Властелин Призраков

Глава 7

Остаток дня беглецы, сопровождаемые отрядом ополченцев, взбирались вверх по извилистой тропе. Наконец, словно устав карабкаться в гору, тропа коротко передохнула на ровной вершине перевала и резво побежала вниз.

– Осторожно! – предупредила Урми собратьев, которые на импровизированных, сооруженных из копий и накидок носилках несли Спока.

Уже смеркалось, когда они обогнули другой склон горы и вышли к долине. Зулу с неподдельным интересом оглядывал обрывистые уступы из песчаника, которые громоздились на горных склонах, напоминая замершие по мановению какой-то магической руки вздыбившиеся морские волны. Долина шириной около двадцати километров простиралась вперед на добрую сотню, ее пересекала река, извивающаяся как змея, между горными кряжами и, в конце концов, ныряющая в узкое ущелье с отвесными стенами.

По берегам реки тянулись дымчато-зеленые поля.

– После пустошей я почти забыл, как выглядит зеленый цвет, – шепнул Зулу Урми.

– В долине разместились одиннадцать деревень, – сообщила она, указывая на скопление огоньков, видневшихся у подножия горы, километрах в пяти от них. – Это моя деревня. Там выращивают самые зеленые посевы и самых умных детей.

– И самых больших лгунов, – ухмыльнулась идущая рядом женщина. – А вот в моей деревне действительно все самое лучшее.

Между ополченцами тут же вспыхнула ожесточенная перепалка на тему «мое лучше твоего».

– Немного шумновато, – прокомментировала Урми, обращаясь к Зулу и принцу, – но таков мой дом. И я его люблю.

По мере того, как они спускались все ниже и ниже, Зулу не переставал удивляться. Долина буквально утопала в буйной зелени. А по рассказам Урми он представлял себе совсем иную картину, ожидая увидеть чуть ли не потрескавшуюся от засухи землю.

– Мне кажется, урожая с этих полей более чем достаточно для того, чтобы прокормить людей.

– К сожалению, от богатого урожая крестьянам почти ничего не остается, – печально пояснила Урми. – Большая часть его уходит на уплату аренды и многочисленных налогов, введенных императором.

Зулу сочувственно прищелкнул языком:

– Представляю чувства человека, окруженного таким изобилием и не имеющего права пользоваться им. С ума можно сойти.

– Да это преступление – такое отношение к людям! – искренне вознегодовал принц.

Женщина смотрела на Зулу, но слова ее, без всякого сомнения, предназначались для принца.

– Да. Поэтому-то я и хотела, чтобы вы увидели все собственными глазами. Теперь вы, надеюсь, понимаете, за что мы боремся.

Минуя величественные песчаные уступы, отряд все ближе и ближе подходил к одной из деревень. Постепенно поселение принимало отчетливые очертания. Крохотные выбеленные домишки теснились друг к другу, образуя кривые узкие пространства, с трудом напоминающие улицы. На соломенных крышах этих убогих строений, похожих на коробки, сушились зеленые, оранжевые и пурпурные фрукты.

Неподалеку от деревни лениво прогуливались, самодовольно кивая головами, стада «гайа», длинношерстных трехметровых существ, отдаленно напоминающих коз. С мотыгами и граблями на плечах с полей возвращались крестьяне. Часть из них направились к берегу реки, чтобы смыть с себя грязь и пыль, остальные уныло брели в деревню.

– А с каких это пор правительство застолбило вас?

Принц указал рукой на ряд столбов, вкопанных на склоне горы, гладкая деревянная поверхность которых была испещрена засечками, нанесенными чем-то острым, и зловеще-темными пятнами, похожими на засохшую кровь. Такие же пятна виднелись на земле у основания столбов.

– Император объявил своей собственностью всю территорию вокруг деревень, не занятую сельскохозяйственными насаждениями, – стараясь не смотреть на столбы, пояснила Урми.

– Но это абсурд! Где же тогда крестьянам брать дрова, а их детям играть? – принц выглядел потрясенным до глубины души. – Эти земли испокон веков никому не принадлежали.

– А теперь принадлежат. И мы обязаны платить за право пользования ими, – женщина мрачно усмехнулась. – В противном случае нас объявляют ворами и наказывают соответственно воровскому званию. Когда сборщики налогов появились впервые с этой вестью, мы долго не могли прийти в себя от удивления и возмущения.

– Но мы уже привыкли к новой жизни и внимательно следим за передвижениями сборщиков налогов и бандитов, – вставил Шами. – Так что императору приходится оплачивать свои грандиозные проекты не из наших денег.

Напоминание о текущих бедствиях привело ополченцев в дурное настроение, поэтому в долину спускались в полном безмолвии. У подножия горы отряд разделился на две группы, каждая из которых отправилась в свою деревню. Принц и его сопровождающие последовали за Шами.

Шагнув в сторону подступающего к самой дороге поля, Зулу опустился на колени, с интересом рассматривая растение с широкими желтыми листьями.

– Что это? – спросил он у Урми.

– Амма – зеленое золото Ангиры, – с гордостью ответила женщина. – Растение неприхотливо, растет почти повсюду, довольствуясь крохами солнечного света. Растет так быстро, что у крестьян бытует история о человеке, который наловчился выращивать амму в шкафу, собирая приличный урожай.

– Думаю, эти широкие листья помогают растению впитывать солнечный свет и за створками шкафа, – прикрыв ладонью глаза, землянин посмотрел не мигая на крохотное солнце Ангиры. Еще на «Энтерпрайзе» принц рассказывал, что его родная планета получает значительно меньше солнечного тепла, чем Земля. – Мне кажется, амма хорошо прижилась бы в мирах с коротким летом.

Урми тронула пальцем нижнюю губу.

– Не знаю. Возможно, ты и прав. Но пока что амма спасает нас от полного вымирания. Смотри, из одного этого стебля можно получить шесть новых, если разрезать его на части. А волокно аммы используется для изготовления такого множества вещей, что и не перечислить. В случае же крайней нужды можно выкопать клубнеобразные корни и есть в сыром виде.

– Даже так? – Зулу не терпелось поосновательнее изучить диковинное растение, он чуть было не принялся выкапывать его. – Как бы мне хотелось порыться сейчас в корабельной библиотеке в поисках более подробной информации.

– У тебя, пришелец, будет достаточно времени на изучение нашей природы, – вставил Шами. – Похоже, твой приятель чувствует себя не очень хорошо.

– Я надеюсь найти в деревне достаточное число добровольцев-носильщиков, – заверила Урми.

– Неужели вы уже устали от нашего гостеприимства? – с иронией спросил Шами.

– Нас ждет срочное дело в Котахе, – поспешил ответить Зулу.

По шаткому дощатому мостику они перебрались через реку и вышли к родной деревне Урми. Гонец, посланный Шами, уже оповестил жителей о приближении отряда: у деревенских ворот толпилось несколько сотен сгорающих от любопытства крестьян. Зулу отметил про себя, что выглядели они такими же изможденными, как и ополченцы: полулюди, полускелеты. Та же темная, торчащая клочьями шерсть, то же постоянное чувство голода в глазах, та же уродливая лысина по всему телу и воспаленные, гноящиеся веки.

Впереди толпы в неподвижной важности застыло около дюжины мужчин и женщин с ярко-оранжевыми повязками на рукавах.

– Что это за люди? – шепнул Зулу Урми.

– Члены «Комитета». Они представляют интересы всех деревень долины.

Вперед выступил коренастый приземистый ангириец с копьем в руке, изящная резьба украшала тонкое древко, а пурпурная лента – шею копьеносца.

Едва завидев живописную, приближающуюся к ним фигуру, Урми резко повернулась к Шами.

– С каких это пор Мамтас стал «голосом народа»?

– Его избрали около тридцати дней тому назад. И теперь он выражает мнение жителей долины. А почему ты спрашиваешь? Что-то не так?

– Все не так. Он же самовлюбленный болван, – фыркнула женщина.

– Попробуй доказать это не мне, а тем, кто его выбирал, – Шами недоуменно передернул плечами. – Но предупреждаю: у него много приверженцев во всех деревнях. Так что тебе будет нелегко.

В это время Мамтас театральным жестом поднял копье и вонзил его острый наконечник в землю у своих ног.

– Ты смелая женщина, Урми. По велению своего благородного сердца ты выполнила опасное задание. Выполнила, рискуя жизнью и превзойдя все наши ожидания. Потому, от имени нашего Комитета и от себя лично я от всей души благодарю тебя. Молодец! – аккуратно разместив ладони на уровне груди, согласно ангирскому обычаю, параллельно земле, он сделал несколько тихих хлопков. Вся многосотенная толпа разразилась аплодисментами, заглушив и хлопки, и голос предводителя.

Урми резко вскинула руку вверх, требуя тишины. А когда она наступила, громко сказала:

– Я – не танцующий клоун и не нуждаюсь в овациях.

– Но ты привела нам заложников, оказав тем самым неоценимую услугу всей долине.

Мамтас одарил женщину лучезарной улыбкой, за которой Зулу разглядел холодный, оценивающий взгляд хитрого, себе на уме ангирийца.

– Вы не можете считать их заложниками, – сердито потребовала Урми. – Я дала обещание дяде…

– Но ты не имела права давать подобные обещания. Такими правами обладает только Комитет.

Мамтас выразительным жестом обвел людей, стоявших за его спиной.

И Урми попыталась обратиться к разуму остальных членов Комитета:

– Послушайте меня. Дело не только в моей клятве. Мы должны отпустить этих людей. Их ждут неотложные дела в Котахе.

Мамтас приподнялся на носки, стараясь казаться и выше ростом, и как можно значительнее.

– И что же они собираются там делать? – Для большего эффекта он заложил руки за спину, выдержал паузу и задал более каверзный вопрос:

– Уж не собираются ли они научить «достойных» новым способам выколачивания денег из нас?

Толпа возмущенно загудела, гул этот перекрывали отдельные громкие выкрики:

– Довольно! Хватит с нас! Натерпелись!

Зулу обвел взглядом взбудораженные, не предвещающие ничего хорошего, лица.

– Думаю, мы без труда справимся с этим сборищем и обратим его в бегство, – вполголоса высказался он.

– Только в крайнем случае. Я попытаюсь все уладить, – шепотом ответила Урми и с распростертыми объятиями шагнула навстречу соплеменникам. – Подождите! Не кричите! Вы еще не слышали самую главную новость.

Когда гул затих, она печально уронила руки.

– Император убит, все его сторонники тоже.

Она хотела еще что-то сказать, но ее слова заглушило громкое торжествующее улюлюканье сотен глоток. Вслед за радостными криками в воздух полетели шляпы. Ополоумев от неожиданного известия, добрая треть толпы, присев, стала весело подпрыгивать, словно пытаясь взлететь, а две трети, шаркая ногами, пустились в пляс.

Медленно повернувшись назад, Урми растерянно посмотрела на Зулу и на принца. Наследник казался совершенно бесстрастным, но плотно стиснутые зубы выдавали его истинные чувства. Женщина снова обратилась к толпе.

– Послушайте! – громко выкрикнула она. Но люди, опьяненные восторгом, не слышали и не хотели слышать ее. Однако Урми не собиралась сдаваться. Сложив руки рупором, она поднесла их ко рту и еще громче выкрикнула:

– Послушайте, лю-ди-и!

Члены Комитета, вняв ее призыву, подняли руки, требуя молчания. Но понадобилось время, чтобы люди наконец успокоились.

Урми окинула толпу презрительным взглядом.

– Какие же вы глупцы! Ликуете, пускаетесь в пляс, даже не дослушав новости до конца. А радоваться нечему. Не успели вы еще выбраться из грязной дождевой лужи, как вам уготовили огромную навозную кучу. Сейчас к власти рвется лорд Раху. И если он утвердится на троне, то вернет Ангиру к порядкам, господствовавшим на ней сотню лет тому назад. Тогда вы снова станете бесправными рабами землевладельцев. И, как и раньше, не сможете покинуть деревни без разрешения лорда. А остановить Раху смогут только эти пришельцы.

Обхватив руками древко копья, Мамтас навалился на него и заговорил как «голос народа»:

– Мы не станем вмешиваться в дела «достойных». Пусть они убивают друг друга в кровавой бойне за трон. Чем больше, тем лучше для нас, – меньше будет врагов.

Бросив через плечо беглый взгляд на соплеменников, он услышал возгласы одобрения.

– Но Раху, как раненое животное, будет нападать на всех без разбора. Он не пощадит ни крестьян, ни рабочих. Отпустите пришельцев, не мешайте им выполнить их долг.

– О нет! Теперь у нас появилось еще больше причин для того, чтобы удерживать их в качестве заложников.

Мамтас выдернул копье из земли и, подняв над головой, воинственно потряс им.

– Не каждый день в нашу долину падают с неба пришельцы.

Толпа поддержала его слова восторженными воплями, и Урми с большим трудом удалось добиться тишины.

– Вы все, как один, не видите дальше своего собственного носа. Неужели вы не понимаете, что мы не просто жители одной деревни или члены одного клана? Мы – частица всей Ангиры.

– О да! – насмешливо ответил Мамтас. – И вся Ангира придет нам на помощь, как только лорд Раху посмеет появиться здесь.

Он сделал паузу, ее заполнили ехидное хихиканье и смех.

– Нет, мы не так наивны. Мы знаем, что можем рассчитывать только на свои собственные силы. – Опустив веки, Мамтас выразительно глянул на Урми из-под ресниц. – Но даже своим людям не всегда можно доверять, что уж говорить о чужаках?

Ткнув копьем в сторону Зулу и Спока, он приказал:

– Обезоружьте их!

Стоявшие рядом ополченцы поспешили исполнить приказ. Зулу и принц не сопротивлялись, расставаясь с мечами.

Впадая в, отчаяние, Урми умоляюще обратилась к членам Комитета:

– Вы хорошо знаете меня. Я не взбалмошная вертихвостка, которая пугается всего и вся. Отправляясь во дворец, я рисковала не только своей жизнью, но и вашими. И вы доверились мне. А сейчас от вас требуется лишь здравый смысл и чуточку дальновидности. Вы должны поверить мне и отпустить этих людей. Не только ради нашей собственной безопасности, но и ради всей Ангиры.

Среди членов Комитета и в толпе пробежал беспокойный шепот. Казалось, что Урми удалось добиться понимания, но Мамтас, как опытный актер, уловил настроение публики и поспешил взять ситуацию под свой контроль.

– Совет старейшин! Я созываю Совет старейшин! – провозгласил он.

– Но я только что вернулась из длительного и утомительного путешествия, – попыталась урезонить его Урми. – Мне нужно отдохнуть.

Мамтас властно поднял руки, призывая к повиновению.

– Дело слишком важное и не терпит отлагательства. Разве часто такие «ценности», – он кивнул в сторону Спока и Зулу, – попадают в наши руки? Мы просто обязаны использовать их с максимальной пользой для себя. С их помощью мы сумеем поладить и с Котахом, и с Раху.

Тяжело вздохнув, Урми поморщилась:

– Ты, видимо, шутишь?

Мамтас одарил ее щедрой улыбкой:

– Серьезен, как никогда. Не только во дворце умеют плести интриги.

– В таком случае, мне нужно время, чтобы хотя бы перевести дух и собраться с мыслями.

– Конечно, такой важный вопрос должен решать только Совет, – вмешался коренастый пожилой ангириец.

– Хорошо, – с мрачным видом согласилась Урми.

Загнанная в угол, она еще на что-то надеялась. Не скрывающий своего торжества, Мамтас обратился к охранникам:

– А пока возьмите наших дорогих гостей под стражу и отведите… отведите в хлев и не спускайте с них глаз.

– А они не заколдуют животных? – спросил на всякий случай Шами.

– Вы не смеете так поступать с ними, – от толпы отделился пожилой ангириец, поразительно похожий на Байбила, только намного старше и до не правдоподобия худой. – Эти два пришельца прибыли в деревню издалека, и вы не можете запереть их в хлеву. Они остановятся в моем доме.

Мамтас бросил на ангирийца хмурый взгляд.

– Не вмешивайся не в свое дело, Пуга.

– Когда речь идет о репутации деревни, никто не должен оставаться в стороне, – уверенно заявил Пуга, широко расставив ноги, словно готовясь к поединку. – Большое копье в руках простого человека не делает из него великого воина.

Услышав в толпе смех, Мамтас скрипнул зубами. Но пока он подыскивал слова для ответа, Урми тихо произнесла:

– Советую не играть с огнем.

Копьеносец выдавил деланную улыбку, давая понять, что воспринял шутку как должное.

– Хорошо. Не возражаю, Пуга. Пусть они живут в твоем доме, пока Совет не примет решения. Я распоряжусь выставить охрану.

Он подал знак страже сопровождать старика и его гостей.

– Не волнуйся, это мой дедушка, – шепнула Урми Зулу. – В его доме вам ничто не угрожает. А я тем временем попытаюсь поучить уму-разуму тугодумов из Комитета.

– Надеюсь, тебе это удастся, – ответил Зулу. – Твоя деревня, конечно, хороша, но мне бы хотелось увидеть и другие районы Ангиры.

Толпа торопливо расступилась, образуя живой коридор, ведущий в глубину деревни.

Пленники двинулись вдоль рядов крестьян. Вглядываясь в лица жителей деревни, Зулу понял, что они не столько враждебны, сколько напутаны. Многие из них суеверно прикасались пальцами к голове и груди, стараясь таким образом защититься от дьяволов, выдающих себя за космических пришельцев. Когда землянин попытался приободрить их широкой улыбкой, ангирийцы в ужасе отшатнулись от него, а дети так заревели, словно их собиралось проглотить неведомое чудовище.

– И так было всегда, – пожаловался Зулу принцу. – Могу представить, что они о нас думают.

Переступив порог дома Пуги, пленники с облегчением вздохнули. Первое, что им бросилось в глаза, это полки, занимавшие большую часть помещения. Выстроенные в ряд вдоль стены через равные, в треть метра, промежутки, они были сплошь застелены подсыхающими листьями аммы. Прямо у входа висел пучок какой-то травы с мелкими желтыми цветочками. Протянув к нему руку, Пуга отломал пригоршню хрупких стебельков.

– Ничто не сравнится с моим травяным чаем. Он поможем вам восстановить силы. Выпьете – и почувствуете себя так, будто заново родились.

Гости украдкой осмотрелись. В самом центре помещения размером примерно пять на пять метров был сооружен открытый очаг. В крышу упиралась маленькая труба дымохода.

Когда носилки со Споком опустили на земляной пол, хозяин дома повелительно махнул пучком травы носильщикам и стражам:

– Идите. Думаю, вы уже достаточно насмотрелись на наших гостей. Да и они, наверно, устали от ваших лиц.

– Но нам приказано охранять их, – не скрывая раздражения, возразил Шами.

– Вот и охраняйте с другой стороны двери, – старик бесцеремонно, как маленьких детей, вытолкал ополченцев из дома.

Задвинув засов на двери и плотно закрыв ставни, Пуга вернулся к гостям, пригревшимся у огня. Склонив голову под лампой, свисающей с центральной перекладины крыши, он пристально вгляделся в принца.

– Мне кажется, я узнаю это лицо, – прошептал старик. – Правда, оно слегка осунулось и повзрослело, но сохранило проказливое выражение.

Он почтительно склонил голову.

– И сам я, и все мое имущество в вашем распоряжении, Ваше Высочество. Боюсь только выбор у вас небольшой – мы слишком бедны.

Тяжело дыша, Пуга попытался опуститься на колени, но принц придержал его.

– Какие бы невзгоды ни обрушились и ни обрушатся на меня впереди, вы только что с лихвой вознаградили меня за все мучения.

– А что с моим сыном, с Байбилом? – дрогнувшим голосом спросил Пуга.

Принц отвел взгляд в сторону и с трудом произнес:

– Он погиб, спасая нас от гибели.

Голова старика безвольно упала на грудь, тело мгновенно съежилось, сжалось под обрушившейся тяжестью известия.

– Ну что же, – проговорил он после минуты молчания. – Мой сын прожил сравнительно долгую жизнь. Когда он сообщил, что отправляется в другие миры, – старик печально покачал головой, – я думал, он вообще не вернется на Ангиру.

Принц, едва удерживая слезы, проглотил застрявший в горле ком.

– Мне без него очень одиноко.

Пуга, слегка приподняв голову, посмотрел на наследника долгим, полным тоски взглядом, и понимающе кивнул:

– Да, он ведь вырастил вас.

Принц, виновато отвел глаза и признался:

– Я не смог похоронить его согласно обычаю. Сожалею.

Пуга расправил плечи.

– Это не так уж важно.

Положив пучок высушенных цветов на широкий гладкий камень у очага, он шаркающей походкой подошел к старому сундуку и поднял крышку.

Старик принялся доставать из сундука аккуратно завернутые в куски материи какие-то предметы, откладывая их в сторону, пока не нашел две странные плоские дощечки, скрепленные петлями.

– Когда Байбил поступил на военную службу, я заплатил странствующему учителю, чтобы он написал вот это.

Немного помолчав, он с гордостью добавил:

– А петли приделал сам.

Пуга развел дощечки в стороны, и гости увидели написанное крупными буквами имя Байбила.

– Мы обычно захораниваем это, когда узнаем о гибели наших воинов. Ведь их тела, как правило, не доставляют родственникам.

– Да, вы правы, – мрачно подтвердил принц. – Не доставляют.

Неожиданно разволновавшись, Пуга свернул дощечки.

– Они немного запылились, – смущенно пробормотал он и, быстро смахнув воображаемую пыль, убрал их в сундук.

Принц беспокойно вышагивал по комнате.

– Клянусь, вы не будете нуждаться ни в чем, если мне удастся добраться до Котаха.

– Если вы не возражаете, молодой человек, я бы предпочел позаботиться о себе сам.

Старик достал небольшой мешочек, в котором что-то позвякивало.

– А это что? – полюбопытствовал принц.

– Боевые награды и медали Байбила. Он советовал продать их, как металл, но я все сохранил. Я же знал, что рано или поздно моему сыну понадобится гроб.

Он встряхнул мешочек.

– Как вы думаете, этого хватит на каменное надгробие?

Наследник смущенно поводил ногой по полу, не решаясь огорчать старика, и спросил:

– Наверно, на помощь соседей вряд ли можно рассчитывать, да?

– Настали трудные времена, – вздохнул Пуга, положив мешочек, а вслед за ним и все вынутое обратно в сундук. – Вы своими глазами видели жителей деревни. Они постоянно недоедают, поэтому шерсть на них потемнела, а местами даже вылезла.

– Значит, это симптомы дистрофии? – уточнил Зулу.

– Да, – кончиком пальца принц провел вокруг своего глаза. – Так же, как и покраснение век.

Старик медленно побрел к высокому кувшину, стоящему рядом с очагом.

– Нехорошо отзываться непочтительно об умерших, но покойный император, похоже, не имел ни малейшего представления о том, что творится в провинции.

Принц подавил тяжелый вздох.

– Он исходил из благих побуждений и старался помочь народу, но во многом заблуждался.

– По его вине или нет, – зачерпнув кувшином воды, Пуга стал наполнять чайник, – но люди страдали и продолжают страдать.

Оживившись, принц подскочил к старику:

– Позвольте помочь вам, как раньше.

Пуга протестующе отвел кувшин в сторону.

– В те времена вы были просто «племянником таинственного друга» Байбила. А теперь все изменилось.

Он вылил остатки воды в чайник.

– Я и сейчас тот, кем был когда-то, – принц решительно взялся за чайник и кувшин. – Разрешите помочь.

– Как вам будет угодно, – старик широко улыбнулся и, медленно развернувшись, направился к полке, где стояло несколько чашек и тарелок.

Честный, полный благородства, старик не мог не вызывать всеобщей симпатии.

– А это позвольте сделать мне, – быстро поднявшись на ноги, произнес Зулу. – Можно взять чашки?

– Что вы? Что вы? – Пуга смущенно взмахнул руками. – Вы же один из моих почетных гостей!

– Но я настаиваю.

У старика вырвался счастливый, немного хрипловатый, смех:

– Сегодня у меня столько помощников, что я готов возомнить себя лордом.

Под пристальным взглядом хозяина дома Зулу взял с полки чашки и вернулся с ними к очагу. Тем временем принц успел наполнить чайник и подвесить его на перекладину над огнем.

– Поставьте чашки вот сюда.

Старик прихлопнул ладонью по плоскому камню, на котором лежал пучок травы. Внимательно проследив за каждым движением гостя, Пуга с благодарностью кивнул ему головой и перевел взгляд на принца.

– Значит, вы пытаетесь добраться до Котаха?

Наследник неторопливо обрывал сухие цветки и, растерев их пальцами, насыпал мелкую пыльцу в чашки. И проделывал все так уверенно, словно занимался этим изо дня в день.

– Да. Нам надо опередить Раху. Если к власти придет он, то всех вас ждет настоящий ад. Он хочет вернуть Ангиру к тем временам, когда лордам позволялось подвергать крестьянина любому наказанию за любую провинность. Хотя бы за то, например, что крепостной слишком громко, по мнению своего хозяина, рассмеялся или слишком горько расплакался.

Собрав стебли цветов, Пуга бросил их в огонь. Они вспыхнули ярким пламенем, высветив задумчивое лицо старика.

– Возможно и так. Но в те далекие времена люди, по крайней мере, знали, чего ждать от деспота-землевладельца. Что же касается вашего отца, то никогда нельзя было предугадать, на какое очередное безумство пойдет он в следующий раз.

Принц отряхнул пыль с ладоней.

– Чем больше я узнаю о модернизации Ангиры, тем более невероятным кажется мне все происходящее вокруг.

В этот момент к разговору подключился Спок. Превозмогая боль и торопясь, словно боялся упустить что-то очень важное, он произнес:

– Во многих мирах перемены в обществе завершались мирным путем, – голос его был слабым, но мысль, как всегда, четкой. – Например, Меркат сейчас является полноправным членом Федерации, хотя совсем недавно находился примерно на таком же уровне технологического развития, какой господствует сейчас на Ангире.

Усевшись на пол, принц навалился локтями на колени и зарылся лицом в ладони.

– Я очень хочу помочь своему народу, но боюсь, одного желания мало. Ангире нужен сильный император. Как мой дед. Я же – всего лишь слабый наивный глупец.

Тем временем Пуга открыл деревянный шкафчик, настолько старый, что его отполированная долгими годами употребления поверхность блестела, как золото. Зулу успел заметить зияющие пустотой полки. Достав несколько фруктов и маленьких булочек, старик сложил их в чашу, которую с гордостью поставил перед гостями.

– Сынок, послушай старика, умудренного жизненным опытом: у каждого человека наступает такой момент в жизни, когда ему приходится делать выбор.

Принц вскинул голову.

– Даже у безвольного шута?

Обмотав вокруг ладони кусок тряпки, Пуга снял чайник с огня и ловко разлил кипяток по чашкам.

– Вы, наверно, знаете, что мой брат служил в отряде хаундов во времена вашего деда?

– Да, Байбил рассказывал об этом.

Старик осторожно отставил чайник в сторону.

– Из легенд и исторических рассказов вы никогда не узнаете о том, что ваш дед накануне решающих сражений ходил ни жив ни мертв от страха. Частенько его даже рвало. – Пуга похлопал наследника по плечу. – Героями становятся самые обыкновенные люди, добросовестно исполняющие свой долг.

– Хорошо. Я запомню ваши слова, – смущенно проронил принц.

– И не просто запомните, а сохраните их в своем сердце, – добавил старик. Затем, взяв одну из самых маленьких булочек, он церемонно продемонстрировал ее гостям и откусил кусочек, показывая, что еда не отравлена. Так же демонстративно отпив глоток чая, Пуга предложил:

– А теперь подкрепитесь. Приятного аппетита.

Остатками кипятка старик тщательно промыл рану Спока и, смазав лечебной мазью, наложил повязку. И только оказав гостям внимание, он завел с принцем разговор о событиях, происходящих в долине и за ее пределами. Заметив, что Спок и Зулу почти не притронулись к угощению, хозяин дома обиделся не на шутку: накормить гостей он считал делом чести.

– Ни один странник не покидал мой дом голодным, – настаивал Пуга.

Принц, подтверждающе кивнув головой друзьям, убедил их не обижать старика.

… Спустя несколько часов, когда Викрам рассказал хозяину дома о своих путешествиях, раздался настойчивый стук в дверь.

– Это я, – послышался голос Урми. – Откройте.

– Уже иду, – откликнулся Пуга, но, попытавшись подняться на ноги, чуть не упал. – Ах, эти старые кости стали частенько подводить меня.

– Я открою, – резво вскочив на ноги, принц отодвинул засов и распахнул дверь.

Урми успела сменить рясу на соропа из домотканого холста и накидку из ткани, похожей на шерсть.

– Уже пора идти? – удивился наследник.

– Да. – Урми с трудом сохраняла самообладание. – Нас переводят в другое место. Совет, увы, принял сторону Мамтаса.

– Но Урми, – сердито возразил старик, – они наши гости.

– Это же самое я пыталась внушить Совету старейшин, – женщина беспомощно развела руками. – Но, даже считая членов Совета глупцами, я не могла идти против них в открытую.

Ноздри старика широко раздулись от гнева, сдвинув брови, он сурово посмотрел на внучку.

– Тебе должно быть стыдно за всех нас! – негодующе выкрикнул он.

– Приказ есть приказ. Я не могу ослушаться.

– Да?

Пуга неожиданно протянул руки принцу.

– Помогите, пожалуйста, мне встать.

Поднявшись на ноги, он, тяжело дыша, направился к соломенному тюфяку, лежащему в углу комнаты.

– Я присоединюсь к вам через минуту.

Оттолкнув Урми, Шами шагнул в комнату.

– Одумайся, старик. Ты ведь не пленник и не ополченец.

– И тем не менее я последую за ними. – Пуга свернул одеяло. – Я хочу лично проследить, чтобы с этими чужеземцами обращались, как с гостями.

– Сделай что-нибудь, Урми! – беспомощно воскликнул Шами.

Женщина пожала плечами.

– Тебе ли не знать мою семейку? Мы всегда поступаем так, как считаем нужным.

Лорд Бхима с угрюмым видом сидел в защищенном от ветра углублении скалы, уставясь неподвижным взглядом на останки лорда Гайу. Брошенный крестьянами посреди ущелья труп был обезображен зубами ящериц, питающихся падалью. Бхиму так и подмывало приказать воинам-синха построить погребальную пирамиду из камней для Гайу и его людей, но боязнь вызвать недовольство среди подчиненных останавливала его.

Какой печальный конец! Впрочем, он явился вполне логическим завершением не менее печальной истории текущих событий: древний благородный род Гайу погиб по вине обезумевшего императора. Подобное происходит во всех уголках многострадальной Ангиры.

Глядя на изуродованные останки, Бхима снова и снова пытался убедить себя в правильности принятого им решения. Конечно, Раху устроил во дворце чудовищную резню, но безумства, вытворяемые императором, были не менее чудовищны. И пусть последующие поколения рассудят, кто прав, кто не прав.

Легкая прохлада сумерек почти сразу же с заходом солнца сменилась весьма ощутимым холодом. Лорд обвел воинов суровым взглядом. Несмотря на пронизывающий до костей озноб, синха терпеливо ждали его приказаний. Судя по выражению их лиц и горделивой осанке, они уподобляли себя прославленным героям старых легенд. Опьянение молодостью, участием в исторических событиях не давало им времени для раздумий и уж тем более для угрызений совести за совершенные злодеяния.

Бхима вспомнил свои молодые годы. Нет, каким бы легкомысленным ни был он в своей юности, он никогда не пошел бы на преступление. Но есть ли у него право осуждать этих юнцов?

Гонимые жаждой славы, воины с рвением охотничьих собак, рвущихся с цепи, день и ночь бежали по пустошам. Даже сейчас, донельзя усталые, они в любую секунду готовы по его приказу сорваться с места и ринуться вперед.

Из-за выступа скалы появился молоденький лейтенант, сопровождаемый еще одним синха.

– Я принес хорошую новость, – с гордостью заявил он. – Пришельцы находятся в долине. Принц тоже. Он выдал себя за охранника и проводника пришельцев.

Поднявшись с камня, Бхима принялся разминать затекшие ноги, делая это неторопливо и основательно.

– Как вы узнали об этом? От кого?

– Мы схватили крестьянина. Этот болван нес караул, его послали следить за бандитами. – Офицер пренебрежительно ухмыльнулся. – Мы быстро развязали ему язык: он весь трясся от страха.

Лорд Бхима озабоченно нахмурился:

– Он сказал, в какой именно деревне находится принц?

– Да… – лейтенант запнулся, потом с явной неохотой добавил:

– Лорд. Он слышал, что их повели в Гах.

Деревня Байбила!

Бхима самодовольно усмехнулся:

– В таком случае, нет никакого сомнения в том, что принц скрывает свое имя, эта деревня – гнездо бунтовщиков. С пришельцами обращались как с пленниками или как с гостями?

Растерявшись, лейтенант ответил не сразу:

– Не знаю, лорд.

– А вы не догадались спросить об этом у крестьянина? – сверкнув глазами, процедил Бхима.

– Мы как раз убеждали его рассказать об этом, но он, к сожалению, умер, – лейтенант расправил плечи, вытянулся в струнку. – Я несу полную ответственность за свои действия, лорд.

Бхима сердито сдвинул мохнатые брови.

– Позвольте узнать, как именно вы его «убеждали», лейтенант. Уж не при помощи ли острия кинжала?

В глазах офицера появился вызов.

– Закон запрещает крестьянам брать в руки оружие. Вся эта долина – гнездо бунтовщиков.

– Но в округе полным-полно бандитов! – потеряв терпение, гневно выкрикнул Бхима. – Возможно, крестьяне просто защищают свои дома, болван!

– Лорд! – лейтенант напрягся, сжался как взведенная пружина.

Старый воин красноречиво постучал костяшками пальцев по рукояти своего меча и объяснил молодому:

– В долине живет около четырех тысяч крестьян. Если они вооружились для защиты, то нам не к чему восстанавливать этот миролюбивый честный народ против себя. Замучив захваченного вами крестьянина, вы допустили первую ошибку.

Потупя взгляд, офицер судорожно сглотнул слюну.

– Да, лорд.

С чувством глубокого удовлетворения Бхима обвел взглядом сникшего лейтенанта. В голове неожиданно мелькнула мысль: уж не воспользоваться ли мечом, которым он владел все еще достаточно хорошо, чтобы преподать урок молодому дерзкому синха?

– Но даже если они собираются поднять восстание, в наши планы не входит подавлять его. Наша задача – схватить принца. Это ваша вторая ошибка.

– Лорд, я готов искупить свою вину, – лейтенант потянулся к кинжалу.

Бхима мгновенно понял намерение офицера. Воины-синха славились не только завидным здоровьем и силой породистых гончих псов, но и предсказуемостью поведения. Как бы низко ни ценил молодой лейтенант старого лорда, чувство долга оставалось для него превыше всего, именно оно подталкивало к последнему в его жизни поступку.

Рука старого воина покоилась на рукояти меча, готовая в мгновение ока обнажить клинок. Многолетний опыт с лихвой компенсировал утрату молниеносной реакции, свойственной молодости. Даже сейчас, в преклонном возрасте, лорд Бхима слыл одним из лучших фехтовальщиков, не знавших поражения.

Но несмотря на многочисленные громкие победы или благодаря им, сейчас его мучили сомнения: в глубине души он больше смерти боялся потерпеть поражение.

Бхиме стало вдруг казаться, что ему предстоит сразиться не с противником из плоти и крови, а с перевоплотившимся Повелителем Теней, принявшим облик воина-синха. Уже не раз всемогущий Повелитель бросал ему вызов. И не раз жизнь лорда Бхимы висела на волоске! А еще чаще судьба его балансировала на острие меча, покачиваясь то в одну, то в другую сторону. Он не знал легких побед и не мог простить себе легкости, с какой чванливый Раху заманил его в ловушку. Было ли это случайностью? Или действительно пришло время признать, что он, лорд Бхима, постарел и потерял ориентиры?

Но нет, рано еще уходить на покой! Он еще достаточно силен, чтобы одержать очередную победу над мрачным Повелителем Теней.

Отбросив мрачные мысли, старый воин, казалось, ощутил, как с его души свалилась тяжесть.

Хотя и в этот раз ставки были не так уж высоки, Бхима с интересом наблюдал за расширившимися от удивления и страха глазами лейтенанта, когда он, быстро выхватив из ножен меч, сделал выпад и ткнул острием клинка в запястье остолбеневшего офицера.

Лорд по-прежнему оставался прекрасным фехтовальщиком. Урок, который он только что преподал, не пройдет даром ни для лейтенанта, ни для его подчиненных.

Опустив меч, Бхима самодовольно улыбнулся:

– Вы умрете только тогда, когда я разрешу вам. Но не раньше. Сейчас не время и не место искать другого командира. Вот ваша третья ошибка.

Лейтенант с искренним уважением склонил голову перед лордом.

– Моя жизнь в ваших руках, лорд.

Бхима вложил меч в ножны.

– Оставьте ее себе. Снимите с трупа этого крестьянина одежду и изувечьте его. Пусть его соплеменники думают, что он убит людьми Гайу, бесчинствующими в злобной мстительности. Вслед за тем мы двинемся вперед.

– Лорд, заверяю вас, мы с легкостью проникнем в долину, никем не замеченные, – поторопился сказать лейтенант. – Обвести вокруг пальцев этих грязных босоногих крестьян, изображающих из себя воинов, не составит труда.

– Пробраться в деревню – не проблема. Вопрос в том, как выбраться из нее на глазах у жителей долины. Да еще с пленниками.

Бхима покровительственно улыбнулся.

– Зачем рисковать? Лучше дождаться того приятного мгновения, когда принц и его спутники сами придут в наши распростертые объятия. Я знаю подходящее местечко, где мы сможем застать их врасплох.

– Но их могут держать в деревне как пленников, – осторожно заметил лейтенант. – Может, лучше сходить за ними?

– За принца не могу ручаться, но его друзья – не дураки. Им удалось вывести его из дворца, не так ли? – напомнил Бхима. – Не думаю, что сборище крестьян сможет надолго задержать принца с его компанией. Но даже если я ошибаюсь, мы всегда успеем вернуться сюда и опробовать предложенный вами план. А пока давайте изберем более легкий и надежный путь.

Лейтенант послушно кивнул головой:

– Да, лорд.

– В таком случае готовьте людей.

С чувством глубокого удовлетворения Бхима посмотрел вслед офицеру, стремглав бросившемуся исполнять его распоряжение.

Как благоприятно складываются обстоятельства!