Властелин воды

Глава 8

— Брак?!!! Это шутка?! Я что-то не понял, где мне начинать смеяться?

— Какие уж тут шутки…

Вид у моих родственников слегка виноватый, но видно, что оба они настроены весьма решительно. А я… я настолько обалдел от услышанного, что даже не знаю, как реагировать на это вопиющее посягательство на мою личную свободу.

Днем с Ведьминского перевала пришло сообщение, что прибыла небольшая делегация из Тибала, представляющая Регентский Совет. Это восточники так переименовали бывший Княжеский Совет после смерти Меркусов. Что в принципе понятно — ни один закон Риона княжну Иоганну Меркус дееспособной не признает, поскольку курица не птица, а женщина… Короче, земное правило «негоже лилиям прясть» работает и здесь, причем в полный рост.

Причина приезда тоже понятна — восточники получили наши требования по репарациям и теперь рвутся их обсудить. Хотя обсуждать там особенно нечего — к нашим требованиям приложены точные расчеты казначея Деранга, которые оспорить невозможно. Решив, что лучше уж синица в руках, чем далекий журавль в небе, я даже не стал заморачиваться с недополученной прибылью. Деньги нам были нужны сейчас, и терять время на долгие споры с восточниками я не собирался.

Но, как теперь оказалось, обсуждение суммы репараций было лишь поводом для встречи делегации с семьей Тиссенов. На самом деле, нам привезли тайное послание от Регентского Совета, магический текст которого высветился на обороте одного из пергаментов. Князю Йену Тиссену предлагают взять в жены княжну Иоганну Меркус.

— Матушка, что я вам с дядей плохого сделал?! Это вы в качестве наказания за Бренну меня женить вздумали?! — состроил я обиженную морду.

— Не ерничай Йен, мы обсуждаем очень важное дело!

— Ага… как продать своего ребенка подороже и испортить ему оставшуюся жизнь! — продолжил я придуриваться.

— Хватит, Йен! Ты посчитал себя достаточно взрослым, чтобы завести любовницу — значит, можешь и жениться. Напомню, что через два месяца тебе как раз исполнится шестнадцать.

София на мою попытку обратить все в шутку, отреагировала на удивление серьезно и строго оборвала все мои притворные стенания.

— О, боги… ну, ладно восточники, которые решили сэкономить золото и сбагрить княжну, но нам-то зачем весь этот геморрой?! — взвыл я, предчувствуя недоброе — Матушка, на фига мне эта заноза Иоганна, если я могу не торопясь выбрать в жены любую девушку Риона?

— Нет, не любую. Ты — Тиссен! И значит, должен думать не о своих личных желаниях, а о благополучии и возрождении нашего угасающего рода. Тиссенам срочно нужны достойные наследники, поэтому твоя жена должна происходить из княжеской семьи и быть носителем свежей крови и сильной родовой магии. А таких аристократок, подходящих тебе по возрасту и положению, на весь Рион всего две: Иоганна и Айдель. И больше таких невест пока не предвидится. Все остальные девушки происхождением настолько ниже этих княжон, что брак с ними равным никак не назвать.

Я перевел взгляд на Фридриха, ища у него поддержки, но в этот раз ее не получил. Кажется, дело действительно принимало серьезный оборот. И вот тут я уже напрягся по-настоящему.

— Смотрю, вы уже заранее озаботились изучением матримониальных перспектив? — усмехнулся я, стараясь не показать родственникам свою обиду.

— Так вы же с Софией тоже не отстанете от меня, рано или поздно и мне придется жениться — пожал плечами дядюшка — Так что да, я изучил все подходящие предложения. Но граф — не князь, и может позволить себе не такую родовитую невесту.

— Вот и женился бы сам на Иоганне!

— Так мне ее никто не предлагает, восточников только ты в качестве ее мужа устраиваешь! — хмыкнул дядюшка, возвращая мне ехидную усмешку — Ты же у нас любимец древних богов.

— Но какой им резон Меркусам родниться со своими старыми врагами Тиссенами?! — возмущенно взвыл я — Не проще ли Регентскому Совету выдать княжну замуж за одного из местных аристократов?

София с Фридрихом переглянулись между собой, и снисходительно покачали головами, словно разговаривали с неразумным ребенком. Дядюшка, вздохнув, принялся объяснять мне политический расклад и взаимные выгоды от этого странного брака.

— Йен, во-первых, ты сильный маг из старинного княжеского рода, и Совет естественно хочет получить от тебя такого же сильного наследника для своего княжества. А учитывая, что все Меркусы тоже маги Воздуха, можно только догадываться, насколько сильным воздушником будет ваш с Иоганной сын. Во-вторых, никто в Совете не хочет внезапного возвышения одного из родов Тибала — это резко нарушит всю нынешнюю расстановку сил. Они еще никак в себя не придут от божественной кары, обрушившейся на головы Меркусов, и от смены глав в нескольких родах, а тут еще выбор жениха для Иоганны. Так ведь и до междоусобицы недалеко. Нет, Совету это сейчас точно не нужно, уж лучше отправить княжну подальше за пределы Тибала, чтобы она не лезла в их дела, пока они будут по новой делить власть. Ведь ты помнишь, что по древнему договору Тиссены не могут вмешиваться в дела Восточного Эскела? И в-третьих, они конечно же рассчитывают, что ты полностью или хотя бы частично спишешь им огромный долг. Не будет же Тиссен разорять владения своего будущего сына, который станет там князем, когда достигнет нужного возраста?

Вот, блин соседи хитромудрые… все рассчитали. Но как мне жениться-то не хочется, а? Понятно, что этот брак чисто договорной, но ведь он на всю жизнь! А готов я делить ее с какой-то избалованной взбалмошной девицей, о которой ходят непонятные слухи? Ведь принимая на себя такие обязательства, я тем самым беру на себя ответственность за этого незнакомого человека.

— И не забывай Йен, что сразу два твоих сына станут князьями. Мало кто из князей может рассчитывать на такую удачу.

— До этого еще дожить нужно… — раздраженно проворчал я — и родить двух сыновей. Своего первенца я в Тибал точно не отдам.

— На него Совет и не претендует — «успокоил» меня Фридрих — Для них вообще лучше, чтобы наследник для Восточного Эскела родился, как можно позже. Самое главное — вашим браком Совет обезопасит себя от ставленника Понтифика, который может довести Восточный Эскел до состояния разоренной Микении. А уж Понтифик, поверь, обязательно озаботится этим, отдав княжество и княжну в какие-нибудь жадные и послушные руки второго «графа Кауэра».

— Теперь ты понимаешь, Йен, почему мой кузен Касиус не торопился с браком Густава? — вздохнула София — Иоганну он сам в невестки не хотел, а Айдель, как ты понимаешь, ни Фэссу, ни нам, Тиссенам, никто не отдаст. Граф Кауэр сам спит и видит, как бы ему на ней жениться.

— Он же давно женат?!

— Пока женат — кивнул Фридрих, доливая вино в наши кубки — Но надоевшие нелюбимые жены имеют приятное свойство умирать. Иногда очень даже вовремя. А расследование подозрительных смертей всегда ведет Инквизиция.

Мне оставалось только покачать головой. Все расклады Фридрих с Софией объяснили мне доходчиво, и решение теперь было за мной. Но я же не малолетний дурачок, понимаю, что это всего лишь видимость. Есть такая профессия — князь. И как князь Западного Эскела, я должен жениться на княжне Восточного Эскела. Обязан, и точка. Ради благополучия своего родного княжества, ради будущего семьи Тиссен и своих детей. В противном случае мы тут же получим в соседи второго Кауэра, а Тибал превратится в рассадник Инквизиции. И хотя бы в этом наши опасения с Советом совпадают.

— Ладно… тогда нужно тщательно продумать брачный договор и торговаться с восточниками за каждую медяшку. О прощении всего долга не может быть и речи. И еще нам нужен новый торговый договор между двумя княжествами, с установлением взаимовыгодных пошлин. Я хочу выжать из этого договорного брака все возможные выгоды для нашего княжества. Наши Гильдии сильно недовольны, что границы с Восточным Эскелом закрыты, и торговля со светлыми землями практически встала. Значит, нужно договориться с восточниками о Подворье для наших купцов в Тибале. А чтобы не пускать на свою территорию чужаков, под стенами крепости на Ведьмином перевале придется организовать ярмарку — построить там торговые ряды, лавки и постоялые дворы.

— Так ты согласен?!! — на лицах родственников отразилась смесь изумления и недоверчивой радости. Видимо они думали, что уговаривать меня придется, как минимум декаду, а сегодня за ужином у нас намечалась лишь легкая разминка. Нет, недооценили они благоразумие и расчетливость юного Йена.

— Фридрих, я похож на упертого барана?

Цитирую я ему по памяти слова из песни «Солдат» Александра Маршала.

— У нас нет времени на раздумья и уговоры. Важно сейчас быстро договориться с Советом о приемлемых условиях. Иначе вмешается Понтифик, и все — пиши пропало. Надо торопиться, пока Аполлинариус вернул свое расположение Тиссенам и Минэю.

Старший Тиссен оценивающе прищурился на меня и затем решительно отставил кубок с вином в сторону.

— Тогда прими мои искренние соболезнования по поводу предстоящего брака и давай, перейдем сразу к делу.

— Обойдусь без твоего лицемерного сочувствия, Фридрих. Сейчас нам стоит предварительно обсудить наши условия по брачному договору, а утром первым делом переговорить с Дерангом. Наш премудрый казначей хорошо поработал над обоснованием суммы репараций за нанесенный ущерб, кому как не ему знать все тонкости нынешнего расклада сил в Тибале и их финансовые возможности. Дармового золота у соседей больше не будет, выкрутятся ли они теперь своими силами? А тут еще и репарации…

Да, уж… если следовать поговорке, что друзья познаются в беде, то друзей у меня как раз и не оказалось. Ни одна зараза не посочувствовала моему личному горю! Лукас — добрейшей души человек, Дианель — мудрейший из всех, кого я знаю, но оба безоговорочно встали на сторону моих родственничков. Про вредного Хранителя я вообще молчу — этому древнему старикану все хорошо, что на пользу роду Тиссенов. Вот вроде и правильные вещи все они говорят: Учитель — об ответственности перед богами за преумножение данной мне магии, эльф — о возможности когда-нибудь в будущем объединить два княжества, и спасти Рион от Инферно, Хранитель — об угасании нашего рода и срочной необходимости родить парочку сильных наследников, права на княжеский трон которых, никто бы не мог оспорить.

И никто мне не посочувствовал, никто не возмутился: мол, как же так — юного Йена принуждают к браку?! Нет, все, как один высказали свое полное «одобрямс» предстоящему безобразию, все чуть ли не поздравлять меня бросились с такой удачной партией. Мне уж под конец дня начало казаться, что это я один здесь ненормальный со своими смешными представлениями о браке, а все остальные — просто образец здравомыслия!

Брак по любви или хотя бы из взаимной симпатии?! Нет, даже не слышали о таком. Это только крестьяне и слуги могут себе такую фигню позволить, да и то не от большого ума. А все нормальные люди брак должны заключать к взаимной выгоде обеих сторон — сначала хорошенько все просчитать, потом уже предложение делать. Брак — это очень важная сделка, и никак иначе.

Я с расстройства даже к Бренне сегодня не пошел — настроения совсем не было. О визите восточников она наверняка уже слышала — вот пусть и думает, что у меня переговоры. Хотя на самом деле, участвовать в них я не собираюсь. Вот кто кашу заварил, тот пусть ее и расхлебывает, а я за всем этим со стороны понаблюдаю. Вмешаюсь, если только уж совсем край будет.

— Все страдаешь? — сочувственно улыбается Фридрих, встретив меня, идущего от Лукаса.

— Дядюшка, а нас в роду Тиссенов оборотней случайно не было?

— Что за глупости, Йен?!

— Тогда отчего ж мне так выть-то хочется?

— Шуточки у тебя, племянник… — покачал головой старший Тиссен и аккуратно, бочком — бочком, сбежал от меня и моего плохого настроения. А надушился-то…! Похоже, у кого-то сегодня ночью свидание в городе…

Очень хотелось вякнуть ему вдогонку какую-нибудь гадость, но ведь и Фридриха тоже в свое время принудили к браку. Он в принципе, такой же пострадавший. Да, и та же София вышла замуж за Альбрехта далеко не по любви — это Марции и Тиссены укрепляли, так сказать, связи между Минэем и Вертаном. И если смотреть на все с этой точки зрения, то почему для меня должно быть сделано исключение?

Ладно, хватит уже себя жалеть. Если честно, то в прошлой жизни я нагулялся от души, и не думаю, что в этой узнаю вдруг что-то новое о женщинах. Раз там не встретил ту, с которой захотелось связать свою жизнь, значит, и здесь видно не судьба, а вот наследники нам и впрямь очень нужны, с этим не поспоришь. Не приведи боги, достанут меня темные или Инквизиция, и сгинет моя замечательная магия без следа. А так хоть детям своим успею ее передать. Ну, а жена — что жена… Может, еще договоримся как-то с этой Иоганной и будем жить мирно, не мешая друг другу. Лишь бы княжна вменяемой оказалась…

Добравшись до своего кабинета и увидев на столе папку с допросными листами Трагоренов, я решил, что раз уж у меня неожиданно выдался свободный вечер, то нужно использовать время с умом, а не тратить его на жалость к себе. Поэтому велел Харту доставить ко мне бывшего Главу Гильдий. Показания своей жены Трагорен прочел еще пару дней назад, так что думаю, пора нам уже поговорить по душам. Чего дальше тянуть?

Суд над семейством Трагорен проходил в зале судебных заседаний и был открытым для публики. Хотя гильдейские убедительно просили меня не делать этого, ссылаясь на высокий авторитет и положение в обществе главы семейства. На все их доводы я лишь недовольно покачал головой, огласив непривычный для них новый принцип судопроизводства Западного Эскела: перед судом и законом все равны! А с тех, кто занимает особое положение в нашем обществе, имея власть над людьми, с них и спрос особый.

Вообще судебная машина княжества с огромным трудом набирает обороты, натужно скрипя на поворотах и грозя вот-вот развалиться на ходу или намертво застопориться. Ведь многие дела здесь привыкли улаживать в досудебном порядке — зачастую путем уговоров, подкупа, а то и простого запугивания истцов. А если вдруг истец оказывался слишком упрямым и несговорчивым, чиновники суда могли ненароком включить «лентопротяг», и судебное разбирательство под самыми разными предлогами затягивалось на долгие месяцы.

Меня все это безобразие совершенно не устраивало. И для начала я ласково пригрозил особо ушлым чиновникам лишением не только должности, но и лицензии, дающей право заниматься любой юридической деятельностью в принципе. А без нее невозможно даже простым поверенным в делах стать. Новый закон, вводящий непривычное здесь понятие «злостное препятствование правосудию», и вовсе поверг судейских чиновников в шок! Ведь под эту формулировку при желании подогнать можно много чего, в том числе и умышленное затягивание рассмотрения дела в суде. И доказывай потом злому князю, почему ты втихаря переносил заседание по этому делу целых пять раз.

А еще я самым решительным образом пресекал пустословие во время судебных заседаний. Чтение длинных, заранее написанных обвинительных речей раздражало меня дико! Порой приходилось обрывать законников на полуслове и заставлять пересказывать нормальным языком. А кое-кого пришлось понизить в должности за неспособность внятно излагать свои мысли без бумажки. Зато после всего двух декад моего каждодневного личного присутствия в суде, горожане начали ходить на заседания, как в театр на представление. Судейские недовольно шипели за моей спиной, но доводы у меня были простые: открытые судебные процессы не только повышают правовую грамотность простого народа, но и заметно снижают число административных правонарушений.

Огромные штрафы и принудительные общественные работы кого угодно заставят соблюдать закон и держать себя в руках. Назначить виновным несколько ударов плетей у позорного столба? Вот еще глупости…! Для некоторых дебоширов и пьяниц это вовсе и не наказание. Такие отлежатся пару дней дома и снова за прежнее возьмутся. А вот получить в руки кирку и под надзором стражников целую декаду горбатиться, разбирая старую крепостную стену — это уже гораздо серьезнее. И сачковать там никому не удастся — за неподчинение страже предусмотрены еще более неприятные работы. Помощником золотаря случайно не хотите поработать, нет? А на месяц отправиться на очистку портовых складов от мусора и грязи?

…Сегодня зал судебных заседаний переполнен — говорят, народ с раннего утра места на скамьях занимал. А кто опоздал, тот сейчас вдоль стен стоит и колонны подпирает. Причем в зале находятся не только простые горожане, но и публика побогаче. Впрочем, плохо одетой публики в зале нет — в суд народ у нас наряжается, как на праздник. Аристократкам, конечно, совершенно неуместно до такого моветона опуститься, чтобы в суде лично присутствовать, но подозреваю, что в зале полно служанок из богатых домов, которые потом в мельчайших подробностях расскажут своим любопытным хозяйкам о происходившем на заседании.

Из-за духоты в зале открыты все окна и двери настежь, но тишина стоит удивительная — народ жадно ловит каждое слово законников. Да, и поглазеть здесь есть на кого: кроме меня и Совета Гильдий в полном составе, на заседании присутствуют несколько храмовников во главе со своим Главным Жрецом грандмастером Илиусом, и настоятельницы двух Обителей Скорбящих — сестры Миидора и Фелидана. А вот они вызывают у публики неподдельный интерес, поскольку сестры редко покидают свои обители и появляются в столице. Об образе жизни в Обителях вообще мало что известно непосвященным.

Сестры оказались весьма специфичной наружности, и одежда их совершенно не походила на ту, что носили наши земные монашки. Свободные широкие платья из грубого домотканого полотна, окрашенного в грязно охряный цвет, закрывали их тело от подбородка и до самых кончиков пальцев. Мало того — сзади на спине у них какое-то странное подобие короткого плаща с огромным капюшоном, а головы по самые брови покрыты коричневыми платками. Все это делало сестер похожими на каких-то диковинных черепах. Впрочем, лица у обеих самые обыкновенные, и не сказать, что особо аскетичные — у той, что моложе, оно вообще было загорелым, а на щеках играл здоровый румянец.

Зная, что Илиус по моей просьбе вызвал настоятельниц в Минэй, я вчера ночью не поленился заглянуть в ЦУП, чтобы увидеть, где у нас в княжестве расположены Обители Скорбящих. Оказалось, что две из них находятся почти на севере, а еще одна на самом юге, недалеко от границы с кочевниками. И по словам Софии, как раз в южной царят самые суровые порядки, напоминающие скорее тюремные. Сами Обители выглядели как хорошо укрепленные поместья, где дом для проживания сестер и храм рядом с ним, окружала высокая каменная стена. Ну, а так ничего особенного — поля, виноградники и даже пруды для разведения рыбы. Обычное натуральное хозяйство, требующее много рабочих рук для поддержания его в нормальном состоянии. А вот интересно, сколько там сестер…?

Все заседание «тортиллы» просидели молча, с отстраненным видом слушая выступления судебных обвинителей и защитника, предоставленного Советом Гильдий своему бывшему Главе. Эмоции на их лицах появились лишь после того, как было оглашено наказание для всех членов семьи. Скорбящие сестры явно рассчитывали, что Трагорен отправится в каменоломни, и его освобождение прямо в зале суда с условием выплаты огромного штрафа, стало для них неприятным сюрпризом. В отличии от гильдейских. Неужели «тортиллы» тоже хотели поучаствовать в разделе имущества провинившейся семьи?

Оказалось, что да. В Рионе существовало негласное правило, по которому часть приданого женщины, вступающей в Обитель Скорбящих, передавалось туда в виде вклада. Некоторые дамочки в приступе святости умудрялись и все свое приданое в Обитель передать. А вот попробуйте, недовольные родственники, пойти против Церкви — вас сразу в приспешники темных запишут! Невесты, блин, Единого…

Судя по всему, Гризельда тоже была из богатой семьи и когда-то принесла мужу немалое приданое, на которое сестры раскатали теперь губы. А вот хрен вам! Бедному Трагорену потом еще двух дочерей замуж выдавать, а кто их возьмет без хорошего приданого? Вряд ли за пять лет забудется история с попыткой одурманить князя приворотным зельем. Такое позорное пятно с репутации невесты только большим приданым и смыть.

— А что со вкладом в Обитель? — нахмурилась старшая сестра, выслушав приговор. Пришлось повторить коротенько для непонятливых.

— Преступница Гризельда Тригорен навсегда лишается своей принадлежности к дворянскому сословию, ее приданое целиком переходит в княжескую казну в счет штрафа, назначенного господину Трагорену. Наказание бессрочное, и преступница до конца жизни передается под строгий надзор в южную Обитель Скорбящих. На свое содержание она должна зарабатывать собственным трудом, любые послабления запрещены. Окончательное решение по Одилии Трагорен будет принято через пять лет, которые она проведет в северной Обители Скорбящих в качестве послушницы. Ей будет разрешено сделать небольшой вклад в Обитель, но обязательным условием также станет труд на благо общины сестер.

Я сделал паузу и вкрадчиво поинтересовался, незаметно направляя поток магии на витражи, отчего стекла задрожали в своих переплетах, издавая тихий дребезжащий звук.

— Вы недовольны моим решением, сестра Миидора? А может, вы хотите оспорить его или занять кресло судьи?

Зал после этого в едином порыве напрягся и затаил дыхание. Мужчины побледнели, дамы кажется, приготовились дружно упасть в обморок. А те, кто стояли вдоль стен, и кому не досталось места на скамьях, начали испуганно поглядывать на двери, прикидывая в уме: успеют они добежать до них, или стекла посыпятся раньше?

Но вот тетка оказалась просто кремень! Эта пожилая «тортилла» даже бровью не повела на мои проделки. Мало того, еще и замечание мне сделала.

— Ваше Сиятельство, держите себя в руках, в зале находятся невинные люди! А я всего лишь хотела напомнить вам о древних традициях Риона.

Вот зараза…! Но делать нечего, пришлось мне прервать поток магии. Но извинений она от меня не дождется.

— О каких традициях вы говорите, сестра Миидора? Где и в каком законе написано, что за покушение на жизнь князя и его семьи преступника ждет что-то иное, нежели плаха и четвертование? Я не понял, вы настаиваете на обязательной казни Гризельды Трагорнен или предлагаете заменить ее на отбывание в каменоломнях?

Кто-то из дам в зале громко ахнул, осознав наконец, чем может обернутся «безобидный» приворот. А вы как думали, курицы безмозглые?! Рассчитывали, что я здесь в благородство буду с вами играть? Нет, уж. Глупое милосердие — прямой путь к безнаказанности, и с этим не ко мне. Наказание должно быть соразмерным преступлению и не зависеть от пола преступника. В конце концов, в тех же каменоломнях кто-то тоже должен готовить еду для каторжан, стирать их одежду и убираться в общих бараках. И еще большой вопрос, что милосерднее: отправить женщину в каменоломни или в Обитель Скорбящих, по сути являющуюся тюрьмой строгого режима.

— Нет, конечно! — тут же пошла на попятную чертова монашка, зло сверкнув на меня глазами — Кто я такая, чтобы оспаривать решение княжеского суда? Извините, Ваше Сиятельство, мое вмешательство было действительно неуместным.

— Вот именно, сестра — кивнул я — напомню вам, что в княжестве Западный Эскел верховная власть принадлежит мне, а не Церкви Единого. И уж тем более не настоятельнице одной из Обителей Скорбящих. Поэтому прекратите раздражать меня и оспаривать мои решения. Иначе я вынужден буду обратиться к Понтифику и просить его вразумить вас.

Поставив «тортиллу» на место, я развернулся к жрецам, ожидая от них поддержки.

— А что касается вклада, то о нем может идти речь, если только уход женщины в Обитель Скорбящих является добровольным. Да, тогда будущая сестра делает свой посильный вклад, по сути оплачивая комфортное пребывание там. Но в данном случае мы говорим о строгом наказании, заменившем собою казнь, и ни о каком комфорте преступниц даже речь идти не может. Разве я не прав?

Зал одобрительно загудел, и Жрецу Илиусу пришлось согласиться со мной. Подвергать свой высокий авторитет среди горожан риску ради своенравной настоятельницы он не собирался. Вот так… Но теперь, кажется, у меня появилась новая персональная врагиня…

— Ну, что Фридрих, ты сейчас на встречу с восточниками? — спрашиваю у дядюшки, стоит нам выйти из здания суда. Я тут же накидываю на нас полог тишины, не давая любопытным подданным погреть уши и подслушать наш разговор.

— А ты по-прежнему не хочешь видеть их?

— Пока нет. У меня и других дел полно. Скоро прием для военных, а я все никак с Фридусом не поговорю начистоту. Согласись, очень странно, если придворный маг не присутствует на таком приеме и не стоит рядом со своим князем. Все-таки он боевой маг и принимал участие в битве у речки Червонной. Нам сейчас не нужны домыслы среди военных. А переговоры о моем браке должен вести не я сам, а старший из членов княжеской семьи — то есть, ты.

— Как скажешь племянник. Надеюсь, Деранг уже довел восточников до нужной кондиции своим непрошибаемым занудством, теперь можно и мне подключиться.

— Знаешь, есть такая хорошая игра в доброго и злого …дознавателя. Вот мы с Дерангом будем злые, а ты возьми на себя роль доброго. Пригласи восточников отобедать и проведи переговоры во время вашего застолья. Доведи до них очень важную мысль: сам я этого брака с Иоганной совершенно не желаю, но вынужден подчиниться решению своей семьи. Поэтому лично мне несговорчивость Регентского Совета будет только на руку.

— Думаю, они и сами об этом прекрасно догадываются.

— Догадываться и знать — это разные вещи. Это они к нам с предложениями приехали, а не мы к ним. И сразу после обеда, не давая им передышки, тащи их в Ратушу к бургомистру Сегнару. Я гильдейских уже предупредил, они сейчас спешно готовят свои предложения по торговому договору, по взаимным пошлинам, и об открытии Подворья для наших купцов в Тибале. Ну, и об организации ярмарки в районе Ведьминого перевала. Последнее их очень порадует, поскольку доступ в Западный Эскел будет закрыт долгое время, а потребность в наших товарах у восточников есть, и очень большая. С пахотными землями в княжестве не густо, иначе они не закупали бы зерно у Фесса и не зарились на наши северные баронства.

— Природа к соседям вообще не очень благосклонна — кивает Фридрих — Медные горы не пропускают влажные теплые ветра с нашего Закатного моря, зато с Северного дуют по полгода. И с дварфами они когда-то умудрились крупно разругаться, загнав коротышек за Бездонное озеро в Суран.

— Еще и Микения — беспокойный северный сосед…! — добавляю я — Восточникам сейчас точно не позавидуешь.

— А с Иоганной ты сам поедешь знакомиться?

— Нет. Такое от Понтифика не скроешь, и тогда он обязательно вмешается. Лучше предложи восточникам другой вариант: мы устроим большой праздник в честь моего совершеннолетия и совместим это с подписанием нового торгового договора.

— И пригласим на праздник членов Регентского Совета и княжну Иоганну? Умно…! — похвалил мою идею Фридрих.

— Главное — со стороны это будет выглядеть довольно безобидно, поскольку мы и Касиуса Марция заодно пригласим, и даже княжну Айдель с графом Кауэром.

— На это не стоит рассчитывать, Йен. Регент слишком боится заговора микенских баронов. Он сам из Астиума ни ногой, и княжну от себя ни на шаг отпускает.

— Ну, и прекрасно! Наше ведь дело их пригласить? Кроме подписания договора можно сразу и помолвку заключить. Аполлинариус при всем желании не успеет вмешаться, поскольку Иоганна потом останется погостить в Минэе, а через месяц мы уже сыграем свадьбу.

— Думаю, Регентский Совет по достоинству оценит твой план. Остров не ожидает от нас таких быстрых решений ведь обычно переговоры длятся декадами, а то и месяцами.

— И я так думаю. Никто не успеет очухаться, как мы с Иоганной уже поженимся. Лишь бы она вменяемой оказалась и не устроила истерику на ровном месте.

— Будем надеяться… — задумчиво кивает дядюшка.

Мы доходим до Замка, и здесь наши пути расходятся. Фридрих отправляется в канцелярию, где наш добрый казначей кошмарит сейчас восточников, а я иду искать нашего придворного мага, прихватив по дороге один важный документ, который его явно не обрадует…

…Разговор с Фридусом получился непростым, особенно после того, как я показал ему список разыскиваемых Островом преступников, в котором он занимает почетное четвертое место. Его настроение и так было неважным, а после этого и вовсе рухнуло ниже плинтуса.

— Князь, я с каждым днем все больше чувствую здесь свою бесполезность. Магия источника Замка возрастает — это уже становится заметно, даже без перехода на магическое зрение. А вчера я к тому же случайно узнал, что вы собираетесь начать разбор старой крепостной стены, видимо рассчитывая, что источник сможет теперь подпитывать и охранные амулеты на новых стенах. Так надо понимать, что скоро моя помощь вам даже и в этом деле уже не понадобится? Может, мне тогда лучше сразу отправиться на Север к барону Алистеру?

— Не говорите ерунды, Фридус! Как могут Замок и столичный город существовать без сильного придворного мага?

— Ну, так вы же совершенно не доверяете мне, князь!

— А должен? — ехидно приподнял я бровь — Я вообще мало кому доверяю потому, что один раз доверие уже чуть не стоило мне жизни. Повторять ошибку у меня нет никакого желания.

— Но в том не было моей вины!

— Была. И вы сам это прекрасно знаете. Никто не мешал вам позаниматься со мной и хорошо подготовить к ритуалу инициации. Но вы, Фридус, почему-то предпочли самоустраниться и бросить меня на произвол судьбы. Определили во мне пробуждающуюся сильную магию Огня и решили, что на этом ваш долг выполнен. А к чему привело ваше равнодушие?

— Таково было распоряжение вашего отца, а не моя воля.

— Неужели?! Признайтесь уже, что вы просто увидели во мне будущего соперника, потому что уровень моей силы обещал превзойти ваш собственный. И вы решили по-хитрому умыть руки, не нарушая клятвы и пустив все на самотек. Боялись, что я когда-нибудь займу ваше место?

— Да, боялся! — вскипел Фридус — Вам, князь, не понять человека, родившегося в простой фесской семье и всего добившегося собственным умом и трудом. Для меня моя нынешняя должность — смысл всей жизни и вершина карьеры мага. Ради нее я пожертвовал созданием семьи, потому что так пожелал ваш покойный отец! Но через несколько лет вы вернулись бы с Острова полноценным магом, и Альбрехт, не задумываясь, перевел бы меня в армейские маги. От него не стоило ожидать благодарности или жалости к человеку, отдавшему все свои силы ради процветания его княжества. Когда-то я обучил всему, что знал, вашего старшего брата Ульриха. Но разве дождался я от него или от Альбрехта хоть какой-то благодарности?! Нет. Никто из них этого не оценил. И тогда я решил — пусть будет, что будет, но замену себе я растить не стану.

— Но вы же потом, не раздумывая, вступили в бой с паладинами на стороне отца?!

— А что меня ждало, если бы я сдался — тюрьма Инквизиции? Нет уж, лучше погибнуть в честном бою за Тиссенов, чем сдохнуть трусом в застенках на Острове! Так что можете теперь поступать со мной, как хотите, Йен. Я вам высказал все, что думаю.

Фридус тяжело поднялся с кресла и направился к двери кабинета. Но сколько бы он не дергал за ручку, выйти отсюда так и не смог. Замок, а вернее его вредный Хранитель, не хотел отпускать старого мага. Ну, надо же… у кого-то совесть неожиданно проснулась! А ведь еще вчера призрачный старец плевался ядом при одном только упоминании нашего придворного мага. Опомнился…

— Вот видите, Фридус, даже наш Замок не хочет отпускать вас. Да, вообще-то и я сам не собирался этого делать. Ну, куда вы пойдете, если всю жизнь прожили под его крышей?

— И что вы мне предлагаете — доживать здесь из милости?

— А работать уже расхотелось? — ехидно усмехнулся я — Мне ведь предстоит много ездить по княжеству, и на кого я по-вашему должен оставлять столицу? На Клемса, что ли? Просто вам пора понять, что наступили новые времена, и перед княжеством в полный рост встали новые задачи. И теперь вы должны решить для себя: готовы ли помогать мне или будете и дальше лелеять и взращивать свои многочисленные обиды?

Придворный чародей вернулся в свое кресло и устало махнул рукой.

— Да, какие обиды… За что мне на вас обижаться, Йен, если я действительно виноват перед вами. Просто характер у меня скверный, а к старости еще хуже стал — взрываюсь теперь по каждому пустяку.

— Ну, на то вы и огневик, Фридус, стихия у вас такая непростая. И совсем вы не старый, не прибедняйтесь. Силком я держать вас, конечно, не стану, если вы твердо решили уехать на Север, но все-таки может передумаете? Вот, вы жаловались, что я отодвинул вас от важных дел. А что если я просто высвобождал ваши силы и время для более важного задания?

— Какого? — поднял он на меня заинтересованный взгляд. Ага, зацепило мага…!

— Скажем, для начала я предлагаю повысить магический потенциал всех наших армейских подмастерьев, доведя их уровень до полноценного мага. При принесении соответствующей клятвы на крови, естественно.

— Каким образом?! — изумленно вытаращился Фридус.

— Очень просто: через повторную инициацию в храмах древних богов. Огневиков мы инициируем в храме Айрана, воздушников — в храме Эолмара, а подмастерья с магией Земли отправятся у нас в храм Мереи. Правда, древний бог Воды пока еще не пробужден, но как только у меня появится свободное время, я обязательно это сделаю. А потом лично вы займетесь переподготовкой армейских магов, потому что им по силам станут боевые заклинания совсем другого уровня. Так мы значительно укрепим нашу армию и будем готовы к следующему появлению темных. Или к визиту следующего отряда паладинов.

— Вы шутите, Йен?!!

— Ничуть. Вы же хотели моего доверия, вот я и раскрываю вам свои ближайшие планы. И предлагаю принять в этом участие. Но и вы должны начать доверять мне, а не ждать от меня какого-то подвоха и предательства. Поверьте, я не из тех неблагодарных людей, что могут подло ударить в спину, скорее уж я в морду обидчику дам или по печени. А что касается вашего тяжелого характера, то у меня он тоже ведь не сахар. И кто, как не вспыльчивые маги Огня поймут друг друга лучше остальных?

— Но ваша-то стихия — спокойный Воздух, а не Огонь.

— А вы в этом уверены?! — улыбаюсь я, вставая с кресла и снимая с себя амулет, скрывающий магию Огня и Земли.

Фридус сначала впадает в ступор, перейдя на магическое зрение, и становясь все больше похожим на лягушку. А потом вскакивает, опрокидывая кресло, и начинает бегать вокруг меня кругами, стараясь рассмотреть мою ауру и потоки магии, окружающие меня. Не выдерживаю и начинаю смеяться, создавая то огненные шарики на своей руке, то закручивая спиралями воздух, а в конце заставив расцвести какое-то засохшее растение в горшке на окне.

— Поразительно…! — выдыхает наконец, Фридус и пытается плюхнуться мимо кресла, забыв, что недавно опрокинул его. Приходится подхватить пожилого чародея потоком воздушной магии, чтобы он не ушибся. Правда, маг этого даже и не заметил, его сейчас волновало совсем другое — Но как такое вообще возможно, Йен?!!

— Откуда же я знаю? Наверное, богиня магии Карифа сжалилась надо мной. — пожимаю я плечами — А может, она избрала меня своим орудием, решив, что, единожды сгоревшему на алтаре, уже ничего не будет страшно.

Нет, все свои тайны я придворному магу открывать не собирался. По крайней мере не сразу. Но помощь этого боевого мага Огня мне была очень нужна. Только на пару с Лукасом, мы переподготовку армейских магов не потянем, поскольку инициация — это одно, а обучение боевой магии — совсем уже другое. Мне бы и самому ее подтянуть не мешало. И лучше, чем Фридус, с этим здесь никто не справится. Тем более, что «прозревший» чародей уже и сам рвется в бой, забыв, что еще недавно называл себя бесполезным, и собирался покинуть наш Замок.

Достав из складок мантии ритуальный кинжал, он сам, не дожидаясь напоминаний, принес мне клятву верности на крови. Потому что в отличие от многих, Фридус понимал: лучше сразу погибнуть за нарушение клятвы, чем подвергнуться долгим и мучительным истязаниям в застенках Инквизиции, где дознаватели начнут вытягивать из тебя слово за словом.

— Предлагаю начать инициацию с Клемса — говорит мой новый союзник — он порядочный парень, а мне теперь нужен будет помощник с нормальным уровнем магии, которому я мог бы доверить часть своей нынешней работы.

— Хорошо. Но пробужденный источник богини Мереи у нас пока один, и находится он далеко на севере.

— А не пробужденный?

— Один точно есть рядом с Охотничьим Замком, только неизвестно, в каком он сейчас состоянии. Остальные нужно искать, но при этом не попасть под подозрение Илиуса. Вы же понимаете, Фридус, что грандмастер со стихией Земли просто не может не почувствовать пробуждение источника со своей родной магией? Тем более, если храм окажется где-то совсем рядом с Минэем.

Чародей задумчиво кивает. Видимо недавнее пробуждение источника под Храмом Айрана он тоже на себе почувствовал, хотя и не понял в тот момент, что же это такое было. Ну, не мог сильный огневик этого выброса магии не ощутить, не мог.

— И еще Фридус… О преследовании ведьм придется забыть. По крайней мере, диких ведьм. Карифа и Мерея покровительствуют им и обижать их не позволят. Наказание за конкретное преступление — это справедливо и законно. Но сжигание женщин живьем на костре просто за то, что они родилась с этим природным даром — мерзкое варварство, я это запрещаю. И Храму тоже не дам ведьм обижать.

— Князь, но есть ведь еще и темные ведьмы, продавшиеся Ашу?

— С такими будем отдельно разбираться. Если на их руках есть кровь, то конечно казним. Но вот устраивать гнусный праздник из мучительной смерти ведьм на костре, я запрещаю!

Фридус ошалело посмотрел на меня, потом растерянно почесал свой крупный нос и, наконец, осторожно спросил, как у умственно отсталого.

— Йен, а ты вообще знаешь, как проходят инициацию темные ведьмы…?