Винсент

— Ты привыкнешь к моей семье и семья привыкнет к тебе, — попытался подбодрить меня он.

Он мог бы с таким же успехом обращаться к стенке.

Мы еще не дошли до дома, когда на крыльцо вышла молодая женщина. Она была выше меня, но не на много. Ее светло-каштановые волосы были заплетены в толстую косу. На ней были ботинки-снегоступы, узкие джинсы и пуховик. Все в этой девушке выглядело идеально, как будто она сошла прямо со страниц модного каталога. Она была приблизительно моего возраста. Я думаю, что ей было двадцать пять — двадцать восемь лет. Но самым впечатляющим в ней были глаза. Они были ярко-зеленого цвета и выглядели почти немного застывшими как сверкающие изумруды, красивые, но опасные.

Увидев нас, она подошла прямо к нам. Мне пришлось сопротивляться желанию спрятаться за Винсом. Была ли она одним из двух волков, которые хотели напасть, или одним из тех, кто защитил Винса и меня?

— Это не серьезно, Винс! — ее голос звучал со злостью, но не с ненавистью. Это немного успокоило меня. — Ты притащил ее сюда? Хочешь, чтобы Оливер убил ее?

— Сбавь обороты, Фиона, — сказал ей Винс, — Эвелин — моя пара, Оливеру придется смириться с этим… вам всем.

Я незаметно выдохнула. Видимо, она была тем молочно-кофейным волком, который защищал нас с Винсом. Это делало ее менее опасной.

Фиона остановилась в двух шагах от нас и пренебрежительно осмотрела меня. Под ее неодобрительным взглядом я почувствовала себя вынужденной защищаться.

— Я не хочу быть здесь. Он заставил меня!

Вместо женской поддержки я получила рассерженное рычание. Я сжалась. Она могла казаться безвредной, но в ее волчьей форме Фиона все равно съела бы меня на завтрак и это она мне только-что дала понять. Она даже не снизошла до ответа. Обращаясь к Винсу, она сказала:

— Еще раз мы с Марселем не рискнем своими головами ради тебя и твоей игрушки. Ты же понимаешь, что она беззащитна, она — человек… слабая… что ты вообще от нее хочешь, Винс? Я же предложила позаботиться о тебе во время брачного сезона, она тебе не нужна!

Я открыла рот, чтобы выразить протест. Эта сучка была его сестрой, насколько я могла судить, и она предлагала ему секс? Ну допустим, они были волками… и они вымирали, как сказал Винс, но ради всего святого!

Лицо Фионы скривилось от презрения. Мои мысли были открыто написаны на моем возмущенном лице.

— Смотрите-ка… а твоя игрушка ревнива.

Я быстро натянула бесстрастное лицо и прошипела мерзкой сучке:

— Вы можете здесь хоть оргии устраивать. Мне все равно, я просто хочу вернуться к своей жизни.

Рука Винса взметнулась и обернулась вокруг моего запястья.

— Теперь твоя жизнь рядом со мной, Эвелин.

— Эвели-и-и-ин, — тягуче произнесла мое имя Фиона, — Делай все, что хочешь, Винс, но не вмешивай меня и Марселя.

Она начала поворачиваться и собралась уходить, но Винс позвал ее:

— Если Оливер или Мона будут угрожать Эвелин, я оставлю стаю и уйду с ней.

Фиона остановилась и повернулась к своему брату. В ее глазах было выражение, которое я не совсем поняла.

— Значит, ты отречешься от Оливера? — она снова посмотрела на меня, на этот раз с недоумением. — Ради нее?

— Да. Она — моя пара. Я не откажусь от нее.

На мгновение Фиона показалась обалдевшей, затем вернулась и сначала осмотрела Винса, а потом меня.

— Оливер не примет ее. Ты это знаешь.

— Ради нее я готов на все! Ты понимаешь это, Фиона? На самом деле на все!

У меня было ощущение, что они заключают какой-то пакт, но о чем, я не понимала. Затем внезапно Фиона кивнула.

— Мы с Марселем не причиним ей вреда, но если ты покинешь стаю, мы присоединимся к тебе.

Ответ Винса звучал окончательно.

— Не забудь, Фиона, если что-то случится с Эвелин, у меня не будет больше причин делать такой шаг.

Фиона опять недовольно посмотрела на меня.

— Мы будем наблюдать за Оливером и позаботимся о твоей игрушке.

Прежде чем я успела о чем-то спросить, Фиона развернулась и потопала прочь по сугробам, не оглядываясь ни на меня, ни на Винса. Когда она отошла достаточно далеко, я прошептала Винсу:

— Она меня ненавидит!

Он взял мою сумку и подтолкнул меня в направлении в дом.

— Это не важно, она будет защищать тебя.

— Почему?

Я не понимала эту семью. Была это такая волчья заморочка? И будет ли Винс оборачиваться в волка каждый день перед моими глазами?

«О боже… просто не думай об этом!»

— Почему ты это делаешь, Винс? — в моем голосе звучало отчаянье, в то время как Винс искал ключ от дома в кармане куртки и отпирал дверь. — Если бы ты действительно что-то ко мне чувствовал, ты бы не делал этого.

Он ответил, не глядя на меня:

— Я не такой, как ты, Эвелин. Я хочу то, что делает меня счастливым, иметь при себе. — Внезапно он глянул на меня, и часть меня почувствовала бессмысленное тепло к этому мужчине-волку! — И я знаю — ты можешь сделать меня счастливым.

Как он мог так только думать? Так бескомпромиссно определять судьбу другого человека? Распоряжаться мной?

— Меня будут искать через несколько недель, когда Хэнк приедет, чтобы проверить меня, они найдут мою машину.

— Я позабочусь об этом, а до того времени я буду заботиться о тебе, Эвелин.

Он усмехнулся — я вздрогнула, часть меня от тревоги, а другая по совершенно другой причине. Мое тело отреагировало на слова Винса сильным покалыванием. На мгновение его зрачки расширились, затем он провел меня через дверь в дом.

— Чем быстрее я пообщаюсь с Оливером, тем будет лучше.

Глава 7

Винсент

Пока что я запер Эвелин в своей комнате. Конечно, она жаловалась и возмущалась, но прямо сейчас это не имело значения. Было непривычно снова быть ответственным за кого-то другого, кроме себя самого, особенно за пару, которая была такой слабой и беспомощной, как Эвелин. Очень эгоистичной части меня даже понравилась ее неполноценность. Я переключился в режим «в одно ухо зашло в другое вышло» и позволил оскорблениям Эвелин, которые чередовались с попытками убедить меня, отпустить ее, отскакивать от меня и запер дверь своей комнаты. Я не отпущу ее! Никогда! Мысль о том, чтобы спариться с ней снова, почти сводила с ума, приводя мой член в штанах в боевую готовность. Мы были созданы друг для друга, потому что знали и понимали боль друг друга. Могла ли из подобного пережитого возникнуть связь… любовь?

Нам нужно было время, чтобы узнать друг друга, пообщаться и укрепить связь. Но сначала мне нужно убедить Оливера. В моей комнате Эвелин была в безопасности, если бы Оливер вдруг вышел из себя. Мона, я был уверен, сама по себе не напала бы на Эвелин. Она была скорее тенью Оливера.

Едва я закрыл дверь своей комнаты, как распахнулась и громко ударилась в стену входная дверь. Морозный воздух ворвался в дом и предупредил меня о прибывшей стае. Оливер был уже на лестнице, в нескольких шагах за ним следовала Мона, Фиона и Марсель остались внизу в гостиной, видимо, пытаясь быть в стороне от конфликта.

— Где твоя маленькая игрушка? Я чувствую ее запах!

Голос Оливера был низким и сопровождался грохотанием — он был на грани трансформации. Такое могло произойти, если мы были очень взволнованы. Обычно мы избегаем менять ипостась в присутствии других. Но в этот момент я даже надеялся, что Оливер потеряет контроль и обернется. Это вывело бы его из строя как минимум на десять минут. Достаточно времени, чтобы вытащить его из дома подальше от Эвелин.

Я демонстративно заблокировал лестницу и прижал верхнюю губу, оскалив зубы, чтобы предупредить Оливера. Даже в нашей человеческой форме некоторые из наших волчьих коммуникационных средств работают лучше, чем человеческие. Он остановился в трех ступеньках ниже меня. Его черные волосы были взлохмачены и рассыпаны по плечам. Он, вероятно, спаривался с Моной где-то снаружи и учуял запах Эвелин, когда они вернулись. Оливер был одет в черную байкерскую куртку с соответствующими кожаными штанами. В сарае в дополнение к обоим внедорожникам был еще и «Харлей», на котором Оливер любил летом исчезать на несколько недель. Не одна пара женских глаз смотрела ему вслед, когда мы приезжали в деревню, чтобы забрать заказанные запасы и продукты. Оливер был красив дикой и опасной красотой, у него могло быть по десять женщин на каждом пальце, но Оливер скорее кастрировал бы себя, чем взял бы женщину не нашего вида.

— Я не позволю человеку жить здесь, в моей стае! — зарычал он на меня так грозно, что даже Мона вздрогнула от его тона.

Меня не впечатлила его альфа-херня.

— Если ей придется уйти, я тоже пойду и создам свою собственную стаю. Фиона и Марсель присоединятся ко мне.

Тон Оливера стал угрожающим.

— Ты хочешь разделить стаю? Из-за женщины? Из-за человека?

Я ответил так спокойно, как будто это уже было решено давным-давно.

— Если понадобится, да.

Он сделал шаг ко мне.

— Неудачника ты можешь забрать с собой, но Фиона остается при мне.

— Даже не надейся, — вскрикнула Фиона.

Марсель просто смотрел в пол. Я чувствовал в нем гнев… не в первый раз, я желал, чтобы Марсель выпустил его и освободился от роли омеги. Он не был слабым, не на самом деле, но он думал, что это так.

— Если Фиона захочет присоединиться к нам, это ее право, — спокойно сказал я.

— Мне насрать! Я не отпущу ее. Если ты предпочитаешь спариваться с человеком, а не с себе подобными — это твое дело, но Фиона несет долг перед семьей.

Его слова не заставили меня отступить.

— Значит, ты хочешь сразиться со мной, брат?

Мы смотрели друг на друга, пытаясь оценить, насколько далеко был готов зайти оппонент со своими угрозами. Я мог только догадываться, в какой панике была Эвелин, слыша каждое наше слово. Для нее этот спор должно быть был устрашающе непонятным. Фактически же, это было просто громкое звяканье цепями между двумя потенциальными альфами. Я сомневался, что между Оливером и мной дело действительно дойдет до боя, по крайней мере, не сегодня!

— Значит, ты принуждаешь меня принять человека в нашу семью… брат?

Оливер с ненавистью смотрел на меня, но не делал ни малейшего движения, чтобы на меня напасть. Хороший знак!

— Либо ты принимаешь Эвелин, либо я создам стаю, которая примет ее как мою пару.

Разгневанное шипение вышло не из Оливера, а из Моны, которая теперь вмешалась.

— Как ты можешь, Винс? Предпочесть эту шлюху своему роду, а что, если она забеременеет?

— Еще раз назови ее так, Мона, и ты пожалеешь об этом! — гаркнул я на нее, и она, ища защиты, спряталась Оливеру за спину. Для Моны мысль о моем ребенке с Эвелин казалась совершенно абсурдной, в то время как я видел это, как реальный шанс продолжить жизнь стаи. — Тогда наш ребенок будет членом стаи, точно так же, как Эвелин.

Мона откинула голову и завыла от ярости. В конце концов Оливер схватил ее за руку и резко наехал на нее:

— Я не согласен с этой идиотской блажью нашего брата, но я не буду рисковать распадом стаи только потому, что Винс запал на узкое влагалище! Пусть он повеселится… сезон спаривания закончится, тогда он придет в себя.

Мона уставилась на него. Короткие рыжие волосы, которые сегодня были уложены в виде ирокеза, подчеркивали ее мятежный характер.

— Я не думаю, что…

— Ты сделаешь то, что я тебе скажу, Мона! — процедил Оливер сквозь зубы.

Мона покорно опустила голову, хотя, вероятно, она с удовольствием цапнула бы его. Конечно, она не осмелилась, ей пока еще жить не надоело.

Оливер потянул Мону вниз по лестнице. Вероятно, он снова будет спариваться с ней. Если Оливер выходил из себя, он хотел трахаться. Я исходил и того, что Мона не возразит, и был рад, что он не обратил внимания на Фиону. Я чувствовал напряженность моей младшей сестры почти физически — она ненавидела, когда Оливер требовал от нее спаривания; но она ненавидела еще больше, когда на ней он выпускал свой гнев.

Когда он и Мона ушли, атмосфера в доме расслабилась. Хотя Оливер и контролировал себя, я явственно почувствовал его ненависть. Я не понимал, почему он так ненавидел людей в принципе, он едва имел с ними контакт. Тем не менее — ситуация с Эвелин не была исчерпана. Оливер только понял, что в тот момент у него на руках были худшие карты. Наконец Марсель поднял голову и посмотрел на меня.

— Это было на удивление легко, Винс. Я бы сказал, что это было слишком легко.

Фиона кивнула. Ее яркие зеленые глаза впились в меня цепким взглядом.

— Заботься хорошенько о своей игрушке, не оставляй ее наедине с Оливером или Моной. — она издевательски ухмыльнулась, — Пойдем, Марсель, Винс хочет взобраться на свою игрушку, я чую это.

Бросив последний уничижительный взгляд, она развернулась и вышла из дома. Марсель последовал за ней.

Мои мышцы ныли от напряжения, которое было вызвано противостоянием с Оливером. Я не хотел признавать это, но Марсель и Фиона были правы — Оливер и Мона никогда не примут Эвелин на самом деле. Если мой интерес к Эвелин не остынет, вся моя семья превратит жизнь Эвелин в ад. У меня также было глупое чувство, что мой план может выйти мне боком. Фиона не оставит камня на камне, чтобы получить то, что я хотел предотвратить — раскола стаи. Она ненавидела Оливера и разделение стаи было бы только ей на руку.

Эвелин

Я дрожала всем телом, когда Винс вошел в комнату. Ссора между ним и его семьей даже через дверь слышалась убийственно. Я в ужасе сидела на кровати Винса и ожидала, что каждое мгновение в комнату ворвется большой коричневый волк. Этот Оливер ненавидел меня!

— Отпусти меня, пожалуйста… просто вытащи меня отсюда, — попыталась убедить я Винса, но он, похоже, вообще не слышал меня.

Вместо этого он ходил по комнате, как разъяренное животное в клетке. Очевидно, он отчетливо понимал опасность ситуации; его поведение усиливало мой страх.

— Винс, твоя семья не хочет меня здесь, и я не хочу быть здесь!

Наконец он остановился, посмотрел на меня и подошел ближе.

— Я больше не хочу это слышать, Эвелин, ты теперь моя, я не отпущу тебя!

— Черт, Винс! — я вскочила с кровати и закричала: — Это не сработает! Это абсолютно невозможно.

Прежде чем я смогла закончить, Винс толкнул меня, и я упала на кровать. Из его горла раздалось угрожающее рычание, а он зафиксировал мои запястья одной рукой над моей головой.

— Не делай этого, Эвелин, не заставляй тебя подчинять! — из глубины его глаз на меня уставился волк. — Я взял тебя. Ничего не изменить, нет возврата!

Слова застряли на моем языке, как липкая смола. Хотя я и боролась с этим, но близость Винса ощущалась столь интенсивно, как никогда. Я вдруг неожиданно поняла, что мне нравился его запах. Моя кожа покалывала везде, где Винс касался ее, и мое дыхание ускорилось. Конечно, Винс сразу заметил мое изменившееся состояние. Его рычание превратилось в урчание — в следующий момент его рука скользнула под мой свитер и дальше под лифчик.

— Винс, мы не должны этого делать… это неправильно.

Сказать ему, что я не хотела, было бы ложью, он бы сразу понял. У моего тела было свое мнение и оно имело мало общего с моим разумом.

Через минуту Винс снял мой свитер и лифчик, а затем джинсы и трусики. Затем быстро избавился от своих вещей. Его мышцы завораживающе-эротично двигались под гладкой кожей. Я не могла отвести от него глаз.

— Ты хочешь меня, Эвелин, ты можешь это отрицать, но ты хочешь меня!

Как человеческий разум должен понять такое? Я была в этом чужом мне доме, где жили волки в человеческой форме и ненавидели меня! Я лежала в незнакомой комнате на незнакомой постели, потому что один из этих волков влюбился в меня.

«Могут ли волки в принципе влюбиться?»

Как могла бы выглядеть моя жизнь рядом с волком? По-видимому, гендерное равенство в их иерархии не было обычной практикой и все же я хотела этого, я не хотела быть пленницей Винса, но я хотела его… как-то так.

— Открой свои бедра…

Его командный тон раздражал меня и одновременно возбуждал.

«Кто ты есть на самом деле, Эвелин Мартен?», — спрашивала я себя, не задумываясь делая то, что он просил.

Винс схватил мои бедра и потащил меня к краю кровати, чтобы он мог удобно устроиться на коленях меж ними.

— Я не могу думать ни о чем больше, чем трахнуть тебя, — тихо прорычал он, и мне показалось, что в его словах подспудно звучало отчаяние. Когда он начал порхать своим языком по моему клитору, я мучительно застонала. Я сжала в пальцах простыню в ожидании взрывного оргазма. Но как раз перед тем, как я была практически готова, Винс отстранился, схватил меня за бедра и перевернул на живот. Рефлекторно я попыталась освободиться, но Винс положил мне руку на спину, так что у меня не было никаких шансов.

— На колени на кровать.

— Я не уверена, что хочу этого таким образом, — довольно дерзко попыталась воспротивиться я, хотя должна была знать, что лучше этого не делать.

— Но я хочу, чтобы это было так. Прямо сейчас ты мне нужна именно так.

Прежде чем я снова смогла оспорить, он схватил меня за талию и просто поставил перед собой на четвереньки. В следующий момент его головка прижалась к моему входу. Смогу ли я когда-нибудь привыкнуть к его размеру? Я инстинктивно напряглась, и, когда кончик его ствола заставил мои мускулы сдаться, я ахнула, задыхаясь.

— Ты такая невероятно тугая, — проурчал Винс, медленно заполняя меня.

Моя кожа покалывала, а тревожное чувство медленно превращалось в возбуждение. Я хотела большего… я нуждалась в большем.

— Позволь мне кончить, — простонала я.

Ответом Винса было низкое урчание. Начав быстрее врезаться в меня, он скользнул своей рукой меж моих ног и, найдя мой чрезмерно возбужденный узелок, принялся интенсивно массировать его.

— Пожалуйста, — отчаянно умоляла я.

Я просто ничего не могла предпринять против опаляющей похоти, которую этот мужчина «или волк… или мужчина-волк» разжигал во мне. Я кончила с громким криком. Мои внутренние мускулы начали судорожно сжиматься, а пальцы, сминая, хвататься за простыни. В тот же момент Винс в последний раз втаранился в меня, и я почувствовала, как он набухает внутри, выстреливая сперму. Температура тела Винса, казалось, была выше, чем у нормальных людей. Я ощущала в себе жар его семени после каждого пульсирующего толчка.

«О боже… это неправильно, но я хочу этого»

Мое дыхание стало учащенным, а тело покрылось потом. Винс провел рукой по моей спине, а затем схватил мои волосы, поднимая мою голову, не жестоко, но властно.

— Ты моя, Эвелин, прими это, это облегчит нам процесс привязки.

Винс отпустил мои волосы и прижав меня к себе, упал на кровать вместе со мной. Его набухший член прочно застрял во мне, он еще крепче притянул меня к себе и вытянул руку, чтобы мне было удобно положить голову на нее вместо подушки. Не в первый раз я осознала, насколько неоднозначным было его поведение по отношению ко мне, с одной стороны, собственническое, с другой стороны, заботливое и защищающее… в очередной раз мне пришло в голову, что я не предохранялась.

— Ты не сможешь с этим бороться, — дал мне понять Винс, когда заметил мое беспокойство.

Его свободная рука обернулась вокруг моей талии. Я прижалась к нему ближе, к мужчине, который похитил меня и взял против моей воли, который на самом деле был не мужчиной, а волком.

«Ты ненормальная… может быть, ты извращенка и до сих пор не знала этого»

— Твое тело другое… мягкое… и узкое, — прохрипел Винс у меня над ухом. — Я не могу насытиться тобой и в то же время я боюсь тебя переутомить.

— Тогда отпусти меня, — прошептала я, испуганная тем, насколько слабыми прозвучали мои собственные слова.

Если бы Винс отпустил меня сейчас, хватило ли бы мне сил встать с постели, одеться и уйти?

Но мне не нужно было волноваться об этом серьезно, вместо ответа Винс сжал меня еще сильнее в своих руках.

— Я не могу… мы находимся в состоянии связывания. В ближайшие несколько дней мое тело будет производить много тестостерона и я буду вынужден спариваться с тобой несколько раз в день, — он остановился на мгновение, вероятно, подумав, должен ли он продолжать, но решил это сделать: — Кроме того, я просто чрезвычайно доволен тем, что я взял во всех отношениях.

Я ничего не сказала. Что я должна была сказать? Что мне не понравилось? Что я чувствовала себя изнасилованной? Я не хотела лгать, но в то же время не хотела признавать, что мне нравился тот ненормальный способ, каким он меня взял, заявив свои права.

«Видишь, Эвелин Мартен, ты просто ненормальная!»

Глава 8

Винсент

Через два дня я медленно начал понимать, что не могу навсегда запереть Эвелин в своей комнате. Чем чаще я с ней спаривался и брал ее, тем сильнее становилась моя привязанность к ней. Кожа Эвелин, ее тело… я был без ума от нее, и желание брать ее стало почти патологическим. Хотя я знал, что это было связано с брачным сезоном и гоном, я переживал. Эвелин нуждалась в перерыве, а мне нужно было дать свободу своей природе, выпустить волка… но не в спальне!

Пришло время подумать о будущем. Если я хотел связать Эвелин с собой, она должна была стать настоящим членом семьи, а не игрушкой, запертой в моей комнате для удовлетворения моей похоти. Однако я также понимал, что Эвелин небезопасно выходить за пределы моей комнаты. Несколько дней я подавлял волка, который медленно, но верно становился напряженным и агрессивным. Прошлой ночью я был так раздражен, что грубо трахнул Эвелин. Она не жаловалась на это — в отличие от нашей эмоциональной привязанности, наша физическая связь росла каждый раз, когда я ее брал. Я бы хотел большего — доверия Эвелин ко мне, чтобы она искала моей близости. Хотя она и спаривалась со мной, но время от времени давала мне понять, что считает себя пленницей. Ее поведение загоняло меня в тупик.

В этой связи я принял решение. Эвелин должна была принять свою новую жизнь рядом со мной. И для этого мне нужен был союзник.

— Нет! — огрызнулась Фиона. Ее ярко-зеленые глаза искрились негодованием. — Она ТВОЯ игрушка. Я же говорила, что это будет сложно!

— Эвелин нуждается в подруге.

— Но я не хочу быть подругой твоей человеческой женщины! — пояснила Фиона.

Мы стояли за сараем, где подозрительно пахло «рукоблудством» Марселя. Сейчас была середина декабря, брачный сезон заканчивался в конце январе, и в моей семье царило сексуально-напряженное исключительное положение! Оливер спаривался с Моной и Фионой, у меня была Эвелин, а Марсель несколько раз в день отправлялся за сарай.

— Оливер и Мона оставят Эвелин в покое только, если узнают, что вы с Марселем приглядываете за ней, она не может жить в моей комнате, теперь она член семьи.

Фиона отложила топор, которым рубила дрова для нашего камина. Ее нельзя было недооценивать. Фиона была маленькой, но не такой слабой, как можно было бы предположить.

— Я не знаю, каким боком это касается меня!

Я стиснул зубы. Снова я нарушал правила стаи.

— За это я мог бы оградить тебя от посягательств Оливера.

Мы смотрели друг на друга, и никто ничего не говорил. Затем Фиона презрительно фыркнула.

— Итак, ради нее ты готов сделать это, Винс. Я так долго просила тебя, даже предложила себя. Теперь пришла эта женщина, и ты вдруг можешь защитить меня от Оливера.

Я опустил голову. Она была так чертовски права! Я был мудаком! Когда у меня была Валери, мне было слишком неудобно вмешиваться в дела Оливера, а позже я купался в жалости к себе. Мысли о том, что кому-то может быть так же плохо, как мне, даже не приходили мне в голову. Было справедливо, что Фиона хотела отвернуться от меня.

— Я сделаю это.

Я удивленно посмотрел на нее.

— Спасибо. Я знаю, что я много прошу.

Она подпрыгнула ко мне, но остановилась в шаге от меня и щелкнула зубами в мою сторону, заставив меня вздрогнуть.

— Дерьмо собачье, Винс, не думай, что я делаю это ради тебя или ради нее! Просто избавь меня от домогательств Оливера. Если ты не сможешь выполнить свою часть сделки, он может делать с твоей маленькой игрушкой, все, что ему угодно!

Фиона никогда не проявляла такой агрессии ко мне. Часть меня имела соблазн прояснить мое господство — я этого не сделал. Я знал, что на руках у Фионы были лучшие карты.

— Заметано.

Она кивнула мне, затем она взяла тяжелый топор и вогнала его в колоду, словно он был не более чем кухонный нож.

— Я бы посоветовала тебе уйти на несколько часов в лес, как долго ты не оборачивался?

Я пожал плечами.

— Некоторое время.

Фиона втянула воздух в нос.

— Твой волк вот-вот вырвется на волю, ты больше не должен его сдерживать, я пригляжу за твоей игрушкой столько, сколько нужно.

— Ее зовут Эвелин, — прорычал я.

Рот Фионы скривился в презрительной ухмылке. Она знала, что я у нее в руках.

— Эвелин, — она произнесла имя, как будто оно было жевательной резинкой, а затем нахмурилась. — Исчезни на пару часов, Винс, или ты хочешь, чтобы Эвелин увидела волка?

Я нерешительно посмотрел на дом, потом на лес. Жажда снять эту кожу и освободить другую часть себя, была почти сверхнеумолимой.

— Ты присмотришь за ней, Фиона.

Она склонила голову к плечу, наслаждаясь моим раздраем в полной мере.

— Ты мне не доверяешь, Винс?

Могу ли я доверять Фионе? Со всем тем гневом, который она имела на меня? Но что мне оставалось делать? Волк во мне брал верх и мог бы навредить Эвелин, если я его не выпущу. Не говоря ни слова, я направился в сторону леса. Волк жаждал свободы… и я должен был дать ее ему.

Эвелин

Когда дверь открылась, и в комнату вошла Фиона, я сразу же начала искать глазами Винса, но нигде не могла его найти. Мой желудок скрутило спазмом страха, что не ускользнуло от пристального взгляда Фионы. Уголки ее рта презрительно дернулись.

— Винс ушел на несколько часов. Он не оборачивался слишком долго, волк начал становиться нетерпеливым.

Она остановилась в нескольких шагах и посмотрела на меня, как на предмет мебели. Я была рада, что уже не лежала в постели или не принимала душ. Пренебрежительной гримасы этой волчицы мне хватило с лихвой, да еще и следы Винса, оставшиеся на мне. Хотя Фиона не ненавидела меня, как Оливер или другая сестра, Мона, но ее презрение ощущалось слишком уж явно. Она так же, как и остальные, не хотела, чтобы я была здесь. Я демонстративно начала раскладывать некоторые из своих вещей, надеясь скрыть свою нервозность.

Должна признать, Фиона была очень красива. У нее была спортивная фигура, и ее ярко-зеленые глаза были настолько необычными и интригующими, что меня постоянно тянуло посмотреть на нее. Лицо у нее было овальное, с тонко очерчеными изгибами скул, бровей и губ. Она могла бы работать моделью в своих узких джинсах и облегающем свитере, подчеркивающих ее идеальную фигуру.

— Почему ты так пристально рассматриваешь меня?

Ее голос звучал раздражительно, и я тут же вспомнила, что волки принимают как провокацию, если вы смотрите им прямо в глаза. Я быстро отвела взгляд и открыла шкаф Винса, чтобы поместить в него свои вещи.

— Мне было интересно, зачем ты пришла.

Фиона издала раздраженное фырканье.

— Потому что я обещала Винсу позаботиться о тебе, Оливер и Мона настроены по отношению к тебе далеко не дружелюбно.

— Трудно было не увидеть или не услышать, — ответила я, думая о первом дне, когда Оливер попытался штурмовать комнату Винса. — Но почему ты помогаешь Винсу, ты же тоже не хочешь, чтобы я была здесь.

— Нет, не хочу! — призналась она. — Но теперь ты здесь, и я кое-что получаю от Винса взамен за игру в няньку, — сообщила она мне. — Пойдем со мной или ты хочешь сидеть в этой комнате всю оставшуюся жизнь, ожидая, когда Винс вздумает с тобой спариваться?

Я ярко покраснела, но, по-видимому, Фиона не хотела смутить меня своими словами, потому что на ее лице не проявилось никаких признаков забавы. Я нерешительно последовала за ней из комнаты. Я не покидала ее с момента моего приезда, к ней примыкала своя ванная комната, поэтому я не выходила, даже чтобы принять душ. Еду приносил мне Винс, и сейчас мне было странно покидать эту комнату, которая была моей единственной защитой от семьи Винса.

— Так что мы будем делать? — осторожно спросил я Фиону.

— Завтракать, — ответила она, и тут же у меня в голове возник вопрос, что ели волки на завтрак.

Надеюсь, никаких кровавых стейков или чего-то подобного. На кухне я с облегчением обнаружила, что Фиона выложила на стол тосты, варенье, кофе и хлопья. Так что все-таки не «волчий» завтрак!

Она, казалось, заметила мое облегчение.

— Ты что думаешь, что мы загоняем и заваливаем оленя, и потом все набрасываемся, раздирая его зубами?

Я пожала плечами.

— А вы заваливаете… гм… оленя?

Она нахмурилась и, похоже, была удивлена моим вопросом.

— Иногда, но только в волчьем обличье.

— Это хорошо… я думаю, — это было единственное, что пришло мне в голову.

— Винс не рассказывал тебе много о нас, а? — Фиона сказала это небрежно, разливая кофе в наши чашки.

— Нет, и для того, чтобы было ясно: я хочу находиться здесь не больше, чем вы хотите меня здесь видеть.

Фиона села за большой круглый кухонный стол и начала спокойно намазывать маслом тост, продолжая изучать меня.

— Если это так, почему ты связалась с Винсом?

Я решила не ждать, пока Фиона пригласит меня присоединиться к ней за столом, просто опустившись на стул напротив нее.

— Он не спрашивал меня.

Она откусила тост и продолжала смотреть на меня — я поняла, что она пытается спровоцировать меня. Я притворилась, что не замечаю этого и схватила свою чашку.

— Но ты спаривалась с ним.

От этой «спаривательной» историей у меня до сих пор закипали мозги. Можно заниматься сексом или с кем-то спать — но спариваться? Тем не менее, и Винс постоянно говорил о спаривании и периоде спаривания.

— Да, я спала с ним, но я не давала согласия выходить за него замуж или как вы это называете, — кисло ответила я.

Фиона ухмыльнулась.

— Люди…

Я собрала мужество и осмелился взглянуть на нее.

— Какая связь?

— Для нас спаривание — это согласие на связь, на партнерство, как вы это называете.

Я уже это поняла, но это не оправдывало того, что Винс связывал эти вещи со мной. В конце концов, я была не волком, а человеком.

— Я даже не знала, кто или что такое Винс, — начала защищаться я.

Фиона хотела мне возразить, но я увидела какое-то движение краем глаза. Я была так напугана, что уронила тост.

— Это Мона, — коротко сказала Фиона, и, прежде чем я смогла сказать что-нибудь хорошее, типа «Доброе утро», Мона уже начала наезжать:

— Что она здесь потеряла? Я думала, что Винс держит свою игрушку в своей комнате!

Я знала, что должна смотреть на что угодно, кроме Моны, но вид рыжей амазонки вызвал у меня больше, чем холодное содрогание. Она была высокой и атлетически сложенной, ее ноги были затянуты в черные лосины, и она носила обтягивающую футболку, как будто сейчас была середина лета. Ее татуированные руки заставляли ее выглядеть агрессивной. Короткие волосы были ярко-рыжего цвета, я не могла представить, что такой цвет волос является натуральным, даже у волков. Черты лица Моны были бы прекрасны, если можно назвать прекрасной амазонку, гордую и воинственную, если бы она не смотрела на меня с такой ненавистью. Фиона попыталась успокоить сестру.

— Она принадлежит к семье нравится нам это или нет.

Мона отвернулась от меня и гавкнула сестре:

— Значит, ты уже на ее стороне?

Одна вещь — ее нельзя было вывести из себя — восхитила меня в Фионе, и была ее несомненным плюсом.

— Я всегда на своей стороне.

— ОНО сидит на моем месте, — грозно рыкнула Мона, и я, долго не колеблясь и не встревая в дискуссии, встала, взяла тарелку и чашку и пересела на другой стул.

Мона уселась на свое место и наполнила чашку кофе из термоса.

— Где Оливер? — спросила Фиона.

Мона ответила, делая вид, что меня нет:

— На охоте… — и не глядя на меня, добавила: — Она не сможет все время держаться подальше от него.

— Это заботы Винса.

Я чувствовала себя, как нежелательное домашнее животное, которое вы терпите за столом, до тех пор, пока оно остается невидимым. Так что прошло еще какое-то время, пока на кухню не вошел еще один член семьи. У молодого человека глаза были устремлены в пол, и его лицо пряталось за удлиненными светлыми волосами, поэтому я не могла видеть его глаз. Недолго думая-гадая, я уже догадалась, что он был тем волком, который объединился с Фионой против Моны и Оливера.

— Ты опять дрочил за сараем, Марсель? — спросила его Мона, и я могла слышать презрение в ее голосе.

По-видимому, я была не единственной, кому приходилось терпеть нападки в этой семье. Инстинктивно я почувствовала симпатию к Марселю, который сел рядом с Фионой как можно дальше от Моны.

— Я — Марсель, — тихо сказал он в моем направлении.

На мгновение я увидела его глаза. Они были ярко-синими, прекрасными, почти как у хаски.

— Эвелин, — ответила я.

Марсель, казалось, был единственным, кто видел во мне что-то другое, а не половую тряпку — возможно потому, что сам знал, что значит ею быть.

— Не разговаривай с ней, — приказала ему Мона, и он быстро отвернулся и схватил мюсли.

Я заметила, что никто больше ничего не сказал. Все ели молча. Только когда Мона закончила свой завтрак и вышла из кухни, конечно, не убирая посуду, Фиона снова посмотрела на меня.

— Теперь ты можешь убрать со стола, Эвелин. До сих пор это была работа Марселя, но отныне это будешь делать ты.

— Ну да, — расстроенно пробормотала я.

Я ничего не имела против уборки со стола. Меня возмущала непоколебимая иерархия этой семьи, и не было упущено никакой возможности показать мне, что я нахожусь в самом низу пищевой цепи.

— Я помогу тебе, — предложил Марсель, и я послала ему благодарную улыбку.

— Нет, Марсель, ты этого не сделаешь! — сказала Фиона.

— Спасибо, Марсель. Я сделаю все сама, — быстро ответила я, чтобы не разжигать конфликт.

Марсель подарил мне благодарную улыбку.

— Тогда я ухожу, — сказал он Фионе, — Мы идем охотиться сегодня ночью?

— Да, как всегда, — сообщила она ему, затем он исчез.

Я убирала со стола под пристальным наблюдением Фионы и поняла, что кроме Винса и Марселя для всех остальных всегда буду ковриком для вытирания ног. Я не была волком, я была слабой, они были сильными. Складывая посуду в посудомоечную машину, я поняла, что у меня был только один выход. Мне нужно бежать… и я должна взять свой побег в свои руки.

Винсент

Охота помогла. Когда я вернулся из леса, волк был доволен и спокоен, по крайней мере пока. Единственное, что мне теперь было нужно, это душ и Эвелин. Мой член болезненно напоминал мне об этом.

Я нашел ее с Фионой на кухне. Моя младшая сестра сдержала свое слово и заняла Эвелин в течение дня. Вообще-то, я не хотел так долго отсутствовать, но волку было мало час или два.

— Фиона хорошо относилась к тебе? — спросил я Эвелин, когда вскоре закрыл за нами дверь своей комнаты.

Эвелин странно посмотрела на меня.

— Так хорошо, как можно относится к пленнику.

— Ты не пленница. Ты принадлежишь мне. Фиона напугала тебя? Я должен поговорить с ней?

— Нет, она была в порядке, — ответила Эвелин.

По-видимому, сегодня она была не очень разговорчивой. Волка это вполне устраивало, теперь он хотел кое-чего другого, а не разговоров. Я быстро принял душ — после трансформации инстинкт спаривания был особенно сильным у мужчин-волков. Мы предполагали, что это связано с высоким уровнем тестостерона, необходимым для трансформации.

Поскольку мой волк был счастлив, в этот вечер мне удалось взять Эвелин медленно. Мы достигли кульминации вместе, и когда мой член набух в ней, она обвила ноги вокруг моих бедер. Это был рай, кончить в нее, и я не впервые пожелал, чтобы наше партнерство работало и за пределами кровати.

Когда-нибудь Хэнк станет искать Эвелин и найдет бунгало пустым со сломанной дверью. Хэнк предположит худшее и подключит полицию. Они выследят Эвелин, а я не отпущу ее. Даже ценой моей жизни! Я предпочел бы умереть, пытаясь сохранить ее для себя. Как было бы легко, если бы Эвелин добровольно осталась со мной.

Я притянул ее к себе и прикрыл одеялом. Она разрешила это, но сама не стремилась к близости со мной. Горечь медленно просачивалась в мое сердце, которое снова начало биться — только для нее. Я хотел сделать ее счастливой. Только медленно я начал опасаться, что не смогу… и что Эвелин никогда не захочет меня так, как хотел ее.

Глава 9

Эвелин

Я была здесь уже одиннадцать дней. С Винсом, с его семьей… с волками.

Хотя я больше не проводила весь день взаперти в комнате Винса, не возникло ни одной возможности отойти даже на десять метров от дома. Я уже знала, что в сарае находились машины и даже снегоход. Но приблизиться к сараю было почти невозможно. Либо Винс был со мной, либо Фиона, иногда Марсель. Снегопад закончился, и дороги были достаточно проходимыми, но как бы я ни старалась, мне не предоставилось ни одной возможности добраться до одной из машин. Я даже не добралась бы до сарая. Было чудом, что меня оставляли одну в туалете.

Мону я избегала с момента нашей первой встречи, Оливера, который, по-видимому, был альфой семьи или стаи, как Винс назвал ее, тем более. С ним я столкнулась на кухне только через шесть дней. Я не уступила моему первому побуждению убежать.

Оливер смотрел на меня своими почти черными глазами, в которых плескалась жгучая ненависть. Однако я чувствовала, что он ненавидит не меня лично — ненависть Оливера была направлена прежде всего на людей.

— Смотрите-ка, Эвелин, — сказал он наигранно дружелюбно.

Я удивилась, что он знал мое имя и попыталась выиграть время.

— Оливер… Полагаю.

— Как тебе у нас нравится, Эвелин?

Он был похож на Принца Ада в его черной кожаной одежде.

— Дома мне нравилось намного больше. — пыталась подавить свой страх я, молясь, чтобы наконец-то вернулась Фиона. Она отправилась за дровами для камина.

— Значит, ты предпочла бы вернуться в свою маленькую удобную человеческую жизнь, принцесса? — голос Оливера принял угрожающий оттенок. Он тихо добавил: — Да, готов поспорить.

Я начала понимать, насколько непредсказуемым мог оказаться Оливер и в какой я буду опасности, если останусь.

Наконец-то вернулась Фиона и встала передо мной, защищая.

Оливер зарычал на нее и приблизился.

— Если бы я хотел что-то сделать с ней, я бы сделал это уже три раза, прежде чем ты появилась здесь.

Я почувствовала страх Фионы, ее неприязнь, ее панику. Она хотела развернуться и убежать. Тем не менее, она не отошла в сторону.

— Оставь ее в покое, Оливер, она принадлежит Винсу.

Без предупреждения он схватил Фиону. Я испуганно наблюдала, как он засунул руку ей под свитер.

— Я оставил тебя в покое, но это не значит, что я отказался от тебя!

Наполненный паникой взгляд Фионы не оставлял сомнений в том, чего от нее хотел Оливер. Прежде чем сообразила, я закричала:

— Она не хочет, оставь ее в покое!

Его взгляд впился в меня.

— Хочешь занять ее место?

Я отступила… от насилия и ненависти Оливера. Моя рука поймала столовый нож на кухонном столе, и я выставила его против Оливера.

— Эвелин, нет, — предупредительно прошептала Фиона, но было уже слишком поздно.

Он отпустил Фиону и рыча двинулся в мою сторону.

— А ты храбрая, принцесса… для человека!

Я понимала, что совершила ошибку.

В этот момент на кухне появился Винс и в мгновение ока правильно истолковал ситуацию. С громким рычанием он бросился к Оливеру и отшвырнул его к стене. Для меня последовавшая за этим схватка этих двоих выглядела убийственной, но позже Фиона, с явным сожалением в голосе, объяснила, что это было несерьезно.

Тем не менее, Винс был очень зол на Фиону, что она оставила меня без присмотра, но больше всего на меня. Нечеловеческий цвет его глаз затопил радужку — признак того, что волк в нем вышел на передний план, как я теперь уже знала.

— Ты не должна бросать вызов Оливеру. Никогда, Эвелин!

— Но он хотел Фиону, я имею в виду, что он потребовал от нее…

— Я позабочусь об этом, это не твоя проблема, — перебил Винс.

Как всегда я почувствовала себя беспомощной, поверженной в бездну, непонятными правилами этой семьи.

Но с того дня на кухне, Фиона стала относиться ко мне лучше.

— Зачем ты это сделала? Жить надоело? — спросила она на следующий день, когда я помогала ей занести дрова для камина в дом.

Очевидно, она выучилась на своих ошибках и больше никогда не упускала меня из виду.

— Потому что я чувствовала, что тебе нужна помощь.

— От тебя?

Ее выражение лица было презрительным, как всегда, когда речь шла обо мне. Но с того дня Фиона помогала мне с уборкой после завтрака и не тыкала постоянно меня носом, напоминая, где мое место в семье.

Я вздохнула. Разговор с Фионой был пять дней назад… одиннадцатый день моего тюремного заключения только начался. Постепенно ситуация вводила меня в отчаянье.

— Разве ты не голодна? — поинтересовалась за завтраком Фиона, и я сказала, что не голодна.

Сейчас я сидела на краю ванны и держалась за живот. Мне казалось, что я наелась камней, мой живот был вздут, а затылок ломило. Может, у меня температура? Мне было жарко, хотя на улице было холодно. Как-будто прочитав мои мысли, в дверь ванной комнаты постучал Винс.

— Ты в порядке, Эвелин?

— Я не знаю, — честно ответила я, — Я чувствую себя больной.

Он открыл дверь. Я ее не заперла. Как мне не раз пришлось убедиться, Винс обычно имел привычку выламывать двери, которые были заперты перед ним. Но обычно он уважал мое личное пространство, когда я находилась в ванной.

— Наверное я заболеваю гриппом, у вас есть аспирин?

Он поднял меня на ноги и приложил руку ко лбу. Его взгляд выражал взволнованность.

— Твоя кожа кажется более теплой, чем обычно.

— Попустит. Мне просто нужен аспирин.

— Нет, тебе нужен доктор, Эвелин. У нас здесь нет антибиотиков, потому что мы почти никогда не болеем. Наша иммунная система сильна. Я забыл, что твоя слабее. — Слова Винса прозвучали так, словно он беспокоился и, даже не желая того, я ощутила намек на тепло. Это чувствовалось хорошо, что кто-то вдруг проявил ко мне заботу. — Я отвезу тебя в поселок.

Я посмотрела на него.

— В поселок?

Вместо ответа Винс притянул меня к себе.

— Не пытайся убежать, Эвелин.

Противоречивые мысли заполонили мою голову. Может быть, это был мой шанс освободиться из моего плена. Но если я его испорчу, у меня не будет второго шанса, это было мне ясно.

— Я не сбегу, — пообещала я ему.

Он отпустил меня.

— Я выгоню внедорожник из сарая.

У меня закружилась голова. Так легко было уйти отсюда? Я не могла в это поверить.

Винсент

Фиона назвала меня сумасшедшим и сказала, что Эвелин воспользуется первой же возможностью, чтобы сбежать.

— Она расскажет о нас, Винс, и мы потеряем наш дом!

Я понимал ее опасения, но Эвелин действительно ощущалась совсем по-другому. Ее кожа была горячее, чем обычно. Кроме того, она была бледной и не ела за завтраком. Страх, что она может подхватить инфекцию, и тот факт, что у нас не было никаких антибиотиков, заставляли меня отвезти ее к врачу, потому что он вряд ли смог бы добраться сюда.

Уже несколько дней дороги были довольно свободны — со снежными цепями и полным приводом, я бы смог доехать до поселка, мы смогли бы добраться до места за два часа. Нас знали там… чего они не знали, так это то, что мы можем появиться с кем-то другим, кроме членов нашей семьи.

Эвелин молчала всю поездку. Я боялся, что она строила планы побега и снова отбрасывала их. Тем не менее, я бы не дал ей шанса сбежать, но это раздражало и причиняло мне боль, что она все еще хотела оставить меня. Люди были сложны, возможно, мы поступали правильно, держась подальше от них. Но для меня было уже слишком поздно. Связь с Эвелин была уже слишком сильна — она стала моей парой!

Когда мы вышли на стоянку перед супермаркетом, нас с любопытством разглядывали. Поселок был маленьким, там был супермаркет, врач, аптека, небольшой пансион и пекарня. Дети ходили в школу в соседнюю деревню. Автобус ходил только два раза в день, утром и вечером. Здесь все друг друга знали! Это было, конечно, нормально для людей, которые здесь жили, но не для нас. Мы сделали все возможное, чтобы жить анонимно и не оставлять следов. Когда мы пришли сюда, ища новый дом, мы действительно хотели остаться лишь на некоторое время. Но предложение владельца парка отдыха было слишком заманчивым. Там, в нашем доме, мы были относительно анонимны, и волки в нас чувствовали себя в лесу, как дома. Посещения же поселка всегда были неприятны, потому что люди пытались узнать нас поближе и вступить с нами в контакт.

— Доброе утро, Винсент, давно не виделись, — крикнул мне пожилой человек, работающий кассиром супермаркета.

Это был небольшой супермаркет — мы всегда заказывали наши запасы заранее, потому что иначе мы бы очистили половину склада. Кассир нахмурился и неуверенно спросил:

— Вы делали заказ? Я не что-то не припомню.

— Нет, нам нужен врач.

Его взгляд переместился к Эвелин, и я мог прочитать любопытство в его глазах. В месте, где событием года была ремесленная ярмарка, всех особенно интересовали новости и сплетни. Но я не был готов предоставлять повод для очередной сплетни.

— Доктор Уоллер как раз ведет прием, насколько мне известно, — сообщил он мне.

— Спасибо, — ответил я и потянулся за рукой Эвелин.

Мне было ясно, что кассир быстро распространит новость о том, что у одного из родственников-отшельников завелась новая подруга. Валери знали в городке, и мы распространили слух, что она бросила меня. Но сейчас мне было все равно. Эвелин выглядела еще бледнее. Ей стало еще хуже.

Приемная перед кабинетом доктора Уоллера был маленькой, но перед нами было всего два пациента. Молодая женщина с ребенком, у которого была простуда, и пожилой мужчина с повязкой на руке. Эвелин вытащила страховую карточку и передала ее регистратору.

— Спасибо, мисс Мартин, доктор вызовет вас.

Я последовал за Эвелин в приемную и сел рядом с ней. Хотя это было необязательно, я не отпускал ее руку. Молодая женщина с ребенком улыбнулась нам, видимо, она подумала, что мой жест был романтичным… хотел бы я, чтобы это было так. Я бы наслаждался, держа Эвелин за руку по чисто романтическим причинам.

— Миссис Мартин, доктор ждет вас, — позвала нас медсестра через пятнадцать минут.

Эвелин встала, и я тоже. Медсестра посмотрела на меня с удивлением.

— Вы можете подождать здесь свою подругу.

Я открыл рот, чтобы выразить протест, а затем снова закрыл его. Не было правдоподобной причины настаивать на том, чтобы отправиться в кабинет, особенно если Эвелин этого не хотела. Сжимая зубы, я отпустил ее руку, и Эвелин последовала за медсестрой. Я начал нервничать. Что, если она сообщит врачу, что я ее похитил?

— Винсент… Я бы никогда не подумал встретить тебя в кабинете врача.

Я вырвался из своих мыслей и поднял голову. Передо мной стоял Хэнк.

«Ирония судьбы»

— Привет, Хэнк.

— Но ты не выглядишь больным, — сказал он и вытащил смятый носовой платок, который он уже использовал, по крайней мере, три раза.

— Моя подруга заболела.

Он удивленно поднял брови, а затем громко высморкался в носовой платок.

— Не знал, что у тебя снова появилась девушка.

— Мы недавно познакомились.

— Хм, — он огляделся. — Где она? Я знаю ее?

— В кабинете с доктором Уоллером.

— О… ну, я действительно хотел бы познакомиться с ней, но у меня мало времени, я только забежал, чтобы забрать свой рецепт.

Я кивнул, не выдавая своего облегчения. Последнее, что мне нужно было, чтобы Эвелин и Хэнк встретились здесь.

Эвелин

— Сделайте глубокий вдох, — сказал мне врач, — и снова выдохните.

Доктор Уоллер был спортивным мужчиной чуть старше пятидесяти с седыми волосами и без очков.

— Бронхи свободны, у вас немного повышенная температура, но это не вызывает беспокойства, — он нахмурился. — Меня больше беспокоит боль в животе, может быть, вы съели что-то, что было несвежим?

Я покачала головой.

— Ничего из того, что не съели бы все остальные, и никто из них не болен.

Доктор Уоллер подошел к своему столу, и я снова надела свитер. Он начал делать заметки.

— Сколько вам лет, фрау Мартин?

— Двадцать восемь.

— Болезни или лекарства, которые вы постоянно принимаете? — Я покачала головой, — Когда были последние месячные?

— Это было… — я посчитала в голове, запнулась и пересчитала снова. Доктор Уоллер поднял голову и посмотрел на меня. — Я не уверена… думаю, пять недель назад.

Он снял очки и нахмурился.

— Может быть, вы беременны?

Я быстро покачала головой.

— Нет… я так не думаю… я имею в виду… я не знаю…

— Вам нужно сделать тест, в аптеке есть тесты на беременность.

— Нет! — я снова покачала головой, и доктор вопросительно поднял бровь. — Знаете, я потеряла ребенка, я имею в виду… я не хочу ничего говорить, пока не буду уверена.

— Значит, вы не хотите, чтобы ваш парень узнал, что вы делали тест на беременность?

— Я не хочу его разочаровать, — солгала я.

В тот момент я поняла, что творю. К настоящему времени пришло время рассказать доктору, что я, возможно, была беременна от моего похитителя… Но я этого не сделала!

Доктор Уоллер встал и пошел к шкафу с медикаментами.

— Я не гинеколог, но мы в деревне — так что терапевту приходится сталкиваться с такими вещами в своей практике.

Он дал мне коробку, и я спрятала ее во внутреннем кармане моей куртки.

— Спасибо, — тихо сказала я.

— Я все же выпишу вам антибиотики, которые можно безопасно принимать во время беременности, но если вы уверитесь, что беременны, подождите несколько дней. Может быть, это просто симптомы беременности.

Я боролась со слезами.

«Почему бы тебе не рассказать ему? Ты хотела сбежать от Винса… он похитил тебя… Господи боже мой, Эвелин!»

Доктор Уоллер неправильно истолковал мою реакцию и улыбнулся мне.

— Не волнуйтесь, фрау Мартин. Просто потому, что у вас был выкидыш, это не значит, что у вас снова это произойдет. Каждая беременность протекает по-разному и приносит с собой другие побочные эффекты. Пройдите тест, а затем поговорите со своим парнем.

Я сдержала слезы. Если Винс увидит, что я плакала, он станет подозрительным.

— Да, я сделаю это… спасибо.

— Антибиотики можно взять в аптеке, рецепт получите от моей коллеги на ресепшене, — он пожал мне руку и повел меня к двери, — Всего наилучшего, фрау Мартин.

На ватных ногах я подошла к ресепшену, чтобы забрать свой рецепт. Я была сама от себя в шоке. Только-что я просто упустила свой шанс убежать… и, вероятно, ко всему была еще и беременна.

«Не сходи с ума. Может быть, это просто боль в животе»

Моя последняя беременность определенно чувствовалась по-другому, и теперешняя задержка была всего на несколько дней и это было не в первый раз.

— Я хочу получить свой рецепт, — устало сказала я медсестре.

— Фрау Мартин? — позвал меня кто-то. Я обернулась.

— Хэнк? — я поняла, что только-что у меня появился второй шанс сбежать.

Винсент

«Дерьмо!»

Этого еще не хватало. Я остановился в дверях комнаты ожидания.

— Что вы здесь делаете, фрау Мартин, как вы попали в поселок?

— Кое-кто меня подвез, — ответила Эвелин.

Я подошел к ним и взял Эвелин за руку. Хэнк уставился на нас, открыв рот.

— Вы и Винс?

— Точно, — ответил я быстро, — Мы случайно встретились, машина Эвелин сбилась с дороги, и я нашел ее.

Мое сердце пропустило удар, удивительно, но Эвелин подыграла.

— Мой внедорожник все еще в кювете, его нужно отбуксировать и отвезти в город.

Хэнк почесал голову. То, что он не совсем понял историю, от меня не ускользнуло.

— Хорошо, я позабочусь об этом. Я с самого начала предполагал, что это не хорошая идея, оставаться там одной.

— Она не одна, Хэнк, Эвелин живет со мной. Дверь террасы в ее хижине сломана, ее нужно подчинить.

Растерянность Хэнка медленно, но верно превращалась в подозрение.

— Еще одна случайность, я полагаю?

— Конечно, — ответил я.

Волк во мне занервничал. Хэнк повернулся к Эвелин.

— Я мог бы забронировать вам номер в пансионе.

— Нет, — ответила Эвелин, прежде чем я смог отклонить предложение Хэнка, — Спасибо, но я поживу с Винсом.

По взгляду Хэнка можно было увидеть, что он опасался, что Эвелин может отказываться от его предложения из страха. На самом деле, мне самому было не понятно, был ли это именно страх, что мешал ей согласиться с предложением Хэнка.

«Страх меня»

Я проглотил свой гнев. Я ни в коем случае не хотел, чтобы Эвелин меня боялась, я хотел больше всего, чтобы он доверяла мне.

В конце концов Хэнк уступил.

— Ладно, я должен заказать буксировочную службу из соседнего города, и это займет два-три дня, я проведаю вас, когда мы будем забирать машину.

Это было не предложение, а угроза, как я видел по лицу Хэнка. Я хотел бы зарычать на него, но это было бы контрпродуктивно. Эвелин ничего не говорила, и я понятия не имел, как интерпретировать ее молчание.

— Ганс, вот твой рецепт, — очень даже вовремя разрешила ситуацию медсестра. Хэнк принял рецепт.

— Ганс? — удивленно спросила Эвелин, когда он снова повернулся к нам. Он был смущен.

— Ну, Хэнк звучит лучше для туристов. Маркетинг — это сегодня все, — он попрощался с Эвелиной со смущенной улыбкой, а затем кивнул мне, как будто почувствовал, что призван быть защитником Эвелин. — Увидимся, Винс.

Я смотрел ему вслед, пока мой волк рычал и грозно урчал. Вообще-то, я всегда хорошо с Хэнком «Гансом» ладил, но ситуация определенно зашла слишком далеко!

Эвелин уже могла меня достаточно хорошо просчитать, чтобы знать, что происходило во мне.

— Успокойся, Винс, что он может о нас подумать?

Она потащила меня к выходу из приемной.

— А что ты думаешь, Эвелин? То же, что и он? — тихо спросил я, когда мы стояли одни на лестничной клетке.

Она избегала моего взгляда и качала головой.

— Я не знаю, что думать.

В ее ответе не было ничего, кроме честности. Я ничем не мог возразить, потому что знание того, что Эвелин хотела уйти от меня, сводило меня с ума.

Глава 10

Эвелин

Я не использовала свой второй шанс! Сидя рядом с Винсом во внедорожнике по дороге домой, я уговаривала себя, что сделала это потому, что не хотела подвергать опасности Хэнка. Винс был зол; он не позволил бы мне уйти от него. Но чем дальше мы ехали, тем больше меня охватывало чувство непоколебимой истины. Часть меня не хотела покидать Винса! Осознание этого так неумолимо ударило по мне, что я начала дрожать. Вероятно, я страдала чем-то типа Стокгольмского синдрома, когда жертвы развивают понимание или даже чувства к своему похитителю.

Что мне делать, если я действительно беременна? Должна ли я прервать беременность? Смогу ли я это сделать? А если нет… что, если ребенок будет как Винс? Волк? Смогу ли я вырастить его в одиночку? Сможет ли он жить среди людей? Может быть, я просто приняла решение остаться с Винсом бессознательно, ради этого ребенка.

«Если ты действительно беременна, Эвелин»

— Все в порядке?

Винс смотрел на меня нахмурившись, паркуя внедорожник в сарае рядом с домом. Пока мы ехали он не напрягал меня, и я была благодарна за это.

— Да, я просто устала и хочу спать.

Он выключил двигатель. Когда мы вышли, я почувствовала, что стало холоднее. Снегопада скорее всего не будет, но мороз крепчал. Кристаллы льда сверкали на ветвях деревьев и елей вокруг дома, и из наших уст поднимались облака пара. Тем не менее, я даже не мерзла. Казалось, что температура моего тела стала выше, чем раньше.

— Иди наверх и немного поспи, — предложил Винс, и я кивнула.

Было только шесть часов вечера, но я чувствовала себя очень вяло. Мои противоречивые чувства к Винсу высосали из меня все силы.

Когда мы закрыли за собой переднюю дверь, я увидела Марселя и Фиону, устроившихся на диване. Они растопили камин. Фиона сидела, свернувшись в уголке и скрестив ноги, а Марсель вытянулся во весь рост и уставился в огонь камина. Очевидно, в доме царило мрачное настроение.

— Где Оливер и Мона? — спросил Винс.

— Оливер третий раз подряд покрывает Мону в ее комнате, — взгляд Фионы выражал беспокойство. — Он не потерпит этого дольше, Винс.

Я догадывалась, о чем говорила Фиона. После инцидента на кухне Винс защищал свою сестру от посягательств Оливера, и действительно, Оливер, похоже, достаточно уважал Винса, чтобы не провоцировать поединок за ранг с ним. Тем не менее, отношения между обоими медленно и верно начинали закипать — даже я это почувствовала.

— Пока я здесь, с тобой ничего не случится, — спокойно сказал Винс.

Без предупреждения Фиона резко подскочила.

— Почему ты все еще отказываешься сделать последний шаг? Ты знаешь, что Оливер опасен для Эвелин только если ты заменишь его как альфа, она будет в безопасности от него!

Я с тревогой посмотрела на Винса.

— Это правда, Винс?

Он зарычал:

— Иди наверх, Эвелин.

— Я не домашний питомец, которым ты можешь командовать!

Он посмотрел на меня, стараясь не потерять самообладание.

— Не сейчас, Эвелин, мы поговорим позже.

— Иди к черту! — прошипела я.

Я просто не могла дальше сдерживать гнев и разочарование последних нескольких дней. Проклиная всех и вся, я поднялась по лестнице в комнату Винса, в «нашу комнату», и захлопнула за собой дверь. Никогда я не чувствовала себя такой беспомощной. Когда сняла куртку и собралась повесить ее в шкаф, я вспомнила про упаковку теста на беременность. Я планировала сделать все утром, но вдруг почувствовала непреодолимое желание, быть уверенной в результате. Задержка была уже достаточной, и мне не обязательно было ждать до завтрашнего утра.

Я решительно достала тест из куртки, пошла в ванную, распаковала тест-полоску и села на унитаз. Мое сердце колотилось, пока я ожидала результата. Две полосы означали, что я была беременна, а одна — нет. Какое-то время я держала в руке пробную палочку, не решаясь посмотреть на нее. Только пять минут спустя я заставила себя взглянуть на результат. Мои руки начали дрожать. На тест-полоске были явно видны две полосы!

— Господибожемой, — прошептала я. — Что же мне теперь делать?

Почти слишком поздно, я заметила, что в комнату вошел Винс. Я впала в панику. Я не была готова сказать ему, что ожидаю ребенка. Не после ссоры! Обычно он просто так не входил в ванную, но, поскольку этим утром я чувствовала себя больной, то не могла быть уверенной в этом.

Я поспешно затолкала тест-полоску обратно в упаковку. Поскольку не могла быстро соображать, я спрятала коробку в корзину для грязного белья. Завтра я избавлюсь от нее. Но сначала мне нужно подумать о том, что делать дальше. Винс тем более не позволит мне уйти, если узнает о беременности.

«А ты точно хочешь уйти?» — спросил мягкий голос у меня в голове.

Но хочу ли я остаться? Я не знала! Что я знала — человек не должен чувствовать симпатию к своему похитителю, если он находился в здравом уме, а я была явно не в своем уме!

— Эвелин.

Я успела! Винс открыл дверь и вошел в ванную комнату. Он выглядел сокрушенным, расстроенным и сердитым:

— Извини. Я не хотел так с тобой обращаться, я пытаюсь тебя защитить. Я знаю, что ты этого не понимаешь, но так оно и есть.

Он посмотрел на меня, и я мгновенно почувствовала, как мое тело против моей воли реагирует на Винса. Усталость исчезла, как будто ее никогда не было. Почему мой похититель не мог быть уродливым толстяком с кривыми зубами? Винс снял свитер, открыл крышку корзины для белья и бросил свитер внутрь. На мгновение я подумала, что все пропало — что Винс найдет тест-полоску и больше не выпустит меня из этой комнаты. Но он просто бросил свитер и повернулся ко мне.

«Повезло»

Мой взгляд нечаянно зацепился за мускулистый торс Винса, а затем перешел к его выразительному лицу.

«Стокгольмский синдром»

— Тебе уже лучше? — его голос звучал хрипло, я сглотнула и сумела кивнуть.

— Да.

Винс подошел ко мне и уткнулся лицом в ямку между плечом и шеей. Моя кожа начала покалывать, а мои соски сильно прижались к внутренней части лифчика.

— Я хочу тебя, Эвелин, я больше не могу ждать.

Его слова расплавили оставшуюся часть моего самообладания. Мои руки скользнули по спине Винса. Его кожа была горячей, и я внезапно почувствовала необходимость прижаться к нему. Мои чувства к нему полностью вышли из-под контроля. Прежде чем смогла остановиться, я вцепилась в него, как утопающий в спасательный круг. Это была абсурдная ситуация, жертва искала защиты у преступника. У меня действительно должно быть серьезный умственный ущерб, и это было намного хуже, чем я опасалась.

Винс положил руки на мою задницу, и я обвила ноги вокруг его бедер. Я почти не заметила, как он вынес меня из ванной и понес к кровати, в то же время я почувствовала нестерпимое желание поцеловать его.

Я открыла губы. Винс понял эту просьбу. Со стоном, его язык проник мне в рот, когда он положил меня на кровать и наклонился надо мной. Между моими бедрами возник жар. Винс подсунул руку под мой свитер и начал поочередно мять мои груди. Я выгнулась ему навстречу.

— Винс, — это все, что смогла произнести я.

Он прижался своей эрекцией к моему животу.

— Я единственный, кто трахает тебя, единственный, кто владеет тобой, ты понимаешь это, Эвелин?

Это определенно был волк, что говорил в нем… и это меня возбуждало.

Без предупреждения Винс разорвал мои свитер и лифчик. Волна томления пронзила мои соски. Винс поочередно с жадностью облизал их, слегка прикусил и втянул в рот.

— О боже… да, — прохныкала я.

Мои твердые соски посылали волны экстаза через мое тело, которые взрывоопасной похотью собирались меж моих бедер. Дрожащими пальцами я добралась до джинсов Винса, скользнула рукой внутрь и коснулась горячей пульсирующей плоти. Он протяжно застонал, когда я медленно заскользила по его стволу снизу вверх от основания к набухшей головке.

— Мне нужно больше, чем это, — рыча прохрипел он, садясь, стягивая с меня штаны и трусики. — Такая мокрая и готовая, — проурчал Винс, медленно поглаживая сочащиеся желанием внутренние складочки.

Одной рукой он расстегнул свои джинсы и спускал их, пока не обнажил свой твердый член. Он был слишком нетерпелив, чтобы полностью снять штаны. Желтые искры его радужки почти вытеснили человеческий зеленый цвет, его зрачки были расширены и почти неподвижны.

«Это не кажется отталкивающе чужим», — должна была признать я, раздвигая свои бедра, чтобы позволить Винсу прижаться членом к моему входу.

Я застонала, когда он одним жестким толчком погрузился в меня, и мои внутренние мышцы сжались вокруг его ствола.

— Больше не борись с «нами», Эвелин, — прорычал Винс сквозь стиснутые зубы, начиная трахать меня глубокими толчками.

Медлительность его толчков сводила меня с ума.

— Пожалуйста… дай мне больше, — умоляла я, пытаясь выгнуться навстречу Винсу, чтобы он брал меня сильнее и позволил мне кончить.

Он просунул руку между нами и начал массировать мой клитор, продолжая трахать меня с мучительной медлительностью.

— О боже… да, — было единственным, что сорвалось с губ, когда мое тело начало дрожать, а мои мышцы жадно сжали твердую плоть еще крепче.

Я не могла вспомнить, что когда-либо кончала так жестко и интенсивно. Я с жаром желала момента, когда Винс набухнет и разрядится во мне своей горячей спермой.

«Я хочу его. Он мне нужен. Я принадлежу ему»

Я распахнула глаза, как будто только-что вынырнула из глубокого сна. Я принадлежала ему… это было так просто, но также и трудно прийти к этому рубежу, принять его. В тот момент, когда я приняла это, мои сердце и разум были наконец едины. Я притянула Винса к себе, чтобы поцеловать его. Он вернул поцелуй, сначала удивленный, но потом жадный и голодный.

— Эвелин, — простонал он мне в губы, пока я впитывала горячую пульсацию его семени, и его член распух во мне, связывая меня с ним… навсегда и безвозвратно.

— Ты вернула мне мою жизнь, — прохрипел мне в ухо Винс, когда мы лежали бок о бок спустя какое-то время.

Я хотела сказать ему, что у нас будет ребенок, но не смогла заставить свои губы раскрыться. Я была слишком переполнена своими чувствами к Винсу, которые меня приводили в замешательство.

— Я боюсь будущего, — ответила я вместо этого, потому что это так и было.

— Ты не должна. Я буду заботится и защищать тебя, ты моя пара, моя жизнь.

Он притянул меня к себе, так что я могла использовать его руку в качестве подушки. Я прижалась к нему, наслаждаясь все еще набухшим членом, наполняющим мое влагалище. Завтра утром я скажу ему… ничего не изменится, если подождать одну ночь и сделать вид, как будто мы нормальная пара. Я влюбилась в своего похитителя, который был наполовину волком насколько безумным, это должно звучать для непосвященных. Я больше не могла уйти от Винса… я хотела остаться с ним!

Винсент

Когда я проснулся, мне было так хорошо, как не было уже в течение длительного времени. Эвелин лежала рядом, тесно прижавшись и положив свою голову на мою руку. Ее дыхание было спокойным и ровным, она еще спала.

Соблюдая осторожность, чтобы не разбудить ее, я встал. В ванной я обнаружил коробку с антибиотиками и задумался. Со вчерашнего дня, что-то изменилось. У меня не было никакого объяснения для этого, но отчужденность Эвелин дала трещины.

Я быстро принял душ, а затем напялил джинсы и толстый свитер. Мой волк был нетерпелив. Может быть, мне стоило уйти в лес на час или два, прежде чем Эвелин проснется.

Покидая нашу комнату, я взял корзину с грязным бельем и выставил ее в коридор, чтобы потом не забыть.

Мои сестры были на кухне и завтракали. Мона сидела с плохим настроением, лениво жуя булочку, а Фиона погрузилась в интернет на своем планшете. Я почувствовал угрызения совести, что скрыл от Эвелин, что у нас здесь был прием Wi-Fi. Мне казалось, что было безопаснее позволить ей думать, что у нее нет возможности вызвать помощь. Фактически, интернет был у нас только последние два месяца, а беспроводные усилители сигнала стоили маленького состояния. Тем не менее, приобретение себя оправдывало. Теперь мы могли заказывать некоторые товары через интернет с доставкой их в поселок. Мы договорились с супермаркетом, что могли указывать его, как адрес доставки, потому что почта к нам не добиралась и не доставлялась. Несмотря на то, что в зимние месяцы в лагере не работал даже прием мобильных телефонов, наш дом был прекрасно оснащен. Благодаря хорошей организации нашего семейного клана, мы могли даже не работать в течение уже нескольких поколений, так как имели достаточно средств к существованию. Прежде всего, сильная семейная общность, которая поколениями работала в течение длительного периода времени, обеспечивала накопление приличного финансового состояния, которое управлялось последующими поколениями. Это была беспроигрышная ситуация, потому что семейное состояние и безопасность, предоставляемые стаей, гарантировали, что стая не развалился по легкомысленным причинам. Кто отрывался от своей стаи, оставался без гроша. Он не имел права на получение части семейного состояния, потому что оно принадлежало только стае. Мало кто предпочитал такую жизнь. Тем не менее тот факт, что за последние несколько поколений стаи становились меньше, нарушал не только социальные, но и финансовые структуры семейных объединений. Наша семья была в порядке… пока! Но если мы не будем в состоянии произвести новое потомство, наша стая вымрет.

— Как Эвелин? — оторвала меня от мрачных мыслей о будущем Фиона, не отвлекаясь от своего планшета.

— Она еще спит, но я думаю, что ей лучше.

Мона закатила глаза, но подавила замечание.

— Где Оливер? — спросил я, не обращая внимания на ее поведение.

— Хотел, поковыряться в своем «Харлее», — ответила как обычно недружелюбно Мона.

— Посреди зимы?

Оливер был не только идиотом, но и хвастуном. Но это его проблемы. Главное, чтобы он оставался в подальше от Эвелин.

— Я ему не нянька, — выдавила из себя Мона.

Она была сегодня особенно раздраженной. Я предположил, что у нее снова не началась течка. Это означало нет потомства… нет позиции альфа-волчицы стаи. Зная о взрывоопасном характере Моны, я подумал стоит ли мне оставаться здесь и не уступать позыву волка. Всякий раз, когда становилось ясно, что потомства не будет, атмосфера в семье становилась напряженной. Я посмотрел в окно, когда услышал звуки двигателя перед домом. Сначала я подумал, что это Оливер в припадке безумия вытащил свой Харли из сарая, чтобы сделать пару-тройку кругов по снегу, но потом я узнал металлик-коричневый «Рэндж ровер» Хэнка.

— Что он здесь забыл? — прорычала Мона, взгляд Фионы стал обеспокоенным, и я был вынужден рассказать им о нашей вчерашней встрече в городе.

— Ну, отлично. Хэнк приперся, совать везде свой нос, — проворчала Мона.

Прежде чем я успел ответить, Хэнк постучал в нашу дверь.

— Я разберусь, — попытался успокоить я Мону.

— Надеюсь, иначе у меня может возникнуть соблазн немного поохотиться.

Я не ожидал, что Хэнк появится здесь так быстро. Хотя снегопада больше не было, старый снег был покрыт скользкой наледью, а лесные дороги не посыпались. Видимо, Хэнк опасался за Эвелин. Мне пришлось сдерживать недовольное рычание, когда я открыл дверь. Это было плохая перспектива на будущее. Мы никому не позволяли и не позволим ковыряться в нашей жизни. Хотя Оливер и хотел бы забыть этот факт, но архаичные времена, когда люди просто бесследно исчезали и их никто не искал, давно прошли. У нас не было бы выбора, кроме как отказаться от нашего насиженного места и искать новое. Мы жили здесь уже пять лет — за исключением туристов летом, для нас это была идеальная среда обитания. Ферма, на которой мы выросли, стала непригодной для жизни, когда неподалеку был построен туристический центр. Если бы кто-нибудь увидел нас в форме волка, на нас началась бы охота. Здесь же было относительно безопасно. Мы знали, в каких областях могли свободно передвигаться, не будучи обнаруженными охотниками или туристами. Нам было бы трудно снова потерять дом, особенно в те времена, когда внутренняя стабильность нашей стаи была достаточно шаткой.

Мне нужно было как-то избавиться от Хэнка. Открыв наконец-то входную дверь, я внутренне уже приготовился к этой задаче. Хэнк кивнул мне.

— Утро, Винсент, буксирная служба смогла-таки приехать раньше, они ждут немного дальше по дороге, так что было бы хорошо, если бы ты смог проводить нас туда, где застрял внедорожник твоей подруги.

Я почесал подбородок, потому что не мог так быстро придумать оправдания, чтобы отклонить просьбу Хэнка. Я решил не покидать Эвелин сегодня, с другой стороны, так я быстрее избавился бы от Хэнка.

— Хорошо, я только захвачу куртку, — согласился я.

— Я подожду тебя в «ровере», — крикнул мне вслед Хэнк.

Надев куртку, я пошел на кухню. Фиона все еще занималась серфингом в интернете.

— Хэнк прибыл с буксирной службой, чтобы доставить внедорожник Эвелин в город, я просил его об этом. Когда Эвелин проснется, держись рядом с ней, Моне я сегодня не доверяю.

Фиона кивнула, не глядя на меня.

— Конечно… все в порядке.

Глава 11

Эвелин

Когда я проснулась, то разочарованно поняла, что место в постели рядом со мной пусто. Винс уже поднялся. С сожалением протянула руку к пустой подушке. Встав, я поняла, что сегодня чувствую себя лучше, чем вчера — тошноты нет, только эта невыносимая жара в теле. Инстинктивно я положила руку на мой все еще плоский живот.

«У меня снова будет ребенок!»

Эта мысль вызвала у меня светлую радость. В то же время я вспомнила о своем выкидыше, о ребенке, которого я потеряла. Но эта боль была не такой острой, как обычно, более терпимой. Если еще вчера я серьезно думала о том, хочу ли этого ребенка вообще, то сейчас в этом не было никаких сомнений. Внутри распространилось теплое чувство — впервые с того дня, когда потеряла своего первенца, я почувствовала, что моя раненая душа начала заживать.

В ванной я приняла душ и почистила зубы. Затем достала джинсы и толстый шерстяной свитер из шкафа. Мне было необходимо серьезно подумать о том, как действовать дальше. Тот факт, что я приняла Винса и нашего ребенка, не означал, что проблем больше нет. У меня была квартира и работа, сейчас я была в отпуске где-то в той жизни, которая внезапно ощущалась такой далекой, что казалась нереальной. Тем не менее, мне пришлось бы бросить работу и отказаться от квартиры и тогда мне пришлось бы отказаться от последних остатков независимости. Хотела ли я этого? Винс был собственником… Но что мне еще осталось терять? В течение года моя жизнь была трагедией. Я существовала… как-то… но на самом деле не жила. С Винсом я чувствовала себя хорошо, хотя это конечно был стокгольмский синдром, который заставлял меня так думать и чувствовать, но это было намного лучше, чем та черная дыра в моей душе, которая засасывала меня больше года, пока, в конце концов, от меня ничего больше не осталось.

Решено, я дам всему этому шанс и расскажу Винсу о ребенке.

Выйдя из комнаты, я сразу же заметила корзину для белья перед дверью. Неожиданный шок поразил меня. Я открыла крышку корзины и начала перерывать белье, ища тест-полоску. Ее там больше не было! Неужели Винс нашел его?

— Вот, проклятие, — тихо выругалась я.

Если он нашел полоску, мне необходимо немедленно поговорить с ним.

Я побежала вниз по лестнице на кухню. Стол не был убран после завтрака, но никого не было. Я пошла в гостиную… ничего!

— Фиона, Винс? — позвала я, но не получила ответа.

Тишина, как будто все вымерли. Где все? Обычно Фиона оставалась со мной, когда Винса не было рядом.

Я в растерянности обыскала весь дом, даже поднялась по лестнице, чтобы постучать в дверь Фионы. Никакой реакции. У меня медленно возникало плохое чувство. Что-то было не так.

Я поспешно вскочила в ботинки, надела пуховик и вышла на улицу. Было холодно — из моего рта вырывались облака дыхания. В снегу я увидела свежие следы колес, которые уходили от дома. Разве Винс взял внедорожник? Однако перед сараем не было никаких следов шин. Это было странно, но я все-таки решила посмотреть, все ли машины на месте. Я пошла в сарай, сжимая в напряжении кулаки.

Дверь скрипя отворилась, и первое, что я увидела — это два внедорожника. Я беспомощно обошла автомобили, заглядывая в салон сквозь окна, но и там никого не было. Я собралась уже вернуться в дом, когда вдруг передо мной возник Оливер и заблокировал выход.

Как всегда, на нем была темная одежда, футболка с черными рабочими штанами и армейский свитер. Куртки на нем не было. Я уже давно отметила, ни на Винса, ни на Фиону холод, похоже, не действовал так, как на меня. Тем не менее, что-то было не так. Эта одежда была необычной для Оливера, который обычно носил только байкерские шмотки, он выглядел так, как будто собрался пойти на охоту, даже волосы были собраны в хвост. Его холодный взгляд, посылал мороз по коже.

— Что ты ищешь, принцесса?

Я попыталась подавить нарастающую панику.

— Я думала, что Винс здесь.

Оливер долго смотрел на меня, заставляя меня нервничать. Как будто он видел меня в первый раз. Это меня насторожило, с Оливером лучше держать ухо в остро.

— А ты уверена, что ищешь именно Винса или ты ищешь это?

Он поднял руку, и то, что я увидела, заставило мою кровь замерзнуть. Тест! Оливер знал.

— Значит, ты беременна.

Я почувствовал, как страх оплел мои конечности и парализовал меня.

— Похоже на то, — ответила я уклончиво.

Он подошел ко мне, и только теперь я поняла, что тест-полоска — это не единственная вещь, которую Оливер имел при себе. В другой руке, он держал ружье — и, я готова была положить руку в огонь, оно было заряжено. Он покачал головой, как будто я нерадивое дитя, которое совершило очень глупую ошибку.

— Я надеялся, что ты была просто временным развлечением для Винса… игрушкой, к которой он потерял бы интерес после брачного сезона. Винсу было нелегко, когда он потерял свою пару и ребенка, но это… — он поднял тест-полоску, — …я не могу допустить ни в коем случае! — он презрительно бросил тест-полоску к моим ногам. — Никогда ни при каких обстоятельствах мы не смешиваемся с людьми!

Я поверхностно задышала, пытаясь как можно меньше провоцировать его. Взгляд Оливера был настолько решительным, что я никак не смогла бы его переубедить.

— Отпусти меня, — это было единственное, что я смогла выговорить.

Конечно, он не собирался отпускать меня.

— Не-а, не получится. Ты знаешь о нас, но я хочу быть честным и дать тебе шанс, принцесса, у тебя есть десятиминутная фора, ни больше, ни меньше, потом я начну охотиться за тобой, если ты сбежишь… хорошо… если нет… не повезло!

Он поднял ружье. Я ошеломленно уставилась на него.

— Винс узнает об этом!

Его ответом было устрашающее рычание.

— Ты видишь здесь Винса, или Фиону, или кого-нибудь, кого интересует, живы ли ты и твой ублюдок или мертвы? — его тон стал угрожающим, — Я альфа этой стаи и я не согласен с нечистокровным потомством!

Я не смогла ничего придумать, чтобы ответить. Оливер хотел убить меня и он знал, что у меня нет шансов убежать. Десятиминутное преимущество было шуткой, садистской игрой охотника с добычей. Он мог бы прикончить меня прямо здесь.

— Время пошло, принцесса. Я бы использовал его, если бы я был тобой.

«Двигайся… беги!», — заорал мой внутренний голос и, наконец, я проснулась из своего кошмара.

И побежала так быстро, как только могла.

Винсент

Когда я увидел Марселя, стоящего посреди лесной дороги, то понял, что что-то не так. Дело не в том, что Марсель преследовал меня, а в том, что он делал это в своей волчьей форме и показал себя не только мне, но и Хэнку. Это могло означать только одно — что-то случилось с Эвелин!

— О, черт возьми, волк! — воскликнул Хэнк с удивлением. — А у меня с собой нет даже спрея для отпугивания животных. С каких это пор у нас здесь проблема с волками?

Хэнк был взволнован и чуть не поддался панике. Я был рад, что, по крайней мере, люди из буксировочной фирмы уже увезли внедорожник Эвелин пять минут назад и не увидели этого.

— Мы должны медленно добраться до машины, Винс, без суеты.

— Не нужно волноваться, он не причинит нам вреда, — спокойно ответил я.

Хэнк хотел мне возразить, но слова застряли у него в горле, когда он посмотрел на меня. Я почувствовал, что это мои глаза ввели его в замешательство. Волк выходил вперед, встревоженный появлением Марселя и моментальным выбросом адреналина в кровь.

— Преисподняя, Винс, твои глаза…

— Все в порядке!

— Нет, черт возьми, не в порядке! Посмотри на свои глаза, Винс… они… ненормальные, — голос Хэнка почти захлебывался.

— Это мой брат Марсель.

Из горла Хэнка раздался жалкий звук.

— Ты сумасшедший, Винс?

Я старался сохранять спокойствие.

— Что-то должно быть произошло, иначе он не показал бы себя.

Хэнк был явно ошеломлен ситуацией, но, по крайней мере, не бился в истерике.

— Черт, это слишком для меня, это просто невозможно. Ты можешь всерьез говорить, что ты и твоя семья… что вы… волки? — последние слова звучали так, как будто Хэнк собирался потерять рассудок.

— Нет, не волки… оборотни, если хочешь это так назвать.

Он покачал головой.

— Нет, это невозможно, я не хочу иметь к этому никакого отношения.

— Хэнк! — огрызнулся я, потому что он был на грани обморока.

Он вздрогнул, его глаза были полны страха.

— Ты собираешься убить меня сейчас, Винс?

— У нас были проблемы в течение пяти лет, что мы здесь живем? Туристы жаловались?

Он покачал головой.

— Нет, но…

— Это наш дом, в принципе, ты не должен был видеть это, — я серьезно посмотрел на него, — Мы не хотим ничего кроме мирной жизни… как и раньше.

Я не был уверен, что мои слова просочились ему в голову, но он немного успокоился.

— И что ты от меня теперь хочешь?

— Только обещание, что ты сохранишь секрет. Мы никому никогда не повредили.

— И фрау Мартин? — Хэнк все еще не казался убежденным.

— Она со мной, потому что она этого хочет. — Ну, по крайней мере, я надеялся на это с прошлой ночи. — Сделай мне одолжение, Хэнк, возвращайся в деревню и побалуй себя виски, мы поговорим позже.

По Хэнку было видно, что он с удовольствием вскочил бы в свою машину, но он поколебался.

— Я могу тебе помочь.

«Только не это»

— Для тебя будет безопаснее, если не будешь вмешиваться, я могу справиться с этим сам.

Хэнк беспомощно пожал плечами.

— Ладно, но тебе придется мне объяснить это, Винс, позже.

Я кивнул, потому что прямо сейчас я пообещал бы ему все. По крайней мере, к нему, похоже, вернулось его самообладание, потому что он действительно сел в машину и запустил двигатель. Теперь я мог только надеяться, что Хэнк сдержит свое обещание и не сразу вызовет полицию

Эвелин

Я побежала что есть мочи. Я игнорировала болезненное покалывание в боку, а также тот факт, что понятия не имела, куда бегу. В панике я просто мчалась в лес. Я не знала, сколько времени у меня осталось и закончились ли уже десять минут уже. Мое сердце билось о ребра, и я снова и снова спотыкался о запорошенные снегом ветви. Если я упаду и сломаю ступню или ногу, это станет моим смертным приговором.

«Не обманывай себя. Как будто у тебя был хоть какой-то шанс»

Я услышала шорох позади себя, взглянула через плечо, но никого не увидела. Деревья росли слишком густо. Снова и снова я вспоминала о винтовке в руке Оливера… он пристрелит меня или последует за мной в волчьем обличье и нападет? Думаю, я знала ответ. Если Оливер выстрелит в меня, то позже обвинит во всем охотников.

Несмотря на мой страх, его слова никак не выходили у меня из головы. У Винса была пара и ребенок… и он потерял обоих! Он никогда не рассказывал мне о них. Возможно, именно поэтому он просто исчез. Что, если он согласился с мнением членов семи, не связываться с людьми, тем более, заводить с ними детей? Что, если Оливер нашел тест-полоску и показал ее Винсу? Или еще хуже… Винс нашел тест-полоску и показал ее Оливеру, и то, что Фионы не было в доме, подтверждало второе.

«Этого не может быть… они бы этого не сделали. Мы с Фионой начали ладить»

Из моего горла вырвался всхлип. У меня просто не было другого объяснения происходящему.

Я снова взглянула через плечо и на этот раз увидела среди деревьев Оливера! Он, как и ожидалось не обратился, но в его руке я увидела охотничье ружье. Последняя искра надежды исчезла при виде оружия.

Я попыталась бежать быстрее. Когда он будет достаточно близко, чтобы выстрелить в меня? Ответ последовал в виде выстрела, который прошел очень близко мимо моей головы и ударил по стволу пихты рядом со мной. Я закричала и нырнула за ствол большого дуба — у меня не осталось сил бежать и дышать.

— Мы можем закончить это быстро, ты же знаешь, что у тебя нет шансов, — уверенно сказал Оливер.

Я прикусила свои заиндевевшие от холода пальцы, чтобы я не издать ни звука.

— Я этого не хотел. Это была вина Винса, как и в случае с Валери! Ей не нужно было ввязываться в отношения с Винсом. Это прежде всего мое право — зачать потомство. Валери это знала! — голос Оливера звучал разгневанно. — Я хотел, чтобы она рассталась с Винсом. Я бы смог зачать потомство с ней, мы не были кровными родственниками, но она отказалась. Я не выдержал, в тот день в лесу я просто хотел запугать Валери… выстрел должен был пройти мимо нее, но она прыгнула в сторону и, таким образом, прямо на линию огня, — Оливер сделал паузу, и я поняла, что он действительно сожалел о смерти Валери. Затем его голос снова ожесточился. — Но с тобой, принцесса, это не будет несчастным случаем! Люди, к сожалению, слабы, я слишком хорошо знаю тебе подобных… любая жалость была бы пустой тратой!

Я еще сильнее сжалась в своем укрытии, услышав, что Оливер подходит все ближе и ближе. Мне стало трудно сохранять спокойствие. Он убил первую пару Винса, потому что не мог владеть ею. Знал ли Винс об этом?

Почувствовав резкий порыв воздуха рядом со своей головой и звук выстрела в ушах, я зажмурила глаза. Как ни странно, все, что я чувствовала в настоящий момент — это лишь сожаление, что Винс никогда не узнает, что на самом деле случилось с его парой.

Винсент

Услышав выстрел, я отреагировал инстинктивно. Я должен был защитить Эвелин после всего того, что я слышал, тем более. Валери… Я позже обдумаю невероятную правду… что это Оливер убил мою пару… сейчас речь шла о жизни Эвелин!

Пуля ударила меня в прыжке, прямо в бочину. Яростная боль заставляла меня взвыть. Я пошатнулся, упал и снова встал на ноги. И только благодаря тому, что я обратился в волка, чтобы быстрее добраться к Эвелин, и я все еще мог бежать после выстрела. Волк был вынослив, выносливее, чем человек.

— Винс, нет! — Это был голос Эвелин, и она звучала истерично.

Я встал, защищая ее, между ней и Оливером. Если будет необходимо защитить Эвелин своей жизнью, я сделаю это!

Оливер поднял винтовку и нацелился на меня.

— Убирайся с дороги, Винс! Я не хочу в тебя стрелять.

— Винс, пожалуйста, сделай то, что он говорит, — прошептала Эвелин, но ничто в мире не смогло бы заставить меня сделать это.

Я сделаю для нее все, что угодно, все, что не смог сделать для Валери! Я даже умру за нее, если это позволит ей жить!

— Винс, — снова предупредил меня Оливер.

Он бы выстрелил в меня, если бы не отвлекся на что-то, налетевшее на него сбоку. Мой взор размылся и снова заострился, и я узнал светло-коричневый мех Марселя. Это могло бы дать мне шанс.

Я потерял много крови, бок онемел. Марсель не смог бы один противостоять Оливеру. Я мобилизовал последние силы и бросился на Оливера. Он отбросил винтовку, прозвучал еще один выстрел, но никто не пострадал. В человеческом облике у Оливера не было никаких шансов против Марселя и меня.

— Она не стоит того, вы, идиоты, — кричал Оливер, когда Марсель схватил его за запястье и крепко сжал, а я впился в лодыжку.

Я молился, чтобы Эвелин поступила правильно и схватила винтовку. Я чувствовал, что силы покидают меня, а мой разум прощается и погружается в бездонную черноту. «Эвелин», — подумал я, и волк завыл от мучительного понимания. Оливер убил Валери… и теперь он также хотел убить Эвелин… мой собственный брат. А потом вокруг меня осталась только лишь чернота.

«Винс, ты меня слышишь?» — тихо вошел в мое сознание чей-то голос.

Я изо всех сил старался игнорировать его. Я слишком устал, слишком разбит, слишком потрясен, чтобы ответить ему.

«Ты не имеешь права сейчас сдаваться!»

Голос стал более энергичным, более настойчивым, и я попытался вспомнить, кому он принадлежит. Валери? Нет! Валери мертва! Оливер убил ее точно так же, как нашего ребенок. Боль затолкнула мои мысли назад в самые потаенные уголки моего сознания, пытаясь убедить меня, что лучше остаться здесь, в темноте, в забытье.

«Винс, вернись! Ты нужен нашему ребенку. Прими, черт возьми, ответственность!»

Я зарычал. Как она смела так говорить со мной? Кто она такая? У меня в голове возникло лицо, зеленые глаза и медово-светлые волосы. Эвелин! Да, это было ее имя. Я знал ее, я любил ее, она была моей парой! И вдруг я понял, что она сказала.

«Ты нужен нашему ребенку».

Неужели это правда? Я с усилием оттолкнул черноту и начал бороться.

Эвелин

Я положила голову Винса на колени, одной рукой прижимая полотенце к ране, чтобы он не терял слишком много крови. Он коротко открыл глаза и посмотрел на меня желтыми, застывшими волчьими глаза, в которых отражалось намного больше, чем взгляд дикого зверя. Хотя на моих коленях покоилась голова волка, но это ощущалось знакомо и правильно. Он и Винс были едины. Я влюбилась в обоих.

— Он выкарабкается, хорошо, что его подстрелили в волчьей форме. Мы выносливы, — попыталась подбодрить меня Фиона с пассажирского сиденья внедорожника.

Я кивнула, пытаясь отбросить страх за Винса. Он выкарабкается, он обязан это сделать.

Я все еще едва могла поверить, что появились Фиона с Хэнком. Я около пятнадцати минут сидела на снегу с Винсом, пистолет в одной руке, другой зажимая рану Винса и гадая, что делать дальше. Марсель преследовал Оливера, уводя от нас и оставив меня наедине с Винсом — без машины, без мобильного телефона, без ничего. Все, что я могла делать, это молиться и говорить с Винсом, чтобы он сражался. Когда приехали Фиона с Хэнком, я разрыдалась от облегчения.

Теперь я сидела на заднем сиденье внедорожника Хэнка с Винсом. Хэнк был ужасно бледен — возможно, тот факт, что Винс и его семья были волками, заставили его мир перевернуться так же, как и мой, когда я это узнала.

— Мы уже почти на месте. Уверены, что мы не должны доставить его в деревню? Или, может быть, в соседнее поселение? У них есть ветеринар.

— Нет. — убежденно произнесла Фиона. — Мы сами можем справиться.

— Хорошо-хорошо. — миролюбиво согласился Хэнк.

— Прости, Эвелин, — повернулась ко мне Фиона. — Я должна была заметить, что что-то не так. Мона сказала, что ей нужна помощь с дровами и заманила меня за дом. — Она нащупала шишку от удара по голове. — Она застала меня врасплох и шарахнула меня поленом по голове, блин, я некоторое время была в отключке, слава богу, у нас крепкий череп. — Она зло ухмыльнулась. — Я должна была сообразить, что Мона что-то задумала.

Я лишь кивнула, страх сжимал мне горло. То, что Винс все еще был без сознания, беспокоило меня.

— Вот мы и на месте, — сообщил Хэнк, паркуя машину перед домом.

Когда мы вышли, они с Фионой вытащили Винса с заднего сиденья и понесли в дом.

В гостиной на диване мы расправили одеяло и уложили на него Винса. Он все еще был без сознания.

— Я принесу бинты, — воскликнула Фиона и тут же исчезла.

Я села на диван рядом с Винсом и провела рукой по его коричневой волчьей шкуре. Она была не жесткая, как я думала, а густая и теплая.

— Вы действительно уверены, что не хотите проехать в деревню, мисс Мартин? — прошептал Хэнк, как только Фиона скрылась из виду.

Я покачала головой.

— Спасибо, Хэнк, но я остаюсь здесь, с Винсом.

Он нервно почесал подбородок.

— У меня не было никогда никаких проблем с ним или с другими. Если бы кто-то сказал мне сегодня утром, что в моем лесу живут волки в человеческой форме или как их называть. Я бы посоветовал ему обратиться к врачу, — он глубоко вздохнул. — Я не стану никому ничего рассказывать, не хочу оказаться в сумасшедшем доме, но тем не менее, если только я что-то услышу, что на туристов нападают или даже просто угрожают волки…

— Вы не услышите, Хэнк, — крикнула Фиона с лестницы.

Очевидно, ее слух был чертовски хорош. Она вызывающе посмотрела на Хэнка и всунула бинты мне в руки, как только спустилась.

— Хочешь позаботиться о нем? В конце концов, вы пара, верно? — Ее светло-зеленые глаза пристально посмотрели на меня.

— Да, пара, — ответила я и начал обрабатывать рану Винса.

— Ну ладно, тогда я лучше пойду, — воспользовался этой возможностью Хэнк. — Мне действительно необходим бокал виски, может быть, даже два.

— Спасибо, Хэнк. — Я искренне улыбнулась ему.

Хэнк был в порядке.

— Не за что, — пробормотал он и направился к двери.

Когда он ушел, Фиона посмотрела на меня.

— Что если он расскажет?

— Он не станет, я уверена. А где остальные: Оливер и Мона и Марсель, что, если Оливер напал на Марселя?

Фиона вздохнула.

— Надеюсь, Марсель был достаточно умен, чтобы не ввязываться в драку с Оливером. Нам нужно подождать, пока Винс не встанет на ноги. Пуля прошла по касательной. Хотя он и потерял много крови, но наши тела восполняют потерю крови в десять раз быстрее, чем человеческий организм, завтра он снова будет на ногах.

Я с сомнением посмотрела на нее.

— Верится с трудом.

Она снисходительно посмотрела на меня.

— Мы волки, а не люди, Эвелин. Когда Винс снова будет в порядке, может быть, он, наконец, сделает то, что должен был сделать уже давно… заменить Оливера на посту Альфы.

Я подумала о ребенке в животе и погибшей паре Винса… Валери.

— Да, думаю, он это сделает.

— Давай просто оставим его спать здесь, — предложила Фиона, и я кивнула.

— Я останусь с ним.

Фиона кивнула.

— Запах пары успокоит его, завтра он будет в порядке.

Я все еще сомневался в ее словах. Винс будет слаб, и ему понадобится несколько дней отдыха.

Я тихо взяла одеяло и легла на диван рядом с Винсом. Если бы месяц назад мне сказали, что однажды я буду спать бок о бок с волком. Я бы рассмеялась и спросила, что человек курил.

— Ты мне нужен, Винс, — прошептал я, закрывая глаза.

Глава 12

Винсент

Я проснулся и почувствовал озноб. Рядом со мной лежала Эвелин. Мне потребовалось мгновение, чтобы вспомнить, что случилось. Оливер… выстрел в лесу… я был ранен… Инстинктивно поднял руку и посмотрел на мою кисть — человеческая. В бессознательном состоянии я обратился принял свою человеческую ипостась. Обычно оборот не происходил бесконтрольно, но это могло случиться, когда тело было сильно ослаблено. Я почувствовал тяжесть в паху и обнаружил повязку. Когда осторожно удалил ее, рана выглядела так, будто ей было уже несколько дней. Я вздохнул с облегчением и посмотрел на Эвелин, которая спокойно спала рядом со мной. Она мне что-то говорила, что-то, что заставило меня хотеть жить.

Мой взгляд упал на ее живот, поднимающийся и опускающийся под свитером…

«Ты нужен нашему ребенку».

Эвелин носила моего ребенка под сердцем!

Всевозможные чувства и эмоции переполнили меня.

«Я должен защитить ее. Оливер пытался убить ее. Он убил Валери и нашего ребенка. Он не должен получить Эвелин. Никогда»

Тихий рык вырвался из моей глотки, и Эвелин открыла глаза.

— Винс, — тихо сказала она.

Волк во мне подавлял любые рациональные мысли. Он был зол, что не сумел защитить Эвелин.

— Винс, ты…

Я не дал ей договорить, перекатился, располагаясь над ней, и прижался своими губами к ее рту. Мой член пришел в боевую готовность в течении пары секунд.

— Винс, ты же ранен, — возразила Эвелин, когда я позволил ей сделать вдох.

— Я в порядке, — заурчал я и начал теребить ее джинсы.

Через несколько секунд я сорвал все мешающие кусочки ткани с тела Эвелин.

— Винс… Я не знаю, действительно ли это хорошая идея, — прохрипела она, но ее возражения звучали более чем неуверенно.

— Это чертовски хорошая идея, — прорычал я, скользя вниз по ее телу и раздвигая ее бедра.

Она издала сдавленный стон, когда я скользнул своим языком вдоль ее щели, нашел жемчужину и жадно всосал ее.

— О, Боже, Винс, — выдохнула она и толкнулась своим тазом мне навстречу.

Я не мог дождаться, чтобы поскорее вставить свой член в эту желанную киску, но я хотел, чтобы она была влажной и готовой, потому что я не смог бы быть нежным, не в этот раз! Почти потеряв ее, волк взбесился.

Я медленно вставил сначала один, а затем два пальца в узкое лоно и начал сосать сильнее ее маленький узелок.

— Кончи для меня. Я не могу больше ждать, — проурчал я.

Бедра Эвелин задрожали. Она укусила себя за руку, пытаясь контролировать свою кульминацию, чтобы Фиона ничего не услышала наверху в своей комнате. Она не знала, что это ничего не даст, потому что я собирался громко вырычать каждую секунду своего оргазма, изливаясь в ней.

— Я не могу больше, Винс, пожалуйста… — хрипло выдохнула она, когда я заставил ее испытать еще один оргазм сразу после первой кульминации.

— Ты можешь, Эвелин… и ты снова кончишь для меня, сейчас, — прорычал я, снова начиная лизать маленький перевозбужденный узелок.

Волк перенял контроль. Я схватил Эвелин за бедра и не оставил ей выбора. Ее внутренние мышцы начали ритмично сокращаться вокруг моих пальцев, и она кончила еще раз.

— Винс… — умоляла она, пока ее мышцы медленно расслаблялись.

Я вытащил свои пальцы из ее мокрой киски. Мой член был готов взорваться, если я наконец-то не трахну Эвелин, я кончу, не входя в нее.

Я медленно устроился над ней и толкнул кончик моего члена к ее входу. Мой ствол скользнул почти без сопротивления в ее теплое влагалище, и я протяжно застонал.

— На этот раз я не собираюсь быть нежным.

Вместо ответа Эвелин прогнулась мне навстречу и напрягла мышцы таза. Мой контроль рассыпался в прах. Я немного вытащил свой член, а затем снова толкнулся вовнутрь.

— Все мое… скажи это, Эвелин!

Ее взгляд был затуманен, а в голосе звучала покорность.

— Я принадлежу тебе, Винс.

— Правильно, ты моя, — прорычал волк с удовлетворением, — Мы дадим нашей семье будущее… ты и я.

Я брал Эвелин жесткими, глубокими ударами, склонившись над ее сосками и всасывая их поочередно. Я хотел кончить. Я хотел влить море своего семени в свою пару и вырычать свою кульминацию диким воем. Эвелин подстроилась под мой ритм.

— Я не могу ждать, ты слишком узкая… слишком жаркая… слишком заманчивая, — прохрипел я и начал трахать ее жестче, короткими быстрыми ударами.

Я ревел, переполняя Эвелин своим семенем, а мой член набухал все больше и больше. Больше, чем обычно, сцепляясь с ее влагалищем и связывая нас вместе. Я откинул голову и завыл, подчиняясь животному инстинкту, триумфу волка, покорившего свою пару. Мне было наплевать, слышит ли меня Фиона. Отныне я — АЛЬФА! Эвелин подарит нашей семье потомство… моих отпрысков! Она принадлежала мне, как и ребенок в ней. Обоих я буду защищать ценой своей жизни от Оливера и от всего, если станет необходимо… и я позабочусь, чтобы эта стая наконец-то стала настоящей семьей.

Когда проснулся, было еще темно. Эвелин спала в моих руках; но я услышал шум, потому что мой слух был лучше ее. Я знал, откуда он, кто-то копошился у входной двери дома. Чтобы не разбудить Эвелин, я тихо встал и прокрался к двери. Какая-то часть меня надеялась, что это был Оливер! Тогда я сделал бы то, что откладывал слишком долго. Я был решительно настроен взять на себя руководство стаей, и победа в поединке укрепила бы мои притязания раз и навсегда. Я бы не убил Оливера, хотя все во мне кричало, сделать это. Но я бы выдворил его из стаи! Он убил Валери… из ревности и страсти к власти! Он не хотел этого, но это не извиняло и не оправдывало его! Гнев вскипал во мне.

Я тихо положил руку на ручку и открыл дверь. Волк был очень разочарован тем, что не Оливер упал мне в объятия, а Марсель. Он был голым, синим и дрожащим от холода всем телом. У него были раны на лице и много синяков на теле. Я втащил его внутрь и закрыл дверь, перекидывая его руку через плечо, чтобы поддержать его.

— Фиона, — крикнул я.

Уже через две секунды она сбежала по лестнице.

— Извини, Винс, я пытался преследовать его, — прошептал Марсель, — Оливер изменился, и у меня не было шанса против него, я пытался, но он невероятно силен.

— Ты напал на него? — недоверчиво спросил я.

То, что Марсель думал о самоубийстве, было для меня ново. Он усмехнулся.

— Что, никогда бы обо мне такого не подумал, а?

— Это было довольно глупо, Марсель, но и очень храбро, — ответила Фиона вместо меня.

Вместе мы отвели Марселя в гостиную, где уже находилась Эвелин, разбуженная суматохой и полностью одетая. Мы положили Марселя на диван, и Фиона осмотрела его синяки.

— Тебе повезло, младший брат, только пара синяков, больше ничего.

Эвелин неожиданно взяла руку Марселя и сжала ее.

— Если бы не ты, я бы уже умерла, спасибо.

Было очевидно, что слова Эвелин многое означали для него.

— Ты в порядке, Эвелин, даже если ты человек, ты относилась ко мне лучше, чем члены моей семьи, — он подозрительно посмотрел на Фиону, — Где Мона?

— Исчезла также, как и Оливер. Я не знаю, увидим ли мы когда-нибудь их снова, — ответила она, а я покачал головой.

— Оливер вернется. Пока мы не сразились, он будет считать себя альфой стаи. Он залижет свои раны и выждет подходящее время, но он вернется!

— Я прекрасно бы обошелся и без него, — мрачно ответил Марсель. — Ты наш альфа, Винс. — с уверенностью заявил он, и Фиона кивнула в подтверждении:

— Я согласна с этим, — она посмотрела на Эвелин. — Мы принимаем Эвелин как твою пару.

Я демонстративно взял Эвелин за руку.

— У нас будет ребенок.

Оба не были удивлены, и Фиона сказала:

— Тем лучше, в свете того, что стая уменьшилась на двоих членов.

Эвелин с облегчением сжала мою руку, и я знал, что она тоже приняла решение. С ней в нашу семью вернулась надежда. Только у стаи, у которой было потомство, было бы будущее. На лицах Марселя и Фионы, я мог увидеть, что они думали то же самое.

Мы заслужили этот шанс. Будущее не всегда будет легким, я знал это, но вместе мы сможем со всем справиться.

Эпилог

Эвелин

— Где Винс? — спросила я Фиону, расставляя обеденные тарелки на стол.

Я готовила курицу-карри в первый раз с тех пор, как начала здесь жить, и хотела бы, чтобы на премьере за столом собралась вся семья.

— Винс и Марсель отправились в город, чтобы поговорить с Хэнком. Мы должны быть уверенны, что он на нашей стороне, и они должны убедиться, что Оливер не очистил наши счета.

— Ах да, я и забыла об этом, — немного разочарованно ответила я.

На следующий день после исчезновения Оливера мы испытали неприятный сюрприз. Очевидно, у него было достаточно времени, чтобы украсть все деньги из дома, прежде чем мы вернулись с раненым Винсом. Это было почти двадцать тысяч евро и несколько ценных старинных семейных драгоценностей! Винс был занят целыми днями, открывая новые счета и переводя на них деньги, за этим ему всегда приходилось ездить в ближайший больший город. Я не желала ничего больше, чем того, чтобы мы, наконец, вернулись к нормальной жизни… если в этой семье можно говорить о чем-то вроде нормальности. Тем не менее, настроение было мрачным. Предательство Оливера и Моны висели в воздухе, как ядовитый туман.

— Они выехали рано утром и скоро вернутся, — попыталась утешить меня Фиона.

С тех пор, как она узнала, что я ожидаю ребенка, ее забота стала почти маниакальной. Надо мной тряслись в полном смысле. Я вынашивала в себе надежду семьи на будущее. давно ожидаемое потомство. Все равно это было изнурительно, что со мной обращались, как с сырым яйцом. Это продолжалось уже в течение недели, и я опасалась, что до конца моей беременности все еще ухудшится. При таких надеждах, возлагаемых на нашего ребенка, в мои мысли также начали закрадываться страхи.

Фиона вытащила тарелку из моей руки и направила меня в гостиную.

— Я продолжу. Ты должна отдохнуть.

— Я беременная, а не больная, — заворчала я.

— Ты упряма, как баран, Эвелин, — возразила Фиона. Внезапно слова вырвались из меня, как водопад:

— Что, если ребенок не станет тем, на что вы все надеетесь? Я имею в виду… если он будет похож не на Винса, а на меня

Фиона посмотрела на меня с поднятыми бровями. Сегодня она была похожа на модель из каталога лыж в своих узких джинсах, сапогах Ugg и кремовом вязаном свитере. Всякий раз, когда я ее видела, то немного завидовала ее очевидному совершенству, на самом деле она была той, у кого должен был быть ребенок. Если бы он был мальчиком, он выглядел бы как смесь Супермена и Вольверины. В следующий момент я отвергла эту мысль, потому что это означало бы, что Фиона занималась бы сексом с Винсом. Но я не была такой щедрой.

— Если ребенок будет человеком, он также будет членом семьи. Но я не знаю ни одного случая, когда рождался бы человек из спаривания одного из нас и с кем-то из вас. Наши гены сильнее ваших.

Я удивленно посмотрела на нее.

— Так это случилось не в первый раз?

Это было для меня ново, никто до сих пор мне не рассказывал! Фиона пожала плечами.

— Ну, это просто старые истории, никто действительно не знает сколько правды в них.

— Я все равно хочу их все услышать, — настаивала я.

— Я так и думала, — вздохнула Фиона и хотела что-то добавить, когда ее лицо внезапно раздражено напряглось.

Я растерянно проследила за ее взглядом в окно, очевидно, что снаружи она что-то увидела, мои глаза были не так хороши, как у нее, но сквозь снег можно было разглядеть фигуру направляющуюся к дому

— Разве это не…

— Мона! — закончила мое предложение Фиона, и в следующий момент ломанулась к входной двери.

Я вскочила и побежала за ней.

— Фиона, может быть, тебе сначала нужно успокоиться.

Она повернулась ко мне, и ее глаза сердито сверкнули.

— Успокоиться? Она вырубила меня поленом по голове, она удостоверилась, что я не смогу защитить тебя от Оливера. Мона хотела, чтобы ты умерла, Эвелин!

— Но… — начала я, но Фиона оборвала меня на полуслове:

— Ты остаешься в доме. Я решу эту проблему.

Черта с два! Если они сцепятся и если Фиона проиграет, я буду беспомощна против Моны! Я побежала за ней и как-раз успела увидеть, как Фиона набросилась на Мону, а та подняла руки.

— Фиона, я… — начала она, и затем поймала кулак Фионы прямо в лицо, пошатнулась и попятилась на два шага назад.

Я ожидала, что Мона бросится на Фиону, но она этого не сделала и отошла еще на пару шагов назад.

— Пожалуйста, послушай меня, я могу все объяснить.

— Ничего не нужно объяснять, ничего вообще! — огрызнулась Фиона, и из ее горла вырвалось рычание. — Мы знаем, что ты сделала, ты больше не являешься членом этой семьи.

Мона склонила голову и не сделала ничего, чтобы защититься от Фионы, которая уже замахнулась для следующего удара

— Фиона, прекрати! — воскликнула я.

— Возвращайся в дом, Эвелин!

— Нет, черт возьми! Я этого не сделаю! — возразила я.

— Она хотела убить тебя. Зачем ты ее защищаешь?

— Мне очень жаль! — закричала наконец Мона, в ее голосе звучало отчаяние. — Я не знала, что задумал Оливер. — Она умоляюще посмотрела на меня. — Это правда! Я нашла тест и рассердилась из-за беременности Эвелин. В течение многих лет я пыталась забеременеть… и тут вдруг она…

Она покачала головой, и я заметила, что ее волосы были спутаны, а одежда была грязной. Мона должно быть жила в лесу, когда исчезла.

Я не знала, что и думать о ее словах, но потом услышала звук мотора. Мона вздрогнула, а Фиона прорычала:

— Будешь объяснять все Винсу, Мона. Он теперь альфа стаи, и он определенно заинтересован узнать, почему ты хотела убить его пару.

В глазах Моны вспыхнула паника, инстинкт побега, затем он исчез, оставив капитуляцию. Мона решила встретиться судьбой и прийти с повинной.

Когда Винс и Марсель вышли из внедорожника, я почувствовала, как будто в воздухе затрещали электрические разряды. Взгляд Винса буравил Мону, и этот взгляд был далеко не дружелюбным. В тот момент я надеялась, что никогда не дам ему повода смотреть на меня таким образом.

— Мона, — прорычал он.

Я слышала волка в его голосе.

— Она утверждает, что ничего не знала о планах Оливера, — холодно усмехнулась Фиона.

— Я этого не говорила! — быстро ответила Мона. — Я сказала, что не знала, что он собирается убить Эвелин, я нашла тест на беременность и показала его Оливеру. Он сказал, что должен что-то сделать. Он сказал, что хочет напугать Эвелин, чтобы она потеряла ребенка, — голос Моны стал пронзительным. В этот момент ее татуировки больше не делали ее агрессивной. Она заняла оборонительную позицию. Она боялась Винса и это правильно. — Я вырубила Фиону, я признаю… Я хотела, чтобы Эвелин исчезла, но я никогда не подписывалась на ее убийство!

Винс медленно приближался к ней — он был одновременно впечатляющим, запугивающим и казался рос день ото дня все больше в положение альфы.

— И я должен тебе верить, Мона? От куда ты вообще узнала, что Оливер пытался убить Эвелин? Ты не была там в тот день.

Мона повесила голову и избегала прямого взгляда Винсу в глаза.

— Я встретила Оливера в тот же день после того, как он попытался убить Эвелин. Он рассказал мне. Он хотел убедить меня помочь ему снова попробовать, но я отказалась! Я пришла, чтобы предупредить вас! Оливер попытается снова. Он говорит, что он все еще альфа стаи.

Марсель встал рядом с Фионой. Его личность претерпела изменения за прошедшую неделю. Он больше не прятался, стал более уверенным в себе.

— Как мы узнаем, что это не ловушка, может быть, Оливер отправил ее. Она ждала неделю, чтобы предупредить нас, почему?

— Потому что я боялась Винса! — воскликнула Мона.

— Мне все равно, говоришь ли ты правду, — угрожающе прорычал Винс. — Ты больше не являешься частью этой семьи, так что убирайся!

Мона рухнула и начала всхлипывать. Я не поверила своим глазам. Не задумываясь, я пошла к Винсу.

— Может быть, ты можешь дать ей шанс, семья маленькая… ты сам это говоришь.

Его глаза засияли желтыми пятнами, которые всегда заполняли радужку, когда волк выходил на передний план. И прямо сейчас Волк разозлился.

— Не тебе решать, Эвелин. Я не стану подвергать тебя или нашего ребенка опасности.

— Но я верю ей, — уточнила я, потому что действительно верила.

Мона была сукой, но она не была убийцей. Ее удивленный взгляд, брошенный в мою сторону, подтвердил мое впечатление.

— Это плохая идея, — возразила Фиона, но я чувствовала, что она тоже поддалась слезам Моны.

Винс хотел отодвинуть меня в сторону, но я уперлась ему в грудь.

— Эвелин, ты противоречишь мне? — тихо проворчал он.

— Да, — прошипела я. — Теперь я часть этой семьи и могу выразить свое мнение! И если ты не хочешь быть таким идиотом, как Оливер, то должен меня выслушать.

Ворчание было ответом, но в конце концов он кивнул.

— Говори, что ты хочешь сказать.

Я постаралась подобрать правильные слова.

— Мне не нравится Мона. Я совершенно не доверяю ей, но я готова дать ей шанс.

— Ты слишком добра, — мягко ответил Марсель. — Что, если она захочет что-то сделать с тобой и с ребенком?