Виконт

Глава 20

Я ждал, стоя в тени стены, держа руку на рукояти меча. К сожалению, бежать за остальным оружием было далеко — пока я доберусь до своей комнаты, пока вооружусь, пока вернусь обратно…

Прогрохотали по подъемному мосту копыта, и на площадь вылетели разгоряченные скачкой кони. На переднем восседал отец, с ним были те же дружинники, которые его сопровождали с самого начала.

Он спрыгнул с коня, отдал не глядя поводья конюху. Ну, теперь можно и проявиться, опасности вроде нет.

Я подошел к нему быстрым шагом.

— Привет! Давно не виделись!

— Привет, сын, — он обнял меня. — А где Ильга?

— У себя, наверное. Как увидит, что ты приехал, прибежит, — я выделил местоимение «ты».

— Да, я приехал, — с довольной усмешкой сказал он. — И с хорошими вестями.

— Вижу, — ответил я, глядя на висящую на его груди толстую герцогскую цепь. Любой братан из девяностых моего мира повесился бы от зависти, увидев такую.

— Тяжела она, цепь герцогская, — сказал отец, проследив мой взгляд.

— Но как?

— Потом, все потом, — отмахнулся отец.

— Папа! — а вот это уже из дверей вылетела Иль и подбежала к нам.

— Привет, дочка! — он обнял ее. — Да, это я. Вернулся.

— Слава богам! — произнес подошедший Патитис. — Я полагаю, теперь вы Ваша Светлость?

— Да, дорогой друг. Ну что, пойдемте в мои покои, расскажете мне, что было за время моего отсутствия.

— Может, ты хоть отдохнешь с дороги? — предложил я. — А то конским потом пованиваешь…

— Нормальный запах, — усмехнулся он. — Его не переваривают только неженки и придворные дамы. Среди вас я что-то их не вижу. Пока.

Лицо отца приобрело заговорщицкое выражение.

— Все, пойдемте внутрь.

И отец повел нас быстрым шагом мимо выстроившейся толпы челяди, радой приезду старого господина. Ну а как же, небось тоже были испуганы, судачили про неожиданный вызов в столицу, а точнее, про его последствия. Никому не хочется оказаться на улице, а то и в тюрьме как бывшая прислуга опального аристократа.

— Ну, наконец-то я дома! — с чувством произнес отец, распахивая дверь своего кабинета.

Патитис впустил нас с Иль внутрь, закрыл дверь на засов и привычно скастовал Полог Тишины.

— Садитесь, — отец указал нам на стулья. — Разговор пойдет серьезный.

Я поднял бровь. Серьезный? Хорошо.

— Предупреждать, что ни слова не должно выйти из этой комнаты, не обязательно? — риторически спросил он.

— Нет, — сказал я.

— Хорошо. Ну как вы видите, с одной стороны съездил я удачно. Монарх пожаловал мне титул герцога. А с другой стороны…

— Даром ничего не дается, — продолжил я.

— Не перебивай! — шикнула на меня Иль.

— Да, даром ничего не дается.

— И что же взамен?

— Взамен? Ну тут складывается очень интересная ситуация. Идет большая игра, — сказал отец. — Монарх очень недоволен Бригенами. И видит нас в роли сначала противовеса, а потом…

Он лукаво усмехнулся. Ну, что будет потом — понятно. Слишком много герцогов на душу населения. Тем более здесь как при Меровингах, они стоят выше графов, но не начальствуют над ними. А владения отца большие, больше подходящие герцогу, прямому вассалу императора.

— Но и это еще не главное. Его Величество хочет создать домен с опорой на наше герцогство. А чтобы оно стало настоящим герцогством по факту а не на бумаге, нам надо будет присоединить земли нашего соседа слева, барона Иссона, и справа, графа Финна.

— У них будет другое мнение.

— Наше мнение плюс дружина сильнее их. Что скажете, Патитис?

— Ну тут два совершенно разных вопроса, Ваша Светлость.

— Называй меня при своих милорд, этого достаточно, — сказал отец. — Короче и не отвлекает от разговора.

— Хорошо, милорд. Род Иссонов иссяк, и хозяйство тоже находится в упадке. Я посмотрел, что у них творится. Неурожаи и недороды, крестьяне ходят как оборванцы и не то, что досыта не едят, голодают. Даже умирают от голода.

— А как же они довели до такого свою землю?

— Бедность, — сказал маг. — У них не хватает ни зерна, ни даже навоза. А про то, чтобы вызвать мага Жизни для обработки полей, даже и речи нет. Оборванцы, прости господи, хотя бедность — и не порок.

— Пойдут они под нашу руку? — спросил я.

— Не пойдут — побегут. Имеется в виду крестьяне. Те, кто зиму пережил. А сами Иссоны — гордые, не хотят быть никому обязаны, — ответил Патитис.

— Это мы решим. У меня теперь полномочия намного шире. Не возьмем мы — возьмут Бригены, а с ними разговор будет другой, они не миндальничают в отличие от нас, — сказал отец. — У меня прямой приказ Его Величества — организовать здесь домен, и точка. Хоть как. Хоть огнем и мечом. Примут они вассалитет?

— Как я и сказал — люди гордые…

— Я проведу с ними переговоры. Если они не только гордые, но и умные, и заботятся о своих крестьянах, то примут. Что с Финнами?

— Ну тут ситуация получше, хотя и ненамного. Тоже еле держатся на плаву. Концы с концами сводят, но не всегда. Любая неприятность с погодой и неурожаем — им крышка. Здесь могут пойти, но с другой стороны известное зло лучше неизвестного, так что я бы особо на народное ликование не рассчитывал.

— Патитис, ну ты же знаешь, нравы у нас простые и народное ликование возникает тогда, когда старый правитель пляшет в петле, а сзади толпы стоят стражники нового с копьями, — хохотнул отец.

— Мы же не будем действовать таким образом, милорд?

— Скорее всего, нет. Лет триста назад — скорее всего да, но те времена давно прошли, — со вздохом сказал отец.

— Можно и им предложить вассалитет, но траф Финн довольно своенравное создание.

— Ну значит будем действовать по обстоятельствам. А когда подомнем под себя наших обедневших от скудоумия и невезения соседей, тогда и займемся Бригенами. Кстати, что о них слышно?

— Да вот наши наследники столкнулись с ними на тракте, — покосился в мою сторону маг. — Ну и…

— Рассказывай! — отец строго глянул на меня.

Ну пришлось расколоться до задницы. Как, что и почему, точнее, кому, за что и сколько. Передача такая. Только телевидения еще не придумали. А зря, была бы шикарная пропагандистская машина.

— Понятно, — резюмировал отец. — Больше никаких поползновений к границе Бригенов. Пока.

— Чтобы не спугнуть?

— Чтобы не вызвать их преждевременную реакцию.

— Что, совсем нельзя? Может, если получится, в замок забраться?

— Ну и что ты там хочешь найти? Или посмотреть на грязные кальсоны старого герцога? — насмешливо спросил отец. — Я сказал — нет. повторять не буду.

В его голосе зазвучал металл, значит, шутки кончились.

— А в честь получения мной титула, организуем народные гуляния, положено вроде как. Есть у нас запасы?

— Да как не быть, милорд? Есть, конечно.

— А вот на эти гуляния надо будет пригласить Иссонов и Финнов. Соседи по землям, так сказать. Бригенов не приглашать. Категорически.

— Само собой, милорд, — кивнул Патитис.

— А там я попробую окучить будущих жертв поглощения, и вызвать у них…

— Чувство отторжения? — предположил я. — Оттого, что более умный и богатый сосед пригласил их, как бедных родственников?

— У тебя есть другие предложения? — грозно сверкнул глазами отец.

— Насчет приглашения — правильно, но вот переговоры надо провести до этого. Тайно. Чтобы это не выглядело как пустое аристократическое бахвальство. Вот тогда все пройдет более успешно.

— Не уверен насчет твоей идеи, но попробую. Но только не сегодня и скорее всего не завтра. Пока будет подготовка к празднику, там и нанесу инкогнито визиты. А вот сейчас мне действительно пора отдохнуть с дороги и посетить купальню. Кого из служанок не трогать, чтобы спинку намылили? Фили?

Я неожиданно покраснел, потом кивнул.

— Да ладно, — расхохотался отец. — Дело житейское. Я рад, что ты вырос с нормальной ориентацией. Не то, что женственные педики-сыновья дворян в столице. Там куда не плюнешь, хватают друг друга за…

Патитис закашлялся. Ну да, тут уже запунцовела Иль…

— Простите, увлекся. Да, кстати, вы теперь на ранг выше — граф и графиня, — усмехнулся он. — А теперь, графины вы мои, выметайтесь, мне с господином магом надо поговорить с глазу на глаз!

— Поедете со мной на переговоры к Иссонам, — сказал отец, завтракая в трапезной.

Теперь он просто настаивал, чтобы вся семья принимала пищу вместе. Этот пунктик он привез из столицы, хотя в принципе по традициям и правилам хорошего тона он был прав. Ладно, семейная так семейная! Друг тоже член семьи, точнее членик. Так что я пришел со своим собакиным. На удивление, отец не возражал, лишь распорядился, чтобы слуга принес тому миску каши с мясом.

А говорил — не завтра! Как же. Неймется видать ему покончить с королевским поручением. Я зевнул. Опять далеко за полночь кувыркался с Фили. Она пробовала с каждом днем все новые и новые штуки. Что же за романы она читает? Рыцарские? Ага, щаз. Наверное, нашла какую-то местную «Камасутру», вот и решила все попробовать. Пока есть на ком, конечно. Какой там был мем? «Прочитала „Камасутру“, расплакалась. В конце они так и не поженились». Надо одним глазком глянуть в местный лыр. Наверняка подобная макулатура пользуется спросом среди знатных дам-неудовлетворенок, у которых нет молодых пажей. А то эти игры Фили… Вчера щекотала меня перышком, а вдруг завтра возьмет для этого целую курицу? Фантазия-то у авторов играет, зачастую нездоровая и абсолютно оторванная от реальности.

— Что-то не так? — отец обратился ко мне, уныло ковыряющего ложкой овсянку.

Ну еще бы не так! Накрылась моя диета, способствующая усиленному сперматогенезу и энергичной жизни. Кухарка, видимо, не решилась подать мой обычный завтрак, который мне приносила Фили. Осталось только заорать «Геркулес — завтрак чемпионов!».

— Все так, — уныло согласился я, отправляя ложку в рот.

— Тогда ешь, и поехали. Нам надо выехать так, чтобы успеть вернуться к обеду.

— Ты в самом деле думаешь, что все получится? — еще более уныло сказал я. По мне так, затея выглядела дохлой.

— Получится, — сказал он, по-простецки облизывая ложку. — Не может не получиться.

— Я тоже не уверена, — сказала Ильга, отодвигая пустую тарелку.

— Ладно, маловеры. Через полчаса встречаемся во дворе. Хватит времени собраться? — он встал из-за стола.

Я посмотрел на довольно облизывающегося собакина, который своим языком только что глаза не протирал. Миска была девственно чистой. Я вздохнул, и принялся за свою кашу. Проглотить быстрее, и на выход.

Когда я через полчаса спустился в замковый двор, отец с сестрой уже держали коней под уздцы.

— Тебя только за смертью посылать, — попенял мне отец.

— Ну если хочешь, чтобы она не пришла, то да, — буркнул я, сажая собакина в седельную сумку.

Блин, телок растет! Скоро придется изобретать ему приспособления, подобные которым рыцари в своих жестяных доспехах сажались на коня. Хорошо эти жестянки здесь вышли из моды, а то находиться как сардина в консервной банке… А если комар в щель между доспехами залетит? Почесаться не получится, так и турнир можно из-за зуда проиграть. А если приспичит, а ширинка на болтах? То-то.

— Ты что-то вооружился до зубов. Мы вроде на мирные переговоры едем, — заметил отец, увидев мои орудия убийства, которыми я был увешан с ног до головы.

— Не хочу, чтобы меня в следующий раз эльфы за жопу взяли.

— Он опять выражается, папа! — притворным плаксивым голосом заявила Иль. — Мужлан!

Я с удовольствием погрозил сестре кулаком.

— Да уж, поздно тебя воспитывать, — махнул рукой отец.

— Он не в курсе, что главное орудие мага — вот здесь, — она указала пальчиком на голову. — Или еще не привык к магическому оружию, все с железками как сиволапый мужик таскаешься?

— Железо лишним не бывает, — отмахнулся я от нее. Не будешь же ей объяснять байку про патроны, которых всегда мало?

— Вот ты у нас маг в законе, вот и напрягайся, — махнул я рукой.

Хотя, судя по потрепанному Патитису, магией я овладевал успешно. Другое дело, что мне все-таки до сих пор намного проще выстрелить навскидку, чем кастовать боевые заклинания. Пора переходить на этот уровень.

— Ага, щаз! — заявила сестра и вспорхнула на лошадь в своем сером брючном костюме для верховой езды.

— Хватит препираться, — заметил отец, влезая в стремя. — Поехали!

И мы поехали. Копыта простучали по брусчатке, затем по деревянному мосту через ров, и наконец — по земле.

Я раскрыл рот при виде открывшейся картины. Да, приготовления шли успешно — перед замком, в зоне отчуждения, ставились навесы, палатки, вкапывался столб… Местные любили не столько отца — да и кто любит аристократов — сколько халявную выпивку и закуску, которая служила непременным атрибутом подобных празденств.

— Народ упорно готовится к разврату, — пробурчал я себе под нос.

— Ну этого я не допущу, — сказал услышавший мою реплику отец. — Все должно быть в меру.

— Хоть дружинников надо нагнать, а то перепьются и начнут друг другу в морду лезть…

— Оставь мне мои дела, хорошо? — сказал отец тоном «захлопни пасть и не лезь». — Как-нибудь сам разберусь. Когда будешь правитель, тогда и начнешь указания раздавать. Подданным.

— Ладно, — буркнул я недовольно. Причиной моего недовольства до сих пор был плохой, с моей точки зрения, завтрак.

— Как поедем? — перевела стрелки Иль.

— Как? По рокаде, естественно. Не хочу, чтобы каждая сявка Бригенов видела наш интерес к Иссонам, — отец пришпорил коня.

Вообще-то к манору Иссонов вели три дороги. Первая, и естественно, официальная — тракт. Это если надо торжественно заявиться в гости, показывая хорошие манеры. Но это очень долго и нудно — делать практически П-образный крюк с потерями времени. Есть прямая дорога, заросшая бурьяном, через лес — она выводила сразу к манору. Но попасть так к месту назначения было не просто дурным тоном, это могло быть сочтено нападением. Не зря этой дорогой не пользовались.

Была и третья дорога — тоже через лес, идущая параллельно тракту. Здесь было все нормально, съезд с нее проходил в миле от манора. Нормальная дорога для дружеских визитов, ей пользовался еще старый граф, когда был жив. Когда же он помер, дорога так же, как и первая, заросла травой — отец и Иссоны не питали теплых чувств друг к другу, они были безразличны. И отношений тоже не поддерживали. Вот ее-то и называли «рокадой», хотя раньше подобное название использовалось только в армии.

Вот к ней мы и подъехали. Да, наличие дороги здесь определялось только просветом между деревьями, заросшим травой. Мы углубились в чащу леса, пустив коней шагом и предоставляя им самим находить путь. Самое страшное, что грозило им здесь — попасть в кротовую нору. Хищников в этой части леса, да, как и в остальных, не водилось — последний медведь украсил своей шкурой пол перед камином, размышляя о нелегкой замковой жизни под хруст челюстей довольной таким угощением моли много лет назад. Ну, правда, копытные, в том числе дикие свиньи, встречались иногда — охоту в этих лесах отец запретил очень давно, а пойманному браконьеру предстояло украсить своей шкурой другое помещение. Почему-то им это очень не понравилось, и после пары случаев подобные безобразия прекратились — ибо нечего, крестьяне у графа жили хорошо, и могли себе позволить кусок мяса к ежедневной каше. И без браконьерства.

Эх, хорошо! Воздух свежий, напоенный ароматами леса, солнышко пробивается сквозь кроны высоких деревьев… Не жизнь, а сказка. Я аж задремал в седле от убаюкивающего покачивания неспешного шага.

— Приехали! — голос отца вывел меня из полудремы. Я открыл глаза.

Да, местная картина была словно срисована с постапокалипсиса. Высохшая земля, поломанные загороди, грязь…

— Это как же надо не любить землю, чтобы такое с ней сотворить! — с чувством сказал он и покачал головой.

— А вот можно спросить и у аборигена, — я прижал ладонь ко лбу на манер козырька.

Вон, метрах в двухсот копается один в земле, мотыжит чего-то там.

— Поедем и спросим. Заодно узнаем, может ли этот тип помочь нам с аудиенцией у старого барона, — решил отец.

Мы подъехали к крестьянину, который, увидев нас, сорвал грязную шапку с головы и склонился в глубоком поклоне.

Господи, ну и вид! По сравнению с отцовскими этот смахивал больше на бомжа из теплотрассы. Рваный залатанный кафтан, штаны на веревке вместо ремня. Свалявшиеся колтуны волос, наполовину беззубый рот…

— Скажи-ка мне, любезный, дома ли господин барон? — спросил отец.

— Да, ваша милость, — снова поклонился крестьянин. Судя по всему, он немало струхнул, увидев перед собой трех аристократов.

Я почувствовал укол совести. Все-таки так унижаться… Ну что же, местные реалии.

— Можешь проводить к нему?

— Барон, как бы это сказать… Сейчас дела ведет госпожа баронесса. Ее милость будет недовольна, — опять склонился он. — Так что лучше уж вы сами, милорд.

— Ладно, — сплюнул отец. — Сами представимся.

Да, все вокруг дышало разрухой и запустением. Особенно это было видно по приближающейся усадьбе, кое-где развалившейся, поросшей мхом, с голыми ветвями дервьев, больше похожих на руки скелетов.

— Да что за хрень тут творится? — рявкнул в раздражении отец, притормозив лошадь. — Пора это выяснить!

И мы пустили коней вскачь по направлению к усадьбе.