Виноградные грёзы. Книга 1

1.1

Она сказала, что ее отец был алкоголиком, а ее мать – животным.

Теперь она живет как скиталица.

(с) Hurts «Rolling Stоnе»

Аэропорт в Сан-Диего, штат Калифорния. Часы на круглом циферблате показывали шесть вечера. Посреди зала темноволосая девушка с рюкзаком. Ее никто не встретил и у нее ничего нет, кроме пары долларов в кармане и личных вещей. Она хочет раствориться в энергии живого выступления. Желает доказать себе, что больше не боится. И эта девушка – я.

Моя семья не была бедной, моя жизнь не казалась ужасной. С виду. Нет никаких причин для побега и отказа от прекрасного будущего. Но я не собираюсь возвращаться в Москву. По крайней мере, я сделаю всё, чтобы не вернуться. Золотая клетка, отравленный рай. Называйте, как хотите.

Мне исполнилось восемнадцать. Я всегда мечтала уехать из дома: много переезжая с отцом-бизнесменом и матерью-домохозяйкой, я считала, что люди везде одинаковые, а в США прекрасный климат. Английский знаю отлично, загранпаспорт и виза есть. Порывшись в ящике родителей, я нашла небольшую сумму: на билет в один конец хватило. Отец не отпустил бы меня, поэтому сборы проходили ночью под тусклым светом фонарика. День совершеннолетия окончательно всё изменил. Волшебная дата – 10.10.2010.

Два месяца назад я увидела клип новой музыкальной группы. Сначала не обратила внимания на песню и остальных участников. Зеленые глаза вокалиста – они стали моей путеводной звездой. Я влюбилась – типично для девушки-подростка. Вокалист пел: «Я смогу найти лекарство, стану противоядием для тебя, сломленная девушка», и я ему поверила. Вокалиста зовут Стивен Рэтбоун. Двадцать четыре года, брюнет, чарующий голос, обаятельная, чуть кривоватая улыбка (левый уголок всегда выше).

В день рождения я уз нала, что группа Стивена Grape Dreams дает заключительный концерт по калифорнийской части тура и берет перерыв перед туром по остальным штатам Америки. Ребята выпустили дебютный альбом и гремели с хитом «Сломленная девушка». Последний город – Сан-Диего. Я сидела за кухонным столом, ела торт и думала: пора мне вырваться на свободу. Либо я уезжаю завтра вечером, либо жду неопределенное время, когда вновь начнутся концерты. Осознала: мне восемнадцать, я могу увидеть Стивена. Хотя иногда кажется, я навязала себе чувства, чтобы сбежать из реальности. Придумала отдельный мир, наши отношения, его характер. Моя главная цель – начать новую жизнь. А концерт и встреча с мужчиной мечты – приятный бонус.

***

Люди покидали аэропорт, весело болтая и обнимаясь. С океана веяло прохладой, пахло солью и бензином. Поймав такси, я села в уютный салон.

– Вам куда? – спросил водитель.

Назвала бар. Мне повезло: подруга дала свою кредитку, и я смогла купить электронный билет на концерт. Сан-Диего не уступал старшему брату Лос-Анджелесу: сверкал, позволяя разглядеть высокие дома, кафе, бары и магазины. Такси остановилось у здания из белого кирпича, я заплатила и направилась к толпе.

– Чтобы я еще раз куда-нибудь пошла с тобой?! – орала в трубку девушка моего возраста. На ней футболка с логотипом Grape Dreams. – Больше не звони мне! А ты чего уставилась? – Она переключилась с телефонного разговора на меня. – Тебе Стивен нравится или Джерад?

От неожиданности я выпалила то, что беспокоило в первую очередь:

– Мне некуда идти после концерта.

Девушка смело шагнула из середины толпы. Когда она подошла ближе, я разглядела на ее бледном лице веснушки.

– А что тогда? Будешь после концерта их караулить, поедешь за автобусом, остановишься в той же гостинице? – Не понятно, чего в ее голосе больше: презрения или восхищения. – Я Эйприл. Официально заявляю: ты самый счастливый человек в городе, потому что моя пустоголовая подруга Меган выбрала вариант провести время с моим братом, а не пойти на концерт. – И Эйприл кинулась обниматься, будто мы дружили сто лет.

– Очень рада знакомству, – смущенно выдавила я. – Меня зовут Ари.

– Решим, что делать после концерта, не волнуйся. – Девушка махнула рукой. – Мне нужна компания. И, кстати, мои билеты намного лучше.

– Я отдам деньги, – заверила я, а Эйприл, завизжав, понеслась к входу – VIP-билеты оказались с ранним запуском.

Внутри бар выглядел уютно: мебель из дерева, стены выкрашены в белую краску и увешаны плакатами. Нас толпой оттеснило к краю сцены и Эйприл отправилась за напитками.

Спустя двадцать минут свет приглушили, раздались первые аккорды гитары, зал взорвался оглушительными визгами. Эйприл вернулась и, подскочив, чуть не пролила на мою рубашку содовую. Я огляделась: фанаток много и их внешность бьет по самооценке. Они кричали, дожидаясь Стивена и его коллег по группе – симпатичных гитаристов и барабанщика. Нервы у меня на пределе, я пыталась дышать глубже и грызла трубочку от коктейля.

Бар залился фиолетовым сиянием. На сцене Стивен поприветствовал зрителей. Его голос с южным акцентом и хрипотцой казался таким родным. Стив запел, перебирая струны гитары. Он великолепен. Недельная щетина только украшала его лицо, как и очки-обманки в роговой оправе. Стивен не переставал улыбаться, наслаждаясь выступлением, флиртуя с толпой, веселясь с гитаристами Джерадом и Логаном. Из-за барабанной установки выглядывали кудри Бена.

Логан, афроамериканец с ослепительной улыбкой, не особо интересовал фанаток по причине кольца на безымянном пальце, а Бен казался им слишком скромным. Джерад – второй любимчик в группе после фронтмена Стивена. Джерад носил репутацию плохого парня, ловеласа и циника, а его обаяние компенсировало малопривлекательную внешность: долговязый, с глазами цвета пожухлой травы, впалыми скулами и тонкими губами. Но от ухмылки гитариста даже у меня подгибались колени, хотя я не любила заносчивых соблазнителей и редко смотрела на кого-то, кроме Стивена Рэтбоуна.

Насладиться выступлением не получилось, мой первый концерт превратился в кошмар. Происходящее смахивало на драму, снятую больным режиссером: когда критики разнесут его артхаусное кино и попросят сходить к психиатру, тот без труда найдет у творца шизофрению. Меня не столько оглушала музыка, сколько те, кто пришел на концерт: ценители рок-музыки и новых исполнителей? Черта с два, истеричные девочки, они кричат и плачут, подпевают гнусавыми голосами и танцуют бешеные танцы. И я пытаюсь смотреть на него, слушать его голос.

Спаси меня, спаси…

– Я не понимаю, – сорвалось с губ.

Эйприл не посмотрела в мою сторону: безумие коснулось и ее. Девушки желают обладать. В их глазах, вперемешку с восторгом и надеждой, злость. Уверена, дай каждой нож – они перережут друг другу горло за один только шанс коснуться звезды. А что сделала бы я, если бы нож попал в мои руки? Наверное, перерезала горло себе.

Не думала, что всё так выйдет: получается, чувства к Стивену не настолько сильны, раз я хочу убежать и упустить шанс сфотографироваться с ним после концерта. Мне это не нужно, он для меня больше, чем картинка; мне бы попить с ним кофе из бумажных стаканчиков и поговорить по душам. Со Стивеном как с человеком, а не как с кумиром. Я не хочу обладать им, я стесняюсь думать об этом.

Выждав минут десять, пока сердцебиение немного успокоится, я покинула зал. Не важно, если я потеряю выгодное место – рядом со сценой! – нужно привести мысли в порядок, иначе я сойду с ума. Домашняя девочка не может справиться с приключениями.

***

Вторую половину выступления я смотрела из конца зала, а после в растерянных чувствах пробивалась к выходу. Там меня нашла Эйприл и сообщила, что в ее билеты входит автограф-сессия.

Я говорила со Стивеном. Вернее, сначала я впала в ступор. Затем состоялся бессмысленный разговор, вежливый и отработанный – я удивила Стивена Рэтбоуна только долгим молчанием и сильным из-за волнения акцентом. Стив флиртовал со мной, но, вероятно, он со всеми флиртует – часть работы. Он в жизни так же прекрасен, как и на фото. Спросил мое имя… чтобы расписаться конечно же. Потом улыбнулся, пошутил – и три минуты счастья истекли.

Могла бы пофлиртовать в ответ, оставить электронную почту, пригласить куда-нибудь. Я много мечтала и представляла эту встречу, но растерялась. Шанс упущен. Ничего не изменилось в моих чувствах, но иллюзии разбились о реальность и, отдышавшись на свежем воздухе, я осознала, что мечтать о популярном музыканте дома – проще, чем в Америке. Здесь я одна из, обычная девчонка. И должна трезво смотреть на вещи: Стивену Рэтбоуну плевать на меня. При всем желании мечтать дальше, надо думать, что предпринять, дабы не возвращаться домой.

Эйприл предложила первое время пожить у нее! Она чудо, выслушала мою историю: я осталась без семьи, нищая сиротка. Ложь, верно, но я готова ухватиться за любую возможность.

У меня нет денег даже на автобус до Лос-Анджелеса, куда вернется Стивен Рэтбоун завтра утром. Но я остаюсь, очарованная Америкой. Я свихнулась? Что ж, моему совершеннолетию несколько дней. Я могу делать глупости.

1.2

Вот они мы. На безопасном расстоянии.

А вот мое сердце. То, что от него осталось.

В этом городе, я убедилась,

Однажды, однажды, да…

У меня была надежда, слепая вера.

(c) Hurts «Once» (cover Diana Vickers)

Неделя в Сан-Диего! Живу с Эйприл и ее братом, год назад они съехали от родителей. Адам симпатичный: черные волосы, острые черты лица, татуировки на руках. Спустя несколько дней, когда я и Адам сидели в гостиной, то впервые поцеловались.

Стивен Рэтбоун остался в городе: после концерта группа поехала отмечать в клуб и там барабанщик повредил спину. Бен попал в больницу, а ребята приняли решение задержаться на пару дней. Я убеждала себя: да, Стивен в Сан-Диего, возможно, идет по соседней улице, но я не буду с ним. Такие, как я, не встречаются с такими, как он. Вот студент Адам мне подходит. Может, коротким разговором на автограф-сессии Стив благословил на жизнь без него? Теперь спасать сломленную девушку из песни не нужно. У нее есть Адам.

Главную цель – убежать от прошлого – я достигла. Но я понимала: не смогу долго пользоваться гостеприимством новых друзей, и мысль, что делать дальше, посещала всё чаще. Не хочу домой.

***

– Эйприл! – возмутилась я в трубку. – Где ты? Мы договорились встретиться в торговом центре, жду уже час.

– Прости, Ари. Не отпускают с работы, – хныкала подруга.

– Держись, встретимся вечером.

Я сбросила вызов. День не задался: отсутствие транспорта в ливень, потеря любимого кольца, Эйприл не смогла приехать. Согревали мысли о том, как мы проведем вечер с Адамом: сходим в кино или погуляем по парку.

– Да, группа Grape Dreams останется в Сан-Диего еще на неделю. Бен поправляется, спасибо за сообщения, вы лучшие фанаты!

Подняв голову, я увидела над эскалатором телевизор: Стивен Рэтбоун давал интервью. Еще неделя в одном городе? Домой я ехала с туманом в голове. Вздрагивала, когда видела в толпе кого-то похожего на Стивена: взлохмаченные темные волосы, шляпа, клетчатая рубашка или чехол с гитарой за спиной.

Повернув ключ, я зашла в квартиру.

– Адам? Эйприл?

Ответом мне послужило шуршание, негромкие голоса. В доме воры? Я прокралась в гостиную… Не воры. На диване лежала полуголая блондинка, а на ней – Адам. Мой Адам. Он страстно целовал ее губы, а его руки скользили по пышной груди. На пальце красотки сверкнуло мое кольцо.

– Адам…

Уверенность в человеке не оставляет шансов справиться с болью от предательства. Ради Адама я твердила, что комфорт важнее чувств, меня не нужно спасать, я в безопасности.

– Ари, ты не так всё поняла! – Парень вскочил с дивана. – Меган… она…

Но я не слушала, качая головой:

– Я доверилась тебе.

– Ну, прости! – Адам развел руками. – Кто виноват, что ты не даешь мне того, что нужно нормальному мужчине?! Думала, за красивые глаза у меня в доме осталась?

Я молчала, не в силах остановить беззвучную истерику. Всё сливалось в темное пятно, я уцепилась за стену, едва держась на ногах.

– Ничтожество! – донесся его голос. – Я тратил на тебя время и деньги, а ты ломалась, грязная иммигрантка!

– Зачем ты так? – прошептала я.

Но ответ ударился о пустоту: я выбежала из квартиры, желая никогда туда не возвращаться.

***

Из-за Адама я пыталась забыть Стивена: не искала встреч, не читала новости о передвижении музыканта по городу, не мечтала. Никогда я не разделяла людей на тех, кто рядом, а кто – нет, близкие могут быть чужими. Для меня важны мои чувства. И я упускала возможность высказать их. Доверившись Адаму, его словам о любви с первого взгляда, мнимой искренности и порядочности, я убеждала себя, что стоит отпустить Стивена. Я пыталась полюбить Адама, а он не мог удержать член в штанах пару недель, пока я осваиваюсь! И что хорошего в реальных отношениях? Проще любить картинку, с которой никогда не будешь. Боли меньше, ведь изначально знаешь, чем дело кончится – ничем.

Стемнело. Я остановилась на одной из улиц незнакомого района. Компанию мне составляли редкие фонарные столбы и припаркованные автомобили. От холодного воздуха щемило легкие. Убегая, я успела только обуться и схватить сумку, поэтому сейчас, в майке и рваных джинсах, я замерзла и не чувствовала пальцев. Без сил я опустилась на асфальт. Зря осталась в этом городе. Я подумала о Стивене: он посмотрел на меня, поговорил со мной… и что? Мечты не сбываются. Мои уж точно. Сколько раз нужно повторить, чтобы перестать надеяться? Утром я заберу вещи и уеду обратно в Москву.

Раздался скрип тормозов, визг шин, ругательства, и я увидела в нескольких сантиметрах от своего лица горящие фары. Меня ослепило, я ринулась в сторону. Отскочила вовремя – автомобиль проехал рядом, чудом не задев. Я и забыла, что сидела на проезжей части.

Машина врезалась в столб, потом съехала на обочину. Секунд десять тишина. Вновь ругательства. Я, пошатываясь, встала с асфальта. Локоть разодран в кровь, а тело горело от пары свежих синяков.

– Ох, черт, Джерад, ты слепой?! – Дверцы автомобиля громко хлопнули, водитель и пассажир вышли на улицу. – Ты идиот! Кретин! Придурок! – возмущался пассажир.

– Ты меня отвлек, вот я и не увидел эту идиотку! Чего людям дома не сидится?! – ответил водитель. – Твою мать! Моя тачка!

– Джерад, ты человека сбил, а тебя волнует машина?!

– Всё в порядке, – пробормотала я, жмурясь от яркого света фар и кашляя от дыма из разбитого капота.

Голос… знакомый…

– Точно? – Ко мне подбежал мужчина.

Он загородил фару, и я смогла разглядеть лицо. Зеленые глаза. От удивления я отшатнулась, вновь шмякнувшись на холодный асфальт, – напротив стоял Стивен Рэтбоун. Не дождавшись ответа, он присел и осмотрел мою руку.

– Может, в больницу? – спросил он, параллельно сняв кожаную куртку и накинув ее на мои голые плечи. – Мы как раз оттуда, друга проведывали.

Верно, Бена.

– Не надо! Я в порядке.

– В порядке? – удивленно выдохнул Стивен.

Наверное, я выглядела паршиво. Он осторожно коснулся пальцами моего лба, убирая прилипшие волосы. Его руки были холодными, но, соприкоснувшись с моей кожей, теплели – особенность организма.

– Да. Просто…

Я качнула головой, с трудом сдерживая слезы. Получше натянув на плечи куртку, я всхлипнула. Надо же, Стивен Рэтбоун опять спасает меня.

– Мы виделись? – Стив почесал лохматый затылок и сел на обочину, совершенно не боясь замарать джинсы о пыль и грязь.

Стивен помнит меня? Из десятка лиц, смутно, но помнит меня? Задумавшись о концерте, мы оба отвлеклись от происходящего. Я заметила, что успокоилась и впервые за вечер не чувствовала себя ничтожеством.

– Стивен, моя машина-а-а-а! – выл Джерад.

– Заткнись! – шикнул на него Рэтбоун, поправляя воротник фиолетовой рубашки; кажется, в его гардеробе есть клетчатые рубашки всех цветов радуги. – Точно! Россия, верно? Хотя акцент у тебя немецкий.

Я, смеясь, кивнула.

Стивен однозначно самый красивый человек, которого я когда-либо видела. На миг я забыла обо всем. Разве важно то, что происходило до этой встречи? Здесь, ночью, на пустой дороге, мне уютно.

– Давай я провожу тебя. Мало ли… – Стивен вскинул бровь. – Я возмещу ущерб.

– Это она мне возместить должна! – встрял в разговор Джерад.

Он обошел автомобиль, встал напротив фары, и я смогла разглядеть гитариста: светло-каштановые пряди выглядят сальными, глаза бегают, как у наркомана, худые руки дрожат. М-да, ни следа от британского обаяния.

– Я куплю тебе очки, – рявкнул Стивен и спросил меня: – Идем?

Он вскочил и дал ладонь. Приняв жест, я встала, но Стивен не рассчитал силу, и я угодила в его объятия. От близости перехватило дыхание.

– Было бы куда идти, – пробормотала я и смущенно отстранилась.

– Что? – переспросил Рэтбоун.

– Я жила с другом и… ну, в общем… больше не живу.

Перед глазами возникли картинки недавних событий. Я закрыла лицо руками, стыдно и обидно, что Стивен видит меня такой, но контролировать истерику не получалось. Я бежала от боли, а в итоге получила очередное предательство.

– Ты как? – испугался Стив, не понимая, что ему делать.

Растерянно бормоча утешения, он обнял меня.

Сейчас Стивен – обычный молодой человек, а не известный музыкант, готов помочь едва знакомой девушке. Окутанная запахом резковатого парфюма и сигарет, я пыталась запечатлеть в памяти эту минуту. Минуту, когда я впервые за много лет чувствовала себя в безопасности.

– Черт! – Стивен пощелкал пальцами. – Оставить тебя в таком состоянии… Если хочешь, можешь переночевать у меня. Едем?

– Что?! – одновременно воскликнули я и Джерад.

– Едем, – кивнул Стивен.

А я слабо понимала, что происходит. Ехать со Стивеном Рэтбоуном к нему домой? Общаться ближе, чем поклонница и артист?

Стивен вывел меня из раздумий, переместив крепкие руки с моих плеч на талию. Осторожно поддерживал, словно боясь, что я потеряю сознание. Я и правда была близка к тому, чтобы отключиться. И вовсе не от боли в локте.

– На чем, позвольте поинтересоваться, вы едете? – саркастично усмехнувшись, спросил Джерад. Его глаза метали искры.

– На такси, – спокойно ответил ему Стивен.

1.3

Ты же понимаешь, в сердце

Любого человека скрывается похоть.

И я ничем не отличаюсь от других.

(с) Hurts «Devotion»

Всю дорогу мы просидели в тишине, глядя в разные стороны. Когда водитель припарковался у многоэтажного дома, Стивен заплатил и пошел к зданию. Я, придерживая норовившую упасть с плеч кожаную куртку, отправилась следом. Я боялась отстать и по-прежнему не понимала, что происходит. Похоже на сон. Автомобиль Джерада сбил меня насмерть?

В холле Стивен поздоровался с девушкой за стойкой ресепшен и направился к лифту, напевая себе под нос.

– Вы к кому? – спросила девушка, когда я последовала за Рэтбоуном.

– Ну… я… ну…

– Она со мной, – пояснил Стив тоном, не принимающим возражений. – Запомните ее, и чтобы не было впредь подобных вопросов.

Я не уловила смысл и удивленно уставилась на вокалиста. Тот слегка улыбнулся, пожав плечами. Дверцы лифта закрылись.

– Я Ари.

– Помню. – Но в его глазах мелькнула благодарность: я предотвратила самый неудобный вопрос. – А я Стивен.

Мы вышли на двадцать девятом этаже. Стивен открыл входную дверь, включил свет и жестом пригласил войти. Я неуверенно переступила порог. Вдруг он маньяк? Так, Ари, успокойся, хуже не будет. И, черт возьми, умереть от рук такого маньяка даже приятно!

Квартира в светлых тонах. Коридор плавно перетекает в комнату.

– Снял на время квартиру, – пояснил Стивен. – Ненавижу гостиницы. Живу один.

Зачем он уточнил? Будто он обязан мне, будто что-то обещал.

– И декор явно не моя заслуга, – добавил Стивен, швырнув на столик ключи. Я сняла и положила куртку на пуфик: бережно, как сокровище. – С тобой точно всё нормально? – С болью посмотрел на мой локоть.

– Ага, – тихо отозвалась я. – Царапина, не более, – сказала увереннее.

– Аптечка на полке в ванной… Ты голодная?

– Что?

Мне послышалось. Точно послышалось. Если честно, большее, на что я рассчитывала: он постелет мне на диване в гостиной и забудет о моем существовании до утра, а потом вежливо попросит уйти.

– Есть хочешь? – перефразировал Стивен, снисходительно улыбаясь.

Я молчала. Оставалось плавиться от его неистовой харизмы, слушать бархатный голос… Я веду себя как идиотка.

– Понял. Будем ужинать. – Он рассмеялся. Привык. Разумеется, привык видеть девочек-фанаток. Подпитывают самолюбие, отнимают у себя шансы на его любовь: кому нужна собачья преданность? Неинтересно. – Ты предупредила близких о том, что ты здесь и останешься на ночь?

«Останешься на ночь» простучало в висках.

– Эм… ну…

– Будь как дома, – перебил Стивен и, смутившись, покинул коридор.

Сердце громко стучало, трудно дышать. Пока я не грохнулась в обморок, необходимо успокоиться, побыть одной.

– В душ можно? – робко спросила я, заглянув на кухню.

Стивен копался в холодильнике и выкладывал на кухонную тумбу продукты. Готовит? Для меня? И не так важно, звезда он или добрый незнакомец.

– Левая дверь, – ответил Стивен.

Я толкнула дверь слева от спальни. Пахнет апельсиновым мылом. Одна зубная щетка в стаканчике. По привычке закрывшись, я промыла локоть, взяла с полки аптечку и приготовила для царапины пластырь. Стянув одежду, которая оказалась в нескольких местах грязной и рваной из-за аварии, я залезла в душевую кабину и подставила лицо каплям. В квартире Стивен. В квартире только я и Стивен. О таком я даже мечтать не смела! Закрутив кран, я вытерлась полотенцем, надела нижнее белье, наклеила пластырь. И вспомнила, что другой одежды у меня нет. Черт!

– Стивен! – крикнула я, морщась от стыда.

– Да, Ари, – также громко ответил он.

– Неудобно просить, но у меня одежда грязная и…

– Возьми мою, – беспечно отозвался Стив.

В спальне я застыла перед шкафом. Запах одеколона всюду, что-то древесное, свежее, волнующее. В итоге я выбрала рубашку – непривычно-строгую, белую – и пришла на кухню.

Окно распахнуто настежь, ветер трепал мои волосы и покрывал кожу мурашками. Стивен крутился у плиты, как подобает гостеприимному хозяину. Фартука не хватает. Я внимательно изучала мужскую спину, широкие плечи… Безопаснее отвернуться к окну и смотреть на огни ночного города. Именно это я и сделала, забравшись с ногами на табурет.

– Ты извини Джера, – заговорил Стивен, перекрикивая шипящие масло, – он за машину волнуется больше, чем за жизнь. – Стив выключил плиту и повернулся, облокотившись на тумбу.

Я не обижалась на Джерада: разве можно обижаться на человека, благодаря которому я здесь, в квартире Стивена, наблюдаю за тем, как он мне готовит?

– Я люблю водить, – продолжил Стивен, – но Джерад повернут на машинах. В туре автомобиль напрокат берет, девчонок катает. А сейчас, когда мы застряли в Сан-Диего, он потребовал привезти его «малышку», – Рэтбоун засмеялся. – Джер не такой плохой, он даже не такой, каким выглядит в интервью. Намного умнее. Полагаю, мы сможем замять ситуацию?

Я медлила, любуясь Стивеном вблизи. И казалось, будто я раздумываю над ответом, прикидываю, какую компенсацию потребовать.

– Ари?.. – Мое имя на его устах звучало как самый сладкий яд.

– Да, да, конечно. Я ни в коем случае не считаю Джерада виноватым.

– Отлично, – довольно улыбнулся Стив.

Он поджал губы, не зная, что еще добавить, потом отвернулся и открыл шкафчик с посудой.

– А ты… – Я чувствовала себя неловко и боялась сказать что-то не то, но смертельная опасность, состояние аффекта, любопытство, и я выпалила: – Ты тоже не такой, как в интервью?

Стивен застыл с тарелкой в руках.

– Я пытаюсь быть искренним. – Он обернулся. – Но проще быть идеальной картинкой. У меня, как и у всех, есть плохие черты характера, слабости, – пожал плечами. – Скажу в свое оправдание, я хорошо воспитан и действительно романтичен. В песнях я ни разу не врал.

У меня отлегло от сердца. Я ободряюще кивнула, показывая, что верю. Для меня творчество группы авторитетнее каких-то статеек. Да и интереснее.

– Вот… – Рэтбоун вновь смутился. – Кушай. Осторожнее, готовил сам. Яичница, конечно, не очень подходит для ужина, но, – рассмеявшись, он поставил передо мной тарелку, – готовил от души!

– Спасибо, Стив… Стивен. – Я приступила к еде.

Стивен положил локти на стол и внимательно наблюдал за тем, как я ем. Он вел себя осмотрительно и вежливо. Привычка знаменитостей – не показывать эмоции всем подряд.

– Спасибо, – поблагодарила я, вытирая рот салфеткой, и добавила чуть тише: – Не только за еду.

– За что еще? – напрягся Стивен.

– У меня здесь нет родных, парень оказался козлом, а ты предложил мне остаться на ночь, – протараторила я, сминая салфетку в кулаке. – Не волнуйся, завтра утром…

– Что? Нет!

Я удивленно посмотрела на него. Стивен опустил глаза.

– Хотел сказать, не торопись. Завтра я отвезу тебя в больницу.

– Со мной всё хорошо. – Я, прищурившись, наблюдала за тем, как он выкручивался. Неосторожно брошенное слово? Или?.. – В чем дело, Стивен?

Тревога в его глазах, неловкость в жестах, застенчивость в голосе придали мне уверенность. Грань «звезда – поклонница» стерта.

– Останься, если некуда идти. Ты выглядишь растерянной, хрупкой… И я больше не могу находиться один в таком большом помещении!

Я пропустила легкий смешок, а потом вскинула бровь – серьезно?

– Правда! Я бы завел пса, но его некому кормить пока я на гастролях.

– Его могу кормить я.

Пришла очередь Стивена удивиться. Мы будто разыгрывали сценку, явно не всерьез.

– А что? Сам напросился. От меня сложно отделаться!

Мы засмеялись.

– Теперь рассказывай, что произошло? – Стивен вмиг стал серьезным. Он присел на табурет и внимательно на меня посмотрел.

– Ничего… – Я принялась водить вилкой по пустой тарелке.

– Нет уж, – Рэтбоун отнял столовый прибор, – вдруг ты человека убила, а я тебя от полиции прячу…

Я поперхнулась воздухом.

– Всё просто. Меня предали. – Я прикрыла глаза, сдерживая слезы. – Жила у друга, а он… ну… изменил.

– Прости.

Холодная ладонь накрыла мою, вызвав дрожь. Я не могла сказать, что чувство неприятное. Напротив, очень… хорошо. И неловко. На мне, кроме рубашки и нижнего белья, ничего. Неловкость сменила горячая волна желания. Стивен Рэтбоун восхитительный мужчина, мы одни…

– В порядке? – Стивен убрал руку.

Похоже, и ему не по себе.

Воздух искрился, будто оголенный провод. Я кивнула, гоня прочь опасные мысли. Остынь, Ари, он не посмотрит на тебя в этом смысле. Стивен порядочный, добрый человек, он согласился помочь, но его уровень – модели, а не восемнадцатилетние девчонки. Я стиснула зубы от обиды. Лучше бы не было встречи на дороге, лучше бы я уехала домой с мыслью «судьба когда-нибудь сведет нас», чем получала от него жалость, как к побитой собаке.

– Еще раз спасибо, – сдавленно пробормотала я и понесла тарелку в раковину. Смотрела под ноги, только бы он ничего не понял. – Вкусно.

Завтра я уеду. Завтра всё закончится, так и не начавшись.

– Я сам! – вызвался Рэтбоун, когда я открыла кран.

– Не стоит, я же ела, а не ты, – прозвучало тихо, губы дрожали.

По мне видно: сейчас разрыдаюсь, обманутая собой. Может, у него хобби приглашать девушек с концертов, а потом издеваться над ними – дарить надежду и забирать? Спал бы он лучше с фанатками, под стать его лучшему другу Джераду Андерсону. Жестоко, но честно.

Стивен подошел к раковине и забрал тарелку. Я слышала, как бьется его сердце, как медленно он дышит, и сделала шаг в сторону – давай, мой посуду и отправляй меня спать в гостиную. А потом мы купим пса, я буду его кормить. Ха-ха. Стивен держал в руках тарелку, вода из крана лилась и убегала в трубу. Молчание ощущалось почти физически. Приходилось делать усилия, чтобы вдохнуть и выдохнуть. Я моргнула, смахнув слезы, и потянулась к губам Стивена. Пусть он оттолкнет меня. Пусть выгонит. Но я вспомнила Адама, которому не хватало того самого, и подумала, какого черта?! Жалеть не буду.

Не оттолкнул и ответил на поцелуй. Я обвила шею Рэтбоуна, прижалась. Голову покинули все разумные мысли, мы целовались, и я думала только о том, насколько это прекрасно.

Тарелка выскользнула из рук Стива и со звоном разбилась. Я отпрянула, пробормотав извинения. А Стивен взял мое лицо в ладони и настойчиво поцеловал. Он. Меня. Поцеловал. Обнимая Стивена, я запустила пальцы в жесткие локоны на его затылке. Страсть овладела телом и разумом, я не понимала, что происходит, да и не хотела понимать.

Стивен отстранился первым. Выключив кран, он достал из джинсов сигареты.

– Будешь? – спросил он.

– Не курю.

– И правильно.

Мы стояли на кухне в пяти шагах друг от друга. Стив закурил, а я, кутаясь в рубашку, не сводила с него глаз – он сексуально курит… После поцелуя всё обрело новые полутона. Интимность.

– Значит, ты моя фанатка? – спросил Стивен после сильной затяжки. Его голос звучал грустно.

– Нет.

– Зачем ты пришла на концерт? – удивился он.

Поведение изменилось: саркастичный тон, резкость в движениях.

– Я не фанатка, я поклонница. Не знаю, влюблена ли в тебя, но меня к тебе тянет. – Я прикусила язык и зажмурилась. – О, боже, я сказала это вслух?

– Да, – Стивен рассмеялся. На подоконнике стояла пепельница, он затушил сигарету и добавил с прежней теплотой в голосе: – Ты смешная, Ари, и очень милая.

От комплиментов я вспыхнула. Нужно что-то сделать, это мой единственный шанс и терять мне нечего. Я вновь поцеловала Стивена, осторожно касаясь его грудной клетки через рубашку. Думала о том, что завтра он выставит меня за дверь, и сильнее прижималась, закинув руки ему на шею. Воспоминала о причине, по которой Адам бросил меня, и старалась действовать раскованнее.

Стивен ответил на поцелуй. Не размыкая губ, мы прошли в его спальню, сшибая всё вокруг, жадно цепляясь друг за друга. Его руки сжимали мою талию, резко поднимались выше, ласкали плечи, опускались на бедра. Мне хотелось этого, мне хотелось именно Стивена Рэтбоуна, а не Адама или кого-то другого. Если ничего не выйдет, я никогда не пожалею.

Комната в кофейных тонах с приглушенным светом, уютная и теплая. Я в безопасности. Стивен уложил меня на кровать и прильнул губами к моим губам, спускаясь ладонями ниже, трогая и сжимая грудь. Когда мужчина перевернулся, а я оказалась на нем, то начала быстро расстегивать пуговицы его рубашки одну за другой. Проведя руками по подкаченному телу, я нащупала кожаный ремень.

Стивен напрягся и перестал целовать меня. Его пальцы соскользнули с моей груди на талию. Зеленые глаза в полумраке казались черными.

– Уверена, что хочешь этого? – хрипло спросил он. – Я никогда не спал с фанатками. – Рэтбоун приподнялся на локтях. – Сдерживался.

– Хочу. И я не фанатка, я поклонница. Не забывай.

Стив рассмеялся и серьезно добавил:

– Ты младше меня!

– Ненамного. Мне двадцать два, – соврала я.

Остановиться сейчас равно самоубийству.

Стивен поколебался, но уступил. Даже пока он сомневался, изучал руками мое тело: пальцы рисовали узоры на бедре, приподнимая край рубашки. Любое его прикосновение отдавалось приятной тяжестью внизу живота. Когда Стивен вновь оказался сверху и раздел меня, то позволил наконец расстегнуть и спустить с него джинсы.

Мы не пили ни грамма, но эйфория блаженства пьянила крепче вина. Наслаждались друг другом, не спешили переходить к делу. Вернее, я была готова, обнаженная и разгоряченная, но Стивен сначала позаботился о контрацепции. Мы горели в пламени удовольствия, забыв, что малознакомы. Забыв, что он мужчина моей мечты, а я его поклонница. Мы забыли обо всем и наслаждались друг другом.

***

Спала я плохо и проснулась среди ночи. Ущипнув себя за руку, я с трудом осознала: происходящее не сон, рядом лежит мужчина, о котором я мечтала. Фантазии помогали мне пережить каждый новый день, а теперь он реален. Рядом.

Но с радостью появился стыд. Что я наделала? Как смотреть ему в глаза? Возможно ли что-то серьезное? Что он обо мне думает? Фанатка, шлюха – полный набор. Может, уйти? Но куда я пойду? И возможно ли жить, будто ничего не было?

Накинув на плечи рубашку, я взяла из сумки плеер, устроилась на кухне и включила музыку. Из наушников заиграла песня Marakesh «Осколки», я грустно улыбнулась: «Ты был мечтой в ее глазах».

Толчок в плечо. Наушники выпали из ушей.

– Подругам хвастаешься? Переспала со Стивеном Рэтбоуном! – В его голосе, сиплом после сна, не было злости, лишь разочарование.

– Нет, я…

– Ладно, не обижаюсь, но могла хотя бы подождать до утра. – Стивен явно думал, что всё произошло из-за фанатского увлечения или желания что-то кому-то доказать. Но нет! Нет! Во время близости я забыла о том, что он – Стивен Рэтбоун из группы Grape Dreams. Но как донести? В его глазах я «девочка с концерта». – Сделала фото?

– Нет, Стивен. Не сделала. И никому не рассказала. Мне это не нужно.

Он явно не ожидал железного тона.

– Приятно слышать.

Я выключила плеер. Щеки пылали. В попытках унять сердце, я изучала плитку на полу, обои, вид за окном, только бы не смотреть в его глаза.

– То, что случилось, было… гм… неожиданно, – запинаясь, начал Рэтбоун; его левая бровь дернулась вверх. – Я никогда не спал с фанатками. Не подумай обо мне ничего…

– Я и не думала.

– Будет разумнее, если об этом никто не узнает. – Стивен искоса глянул, дожидаясь реакции. Пальцами он нервно барабанил по столу.

А что ответить? «О`кей, забыли, не может быть иначе, всё понимаю!» или «Да, бывает, подумаешь, я влюбилась в тебя вчера, влюбилась в твою личность, а ты говоришь мне забыть? Нет проблем!». Так и должно быть. О чем ты думала, Ари? Стивен Рэтбоун захочет быть с тобой в отношениях? После того, как ты с порога отдалась ему?

– Ари, – окликнул Стивен.

– Да. Конечно.

– Спасибо. – Его пальцы коснулись моего запястья. Будто удар тока по телу. – Мне не нужны проблемы, – добавил Стивен.

Ах, я еще и проблема? Замечательно! Для чего же ты «проблему» в свою квартиру пустил? Филантроп проклятый!

Я вскочила и, схватив плеер, выбежала в коридор.

– Ари?

Вот так – карета превратилась в тыкву, Ари, пора бежать. Я кинула плеер в сумку у входной двери и бросилась в ванную, где со вчерашнего вечера лежала моя одежда. Закрыв дверь на замок, я переоделась.

– Ари!

Глубоко дыша, я покинула ванную. Стивен ждал у входной двери, ослепительно красивый даже в простых спортивных брюках. Увидев меня, он подошел, изучая испуганным – испуганным? – взглядом.

– Я сказал что-то обидное?

В ответ я невесело усмехнулась и направилась к своей сумке. Всё. Еду в аэропорт. Упаду в ноги родителям, пусть делают, что хотят.

– Сама виновата, – пробубнила я.

Рэтбоун хмыкнул. Он серьезно не понимает? Или считает меня шлюхой? Мол, обычное дело – с едва знакомыми мужчинами спать. И поэтому я не должна переживать: переспала с кумиром – радуйся.

Когда Стивен подошел, его аромат заставил на мгновение забыть обо всем. Вцепившись в запястье Стива, я стояла и глядела в пол. Я не хотела уходить. Если честно, я не представляла, что буду делать без него. Думала, от осознания – он был рядом – станет лучше, я смогу вернуться в Москву и со всем справиться, но стало хуже, сложнее. Больнее.

– Мне нужно идти… – Я отпустила руку Стивена и схватила сумку.

– Что? Куда? – Он опешил.

– Смысл ждать до утра?

– Куда ты пойдешь? – удивился Рэтбоун. – Почему?

Мне показалось или он слегка покраснел?

– Ты сам сказал, не стоит об этом. Я не глупая. Всё прекрасно понимаю, – зашнуровав кеды, я повернулась к входной двери. – Мне бы тоже было стыдно связываться с такой, как я…

Вдруг Стивен рассмеялся. Его веселый хохот застал врасплох. Обернувшись, я со злостью смотрела на музыканта. Мало того, что издевается, так еще и высмеивает.

– Нет, Ари, ты-то как раз и глупая! – заявил Рэтбоун. Чего? Не обнаглел ли после унижений еще и оскорблять? – Ты одна в городе, верно? – Я неуверенно кивнула. – И думаешь, я позволю тебе гулять в такое время? Думаешь, я не бросил тебя на дороге, чтобы утром выгнать?

Я не понимала, к чему он клонит. Взрослый мужчина, а говорит ерунду.

– Зачем я рассуждал о том, что больше не могу находиться тут один?

– Тогда ты не знал…

– Успокойся, – оборвал меня Стивен. – Ты будешь жить тут столько, сколько захочешь. То, что произошло ночью… ну, это произошло. А молчать я прошу потому, что у меня контракт. Идем, – зевнул, – спать хочется.

– Нет! – крикнула я, сильнее сжав сумку. Теперь это дело принципа. – Я не останусь. Ты решил, я… я…

– Ари… – Он скрестил руки на груди и нетерпеливо продолжил: – Хватит. Ничего такого я о тебе не думаю. Я тебе нравился…

– Нравишься, – тихо поправила я.

– Вот. Нравлюсь, и ты… не смогла вовремя остановиться, назовем это так. Я всё прекрасно понимаю. – Он улыбнулся. – Мне понравилось.

Я покраснела.

– Идем, – повторил Стивен, дернув за ремешок моей сумки.

Но я не отпускала. Пальцы застыли на ремешке мертвой хваткой. Стивен нахмурился и вновь дернул. От неожиданности я разжала пальцы, сумка упала на пол. Из нее высыпались всё: блокнот, «Большие надежды» Чарльза Диккенса, жвачка, документы, пачка салфеток, блеск для губ.

Мы вместе наклонились и стали убирать вещи.

– Спасибо, Стивен. Спасибо, что ты искренен со мной.

– М-да-а… – протянул Стивен. – Я-то был искренен, а вот ты, Аристель… – Его взгляд задержался на моем паспорте. – Уверена, что тебе двадцать два?

1.4

Скажи, что поймаешь меня, когда я буду падать.

Обними меня своими крыльями,

Когда я потерялась в этом шторме,

И зову тебя.

(c) Hurts «Wings»

Если после истерики из-за неуверенности он не выгнал меня, то за ложь должен был. Чувствует ли Стивен вину за то, что не смог остановиться и переспал со мной? По его словам, он так не поступает.

Мы прошли на кухню. Стивен злился недолго: возможно, у меня дар убеждения или я выглядела жалко. Рэтбоун не отрицал, что я веду себя безрассудно, но отметил – для восемнадцати лет поведение оправдано.

Интересно узнать о Стивене больше. Беседовать, как с обычным человеком. Он и есть обычный человек. Талантливый, яркий, но такой же, как все. В нем много харизмы и простоты.

***

Между нами пробежала искра. Нет, фейерверк!

Первый день мы провели отдельно друг от друга – Стивен работал в студии, а я сделала уборку, приготовила ужин и в остальное время бегала по квартире с радостными визгами. Но к вечеру загрустила: удивительно, как быстро впустила настоящего Стивена в свое сердце. До самой ночи мы разговаривали обо всем и ни о чем. Много смеялись, он обнимал меня, я целовала его в колючую из-за щетины щеку. Чувствовала влюбленность, счастье. И старалась не думать о будущем, о визе, которая скоро закончится. О родителях.

– Тебя, восемнадцатилетнюю девчонку, пустили в другую страну из-за авторитета семьи, ты это понимаешь? И через пару месяцев придется вернуться, – напомнил Стивен.

В глубине души я надеялась: он полюбит меня и не отпустит, он сделает всё, чтобы я осталась.

«Ты мой свет, Ари. Ты то, чего мне так не хватало, а я даже не знал об этом. Ходил по земле, будто слепой. Теперь я прозрел».

***

Стивен дал мне кредитку, написал ПИН-код и смущенно пробормотал: «Купи, что необходимо, что хочешь». Пораженная его щедростью, заботой, доверием, я не нашла, что ответить. Он будто между строк говорил, как я важна ему. Нужна ему. Пару минут я стояла и смотрела на карту.

Вопреки мнению, что все богатые дети избалованы, я еще в детстве поняла: бессмысленно тратить деньги на побрякушки, и сейчас не желала пользоваться деньгами Стивена. Но также я не надеялась остаться. Стивен обещал забрать мои вещи из квартиры Эйприл и Адама, но из одежды там нижнее белье и теплая кофта.

***

Привыкнув к дождливой осени в Москве, я оделась чересчур тепло для Калифорнии: плотная майка, джинсы, кеды. Пот стекал по спине, и я поняла, о чем говорил Стивен. «Купи, что необходимо» – пару летних вещей.

Я пришла в бутик неподалеку от небоскреба, где жил Стив. Красивая, но не очень приветливая девушка-консультант кивнула мне.

– Добрый день, – произнесла она сухо; да, я не выгляжу как модель с обложки или богатенькая старлетка – ни грамма косметики, волнистые волосы без намека на укладку, одежда рваная, – но я имею право сделать покупки! – Добро пожаловать. Что вас интересует?

– Благодарю, я выберу сама.

– Разумеется, – ответила консультантка, недовольно прищурив глаза.

Здесь я нашла всё что нужно: платье, нижнее белье, две футболки и джинсовые шорты. Хватит, а то Стив решит, что я транжира, или, хуже, что мне нужны от него только деньги.

Та же консультантка встала за кассу.

– Как будете платить? – спросила она, будто сомневаясь, смогу ли я вообще заплатить.

– Кредиткой, – ответила я и достала карту Стивена.

– Минутку, я проверю ее активность.

Девушка что-то долго вводила на компьютере. Я уже собиралась одернуть ее, как она внезапно воскликнула:

– Вы воровка!

– П… простите? – ошарашено переспросила я.

– Это не ваша карточка! Она принадлежит музыканту Стивену Рэтбоуну! – Продавщица кричала громко, возмутительно, и на меня стали оглядываться покупатели.

– Да, но…

– Я звоню в полицию! – заявила она, потянувшись за телефоном.

– Что? – Я вытаращила глаза. – Так, стоп. Вы неправильно поняли.

– Алло, 911?

– Послушайте меня! Я знаю Стивена.

– Да-да. Пока тут. Приезжайте быстрее, прошу вас!

– Стивен дал мне свою карточку! – в отчаянии крикнула я.

– Ага, а я королева Англии, – передразнила стерва. – Я люблю Grape Dreams и знаю, что таких знакомых, – она фыркнула, – у Стивена нет.

– Но мы…

Я не договорила из-за оглушительного грохота, словно взорвалась петарда. Дверь магазина чудом не слетела с петель, я отпрыгнула от кассы и оцепенела. Передо мной стояли трое полицейских с оружием в руках. Один из них держал в правой руке значок. Вжавшись в кассу, я начала бессвязно бормотать объяснения.

– Это она! Она украла карточку! Воровка!

– Пройдите с нами, мисс. – Полицейский грубо схватил меня.

Я ощутила на запястьях холодные наручники.

***

Полицейский снял наручники и толкнул меня в камеру.

– Вы не так поняли! – закричала я, вцепившись в решетку.

Безнадежно. Девчонка в ободранных шмотках, зареванная, без документов, с чужой кредитной карточкой – нет шансов на логичное объяснение.

Присев на грязную скамейку, обклеенную жвачкой, я закрыла лицо руками и с грустью оглядела помещение: серые стены, отсутствие окон и железные прутья, сквозь которые виднелся коридор полицейского участка. Нужно позвонить Стивену и всё объяснить, но из техники у меня лишь плеер, который сразу же забрали. А вдруг Стивен подумает, что я хотела сбежать с его кредиткой? Я отчетливо представила разочарование в любимых глазах и то, как проведу за решеткой лучшие годы жизни, или, того хуже, за мной прилетят родители.

Послышались тяжелые шаги, потом грохот – отодвинулась решетка. Полицейский выпустил меня из камеры и грубо сказал:

– Право на один звонок. Советую звонить адвокату.

– Но я не знаю номера… – Полицейский хотел закрыть решетку, как меня осенило: в доме Стивена, на ресепшен, был написан легкий и созвучный номер (видимо, там живут только важные шишки), я сразу запомнила цифры. – Дайте телефон!

Добродушная тетенька продиктовала номер мистера Рэтбоуна, узнав мое имя. Это удивило, но сейчас я думала только о том, как объясниться перед Стивом. Он взял трубку почти сразу.

– Алло.

– Стивен, я…

– Ари? – голос стал мягче. – Что-то случилось?

– Да… – И я рассказала ему всё, стараясь говорить понятнее, но всхлипы сильно этому препятствовали: я путалась в словах, переходила на русский и немецкий, порой вовсе коверкала слова, сама не понимая, что имею в виду.

– Скоро приеду, – перебил Стивен и бросил трубку.

***

Изучая свои кеды, я шмыгала носом. Ладно, предположим, он всё-таки придет. Стивен разочарован во мне, Стивен скажет, что я слишком легкомысленная, Стивен…

– Рэтбоун? – послышалось из коридора. – Вы мистер Рэтбоун?

Подпрыгнув на жесткой скамейке, я вскочила.

– Мистер Рэтбоун, эта девчонка украла у вас кредитную карту? – спросил полицейский.

– Да, спасибо. – По тону невозможно понять, злится ли он.

– Мы разберемся с воровкой. Распишитесь здесь.

Я больно прикусила внутреннюю сторону щеки, дабы не закричать от злости и не высказать полицейскому всё, что я о нем думаю.

– Дело в том, мистер Смит, – спокойно начал Стивен, но в его голосе слышалось недовольство. Рэтбоун бросал на меня редкие, тяжелые взгляды. – Мисс Тешер – племянница моего хорошего друга. Он адвокат, и ему не понравится, что девочку упекли за решетку из-за глупости: взяла мою кредитную карту! Это глупость, вам не кажется?

– Что? – рассеянно переспросил Смит. – Вы знакомы с девчонкой? – Он неодобрительно нахмурился.

– Будем стоять или позволите мне забрать Аристель домой?

– Конечно, мистер Рэтбоун, приношу извинения.

– Не стоит, – быстро ответил Стивен. Он смотрел только на меня.

Я счастливо заулыбалась, наблюдая, как Стив твердой походкой идет ко мне, держит спину прямо и выглядит, словно настоящий рыцарь. Только вместо доспехов – джинсы и белая футболка.

– Идем, Ари, – Стивен говорил строго. – Твой дядя будет недоволен тем, что ты берешь мои вещи.

Покинув камеру, я удивленно уставилась на Рэтбоуна: он лишь похлопал меня по плечу, подталкивая к выходу. Мы сели в припаркованную машину, Стивен на место водителя, я – на пассажирское сиденье. Мои ладони вспотели, хотелось скорее приступить к объяснениям, но Стивен начал разговор первым:

– Черт, – выругался он, ударив по рулю, – я идиот! Как я мог доверить кредитку тебе?

– Прости, – ответила я сдавленным голосом.

Нужно думать, куда съезжать…

– Почему ты не позвонила, когда тебя забирали?! Я бы избежал позора!

– Наверное, дело в том, что у меня нет мобильника и твоего номера?! Да и плеера, благодаря копам, у меня тоже нет! – закричала я ему в ответ. – И, может, это ты должен был думать, прежде чем доверять мне такие вещи?!

Минуту Стивен ошарашено молчал.

– Я принесу плеер, – наконец сказал Рэтбоун, толкнув дверцу машины.

– Не нужно, – пробормотала я, но он уже вышел.

О, боже, я накричала на Стивена. Накричала за весьма справедливый выговор. Я сплошное разочарование.

– Вот. Держи. – Стивен вернулся и кинул мне плеер.

– Спасибо. – Я коснулась его руки, пытаясь успокоить.

Стив грубо одернул руку и положил ее на руль. Ехали в тишине. Стивен отказывался замечать меня, а я проклинала свой длинный язык. Хотелось извиниться, но я боялась сделать хуже. Куда хуже… Неужели всё так быстро и обидно закончится?

***

Автомобиль ехал, слегка превышая скорость. За неделю в Сан-Диего я не бывала в этом районе: грязные улицы, обшарпанные дома, полузаброшенные магазинчики. Стивен оставит меня здесь?

Он пару минут петлял по району и, выехав на шоссе, остановился у кафе. Желтая краска на стенах, широкие окна, табличка «Открыто» на двери – типичная американская забегаловка.

– Делай вид, будто мы просто знакомые, – сказал Стивен. Он вышел из машины и надел кепку с названием какой-то бейсбольной команды на козырьке. – Племянница друга, ты помнишь.

Хватило сил кивнуть. Я столбом стояла около машины, тогда Стивен с шумом втянул воздух и подтолкнул меня к дверям.

Внутри кафе оформлено в стиле пятидесятых: пол в шашечку, красные кожаные диванчики, неоновые надписи на стенах, старенький музыкальный автомат. Тепло, пахнет картошкой фри. Плотные жалюзи закрывают окна.

– За последний стол, – коротко сказал Стивен и, не дожидаясь ответа, двинулся к барной стойке.

Я проводила его растерянным взглядом и направилась в конец зала. Может быть, не всё потеряно? Даст ли он мне второй шанс?

Стивен подошел к столу с двумя книжечками-меню и, сев, натянул козырек кепки, скрывая лицо, хотя им никто в этом богом забытом месте не интересовался. Он нервно поджимал губы и потирал ладони: видимо, хотел курить. Отец также ведет себя в самолете. Не знаю, почему вспомнила это.

– Что будете заказывать? – спросила официантка в ярко-желтой форме.

– Цыпленка и американо, – ответил Стивен и посмотрел на меня.

– А вам? – дружелюбно поинтересовалась официантка.

– Ничего.

– Ари, – Стив натянуто улыбнулся, – ты не обедала. Закажи что-нибудь.

– Содовую, – бросила я.

Недавно он был милым, понимающим, заботливым. Простил мне ложь насчет возраста, а тут… Конечно, «первый раз прощается…»

– И стейк, – добавил Стивен.

Когда официантка скрылась из виду, Стив снял кепку и взъерошил без того растрепанные волосы. Выглядел расслаблено, словно ничего не произошло. Улыбался, довольный собой.

Я не выдержала:

– Знаешь, Рэтбоун…

– Как тебе? – перебил он.

– Что?

– Моя актерская игра, конечно! – Стивен хвастливо рассмеялся. – Думаешь, легко было грубить тебе?

– Не понимаю…

– Ари, в кустах у полицейского участка сидели папарацци! А недалеко от нас я увидел знакомых фанаток. Если от папарацци я могу откупиться, то фото поклонников быстро разлетятся по всему интернету. Поэтому я вел себя как рассерженный взрослый перед непутевой племянницей друга.

От шока я не могла и слова сказать.

– Это не значит, что ты навсегда в их глазах останешься чьей-то племянницей, – быстро добавил Стивен. – Нельзя всё вываливать сразу, понимаешь? Особенно когда действия противоречат контракту… Ты всерьез поверила, что я могу накричать на тебя? – удивился Стив.

– Я виновата, и сама не хочу, чтобы наши… отношения обсуждали. – Я чувствовала дрожь в пальцах. От его речей я таяла: когда-нибудь… если всё будет хорошо… я стану его официальной девушкой!

Он рассмеялся и, перегнувшись через стол, поцеловал меня в щеку.

– Не знаю, что сказать… – После поцелуя щека приятно горела.

Заказ принесли, и я отпила из стакана.

– Я звезда для них, Ари. Неужели ты забыла?

– Честно? Забыла, – пересев к Рэтбоуну на диванчик, я осторожно поправила его волосы, заправляя непослушные локоны за уши. – Я воспринимаю тебя как человека, Стивен. Неужели ты забыл?

Стивен рассмеялся и мягко сказал:

– Лучше тебе пока пользоваться наличными.

***

– Навестим магазин, – заявил он следующим утром. – Собирайся.

Мы вернулись домой и чуть не разорвали одежду друг друга. Вновь опасность сблизила, страсть вышла из-под контроля, а близость – произошла. Но Стивен будто чувствовал себя виноватым: поведение не было таким наигранно-грубым, как вчера днем, но приобрело холодность.

– Позавтракаем и едем. – Рэтбоун сидел на диване в джинсах и застегивал рубашку.

– Зачем? – Мой голос охрип после сна.

– Чтобы уволить ту дуру и забрать одежду, – рассеянно усмехнулся Стивен. – Идем.

Его что-то тревожило. Наверное, мимолетная симпатия и влечение прошли, ведь я вешалась Стивену на шею. Вежливый, уязвленный слабостью, он злился на себя и, конечно, на меня. Барабаня пальцами по рулю, Стивен не сводил глаз с дороги. Много раз я анализировала в голове вчерашний вечер: мы переспали, я пошла в душ, а Стив болтал по телефону с кем-то из своей команды, потом мы смотрели фильм, ели пиццу, разговаривали и смеялись. Может, мне вообще не стоит выходить из дома?

– Я пойду один. – Рэтбоун припарковался у магазина. – Жди здесь.

Он действительно зол. На девушку-консультанта? Или понял, что я обуза, влюбленная и жалкая? Стивен наверняка понимал, что его моральные принципы летят к чертям в моем присутствии. Едва совершеннолетняя, со смазливой внешностью и наивным взглядом на мир… Да, я ему не подхожу. Или отношения не входили в его планы, а теперь он не знал, как их закончить.

Прошло двадцать минут, Стив не возвращался. Я подождала в машине столько же, и мои нервы сдали. Что-то произошло, я это чувствовала.

В магазине ко мне подбежала та самая девушка-консультант.

– Извините, вы Аристель? Прошу простить за инцидент! Я фанатка Grape Dreams, поэтому… – Девушка говорила и говорила, но я не слушала ее. В моей голове крутилось множество вопросов: где Стивен? почему он сам не забрал одежду? куда ушел? – Мистер Рэтбоун просил передать вам вещи, которые вы купили.

– Спасибо… А где он?

– Ушел, – пожала плечами девушка. – Направился в сторону бара через дорогу. – И указала рукой на одноэтажное здание с вывеской в виде бокала.

Пульс подскочил. Я ничего не ответила. Кинув пакеты с одеждой на заднее сиденье машины, громко хлопнула дверью и побежала к бару. Плевать, что машину могут угнать, так как я не поставила сигнализацию; плевать, если Стивен подумает, будто я ревнивая истеричка. Я должна его увидеть. Убедиться: с ним всё хорошо. На часах около полудня, в баре нечего делать, если… если не хочешь напиться до беспамятства в гордом одиночестве.

Когда я зашла в бар, в нос ударил противный запах алкоголя.

– Стив? – позвала я, чувствуя себя беспомощной.

Никто не откликнулся. Тогда я ринулась к барной стойке. Там, среди пьяных мужчин, я отыскала его: Стивен полулежал на гладкой поверхности стойки, допивая бутылку виски. Он кинул на меня равнодушный взгляд и отвернулся.

– Стив, что с тобой? – Я не считала вокалиста безгрешным, но увиденное шокировало.

– Всё отлично, – с трудом выговорил он, потянувшись к бутылке.

– Стивен, идем, нам надо домой, – слабо понимая, как дотащу его до дома или хотя бы до машины, сказала я высоким из-за слез голосом.

В ответ Рэтбоун невнятно промычал, сделав глоток. Демонстративно, на зло мне – идиотке, которая довела его до такого состояния. Трясущимися пальцами он взял бокал, намереваясь налить еще алкоголя.

Я прекрасно понимала – всё из-за меня. Будь я нормальной американкой его лет, он был бы счастлив. А я… Что я тут делаю? Стало очевидным: он притворялся, воспитание не позволило сразу после секса выставить меня за дверь. Но нервы сдали. И я должна ему помочь, а потом… потом я исчезну. Да, мне здесь не место.

– Пойдем, Стивен, – сдавленным голосом прошептала я.

– Отвали, – пробубнил он, выпив еще. – Оставь меня в покое!

– Пойдем, – вновь попросила я, хотя всё внутри съежилось от боли. – Тебе нужно поспать.

– Я сказал, отстань! – Он вполне трезв, но прикладывал максимум усилий, чтобы напиться: вновь наполнил бокал и осушил резким движением. Следующие слова ударили меня в сердце с таким грохотом, с каким Стивен поставил бокал обратно на стойку: – Если я трахаю тебя, не значит, что ты имеешь право указывать мне, что делать. Иди домой и радуйся, я пока с тобой! Фанатка.

Нет-нет-нет. Совсем не о таком я мечтала, совсем не ради этого ехала… Задыхаясь, я схватила Стива за руку. Он попытался вырваться, я не отпускала. Не знаю, откуда у меня столько сил: я смогла вытащить Стивена из-за барной стойки. Он перестал сопротивляться, но поток оскорблений в мой адрес возрос. Я молча выслушивала речь о том, что зря лезу в его жизнь, я должна идти домой, ждать его там, я влюбленная в картинку девчонка, миловидная пустышка, которая использует его ради денег… Я не останавливалась, я продолжала идти.

Впервые за время, что я здесь с ним, мне захотелось уехать.

1.5

Когда я закрываю глаза, я вижу тебя.

Когда я закрываю глаза, ты рядом.

В эту безжизненную ночь я чувствую тебя,

А когда открываю глаза, ты исчезаешь.

(c) Hurts «The Road»

Холодный осенний ветер развевает подол легкого белого платья, норовит забраться под куртку. Последние лучи солнца смеются надо мной, и остается по крупицам собирать воспоминания, согреваться ими.

***

Дотащив Стивена Рэтбоуна до машины, я взяла его мобильный и позвонила на последний набранный номер – «Шон». Мужчина теплым, словно молоко с медом, голосом попросил ждать на месте. Он не спросил, кто я, почему звоню с телефона известного музыканта, будто совсем не удивился звонку. Я не помню, что говорила тогда. Рыдания не давали слышать собственный голос.

Через пятнадцать минут серебристый BMW повез меня к Стивену домой. Шон – пиарщик группы. Он француз со смольными кудрями, золотистым загаром, горбинкой на носу, трехдневной щетиной и добрыми серыми глазами. С убедительностью психолога Шон говорил со мной, пока мы ехали, пока дали Стивену отоспаться, пока я успокаивалась и на смену боли приходила апатия. Я не видела будущего и не знала, что делать дальше. А потом Шон оставил меня со Стивеном наедине.

***

Будто перекрыли кислород. Я не могла дышать, думать, двигаться. Только моргала, собирая в уголках глаз крупинки слез. Стивен вел меня в комнату, крепко сжимая мою ладонь оледеневшими пальцами. Я не осознавала, что происходит. Его слова трудны для восприятия, и я никак не могла в них поверить. Он сказал, что… любит меня? Как такое возможно? Мои мечты, желания… Всё обрело форму. Но потеряло смысл. Я не верила Стивену. Утешает, жалеет, боится принять на душу грех – кто знает, что сделает восемнадцатилетняя дурочка, когда выйдет за порог квартиры.

Не может всё из-за меня полететь к черту. Резко сменить курс. Вместо самодостаточной девушки его возраста – пару недель назад переступившая порог совершеннолетия девчонка, которая почему-то не хочет ехать домой.

Но Стивен пытался убедить в обратном:

– Ари, послушай, пожалуйста, послушай…

Он коснулся пальцами моего голого плеча. Руки холодные, но прикосновения согревают. Больше Стивен ничего не говорил. Он пересек расстояние между нами и крепко обнял. Я чувствовала: всё рушится. Еще вчера, в баре, выслушивая оскорбления, я всё поняла.

И знала – должна его отпустить. Клянусь, я не думала, что зайдет далеко. Нельзя быть эгоистичной с человеком, которого любишь. Он и так сделал для меня много. Я благодарна. Люблю ли я Стивена Рэтбоуна? Безусловно. Я хочу, чтобы он был счастлив, двигался дальше, не тратил силы и время на сломленную девушку. Уйти – единственный выход. Пока я в состоянии это сделать, в состоянии отказаться от него ради… него.

***

Я шла по улице, направляясь к окраине города. Несколько раз я останавливалась, желая вернуться, но осознавала – не стоит. В кармане куртки нашла деньги и мобильный телефон, в записной книжке один номер: Стив. Улыбка скользнула по губам… Всё кончено, Ари. Ты не имеешь права рушить его карьеру, его будущее, его жизнь.

Проводив за горизонт солнце, я осталась наедине с темнотой и холодом. Неожиданно я дошла до знакомого района: здесь я жила первую неделю после концерта. Уверена, Эйприл забыла обо мне, да и брат ее… козел. Вспомнив бывшего, я поморщилась. Придурок.

Часы у магазинчика на углу показывали девять вечера. Мысли о том, где ночевать и что делать дальше, меня не сильно волновали; не так, как в день приезда. Тогда и представить не могла, что откажу Стивену Рэтбоуну!

Я зашла в магазин. В глаза бросилась полка с сигаретами. Я не курила и не собиралась начинать, а после слов Стивена о том, что он не любит курящих девушек и сам пытается бросить, вовсе закинула мысли о сигаретах в дальний уголок своего сознания. Теперь же, когда я осталась одна, в мою голову проникли мысли из тех самых уголков. Говорят, сигареты успокаивают и помогают отвлечься… Поглядим, так ли это.

– Пачку красных «Мальборо», – уверенно сказала я первую марку, что пришла в голову. Вру, Стивен часто их курил.

– Документы, – безразлично ответил мужчина за прилавком.

– Я… забыла.

– Вспомнишь – приходи. – Он рассмеялся неприятным грубым смехом.

Даже человек, который видит меня впервые, понял, что мне нет двадцати одного года. Что уж говорить об умных журналистах?

Теплая рука упала на мое плечо и несильно сжала его. Вслед за этим последовал знакомый мужской голос. Сердце бешено заколотилось.

– Пачку «Мальборо». Красную.

Продавец смерил меня и того, кто стоял за моей спиной, недоверчивым взглядом и вручил пачку сигарет, забрав хрустящие купюры.

– Держи, Ари.

Когда я обернулась, мой рот открылся – я надеялась, что обозналась!

– Что ТЫ тут делаешь? – спросила я, когда мы вышли из магазина.

– Покупаю тебе сигареты. – Он пожал плечами. – Может, перестанешь дуться на меня?

– О, Адам, ничего не произошло. Ты просто изменил мне! – фыркнула я, забирая сигареты.

Лихорадило от ветра, от присутствия бывшего рядом и от того, что Стивен легко меня забыл.

– Ты куришь?

– Не переводи тему. – Я смяла в руке пачку.

– Увидел тебя из окна, подумал – отличный шанс извиниться.

Адам пожал плечами, смахнув с глаз черную челку. Я смотрела на него, но видела только сцену измены, а также то, как Адам назвал меня грязной иммигранткой. Я вспомнила оскорбления Стивена: «Глупая девчонка, пустышка». Стоят ли слова о любви хоть что-то после такого?

Адам предложил прогуляться и, за неимением других вариантов я согласилась. Мы зашли в бар. Из колонок играл рок, придавая мне дух бунтарства. Я узнала группу AFI и песню-кавер «Head Like a Hole».

– Что будешь?

– Текилу, – ответила я, отгоняя нехорошее предчувствие.

– Вау, – выдохнул Адам, но заказал. – Помню, со мной ты даже пиво пить отказывалась.

– Не люблю пиво.

Адам хмыкнул и тоже заказал текилу.

– Как Эйприл? – Я залпом выпила одну из принесенных стопок – всего их пять – и откусила кусочек лайма.

Каким бы подонком ни был Адам, он и его сестра – мои единственные знакомые в городе. Пару дней могу пожить у них.

– Мне здорово попало, когда Эйп узнала. – Адам рассмеялся и выпил одну из стопок. – Да я и сам, когда протрезвел, понял, что натворил.

– Идем к вам домой, – бесцеремонно заявила я, прикончив еще три кисловато-горькие стопки. Правда, единственное, чего мне хотелось – упасть на диван и заснуть.

– Хорошая идея. – Адам кинул на стол пару купюр.

Он встал и повел меня домой, иногда опуская руку с талии и лапая ниже поясницы. Сейчас мне было абсолютно плевать, пусть только даст мне ночлег, а утром я придумаю, что делать.

В квартире ничего не изменилось, только вещей Эйприл не хватало. Алкоголь отключил инстинкт самосохранения, но краешком сознания я надеялась: со мной ничего не случится.

– Где твоя сестра?

– Она съехала, – ответил Адам. – А на кой черт она нужна? Ты пришла ко мне.

– Нет, я… – Я внимательно посмотрела в его лицо – обычно бледное, оно раскраснелось. Кажется, я трезвею, и идея остаться с бывшим наедине не кажется мне забавной. – Адам, я не буду спать с тобой. Я думала, ты хочешь искупить вину, а не…

В ответ Адам рассмеялся. Щелкнул дверной замок, а до меня дошел весь ужас происходящего: Адам не умел пить, а когда выпивал, терял контроль. Эйприл говорила мне… И Адам всегда хотел лишь переспать со мной, я иммигрантка, которая должна отплатить ему за ухаживания: «Я тратил на тебя время и деньги, а ты ломалась!»

– О чем задумалась? – Адам скользнул губами по моей шее и потащил в сторону спальни. От запаха перегара тошнило. – Пора тебе искупить вину.

Грубо толкнул. Я споткнулась и упала на кровать, Адам навалился сверху. Пыталась вырваться, но едва могла двигаться из-за алкоголя и паники. Руки не слушались, Адам, будто кукловод, делал со мной что хотел: властно целовал, стягивал куртку – через секунду она полетела к шкафу, а мои плечи обдало морозом. Захлебываясь рыданиями, я уворачивалась от поцелуев. Противно, страшно, больно. Мелькнула мысль – надо было надеть джинсы. Его руки спускались ниже, попутно разрывая ткань платья, а мои попытки стиснуть ноги тут же получали ответ – удары по бедрам.

– Адам… – умоляла я. Как мне хотелось снова оказаться на улице или лучше дома у Стивена.

– Ари, – прохрипел Адам, передразнивая мой жалостливый тон. – Хватит играть со мной! Спровоцировала, теперь ломаешься.

– Нет, пожалуйста… Прости меня, я ошиблась, я не хочу…

– Видел я фотографии тебя с тем звездным ублюдком! – заорал Адам, наотмашь ударив меня по щеке и спихнув с кровати. Я быстро отползла к стене. – Ты спишь с ним, Ари?! Конечно спишь! Он популярный! Богатый и знаменитый! Куда мне до него!

Адам схватил с тумбочки вазу и со всей силы швырнул – та разбилась о шкаф в паре сантиметров от моей головы. Страх мешал дышать, я задыхалась, шептала о прощении. И в сотый раз спрашивала себя: зачем я пошла сюда? Дура, дура, дура…

Адам грубо одернул меня.

– Насколько он старше?! На пять лет? На десять?!

– Мы…

Слова застряли в горле. Я видела искаженное яростью лицо Адама, когда на него падал свет из окна. Комната с каждой минутой становилась всё чернее. Я теряла сознание. Как вспышки – то комната, то темнота.

– Дрянь! – Адам схватил меня за плечи и со всей силы толкнул.

Ударившись головой о дверцу шкафа, я осела на пол. Минуту царила оглушающая тишина. Я больше не плакала, не кричала, не умоляла.

Ты сильная, Ари. Ты сможешь.

Рядом я увидела разбитую вазу. Недолго думая, проткнула осколком ногу парня. Адам сипло закричал. В полумраке, изнемогая от боли, он пытался найти меня, громко ругаясь, обещая убить. И я верила.

Нащупав мобильник, выпавший из моей куртки, я отползла к дальней стене. Пальцы не слушались – они скользили по экрану, оставляя густые следы крови. Бессмысленно звонить в службу спасения: я не успею всё объяснить – умру раньше. В записной книжке один номер. Того, кто знает, где меня искать. Гудок. Длинный, протяжный гудок. Щурясь, я не могла понять, что у Адама в руке: будильник? лампа? нож?

«Возьми трубку… Стивен, пожалуйста, возьми трубку!»

– Алло?

1.6

В темной комнате ты провел меня к свету.

Мы были совсем не в том месте,

Но это было идеальное время.

(с) Hurts «Perfect Timing»

Части моего сознания воевали друг с другом: хорошо, что Стив вернул меня, плохо, что отношения по-прежнему невозможны.

Я очнулась в таком же положении, в каком уснула днем ранее. Встреча с Адамом казалась ночным кошмаром, будто не было всего этого: Стивен не напивался и не признавался мне в любви; я не уходила, не видела перекошенного от гнева лица Адама, не чувствовала страха. Но всё было.

Почему-то я оказалась не в больнице, а в квартире Стивена, и тщетно пыталась вспомнить, что случилось после звонка. Удар. Темнота. И глаза. Его зеленые глаза! Они стали проводником, освещали тьму, чуть не поглотившую меня.

– Как ты?

Стивен застыл на пороге спальни, подперев плечом дверной косяк. Только из душа: капли воды стекали с волос, оставляя на обнаженной груди сверкающие дорожки и разбиваясь о края полотенца. В комнате витал аромат малины и мужского одеколона. Прокашлявшись, Стивен медленно подошел к кровати.

– Ари…

Я отчего-то испугалась и отстранилась. По рукам бежали неприятные мурашки-воспоминания. Кошмар не был сном. Синяки от грубых пальцев – немые свидетели.

– Ари?

– Да? – приглушенно отозвалась, не узнав свой голос, и стерла капли воды с щек Стива, на их место с волос тут же упали новые. – Что с Адамом?

– Жив, – односложно ответил Стивен. – Меня заботит твое состояние.

– Думала, будет хуже, – призналась я. – Кажется, он ударил меня будильником… – Я машинально потерла голову. – Но, похоже, обошлось.

– Да, обошлось, – глухо повторил Рэтбоун.

Я потянула к Стивену ладонь: неприятные воспоминания, будто ночные чудовища, спрятались от света – его зеленых глаз. Стив улыбнулся, когда моя рука достигла его щеки. Позади, всё позади.

Увы, часть меня по-прежнему находилась в квартире Адама. Эта часть эгоистично понимала, что Стивен чувствует вину за произошедшее. И теперь, напоминая, «Меня могли изнасиловать, меня могли убить! Если бы ты меня не отпустил, я была бы в порядке», я могла оставаться рядом с ним. Но я никогда не хотела, чтобы он любил меня из жалости. Манипуляции не несут счастья, как и фальшивые чувства. Поэтому я сказала то, что должна была сказать:

– Спасибо, Стив. Я ничего не помню. Мы пили в баре, потом Адам позвал меня домой, и, кажется, начал кричать, да? Я звонила тебе, потому что он не рассчитал силу и ударил меня о дверцу шкафа… Так?

Рэтбоун нахмурился и пару секунд изучал мое лицо. Я попыталась воссоздать самое невинное выражение.

– Всё было так, как ты сказала, – подыграл Стивен.

И он прильнул ко мне, крепко обнимая и целуя в губы. Дрожали всегда ледяные пальцы, дыхание похоже на штормовой ветер. Но поцелуи Стивена не по шли дальше. Меня чуть не изнасиловали, и мы оба это знали.

– Очень хочу, чтобы твои слова о любви оказались правдой.

– Это правда, – легко ответил он. – Отдохни, я сделаю чай.

В голосе столько заботы, искренности. Я больше не хотела забивать голову сомнениями. Оставшись в комнате одна, я откинулась на постель. Темно. Чтобы понять, какой сейчас час, я, закутавшись в простыни, подошла к огромному окну. Резким движением распахнула шторы и замерла: тысячи разноцветных огней на верхушках зданий, автострада сверкает фарами машин, вдалеке яхты. Я словно оказалась в голливудском фильме и исполняла роль главной героини.

– Красиво, правда?

Стивен вернулся в комнату, одетый в домашние брюки. Присел рядом, поставил на тумбочку кружку с земляничным чаем и осторожно провел ладонью по моей спине. Я судорожно вздохнула, в животе бабочки.

– Ты точно в порядке? В больнице сказали – ушиб и легкое сотрясение. – Стив решил, мои горящие щеки и сбитый пульс – последствия травмы. Он серьезно добавил: – Мне разрешили забрать тебя домой… Теперь я сомневаюсь, правильно ли поступил.

– Я была в больнице?

Резкие вспышки: больничные халаты, крик Стивена, яркий свет, автомобиль… Джерада?

– Разумеется. – Стив невесело улыбнулся. – После ты проспала часов семь. Пресса и поклонники верят, что я на закрытой вечеринке в Лас-Вегасе.

– А как мы попали в больницу? Помню, ты был нетрезв.

Единственное, что всплывало в памяти: его глаза и тошнотворный запах спиртного.

– Джерад помог. – Вот оно что… Имя друга прозвучало сухо. – Он довез нас до больницы и уехал. Домой попали на такси.

– Вы поссорились?

– Нет.

– Ладно, – кивнула я, смущенная своим любопытством, и, перекинув волосы назад, серьезно уставилась на Стивена: – Что ж, вернемся к тому, на чем мы остановились.

– Ты снова хочешь уйти?

– Объясни, как мы собираемся жить дальше.

– Также, – Стивен дернул плечами. – Всё будет хорошо.

– Как ты это представляешь? – голос звучал жалко. – До окончания контракта делать вид, что мы просто знакомые? Целый год мой «дядя» будет неизвестно где, а я буду с тобой? У нас нет будущего…

На что я надеялась, когда ехала сюда? Да, я хотела быть со Стивеном Рэтбоуном, но я и подумать не могла, что такое возможно! Мой план завершался на концентре, далее – импровизация.

Стивен хотел возразить, но я, вцепившись в его руку, покачала головой. Тогда он прижал меня к себе и погладил по волосам.

– Тяжело, – сказала я, уткнувшись ему в грудь.

– Мы можем… – Стивен замолчал, колеблясь. – Попытаться. – И, наклонившись, поцеловал, доказывая, что никуда отпускать не собирается.

Когда-нибудь я привыкну к мысли: он со мной.

***

Посиделки ночью стали традицией: пьем чай, разговариваем, дурачимся, иногда молчим. Кроме того, что я живу у Стивена, папарацци ничего не удалось вынюхать. Многие фанатки отнеслись ко мне враждебно, несмотря на отсутствие фактов, но я не обижалась – поступила бы также, узнав, что девчонка живет с ним в одном доме. Ревность.

Бен поправился, и мы уехали в Лос-Анджелес. Стив предложил, а я смотрела на него и кивала. Поверить не могу: месяц назад у меня были мечты, а теперь они реальны. Я ничего не планирую и боюсь думать о будущем. Виза истекает.

***

Стивен показал мне достопримечательности города, и мы возвращались домой поздней ночью: неслись на автомобиле под огни города и зажигательную музыку из магнитолы. Когда Стивен остановился у многоэтажного дома – здесь его квартира тоже на двадцать девятом этаже, любимое число? – я хотела выйти из машины, но Рэтбоун не позволил. Его руки бродили по моей талии, спускались ниже.

– Эй, нас могут увидеть.

– Тебя это волнует? – От горячего шепота мой пульс подскочил.

– Вдруг опять придется тащить тебя пьяного до машины, – ответила я, не в силах убрать ладонь с массивной пряжки его ремня. За усмешкой я скрывала трепет, наверняка на моем сиденье уже мокрое пятно.

– Тогда альтернатива. – Стивен вывернул руль и помчался прочь от дома, спустя пару минут он затормозил на пустыре. – Здесь нам не помешают. – Крутанул колесико магнитолы на максимум, заглушая стон с моих приоткрытых губ.

Вот так и сходят с ума.

Стив притянул меня на свои колени и начал изучать руками тело. Пока я целовала губы Стивена, он забрался пальцами мне под майку. Пыталась снять с него рубашку, руки тряслись от нетерпения, не слушались. Громкая музыка рвала барабанные перепонки, капли пота стекали по спинам, я избавляла нас от одежды, ловя губами воздух… Безумие.

Прежде чем Стивен успел что-либо понять, я расстегнула его ремень и сняла ненужную ткань – свою майку. Жарко! Мои руки скользили по торсу Стива, спускались ниже. Вздохи становились прерывистыми, стоны протяжными. Дышать трудно. Стивен нащупал ручку двери и, не отрываясь от поцелуя, распахнул машину. Приятный свежий воздух дрожью по телам. Музыка и страсть вырвались наружу.

***

В квартире пахло корицей и яблоками, дорогим мужским парфюмом и сигаретным дымом. Аромат-ассоциация, с ним связывают определенное время, место, человека, событие. И помнят всегда.

Зажмурившись, увидела слегка кривоватую улыбку – уголки губ вздернуты, левый чуть выше. Вдохнула глубже: глаза цвета травы. На несколько секунд я впала в нирвану. Стояла, облокотившись о дверной косяк, и глупо улыбалась. Вашему вниманию представляется «Аромат Стивена Рэтбоуна». Милые дамы, будьте осторожны, чрезмерное употребление вредит здоровью; в данном случае – психологическому. Будете стоять, как я, забыв о том, что делали ранее.

– Ты в порядке? – встревоженный голос вывел из раздумий.

Я лениво приоткрыла глаза. Ох, Стив только из душа, взлохмачивает полотенцем волосы.

– Да. Вдыхаю запах счастья.

***

Обстоятельства давили. Дни моей визы похожи на дни моей жизни. Не представляю, что делать, когда виза закончится. Дабы обойти контракт, мы придумали (ладно, Стив придумал), что я племянница его давнего друга, приехала из Германии поглядеть на солнечную Калифорнию. Значит, я должна буду уехать. К сожалению, не в Германию.

Пару раз Стивен заводил разговор о том, что мне стоит подумать о будущем, также он спрашивал, что мне интересно. Я пожимала плечами, он всё равно не устроит меня куда-то здесь. Даже с хорошими гонорарами трудно пойти против закона. И он не доверяет мне настолько, чтобы нарушить закон, я понимала это. И времени нет – Стивену бы строить карьеру, а не прожигать жизнь с беглянкой. Через три месяца я должна улететь в Москву.

1.7

Ты приподнимаешь меня над землей.

В твоих объятиях как в раю.

Укутай меня своими крыльями,

Закрой меня ими и разгони сомнения.

(с) Hurts «Heaven»

Стрелки медленно двигались по циферблату и сводили с ума гулким тиканьем. Я вытащила из часов батарейку. В комнате наступила тишина. Мир остановился? Но остановилось мое сердце. Секунда. И оно стучит: неровно, испуганно.

Восьмой час. Стивена до сих пор нет, а он обещал вернуться к обеду. Стив и раньше опаздывал – внеплановые репетиции, выступления, совещания, – но не более чем на час, если больше, то звонил. Сегодня телефон Стивена не отвечал.

Чтобы не сойти с ума, я начала готовить ужин. Кухня в традициях Голливуда: лучшая мебель, лучшая техника, лучшие продукты. Картинка. Громкие крики с улицы мешали сосредоточиться: девушки звали вокалиста. Им невдомек, что Стив с утра работает в студии. Я прикусила губу. Или он с одной из этих красавиц… где-нибудь… в отеле… Я стала его первой ошибкой, необязательно последней.

Чушь. Выброси из головы, Ари. Хватит.

Я снова набрала его номер. Гудок. Еще один. Не отвечает. Мысли о возможной измене невыносимы, не знаю, откуда они появились, Стивен не давал повода усомниться в нем. Мне просто страшно его потерять.

***

Рэтбоун вернулся домой ночью. Пьяный – я ощутила запах хорошей выпивки, – но твердо стоял на ногах. Будто выпил для храбрости.

– Извини, с группой ездили отыграть благотворительный концерт, – в коридоре объяснил Стивен, не улыбнувшись, не поцеловав меня привычно в щеку. – Там плохая связь. Поговорим? – И повел на кухню. Взгляд потухших глаз остановился на тарелке с едой. Повесив пиджак на спинку стула, Стив сдержанно кивнул. – Спасибо за ужин. Ты заботливая, милая девочка… – Тень серьезности пала на красивое лицо, состарив Стивена на пару лет.

Я сдавленно улыбнулась, теребя ворот кофты.

Стивен присел на стул, я села напротив. Молчание резало слух.

– Скажи, Ари, – его бархатный с южным акцентом голос звучал непривычно грузно, будто каждое слово – гвозди в крышку гроба, – я по-прежнему для тебя Стивен Рэтбоун, фронтмен группы Grape Dreams, и ты влюблена в меня как раньше… до нашей встречи?

– Не знаю, – выпалила я, заламывая руки и безуспешно пытаясь успокоиться. Неизвестность доведет до сумасшествия. – Я люблю тебя, Стив. И хочу быть с тобой.

– Ари… Ари… – Он повторял мое имя, и оно звучало как оправдание: прости меня, прости, ведь ты Ари… Всё из-за того, что ты – Ари.

И я обезумела. Позабыла о здравом смысле, в голове только: не могу его потерять.

– Пожалуйста, не бросай меня! – выкрикнула я, захлебываясь слезами. В солнечном сплетении узел, дыхание причиняет боль. – Тебе хорошо со мной! Ты говорил, что любишь меня! Между нами… это… – Я не могла найти слов, плакала и качала головой.

Он чувствует то же, что и я, зачем тогда…

– Ты полюбишь другого человека. Кого-то, кто будет больше подходить тебе. – Стивен, такой молодой, сейчас выглядел взрослым мужчиной, достойным восхищения за грубую правду, и одновременно лживым трусом. – С кем ты будешь развиваться, не растворишься.

– Мне нужен ты, – упрямо ответила я. – Пожалуйста… – Я вцепилась в край стола. Боль комом в горле, пожар в грудной клетке.

Рэтбоун склонил голову. Он сидел неподвижно около двух минут, пока я всеми силами пыталась справиться с рыданиями. Мое будущее напоминает черную дыру, если он бросит меня… если просто… вот так…

– Иди сюда, малышка, – хрипло сказал Стивен, протягивая руку. Его ладонь легла на мою щеку, стирая слезы. – Забудь, что я сказал.

Он встал и подошел, теперь обе его ладони на моем лице. Стив наклонился, чтобы поцеловать. Соленый поцелуй казался сладким, а боль медленно уходила. «Всё правильно, истинная любовь никогда не оставит», – думала я тогда, до боли в пальцах обнимая его плечи.

***

Лейбл группы решил провести два дополнительных концерта в Лос-Анджелесе. Если бы я, еще дома, узнала, что новые даты так скоро – не решилась бы уехать. Судьба.

Сегодня последнее выступление калифорнийской ветки тура. Стивен настоял, чтобы я пошла на концерт и ждала за кулисами. Участников группы я не увидела, зато насладилась выступлением и, в отличие от своего первого концерта, не испытала панической атаки.

Густые сумерки окутали город. Стив не говорил, куда мы идем, а я боялась, что он бросит меня. Прошла неделя с неудачной попытки расстаться, и Стивен действительно будто забыл о своих словах – вел себя, как и до. Я пыталась запомнить каждую его улыбку, взгляд, жест. Где-то внутри я готова принять его решение, согласиться с ним. Но у меня сжималось сердце от мысли, что этот концерт – прощание, а в квартире меня ждет собранный рюкзак и билет до Москвы.

Пока мы шли домой, болтали о всякой ерунде. Вернее, болтала я. Стивен изредка улыбался и кивал. Когда мы подошли к зданию, я увидела припаркованный лимузин. «Наверное, у кого-то вечеринка», – пронеслось в голове. Но Стивен открыл дверцу лимузина и взял с сиденья блестящий сверток. Вмиг улыбка озарила лицо Стива.

– Это тебе, – сладко пропел Стивен.

– Что это?

– Разверни и увидишь, – пожал плечами. – Нет-нет, Ари. Поднимись наверх, – вручил мне ключи от квартиры.

– А ты?

– А я скоро подойду.

Не развернуть подарок в лифте оказалось непросто, но я сдержалась. Дома я сорвала обертку: алое платье и золотое ожерелье. Я не понимала идею Стивена, но, раз он дал мне платье, стоит надеть. Платье сидело так, словно сшито именно для меня. Вечерний наряд, украшение… Что происходит?

Вдруг пальцы коснулись шеи, а цепочка – ключиц. В отражении я увидела Стивена Рэтбоуна… в смокинге. Так странно видеть рок-звезду в официальной одежде! По телу бежали электрические импульсы: никогда не привыкну к его прикосновениям.

– Зачем? – смущенно улыбаясь, спросила я.

– Скоро узнаешь, – ответил Стивен. – Ты изумительна!

Теряясь в догадках, я вынула из косметички красную помаду, а из ящика с обувью – черные туфли.

– Идем, принцесса, – позвал Стив, – опоздаешь на бал.

– Бал?

Рэтбоун не ответил. Таинственно улыбаясь, он потянул меня к выходу. Мы вышли на ночную улицу, легким движением руки Стивен открыл дверцу лимузина и пригласил меня внутрь. Негодование в моих глазах смешило его: он-то прекрасно знал, что будет через минуту, через две. В машине я уже хотела задать много вопросов, но Стивен коснулся пальцами моих губ, чудом не смазав помаду.

– Не сейчас, любовь моя, – сказал он. – Скоро сама всё увидишь.

Мы приехали к небоскребу – таких в Лос-Анджелесе тысячи. Стивен вел какую-то игру, и ему нравилось, что я не знаю правил. В холле пусто, не обратив на табличку «Помещение временно закрыто» никакого внимания, Стивен поманил меня к лифту. Когда лифт остановился на последнем – пятидесятом – этаже, Стив повел меня по лестнице… на крышу?

Прохладный ветер приподнял подол платья и играл с волосами, а я стояла и глупо улыбалась. Стивен тоже улыбался – широко, довольно.

– Что мы делаем на крыше? – наконец выдохнула я.

– Свидание, Аристель.

Я удивленно огляделась: стол накрыт, кругом свечи, тихая музыка из динамиков музыкального центра, изумительный вид.

– Дыши, Ари, дыши, – засмеялась я. – Стивен, не знаю, что и сказать! Это волшебно.

– Не надо ничего говорить, – отозвался Стивен. – Поцелуй меня.

Я прильнула к его губам. Трехдневная щетина Стива приятно покалывала мне щеки.

– Спасибо, – прошептала я, когда мы закончили сладкий поцелуй.

– Прошу, – улыбнулся Рэтбоун, отодвинув стул. – Ты с восторгом смотрела на вид из окна, поэтому я решил показать ночную Америку отсюда.

От холода кожа покрылась мурашками, Стивен заботливо накинул на мои плечи свой пиджак, оставшись в белой рубашке (кажется, ее я стащила в первый вечер).

Даже страх высоты отошел на второй план, я восхищена увиденным: город как на ладони и его улыбка, она, безусловно, красивее всего.

– Я постоянно думал о том, что тебе, да и мне, всё казалось быстрым, неправильным… Почему бы не устроить свидание?

Подоспел официант, он катил тележку с двумя тарелками. Потом переложил их на круглый столик, за которым мы сидели, и удалился.

– Изумительно!

Настала очередь Стивена краснеть. Он смущенно улыбнулся и взял с подноса бутылку красного вина, разлил вино по бокалам.

– Вот почему ты был такой… не такой. – Я сделала глоток. – Боялся, сюрприз раскроется?

– Да, – быстро ответил Стивен и отвел глаза. – Запомни, – он сосредоточился на своем бокале, – запомни этот день. Меня, тебя, нас. Никогда не забывай: всё было по-настоящему.

Я изумленно смотрела на Стивена. От счастья трудно дышать, будто внутри рос воздушный шарик. Мне не хотелось искать подтекст в его словах, только наслаждаться вечером.

Когда Стив окликнул меня, его голос звучал застенчиво. Сегодня точно день сюрпризов! Я подняла глаза, играя с тонкой ножкой бокала, а Стивен вытащил из кармана красную бархатную коробочку. Положил ее на стол. Он хочет сделать мне предложение? Так скоро? Кровь застучала в висках.

– Стивен…

– Открывай.

В ушах шум, на языке «да». Я открыла коробочку.

– Да!

– Что «да»? – не понял Стивен.

Я перевела взгляд на содержимое: браслет из золота – изящный ремешок и гравировка: «Ари». Я залилась краской.

– Ари? Тебе нравится подарок?

– Да. Конечно. Я много выпила и запуталась в словах, – как можно непринужденнее ответила. – Спасибо, Стивен, – встав со своего места, я подошла к нему и чмокнула в щеку.

Вернувшись, я допила бокал вина, чтобы приглушить стыд.

– Для первого подарка хватит, – рассмеялся Рэтбоун.

Я улыбнулась в ответ.

– Знаешь, что… – хитро начала я.

– Что? – заигрывая, спросил он.

– Танец?

Мужчина хмыкнул. Дьявольский огонек блеснул в его глазах. Стивен кивнул и, вскочив, закружил меня в танце.

1.8

Отдай мне сожаления,

И отдайся иллюзиям на время,

Это такая красивая ложь.

(с) Hurts «Illuminated»

Мы обедали в кафе. Стивен наслаждался латте, а я пила какао.

Новость, будто выстрел: группа Grape Dreams определилась с датами и через месяц вернется в ритм «города-концерты». Мне в турне места нет. Жена Логана и девушка Марти тоже не едут, но кроме любимого мужчины у них свои увлечения, работа, учеба. А мне прошлая жизнь кажется отвратительнее, чем ранее, это как вернуться в черно-белое кино.

Стивен не ждал моей реакции, более того, он сразу подкинул вторую новость – завтра мы уезжаем в Малибу на виллу гитариста Джерада Андерсона. Отдыхать и не думать ни о чем. На виллу? К Джераду?

– Зачем я?

– Он хочет извиниться, он понял – ты важна для меня, Ари.

– Хорошо. Поедем.

Я сказала эти слова, давясь какао. Любимый напиток почудился приторно-сладким, а происходящее – нереальным. И не в хорошем смысле. Чувствую себя так, словно умираю и знаю это. Страшно, неизбежно. Единственное, что могу сделать – любить до последнего вздоха, запомнить каждый миг и надеяться на безболезненную смерть.

***

Автомобиль остановился у роскошной виллы: три этажа, окна выходят на берег. Дом на собственном участке в окружении зелени, далеко от суеты. Я вдохнула запах океана, глупо улыбаясь.

Стивен не разделял восторга и нервно теребил воротник рубашки-поло. Мое согласие приехать сюда его не воодушевило, он будто надеялся, что я откажусь. Но я хорошо относилась к Джераду, циничное поведение – наверняка образ, ведь он противоположность Стивена и фанаткам это нравится. Иногда образы приживаются, а стоит узнать человека, открывается его истинная сущность.

Стив распахнул дверцу машины и жестом велел мне выйти.

– Всё нормально?

– Я возьму сумки. – Он проигнорировал вопрос.

– Перестань. – Я обняла Стивена и погладила по небритой щеке. – Джерад твой друг.

Рэтбоун хмыкнул. «Я постараюсь», – взглядом показал он. Зачем я его убеждаю? Со слов Стивена, Джераду я не нравлюсь. М-да, когда-нибудь поплачусь за наивность и веру в людей, но я, правда, настроена оптимистично.

Крепкая рука легла на мое плечо. Обернувшись, я увидела мужчину высокого роста, худощавого, с острыми чертами лица. Русые волосы зачесаны назад, на носу солнечные очки. Загорелый и… горячий.

– Малышка Ари! – Он снял очки. – Рад, что ты приехала.

Джерад Андерсон выглядел болезненно, загар не перекрыл синие венки на его лице и голубоватые созвездия на запястьях. Что-то в Джераде было… харизма, которую не видишь, но чувствуешь. Если у Стивена харизма мягкая, будто лучи восходящего солнца, то у Джерада пылает, как солнце в разгар дня в пустыне. Мои коленки задрожали.

– Я тоже… тоже рада приехать.

– Шикарно выглядишь! – воскликнул Джерад, скалясь в ухмылке. – Думаю, повеселимся. – Глаза такие же зеленые, как у Стивена, но с огнем опасности.

Я отвернулась. Дьявол.

– Привет, Джер. – Стивен показался из-за автомобиля с двумя спортивными сумками.

– Стив! – Джерад обнял друга. – Как давно я тебя не видел!

– Ой, – отмахнулся Рэтбоун. – Всего пару дней.

– Пойдем в мое скромное убежище? – засуетился Андерсон, подхватив сумки.

Какой гостеприимный! Я укоризненно посмотрела на Стивена – точно что-то недоговаривает.

Со «скромным убежищем» Джерад поскромничал – вилла из голливудских фильмов. Внутри шикарнее, чем снаружи: дорогая мебель, много навороченной техники. Джер по-хозяйски махнул рукой, предложив нам подняться по винтовой лестнице.

– Откуда у него столько денег? – шепотом спросила я у Стивена.

– Много друзей, – ответил Стив. – Он умеет ладить с людьми.

«Скользкий тип», – пронеслось в голове.

– Ваша спальня. – Джерад распахнул одну из дверей на втором этаже.

В духе гостиниц «люкс», такие номера обычно дают молодоженам: двуспальная кровать, застеленная белоснежным покрывалом, комод из красного дерева, высокий туалетный столик, шампанское в ведерке.

– Сколько пафоса, – закатил глаза Стивен.

– А твоей подружке понравилось, – ответил Джерад, подмигнув. Я смутилась. – Брось, Стив. Мы отлично проведем время!

– Спасибо, Джерад. Нам всё нравится! – Я ткнула Рэтбоун в бок, на что Джерад победно усмехнулся.

– Располагайтесь.

Когда за ним закрылась дверь, Стивен обиженно фыркнул.

– Может, останешься? С Джерадом, – процедил, стирая пыль с изголовья кровати. – Хм, тут давно никто не проводил время.

– Стивен, что с тобой? Ревнуешь? – Я откинула волосы назад, собирая их в высокий хвост. Конечно, сложно принять, что Джерад здесь и Джерад в первую встречу, когда я разбила его машину, и Джерад, о котором рассказывал Стивен, – один и тот же человек. Но образ есть образ. – Ведешь себя невежливо. Он к нам со всей душой, а ты…

Я не успела продолжить. Беседу прервал стук каблуков. Звонкий смех. Щебетания девушек. Веселый голос Джерада. Перед тем как дверь распахнулась, я и Стив успели только переглянуться.

– Стивен!

В комнату впорхнули девицы модельной внешности в юбках и топиках. Одна – блондинка, другая – брюнетка. Они повисли на Стивене, как игрушки на елке в канун Рождества. Я уставилась на моделей, они и не заметили моего присутствия, целовали Стива в щеки, гладили по торсу.

– Это Синди, – в дверях появился Джерад. Он указал на блондинку в образе Барби. Его едкая усмешка, довольный тон и радость от моего приезда обрели смысл. И я почувствовала себя идиоткой. – А это Минди. – Взгляд Джерада скользнул по не менее кукольной брюнетке. – Стивен знаком с ними по прошлому лету. Припоминаешь, Стив?

Стивен стыдливо отвел глаза. Плохое предчувствие. У меня очень плохое предчувствие.

– Ну а это… – протянул Джерад, – Ари. Девушка Стивена.

Синди и Минди наконец-то заметил меня и уставились, словно на диковинную зверюшку. Да, я всего лишь Ари. Неделя обещает быть веселой.

***

Тогда мне и в голову не могло прийти, что Стивен замешан. Я считала, идея Джерада пригласить девушек – глупая шутка, чтобы я почувствовала себя лишней, но, возможно, так оно и было.

Я пыталась думать о приятном: скорее бы окунуться в воду, зарыться пальцами в теплый песок… Стивен знаком с Синди и Минди. Что с того? Он любит меня. Вдруг это проверка от недоверчивого Джерада? Надеюсь, пройду ее и останусь со Стивеном в США. С чего ему расставаться со мной, если мы любим друг друга?

Джерад вел себя… приветливо. Не острил, не сталкивал меня с моделями, обличая их превосходство надо мной (чего я боялась), напротив, с Минди я успела подружиться, а над образом глупой блондинки Синди все по-доброму посмеивались. Андерсон подарил мне доску для серфинга, но Стивену не понравилось предложение Джерада лично учить меня кататься. Джер милый и веселый, хитрый взгляд смягчала улыбка, я всё больше склонялась к тому, что Стивен наговаривает на друга, пытаясь выглядеть лучше на его фоне, или видит в друге конкурента. Конкурента, ха… нужна я Джераду. Тем более Минди и Джер закрутили роман.

Сутками мы валялись на пляже, я покрылась загаром и научилась стоять на доске, правда, учил меня Стивен.

***

В среду вечером мы сидели в гостиной, пили коньяк. Несмотря на протесты Стивена, я налила себе чуть-чуть. Крепкий алкоголь мне не нравился, но дело принципа, и я, в отличие от Рэтбоуна, с наслаждением попивающего горький напиток, лениво гоняла по бокалу кусочек льда.

– Отличный выдался денек, – подметил Джерад, поцеловав Минди.

– Ага, – улыбнулась та.

Я подняла бокал в знак согласия.

– Да, – кивнул Стивен. – Ари, прошу, не пей много!

– Пусть развлекается! Ты ей не папочка, – подмигнул Джер, допивая алкоголь в своем бокале. – Если только в ролевых играх, да, малышка Ари?

От смущения я подавилась воздухом. Старый добрый Джерад, мы не скучали. Стив посмотрел на друга убийственным взглядом.

– Ты в порядке? – уловив мое замешательство, Стивен забрал бокал.

Я не обиделась – всё равно не пью.

– Мне скучно, – протянула Синди.

– Слушайте, – в глазах хозяина дома сверкнули заводные огоньки, а может, это отражались языки пламени из камина, – давайте устроим вечеринку!

Стивен выплюнул алкоголь обратно в бокал и закашлялся, Синди тут же вскочила и принялась хлопать его по спине.

– Чего? – прохрипел Стивен. – Зачем?

– Скучно же! – улыбнулся Андерсон, пожав сутулыми плечами.

– Мне – ничуть. Ари и Минди, думаю, тоже.

Я с интересом вскинула бровь. Никогда не бывала на вечеринках, но уверена, будет круто. В сериалах американские вечеринки классные.

– Мой дом – мои правила, – возразил Джерад и громко объявил: – В пятницу самая клевая вечеринка в Калифорнии!

Синди и Минди захлопали в ладоши.

– Вот дерьмо, – фыркнул Стивен.

Боюсь, будет не так весело, как планировал Джерад.

1.9

Золотые дни уже так далеки,

И черная волна накрывает сверху.

(с) Hurts «The Crow»

Мне приснился кошмар. Ты можешь оставить прошлое, но оно не оставит тебя. Среди ночи я вышла на балкон и долго смотрела вдаль, пока ветер развевал волосы и покрывал мурашками руки. Стивен хотел узнать о моем прошлом, но оно глубоко похоронено. Я замуровала события предыдущей жизни, начала новую. Иногда воспоминания вырывались, как из ящика Пандоры, и мучили. Всё лучше, чем сказать правду и остаток жизни со Стивеном – насколько его хватит: год? месяц? неделя? – ощущать жалость.

Несколько минут панической атаки и я, вернувшись в кровать, заснула. Поэтому утром Стиву не удалось меня разбудить, и он ушел на пляж один. Я проснулась в обед, липкое чувство от кошмара иногда держится сутки – царапины, нанесенные подсознанием.

Следующую ночь я и Стивен провели на пляже. Романтичную, страстную ночь. И слегка испортили ее разговором… Я сказала то, что сказала. Конечно, пожалела. Но я боролась сильнее, чем он думает. Чем он может представить. Ничего не заставит меня отступиться от моего решения. Либо Стивен любит меня такой, какая я есть – беглянкой, вруньей, дурой, – либо… жизнь – не миленькая сказка, а одних чувств недостаточно.

***

Утром в пятницу Джерад носился с записной книжкой, обзванивая друзей, Стивен за ним, ругая и умоляя не устраивать «безумие»; Синди и Минди украшали дом. А я сидела в мягком кресле в гостиной, пила глинтвейн и наблюдала за всеобщей истерией.

Я вновь думала о том, что будет, когда мы вернемся в Лос-Анджелес. Если Стивен сжалится и оставит мне квартиру, я всё равно не смогу платить за аренду, не смогу работать из-за того, что не имею образования, не смогу учиться, потому что кончится виза. От мыслей о Москве меня трясло, я не видела никакого выхода.

– Ты мне, черт возьми, не друг больше! – послышалось из кухни.

Стивен влетел в гостиную и посмотрел на меня.

– Хотя бы ты не участвуешь в безобразии, – пробормотал он, рухнув в соседнее кресло. – Повезло тебе, Ари.

– В чем? – Я изучала кружочки апельсина в глинтвейне. – Стив?

– Ты не видела, что за вечеринки устраивает этот… кретин.

– И что у него за вечеринки? – поинтересовалась я, забираясь к Стивену на колени. Так приятно обнимать его, уткнувшись носом в шею.

– Куча полуголых людей, все танцуют под хиты девяностых, а потом в пьяном угаре засыпают на дне джакузи! – бушевал Стивен. – Андерсон переходит все границы! И ему конечно же плевать, что ты несовершеннолетняя!

– Мне восемнадцать, – осторожно возразила я.

Рэтбоун снисходительно улыбнулся и погладил меня по волосам.

– Для этой страны ты маленькая.

Я до боли закусила губу. Он просто напомнил о том факте, что мне нет двадцати одного года, но меня это задело – я действительно маленькая, чтобы выжить здесь, без него. Глубокий вдох и выдох сквозь зубы в попытке успокоиться. Не помогло.

– Так дело в этом?! Мне нет двадцати одного года, мне нельзя то, мне нельзя се?! – закричала я и мигом высвободилась из рук Стивена.

Я припомнила ему, что он запрещал мне выпить в компании, и вот сейчас – никакой вечеринки!

Вскочив, я махала руками и буквально создавала проблему из воздуха.

– Толпа полуголых красавиц? Плевать! Они будут соблазнять тебя? Плевать! Главное – Ари маленькая! – Сердце стучало как под допингом.

– Ты не понимаешь. – Стивен зажал большим и указательным пальцами переносицу и нахмурился.

– Да, – фыркнула я, заправляя распущенные волосы за уши. – Я много для чего взрослая, когда удобно тебе. – Мой взгляд задержался на его ширинке. – Чертов эгоист! С вечеринкой я справлюсь, поверь!

– Характер показываешь? – Рэтбоун начал терять терпение. – Бесполезно, Аристель. Не выставляй меня ублюдком, который пользуется тобой. Верно, я теряю контроль, когда ты целуешь меня! – Он вскочил и вырвал из моих рук бокал с глинтвейном – напиток полетел в стену.

– Я хочу нормально провести время! – гнула я свою линию, ожидая реакции. Он молчал. Я так гордилась собой, когда приехала в США. У меня получилось! И тут выясняется: в его глазах я не более чем удачливая фанатка. – Почему ты говоришь, будто я не могу нести ответственность за свои поступки? Я взрослый человек!

– Еще добавь – ответственный, – парировал Стивен. – Сбежала из страны, в кармане сто долларов, в голове ветер… Взрослая, ничего не скажешь.

– Тебя не касается! – Бьет по больному – по правде. – Это моя жизнь!

– Делай, что хочешь. – Он выставил ладони вперед. – Не забудь помочь Джераду с коктейлями! – И Стивен ушел.

Наверху громко хлопнула дверь.

Я осталась одна. Сидела и пыталась унять дрожь. Ну, Ари? Стало легче? Зато т ы больше не волнуешься о том, что Стивен Рэтбоун бросит тебя, потому что он уже это сделал.

– Милые бранятся, – сказал Джерад.

Я не заметила, как он оказался рядом. Лениво растянувшись на кресле, где всего несколько секунд назад сидел Стивен, его друг с легкой улыбкой наблюдал за моей растерянностью.

– Только тешатся, – пробормотала в ответ я.

– Надеюсь, ссора не помешает тебе повеселиться, малышка Ари?

– Нет, – уверенно ответила я. – Не позволю Стивену испортить мою первую в Штатах вечеринку.

– За это нужно выпить. – Андерсон достал из кармана пиджака флягу. Отхлебнув, протянул мне.

Я смотрела на Джерада, пытаясь найти подвох. Добродушное, немного пьяное лицо не выдавало никаких отрицательных эмоций, но глаза горели диковинным огнем. Я сделала глоток, виски обожгло горло и я закашлялась.

– Особо не налегай, успеешь, – посоветовал Джерад.

– Да, конечно, – растерянно ответила я, вернув флягу. – Я пойду… Нужно помириться. – Я выбежала в коридор и помчалась вверх по лестнице.

Что-то подсказывало: больше ни минуты наедине с этим человеком.

***

Я топталась у двери в спальню, не решаясь войти. Оттуда доносилась тихая музыка. Вижу ясно, будто двери нет: Стив лежит на кровати, слушает меланхоличные баллады, перебирает совместные фотографии. Стивен вспыльчивый, но не злопамятный, а я такая дура – нагрубила за заботу. Он-то хочет уберечь меня от ошибок, которые я люблю совершать. Я потянулась к ручке – дверь распахнулась раньше. На пороге Стивен. Крепко меня обнял.

Вновь неприятные разговоры, отвратительные темы. Я хотела забыть то, из-за чего уехала. Вычеркнуть из памяти. Я надеялась, Стивен поможет мне забыть. Но Стивен хочет, чтобы я помнила. Для него важно, чтобы мои кошмары ожили. Такова цена отношений, тогда он будет бороться за меня – по его словам. А мне скверно на душе. Я не задумывалась, станет ли мне легче. И о вполне здравом недоверии к загадочной – ха! – мне. Я сказала то, что смогла сказать. И утаила то, что не сорвалось бы с языка никогда.

***

Шум битов. Громкая музыка. Толпа пьяных мужчин и женщин. Несмотря на то, что мое платье короткое, я чувствовала себя монашкой в притоне. Укоры Стивена («Что на тебе надето? Шла бы совсем без одежды!») действовали на нервы, радость от вечеринки стремительно испарялась. Я никого не знала и меня не замечали. Наверное, думали, я чья-то младшая сестра, которую не с кем было оставить. Так я и слонялась по дому с пластиковым стаканчиком – внутри пиво или пунш, я не пробовала.

Стивен оделся сдержанно: рубашка, джинсы, кожаный ремень с пряжкой. И вел себя сдержанно, задумчиво хмурился, отстраненно смотрел на толпу. Потом направился к столу с выпивкой. Бокал. Второй. Третий.

– Не стоит так сразу напиваться, – озвучил мои мысли Джерад.

Он в образе золотой молодежи: синий пиджак, брендовая майка, джинсовые шорты. Вылил на себя половину флакона парфюма. Я закашлялась.

– Тебе какое дело? Развлекайся, – буркнул Стивен, добравшись до стопок с текилой.

– Стив, он прав… – попыталась возразить я.

В ответ Стивен раздраженно фыркнул, даже не взглянув на меня.

– Вот именно. – Джер хитро прищурился, явно что-то предвкушая. – Куда торопиться? Ты же любишь мои вечеринки.

– Не хочу участвовать во всеобщем безумии. Оргия в джакузи мне давно надоела. Сейчас допью, – Рэтбоун посыпал ладонь солью, – и в кроватку, – опорожнил стопку и съел дольку лайма. – А вы как хотите.

Когда он расстроен, то заливает в себя весь бар, но почему расстроился из-за вечеринки… Или разговора о моей жизни?

– Стивен, прошу, хватит.

– А ты, – он ткнул в меня пальцем, – веселись! Ты этого так ждала.

Сейчас я понимаю, из-за чего он был расстроен: знал, чем кончится вечеринка и заранее пытался отстраниться, сделать меня чужой. Но не знала я. А влюбленной девчонке трудно отказать.

– Только с тобой, Стив. – Я выхватила из его рук алкоголь и поставила на стол. – Тебе достаточно. Идем.

– Со мной, значит. – Он самодовольно усмехнулся. Полуулыбка озарила нетрезвое лицо. – Идем.

Я облегченно выдохнула. Буря миновала.

***

Стоило Рэтбоуну перестать кукситься, насладиться весельем, как мое настроение поползло вверх. Стив познакомил меня с приятелями из Лос-Анджелеса, мы мило беседовали и танцевали, отстранившись от «джеровской» тусовки. Заводные композиции, приятные люди, разноцветные огни на стенах. Хотела бы я, чтобы вечер не заканчивался.

– Скоро вернусь, моя взрослая Ари, – прошептал Стивен и, поцеловав меня в щеку, растворился в толпе.

Приятно быть наравне с ним.

Я радовалась возможности передохнуть от бурных танцев и направилась к столу с выпивкой. Осушила рюмку – чистая водка. Скривившись, я заела горечь конфетой. Ужас, как это можно пить?

Гостей заметно поубавилось. Скорее бы Стив вернулся, хочется спать.

– Скучаем?

Я чудом не выронила пустую рюмку.

– Джерад! Появился из ниоткуда. Ты Дэвид Копперфильд1?

– Почти. – Джерад вскинул бровь. – Подаришь танец? – Он коснулся моей руки, взял рюмку и поставил на стол; от его теплых пальцев я вздрогнула. И снова чувство тревоги.

Поколебавшись, я хотела согласиться (что плохого в заводной композиции?), а Джерад подойти ближе, но заиграла романтичная песня. Андерсон, облокотившись о край стола, терпеливо ждал. В мутно-зеленых глазах бегали искорки. Он знал? Знал, что будет романтичная песня? Конечно, знал, это его вечеринка!

– Где Минди? – уклончиво спросила я.

Тревога превратилась в панику.

– Танцует с кем-то. – Джер безразлично махнул в сторону толпы.

– Прости, но… – Я уставилась в пол. Собралась с силами, посмотрела на Джерада и отчеканила: – Я не могу. Стивен вот-вот придет.

– Понимаю, ты верная девушка, – без тени улыбки ответил Джерад.

– Извини. Я пойду, поищу Стива, он давно ушел.

Андерсон поджал губы. Его взгляд показал, что Джерад знает больше, чем говорит, и больше, чем знаю я. В подтверждение моим мыслям он размышлял вслух:

– Лучше бы ты потанцевала со мной. Каждая минута имеет значение.

Я стояла, переваривая услышанное. Минуты, танцы, значения. Кажется, кто-то перебрал с выпивкой. Мне всё меньше нравится эта вечеринка. И Джерад. Я оглядела толпу: где же ты, Стив?

1.10

Я шлю сигнал бедствия,

Потому что наше время на исходе.

Когда-то нимб сиял, но теперь заржавел.

Мы должны были попытаться еще раз.

Когда твое сердце перестало пылать?

(с) Hurts «S.O.S»

В своих воспоминаниях я всегда пропускаю сцену измены. Она не сочетается с горько-сладкой сказкой, о которой я грежу по ночам. Измена отравляет самые счастливые воспоминания. Этого он и добивался, верно? Сжечь все мосты.

Я влетела в нашу спальню, захлебываясь слезами. Истерика настигла, когда я хлопнула дверью и скатилась по стене. Истерика бежала за мной от гостевой комнаты, там Стивен и Синди целовались, пьяно смеялись и хотели переспать. А я, дура, искала его, переживала, не случилось ли чего. Нашла. Увидела.

Вытерев слезы, я огляделась: кровать – здесь мы лежали в обнимку и смотрели кино, ванна, где дурачились, балкон – там Стив курил, а я грубила ему, потому что мое прошлое мертво. Будущее, очевидно, тоже.

Фотокарточки на стенах… Я начала срывать их: рву счастливые лица, счастливую себя на куски. В глазах темнело. Рухнув на колени, хватала ртом воздух, но его ничтожно мало, и я продолжала задыхаться, видела свет, темноту, комнату, вещи Стивена и так по кругу. Я впилась ногтями в кожу, пытаясь расцарапать грудную клетку – только бы перестало болеть.

На ощупь искала одежду и запихивала в дорожную сумку. Воздух пропитан любовью. Любовью… Пыталась увидеть сквозь пелену свои вещи. Увидеть, что будет завтра. Темнота. Закрыв рукой рот, чтобы крик не вырвался наружу, я вновь и вновь видела измену, предательство, ложь. Полупустая сумка с грохотом упала на пол. Я скатилась следом. Интуиция подсказывала, здравый смысл умолял не терять голову. Стивен же пытался расстаться со мной. Чувства его остановили или что-то еще? Я всё помнила. Всё понимала. Догадывалась, наступит момент, когда он выберет себя.

Я не заметила, как Стивен вошел в комнату. Не слышала, как позвал меня по имени. На тот момент я потеряла связь с реальностью, утонула и не желала всплывать. Сидела, обхватив руками колени, и раскачивалась туда-сюда. Он коснулся моего плеча, словно ножом провел. И я заревела громче.

– Ничего не было, – вполне трезвым голосом сообщил Стивен. – Пойдем, я вызвал такси. До аэропорта доберемся минут за сорок.

Меня удивило его спокойствие. Не было? Зачем такси? Аэропорт?

Стивен помог мне подняться. Я не сопротивлялась – не было сил. Его волосы растрепались, на губах легкий пигмент помады Синди. Я молча стояла, пошатываясь, а Стивен сказал:

– Я сожалею. Очень…

Слова резанули по разбитому сердцу, и я пришла в себя. Толкнув Стивена в грудь, я закричала:

– «Всё, что у нас было, пьяный перепих на вечеринке»! Припоминаешь свои слова? – Не могу поверить. Сейчас он скажет, что я ошиблась, мне приснилось, Джерад разыграл нас… что угодно, только не бросай меня, Стивен. Не дай вернуться туда, откуда я с трудом сбежала. – Перепих… А вот еще один! Вуаля! – выдавила я сквозь слезы.

Стив не изменился в лице. Я говорила правду, и он понимал это. Он хотел переспать с ней. И хотел, чтобы я увидела.

Опустившись на ковер, я позволила новой волне истерики накрыть меня, обнять пеной, солью осесть на губах.

– Мне очень жаль, Ари. – Репетировал? Сценарий написал? – Всё зашло далеко. Ты подумай… не надо мне всего этого. Отношения, чувства. Я другим сейчас болен. У меня карьера. А ты… маленькая. Не разобралась со своей жизнью. – Стивен поправил плохо застегнутую рубашку.

Он пересек комнату и сжал мое плечо в утешающем жесте.

– Не трогай!

Пальцы с плеча переместились на запястье. Я простонала что-то жалкое. Столько раз он пытался расстаться, осознавал, как неправильно происходящее… А я довольствовалась его привязанностью. Его влюбленностью в мою любовь.

– Нам нужно ехать. Я отвезу тебя в аэропорт, ты уедешь домой.

– Скажи: «Я не люблю тебя, Ари». Скажи! И я уеду.

Молчит. Иди к черту! Я ринулась к двери, но Стивен предугадал мои действия: поймал и крепко обнял. Теплые прикосновения. На миг я забыла о том, что случилось. Будто зимой едва живую меня накрыли пледом. Согреваюсь. Оживаю. На секунду я поверила – всё может быть хорошо.

– Ари, я наделал столько глупостей, – выдыхал мне в ухо вместе с обжигающим дыханием. – Давно должен был отпустить тебя, но эгоистично надеялся… Мне нет оправдания. Но я уверен, когда-нибудь ты поймешь. Уедешь домой…

– Нет.

– Простишь родителей и окончишь школу…

– Нет.

– Влюбишься в отличного парня, будешь счастлива.

Я забилась в его руках, как зверек в ловушке охотника. Кадры жизни, от которой я бежала, калейдоскопом сверкали перед глазами. Плакала громко и отчаянно, вырвалась и мысленно умоляла убить меня прямо сейчас.

Истерика вскоре прекратилась. Я выплакала все слезы и похрипывала, часто дыша. Спичка веры в любовь потухла, сгорела наивность.

– Успокоилась? – осторожно спросил Стивен.

– Иди. – Голос словно не мой вовсе: безжизненный, но твердый. – Мне нужно собрать вещи. Я не отниму много времени, через… пятнадцать минут можешь лечь здесь спать или пригласить Синди для продолжения, я не знаю. Это твое дело.

– Ари… посмотри на меня.

Как он ни пытался быть невозмутимым, тон выдавал беспокойство. Но если бы за меня. За свое благополучие вполне. Обиженная девочка всякое может учудить. Он подвел меня к кровати, тихо попросил сесть и заправил за ухо прядь волос, упавшую мне на лицо.

– Так было нужно.

– Нужно?! – Я подавилась воздухом, севшие голосовые связки болели.

– Единственный способ расстаться с тобой… потому что я труслив и не могу выставить тебя за дверь. – Рэтбоун с сожалением пожал плечами. – И сказать что-то вроде: «Было хорошо, даже слишком, но я не хочу отношений, не хочу, чтобы ты проснулась через пару лет с мыслью, что потратила время на влюбленность в звезду». Тебе это тоже не надо, ты просто пока не понимаешь. Подростковое, пройдет.

– Р… расстаться?

– Я уезжаю в тур… – Он сделал паузу. – Ты поняла, что это значит, я видел в твоих глазах. Не обманывай себя.

– Мы могли бы попытаться… Ты показал мне другой мир, любовь…

– Господи! – Стивен всплеснул руками и выкрикнул: – Я хотел, чтобы ты увидела измену и возненавидела меня!

Слезы сдавили горло.

– Отлично. – Я до боли кусала губы – всё что угодно, только бы не разреветься снова. Если слезы злости можно себе простить, то слезы унижения – это чересчур. – У тебя получилось. Надеюсь, ты неплохо провел время… играя… в любовь.

– Аристель! – попытался поймать меня за руку, но его пальцы нащупали воздух.

– Что?! – Я закричала громче: – Чего ты хочешь, Стивен?! Жалеешь, что поступил так? Или жалеешь меня? С самого первого дня!

Мы были счастливы. Время платить.

– Обстоятельства сильнее. Я не мальчишка с соседнего двора, Ари, не могу себе позволить… творить глупости. Месяц я боролся, думал о расставании, о том, что ничего о тебе не знаю, но… я не мог.

Жестоко. Они все такие? Музыканты, звезды. Пока я думала, что мы наслаждаемся друг другом, он планировал, как со мной расстаться.

– Уже не имеет значения, – донесся до меня его ровный голос. Стивен, не зная, чем занять руки, взъерошил волосы; они волнистыми прядями упали на его взмокший лоб. – Расстояние разбивает самые крепкие пары, у меня нет столько денег, чтобы платить неустойку за нарушение контракта. – Он бросал эти слова, будто острые ножи, мой мир рушился… и рушился,.. и рушился… – Дам тебе денег, если захочешь остаться в Америке. – Он так просто говорит. Ему не больно, он и не любил. – Я влюблен в тебя. Но ты сама знаешь…

– Попытайся, – я смотрела с мольбой, – выбрать сердцем, не разумом. Я бы не мешала твоей карьере, я бы…

– Да не люблю я тебя! Не люблю! – выкрикнул Стивен и отступил назад, словно ударившись о взрывную волну своих же слов. – Ари, я не то хотел сказать…

– Ты всё правильно сказал. – Я подошла вплотную. Лицом к лицу, выдохнула ему в губы «ложь на эмоциях», и он добился, чего хотел: – Ненавижу тебя, Стивен Рэтбоун.

Замахнулась. Перехватил мою ладонь и крепко сжал. Ударь. Сделай что-нибудь, только не позволь уйти. На миг мне показалось, всё будет нормально, это недоразумение. Но Стив выпустил мою руку, отвернулся, сделал вид, что занят пуговицами на рубашке, и я поняла – всё. Просто всё.

***

– Я же говорил: так будет.

Если бы взглядом можно было убивать – убила бы.

– Ты знал, да? Поэтому хотел потанцевать со мной?

– Мы лучшие друзья, я догадался о его намерениях неделю назад. – Джерад снисходительно улыбнулся, подперев плечом дверной косяк некогда моей и Стивена комнаты. – Видишь, хотел добра…

– Чушь! – отрезала я, пытаясь справиться с новыми слезами. – Ты знал: я откажусь и пойду его искать.

В ответ Андерсон хмыкнул.

– У вас любовь. А любовь – это никаких измен, даже танец можно считать за измену. Что измена для тебя, малышка Ари?

Держись. Держись, Ари! Он не стоит твоих слез, они оба не стоят.

– Ты можешь хотя бы сейчас заткнуться? – сдавленно рявкнула я, кидая в сумку вещи, наплевав на то, что они помнутся. Удивительно, но я не заплакала. Я спокойна. И пуста. – Дай пройти! – Как хочется ему врезать! – И засунь свое «я же говорил» в…

– Ой, ой! – Джерад с трудом скрывал улыбку. – Ты не была такой грубой. Неужели всё? Конец любовной истории?

– Ты… Вы добивались чего-то иного? – В сумке практически одна одежда, но кажется, на плече у меня мешок с кирпичами. – Да, я наивная дура. Что-нибудь еще?

Молчит.

– Что-нибудь еще?! – повторила я, натянув капюшон толстовки до середины лба – на улице дождь. – Тогда иди к черту, Джерад. Ты и твой друг Стивен.

Откуда во мне столько злости? Сама виновата. Сама.

Толкнув Андерсона, я протиснулась в дверной проем и бегом спустилась на первый этаж. Гости разошлись, спектакль окончен – незачем задерживаться массовке и блистать декорациям. Стивен курил, опустив голову. Заметив меня, он вскочил с кресла. Я испугалась: предательство отгородило любимого человека стеной, как он и хотел.

– Не подходи, Стивен! Клянусь, если ты подойдешь…

Спиной чувствовала дыхание Джерада Андерсона. Козел. С твоей же подачи. Будь у меня пистолет, застрелила бы на месте.

Я пятилась к входной двери и смотрела на людей, которые сначала протянули руку, а потом ударили. Они растоптали мою веру в добро, уничтожили наивность, тот злосчастный свет, в который Стивен влюбился. Они подожгли мой шанс начать новую жизнь и станцевали у костра.

Нащупала ладонью дверную ручку. В последний раз взглянула на него, любимого. Попроси он вернуться, я бы приползла на коленях по дороге из острых лезвий. Но я не нужна ему.

– Эй, – легкие сдавило от хрипа. – Джерад, дай пачку.

– Ты не курила… – слабый протест от Стивена.

Джерад стоял и смотрел: любовная драма продолжается?

Нет. Я больше не доставлю вам такого удовольствия.

– Дай мне сигареты!

Тишина била по ушам. Джерад грациозно пересек комнату и отдал свою пачку. «Мальборо». Крепковаты, но сойдет.

– Всё бывает в первый раз, Стив, – сказала я и распахнула дверь на улицу.

Не уверена, что он расслышал меня из-за дождя.

Я бежала к такси, придерживая капюшон и сжимая в ладони пачку.

Дверь снова распахнулась. Крик Стивена разбился о ледяные капли, или мне хотелось, чтобы он кричал? Наверное, не волнуется: перебесится, дурочка-фанатка, и заживет как прежде. Нет. Не смогу. Сильное было чувство. Не любовь, право, а вера. Я надеялась, ты найдешь «лекарство для сломленной девушки». Но ты не первый, кто предал меня, Стивен Рэтбоун.