бы она удерживала себя от чего-то.

— Прекрати его так называть, Джеймс! — одернула своего будущего мужа Лили. — Мне кто-нибудь объяснит, что произошло между Дейзи и Снейпом?

Она была так настойчива, что отмахнуться от ее вопроса никто не решился. В конце концов она нахмурилась.

— Странно все это… Чего он добивался?

— Пойти да вытрясти из него всю правду, — предложил Джеймс.

Лили пристально смотрела на меня, точно что-то подозревая. Я мужественно выдержала ее взгляд.

— Скажи, Дейзи… Ты с Северусом раньше пересекалась?

— Здесь или в своем времени? — зачем-то спросила я.

— Ну, здесь, конечно… — Похоже, это ее слегка озадачило. Да и Джеймс с Сириусом удивленно переглянулись.

— А что, в будущем Снейп живет и здравствует? — осведомился последний. Повернул голову к себе — взрослому.

Сириус жестко усмехнулся.

— Я бы не сказал, что он здравствует. Но что живет — это да. Видели бы вы его, ничуть не изменился…

Он резко оборвал фразу, будто споткнувшись на собственных словах, и уставился куда-то вдаль.

— Да, мы пересекались, — поспешила сказать я, чтобы отвлечь внимание от него, — но очень ненадолго.

— Да, я помню… — кивнула Лили и сама вдруг осеклась. — Вы были в учительской и… Что вы там делали?

Вот еще не хватало! Зачем она это вспомнила?

— Ничего особенного, — как можно беспечнее сказала я. — Он кое-что спросил меня, я ему ответила.

У всех троих на лицах проступила такая недоверчивость, что было яснее ясного: это их ни капли не убедило.

— Ну да… — с сомнением протянул Джеймс. — О чем это он мог спросить тебя? О применении лунного камня в зельеварении?

Гарри хмыкнул, и он покосился в его сторону.

— Подобные вопросы Снейп не задаст никому, кроме…

— Кроме кого? — полюбопытствовала Лили.

— Неважно, — пробормотал Гарри, поняв, что сказал лишнее.

Наступила тишина, которую почти сразу оборвал звонок, возвещавший о возобновлении учебы. Лили с сожалением вздохнула, но пропускать занятия не посмела.

— Ну, до вечера еще время есть, — бодро сказал Джеймс, подхватывая свою сумку, когда девушка поторопила их с Сириусом. — Успеем пообщаться…

Это обещание относилась нам с Сириусом, потому что Гарри, Рон, Гермиона и Паркинсон, пользуясь случаем, снова собрались вместе с тремя старшими гриффиндорцами. Слизеринка, как видно, хотела не столько провести остаток дня в их компании, сколько увидеть лишний раз свою мать.

В общем, мы с Сириусом снова остались вдвоем. Конечно, я была совсем не против, но иногда помимо моей воли проскальзывала непрошенная мысль, что с прекращением действия заклятия наши чувства друг к другу будут медленно, но верно изменяться. А может, даже уже сейчас, сам того не замечая, Сириус относится ко мне по-другому. Думает, что любит меня, а на самом деле это ни что иное как отголосок той привязанности…

Тут вспомнились недавние слова Лили и Джеймса. Вот уж кто по — настоящему любит. Сильно и навсегда. Они счастливы настолько, насколько это возможно. Мне же постоянно что-то мешает. Наши с Сириусом ссоры, его непонятная ревность… Впрочем, теперь уже понятная: все это скорее всего опять побочные эффекты того же заклятия.

— Стало быть, у Снейпа присутствует здравый смысл, как это странно ни звучит, — произнес Сириус.

Стоя у окна, я лишь кивнула. Долго смотреть на него я не решалась, опасаясь увидеть в его глазах что-то неприятное для себя. Хотя и чувствовала, что это глупо. Маловероятно, что Сириус когда — нибудь оттолкнет меня по собственной воле.

— Я знаю, о чем ты думаешь сейчас.

— Нашей телепатической связи ведь больше не существует. — Я на мгновение затаила дыхание, когда мне на плечи легли его ладони. — И мысли мои ты не можешь читать.

— Для этого совсем не нужно читать мысли. Ты думаешь о том, что с исчезновением того заклятия мы не сможем относиться друг к другу как раньше. Но ведь это неправда. Не заклятие способствовало нашему сближению.

— Ты не можешь этого знать, — слабо возразила я, поворачиваясь к нему. — И вообще…

Но Сириус не дал мне продолжить, приложив пальцы к моим губам.

— Со временем ты убедишься, что я был прав. И давай больше не будем говорить об этом, ладно?

Я кивнула, и он привлек меня к себе.

— Вот и отлично.

Несколько минут прошли в тишине. Обнимая Сириуса, я размышляла о том, что бы было, если бы в этот момент нас увидел кто-нибудь из Мародеров. Например, сам Сириус. Я невольно улыбнулась. Да уж, у него бы возникло множество вопросов.

Мародеры… Зачем они вообще так назвали свою школьную банду? О чем я тут же спросила Сириуса.

— Да я, честно говоря, уже и не помню… — призадумался он, усмехнувшись. — Звучит, конечно, странно, не спорю. По — моему, название предложил Ремус, когда мы в очередной раз тайком пробирались в хогвартскую кухню, чтобы утащить немного еды.

— Удивительно, что он не предложил назвать вас Обжорами! — не удержавшись, рассмеялась я. — Вас что, в школе не кормили?

— Ну, мы пробирались туда не столько из-за еды, сколько для проверки нашей смелости, — улыбнулся он. — Представляешь, идешь по ночному замку и ждешь каждую минуту, что тебя вот-вот разоблачат. Мы же были весьма самоуверенными первокурсниками.

— А первокурсники между тем подросли, но остались прежними Мародерами… — Я вздохнула. Нет, не остались, они-то как раз изменились. А потом и вовсе перестали быть той сплоченной веселой командой. — А ведь мы вполне могли бы их спасти… — Я подняла на Сириуса глаза. — Джеймса и Лили.

Его лицо заметно напряглось, и я поняла, что он тоже хотя бы раз об этом задумывался. Впрочем, видя каждый день людей, которые долгое время жили лишь в твоей памяти, рано или поздно начнешь задумываться о подобных вещах.

— Их и моих родителей.

— Могли бы, да, вот только мы не знаем, куда заведет такое вмешательство нас самих. История может повернуть совсем в другую сторону.

— Но разве ты этого не хочешь?

Сириус долго молчал, изучая что-то над моей головой, затем вздохнул, словно перебарывая себя, и отошел от меня.

— Конечно, мне хотелось бы этого… Но… все так непросто, ты же прекрасно понимаешь. Мы в не силах обмануть время. Никто не в силах. Мы и очутились — то здесь совершенно случайно…

«А если это наш единственный шанс все исправить?» — хотелось сказать мне. Но я не сказала, наблюдая за Сириусом, который и не старался скрыть, как растревожили его мои слова. И догадывалась, какие мысли проносятся сейчас в голове: попытавшись целенаправленно поменять ход истории, не исключено, что мы потеряем больше, чем обретем. Рисковать тем, что уже имеем… Хотя идея не такая уж и бредовая.

Оставшаяся часть дня прошла в тревожном ожидании — предвкушении. Чтобы не сидеть на месте и немного развеяться, мы с Сириусом выбрались из замка и около часа прогуливались в его окрестностях, пока не кончились занятия.

— Хроноворот все еще у тебя? — спросил он уже на обратном пути. — Не потеряла?

Я продемонстрировала кольцо на среднем пальце.

— Да нет, вот он. Хотя странно, что он до сих пор со мной. Вечно что-нибудь забуду или потеряю. А почему ты спрашиваешь?

— Просто проверить, на месте ли он, — помедлив, сказал Сириус. — Несмотря на то, что он теперь совершенно бесполезен.

Мне показалось, он хочет еще что-то добавить, и я угадала. Мы поднялись к входным дверям, но он не стал сразу заходить.

— Виктория… помнишь, вечером перед Рождеством ты меня спросила, где я был?

Несколько удивившись, я кивнула.

— Ну да. Ты ответил, что заглядывал к Молли и Артуру.

— Все верно, заглядывал. Но сначала я приобрел вот это. — Сириус опустил руку в карман мантии и достал что-то оттуда. На раскрытой ладони я увидела два кольца, похожих на то, что сейчас изображал испорченный хроноворот: простые, без всяких излишеств, серебряные ободки.

— А зачем… — Вопрос повис в морозном воздухе, так как перед моим мысленным взором мгновенно предстал тот самый вечер, и надобность что-то выяснять отпала сама собой. — То есть…

Вид этих колец почему-то привел меня в смущение. Я наконец — то оторвала от них взгляд и подняла лицо к Сириусу.

— Думаю, ты правильно все поняла. Я предполагал, что после того, как ты согласишься на мое предложение, подарю тебе одно из этих колец. Но… Вышло все по-другому.

Почувствовав горечь вины, я уставилась куда-то в сторону, вглядываясь в сгущающиеся сумерки.

— Ты не виновата в этом. Пожиратель расстроил наши планы. Очень жаль, что так получилось, конечно, но… думаю, ты не откажешься сейчас принять это кольцо?

— Не откажусь. А ты что, все это время носил их с собой?

— Ну да, так вышло, что кольца по счастливой случайности оказались у меня, когда произошли все те события в декабре. Удивительно просто. А теперь… разрешите вашу руку, мисс.

Смущенно улыбнувшись, я подала ему правую ладонь. Сириус бережно надел одно из колец на безымянный палец и легонько коснулся губами тыльной стороны ладони. Ту же процедуру повторила и я с ним.

— Эти кольца, кстати, обладают магическими свойствами. Они создают некую двустороннюю связь между их владельцами, в данном случае — между нами.

— Какую связь? Мы же только от одной избавились…

— Это совсем другое. Кольца позволят нам узнать состояние друг друга, то есть наше самочувствие в тот или иной момент. Еще они могут предсказать вероятную опасность.

— А в чем это выражается? — уточнила я, проведя пальцем по тонкому металлу, теплому даже в морозном воздухе.

— Кольца нагреваются, когда их обладатели по какой-то причине чувствуют себя плохо или же им грозит опасность.

— Интересно, — хмыкнула я, — а кольцо может избавить меня от постоянной невезучести? Но вообще это очень здорово. Мне еще никогда никто не дарил колец, тем более — магических. То есть вообще украшения. А тот кулон…

Не понятно с чего это я вспомнила про кулон, но на меня вдруг накатило весьма неприятное ощущение. Наверное, все из-за того, что именно с его помощью я оказалась в обществе Волдеморта. Ну, и не без помощи Паркинсон, естественно.

— Кулон? — переспросил Сириус, ухватившись за последнее слово. — Твой кулон, который Паркинсон превратила в порт — ключ?..

— Да, он был дорог мне… И… Давай зайдем в замок, нас, наверное, уже обыскались, — не желая развивать эту тему, заторопила я его.

В холле стало многолюдно. Школьники с любопытством косились на нас, пока мы шли от дверей и поднимались по лестнице. Заметив в людском потоке слизеринцев — старшекурсников, я поспешно отвела глаза. Не хотелось, чтобы Эйвери понял, что я его в чем-то подозреваю. Однако против воли почувствовала едкую ненависть. Ведь это он, получается, виноват в том, что Волдеморт узнал о пророчестве. Впрочем, не меньше виновата и я сама…

— Мне показалось, или Эйвери слишком уж пристально смотрел на тебя? — сказал Сириус, когда мы свернули в пустынный коридор.

— Возможно, — неприязненно повела я плечами. — Эйвери был этой ночью в поместье Малфоев. Он и притащил нас с Паркинсон туда. И передал тот самый пропавший кусок пророчества Волдеморту, — добавила я невесело.

— Откуда ты узнала? — От изумления он даже замедлил шаг. А потом на его лице проступило понимание. — Видение про будущее?

— Да, оно самое.

— Вот, значит, как… Это многое объясняет.

Мы продолжили путь, а на лестничной площадке он произнес:

— А знаешь… я почти уверен, что в этом пророчестве говорится о нас… О тебе и обо мне.

Отвлекшаяся на собственные размышления, я не сразу вникла в смысл его фразы. Растерянно моргнула, глянув на абсолютно серьезного Сириуса.

— Что ты сказал?..

— Вот вы где! — раздался сверху взволнованный голос, помешавший ему ответить. — А мы вас ищем. Где это вы ходили?

По ступеням быстро спускался Гарри.

— Мы гуляли, — коротко сказал Сириус.

— У вас что-то случилось? — спросил парень, явно заметив мою растерянность, которую я безуспешно пыталась замаскировать легкой улыбкой.

— Нет, все в порядке. Где остальные?

— Там, наверху, в нашей комнате. Мы…

Он не договорил, потому что на лестнице показался еще один человек — Лили. Увидев меня, она искренне и немного смущенно улыбнулась.

— Снова привет. Можно я поговорю с Дейзи наедине? Ты не против, Сириус?

— С какой стати я должен быть против? — чуть ли не с нежностью сказал тот.

— А правда, Дейзи — то моя сестра. И не нужно нас ждать. Я верну Дейзи в целости и сохранности.

Мы с Лили отошли на пару футов. Сириус и Гарри, то и дело оглядываясь, неспешно поднялись на третий этаж.

— Дейзи… Необычно видеть тебя такой взрослой. — Лили сделала жест, словно хотела положить руки мне на плечи, но в последний момент сцепила их перед собой.

— Ну, не намного необычнее, чем увидеть самого себя. Или будущего сына.

Она негромко рассмеялась.

— Да, верно. Немного странно сознавать, что у меня есть муж и сын. То есть будут.

— Но насчет Джеймса ты же не сомневалась? — изо всех сил изображая спокойствие, спросила я, хотя на самом деле изнутри меня расписали неимоверное волнение и радость.

Ее улыбка померкла, в глазах вновь мелькнуло смущение.

— Нет, что ты… Я… В общем, я должна перед тобой извиниться, сестренка. Господи, когда Джеймс начал… — Лили зажмурилась. — Я столько всего себе напридумывала!

— Тебе не за что извиняться, Лили, — горячо запротестовала я, дотронувшись до ее руки. — Если уж на то пошло, извиняться должен Джеймс перед тобой. Потому что не замечал, как действует на тебя его внимание ко мне. Была бы у меня возможность, настучала бы ему по рогам.

Лили прыснула, но тут же приняла серьезный вид, так как в нашу сторону направлялся кто-то из школьников. Впрочем, не очень успешно.

— Ты про его анимагическую форму?

Я только успела кивнуть, как возле нас, будто возникнув из воздуха, неожиданно появился предмет нашего разговора.

— А чего это вы к нам не поднимаетесь?

Мы обе, посмотрев на Джеймса, рассмеялись. Он вопросительно поднял брови.

— Вижу, вам весело. Надеюсь, не надо мной смеетесь?

— Надейся, будущий супруг.

Лили подмигнула мне, беря под руку.

— Что ж, идемте к остальным.

— А кстати, Дейзи, — небрежным тоном сказал Джеймс, немного погодя, — из-за чего вы с Сириусом поссорились тогда? Ну, помнишь, когда вы пошли к Дамблдору…

— Мы не ссорились, — коротко ответила я, не глядя ни на Лили, ни на него.

— Да нет, вы ссорились, я же слышал…

— Джеймс, не приставай к ней. Если они и ссорились, значит на то была причина, — встала на мою сторону Лили, но мне показалось, что ей хотелось сказать нечто другое. — К тому же характер у твоего лучшего друга совершенно не сахарный. Уж мне ли не знать.

На лице Джеймса читалось одновременно сомнение и упрямство, однако он предпочел все-таки не спорить. А я, впрочем, поспорила бы насчет последнего.

— Мы не ссорились, — хмыкнула я. — Мы просто не сошлись во мнениях. из-за вас двоих.

Больше ничего добавить не успела: навстречу нам шли несколько младшекурсников. Среди них был и Алекс. При виде этого беспечного мальчишки у меня привычно сжалось сердце. Увидев меня тоже, Алекс с вызовом приподнял голову. Я с каменным лицом прошла мимо. Не хватало, чтобы Лили с Джеймсом заметили мою реакцию на маленького рейвенкловца. Но едва я замолчала, они почти синхронно обернулись.

— Ты что, знаешь кого-то из этих ребят? — прозорливо спросила Лили, присмотревшись ко мне.

— Нет. Никого из них я не знаю, что ты…

Такой ответ как будто ее устроил, хотя она несомненно уловила неровность в моем голосе. Мы втроем вошли в знакомый коридор, освещенный горящими факелами, и мигом очутились в нашей компании.

Вечер, а с ним и время встречи, назначенной в кабинете директора, подошли как-то очень быстро. Еще недавно сидели за ужином в комнате девушек, как уже приближались к горгулье, охраняющей вход в обитель Дамблдора. Возле нее нас, как оказалось, поджидала профессор Макгонагалл. Она неодобрительно посмотрела на своих подопечных, едва Джеймс заикнулся о том, чтобы присутствовать и при ритуале.

— Никак не могу допустить этого! — решительно сказала она. — Вы втроем должны находиться в своей гостиной еще десять минут назад.

— Вы ведь нас увидите, — произнес Гарри. — И в самом ближайшей будущем. А Сириус так вообще — рядом.

Оба Сириуса — младший и старший — одинаково улыбнулись, только у второго это получилось немного грустно.

Мы попрощались. Лили не выдержала и крепко обняла меня. Ее локон, выбившийся из прически, защекотал мое лицо.

— Прости еще раз, — шепнула она. — И я безумно счастлива, что ты одна из нас. Волшебница, Дейзи.

Гарри пробыл в ее объятиях чуть больше. Он бы и дальше с удовольствием не расцеплял рук, но профессор Макгонагалл деликатно напомнила, что нас ждут. Наша шестерка последовала за ней в открывшийся проход.

— Учтите, молодые люди, если я обнаружу вас здесь, когда спущусь, лишитесь десяти баллов.

— Будет сделано, профессор! Рады были с вами познакомиться, американцы! — донесся до нас голос Джеймса, прежде чем лестница вознеслась наверх.

В кабинете ничего не изменилось с нашего последнего визита. Кроме одного: посреди помещения появилось некое сооружение, похожее на большую пятиконечную звезду. Это был так называемый пентакль, необходимый для проведения магических ритуалов. Он состоял из начерченного мелом на полу пятиугольника и пяти камней, возложенных на его концах. Один из камней явно принадлежал иному роду, чем остальные.

— Добрый вечер, — встретил нас приветствием Дамблдор.

Мы откликнулись, но много говорить в этот ответственный и немного печальный момент не хотелось. Гарри, казалось, вообще думал совсем о другом. Заметив это, Гермиона понимающе посмотрела на него.

— Вот и настал решающий миг, — объявил директор, внимательно оглядев каждого. — Думаю, что лишние слова не нужны. Так что приступим, — сказал он, дождавшись дружных кивков. — Встаньте в начертанный пентакль, так, чтобы его магические элементы-то есть камни — были от вас примерно на равном расстоянии.

Мы четко выполнили указания, почти сбившись в тесную кучу.

— Это тот самый камень Солнца? — поинтересовался Сириус, показав на кристаллический камень, в глубине которого время от времени вспыхивал странный бордовый свет.

— Верно, тот самый. Ну, а теперь, — выдержав крошечную паузу, профессор обошел вокруг магической фигуры и отлевитировал со стола уже знакомую мне книгу, — вы должны настроиться на тот период времени, в который хотели бы попасть.

Мы переглянулись. Впрочем, Паркинсон продолжала делать вид, что она не с нами.

— Мне кажется, лучше всего возвратиться в ту ночь, когда все началось, — негромко сказала Гермиона. — То есть в момент первой активизации порт — ключа.

— По — моему, самый хороший вариант, — без раздумий поддержал ее Рон. — Ведь позже мы не можем появиться…

— Да и раньше тоже, — согласился Гарри. — Что ж, я — за.

Трое друзей посмотрели на меня, Сириуса и Паркинсон.

— Я — как все, — пробурчала слизеринка. — Можно подумать, вы прислушаетесь к моему мнению.

— Отлично, — сказал Дамблдор, когда и мы с Сириусом присоединились ко всем. — Значит, осталось за малым: завершить ритуал активизирующим его заклинанием.

— И снять Маскирующие чары, — добавил вдруг Рон.

— О да, чуть не забыли… — Дамблдор повел волшебной палочкой, направляя на каждого, кроме нас с Гермионой. Затем обратил внимание на раскрытую книгу, левитирующую перед ним.

— А если ничего не получится? — спросил Сириус, крепко сжимая мою ладонь.

— Я более чем уверен, что все получится. Камень Солнца — это гарантия сегодняшнего предприятия. Но и от вас самих кое-что зависит: максимально настроиться на точку возврата. Итак, вы готовы?

— Готовы, — ответил за всех Сириус, задержав взгляд на Паркинсон. — Нужная нам дата — двадцать девятое декабря, примерно полночь.

Профессор Макгонагалл, стоявшая около двери, удивленно посмотрела на нас, но от вопросов воздержалась. Как и сам Дамблдор. Он опустил глаза на парящий фолиант и вскинул обе руки, словно собираясь дирижировать. Свободной рукой я взяла ладонь Гарри. Он в свою очередь, я заметила, сжал руку Гермионы.

«Неужели мы возвращаемся?» — пронеслось у меня в голове перед тем, как директор начал произносить пространные слова заклинания, больше похожего на строчки стихотворения.

Внезапно появилось ощущение мимолетного сжатия и кабинет стал как будто постепенно таять.

— Встретимся через двадцать лет! — послышалось мне.

Лица Дамблдора и Макгонагалл исчезли совсем. Все вокруг провалилось во тьму.