Владыка Острова

Глава третья

Вертящиеся в голове мысли давали понять, что просто так она не заснула бы. Инга искренне рассчитывала за время отсутствия мужа устроить себе домашний спа-салон и расслабиться в полном одиночестве, но не вышло. Как первого, так и второго. Прежде всего, пришло странное письмо про платок и вероятную войну. Если бы чуть ниже не было прочитанного послания от того же адресата, которое никто почему-то не удалил, то девушка смело бы поставила отметку «спам». Однако обстоятельство заставило её разобраться.

С некой растерянностью она пришла к выводу, что кто-то вёл переписку с Риэвиром. И раз пароль знал только муж, то… Инга несколько раз заходила в «отправленные», но ничего там не обнаружила. Папка была очищена. Так что ей хотелось верить в вероятность, что, не получив ответ, островитянин просто-напросто выдумал нечто несуразное для привлечения её внимания.

«Не знаю, о каком платке речь, но мне приятно, что ты помнишь про меня. Иногда ветер, который остаётся после нас, может дотянуться и до другого конца света.

Инга».

От послания веяло некой романтичностью, но ей было всё равно. Тем более что, откуда ни возьмись, раньше времени вернулся муж да ещё и начал нести какой-то бред.

– Какое неверное обследование? Ты о чём вообще?! Мало, что я целые сутки взаперти провела, раздавая себя на анализы?! – разъярилась она на него. – Себя на сканирование мозга запиши!

Антон ещё порывался спровоцировать её на диалог, но Инга молчала как партизан. И когда настала пора ложиться спать, сразу отвернулась к стенке.

Сидеть на лавочке ей не понравилось – дерево было жёстким, а форма скамейки неудобной. Зато отсюда были хорошо видны часы на башне. Да и сад с небольшим фонтанчиком радовал глаз. Клочок зелени среди угрюмых улиц.

– Так двадцать шесть или двадцать семь? – вымолвила она и выжидательно уставилась на калитку, ведущую во внутренний двор ухоженного частного домика.

Наконец, из-за забора стала видна шляпа, а затем и голова старичка. Тот открыл калитку и поправил газету подмышкой. Инга тут же начала мысленный отсчёт секундам. Полагаться на башенные часы не приходилось. Их стрелка слегка подрагивала, как будто мечтала и старалась изо всех сил продолжить свой ход, но не сдвигалась с места.

Когда девушка досчитала почти до тысячи, старичок поднялся со скамейки напротив, зевнул украдкой и неспешно сложил своё чтиво в трубочку. Затем он насыпал крошек из кармана в кормушку для птиц и собрался выйти из сада в город. Во всяком случае, намерение такое было. Однако, едва в голове Инги пронеслось число одна тысяча пятьсот девяносто восемь, тот растаял в воздухе словно мираж. И ещё где-то через пятнадцать секунд его копия начала вновь открывать калитку.

– Каждый раз новое число! Вот как правильно отсчитать время?

– О чём вы, юная леди? – прокряхтел старичок, считая, что обращались к нему. – Я несколько глуховат. Говорите громче.

– Иди ты, – тихо и зло буркнула Инга да поспешила в примеченное ею неподалёку кафе. В нём за цикл успевали испечься круассаны.

Всё в городе повторялось с одной и той же периодичностью. Правда, она могла своим вмешательством вносить изменения, но в следующие двадцать семь минут (или около того) происходило возвращение на круги своя. Любые надписи, сделанные ею, пропадали, мебель приходила в норму, а люди… Люди снова забывали, что когда-то встречали такую примечательную особу.

– Эй, постойте! – хрипло воскликнула девушка, понимая, что уже хорошо изученная обстановка на этот раз несла перемены. И созданы те были неспешно идущими мужчинами. Их было двое. И когда они обернулись, одного из них она узнала, хотя так и не удосужилась узнать его имя.

– А, это ты, – скучающе произнёс тот, мгновенно теряя интерес, и хотел было пойти по своим делам и дальше, но его спутник определённо желал иного. Тот широко раскрыл глаза, как если бы увидел призрака, и ринулся навстречу девушке.

– Инга! – завопил парень со странной шевелюрой. Среди белобрысых волос то тут, то там виднелись пряди матовых чёрных. Как если бы кто-то взял кисточку и в шутку выкрасил ему голову.

– Ты чего?! Кто ты?! – перепугалась она, стараясь вырваться из объятий.

Сцена высокому мужчине в старинной одежде с серебряной вышивкой, видимо, понравилась. Он подошёл к ним ближе, как-то неприятно, но довольно улыбаясь.

– Да как это кто я?! Я же Сашка! Александр Мирный!

– Пусти! Отпусти меня! – заистерила девушка. Имя ей ни о чём не говорило.

Вопли подействовали. Парень отстранился. Его удивительные (наполовину карие, наполовину жёлтые до золотистого оттенка) глаза выражали некую сумятицу.

– Это же Инга. Да, Художник? – обратился тот к высокому мужчине, стараясь прояснить нечто для себя.

– Да. Это она.

– И чего тогда с ней?

– Она просто ещё тебя не забыла. Или не вспомнила… Как больше нравится!

– Я вообще-то здесь, – насупилась Инга.

– Нет, – категорично опроверг парень, назвавший себя Сашкой. – Раз ведёшь себя так, будто мы не знакомы, то ты где-то в облаках витаешь.

– Помоги мне, – не став обращать внимания на его ворчание, умоляюще обратилась она к Художнику. – Я хочу выбраться отсюда!

– Видишь, – приподнимая указательный палец, шутливо сказал своему спутнику черноволосый мужчина. – Кто-то мечтает выбраться, а тебя вот не прогнать.

– Не уйду, – упрямо буркнул парень, вкладывая руки в карманы брюк.

– То, что Грань не удерживает кого-то, не означает, что это место безопасно для него. Мы же подходили к зеркалу. Перемены явственны. Ещё несколько дней и основной мир станет недоступен для тебя. Как и все островитяне ты уже не сможешь покинуть Остров.

– В этом основном мире я прожил достаточно лет, чтобы осознать, что всё интересное творится далеко не там.

– Интересное?! – с непритворным возмущением воскликнула Инга. – Да все вокруг ведут себя словно заводные игрушки! Двадцать семь минут и их жизнь начинается с нуля.

– Ну-ну. Не двадцать семь, – не согласился Художник, а затем снова неприятно улыбнулся, становясь на миг похожим на какую-то хищную птицу. – И привыкай. Вскоре и сама станешь такой же. Так что постарайся выбрать достойное времяпрепровождение. Другим заняться больше не сможешь.

– Я не хочу быть такой!

Её сердце отчаянно забилось о грудную клетку. Слёзы сами собой потекли по щекам. Инга никогда не была чувствительной особой, но ею владел страх! А жалость к самой себе затмевала рациональность.

– Саш! Ну, хоть ты помоги мне. Мы же коллеги! Друзья!

– Ты меня вспомнила что ли?

– Да как я тебя забуду? – изумилась самой себе Инга. Как она не смогла узнать парня несколько минут назад? – Ты же столько раз меня выручал. Мы же и познакомились так же. Ты булавкой мой телефон починил!

– Верно, – растерянно подтвердил тот и пристально посмотрел на своего спутника. – Что это с нею?

Черноволосый устало вздохнул и, скинув с себя плащ, сел на поребрик дороги, вытягивая ноги в высоких сапогах. Вообще, одежда скрывала его почти полностью. Даже шея была закрыта высоким воротником рубашки. Открытыми оставались только лицо и ладони.

– История долгая, – наконец сказал он. – Но основная суть её в том, что чем больше эта девочка вспоминает о себе здесь, чем более живой себя ощущает, тем меньше остаётся от неё там, где ей место.

– Разве память это не то, что возвращает отсюда? – нахмурился Сашка.

– К тому моменту, как воспоминаний станет предостаточно для возвращения, её тело ослабнет настолько, что связь с духом разорвётся. Она сейчас словно бы плавно перетекает оттуда сюда. Похожее произошло и со всеми местными «жителями». Вот только их преобразил замок. Мессир как опытный градостроитель сохранил для красивой и гармоничной картины крошечные отрезки прошлого для каждого. Остальное стало отдано забвению.

– И что с ними? Я имею ввиду не на Грани.

– Их называют слугами Хозяина. Но, по сути, они разрушители мироздания.

– Значит, мессир желает уничтожить мир? – спросила Инга, которая крайне отдалённо понимала, о чём шла речь.

– Напротив, если бы не он, то твой друг называл бы слуг не зомби, а какой-либо высшей нежитью, – Сашка отчего-то покраснел. – И справиться с таким противником Владыкам стало бы в разы сложнее.

– Я не хочу так, – прошептала девушка, и необычные голубые глаза Художника, в которых промелькнула искорка смеха, уставились на неё.

– Можешь предложить своему другу покинуть Остров. Он пока ещё может вернуться к прежней жизни… и там, вдали отсюда, он сумеет дать тебе настойчивый совет, которому ты поверишь. Вы вместе придумаете способ, как тебе поменьше спать. Ведь чем бем больше ты спишь, тем больше забываешь. Тем глубже ты застреваешь здесь, на Грани. Своим поступком он может спасти тебе жизнь.

– Саш?

– Нет. Прости, Инга, – после краткого молчания заключил парень. – Я этого не сделаю.

По интонации ответа она сразу поняла, что упрашивать бесполезно. Не помогли бы никакие уговоры или слёзы. А потому, едва сдерживая себя от рыданий, пряча за спиной руки, чтобы было не видно, как те дрожали, Инга поинтересовалась, так как не могла убежать, не узнав ответ на свой вопрос:

– Художник, а что произошло бы, сделай я выбор без твоей помощи?

– На тот момент твоя душа была тесно сплетена с другой, – подставляя лицо небу, ответил тот. – Если бы ты вернулась на корабле, то твоё тело досталось бы совершенно чужой сущности… И я готов поклясться, что этот негодный Пророк с удовольствием пожертвовал бы созданным им миром, чтобы вернуться в реальность вместе с подружкой!

– Не понимаю.

– Ещё поймёшь, – криво усмехнулся странный мужчина. – Просто запомни мои слова.

– А если бы я вошла в замок?

– Разделил бы души мессир. И та, другая, при гибели Фантазии навеки растворилась бы в потоках вселенной. Окончательно погибла.

– Ты говоришь о том, что ждало бы кого-то ещё. Не обо мне, – Инга отчего-то почувствовала себя как-то совсем неуютно.

– Мне тоже так показалось, – подтвердил и Сашка.

– Потому что мало кого интересует то, что является незначимым, – пожал плечами Художник и едко добавил. – Правда, у этого незначимого помимо проснувшегося разума осталось бы и моё слово исполнить её третье желание. А я довольно-таки всемогущ.

– Но от тебя помощи больше не будет. Верно?

– Соблюдение правил в моих привычках. Хотелось бы мне проучить одного Владыку, конечно. Если бы не его вмешательство в Судьбу, то твоё тело, оставшееся на островах, легко восстановило бы связь со ставшей свободной душой. Теперь же соединяющая нить слабее с каждым днём, – считая, что сказанное объясняло всё, черноволосый с ленцой поднялся и отряхнул от налипшего сора плащ. Однако отсутствие расспросов сделало его значительно разговорчивее, а потому он продолжил свою речь. – Этот Пророк без достойного урока так и не сможет определиться с тем, что же ему делать. Он просто ребёнок, так и не сумевший повзрослеть, а изображает из себя мудреца и опытного творца сущего. До смешного доходит! Выбирает время и пути для того, чтобы подстроить мой проигрыш, а затем одумывается и действует наперекор собственному решению. Как будто ему мало неспособности предвидеть бо́льшую часть событий!

– Мне в твоих поступках тоже не видится последовательности, – с укоризной заметила Инга. – Ты то спасал меня. То гонишь прочь.

– Меня он тоже гонит, – поддакнул Сашка, наконец-то вынимая ладони из карманов. Однако его поза от этого не стала более раскрепощённой. Он тут же скрестил руки на груди.

Художник же заливисто рассмеялся, а затем, утирая возникшие от смеха слёзы, продолжил:

– Да, уж! Глупец, который упрямо ступает в пропасть, считая при этом бездну подарком судьбы. И девочка, чьё отсутствие дружбы с головой заметно на всех слоях Фантазии. Хороши же нынче осуждающие меня! Нечего сказать!

– Так что же ты делаешь в нашей компании-то? – не стерпела обиду Ингу. – Валил бы уже куда!

– Обычно после моего ухода остаются лишь мёртвые миры, – неожиданно крайне серьёзно ответил черноволосый. В глазах его при этом отразилась такая вселенская мудрость и сила, что по коже девушки пробежали мурашки. Она внезапно ощутила себя пылинкой у ног всемогущего властелина. – Поэтому и хочу отблагодарить мальчика, впустившего меня в свой сон. Только благодаря ему я смог так близко познать тепло домашнего очага.

– Ты заставишь его лучше заботиться о созданном мире? – с уважением и тревогой спросил Сашка. – В результате Остров станет не нужен и исчезнет вместе со всеми обитателями. Так? Именно поэтому ты и назвал меня глупцом?

– Ему придётся покончить со своими детскими терзаниями… А как? – на лице мужчины возникла хитрая улыбка, и он спокойно и равнодушно повторил, заставляя своих слушателей напрячься. – Обычно после моего ухода остаются лишь мёртвые миры. А то и просто воспоминание о них.

– К вам посетитель, Владыка Остор. Он не записан, но очень настаивает на приёме, – суровый взгляд Кейтэ требовал не игнорировать её слова. – У вас же всё равно следующая встреча перенесена на полчаса позже. Может примете?

– А кто это?

После вчерашнего совета, на котором никакого решения так и не стало принято, он чувствовал себя отвратительно. И с удовольствием провёл бы свободные минуты просто откидываясь на спинку кресла, чтобы, прикрыв веки, то ли немного подремать, то ли поразмышлять над проблемой в тишине.

– Доктор Луизор. Он занимался лечением девушки из группы исследователей. Говорит, что вас могут заинтересовать новые данные, открывшиеся в истории её болезни.

– Хорошо. Впускай.

Брови Остора нахмурились. В курсе истинных событий, произошедших с этой учёной, было не так много островитян. О Лисичке он тоже запретил болтать. И хотя ненужные слухи всё равно разлетелись подобно ветру, ему виделось, что отъезд Инги и официальный запрет на её возвращение предполагали некую завершённость участия той в истории Острова. Во всяком случае, из-за этого обстоятельства подобный вариант на совете пока не стал рассматриваться. И потому со стороны Луизора выглядело некрасиво использовать сфабрикованные им же данные для получения приватного визита. Чего он хотел? Вздумал советовать, как поступать Владыкам?

– Мирного вам дозора.

– Мирного Поднебесья всем нам, – ответил он на традиционное приветствие и пристально всмотрелся в своего посетителя.

Медик не стушевался от его тяжёлого взгляда. Лишь машинально поправил дужку очков и уверенно сел в кресло, открывая на коленях принесённый им портфель. Оттуда появилось несколько листов в плотных мультифорах и планшет.

– Вы уж простите, что я вынужден обращаться именно к вам, – отчего-то проснулась в докторе совесть. – Если скажете найти кого другого, так и сделаю. Однако, на то мне нужно ваше согласие. Всё-таки дело неоднозначное. Может, оно и вовсе не имеет значения, и я зря играю в шпионские игры. А, быть может, интуиция меня и не подводит. Но Владыкам действительно лучше узнать о таком своевременно. Тем более, вам.

– Рассуждение верное. Что вас беспокоит?

– Обычно я сам такие вопросы задаю, – мягко улыбнулся Луизор и продолжил уже в серьёзном тоне. – Вам прекрасно известно, что со здоровьем у Ильиной Инги проблем не было. Как с физическим, так и с душевным. И даже её подавленное состояние должно было вернуться в норму достаточно быстро.

Внутренне Остор удивился. Пожалуй, преждевременно он начал мысленно ругать членов своего отряда за болтливость. По ходу, этот визит никак не был связан с тем, о чём он подумал. Зря он решил, что доктор хотел предложить ему некий очевидный предлог для возвращения учёной на Остров.

Однако, несмотря на размышления своего Владыки, посетитель продолжал. И Остору пришлось сосредоточить своё внимание на происходящем, а не на собственных думах:

– Несомненно, я предполагал, что могли возникнуть трудности вроде затяжной депрессии. Но это уже зависело от личных качеств, так как настойка жриц не внесла никаких изменений в организм. Всё было хорошо. И поэтому меня столь встревожило обращение мужа этой девушки. Он крайне обеспокоен её быстро прогрессирующей амнезией.

– А вы…

– Да-да! – нагловато перебил Луизор, чувствующий себя в кабинете сурового Владыки вольготно и раскрепощёно. Остор даже попытался припомнить, не были ли они с доктором хоть какое-то время приятелями. Но память таких фактов не обнаружила… И неудивительно! Тот был ровесником Риэвира, а не его. – Я распечатал вложенные им в письмо копии документов и все анализы. Можете сами проверить подлинность личности, если хотите. Мне же и такого хватило, чтобы убедиться в искренности этого человека.

– Ладно. Пока оставим этот вопрос, хотя проверкой я всё же займусь.

Он подтянул поближе к себе все документы и стал их рассматривать, пока его посетитель пояснял:

– Помимо весьма подробного обследования, он приложил и некоторые видеоматериалы. Вот тут, сознаюсь, мои познания в русском языке очень поверхностны, чтобы их использовать. Вот если бы разговоры шли на китайском, – Луизор виновато развёл руками и выжидательно посмотрел в глаза своему Владыке. – Если дело Инги Ильиной не будет отнесено к неким секретным материалам, то я отдал бы их на перевод.

– А что же заставляет вас думать, что это должно остаться тайной? – напрямик спросил Остор, пока так и не понимающий, что такого удивительного усмотрел медик.

– Так ведь ничего подобного с ней не должно было происходить! – аж воскликнул собеседник. – По всем наисвежайшим обследованиям, она определённо здорова. И я бы вот-вот завершил разговор с её мужем, да и не пришёл бы сюда, но вспомнил, как отец рассказывал мне про одного человека, пришедшего к нам из большого мира. О Хане Картере.

Хан Картер умер лет десять назад. И на Острове был куда как более известен под именем Хантор. Сей весельчак, балагур и, как выяснилось впоследствии, отменный воин прибыл в эти края в составе одной из экспедиций, так и не получившей право на исследования. В то время Остров считался только-только открытым. С момента его нанесения на карты мира прошло всего года четыре и многие люди считали, что новая земля всего лишь байка. Однако находились и смельчаки, которые решали проверить истинность. Вот из таких вот ребят и был Хан.

Владыки ко всем пришлым относились терпимо, предпочитая действовать миром. Поэтому и ту группу сопроводили в Поднебесье. Показали под пристальным надзором красоты, да в самые кратчайшие сроки снабдили кораблик провизией, необходимой для обратного пути. Большинство подобное удовлетворяло. Но во всём и всегда находятся исключения. Поэтому, когда перед отплытием произошла пропажа одного из исследователей, островитяне не так уж и удивились. Обычно такие «сорванцы» под покровом ночи проникали на небесные острова. Охрана на тропе никогда не была особо строгой. Рисковать собственной жизнью ради чужих и посторонних мало кто желал. Всё равно по утру оттуда редко кто возвращался. Так что произошла с Ханом подобная история, ну, да и произошла. Его друзья порывались пойти на поиски, но, получив от Владык ответ, что тот нарушил правила, и им всем лучше незамедлительно убираться восвояси, спокойно отплыли домой, утирая скупые слёзы.

Вот только история стала развиваться в совершенно ином русле. И на схожесть событий и указывал доктор Луизор.

– Мне не раз доводилось общаться с Хантором, – заметил Остор. – Я всё не мог поверить, что он из большого мира и в детстве изводил его расспросами.

– Да, Остров кардинально изменил его. По прошествии четырёх недель он стал неотличим от любого из нас и потому так и не вернулся домой. Но основное тут совершенно иное. Все перемены в нём начались с того, что после двух суток блужданий по Поднебесью его нашли вроде бы абсолютно здоровым. Вот только вскоре стало ясно, что он теряет память. А, на сколько мне известно, Ильина провела там тоже немало времени. И наверняка заснула.

– Вы хотите сказать, что она может тоже… обращаться?

– Не уверен. Для этого она своевременно покинула Остров, но общность в амнезии меня настораживает. Здесь наверняка есть связь, которую определённо не стоит упускать из внимания.

– Пожалуй, – Остор задумчиво застучал пальцами по столешнице, выбивая привычную мелодию. – Но ведь у Хантора всё пришло в норму? И само собой.

– Вы знаете. Не вполне, – Луизор заметно засмущался. Пожалуй, именно такого вида Владыка и ожидал от своего посетителя в самом начале беседы. – У нас врачебная династия. И вышло так, что Ханом тогда занимался мой дед. Так что мне известно чуть больше.

– Да? О чём речь?

– Примерно в тоже время на Острове появился Арьнен. И если верить деду, то они с ним нашли общий интерес, основательно напились и отчего-то заспорили о недуге Хана Картера.

– Всюду этот странный старик влезет, – недовольно проворчал Остор. Доктор, к его удивлению, согласно кивнул и продолжил:

– Вот на спор то Арьнен, едва передвигаясь от продегустированных настоек, доплёлся до пациента деда и выдал бедолаге, уже почти полностью забывшему большую часть своей жизни, увесистую пощёчину. Такую, что Хан почти сутки без сознания пролежал. Зато потом окончательно пришёл в себя, да ещё и вызвался служить Острову.

– Любопытно, – поразмыслив, заключил Владыка. – Пожалуй, вы верно сделали, что пришли именно сюда. Видео у вас на планшете?

– Да-да, – торопливо произнёс Луизор. – Мне бы очень хотелось узнать перевод. Возможно, если я сумею понять больше, то получится хоть как-то помочь этим людям.

– Включайте.

В результате просмотра тайно снятых эпизодов семейной жизни Инги секретарь стала вынуждена пару раз обеспокоенно заглянуть внутрь кабинета, чтобы напомнить Остору о следующей встрече. Однако он отмахивался от Кейтэ как от назойливой мухи и продолжал, как мог, синхронно переводить. Луизора его старания, кажется, удовлетворили.

– Я всегда мечтал столкнуться с той же проблемой, что и дед, – с вызовом сознался врач по завершении. – Мне думалось, что я смогу сделать то, что не получилось у него.

– Хотеть превзойти кого-то в мастерстве – это достойное пожелание, – начал было Остор, но отрицательное покачивание головы собеседника остановило его от продолжения.

– Нет. Дед всегда испытывал угрызения совести из-за того, что так и не смог ничего поделать. И мне крайне неприятно осознавать, что самому мне будет ещё хуже. Вероятно, придётся просить прощение перед родственниками этой девушки. Смотреть им в глаза и говорить, что виной всему невежество… Мы живём на Острове столько поколений, но так и не смогли раскрыть все его тайны!

От подобного признания Остору стало несколько не по себе. Он даже не смог ничего произнести в ответ. Просто молчал в растерянности. Поэтому Луизор, перед тем как попрощаться, вытащил из портфеля ещё несколько исписанных листов и начал бегло их просматривать. Как оказалось, в них было от руки написано практически всё то, что доктор и произнёс за время беседы. Похоже, тот всё же основательно нервничал, а потому подготовился, как мог…

Если некоторые во время стрессовых ситуаций теряли дар речи, то единицы болтали без умолку. И вспомнивший про эту истину Остор, поднимая взгляд от рукописных бумаг, довольно понимающе улыбнулся, а затем, нагло взяв те, приложил к остальным документам, чтобы сохранить их как напоминание об этом подзабытом факте.

– Попробуйте со своей стороны помочь как сможете. Владыки окажут содействие.

– Благодарю вас.

Луизор поднялся и вышел. Заметно нервничающая Кейтэ тут же, напротив, зашла, чтобы уже напрямую объявить, что ей пришлось перенести визит посетителя на другое время из-за важности следующей встречи… на которую он уже опаздывал. Остору пришлось поспешно сложить все документы доктора в свой портфель и как можно быстрее выдвигаться в город. Возвращаться в кабинет он бы уже не стал.

К счастью, задержка вышла недостаточо долгой, чтобы её можно было отнести к проявлению небрежности к переговорам. Поэтому беседа на политическую тему прошла ровно и гладко, давая Владыке крошечный клочок твёрдой почвы под ногами. Пожалуй, даже именно его ощущение, насколько маловажным ныне казался предмет речи, и позволило получить ряд преимуществ. Остор не мог всецело тревожиться за дипломатию с другими странами, пока миру грозило вот-вот кануть в небытие. В результате прогибаться пришлось оппоненту.

По завершению же дела, Владыка направился домой. После ухода Риэвира особняк стал казаться ему ещё больше и пустыннее. Как-то само собой кабинет начал перебираться в гостиную на первом этаже, и потому все бумаги по Инге, которые он намеревался просмотреть снова, расположились на низеньком журнальном столике. Близость кухни заставила Остора и налить себе земляничный морс. Прохладный напиток основательно улучшал мыслительную деятельность, пока ненароком стакан не плюхнулся ему на колени.

– Вот же! – недовольно воскликнул мужчина, стараясь руками оттереть пятно.

Действие было скорее машинальным. Любому понятно, что светлые костюмные брюки теперь следовало тщательно отстирывать. Так что Владыка несчастно вздохнул и поднялся в свою комнату для смены одежды. После приведения внешнего вида в порядок, он подошёл к окну и, уперев руки о подоконник, выглянул наружу. Отсюда был отличный обзор. Ему была хорошо видна часть улицы перед главным входом… и Мэйтэ, неловко посматривающая на калитку, но продолжающая крайне неспешно идти вперёд.

Вид женщины заставил Остора улыбнуться. А затем он, следуя внезапному мальчишескому порыву, побежал вниз по лестнице и дальше мимо сада, чтоб выскользнуть через черновой ход и оказаться на переулке. Удостоверившись, что его никто не видит, мужчина бегом преодолел расстояние до перекрёстка и, стараясь привести дыхание в норму, вальяжно повернул за угол.

– О, Мэйтэ! – деланно удивился Владыка, почти сталкиваясь нос к носу со старой знакомой. Та довольно улыбнулась, но слова произнесла с грустью:

– Наверное, это Судьба всё же встретить тебя.

– Разве ты не хотела меня видеть?

– Нет, хотела. Мне хотелось увидеться, но я так и не решилась пойти к тебе на работу или же постучаться в дверь дома.

– Что-то произошло? – тут же насторожился Остор. – Дети? Шейтенор?

– Нет, – опровергла она, издавая звонкий смешок. Его тревога, видимо, показалась ей забавной. – С ними всё в порядке.

– Тогда что?

– Ты не против, если мы уйдём с улицы? Здесь много прохожих. Мне не хочется вести разговоры у всех на виду.

– Хорошо. Но знай, что ты меня пугаешь.

Он осознал, что внутренне был крайне напряжён. Нутро ощущало нечто неладное, но, прежде чем они неспешно двинулись к калитке, губы привычно состроили беззаботную улыбку. Лицо привыкло изображать фальшь.

– Тут много чего переменилось, – заметила Мэйтэ, оглядывая крошечный дворик. – Стало значительно уютнее.

– В отличии от матери отец не любил заботиться о растениях. Да и я сам далёк от садоводства, – мужчина остановился и неловко погладил ствол ближайшего цветущего деревца. – Поэтому, в какой-то момент осознав, что либо заросли поглотят дом, либо надо с ними всё же что-то делать, я нанял садовника. Выжигать всю растительность мне отсоветовали.

Голос его был серьёзен, но Мэйтэ поняла, что он шутил и рассмеялась. Остор и сам улыбнулся. На этот раз искренне.

– А за комнатами кто следит?

– Пару раз в неделю заходит Вальетэ. Вряд ли ты знаешь её. Она переехала на соседнюю улицу с севера Острова всего пару лет назад. Замуж сюда вышла.

– Ясно. Наверное, ты загружаешь её работой?

– Не сказал бы. Она забирает одежду на стирку и периодически моет окна. Остальное мы с Риэвиром, – ему пришлось сделать крошечную паузу, чтобы поправиться. – Остальное я сам уже. Времени повседневные дела, конечно, много отнимают. Но глупо перекладывать на кого-то такие элементарные вещи.

– А что с Риэвиром? Он отказался протирать пыль под твоим чутким руководством?

Глаза Мэйтэ смеялись. Кажется, она действительно не знала.

– Вообще-то он съехал, – Остор постарался, чтобы его голос прозвучал как можно беспечнее. И, чтобы не останавливаться на неприятной для себя теме, сказал. – Пойдём внутрь. Покажу, какой умею готовить чай.

– Съехал? Из-за чего? Или… кого? – хитро щуря глаза, успела спросить она, прежде чем мужчина открыл перед ней дверь и вежливо пропустил первой в дом.

На этом их разговор и прервался. Стоило ему самому перешагнуть порог, как в прихожую из гостиной влетел Риэвир. Внешний вид брата больше напоминал разъярённого медведя. Ноздри раздулись от гнева. Глаза расширились. И вскоре бумаги в его руке оказались прямо перед самым носом Остора.

– Чего ты здесь делаешь? – задал он, однако, свой вопрос первым. Наверное, помогло изумление.

– Зашёл вещи забрать, – процедил сквозь зажатые зубы Риэвир, прежде чем взять инициативу. – И долго ты от меня собирался это скрывать?!

Мэйтэ, никак не ожидавшая подобного приёма, тихо ойкнула и интуитивно прижалась к стене. Она выглядела крайне испуганно, и поэтому Остор мгновенно остыл. Стоило бы ему сейчас сорваться на крик, как началась бы драка. Скандалы между братьями порой доходили и до такого, но нельзя было пугать несчастную женщину.

– Успокойся. Мне об этом сказали только пару часов назад.

– Может, об отправлении её корабля в более раннее время тебе тоже сообщили в самый последний момент? – не поверил Риэвир и возмущённо выдохнул. – А я-то не могу понять, в чём дело, и отчего она так странно реагирует на мои письма!

– Ты с ней общаться надумал что ли?! – всё же не сдержался Остор. – Дураку закон, конечно, не писан!

– Она должна была остаться здесь! Об этом твердили жрицы. И я это чувствовал. Но ты, ты вечно слушаешь только себя!

– Я поступил рационально. И если тебе не нравится то, что с ней сейчас творится, то предъявляй все свои претензии Хозяину Острова, – жёстко пресёк он обвинения. – Меня куда больше волнуют не проблемы памяти какой-то там Инги, а как избавиться от очередного красноволосого чудовища в Поднебесье! И может тебе, как Владыке, стоит наконец-то прийти в себя и заняться тем же самым?

– Ты и сам чудовище! – сухо произнёс Риэвир и, продолжая удерживать листы, вышел из дома. От хлопка двери снова посыпалась штукатурка. Ещё одна-две подобные сцены, и дому, по всей видимости, предстоял капитальный ремонт.

– Что это с ним? – испуганно подала голос Мэйтэ.

– Злится, что я отправил одну туристку с Острова домой, не дав ему устроить трогательную сцену расставания, – с сарказмом ответил он.

– Это ту, о которой мне говорил Макейр? Ту, с которой Риэвира так часто видели в последние дни? – уточнила она, прижимая кончики пальцев левой руки ко рту. – Что ты натворил?

– Договорился, чтобы он ничего не знал, а рейс отправился на несколько часов раньше… Ну, и лично проконтролировал, чтобы эта девушка наверняка уехала.

Мэйтэ посмотрела на него с некой жалостью, опустила ладонь и осуждающе покачала головой.

– Что?! – рассердился Остор.

– Это подло и…

Женщина молчала несколько долгих секунд. Ему уже показалось, что она ничего и не добавила бы, а развернулась и ушла, но её губы всё же раскрылись и хрипловатые звуки вырвались из горла.

– Хозяин не зрит многих вероятных искривлений. Странник не имеет права выбирать чётко очерченный путь. А ты вставил палку в оба колеса! Вмешался в Судьбу, и она сыграла с тобой злую шутку.

Возможно, он бы и усмехнулся на такие заверения, но на миг глаза любимой им женщины стали полупрозрачно серыми, а упругую кожу лица покрыли морщины. Словно сквозь привычные черты Мэйтэ проступила чужая маска. Остор тут же почувствовал болезненный укол в сердце. Ему было прекрасно известно, что означало подобное. Нутро скрутило в пружину от осознания.

– Не учи меня жизни, жрица! – с презрением выкрикнул он.

От собственных слов ему тут же стало стыдно, но поступить иначе было слишком сложно. Некая обида, больше подошедшая бы ребёнку, заставляла сделать хоть какую-нибудь гадость. Хоть кому-то.

– Я ещё не жрица, Остор, – мягко сказала Мэйтэ, возвращаясь к своему облику. – Но завтра отправлюсь в Храм и стану ею. Поэтому и хотела вернуть тебе это.

Она подошла ближе и протянула подаренное ей фамильное кольцо. Его пальцы нехотя взяли то за толстый ободок.

– А дети? Что говорит Шейтенор?

– Скажу им утром. Я почувствовала призыв только вчера, но не хочу затягивать с прощанием.

– Олийвэ всего шес…

– Не надо, Остор! Если ты думаешь, что мне не больно покидать свою семью, то ты очень ошибаешься, – с некой агрессией перебила его она. – Поэтому не уговаривай. Я не первая среди женщин Острова, кто выбирает высший долг.

– Только не ты, Мэйтэ. Только не ты!

Он ощутил, что был готов заплакать. Руки сами собой сжали тёплые женские ладони, как будто хотели удержать её от поступка. Она не стала вырываться. Напротив. Сделала шаг ещё ближе и с материнской лаской поцеловала в лоб.

– Ты был мне хорошим другом. Более лучшим, нежели я заслуживала.

Ему пришлось постараться, чтобы проглотить неприятный комок в горле и произнести следующее:

– Если тебе нужно, чтобы я хоть что-то сделал, то только скажи. Мне будет приятно исполнить любую последнюю просьбу.

– Помирись с братом. Ты всегда был ему за отца.

– Вряд ли он захочет, – с тоской вздохнул Остор, и Мэйтэ мягко ему улыбнулась.

– Уже хочет. Он ведь сюда далеко не за вещами пришёл.

Душа Риэвира разрывалась на клочки. Он никогда прежде не ощущал себя столь одиноким, столь беспомощным. Разум понимал, что совершённые Остором поступки, даже если бы и остальные Владыки признали их ошибочными, уже не изменить. Ему оставалось только принять произошедшее…

А что ещё?

Найти номер телефона Инги? Убедить её, что она нужна здесь? Так ведь пока девушка боролась бы со своими сомнениями, она бы уже и забыла об их беседе. Да и если близкие ещё и не упекли её в какую клинику, то и то по чистой случайности. Судьба и Время! Как объяснить, что ей всенепременно надо вернуться на Остров? Что можно сказать, если всю истину нельзя раскрывать ни при каких обстоятельствах?!

Он не мог ничего поделать.

Даже сесть на ближайший рейс, чтобы тот увёз его самого на край мира, Риэвир не мог. Подобно тому, как слуги Хозяина не могли покинуть Поднебесье, так и у него не получилось бы отплыть далеко. Некий молодой Владыка растаял бы словно мираж. Как будто его никогда и не существовало.

Пальцы парня непроизвольно до скрипа сжали листы. Ощущение чего-то постороннего в руке стало на миг более ярким, и островитянин начал перечитывать записи. О том, кто их сделал, выходило только догадываться. Никаких подписей не стояло. Однако логика указывала на лечащего доктора Инги – Луизора. Слишком много было медицинских терминов, знаний о девушке, да и история о Ханторе, расписанная с научной стороны, вроде как подтверждала это. Правда зачем здесь с краю приписано имя Арьнена, да ещё и подчёркнуто двойной чертой? Надо прочитать внимательнее.

Хан Картер… Арьнен.

Арьнен!

Риэвир, на ходу засовывая бумаги за пазуху, помчался к гостинице. От быстроты бега дома и улицы его взгляд едва улавливал, но ему всё равно казалось, что он двигался чрезмерно медленно. Наверное то, что он тогда не успел к кораблю, научило его разочарованию в чудесах и запретило возвышать надежды. Однако сердце по-прежнему желало верить. И эти грёзы заставляли ноги двигаться быстрее, чем когда-либо.

– Юноша, вы же мне так всё переломаете! – возмутился владелец отеля, привычно стоя за стойкой администратора.

Негодование вызвал факт, возникший из-за того, что вышедший на улицу турист не до конца закрыл за собой дверь. Пользуясь этим, Риэвир не стал особо снижать скорость и задерживаться на пороге. Он юркнул в широкую щель да ухватился одной рукой за косяк, чтоб затормозить. Однако акробатика не удалась – ладонь соскользнула, и в результате молодой островитянин буквально-таки влетел в помещение, едва не расшибая нос о пол. При этом, пытаясь удержать равновесие, он ещё и замахал руками. Оказавшийся по близости торшер рухнул на ковёр, а дверь за спиной, не пойми отчего, ударилась о внешнюю стену с чрезвычайно громким треском так, как если бы там что-то разбилось вдребезги.

Нахмурившийся лик Арьнена и совесть заставили Риэвира перво-наперво выглянуть наружу и проверить, что же он разнёс. Однако, прежде чем оценивать ущерб, пожалуй, следовало обратить внимание на негодующего туриста, едва не сбитого им с ног.

– Простите, – не испытывая и тени сожаления, произнёс парень и принялся оглядывать дверь и стену.

Ничего страшного с самим зданием не произошло. Но вот глиняный горшок с цветами, свалившийся с крюка, треснул. Так что, почувствовав приближение старика, Риэвиру пришлось добавить с куда как большим артистизмом:

– И вы простите, Арьнен. Мне очень жаль.

– Ох уж мне эта молодёжь, – покачал головой владелец гостиницы и уставился на виновника своих бед пронзительно голубыми юными глазами. – Чего так нёсся-то? Пожар что ли у меня, а я не доглядел такой беды?

– Боялся, что опоздаю. Что вы исчезнете.

– А, вот оно что! – старый вдовец добродушно усмехнулся, хитро потирая рукой безбородый подбородок, а затем знаком приветливо предложил Риэвиру пройти внутрь. – Чего ж это я так тебе понадобился то?

– Я знаю, что вы некто больше, чем кажетесь.

– Это все здесь знают, – беспечно отмахнулся Арьнен.

– Но никто не знает кто вы такой и откуда.

– А ты решил выяснить, да?

– Нет, – он отрицательно покачал головой. – Мне это совсем не важно. Достаточно того, что вы можете помочь Инге. Вы наверняка можете покинуть Остров, чтобы сделать это!

– Иметь возможность и желание на то – две совершенно разные вещи, дружок, – подметил старик, наставительно покачивая указательным пальцем. – Да ты и не говоришь толком, что там с моей столь примечательной постоялицей приключилось.

– Она память теряет. Также, как Хан Картер. Вы… вы же помните его?

– А то! Забудешь этого. Как же! С полвека так баламутил по всей округе, что я сначала жену, а потому и дочку боялся на улицу выпустить, – усмехнулся собственным воспоминаниям Арьнен, но несмотря на ворчливые интонации, вряд ли тот относился к Хантору плохо. Скорее наоборот. Это было заметно.

– Вы его излечили. А с Ингой такая же беда, – пояснил парень и с надеждой посмотрел на собеседника.

Владелец гостиницы устало вздохнул, тут же принимая крайне серьёзный и сосредоточенный вид. Затем сцепил руки за спиной, сделал неторопливый круг по пустынному холлу и, наконец, остановился возле островитянина, чтобы сурово произнести:

– Нет, не такая же. Хуже. Намного хуже. За его телом никто не охотился. Никто не мешал ему. Но ей Хозяин не даст взойти на борт. А самостоятельно Инга не пересечёт воды вплавь.

– О чём вы?

– Нить между душой и телом ослабела, а здешние места такое специфическое пространство, где подобное легко использовать по своему желанию. Теперь, пока она не покинет Грань или не исчезнет связь с чужой, набирающей силу сущностью, ей нельзя возвращаться на Остров. Тут дело в… Нет, долго всё это разъяснять! Просто засеки себе на носу, что можно, а что нельзя, и оставь меня в покое!

Арьнен уверенно встал за свою стойку и, взяв тряпочку, начал стирать со столешницы не существующую пыль.

– Если вы не станете ничего делать, то хотя бы скажите, как я могу ей помочь?! – не сдержался от восклицания Риэвир.

– На самом деле ты прекрасно чувствуешь, в чём заключена проблема, и осознаёшь, чем и кем тебе действительно стоит заняться. Разреши один вопрос, и тогда со вторым никаких сложностей не возникнет, – приостанавливая своё занятие, соизволил ответить владелец гостиницы и, увидев непонимание в глазах собеседника, снова вздохнул. – Твои глупые слова говорят только о том, что тебе хочется, не ступая ни на одну из ступеней лестницы, сразу запрыгнуть на второй этаж и мгновенно стать героем! Будь последовательнее. А то от осуществления такой мечты можно не только упасть, но по неосторожности ещё и череп проломить.

– Вы правы, я прекрасно чувствую в чём проблема – вместо помощи или дельного совета вы меня своими знаменитыми баснями потчуете!

Крайне расстроенному Риэвиру сказанное Арьненом отнюдь не показалось мудрым или значимым. Ему только стало ясно, что здесь помощи он не дождётся. Последняя ниточка надежды обрывалась. Парень сухо попрощался со стариком, мысленно давая себе зарок больше в гостиницу не возвращаться, и медленно побрёл к служебке.

По дороге он встретил Тийритэ. То ли город стал значительно меньше, то ли судьба делала всё возможное, чтобы ему с этой девушкой доводилось ныне сталкиваться регуярно. Однако, в любом случае, они лишь мельком взглянули друг на друга. Риэвиру было не до бесед и не до приветствий. Глаза островитянки выглядели красными и опухшими от слёз. Так что она сама быстро отвернулась, глупо делая вид, будто не заметила или не узнала его. Ему же было всё равно. Он только ощутил на краткий миг радость от подобного обстоятельства.

В служебку же Риэвир шёл по делам. Он хотел забрать вещи, так как утром его навестил один из приятелей и щедро предложил комнату в только что построенном доме. В дальнейшем помещение стало бы служить детской, но до рождения первенца должно было пройти месяца три или четыре. На этот срок Смайгор и вознамерился приютить своего друга и Владыку. Отказываться от домашнего уюта было глупо, тем более что жить предстояло даже в черте города, а, значит, при необходимости не пришлось бы добираться до Поднебесья сломя голову. Да и до работы относительно близко.

Наверное, именно так и должна была проявляться настоящая дружба. Даже на радостное обещание Риэвира всецело помочь с обустройством нового жилища Смайгор лишь беспечно махнул рукой.

– …а, это ты, – буркнул Стийер, едва молодой островитянин прошёл проходную.

– Не узнал, что ли?

– Неа. Глаза слипаются. Почти двое суток не спал, – внешний вид водителя автобуса подтверждал факт.

– Ты хоть не за рулём сегодня? – забеспокоился Риэвир.

– Если бы! Я теперь дежурный по тропе до конца дежурства Владыки Шейтенора. И потому, эх, до заката никто-то меня на койку не пустит, – Стийер грустно сплюнул на мостовую и тут же затёр плевок ступнёй, обутой в потрёпанные сандалеты. – А всё благодаря твоему братцу и этой паразитке!

– Не стоит так о Тийритэ, – не смог не сказать парень. – Ты с самого начала знал, что подобные кратковременные забавы не для неё. Само собой, что она обиделась.

– Да это понятно! Но работать-то нам с ней всё равно бок о бок. Вот я и ушёл тогда с дежурства. Решил навестить её. Хотел цветочек там подарить и уже вежливо все шуры-муры завершить, – оживлённо пояснил Стийер и снова сплюнул. На этот раз плевок так и остался лежать нетронутым на цветной брусчатке. – Ну, а в результате этим же цветком по роже схлопотал, да ещё и на проблемы с Владыками нарвался.

– М-да, – задумчиво протянул Риэвир в ответ. – Так вроде пока тихо всё. Чего тебе ребята поспать-то не дадут? Уж толкнуть могут, если кто проверять тебя придёт или Хозяин проснётся.

– А у нас теперь до конца дежурства Шейтенора за служебку на все дневные смены Нэвир и Брейр назначены. И без дополнительной оплаты разумеется. А они как-то считают, что если бы я был на месте, то Владыка Остор ни за что бы не разбушевался.

– Кажется, меня сейчас тоже не особо тёплый приём будет ждать, – невесело усмехнулся парень. – Хорошо хоть, я за вещами, а не на ночлег.

– Нашёл где жить?

– Да. У Смайгора обоснуюсь.

– А. Ясно, – лицо Стиейра поморщилась. Ему самому не по душе было бы такое жилище. Некоторым нравилась исключительно холостяцкая разгульная жизнь.

– Ладно. Бывай.

Приятель кивнул головой на прощание и, засунув руки в карманы широких брюк, пошёл куда-то в сторону океана. Риэвир же сначала подошёл к автобусной остановке. Туда как раз подъехал первый автобус из Поднебесья. Довольные туристы весело щебетали и делились впечатлениями. Парень, делая вид, что не обращал на них внимания, подошёл к водителю, поздоровался и завязал беседу. На самом деле ему хотелось услышать, не заметил ли кто одну красноволосую девицу. Толков о Лисичке не было. Поэтому он пошёл к служебке, но так и не успел до неё дойти.

Островитяне по-разному ощущали пробуждение Хозяина. Некоторые чувствовали невнятную тоску на душе. Другие обращали внимание на затянувшиеся подозрительно тёмными облаками небеса. Кто-то ничего не понимал, покуда вороны со всего Острова не начинали тянуться стаями к Поднебесью. Бывали и такие, что и вовсе узнавали о случившемся только благодаря сигнальной повестке или от более бдительных соседей. У Риэвира же, как у Владыки, на пару секунд перестало стучать сердце, а после словно что-то оборвалось внутри. До тошноты. Оставаться равнодушным к подобному было невозможно, поэтому он на несколько секунд со злостью поднял голову к небесным островам, а затем ринулся не к служебке, а к амбару. Однако надевать доспехи и дожидаться остальных членов отряда парень не стал. Просто взял меч, благоразумно обмотал тот тряпкой, дабы скрыть от любопытных глаз туристов, и решительно вышел наружу.

– Прекращай посадку! – выкрикнул он водителю на местном наречии. Тот удивился и, не следуя приказу, решил уточнить.

– Чего так? Не уж то опять Хозяин пошалить решил?

– Именно.

Почти одновременно с ответом раздался и грубый приглушённый звук. Это сигналил нынешний дозорный Владыка. Чего тот так запоздал – оставалось только догадываться. Но подтверждения водиле хватило. Ему пришлось, тяжело вздыхая, отменять экскурсию. Туристы тут же возмущённо зароптали. Их голоса долго бы резали по ушам, но Риэвир самым наглым образом отправил всех к служебке, намекнув, что такого рода вопросы следует задавать администрации, а не «скромным служащим». Стоящий рядом Стийер даже поперхнулся, но его ядовитая улыбка говорила о том, что он посчитал это некой местью. Видимо приятель решил, что свершалось возмездие Нэвиру и Брейру…

…Хм. Стоило и правда поинтересоваться, что там с вещами. Вон. Не зря же Стийер, которому не хотелось, чтобы ему досталось в очередной раз, сверкая пятками побежал на свой пост.

Однако эти мысли возникли и тут же испарились. Риэвиром вообще на тот момент владели скорее не думы, а эмоции. Поэтому он запрыгнул в автобус, готовящийся ехать наверх за остальными туристами, и приказал водителю:

– Трогай быстрее! С тобой доеду.

Перечить Владыке, несмотря на необычность ситуации, никто не стал, и потому молодой островитянин очень быстро оказался в Поднебесье. Ему даже хватило времени удачно перейти через мост – дозорный не успел подойти к Небесной Галерее, а постовой не стал задавать лишних вопросов. Так что Риэвир, довольный сложившимися обстоятельствами, поспешил на остров Хозяина в полном одиночестве. На ходу он скинул тряпку с меча и взял его в руку. Тучи ещё не настолько сгустились, чтобы слуги полноценно ощутили свою силу, но ему не хотелось рисковать. И вместе с этими холодными размышлениями внутри него кипел жаркий гнев.

И он желал донести его именно до того, кому тот и предназначался.

Навстречу никаких шумных экскурсионных групп не попалось. Да и вороны не «приветствовали» громким карканьем вторжение на их территорию человека. Птицы молчаливо провожали Владыку внимательными взглядами. И ему отчего-то читалось в их глазах некое понятливое осуждение. Когда вроде бы и понимаешь, что кто-то однозначно не прав, но не мешаешь, потому что однажды и сам совершал подобное… Парень встряхнул головой. Такие раздумья никак не подходили для места, где он сейчас находился. И действительно. Стоило остановить себя, как взор уловил крадущегося слугу. Не раздумывая, Риэвир принял боевую позицию, давая понять, что заметил наблюдателя. Тот зарычал, вздёргивая верхнюю губу, и, клацая зубами, бросился вперёд.

Судя по росту, когда-то тело принадлежало подростку. Воды Острова не щадили никого, и руки Риэвира не раз сносили головы и более юным детям… Сколько бы ни звучало предупреждений, а не всегда взрослым удавалось уследить за собственным любопытным ребёнком. На этот раз меч тоже не знал промаха. Хватило одного единственного удара. С неким сочувствием парень уставился на начавший быстро разлагаться труп, но, взяв себя в руки, осмотрелся. Раз состоялась такая встреча, то можно было ожидать еще кого-нибудь поблизости. Однако подобная бдительность не потребовалась. Вокруг оказалось пустынно. И очень тихо. Про такую тишину говорят – мёртвая.