Владыка Острова

Глава вторая

– Так что вот так, – донёсся из динамика телефона злющий голос жены.

– Ясно. Я понял.

А что ещё оставалось ответить? В доме сидели его родители, её родители, их общие друзья. Все они сначала украдкой пощипывали угощения с накрытого стола. Затем голод вынудил нормально разложить еду по тарелкам. Началось активное застолье, омрачённое только подверженной к истерикам мамой Инги. Та часто выбегала на балкон и нервно курила сигарету за сигаретой.

– Но завтра то точно будешь? – с надеждой уточнил Антон, и супруга просто-таки озверела.

– Если только мои внутренние системы всю гадость из себя повывели! Насколько я понимаю, все старания направлены на выявление некоего вещества в моём организме и…

– Зай. Ты чего так напрямую-то? – искренне перепугался он.

– Да, я знаю, что нас подслушивают. Вот пусть им всем совестно станет за такие измывательства! Я на одном из обследований на полчаса от усталости отрубилась даже. Хорошо хоть будить никто не стал, пока не возникла необходимость моё тело в другие руки передать.

Не зная, как ему ещё успокоить жену, Антон сглотнул слюну и сказал:

– А я твою картину повесил. Как ты и хотела. Над диваном.

Повисшая в трубке тишина заставила его на миг подумать, что он сделал что-то не так. Наверное, ему и правда надо было сперва дождаться Ингу, но в до прихода гостей (визит которых было решено не отменять) ему было слишком тяжело бездеятельно сидеть на диване и развлекать показным энтузиазмом Людмилу Анатольевну – маму Инги. Поэтому, благо в доме как раз присутствовал тесть, обладающий воистину золотыми руками, стало решено изменить интерьер. Но перемена создавшуюся тяжёлую атмосферу не разрядила. Скорее наоборот. От полотна веяло скорбью, грустью и обречённостью. Глядя на него, ощущались невыносимые для человеческого существа страдания… И, если честно, Антону было тошно представлять, что такая гадость осталась бы «украшать» стену надолго.

«Надо брать ипотеку», – пришло к нему решение. Во время переезда картина могла бы и «нечаянно повредиться».

– Молодец, – наконец-то отозвалась супруга. Довольно. И мужчина ощутил некое облегчение.

С Ингой каждый день был словно войной, где ему отводилась роль носителя белого флага. Несомненно, подобное тяжело давалось его самолюбию, однако он любил жену. Увидел её впервые и сразу понял, что не смог бы прожить и дня без такой девушки.

«Вот родится ребёнок, и она станет спокойнее. А то всё мечется из стороны в сторону», – в очередной раз подумал Антон, но вслух произнёс:

– А фотографии куда теперь?

– Вытащи из рамок и вложи в какой альбом.

– Там рамки с ножками. Может на стеллаже перед книгами поставить?

Ему нравились эти совместные фото. Их исчезновение со стены ассоциировалось у него только с уходом Инги из его жизни.

– Поставь, если хочешь. А меня уже на очередную выкачку крови вызывают. Вампиры!

– Ладно. Давай… Хотя, стой! – припомнил он о подзабытом обстоятельстве, но жена, не став выслушивать пояснений, тут же, чеканя слова, сказала:

– Не вздумай передавать трубку маме, как бы она ни просила! Её дотошных расспросов я не переживу.

– Нет. Тут другое. На почту, которую мы для подписок используем, письмо пришло. Оно вроде как не спам и тебе адресовано. Так что я не стал отвечать.

– Хорошо. Посмотрю, как будет время. Пока.

С этими словами звонок прекратился. Антон положил трубку на подставку и повернулся лицом и затихарившимся гостям. Все они, несомненно, волновались. Да и сидеть впустую мало кому нравилось. Маша вот всё время посматривала на часы. Ей уже следовало отпускать няню. Вероника с Игнатом, которые ради встречи отпросились с работы, выглядели совсем угрюмыми. Сергей от выпитого уже раскраснелся…

– Что там? Скоро она? – не выдержала Людмила Анатольевна.

– Отбой. Раньше, чем завтра после обеда не вернётся. Доктора там что-то на посев взяли. Так что пока микроорганизмы не вырастут, никто её не отпустит.

– Нелюди! Девочка и так столько пережила. Вся группа погибла. А они ещё и издеваются!

Худощавая женщина скривилась, затем добавила несколько матерных слов, никак не подходящих образу интеллигентной дамы, который она страрательно блюла, и снова убежала на балкон курить.

– В конце концов, если искать позитивные стороны, то можно порадоваться, что такое доскональное обследование бесплатно проводят, – рассудил Сергей, залпом выпивая очередную рюмку водки. – Вдруг там последствия какие опасные? Всё-таки совершенно другая среда на этом Острове. И островитяне хоть и люди, а иммунитет у нас с ними разный.

– Это-то верно, – вздыхая, согласился Антон. – Только у неё после медицины должен разговор с руководством корпорации состояться. И серьёзный.

– Если зарплату снизят, то можно смело увольняться из этой Stellimber Incorporated ко всем чертям. За преждевременный разрыв контракта взыскивать они ничего не станут. По соглашению такие меры не предусмотрены за нематериальные правонарушения, – подала голос Маша. – Я это хорошо помню, хотя и испытательный срок у них не доработала до конца. Сразу поняла, что бежать оттуда надо сломя голову.

– А увольнение не так страшно. Пусть Инга семьёй займётся. Может хоть внуками наконец-то порадуете, – проворчала мама Антона. И он, хотя мысленно был с нею согласен, возмущённо воскликнул:

– Мама!

– Потому что если и вешать над диваном картину, то семейный портрет с детьми. А не это убожество, – упрямо продолжила та, и обычно молчаливый отец Инги поддержал:

– Вот здесь даже я соглашусь.

– Зря вы так, – покачал головой Игнат. – Мне подпись автора не разобрать, но художник определённо талантлив. Перед вами шедевр. Посмотрите на мазки! Как прорисовано всё! Чётко. Досконально. Как наложены друг на друга цвета! Видно даже напряжение мышц шеи мужчины. Создаётся впечатление, что стоит задержать взгляд на несколько мгновений дольше, как он обернётся. Всё в этом полотне дышит жизнью! Как будто мгновение застыло на холсте.

– Я ему обернусь. И так пугает, – пригрозил картине отец Антона и, окидывая ту пристальным взглядом, задумчиво подметил. – Как Инга вообще такую громадину на самолёте провезла?

– Ох, и была у меня история! – тут же воскликнул, хлопая себя по коленям, развеселившийся Сергей. – Летел из Мексики. Туром. То есть орда нас русских.

– Уже как начало анекдота, – вздохнула Маша, начиная ненароком проверять, все ли её вещи в сумочке. Она определённо намеревалась вот-вот уйти.

– Так и было бы, не будь я сам свидетелем!

– Мне вот пока вообще не смешно, – вставила своё слово Вероника.

– А ты вот скажи. Что такого из Мексики специфичного привезти можно? Чтоб сразу было понятно – сувенир из этой страны?

– Даже не знаю, – задумалась та. – Сомбреро наверно?

– Тютелька в тютельку! – Сергей даже прищёлкнул пальцами. – А в багаж то такие шляпы никуда не лезут. Вот все как один их на головы и нацепили. И взрослые, и дети.

Раздался дружный смех. Антон и сам улыбнулся.

– Но прикол даже не в том, что стюардесса спокойно по проходу пройти не могла. Рейса прямого не было. Двойная пересадка. И вот эта орда сомбреро прилетает в…

– Ой, прекрати! – схватилась за живот Маша, видимо представляя себе уйму забавных туристов в какой-либо чинной Германии.

Инге казалось, что она уже никогда не выбралась бы на волю. Её не отпустили домой даже на ночь, аргументируя неким карантином.

Что же. Как выяснилось, были в здании офиса и своеобразные «гостевые». Очутиться во второй раз в такой белоснежной комнате в белой сорочке, едва держащейся на завязочках, девушка определённо желанием не горела. Ей чудилось, что в палату (надо называть вещи своими именами!) вот-вот подали бы какой газ. После чего все органы и ткани её организма нашли бы места на полочках в неких банках. Нехорошее подозрение было настолько сильным, что Инга даже долго не засыпала, хотя не только вымоталась, но и заняться ей было нечем. Ноутбук, как и все вещи, забрали, ибо должна была соблюдаться «стерильность».

…Как же! Так она и поверила!

Поэтому ей оставалось только клевать носом. Естественно, что в какой-то момент усталость и природные нужды взяли вверх. Сон мягкой дымкой обволок свою жертву и унёс её сознание далеко-далеко.

Она продолжала сидеть на берегу океана, хотя всё же заняла позицию вдали от пристани. Пропустить корабль отсюда тоже было невозможно, а сидеть на поваленном ветром стволе дерева оказалось удобнее. Чемодан девушка пристроила под спину. Получилось довольно-таки уютное сидение, но тело всё равно уже затекло. Поэтому Инга встала и приступила к лёгкой зарядке.

– Раз! Два! Раз! Два! – бодро повторяла она, ощущая, как кровь приятно разбегалась по жилам, даря большее тепло.

Постепенно голос сбился с ритма. Дыхание стало неровным. Поэтому ей пришло в голову, что настала пора прекращать свои тренировки и всё же найти, чем перекусить.

– Вот бы сейчас бабушкиных пирожков! – воскликнула девушка, за неимением собеседников ставшая всё чаще разговаривать сама с собой вслух. – Вот именно тех. С морковкой и изюмом, потому что…

Она остановилась на середине фразы. Ещё совсем недавно в её памяти не имелось ни единого воспоминания о прошлом вне острова. А сейчас Инга определённо знала, что в неком городе Орске у неё жила бабушка Зоя, умеющая прекрасно печь.

– Что такое Орск? Где он? – задалась она вопросом, но разум ответил полным молчанием.

А вот в животе заурчало. Определённо следовало заняться поисками еды. В Лабиринте подобные человеческие чувства никак не тревожили, но здесь пришлось обращать внимание на потребности организма. Так что девушка ощупала карманы в поисках кошелька и открыла молнию чемодана, рассчитывая найти какую наличность.

– А это что такое?!

От неожиданного зрелища Инга даже с опаской отпрыгнула назад. Ещё совсем недавно она видела, что нутро чемодана было пустым. Сама же защёлкивала замки, когда тот развалился от падения. Однако теперь там лежала фоторамка и какой-то бумажный свёрток. Очень осторожно девушка приблизилась к своему имуществу и осмотрела содержимое. В бумагу оказался завёрнут пирожок. Правда не с морковью и изюмом, а с варёным яйцом и луком. Такие бабушка чаще делала. А в фоторамку оказалась вставлена и фотография той. Инга сразу узнала знакомые черты лица. Поэтому, надкусывая угощение, она более спокойно приступила к новому изучению содержимого чемодана.

Деньги нашлись сразу. Их было не очень много, но вполне достаточно на несколько дней. С такой суммой не страшно было и наведаться в город в поисках гостиницы. Помимо финансов нашёлся и ошейник собаки по кличке Бой. Когда-то у Инги была овчарка. И ещё пара мелочей, напомнивших о прошлом.

Девушка долго перебирала в руках эти предметы. Наверное, её смущали собственные двоякие чувства. Радость и счастье смешивались с откровенным беспокойством.

– Бог ты мой, а это то что? Откуда ты взялось?

Рука потянулась к маленькому серебряному колечку, которое, как она некогда считала, украла лучшая подруга Вера.

…Минуту назад в чемодане его не было.

– Бред какой-то! – понимая, что неприятные ощущения стали преобладать, Инга засунула все вещи в чемодан и закрыла тот.

Затем она некоторое время посидела на бревне, подперев подбородок руками. Приятно знать о себе. Притяно помнить события жизни и осознавать, что есть родные и близкие люди. Однако что-то со всем этим не ладно было. Совсем.

– Помоги мне! – снова выкрикнула в пространство девушка, надеясь донести свою мольбу до странного мужчину в чёрно-серебряных надеждах.

…Надо же было не узнать его имя!

– Помоги мне! Помоги!

На этот раз даже ветер не стал сильнее. Волны с той же мирной суетой плескались о берег. И даже крикливые чайки не дразнили её своими выкриками… Солнце оставалось на том же уровне, как и все прежние дни.

«Надо дойти до города», – мысленно заключила Инга.

Съеденный пирожок лишь раззадорил аппетит. Его было мало, чтобы насытиться. Поэтому девушка спрятала чемодан в кустах и двинулась вперёд по дороге. Она собиралась запастись едой и сразу же вернуться обратно. Ей очень не хотелось пропустить корабль.

– Вы действительно подтверждаете, что после перехода по Шуршащему мосту произошёл провал в памяти?

Неприятные мутные глаза с красными прожилками в белках пристально уставились на неё. Ладони собеседник, представившийся Станиславом Александровичем, положил на столешницу параллельно друг другу ещё в самом начале встрече. С тех пор его руки так и не двигались, да и общая поза не менялась. Худощавый высокий мужчина с аккуратно подстриженной сединою на висках и узкой бородкой вообще мало двигался. Он походил скорее на робота, нежели на живого человека.

– За два дня этот вопрос мне задают уже раз в тридцатый! – Инге надоело изображать из себя пай-девочку без мозгов. – И лично от вас его, правда в иной формулировке, я за последний час трижды слышала!

– Потому что вы лжёте, – напрямик ответил Станислав, не моргая.

– Это ваша интуиция?

– Времена, когда можно было полагаться только на неё, прошли. Безвозвратно прошли. Оборудование стало достаточно аккуратным, чтобы делать выводы и согласно техническим показаниям.

Инга с преогромным подозрением уставилась на удобные подлокотники офисного кресла, на котором сидела, и собеседник даже позволил уголкам своих губ на миг резко приподняться, прежде чем спокойно пояснил:

– Браслет, который служит вам для временного допуска, способен на многое.

– Ясно, – кисло и протяжно произнесла девушка, оглядывая обычный белый пластик вокруг запястья. Встроенная по его периметру кодовая дорожка с микроплатой по-прежнему выглядела донельзя безобидно.

– Так, может, всё же расскажете, и мы закончим? Давайте, закончим? Результаты обследования не говорят о том, что вас стоит здесь задерживать. По всему остальному, если бы это было возможно, я бы предъявил претензии Соколову Павлу Николаевичу, а не Ильине Инге Валерьевне. Данные с Острова и ваш отчёт пока что подтверждают свою достоверность. А, значит, именно Соколов не озаботился своевременно потерей сотрудника в группе. Да и после принял решение, далеко не подходящее для разумного руководителя.

– Выходит, меня не ждут какие-либо грозные санкции? – осторожно полюбопытствовала девушка, стараясь унять внутреннюю радость. Всё же подобные заявления могли быть и обычным психологическим приёмом.

– Они будут. Определённо последствия будут, – не стал скрывать Станислав. – Всё же произошедшее основательно подорвало доверие правительств к нашей корпорации. Однако не одному мне очевидно, что произошло крайне неприятное фатальное стечение обстоятельств. Если бы с вами не произошло несчастного случая, если бы Соколов не отправил группу на ваши поиски, а согласился на помощь местных, если бы погода оказалась хорошей. Если бы, в конце концов, рекомендация не перевозить транспорт оказалась соблюдена… Видите сколько «если»? Убрать одно из них, и события привели бы к кардинально иному итогу.

– Такая длительная планомерная цепочка как-то совсем подозрительно выглядит, – зачем-то заметила Инга, и тут же решила, что ей следовало бы держать свой болтливый язык на замке. Однако собеседник снова улыбнулся, едва и несколько механически приподнимая уголки губ, да произнёс:

– И всё же осуществить её намеренно чрезвычайно проблематично. Поэтому, мне здесь ближе такое понятие, как насмешка судьбы.

– Хозяин Судьбы и Времени шутить не умеет.

Сказав свои серьёзные слова, девушка тут же широко улыбнулась, надеясь выдать невнятную даже для неё самой фразу за желание разрядить напряжённую обстановку. Кажется, удалось. Станислав, видимо, не заметил ничего подозрительного даже по приборам, так как снова перешёл к ранее поднятому вопросу.

– Готовы рассказать?

– Да там говорить не о чем, – Инга почувствовала смущение и даже покраснела, прежде чем, стыдливо опуская глаза, промямлить. – Виделось, будто от живых мертвецов убегала и пряталась.

– Живых мертвецов? – переспросил Станислав на полном серьёзе. – Каких?

– Ну, таких, как в «Двадцать восемь недель спустя»… Смотрели фильм? Потому что к таким вот зомби ближе. Достаточно сообразительные и шустрые.

– Нет. Не смотрел, – мимика на лице мужчины никак не изменилась, и это словно бы служило некой провокацией рассказать ещё больше. Однако Инга решила, что хватит с неё бесед, и замолчала. Поэтому собеседник продолжил, наконец-то убирая ладони со стола. – Что же. Этого достаточно. Благодарю вас за сотрудничество. Можете забрать свои вещи и возвращаться домой.

– Спасибо! – искренне обрадовалась Инга, только что не подскакивая со своего места.

– Если вас интересует такое предложение, то корпорация готова дать вам трёхдневный отгул за свой счёт. Для этого напишите перед уходом заявление. И всего вам доброго.

Станислав Александрович несуразно поднялся далеко не плавными движениями и, вызывая ассоциацию с чёртом из-за прихрамывания на левую ногу, вознамерился уйти из комнаты.

– Простите, – остановила его Инга. – У меня муж доктор. И если я ему хоть часть результатов обследования не выдам, то все три дня отгула под его надзором в больнице и проведу. Можно мне хоть что-то на руки получить? – Да. Разумеется. Я передам, чтобы Олег Юрьевич подготовил для вас копии материалов.

– Спасибо, – снова поблагодарила его она и, едва за Станиславом закрылась дверь, всё-таки встала и подошла к зеркалу на стене.

В том, что то было сродни тем, что висели в допросных комнатах полицейских участков, девушка не сомневалась. И ей очень хотелось показать кому-то невидимому для неё язык. Однако вместо этого Инга только поправила взъерошенные волосы и направилась к выходу.

Вещи ей отдали все. Она не постеснялась открыть чемодан и проверить. Однако, судя по всему, в одежде никто не копался. Уложить точно так же всё барахло, запиханное кое-как и комом (на корабле качественная укладка претерпела кардинальные изменения, когда понадобилась определённая кофта), не смог бы ни один профессионал шпионажа! Ноутбук тоже вернули. Правда, тут же предложили и отправить его в технический отдел на списание.

И в ценности совета сомневаться не приходилось!

Ведь то, что тот разбирали и собирали вновь, Инга знала. Ну, не могло было быть иначе! Однако теперь прояснилось, отчего Станислав Александрович расспрашивал, не осталось ли у неё каких материалов, связанных Островом. И отчего тот поморщился, когда она предложила перекинуть фотографии с жёсткого диска… Выглядел ноутбук так, как если бы на нём решили соорудить костерок для шашлыков.

– Что это с ним?! – в шоке округляя глаза, не сдержалась от вопроса Инга.

Молодой паренёк (явно из программистов), принёсший это чудо в запаянной пластиковой прозрачной упаковке, смущённо поправил очки в тонкой оправе и тихо пояснил:

– Перемкнуло, едва включили. Основательно. Вот и взорвался.

– Мать моя, – похолодела девушка, давая зарок больше никогда не работать с техникой лёжа на диване. Низ живота противно заныл от осознания беды, которая прошла стороной. – Никто не пострадал?

– Ожогами и испугом отделались… Если сегодня на списание отдадите, то новую машину быстро выдадут. Позавчера партия пришла с отменными характеристиками. Их уже настроили и на учёт поставили. Только ещё не распределили. Ловите момент!

– Воспользуюсь советом. Спасибо огромное!

Инга доброжелательно улыбнулась зардевшемуся от благодарности пареньку и взяла упаковку с покорёженным ноутбуком подмышку. Ей очень хотелось утрамбовать тот в чемодан. Вот уж технике, в том состоянии, что она сейчас была, даже пробежавшее по ней стадо слонов не грозило. Но совесть не позволила. Поэтому девушка завершила все оставшиеся дела, забрала у Олега Юрьевича пухленькую папочку и действительно зашла в здание через вход для обычных сотрудников. Технический отдел, который как оказалось был не в курсе оказии, с час выяснял, что же им делать с так повреждённым имуществом. Они бы и дольше провозились, но откуда-то, видимо сверху, последовал звонок с требованием перестать беспокоить руководство вопросами подобного характера. Так что Инга подписала заявление, акт приёмки и передачи, да получила в своё распоряжение тоненький, почти ничего не весящий ноутбук белого цвета. Его внешний вид тут же стёр всю горечь утраты многих личных файлов. За рабочие данные она не переживала. Те при хорошем соединении с интернетом синхронизировались с облачным диском. Так что восстановить их проблему не составляло.

Мысленно Инга ещё немного и позлорадствовала. «Старожили» поговаривали, что поначалу абсолютно все данные попадали на общий сервер, а так как его объём был ограничен, то от корпорации по итогу последовал запрет на любую антирабочую информацию. И может в какой из стран, где находились филиалы Stellimber Incorporated, это и возымело положительный эффект, но только не в России. Сотрудники тут же скуксили лица. Никому не нравилось, когда его переписки и снимки становились общественным достоянием пусть и ограниченного круга лиц. Но ещё меньше радовало полное отсутствие личной жизни на электронном носителе, считающегося «почти личным». Сначала многие старались научиться вести различную деятельность, используя минимум два устройства. И, как результат, вся работа перенеслась на домашние компьютеры и ноутбуки. Естественно, защита там была не того уровня, что в корпорации, а потому в какой-то момент (уже при Инге) произошла утечка серьёзного исследования. Это стало началом перемен. С одной стороны, руководство поступило мудро, решив действовать во избежание произошедшей проблемы пряником. Созданное второе пространство позволяло легко переключаться между режимами «работа» и «НЕ работа». Исчез и глобальный объём хранимых данных. Однако пропавшие материалы по Острову, которые Инга совсем не стремилась сделать собственностью Stellimber Incorporated, теперь пропали. Осталось только несколько фотографий, которые стали перекинуты мужу.

До дома она доехала на такси. Путешествовать на общественном транспорте после всех злоключений было уже превыше её сил. Водитель, к счастью, оказался молчаливым. Особых задержек за всё время пути тоже не возникло. Так что в конечный пункт назначения Инга прибыла довольно скоро. Она сунула водителю карточку для оплаты. Почти сразу на телефон пришло и сообщение о списании средств со счёта. Однако отчего-то этот звук принёс ей хорошее настроение. Наверное, она по нему соскучилась. Поэтому девушка с мечтательной улыбкой приставила ключ-код к домофону и после подъёма на лифте с удовольствием поставила чемодан возле двери квартиры. Рыться в сумке в поисках ключа не пришлось. Антон сам открыл дверь и тут же заключил жену в объятия.

– Пусти, – промычала она, ощущая, что подобная хватка запросто могла сломать пару рёбер.

Муж наконец-то отстранился. Его карие глаза счастливо улыбались. Не зная, как ещё выразить свой восторг, он суетливо пригладил светлые волосы – привычка людей, начинающих лысеть.

– Ты чего не позвонила? Я уже переживать начал, что и сегодня не вернёшься.

– Не додумалась, – честно ответила Инга. – Так спешила удрать, что не до предупреждений было.

– Так я же просил! – удивился Антон.

– Когда?

– Утром. Ты меня набрала, я и попросил. Ты ещё пообещала, что обязательно так и сделаешь.

– Не помню такого, – нахмурилась девушка, но с лица эта тень ушла очень быстро. Она радовалась возвращению домой, а потому не хотела обращать внимание на любые неурядицы: – Может войдём уже внутрь? Бери чемодан. Я хочу сесть на свой любимый диван, вытянуть не менее любимые ноги и получить чай в любимой чашке от самого лучшего мужа!

– Хорошо.

Мужчина рассмеялся, поцеловал её ещё раз и пропустил в прихожую. Инга, не теряя времени, быстро разулась, повесила ветровку на вешалку и уверенно вошла в комнату. Однако, прежде чем осуществить ранее сказанное, замерла. От вида картины у неё защемило сердце. Непроизвольно девушка даже вытащила из кармана джинс платок Риэвира и сжала тот в руке так крепко, как если бы только такая соломинка и могла удержать её в этом мире. В уголках глаз защипало.

– Ну, как? – Антон подошёл сзади и обнял её за плечи. – Нравится, как повесил?

– Очень, – выдавила из себя она с хрипотцой.

Мужчина совсем не понял то состояние, в котором ныне находилась его супруга. Собственные яркие радужные эмоции затмевали для него всё происходящее вокруг. Поэтому он подтолкнул девушку к стеллажу.

– А все наши снимки теперь здесь. И представляешь, – Антон отошёл от неё и взял в руки одну из фоторамок. – В этой я обнаружил фото за фото. Но убрал ту, которая сверху была. Фотографий с Турции у нас много, а вот с Орска только эта и распечатана.

– С Орска? Это база отдыха такая? – выдавила она из себя вопрос в попытке всё же перевести внимание с картины. Однако тут же пожалела, что сумела посмотреть на мужа. Тот с недоверием уставился на неё.

– Какая база отдыха? Город. Во второй год знакомства ты меня к своей бабушке потащила. Я всё переживал, что еду в такую глушь, а это оказался лучший отдых в моей жизни.

– Какой бабушке? Ты о чём? – начала сердиться Инга. – Бабушка Нина всю жизнь в Москве прожила.

– Так я о Зое Александровне.

– Какой ещё Зое Александровне? – уже на полном серьёзе разозлилась Инга. – Принеси мне лучше чай, а? Пить хочу ужасно!

– Я о Зое Александровне Орловой, – настойчиво произнёс супруг. – О маме твоего отца.

– Слушай, хватит уже выдумывать!

Она резко развернулась и, взяв чемодан, разместила тот на диване, чтоб было удобнее разбирать вещи. Деятельность напоказ утихомирила мужа. Он всё же пошёл на кухню, и вскоре оттуда послышалось шипение воды, нагреваемой электрическим чайником. Инга же, по размышлении, почти всю одежду бросила в корзину для грязного белья. Не то, чтобы она ощущала потребность в стирке, просто это позволяло несколько отсрочить возвращение перенёсших путешествие нарядов на полки и вешалки шкафа. Остальное же легко нашло своё место в ящиках комода и в ванной. Поэтому чемодан вскоре вернулся к привычному состоянию сборщика пыли на антресоли.

– Вот и чай! – едва девушка закончила своё нелёгкое занятие, бодро произнёс муж.

Чай он подал ей на подносе, на котором расположилось и блюдечко с печеньем в виде сердечек. Такая мелочь тут же приподняла ей настроение, и Инга даже расщедрилась на благодарность:

– В такие моменты я понимаю, что люблю тебя.

– Тогда садись на диван и вытягивай ноги. Помассажирую ступни.

– Нет, я определённо люблю тебя! – довольно заключила Инга, но тут же сникла, ощущая, как от лжи похолодело в душе. Глаза непроизвольно посмотрели на журнальный столик, где остался лежать платок. Муж, видимо, проследил за её взглядом, потому что сам подошёл и поднял тот. Он с интересом начал рассмотривать помятую мягкую ткань и особенно вышивку.

– В этом месте рисунок другой, – указал внимательный супруг на один из углов квадратного изделия. – Напоминает некую замысловатую руну. Оберег какой на языке Острова?

«Или имя», – сделал предположение её разум, но вслух она постаралась как можно более беспечно произнести:

– Не знаю, если честно. Мне платок был нужен, а остальное как-то не интересовало на тот момент.

«И как люди умудряются изменять?! Я вот тут без вины виноватая и то с тысячу полулживых объяснений!» – со злостью подумалось ей.

– Я его тогда себе возьму? Красивый.

– Нет, – решительно отказала девушка. – Он более женственный.

– Ты же такими не пользуешься. Только бумажными.

– Да. И поэтому хочу этот как салфетку под вазу использовать. Сам видишь, кругляш её дна не оттирается уже.

Она не поленилась встать, взять платок и, аккуратно расправляя помятые края, расстелить тот на низенькой тумбочке, предварительно поднимая огромную стеклянную высокую колбу с узким горлышком. Её Инга притащила ещё с учёбы и давным-давно использовала для цветов. Супруг смиренно пожал плечами. Она же вернулась на диван и с улыбкой поинтересовалась:

– И где мой массаж?

Антон не стал перечить, а действительно приступил к массированию ступней. От удовольствия хотелось даже мурлыкать. Поэтому, когда руки мужа с лаской двинулись выше по её ногам, она искренне расстроилась. Ей абсолютно не хотелось никакой близости. Всё-таки мужское и женское желание были различны. Женщинам намного важнее настрой на занятие любовью, нежели физическая потребность. А, несмотря на всю нежность, этот мужчина давно уже только раздражал. Однако испытываемое чувство вины заставило её почувствовать себя актрисой…

Чувство вины. Чувство ответственности перед обществом. Чувство долга перед супругом. Чувство беспомощности перед взятыми на себя обязательствами.

… Прекрасная комбинация для крепкого брака. Не так ли?

Первоначальное волнительное ожидание ответа давно сменилось раздражительностью. Вчера Риэвир даже обрадовался, что в служебке никто не остался на ночное дежурство, пользуясь тем, что некий Владыка, лишившийся дома, обещал за всем присмотреть. Обрадовался потому, что некому было наблюдать, как он бродит из угла в угол в надежде дождаться утра, добраться до интернета и вновь проверить почту! Нет, конечно, Риэвир не только этим занимался. Он то начинал точить меч, то приступал к перебиранию снятого с одного из автобусов двигателя, то пытался отмыть копоть от чайника. В общем, делал всё и ничего, и при этом непоследовательно, суетливо, безрезультатно… и без свидетелей. Выспаться у него при таких занятиях и мыслях не получилось, зато довелось осознать, что, возможно, Остор был прав в своём решении перенести отплытие корабля на более раннее время. Парень и сам осознал, что его симпатия оказалась чрезмерно глубока.

Горький червячок сумел прогрызть глянцевую кожуру спелого яблока, впился в сочную мякоть и повредил плод.

Рассудить, что вероятная глубина испытываемых эмоций могла бы стать не столь огромной, если бы не осуществилось решение хоть как-то возобновить общение с Ингой, островитянину при этом не довелось. Он только испытал огромное разочарование и озлобленность на весь мир, когда ответа в почте так и не обнаружил.

Любовь вопреки всегда воспевалась поэтами. Но вот безответное чувство походило разве что на страницы банального женского романа.

Однако думы в его голове в конце концов приняли наиболее верное направление и заключили, что одна знакомая девушка изначально никаких отношений с ним поддерживать не хотела. И (от этого было особенно неприятно!) в целом оказывалась права. В чём ему её обвинять?

Прежде всего, никаких романтических поощрений с её стороны и не возникало. У неё имелась своя и, наверняка, счастливая жизнь с мужем. Да и некий вероятный «любовный треугольник» на таком расстоянии друг от друга выглядел откровенной глупостью. У Инги имелся официальный запрет на любое новое посещение Острова. А он не мог Остров покинуть. Так что разум вновь и вновь твердил, что это очень и очень хорошо, что никто ему не ответил.

Однако сердцу всё равно было тоскливо. И потому, едва было принято очередное решение больше почту не проверять, к Риэвиру подкралась крайне липкая и противная мысль.

«А что, если с ней что-то произошло?» – подумал он.

Отчёт Остора действительно мог привести к неблагоприятным последствиям. Может, дело завершилось не только рабочими проблемами? Девушку могли и осудить. Или ещё чего. Может…

– Занят? – вместо приветствия спросил Стийер, едва кончик его носа проник в кабинет.

– Минутка найдётся.

Тело приятеля тут же просочилось внутрь комнаты и плотно прикрыло за собой дверь.

– У меня к тебе дело есть.

– Какое?

– Может, найдёшь где ещё переночевать? Я бы сегодня сам подежурил.

– Хм, – даже поперхнулся от сказанного Риэвир. – Вообще-то уже вечер, а гостевых предложений мне как-то не поступало.

– Могу с Нэвиром поговорить. Он мне ответную услугу должен.

Никаких моральных неудобств от предложения своему Владыке свалить куда подальше этот островитянин не испытывал.

– А чего это тебе так служебка понадобилась? Сабантуй какой устраиваешь?

– Ага, – не стал отпираться тот, но подробнее пояснять ничего не стал. Поэтому Риэвир, которому далеко как не хотелось экстренно искать комнату для ночлега, решил, что без достойной причины уступать Стийеру не станет. Ни за что.

– Тогда тебе меня приглашать надо! Чего я? Дурак что ли в компании не выпить, да не повеселиться?

– В этой компании ты третий лишний будешь. Я с Тийритэ условился там, – приятель с самодовольной улыбкой показал жест, откровенно объясняющий, чем тот планировал заниматься. – Так что все приглашения отменяются.

Не сказать, чтобы служебка подобного никогда не видывала. Парни все там работали молодые. Жёнами обзавелись немногие. Сам Риэвир одно время тоже пользовался предлогом дежурства, чтобы проводить ночи с Лэйетэ наедине. Но их встречи продлились недолго. Девушку слишком рано призвал Храм, и она выбрала путь служения. В считанные дни её лицо покрыли старушечьи морщины, а чёрные густые волосы поседели. А вскоре та и погибла, сдерживая Хозяина.

Риэвир печально вздохнул от собственных тяжёлых воспоминаний и с подозрением уставился на Стийра. Его насторожило то, какое имя тот назвал. Этот гуляка ни с кем никогда не завязывал длительных отношений. А Тийритэ…

– С Тийритэ? Ты не хвастаешь часом? – с сомнением произнёс он. – Она же та ещё недотрога. И вы с ней никогда не ладили.

– Она намекнула. Я поддержал.

– Да ну. Ты серьёзно?

– А чего такого? Может, надоело ей какого героя из книжки ждать? Решила на деле всех принцев испытать и остаться с самым способным!

От собственной шутки Стийер рассмеялся. Риэвир же не стал докапываться до дел двух взрослых людей, хотя интуиция отчётливо просигналила о неких неурядицах с девушкой. Как-то странно та вела себя в последние дни.

Антон всегда причислял себя к жаворонкам, а Ингу к совам. Поэтому то, что жена сумела без будильника проснуться раньше его, могло бы и удивить, если бы не то, как это произошло. Супруга неожиданно резко села на кровати и истошно завизжала во весь голос:

– Нет! Нет!!! Я хочу выбраться отсюда! Нет! Выпустите меня! Выпустите!

– Тихо, родная. Тихо! – он суетно обнял её, одновременно щёлкая переключателем ночника.

От света женщина открыла глаза, но вместо того, чтобы испуганно прижаться к мужу в поисках утешения, лишь изумлённо и с неким подозрением уставилась на него.

– Чего тихо то? – с возмущением поинтересовалась Инга. – Я храпеть, что ли научилась? Ты чего меня так будишь?

Вопросы заставили Антона потерять дар речи. Смутные подозрения, что последствия посещения Острова всё же имели место быть, приобрели новое подтверждение. Вчера он совершенно случайно подловил Ингу на некоторых моментах, о которых нормальный человек вряд ли бы забыл. Но мужчина списал всё на длительный эмоциональный стресс. Просмотренные им медицинские отчёты откровенно успокаивали, нежели приносили тревоги. Поэтому подозрение улеглось на покой.

… До такого вот нового события.

– А что тебе снилось? – ответил он вопросом на вопрос.

– Вообще не помню. Сколько там времени?

– Без десяти шесть.

Мысленно Антон уже раздумывал, была ли у Инги просто ретроградная амнезия, или всё же ретроантероградная. С подобным он, как педиатр, ни разу не сталкивался, а потому и путался в точном определении. Всё же забытый ночной кошмар скорее относился к конкрадному типу амнезии, нежели к антероградному. Однако озвучивать свои вероятные диагнозы вслух мужчина, благоразумно, пока не собирался.

– Тогда, пожалуй, лучше просыпаться. Всё равно надо через сорок минут вставать и тебя на работу собирать. А так чего-нибудь повкуснее на завтрак приготовлю, – девушка погладила его по щеке и легко чмокнула в губы.

«Всё же ретроантероградная», – с ужасом заключил Антон и, мягко отодвигаясь, доверительно произнёс вслух:

– Я вчера при тебе звонил Ане и договорился с ней сменами поменяться. Разве не помнишь? У меня сегодня выходной. Завтра вот выхожу, а потом пятница, суббота и воскресение только для нас двоих.

– Наверное, отвлеклась на что-то, – искренне удивилась жена, но всё равно потянулась и встала с кровати. – Во мне сегодня столько бодрости, что кажется есть шанс изменить целый мир!

– Можешь тогда испечёшь пирожков по рецепту из Орска?

– Что такое Орск? База отдыха какая?

Внутри него словно бы остановилось сердце. Инга даже не помнила, что вчера уже задавала тот же самый вопрос.

Господи, следовало как можно скорее выяснять, являлось ли всё это прогрессирующим бедствием или же по прошествии времени само собой вернулось бы на место!

– Да это так. Для красного словца. Хочется домашней выпечки да и только. Ты давно ею не занималась. Соскучился.

– Может, тогда вафли? Не охота возиться с тестом.

– Хорошо, – не стал спорить Антон. – Только побольше напеки. Они долго не портятся, а сегодня вечером к нам все родители приедут. И Сергей подъехать собирался. Остальные рассчитывают, что ты позвонишь и поблагодаришь за букеты.

– Обязательно. Как за девять часов перевалит – так сразу и наберу. Они как раз только-только на работу придут, а, значит, разговоры длительными не станут.

– Ну зачем ты так? Вообще-то, друзья за тебя переживали!

– Я за себя тоже переживала, – фыркнула Инга и, прежде чем скрыться за дверью ванны, протяжно добавила. – Однако не хвалю себя вслух и не глажу по головке.

Понимая, что вести разговор и дальше бессмысленно, Антон вздохнул да поднялся с кровати. Затем зашёл на кухню, набрал в чайник воды, включил его. После чего вернулся в комнату и, скинув постельное на кресло, стал собирать диван. Обычно такая уборка не делалась, и оттого в однушке становилось крайне тесно. Однако ожидаемые гости требовали чистоты… и пространства. Взгляд же нет, да нет, а возвращался к картине, с каждым часом напрягающей всё больше и больше. После замечания Игната изображение и правда стало казаться живым. Хорошо ещё, что художник изобразил затылок беловолосого страхолюда, а не лицо. Иначе бы руки, так и чешущиеся, чтобы накрыть полотно какой плотной тканью, всё же собрались бы осуществить задумку!

– Почему именно она? – всё же поинтересовался Антон, едва супруга вышла из ванной. При этом он кивнул головой в сторону нового украшения стены над диваном.

– Хозяин гостиницы подарил. Дружелюбный такой старикан. Тебе бы понравился, – ответила Инга и даже расцвела в улыбке. – Он, кстати, и автор.

– А, – ему стало ясно, что от картины стало бы крайне сложно избавиться. Подарок, да ещё и который нравился, просто так вынести на помойку совсем нельзя. – Как этого старикана зовут хоть?

– Арьнен. Или, как говорил его внук, месье Арьнен.

Девушка произнесла последние слова с таким акцентом, что Антон улыбнулся. Да и то, что дарителем оказался какой-то старичок, принесло ему облегчение. Инга же подошла ближе к нему и начала складывать постельное бельё.

– Мне так комната больше нравится, – довольно произнесла супруга, закончив своё занятие. – Давай каждый день убирать диван, а?

– Это же именно ты всегда была против. Мне не сложно.

– Тогда так и поступим… Кстати, кого мне за цветы-то благодарить? Букетов пять, а список контактов на телефоне у меня значительно длиннее.

– Родители и Сергей сегодня приедут. Поэтому решай сама, станешь их набирать или нет. А так, Игнат с Вероникой. Маша одна была.

– Что за Вероника?

– Вообще-то твоя подруга детства. Арсентьева Вера.

Антон ощущал, как земля уходит из-под ног. Одно дело выкидывать из памяти моменты о чём-то крайне неприятном. О тяжёлой болезни, утрате. Возможно, о людях с такими неприятностями связанными. Но… Но не так же! Не всё же подряд!

– Не. Такой у меня не было.

– А Игнат вопросов не вызывает? – уязвлёно спросил он.

– Если этот тот, с которым мы одно время по выставкам картин ходили, то нет.

– Тот, – подтвердил Антон, до скрипа сжимая зубы. – Только мы парами ходили. Он с Вероникой, а я с тобой.

– Ну, откуда я должна помнить его бывшую, с которой он, видимо, снова завязал отношения? – искренне удивилась Инга.

– Ты у них свидетельницей на свадьбе была!

С этими словами Антон не выдержал и, достав с верхней полки шкафа коробку с фотоальбомами, вытащил нужные снимки. Он дрожащими руками сунул их под нос жене. А заодно нашёл и портрет Зои Александровны.

– Вот! А это бабушка твоя!

Инга недоверчиво стала рассматривать снимки. Она долго всматривалась в изображения и, наконец, заключила:

– Ты меня с ума свести что ли хочешь? Я в жизни этих людей не видела!

Супруга раздражёно швырнула фотографии на пол и, взяв рабочую сумку, села на диван, располагая на ногах ноутбук.

– Новый что ли? – стараясь вернуть хладнокровие, поинтересовался муж.

Чтобы понять, как стоило бы теперь себя вести, ему сперва следовало посоветоваться с одним из коллег. На данный момент он даже корил себя за импульсивный поступок. Им можно было нанести ненужную травму и углубить проблему Инги.

– Да. Старый полетел. Программист синхронизировал рабочее пространство с моим аккаунтом, но личные программы придётся переустанавливать, – вполне спокойно пояснила Инга. – Завтрак себе сам приготовишь?

– Значит, о домашних вафлях я зря размечтался? – постарался снять напряжение он.

– Нет. Несколько позже напеку. Как остыну.

Антону оставалось только развести руками. Он, жалея, что ещё в студенчестве дал себе зарок не курить, собрал с пола фотографии, убрал их и вышел на балкон подышать свежим воздухом. Однако долго наблюдать за жизнью города мужчина не стал. Во-первых, было ещё темно, а, во-вторых, приближающаяся середина мая пусть и выдалась на удивление жаркой, но в столь раннее время всё равно было холодно. Он поёжился, вернулся в квартиру, оделся основательнее и буркнул:

– Я в магазин. Тебе что-нибудь надо?

Она настолько углубилась в скачивание программ и вспоминание логинов и паролей, что стрелки на часах ускорили свой бег, а утреннее раздражение на неадекватность мужа улеглось значительно быстрее, чем оно могло бы. Простая банальная работа успокоила, пока Инга не добралась до старого почтового ящика. Письмо от Риэвира пришло так давно, а она… она его только увидела.

Только что теперь делать?

Сердце волнительно застучало, намекая, что оставить послание без ответа не получилось бы. Одновременно с этим звуком послышался и шум поворота ключа. Антон возвращался. И девушка, ощущая, как если бы её застали с поличным, едва не захлопнула крышку ноутбука.

– Я утку купил, – с порога заявил муж, и она не сдержала своего удивления:

– Где ты её в такое время отыскал?

– Ну, оказывается нормальный продуктовый стал открываться на час раньше. А там у них акция была и уйма свежих тушек. Так что ужин можно соорудить королевский!

– Хорошо. Положи её тогда в холодильник… Только не в морозилку!

Антон понятливо улыбнулся и ушёл на кухню разбирать покупки. Инга же, понимая, что, когда тот вернулся бы в комнату, она уже не смогла бы ничего толкового написать, приступила к сочинительству.

«А я так и не вернула тебе платок. Так что мы, наверное, сочлись.

Инга.

P.S. простишь за задержку? Только сейчас прочитала письмо».

Она нажала на кнопку «отправить» и внутренне содрогнулась.

Кто знает, что ей придёт в ответ?!

Поэтому девушка, стараясь выдумать, как бы ей после наиболее адекватно объяснить это мужу, тайком привязала аккаунт к своему телефону, сменила пароль, привычно сохранив его в автосохранении на своём ноутбуке, и, подумав, удалила все отправленные письма.

Всё было так глупо…

Так притягательно!

Остору уже не казалось. Он напряг свою память и подсчитал. Действительно, за месяц его дозора усмирять Хозяина пришлось большее количество раз, чем за весь предыдущий год. Тенденция не радовала. Прецедентов не имелось. И хотя Владыки по-прежнему исправно исполняли свой долг, жрицы, более тесно связанные с пробуждениями, так и не могли ничего объяснить.

– Все в сборе и вовремя. Молодцы! – довольно заключил Остор, заметив Снеттора, и, выглянув из-за угла, снова вернулся на прежнюю позицию. Теперь недовольные туристы, сходящие с автобуса, не заметили бы его. И это было важно.

Собравшиеся не могли не привлечь внимания жителей большого мира. Для этих беззаботных людей доспехи и мечи давно стали чем-то эксклюзивным, раритетным и подходящим разве что для некоего исторического шоу. Развлекать их так островитяне, спешащие попасть в Поднебесье, отнюдь не собирались – у них было действительно серьёзное дело. Да и попасть в чей-либо объектив стало бы неосмотрительно. Несколько подобных снимков – и какой-нибудь умник соединил бы внезапное прерывание экскурсий с появлением вооружённых воинов.

– Мы слишком рискуем с туризмом, – словно читая мысли, произнёс Макейр, но Остор, вопреки собственным размышлениям, ответил:.

– Они хорошее прикрытие. Пока Остров востребован среди элиты большого мира, мы сохраняем свою автономность. Как только начнётся вмешательство, всем и всему настанет конец.

– Не будь столь пессимистичен, – друг ободряюще похлопал его по плечу, однако он не принял такого энтузиазма, а потому тихо проворчал:

– Как будто ты не знаешь, с кем мы имеем дело. Хозяин…

Владыка резко замолчал на полуслове, так как увидел Риэвира. Тот с некой тоскою втихаря выглядывал из-за двери служебки и тревожно смотрел то на дорогу в город, то в сторону Поднебесья. Однако, углядев, что его заметили, не стал скрываться и всё-таки вышел наружу.

– Я не знаю, куда Стийер запропал, – безо всякого приветствия мрачно буркнул брат, напоказ глядя только на Макейра. – Но если вы сейчас Дейнтора не заловите, то везти наверх отряд будет уже некому. Остальные как туристов вывели, так сразу по домам смотались.

– Запропал? Дежурный по тропе запропал? – с ледяной и крайне неприятной интонацией уточнил Остор.

Риэвир от вопроса стал выглядеть ещё более осунувшимся, нежели прежде. От него неприятно попахивало перегаром. Ничего критичного это бы и не значило, ведь у него сегодня был выходной. Имел право расслабиться…

Вот только Остор сомневался, что слово «расслабиться» подходило данной ситуации.

И потому Владыка начал откровенно злиться. Поведение и переживания младшего брата раздражали его до предела, потому что… заставляли ощущать собственную вину.

Осознание этого заставило Остора постараться успокоиться. Он сглотнул невысказанные ядовитые слова и примирительно произнёс:

– Ладно. Как вернусь поговорю со Стийром. А кто по графику в служебке ответственный?

– Нэвир и Брейр.

– И где они?

– А я их подменил, – засовывая руки в карманы, беспечно ответил Риэвир и сделал лицо «кирпичом».

Вот тебе и «постараться успокоиться». Как это возможно с таким мальчишкой?!

– Что ты там за беспредел устроил?! – широко раскрывая глаза от переполняющего его гнева, завопил Остор. – Какого никого нет?!

– Я пойду, пожалуй. Дейнтора задержу, – откашливаясь, крайне тихо сказал Макейр и поспешил к автобусу.

– Почему никого нет? Я есть.

– Вот тебя-то здесь быть как раз и не должно!

– Здрасьте! А где же мне тогда жить?

Невозмутимость в голосе брата заставила Остора прикрыть лицо ладонью. Он мысленно досчитал до десяти в такой позе. Потом до пятнадцати. Затем до двадцати. А после, опустив руку, отрешённо оглядел своих воинов, ожидающих его приказов в тени амбара, где помимо запчастей стояли шкафчики с обмундированием. Никто в полном вооружении через весь город не мчался. Некоторые, конечно, хранили оружие и дома, но тогда здесь оставляли второй комплект.

«Ты меня в могилу свести хочешь?» – меж тем, так и хотел задать вопрос Остор, но благоразумно молчал. Умом он понимал, что стоило подобрать другие слова. Более дипломатичные.

Вот только те не находились.

– Дейнтор нас повезёт, – сообщил вернувшийся Макейр.

– Прекрасно, – вернулся дар речи к Остору. – Минутная готовность!

Все члены отряда разом прекратили разговоры и, хотя при их сноровке и опыте это и не требовалось, стали проверять своё обмундирование. Риэвир кисло поглядел на бывших соратников и хотел уж было уйти, как Макейр обратился к нему:

– Пойдёшь с нами в Поднебесье?

– У меня дежурство.

– Никакого дежурства у тебя нет, – тут же процедил Остор. – Так что иди отсюда… куда хочешь иди! А с Нэвиром, Стийером и Брейром я разберусь.

– Куда хочу? Ну, тогда я с вами, – пожал плечами Риэвир и быстрым шагом направился к амбару.

Вышел брат оттуда за считанные секунды. По сути, только нацепил на пояс меч. Доспехи он понёс подмышкой, рассчитывая закрепить в автобусе. Остор не стал вмешиваться, а, стараясь отпустить ситуацию, молча, подал знак отряду выдвигаться. Ему надо было думать о деле, а не о выводящим его из себя взбалмошном мальчишке.

Стоило подойти к Шуршащему мосту, как на них напали двое. Так быстро до Лилового Небесного Острова слуги Хозяина ни разу не добирались. Видимо, пришло время пересматривать порядок эвакуации туристов.

– Остор, раз твой отряд пополнился Владыкой, то я бы хотел дойти до Храма, – оттирая меч от вязкой массы, сказал Макейр. – Дозволишь?

– Так вот зачем ты Риэвира позвал, – он наконец-то понял подоплёку «щедрости» друга и усмехнулся. Брат этого не видел и не слышал, так что сиё было позволительно. – Зачем только Храм тебе дался?

– Ты никогда со жрицами не ладил настолько, чтобы задавать им правильные вопросы. А мне хочется воочию посмотреть на их колыбельную. Где-то они неверно берут ноту, раз Хозяин всерьёз разбушевался и не хочет укладываться в постельку.

– Поучи их уму-разуму, – дал своё согласие Остор, однако, заметив, что Макейр собрался уходить в одиночку, уже более категорично произнёс. – Только возьми с собой кого. По одному, сам знаешь, ходить не принято.

– Справлюсь, – хотел было отмахнуться тот, но глава отряда нахмурился и продолжил уже в приказном тоне:

– Снеттор и Намор. Пойдёте с Владыкой Макейром.

Те утвердительно кивнули, давая понять, что выполнили бы указание, несмотря ни на что. Макейр, поняв это, только устало поправил меч на поясе, деланно покачал головой, но дал воинам знак следовать за собой. Троица двинулась первой. Действо привлекло внимание Риэвира, стоящего у самого края обрыва и пристально наблюдающего за соседним островом. На лице брата отразилось недоумение. Остор же не имел желания прояснять что-либо, а потому дал команду к перестроению. Привычно храня молчание, островитяне двинулись дальше.

Дорога не была новой. Они шли самой привычной тропой. Наиболее короткой. Было бы глупо терять людей на поверхности, ведь предстояло сделать ещё немало витков по подземелью, бдительно охраняемом слугами. Заветная дверь никогда не возникала раньше, чем в комнате появлялся Хозяин. Поэтому, когда воины добрались до бесконечного каменного коридора, облегчения это никому не принесло. Напротив, чувства обострились до предела. В этом месяце ушло много жизней. Отряд пополнился новичками, в том числе и сыном одного из бойцов. И теперь младший из его дозора, как подметил Остор, был всего на три года старше первого ребёнка Мэйтэ.

«Вполне вероятно, будь у меня семья, то я и сам вскоре привёл бы кого из своих детей», – подумал Владыка и содрогнулся.

Своих детей.

От мысли об возможном Остор ненароком обернулся, чтобы посмотреть на Риэвира. Внешний вид того (опухшие от недосыпа и спиртного красные глаза, взлохмаченные волосы, помятая одежда да некая сутулость) заставил Владыку задуматься, что, быть может, несвершившаяся женитьба уберегла его от многих проблем. Однако на сердце всё равно стало тоскливо. Ненадолго. Пришлось принимать новый бой.

– А почему последний удар должен нанести именно Владыка? – донёсся до Остора шёпот мальчонки.

«Арейр. Его зовут Арейр», – напомнил он себе и голосом, не допускающим возражений, ответил вместо воина, которому вопрос предназначался:

– Таковы правила.

– Оружие – есть оружие. Какая разница чья рука?

Юнец не просто спрашивал, а интересовался всерьёз. Видимо, пользовался временным отсутствием строгого отца – Намора, раз решился оспаривать избитые истины. А провокацией ему служило желание совершить «подвиг». Все молодые беспечно стремились в самое пекло, потому что никак не могли поверить в собственную смерть. И несмотря на то, что после гибели тех, кто уже почитался за верных и надёжных друзей, вера в бессмертие остывала, бывало и иное. Поэтому для Остора крайне важно сейчас было до конца расставить все точки. Никакой эмоциональный порыв не должен был привести к нарушению установленного порядка.

– Вероятно, это вообще не имеет значения. Оттого, что меч вонзит кто-то иной, смысл не изменится. Возможно, это то правило, что можно и нарушить, – он подошёл почти вплотную к Арейру. Голос его звучал спокойно, мягко, ровно и достаточно громко. – Ты ведь так думаешь?

Паренёк неуверенно поджал губы. Было очевидно, что ему хотелось ответить утвердительно, но смущение перед взрослыми взяло верх. Поэтому он только неуверенно кивнул головой.

Остора устраивало и такое.

– Однако есть вероятность, и далеко не меньшая, что это приведёт к катастрофическим последствиям. Что Хозяин окончательно проснётся, а не заснёт снова, как должен, – он сделал небольшую паузу, прежде чем с ледяной интонацией задать свой следующий вопрос. – Ради своего желания проверить истину ты готов уничтожить весь мир?

– Наверное, для начала мне всё же надо стать Владыкой, – после краткого молчания постарался отшутиться Арейр и погладил эфес меча.

«Бойкий парень», – довольно подумал Остор, но внешне своих мыслей никак не выразил. Напротив, он ещё несколько секунд пристально смотрел ребёнку глаза в глаза, а затем повёл отряд дальше.

Знакомая дверь долго не появлялась. Им пришлось основательно поблуждать. Однако, к вящей радости бывалых воинов, рекорда не возникло. Остор нажал на ручку, и Риэвир, хотя и шёл (а точнее плёлся) позади всех, тут же нарушил установленную тактику, сразу вставая за спиной брата. Остор не стал ему возражать, хотя мог бы и указать, что раз тот примкнул к отряду, из которого официально ушёл, то правила должны соблюдаться безукоризненно. Но ему не хотелось портить себе настроение такой ерундой. Всё равно завтра смену принимал Шейтенор. Можно было позволить небольшое попущение. Тем более что уход Макейра в Храм тоже изменил привычный ход событий. Так что Остор, решив ничего никому не доказывать, а просто доделать дело и вернуться домой, заранее обнажил меч, хотя в этой комнате слуг ещё никто никогда не видел. Просто он предпочёл быть предусмотрительнее. Слишком много необычного происходило в последнее время.

…И последующее надолго убедило его в правильности подобных размышлений.

– Инга?! – несмотря на свою привычную сдержанность, изумлённо воскликнул Остор, едва широко распахнул дверь. – Снова ты?!

Хозяин не лежал, а сидел на своём ложе, держа за руку стройную высокую девушку. Но туристку, от которой Владыка столь целеустремлённо избавлялся, та напоминала весьма отдалённо. Однако яркий насыщенный цвет волос позволил состояться именно такому первому впечатлению. Несчастный Остор на миг словно бы лишился земли под ногами. Он давным-давно не испытывал подобных потрясений, а потому, хотя уже и осознал свою ошибку, продолжал стоять в дверном проёме словно истукан.

Меж тем, красноволосая незнакомка с неким удивлением и беспокойством посмотрела на него, но не стала задерживать взгляд. Взор её чуть сместился, и она, словно бы по слогам, произнесла:

– Риэвир.

Наверное, именно резко возникшие негативные эмоции и позволили ему наконец-то очнуться. Остор не сдержался и с крайним возмущением взглянул на доставшееся ему от родителей «наследство». Однако вид брата, к счастью, успокоил, а не раззадорил его ещё больше Тот выглядел настороженным, собранным. Проявившаяся посреди лба небольшая складочка и прищуренные глаза давали понять, что Риэвир вёл себя и мыслил на этот момент значительно правильнее его.

Девушка же снова посмотрела на Хозяина, уже принявшего горизонтальное положение. По её щекам скатились крупные слёзы. Послышался тихий всхлип.

– Так надо, – очень тихо вымолвил Хозяин Судьбы и Времени. – Не плачь, Лисичка. Я вернусь к тебе.

Она энергично отрицательно замотала головой и, хотя создатель этого мира старался освободиться от её нежных рук, отчаянно не выпускала его ладоней из своих.

– Да. Надо, – решительно произнёс Остор, ничуть не впечатлённый этой сценой, и, подойдя ближе, без предупреждения пронзил бога мечом. – Усни сном вечным по велению Судьбы!

На белоснежной одежде проступило алое пятно. Как бы лезвие ни вонзалось, пятно всегда имело одни и те же очертания. Поэтому, привычно провернув оружие, Владыка утратил интерес к происходящему и повернулся к девушке. Та дрожала и нервно захлёбывалась воздухом. От потрясения она заревела навзрыд, а ноги её подкосились. Девушка упала на колени, по-прежнему продолжая держаться за Хозяина. И Остор, нутром уже чуя, что незнакомка непосредственно связана как со свалившимися на Остров бедами, так и с гадкой туристкой (не даром же Инга встретила его отряд здесь же, а потом ещё и растворилась в воздухе словно призрак!) требовательно спросил:

– Кто ты такая?

– Никто. Я никто! – простонала девушка, чьи глаза от горя стали широко и по-кукольному раскрытыми.

– Я задел тебе вопрос. Спросил – кто ты такая?!

– Оставь её и пошли. Она действительно никто. Она даже не существует, – резко сказал Риэвир с крайне неприятной для слуха интонацией.

Пожалуй, в его словах прозвучало даже отвращение.

– Как это не существует?

– Она такая же, как и его слуги. Просто ставшая материальной память о ком-то некогда живом.

Красноволосая с непониманием посмотрела на молодого островитянина, на время отвлекаясь от горького созерцания убитого бога. Оболочка, принятая Хозяином Судьбы и Времени, разрушалась, плавно разлетаясь светлыми мерцающими огоньками. Они походили то ли на искры, то ли на бабочек. Зрелище было красивым и пугающим одновременно. Впервые видящий это Арейр глупо разинул рот, заставляя прочих воинов понимающе переглянуться, скрывая ухмылки.

– Она мыслит и разговаривает. Как и положено людям, – возразил Остор, но на эти слова Риэвир устало пожал плечами и произнёс, постепенно повышая голос:

– Только она не человек. И может всё различие заключается только в том, что её тело не гниёт, напитываясь ядовитыми водами нашего проклятого Острова!

– Ты уже видел её, – осознал он.

– Видел. И знаю, что за пределы Поднебесья ей не выйти. Во всяком случае, днём, – не стал отпираться брат, а затем обратился к девушке. – Как там Хозяин назвал тебя? Лисичка?

– Да, я Лисичка. Не Инга, – огромные тёмные глаза выражали детскую беспомощность.

– Когда ты последний раз испытывала голод? Когда хотела пить или спать?

Ресницы девушки затрепетали. От сухих вопросов она явно была растеряна не меньше, чем от мнимой смерти Хозяина Острова. Лицо её побледнело ещё больше, и веснушки на тонком носике проступили ярче прежнего.

– Не помню, – наконец прошептала та растерянно, и Риэвир очень мягко, словно бы с сожалением, но на самом деле беспощадно, проговорил:

– Потому что ты мертва. И лучше бы тебе не тревожить покой живых.

Хрупкое тельце вздрогнуло от потрясения. Пожалуй, если бы девушка не стояла на коленях, то снова бы упала. А так произошло обратное. Она поднялась и, сделав предварительно несколько неуверенных шагов назад себя, стремительно ринулась к одной из стен. Комната была небольшой. Поэтому взятая скорость не только Остору показалась чрезмерной. Он даже дёрнулся было вперёд, чтобы оказать помощь, которая всенепременно понадобилась бы разбившейся о кладку бедняжке. Но она… просто исчезла, как если бы в камне существовал невидимый проём.

Остор нервно сглотнул слюну и нерешительно подошёл к подозрительному месту исчезновения Лисички. Его пальцы ощупали твёрдую каменную стену.

– Как и слуги в коридоре, – нашёл подтверждение своей теории Риэвир и свысока хмыкнул. Это хмыканье не дало Владыке промолчать. Он позволил себе напомнить:

– Как и Инга однажды.

– Нет. Её тогда просто на клочки тумана разорвало.

Он не стал спорить. Просто ещё раз провёл ладонью по шероховатому камню и отошёл назад, не зная… что Лисичка, стояла всего в шаге от него. Скромная прислужница испуганно зажимала себе рот ладонью. Для неё зрелище мужчин, видящих вместо прохода преграду, было невыносимо. Её трясло от неприятного осознания правоты молодого Владыки. И потому, хотя отряд и ушёл, девушка далеко не сразу смогла отвернуться и пойти туда, куда она и собиралась. В основные покои Пророка.

Нитевая штора едва шелохнулась от её прихода. Белое помещение всегда предпочитало покой, а сама она умела быть неприметной. Настолько, что даже мирно и крепко спящего Хозяина Судьбы и Времени появление Лисички никак не побеспокоило.

– Ты был с ней груб.

Замечание вывело его из глубокой задумчивости. Риэвир не только осознал, что отряд почти покинул Храмовые Сады, но и то, что во главе дружины Остора не было. Его подменил опытный воин, а сам брат пристроился «в хвосте». К нему поближе. Видимо, рассчитывал поговорить. И парень, на душе которого отчего-то с новой силой заскребли кошки, обрадовался этому обстоятельству. Он с тревогой поглядел в родные серые глаза и решил поделиться собственным мнением. Без прикрас и недомолвок.

– Я чувствую, что ей здесь не место. Мне очень совестно, даже жалко её, но… пойми, ещё больше я хочу эту Лисичку прогнать.

– Как ты с ней встретился?

– Принял за Ингу. Как и ни ты. А потом выяснил, что никуда из Поднебесья вывести её не могу.

Риэвир попутно сорвал травяной колосок и сунул себе в рот. Вязкий и терпкий сок на языке заставлял морщиться.

– Исчезает?

– Верно. Как и все слуги.

Остор никакой кислой травы не жевал, однако тоже на время скуксился. Новые обстоятельства не пришлись по нраву брату. Тот вечно брал на себя больше хлопот, чем требовалось. И сейчас осознал, что подобная ноша для одного него вышла бы чрезмерной.

– Надо снова собирать совет. Если убивать эту девочку, то решение должно быть принято едино.

Несмотря на то, что его собственное «прогнать» по сути означало тоже самое, Риэвир ощутил, как по спине пробежал неприятный холодок. Одно дело сносить головы отвратительным полуживым мертвецам и совсем другое…

– А, вот вы где! – Макейр издали приветливо замахал им рукой. – Чего так долго?

– Привал! – громко скомандовал своим бойцам Остор, а после так мрачно глянул на вояку, что у того сразу же сошла улыбка с лица. Только после этого брат пошёл ему навстречу и, оказываясь совсем близко, сухо спросил: – Ну, что там в Храме?

Члены отряда, не имеющие почести быть Владыками, с недовольством расположились поодаль в сторонке. Им не терпелось вернуться по домам, но перечить никто не стал. Пожалуй, только Арейр радовался остановке. Мальчишка, гордо держа руку на эфесе новёхонького меча, мечтательно ходил взад-вперёд.

– Переполох полный, – сознался Макейр. Беспокойство и тревога совсем не шли его вечно весёлой роже. – Судя по твоему виду, по основному маршруту тоже не ладно?

– Потерь нет, но после твоего рассказа мне будет что рассказать.

– А что говорить? – пожилой Владыка смачно сплюнул на землю. – Желание проснуться у Хозяина ныне пересиливало даже отвращение перед смертью жриц. Обычно и предупреждения хватало, но сегодня погибло сразу трое. Верховная считает, что в наш мир вошло что-то извне. Что-то, что притягивает его внимание.

– Это всё она, – обвиняюще посмотрев на брата, уверенно процедил Риэвир и, теряя к дальнейшему интерес, язвительно добавил, прежде чем уйти. – Хозяин умеет распоряжаться Судьбой. Инга как-то связана с этой Лисичкой. Ты зря заставил её уехать. И теперь ты это знаешь наверняка.

Он понимал, что вёл себя глупо и грубо, но ничего не мог с собой поделать. Внутреннее разочарование, обида и некое нехорошее предчувствие полностью овладели им. Лишь долгая ходьба в одиночестве смогла привести его к решению успокоиться и начать мыслить более рационально. И разум тут же выдал (причём, голосом Остора) последовательность наиболее правильных действий.

Первое из них определило, что он направился в здание администрации. Там Риэвир зашёл в свой кабинет и проверил почту. Прежде чем выискивать номер телефона следовало совершить такой элементарный поступок. И стоит сказать, что увидеть ответ он никак не ожидал. Однако письмо пришло. Палец с нетерпением нажал на кнопку мыши, раскрывая текст.

Непроизвольно Риэвир разулыбался, читая коротенькое послание. Он совсем забыл о том случае в автобусе. А ведь следовало помнить! Потому что тогда впопыхах ему довелось взять с полки платок брата. И не просто платок, а подарок Мэйтэ. Несомненно, Остор не обладал столь глубокой сентиментальностью, чтобы заметить пропажу. Во всяком случае быстро. Но вот то, что дорогая его памяти вещь нежданно оказалась на другом конце света.

Нет, брата бы это точно не порадовало!

Одновременно с умозаключением на экране появился текст следующего содержания:

Следовать совету друга, работающего психологом в клинике по лечению от алкоголизма, и предупреждать родителей (а тем более маму Инги!) Антон не стал. Он до того испугался, что самонадеянно понадеялся, что всё обошлось бы. На удачу, так оно и вышло. Несмотря на некоторые казусы, те не привлекли пристального внимания и не вызвали столь ярких подозрений, как у него. Так что следовало заключить – вечер прошёл спокойно. Но выдоху облегчения помешали события утра. За ночь Инга напрочь забыла, что у него вообще имелись родители. А потому неверущий Антон мысленно перекрестился, что ему не пришлось столкнуться с этим вчера, но на этом позитив и закончился.

Первым делом, придя на работу, мужчина зашёл в отдел кадров и решительно заявил, что берёт отгул, отпуск (да что угодно!) за свой счёт или увольняется одним днём. Подобной категоричности возражать было сложно, а блеск в заинтригованных глазах коллег стал ещё ярче, когда он озвучил «сугубо по личным причинам» и не стал ничего объяснять. Собственно, государственная поликлиника тут мало чего могла поделать. Вот в частной уже состоялся бы некий тревожный разговор с начальством. Так что Антон порадовался, что в своё время его не сманили финансовые радости, и приступил к поиску нужного номера телефона – тот же самый друг рекомендовал обратиться напрямую в медучреждение Острова. Приятель верно рассудил, что раз проведённые в Stellimber Incorparated процедуры показали, что всё в порядке, то корень проблем следовало искать в недавнем прошлом. Стоило поднять историю болезни, так как супруга могла много чего недорассказать. Согласный с советом Антон этим и занялся.

– …я вас слушаю, – сказал приятный женский голос после представления.

Он, как мог, постарался изложить свою просьбу. Разговорным английским мужчина не особо владел. Поэтому предварительно выписал на лист с помощью электронного переводчика то, что следовало сказать. И теперь с волнением надеялся разобраться в вероятном ответе. Особенную тревогу вызывала вероятность повторять всё тоже самое. Однако беспокойство не оправдалось. Его достаточно быстро соединили с лечащим врачом жены.

– Мы уже передавали данные. У вас возникли по ним вопросы?

– Нет. Меня, видимо, не так поняли. Я не сотрудник Stellimber Incorporated, а муж Ильиной Инги.

– Простите, но мы не имеем права разглашать подобную информацию о пациентах. Исключения составляют только предварительно нотариально заверенные соглашения. И то только те, чья юридическая сила не вызывает сомнений у…

– У неё амнезия! – нервно перебил собеседника Антон, сверяясь, верно ли он произнёс наименование своего диагноза на английском. – Она стремительно забывает прошлое! События, людей. Мы только вчера сидели все вместе и разговаривали, а сегодня она уже не помнит моих родителей. Она отказывается верить в то, что у неё была бабушка. Считает фотографии со свадьбы друзей подделкой!.. Что будет завтра? Она проснётся и потребует объяснить, кто я такой?!

– Пожалуй, не будет особым нарушением, если я скажу вам, что имел место быть сильный удар мячом по голове. Несчастный случай во время игры в волейбол, – вздохнув, пошёл навстречу бесфамильный доктор Луизор. – Мой коллега диагностировал возможное лёгкое сотрясение мозга, но от всех обследований ваша супруга отказалась. Вам бы стоило исходить из этого.

– Это да. Это много чего может объяснить! – воодушевился Антон, но тут же испытал огромное разочарование. – Вот только результаты обследований этого не подтверждают.

– Полагаю, вам следует повторить их в другом месте. Иногда оборудование даёт сбои.

– Пожалуй, вы правы.

Отчего-то подобное элементарное вообще вылетело у него из головы. Наверное, ситуация принималась к сердцу излишне близко.

– Тогда всего доброго, – попрощался было доктор, но, видимо, почти сразу пришёл к какому-то своему собственному умозаключению, помешавшему это сделать. – Знаете, вы меня заинтриговали на самом деле. Проблемы памяти мне всегда были интересны. Поэтому если вам нужна моя консультация и помощь, то можете прислать на адрес почты клиники копию всех проведённых анализов и подтверждение как вашей личности, так и подтверждение брака с моей пациенткой. Это позволило бы согласовать наше более официальное сотрудничество через Владык.

– Да, это было бы прекрасно!

– Если будут видео или аудио материалы выражения проявлений амнезии, то хотелось бы увидеть и их… Не то, чтобы я вам не верил, но, помимо подтверждения ваших слов, это было бы и полезно.

Ещё до обеда Антон с удовольствием отправил доктору Луизору всё, что только возможно и невозможно. Тот вызвал у него доверие. Да и в своей ситуации он хватался разом за все возможности, благоразумно считая, что иногда лучше перебдеть, чем недобдеть. Конечно, возникал вопрос, как бы островитянин разобрался с русским языком, который использовался в разговоре с Ингой при съемке видео (ну, а как иначе?). Но, если честно, мужчину больше беспокоило иное.

Он не мог придумать, как тактичнее объяснить жене, что уже записал её на новое обследование…