Властный папа Дракон!

Глава 27

Нина

Содрав с себя ненавистное платье, со злостью ударила по столешнице. Дьявол! Не знаю, что на меня нашло, но выходка почтенного генерала выбила из уравновешенного состояния. Возможно, я пожалею о своём упрямстве. Возможно… Но сейчас я была полностью удовлетворена, жалею только о том, что не влепила ему пощёчину, в тот самый миг, когда гад потянулся к ремню!

В этот момент что-то обожгло грудь, я шикнула и вытащила из-под корсета подаренный мне камень. Он мерцал, будто маленький уголёк. Сжала его в ладони, недоумевая от происходящего.

Дверь скрипнула, послышалось непонятное шуршание, и я тут же спрятала своё «сокровище» за спиной.

— Что ты тут делаешь? — строго спросила.

— Бес-с-родная уехала в город. С-с-сегодня я с-с-десь буду, — прошипела змееподобная служанка.

— Мне ничего не нужно, спасибо, — стараясь не звучать слишком грубо, отчеканила, глядя ей в глаза.

Она бросила в ответ пренебрежительный взгляд, вытянулась так, что каждая мышцы ее гибкого тела скрутилась, и одним броском, будто кобра, оказалось напротив меня.

— Возьми, — шикнула, положив на стол конверт.

Золотой пергамент с печатью рода Айстид. Подняла бровь и посмотрела на неё, указывая взглядом на дверь. Она уходить не спешила, коварно улыбалась, наблюдала за тем, как я разрезаю ножом бумагу.

Видимо, мне не удалось сохранить безмятежность на своём лице, поскольку змея ещё сильнее растекалась в улыбке.

Она протянула мне сверток и будто боясь чего-то, отскочила в сторону.

— Ва-с-с ждать будут. Не опаздывать.

Сказав это, служанка просочилась в дверной проем и исчезла.

Он пригласил меня на помолвку? Руки плохо слушались, но я упрямо продолжала отрывать маленькие кусочки от плотного листа бумаги и швырять их в урну.

Хочет поглумиться?

Платье, которое мне принесли - было ужасно. Вульгарное, ярко-красное, с чёрной кружевной тесьмой и отвратительными завязками на рукавах. В таком наряде могли ходить лишь портовые шлюхи. И то постеснялись бы.

Отвратительное. И это он хочет видеть на мне?

Сумерки сгущались. Тонкие полоски теней тянулись к моим ногам своими лапами. Листала книгу, которую подарил мне Адам. Забавные создания. Разглядывая причудливые мордашки, улыбалась. Удивления отчего-то они не вызывали, напротив, казались чем-то привычным, будто я котиков разглядывала.

Доудук…

Действительно, его признали обычным вредителем, лишенным способности вступать с кем-либо в контакт.

"Даром речи не обладают"...

Глаза скользнули вниз по листку и остановились на небольшом красном квадрате, внутри которого тоже было изображено существо напоминающие моего Меняжа, только более холеное и красивое, да простит меня маленький бандит за подобную ремарку.

"Вымерший вид… Помощники высших, обладали способностью усиливать магическую силу и шпионить для своих подопечных"... "Вступали в контакт, только со своим сирром. Истреблены."

Последняя пометка заставила поежиться. Вот, значит, как.

Чудище не заставило себя ждать. Кряхтя и царапая лапками паркет, вылезло из-под комода.

Как же я его откормила! Мелкий колобок чуть ли не катился по полу.

— Я спал, — сообщило шарообразное нечто.

— Ну так и спи, я тебя не звала, — фыркнула, наблюдая за его неуклюжими пируэтами.

— Звала. Хотела спросить о чём-то Меняжа. Разбудила!

— Ты совсем обнаглел, целый день ешь и спишь! Возомнил себя домашним котом? — усмехнулась, глядя сверху вниз.

— Не собакой точно, — пробурчала доудук, забираясь на подлокотник.

Проделывая это, он несколько раз скатился вниз, ругаясь, как каторжник.

— Спрашивай.

— Как ты это прокомментируешь, Меняж? — строго спросила, распахнув книгу на нужной странице.

Он нахмурился, выставляя свои несимпатичные зубы.

— Самых четких истребили. Сволочи! Нелюди! Фейри!

— Каких?

— Самых авторитетных! Так понятней?

— Нет.

Он вздохнул и завалился набок.

— Живот почеши. Меняж расскажет.

— Не буду я тебе ничего чесать, — отрезала, шлёпнув его по брюху.

— Значит, только дракону будешь? — он недовольно прищурился, прижав уши к голове. — И гладить дракона, и чесать животик, все можно? А другу Меняжу, нет?

— Я ничего не буду чесать! Не дракону, не Меняжу. Так легче?

Он неуклюже перевернулся и опустил голову, выказывая обиду.

— Мои предки не всегда были такими. Их ждали, любили, при рождении дарили Высшим сиррам, и только в самые влиятельные семьи. И каждый из доудуков поколениями там служил. Это было очень давно, человечка. Сейчас все по-другому.

— Но я же тебя понимаю? Что это значит?

— Понятия не имею. Магия — дело тонкое. Всякое может случиться. Может… Может у нас любовь, детка?

Скривилась, грозясь дать ему по ушам.

— Понял я. Понял. Рожей не вышел. Куда мне до громадины дракона.

— Меняж, я прошу тебя, больше никогда не упоминай его. Мне неприятно, ясно?

— Что он сделал? — встрепенулся мохнатый.

— Он ничего не сделал. Между нами ничего нет. И живот я ему чесать не буду. Ты доволен?

— Хотела ещё вот что спросить. Какой толк в этом?

Раскрыла ладонь, показывая жулику своё сокровище. Камень все ещё тускло поблескивал. Доудук вцепился в камень, обнюхивая его, и даже на зуб попробовал.

— Ай! Настоящий… Ничего себе!

— Настоящий.

Его ноздри сильнее раздувались, мех встал дыбом, будто наэлектризовался.

— Камень сдерживает магию. Сдерживает… А значит, скрывать может… Незаконно.

— Тебе лишь бы закон нарушить, — усмехнулась, наблюдая, чтобы воришка не свистнул мой камешек.

— Как он тебе его отдал? Он что ку-ку?

Вспомнила, в какой именно момент дракон отдал мне камень и покраснела.

— А-а-а, значит, ты ему животик все же почесала!

— Нет! То есть… Меняж, твое какое дело?!

— Спрячь. Полезно. Никому не показывай. Дракон думает, ты не сумеешь им воспользоваться. Верный и надежный доудук обещает… Сможешь.

Нина

Дни тянулись однообразной беспросветной патокой. Ванна — завтрак — обед… И снова в постель. Адам погрузился в учебу и наши встречи были короткими, не хотела его отвлекать. Дракон меня избегал. Несколько раз видела, как глубокой ночью его экипаж заезжает во двор. Меня он не навещал. В первый день, представляла, как швырну приглашение ему в лицо, как выскажу ему все, что о нем думаю, как яростно выплюну каждое грязное ругательство. На второй день, все ещё об этом мечтала. На третий… На третий меня одолела тоска. Аппетит пропал, роскошная спальня казалась тюрьмой. Стены давили, отчего раскалывалась голова.

Хочет видеть меня на помолвке? Увидит.

Из зеркала на меня смотрела совершенно незнакомая особа. И эта особа мне совсем не нравилась. Вызывающе алые губы, кричащее платье, из-под которого торчал чёрный кружевной бюстгальтер. Я начесала локоны у корней и на голове возникло подобие пирамидки. Черная мушка возле верхней губы послужила финальным аккордом этого образа.

Мда…

— Батюшки! Девочка, ты с ума сошла?

Лицо Браны побледнело, нижняя челюсть в прямом смысле отвисла, обнажая клыки.

— Тебе не нравится, Брана? — с напущенной развязностью, спросила я, поправляя пышный бюст.

— Я не пущу тебя в таком виде! Через мой труп, и точка! — запричитала она, делая шаг ко мне.

Ловко увернулась и улыбнулась.

— Это приказ, сирра Дармира.

— Ложь! У моего мальчика прекрасный вкус. Он воспитанный и любит приличных нежных девочек!

Ага. Лупить он любит приличных девочек и юбки им задирать.

— Мальчик вырос, Брана. Вкус поменялся. Такое случается, — вздохнула, отходя на безопасное расстояние.

— Сними эту гадость. Или я запру дверь, Нина.

Подошла к столу и вытащила остатки пригласительного.

— Ты видишь? Мы не можем перечить сирру. Не можем. Закон такой, Брана.

— Я думаю, тебе не стоит идти туда. Не знаю, что на него нашло, но эта ошибка.

— Я тоже не знаю, что на него нашло. Но это приказ. И я повинуюсь своему сирру.

Мы обе воткнули руки в бока, встав, друг напротив друга.

— Нина, прошу тебя, опомнись. Когда не надо ты очень любишь перечить своему сирру.

— Я пересмотрела свое поведение. Как он скажет, так и будет.

— Да это просто неприлично! Ты почти голая! Все прелести наружу!

— Возможно, сирр хочет похвастаться своей каллисти? Не думала?

— Вздор. Вздор и ещё раз вздор. Мальчик никогда…

— Брана, он не мальчик. Я понимаю, что Дармир дорог тебе. Думаю, он тоже испытывает привязанность, но это не означает, что он также добр и учтив с другими. В частности, ко мне.

— Батюшки! Кто тебе такое внушил? Он испытывает к тебе самые светлые чувства! Только слепой этого не заметит.

От обиды навернулись слёзы. Светлые чувства! Светлые? Оно и видно!

— Я пойду так, и точка. Прости, Брана.

— Я сейчас позову сюда генерала, — недовольно буркнула она.

— Он занят. У него сегодня помолвка. Зачем его отвлекать? Вероятно, встречает гостей со своей будущей супругой, — парировала я, указывая взглядом на окно, из которого не умолкая доносился стук копыт.

— Добренько! Ничего. Найдёт пару минут.

С этими словами она покинула комнату, подобрав длинный подол.

Я последовала ее примеру.