Вкус невинности

Глава 14

На следующее утро Сара закончила отвечать на многочисленные поздравления друзей и знакомых с бракосочетанием. Собрав целую стопку написанных аккуратным почерком писем, она отнесла их в библиотеку и положила на стол Чарли.

Вернувшись в свою уютную гостиную, Сара ощутила, что не может найти себе места от беспокойства. Посмотрев в окно, она увидела, что погода сегодня переменчивая. По небу бежали облака, сквозь которые временами проглядывало солнце. Дул порывистый ветер. Тем не менее Сара решила, что может рискнуть и прогуляться по саду.

Выйдя через застекленную дверь на террасу, Сара спустилась по ступеням и направилась к розарию, который располагался между декоративным кустарником и искусственным озером. Здесь между укрытых на зиму клумб были проложены мощенные каменными плитами дорожки. Харрис гордился своими розами, и этот участок сада всегда содержался в образцовом порядке. Даже зимой, когда розы были тщательно укрыты от холодов, розарий был прекрасным местом для прогулок. Остановившись, Сара взглянула на пустые клумбы, посреди которых виднелись лишь подстриженные голые ветки растений, и у нее сжалось сердце от боли. Это было печальное зрелище, но оно соответствовало настроению Сары.

Она не хотела выходить замуж без любви и согласилась вступить в брак с Чарли только потому, что верила в его зарождающиеся чувства к ней. И вот теперь оказалось, что она была наивной дурочкой, поверившей обещаниям мужчины. Ей следовало дождаться того момента, когда он признается ей в любви.

Впрочем, Сара не сомневалась, что в глубине души Чарли любил ее. Все еще любил.

Медленно бредя по дорожке, со сцепленными за спиной пальцами рук, Сара размышляла о своем браке. Предательство и обман Чарли заключались в том, что он прятал от нее свои чувства, хотя Сара знала, что Чарли любит ее. Крик боли и негодования готов был вырваться из груди Сары, но она сдерживала себя, стиснув зубы.

Почему он вел себя так странно? Сара не находила ответа на этот вопрос.

Чарли действовал сознательно и целеустремленно. Он был исполнен решимости и дальше вести себя в том же духе. По-видимому, ее муж считал, что поступает разумно и правильно.

Но каковы бы ни были причины холодности и отчуждения Чарли, Сара не находила им оправдания. В ней кипели обида и ярость, причем второе чувство было намного сильнее первого. Сара готова была схватить Чарли за плечи и встряхнуть как следует, чтобы он наконец очнулся и понял, что ведет себя неправильно.

О, если бы она была мужчиной! Но, к сожалению, женщина не могла вести разговор с Чарли на языке силы…

Стоя посреди подпорок и торчащих из земли палок, к которым летом привязывали розы, Сара думала о том, что ей теперь делать. Ей предстояла жестокая борьба с мужем за свое счастье, борьба на деле, а не на словах. Но это было лучше, чем малодушная капитуляция. Сара не знала, удастся ли ей убедить мужа в своей правоте, заставить его взглянуть на вещи ее глазами, принять ее точку зрения, но отныне это было ее целью.

Услышав шаги за спиной, она резко повернулась. Ее сердце екнуло, но Сару ждало разочарование. Позади нее стоял не Чарли, которого она в глубине души надеялась увидеть, а Малькольм Синклер.

Изобразив па лице улыбку, Сара протянула ему руку:

– Добрый день, мистер Синклер!

– Счастлив видеть вас, графиня. – Поклонившись Синклер поцеловал ей руку. – Я издали заметил, что вы гуляете здесь…

– Я вышла подышать воздухом. По мокрым лужайкам небезопасно гулять, можно поскользнуться а здесь, в розарии, проложены удобные дорожки. – Заметив под мышкой гостя какие-то бумаги, Сара спросила: – Вы ждете графа?

Синклер кивнул:

– Да, он просил меня показать ему вот эти документы. Их доставили сегодня из Лондона.

Сара подавила тяжелый вздох. Она поняла, что ей не удастся поговорить с мужем ни за обедом, ни во второй половине дня. Он наверняка будет занят.

– Граф поехал на прогулку верхом, но скоро должен вернуться.

– В таком случае позвольте мне составить вам компанию, – после некоторого колебания промолвил Синклер.

Сара была удивлена, услышав эту просьбу, но долг радушной хозяйки заставил ее улыбнуться и продолжить прогулку в обществе гостя. Они двинулись по дорожке вдоль клумб.

Сара завела с Синклером светский разговор, расспросив его о том, как он устроился на новом месте и что думает о Кроукоме и своих соседях.

Самым живописным местом в округе является мост, перекинутый через водопад Уиллз-Нек, – сообщила она. – Вам доводилось бывать там?

– Нет. – Синклер внимательно посмотрел на свою собеседницу – А как туда добраться? – Сара с готовностью объяснила, как проехать к водопаду.

Синклер был немного ниже Чарли, но более грузным, чем он. Тем не менее он выглядел довольно привлекательно. У него были правильные черты лица и изящные манеры. Саре показалось, что Синклер чем-то очень похож на ее мужа. Но гость был старше Чарли. Сара подумала, что, возможно, граф с годами будет выглядеть так же, как ее спутник.

У нее сжалось сердце, когда она услышала за спиной тяжелые шаги. Сара обернулась с приветливой улыбкой на устах и увидела, что подошедший к ним Чарли сверлит Синклера странным вызывающим взглядом.

На мгновение ей показалось, что перед ней стоит не Чарли, а рыцарь, одетый в броню и готовый к сражению.

Сара растерялась. Однако на Синклера, похоже, угроза, сквозящая во взоре Чарли, не произвела никакого впечатления. Улыбнувшись, Малькольм шагнул навстречу хозяину дома.

– Рад видеть вас, Мередит, – промолвил он, протягивая руку.

Чарли на мгновение застыл, но затем пожал руку Синклера. Его лицо снова приняло невозмутимое выражение.

– Графиня любезно согласилась составить мне компанию и прогуляться вместе по саду до вашего возвращения, – объяснил Синклер и добавил, показав документы: – Я принес вам кое-что интересное.

Взглянув на бумаги, Чарли кивнул.

– Превосходно, – сказал он и перевел взгляд на Сару: – С вашего позволения, моя дорогая, мы уходим в библиотеку.

Помня о плане действий, которому она должна была неукоснительно следовать, Сара натянуто улыбнулась.

Поклонившись Саре, джентльмены удалились. Она проводила их долгим взглядом.

Только после этого Сара позволила себе состроить недовольную гримасу. Взглянув на толстый скрюченный ствол одного из самых старых розовых кустов, она глубоко задумалась. Чарли вел себя сейчас так, словно приревновал ее к Синклеру.

В его напряженном взгляде, устремленном на гостя, читалась угроза. И только напоминание Синклера о том, с какой целью он приехал сюда, привело Чарли в чувство. Он наконец понял, что Малькольм не собирается флиртовать с его женой.

Сара, прищурившись, продолжала разглядывать розовый куст и вдруг заметила, что на нем набухли почки. Казавшиеся мертвыми ветки готовились к новой жизни!

Их брак, возможно, тоже, как этот розовый куст, переживет зиму в отношениях и, когда пригреет весеннее солнышко, расцветет и возродится к жизни. Сара надеялась на это. Может быть, сегодняшнее поведение Чарли было добрым знаком? Несмотря на свою сдержанность и напускную отчужденность, он любил ее.

Сара верила, что сможет достичь своей цели. Она несколько минут пристально смотрела на розовый куст, а затем повернулась и направилась к дому. Она решила не изменять себе и добиться того, чтобы основой их брака была любовь.

Чарли потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя и подавить приступ ревности. Слава Богу, Малькольм оказался тактичным человеком и сделал вид, что ничего не заметил. Чарли было неприятно, что он вел себя в присутствии постороннего человека так примитивно, откровенно ревнуя Сару. Он не ожидал от себя подобной реакции. Хорошо еще, что ему удалось быстро взять себя в руки.

Чарли провел Малькольма в библиотеку. Усевшись, они стали изучать отчеты об инвестициях, которые принес с собой Синклер. Содержащаяся в них информация заинтересовала Чарли. Вскоре Крисп принес им холодные закуски. Не прерывая обсуждения, касавшегося потока денежных средств, вложенных в различные проекты в этом году, Чарли и Синклер принялись за холодный ростбиф с хлебом и маринованными огурчиками.

Через некоторое время в библиотеку явился лакей за подносами и пустыми тарелками. Освободившееся на письменном столе место тут же было занято отчетами об инвестициях, которые Чарли разложил вокруг себя. Откинувшись на спинку стула, он внимательно слушал Синклера, рассказывавшего финансовых вливаниях в строительство железной дороги Ливерпуль – Манчестер. В этот момент в библиотеку неожиданно вошел Крисп с маленьким серебряным подносом в руках.

– Прибыл поверенный из Тонтона, милорд, – доложил он. – Он желает видеть вас. Я сообщил ему, что вы заняты. Но он потребовал, чтобы я передал вам его визитную карточку и сказал, что у него есть для вас деловое предложение, которое он должен незамедлительно изложить вам.

Дворецкий протянул Чарли поднос, и граф взял с него визитную карточку.

– Томас Райли из конторы «Райли и Фергюсон», расположенной по адресу: Тритон, Хайстрит, – прочитал он. – Подняв глаза, он взглянул на Малькольма. – Понятия не имею, о чем он хочет поговорить со мной. Вы не будете возражать, если я приму его?

– Конечно, нет.

Малькольм хотел встать, но Чарли жестом остановил его:

– Прошу вас, не беспокойтесь. Я только узнаю, чего он от меня хочет. – Чарли взглянул на Криспа: – Проведите сюда мистера Райли.

Райли оказался типичным провинциальным поверенным, скромным, предпочитающим говорить тихо и витиеватыми фразами.

Чарли прервал его длинную тираду и пригласил сесть на стул с высокой прямой спинкой. Пока хозяин дома общался с визитером, Малькольм встал и, подойдя к окну, стал разглядывать окрестности.

– Я был бы признателен вам, мистер Райли, – промолвил Чарли, – если бы вы без предисловий прямо перешли к делу, которое привело вас сюда.

Райли нервно сглотнул. Он был одет в темный, запылившийся в дороге строгий костюм.

– Как вам будет угодно, милорд. Я просто думал, что…

– Ближе к делу, мистер Райли!

– Конечно, конечно… У меня есть клиент, который хочет купить принадлежащий вам участок земли. – Райли полез в потертый кожаный портфель, который лежал у него на коленях, и достал из него документы и пенсне. Водрузив пенсне на нос, поверенный пробежал глазами документ и потом поднял их на Чарли. – Речь идет о местечке под названием Квилли, расположенном вблизи деревни Кроуком.

Чарли приподнял бровь, не в силах скрыть удивления.

– Мой клиент хочет расширить свои владения за счет Квилли, – поспешно продолжал Райли, – и надеется, что вы уступите ему этот участок земли, поскольку он находится за пределами ваших владений.

Чарли так и подмывало спросить, кто был этот таинственный клиент и сколько он предлагал за Квилли. Но он понимал, что эти вопросы были праздными. Чарли не собирался продавать бывшую ферму, на территории которой был расположен сиротский приют.

– Мне жать, мистер Райли, но о продаже этого участка земли не может идти речи.

Глаза поверенного стали круглыми от страха. Он испугался, что не увидит гонорара, обещанного ему за посредничество в сделке.

– Но мой клиент делает вам очень выгодное предложение…

– Дело не в этом, – торопливо сказал Чарли. Он утратил всякий интерес к поверенному, разговор с которым казался ему бессмысленным, и ему не терпелось вернуться к прерванной дискуссии с Синклером. – Я не могу продать эту землю, поскольку она не принадлежит мне. Вас неправильно информировали, мистер Райли…

Поверенный был ошеломлен таким поворотом событий.

– Но… – пролепетал он, – бывшая ферма принадлежала мисс Коннингем, а после того как она вышла замуж за вас, перешла в вашу собственность…

– Действительно, – раздраженным тоном промолвил Чарли. Этот разговор начал действовать ему на нервы. – Мисс Коннингем стала моей супругой, и ее земля перешла ко мне в собственность. Но я больше не являюсь ее владельцем.

Райли открыл рот от изумления. Чарли мог бы сказать поверенному, кто на самом деле владеет сейчас Квилли-Фармом, но не стал этого делать. Его долгом было защищать Сару or любого давления и неприятностей. А клиент мистера Райли мог взять ее в осаду. Нет, поверенному лучше было не знать имя человека, распоряжавшегося интересующим его земельным участком. Чарли прекрасно знал, что его жена не собирается продавать Квилли-Фарм.

– Не могли, бы вы мне назвать имя нового владельца этого участка? – дрожащим голосом промолвил Райли.

Чарли покачал головой:

– Вы можете сообщить своему клиенту, что новый владелец Квилли-Фарма не нуждается в деньгах и не продаст свою собственность, какую бы сумму ему за нее ни предлагали.

Райли совсем пал духом. Его лицо помрачнело. Положив документы в портфель, он встал, поклонился и вышел из комнаты. Стоявший все это время у дверей библиотеки Крисп последовал за ним, чтобы выпроводить его из дома.

– Интересно, – промолвил Малькольм, снова садясь на стул, стоявший напротив письменного стола, – я и не знал, что вы продали бывшую землю. Неужели сиротский приют перешел в чужие руки?

Чарли поморщился.

– Да нет, по правде говоря, ничего не изменилось. По условиям брачного договора Квилли-Фарм снова перешел в собственность Сары. – Он пожал плечами. – Моя жена не представляет своей жизни без этого приюта.

Чарли разговаривал с Синклером рассеянно, обдумывая то, что только что услышал от поверенного. Он знал, что ему не удалось бы выведать у Райли имя его клиента. Но поверенный говорил, что этот человек хочет расширить свои владения… Значит, они граничили с Квилли-Фармом.

– По-видимому, Райли представляет интересы одного из местных фермеров, – задумчиво промолвил он.

– Вполне возможно, – промолвил Синклер, делая вид, что его не интересует эта тема. Взяв один из лежавших на столе отчетов, он взглянул на Чарли: – Ну что, продолжим? На чем мы остановились?

– Мы не закончили обсуждение инвестиционной структуры, лежащей в основе финансирования дороги Ливерпуль-Манчестер…

Сара упрямо следовала своему плану. Она вела себя так, как будто они с мужем жили в любви и согласии, и делала вид, что не замечает его отчужденности и холодности. Чарли должен был в конце концов понять, что жить в браке по любви приятнее и комфортнее, чем отрицать очевидное – чувства, которые их связывали.

Чарли обладал упрямством и настойчивостью. Но Сара была согласна с пословицей, утверждавшей, что капля камень точит, и надеялась на победу.

В воскресенье, выйдя вместе с мужем из церкви, Сара поздравила себя с тем, что удачно сыграла роль счастливой молодой жены, обманув даже бдительных сестер, Клэри и Глорию, и проницательную Твиттерс. Но тут Чарли сообщил ей, что после обеда к ним приедет Малькольм Синклер. Опять!

Сара едва сдержалась, чтобы не съязвить. Ей нельзя было нарушать избранную тактику поведения.

– Судя по всему, мистер Синклер интересный человек, – промолвила она и, заметив краем глаза, что Чарли нахмурился, усмехнулась про себя.

Это была одна из ее маленьких побед. В последнее время ей оставалось довольствоваться ими. «Лиха беда начало!» – убеждала она себя.

После обеда Чарли удалился в библиотеку, чтобы подготовиться к встрече с Синклером, а Сара направилась в свою уютную гостиную.

На улице было прохладно, и Сара не рисковала выходить в сад. Выглянув в окно, она тяжело вздохнула и села чинить пришедшие в негодность вещи, которые привезла из приюта. Несмотря на то что ей помогали Твиттерс, Клэри и Глория, Саре часто самой приходилось штопать одежду, зашивать наволочки и латать дыры.

Сара всегда держала дверь в гостиную распахнутой настежь. Занимаясь рукоделием, она через некоторое время услышала шаги в коридоре. Подняв голову, Сара увидела в дверном проеме мистера Синклера. По всей видимости, он направлялся в библиотеку, но по дороге заглянул к ней, чтобы поздороваться.

Сара с улыбкой протянула ему руку. Она решила приветить гостя. В конце концов, Малькольм не был виноват в том, что Чарли использовал его в своих целях, не желая оставаться один на один с женой. К тому же Саре импонировали учтивость и светские манеры Синклера.

– Добрый день, сэр. Прошу прощения, но я не могу встать. Видите, я завалена всяким старьем?

И она кивнула на одеяло, которое в этот момент чинила.

Подойдя к Саре, Синклер поклонился и галантно поцеловал ей руку. Выпрямившись, он с изумлением посмотрел на одеяло. Синклер не мог взять в толк, почему графиня Мередит собственноручно занимается починкой одеяла, да еще такого ветхого!

– Это вещи из сиротского приюта, – объяснила Сара. – Я руковожу им и помогаю чем могу.

– А, понятно. – Синклер огляделся по сторонам. – Вы прекрасно устроились. Здесь очень уютно.

– Благодарю.

Он снова посмотрел на корзину с иголками и нитками.

– До меня доходили слухи, что вы принимаете участие в жизни сирот из местного приюта.

Синклер нерешительно положил ладонь на спинку кресла, как бы спрашивая у хозяйки дома разрешения сесть. Сара жестом пригласила его садиться.

Изящно опустившись в кресло, Синклер продолжал:

– Я был в Квилли-Фарме. Это место находится недалеко от моей усадьбы. Собственно говоря, я могу видеть его очертания со своего крыльца. Вы, наверное, знаете, что я подумываю навсегда поселиться в этой местности. Я впервые так долго нахожусь за пределами Лондона, и мне надо куда-то тратить свою энергию… Одним словом, я с удовольствием поработал бы в приюте для того, чтобы с пользой провести свободное время и наладить отношения с местными жителями.

Если бы не последняя фраза Синклера, Сара заподозрила бы его в неискренности и каком-то тайном умысле. Но его желание навести мосты и подружиться с новыми соседями было ей понятно.

– Не могли бы вы рассказать мне об этом приюте?

Сара с готовностью кивнула. Она могла бы часами говорить об учреждении, которое основана ее крестная мать, однако Сара не хотела утомлять гостя лишними подробностями.

– Хотим мы этого или не хотим, – сказала она, – но количество фабрик, заводов и объем судовых грузоперевозок в Тонтоне постоянно растет. А вместе с тем растет и число детей, остающихся без родителей в результате аварий и несчастных случаев.

Синклер внимательно слушал ее, время от времени кивая. Когда она закончила, он как-то странно посмотрел на нее.

– Дело в том, – смущенно улыбнувшись, промолвил Синклер, – что я был свидетелем одного интересного разговора, связанного с приютом. В пятницу граф в моем присутствии отказался продать его за хорошие деньги. Теперь я понимаю, почему он это сделав. Вы увлечены работой в приюте и не согласились бы расстаться с ним.

Сара на мгновение оторопела. Холод пробежал по ее спине.

– Мой муж получил предложение продать приют? – не веря своим ушам, переспросила она.

Бледные щеки Синклера покрылись легким румянцем. Он не сводил испытующего взгляда с лица Сары.

– Простите, но я думал… что граф рассказал вам об этом предложении…

Лицо Сары окаменело.

– Не надо извиняться, – глухим голосом сказала она. Синклер встал.

– И тем не менее я прошу простить меня за излишнюю болтливость.

Эти слова были произнесены раздраженным тоном. Но Саре показалось, что гость досадует не на нее, а на кого-то другого.

Чарли следовало рассказать ей обо всем. Даже закоренелый холостяк Синклер понимал это!

Через полтора часа Сара вышла из дома, пересекла лужайку и направилась в розарий. Обхватив себя за плечи, она зашагала по выложенным каменными плитами дорожкам. Стиснув зубы, Сара чувствовала, как ее сердце сжимается от боли. Ей было зябко, но причиной этого была вовсе не холодная погода, стоявшая на улице.

Сумеет ли Сара одержать победу в нелегкой борьбе за семейное счастье, если ее муж скрывает от нее важные события и постоянно отталкивает ее? Он не желал разговаривать с ней даже на те темы, которые непосредственно касались ее. День ото дня стена между ними, становилась все толще и крепче.

Хорошо еще, что он отказался от сделанного ему предложения!

Уняв бившую ее дрожь, Сара направилась к дому. Услышав какой-то шум, она подняла голову и увидела Синклера, выходившего из библиотеки на террасу. Провожавший его Чарли остановился в дверном проеме. На этот раз Синклер, против своего обыкновения, пробыл у графа совсем недолго. Несмотря на то что Сара находилась на значительном расстоянии от террасы, она заметила, что гость был странно скован. Чарли довольно холодно попрощался с ним. Он был явно чем-то недоволен.

Синклер спустился с террасы и направился в сторону конюшни. Чарли закрыл за ним застекленную дверь.

Пересекая лужайку, Синклер заметил Сару, остановился и, бросив украдкой взгляд на окна библиотеки, зашагал к розарию.

Сара подождала его. Выражение лица Синклера было непроницаемым. Тем не менее она чувствовала, что гость кипит от негодования. Она насторожилась.

– Леди Мередит, я должен сообщить вам, что, допустив оплошность в разговоре с вами, я счел себя обязанным рассказать о ней вашему супругу.

Сара подняла брови в изумлении.

– Однако он не придал никакого значения моему рассказу, – продолжал Синклер. – Честно говоря, я не ожидал, что граф отнесется с таким пренебрежением к моим словам, содержавшим намек на то, что он поступил неправильно, не сообщив вам о полученном предложении.

Синклер впился взглядом в Сару. Его колючие светло-карие глаза испытующе смотрели на нее. Сара видела, что Синклер чем-то очень озабочен, но скрывает это. Причем он беспокоился вовсе не о ее отношениях с мужем.

– Возможно, я плохо разбираюсь в подобных делах. У меня нет опыта семейной жизни, я всегда жил один. – Синклер говорил мягким, вкрадчивым тоном, но Сара ощущала его внутреннюю напряженность и недовольство. – Но я вижу, что вы с мужем находитесь в натянутых отношениях. Возможно, так всегда бывает сразу после свадьбы, я не знаю… И тем не менее мне хотелось бы попросить у вас прощения за то, что я невольно испортил их еще больше. Поверьте, я этого не хотел.

Сара улыбнулась.

– Все в порядке, не беспокойтесь. – Она бросила взгляд на дом. – Я глубоко признательна вам за понимание и участие.

Синклер помолчал.

– Знаете, – снова заговорил он, – ваш муж очень похож на меня в молодости. Он точно также страстно увлечен финансовым делом и инвестициями. – Синклер посмотрел на окна библиотеки, и уголки его губ дрогнули, а в глазах промелькнуло выражение горечи. – Как я уже говорил, я всю жизнь прожил один. Надеюсь, что эта участь минует вашего супруга. Он одумается и поймет, что вы – настоящее сокровище.

Сара была удивлена тем, что Синклер заговорил на такие личные темы. Тем не менее ей не в чем было упрекнуть его. Синклер не нарушал правил приличий, оставаясь в рамках светского разговора.

Прежде чем Сара нашлась, что ответить, Синклер поклонился и стал прощаться:

– До свидания, моя дорогая графиня. Желаю вам всего доброго. Надеюсь, мы скоро увидимся.

И он зашагал через лужайку прочь от дома. Вскоре Синклер скрылся из виду.

У Сары вдруг стало удивительно спокойно на душе. Крепче обняв себя за плечи, она направилась в глубь сада.

Повернувшись, Сара зашагала назад к дому и вскоре снова вернулась через террасу в свою гостиную.

Не успела она закрыть за собой застекленные двустворчатые двери, как в комнату вошел Крисп с горящей свечой, чтобы зажечь свечи в канделябрах. Кроме того, он держал в руке маленький серебряный поднос с корреспонденцией.

– Вам передали записку, миледи.

– Благодарю, Крисп.

Сара взяла сложенный листок бумаги и развернула его. Пробежав записку глазами, она нахмурилась…

– Какие-то неприятности, мэм?

Вопрос Криспа вернул ее к действительности, и Сара подняла глаза на дворецкого.

– Нет… То есть пока не знаю… – Она снова прочитала записку. – Миссис Картер пишет, что вчера ночью в сиротском приюте произошло какое-то странное событие, но какое именно, она не сообщает. Завтра я поеду туда и узнаю все подробности. Но поскольку миссис Картер не просит меня о помощи, думаю, что ничего страшного не произошло.

– Не сомневаюсь, мэм, что так оно и есть.

Крисп зажег свечи в комнате, а затем, подойдя к Саре, поклонился и заговорил:

– Вышло так, что у нас с миссис Фиггс, – промолвил он, глядя в одну точку куда-то поверх головы Сары, – не было возможности поприветствовать как подобает новую графиню и сказать ей «Добро пожаловать». Мы понимаем, что представлять вас прислуге было бы излишне, ведь вы давно знакомы со всеми обитателями Моруэллан-Парка. Тем не менее, – продолжал дворецкий, и в его голосе послышались торжественные нотки, – мы все, я, миссис Фиггс и прислуга, хотим заверить вас в нашей преданности. Мы искренне рады вам и надеемся, что будем служить вам верой и правдой в течение многих лет.

Сара растрогалась до слез.

– Благодарю, Крисп. Передайте миссис Фиггс и прислуге, что я высоко ценю их искреннюю готовность служить мне.

– Хорошо, миледи, я непременно передам им ваши слова. Поклонившись, Крисп вышел из комнаты.

Сара снова вернулась к записке, которую ей прислала Кейти. Полученное известие было загадочным и тревожным.

Завтра, в понедельник, Сара, как обычно, собиралась отправиться в сиротский приют. Она планировала провести там весь день. Это было лучше, чем остаться дома и изнывать от одиночества. Услышав бой часов, Сара взглянула на циферблат. Стрелки показывали час дня. Встав, Сара подошла к секретеру. Она не запирала его и часто забывши поднять крышку. В конце концов, – это была ее комната и никто, кроме слуг, в ее отсутствие не входил сюда. Сложив записку, Сара положила ее в ящик, в котором хранились документы приюта. Обведя гостиную взглядом, Сара вздохнула и отправилась наверх, чтобы принять горячую ванну.

Только эта процедура могла сейчас успокоить ее.

Дневник тетушки Эдит исчез.

Вечером Сара хватилась его, но полочка в секретере, на котором он обычно лежал, была пуста. Она долго стояла, с недоумением глядя на нее.

После ужина, прошедшего в молчании, супруги направились в гостиную Сары. Чарли устроился в кресле, стоявшем у камина, и погрузился в чтение труда по инженерному делу. А Сара, устав от тягостных размышлений и переживаний, решила полистать дневник тетушки. Однако его не было на месте. Сара обыскала весь секретер, но так и не нашла тетрадь в переплете, украшенном серебряными пластинами.

– Но я уверена, что положила его именно сюда, – нахмурившись, пробормотала Сара. – Куда же он запропастился?

Заметив, что Сара мечется по комнате, Чарли оторвал глаза от книги. Почувствовав на себе его взгляд, Сара обернулась.

– Что случилось? – спросил Чарли.

Сара глубоко вздохнула, стараясь успокоиться.

– Пропал дневник моей тетушки Эдит, Я хранила его в секретере, но он бесследно исчез.

В ее голосе слышалось отчаяние. Саре так хотелось, чтобы муж обнял ее, утешил, приласкал. Но Чарли был, как всегда, сдержан и отчужден.

– Вы наверняка сами переложили его куда-нибудь в другое место и забыли об этом, – холодным тоном промолвил он и снова погрузился в чтение.

Сара была обескуражена его равнодушием. «Ничего подобного!» – едва не крикнула она, но сдержалась. Вспышка гнева не пошла бы на пользу их и без того испорченным отношениям. Взяв себя в руки, Сара твердым шагом проследовала через комнату к висевшему на шнуре колокольчику и позвонила в него.

Через некоторое время в комнату вошел Крисп с подносом, на котором стояли серебряный чайник и две изящные фарфоровые чашки. Поставив поднос на стол, он вопросительно взглянул на Сару:

– Что прикажете, мэм?

Вскинув голову, Сара заговорила с дворецким надменным тоном:

– В этом секретере я хранила дневник моей покойной тетушки, но он бесследно исчез, Крисп!

Дворецкий озабоченно нахмурился.

– Вы имеете в виду тетрадь в переплете с серебряными пластинами, мэм? Мэнди, служанка, которая делает здесь уборку, говорила о ней.

– Да, речь идет именно об этой тетради. Это уникальная вещь, единственная в своем роде. Я очень любила тетушку, и ее дневник дорог мне как память о ней. Расспросите слуг. Может быть, кто-то из них знает, где он?

– Хорошо, мэм. Мы обыщем весь дом. Я поговорю с Мэнди и узнаю, когда она видела дневник в последний раз. Если я не ошибаюсь, она вытирала здесь пыль позавчера.

Уверенный деловитый тон Криспа немного успокоил Сару. Она кивнула:

– Благодарю, Крисп, Доложите мне о своем разговоре с Мэнди. Я хочу знать, видела ли она дневник третьего дня.

– Слушаюсь, мэм. – Поклонившись, дворецкий вышел из комнаты.