Вингер. Начало

Глава 8

Россия. Москва. 13 Июля 2005 года.

Сегодня ночью я дрых как убитый. А всё потому, что вчерашнюю ночь практически не спал, да и приключений с впечатлениями за день было немало. Встал бодреньким и весёлым. Быстро принял душ, позавтракал пожаренными мамой блинчиками со сметаной и побежал в парк "Лужники". Хотя формально он парком и не был, так как не относился к Департаменту культуры, а считался спортивным комплексом. Но я с малых лет его всегда так называл, потому что "Лужники" были единственным местом в центре Москвы, где находилось множество деревьев и зелёных газонов. Мне всегда нравилось это место. Хорошо, что дом находится рядом со стадионом. На тренировку прибыл без опозданий. На входе меня встретил вчерашний Петрович. Мужчина кивнул мне, а я вежливо поздоровался и прямиком по длинному коридору направился в раздевалку. Там встретил Сергея Николаевича, который представил меня игрокам своей команды. Он рассказал кто я такой и что буду участвовать только в тренировочном процессе для поддержания спортивной формы. В коллективе меня встретили заинтересованно. Это были, как и я, молодые парни моего возраста. Думаю, что с ровесниками всегда найдём общий язык и темы для разговоров. В самом дальнем углу помещения увидел свободный шкафчик. Подошёл к нему и спросил у парня, который сидел по соседству в одних трусах, уткнувшись в свой телефон.

– Подскажи, а это место свободно или кто-то опаздывает?

– Да свободно. Можешь располагаться. Будет на время твоей кабинкой, – ответил молодой футболист.

И тут до меня дошло, кого я вижу. Это же совсем юный вратарь команды Антон Шунин. Будущий основной голкипер "Динамо" и сборной России.

– Меня Саня зовут, – представился я.

– Да я вроде не глухой, слышал как тебя Николаич представлял. А я Антон, – улыбнулся и протянул мне руку сосед по шкафчику.

Время уже поджимало и я начал быстро переодеваться в форму. После того как я облачился в форму футбольного клуба «Валенсия» ко мне стали подходить динамовцы и буквально закидали меня вопросами. Обидеть никого не хотелось, поэтому пришлось отвечать. В основном это были вопросы про то, как мне удалось подписать контракт, да ещё и в основной состав. Сколько стоит снять в Испании квартиру? Как я визу открыл? Как связаться с агентом или скаутом? И даже спросили про местных девушек. Это и понятно. Парни ведь совсем молодые. Хорошо, что в скором времени начались занятия, а то у меня уже начал заплетаться язык. Среди окружающих меня парней, кроме Антона, я ещё узнал братьев Кирилла и Дмитрия Комбаровых. Они больше всех задавали мне вопросов. Перспективные парни. Совсем скоро будут играть в основном составе клуба, да и в национальной сборной будут играть. Неплохо было бы с ними подружиться.

Тренировочный процесс проходил на одном из запасных полей "Лужников". Некоторые упражнения мне были не известны, но поглядывая по сторонам, я быстро понимал принцип задания и старался выполнить его не хуже других. В каждой команде существует своя методика упражнений как для вратарей, так и для полевых игроков. Это зависит полностью от тренерского состава. А если быть точным, то от их уровня знаний, навыков и умений, авторитета, и как бы это не было смешно, любви к футболу. У каждого тренера и специалиста есть свой подход к тренировкам и футболистам. После окончания занятий мне выдали красную манишку, нас поделили на две команды, после чего состоялась небольшая двухсторонняя игра, где я опять выложился по полной, забив два гола. Где-то внутри меня я очень боялся что испанский клуб от меня избавится. Поэтому и работал на износ. Вспотел так, что майку и трусы можно было выжимать. Чувствовалась усталость, ноги гудели, но я решил и после изматывающей тренировки остаться, чтобы отработать дальние удары и навесы.

Поставил "стеночку" из тренировочных манекенов и начал исполнять штрафные удары. Постепенно менял положение и расстояние до ворот. Потом начал делать ускорения по флангам и навешивал мяч на одиночных манекенов, которых установил в штрафной площадке. Одного поставил на одиннадцатиметровую отметку, а других по углам вратарской штрафной. При каждом навесе старался отдавать передачу разным манекенам. Затем стал подавать с угловых, стараясь закрутить мяч на дальнюю "девятку" на недостающей для вратаря высоте. Не знаю почему, но мне нравилось это упражнение. Всегда мечтал забить эффектный гол прямым попаданием с углового удара. Такой гол в народе недаром прозвали – "сухой лист". После окончания упражнений убрал манекенов на место и пошёл в раздевалку. Проходя по бровке поля, возле центральной линии, я увидел сидящим на небольшой трибуне Андрея Кобелева. Видимо, он наблюдал за мной. Пускай смотрит, мне не жалко. Я поднял руку в знак приветствия. В ответ он просто кивнул. В раздевалке уже никого не было. Приняв душ и переодевшись пошёл домой. Нужно немного отдохнуть, а то вечером предстоят занятия по вокалу.

– Всем привет. А что такие грустные сидим, – спросил я, войдя в зал.

– Ой Сашенька. Ходила я с утра в одну фирму, которая занимается переводом документов и их легализацией. А там такие цены, что глаза на лоб полезли. Представляешь, каждый документ стоит от тридцати до пятидесяти долларов. Говорят, испанский перевод дороже, так как переводчиков мало. Вот был бы английский, а так. А если зачётку мою переводить со всеми экзаменами, это же скольких денег всё это будет стоить? – возмущалась мать.

– Так. Антонио написал, что нам нужно легализовать двадцать разных документов: свидетельства о рождении мамы, папы, моё и Димки, свидетельство о браке родителей, документы на квартиру и дом в деревне, мамин диплом с МГУ и ведомость о пройденных предметах, мою выписку из школы, выписки из медицинских книжек, и что-то ещё, нужно посмотреть. Это больше тысячи баксов, – присоединилась к разговору сестра, – А ведь ещё в посольстве нужно за визы платить и билеты на самолёт покупать. Хотя я посмотрела, можно и автобусом поехать, будет дешевле.

– Оля, куда ты с четырёхлетним малышом в автобусе поедешь? Тут взрослому трудно, а ребёнку? – возмутилась мама.

– Ну, я могу на автобусе ехать, а вы все самолётом.

– Так, стоп. Никто никаким автобусом не едет. Деньги у меня есть. Мне клуб выдал двадцать тысяч евро подъёмными. Из зарплаты, конечно вычтут. Но это не важно. Тут вопрос в другом. Сможет ли эта нотариальная контора всё быстро оформить. Я серьёзно ограничен по времени и хочу вернуться в Испанию с вами. Мне так будет спокойнее. Поэтому если нужно будет заплатить за срочность, то денег не жалеем. Всем всё понятно, – командирским голосом сказал я.

– Сашка, не переживай. Беру всё под свой контроль, – ответила Ольга, – Только маме нужно в МГУ ведомость по предметам взять. Сейчас вступительная компания, они и в субботу работают.

– А что по квартире и дому в деревне? Сколько там выплачивать ещё нужно? – поинтересовался я.

– Восемьдесят семь тысяч долларов, – с похоронным голосом ответила мама.

– Можно квартирантов взять. Мы же всё равно в Испании будем жить, – предложила сестра.

– Эти квартиранты тебе так всё испоганят, – махнула рукой мама.

– Так мама собирайся сейчас в МГУ, проси их поднять архив на свою ведомость. Положишь в карман сто долларов, может и сегодня сделают.

Я поставил чайник и услышав, как хлопнула входная дверь, достал из холодильника фаршированные блинчики.

– Димку спать положила. Он обычно в садике сейчас, но там вспышка ветрянки. Ты же специально маму отправил, чтобы поговорить? Я блины не буду, они калорийные, – вошла на кухню сестра.

– Ну не будешь так не будешь. Я вот, что хотел сказать. За год мой заработок будет сто двадцать тысяч евро. Пятнадцать процентов заберёт агент.

– Пятнадцать процентов? Ты с ума сошёл? Это же такие деньги! Подожди, где мой калькулятор? Господи! Это же восемнадцать тысяч евро! Сашка, он тебя обобрал! Мама в ужасе будет, – сестра в возмущении аж по кухне забегала.

– Оля, я бы без него возможно бы вообще ничего не подписал. Плюс, он песнями занимается. Может песни ещё выстрелят? А так давай подсчитаем. Где там твой калькулятор? Итак, из ста двадцати тысяч вычитаем восемнадцать тысяч и вычитаем двадцать тысяч подъёмных. Сколько там получается?

– Восемьдесят две тысяч евро.

– Ну вот, с этой суммы и ещё налог придётся выплатить. В месяц останется совсем ничего. Хорошо, что квартплату за квартиру три года платить не нужно. Телефон мне там дадут, лаптоп, такси с дома и обратно будут оплачивать. Но вот даже с квартирантами московскую квартиру и дом в деревне мы просто не потянем.

– А если испанскую квартиру продать и купить поменьше? Да и я на работу пойду!

– Если бы, да кабы, да во рту росли грибы… Квартиру там можно продать только через три года. Московская квартира и дом в деревне записаны на папу. Без него их тоже не продашь. А если его не найдут? Знаешь, я не верю, что он выжил. Там такое течение, что там "Титаник" не найдёшь. Не то что маленькую лодку. А уж человек. А насчёт работы, сколько ты там заработаешь? Тебе же учиться надо.

– Да… квартира за полмиллиона баксов, контракт с футбольным клубом за границей, а мы нищие. И квартиру московскую с дачей банк отберёт. Дурдом. Прямо, как Высоцкий вчера по радио пел – "Где деньги, Зин?"

– Да не кипятись ты. Я написал несколько песен и хочу их продать.

– Саша, кому твои песни нужны? Кто их будет петь. Здесь не Испания. Ох… А я уже губу раскатала. А тут обратно пустой холодильник, что здесь, что в Испании. Там вроде Димка хнычет, пойду гляну.

Понятно, что сестра плакать пошла. Не хотел я, чтобы всё так закончилось. А что делать? Песни нужно однозначно продавать. Но вот кому и за сколько? Кто у нас тут богатенький Буратино? Киркоров. Нет, не хочу с ним связываться. И тут я вспомнил о Тимати. Как-то в прошлой жизни читал про него одну статью, где говорилось, что у него родители состоятельные. Деньги у него точно есть.

Взял со стола лаптоп и начал гуглить. Юнусов Тимур Ильдарович, уроженец Москвы, родился пятнадцатого августа 1983 года. Скоро исполнится двадцать два года. Мама еврейка, папа татарин. Ого! И отец и дед МГИМО закончили, а сам Тимур учился в штатах, свободно владеет английским языком. Есть младший брат. Надо с ним встретиться и предложить ему песни на продажу. Штук десять. Пускай он их себе забирает и авторство оформляет. А если за каждую песню по десять тысяч долларов взять. Итого, получается сто тысяч "зелени". Неплохо. Только песни нужно ему подобрать приличные. Такие, чтобы он в них сразу влюбился и купил. Только где мне его найти. Никаких молодёжных тусовок и клубов где они могут собираться не знаю. Знакомых из шоу-бизнеса тоже нет. Вот я башка тупая. Мне же скоро идти к отцу на занятия. А он точно кого-нибудь знает из местного музыкального бомонда. Вот у него и поинтересуюсь к кому обратиться. А насчёт песен надо память шерстить. Это дерьма хватает, а вот хорошие песни можно по пальцам пересчитать. Лёг на кровать и стал вспоминать.

В музыкальное училище шёл быстрым шагом. Хотелось побыстрее увидеть отца и поговорить о Тимати до начала занятий. С Борисоглебского переулка свернул на улицу Поварскую и увидел за чугунным решётчатым забором высокое четырёхэтажное здание старой архитектуры с колоннами. Из открытых окон доносилась музыка и пение. Быстро что-то я долетел до Гнесинки. Посмотрел на часы. Занятия начнутся через двадцать минут. Как раз хватит времени поболтать с отцом. Приоткрыв дверь в кабинет, услышал красивое женское пение – "Шёл казак на побывку домой, шёл он лесом, дорогой прямой". За пианино сидел мой отец, а рядом стояла высокая рыжеволосая девушка со смешными очками в большой оправе. Увидев, что меня заметили, я извинился и попытался закрыть дверь, но отец рукой показал знак заходить. Они действительно быстро закончили и отец повернулся ко мне.

– Здравствуйте, Александр. Мы закончили с Инночкой. Сейчас я малость отдохну, а потом приступим к нашим занятиям.

– Добрый вечер, Владимир Сергеевич и Инна, – сказал я и присел на свободный стул.

– Хочу перед вами похвастаться. Это моя лучшая ученица, – отец указал рукою в сторону Инны, – Она учится на третьем курсе на отделении вокального искусства. При её вокальных данных её ожидает большое будущее. Конечно, если Вы Инна будет продолжать старательно заниматься.

– Действительно очень приятный голос, – кивнул я.

После наших комплиментов Инна засмущалась, быстро собрала свои вещи и выбежала из кабинета. Мужчина заварил нам чай. Я достал шампанское "Кава", которое прихватил из квартиры в Валенсии.

– Это из Испании. Купил в Валенсии, – протянул я бутылку отцу.

– Ой, спасибо, откроем на Новый Год. Я такого и не пробовал ни разу. Оно хоть не дорогое?

– Да нет, чем дольше выдержка, тем дороже "Кава". А это пятилетняя выдержка. Говорят, что даже лучше французского. Я, правда, в этом не разбираюсь.

– И правильно делаете, – покивал головой Владимир Сергеевич, – Успеете ещё.

– Знаете, сын у меня тоже в Испании. Тренером по футболу работает в академии. Вы же тоже вроде футболист? – пригубливая чай, мягко поинтересовался мужчина.

– Да. Мне повезло подписать контракт с клубом Валенсия в основной состав.

– Видно это очень хорошо, я сам в футболе особо не разбираюсь. По телевизору смотрю, а так все эти контракты и прочее, всё как-то мимо меня. У меня сын тоже подавал большие надежды, но в восемнадцать лет связки в колене повредил. Играли поздней осенью, моросило, поскользнулся неудачно и всё, конец карьеры. Пять операций было, я специально лучшего хирурга Москвы приглашал. Хорошо, что колено спасли. Я его потом по знакомству на тренера пристроил учиться. В школе то он особо не обучался, всё в футбол свой играл, а образование очень важно.

У меня челюсть чуть не упала от таких откровений. А я и не знал, что отец помог мне устроиться на учёбу, да с операциями помог. А мужчина, видимо хотевший поговорить, между тем продолжал.

– Отучился, женился. Хорошая девочка. Терпит этого дурака. Подряд двух погодок родила. Тяжело ей очень. У них ни детской площадки во дворе, ни парка рядом. В поликлинику на метро нужно ехать, а как с двумя детьми на том эскалаторе? Мы ей помогаем. Вчера вот внуков в парк свозили на метро, устали очень, но она хоть немного выспалась. А то ходит с синяками под глазами, вся высохла.

– Деньгами то он семье и вам помогает?

– Сын то присылает деньги. Но что эти деньги? Всех денег всё равно не заработаешь. Я вон учеников взял. Инночку вы видели. Потом Лена ещё. Она здесь на филолога учится в МГУ. Так чисто исполняет джазовые композиции! Но поёт только для себя. Никакой карьеры джазовой вокалистки для себя не видит. А зря. Вокальные данные от Бога. Да, о чём это я? Жена репетитором тоже подрабатывает. Хватило бы и этих денег, – с облегчением выдохнул отец. Видимо, накипело, хотелось кому-нибудь выговориться, – А так… Он там, она здесь. Что это за жизнь? Шубу норковую вон жене купил. А куда ей эту шубу выгуливать? В шубе надо рядом с мужем гордо под ручку идти. Приезжает раз в год, дети отца не узнают, пугаются, что за дядя незнакомый приехал.

Отец всё брюзжал по-стариковски, а я сидел, как оплёванный. Это я мало для семьи делал? Да я в Испании как проклятый вкалывал. Всё для них. А оказывается им не деньги нужны, а внимание. А шуба это чёртова! Десять тысяч евро отдал. А ей видите ли выгулять эту шубу не с кем. Ну и люди. Видно, чтобы узнать, что о тебе думают, нужно умереть.

Затем начались все эти распевки, да постановка диафрагмы и по их окончанию я решился на разговор о Тимати.

– Владимир Сергеевич, мне нужно найти одного молодого музыканта, вернее певца, вот решил к вам обратиться за помощью.

– И кого вы ищете, Александр?

– В музыкальной тусовке его зовут Тимати, а в обычной жизни он Тимур Юнусов. Он участвовал на последней "Фабрике звёзд". Вы, наверное, его не знаете?

– Ну, почему же, слышал о нём, но лично не знаком. Голос у него откровенно слабый, но для читки сойдёт. Вам его нужно срочно найти или это дело терпит?

– Если честно, то мне бы хотелось его встретить в ближайшие дни.

– Я вас понял, мой юный друг. Постараюсь узнать в кратчайшие сроки. Попутно, хочу задать вам один вопрос. С какой целью вы его ищете?

– Хочу ему предложить свои песни, – после моих слов отец засмеялся.

– А вы уверены, что он захочет иметь с вами дела. Сомневаюсь. Сейчас пошла совсем разбалованная молодежь, своенравная, я бы даже сказал дерзкая. А почему именно ему, а не другому исполнителю?

– Наверное, из-за того, что эти песни молодёжные и немного хулиганские, но в меру.

– А послушать эти песни нельзя? Или Вы стесняетесь?

– Почему и нет? Чего тут стесняться?

Сажусь за инструмент. Жить с преподавателем Гнесинки и не уметь наиграть простенькую мелодию на фортепиано. Даже не смешно. Пальцы ложатся на клавиши, делаю быстрый проигрыш и начинаю – "Всё зависит от нас самих…" Когда-то этот хит Ёлки из каждого утюга звучал. Поэтому и выбрал. Затем перехожу к "Самый лучший день" Льва Шапиро, "Ты моя нежность" Наргиз, в которой слегка переделываю слова. Исполняю хулиганистую Егора Крида – "Самая Самая". Оборачиваюсь к отцу, который задумчиво почёсывает подбородок и смотрит на меня как-то оценивающе, что ли.

– Я и на испанском, английском языках пишу. Хотите послушать? У Вас здесь подсоединение к интернету есть?

Дождавшись кивка, подошёл к компьютеру на столе и включил на "YouTube" видео "Havana", потом показал два испанских видео. Мужчина так разволновался, что даже по кабинету начал ходить.

– Александр, мой юный друг, я поражён до глубины души. Риффовая основа в сочетании с вокальным и текстовым хуком… это я даже не знаю. Вы очень и очень талантливы. А кто эта девочка Камила? Очень редкой красоты голос, знаете ли. А Вы сами? Почему Вы не поёте? Если Вам поставить дыхание, дать некую изюминку вашему тембру…

– Нет, нет, нет, – остановил я разволновавшегося мужчину, – Ну какой из меня певец? Я себе на сцене не вижу. Я футболист.

– Ох, какой талант… Тогда запишите свой номер сотового и домашнего телефона, и ждите от меня завтра звонка, скорее всего ближе к обеду. Найду я Вам вашего Тимати. Но, поверьте мне, не заслуживает он этих песен. Вам самому нужно их исполнять.

– Большое вам спасибо, Владимир Сергеевич. Я буду у вас в долгу. Буду ждать звонка. До свидания, – оборвал я мужчину.

– Вы всё-таки серьёзно подумайте над моими словами, – неслось мне вслед.

После этого разговора у меня появилась стопроцентная уверенность, что скоро у меня будет "выход" на Тимура-Тимати. А сцена… тут даже думать не нужно. Не для меня это кривлянье. Домой я ехал расстроенный, всё вспоминал свою прошлую жизнь. Ведь казалось всё хорошо было. И шубе жена радовалась. И дети обнимали, подаркам радовались. А тут опустили на грешную землю. Видите ли я был ужасным мужем и отцом.

С этими мыслями зашёл в квартиру, а там мама на полу лежит. Закинула ноги на диван. Может быть упражнения какие делает? А Оля, которая пускала мыльные пузыри для Димы, меня ошарашила. Оказывается – давление у мамы упало. Я на первой космической к телефону бросился скорую вызывать, а она мне тут говорит:

– Саша, успокойся, сейчас полежу и встану. Я беременная, а не больная. Я ещё хочу окно протереть в спальне, а то Дима ночью какао пил, да стекло измазюкал. Туалет с ванной сегодня ещё успела помыть.

– Ты с ума сошла, какое стекло? Ложись да, отдыхай. Я сам протру, – возмутился я.

Все резко замолчали и уставились на меня как на седьмое чудо света. Даже Димка оторвался от мыльных пузырей.

– Тебе же ноги беречь надо. Какое окно? Сашенька иди лучше чай попей. Я там блинчиков сделала с мясом. И сметану в холодильнике возьми. И салат тебе сделала с курочкой. И чуррос ещё остался.

– Да просто ни ты, ни папа никогда ничего не делали. А тут вдруг вызвался окна мыть. Тебя случайно мячом по голове не ударило во время тренировки, – поинтересовалась сестра, – Я сама помою.

Я чуть не выругался. Вымыл не только это проклятое окно, но и остальные. Ещё и пол протёр в общем коридоре. Сначала отец меня как Морозова опустил на грешную землю, а тут ещё и сестра утверждает, что я ничего по дому не делаю. Поел без аппетита, да пошёл спать. Когда уже засыпал, подумал, а ведь я и сам, будучи Морозовым, ни разу окна не мыл. Магазинные пельмени помню сварил. Но вот всё остальное, нет. Да что вообще этим женщинам нужно? Деньги высылал, шубу купил. Долг в банке оплатил. Нет, вот знаю, что я прав, но почему же так погано на душе? Что же я делаю не так. А ведь я-Морозов и Анатолий Граф очень похожи, мелькнула мысль перед тем как я отключился.