Винтовая лестница

Глава II ПЕРВЫЕ ТРЕЩИНЫ

В характере Элен любопытство преобладало над всеми другими чувствами, поэтому она побежала к воротам, надеясь увидеть того, кто прятался за деревьями. Но, подбежав к воротам, различила лишь уходящие вдаль ровные ряды саженцев.

Забыв о своих обязанностях, Элен всматривалась в затянутую туманом молодую рощу.

«Там действительно кто-то стоял, — думала она. — Все верно. Это был мужчина, и он кого-то подстерегал. Кто бы он ни был, я очень довольна, что не прошла мимо него».

Элен вернулась к дому.

Это было высокое серое каменное строение поздней викторианской архитектуры, которое совершенно не вязалось с окружающим ландшафтом. Лестница в одиннадцать каменных ступеней, ведущая к парадной двери, и большие окна, завешанные зелеными жалюзи, были типичны для жилого дома в процветающем городе. Такие дома обычно расположены в частных владениях, имеют собственный почтовый ящик, и к ним ведет дорога, освещенная фонарями.

Дом был трехэтажный, с двумя лестницами и полуподвальным помещением. Каждый этаж имел ванную комнату; спальни старой леди Варрен, профессора и мисс Варрен помещались на втором этаже, а комнаты для гостей — на третьем. Мансарда, которую сейчас занимала только чета Оутс, была предназначена для прислуги.

Сын профессора, Ньютон, жил со своей супругой на третьем этаже, в большой Красной Комнате. Его прежнее помещение, сообщающееся со спальнями леди Варрен и профессора, было отдано постоянной сиделке.

Элен легко взбежала по ступеням и поднялась на второй этаж. У дверей Синей Комнаты она остановилась, прислушиваясь. Эта дверь всегда возбуждала ее любопытство — ведь за ней находилась прикованная к постели ужасная старуха, какое-то невидимое, сказочное существо.

Услышав за дверью голос мисс Варрен — падчерица леди Варрен замещала уехавшую сиделку, — Элен решила пройти в свою комнату, сменить простыни и все приготовить на ночь.

Когда она открыла дверь комнаты мисс Варрен, произошло одно незначительное событие, которому суждено было сыграть свою роль в будущем. Ручка двери повернулась несколько раз, но дверь не открылась, пока девушка изо всей силы не нажала на нее.

«Наверное, расшатался шуруп, — подумала она. — Если будет время, я возьму отвертку и подвинчу его».

Беспокойный характер Элен требовал разнообразия, поэтому она всегда находила время для какой-нибудь новой работы.

Примесь новизны помогала сохранять бодрость.

Комната мисс Варрен была пустая и мрачная, с коричневыми обоями, занавесями и коричневой обивкой мебели. Единственное яркое пятно — диванная подушка, вышитая золотыми нитями. Это было святилище ученого — бесчисленные полки и шкафы ломились от книг. На столе в беспорядке лежали разные бумаги.

Элен удивилась, увидев, что ставни уже закрыты и небольшая настольная лампа под зеленым абажуром на бюро светится, словно кошачий глаз.

Когда Элен проходила по коридору, мисс Варрен вышла из Синей Комнаты. Она была такой же высокой и обладала столь же повелительной осанкой, как и ее брат, но на этом сходство кончалось. Мелкие расплывчатые черты лица и глаза, прозрачные, как дождевая вода, придавали ей вид женщины не от мира сего, но в общем-то неплохой.

— Вы задержались, мисс Кейпел, — холодно заметила мисс Варрен.

— Простите, — пробормотала Элен, с беспокойством думая, как бы ей не потерять с таким трудом найденную работу. — Мисс Оутс сказала мне, что я не нужна до пяти. Это мой первый свободный вечер.

— Я не это имела в виду. Я вовсе не упрекаю вас в том, что вы пренебрегаете своими обязанностями. Но вам не следует гулять так поздно.

— Спасибо, мисс Варрен. Конечно, я отошла слишком далеко от дома. Но потемнело совсем недавно, я уже возвращалась и была примерно за милю отсюда.

Мисс Варрен посмотрела на Элен отсутствующим взглядом.

— Миля — это очень далеко, — произнесла она, — а заходить далеко от дома неразумно, даже днем. Мне кажется, вы достаточно утомляетесь на работе. Почему бы вам не выйти в сад подышать свежим воздухом?

— Но, мисс Варрен, — возразила Элен, — это ведь не заменит хорошей прогулки, верно?

— Понимаю вас, — мисс Варрен слабо улыбнулась, — но я хочу, чтобы и вы поняли меня. Вы молодая девушка, и я буду в ответе, если с вами что-нибудь случится.

Было странно слышать подобное предупреждение из уст мисс Варрен, и у Элен пробежали мурашки по спине от смутного ощущения опасности.

— Бланш!

Голос раздался из Синей Комнаты. Это был почти бас, который мог принадлежать и мужчине, и пожилой женщине. Величественная мисс Варрен съежилась и стала похожа на прилежную школьницу, которая спешит на зов учительницы.

— Да, мама, иду!

Неровными шагами она пересекла коридор и, к разочарованию любопытной Элен, закрыла за собой дверь Синей Комнаты.

«Странные типы, — подумала Элен, поднимаясь по лестнице на третий этаж. — Мистер Ньютон — огонь, мисс Варрен — лед. Интересно, что будет, если их смешать?»

Она предалась приятным размышлениям о том, что сможет упражняться в полузабытом ныне искусстве кокетства, общаясь каждый день с двумя холостяками, Райсом и молодым доктором, который лечил леди Варрен, и одним вдовцом — профессором.

Оценивая интеллект профессора и предвкушая встречу с молодым доктором, Элен решила все же копить на черный день. Она не верила, что ей выпадет счастье Джейн Эйр.

Подойдя к порогу своей спальни, Элен заметила сквозь стеклянную дверь, что в комнате Райса горит свет.

— Вы дома, мистер Райс? — спросила она.

— Войдите и сами увидите, — ответил бывший студент.

— Я только хотела узнать, не горит ли свет зря.

— Пока что нет. Входите.

Элен приняла приглашение. Она привыкла к тому, что мужчины либо вовсе не обращали на нее внимания, либо были слишком внимательны, оставаясь наедине с ней.

Из этих двух способов поведения Элен предпочитала первый.

Ей нравился Стефан Райс, потому что он обращался с ней точно так же, как с другими девушками — с легкомысленной простотой. Когда Элен вошла к нему, он складывал свои вещи в открытый чемодан и не извинился за свой костюм, хотя был только в нижней рубашке.

— Вы любите собак? — спросил он, пытаясь распутать целую кучу галстуков.

— Дайте мне, — сказала Элен, не грубо, но решительно отнимая у него галстуки. — Конечно, я люблю собак. Я работала с собаками.

— Тогда вас надо занести в черный список. Я ненавижу женщин, которые дрессируют собак. Они выставляют себя на всеобщее обозрение в парках. Как проклятые полицейские, которые знают одно слово: «Пройдемте!» Мне всегда хочется укусить их, раз уж собаки такие джентельмены, что не делают этого.

— Да, конечно, — кивнула Элен, которая предпочитала не спорить зря. — Но мои собаки дрессировали меня. Они заключили друг с другом тайное соглашение тянуть одновременно в разные стороны. Удивительно, что я не превратилась в морскую звезду.

Стефан громко засмеялся.

— Молодцы… Кстати, о собаках. Хотите увидеть нечто выдающееся? Я купил его сегодня у одного фермера.

Элен оглядела неубранную комнату.

— Где он? Под кроватью?

— А вы разве спите под кроватью? Он на кровати, дурочка.

— А если у него блохи?

— А если у него нет блох? Сюда, Отто!

Стефан поднял угол покрывала, и из-под него выглянул щенок овчарки.

— Он боится, — объяснил Стефан. — Интересно, что станет со старой мисс Варрен, если она его увидит? Она не позволит держать в доме собаку.

— Почему?

— Она боится собак.

— Да нет, этого не может быть. Совсем наоборот. Это ее все боятся — она такая величественная!

— Это только маска. Она жуткая трусиха. Пустое пугало. Надави на нее, и она сломается. Сейчас она напугана до смерти убийцей. Между прочим, вы боитесь его?

— Конечно, нет. — Элен засмеялась. — Мне было бы страшно одной в доме. Но здесь полно людей, чего же бояться?

— Не согласен. Все зависит от того, какие это люди. Всегда можно найти слабое звено. Например, мисс Варрен. Она ничем вам не поможет.

— Но все же, чем больше народа, тем безопаснее, — настаивала Элен. — Он не решится проникнуть в дом… Вам надо что-нибудь зашить или заштопать?

— Нет, спасибо, дорогая. Все зашила и заштопала божественная миссис Оутс. Божественная во всем, кроме одного, между прочим… Да, это железная дама. Ей можно доверять на сто процентов — если рядом нет бутылки.

— Как, разве она пьет?

Стефан в ответ только засмеялся.

— Знаете что, вам лучше уйти, а то мисс Варрен поднимет бучу. Ведь это холостяцкая комната.

— Но я же не леди из общества, — с негодованием ответила Элен. — Я прислуга. И они ждут вас к чаю.

— То есть Симона ждет. Старина Ньютон просто пожирает пышки. — Стефан надел пиджак. — Я возьму с собой щенка. Представляю его семейству и угощу пышками.

— Только не называйте это чудовище щенком! — воскликнула Элен, когда овчарка вылезла из-под покрывала и пошла за своим новым хозяином в ванную комнату.

— Он еще маленький. — Голос Стефана выражал неподдельную нежность. — Я люблю собак и ненавижу женщин. Есть причины. Напомните мне потом, я расскажу вам историю моей жизни.

Он, насвистывая, увел собаку, и когда свист затерялся в недрах дома, Элен почувствовала легкую грусть. Она знала, что ей будет недоставать Райса. Но, еще раз оглядев комнату, где царил вопиющий беспорядок, она сказала себе, что будет меньше работы, если студент уедет, и предоставила грустить Симоне.

Чтобы выпить чаю, ей надо было спуститься вниз, в кухню. Она поспешила к себе и сняла жакет и боты. Поскольку закрывать ставни было велено только до второго этажа, она оставила все как есть и позволила себе небольшую роскошь — постояла у окна, глядя вниз, в долину, и наслаждаясь чувством безопасности.

«Я добралась до своей крепости, и сейчас мне ничего не угрожает», — подумала Элен.

Она не знала, что со времени ее возвращения произошли некоторые, казалось бы, незначительные события, которые были первыми трещинами в стенах крепости. И когда разрушение началось, ничто не могло остановить его; все, что произошло потом, было как бы клином, просунутым во все расширявшуюся брешь, открывающую дом силам ночи.