Виктор Илюхин. Охотник за президентами

Время выбрало его

…Служба на флоте много дала Виктору Илюхину для дальнейшей работы в прокуратуре. Он научился подчиняться и руководить, трудиться в коллективе и осознавать личную ответственность за порученное дело. Он стал ценить слово, обещаниями не бросался, но если сказал, то сделал. А еще молодой следователь прокуратуры Пензенского района Пензенской области очень скоро обратил на себя внимание тем, что обладал исключительной памятью, – фамилии, имена, отчества, даты, цифры, ситуации у него откладывались в голове столь прочно, что старшие товарищи порой пользовались им, как энциклопедией. Удивительная вещь, Илюхин и в последний год своей жизни, считай в 62, называл имена и клички преступников, которых задерживал почти сорок лет назад, когда ему было 24–25 лет. От зубов отлетали статьи, которые им вменялись.

– Как у вас получается помнить все это, а главное – зачем? – спрашивали его друзья, с кем он когда-то работал. Виктор Иванович только смеялся:

– Не знаю… Свойство памяти, наверное. Особенно цифры всплывают в голове легко. За ними уже лица людей, фамилии. Зато сколько раз это меня выручало!

Работа его радовала. Делал он все увлеченно, с азартом. Бытовые трудности не пугали. А главное, не мешали делу.

– Как-то я приехал к нему в Пензу, – рассказывает Владимир Федорович Бородин, друг детства, с которым Илюхин родился в Сосновке в один день. – У Виктора в Терновке, это окраина города, комната в общежитии. Холод, как на улице. Есть нечего. Он и говорит, давай в аэропорт поедем, там буфет, поужинаем. Рванули туда. Буфетчица закрывалась, но смилостивилась, чего-то нам на

скребла из остатков. Потом домой вернулись. Собрали матрасы, забрались в них, переночевали. Утром он на работу, а я дальше поехал. Хорошо было!

Вот так незамысловато жил следователь Илюхин, пока не женился. А женился в 30 лет.

– Работая над раскрытием одного убийства, мне потребовалось запросить некое архивное дело, – вспоминал Виктор Иванович судьбоносный день. – По почте – долго. Подписал отношение на его истребование и отправился сам в пензенский суд. Его председатель выслушал меня, бумагу изучил и нажимает на кнопочку… Входит в кабинет моя Надежда. С тех пор мы вместе. Родили двоих детей… Получилось, что я сам помчался навстречу своей судьбе. Наверное, если бы она знала, сколько ей придется со мной пережить, опоздала бы тогда на работу…

Вспоминает Александр Яковлевич Сухарев, Генеральный прокурор СССР (1988–1990 гг.)

– Как минимум 40 лет я имел возможность общаться и плотно сотрудничать с этим удивительным человеком. Впервые мы встретились в начале 70-х годов в аппарате ЦК КПСС. Тогда я курировал «силовой блок» российской правоохранительной службы и в интересах дела «прицеливался» к перспективным кадрам. Уже первое, не анкетное, а личное знакомство с периферийным юристом из Пензенской области произвело на меня впечатление: вдумчивый, не заморенный расхожими постулатами человек, смелый, раскованный и реалистически мыслящий. Таким он показался с ходу.

Правда, настораживала категоричность суждений, скажем, о комплексе причин негативных процессов преступности, особенно в подростковой среде. Говорил Илюхин убедительно, но подобные высказывания, противоречащие официальным установкам об «усилении борьбы» и закручивании судебных гаек по всем отсекам криминалитета, были непривычны. Хотя позже жизнь показала его полную правоту. А тогда молодой профессионал, выскакивающий «поперед батьки» с такими смелыми суждениями, мог поплатиться и карьерой. Но в стране повеяли новые ветры, которые открыли перспективы для людей смелых, самостоятельных, мыслящих нестандартно.

Я следил за судьбой Илюхина, радовался его успешному прохождению по должностным лестницам, но даже меня удивила легкость, с которой он взошел на Олимп Прокуратуры СССР.

Уточним, с декабря 1972-го по август 1986 года Илюхин проработал на родной пензенской земле, пройдя путь от районного следователя до заместителя прокурора области. И в его биографии эти годы крайне важны – они сформировали прокурора Илюхина, дали знания и практику, проявили самые ценные качества, имя и дела зазвучали в определенных кругах. Согласитесь, неспроста Виктора Ивановича заметил А.Я. Сухарев, а Генеральный прокурор Советского Союза А.М. Рекунков пригласил Илюхина в Москву на должность заместителя начальника Главного следственного управления при Прокуратуре СССР. С одной стороны, столь стремительный взлет не случаен, а с другой… С другой, так сложились обстоятельства. Просто время выбрало его.

2 июля 1986 года Виктор Иванович Илюхин пришел «на смотрины» к Генеральному прокурору Союза ССР Александру Михайловичу Рекункову. Тот в разговоре посетовал, что Илюхин для должности слишком молод. Это позже Виктор Иванович узнает, что по прежним временам его в 37 лет взяли бы максимум в республиканскую, но никак не в союзную прокуратуру. Но времена изменились, в стране шла кампания омоложения центральных кадров.

– Кампанию омоложения правоохранительных органов начал еще Генеральный секретарь ЦК КПСС Ю.В. Ан дропов, – поясняет ситуацию один из бывших работников следственных органов МВД СССР Владимир Павлов, впоследствии ставший бессменным помощником Илюхина в Государственной думе. – «Прижившихся» в Москве работников, которые нахватали должностей и успокоились, стали нещадно увольнять или попросту отправляли «на перевоспитание» в областные, краевые органы, а на их место приглашали молодых, перспективных сотрудников, с огоньком в глазах. По договоренности с Андроповым Правительство СССР обеспечивало вновь прибывших квартирами. Люди, попадая в такие условия, были благодарны, работали, как говорится не за страх, а за совесть. Когда партию и страну возглавил Горбачев, процесс омоложения кадров центральных аппаратов правоохранительных органов еще продолжался как бы по инерции, заданной прежним руководством. Под эту кампанию и попал Виктор Иванович Илюхин.

–

Рекунков, – вспоминал Илюхин аудиенцию 1986 года, – показал на тоненькую папку с тесемочками и сказал, что вот там «вся твоя жизнь». И добавил, почемуто хмурясь: «Понаписали кадровики, понимаешь, отмечают деловые качества. Вот и посмотрим, что ты за птица. Собирай группу следователей, через неделю полетите в Башкирию. Проверьте состояние борьбы с преступностью. Судя по доходящей в ЦК информации, там прокуратура утратила способность объективно оценивать свою работу. Словом, разберитесь…»

Первая командировка показала, что Илюхин работать умеет. Оттого и стали его посылать в самые «горячие» точки. Тем более, их прибывало и прибывало. Конец восьмидесятых – в регионах наблюдалось формирование национальной «элиты» в виде политической верхушки, претендующей на финансово-экономическую независимость от Центра. Рост национального самосознания начал подменяться национализмом, нетерпимостью к людям другого вероисповедания. Вставал вопрос о границах республик, правомерности и неправомерности пребывания представителей или групп одних наций на территориях исконного проживания других. Правоохранительные органы, глядя на правовой беспредел, творящийся в столице государства, растерялись, не понимая, чьи распоряжения следует выполнять – московские или местные. Некоторые и вовсе опустили руки. Ростки частного предпринимательства открыли путь к легким, порой коррупционным, деньгам. Поэтому Илюхин в последующие годы в Москве бывал редко, в основном работал со следственными бригадами то в одном месте, то в другом, где вырывались наружу социальные, политические проблемы, порожденные грубейшими ошибками руководства страны. Сам он коротко охарактеризовал годы работы в центральном аппарате прокуратуры так: «Я все время был там, где случалась беда, звучали выстрелы, лилась кровь…».

За годы работы Илюхина в центральном аппарате Прокуратуры СССР ни один из Генпрокуроров (а Виктор Иванович трудился при А. Рекункове, А. Сухареве и Н. Трубине) или работников ЦК КПСС ни разу не давали ему конкретного указания, как поступать в отношении того или иного уголовного дела.

До Михаила Горбачева политических заказов вообще не было. Поэтому не случайно Илюхин говорил, что в советское время ему работалось легко. Он выполнял служебные обязанности в соответствии со своим долгом, законом и совестью. Вот что вспоминал Виктор Иванович в одном из радиоинтервью о том времени:

– Я проехал и Фергану, и Карабах, и Сумгаит, и Дубоссары, и Прибалтику. И никогда не ощущал какого-либо давления партийных органов. Задача ставилась одна: экстремизм должен быть задушен, с ним надо бороться, виновные лица должны быть наказаны. То же самое и по Узбекистану. Никто никого, как сейчас, не спрашивал: «Где посадки?». И если мы выявляли преступные перегибы, то всем было ясно – это вина конкретных следователей….

Вспоминает Александр Яковлевич Сухарев, Генеральный прокурор СССР (1988–1990 гг.)

– В сумбур «перестройки», чтобы пробиться к власти, нетрудно было прослыть демократом. От этого заманчивого соблазна не удержались и некоторые следственно-прокурорские чиновники. В телепередачах и газетах замаячили имена Т. Гдляна и Н. Иванова, занимавшихся делом о хищении и коррупции в Узбекистане. Вскоре «узбекское дело» усилиями следователей-конъюнктурщиков переросло в дело «кремлевское». Вокруг него начался политический ажиотаж, грозивший дестабилизировать в целом ситуацию в стране.

Как ни странно, правительство и парламент заняли выжидательную позицию, а распоясавшиеся Т. Гдлян и Н. Иванов, почуяв запах власти, встав на путь беззакония, ринулись учинять аресты безвинных людей, выбивать нужные для следствия показания. Проверить работу узбекско-кремлевской группы поручили В. Илюхину, и он вместе с другими принципиальными работниками прокуратуры вскрыл противоправную деятельность коллег.