Vitrum Patrum (Житие Отцов)

ПРЕДИСЛОВИЕ

Век апостолов отличался высоким подъемом духа среди христиан. Поскольку во многих местах над христианами за их веру нависала угроза мученичества, они всегда были наготове, жили в постоянном ожидании дня встречи с Господом, Которому служили. Когда позднее Христианство “легализовалось”, то оказалось, что требования к Христианству ослабели. Христианство не являлось больше вопросом жизни и смерти. Однако многие христиане не хотели терять горячую веру времен апостольских. Для них Христианство все еще было “вопросом жизни и смерти”, независимо от его культурного окружения. Чтобы сохранить светильник Веры, однажды зажженный в темных катакомбах, укрытых от антихристианских правителей, эти верующие бежали в “пустынь”, то есть в необитаемые места, где могли жить в уединении и молитве. Лишая себя удобств мирской жизни, которые отвлекают душу и плоть от служения Богу, они, таким образом, предавались бескровному мученичеству, чтобы не дать горящей вере катакомб исчезнуть с лица земли. Пустынь послужила сохранению высокого христианского духа и этим спасла все Христианство, которое приверженностью своим аскетическим корням может сохранить свою “первую любовь” до конца времен.

Любовь к пустыни впервые зародилась в христианских общинах Палестины и Египта. Позднее идеальное представление об этом образе жизни проникло во многие другие страны мира: в Грецию, Италию, Англию, Ирландию, Францию (Галлию). Центральной фигурой в этом западном движении был преподобный Иоанн Кассиан, который в IV веке отправился в Египет, чтобы изучить монашеские традиции и учение, а потом этими знаниями поделился со своими соотечественниками в Галлии. Этот “исход в пустыню” породил святых, чьи жизни были отмечены святостью не в меньшей степени, чем жизни их предшественников на Среднем Востоке. Их популярность среди верующих была настолько высока, что знаменитый летописец того времени святитель Григорий Турский постарался во многих книгах запечатлеть их жития в назидание будущим поколениям христиан. Одну книгу, специально посвященную его землякам-аскетам, он назвал “Vita Patrum” (Патерик) или “Житие Отцов”, словно множество этих людей вело одну жизнь пред Господом — высшая христианская добродетель — единодушие. “Vita Patrum” в первый раз представлена здесь на русском языке как результат точно такого же сильного стремления обрести христианские чувства, патристическое единение души, которое было присуще Отцам древней Египетской пустыни и Галлии. Составитель и переводчик этой книги на английский язык иеромонах Серафим (Роуз), сам был большим любителем пустыни. В течение многих лет, которые он подвизался в монашестве в пустыни Северной Калифорнии, он стремился понять и усвоить дух Отцов древней Галлии. Из вступительных глав отца Серафима можно видеть, что его исследование монашества Галлии было не просто научным занятием. Отец Серафим изучал святых Галлии, чтобы сопоставить на практическом уровне болезни того давнего Христианства и проблемы нашего современного монашества. Живя в Америке XX века, ему хотелось действовать согласно тем же принципам, что и древние христиане, верить, как они. Часто, когда видели его в состоянии погруженности в себя, его братия-монахи подшучивали над ним, говоря: “Не трогайте его, он в Галлии VI века”.

Отец Серафим не пытался уйти в прошлое, скорее, он надеялся ответить на вопросы своих сотоварищей-христиан, укрепить свою и их веру, дабы они не свернули с узкого пути христианской брани. Для этого он открывал забытые источники о святых в древней Галлии, снимал пыльный покров с подлинных древних христианских сокровищ, бывших недоступными более тысячи лет.

Книга “Vita Patrum” публикуется спустя более чем двадцать лет после его кончины в 1982 году и является плодом его трудов как монаха и как православного мыслителя.

Идеал пустыни, отраженный в житиях представленных здесь святых и в самом отце Серафиме да воспламенит многих любовью ко Иисусу Христу, да укрепит теперь и богоспасаемых русских православных людей и да вдохновит их святостью древних Православных святых Запада, столь родственной горячей ревности о Христе Святой Руси, единой с Небесным Православием. Такую горячую веру когда-то лелеяли в катакомбах, а позже в дальних лесах Галлии, на Афоне, в Русской Северной Фиваиде и подвизались.

И почему бы не подвизаться сейчас во все еще благоухающих пустынях новых миров — в Америке, Австралии, Новой Зеландии и в новой России, очищенной и обогащенной духовной силой, святой кровью Новомучеников Российских?

Игумен Герман (Подмошенский),

иеромонах Дамаскин (Христенсен).