Виноградные грёзы. Книга 1

Глава первая

Воспоминания, острые, словно ножи,

Пронзают плоть настоящего.

После смерти любви не осталось ничего значимого,

А ее останки похоронены в безымянной могиле твоего сердца.

(с) HIM «Killing Loneliness»

Стивен

Капли дождя оставляют на окнах спальни мутные разводы. Я в постели, пытаюсь заснуть. Вдруг вижу тебя. Ты прелестна, мой ангел. Ложишься рядом и ласково смотришь. Твои карие глаза – я скучал по ним. Ты улыбаешься и шепчешь: «Стив, обними меня. Пожалуйста». Дважды просить не приходится: я бережно обнимаю, притянув к себе. Ты царапаешь мою спину, заигрывая. Едва надавливаешь, оставляя ногтями отметины. Взглядом показываешь: «Мы принадлежим друг другу». Я киваю. Знаешь же, это так. И я знаю. Касаюсь губами твоей шеи – горячая, обжигаюсь, но не останавливаюсь. Ты сильнее прижимаешься ко мне. Целуешь первая, сладко. Я многое хочу сказать тебе, многое объяснить, но не в силах остановиться. Прижимаю, вдыхая запах шоколадных волос. Они и пахнут шоколадом. И малиной. Прикусываешь зубами мою нижнюю губу. Нежная жестокость. Так можешь только ты. И я тону. Тону в тебе.

Наш чудесный мир содрогается, как при землетрясении. Вокруг – руины. Ты становишься прозрачной, словно привидение. Я пытаюсь ухватиться за твою руку, но ладонь проходит сквозь тело. Будто фантом, ты стоишь у самого края разваленного мира, и глаза твои блестят от слез. Чувствую неприятную дрожь. Карточный домик под влиянием сильного ветра рассыпается по глубинам моей души, оседает на сердце, и оно болезненно сжимается. Меня засасывает в бездну. Не могу дышать. Я падаю в пустоту… и просыпаюсь.

***

Холодное утро. Я проснулся от того, что продрог до костей. Спросил себя: «Почему не догадался закрыть окно?» Пустые бутылки на полу ответили на вопрос – не вспомнил. Что я делал вчера? Надеюсь, не привел в номер женщину. Кровать пуста, в ванной тихо – значит, не привел. Или она оказалась столь тактична, что уже покинула апартаменты.

Дождь мне не только приснился, он серой завесой окутал город, изменив Сан-Диего до неузнаваемости. Я сидел на кровати с кружкой крепкого кофе; не отпив и глотка, всматривался в окно.

Уже два дня я здесь, дважды просыпался с колким беспокойством в груди. Искаженные тени прошлого бродили по стенам комнаты. Не стоило мне возвращаться, я должен был отказаться от поездки в Сан-Диего. Но рискнул и теперь расплачивался: всё напоминало о нескольких неделях здесь. О милой девушке, которая приехала ради моего концерта, ради… меня.

Осознание реальности сопровождается крепким напитком и пачкой сигарет, к полудню я прихожу в норму. Всем окружающим так кажется. А мне – что я смог вычеркнуть Аристель из своей жизни. Много ли значат отношения с симпатичной восемнадцатилетней иностранкой? Ничего, как я думал. Романчик.

Не притронувшись к кофе, я поставил кружку на тумбочку и отбросил одеяло. Холод прошелся судорогой по ногам. Я накинул рубашку, влез в джинсы и пошел на балкон. Легкие заполнились промозглым воздухом. В Калифорнию недавно пришла осень. И я в Сан-Диего. Рушились барьеры от прошлого, которые я старательно выстраивал.

Вытащив из кармана пачку сигарет, я закурил, вглядываясь в сероватое небо – найти бы там ответы, понять, что будет дальше. Вот и закончился тур. Я свободен и отдан записи новой музыки, а также мыслям. Какая ирония – вновь закончить тур здесь! В толпе искал ее силуэт. На автограф-сессии надеялся, что она подойдет, как в нашу первую встречу. Подходят другие девушки, но мое сердце молчит, я не хочу узнать их, не хочу о них думать.

Моя карьера набирает обороты. А девчонка… Аристель… Ари… наверняка уехала в свою страну и забыла меня – неплохое приключение на каникулах, верно? Сейчас учится в университете, ей скоро двадцать один, она, возможно, влюблена или замужем. Вряд ли меня помнит.

Рука легла на плечо. Зажав меж пальцами сигарету, я обернулся. Джерад Андерсон внешне за три года не изменился, да и я с той же прической, стилем одежды. Будто время застыло.

– Ты как? – тихо спросил друг, присев на табурет в углу балкона.

Я криво улыбнулся, пожал плечами. Никак я. Это проклятый город.

Джерад невзлюбил Аристель. Считал ее помехой карьере, угрозой. Менеджер группы Мартин Эванс был того же мнения. И совместными усилиями мы выгнали Ари из нашего мира. Неделю я делал вид, что ничего не случилось. Развлекался с моделями, ходил на вечеринки. Потом началась подготовка к туру, сам тур. Я отвлекался. А в груди застрял осколок, метафорически, конечно. И во время тура я написал песню «Солнечный свет». Не трудно догадаться, о ком я думал, когда писал строчку за строчкой и наигрывал на гитаре аккорд за аккордом. «Песня теплая, как летний день, но печальная. Слушаешь ее и будто попадаешь в золотистую осень. Ностальгия укрывает одеялом, сотканным из горько-сладких воспоминаний», – написал в рецензии музыкальный критик. Песня стала хитом, возглавила чарты, принесла бешеные продажи, несколько наград. И моя команда вдруг полюбила Аристель Тешер, прониклась к ней, так сказать, чувством глубокого уважения. Только поздно.

Джерад закурил, выпуская в небо кольца дыма. После ухода Ари он поддерживал меня в свойственной ему саркастичной манере, но искреннее. А может, чувствовал вину за произошедшее: подначивал меня, вселял сомнения, и в его доме, на его вечеринке я решился бросить ее.

– Здесь всё и началось? – Джер вновь предпринял попытку начать разговор.

– Какого черта?! – не выдержал я. – Ты мечтал, чтобы она ушла. Именно ты говорил: «Она мешает группе». И ты позвал нас на виллу! – Я до темноты в глазах затянулся сигаретой.

Мерзко винить окружающих за свои ошибки.

Покачав головой, я сплюнул и тихо выругался. Тогда я действительно был готов расстаться с Ари из-за неразгаданных тайн прошлого. Интересно, она до сих пор ненавидит меня? Или уже забыла, как пройденный этап жизни, осуществив подростковую мечту о романе со звездой? Надеюсь, забыла. Она чудесная девочка, незачем ей страдать. А мне есть за что. И помнить ее – солнечный свет.

Джерад молчал.

– Извини, – выдавил я, потирая переносицу. – Вспылил…

– Всё нормально.

Мы зашли обратно в комнату.

Квартиру в Сан-Диего я продал сразу, как вернулся из Малибу. Но что-то мешало продать квартиру в Лос-Анджелесе и купить другую, в которой было бы логично начать новую жизнь. Я любил курить на балконе и смотреть на город. Порой в голову приходила странная мысль: «Вдруг Ари вернется?» Она, в отличие от меня, знает, где искать. Испытывал приятные мучения: забывал о ней, через пару дней представлял ее утром на пороге. Я давно разлюбил Ари, но с ней было хорошо, и я думал: «А если бы…»

– Стивен, извини, – подал голос Джерад. – Я не верил в любовь между вами и не думал, что она так дорога тебе.

– Не так уж, – отмахнулся я. – Накатывает… особенно в этом городе.

– Завтра уедем.

– Да… – Я задумался, а потом вымученно улыбнулся: – В Лос-Анджелесе теперь не лучше. После того, как я побывал здесь…

– Переигрываешь, – рассмеялся Джерад, надеясь разрядить обстановку.

Что бы я без тебя делал, друг!

– Слегка, – усмехнулся я и достал из мини-бара бутылку виски. – Будешь?

Джерад кивнул и я разлил алкоголь по бокалам. Пусть мне будет тяжело физически, чем морально. Стекло коснулось губ. Я предвкушал глубокий сон без участия Ари в нем, но в комнату ворвался менеджер Марти.

– Опять? – нахмурился он. – Разве можно столько страдать? Три года прошло! – Менеджер выхватил из моих рук бокал, попутно расплескав виски по ковру. – Переспи с Кортни – девчонкой, которая снималась в клипе. Или с любой другой фанаткой, раз всё так плохо.

– Ари не любая другая, – возразил я.

– Разницы не вижу.

– Отвали от него, ага? – рявкнул Джерад и повернулся ко мне: – Кто ищет, тот найдет, верно? Слушай сердце и всякое такое.

Я остолбенел. Это говорит Джерад? Джерад, который презирал Ари? Его выводило из себя малейшее упоминание о ней. И Джерад хочет, чтобы я искал Ари? Где он так головой ударился?

***

Туман рассеялся, ехать стало удобнее. Я жал на педаль, выворачивая руль. Еще день. Всего один день в этом городе, а вечером я буду дома. Там не так накатывает, а если накатывает, то быстро отпускает.

Я припарковался у аптеки, но не спешил выходить.

– Точно хочешь, чтобы я пошел? Может… – Джерад обеспокоенно хрустел костяшками пальцев. – Да и глупая идея… необязательно вовсе…

– Нет. Я хочу. – Я не сводил глаз с аптеки. – Надоело.

– Почему сам не купишь?

Я невесело усмехнулся и закурил. На самом деле я знал ответ: да, я твердил друзьям и самому себе, что забыл Ари, но ждал встречи с ней, когда шел домой с концерта, гулял по оживленным улицам днем и безлюдным паркам вечером, проходил мимо дома, где мы жили. Ностальгия разорвала в клочья иллюзию, что всё забыто. Сан-Диего вернул меня в осень 2010-го, после сна мои губы пылали, словно она взаправду целовала их. Убивать сладостные мгновения я не в силах, но и просыпаться одурманенным не могу – сойду с ума. Я боялся, если не остановлюсь сейчас, то однажды перестану отличать реальную жизнь от картинок в голове.

Джерад вернулся через пару минут с прозрачным пузырьком. Внутри – круглые таблетки белого цвета. Я, как загипнотизированный, следил за его руками, за мнимым спасением в них.

– Не перебарщивай, – предостерег друг, отдавая снотворное. – И с алкоголем не смешивай. Я знаю, ты думал об этом.

– Хорошо, – кивнул я, потом выбросил окурок и положил таблетки во внутренний карман пальто. – Джерад, – я нахмурился, – почему Марти посоветовал мне встречаться с Кортни или фанатками, если у меня есть Соф?

Было чертовски сложно уяснить, что имя модели произносится на немецкий манер, а не на французский: Софи вместо Софи.

Пару секунд Андерсон молчал. Я в напряжении ждал ответа, вдыхая горьковатый аромат его туалетной воды и мятной жвачки.

– Может быть, дело в том, что ты не любишь ее?

Я выругался. Так заметно?

– Я люблю ее.

– Кого мы обманываем? – Джерад усмехнулся. – Ты с ней только из-за того, что она похожа на Ари.

– Нет, – возразил я. – Просто брюнетка, миловидная. Она нужна мне. Я привык, привязался… Не хочу терять ее.

– А найти Ари Тешер хотел бы?

У Джера всегда скачут мысли – попробуй, успей. Хотел бы я найти Ари? «Да, конечно да!» – кричал любопытный эгоист. «Нет, оставь девчонку, ты разбил ей сердце», – твердила благородная (а она есть?) часть меня.

– Какая разница…

– Отчего не помечтать, – сказал Андерсон и вылез из машины.

Я долго сидел в салоне, наблюдая, как Джерад уходит, и пытался вникнуть в смысл его слов. Джерад и раньше любил говорить загадками, любил импульсивно менять тему и уходить посреди разговора, оставляя за собой сотню вопросов, но после моего расставания с Ари такое поведение вошло у него в привычку. Он изменился. Да что таить, многое изменилось.