Вкус блаженства

Эпилог

Три года спустя

– Черт возьми! – выругалась Джози. – Это ужасно. Хуже и быть не может. Говорю вам, со мной покончено!

Тесс обняла ее за плечи:

– Все будет хорошо, дорогая, обещаю; ты только успокойся.

Джози резко обернулась:

– А вы перестаньте смеяться!

– Мы и не смеемся. – Лицо Гризелды приняло постное выражение. – Я только говорила Имоджин...

– Сейчас не время для обмена впечатлениями, потому что я...

Тут послышался стук в дверь, и Аннабел пошла открывать.

– Привет, Мейн!

– Я слышал здесь какой-то крик. Ей очень больно? Могу я ее увидеть? – Было заметно, что лицо его побледнело и осунулось.

– Почему бы и нет? Пока что еще ничего особенного не происходит, но ты же знаешь Джози – она уже нафантазировала себе миллион страхов.

Аннабел распахнула дверь, чтобы продемонстрировать Джози, прижимающуюся к Тесс, как если бы старшая сестра была соломинкой, за которую можно удержаться в шторм.

– Джози, – произнес Мейн хриплым голосом и шагнул к жене. – Ты в порядке?

– Конечно, нет! Я умираю!

Мейн торопливо заключил жену в объятия, после чего почувствовал себя немного лучше. Для него сущей пыткой было вышагивать по коридору, зная, что она страдает.

– Я здесь, с тобой, – сказал он ей на ухо.

– Все равно мне это не нравится, – капризно произнесла Джози и положила голову ему на плечо. – Я хочу, чтобы все поскорее закончилось.

– Боюсь, поскорее не получится, – возразила Тесс. – Тебе придется немного потерпеть. Право, Мейн, ты бы лучше удалился...

– Ни за что! Раз Джози предстоит страдать, я должен быть вместе с ней. – Неожиданно подхватив жену на руки, Мейн перенес ее в роскошную маленькую гардеробную и закрыл за собой дверь.

– О! Ради всего святого! – сказала Тесс. – Разве мы можем это допустить?

– Там есть постель, – успокоила ее Аннабел. – Может быть, Мейн сможет успокоить ее немного и она отдохнет...

– Куда, скажите, ради Бога, подевалась Джози? – поинтересовалась Гризелда, входя в спальню.

– Мейн отнес ее в гардеробную, чтобы слегка приласкать, – сказала Аннабел беспечно. – Садись, дорогая.

Покачав прильнувшего к ней спящего золотоволосого херувимчика, Гризелда со счастливым вздохом опустилась на стул, и тут из-за двери послышался крик Джози.

– Я вела себя гораздо более достойно, когда пришло мое время, – сказала Аннабел.

Имоджин рассмеялась.

– Нет, правда, – запротестовала Аннабел. – Я выругалась всего раз или два.

– А у меня и времени не хватило на то, чтобы браниться, – заметила Имоджин. – Я трудилась в поте лица и поняла, что одного раза с меня достаточно. Рейф думает так же. Мне показалось, что он постарел лет на десять, когда нам наконец разрешили увидеться после всего этого.

– И сколько времени у тебя ушло на то, чтобы произвести на свет Сэмюела? – спросила Гризелда Аннабел. – Меня до сих пор мучает совесть оттого, что ты осталась в Шотландии одна без поддержки. Нам с Имоджин следовало быть с тобой.

– Со мной была няня: она считала, что женщина в родах не должна думать об этом испытании, поэтому и развлекала меня фривольными шутками. Несколько минут назад я попыталась пересказать их Джози, но от этого она еще больше разъярилась и принялась ругаться. Откровенно говоря, нам пришлось послать за повитухой, и та была шокирована лексиконом нашей дорогой сестры.

В этот момент послышался голос Джози, гневно выкрикивающей что-то, и Тесс поспешила подняться с места, но Аннабел удержала ее за руку.

– Джози гораздо лучше с Мейном, но... Роды только начались, и если она потратит силы на проклятия...

В эту минуту Джози, лежа на узкой кровати в гардеробной, пыталась найти такое положение, чтобы спина причиняла ей как можно меньше неприятностей; и все равно в перерывах между схватками боль в спине была чертовски сильной.

– Неужели это так невыносимо? – осторожно спросил Мейн, сидя рядом и крепко сжимая ее руки.

Если бы Джози не испытывала такой боли, она бы рассмеялась.

– Ну, все-таки терпеть можно, – пробормотала Джози сквозь стиснутые зубы. – Но если это продлится еще часов пять, то я не знаю, удастся ли мне выдержать.

– Неужели пять часов? – Лицо Мейна побледнело. Джози пожала плечами; ей и так казалось, что ее тело выворачивают наизнанку. Право, неужели это может продолжаться еще пять часов?

– У Гризелды роды продолжались десять часов, – пробормотала она, задыхаясь и сжимая руки мужа так крепко, будто хотела сломать ему кости.

– Ничего, я буду здесь, с тобой.

Джози вымученно улыбнулась. Увы, все, на что она была сейчас способна, – это выгибать спину и тяжело дышать.

– Я думала, что между схватками иногда случаются передышки, – сказала она минутой позже, и голос ее пресекся. Мейн тут же вскочил:

– Что, дорогая?

– О! – выкрикнула она, задыхаясь.

– Скорее приведите повитуху! – завопил Мейн. Дверь открылась, и в нее просунулась голова Аннабел.

– Теперь, Мейн, тебе придется...

Но оказалось, что она опоздала: лежа на руках графа, крошечный младенец дрыгал ножками и отчаянно пищал; его личико было сморщено, глаза крепко зажмурены.

Джози села на постели и протянула руки к дочери.

– Эй, кто-нибудь, позвоните скорее в колокольчик! – крикнула Аннабел. – Младенец уже родился!

– О Господи! – Тесс потянула за шнурок с такой силой, что он, оторвавшись, остался у нее в руке.

Через несколько секунд в дверях появилась акушерка и быстро прошла в гардеробную. Тем временем Гризелда отнесла своего младенца в детскую, и лишь после этого Аннабел снова открыла дверь...

Джози сидела, опираясь спиной о подушку; она выглядела прекрасно – ведь роды длились всего сорок минут. На руках у нее пищал живой комочек; теперь глаза девочки были открыты, и она со странным выражением смотрела на мать, словно не решив еще, стоит ли улыбнуться ей или снова заплакать.

На краю кровати сидел Гаррет Лангем, граф Мейн, обнимая одной рукой жену, а другой дочь: он выглядел таким счастливым, что при виде этой картины сердце Аннабел забилось быстрее. Не говоря ни слова, она обняла стоявших рядом Тесс и Имоджин.

– Она такая красивая! – крикнула им Джози с кровати, и глаза ее засияли. – Самый красивый младенец, какого я видела в жизни. А еще она так похожа на Гаррета.

– Неправда, она вылитая мать. – Мейн провел пальцем по щечке девочки.

– И как вы ее назовете? – поинтересовалась Аннабел.

– Сесили. – Джози счастливо улыбнулась. – В честь тети Мейна.

– Это лучший подарок, какой я получил за всю свою жизнь! – Глаза Мейна подозрительно заблестели.

– Хотела бы я, чтобы мама тоже была с нами, – вздохнула Тесс.

Теперь все они, стоя на коленях, сгрудились вокруг младенца. Маленькая Сесили сжимала палец Аннабел, а Имоджин размышляла, не стоит ли ей изменить взгляд на роды и произвести на свет еще одного младенца.

Внезапно Джози перевела взгляд с дочери на сестер.

– Я была бы счастлива увидеть нашу мать, но в реальности это вы, три мои сестры, вырастили меня. Я всегда чувствовала вашу любовь и поддержку, за что ужасно вам благодарна! – Она заплакала, но тут же взяла себя в руки и порывисто обернулась к мужу: – А еще я ужасно счастлива, что мы вместе, и теперь нисколько не сомневаюсь, что так будет всегда!