Владея её невинностью

Уильям сказал, что все мои оргазмы были попыткой успокоить меня сегодня, и я думаю, что он был прав. Мне стало намного спокойнее, чем я думала. Сегодня я только дважды хотела переделать план свадьбы, что, безусловно, является рекордом.

Папочка помыл меня между ног, сказав, что хочет, чтобы я была чистой, когда пройду по проходу к нему. Это отличается от того, что обычно он хочет, чтобы моя киска была покрыта его спермой. Сегодня я узнала, что он хочет поиграть, поэтому мы собираемся пережить наш первый раз вместе.

Он подарил мне последний поцелуй, прежде чем выскользнул из моей комнаты, но весь день он продолжал присылать мне забавные изображения танцующих кошек и глупых гифок. Как будто он чувствовал, что я начинаю волноваться, и мне сразу же становилось легче. Затем начали приходить сладкие сообщения.

Уильям написал мне, чтобы я не беспокоилась и всё будет идеально. Он сказал, что пока я стою там, когда двери открываются, пока я иду по проходу к нему, всё будет хорошо. Он прав. Я была настолько поглощена тем, чтобы убедиться, что всё было идеально, что забыла, что всё и так идеально.

Мы с Папочкой сегодня поженимся, и не имеет значения, даже если вокруг всё загорится пламенем. Но если загорится, я надеюсь, что розовым пламенем.

Я чувствую себя совершенно спокойно в этот момент. Я задавалась вопросом, когда внешний мир начнет давить на меня и Папочку, но каждый раз, когда это происходило, мы, казалось, только становились сильнее и лучше понимали друг друга. Вот как я поняла что, это будет длиться вечно. Мы предназначены быть вместе. Мы другие.

— Ты выглядишь так, будто светишься.

Я оборачиваюсь и вижу Еву, жену Адама, стоящую в дверях. Я пряталась в этой комнате внутри часовни большую часть дня, перед тем как выйти к проходу. У неё гигантская улыбка на лице. Интересно, где Адам? Я никогда не видела их друг без друга. Я знаю, что она его малышка, но думаю, что их отношения немного отличаются от моих с Папочкой Уильямом.

— Я просто так взволнована. Кажется, не могу перестать улыбаться, — я поворачиваюсь к ней лицом, желая показать свое платье. Оно покрыто чем-то похожим на бриллианты, лиф крепко прижат к моему телу. На бедрах юбка из тюля, от колен она падает вниз, с небольшим количеством блесток на оборке. Дизайнер назвал это стилем русалки, и мне это очень нравится. Я чувствую, что вышла из фильмов Диснея.

— Ты выглядишь прекрасно, Хейли. Как настоящая принцесса, — Ева выглядит такой же взволнованной, как и я.

Моя улыбка становится больше, и я боюсь, что мое лицо может треснуть.

— Я никогда не думала, что этот день наступит. Что я найду кого-то, кто просто примет меня, — знаю, она поймет, о чём я. Никогда не видела, чтобы она и Адам играли в Папочку и маленькую девочку, но мне известно, что он работает с Уильямом над созданием дома ради сюрприза для его малышки, и, поскольку Ева – его жена, я знала, что она и есть та малышка.

— Ты счастливица, — мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что я искала. Я чувствовала себя потерянной. Она двигается ко мне, останавливаясь передо мной, чтобы поправить маленькую диадему, которая у меня в волосах. Я обнаружила её на туалетном столике, когда выползла из кровати этим утром после того, как Папочка ушел. Диадема была завернута в рождественскую упаковку с надписью: «Ты всегда будешь моей принцессой». Это был самый прекрасный рождественский подарок, который я когда-либо получала. Я не уверена, что когда-нибудь сниму её. Могу поспорить, я могла бы даже принимать душ в ней, если бы была осторожна.

— Но ты тоже нашла своего Папочку.

— Нашла, — на этот раз она улыбается так же широко, как и я. Я не знаю, что с ней, но она мне нравится. Может, потому что я знаю, что она тоже малышка. Я никогда не встречала такую, как я. У меня никогда не было массы друзей, в основном только Молли, но она была суперглупой. Она также судит обо мне и Уильяме, и я не думаю, что смогу терпеть её дольше.

— Ты готова? Я думаю, что всё на месте, и все выстроились в очередь, — после её слов, мой отец заполняет дверной проем.

— Подружки невесты сейчас идут по проходу, Хейли. Нам пора, дорогая, — сообщает мне отец, заставляя моё сердце биться. Не потому что мне страшно, а потому что я собираюсь принадлежать Уильяму, и весь мир узнает об этом.

Ева протягивает руку, берёт мою и слегка сжимает, прежде чем покинуть комнату, оставив меня наедине с отцом.

— Ты выглядишь так же, как твоя мать, — говорит он, и я слышу столько эмоций в его голосе. Я знаю, что он скучает по ней каждый день. — Я волновался об этом, когда впервые узнал о вас двоих, — он обхватывает моё лицо, одной рукой поглаживая мою щёку большим пальцем. — Но я знаю, что Уильям любит тебя больше всего на свете, и твоя мама была бы так счастлива. Она всегда ценила настоящую любовь, а у вас двоих она есть. Мне жаль, что потребовалось некоторое время, чтобы увидеть это, — я вижу в его глазах чувство вины, но я никогда не расстраивалась из-за того, что мой отец сначала не очень хорошо относился ко мне и Уильяму. Я всё понимала. Я его дочь, и его работа – беспокоиться обо мне.

— Это не имеет значения сейчас. Мы все здесь, вместе. Вот что важно. Мы всё преодолели. Возможно, на этом пути было несколько преград, но ты проведешь меня по проходу и охотно отдашь меня Уильяму.

— Счастливо и охотно, — поправляет он. Убрав руки с моего лица, он крепко обнимает меня. Я сжимаю его обратно так же сильно, пока он не отпускает меня и не кладёт руку мне на плечо.

— Пойдем, подарим тебе счастье, дорогая.

Глава 7

Уильям

Я хожу взад-вперед сегодня не потому, что нервничаю, а потому, что не могу ждать. Я был готов сделать Хейли своей с того самого момента, как узнал, что смогу получить её, и всё это ожидание может вызвать у меня сердечный приступ.

— Время пришло, — сообщил мне священник, и я первый вышел за ним. Сейчас не хочу ничего, кроме как выбежать и схватить мою малышку, но она так усердно работала, чтобы сделать этот день особенным для нас обоих. И я не разрушу это, устроив сцену и похитив Хейли при всех.

Когда все дружки выстраиваются в очередь, и я занимаю своё место перед алтарем и стараюсь не двигаться, разжимая кулаки. Мне нужно увидеть Хейли и убедиться, что она в порядке. Я знаю, как легко она испытывает стресс и дискомфорт. Я беспокоился о ней, отправлял ей сообщения и пытался успокоить её на расстоянии – расстоянии, которое я никогда больше не захочу увидеть между нами. Отсутствие доступа к ней сегодня заставило меня понять, насколько она мне нужна, и как хорошо, что я могу заботиться о ней.

Я смотрю, как подружки невесты идут по проходу, но я хочу видеть только одну мою маленькую девочку.

Наконец, после того, что кажется вечностью, двойные двери открываются, чтобы показать мою прекрасную невесту. Она крепко сжимает руку Роджера, и я вижу в ней побуждение броситься ко мне. Она борется с естественной реакцией своего тела подбежать и прыгнуть в мои руки.

Я чувствую, что моё лицо чуть не ли не трескается надвое, когда я улыбаюсь ей, и вдруг перед глазами все расплывается. Я улыбаюсь, но мои глаза наполняются слезами, когда я осматриваю Хейли с ног до головы и вижу, какая она красивая. Моё сердце разрывается от любви, и я просто хочу обнять её.

Её коричневые кудрявые локоны свободно падают на спину, а длинная прозрачная вуаль грациозно скрывает Хейли от меня. На голове маленькая тиара, которую я купил для неё, розовые бриллианты, переливающиеся на свету. Её ярко-голубые глаза большие и блестящие, а нежные розовые губы улыбаются шире, чем я когда-либо видел. Платье без бретелек и плотно прилегает к её телу до колен, затем свободно спадая. Внизу платья есть оттенок розового, и когда она двигается, я вижу, что её туфли тоже бледно-розовые.

Я чувствую, как у меня перехватывает дыхание от того, как прекрасно она выглядит. Я никогда не видел никого и ничего более прекрасного, чем моя маленькая Хейли. Даже в те дни, когда она в поту, а волосы спутаны во сне, она безупречна.

Когда Хейли доходит до меня, передает свои бледно-розовые розы своей подружке невесты и поворачивается к отцу. Она целует Роджера в щёку и затем поворачивается ко мне. Роджер берет её руку и кладет в мою, прежде чем отступить и занять своё место.

— Привет, Папочка, — шепчет она.

— Ты выглядишь прекрасно, малышка. Абсолютно идеально, — я слишком возбужден, чтобы что-то сказать, и просто сжимаю руки Хейли, глядя в её голубые глаза.

Священник произносит слова, а затем и мы, но я не помню что говорил. Единственное, на что я обратил внимание – это слова Хейли.

— Я, Хейли, принимаю тебя, Уильям, как своего мужа. Отныне и навсегда, до последнего вздоха, я твоя.

Её пальцы дрожат, когда она надевает обручальное кольцо на мой палец, поэтому я протягиваю руку к её предплечью, и она мгновенно успокаивается. Я смотрю вниз и испытываю радость от созерцания символа её владения мной. Я рад, наконец, показать миру, что принадлежу ей, так же, как она принадлежит мне.

Я подхватываю её на руки, резко наклоняю и целую её перед всеми. Зал взрывается в возгласах и хлопках, когда играет музыка, и я несу её по проходу. Я ни за что не позволю Хейли уйти. Она наконец-то вернулась в мои объятия, и я её не отпущу.

***

Пока я нес хихикающую Хейли на руках по коридору отеля, в номер для молодоженов, она наклонилась, чтобы лизнуть мою шею. Я рычу, не в силах удержать себя от нападения на неё раньше, чем мы окажемся в номере.

— Осторожнее, малышка. Ты играешь с огнем.

— Теперь ты мой муж. Разве это не то, что я должна делать? — я чувствую, как её зубы касаются моего подбородка, и плотно закрываю глаза, стараясь держать ноги ровно, пока мы приближаемся к комнате.

Прием был замечательным, и Хейли не забыла ни одной детали. Наш первый танец был под рождественскую песню «Малыш, холодно снаружи», и моя девочка все время хихикала. Она была в полном восторге весь день, и это всё, что я когда-либо хотел ей дать. Чёрт, я бы устраивал свадьбу каждый день, если бы именно это заставляло её так улыбаться. Но когда я упомянул об этом, она засмеялась и сказала, что одного раза достаточно.

Я открываю дверь и проношу Хейли через гостиную. Я захожу прямо в спальню, ставлю её на край кровати.

— Сегодня вечером, малышка, я хочу, чтобы ты была такой же, как в первый раз. Ты целый день берегла для меня свою киску, не так ли?

Она смотрит на меня сквозь ресницы и застенчиво улыбается.

— Да, Папочка.

Сжимая её подбородок, я жду, пока её прекрасные голубые глаза встретятся с моими.

— Я хочу, чтобы ты пошла в ванную, сняла свадебное платье и легла на кровать, совершенно голая. Ты отдашь мне своё тело, как в первый раз, когда я засунул свой член внутрь тебя. Я хочу, чтобы ты была связана и с завязанными глазами, пока не буду готов взять тебя. И когда я, наконец, буду готов, хочу, чтобы ты умоляла меня об этом, как сегодня утром.

Я чувствую дрожь, пробирающую её тело, зрачки Хейли расширяются, и она облизывает губы.

— Теперь, ты готова поиграть, малышка?

Глава 8

Хейли

Позволив своему свадебному платью упасть на пол, я выхожу из него и выскальзываю из туфель. Я полностью голая. Я ничего не надела под своё свадебное платье, зная, что Папочка захочет, чтобы я была доступной. Я знаю, что он сказал мне снять всё, но я оставляю тиару на голове.

Сегодня всё было прекрасно. Каждый отрезок свадьбы. Всё сложилось так, как я хотела. От крошечных рождественских ёлок, украшенных розовыми огнями на каждом столе, до цилиндра свадебного торта принца, держащего в руках принцессу, это было похоже на сказочную свадьбу, ставшую для меня настоящей. По улыбке на лице Уильяма я поняла, что он в восторге. Но думаю, счастливым его сделало то, что я получила свадьбу, которую действительно хотела. Он хотел дать мне это, всё так и произошло. Как всегда. Он удостоверился, что каждое желание, которое у меня когда-либо имелось, было выполнено.

Я провела большую часть ночи на грани счастливых слез, едва не разрыдавшись от счастья, я была до неприличия счастливой. И чтобы я не разревелась, Папочка прошептал мне на ухо все неприличные вещи, которые он собирался сделать со мной сегодня вечером. Целый новый набор чувств ударил по мне, сдерживая счастливые слёзы в глазах.

Мы запланировали свадьбу, чтобы отпраздновать это со всеми, но, как всегда, когда мы с Уильямом вместе, мир исчезает, оставляя только нас двоих. Так мы провели большую часть ночи, я в его руках. Где буду всю оставшуюся жизнь. Танцуя, смеясь, он заставляет меня чувствовать, что я единственный человек в мире. Как будто он не может дышать без меня. Это опьяняющее чувство быть таким лелеемым.

Когда я выхожу из ванной, вижу, что он сидит в кресле в углу комнаты, глядя на меня. В его руке темный напиток. Я уверена, что это бурбон. Скоро он будет на моих губах. Папочка лениво делает глоток, не отрывая от меня своих голодных глаз, ожидая, что я дам ему то, что он хочет. Он хочет играть. Я люблю, когда мы притворяемся, что это наш первый раз.

Папочка уже снял обувь и скинул пиджак. Его галстук давно отброшен, а на рубашке с воротником расстёгнуты несколько пуговиц. Я медленно заползаю на кровать, дразню его своей киской, прежде чем упасть на спину. Я беру повязку и надеваю её на глаза, прежде чем схватиться за изголовье кровати обеими руками и слегка раздвигаю ноги.

Я чувствую Папочку ещё до того, как он прикоснется ко мне. Я знаю, что он стоит надо мной, его глаза бродят по моему телу, когда он думает обо всех вещах, которые он хочет сделать со мной, и я позволю ему сделать это. Я сделаю всё, чтобы понравиться моему Папочке, всегда желая, чтобы он играл со мной.

Я чувствую, как его рука обхватывает одну лодыжку, больше раздвигая мои ноги, когда он начинает проводить пальцами вверх по моей икре к бедру, останавливаясь прямо перед моей киской. Мягкое поддразнивание заставляет меня болезненно сжаться от возбуждения. Потребность пульсирует в моём теле. Я хочу двигаться и заставить его дотронуться до меня, но я знаю, что если я это сделаю, моя киска будет отшлёпана.

— Кто-нибудь когда-нибудь тебя здесь трогал? ​​— спрашивает он, наконец, одним пальцем проводя вдоль моей щели, но он не касается меня там, где мне это нужно больше всего. Это усиливает боль до почти сводящего с ума уровня.

— Нет, Папочка. Я не должна позволять кому-либо трогать меня там, — шепчу я.

— Что, если твой Папочка захочет к тебе прикоснуться? Ты бы позволила мне, не так ли? — его голос был хриплым, но ободряющим. Я должна прикусить губу, чтобы не застонать и не умолять.

— Я... мы бы попали в беду, — наконец отвечаю я.

— Никто не должен знать, что Папочка трогает свою маленькую девочку здесь. Это только между тобой и мной. Наш маленький секрет. Тебе нравится иметь секреты с твоим Папочкой, не так ли? — его рука движется к пульсирующему комочку. — Ты хочешь поиграть с Папочкой, не так ли? Потому что это сделало бы меня счастливым, малышка, — его палец снова пробегает по моей щели, на этот раз, задевая нужное место и заставляя меня стонать. — Видишь? Это так хорошо, — его пальцы поднимаются выше к моим твердым соскам. Он их обводит, но не трогает. — Я мог бы прикоснуться к тебе и здесь.

— Да, — умоляю я, когда его пальцы потирают один сосок, дразня, а затем переходят к другому. Я чувствую, что могу взорваться. Он мне нужен. Я хочу, чтобы Папочка везде меня трогал. Иметь секреты, которые никто никогда не знает.

— Тебе нравится это? Потому что это делает Папочку таким твердым, когда он касается тебя вот так. Я хочу поцеловать тебя везде.

— Моё тело покалывает, Папочка. Пожалуйста. Я… — не могу найти слова. Он мне нужен. Мое дыхание стало неровным.

Он опускается своё тело на меня. Его обнажённая кожа вдавливается в мою, а тепло покрывает мою маленькую киску. Язык Папочки облизывает уголки моего рта, заставляя меня раздвинуть губы.

— Всоси Папочкин язык в рот, и, возможно, Папочка поможет этой маленькой девочке с этим покалыванием, — говорит он мне в губы, прежде чем засунуть язык в мой рот. Я жадно всасываю его, пробуя бурбон, пытаясь угодить ему. Сжимая изголовье кровати, я пытаюсь удержаться от того, чтобы опустить руки.

Он прерывает поцелуй, кусая мою губу.

— Ты такая хорошая маленькая девочка, пытающаяся угодить своему Папочке. Теперь широко раздвинь ноги и позволь мне позаботиться о тебе. Затем, когда я закончу, я буду использовать твоё тело, как захочу, и ты позволишь мне, не так ли? Я могу делать всё, что захочу, и ты примешь это как послушная девочка, а потом попросишь Папочку повторить это снова.

Глава 9

Уильям

Хейли раздвигает ноги, и я спускаюсь по её телу, поочерёдно засасывая её соски в рот и сжимая её сиськи вместе. Я чувствую запах её киски и как она возбуждена для меня. Для её Папочки.

Она отчаянно пытается контролировать свои бёдра, пытаясь удержать их на месте, но терпит неудачу. Я чувствую, как её тело толкается на меня, прося внимания.

— Такая жадная, — шепчу я ей в сосок, делая последний укус, прежде чем спуститься по её телу.

Раздвинув её ноги, я смотрю на то, что моё. Её розовая киска пропитана необходимостью, и я на секунду замераю, чтобы насладиться видом. Я наблюдаю, как её киска сжимается, ища что-то, чтобы заполнить пустоту. Она умоляет об освобождении, и я дам это ей. Когда буду готов.

Проводя кончиками пальцев по внутренней стороне её бедер, я чувствую, что мышцы там напряжены и дрожат. Я касаюсь её промокшего отверстия, и, когда она потихоньку скулит, я вонзаю два пальца в неё, трахая её. Прижав свой рот к её клитору, я сосу его, подводя её киску к оргазму.

Когда она начинает просить меня дать ей освобождение, в котором она так отчаянно нуждается, я убираю свой рот и качаю головой.

— Пожалуйста, Папочка. Избавь киску своей принцессы от этого покалывания, — она поднимает бедра, волнообразно прижимаясь к моим пальцам в поисках оргазма, в котором я ей отказал.

— Теперь ты моя жена, маленькая девочка. Если я хочу играть с тобой, я буду. Я владею тобой сейчас.

— Ты владел мной задолго до сегодняшнего дня, Папочка. Ты всегда владел моим сердцем и моим телом.

Её красивые слова проникают в мою душу, и я знаю, что это правда. Она была моей задолго до того, как я подчинил её себе.

Вернув рот обратно к её клитору, я быстро облизываю его, делаю так, как ей нравится. Я потираю пальцами сладкое местечко внутри её тела, и она сжимает меня, собираясь взорваться. На этот раз, когда она достигает своего пика, я позволяю ей кончить, работая с её киской и помогая удовольствию продолжаться всё дольше и дольше.

Вылизываю всё до последней капли с её киски, а она умоляет меня перестать облизывать её клитор. Она становится такой чувствительной после того, как кончает, но мне нравится мучить её тело, когда дело доходит до удовольствия. И она тоже, независимо от того, сколько она протестует.

Вытащив пальцы из её киски, я облизал их, и поднялся верх по её телу. Как только я оказываюсь на ней сверху, я снимаю повязку с глаз и смотрю в её красивое детское личико.

— Ты хочешь, чтобы Папочка был внутри тебя? — она кивает головой, её глаза умоляют. — Нет, малышка. Я хочу, чтобы ты ответила как большая девочка.

— Я хочу, чтобы ты был внутри меня, Папочка, — она облизывает губы, и мой член дергается.

Мне нужны все её дырочки сегодня вечером, но сейчас я хочу её киску.

— Я буду делать это, пока ты не скажешь остановиться. Наш секрет, верно?

— Да, Папочка.

Я прижимаю свой набухший член к её отверстию и толкаюсь в неё, её тугая киска выдавливает из меня жизнь.

— Черт, — хриплю я, сильно вдалбливаясь и помечая её киску. Я долблю её, несмотря на узкие стеночки, когда она сжимается, кайфуя от жесткого секса.

Наклоняясь, я беру сосок в рот, сосу и зажимаю другой сосочек, пока беру свою жену. Она такая же узкая, как и каждый раз, когда я её беру, и этого достаточно, чтобы я был готов кончить всего за несколько толчков.

— Кончай, малышка. Кончай от члена, о котором ты просила и умоляла. Член, который ты дразнила своими короткими юбками и без трусиков. Наклоняясь, открывая мне маленький вид на свою киску, и не позволяя мне трахать её. Теперь у меня есть ты, и ты собираешься кончить на член Папочки, как хорошая маленькая девочка, какая ты есть.

Мои грязные слова посылают её через край, она откидывает голову назад и кричит о своём освобождении. Её шея обнажена, и я облизываю там, пробуя на вкус сладость, пока кончаю в узкую киску. Её оргазм пульсирует вверх и вниз по моему члену, когда каждая капля меня наполняет её.

Когда мы оба отдышались и вернулись на Землю, я рухнул на Хейли, придавив её немного. Я до сих пор опираюсь на локти, поэтому не душу её, но ей нравится, когда я сверху.

Я чувствую, как её руки отпускают изголовье и обнимают меня, чтобы удержать. Я улыбаюсь, радуясь, что нахожусь внутри неё, и что она в моих объятиях.

— Спасибо, Папочка. Сегодня был самый прекрасный день в моей жизни.

— Он и был малышка. Все благодаря тебе, — я целую её в кончик носа, а затем прижимаю свой лоб к её.

Что я ей не говорю, так это то, что каждый день, проведенный с ней – самый прекрасный день в моей жизни. Просто иметь возможность держать её и заботиться о ней – это всё, что я когда-либо хотел. И делать это до конца своей жизни – это всё, чего я мог желать. Хейли – моя мечта, и я планирую посвятить свою жизнь тому, чтобы каждый день становился лучше, чем днём ​​ранее.

— Теперь, как насчет кусочка свадебного торта? Я думаю, что обслуживающие компании, возможно, послали нам один, — её глаза взволнованы при мысли о сладком, и я не могу удержаться от смеха. — Только в этот раз я сам съем свой кусочек.

Её хихиканье заполняет комнату, пока мы балуемся в постели, начиная нашу жизнь, как муж и жена. Папочка и маленькая девочка.

Эпилог

Уильям

Десять лет спустя…

— Папочка!

Крик Хейли эхом разносится по дому, и я встаю, собираясь найти её. Я ждал десять минут, чтобы она надела серьги, чтобы мы могли уйти на ужин. Когда я добираюсь до спальни, я вижу её ноги, торчащие из-под кровати, и начинаю смеяться.

— Малыш, что опять?

— Я потеряла сережку, и теперь думаю, что застряла.

Я опускаюсь на пол рядом с ней и вижу, что её платье действительно застряло, обнажая её голую пышную задницу.

— Ну, что у нас здесь? — я потираю руками её попку, затем наклоняюсь и облизываю одну сочную ягодицу.

— Папочка! Помоги мне выбраться отсюда, и тогда я позволю тебе взять меня.

— Обещаешь?

— Да! Я обещаю. Пожалуйста, помоги мне!

Я отцепил платье Хейли и помог ей подняться с пола на кровать. Отталкивая её обратно на матрас, задираю её платье, обнажая голую киску, и без колебаний ныряю во влагалище, слизывая её сладость.

Прошло десять лет с тех пор, как мы сказали «я согласен/ я согласна», но я не могу удержать свои руки вдали от неё. Я думал, что в какой-то момент мы успокоимся или остановим на время игры, но наша связь только укрепляется.

Мы некоторое время говорили о том, чтобы завести детей, но Хейли нравилось быть в центре всего моего внимания, поэтому мы решили не делать этого. У нас есть друзья с детьми. В отличии от них в любое время, когда она нуждается в наказании, она может получить его. Но вскоре после того, как мы заканчиваем, она обнимает меня за колени и даёт мне понять, что ей нужны дополнительные поцелуи.

Жизнь, которую мы построили вместе, волшебна. Я не мог бы просить более совершенную жену – и снова пройти через это. Она – причина, по которой я просыпаюсь с улыбкой на лице каждый день, и она – причина, по которой я каждую ночь засыпаю счастливым, с её блаженными руками на мне.

Пока я облизываю её киску, а она просит меня дать ей то, что хочет, я улыбаюсь и думаю, что мы снова опоздаем на ужин.

КОНЕЦ

Бонус к серии «Невинность»

Глава 1

Адам

В Манхэттене настоящий январь, с окутывающим холодным воздухом. Я пытаюсь поймать такси, которые одно за другим проезжают мимо меня без остановки. Уже поздно, и холод начинает пронизывать мою кожу, но я люблю зиму в Нью-Йорке. Запах снега, танцующие огни на зданиях. Я продолжаю испытывать удачу, ожидая, что кто-нибудь подвезет меня, и наслаждаюсь холодом на редко тихой улице в Нью-Йорке.

Я закончил свой деловой ужин и планирую вернуться на ночь в свой отель. Ожидание начинает отдавать унынием. Одиночеством даже. Я упорно трудился, чтобы попасть туда, где я нахожусь, и все это ради денег.

Завтра я возвращаюсь домой в Сан-Франциско. Мое дело здесь закончено. У меня была встреча с клиентом. Обычно мы решаем вопросы по телефону или электронной почте, но он настоял, чтобы я вылетел и поговорил с его партнерами о дизайне. Поэтому я вылетел, желая развеяться, а не сидеть одному дома.

Я архитектор и управляю собственной фирмой. К счастью для меня, я могу планировать свои собственные часы и путешествовать, когда мне нужно. Я окончил университет в Южной Калифорнии три года назад и получил степень магистра архитектуры. У меня сложились хорошие отношения с клиентами, и в двадцать семь лет я смог построить успешный бизнес с нуля. Это все мое, и я вкладываю в свой бизнес каждый час своей жизни. Мне нравится жить на западном побережье, но скучаю по жизни в Нью-Йорке. Я проходил стажировку здесь, отрабатывая навыки у мастеров, но вернулся в Бухту после того, как все закончилось.

Закрыв глаза, я чувствую, как несколько снежинок ударили по моим обнаженным щекам, и пытаюсь насладиться этим. Вероятно, пройдет некоторое время, прежде чем я снова увижу снег.

— Вы не могли бы мне помочь найти «Точку G»?

Я открываю глаза и оборачиваюсь, чтобы увидеть, откуда донесся сладкий голос и вижу миниатюрную молодую девушку, стоящую передо мной. На улице холодно, на ней надето то, что похоже на тонкий черный топ с длинными рукавами и золотую мини-юбку с блестками, она в туфлях на высоких каблуках.

Длинные светлые кудри заставляют её выглядеть намного моложе, чем можно предположить по телу или одежде. Что-то в ней такое невинное, но провокационное, и я делаю шаг в её сторону. Собственнический инстинкт берет верх, притягивая меня к ней.

— Извините. Что вы сказали? — спрашиваю я, не зная, правильно ли я её понял.

Девушка раскрывает свои полные губы и тихонько смеется. Она делает шаг, и, поскользнувшись на снегу, начинает падать вперед. Я протягиваю руку, быстро ловя её, прежде чем она успевает упасть, и обнимаю. Она прекрасно вписывается, как будто принадлежит мне. Девушка замерзла до костей, но ярко улыбается, как будто знала, что я поймаю её. На мгновение что-то проходит между нами. Как будто мы две души, которые давно потерялись и наконец-то нашли друг друга.

Она права – я всегда поймаю её. Я чувствую это каждым нервом. Это мое предназначение.

Я знаю, что время, потраченное на самосовершенствование, вся моя тяжелая работа, вели меня к этому моменту. Чтобы найти и поймать эту девушку. Я притягиваю её ещё ближе, просто чтобы доказать себе, что этот момент настоящий, каким бы безумным и быстрым он ни казался. Я не знал, где окажусь сегодня, интуиция молчала, что только доказывает, этот сексуальный маленький ангел мой.

Я помогаю ей восстановить равновесие, а затем протягиваю руку между нами, расстегивая пальто. Не отпуская девушку, я снимаю его и укутываю её в пальто. Она на короткое время закрывает глаза и слегка улыбается, прижимаясь к моему теплу. Я обнимаю её, пытаясь удержать холод подальше от неё, глядя в её голубые глаза.

Она такая маленькая. Она дотягивается только до моей груди, несмотря на высокие каблуки. Смахнув снежинку с её щеки, я смотрю ей в глаза, желая удержать наш зрительный контакт. Это ощущение, которого я никогда раньше не испытывал. Это непосредственное чувство одержимости чем-то, что не мое.

Держа её за подбородок, я немного наклоняюсь и спрашиваю то, что хочу знать больше всего.

— Кому ты принадлежишь, принцесса? — я не знаю, почему так называю её, но это так естественно. Это имя принадлежит ей. Это так же инстинктивно для меня, как и чувство, что она принадлежит мне.

Она улыбается мне, как будто её сердце шепчет ей ответ, а затем крепко обнимает меня за шею.

— Тебе, — её маленькое тело врезается в мою эрекцию, которую я даже не осознавал, пока она не начала тереться об меня. Секс – это не то, что меня всегда волновало. Я всегда больше беспокоюсь о работе, но кажется, она что-то разбудила во мне, и я хочу её. Сильно.

— Ева! — я слышу, как кто-то кричит, и девушка поворачивается в моих руках в сторону голоса. Я крепче сжимаю её, думая, что она может попытаться покинуть мои руки.

— Вижу её! — кричит кто-то, и я поднимаю глаза, видя, как к нам подходит группа из трех девушек. Я выдохнул, когда не увидел с ними мужчин.

Женщины приближаются к нам, чувствую, как Ева цепляется за меня, и я ещё сильнее напрягаюсь. Такое ощущение, что наше время подходит к концу. Или что-то пытается отобрать её у меня. Я нашел мою принцессу и не собираюсь больше отпускать.

— Вот и оставляй её на три секунды без присмотра, — говорит одна из женщин.

— Ева? — спрашиваю я, глядя на неё сверху вниз. Она смотрит на меня и улыбается, на одной щеке появляется небольшая ямочка, из-за которой она выглядит невероятно невинной.

Подняв руку, я снял перчатку и дотронулся до её мягкой щеки, чувствуя её кожу. У неё самая мягкая кожа, к которой я когда-либо прикасался. Интересно, везде ли она такая.

— Как тебя зовут? — девушка немного склонила голову, эти полные губы снова раскрылись, заставляя меня хотеть овладеть ими. Я хочу укусить их за то, что они были без присмотра, когда она явно нуждалась в уходе.

Я улыбаюсь и смеюсь над её игривостью.

— Адам, — да, держу пари, она могла легко обернуть меня вокруг своего пальца.

— Мы закругляемся, красавчик. Хочешь проводить её?

Подняв глаза, я киваю её подруге, на мгновение, забыв об остальной части её компании. Я конкретно запал на Еву, поэтому обнимаю её, пока она идет, не желая разрывать нашу связь.

— Я выпила всего несколько коктейлей, но ты и вправду красавчик, — говорит Ева, и это вызывает у меня улыбку. Она соглашается со своей подругой, но когда Ева зовет меня так, это слышится по-другому. Мне нравится слышать это из её уст. Я хочу, чтобы она думала, что я красивый. Я хочу, чтобы она хотела меня, как я хочу её.

— Спасибо, принцесса. Вот почему ты просила помощи с твоей точкой G?

Одна из её подруг впереди нас смеется и указывает на бар, к которому мы подходим. Над дверью вспыхивают неоновые буквы: "Точка G".

Это похоже на модный клуб, и у Евы нет причин идти туда сейчас. Уже поздно, а она уже довольно пьяна.

— Позволь мне отвезти тебя домой, — уговариваю я её. Если она войдет туда, ей будет только хуже, если она выпьет больше. Мне придется позаботиться о ней, убедиться, что с ней будет все в порядке, и она, вероятно, будет беситься каждый раз, когда я буду вырывать очередной коктейль из её рук, и тогда ей, вероятно, не захочется снова меня видеть.

— Ты пойдешь со мной домой? — поддразнивает она, хлопая ресницами, почти как молодая девушка, умоляющая Папочку о чем-то. Её губы немного надуты. Это меня заводит и сразу бесит. Я хочу её, но мне не нравится, что она так легко пригласила меня домой, даже не зная меня. Если она не чувствует то, что чувствую я.

— Я отвезу тебя домой, — я наклоняюсь, чтобы мой рот был ближе к её. — И поцелую тебя, пожелав спокойной ночи, если ты будешь хорошей девочкой, — после моих слов я вижу, как её глаза заблестели.

— Постараюсь, — она облизывает губы, кончик её языка касается моих.

Простое действие заставляет меня стонать.

— Это нехорошо, — говорю я ей, и она слегка улыбается мне.

— Я буду хорошей. Я просто хотела попробовать, — она прикусывает губу, заставляя меня думать, что она вовсе не собирается быть хорошей.

— Где она живет? — я смотрю на женщин, с которыми она пришла.

— Она останется со мной сегодня вечером, — говорит другая, с короткими черными волосами, глядя на меня. Она выглядит немного пьяной, но все-таки диктует адрес.

— У меня есть ключ, — добавляет Ева. Я сжимаю челюсть, желая преподать урок им обеим. Это было слишком легко. Это только проясняет, что Еве нужно, чтобы кто-то присматривал за ней.

— Подойди, — говорю я ей, подтягивая её к краю тротуара. Я слышу, как её подруги смеются, пока заходят в клуб, оставляя меня наедине с ней. Я и ненавижу и люблю это.

На этот раз, когда я машу такси, оно клюет слишком быстро. Ева произносит адрес, затем прижимается ко мне, её голова лежит в изгибе моего плеча. Её светлые волосы покрывают меня. Я мягко поглаживаю их, пока такси прибывает по адресу.

Когда мы добираемся до двери, она роется в сумочке в поисках ключа. Когда она открывает дверь, то тащит меня с собой внутрь. Я охотно захожу. Мне не интересно брать её, когда она пьяна, но я хочу убедиться, что она в безопасности. Я хочу убедиться, что её подруги не притащат кого-то или что-то из бара, что может причинить ей вред.

Я закрываю за собой дверь, и Ева прижимается ко мне своим пышным телом. Я легко ловлю её, когда её рот впечатывается в мой. Поцелуй быстрый и нуждающийся, словно мы потерянные любовники, наконец, снова нашедшие друг друга.

Я не хочу, чтобы это вышло из-под контроля, но она испытывает меня. Все одиночество, которое я чувствовал несколько часов назад, она восполнила. Кажется, я, наконец, нашел свой смысл жизни.

— Где ты спишь? — спрашиваю я, отрывая свой рот от её.

— На диване, — говорит она, снова захватывая меня. В следующую секунду мы оказываемся на мягкой поверхности, я падаю между её раздвинутых ног, стараясь не раздавить её. Клянусь, я в два раза больше неё.

— Пожалуйста, — умоляет она, её маленькое тело извивается под моим.

— Я знаю, что тебе нужно сладкая Ева. Я дам тебе это, так как ты была хорошей девочкой. И после этого ты пойдешь спать. Договорились? — она продолжает шевелиться подо мной, как будто не может себя контролировать.

— Пожалуйста, — снова говорит она, не отвечая мне.

Я соскользнул с неё, упав коленями на пол. Я переворачиваю её, заставляя визжать, таща её за собой и заставляя наклониться над диваном. Её туловище опускается на диван, её задница теперь трется о мой член сквозь мои брюки.

Я раздвигаю её ноги, открывая себе больший доступ. Она не борется со мной. Она просто шевелит своей упругой задницей, желая большего. Спускаясь вниз, я стягиваю её юбку и смотрю вниз, и обнаруживаю, что на ней нет трусиков.

— О, Боже, — она стонет от моего открытия.

— Ответь мне, моя Ева, — рычу я, резко шлепнув её по ягодице. Я понятия не имею, чем я наделен, но необходимость дисциплинировать её поражает меня силой и жестокостью.

— Да, я пойду спать, — наконец говорит она. Я потираю отметину, где ударил её, от вида которой предсперма вытекает из члена, пропитывая трусы-боксеры. Черт, я никогда не был так возбуждён в своей жизни. Я понятия не имею, что на меня нашло.

Она.

Мой разум говорит мне. Что это все она.

Моя Ева.

Наклонившись над ней, я держу её маленькое тело под собой. Моя грудь прижимается к её спине. Она поворачивает лицо, обнажая свою шею, и я наклоняюсь к её уху.

— Ты всегда так одеваешься, моя милая Ева? Крошечная юбка, слишком много напитков и никаких трусиков? Ты отравляешь мужчин? — она не отвечает мне, просто толкает свою голую задницу в мой член, втираясь в меня. Заманивая меня. — Такая непослушная маленькая девочка. Я думаю, что ты искала внимание. Ну, теперь у тебя оно есть, — я протягиваю руку между нами, вытаскивая рубашку из брюк и расстегивая ремень. Мои штаны спадают достаточно, чтобы я мог освободиться.

Я использую другую руку, чтобы обхватить одну из её сочных сисек. Схватив бюстгальтер, я стаскиваю его, пока одна из них не вываливается. Её твердый сосок прижимается к моей ладони, и я стискиваю зубы, желая укусить её.

— Если ты не будешь носить свои трусики, то, я думаю, тебе просто придется носить меня, — рычу ей в ухо, поднеся член к её клитору, и начинаю кружить головкой по её комочку. Назад и вперед мой член скользит по её жесткой маленькой жемчужине.

— Пожалуйста, — умоляет она снова, как будто это единственное слово, которое она знает.

— Скажи мне, что ты больше не будешь ходить без нижнего белья, если я не скажу тебе.

— Обещаю, — стонет она, мгновенно давая мне то, что я хочу. Тепло разливается в моей груди. Я хочу больше.

— Скажи мне, что завтра пойдешь со мной на ужин.

— Я сделаю все, что ты захочешь, — эти простые слова заставляют меня переступить через край, заставляя меня кончить горячим всплеском на её клитор. Я чувствую, как её тело дергается против моего, когда она переступает через край со мной. Она выкрикивает мое имя в оргазме, пока я потираю кончиком своего члена её клитор. Я выплескиваю все удовольствие, которое могу дать ей.

Когда я чувствую, что её тело ослабло, я смотрю на задницу. Мой отпечаток руки все ещё виден там, а на бедрах теперь ещё и след моего оргазма, который начинает течь по её ноге. Я собираю сперму своими пальцами и подношу к её киске, покрывая её ей. Помечая её.

Я медленно поднимаю её и кладу на диван, на её губах появляется сладкая улыбка.

— Где твоя ночнушка? — спрашиваю я её, и она кивает на багаж в углу гостиной. Сначала я поправляю свою одежду, затем подхожу к указанному месту и достаю сменку. Я не хочу, чтобы кто-то пришел домой и нашел её такой. Кто знает, кого эти девушки приведут домой.

Я стаскиваю её юбку и натягиваю нижнюю часть фланелевой пижамы. Затем хватаю одеяло, свисающее с дивана, и укрываю её. Наклоняясь, я целую её в губы, и её глаза закрываются. Я сажусь рядом с диваном на пол, открываю сумочку, которую она уронила во время нашего горячего поцелуя, и достаю её телефон.

Я звоню себе с телефона Евы, чтобы у меня был её номер, а затем жду, когда её друзья вернутся домой. Я сижу на полу в течение шести часов, прежде чем они, наконец, вваливаются в дверь. Пьяные, но, к счастью, одни.

Я неохотно отрываюсь от пола, прежде чем подарить Еве ещё один поцелуй, желая ещё раз запечатлеть её вкус, зная, что увижу её завтра.

Я уверен, что Ева нуждается в особом внимании, и наше первое свидание только подтверждает это. Я обнаружил, что она в городе только на выходные, а в Нью-Йорка приехала утром, чтобы найти работу. Она только недавно закончила колледж и искала работу, но ей не повезло. Я проверяю свой график работы и организую встречи, чтобы мы могли поужинать, прежде чем она отправится домой в Сиэтл.

Я был в бешенстве, она бросила своих друзей ради меня, но предупредила, что это будет только ужин, и что мне лучше бы не облажаться. Я бы не дал ей выбора, но я подыгрываю. Я выбираю лучший стейк-хаус в городе и забираю её у подруг. Когда мы садимся, чтобы поесть, она, кажется, теряется в меню, поэтому я решаю заказать для неё еду.

Когда приходит официант, и я забираю меню из её рук, она с облегчением выдыхает. Я всегда был доминирующей личностью, и брал на себя ответственность, когда это необходимо, но что-то в Еве заставляет меня хотеть не только взять на себя ответственность, но и защитить её. Что-то внутри неё зажигает во мне невиданные инстинкты, и возникает непосредственная связь, подобную которой я никогда раньше не чувствовал.

Я держу её за руку, и мы разговариваем, пока ресторан не закрывается. Потом я вывожу её на улицу, не желая отпускать. Я обнимаю её, чтобы согреть, пока вокруг нас падает снег.

— Я не хочу уходить, — шепчет она мне, и я чувствую то же самое. — Что, если я больше никогда тебя не увижу?

Она смотрит на меня слезящимися глазами, и я знаю, что ей нужно. Уверенность. Я всегда дам ей то, что ей нужно.

— Кому ты принадлежишь? — спрашиваю я её, и она улыбается сквозь слезы.

— Тебе.

— Тогда знай, что я никогда тебя не отпущу.

Мы не видим друг друга в течение одного месяца, и это почти ломает меня. Это утомляет, и я не могу ничего сделать. Я постоянно переживаю за неё, удивляюсь самым маленьким вещам. У меня много денег, но у меня нет Евы, а она это то, что мне действительно нужно.

Через некоторое время я, наконец, уговариваю её переехать ко мне. После этого начинается наша жизнь, и часть этой жизни мы проживаем за закрытыми дверями так, как мы хотим. Нам нужно время, чтобы понять, что работает, а что нет. Наконец, мы согласны с тем, что дома будет игра, но за пределами нашего убежища нам не нужны ограничения лейблов.

Большинство людей называют нашу «жизнь» Папочки/ Маленькой Девочки, но мне просто нравится думать о ней как о той, о ком я забочусь, а она заботится обо мне. Каждый из нас дает друг другу то, что нам нужно.

Ева любит быть независимой в некоторых аспектах своей жизни, но это длится недолго. Ей нужен тот кто позаботится о ней, и это то, чем я занимаюсь с того самого момента, как увидел её.

Глава 2

Ева

3 года спустя…

После двенадцатичасового рабочего дня в офисе я физически и психически истощена. Я еду домой в тумане, не особо вспоминая о своем дне. Я просто хочу вернуться домой к Адаму и провести время вместе, чтобы выкинуть прошедший день из моего разума.

Я паркуюсь в гараже, выхожу из машины и иду в дом. Когда я захожу внутрь, иду к стойке на кухне. Моя записка ждет меня там, как и каждую ночь.

Принцесса,

Сними свою одежду и надень то, что я для тебя приготовил. Ужин будет готов через тридцать минут. А пока отнеси корзину для пикника в гостиную и наслаждайся свободным временем. Я скоро к тебе присоединюсь.

С любовью, твой Папочка.

Я улыбаюсь, кладу записку обратно на стойку и на мгновение застываю там. Я закрываю глаза, делаю глубокие, медленные, очищающие вдохи и чувствую, что мысленно переключаюсь на его принцессу. Хлопоты дня покидают мой разум. Я знаю, что ничто не может потревожить или побеспокоить меня здесь. Я его, и он позаботится обо мне. Даст мне то, что нужно. Заполнит ту часть меня, о которой многие не знают. Я люблю свою работу и свою карьеру, но я также люблю это. Нет, мне это нужно. Я не думаю, что смогу прожить с одним без другого. Адам устанавливает баланс в моей жизни.

Я легко могу испытать стресс, и осознание того, что у меня есть Адам, который может позаботиться обо мне, центрирует меня. Я знаю, что в тот момент, когда я покидаю свой офис, мне не нужно не о чем думать или беспокоиться. Он всегда будет со мной.

Я вижу, что Папочка выложил прозрачные, маленькие белые шорты с подходящей майкой. Они также включают радужные носки выше колена, которые являются моими абсолютными фаворитами. Я взволнованно раздеваюсь, по-прежнему в основном у входа в наш дом, и чувствую, что напряжение дня как рукой смыло. Я кладу свою рабочую одежду в большую корзину возле прачечной и одеваю то, что выбрал Папочка. После того как одеваюсь, я укладываю волосы в тучный пучок на макушке и беру корзину для пикника.

Наша жилая площадь большая и имеет открытую планировку. Я направляюсь к месту перед камином. Я хочу растянуться на шикарном кремовом ковре.

Я кладу корзину и устраиваюсь на полу, скрестив ноги. Я чувствую волнение, готовясь увидеть, что внутри корзинки. Сегодняшнее беспокойство полностью покинуло мой разум, и все, на чем я концентрируюсь, – это задача, стоящая передо мной.

Открыв крышку, я чувствую, как мое лицо сияет. Внутри находится книжка-раскраска с карандашами, открытая бутылка вина со стаканом и небольшой контейнер с конфетами. Обычно Папочка не разрешает есть конфеты перед ужином, но я вижу, что сегодня вечером он сделал исключение.

Достав содержимое, я осторожно вынимаю пробку из бутылки, и наливаю себе бокал вина. Я делаю несколько больших глотков, прежде чем аккуратно поставить бокал на выступ камина.

Затем я ложусь на живот и начинаю рисовать. Книга на самом деле раскраска для взрослых и изображает людей в разных сексуальных позах. Я перелистываю страницу женщины, облизывающей мужские яйца, и упиваюсь красками. Я теряю счет времени, полностью погрузившись в раскраску, когда чувствую, как он входит в комнату. После стольких лет совместной жизни я чувствую, когда он рядом. Энергия прогрессирует, и я становлюсь более осознанной. Это как возвращение домой. Он только заходит в комнату, а я уже чувствую это до глубины души.

Я прекращаю красить, хотя он не просил меня об этом. Он не сказал ни слова, но я слышу его мягкое движение по ковру позади меня. Я смотрю через плечо и вижу, как он садится на диван. Наши глаза встречаются, когда он откидывается назад и широко раскидывает руки по спинке дивана. Его лицо самодовольное, и я знаю, что ему нравится то, что он видит. Его малышка делает именно то, что он просил и любит каждую секунду этого.

Как и мне, моему Папочке это тоже нужно. Столько, сколько мне нужно заботы, ему нужен кто-то, о ком он позаботится. Это укоренилось в нас. Это кто мы есть. Идеальное совпадение. Это то, что он знал с той самой ночи, когда нашел меня на улице в Нью-Йорке.

Папочка одел меня в такие крошечные шорты, которые даже не прикрывают мои ягодицы. Они полностью прозрачны, поэтому я знаю, что если раздвину ноги, он увидит места, которые ему очень нравятся. Это совершенно намеренно, конечно. Ему нравится дразнить себя, и я люблю давать это ему.

Чтобы подраконить его, я подползаю к корзине и достаю вишневый леденец. Я разворачиваю его и оглядываюсь через плечо, облизывая и всасывая его в рот. Я смотрю, как одна из рук Папочки опускается, чтобы поправить его член, и сквозь его брюки я вижу, как он тверд.

Он поднимает брови, как будто ждет больше от моих действий. Я улыбаюсь в ответ, потому что он до сих пор не сказал мне ни слова. Я выгнула спину и высоко подняла задницу в воздух. Он любит мою круглую задницу, и я собираюсь использовать это в своих интересах. Я положила ладони на ковер и медленно начала двигать бедрами в форме восьмерки. Я слышу стон позади себя и знаю, что привлекла его внимание.

Я решила сделать ещё один шаг и широко раздвинула колени. Сегодня вечером меня раздражает его вуайеристское поведение, а прозрачные шорты влажные от моего возбуждения. Без сомнения, он может видеть все через них. Мои пухлые губки, мою киску, истекающую медом, и мою розовую, тугую дырочку в полном обзоре. Я высоко держу свою задницу и раздвигаю колени, затем двигаюсь на локтях. Я кладу одну руку под себя и просовываю её в свои маленькие шорты, чтобы поиграть с собой. Я оглядываюсь назад и вижу, что Папочка тоже просунул руку в штаны и медленно ласкает свой член.

Мне так приятно трогать себя, знать, что он смотрит – половина удовольствия, и мои бедра начинают работать в такт с моей рукой. Мои ногти цвета жевательной резинки такие яркие, что я знаю, что он видит, как кончики моих пальцев входят и выходят из моей киски. Я оглядываюсь назад и вижу, что он сосредоточен на наблюдении за путешествием розовых ноготков и тем, как глубоко они зайдут. Когда я вынимаю руку из шорт, моя киска чувствует себя брошенной. Но я знаю, что доведет Папочку до безумия, поэтому делаю следующее. На данный момент он все ещё молчит, и я надеюсь получить от него реакцию.

Я протягиваю руку назад, скользя пальцами по моей ягодичке. Я двигаю пальцами по шортам к моей самой узкой маленькой дырочке. Папочка больше всего любит мою задницу, ему пришлось попотеть с моим телом, так что я знаю, что дразня его этим, несомненно, пробужу его, заставив остудить разгорающийся пожар. Мне это нужно сегодня. Сильно. Когда я впервые проникаю в крошечное кольцо, то слышу его стон. Я улыбаюсь со своим леденцом на палочке во рту, и неожиданно мне в голову приходит идея. Я вынимаю руку из шорт и немного привстаю. Я хватаю пояс шорт и стягиваю их, достаточно, чтобы спустить их ниже ягодиц и раскрыть себя. Я хочу оставить их, но у Папочки должен быть лучший обзор.

— Принцесса, — предостерегает он позади меня своим глубоким хриплым голосом.

Откуда он знает, что я задумала?

С ухмылкой я продолжаю то, что задумала, и возвращаюсь в исходное положение, поднимая попку в воздух и раздвигая колени. Я вынимаю леденец изо рта и скольжу им между ног, потирая гладкую сладкую конфету об свою киску. Леденец твердый и липкий, но я сделаю все, чтобы свести Папочку с ума.

Я невинно оглядываюсь через плечо и вижу, что он в полной боеготовности. Он смотрит между моих раздвинутых ног, как будто злится и расстегивает штаны так быстро, как только может. Я наблюдаю за его резкими движениями, когда он расстегивает свой ремень. Он встает, чтобы полностью снять с себя брюки вместе с боксерами, а затем спинывает свои ботинки и снимает все за пять секунд. Папочка начинает расстегивать свою рубашку, но не снимает её, просто расстегивает пуговицы и оставляет её открытой, обнажая его красивую оливковую кожу и волосы на груди. Его волосы там темные и ведут дорожку к моей самой любимой точке на теле. Его большой твердый член, угрожающе указывающий на меня.

— Это все для меня, Папочка? Я была такой хорошей девочкой, — я приманка, хоть в действительности это не так.

— Нет, принцесса. Ты дразнила меня с тех пор, как я пришел сюда.

У меня все ещё есть леденец на палочке между моими ногами, и я начинаю тереть его вверх и вниз по моей щели, когда Папочка подходит, чтобы встать на колени позади меня.

— Дай Папочке попробовать.

Я отрываю липкую конфету от тела и немного откидываюсь назад, чтобы положить её к его губам. Он наклоняется вперед и облизывает леденец, но я знаю, что этого будет недостаточно, когда он стонет, пробуя меня с липкой конфеты. Я сразу стала завидовать угощению в его рту. Я хочу, чтобы он пробовал только меня, поэтому вытаскиваю соску из его рта, заставляя его ухмыльнуться. Он сделал это нарочно. Я бросаю на него взгляд, который заставляет его ухмыляться ещё больше.

— Убери конфету, принцесса. Время игр окончено.

Я бросаю леденец обратно в корзину. Как только мои руки освобождаются, я возвращаюсь в обратное положение с моими локтями на полу и всем, что можно увидеть для него.

Внезапно Папочка хватает меня за бедра, и я чувствую его рот на своей заднице, двигающийся вперед и назад, задевающий мой клитор. Такое ощущение, что его рот везде. Он слизывает с меня сладкий остаток, не пропуская ничего, и я стону в ковер. Мое лицо повернуто боком, и я чувствую, как ковер трется о мою щеку. Мне все равно, если я сожгу кожу об ворс, потому что его рот – мой рай.

— Такая милая принцесса, — стонет он против моей задницы.

Я чувствую, как его язык и губы облизывают и проникают в нижнюю часть моего тела, пока я насаживаюсь на его лицо. Я уже готова увидеть фейерверк, когда чувствую, как он внезапно отстраняется.

— Пока нет, принцесса. Ты кончишь со мной в заднице, а не раньше.

— Черт.

Шлепок!

— Ты дразнила меня этим, и теперь дашь это мне, как хорошая маленькая девочка, — рычит он, прежде чем снова чмокнуть меня в задницу.

Одной рукой он тянется к моим волосам, и отрывает мою голову от ковра.

— Можешь бороться с этим, если хочешь. Ты знаешь, как Папочка любит вбивать свой член в задницу своей маленькой девочки. Или ты можешь быть хорошей девочкой и добровольно дать Папочке то, что он возьмет в любом случае.

Я чувствую жжение на левой ягодице и краснею от смущения. Я немного шевелю своей задницей, чтобы унять жжение и, надеюсь, заставить его выполнить свое обещание.

Теплая головка его члена находится у отверстия моей киски, и он погружается внутрь. Один твердый толчок, и все его десять дюймов углубляются по самые яйца.

— Да, — со стоном отвечаю я, обхватывая его внутренними стеночками.

— Вот и все, принцесса. Не двигайся для Папочки. Прими свое наказание за то, что дразнила меня, и тогда я кончу в эту жадную задницу. Ты моя хорошая девочка, не так ли? — он подбадривает меня, зная, что заводит меня этим. Я люблю быть его хорошей маленькой девочкой.

— Да, Папочка. Я такая хорошая девочка. Я буду очень неподвижна, пока ты трахаешь мою киску.

— Спасибо, принцесса. Ты знаешь, как сильно мне это нужно прямо сейчас.

Я замираю, когда он вытаскивает и грубо засаживает член обратно. Его рубашка распахивается по обе стороны от моей задницы, пока двигается во мне, и это самое лучшее чувство его жестких толчков. Похоже, он так отчаянно нуждался во мне, что не мог дождаться, чтобы попасть внутрь меня. Он все ещё почти полностью одет. Его потребность во мне настолько велика, что я заставила его сломаться. Тем не менее, после всех этих лет вместе, я люблю, что у меня все ещё есть эта власть над ним.

— Такая хорошая девочка, которая так спокойна для Папочки, пока обмакиваю свой член в её киске. Твоя киска покрывает его так, что мне не понадобится смазка, чтобы взять твою маленькую попку. Хорошо, малышка?

Мне нужно все, чтобы не кончить от его грязных разговоров. Я держусь так тихо, как могу, когда он зарывается пальцами в мои бедра и использует мою киску, чтобы смазать свой член.

— Да Папочка. Я сделаю твой член очень мокрым.

Я слышу хлюпающие звуки его большого члена, скользящего в меня и из меня. Я чувствую, как мой сок стекает по клитору, и покрывает его яйца. Я мокрая, и знаю, что он близко. Ничто так не заводит Папочку, как соки моей киски, покрывающие его член. Когда моя киска становится такой нуждающейся в нем, ему стоит только разок хорошенько толкнуться в меня.

Внезапно я чувствую, как он выходит, и знаю, что будет дальше. Я люблю его в своей заднице, но каждый раз, когда он делает это, я боюсь. Я знаю, что боли не будет, но мой разум все ещё ожидает этого. Он прислоняет капающую голову к моей узкой дырочке, и я чувствую, как его тело прижимается к моему.

— Подожди, принцесса. Я хочу, чтобы ты села на член Папочки. Я хочу, чтобы ты взяла меня в свою дырку, а потом сказала «спасибо».

Я сажусь и прижимаюсь спиной к его груди. Он откидывается назад, на колени, с кончиком своего члена у моего узкого входа, поэтому все, что мне нужно сделать, это сесть. Я чувствую, как Папочка целует мою шею, и его руки поднимаются, чтобы потереть мои соски через мою майку.

— Вот и все, принцесса. Папочка получил тебя. Покажи мне, кто единственная грязная девочка у Папочки. Покажи мне, как сильно ты любишь иметь член папочки в своей дырке.

Его слова – мой криптонит, и я опускаюсь вниз. Мои страхи исчезают при этом первом погружении, и я вспоминаю, как сильно люблю это. Чувствуя, как его твердые дюймы скользят в мой запретный храм, я чувствую себя грязной, пошлой и такой чертовски заведенной.

Прежде чем это осознаю, я полностью сажусь на колени, а он глубоко заходит в мою задницу. Я немного приподнимаюсь, а потом опускаюсь назад. Давление такое восхитительное, и то, как он покусывает мою шею, когда я покачиваюсь, подводит меня к краю.

— О, Боже, принцесса. Ты такая хорошая девочка. Ты так сильно оседлала член Папочки. Я собираюсь потереть твою милую киску, а ты позволишь мне кончить в тебя.

— Да, Папочка, — шепчу я, чувствуя, как его пальцы касаются моего клитора. Я бы ни в чем не отказала ему в этот момент.

Я работаю над его жестким стержнем, а он играет с моим клитором. Он снова наклоняется и кусает мою шею, но на этот раз не отпускает. Он хватает меня зубами, пока я объезжаю его член, и он начинает рычать.

Папочка похож на животное, когда он близок к тому, чтобы кончить. Его рычание громкое, а толчки становятся хищными. Одной рукой он растирает мой клитор, а другой обхватывает мою талию. Сейчас он занимается этим, потому что он близко и хочет контроля.

Я кричу от возбуждения и боли, которые пересеклись на волне удовольствия. Это настолько приятно, что во мне что-то взрывается. Я кончаю так сильно и долго, чувствуя, как огонь пронзает мои руки и ноги. Мое тело напрягается, и я достигаю своего пика, когда Папочка находит свое освобождение. Он держит свой член глубоко в моей заднице, наполняя меня своей спермой и делая своей. Мое тело принадлежит ему, и принадлежность ему дополняет меня.

Он крепко держит меня, когда мы оба пытаемся отдышаться. Наши тела все ещё связаны самым интимным образом. Он целует следы от зубов, которые оставил на моей шее, и я немного смеюсь, когда он делает это.

— Хорошо, что я хладнокровная. Водолазки летом показались бы глупыми.

— Ты умная, принцесса? Ты знаешь, что Папочка сделает с твоим умным ртом.

Я сжимаю свою задницу вокруг его все ещё твердого члена, и он стонет.

— Время обедать. Иди в ванну, а я встречу тебя в столовой, — он сладко поцеловал меня в щеку, прежде чем вытащить член и помочь мне встать.

Я такая счастливая девочка.

Глава 3

Адам

После того как я убираюсь на кухне, накрываю на стол и проверяю, все ли идеально. Когда Ева работает допоздна, я готовлю ужин и проверяю, чтобы у неё было свободное время делать то, что она хочет. Это всего лишь один из способов позаботиться о ней. Мне это необходимо.

Я знаю, что она любит свою работу, и она хороша в этом, но именно так она расслабляется после своего рабочего дня. Я люблю давать ей это. Быть тем, кто ей нужен. Она мне так же нужна. Моя жизнь казалась бессмысленной до неё. Теперь я чувствую, что в ней есть смысл. Это иное, чем зарабатывание денег. Нет. С моей Эви у меня есть кое-что большее. То, что я постоянно с нетерпением жду. Моя конечная цель каждый день.

Мне повезло с моей работой, потому что я могу работать дома, когда захочу, и это облегчает заботу о моей принцессе. Я уверен, некоторые мужчины могут подумать, что это делает меня слабым или каким-то другим человеком, потому что я делаю все это для неё. Но на самом деле я делаю это для нас. Я позаботился о чистоте в доме и готовых ужинах, чтобы ей не пришлось даже пальца прикладывать по домашним хлопотам, когда она приходит домой. Такая стабильность снимает её стресс. Я уверен, что для некоторых людей это может показаться обыденным, но хаос и беспорядок это стресс для Евы, и способность предсказать её день помогает ей расслабиться.

И это то, что мне нужно от неё. Расслабленная счастливая девочка.

Когда заканчиваю зажигать свечи на столе, я поднимаю глаза и вижу, как она входит в столовую.

— Иди ко мне моя девочка, — я раскрываю свои объятия, и она подходит ко мне. Чувствую, как она целует меня в шею, и хихикает, когда я её поднимаю.

Я подвожу Еву к концу стола, отодвигаю стул и сажусь с ней на моих коленях. По вечерам мы сидим в гостиной на диване и едим китайскую еду. Иногда мы выходим на улицу, обедаем и гуляем по городу. Но по ночам, когда я знаю, что ей это нужно больше всего, я усаживаю её на колени и кормлю.

Я насадил на вилку немного жареной картошки и протянул ей. Она улыбается и стонет, пока жует. Вид её счастливого лица делает меня твердым, как и её пышный зад на моем члене. Она чувствует, как моя эрекция упирается в неё, и немного покачиваясь, дразнит меня.

Я не пытаюсь остановить Еву, просто кормлю овощами и свининой между глотками вина.

Она наклоняется и целует меня, а я обнимаю её подбородок. Я чувствую, как она расслабляется в моих руках, и чувствую свежий вкус прохладного вина.

— Это вкусно, Папочка, — говорит она, отстраняясь, опуская глаза и слегка краснея.

— Это так, принцесса. Как всегда.

Когда я закончил кормить её и поужинал сам, отправляю её в постель, и убираюсь. Уже поздно, и я знаю, что ей рано вставать, поэтому я заставляю её как можно больше отдыхать.

После того, как все убрано и готово к завтрашнему утру, я иду в спальню и нахожу её уснувшей.

Я снимаю всю одежду и ложусь позади, прижимаясь к её обнаженному телу. Мой член болит, но я не собираюсь снова её брать. Когда она чувствует меня в постели рядом, все её тело расслабляется. Даже во сне она утешается, когда я рядом.

Прижимая Еву к себе, я засыпаю с любовью всей моей жизни в руках. Что ещё нужно мужчине для счастья?

Глава 4

Ева

Как только солнце заглядывает сквозь окна, я просыпаюсь с ощущением тепла и свежести. Я должна уйти на работу примерно через час, но у нас с Адамом достаточно времени, чтобы поиграть. Мне не приходится слишком долго работать, но по вечерам Папочка всегда обо мне заботится.

Я чувствую его рядом, его жесткий член прижимается к моей заднице. Его рука сжимает мою обнаженную грудь, и я смотрю вниз, улыбаясь этому. Адам своими сильными руками обнимает меня во сне, и в его объятиях я словно в коконе безопасности. Я люблю все его тело, но его руки всегда вызывают у меня жар. Темные волосы, мощные мускулы и его гигантские руки. Я многое люблю в нем, в особенности как легко он поднимает меня и несёт, будто я ничего не вешу.

Медленно, я поднимаю ногу и осторожно кладу её поверх его, слегка двигая бедрами. Я стараюсь быть спокойной, чтобы не разбудить Адама. Мне нравится просыпаться с ним внутри меня. Когда головка его твердого члена прижимается к моему мокрому отверстию, я немного дразню и трусь об него.

Он потихоньку шевелится, все еще спя, затем начинает двигать бедрами. Адам скользит внутрь меня, и стонет мне в шею, а затем останавливается. Я закрываю глаза и наслаждаюсь ощущением его толстого члена, наполняющего меня. Он слегка пульсирует, как будто его член понимает, что он дома.

— Папочка, — шепчу я, и его пальцы оживают, сжимая мой сосок и грудь.

Я выгнула спину, чтобы он углубился, и вдруг оказываюсь перевернутой на живот. Папочка позади меня начинает действовать, один сильный толчок наполняет меня до предела. Во мне не осталось места, так как его большой член заполняет всю меня.

— Тебе нравится будить меня, принцесса? Эта жадная киска просто умоляет, чтобы её первым делом трахнули.

Он толкается сильнее и вдавливая меня в матрас. Грубое обращение усиливает мое желание, и я поднимаю свои бедра для него. Я хочу, чтобы он использовал меня. Чтобы заставить меня хотеть этого и взять то, что его.

— Вот и все, детка. Подари мне эту киску.

Адам широко раздвигает мои ноги и трахает меня. Мое тело приветствует его так, как он хочет, и я замираю, пока он работает своим членом.

Он рукой скользит по моей спине к моим волосам, затем крепко сжимая их в пригоршню. Я стону в подушку, нуждаясь в этом. Я хочу пойти работать на шатких ногах и сесть за свой стол с больной киской, думая обо всех способах, которыми он любил меня этим утром. Я чувствую боль глубоко внутри себя, и мне так приятно доставлять ему удовольствие. Когда он контролирует ситуацию, это балансирует что-то в нас, и я с радостью это принимаю.

— Потри киску, принцесса. Заставь эту киску сжать меня. Высоси всю сперму прямо из члена Папочки. Я хочу знать, что она будет глубоко внутри тебя весь день.

Просунув руку между ног, я делаю, как он просит, и тру свой клитор. Я мокрая, и липкие сливки помогают пальцам скользить по моей киске к его члену. Я задеваю пальцами член Папочки, пока он толкается в меня внутрь и наружу. Я чувствую толстые вены, которые выступают по всей его длине, когда он выходит почти до конца, а потом медленно толкается обратно. Папочка стонет, пока работает своей толщиной, а я сжимаю его яйца. Это заставляет мою киску покалывать, а пальцы на ногах сжимаются, когда он растягивает меня, как будто собирается кончить.

Давление на моё тело абсолютно идеально, когда я приближаюсь к своей кульминации. Я чувствую, как он регулирует свой угол, и его член трахает меня глубже, заставляя меня стонать громче. Мои пальцы возвращаются к моему клитору, и я так близко к краю, что не могу этого вынести.

— Прими его глубоко, девочка. Папочка собирается заполнить эту маленькую киску.

Его грязные слова и ощущение, что он владеет мной, ломают барьеры, которые удерживают меня, и отправляют в рай. Я сильно пульсирую вокруг его члена, когда мой оргазм достигает пика и все тело напрягается. Я нахожусь в положении, когда удовольствие захватывает меня, и то, что я неподвижна, делает ощущение намного более интенсивным. Я могу взять только то, что он мне дает, когда всё внутри меня взрывается. Чистое наслаждение проникает в мои вены, когда он в последний раз вбивается в меня.

Я чувствую часть веса Адама на своей спине, когда начинаю возвращаться на землю, и он кончает внутри меня. Маленькие толчки стимулируют мою киску, импульсы его собственного оргазма заводят меня снова и снова. Такое ощущение, что оргазм в моей киске живет своей жизнью, когда его член пульсирует и опорожняется.

Я улыбаюсь, сжимая свою киску вокруг него, выдавливая каждую каплю. Он стонет мне в шею, любя сладкие пытки, и я лежу, чувствуя себя как желе.

Через несколько минут после того, как мы отдышались, он шепчет: «Хорошая девочка» – мне в кожу, и это заставляет меня чувствовать себя на седьмом небе. Осознание того, что я не только порадовала его, но и получила удивительный оргазм, делает меня счастливой.

Он вытаскивает свой член и целует меня вдоль по позвоночнику, а затем целует каждую половинку моей попки.

— Давай оденемся и позавтракаем перед тем, как уйти на работу. Я хочу, чтобы твой животик был красивым и полным.

Когда я выпрыгиваю из кровати, мои ноги немного дрожат, и я улыбаюсь. Оглядываясь на Адама через плечо, вижу, что он стоит на коленях на кровати, член все еще большой и твердый, и все, что я хочу сделать – это заползти к нему обратно.

— Одевайся. Сейчас же, — говорит он, используя тон сурового Папочки, и я поворачиваюсь, чтобы сделать, как он говорит.

Я быстро чищу зубы, затем причесываюсь и наношу макияж. Когда я выхожу из ванной, кровать заправлена, а моя одежда разложена для меня, включая нижнее белье.

Я надеваю атласный бюстгальтер и трусики, а затем одеваюсь в черные брюки и темно-фиолетовую водолазку, которая совпадает по цвету с комплектом нижнего белья. Она скрывает некоторые засосы, которые Адам оставил на мне этим утром. Я улыбаюсь, касаясь материала, который их скрывает. Даже все эти годы спустя ему все же удается заставить меня покраснеть.

Я надеваю черные туфли на каблуках и иду на кухню, где Адам стоит только в трусах-боксерах. Он кладет мой кофе и кекс на барную стойку рядом с моей сумочкой. Когда он видит меня, то подходит, обнимает и сжимает мою задницу. Я не могу сдержать смех, и позволяю ему подхватить меня и поласкать, прежде чем я уйду.

Обнимая его и вдохнув его запах, я целую его на прощание.

Когда я прихожу на работу, в моей сумке от него лежит записка, и я улыбаюсь, читая её.

Принцесса!

Сегодня у нас ужин с Уильямом и Хейли. Будь дома к 18:30. Тебя ожидает сюрприз.

Я уже скучаю по тебе.

С любовью, Папочка.

Глава 5

Адам

Такси подъезжает к ресторану, и я помогаю Еве выйти, взяв её за руку, когда входим. Мы пробираемся к стойке администратора, я смотрю в сторону бара и вижу Уильяма, просунувшего руку под юбку Хейли, пока она потягивает какой-то гигантский розовый напиток, похожий на пузырьки и сладкую вату. Уильям улыбается ей, в его глазах столько любви. У них нетрадиционные отношения с разницей в возрасте и игрой в Папочку/Маленькую Девочку, но они заставляют свою игру работать на них.

Я вижу, как Уильям поворачивается и смотрит в нашу сторону, словно чувствуя нас. Ева машет Хейли, и та с энтузиазмом машет в ответ. Пара берет свои напитки и подходит к нам, одновременно с ними к нам подходит администратор и ведет к нашему столику.

Роберто владелец этого ресторана и наш близкий друг, и мы четверо регулярно встречаемся здесь за ужином. У Роберто всегда есть отдельный столик для нас, когда мы звоним и хотим насладиться трапезой вдали от других посетителей.

Когда мы добираемся до VIP-комнаты, администратор поднимает толстую черную занавеску и позволяет нам пройти за нее. Я пожимаю руку Уильяму, а девушки обнимаются и хихикают. Я оглядываюсь и вижу, что Хейли позволяет Еве сделать глоток её напитка, и Ева загорается. Я призываю администратора принести ей один, она кивает и тихо выходит.

— Обычный вечер? — спрашиваю я, поднимая бровь на Уильяма.

— Определенно, — его ответ несколько хищный, когда он смотрит на Хейли и облизывает губы.

Мы усаживаемся за стол из темного дерева. Отмечу, что в наличии только два стула, по одному с каждой стороны стола. Стулья – это кресла для отдыха, обитые подушками на спинке и мягкими подлокотниками. Они довольно удобны для одного человека с другим на коленях.

Мы с Уильямом садимся по обе стороны от стола, а наши малышки располагаются у нас на коленях. В то время как Уильям и Хейли – полноценно живут жизнью Папочки и Маленькой Девочки, мы с Евой просто играем дома. Только когда есть особые случаи, подобные этому, мы будем играть за пределами нашего дома, и только потому, что мы очень доверяем Уильяму и Хейли.

Как только девочки садятся, приходит наш официант Хавьер, неся розовые пузыристые напитки, и скотч для Уильяма и меня. Роберто знает, что мы ценим осмотрительность и последовательность, и Хавьер обеспечивает это каждый раз, когда мы ужинаем здесь. Он подчиняется Роберто и его жене Марианне, поэтому мы знаем, что он никогда не станет говорить о том, что происходит в этой комнате, из-за уважения к своим боссам. А также потому, что у Марианны есть жесткий кнут.

Хавьер ставит наши напитки, а затем исчезает. Наше меню неизменно, поэтому заказывать не нужно. Мы пьем наши напитки и общаемся. Уильям и Хейли только что вернулись из медового месяца, поэтому они расслабленные и загоревшие.

Ева рассказывает им о том, чем мы занимались в последнее время, о нашей поездке на побережье и о том, как я учил её ловить рыбу.

— Клянусь, Папочка хотел, чтобы я насадила червя на крючок, а я просто сказала: «Я пасс».

Мы все смеемся над выражением лица Евы, и я вспомнил, как она побледнела, когда я показал ей, что правильно насаживать червяка. Я никогда не видел её такой напуганной в своей жизни.

— Она так хорошо себя чувствовала после того, как я сделал это за нее, — я улыбаюсь Еве и целую её в лоб. — В итоге она поймала больше меня.

— Я просто не могла смотреть на них дольше секунды, — она поморщилась, и мы все снова начали смеяться.

Хавьер приносит первое блюдо, и это антипасто (примечание: итальянская закуска ассорти). Уильяму и мне достаточно легко кормить наших малышек, пока они у нас на коленях.

Я протягиваю оливку Каламаты Еве, она открывает рот и смыкает губы вокруг него. Я чувствую легкое движение её языка, когда она берет её у меня, и мой член поднимается под пышной задницей моей принцессы. От нас четверых доносятся тихие звуки, но свет тусклый, и пребывание вместе как-то усиливает впечатление.

После нескольких минут кормления я успеваю урвать для себя оставшийся деликатес. Тарелки тихо убираются, когда мы заканчиваем и приступаем к следующему блюду. На этот раз это охлажденные салаты, любимые Евой. Я кормлю её, а принцесса начинает своими руками тереть мою грудь. Она наслаждается этим, и я кормлю её еще, прежде чем взять кусочек для себя. Я смотрю вниз на очень прозрачное платье сливового цвета, в которое она одета, и вижу, что её соски тугие и нуждаются во внимании.

— Сними его, принцесса. Позволь мне увидеть их.

Она тянется за шею, развязывая узелок и позволяя материалу упасть. Мой рот опускается на её персик, твердый сосок идеально вписывается в мой рот. Стон соскользнул с её губ, когда я чередуя, пирую её сосочками.

Отстраняясь от них, я вижу, что её ноги раздвинуты, и у нас уже готово наше основное блюдо. Оглядываясь, я вижу, как Хейли оседлала Уильяма с его рукой между её ног. Она смотрит на нас через плечо и подмигивает Еве. Затем поворачивается к Уильяму и выгибает свою спину.

— На колени, принцесса, я хочу тебя накормить.

Глаза Евы сияют при моих словах, и она скользит и становится на колени между моих ног. Я киваю ей, когда она облизывает губы, а затем расстегивает молнию на моих брюках. Я вынимаю свой член и глажу его перед ней, кормя её маленькими кусочками стейка, пока мастурбирую. Я не позволю ей оседлать на меня, потому что в конечном итоге я кончу очень рано. А я люблю кончать в её сладкое тело.

Вместо этого она пристально наблюдает, как я жестко и протяжно надрачиваю себя, и она слизывает капли от стейка со своих губ. Её глаза не покидают мой член, пока я убеждаюсь, что она получает достаточно еды. Когда я смотрю на её полные губы и думаю о том, чтобы обкончать их, то пропускаю маленькие капли спермы. Это все, что я могу сделать, чтобы не повалить её и не ворваться внутрь. Вместо этого я растягиваю агонию.

— Достаточно?

Она кивает мне и взволнованно подпрыгивает, зная, что будет дальше. Я отодвигаю нашу пустую тарелку в сторону и поднимаю её с пола. Сажаю задницей на край стола и раздвигаю её ноги перед собой. Низкая высота стула позволяет моему рту быть наравне с её киской. Эта комната была разработана именно для этой конкретной деятельности.

Я слышу хлопок с другой стороны стола, а затем слышу визг Хейли. Без сомнения, она тщательно зарабатывала эту грубость сегодня.

— Моей принцессе нравится публика. Такая хорошая девочка.

Ева сияет от похвалы, всегда лучше реагируя на поощрение, чем на наказание. Она раздвигает ноги чуть шире, и я задираю почти прозрачный материал её юбки, обнажая её голую киску.

— А где ваши трусики, юная леди? — я осмотрел её перед тем, как мы вышли из дома, так что я знаю, что она была в них.

Она прикусывает губу и смотрит на меня сверху вниз, её влажная киска блестит в свете свечей.

— Я сняла их в такси.

— А я ведь только что похвалил тебя. Жаждешь наказания сегодня вечером, принцесса?

Она качает головой, но я вижу румянец на её щеках. Она хочет этого, но не хочет просить. Я хватаю её и опрокидываю на стол, раскрывая её бедра ещё шире. Я потираю ладонью развилку бедер Евы. Моя теплая кожа разогревает её, подготавливает.

Когда моя ладонь опускается на её киску, она взвизгивает, но не предпринимает попыток закрыть ноги. Я даю ей еще три быстрых шлепка, чувствуя её липкий мед на моей руке, когда заканчиваю. Мой член раздулся больше некуда, и я не могу больше ждать.

Схватив Еву за бедра, я притягиваю мою принцессу к себе, её тугая, горячая киска принимает меня без препятствий. Я немного подрагиваю, пока не захожу до конца, ощущая, как её маленькое тельце принимает меня.

— Черт, — прошептал я, прижимая её к себе еще сильнее.

Ева руками тянется к краю стола позади нее, и пытается удержаться, а я опускаю её бедра, вдалбливая в нее свой член. Её киска сжимает меня с каждым толчком.

— Член твоего Папочки так тверд для тебя. Мне нужно, чтобы ты высосала всю сперму. Сожми меня, принцесса.

Она стонет, откидывая голову назад, и позволяет мне работать с ней так, как я хочу. Я протягиваю руку и большим пальцем растираю её клитор, когда чувствую, что развязка близка. Она всегда так делает. Она превращает меня в секс-машину одним взглядом, и сейчас я глубоко в ней, в нескольких секундах от финала.

С помощью нескольких совершенных толчков она выгнула спину и застонала. Я знаю, что она хотела бы громче выразить свой экстаз сейчас, но она должна сдерживать себя в ресторане. Возможно, мы и находимся в отдельной комнате, но за этим занавесом все еще есть толпа.

Прилив её оргазма стекает по её груди, и я, наконец, позволяю себе кончить. Её сладкое маленькое тело приветствует все, что я ей даю, и чувствую, как она сжимает меня, пытаясь высосать каждую каплю.

— Прекрасно, принцесса. Так совершенно.

Она садится, мягко целуя мои губы, когда мы обнимаемся и возвращаемся к реальности. Смех Хейли заставляет нас обоих взглянуть на нее. Она обнажена, сидит на коленях Уильяма и кормит его с пальца взбитыми сливками.

Посмотрев вниз, я вижу, что десерт, должно быть, уже подали, пока мы отвлекались. Ева улыбается мне и целует мою шею, прежде чем она снова начинает извиваться подо мной.

— Ты хочешь больше, принцесса?

— Да, Папочка, — говорит она, и в её голосе я слышу потребность.

— Мы заберем свой десерт с собой, и ты позволишь мне полакомиться моей порцией дома.

Протиснув руку между нами, я растираю наши соки по её клитору, и она хитро смотрит на меня. Сегодня одна из тех ночей, когда никто из нас не выспится.

— Звучит прекрасно.

— Кому ты принадлежишь, принцесса?

Не задумываясь, она ярко улыбается и отвечает то, что я хочу услышать.

— Тебе, Папочка.