Властный папа Дракон!

Глава 33

Нина

— Села на место! — прорычал Камир, со всей силы ударив кулаком по столешнице.

Побледневшая Вэл сжалась в крошечный комочек, прислонив трясущиеся пальцы к вискам.

Глаза дракона горели первородной яростью. В состоянии аффекта не заметила, как подскочила и замахнулась столовым ножом, готовясь защитить сестру любым путём. Мои пальцы разжались и нож со звоном ударился о мраморный пол.

— Сядь!

Ноги предательски ослабели. Во взгляде мужчины таилась реальная угроза.

— Нина, — слишком мягко, почти ласково, — понимаю, брат тебя разбаловал. Слишком много позволял и это его вина, не твоя. Поэтому, на первый раз, я прощу тебе эту выходку. На будущее запомни: в моем доме, мои правила, детка.

— Но ты не мой хозяин! Дармир…

— Дармир, понимает, насколько тебя избаловал. У нас уговор, детка. Считай, он отправил тебя ко мне на перевоспитание. Я научу тебя всем столпам женской добродетельности. Ты станешь идеальной каллисти.

В висках от напряжения стучало настолько сильно, что перед глазами темнело.

— Я не твоя каллисти.

— Нина, милая, пожалуйста, успокойся, — прошептала Вэл, одними губами.

— Ты моя собственность, ясно? Ешь! — прорычал, как раненый вепрь.

Кусок в горло совершенно не лез, через силу сделала глоток вина и чуть не подавилась.

Камир улыбнулся и взял Вэл за подбородок.

— Девочка моя, какой прогресс. Вот, Нина, учись у сестры, — он заглянул ей в глаза, она побледнела и стала белее накрахмаленной скатерти.

— Прошу вас, сирр Камир, не сейчас.

— Как скажешь, ангел мой. Будь любезна, объясни своей дерзкой сестре правила моего дома.

Он наигранно откланялся:

— Мне пора. Не скучай, моя хорошая.

***

Я молчала, активно мешая ложкой сахар. Валери не двигалась. Ела как птичка, отщипывая крошечные кусочки от булки.

— Что все это значит, Вэл? — процедила, когда молчание стало невыносимым.

— Нина, просто выполняй правила, молю тебя, не перечь ему, — не поднимая глаз, ответила она.

Блеклая служанка бесшумно собирала со стола тарелки, ее перчатки то и дело мелькали перед моим носом.

— Смотря какие это правила, Вэл, я не собираюсь унижаться перед этим тираном,уверена, если он плохо с тобой обращается, Дармир примет меры, — на последнем слове я запнулась, случайно перевёрнутая прислугой газета лишила дара речи.

На первой полосе красовался генерал в парадном белом мундире, а под руку стояла Ангела, в вычурном платье, усеянном россыпью бриллиантов. Фейри обнажила свои беленькие клыки в широкой улыбке, и для этого у нее имелся веский повод.

«Событие тысячелетия! Слияние величайших кланов»…

Дальше читать не стала. Буквы перед глазами таяли, превращаясь в кляксы.

— Нина, ты в порядке?

Голос сестры, раздавшийся слабой волной откуда-то издалека, выдернул из сумрака.

— Да. Все в порядке, — сглотнув вставший в горле комок, ответила и подняла глаза.

Валери стояла надо мной и пристально вглядывалась в мое лицо. В ее зелёных глазах на мгновение вспыхнул прежний огонёк решимости.

— А, ты, Вэл? Ты в порядке? Что этот изверг с тобой сделал?

— Ничего.

— Это ложь. Я вижу, что ты что-то скрываешь.

— Нина, прошу тебя, просто слушайся его, и все будет хорошо, обещаю.

— А если нет?

Она побледнела. Намеренно провоцировала ее, чтобы выпытать правду.

— А если нет, боюсь, ты сильно мне навредишь, — вздохнула и тут же отвернулась.

— Ты знала об этом? — спросила, развернув на столе злосчастную газету.

— Да. Вэл, это должно было случиться. Я понимаю, что тебе больно. Понимаю, но поверь, мы бессильны перед порядками этого мира.

В окно застучал дождь. Подошла и провела по влажному стеклу ладонью, наблюдая за тем, как порыв ветра накреняет непокорные кроны деревьев.

— Они же не сломаются, верно…?

— Кто?

— Жаль будет, совсем молодые, — вздохнула, видя, как лепестки отрываются от бутонов и кружатся в воздухе.

— Не сломаются, Нина. Но иногда лучше поддаться потоку ветра.

***

Больше с сестрой мы не общались. Валери заперлась в своей комнате, оставив меня одну в этом огромном пустом доме. Особняк словно засыпал, стоило хозяину покинуть его стены. Не дремали только я и Меняж.

— Как же мне скучно! — возмутился избалованный доудук.

— А я тебя веселить должна? — хмыкнула, выронив книгу из рук от неожиданности.

— Здесь все молчат. Даже не подслушать! Понимаешь? Они будто в рот воды набрали. Представляешь, никто даже булочку не украл. Хотя нет… Кое-кто украл!

Меняж лукаво улыбнулся и вытащил из-за спины кусок недоеденной сдобы.

— Меняж, либо ешь, либо выкинь! Нечего мне тут сорить, — пожурила его, указав на крошки.

— Фу. Она без повидла, — фыркнул и кинул ее в мусорку, естественно, промахнулся и прикрыл уши руками, когда я замахнусь книгой.

— Ты какая-то злая.

— Скучаю по Адаму.

Проказник задумался, задумалась и я.

По сыну и правда безумно скучала, но только ли по сыну? Перед глазами стояла картинка, на которой красавец–генерал обнимал свою великолепную супругу. Идеальная семья. И я, безродная человека…

— Черт! — воскликнула, порезав о страницу палец.

Меняж принюхался.

— Что ты смотришь? Принеси спирт, если не выпил его весь! — цокнула, и он нехотя пополз в угол.

— Странно пахнешь, человечка. Не могу понять чем именно, но очень странно.

— Шевелись.

За окнами вновь громыхнуло и этот звук заставил медлительного помощника двигаться быстрее.

— Расскажи мне Меняж, какие свадебные традиции в вашем мире? — не удержавшись, спросила, хотя дала себе обет гнать прочь подобные мысли.

— Не думаю, Нина, что ты хочешь об этом знать.

— Раз спросила, значит, хочу об этом знать, — еле слышно и неуверенно.

— Первый месяц самый важный для слияния родов. Они пробуют зачать ребёнка, поскольку фейри не самые плодовитые, дракон должен делить с ней ложе каждую ночь. Если не получится, берут каллисти.

Воздух застрял в легких, раз за разом в памяти кружилась одна и та же сцена. Горячие губы на шее… Ещё ниже…

— Значит, в ближайший месяц он меня не навестит? — вопрос прозвучал риторический, однако, Меняж ответил:

— Вряд ли. Прости…

— А что если у них получится? Что будет с Адамом? — белея от ужаса, вопросила я.

— С Адамом? Он старший сын. Наследник. Ничто на это не может повлиять, — грозно заявил доудук.

— Но он рождён вне брака…

— Неважно. Дармир признал его и подтвердил: мальчишка – наследник. Адам может лишиться всего в одном случае: «Совет старейших сирров».

Больше слушать не было сил. Отложив книгу, не заметила, как потянуло в сон.

— Просыпайся, Нина. Хозяин скоро вернётся, нам нужно отлучиться до рынка.

Нина

Дождь оставил после себя свежесть и глубокие лужи, в которых играли огни города. Экипажи, один за другим, мчались по улице, баламутя воду. Мои туфли слегка вымокли, принося небольшой дискомфорт. Гардероб, который выбрал мне дракон для жизни в новом доме, сильно удручал, хотя и сшит был из дорогих мягких тканей, походила я больше на деревенскую старушку, но и Вэл от меня сильно не отставала, такая же стиляга.

— Он заставляет тебя закупать продовольствие? — недовольно хмыкнула, покосившись на корзинку в ее руках.

Она вздохнула и, наконец, со мной заговорила:

— Нет, Нина. Это моя просьба, заниматься покупками.

— Просьба? Он издевается. В его доме полно вышколенной прислуги, а он заставляет тебя работать? Назло!

Холодная капля шлёпнулась с дерева, ударив меня по кончику носа.

— Не совсем так. Это единственная возможность почувствовать себя свободной.

Вэл поправила платок на голове и завернула за угол.

— Свободной? Ты вообще помнишь, что такое свобода?

— Свобода, Нина, это когда за каждым твоим жестом не наблюдает огромный верзила низший. Свобода - это когда ты не заперта в четырёх стенах и неделями не имеешь возможности общаться с людьми! — выпалила она, и я сжалась пружиной от негодования.

— Твой господин…

— Не господин он мне, Вэл. Ты это прекрасно знаешь, — гаркнула и отвернулась.

— Твой дракон тебя очень ценил…

Не выдержала, что-то внутри надломилось. Сейчас, когда уверенность в том, что моему ребёнку ничто не угрожает дарила мне силы, поняла, насколько меня раздражало незавидное положение каллисти.

— Прекратите! Вы все твердите,как прекрасно он ко мне относился! Что в этом хорошего? Бесправная подстилка? Это, Вэл, повод для гордости? Ты, вероятно, позабыла, что мы часть другого мира. И в нашем мире, даже в самых отсталых странах подобное немыслимо! С чего вдруг я, взрослая женщина, должна спрашивать какого-то мужика, чтобы выйти в город? Как мне одеваться и с кем разговаривать?

Она замерла и нахмурилась, будто лимон съела.

— Я помню. Но сейчас мы в другом мире. Здесь все совершенно иначе. Смысл, вздыхать о прошлом, если не в наших силах все поменять.

— Хочу кофе, — взяв ее за локоть, остановила возле уличной палатки, из которой разносился притягательный кофейный аромат.

— Прости, в смету не входят лишние траты, — с грустью сообщила Вэл.

— Что? Серьезно? Мы не можем выпить чашку кофе? — не веря своим ушам, протестовала в ответ. — Он что скупой? Или нищий?

Вцепилась пальцами в столешницу, не позволяя Вэл тащить меня дальше.

— Нет. Но я не хочу от него принимать ничего лишнего! — наконец, вспылила она, и моя первоначальная цель была достигнута.

Сестра заговорила. Ее глаза блестели от ярости, и я еле заметно улыбнулась, отметив тем самым эту маленькую победу.

— Отчего же? Почему я могу принимать от Дармира"лишнее", по твоему мнению, а ты не можешь?

— Потому что! Дармир отец твоего ребёнка, это естественно принимать его заботу! А Камир мне никто! Никто!

— Пожалуйста, будьте любезны, принесите нам две чашки кофе с шоколадом и молоком, — приветливо кивнула работнице кофейни.

— Он женат. Вокруг моего ребенка кружится стая кровожадных акул. Моя гордость не позволит мне делить с ним постель, Вэл. Я так долго терпела, и моему терпению пришёл конец. Мы не рабыни, а свободные люди. Теперь понимаешь, какого мне было все это время?

Она обессиленно повалилась на стул, поставив локти на высокую столешницу.

— Не ты ли, Нина, внушала мне, что я слишком дерзкая? Не ты ли, просила, чтобы я вела себя тихо?

Я замолчала, мне действительно нечего было сказать. Сестра права.

На столешницу поставили две одинаковые чашки, пушистая мягкая пенка облачком укрывала напиток, а корица вырисовывала поверх причудливый узор.

— Мы все порой ошибаемся, — вздохнула и коснулась ее холодной руки своей.

— Нет. Это было мудрое решение. Мы должны смириться и покориться судьбе. Дармир будет давать тебе видеться с Адамом, он неровно дышит к тебе, не думаю, что свадьба сильно изменит его отношение или вообще что-либо.

Пальцами обхватила кружку, намеренно обжигая их, и поднесла ее к губам.

— Изменит. Все уже навсегда изменилось.

— Но почему?

— Я люблю его, Вэл.

Зелёные глаза ошарашенно вылупились прямо на меня, и я нервно хохотнула, пытаясь понять, как подобные слова вышли из моих уст.

— Что?! — ее руки задрожали, и напиток выплеснулся на белую скатерть.

— Я люблю Дармира. Как женщина… Понимаешь?

— Господи! О, Господи! Ты не должна была! Тебе теперь будет жутко больно, милая!

Из глаз ручьем хлынули слезы. Ещё мгновенье и Вэл рыдала. Она плакала так сильно лишь однажды. В тот день, когда ее предал любимый человек, позволил надругаться своим приятелем над непокорной особой, не желающей вступать во взрослую жизнь слишком рано. Мое сердце болезненно сжалось.

Нашла ее на веранде, поздно ночью. Она была такой же опустошенной и потерянной. Стоило обнять сестру, девушка разрыдалась. А после…Она никогда больше не плакала.

— Да. Мне слишком больно. Не смогу делить его с другой. Не получится оставаться его другом или любовницей. Все кончено.

Теперь быть сильной настал мой черёд. Сделав большой глоток и поглубже вдохнув аромат свежих зёрен, заглянула в ее лицо.

— Ты совершенно права, Вэл, нам не под силу изменить правила этого мира. Но мы можем вернуться в свой.

Она удивленно подняла бровь. Наконец, прежняя Вэл ожила, сразу ее почувствовала и узнала.

— Что это? — спросила сестра, разглядывая камень, лежавший на моей раскрытой ладони.

— Это билет на свободу, дорогая.