Владычица Подземелий

Глава восемнадцатая

Алекта запрыгнула на скамейку и, опираясь на перекладину, выглянула в маленькое круглое окошечко в воротах храма. Увидев ее, крестьяне разразились яростными криками. Дикарка, не мешкая, спрыгнула на пол. Фонарь ударился в переплет окна. Посыпались стекла, в храм залетело несколько искр. Илна сбросила постель на пол прежде, чем та успела вспыхнуть. Алекта грубо выругалась.

— Они пока не пытаются взломать дверь. Мужчины повесили фонарь над убитой саламандрой и рассматривают ее.

— Возможно, им некуда торопиться, — ответила Илна, пытаясь вспомнить линии того рисунка, который, связав прошлое с будущим, привел их в это место. — Или они надеются, что голод заставит нас выйти наружу, если, конечно, к тому времени крестьяне не решат завалить дверь.

Она улыбнулась от своего предположения.

— Жаль, что эта мерзкая тварь убежала отсюда. А то у нас была бы возможность полакомиться ею. Этого мяса нам могло хватить надолго.

Алекта подозрительно покосилась на свою компаньонку и облегченно вздохнула, решив, что та шутит. Но сама Илна еще до конца не уверилась в несерьезности своих слов.

Что-то сильно ударило в двери. Илна застыла в нерешительности, соображая, что лучше: достать из рукава моток ниток или из-за пояса маленький нож с костяной рукояткой. В конце концов она склонилась в пользу шелковых нитей. Конечно, это не могло помочь против толпы, но девушке больше нравилось прикасаться к шелку, чем костяной рукояти ножа. К тому же здесь было слишком мало света, чтобы местные жители смогли увидеть сплетенное заклинание.

Алекта вновь запрыгнула на перекладину и выглянула в окошко. Соскочив на пол, она поспешила рассказать Илне о том, что увидела:

— Они заваливают дверь камнями. Похоже, нас собираются здесь замуровать.

Илна кивнула, но лицо ее осталось невозмутимым.

— Я хочу посмотреть, куда ведет эта пещера, — сообщила она дикарке. Если в ней смогла разместиться тварь размером с лошадь, пещера должна быть довольно большой. Да и выбора у них теперь не было…

Алекта, похоже, даже не слышала ее. Она прислушивалась к происходящему за стенами храма. Там крестьяне вкатили на крыльцо огромный камень и положили его рядом с первым. Похоже, в работе принимала участие вся деревня. Так они без особого труда завалят выход. И пленницам будет не под силу выбраться из храма, ставшего для них западней.

Коварные намерения местных жителей привели дикарку в ярость.

— Да я поубиваю вас всех! Сотру в порошок! Вы, трусы! — бесновалась она.

Усевшись на пол, Алекта очертила круг с помощью кинжала. Его острие до сих пор было покрыто запекшейся кровью священника. Дикарка плюнула на него, чтобы тонкая линия, которую она рисовала на каменном полу, окрасилась в красный цвет. Ее сосредоточенное лицо перекосилось от напряжения.

Илна решила не вмешиваться в действия компаньонки. Она легла на живот и осторожно поползла в пещеру. Камни покрывала оставленная саламандрой слизь. Теперь Илна понимала, что капли на полу, которые бросились ей в глаза, когда Артлан впервые показывал им храм, были вовсе не водой.

Крестьяне снаружи продолжали свою грязную работу. Илна улыбнулась. Слизь можно будет смыть, если они доберутся до того места, где есть чистая вода. Только вот долго ли им осталось жить на этом свете.

Туннель продолжал сужаться. Саламандра была толще Илны, но обладала другими преимуществами. Если ей все же удастся протиснуться в это отверстие…

Она засмеялась. Но тут же пожалела об этом. Каждое прикосновение к камню заставляло ее содрогаться. А смех лишь усугубил положение. Если я протиснусь в это отверстие, подумала она, то рискую умереть в маленьком каменном мешке. Но то же самое случится со мной, если я не найду выхода из храма. С той лишь разницей, что во втором случае мой гроб будет побольше.

Девушка вытянула перед собой руки. Извиваясь, как червяк, Илна ползла вперед, упираясь в камни локтями. Казалось, она уже не в силах пошевелиться, чтобы двигаться дальше. Ощущение не из приятных. Но Илна заставила себя улыбнуться и продвинуться еще на полфута вперед. Сидеть, опустив руки в ожидании смерти — такое не для нее.

Девушку беспокоило не само узкое пространство, а постоянные прикосновения сырых, покрытых слизью каменных стен. Что ж, надо подавить брезгливость и двигаться вперед. Ничего другого ей не оставалось.

Пещера стала постепенно расширяться. Не сильно, но Илна уже касалась камней лишь одним локтем, а не двумя, как прежде. Постепенно и бедра перестали тереться о стенки прохода. Девушка почувствовала, что где-то рядом вода. А это означало, что им с Алектой не грозит смерть от жажды.

Проход стал еще шире. Илна уже смогла встать на четвереньки. Затем осторожно приподняла голову в надежде, что высота туннеля позволит встать на ноги. Но потолок все еще был слишком низок. Хорошо хотя бы, что не нужно ползти по холодному каменному полу.

Илна оперлась о стену правой рукой. Ладонь соскользнула вниз, и она ощутила воду, стылую как лед. Девушка от неожиданности отпрянула и чуть было не ударилась головой о каменный свод туннеля.

Она зачерпнула в пригоршню воды и попробовала ее. Ледяная влага впиталась в пересохший язык. Во рту остался привкус железа. Девушка перевела дыхание.

Пение Алекты грозным эхом разносилось по туннелю. Илна могла различить лишь отдельные слова.

— …палипатер патрима… иао алимапс…

Девушка вновь опустила руку в воду, чтобы ощупать дно подземного озера. Если здесь неглубоко, может быть, удастся перебраться на другую сторону. Но нащупать дна Илна не смогла и наклонилась еще ниже, не прекращая попыток. Голова ее высунулась из туннеля наружу. И вместо озера девушка увидела реку. Водный поток медленно двигался по такому же туннелю, как и тот, по которому она только что ползла.

Илна не умела плавать и знала, что не сможет прыгнуть в воду, если не нащупает дна. Где-то недалеко справа слышался шум падающей воды. Возможно, выход там.

— …нерксия… — донесся голос Алекты. Назвать человеческим его было трудно.

Илна задумалась. Конечно, если впереди еще одна большая пещера, она может оказаться заполненной водой. Но в этом подземном мире жил убитый Алектой монстр, вылезавший на поверхность лишь за добычей. По словам Артлана, он делал это в последнее время довольно часто. Илна знала, что в реке, протекающей у ее родной деревни Барка, саламандры прячутся под камнями и выползают оттуда лишь сырыми вечерами, когда никто не хочет выходить наружу, кроме мышей и птиц.

Девушка приподняла свою тунику и отжала из подола воду. Села на край туннеля, опустила в реку ноги и соскользнула вниз. Теперь Илна стояла на подводном выступе скалы. Вода доходила ей до груди. Но, несмотря на все усилия, девушка не смогла увидеть, где заканчивается река. Нет смысла рисковать и двигаться дальше, пока непонятно, зачем ей это нужно.

Вылезти из воды оказалось непросто. Монстр, за те годы, что жил здесь, отполировал камни собственным брюхом. Ноги сводило от ледяной воды. Но ей все же удалось подтянуться на руках и влезть обратно в туннель.

Девушка тяжело дышала и, пытаясь хоть немного согреть ноги, принялась растирать их. Затем опять легла на живот и, извиваясь, как червяк, поползла в другую сторону. На этот раз все получилось намного проще. Впереди, указывая выход, мерцал лунный свет.

Внезапно розовая магическая вспышка смешалась со светом луны. Алекта громко закричала:

— Бримо!

Еще одна вспышка, на этот раз ярче.

— Ананке!

Илна последним усилием протиснулась вперед и наконец окончательно вылезла из пещеры. Она поднялась на ноги и с удовольствием распрямила спину. Девушка не понимала, почему так торопилась. Но какое-то тревожное чувство гнало ее вперед.

— Чосарба! — заорала Алекта.

Дикарка стояла на коленях, воткнув свой нож в центр фигуры, которую начертила человеческой кровью. Подняв вверх руки, Алекта праздновала свой триумф.

В острие ножа отражался магический свет. Склонившись над ним, Илна на мгновение увидела лица крестьян, в испуге уставившихся на храм. Крылатые монстры приближались к деревне, а другие существа, похожие на рыб, плыли к ней по лаве, извергающейся из недр скалы.

Магическая вспышка погасла. Но перед глазами Илны все еще стояла привидевшаяся ей картина. Алекта захохотала, словно демон. Каменный пол храма вздрогнул.

Снаружи раздались испуганные вопли крестьян. Первый толчок был едва ощутимым. Но живущие в горах знают, как опасны оползни и обвалы.

Илна пришла в себя и выпрямилась. По каменным стенам храма пошли трещины. Даже сюда доносился грохот глыб, летевших в долину и захватывавших по дороге новые и новые камни. Из-за толчков с пола поднялись пыль и грязь. Илна прикрыла рукавом рот и нос.

Крыльцо храма обвалилось, камни посыпались вниз, дверь, соскочив с верхних петель, приоткрылась. На крыше храма появились трещины.

Илна схватила Алекту за плечи и потащила к пещере. Только вот смогут ли они укрыться там от разбуженной обезумевшей дикаркой стихии.

— Пойдем скорее, — закричала девушка. Она не могла объяснить, почему пытается спасти свою компаньонку. Может быть, только им и суждено спастись в постигшем долину катаклизме.

Единственный выход — идти вперед.

Пещера сужалась. Илна поползла внутрь туннеля.

— Ползи за мной! — требовательно повторила она, но не услышала собственного голоса. Землетрясение приближалось, и ужас предшествовал ему.

Илна протискивалась между камнями, которые, как тесто, плотно облегали тело. Кровь холодела от каждого прикосновения к стенам.

Она изо всех сил толкала себя вперед, чтобы достичь того места, где туннель расширяется. Илна чувствовала себя победительницей. Ведь она смогла преодолеть страх перед камнем.

Достигнув подземной реки, девушка повернула голову.

— Алекта! — закричала она, едва переведя дыхание.

Ответа Илна не услышала. Она развернулась и полезла назад. В самом узком месте туннеля девушка увидела вытянутую руку компаньонки, сжимавшую бронзовый кинжал. Илна схватила Алекту за запястье и потянула к себе — широкие бедра не проходили через узкий проход.

Она двигалась вперед и тащила за собой дикарку. В висках стучала кровь, и девушка не слышала никаких других звуков, кроме раскатов разрушающейся горы, пытающейся уничтожить все живое вокруг. Отпустив руку Алекты, Илна по скользким камням сползла в реку. Вода окатила ее ледяным холодом.

Илна глубоко вдохнула и сделала шаг вперед. Река сомкнула над ее головой свои воды. Но девушка уже касалась ногами гладкого каменного пола. Так она будет идти до тех пор, пока в груди не закончится воздух или заледеневшие ноги не перестанут слушаться. Хотя, может, ей повезет, и она сумеет выбраться на поверхность. Там, где живут люди.

Другого выхода нет.

Тильфоза закричала. Кэшел, не открывая глаз, вскочил и замахнулся посохом, чтобы ударить противника. Палка стукнула по стене. И юноша наконец проснулся.

В комнате было темно. Закрытое окно не пропускало свет. Иначе бы комнату заполнил туман.

Наклонившись вперед, Кэшел ощупал деревянную кровать, на которой спала Тильфоза. Он подтащил к себе девушку и поднял ее на руки. Она была холоднее утопленницы. Холоднее воздуха. Холоднее дыхания смерти.

Развернувшись, он направился через кладовую в общую комнату. В другом ее конце скрипнула и отворилась дверь. В дверном проеме стояла Лимэй, высоко подняв масляную лампу. За ее спиной Кэшел увидел двух мужчин, ночевавших в общей комнате. Один держал в руке дубинку, другой рыбацкую острогу.

— Дайте мне вынести ее на свет! — прокричал Кэшел. Посох он обронил в проходе, но не стал наклоняться, чтобы поднять. Здесь все равно было слишком тесно, чтобы им размахнуться. Ногой юноша задел корзину со спиртным. Закрытые бутылки зазвенели, но не разбились.

— Похоже, это проделки Лимэй, хотя девчонка даже не закричала, — негромко бросил один из мужчин другому. — Ты слышал ее шепот на чердаке?

— С дороги! — рявкнул на них Кэшел.

Рыбак отскочил в сторону и как раз вовремя. Его товарищ замешкался. Кэшел отпихнул парня плечом, вошел в общую комнату и положил Тильфозу на стойку. Затем подбежал к очагу и принялся раздувать угли.

Взгляд его упал на лестницу, ведущую на чердак. Дверь туда оказалась открытой.

Он вспомнил слова рыбака о том, что тот даже не слышал крика Тильфозы, и нахмурился. То, что ему почудилось, озвучили вслух. Он спал, и ему снился сон…

Лимэй подошла к стойке, удерживая лампу так, чтобы свет падал точно на бледное лицо девушки. Она лежала, словно восковая фигура. Хозяйка трактира молчала, но цвет ее лица был ненамного живее, чем у Тильфозы.

— Что ты сделала с ней? — спросил Кэшел.

Ярость исказила голос. Сейчас он походил на рычание голодного льва. Мужчины вздрогнули. Лимэй продолжала стоять с невозмутимым лицом.

Обе двери трактира были распахнуты настежь. Жильцы соседних домов уже толпились в помещении. То ли сами прибежали на крик Кэшела, то ли их кто-то позвал.

— Что я могла с ней сделать? — наконец поинтересовалась трактирщица. — Она была с тобой в комнате, а я спала на чердаке.

Лампа задрожала в руке хозяйки трактира. Она устала, очень устала оттого заклинания, которое только что сплела на крыше.

Рыбак дотронулся до щеки Тильфозы, а затем двумя пальцами до ее горла.

— Да она мертва. Холодная как лед. Нужно позвать кого-нибудь из Девяти.

— Может, это чума? — испуганно спросил кто-то в толпе.

Кэшел потянулся, чтобы схватить Лимэй за горло. Она быстро отпрянула и проскочила за стойку, зная, что там он не сможет ее достать.

— Присмотрите за ним! — крикнула она мужчинам, толпившимся в комнате. — Похоже, парень сошел с ума от горя.

Стойка в трактире была сделана из прочного дерева и просто приставлена к стене. Но Кэшел не мог ее оттолкнуть, потому что на ней лежала Тильфоза. Он повернулся к кладовой, чтобы подобрать с пола посох.

Два человека попытались остановить его, схватив за руки. Под громкие вопли присутствующих Кэшел вырвался и столкнул мужчин лбами. Кто-то попробовал уцепиться за ноги, но он всех распихал, раздавая пинки направо и налево. Руки его были свободны, и он опять потянулся к Лимэй.

Он должен ее достать. И она ответит за то, что сделала с Тильфозой. Или…

Народ прибывал, но Кэшел не обращал внимания на любопытных и, словно разъяренный бык, слегка сгорбившись, двигался вперед. Лимэй отступала все дальше, пока не уперлась в стену, выставив перед собой лампу. На ее бледное лицо падала тень.

В этот момент кто-то набросил на Кэшела сеть, пахнувшую рекой и илом. Мужчины закричали и дружно навалились на него. Попался! Теперь ему уже не вырваться! Сеть не разорвать!

Но Кэшел не собирался сдаваться. Его удерживала всего лишь рыбацкая сеть. Правда, она была сплетена из прочной веревки и лишь растянулась, когда он попытался ее разорвать. Юноша сделал шаг вперед, запнулся о перевернутый стол и не смог удержаться на ногах. Он упал, сломав при падении стул.

— Мы поймали его! — закричал кто-то. — Дайте мне…

Кэшел стал изо всех сил лягаться, пытаясь освободить колени. Его несколько раз сильно пнули, на ноги набросили вторую сеть. Теперь он стал похож на курицу, которую собираются нести на рынок.

Лимэй уставилась на него.

— Не надо его бить, — приказала она горожанам, хотя, похоже, никто и не собирался этого делать. — Чужестранец сейчас расстроен. Чуть позже, думаю, он придет в себя.

— Ты убила ее! — закричал Кэшел.

Он стал извиваться, пытаясь сдвинуться с места и дотянуться до трактирщицы, чтобы вцепиться зубами в ее ногу. Мужчины, удерживавшие сети, потянули за стягивающие веревки. Сети облепили его еще сильнее и лишили любой возможности двигаться.

— Привяжите его к столбу, — успокоившись, попросила Лимэй и кивнула на опору в центре комнаты. — Пусть перебесится.

Мужчины подтянули Кэшела к столбу. Юноша был силен, но в путах не повоюешь. Он лишь смог выпутать руки и дотронуться до пола.

— Эй, парень, — сказал один из горожан, — успокойся, и мы тебя отпустим.

На пороге в открытых дверях трактира появилась невысокая, худая фигура в черном плаще с надвинутым налицо капюшоном. Присутствующие повернулись в ее сторону и затихли, увидев того, кто пришел.

Черный человек плавно вошел в комнату и остановился у безжизненного тела Тильфозы. Трактирщица слегка улыбнулась, и тут же ее лицо вновь стало непроницаемым.

— Кто покойник? — прошелестел из-под капюшона безжизненный голос, походивший на шум ветра в гниющих камышах.

— Вот. — Мужчина, в котором Кэшел узнал одного из постояльцев трактира, указал на стойку.

— Вы можете унести ее на моей столешнице, — предложила Лимэй. — Она может оказаться заразной, и хорошо бы ее срочно отсюда забрать.

— Тильфоза не болела! — закричал Кэшел. — Это ты убила ее, женщина!

Мужчины уже отделили крышку стола от ножек, поднесли столешницу к стойке и осторожно переложили туда тело Тильфозы.

Человек в капюшоне кивнул и вышел из трактира. Кэшел проводил взглядом одного из Девяти.

Мужчины с телом Тильфозы вышли за ним следом. Местные жители низко склонили головы, когда мимо них проносили умершую девушку, и тут же стали расходиться по домам.

Лимэй закрыла обе створки двери. Три постояльца, ночевавшие в общей комнате, тихонько переговариваясь, улеглись на матрасы.

Трактирщица еще раз взглянула на Кэшела, прежде чем задуть лампу. Но он не видел ее лица. Его душил гнев.

Адемий, которого никто из разбойников не считал набожным, встал на колени на теле многоножки и начал громко молиться. Вначале он обратился к Госпоже, потом призвал Пастыря, затем снова Госпожу. Разбойник читал молитвы так громко, что каждое слово отчетливо слышали все ехавшие на многоножке. Умолкнув на минуту, чтобы перевести дух, он с новыми силами обратился к Великим Богам.

Остальные разбойники слушали его молча.

Метрон лежал без чувств на теле гигантского насекомого. Он потерял сознание на последнем слове магического заклинания, когда во второй раз остановил окружавшую их мерцающую жидкость. Лицо его было мертвенно бледным, и лишь хриплое дыхание, со свистом вырывавшееся из груди, свидетельствовало о том, что волшебник жив.

— Жидкость опять нас нагоняет, — спокойно произнес Талемус. На его лице не отразилось ни малейших признаков волнения.

Жемчужная жидкость мерцала за деревьями с обеих сторон. Гаррик вспомнил, как в первый раз ему показалось, что это блестит на солнце вода. Он улыбнулся, подумав, что был бы не прочь так и остаться в неведении.

С тела многоножки было видно, как перламутровая жидкость, словно масло, обволокла жука, совсем недавно пробежавшего мимо них. Жук был величиной с небольшой дом. Но он не смог противостоять этому непонятному и опасному явлению. Лапки его рассыпались в пыль. Крылышки, расслаиваясь, распластались на жемчужной поверхности. Толстое тело жука корчилось в спазмах.

Гаррик наблюдал за мучениями насекомого, не отводя глаз от ужасной картины.

— Не могу сказать, что с нетерпением жду, пока эта жидкость доберется до меня, — заметил Вескей и посмотрел на Гаррика. — Что молчишь?

— Если ты ищешь, кто бы тебя убил прямо сейчас, то не на того напал, — с усилием выдавил из себя принц. — Обратись к кому-нибудь еще.

Атаман улыбнулся.

— Я сказал, что не стремлюсь ускорить встречу с этой водичкой. Но это вовсе не означает, что я боюсь ее.

— Она приближается, — по-прежнему спокойно сообщил Талемус. Теперь стало заметно, что его лицо вытянулось от страха.

Мерцающая жидкость потихоньку окружала их со всех сторон. Она продолжала двигаться с той же настойчивостью, что и раньше. Будто живое существо, уверенное, что если не получится сейчас, то следующая попытка увенчается успехом.

— Пора приводить в чувство нашего ученого друга. — Вескей, склонившись над Метроном, принялся трясти его за плечо.

Атаман действовал очень решительно, стараясь вернуть волшебника к жизни. Теперь их спасение зависело лишь от него. Все знали, на какой риск идут и что будет в случае неудачи. Но сейчас им грозила гибель не от меча Защитников и не от топора палача на плахе на центральной площади Дурассы. Метрон поплатится жизнью так же, как и все остальные. Поэтому он должен быть заинтересован в их спасении.

— Вставай, вставай, — пытался докричаться атаман до Метрона, встряхивая мага за плечо. — Пора опять начинать представление, мастер Метрон.

Волшебник слегка приоткрыл глаза и приподнялся на руке, силясь увидеть людей, стоявших возле него.

— В этом нет нужды, — простонал он. — Я использовал остатки порошка. Моя склянка пуста.

— Но ты же смог открыть нам портал сюда из Дурассы, — вдруг вспомнил Гаррик. — Попробуй сделать это еще раз и верни нас назад.

Метрон широко распахнул глаза, но тут же скорчился от боли. Вескей поддержал его за плечи, чтобы волшебник не свалился на землю.

Маг закрыл глаза. Затем вновь открыл их. Казалось, что он принял решение.

— Нет, нет, я не смогу вернуть вас назад. Но если мы уже близко от места назначения, то я попытаюсь открыть портал туда. Мне нужен свет. Подойдет лампа или факел.

— Тосий, неси сюда огниво, — приказал Вескей. — А ты, Адемий, тащи свои башмаки. Мы найдем лучшее применение их деревянным подошвам, чем просто топтать землю.

Адемий повернулся, прервав от удивления молитву.

— Какое лучшее применение? — потребовал он объяснений у атамана.

— Сожжем, чтобы выбраться из этого проклятого места, — прикрикнул на него Вескей. — Давай поворачивайся быстрее, брат Адемий.

— Я не… — начал было разбойник.

Тосий схватил его за шиворот.

— Быстро снимайте с него башмаки, Братья!

Испуганный Адемий бросил взгляд на мерцающую жидкость и, уже не сопротивляясь, беспрекословно сбросил башмаки.

Халофий подхватил их и вместе с Тосием отправился к атаману.

Тем временем Метрон уже окончательно пришел в себя. Он достал из сумки кисточку, горшочек с киноварью и нарисовал магическую фигуру.

Гаррик бросил взгляд в сторону. Мерцающая жидкость подобралась к ним совсем близко. Вескей уже без труда мог метнуть в нее дротик. Только их положение от этого вряд ли бы улучшилось. Жидкость, разделившись, словно река, на два рукава, окружала их. И когда оба потока соединятся, у них не останется шанса выбраться из смертельного круга.

Атаман торопливо счистил ножом грязь с башмаков Адемия, а затем принялся срезать с деревянных подошв тонкие стружки и кучкой складывать их в середине гексаграммы, которую нарисовал волшебник.

Метрон положил кольцо перед собой и поднял вверх жезл. По его команде Тосий высек искру. От нее загорелся пух молочая, рассыпанный вокруг стружки, а следом огонь охватил и сухое дерево.

— Пико пикантрис сусенген… — запел Метрон, поднеся сапфир прямо к огню.

От драгоценного камня в небо устремились яркие лучики света.

Языки жидкости сближались друг с другом, перекрывая путь движущейся вперед многоножке. Насекомое продолжало бежать, не реагируя на приближающуюся мерцающую жидкость. Архай возбужденно заверещал, вращая над головой золотой жезл. Он спрыгнул на землю, рискуя быть растоптанным многоножкой. Но, похоже, это его уже не волновало.

Вескей посмотрел на Гаррика. Атаман до сих пор держал в руках нож, которым счищал грязь с башмаков Адемия.

— Не могу сказать, что расстроился из-за того, что мы лишились погонщика, — пошутил он, передавая Халофию последние стружки, чтобы тот поддерживал огонь.

Гаррик улыбнулся так, как прежде это делал Карус. Его улыбка напоминала оскал хищного зверя. Возможно, не только Архаю оставалось жить считанные минуты, но и им самим.

— Бафарбафриз сакса… — продолжал петь Метрон, направляя лучи света от сапфира на тело многоножки. — Нофрис на-фра сакса…

Два потока мерцающей жидкости столкнулись, вверх полетели жемчужные брызги. Кольцо вокруг многоножки сомкнулось. Однако насекомое все так же двигалось вперед, навстречу разливающейся жидкости. Правда, может, чуть медленнее.

— Бароч баруча барбата…

Метрон не переставал петь, а его правая рука как заведенная ударяла по кольцу. Разрозненные голубые лучи соединились. Столб света упал на тело многоножки, и перед ними открылся портал.

— Братцы, пошли, вот оно! — закричал Вескей.

Адемий вскочил на ноги и рванулся к порталу. Остальные разбойники двинулись следом, но через несколько шагов остановились в нерешительности. Их одинаково пугало как прохождение через портал, так и окружавшая жидкость. Тело многоножки дрожало от приближающейся опасности.

Вескей встретился глазами с Гарриком. Оба понимали, что им грозит, если они останутся здесь. А с другой стороны, может быть, по ту сторону портала их поджидают еще большие кошмары.

— Вперед! — принял решение Гаррик. — Я пойду последним, как и в прошлый раз.

Атаман приблизился к порталу, сделал решительный шаг в него и исчез. Хейм и Халофий последовали за ним. Гаррик жестом указал на портал Талемусу. Молодой человек поколебался несколько секунд, но последовал вслед за Прадой в неизвестность.

Гаррик стоял возле волшебника, не спуская с него глаз. В руке он держал обнаженный меч, словно позабыв убрать его в ножны. Разбойники один за другим прыгали в портал и исчезали. Некоторые шептали молитвы. Лишь Тосий все еще стоял рядом с Гарриком.

Многоножка внезапно попятилась назад. Гаррик пошатнулся. Метрон попытался встать. Но юноша без колебаний приставил меч к горлу волшебника, заставив его остаться на месте.

— Тосий! — приказал он. — Вперед!

Но разбойник так и не смог пересилить страх и шагнуть в магическую воронку. Он развернулся и с криком спрыгнул на землю, подняв над головой топор.

— Я убью тебя!

Его крик тут же перешел в завывания и вопли. Постепенно они перестали походить на звуки, производимые человеческим горлом.

— Прошу, — взмолился Метрон. Огонь догорал. Портал держался лишь благодаря последним лучам света, отбрасываемым сапфиром. — Прошу, а то…

Гаррик схватил волшебника левой рукой за шиворот и прыгнул вместе с ним в портал.

Они понеслись, как и прежде, сквозь колючий замерзший воздух космических миров.

В портал не проникало ни единого звука. Но ужасные крики Тосия продолжали звучать в голове у Гаррика. Он знал, что страшная смерть товарища навсегда останется в его памяти.

— Итак, господа. — Король, повернувшись лицом к морю, посмотрел в сторону западной бухты. — Я разделяю мнение адмирала Зеттина в отношении того, что Лердок привел сюда армию, превосходящую по численности пятнадцать тысяч солдат. Но меня это не удивляет.

Там, куда смотрел Карус, стояли на якорях сотни кораблей неприятеля. Почти все они еще недавно были обычными торговыми судами. Но сейчас их использовали для перевозки сотен людей, правда, без особого комфорта, и артиллерийского вооружения. Флот Блэйза сопровождали два десятка трирем. Так что вряд ли у графа Лердока было больше боевых кораблей, чем в королевском флоте, когда Гаррик, а теперь Карус, пришел к власти.

Можно управлять одним островом, имея в подчинении лишь полк солдат. Но если ты правитель королевства, то только флот сделает тебя королем.

— Я не ослышался? Вы не усомнились в сведениях, которые сообщил лорд Зеттин? — осмелился прервать раздумья Каруса начальник его личной стражи. Именно он предложил в свое время доверить Зеттину, бывшему старшему офицеру своего отряда, командование королевским флотом.

— Разве я что-то не так сказал? — задумчиво промолвил Карус. — Мне казалось, что я все же чему-то научился за это время. С тех пор как…

Он внезапно замолчал и потрепал Шарину по щеке. Наверное, такие нежности могли показаться странными высшим офицерам королевской армии. Особенно в тот момент, когда они наблюдали, как неприятельская армия готовится к битве. Но пусть их лучше удивляет эта ласка, чем те слова, которые едва не сорвались с языка Каруса:

— С тех пор как я утонул тысячу лет назад.

Лицо короля смягчилось. Лишь на лбу остались хмурые складки. Он еще раз похлопал Шарину по щеке и продолжил:

— Я хотел сказать, с тех пор как впервые приехал в Вэллис. Правда, вначале мне казалось, что Зеттин ошибается.

Если бы королевские триремы встретились с купеческими судами Блэйза в открытом море, то лишь безоговорочная капитуляция могла спасти армию противника от разгрома. Но удача, а точнее, действие магических заклинаний обеспечило графу Лердоку хорошую погоду, необходимый запас времени и отличную маскировку во Внутреннем море. Кто-то очень могущественный сплел хитроумный план и привел его в действие с таким же мастерством, с каким Илна переплетала нити, создавая свои рисунки.

Шарина и вся королевская свита сопровождали Каруса верхом на лошадях. Невзирая на возражения короля, лорд Аттапер настоял на привлечении дополнительной охраны. И теперь вместе с ними, кроме отряда Кровавых Орлов, шагали четыре отряда застрельщиков и копьеметателей. Свита была вынуждена сдерживать своих лошадей, чтобы солдаты не выдохлись. Застрельщики, конечно, не смогут разгромить армию Блэйза в случае ее неожиданного нападения. Но они сумеют сдержать неприятельские войска до тех пор, пока королевская армия не прибудет на берег для защиты короля и его свиты.

— Мы можем атаковать войска графа Лердока прямо сейчас, — решился предложить план действий лорд Довус. Двоюродный брат лорда Валдрона, в прошлом командир кавалерии, теперь он руководил полком Вэллиса. И ему не терпелось проявить себя в этой военной кампании. Лорд махнул рукой в сторону кораблей Лердока, севших на мель, как только начался отлив. Солдаты толпились возле них, как пчелы возле ульев. — Прежде чем они успеют построить укрепления и разбить лагерь, мы их вырежем.

— Нет, — возразил лорд Аттапер. — Будет резня, в этом ты прав. Но…

— Кто ты такой, чтобы… — перебил его Довус. Он пришпорил свою лошадь, чтобы обогнать обидчика и взглянуть ему в лицо. Животное, еще недавно принадлежавшее местному крестьянину и слишком маленькое для крупного кавалериста, упало на колени. Всадник соскочил с седла на землю и, выхватив меч, бросился к Аттаперу.

— Если ты не уберешь меч в ножны, Довус, — остановил его грозный голос Каруса, — то будешь первым, кого я убью на Тизамуре. Запомни!

— Как? — переспросил лорд Довус, повернув голову в сторону короля. Жестокость слов поразила его. — Ваше Величество, я не замышляю против вас ничего дурного. Я только…

— Молчать! — прикрикнул на него Карус.

Все это время Шарина ни на шаг не отходила от короля. Она опасалась, что очередная вспышка гнева может привести его к приступу бешенства. Карус злился, что флот неприятеля смог заманить их в ловушку.

И если Довус или кто-нибудь еще ослушается сейчас воли короля, то Карус может выместить на нем весь свой гнев. А это привело бы к ненужным жертвам.

Лорд Аттапер спешился, поймал за уздечку лошадь Довуса и, как ни в чем не бывало, произнес:

— Позвольте подсадить вас в седло, милорд!

Теперь пришла очередь Шарины потрепать короля по щеке.

— Ваше Величество, — прошептала она.

Карус запрокинул голову и захохотал. Девушка понимала, что это был искренний смех. Но резкая смена настроения короля привела его офицеров в недоумение. Ведь еще недавно он был в таком гневе.

— Твое предложение было еще глупее, чем мое решение привести сюда армию, лорд Довус, — успокоившись, пояснил Карус причину своего гнева. — Но и одной ужасной ошибки вполне достаточно для провала всей военной кампании.

Он кивнул в сторону флота противника.

Граф Лердок привез с собой лошадей для кавалерии, доверившись своему опыту военачальника или совету того волшебника, который призвал им в помощь попутные ветра. Поэтому его полк застрельщиков, передвигаясь верхом, мог быстро организовать оборону. А тем временем тяжелая пехота, построившись на берегу в боевые порядки, будет готова нанести ответный удар.

— Это бы привело к очередной неразберихе и панике, — грустно улыбнулся король. — Чего бы мы добились, если бы бросились на них прямо сейчас? Особенно если их лучники начнут стрелять в нас с палуб. Ведь каждый корабль — это маленькая крепость, вокруг которого ров — открытое море.

— Ваше Величество… — заговорил Довус, но тут же замолчал. Потом перевел взгляд на другого собеседника. — Лорд Аттапер, примите мои извинения. И спасибо за то, что помогли мне сесть в седло.

Шарина оглянулась. Застрельщики, свирепого вида и огромного роста солдаты, вооруженные дротиками, копьями, топорами или огромными ножами, заняли весь холм. В основном это были наемники с разных островов, ведущие кочевой образ жизни. Охотники и пастухи, привыкшие пускать в ход оружие, чтобы выжить в суровых условиях, отбирались и зачислялись в эти отряды. Они принимали на себя главный удар врага, отвлекая его от передвижений основной армии.

Еще дальше Шарина рассмотрела полки, строившиеся в фалангу. Если их неожиданно атакуют, они будут готовы к бою. Восемнадцатифутовые копья угрожающе качались в разные стороны, как иглы ядовитой гусеницы. Бронзовые шлемы блестели под лучами солнца. В руках солдаты держали плоские круглые щиты. Их плотно сомкнутые ряды с опущенными вниз пиками являлись надежной защитой для армии.

Тяжелая пехота была оставлена защищать тыл. Но с того места, где находилась Шарина, она не могла ее видеть. Солдат туда набрали из крестьян Орнифола и снабдили новым оружием. Они гордились своим положением перед легкой пехотой, в состав которой входили гребцы трирем. Тяжелая пехота составляла ядро королевской армии. И она уже не раз доказывала в бою свою отвагу и смелость.

— Аттапер, — обратился король к начальнику стражи, — как ты полагаешь, Лердок закончит строительство лагеря и укреплений прежде, чем решит выступить против нас?

— Не думаю. Но сегодня он точно не выступит. — Командир Кровавых Орлов тщательно подбирал слова. — Хотя граф Лердок всегда стремителен в своих действиях. Впрочем, он бы не прибыл сюда, если бы не был таковым.

Карус ухмыльнулся.

— Точнее не скажешь.

— Граф не станет дожидаться, пока построят необходимые укрепления и разобьют лагерь. Но он захочет полностью высадить на берег всю армию, разгрузить корабли, построить солдат в боевые шеренги, чтобы повести их на врага.

— Я тоже так думаю. — Карус согласно кивнул. — Что ты скажешь, если я заберу у Валдрона оставшиеся войска и переброшу их от стен Доннела сюда?

Внимательно прислушивавшиеся к их разговору офицеры нахмурились и начали озабоченно переглядываться друг с другом, ошеломленные решением Каруса.

— Вы, конечно, шутите, Ваше Величество? — наконец осмелился уточнить слова короля лорд Мачон, командовавший дивизионом фаланги.

В его голосе звучала надежда на то, что это предложение действительно окажется шуткой. Он, как и все присутствовавшие здесь офицеры, знал о принце Гаррике лишь то, что раньше тот был обычным пастухом.

— Полки осаждают Доннел. Они удерживают в его стенах восставших горожан и прибывшее им на подмогу народное ополчение. — Аттапер знал принца лучше остальных, и старался разъяснить ему пагубность высказанного предложения. — Если вы отзовете армию и перебросите ее сюда, то восставшие объединятся с союзниками и нападут на нас.

Он развел руками.

— Их будет примерно вдвое больше, чем нас.

Офицеры зашептались. Кое-кто вздохнул с облегчением, когда лорд Аттапер решил изложить королю их общую позицию. Даже женщина смогла бы понять, что у принца Гаррика слишком мало военного опыта, чтобы доверить ему единоличное командование армией.

— Да, — зловеще улыбнулся Карус и обвел взглядом своих военачальников, словно кобра, приготовившаяся к прыжку. — Восставшие выйдут из Доннела. И мы перебьем их, пока они будут пытаться соединиться с союзниками. Нужно будет перебить как можно больше людей в этот момент, а всех остальных просто разогнать. Если все пойдет хорошо, то мы сможем войти в город, прежде чем оставшаяся в живых кучка трусов попытается закрыть ворота. Но с этим можно и подождать.

Лорд Довус стоял позади всех, держа лошадь под уздцы и не желая привлекать внимание короля к своей персоне. Но последнее заявление Каруса повергло его в еще большее недоумение, чем прежде, и он не смог сдержаться.

— Но граф Лердок, — пролепетал он, — попытается… Здесь всего лишь три мили до Доннела. Лердок атакует нас, пока мы будем сражаться с повстанцами Доннела и…

— Мы оставим здесь два полка тяжелой пехоты, чтобы сдерживать Лердока, — прервал его рассуждения Карус. — Этим займется Валдрон. Фаланге проще сменить место дислокации. Она легко сметет ополчение и защитников Доннела. Остальные полки тяжелой пехоты будут защищать фланги, а копьеметатели заставят выживших пуститься в бегство и не позволят им соединиться с армией Лердока.

Король ударил кулаком по левой ладони.

— Мы сокрушим их, — повторил он. — А затем обратим в бегство Лердока, пока он будет отбиваться от полков тяжелой пехоты лорда Валдрона.

— Может, мне повезет, и Госпожа укроет меня своим покрывалом, — тихо взмолился один из офицеров. Все замолчали.

Шарина похолодела. Именно так описывали тактику короля Каруса древние летописцы, когда в стремлении сокрушить врага он проявлял невиданную жестокость.

«Двадцать тысяч кабанов будут зарезаны сегодня на рассвете. Они будут верещать, и на землю, которая и так пропитана кровью, прольется еще больше крови, правда чужой…»

— Ваше Величество! — Аттапер предпринял очередную попытку защитить государство от бессмысленного поступка. — Мой принц… Конечно, граф Лердок предатель и изменник. Он предал вас и Острова. Но, кроме всего прочего, Лердок отличный полководец. Если граф поймет, что у лорда Валдрона под командованием всего два полка, то он сокрушит их и ударит нам в спину.

— Будем надеяться, что он не настолько скор. — В глазах Каруса светилась холодная ярость. — Тяжело построить войска в боевые порядки, когда на тебя нападут неожиданно. Ты должен это знать.

— Но ведь у Лердока есть кавалерия, — вновь вмешался в разговор лорд Довус. — Может, он и не сможет выставить против нас сразу всю тяжелую пехоту. Но его застрельщики на лошадях смогут сдерживать наше наступление до подхода подкрепления.

— Я выполню приказ короля и поведу фалангу вперед на врага. Вы увидите меня в деле и поймете, что я не трус. — Лорд Мачон решил использовать последний аргумент, чтобы убедить короля отказаться от своего замысла. — По вашему плану мои солдаты атакуют мятежников Доннела, когда те выйдут из города. Но если мы вступим в бой, наши тылы уже некому будет защищать.

— Замолчите! — крикнул король.

Он вцепился правой рукой в рукоять меча и силился превозмочь свою ярость. Неверие подчиненных в успех его плана взбесило Каруса.

— Вы будете выполнять то, что я прикажу, — сдерживаясь, сквозь зубы процедил он. — Другого выхода у нас нет. Или вы можете предложить мне что-то еще?

— В нашем положении, — выступил вперед мастер Ортрон, представитель палаты общин, командовавший одним из дивизионов фаланги, — ни один из предложенных планов не сработает, или пусть Сестра заберет мою душу.

Он раздраженно фыркнул и прибавил:

— Но вряд ли ей это удастся.

— Посмотрим, — рявкнул Карус на своих офицеров. Он пришпорил коня и поскакал в сторону лагеря. Туда, где находился королевский флот.

— Ваше Величество, — окликнула его Шарина и, пришпорив лошадь, поскакала вслед за королем. Девушка была не слишком хорошей наездницей. В деревушке Барка у нее не было возможности упражняться в верховой езде.

Карус не сбавлял хода. Побледневший лорд Аттапер взмахом руки приказал своему отряду немедленно следовать за королем.

— Брат! — изо всех сил закричала Шарина.

Карус оглянулся через плечо и резко повернул назад так, что спешившая следом охрана едва не врезалась в него. Из-под копыт королевской лошади полетела галька. В воздух поднялось облако пыли и песка.

— Лорд Аттапер, я хочу поговорить с братом наедине, — потребовала Шарина.

Командир стражников бросил на нее сердитый взгляд, а затем мрачно кивнул.

— Первая линия охраны, займите место впереди на расстоянии пятидесяти шагов от короля. Остальные на таком же расстоянии позади, — скомандовал он.

Карус дождался Шарину, и они поехали рядом.

— Это совсем не то, чего бы я хотел, девочка, — заговорил король, поглядывая на лагерь. Он находился уже совсем близко, всего в полумиле от них. — Но у нас нет другого выхода. Так сложились обстоятельства.

Он нахмурился.

— Признаю, я сделал ошибку, когда привел сюда армию.

Карус встряхнул головой и выпрямился в седле. В его глазах загорелся огонь. Шарина вновь увидела перед собой энергичного человека, готового действовать. В молодом теле Гаррика находился человек, которому тяготы и ужасы войны были ближе, чем заготовка дров.

— Что это? — поинтересовался король, увидев приближающихся к ним со стороны лагеря солдат из отряда Кровавых Орлов. Они несли портшез. Прищурившись, Карус разглядел в переносном кресле Теноктрис. — Если она решилась покинуть свое убежище, значит, узнала что-то такое, что не терпит отлагательства. И я сомневаюсь, что это хорошие новости.

К солдатам, тащившим старую волшебницу, присоединились еще четыре стражника из первой линии королевской охраны. Они прикрыли щитами женщину и своих товарищей на случай, если лучникам неприятеля придет в голову поупражняться в стрельбе по движущейся мишени. Лорд Аттапер выругался, проклиная беспечность Теноктрис, охрану которой тоже обеспечивали его солдаты.

— Карус, — понизила голос Шарина, стараясь закончить их разговор прежде, чем к ним доставят волшебницу. — Даже если ты выиграешь эту битву…

— Я сделаю это, девочка, вот увидишь, — нетерпеливо оборвал ее король. — Я видел, как тренировалась фаланга. Именно от нее все зависит. Как она прорвется через укрепления неприятеля, у нас будет время ударить по графу Лердоку. Они смогут, вот увидишь…

— Карус, если ты выиграешь сражение такой ценой, это будет равносильно поражению, — не сдавалась Шарина. Она держалась очень спокойно, говорила ровно, не повышая голоса. — Даже если из нашей армии никто не погибнет, восставшие понесут такие ужасные потери… Будет столько крови, что в ней утонет все королевство. Такая бойня войдет в историю Островов, как было и прежде, во времена твоего правления.

Карус молчал. По его непроницаемому лицу девушка не могла догадаться, о чем он думает. Сейчас король напоминал свой портрет, отчеканенный на монете.

Шарина немного испугалась, что он может неправильно понять ее слова. Когда она вновь обратилась к Карусу, ее голос дрожал:

— Гаррик никогда не стал бы так делать, Ваше Величество. Мой брат не выбрал бы такой путь решения проблемы!

— Пусть Сестра заберет тебя, дитя! — не выдержал древний правитель. — Я не сам так решил! Просто нет другого выхода, когда мы здесь, а они…

Он сжал рукоять меча, выхватил его из ножен и с остервенением принялся размахивать им, словно прокладывал себе дорогу сквозь ополчение графа Лердока.

— И не смей говорить, что войска должны покинуть остров, — прибавил он, чуть успокоившись. — Лердок атакует нас, как только мы начнем сборы. Я брошу на растерзание часть своей армии, пытаясь спасти другую. И с того самого момента, как нас нагонят солдаты Блэйза, королевство перестанет существовать.

Портшез, в котором сидела Теноктрис, уже поднесли к первой линии охраны короля. Кровавые Орлы остановили его и после соблюдения небольших формальностей, услышав пароль и сообщив отзыв, пропустили к Карусу.

Король выругался и направил свою лошадь к Теноктрис.

— Если ты еще хоть ненадолго задержишь мою советницу, подполковник Атонп, — обратился он к командиру подразделения охраны с угрозой в голосе, — то я заставлю тебя всю оставшуюся жизнь убирать за мулами. Что продлится недолго, судя по тем обстоятельствам, в которых мы находимся.

Он спешился и поклонился Теноктрис, жестом приказав солдатам опустить портшез на землю. Шарина последовала его примеру. Ее очень обрадовала возможность вновь ощутить под ногами твердую землю.

Стражники плотным кольцом окружили короля и двух женщин. Аттапер властным жестом отослал их на прежние позиции. Начальник королевской стражи понимал, в каком настроении находится Карус, которому предстояла не слишком приятная беседа с принцессой и старой волшебницей. Лишние уши здесь были совсем ни к чему. К тому же неприятель еще не высадил на берег свои полки, которые могли представлять реальную угрозу для королевских особ.

— Простите, что воспользовалась портшезом и заставила вас нервничать, — извинилась Теноктрис, — но у нас слишком мало времени. Если, конечно, я все правильно поняла.

Старая волшебница улыбнулась и слегка пожала плечами. Шарина заметила, что старая женщина похожа на тяжело больную, которой необходим постельный режим и сиделка.

— Ваше Величество, вас загнали в ловушку, — продолжила Теноктрис. — Это прямая угроза для всего королевства.

Карус выпрямился. На лбу короля появились хмурые складки.

— Да, похоже, — не сумев сдержаться, резко подтвердил он. — Армия Блэйза уже высаживается на берег. Боюсь, что твое известие запоздало.

Король глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, но не смог. Гнев продолжал душить его.

— Если бы огляделась вокруг, то поняла бы все без заклинаний и волшебных книг!

— Лишь благодаря магии мне удалось рассмотреть то, что не лежит на поверхности, — не обращая внимания на гнев короля, спокойно произнесла волшебница. Шарина всегда восхищалась умением старухи сохранять хладнокровие в любой ситуации. — Здесь целых три капкана, поставленных на нас. Сам город, который вы пришли покорить. Армия с севера, которая тоже доставляет вам некоторое неудобство…

Короля поразило слово «неудобство». Теноктрис очень тщательно подбирала слова, прежде чем произнести их вслух.

— И третью, самую опасную ловушка, я так и не смогла увидеть. Я лишь чувствую, что она есть.

Теноктрис стояла на ногах до самого конца, пока не окончила свою речь. Так полагалось по этикету при беседе с королем. Но когда она вновь опустилась в портшез, то чуть не потеряла сознание. Ее веки дрожали, но она не закрыла глаза и даже смогла улыбнуться.

— Нам противостоит великий волшебник, превосходящий меня по силе. Но это все, что мне удалось узнать. Он, она или это нечто обладает колоссальной магической силой. И мои заклинания не могут проникнуть через его защиту, чтобы рассмотреть, чего нам следует бояться.

У северных ворот лагеря послышался какой-то шум. Несмотря на приличное расстояние, отделявшее их от того места, Карус, присмотревшись, сообщил:

— Зеттин решил сам приехать ко мне, раз я не спешу к нему.

— А может, нам противостоит не один чародей, а все Дети Владычицы? — спросила Шарина. — Может, именно это ты и увидела, Теноктрис?

Старая волшебница покачала головой.

— Нет, все, что здесь происходит, спланировано кем-то одним. Тем, кто умеет плести запутанные рисунки. Подобно Илне. Дети Владычицы и секта Лунной Мудрости — это лишь умело подобранные нити. Так же как и Союз Запада, и граф Блэйза. Их жизни — нити в искусных руках.

Карус насмешливо фыркнул и поставил левую ногу в стремя, собираясь вскочить в седло.

— Готов поспорить, что Илна сумеет распутать этот рисунок. Что же касается нитей, как ты их назвала, то к завтрашнему утру они не будут представлять для нас опасности!

— Га… — Теноктрис запнулась. Она слишком устала, чтобы вступать в спор. — Карус, ты не должен выступать против них первым, пока мы не выясним, в чем заключается третья опасность. Пойми, именно этого и хотят твои враги.

— Я никогда не сидел, сложа руки, ожидая, пока на меня нападут! — бросил Карус через плечо звенящим от злости голосом. — Я не буду терять время понапрасну. И вижу лишь один выход из положения.

— Гаррик не стал бы…

— Твой брат много чего не стал бы делать! — перестал сдерживаться Карус. — Ты еще не забыла, что раньше он был пастухом и простым крестьянином! Так чего ты хочешь от меня? Чтобы я сразился с Лердоком в кости?

— Я хочу, чтобы ты стал королем Островов, — произнесла Шарина, уперев руки в бока, — вместо того чтобы как раздраженный мальчишка бросать книжку в огонь, если ему что-то непонятно.

Лорд Аттапер, до которого донеслись ее последние слова, не сдержался и хмыкнул.

Карус грозно свел брови. Девушка опять пристально посмотрела на короля и прибавила:

— Кроме того, Лердок — толстый, дряхлый старик. Это будет нечестная схватка.

Король помедлил несколько минут, затем шагнул вперед, обхватив одной рукой Шарину, а другой Теноктрис. Сейчас он вновь напомнил девушке брата.

— Хорошо. — Карус засмеялся от мысли, внезапно пришедшей ему в голову. — Я понимаю, король Островов не может играть нечестно.

Он покружил женщин, поставил их на ноги и чуть отошел в сторону, чтобы взглянуть на них.

— Да, граф стар, но у него есть сын, Лердиан. Он молод, и это уравняет наши шансы.

— Я слышала об этом, — осторожно, пытаясь понять замысел короля, произнесла Шарина. — У Лиэйн, наверное, есть более подробные сведения о нем.

— Мне не нужны подробности, — усмехнулся Карус. — Мне нужна симпатичная девушка, которая умеет плавать. Ты умеешь, сестра?

— Как рыба, — уверенно ответила Шарина, даже не задумавшись. Она ответила так, словно у нее спросили, какого цвета ее волосы.

— Тогда, скажу по секрету, — прошептал ей на ухо Карус, — возможно, мы сможем спасти королевство и без кровопролитной битвы.

Он протянул руку Теноктрис, помогая старой волшебнице сесть в портшез. Затем подсадил в седло Шарину. Взобравшись на своего коня, король окинул взглядом свой лагерь и засмеялся, как пленник, которому представился шанс получить свободу.