Видеть, не глядя (СИ)

Глава 13

Разбудили меня ранним утром, когда за окном было ещё темно. Поднявшись с кровати, я сразу ощутила торжественность будущего ритуала. В каждом движении Яна чувствовалась бесконечная нежность и осторожность, и я узнала, что готовить к ритуалу, это не только красить и одевать.

Сначала он напоил меня чаем, а потом повёл в душ, где вымыл так, что кожа начала гореть. Я пыталась помочь ему, но он тихо и церемонно попросил меня не двигаться, поэтому пришлось полностью отдаться в его руки и стоять смирно. А после душа он принялся натирать меня каким-то кремом, от которого шёл приторно-сладкий запах и у меня даже начала кружиться голова, а тело почему-то стало ватным.

Стоя посреди комнаты, я пыталась сосредоточиться на светлом пятне, чтобы не потерять сознание, а потом жалобно выдавила:

— Ян, мне нехорошо… Голова кружится…

— Это нормально, — ответил он, одновременно и натирая, и массируя мне ногу. — Так и должно быть. Потерпи ещё немного. Скоро я тебя усажу, чтобы расчесать волосы.

— Хорошо, — пробормотала я и постаралась задержать дыхание, чтобы хоть немного отделаться от дурманящего аромата.

Однако получалось это плохо. Закрыв на секунду глаза, чтобы ещё не видеть, как всё вокруг начинает кружиться, я момента выпала из реальности и перед глазами появилась необычно яркая и чёткая картинка какого-то изумительно прекрасного сада.

— Ох, — выдохнула я, ощутив, как меня туда влечёт и, испугавшись этого, открыла глаза.

— Теперь присядь, — попросил Ян, осторожно беря меня под локоть, а потом подвёл к стулу.

Скорее плюхнувшись на него, а не сев, я постаралась размеренно, неглубоко дышать, и не закрывать глаза, чтобы снова не отрываться от реальности, но давалось это с огромным трудом. Как только Ян включил фен, что высушить мне волосы и расчесать их, тепло и звук мгновенно превратились в тёплый ветерок и приятный шелест тысяч деревьев, и я испытала непреодолимое желание снова закрыть глаза, чтобы увидеть эти деревья.

— Ян, у меня галлюцинации… Ты чем-то меня опоил, да? — промямлила я.

— Шшш, потерпи, скоро всё узнаешь. И я присоединюсь к тебе, — ласково ответил он. — А теперь закрой глаза, чтобы я мог тебя накрасить.

— Плохая идея насчёт глаз, — пробубнила я, но понимала, что нужно это сделать, поэтому послушно закрыла их, и снова оказалось в райском саду, в окружении тысячи великолепных, ярких растений, аромат которых уже не казался таким сладким.

«Как красиво», — пронеслось в голове и захотелось рассмотреть один цветок, который больше всех притягивал взгляд своим завораживающим тёмно-синим цветом, выделяющимся на фоне всевозможно белых, розовых, зелёных, фиалковых и голубых цветов. И как только я пожелала это сделать, мгновенно оказалась возле него. «Ого! Меня как будто притянуло к нему! Я даже не шла и не летела… Странные ощущения, но приятные… Получается, здесь всё подчиняется моим желаниям?» — подумала я, но проверить это не успела, потому что снова услышала голос Яна.

— А теперь встань, и я тебя одену, — сказал он, вырывая меня из галлюцинации, и краем сознания я успела удивиться течению времени, ведь мне казалось, что я пробыла в саду всего пару минут, а Ян успел меня уже накрасить.

— Угу, — пролепетала я, потому что на большее уже не было сил, а потом с трудом поднялась и замерла, боясь сделать шаг.

Тихо передвигаясь по комнате, Ян взял сшитый для меня балахон и, надев его мне на голое тело, повязал под грудью ленту, а затем попросил:

— Постой пару секунд. Я тоже сейчас оденусь.

Не в силах уже говорить, я кивнула головой и тут же пожалела об этом. Комната казалось подпрыгнула вверх, а потом упала вниз, и я с трудом удержалась на ногах, чтобы не упасть. А после, чтобы хоть как-то удержать ясное сознание, начала ощупывать ткань. Я помнила и её цвет, и однородную фактуру, а сейчас то и дело чувствовала, как пальцы проводят по чему-то атласно гладкому и небольшому. «Вышивка», — поняла я, и тут же сработала фантазия — перед глазами стали вырисовываться какие-то непонятные знаки.

— Уф… — выдохнула я, и мотнула головой, чтобы отогнать их и едва не упала на пол, но Ян вовремя среагировал и очутился рядом.

— Не делай резких движений, — мягко попросил он, а потом приложил ладони к моим щекам и нежно поцеловав, добавил: — Вот и всё. Мы готовы. Сама пойдёшь, или нести тебя?

— Сама, — выдавила я, надеясь, что это получится.

— Хорошо. Тогда выходим из комнаты. Там мы обуемся и наденем верхнюю одежду, — произнёс он, и крепко взяв меня за руку, повёл к двери.

Мы вышли в небольшой коридор, и я старалась идти ровно, но всё равно меня то и дело уводило куда-то в сторону. Но благодаря Яну я добралась до прихожей, где он усадил меня и начал обувать.

— А где все? — с трудом подбирая слова, поинтересовалась я, только сейчас поняв, что в доме пусто. — Где Айда и Гай? Веса со своей семьёй, папа? Я бы хотела их увидеть перед ритуалом…

— Обязательно всех увидишь, — торжественно заверил он. — Родные ждут нас в доме Старшей Пифии, а на улице собрался весь посёлок, чтобы проводить тебя.

— Ясно, — ответила я, и уже через секунду забыла ответ Поводыря и свой вопрос, потому что снова ощутила непреодолимое желание оказаться в саду, а перед глазами опять начали появляться картинки восхитительных цветов и растений.

Однако как только мы вышли на улицу, и я вдохнула свежий морозный воздух, в голове немного прояснилось, и я смогла отделаться от картинок, рисуемых воображением.

Идя посреди дороги под руку с Яном, я прислушивалась к хрусту снега под ногами и испытывала небывалое умиротворение. «Вот так бы шла и шла рядом с любимым. Хоть на край света», — подумала я и, улыбнувшись, посмотрела на силуэт Яна, а только после заметила, что по обе стороны улицы, на тротуарах стоят тёмные фигуры.

«Это жители посёлка провожают меня», — вспомнила я, и стало немного не по себе от тишины.

— А почему они молчат? — тихо спросила я. — Их много, а ни единого звука.

— Такова традиция, — пояснил Ян. — Они молчат, чтобы не мешать нам сосредоточиться перед одним из важнейших событий нашей жизни.

— Понятно, — ответила я и тут же выбросила эти мысли из головы, потому что думать об окружающих совсем не хотелось.

«Мы же идём с Яном. Он рядом — а это главное», — сказала я себе, и захотелось рассмеяться от счастья, потому что меня внезапно охватила эйфория и я почувствовала себя невероятно лёгкой.

«Наверное это от свежего воздуха… А впрочем — без разницы!» — решила я, наслаждаясь ощущениями и до самого дома Старшей Пифии едва сдерживала себя, чтобы не начать прыгать, пытаясь проверить — на самом деле я лёгкая и могу даже оторваться от земли и полететь, или это только мои фантазии.

— Вот и пришли, — произнёс Ян, остановившись возле крыльца Эсмарх. — Ну что, готова пройти ритуал?

— Готова, — с радостью ответила я, потому что на самом деле поняла, что хочу этого и с нетерпением жду. — Пошли быстрее!

В этот момент входная дверь открылась, и помощница Старшей Пифии церемонно произнесла:

— Янсур, Сурияна — вас ждут. Проходите.

Ступив на крыльцо, мы зашли в прихожую, и девушка предложила нам снять верхнюю одежду и обувь, а потом следовать за ней. Ян помог мне и, ступив босыми ногами на пол, я ощутила дрожь, но не от прохлады, а от нетерпения. «Ох, скорей бы!» — подумала я, и в тепле дома перед глазами снова начало всё плыть, а реальность становилась ещё более размытой и ускользала от меня.

Ведомая Яном, я спускалась вниз по лестнице и ступнями ног чувствовала, что пол с каждой ступенькой становится теплее, хотя по логике наоборот должен быть становиться холоднее, ведь мы шли в подвал. «Странно, но приятно» — решила я, а уже через минуту выбросила эти мысли из головы.

Мы оказались в небольшой комнатке наполненной неподвижными силуэтами, где помощница Эсмарх торжественно произнесла:

— Перед вами будущая Пифия и её Поводырь. Прошу родных сказать напутственные слова, чтобы Янсур и Сурияна шли в новую жизнь с чистыми помыслами и любовью в сердцах.

И как только она это произнесла, всё вокруг пришло в движение. Первым я услышала голос отца, и поняла, что силуэты — это наши с Яном близкие.

— Сури, девочка моя, вот ты уже и к ритуалу готовишься… Я так рад! Надеюсь, однажды ты простишь меня за то, как мы вытаскивали из тебя дар… — запинаясь, сказал он, а потом шмыгнул носом, и я поняла, что он пустил слезу.

— Папа, уже простила, — мягко сказала я, нащупав его ладонь, и пожала её. — Всё хорошо. Я на своём месте и счастлива, как никогда.

— Спасибо, моя девочка, — растроганно прошептал он, обняв меня, а потом аккуратно передал в другие руки и меня снова кто-то обнял:

— Вот и ты, наконец, станешь Пифией, — раздался голос тётки. — Жаль, что Ханкары нет рядом с нами… Твоя мама очень бы хотела это увидеть… Ох, я сейчас расплачусь… Так, держу себя в руках и скажу одно — ничего не бойся, — напутственно добавила она и следующим я услышала ласковый голос своей будущей свекрови:

— Сури, ты всегда мне была дочерью, и я рада, что смогла, наконец, увидеть, как вы с Яном воссоединяетесь. Будьте счастливы!

— Будем, — заверила я, уже и сама начав шмыгать носом. — Обещаю сделать для этого всё, что будет в моих силах.

— Ну-ну, не плачь, — успокаивающе попросила она. — Ты должна радоваться.

— Я и радуюсь, — промямлила я, и ощутила, как от переполнявших эмоций меня снова начало увлекать в какое-то пространство, наполненное сильными ароматами и невероятными красками.

В этот момент меня кто-то потянул за руку вниз и присев, я с трудом сохранила равновесие.

— Завидую тебе, — сказала Альбира. — Расскажешь мне потом, что будет во время ритуала?

— Нет, сестрёнка, — честно ответила я. — Это ведь запрещено. Но одно точно скажу — это невероятные и приятные ощущения уже, даже без ритуала.

— Ладно, я не обижаюсь, — смилостивилась она и чмокнула меня в щёку, отчего я чуть не упала на пол.

Но две сильные руки не дали этого сделать и через пару секунд я опять стояла на ногах, выслушивая тёплые слова от будущего свёкра, а затем и от мужа тётки. Однако их смысл уже ускользал, и я лишь кивала головой, не в силах говорить.

После улицы, согревшись в тёплой комнате, я снова начала ощущать пьянящий аромат и это отвлекало от присутствующих людей, не давая мне сосредоточиться хоть на чём-нибудь.

— Всё, пора, — раздался голос Яна над ухом, и он снова взял меня за руку, а затем повёл вперёд.

Послушно идя за ним, казалось, я уже наяву вижу сад, и хотя понимала, что этого не может быть, перестала сопротивляться видениям. «Ну и пусть я грежу… Это ведь прекрасно», — подумала я, испытывая, как стало ещё теплее, и закрыла глаза, чтобы картинка стала ярче.

— Сури? — в грёзы ворвался повелительный голос Эсмарх. — Выпей это!

Неожиданно из воздуха передо мной появилась сначала рука Старшей Пифии, держащей небольшую пиалу, а потом возникла и она сама. Оглянувшись, она довольно произнесла:

— У тебя здесь красиво… А теперь пей! — она снова протянула мне пиалу и я послушно выпила какую-то зеленоватую, освежающую жидкость.

Тело тут же отреагировало на это и мне вдруг захотелось кричать на весь мир, что я счастлива, как никогда.

— Ян, теперь ты пей, — откуда-то издалека донёсся голос Эсмарх, а потом она скомандовала: — А сейчас клади её на бок.

Меня подхватили на руки, и я счастливо засмеялась, ощущая себе лёгкой, как пёрышко и снова оказалась в саду. «Как прекрасно… Здесь есть только счастье и любовь… И так спокойно, как нигде в мире…» — мысли появлялись и ускользали, но это не тревожило, а наоборот хотелось подольше удержать это чувство счастья и беззаботности.

Но не тут-то было. В видение снова ворвался голос Старшей Пифии.

— Сури, открой глаза и посмотри на Яна, — приказала она, и я нехотя выполнила требуемое.

Оказалось, что я уже лежу на чём-то твёрдом, на боку, лицом к Яну, а наши лбы соприкасаются.

— Посмотри в глаза своему Поводырю, и веди его в сад своей души, — сказала Эсмарх. — Покажи ему место, где тебе хорошо и комфортно. Подари ему частичку своего тепла, чтобы он смог лучше тебя понимать, и вы закрепили свою связь…

— Но как вести? — пробормотала я, всматриваясь в расплывающееся лицо Яна и пытаясь навести хоть какую-то резкость, чтобы сфокусироваться на глазах любимого.

И в этот момент я внезапно поняла, что с каждой секундой всё отчётливее вижу своего Поводыря. Зрение, которое с каждым днём становилось всё хуже, сейчас стремительно восстанавливалось, и через минуту я увидела Яна как никогда отчётливо. А потом до меня дошло, что сад, в котором я находилась, я тоже вижу до мельчайших деталей. «Вот что в нём необычно! Я здесь вижу всё!» — поняла я.

— Привет, — мягко сказал Ян, а потом оглянулся вокруг и рассмеялся. — Здесь невероятно красиво!

— Ты видишь это?

— Вижу, — он кивнул, а потом подхватил меня на руки и закружился на месте, заливаясь смехом. — Я всегда знал, что твой закрытый уголок души мне понравится!

— Как хорошо, — глядя в невероятно голубое небо, сейчас кружащееся надо мной, произнесла я, а потом встрепенулось, и заглянула любимому в глаза: — Кстати, здесь всё подчиняется моим желаниям! Хочешь рассмотреть что-нибудь детально?

— Я уже вижу всё, что всегда хотел видеть, — с нежностью ответил он, остановившись, и тоже посмотрел мне в глаза.

Моё сердце пропустило удар от той теплоты, что сейчас исходила от Яна и, обняв его за шею, я припала к его губам, наслаждаясь поцелуем. Здесь и сейчас я как будто впервые по-настоящему смогла понять насколько мне приятно, и долго не могла оторваться от любимого, а когда это получилось, прошептала:

— Я люблю тебя… Люблю по настоящему и преданно. И так хочу сделать тебя счастливым…

— Сури, я уже счастлив, — ласково ответил он. — Ты пустила меня в свою душу, и всё, что нас сейчас окружает — это твоя любовь, красота души, а спокойствие, царящее здесь — это то, что я так долго искал, бродя в поисках тебя по свету.

Ян поставил меня на ноги, а потом приложил руку сначала к своей груди, а потом к моей, и неожиданно я увидела, как вслед за его ладонью тянется тоненькая белая ниточка, а затем она прикрепляется ко мне в районе сердца.

— Что это? — удивлённо спросила я, дотронувшись до ладони Яна, и ниточка раздвоилась. Теперь их стало две — одна связывала наши сердца, а вторая — ладони.

— Это мы с тобой. Наша связь, — ответил он, и дотронулся второй ладонью к моей руке.

И опять я увидела, как появилась ещё одна ниточка. Смеясь, я протянула её к животу, а потом прижалась всем телом к Яну, а когда отступила назад увидела тысячи белых ниточек идущие от тела Яна к моему.

— Так красиво! — восторженно произнесла я, видя, как ниточки мерцают при каждом движении, а потом сама закружившись, увидела, как нити окутывают меня в сияющий кокон, и до меня не сразу дошло, что я уже оторвалась от земли и парю в воздухе.

— Ой, — я испугалась этого, но когда мгновенно очутилась на земле, вспомнила, что сама всё контролирую, поэтому взяла Яна за руку и весело спросила: — Полетаем?

— Полетаем, — смеясь, ответил он и, подпрыгнув, мы зависли в воздухе, глядя вниз на изумрудно-зелёную траву, усыпанную разнообразными цветами.

— Хочу выше! — произнесла я, и мы поднялись над поляной.

От открывшего взгляду пейзажа перехватило дыхание, и я замерла, буквально кожей впитывая всю красоту окружающего мира. То место, где мы находились, оказалось лишь маленькой полянкой, среди огромного зелёного леса, сплошным ковром лежащим у наших ног.

— Смотри, а там радуга! — взвизгнула я, увидев вдалеке разноцветное свечение. — Полетели туда!

— Давай! — воодушевлённо согласился Ян и спустя секунду мы уже неслись к ней, держась за руки.

Оказалось, что мы стремились к водопаду и, прилетев к нему, я испытала желание сейчас же на скорости пронестись через водяные брызги. Поэтому взмыла вверх, а потом стрелой бросилась вниз и, пронесшись через водяную завесу, снова взлетела вверх и начала кружить в радуге. Ян не отставал от меня, и я видела в его глазах не только счастье и любовь, а и удовольствие от забав, мальчишеское веселье и неподдельную радость, что здесь мы свободны, и можем делать, что хотим.

Но возле водопада мы пробыли недолго, потому что захотелось осмотреть всё вокруг, и мы снова устремились вперёд, но теперь уже медленнее. Глядя вниз мы моментально спускались, увидев какое-нибудь необычное растение или цветок, и рассматривали его с восхищением, нежно касаясь хрупких лепестков и вдыхая тонкие ароматы. А потом снова взмывали вверх и опять выискивали особо красивые места.

В какой-то из моментов мы оказались возле прозрачной глади озера, окружённого берёзами и, зависнув над водой, я увидела, как на фоне светлого дна неспешно плаваю рыбы с блестящей чешуёй. Копируя их движения в воздухе, я заливалась смехом, а Ян за всем этим с улыбкой наблюдал, а потом подлетел ко мне и, сжав в объятиях, одарил таким поцелуем, что по телу пошло жгучее тепло, а потом разлилась нега, и захотелось где-нибудь спокойно прилечь, чтобы отдохнуть.

Вспомнив про нашу первую поляну, я взяла Яна за руку и направилась туда, а на месте плавно опустилась на траву и, раскинув руки и ноги, уставилась на небо и плывущие по нему облака. Ян тоже лёг рядом и спустя некоторое время прошептал:

— Сури, здесь так хорошо и спокойно… А на душу исходит благочестие и умиротворение, изгоняя всё плохое и тяжёлое, что накопилось за эти годы… Я чувствую себя очищенным, а сердце переполняет любовь… Спасибо тебе, что показала всё это.

— И тебе спасибо, — с улыбкой ответила я, испытывая всё то же самое. — Ведь если бы ты меня не нашёл, ничего бы этого не было…

— Сури, Ян! Возвращайтесь! — внезапно раздался голос Эсмарх. — Уже пора!

— Ещё капельку, — попросила я и, улёгшись на бок, потянула Яна за руку, чтобы и он лёг также.

Когда он это сделал, я пристально посмотрела в его карие глаза, провела пальцами по щеке, обвела контуры губ и запустила руки в его каштановые волосы, запечатлевая всё это в памяти. «Таким я и запомню Яна навсегда. Красивым, улыбающимся, с мальчишеским блеском в глазах», — подумала я, испытывая сейчас столько нежности к нему, что не могла вымолвить и слова.

— Моя Сури, — прошептал он, поцеловав меня. — Я этого никогда не забуду.

Закрыв глаза, чтобы не расплакаться от нахлынувших чувств, вновь открыв их, я испуганно дёрнулась, увидев уже не Яна, а человеческий силуэт в нежно-сиреневом свечении.

— Тихо, не пугайся, — мягко сказала Эсмарх, и я ощутила, как она касается моей головы. — Всё хорошо.

— Где я? — непонимающе спросила я. — Это какой-то новый мир?

— Нет. Это реальный мир, — пояснила она. — Теперь ты будешь так его видеть.

Оглянувшись на голос, я увидела силуэт поменьше, в золотистом свечении и замерла, завороженная переливами.

— Как красиво, — пробормотала я, не совсем веря в происходящее, и протянула руку.

Наткнувшись на тело, и увидев свою руку с таким же нежно-сиреневым контуром, который видела до этого, я, наконец, осознала, что вернулась в подвал.

— Так странно всё, — произнесла я и повернулась к Яну.

— Здравствуй, моя Пифия, — с нежностью сказал он и, взяв меня за руку, поцеловал пальцы, и вот тут я изумилась по-настоящему, увидев, как при соприкосновении наши ауры заискрились.

— Невероятно, — выдавила я и, принявшись ощупывать лицо Яна, не могла оторвать глаз от миллиона микроскопический искр, которые вспыхивали.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

— Замечательно, — ответила я, на самом деле ощущая себя бодрой и наполненной силами, как никогда раньше. — А ты?

— И я замечательно, — мягко ответил он. — Как я уже там говорил — показав свою душу, ты очистила и меня…

— Подожди, так ты на самом деле находился там со мной? Это была не галлюцинация?

— Вот же недоверчивая, — пробурчала Эсмарх. — Вдвоём вы там были, вдвоём! Соединились и теперь ваша связь неразрывна. А теперь вставайте, а то весь посёлок уже заждался. Я прямо слышу, как Канхар, с Айдой и Гаем уже протоптали мне пол в гостиной, ожидая вашего появления.

Рассмеявшись на бурчание Старшей Пифии, я села и улыбнувшись, произнесла:

— А говорили, что ничего особенного не будет! — а потом повернулась к Яну и уже тише спросила: — Значит, ты помнишь, что я там тебе сказала, в самом начале?

— Помню, — ответил он, и по ауре прошла переливающая рябь.

— Что это за рябь? — пытливо спросила я и, протянув руку, дотронулась до его лица. — Ты улыбаешься?

— Да, — ответил он, и я снова увидела красивый перелив. — Но это не только улыбка, а и удовольствие от воспоминания. Ты сказала то, что я когда-то вообще не мечтал услышать, а потом, когда появилась надежда — долго ждал.

— Хм, могу ещё раз сказать, — игриво произнесла я и, наклонившись, рассмеялась, снова увидев искрящиеся точки, а затем добавила: — Ян, люблю тебя. Сейчас даже сильнее, чем до ритуала.

По ауре снова прокатилась волна разных оттенков светло-сиреневого и, рассматривая их, я поняла, что однажды научусь читать своего любимого, как открытую книгу.

— Ну что, пошли, порадуем всех? — предложил он, встав на ноги, и только сейчас я обратила внимание, что кроме двух ярких силуэтов ничего не вижу. Они как бы висели в пространстве, окрашенном в серый цвет, и было немного странно смотреть на них, а когда Ян и меня поставил на ноги, немного испугалась. Но тут же взяла себя в руки. «Не паниковать! Я привыкну. И благо, что мир не чёрный» — сказала я себе.

А через пару минут поняла, что мир способен играть таким количеством оттенков, о которых я и не догадывалась. Как только мы поднялись по лестнице, и оказалась в гостиной Эсмарх, я с восхищением принялась рассматривать человеческие силуэты, переливающиеся разными цветами.

— Сури, Ян! Поздравляем! — наперебой начали говорить люди, двинувшись к нам, и я оказалась в объятиях человека с оранжево-жёлтой аурой.

— Девочка моя, как же я счастлив! — раздался голос отца, и я поняла, что это он обладатель такой яркой ауры. — Жаль, что твоей мамы нет рядом, чтобы порадоваться за тебя!

— Папа, и я счастлива! — успела сказать, но отца уже оттеснили в сторону Яна.

— Сури, Сури! Ты Пифия! Ура! — передо мной остановились два силуэта — чуть выше и поменьше, с бирюзовым оттенком, и я рассмеялась, узнав по голосу Альбиру.

— Да, Пифия, — выдохнула я. — А кто это с тобой?

— Мой Рабиль, — с гордостью ответила она, и взяла силуэт за руку, отчего аура у обоих сразу заискрилась.

Хотелось и Поводырю сестры сказать что-нибудь приятное, но все родные толпились, спеша нас поздравить, и я успевала только отмечать для себя — какая у кого аура. «Папа — оранжево-жёлтая. Аля и Рабиль — бирюзовая. А у брата и его Пифии — персиковая» — повторяла я про себя, когда оказалось, что на ритуал приехал и Баядер с Реядой, и мы, наконец, познакомились. «А у Айды и Гая — аура голубая. И у всех пар ауры искрятся, как и у нас с Яном. А обладатели светло-зелёной ауры, скорее всего Веса и Велес» — подумала я и уже через пару секунд убедилась в своей правоте, когда услышала рядом голос тётки.

— Ну, не страшно ведь было? — лукаво спросила она.

— Нет, — с улыбкой ответила я. — Но всё же вы с Айдой и Эсмарх соврали, сказав, что ничего особенного не будет…

— Прости, Сури, но ты слишком любопытна, и скажи мы тебе, что ты увидишь что-нибудь необычное, ты бы или с нас душу вытрясла, требуя ответов, или бы напридумывала себе каких-нибудь ужасов про видения. А ты должна была идти со спокойствием в сердце и без страха. Это важно.

— Ладно, чего уж там! Одно скажу — это было невероятно прекрасно! Кстати, а как называется это место?

— Твоя душа, — ответила Веса, взяв меня за руку.

— Душа? На самом деле душа? — с недоверием спросила я, всё ещё отказываясь верить в такое, хотя и Ян, и Эсмарх говорили именно об этом.

— На самом деле. Ты показала Яну самую укромную и дорогую часть души, в которой хочешь выделить ему место и где хранишь все приятные и тёплые воспоминания. Этот уголок будет всегда помогать вам справиться со всеми трудностями.

— Хм, такого, что было там, я точно не забуду, и сберегу эти воспоминания до последнего вздоха, — ответила я, вспоминая, как мы парили с Яном в воздухе, а потом лежали на траве, глядя в небо.

— Если не секрет — где побывали?

— Как где? То ли в каком-то саду, то ли в лесу… Там много всего было… А что, все видят разное? — я немного удивилась.

— Конечно. Ведь у каждого разная душа и места, где им невероятно хорошо. Мы с Велесом, например, были в горах, — ответила она, а потом запнулась и сказала: — Давай, я потом тебе расскажу об этом, хотя если честно, у нас не принято делиться этими видениями. А теперь пошли на улицу! Посёлок желает поприветствовать новую Пифию!

— Пошли, — согласилась я и, осмотревшись, нашла Яна, которого сейчас обнимал силуэт с голубым свечением, в котором я узнала Айду.

Ян как будто почувствовал мой взгляд, и, высвободившись из объятий матери, подошёл ко мне. Взяв за ладонь, он пожал её, а я, осмотревшись ещё раз на близких, подумала: «В этом новом для меня мире есть какой угодно цвет, но не чёрный, которого я так боялась! А за порогом этого дома, наверное, меня ожидает ещё большее разнообразие».

Но я даже и представить себе не могла всего разнообразия тех цветов, что встречу на улице. Когда мы, в окружении близких, вышли на улицу и медленно направились к месту празднования, я даже немного растерялась, видя такое изобилие. Пифии и их Поводыри спешили нас с Яном поздравить и, глядя на разноцветные, искрящиеся ауры, я поняла, что многим оттенкам даже не могу подобрать название, а так же поняла, что имелось в виду, когда говорили про малейшие нюансы оттенков. Три Пифии имели схожий с моим цвет ауры, и только сейчас я увидела разницу, которую человеческий глаз, наверное, не смог бы уловить.

А вот самым интересным оказалось смотреть на обыкновенных людей. Те, с кем я успела познакомиться ближе, чем с остальными, тоже подходили поздравлять нас с Яном, и я с любопытством их рассматривала. Если у Пифий и Поводырей тон ауры был почти однородным по всему телу, и лишь кое-где виднелись более тёмные цвета, то люди поражали многообразием. Они, как и мы, имели основной цвет, идущий по контору, а вот внутренний силуэт играл таким разнообразием и плавными переходами одно цвета в другой, что я с изумлением рассматривала их.

Желая прояснить такое различие между нами, я обратилась к тётке, идущей рядом со мной.

— Веса, а почему люди выглядят по-другому? Ты вот вся светло-зелёная, и лишь кое-где тон чуть темнее или светлее. У Рабиля и Альбиры основная аура бирюзовая, но внутри контура имеются вкрапления других цветов, но они не сильно выделяются, а вот люди — они просто как ходящие палитры.

— О, поверь, люди живущие в посёлке имеют ещё более-менее нормальную ауру, а вот когда попадёшь в город, тогда поймёшь, что значит настоящая палитра. Обрати внимание, как у них плавно сменяются цвета, а вот в городе ты увидишь совсем другую картину — там будет всё ярко, без смены оттенков. Красный цвет может соседствовать с чёрным, а зелёный с синим и так далее, — сказала тётка. — Понимаешь, цвет ауры определяется эмоциями, душевным состояние и физическим здоровьем. Пифии и Поводыри живут в гармонии с собой и с окружающим миром, поэтому мы и светимся почти однородно. Плюс, мы, как и в случаи с личными ангелами и бесами, способны закрываться от других, демонстрируя лишь общую настроенность, то есть основной цвет ауры. Те, кто ещё не прошли ритуал, и не наладил связь со своей парой, не могут в полной мере чувствовать себя комфортно, и их цвета неравномерны, а вот люди — те вообще постоянно испытывают массу противоречивых эмоций и это отражается на их состоянии и цвете ауры. Мы ведь с Поводырями поддерживаем друга и дополняем, а людям редко удаётся найти свою пару и одно только это уже сильно влияет на эмоциональный фон. Посмотри на людей вокруг — видишь хоть одного, у кого аура так же искрится, как у нас?

— Нет, — присмотревшись, ответила я. — Хотя у некоторых пар различия есть только в оттенках.

— Чем ближе сходство цветов, тем сильнее взаимопонимание между людьми, и тем комфортнее им жить вместе…

— А разве мы не можем им помочь найти пару, чтобы они были полностью счастливы? — перебив, спросила я.

— Сури, на планете семь миллиардов людей и их пара может жить где угодно. А так же, вторая половина может быть уже жената или замужем, иметь детей, а тут приходим мы и говорим — поехали с нами, твоя истинная половина ждёт тебя. Сама понимаешь — вариантов множество. Да и потом — мы стараемся не вмешиваться в личную жизнь людей. В конце концов, мы здесь не для создания абсолютного счастья для всех. Нам души заблудших нужно спасать. И если честно, не каждый человек даже из живущих в посёлках, и хочет этих вмешательств… Вон, посмотри направо, видишь фиолетовый силуэт и рядом терракотовый?

— Вижу, — ответила я, найдя в толпе людей названные цвета.

— А теперь посмотри… хм, пониже пояса им, — со смешком посоветовала Веса и, опустив глаза, я увидела, что в области половых органов всё окрашено в алый цвет. А тётка тем временем продолжила: — Между этими двумя сильная страсть. Они хотят друг друга на физическом уровне, и даже если подойти к ним и сказать, что они не пара друг другу, вряд ли они нас послушают, пока не удовлетворят свою страсть. Поэтому, максимум, что мы делаем — предупреждаем живущих в посёлке о возможных болезнях, чтобы они занялись своим здоровьем. Например, посмотри налево, на человека с янтарной аурой. Видишь, у него в районе почек выделяется красно-коричневое пятно. Это значит, что орган болен…

— Так надо его предупредить!

— Не волнуйся, уже предупредили. Он лечится, и скоро цвет сменится.

— Понятно, — ответила я, чувствуя, как опять голова идёт кругом от всех нюансов, но с другой стороны мир полностью изменился, и так хотелось всё побыстрее узнать и понять. А больше всего интересовал аспект, который касался моей непосредственной деятельности. Подле всех окружающих людей я видела два пятна, которые заинтересовали меня не меньше цветов ауры. — Веса, а тёмные и светлые пятна — это и есть ангелы и демоны?

— Да. Видишь, у Пифий светлые пятна большие и чистые, а тёмные сжаты до маленьких точек. Это означает, что наши бесы инертны и не способны на нас влиять, а вот ангелы активны. У людей чуть другая ситуация — их бесы побольше, но ангелы сильнее. А вот в городе, к сожалению, ты столкнёшься с другой картиной. Там у большинства именно бесы активны, а у некоторых порой мы вообще не наблюдаем ангелов. Это тоже потом тебе поможет определять степень опасности людей.

— В общем, большое чёрное пятно слева — это плохо. А большое светлое пятно справа — это хорошо, — резюмировала я.

— Если утрировано, то верно. Но ситуация может меняться. Это скорее показатель силы той или иной сущности на данный момент, а не вообще по жизни. А общую картину морального состояния человека даёт именно аура.

— Ясно. А у меня ещё вопрос. В доме Эсмарх ты сказала, что не принято рассказывать о видениях. Почему? — с интересом спросила я.

— Хм, это считается очень личным, — деликатно ответила Веса и по ауре прошла зелёная волна, а потом она наклонилась ближе ко мне и заговорчески прошептала: — Ладно, тебе поясню. В общем, Ян же тебя готовил к ритуалу, да? Расчёсывал, красил, одевал, а перед этим мыл. Ведь так?

— Так, — кивнула я.

— Но вы-то люди взрослые, уже познавшие друг друга в физическом плане, — тётка комично фыркнула и аура снова на секунду изменила цвет. — А теперь представь эту же подготовку к ритуалу, у молодых парней и девушек… Я стала Пифией в шестнадцать, а Велесу на то время исполнилось уже девятнадцать, и как ты понимаешь, мы оба были невинны… Так вот, представь какое это испытание, когда играют гормоны, а по нашим законам раньше семнадцатилетия вступать в интимную связь не рекомендуется. Но тело ведь отзывается на каждое касание, и хочется побыстрее испытать все радости воссоединения со своим Поводырём. Как ни крути, а мы тоже люди и нам не чужды многие желания. А ритуал даёт такую возможность, ведь там за нами никто не наблюдает, и нет ограничений. Ну и соответственно — чем мы может заниматься в видениях, когда уровень возбуждения после подготовки зашкаливает?

— Ооо… неужели любовью? — спросила я и рассмеялась.

— Нет, конечно, сейчас это смешно, а в том возрасте — поверь, нет, — весело ответила тётка. — И это нам с Велесом ещё повезло! Некоторые Пифиями становятся в пятнадцать, и их Поводырям приходится ждать дольше физического воссоединения. А вот в случаи с твоей мамой и тобой — легче всего. Хана и Канхар стали жить парой в семнадцать, как только разрешил закон, а в восемнадцать она прошла ритуал, так же спокойно, как и ты.

— Значит, ты с Велесом занималась любовью в своём видении?… Подожди, а это было мысленно, да? Потом, когда вам разрешили жить парой, ты была девственна?

— Конечно. Видение — это ведь уголок души, не физический мир, а духовный. В этом мире мы просто лежали на алтаре, без движения. Всё происходило у нас в головах и сердцах. И поэтому никто не делится тем, где был и что видел там или делал. Это сокровенное, лишь для двоих.

— Понятно, — ответила я и улыбнулась. «Наверное, если бы и моя жизнь шла обыкновенным чередом, и мы с Яном проходили ритуал в молодости, то и сами бы не носились над лесом и не рассматривали окружающую красоту, а занялись бы более интересными делами. А так, имея возможность дарить другу любовь, когда захотим, мы наслаждались новым, ярким миром и пробовали сделать то, что в реальной жизни невозможно» — подумала я.

— Вот мы и пришли, — произнёс Ян, всё это время беседующий с матерью и отцом. — Аккуратно ступай, впереди три ступеньки.

— Угу, помню, — ответила я, осторожно идя и опираясь на руку Яна, а сама подумала: «Хорошо, что я хоть немного пожила в деревне, пока была зрячей. Это здорово помогает, и я помню здесь всё, а вот при выездах в город будет тяжело, потому что ауры окружающих притягивают взгляд. Хотя возможно, скоро я к этому привыкну и перестану всех придирчиво рассматривать, любуясь игрой цветов».

Когда все Пифии и Поводыри сели за столы, Эсмарх торжественно объявила нас Пифией и Поводырём Ордена, а также мужем и женой и произнесла напутствующую речь, после чего началось празднование. Наслаждаясь вкусной едой, приятной музыкой и близостью второй половины, мы с Яном выслушивали пожелания гостей, принимали подарки и веселились от души. Но ближе к вечеру ранний подъём дал о себе знать, и я почувствовала усталость. Захотелось уже тишины и спокойствия, и Ян моментально это почувствовал.

— Может, пойдём домой? — наклонившись, спросил он. — Кстати, у меня сюрприз. Твой отец настоял, чтобы мы жили в его доме… Вернее уже нашем.

— Свой дом, это хорошо, — улыбнувшись, сказала я, потому что действительно было немного неудобно жить у родителей Яна. — С удовольствием бы там сейчас оказалась. Но, наверное, это неудобно — бросать гостей.

— Удобно, — уверенно ответил Ян. — Мы, между прочим, ещё долго находились на праздновании. Большинство пар намного быстрее покидают гостей.

— Ааа, — рассмеявшись, протянула я, прекрасно понимая, откуда такая спешка. — Тогда пошли домой, а то я немного устала и в сон клонит.

— Ничего, сейчас прогуляемся по свежему воздуху, и это пройдёт, — заверил он, а потом многообещающе прошептал на ухо: — Даже не надейся, что вскоре заснёшь. Наш вечер только начинается.

— Не сомневаюсь, — ответила я, глядя, как аура Яна заискрилась интенсивнее, чем было до этого.

— Тогда пошли, попрощаемся со Старшей Пифией и родными. И можно уходить, — Ян поднялся и, подал мне руку, а затем повёл к группе людей, сидевших кругом.

Подойдя к ним, Ян сказал:

— Мы покидаем вас…

— Давно пора, — буркнула Эсмарх, перебив моего Поводыря, а потом обратилась ко мне: — А что там с твоей подопечной?

— Ой, я забыла сказать! — я встрепенулась, вспомнив о девочке. — Как я поняла, её отчим уехал в командировку, поэтому время есть. Но бес всё больше склоняет девочку к самоубийству. И боюсь, сильно затягивать нельзя…

— Ясно, душу её хочет поскорее получить. Ну конечно, убить мерзавца не так интересно, да и не выгодно. Живым он злу больше принесёт пользы. Вот так насилуя детей, он калечит их души. Да и его всегда можно убить, а вот девочка остановится на убийстве одного гада, да потом ещё может начать отмаливать свой грех, что бесы очень не любят. Так что, вполне логично, что самоубийство ребёнка бесу больше подходит, чем убийство педофила, — с отвращением процедила Эсмарх. — В общем так, если время есть, займёмся делом завтра. Как проснётесь, приходите ко мне. Будем определять, где находится подопечная, а потом двинетесь в путь. Ясно?

— Ясно, — ответили мы.

— Ясно им, — передразнила нас Старшая Пифия. — Но на всякий случай расшифрую. Не надо себя ущемлять в первую брачную ночь, а после неё желательно выспаться, а значит, не стоит ломиться ко мне в двери в семь или восемь утра, потому что затем я уже не дам вам отдохнуть, а отправлю работать. А теперь бегите отсюда. Нет сил смотреть на то, как вы искритесь здесь.

— Эсмарх, мы тоже тебя любим, и желаем только хорошего! — весело бросила я, давно поняв, что вся эта ворчливость и недовольство — напускное, а за ним скрывается добрая, понимающая и весёлая старушка, которая любой Пифии придёт на помощь.

Поцеловав напоследок её в щёку, а также попрощавшись с родными и гостями, мы с Яном оделись и вышли на свежий воздух. Сон и усталость на самом деле почти моментально сняло, как рукой, а глаза, наконец, смогли отдохнуть от обилия различных цветов.

Идя в сером пространстве, я видела сейчас только приятное сиреневое сияние ауры Яна, и искорки, в местах, где наши ауры соприкасались.

— Ну как, легче стало? — заботливо спросил Ян, ведя меня по дороге.

— Да, — я кивнула, а потом вспомнила, как шла утром по этой же улице. — Только вот пока тяжело привыкнуть к виду окружающего мира. Раньше я хоть видела пятна светлого или чёрного, а сейчас всё однородно серое и я как будто иду в пустоте. Это так необычно и сбивает с толку. А ещё немного странно, когда видишь сидящих людей… Фантазия, конечно, дорисовывает детали, и я понимаю, что они сидят, например, на стуле, но всё равно это пока немного шокирует. И необычно смотреть на окружающих… Вернее, когда они по одному, то ещё нормально, а вот когда группой стоят — тяжело, из-за того, что цвета визуально накладываются друг на друга. Вот сегодня, когда мы шли от Эсмарх, и нас приветствовали жители посёлка, я терялась. Три-четыре человека стоят за спинами друг у друга, и мне уже тяжело понять — где и чья аура. В общем, мешанина полная.

— Ты обязательно привыкнешь, — заверил Ян. — Просто нужно время. Ты свыкнешься и с пространством вокруг и научишься мгновенно отделять ауры людей.

— Надеюсь, — ответила я, а затем решилась задать вопрос, который меня волновал с самого утра: — Ян, а ты ведь меня опоил, да? Или дело было в креме? Он так пах, что я чуть сознание не теряла. Да ты и сам, наверное, понимаешь — о чём я.

— Если честно, я не совсем понимаю произошедшего. Вчера вечером Эсмарх вручила мне заварку и сказала тебя напоить ею с утра, а потом и кремом натереть тело… Ты говоришь он сильно пах? Странно, а я вообще никакого запаха не чувствовал.

— Да? Хм, но именно когда ты начал меня натирать, всё и началось. После чая никаких странных ощущений не возникло. Взбодрилась и всё, — пробормотала я, воскрешая в памяти свои впечатления. — Может, чай и крем действуют только в паре? Но это точно что-то наркотическое было.

— Возможно, — согласился Ян.

— Только вот одно для меня тогда загадка — если это какие-нибудь галлюциногены, как ты попал в моё видение, а? Вернее, я могла тебя там придумать, но тогда как объяснить, что ты тоже всё помнишь? Разве может быть такое, чтобы мы видели одно и то же, если бы на самом деле это было просто галлюцинацией? И потом, не только ты находился в том саду. Эсмарх ведь тоже попала туда, когда поила меня чем-то зелёным, — задумчиво произнесла я, пытаясь разгадать загадку. — Осмотревшись вокруг, она сказала, что у меня красиво и потом исчезла. А затем приказала вести тебя в сад моей души… Опять же, если это галлюцинация — какова вероятность того, что все трое видели одно и то же место?

— Не знаю, — ответил Ян. — Может, мы на самом деле что-то приняли, но это не галлюциноген, а что-то помогающее перейти на другой уровень сознания, открыть то, что обыкновенным людям недоступно? Но что бы это ни было, я с нетерпением буду ожидать повторения. Мне там очень понравилось, — искренне сказал он и, положив мне руку на плечи, прижал к себе.

— Повторения? — удивлённо переспросила я. — А такое возможно?

— Конечно. А тебе что, не сказали об этом? — теперь уже он удивился, а потом пояснил: — Это, наверное, из-за того, что пришлось сразу многое тебе рассказывать и выбирали самое главное. В общем, раз в три года, в годовщину ритуала, для Пифии и Поводыря проходят своеобразный ритуал очищения. Он требуется, чтобы избавиться от всего того негатива, который мы получаем общаясь с людьми. Говорят, это практически то же самое, что и ритуал введения в силу.

— Да? Подожди, так что, раз в три года я буду тебя видеть? Ведь сегодня я тебя видела, как никогда отчётливо…

— Будешь, — ласково сказал Ян, а потом неожиданно подхватил меня на руки. — Вот мы и дома. Людские традиции нам не чужды, поэтому хочу перенести тебя через порог.

— Переноси, — весело согласилась я, ощущая себя как никогда счастливой. «Это наша брачная ночь… А ещё сердце греет, что всё же я буду видеть Яна, пусть и раз в три года!» — с радостью подумала я.

Уткнувшись ему в плечо, я закрыла глаза и улыбнулась, а потом поцеловала её в шею и Ян тут же пробурчал:

— Родная, дай хоть дойти до спальни. Ты не представляешь, как возбуждающе на меня действуют твои прикосновения. Когда ты рядом, чувствую себя озабоченным пятнадцатилетним пацаном.

— Почему же не представляю? — игриво спросила я, открыв глаза и наслаждаясь переливами в цвете ауры у любимого и сияющими искорками, которые стали гореть интенсивнее. — Я не то что представляю, я вижу, как на тебя действую. И поэтому мне очень хочется побыстрее оказаться в спальне, чтобы продолжить начатое и посмотреть, что с тобой будет происходить.

— С удовольствием всё продемонстрирую, — ответил он и, поставив меня на ноги, принялся раздевать.

Неотрывно глядя на силуэт Яна, я любовалась его аурой, цвет которой становился всё насыщенней и ярче, и не могла оторвать взгляда от его рук. Если раньше при соприкосновении с моей аурой виднелись искорки, то сейчас они превратились в искры, и всполохи завораживали. Загораясь, эти искры сияли всё дольше и сильнее, и когда Ян уложил меня в кровать, начало казаться, что мы оба сияем нереально прекрасным сиреневым оттенком.

— С ума сойти… Это так красиво, что невозможно оторвать взгляд… — пробормотала я и проведя рукой по голове Яна, замерла, наблюдая как по ауре пошла сиреневая искрящаяся рябь.

Поймав мою руку, Ян начал нежно целовать каждый палец и чувствуя, как по телу разливается истома, казалось, я даже вижу всё это. На месте поцелуя появлялась яркая вспышка, а потом этот свет уходил внутрь тела. Отрывисто дыша, я наблюдала за малейшим изменением цвета, а потом начало происходить вообще непонятное — когда Ян наклонился и начал осыпать моё тело поцелуями, между нами стали появляться связывающие белые, светящиеся ниточки, как в видении, а по телу прокатилась такая волна желания, что закружилась голова.

— Ян, мне кажется — я вижу, как выглядит любовь, — изумлённо прошептала я, не находя другого объяснения, а затем добавила: — Это так красиво… Жаль, что ты этого не видишь…

— Я это чувствую, — хрипло ответил он, проведя рукой по животу, а потом лёг на меня и, проникнув внутрь, начал медленно двигаться, из-за чего аура заискрилась полностью и приобрела золотистый, переливающийся оттенок.

«Боже, это что-то невероятное…», — подумала я, не понимая, от чего больше получаю удовольствие — от физической близости, или картинки, которую сейчас видела. «А впрочем — без разницы от чего! Это мы с Яном», — последнее, что промелькнуло в голове и, обняв его за шею, я начала растворяться в этом восхитительном сиянии…